Законодательное регулирование
Приказ Генпрокуратуры России от 25.12.2012 N 465 "Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства" п. 7. Исходить из того, что государственный обвинитель, руководствуясь законом и совестью, может отказаться от обвинения только после всестороннего исследования доказательств.
Отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме.
Иметь в виду, что государственному обвинителю, изменяющему обвинение на менее тяжкое, но существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от предъявленного (по объекту посягательства, субъекту преступления, форме вины и т.д.), следует ходатайствовать о перерыве в судебном заседании для предоставления стороне защиты возможности подготовиться к новому обвинению.
Статья 246 УПК РФ
В соответствии с частями 7 и 8 статьи 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем. Вместе с тем государственный обвинитель в соответствии с требованиями закона должен изложить суду мотивы полного или частичного отказа от обвинения, равно как и изменения обвинения в сторону смягчения со ссылкой на предусмотренные законом основания.
Суду надлежит рассмотреть указанные предложения в судебном заседании с участием сторон обвинения и защиты на основании исследования материалов дела, касающихся позиции государственного обвинителя, и итоги обсуждения отразить в протоколе судебного заседания.
Судебное решение, принятое в связи с полным или частичным отказом государственного обвинителя от обвинения или в связи с изменением им обвинения в сторону смягчения, может быть обжаловано участниками судебного производства или вышестоящим прокурором в апелляционном или кассационном порядке (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 N 1 (ред. от 09.02.2012) "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).
Исходя из этих положений Пленум разъяснил судам, что отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяет принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя. Вместе с тем открывается перспектива проверки в суде кассационной инстанции обоснованности указанной позиции государственного обвинителя с учетом состоявшегося обсуждения сторонами и исследования материалов дела. В этом случае возможно несовпадение позиции вышестоящего прокурора с мнением государственного обвинителя. В соответствии с ч. 9 ст. 246 УПК РФ пересмотр определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств в соответствии с главой 49 настоящего Кодекса.
Однако, Постановлением Конституционного Суда РФ разъяснено, что заинтересованные лица при любом несогласии с позицией государственного обвинителя вправе обращаться в суд кассационной и надзорной инстанций.
Проблема применения
Кроме того, с учетом того, что отказ государственного обвинителя от обвинения является обязательным для суда, возникают следующие вопросы: как необходимо поступать суду, не согласному с позицией прокурора, и как защитить права потерпевшего, желающего продолжить обвинение? По мнению ученных, суд при отказе прокурора от обвинения должен предложить потерпевшему принять на себя поддержание обвинения. Если потерпевший согласился принять на себя функции частного обвинителя, суд должен обеспечить ему возможность осуществления данной деятельности. Прокурор и при поддержании обвинения, и при отказе от него оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению. Внутреннее же убеждение потерпевшего как участника стороны обвинения может не совпадать с убеждением прокурора. Однако, несмотря на это, в случае отказа прокурора от обвинения потерпевший лишен права изложить суду основания своего убеждения в том, что вина подсудимого в ходе судебного следствия доказана. Таким образом, потерпевший лишается и права на доступ к правосудию - вопреки ст. 52 Конституции РФ, которая гласит, что государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.
Прекращая уголовное дело или уголовное преследование при отказе прокурора от обвинения, суд тем самым не решает дело, а выполняет волю одного из участников стороны обвинения. Не только государственный обвинитель, но и судья, присяжные заседатели оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Не только потерпевший лишается права на правосудие, но и суд лишается права его вершить. Эти пробелы в УПК РФ проявляются особо остро при возникновении противоречий во мнениях суда и прокурора в оценке доказательств, когда суд, не соглашаясь с мнением государственного обвинителя о недоказанности вины обвиняемого, вынужден мотивировать постановление основаниями, с которыми сам же и не согласен. Согласно УПК РФ суд должен учитывать мнение сторон по многим вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства, например при решении вопроса о возможности допрошенных свидетелей покинуть зал судебного заседания до окончания судебного следствия. При решении же одного из самых важных для потерпевшего вопросов - о привлечении подсудимого к ответственности и его наказании - суд отказывает потерпевшему в учете его мнения по заявленному прокурором отказу от обвинения, руководствуясь при этом требованием уголовно-процессуального закона.
Согласно ч. 7 и 8 ст. 246 УПК РФ, если прокурор придет к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, он обязан отказаться от обвинения и изложить суду мотивы отказа. До удаления суда в совещательную комнату прокурор вправе изменить обвинение в сторону смягчения путем:
- 1) исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание;
- 2) исключения из обвинения ссылки на какую-либо норму УК РФ, если деяние подсудимого предусматривается другой нормой, нарушение которой вменялось ему в обвинительном заключении или обвинительном акте;
- 3) изменения квалификации деяния в соответствии с нормой УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание.
Изменение обвинения в определенной мере тоже является отказом от части обвинения, состоящей в квалифицирующих признаках, отягчающих вину обстоятельствах.
Проиллюстрируем это положение конкретным примером.
В декабре 2004 г. М. был похищен группой лиц с целью получения выкупа и более трех недель содержался в изоляции в качестве заложника. В связи с достигнутом между братьями М. и представителем похитителей С. соглашением о размере выкупа, М. был освобожден, после чего обратился в правоохранительные органы с заявлением о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности. Следствие установило причастность С. к похищению и вымогательству, в связи с чем ему предъявили обвинение. 16 марта 2005 г., когда С. после очной ставки с М. подъехал к своему дому, неизвестным лицом на него и водителя его автомашины было совершено покушение с применением огнестрельного оружия, в результате которого С. и водитель получили огнестрельные ранения, причинившие тяжкий вред здоровью. Неоднократно допрошенный по этому делу в качестве потерпевшего С. категорически отрицал предположение о возможной причастности М. к покушению на его жизнь.
В начале августа 2005 г. М. был задержан по подозрению в другом преступлении. В тот же день потерпевший С. меняет свои показания и утверждает, что узнал в стрелявшем в него человеке М., однако боялся сообщить об этом, пока М. оставался на свободе. Аналогичным образом изменили свои показания и другие свидетели происшествия, проживавшие в доме С. в качестве обслуживающего персонала и являющиеся его дальними родственниками. На основании данных показаний следователь объединил два уголовных дела в одно производство и предъявил М. обвинение не только в событиях, имевших место в августе 2005 г., но ив покушении на убийство С. и его водителя.
При рассмотрении уголовного дела судом показания С. и упомянутых выше свидетелей не подтвердились. В суде было установлено бесспорное алиби М. на тот момент, когда произошло покушение на убийство С., и прокурор отказался от обвинения М. в этой части. Важно, однако, отметить, что никаких новых доказательств, подтверждающих непричастность М. к покушению на С., в судебном заседании получено не было. Обвиняемый на одном из самых первых допросов назвал всех лиц, с которыми он находился в момент покушения на убийство С., все они были допрошены и подтвердили алиби М. еще на предварительном следствии. Очевидной являлась и сомнительность показаний потерпевшего, использовавшихся им для оказания давления на М. в целях изменения им показаний в деле о его похищении.
Расследуя второй эпизод, произошедший в августе 2005 г., следователь также проигнорировал показания обвиняемого М. о том, что он произвел несколько неприцельных выстрелов в сторону неизвестных лиц с целью защиты старшего брата А., находясь в состоянии сильного душевного волнения, вызванного полученной по телефону информацией об избиении брата неизвестными лицами, которые, как он полагал, были причастны к его похищению. Следствие предъявило М. обвинение в убийстве М-на, совершенном общеопасным способом, и в покушении на убийство общеопасным способом двух и более лиц – П. и С., которым был причинен вред здоровью средней тяжести. Между тем, собранными по делу доказательствами подтверждалось, что выстрелы, произведенные М., угрозы для других лиц не создавали, желания причинить смерть кому-либо из потерпевших обвиняемый не имел.
Оценив все доказательства, прокурор изменил в суде квалификацию действий М. на ч. 1 ст. 105 (убийство без отягчающих обстоятельств) и п. "а" ч. 2 ст. 112 (причинение вреда здоровью средней тяжести потерпевшим П. и С.).
Высказывается мнение, что отказ прокурора от обвинения следует оформлять в письменной форме. И хотя прокурору, участвующему в судебном разбирательстве, не предоставлено право вынесения постановлений, содержащих властные волеизъявления, нельзя не отметить особый характер этого решения, изменяющий правоотношение между участниками судебного разбирательства. Не случайно в Приказе № 185 указано, что отказ от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме. Это позволит государственному обвинителю мотивировать свое заявление, потерпевшему – обжаловать это процессуальное решение по мотивам необоснованности, а вышестоящему прокурору – оценить правильность действий государственного обвинителя. Фактически, именно государственный обвинитель прекращает уголовное преследование, суд же, связанный его волей, прекращает лишь судебное разбирательство. Частичный отказ от обвинения и иные формы его изменения влекут изменение пределов судебного разбирательства (ст. 252 УПК РФ).
Продолжение судебного разбирательства и постановление обвинительного приговора после отказа прокурора от обвинения означало бы инициацию обвинительной деятельности самим судом, что в условиях состязательного судопроизводства недопустимо. Однако, закрепив приведенное выше положение, законодатель не учел, что отказ государственного обвинителя от обвинения может нарушать интересы потерпевшего, не согласного с прекращением уголовного дела или с изменением обвинения.
Безусловно, есть определенная логика в том, каким образом законодатель решает проблему правовых последствий отказа прокурора от обвинения. Отказ прокурора от обвинения по делам о преступлениях, преследуемых в публичном порядке, означает исчезновение движущей силы уголовного судопроизводства. Являясь частным лицом и защищая свой личный интерес, потерпевший не может самостоятельно поддерживать государственное обвинение, которого при отказе прокурора от обвинения уже нет. В то же время нельзя признать справедливым положение, при котором объем процессуальных гарантий прав потерпевшего различается в зависимости от стадии, на которой находится в конкретный момент производство по делу о преступлении. Имея возможность добиваться продолжения производства по делу на стадии предварительного расследования, потерпевший в судебном разбирательстве такой возможности не имеет. Аналогичные проблемы возникают при изменении прокурором в суде обвинения на менее тяжкое. Данная позиция государственного обвинителя свидетельствует о фактическом прекращении уголовного преследования по более тяжкому преступлению и продолжении уголовного преследования по новому, сформулированному в суде обвинению. Это решение непосредственно затрагивает интересы потерпевших, считающих совершенные против них преступления более тяжкими, рассчитывающих на справедливое с их точки зрения наказание и достойную компенсацию причиненного морального вреда. Отмена обвинительного приговора в связи с неправильной квалификацией деяния возможна только в том случае, если изменение квалификации не обусловлено соответствующей позицией государственного обвинителя. Таким образом, справедливое с точки зрения обвиняемого правило об обусловленности пределов судебного разбирательства тем обвинением, которое обосновывается в суде государственным обвинителем, не является справедливым по отношению к потерпевшему.
Возникающая ситуация неразрешима, если только поддержание государственного обвинения не примет на себя вышестоящий прокурор, но делать это необходимо до заявления государственного обвинителя об отказе от обвинения. Поскольку, как правило, обвинение в судах поддерживают помощники прокурора, подчиняющиеся ему в силу Закона о прокуратуре, они обязаны согласовывать с прокурором любое отклонение от государственного обвинения, направленного в суд. Генеральный прокурор РФ требует от государственного обвинителя, позиция которого расходится с обвинительным заключением (обвинительным актом), докладывать об этом прокурору, давшему поручение на поддержание обвинения, а тот в свою очередь должен довести это до сведения должностного лица, утвердившего обвинительное заключение (обвинительный акт). В случае принципиального несогласия с позицией государственного обвинителя, он может быть отстранен от дальнейшего участия в деле и заменен другим. Как видим, государственный обвинитель, мнение которого формируется на основе непосредственного исследования в суде доказательств, не самостоятелен в выборе позиции по делу, ему не дано право распоряжаться государственным обвинением. Государственное обвинение – функция официальной обвинительной власти, поэтому его изменение или отказ от него также должны исходить от официального лица, имеющего право распоряжаться обвинением.
В тоже время государственный обвинитель не может быть принужден к поддержанию обвинения вопреки своему внутреннему убеждению, а требование государственного обвинителя о вынесении обвинительного приговора по неисследованным материалам дела при отсутствии достоверных доказательств виновности подсудимого считается грубым нарушением законности и служебного долга со всеми вытекающими последствиями .
Из-за сложности рассматриваемого вопроса в теории высказывались различные предложения о путях его разрешения – от постановки отказа прокурора от обвинения под контроль суда до введения уголовной ответственности прокурора за незаконное освобождение подсудимого от уголовной ответственности путем отказа от обвинения, что автоматически повлечет возможность пересмотра решения суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения в связи с новыми и вновь открывшимися обстоятельствами . Однако, ни одно из этих предложений не является эффективным и справедливым способом решения проблемы. Контроль со стороны суда за обоснованностью отказа прокурора от обвинения есть не что иное как отказ от состязательности, за внедрение которой в отечественное уголовное судопроизводство ученые так долго боролись. Второй способ применим лишь тогда, когда доказана незаконность отказа прокурора от обвинения, злоупотребление им своими полномочиями. Трудность доказывания этого обстоятельства, а также длительность предлагаемой процедуры лишают потерпевшего права на быстрое и эффективное восстановление в правах. Кроме того, предположение о том, что отказ от обвинения всегда является следствием преступных действий прокурора, само по себе является необоснованным и не верным. Основываясь на практике, можно сделать иной вывод: в большинстве случаев отказ прокурора от обвинения обусловлен отсутствием достаточной для обоснования обвинения совокупности достоверных доказательств. Этой проблемы не решит введение уголовной ответственности за проведение неграмотного расследования – пробелы в собирании доказательств, как правило, невосполнимы. Не следует считать, что прокуроры склонны отказываться от обвинения при наличии хотя бы малейшей возможности его доказать, проблема необоснованного поддержания обвинения, на наш взгляд, по-прежнему, стоит более остро, чем проблема необоснованного отказа от обвинения.
Конституционный Суд РФ, рассматривающий данную проблему , исходил из того, что равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда является одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливого разбирательства дела. Обязанность государства гарантировать защиту прав потерпевших от преступлений, в том числе путем обеспечения им адекватных возможностей отстаивать свои интересы в суде, следует также из положений ч. 1 ст. 21 Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления. Применительно к личности потерпевшего это конституционное предписание предполагает обязанность государства не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке любые посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде свои права и законные интересы любыми, не запрещенными законом способами.
Принимая с учетом этого решение, Конституционный Суд указал, что предусмотренный ч. 9 ст. 246 УПК РФ пересмотр судебных решений ввиду наличия новых или вновь открывшихся обстоятельств не может рассматриваться в качестве достаточной гарантии прав участников уголовного судопроизводства, поскольку возобновление дела в этих случаях осуществляется по инициативе не самих сторон, а только указанных в уголовно-процессуальном законе должностных лиц, а также поскольку такие обстоятельства, как они обозначены в гл. 49 УПК РФ, влекут пересмотр судебных решений лишь в ограниченном числе ситуаций. В результате судебные ошибки, приводящие к нарушению прав, свобод и законных интересов личности, могут остаться не устраненными, что противоречит самой сути правосудия и его конституционным принципам.
Поскольку ст. 46 Конституции РФ исходит из обязанности государства обеспечить каждому рассмотрение его дела как минимум двумя судебными инстанциями, положения ч. 9 ст. 246 УПК РФ, как не допускающие возможности кассационного обжалования постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, не могли быть признанными соответствующими Конституции РФ. Однако и Конституционный Суд оказался не в состоянии предложить законодателю эффективный механизм обеспечения права потерпевшего на судебную защиту при отказе прокурора от обвинения.
Представляется, что рассматриваемая проблема затрагивает несколько процессуальных институтов, в связи с чем ее решение требует комплексного подхода.
Обеспечение права потерпевшего на справедливую судебную процедуру, гарантирующую получение им максимальной судебной защиты, на наш взгляд, связано с вопросом о праве потерпевшего на самостоятельную обвинительную деятельность. Проанализируем относящиеся к данному вопросу положения закона.
В соответствии со ст. 22 УПК РФ потерпевший вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения – выдвигать и поддерживать обвинение. В УПК РФ потерпевший по делам частного обвинения именуется частным обвинителем. В тоже время ст. 42 УПК РФ, предоставляя потерпевшему право поддерживать обвинение, не ограничивает этого права какой-либо определенной категорией дел, из чего следует, что право потерпевшего на участие в уголовном преследовании не может быть поставлено в зависимость от вида уголовного преследования. Различается лишь объем принадлежащих потерпевшему полномочий: по делам частного обвинения он не только поддерживает обвинение, но и выдвигает его, распоряжается им по своему усмотрению, поскольку является единственным обвинителем. По делам публичного и частно-публичного обвинения права потерпевшего сводятся к участию в уголовном преследовании и поддержанию обвинения, а права выдвигать обвинение ему не предоставлено. Однако по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, преследуемых в публичном порядке, он вправе распорядиться обвинением, выдвинутым (предъявленным) следователем или дознавателем (ст. 25 УПК РФ). При этом следователь не может воспрепятствовать потерпевшему в реализации права на примирение с обвиняемым, подозреваемым, если последний извинился перед потерпевшим и загладил причиненный ему вред. В то же время, если примирения не произошло, уголовное преследование, и не только по данной категории дел, может быть прекращено государственным обвинителем на любом этапе судопроизводства без учета мнения потерпевшего.
Вопрос о том, почему законодатель, предоставляя потерпевшему возможность самостоятельно выступать в качестве обвинителя по делам о причинении легкого вреда здоровью и побоях, лишает его такого же права по делам об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, грабежах, разбоях, изнасилованиях, т.е. преступлениях, причиняющих потерпевшему гораздо большие страдания, не имеет иного ответа, кроме того, что потерпевший, как частное лицо, не вправе осуществлять публичного уголовного преследования, возложенного на государственные органы. Таким образом, возложение на государственные органы обязанности проведения уголовного преследования по делам публичного обвинения, вместо того, чтобы выступать гарантией прав потерпевшего, фактически, является единственной уважительной причиной ограничения этих прав.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, высказанной в Постановлении № 18-П, отказ государственного обвинителя от обвинения либо изменение им обвинения в сторону смягчения, а равно принятие судом соответствующего решения могут иметь место лишь по завершении исследования значимых для такого рода решений материалов дела и заслушивания мнений по этому поводу участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты. Безусловно, следование этому правилу придает отказу прокурора от обвинения и основанному на нем решению суда более убедительный и мотивированный характер, позволяет избежать поспешности в решении столь важного вопроса, однако данные рекомендации Конституционного Суда РФ не решают проблему по существу: при отказе прокурора от обвинения решение суда не имеет альтернативы.
Приведем для иллюстрации сказанного еще один пример.
16 мая 2004 г. К. и Е., были задержаны по подозрению в совершении убийства и изнасилования Е-вой. Основанием задержания стала информация о том, что К., Е. и потерпевшая, познакомившись накануне вечером в зале игровых автоматов, вместе ушли оттуда около часа ночи. Утром в районе гаражей на окраине населенного пункта нашли труп Е-вой. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть потерпевшей наступила в результате удушения. На ее теле обнаружены и иные телесные повреждения: ссадины, сломанные ребра, кровоподтеки, не находящиеся в причинной связи со смертью.
Ни один из подозреваемых в совершении преступления своей вины не признал, при этом каждый из них показал, что убийство Е-вой путем сдавливания шеи руками совершил другой.
Свидетелей преступления не было. Биологических следов физического контакта на телах и одежде потерпевшей и подозреваемых, несмотря на проведенные биохимические исследования, обнаружить не удалось.
Первоначально обоим подозреваемым предъявили обвинение в изнасиловании, а также в убийстве, совершенном с целью его сокрытия группой лиц. Ввиду слабости доказательств действия одного из обвиняемых – Е. со ст. 105 (п. "ж" и "к" ч. 2) УК РФ были переквалифицированы на ст. 316 УК РФ (заранее не обещанное укрывательство тяжкого преступления), что позволило изменить и квалификацию действий К. на ч. 1 ст. 105 УК (убийство без отягчающих обстоятельств) и, изменив подсудность, избежать направления уголовного дела в прокуратуру области для утверждения обвинительного заключения. В судебном заседании из-за отсутствия достаточных доказательств прокурор был вынужден отказаться от обвинения обоих подсудимых в изнасиловании. Поскольку единственным. доказательством вины К. в убийстве Е-вой являлись только противоречивые, путаные и ничем не подтвержденные показания второго обвиняемого – Е., перед судом неизбежно должен был возникнуть вопрос о достаточности доказательств совершения преступления именно этим подсудимым, поскольку не исключался оговор. В данном случае обвинительный приговор в отношении одного из подсудимых мог бы быть не только явно несправедливым, но и неправильным по сути. Суд не смог преодолеть сомнений в виновности К. в совершении этого преступления. Было очевидно, что смерть потерпевшей наступила в результате действий одного или обоих подсудимых, однако вина ни одного из них не была установлена с достаточной для обвинительного приговора степенью надежности. В итоге участники процесса достигли компромисса, в результате которого прокурор изменил обвинение К. с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ст. 316 и обоих подсудимых признали виновными лишь в заранее не обещанном укрывательстве преступления, поскольку этих действий ни один из них не отрицал.
По жалобе потерпевшей это дело рассматривал суд кассационной инстанции. В судебном заседании прокурор, представлявший прокуратуру области, поддержал кассационную жалобу потерпевшей и просил отменить состоявшиеся по делу решения (что само по себе представляется не соответствующим закону). Однако Судебная коллегия не могла этого сделать, так как вышестоящий прокурор не принес на данный приговор кассационного представления.
Потерпевшая предприняла попытку отменить приговор в порядке надзора , однако надзорная инстанция, отменившая приговор и кассационное определение, не известила о возбуждении надзорного производства обвиняемых, чем нарушила их право неучастие в рассмотрении дела судом надзорной инстанции, поэтому Судебная коллегия Верховного Суда РФ постановление нижестоящей надзорной инстанции отменила. К моменту повторного рассмотрения данного дела судом надзорной инстанции срок на пересмотр вступившего в законную силу приговора, установленный Конституционным Судом РФ в один год, истек. Кроме того, и фундаментальность нарушения прав потерпевшей по этому делу вызывала сомнения. Потерпевшая покинула зал судебного заседания после выступления государственного обвинителя, фактически отказавшись от участия в дальнейшей судебной процедуре, а надзорная инстанция, отменяя приговор, указала на лишение потерпевшей права участвовать в прениях сторон, что не соответствовало действительности.
Таким образом, отменить рассматриваемое судебное решение оказалось невозможно, но и в случае отмены его нельзя было изменить, поскольку прокурор официально в судебном заседании признался в не способности доказать обвинение. Ошибки допустили в досудебном производстве, поскольку надежные и достаточные доказательства виновности обвиняемых не были получены, следователь не сумел вовремя правильно оценить доказательства, упустил возможность проверить их, подкрепить или опровергнуть доводы обвиняемых.
Признав право потерпевшего на кассационное обжалование постановления о прекращении уголовного дела в связи с отказом прокурора от обвинения, Конституционный Суд РФ, по сути, признает и его право на самостоятельную обвинительную деятельность. Однако позиция Конституционного Суда РФ в этом вопросе представляется половинчатой. Право на кассацию не решает проблемы судебной защиты потерпевшего в полной мере, так как связанный недопустимостью поворота к худшему суд второй инстанции вправе лишь возвратить дело на новое рассмотрение. Поскольку прокурор уже отказался от обвинения, требовать от него изменения позиции нельзя – это означало бы, что суд понуждает к продолжению уголовного преследования. В тоже время сам потерпевший не в состоянии осуществлять квалифицированное обвинение по уголовным делам, оказавшимся сложными даже для государственной обвинительной власти.
В теории предлагаются различные варианты решения этой проблемы. Один из них состоит в возврате к положениям УПК РСФСР, действовавшим в последний период его применения: отказ прокурора от обвинения влечет прекращение судом уголовного дела только при согласии на это потерпевшего. Предоставление потерпевшему права самостоятельно поддерживать обвинение по делам публичного и частно-публичного обвинения в суде в случаях, когда государственный обвинитель отказался от его поддержания (в литературе этот институт именуется неофициальным или субсидиарным, дополнительным обвинением) нуждается в дополнительных мерах, которые позволили бы потерпевшему продолжать уголовное преследование. Одной из них могло бы стать наделение потерпевшего правом ходатайствовать о назначении представителя по аналогии с ч. 2 ст. 50 УПК РФ. В этом случае ч. 2 ст. 45 УПК РФ следовало бы дополнить предложением: "Представитель привлекается к обязательному участию в деле по ходатайству потерпевшего также в случае отказа государственного обвинителя от поддержания обвинения". Все расходы, связанные с участием в таком деле представителя потерпевшего, должны быть отнесены к судебным издержкам и возмещаться по общим правилам, предусмотренным действующим законодательством.
Часть 7 ст. 246 УПК РФ могла бы быть изложена в следующей редакции: "Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель придет к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа в письменном виде. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 настоящего Кодекса, при отсутствии возражений со стороны потерпевшего. Если потерпевший возражает против прекращения дела, суд должен разъяснить потерпевшему право ходатайствовать о назначении представителя и продолжить рассмотрение дела в общем порядке. Вступивший в дело представитель потерпевшего вправе ходатайствовать об ознакомлении с протоколом судебного заседания и допросе свидетелей, потерпевших, подсудимых". Этот вариант решения проблемы имеет свои минусы, в частности, в случае неэффективности обвинительной деятельности потерпевшего неизбежно возникнет вопрос о компенсации затрат на осуществление правосудия и морального вреда, причиненного обвиняемому.
В качестве альтернативного способа обеспечения прав и законных интересов потерпевшего можно было бы предложить более широкое использование замены государственного обвинителя. Приказ Генерального прокурора РФ № 185 предоставляет прокурору возможность в случае его несогласия с позицией государственного обвинителя решать вопрос о замене государственного обвинителя, либо поручать поддержание обвинения прокурору, утвердившему обвинительное заключение (обвинительный акт). Замена обвинителя возможна лишь в случае уведомления прокурора о несогласии государственного обвинителя с обвинением. Поэтому прежде, чем отказаться от обвинения или изменить его, выступающий в суде помощник прокурора должен поставить об этом в известность вышестоящего прокурора. Кстати сказать, такая практика в органах прокуратуры существовала всегда. Однако, если участвующий в деле помощник прокурора отказался в суде от обвинения без согласования с вышестоящим прокурором, это не должно рассматриваться как самостоятельное основание для внесения прокурором кассационного представления. Замена прокурора, на наш взгляд, возможна только до того момента, пока государственный обвинитель публично не высказал свою позицию. Иное недопустимо не только как проявление непоследовательности действий органов прокуратуры, умаляющее их авторитет, но и как элемент нестабильности судебной деятельности, ущемление прав стороны защиты. Потерпевший должен быть поставлен в известность о намерении государственного обвинителя отказаться от обвинения, чтобы вовремя заявить ходатайство о его замене перед прокурором или, как вариант, непосредственно в суде в форме отвода. Вероятно, это потребует внесения в УПК РФ некоторых изменений.
Второй из предложенных вариантов тоже не совершенен, так как не исключается ситуация, когда в результате судебного разбирательства невозможность поддержания обвинения становится настолько очевидной, что настаивать на продолжении уголовного преследования – значит поступать вопреки закону.
По нашему мнению, проблема обеспечения прав потерпевших может и должна решаться в иной плоскости. Государство, не обеспечившее защиту прав и интересов потерпевших, обязано полностью компенсировать вред, причиненный потерпевшему как преступлением, так и неэффективностью деятельности своих органов. Во многих странах вопрос компенсации вреда жертвам преступлений решается за счет различных вариантов страхования, а также применения медиационных процедур, способствующих принятию обвиняемым на себя ответственности и обязанности по заглаживанию вреда. Конечно, законные интересы потерпевшего не исчерпываются стремлением к получению компенсации, но отсутствие возможности получить ее обостряют конфликт и увеличивают страдания потерпевшего.
Одним из способов выполнения прокурором функции обеспечения законности и обоснованности обвинения в ходе судебного производства (ст. 37 УПК) является предоставленное ему законом право не только изменить предъявленное подсудимому обвинение в сторону смягчения, но и полностью отказаться от него.
Как писал еще А.Ф.
Кони, "...поддержание обвинения во что бы то ни стало являлось бы действием не только бесцельным, но нравственно недостойным" .
Кони А.Ф. Собр. соч. В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 139.
Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения влечет важные правовые последствия - прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части по основаниям, предусмотренным п. 1, 2 ч. 1 ст. 24 и п. 1, 2 ч. 1 ст. 27 УПК.
Отказ от обвинения представляет собой адресованное суду обращение государственного обвинителя, в котором он констатирует, что представленные доказательства не подтверждают (полностью или частично) предъявленное подсудимому обвинение, и мотивирует невозможность его поддержания. Прокурор может отказаться от обвинения не только во время судебного разбирательства, но и в предварительном слушании уголовного дела, однако чаще всего это решение принимается после исследования обстоятельств дела в судебном заседании.
Порядок осуществления государственным обвинителем этого права и последующие действия суда регулируются ст. 236, 239, 246, 254 УПК.
В связи с возникшими в правоприменительной практике вопросами Конституционный Суд РФ 8 декабря 2003 г. принял Постановление, в котором названные статьи оценены с точки зрения их соответствия Конституции РФ. Нормы УПК, предоставляющие государственному обвинителю право отказаться от обвинения, а также изменить обвинение в сторону смягчения, Конституционный Суд РФ признал соответствующими принципу состязательности и равноправия сторон, закрепленному в ст. 123 Конституции РФ. В Постановлении также сделан еще один важный вывод: не только отказ государственного обвинителя от обвинения, влекущий прекращение уголовного дела, но и изменение им обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией прокурора, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты. Конституционный Суд указал, в частности, и на такое условие осуществления потерпевшим права на доступ к правосудию, как возможность обжалования судебного решения, вынесенного в связи с отказом прокурора от обвинения. Иными словами, государственный обвинитель не может просто заявить суду о том, что он отказывается от обвинения либо изменяет его в сторону смягчения, а обязан мотивировать свою позицию и сослаться на предусмотренные законом основания; после изменения прокурором обвинения либо после отказа от него суд должен выслушать мнение по этому вопросу других участников процесса как со стороны защиты, так и со стороны обвинения и исследовать материалы уголовного дела, имеющие отношение к названному вопросу. Очевидно, что все это будет иметь значение при проверке дела в кассационном порядке.
См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СЗ РФ.
2003. N 51. Ст. 5026.
При отказе прокурора от обвинения уголовное дело или уголовное преследование должно быть полностью (или в соответствующей части) прекращено, поскольку суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, что ее доказывают органы и лица, осуществляющие уголовное преследование. Согласно же ст. 37 УПК в ходе судебного производства по уголовному делу осуществляет уголовное преследование и поддерживает от имени государства обвинение прокурор. Из сказанного следует, что позиция стороны защиты (например, несогласие адвоката с основаниями, на которые сослался государственный обвинитель) либо возражение потерпевшего против прекращения дела не препятствуют вынесению судом решения, обусловленного отказом прокурора от обвинения.
Отказываясь в судебном заседании от обвинения, государственный обвинитель, по существу, дезавуирует предъявленное подсудимому обвинение, что таким образом делает беспредметным дальнейшее разбирательство уголовного дела в этом судебном заседании.
В упоминавшемся Постановлении Конституционный Суд РФ указал, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом соответствующего решения.
Согласно ч. 9 ст. 246 УПК судебное решение о прекращении уголовного дела, вынесенное ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения, не могло быть пересмотрено ни в кассационном, ни в надзорном порядке, а лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств. Конституционный Суд РФ признал это положение не соответствующим Конституции РФ, поскольку оно лишало стороны возможности оспорить законность, обоснованность и справедливость такого решения в вышестоящем суде в кассационном или надзорном порядке, нарушая тем самым конституционные права участников уголовного процесса.
Чтобы не возникали недоразумения при фиксировании позиции государственного обвинителя в протоколе судебного заседания, целесообразно изложить ее в письменном виде для последующего приобщения к протоколу.
Чаще всего прокурор заявляет об отказе от обвинения либо его изменении в связи с односторонностью и невосполнимыми пробелами предварительного расследования, признанием некоторых доказательств обвинения недопустимыми и в случае допущенной органами следствия ошибки при квалификации содеянного подсудимым (не секрет, что действия обвиняемого в досудебной стадии подчас все еще квалифицируют "с запасом").
Согласно уголовно-процессуальному законодательству РФ отказ государственного обвинителя от уголовного преследования только по мотивам его нецелесообразности, без учета оговоренных в законе оснований и условий, не предусмотрен (в отличие, например, от законодательства некоторых европейских государств, в которых отказ от уголовного преследования возможен и в силу его нецелесообразности).
Разумеется, прокурор может воспользоваться названным правом лишь тогда, когда имеются фактические и правовые основания для принятия такого процессуального решения, когда он приходит к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение. И хотя по делам о преступлениях террористического характера, как свидетельствуют результаты исследования, подобные случаи бывают редко, они все же не исключены (по крайней мере случаи частичного отказа от обвинения), в связи с чем этот институт анализируется в монографии подробно.
Отказ прокурора от обвинения очень важное процессуальное действие, которое влечет за собой определенные последствия.
Процессуальные последствия отказа прокурора от обвинения в ходе судебного разбирательства указаны в ч. 7 ст. 246, а также ч. 1 ст. 239 и п. 2 ст. 254 УПК РФ. В статьях 239 и 254 УПК РФ (касающихся прекращения уголовного дела) пет указания на прекращение уголовного преследования в случае отказа прокурора от обвинения. И это несмотря на то, что в ч. 7 ст. 246 УПК РФ содержится указание на прекращение уголовного дела или уголовного преследования как последствие отказа прокурора от обвинения в суде. Таким образом, в случае если подсудимых было несколько и прокурор отказывается от обвинения лишь в отношении одного из них, суд все равно должен прекратить уголовное дело. Получается, что уголовное преследование в отношении остальных подсудимых продолжается, а уголовного дела юридически уже не существует. Налицо в таком случае пробел в уголовном процессуальном праве. На наш взгляд ч. 1 ст. 239 и п. 2 ст.254 УПК РФ следует дополнить возможностью прекратить и уголовное преследование, чтобы исправить указанный пробел.
Существуют некоторые отличия в последствиях полного и частичного отказа прокурора от обвинения. Так в случае полного отказа по современному УПК РФ судья обязан прекратить уголовное дело по соответствующим основаниям, закрепленным в п. 1,2 ч. 1 ст. 24 или п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ 1 .
Если же прокурор отказывается от обвинения в части, то с одной стороны, судья прекращает уголовное дело, в части которого поступил отказ обвинителя , а с другой стороны «председательствующий судья должен вынести постановление о продолжении разбирательства дела в объеме обвинения, поддерживаемого государственным обвинителем» .
Ученые, исследовавшие проблему отказа прокурора от обвинения, например Ягофаров Ф. М., высказывали мнение, что отказ государственного обвинителя от обвинения должен влечь за собой постановление судом оправдательного приговора, а не вынесение решения о прекращении уголовного дела . Мотивируют они это тем, что только оправдательный приговор может полностью реабилитировать обвиняемого в глазах всего общества. Прекращение уголовного дела в глазах общества ассоциируется с не доказанностью виновности обвиняемого (т.е. виновность лица все же подразумевается), в то время как постановление судом оправдательного приговора - это вывод суда о невиновности обвиняемого. Однако, оправдательный приговор возможно вынести только на стадии разбирательства дела по существу, так как приговор не может быть итоговым решением суда на предварительном слушании или в подготовительной части судебного заседания.
Однако данная позиция не может быть признана верной. Суд, в случае отказа прокурора от обвинения, не может разрешать вопрос о виновности подсудимого. Поэтому оправдательный приговор, представляющий вывод о невиновности обвиняемого, не может быть вынесен в отсутствия обвинения как такового. «О постановлении оправдательного приговора правомерно вести речь только при наличии обвинения, выдвинутого и поддержанного стороной обвинения до конца судебного процесса и несогласии суда с мнением стороны обвинения по поводу доказанности, квалификации обвинения, достаточности доказательств, наличия состава преступления и т.д.» . То есть фактически получается, что оправдывать подсудимого не от чего: ведь его теперь никто в преступлении даже не обвиняет. Указание же па то, что прекращение уголовного дела в «глазах общества ассоциируется с не доказанностью виновности обвиняемого» доказывает не правовую песостоятелыюсть данного процессуального института, а отсутствие должного уровня правового образования. Поэтому для устранения указанной проблемы необходимо проводить просвещение и юридическое воспитание общества, а не вносить изменения в УПК РФ.
Землянухин А.В. поддерживает позицию Конституционного Суда РФ, подтвердившего право потерпевшего на кассационное и апелляционное обжалование решения, принятого в результате отказа от обвинения. Однако действующее законодательство не предусматривает вынесения процессуального документа, фиксирующего решение государственного обвинения об отказе от обвинения, в связи с чем суд второй инстанции лишён возможности непосредственно проверить законность и обоснованность решения государственного обвинителя об отказе от обвинения. Потерпевший в этих случаях обжалует только судебный акт о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Не оспаривая установленную законом и упомянутую Конституционным Судом РФ в постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 г. обязанность прокурора исправлять нарушения закона, в том числе и допущенные подчиненными ему прокурорами, специалист отмечает, что в силу специфики акта отказа от обвинения вышестоящий прокурор не может отменить решение государственного обвинителя об отказе от обвинения, потому что после заявления государственным обвинителем такого отказа по делу принимается судебное решение. По этой причине проверка законности и обоснованности соответствующего решения государственного обвинителя возможна только совместно с проверкой судебного акта на основе сведений, содержащихся в протоколе судебного заседания. В целях создания условий для более широкой возможности выявления и исправления ошибок государственных обвинителей при отказе от обвинения, укрепления гарантий прав потерпевшего Землянухин А.В. обоснованно предлагает:
^ предусмотреть в законе обязанность государственного обвинителя оформлять свое решение об отказе от обвинения в виде соответствующего постановления и представлять его в суд;
предоставить потерпевшему и вышестоящему прокурору возможность апелляционного и кассационного обжалования данного постановления совместно с постановлением (определением) суда о прекращении уголовного дела или уголовного преследования 1 .
Касаясь проверки обоснованности отказа прокурора от обвинения, Амирбеков К. считает, что суд, как высший орган в иерархии правоприменительных органов, не обязан механически и даже вопреки здравому смыслу беспрекословно следовать позиции государственного обвинителя и прекращать производство по делу, если не согласен с отказом от обвинения по делу публичного обвинения. Представляется, что процессуальный закон должен содержать норму, дающую в этом случае суду право на обращение к лицу, утвердившему обвинительное заключение, или к вышестоящему прокурору с запросом о проверке обоснованности отказа государственного обвинения от обвинения, отложив разбирательство дела до получения соответствующего заключения. Необходимость введения такой нормы в процессуальное законодательство следует не только из-за недопустимости возложения па суд функции обвинения даже в случае его несогласия с мнением государственного обвинителя, отказавшегося от обвинения, но и из конституционного принципа единоначалия в организации и деятельности самого органа государственного обвинения (прокуратуры). Соответствующий прокурор, получив подобный запрос суда, должен был бы по закону своим заключением либо подтвердить позицию государственного обвинителя, либо поручить поддержание обвинения другому лицу, либо поддержать его самому 1 .
Данная позиция, па наш взгляд, достойна внимания. Однако есть один момент, на который необходимо обратить внимание. Если в УПК РФ предоставить суду право на обращение к вышестоящему прокурору за дачей соответствующего заключения, то тогда возникает закономерный вопрос: в каких случаях стоит суду обращаться к вышестоящему прокурору, а в каких - нет. При принятии такого решения, суд оценивал бы обоснованность акта отказа прокурора от обвинения. Тогда получается, что в случае обращения к вышестоящему прокурору, суд считал бы, что от обвинения не следует отказываться и нужно далее поддерживать его. В этом случае суд явно выступает со стороны обвинения, хотя должен быть беспристрастным арбитром. Как нам кажется, в уголовное законодательство следует ввести не право суда на обращение к начальнику государственного обвинителя в случае отказа от обвинения, а соответствующую обязанность. В последнем случае суд никак не оценивает указанное решение, а отправляет его на контроль вышестоящему по отношению к обвинителю должностному лицу.
Прокурор, который пришел в суд в качестве государственного обвинителя, должен быть убежден в виновности обвиняемого. При других условиях он будет не в состоянии выполнить свою процессуальную функцию. Такая убежденность прокурора возникает в связи с осуществлением надзора за соблюдением законов во время досудебного расследования и изучения материалов уголовного производства, то есть материалов досудебного следствия при утверждении обвинительного акта.
Если прокурор при ознакомлении с материалами уголовного производства приходит к выводу о том, что виновность обвиняемого не подтверждается, он отказывает в утверждении обвинительного акта. Таким образом, прокурор, которому поручено поддерживать в суде государственное обвинение, должен иметь внутреннее убеждение в виновности обвиняемого. Вместе с тем ему следует учитывать, что судебное разбирательство должно качественно иную форму исследования доказательств, чем при досудебном следствии, и может иначе осветить обстоятельства дела, предоставить им совсем другой смысл, есть и ряд других особенностей. К таким изменениям прокурор всегда должен быть готовым. Это означает, что от него зависит, какую он занимает позицию, какие выводы он дойдет, как его убежденность в виновности лица трансформироваться.
Принципиальная возможность изменения прокурором своего первоначального убеждение в виновности обвиняемого требует проанализировать причины, которые повлияли на его позицию как государственного обвинителя. Причин в каждом случае может быть много, их объединяют в несколько групп:
1. Судебное производство показало, что доказательства, собранные во время досудебного следствия, на основании которых прокурор планировал сделать выводы о виновности лица, были оценены неверно, без необходимой тщательности и анализа.
2. При судебном производстве оказались новые, ранее неизвестные обстоятельства, которые сломали всю систему обвинения, построенного на фактах, которые во время досудебного следствия не были проверены в полном объеме.
3. В ходе судебного производства выявляются факты грубых нарушений норм УПК Украины при проведении досудебного следствия: фальсификация, односторонность, устранение из дела всего того, что оправдывало бы обвиняемого, и тому подобное.
Мы определили общие черты причин, которые влияют на прокурора, его убежденность, что в дальнейшем в ряде случаев побуждает его отказаться от обвинения. Названные причины рассмотрены только в аспекте изменений в фактических обстоятельствах дела, вызвавшие необходимость отказаться от обвинения. Вместе с тем следует отметить, что в уголовном производстве учитываются только определенные факты, поэтому для отказа прокурора от обвинения необходимо, чтобы они имели юридическую характеристику и были отражены в уголовно-процессуальном законе.
При этом следует учитывать и субъективный аспект отказа от обвинения, то есть личную позицию прокурора. Не надо забывать, что прокурор в суде осуществляет обвинительную деятельность, поэтому его отказ возможна и необходима, если он уверен и убежден в невиновности обвиняемого. Эти выводы основаны на требованиях закона. Так, в соответствии со ст. 340 УПК Украины: "Если в результате судебного разбирательства прокурор придет убеждение, что предъявленное лицу обвинение не подтверждается, он после выполнения требований статьи 341 настоящего Кодекса должен отказаться от поддержания государственного обвинения и изложить мотивы отказа в своем постановлении". Статья 341 УПК Украины требует от прокурора согласовать отказ с руководителем прокуратуры. Отказ от государственного обвинения - это не только право, но и его обязанность. Вместе с тем следует учитывать, если в соответствии с ч. З ст. 340 УПК Украины потерпевший выразил согласие на поддержание обвинения в суде, председательствующий предоставляет ему время, необходимое для подготовки к судебному разбирательству. Таким образом, он лично поддерживает обвинение и он приобретает статус частного и осуществляется по процедуре частного обвинения (ч. 5 ст. 340 УПК Украины). В случае, если пострадавший или его представитель не желают поддерживать обвинение, то суд на основании ст. 284 УПК Украины своим постановлением обязан закрыть дело.
Учитывая изложенное, можно сделать вывод, что под отказом прокурора от государственного обвинения следует понимать его обращения в суд, в котором он полностью или частично отрицает обоснованность обвинения и излагает мотивы невозможности его поддержания. Это означает, что прокурор в целом или в какой-то части прекращает обвинительную деятельность против обвиняемого. Исходя из содержания отказа прокурора от обвинения, можно выделить две разновидности отказа от государственного обвинения - полную и частичную. Они вполне закономерны... и полностью соответствуют существующей практике .
Полный отказ имеет место тогда, когда прокурор предлагает закрыть дело или оправдать человека в полном объеме обвинения. Можно утверждать, что полный отказ прокурора от обвинения - это исправление ошибки, допущенной при расследовании уголовного преступления и утверждении обвинительного акта.
Частичный отказ от обвинения имеет место тогда, когда прокурор отказывается от обвинения в совершении одного или нескольких уголовных преступлений, оставив обвинение лица в других уголовных правонарушениях.
В этом случае от прокурора поступает предложение о закрытии дела или оправдания лица по одной или нескольким статьям УК Украины, оставив обвинения в других преступлениях. Частичном отказе от обвинения следует отделить от изменения обвинения. Под изменением обвинения надо понимать внесение в него прокурором тех или иных поправок, которые влияют на сущность, объем или характер обвинения по делу. Например, изъятие эпизодов из многоэпизодным преступления; изъятие квалифицирующих признаков; уменьшение объема обвинения в размерах и последствиях и другие возможные изменения. Характерно, что частичный отказ прокурора от государственного обвинения, как и полная, если потерпевший соглашается с прокурором, согласно ст. 284 УПК Украины для суда является обязательным. Отказ от обвинения означает, что, по мнению прокурора, обвиняемый должен быть оправдан. Следует отметить, что согласно ст. 341 УПК Украины прокурор, приходит к убеждению, что необходимо отказаться от поддержания государственного обвинения, изменить его или выдвинуть дополнительное обвинение, должен согласовать соответствующие процессуальные документы (постановления) с руководством прокуратуры, в которой он работает.
Согласно действующему законодательству (ст. 373 УПК Украины) оправдание судом возможно при условии, что данные судебного производства не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, а именно: 1) если не доказано, что совершено уголовное преступление, в котором обвиняется лицо (п. 1 ч. 1 ст. 373 УПК Украины); 2) если не доказано, что уголовное правонарушение совершено обвиняемым (п. 2 ч. 1 ст. 373 УПК Украины); 3) если не доказано, что в деянии обвиняемого есть состав уголовного преступления (п. З ч. 1 ст. 373 УПК Украины). Таким образом, при наличии указанных оснований суд выносит оправдательный приговор; 4) наряду с этим, согласно п. 1 ч. 2 ст. 284 УПК Украины суд принимает оправдательный приговор при установлении оснований для закрытия уголовного производства.
В то же время в практической деятельности встречаются случаи, когда прокурор в судебном производстве предлагает суду закрыть уголовное производство из требований ст. 284 УПК Украины, пп. 5-8 ч. 1 и п. 2 ч. 2 настоящей статьи; 5) в связи со смертью обвиняемого, за исключением случаев, если производство необходимо для реабилитации умершего; 6) существует приговор по тому же обвинению, вступившим в законную силу, или постановление суда о закрытии уголовного производства по тому же обвинению; 7) потерпевший отказался от обвинения в уголовном производстве в форме частного обвинения, если прокурор участвует в этом производстве; 8) в отношении уголовного преступления, в отношении которого не получено согласия государства, выдавшего лицо. Кроме этого, как уже было сказано, ранее суд выносит определение о закрытии уголовного производства, если прокурор отказался от поддержания государственного обвинения (п. 2 ч. 2 ст. 284 УПК Украины). Характерно, что закрытие уголовного производства в связи с увольнением лица от уголовной ответственности не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В этом случае уголовное производство продолжается в общем порядке.
Характерно, что вопрос о виновности лица в этих случаях не нужно решать. Поэтому и прокурор не должен выражать свою позицию относительно обвинения. Он должен обратить внимание суда на указанные обстоятельства и предложить прекратить производство по делу, то есть при наличии этих обстоятельств прокурору не нужно выносить постановление об отказе от поддержания государственного обвинения, а достаточно лишь в устной форме довести свою позицию суда о необходимости закрытия дела.
Анализируя основания, вызывающие отказ прокурора от обвинения, мы констатируем, что УПК Украины допускает различные случаи, когда прокурор может отказаться от обвинения, а в ряде случаев такой отказ является обязательным, в частности тогда, когда в результате судебного разбирательства прокурор придет убеждение, что данные судебного производства не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения (ч. 1 ст. 340 УПК Украины). Убеждение в отсутствии данных о виновности лица возникают у прокурора на основании анализа доказательств, исследованных в ходе судебного производства. При этом прокурор должен проанализировать не только те данные, которые были собраны следователем и проверены в судебном заседании, но и новые доказательства, следователь не исследовал, а они оказались во время судебного производства. При таких обстоятельствах прокурор, анализируя новые доказательства, должен установить причины, почему следователь не обратил на них внимания.
Выводы такого анализа должны дать четкое представление о конкретных изменениях, которые понесло обвинения в суде, как повлияли эти изменения на формулировку и юридическую квалификацию инкриминируемого обвиняемому деяния, а также на фактические основания и правовую сущность обвинения. Если изменения формулировки и юридической квалификации обвинения с лица не снимают, то изменение фактических оснований и правовой сущности существенно влияет на позицию прокурора. Давая им объективную оценку, прокурор приходит к выводу о необходимости заявить об отказе от поддержания обвинения.
Отказавшись от государственного обвинения, прокурор признает, что в деле отсутствуют данные суда для вынесения обвинительного приговора. При отказе от обвинения в связи с отсутствием оснований считать обвиняемого виновным прокурор должен обратиться в суд с предложением о закрытии дела. Отказ прокурора от поддержания государственного обвинения в соответствии с требованиями ст. 340 УПК Украины возможна лишь путем вынесения им соответствующего постановления. В постановлении должны быть указаны мотивы отказа и аргументы в их поддержку.
Постановление об отказе от обвинения состоит прокурором из трех частей: вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной.
Во вступительной части указываются дата, место вынесения постановления, должность прокурора, его фамилия и инициалы, а также название уголовного дела.
В описательно-мотивировочной части постановления указываются фактические обвинения, которые ставились в вину обвиняемому, результаты анализа и оценки исследованных доказательств в досудебном и судебном производстве, юридические и фактические основания для отказа от поддержания государственного обвинения. При этом прокурор должен указать основания для отказа: не установлено события уголовного преступления в деянии обвиняемого нет состава уголовного преступления либо не доказано участие обвиняемого в его совершении.
В резолютивной части, кроме решения об отказе от обвинения, целесообразно указать предложения о возобновлении прав обвиняемого, а также причины и условия необоснованного привлечения лица в качестве обвиняемого и советы по их устранению.
На практике возникает вопрос: в какой момент судебного разбирательства прокурор может заявить об отказе от поддержания государственного обвинения? В юридической литературе по этому поводу высказаны различные мнения. Большинство ученых утверждают, что прокурор может отказаться от поддержания государственного обвинения лишь после судебного производства. Такие взгляды полностью соответствуют требованиям ст. 340 УПК Украины, где определено: "Если в результате судебного разбирательства прокурор придет убеждение, что предъявленное лицу обвинение не подтверждается, он после выполнения требований статьи 341 настоящего Кодекса должен отказаться от обвинения... и изложить мотивы отказа в своем постановлении".
В судебном заседании прокурор согласно ст. 9 УПК Украины обязан принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и беспристрастного исследования обстоятельств дела, это позволит ему убедиться, что данные судебного производства или подтверждают, или не подтверждают предъявленного обвинения. Таким образом, у прокурора появляется уверенность в том, что обвинение не подтвердилось и он имеет основания в соответствии с требованиями ст. 340 УПК Украины отказаться от поддержания обвинения, о чем выносит постановление, которое передает суда.
В практической и научной деятельности возникает вопрос о процессуальном положении прокурора в судебном процессе, когда он отказался от поддержания государственного обвинения: сохраняется его статус государственного обвинителя, или он перестает им быть? Одни ученые считают, что процессуальный статус прокурора, если он отказался от государственного обвинения, сохраняется, то есть он продолжает быть государственным обвинителем. Так, В.М. Савицкий утверждает, что "прокурор по-прежнему продолжает быть государственным обвинителем, его процессуальное положение сохраняется без каких-либо существенных изменений" . Другие ученые выражают противоположную позицию. В частности, В.Т. Маляренко и И.В. Вернидубов указывают, что: "провозгласив постановление о полном отказе от государственного обвинения, он (прокурор) не является государственным обвинителем, поскольку уже не имеет государственного обвинения" .
С последней позицией следует согласиться. Согласно ч. З ст. 36 УПК Украины участие прокурора в суде является обязательным, кроме случаев, предусмотренных УПК Украины. Итак, когда прокурор провозгласил постановление об отказе от поддержания государственного обвинения и передал его в суд, он уже не является государственным обвинителем и имеет право оставить судебное заседание и не произносить никаких речей. Суд, получив постановление прокурора, обязан разъяснить потерпевшему и его представителю их право требовать продолжения рассмотрения дела и поддерживать обвинение.
Если пострадавший или его представитель не согласны с позицией прокурора о закрытии уголовного производства, то поддержание обвинения переходит к ним. В таком случае обвинения будет частным и осуществляется по процедуре частного обвинения (ч. 5 ст. 340 УПК Украины). Согласно ч. З ст. 56 УПК Украины в случаях, определенных Кодексом, потерпевший имеет право во время судебного разбирательства участвовать в судебном производстве. Он может участвовать в судебных прениях. В ч. 4 ст. 340 УПК Украины это положение конкретизировано: "Потерпевший, который согласился поддерживать обвинение в суде, пользуется всеми правами стороны обвинения в ходе судебного разбирательства".
Таким образом, если прокурор в судебном заседании пришел к выводу, что данные судебного производства не подтверждают предъявленного обвиняемому обвинения, он излагает свою позицию в мотивированном постановлении об отказе от государственного обвинения. Такая постановление суда является обязательным, поскольку, руководствуясь принципом состязательности, он обязан принять решение, предложенное прокурором. Следует отметить, что постановление прокурора об отказе от поддержания обвинения является важным и ответственным процессуальным документом. Дело в том, что суд при заявлении прокурора об отказе от государственного обвинения и вынесения соответствующего постановления обязан согласиться с такой позицией прокурора - такие требования ч. 2 ст. 284 УПК Украины. Характерно, что суд должен согласиться с постановлением прокурора о закрытии дела, если с этим соглашается потерпевший и в тех случаях, когда крюка постановление по своей сути не отвечает материалам судебного производства. Например, когда прокурор ошибочно оценивает события или действия подсудимого, когда неправильно толкует материальный или процессуальный закон, который применяется, когда ошибочно оценивает доказательства, их достаточность, достоверность или допустимость и другие случаи, в том числе, когда прокурор злоупотребляет своим служебным положением. В то же время с целью исключения подобных фактов в нормах УПК Украины ст. 341 предусмотрено, что государственный обвинитель должен согласовать соответствующие процессуальные документы с руководителем органа прокуратуры, в котором он работает.
- См.: Зеленецкий, В. С. Отказ прокурора от государственного обвинения [Текст] / В. С. Зеленецкий. - Харьков, 1979. - С. 56.
- Савицкий, В. М. Государственное обвинение в суде [Текст] / В. Савицкий. - М., И971. - С.2И9.
- Маляренко, В.Т. Об отказе прокурора от поддержания государственного обвинения в суде и его правовые последствия [Текст] / В.Т. Маляренко, 1. В. Вернидубов // висы. Верхов. Суда Украины. - 2002. - № 4. - С. 37.
