В политической теории ХХ века формируется идея, концепт и этико-политическая ценность гражданского неповиновения. ГН определяется как политическое действие, выражающееся в намеренном и открытом нарушении закона ради инициирования изменений в законодательстве или политике правительства, которые воспринимаются гражданами как несправедливые и нелегитимные. Как определяет его Джон Ролз, ГН - это сопротивление несправедливости способами, хотя и противоречащими закону, тем не менее в рамках верности правопорядку; неповиновение отдельному закону при верности законодательству и принципу верховенства права. В рамках этой логики, ГН оправдано каждый раз, когда имеет место несправедливость или нарушение принципов социальной кооперации.

Гражданское неповиновение, согласно авторам его концепции, возможно только в (dissent - морально достойном) демократическом обществе, поскольку в авторитарном обществе протест будет в любом случае подавлен. ГН должно удовлетворять нескольким условиям: оно должно быть публичным, ненасильственным, рационально обоснованным, апеллировать к чувству справедливости большинства, и протестующие должны быть готовы понести наказание.

Одним из основоположников практики гражданского неповиновения считается Генри Торо, который в 1846 году открыто отказался платить налоги в знак протеста против войны США с Мексикой. В известном трактате «О долге гражданского неповиновения» этого же года он писал: «У меня нет охоты прослеживать путь моего доллара, если бы даже это было возможно, пока на него не купят человека или ружье, чтобы убить человека, - доллар не виноват, - но мне важно проследить последствия моего повиновения». Торо посадили в тюрьму, чему он был даже рад, поскольку считал, что "при правительстве, которое несправедливо заключает в тюрьму, самое подходящее место для справедливого человека-в тюрьме". Таким образом, он показал, что отказ от уплаты налогов может стать важным средством противодействия несправедливой политике государства и основой ненасильственной, мирной революции.

Позже в работе "On Civil Disobedience" (1969) Ханна Арендт писала, что время для ГН наступает всякий раз, когда демократические институты выявляют свою незастрахованность от злоупотреблений и неспособность сохранять изначальные условия основанного на взаимности контракта, т.е. «когда институты истеблишмента оказываются недееспособны, либо когда авторитет власти теряет свою силу».

Систематическую концептуализацию это понятие получило в работе Джона Ролза "Теория справедливости" (1972), где он описывает предпосылки и условия для ГН, а также его значение для современного демократического общества. В его теории, акт ГН оправдан всякий раз, где «неподвижное и апатичное большинство» не реагирует ни на какие другие формы выражения протеста. Более того, ГН является не разрушительным, а конститутивным для современной демократии, это «один из способов стабилизации конституционной системы, хотя по определению нелегальный. Наравне со свободными выборами и независимыми судами, в которых воплощается конституционное право, ГН, когда оно обосновано и держится в должных рамках, способствует укреплению справедливых институтов. Участвовать в оправданном ГН – значит способствовать установлению стабильности в демократическом обществе».

В 1985 году в статье "Civil Disobedience: Litmus Test for the Democratic Constitutional State" Юрген Хабермас продолжил идею Ролза и показал, что «любая конституционная демократия, которая уверена в своих ценностях, воспринимает (должна воспринимать - Т.В.) ГН как нормальный – ибо необходимый - компонент своей политической культуры». В этом рассуждении он критиковал утопию современного демократического государства, которая выражается в желании абсолютной безопасности и однозначности, и как следствие - в инерции институтов и в репрессивных по отношению к меньшинствам решениях большинства. В его логике, право на открытый гражданский протест - это лакмусовый тест для моральных оснований демократии, который выявляет границы мажоритарного правления.

Это если говорить о праве нарушать закон. Об обязанности нарушать закон можно говорить только в моральном смысле. Эти случаи рассматривала, например, Ханна Арендт в работах "Банальность зла. Эйхман в Иерусалиме", "Организованная вина" (см. книгу "Скрытая традиция") и "Личная ответственность при диктатуре" (см. книгу "Ответственность и суждение"). Она разбирала парадокс нацистской Германии, в которой многовековые моральные ценности гуманистического человечества вошли в противоречие с законодательством Третьего Рейха. Постфактум юридическая система столкнулась с парадоксом: в послевоенном нюрнбергском процессе нацистских преступников пришлось судить за то, что они исполняли закон, действительный для нацистской Германии. В логике Арендт, в условиях, когда действующий закон оказывается очевидно бесчеловечен и аморален (право и даже обязанность убивать евреев, насиловать евреек, доносить друг на друга, преследовать инакомыслящих и т.д.), люди должны были отказаться ему подчиняться, пусть даже ценой смерти. Или, по крайней мере, они должны были устраниться от всякой публичной и политической деятельности, чтобы сохранить себе жизнь, но при этом не подчиняться бесчеловечным законам нацистского режима. В авторитарных обществах это крайне проблематичная дилемма, однако Арендт полагает, что в данном случае мы вынужденно выбираем между быть-убитым или быть-убийцей, и ее выбор - не в пользу второго.

Очень хорошо эта дилемма показана в фильме грузинского режиссера Гелы Бублуани "Тринадцать" (2005), где герой, случайно попав в преступное мафиозное сообщество, оказывается перед выбором: стрелять в человека методом "русской рулетки" по законам этого преступного сообщества или быть убитым его организаторами. Он выбирает стрелять, и это решение режиссер помещает в перспективу христианской этики.

В современных гибридных (авторитарно-демократических) сообществах мы нередко оказываемся перед выбором: поддерживать преступный режим или нарушить закон, подвергнув себя возможности наказания/исключения из сообщества. Представление о долге нарушить (преступный) закон появляется у людей с обостренным чувством морального и правого гражданского самосознания. И, напротив, нежелание идти против узаконенной воли власти, как бы ни были нелегитимны ее основания, более свойственно парохиалам (приспособленцам к комфортным условиям сообщества) и подданным, для которых важнее сохранить status quo в рамках действующего режима.

Насколько я понимаю, имеются в виду ситуации, в которых "нарушение закона" меньшее зло, нежели его соблюдение.

Сначала рассмотрим формально-правовую точку зрения.

Поскольку все конкретные жизненные случаи и обстоятельства учесть и перечислить в законе невозможно, закон стремится быть универсальным, то есть предусматривать наиболее общие правила для наиболее распространенных ситуаций и обстоятельств.

Поскольку законодатель понимает, что из каждого правила бывают исключения, он дополнил многие общие нормы законодательства специальными правилами.

К таким правилам, например, если говорить об уголовном законе, относятся "необходимая оборона", "обоснованный риск", "крайняя необходимость" и другие.

Таким образом, возможность "нарушить закон" в нестандартных обстоятельствах уже заложена в сам закон, а значит - не является его нарушением.

Если речь идет о "правовой обязанности" нарушить закон, то характерным примером будет исполнение лицом приказа или распоряжения начальника (например на военной службе). Но, опять же, "нарушения" закона тут не будет, поскольку это обстоятельство также включено законодателем в перечень исключающих преступность деяния.

Если же речь идет именно о "моральной (этической) обязанности" нарушить закон, то тут надо сперва определиться с теориями метаэтики, ведь, как показывает человеческая история, "общее благо" ради которого можно "нарушить закон", разными обществами на разных исторических этапах понималось по-разному, согласия в этом вопросе нет и по сей день.

Если интересно мое мнение, то в современном российском обществе человек часто морально обязан нарушить закон, связанный с пределами необходимой обороны. Например защитить свою семью при помощи оружия, защищаясь от проникших в дом безоружных грабителей. (сегодня, к сожалению, судебная практика складывается в пользу безоружных грабителей) На мой взгляд, эта тема в нашем законодательстве является очень проблемной, очевидный перекос в пользу "посягающего" на жизнь и здоровье образовался вследствие попыток пресечь злоупотребления правом (что тоже, кстати, яркая особенность современного российского общества).

Большинство считают себя законопослушными гражданами. Потому что они не убиваю, не крадут и водят авто только в трезвом виде.
Но люди нарушают законы повсеместно и ежесекундно, иногда самым возмутительном образом, а иногда даже не осознавая этого.

Чаще всего эти законов нарушаются по причине беспечности или банального игнорирования.

Подключение к незапароленому WiFi.

Фактически подключаясь к открытой сети Вы нарушаете закон. Но есть лазейки, такие как понятие «без авторизации» и понятие «получение информации». С другой стороны некоторые люди сознательно непаролят свои сети и раздают интернет, а это уже «нарушение правил пользования услугами провайдера». Фактически этот человек оказывает услуги связи, на которые у него должна быть лицензия. Если нет, то по доброте душевной его сетью могут воспользоваться и совершить преступление, а он окажется крайним.

Кстати в США, у каждого штата есть свои определенные законы по защите виртуального пространства. Тем не менее, никто не хотел бы оказаться арестованным за кражу бесплатного WiFi, как минимум это глупо звучит и нечем будет похвастать перед сокамерниками. Хотя одному парню из Штатов все-таки повезло и он сел по обвинению «Подключение к незапароленому WiFi»

Радостные хоровые пения на свадьбе и прочие "караоке"

В большей степени это нарушение зависит от обстоятельств (насколько громко и сколько человек). Хотите прикол, но «горлопаня» популярные песни в публичных местах, Вы нарушаете закон об «авторском праве». Например в 1990-х Американское сообщество композиторов, писателей и издателей попросило оплатить право проигрывать «Макарену» в летних лагерях. И это реальная история.

Так же, если Вы скачиваете через Интернет фильмы, музыку, книги или любые другие файлы, защищенные авторским правом, то, естественно, Вы нарушаете закон, чтобы Вы мне сейчас не говорили.

Игра в азартные игры на деньги дома

У нас это не так явно, но в США… Трудно поверить, но некоторые штаты запрещают даже дружескую игру в покер в теплых, домашних условиях, если такая игра идет на деньги. Например, штат Миссисипи запрещает все азартные игры, исключая случаи, направленные на благотворительность, и игры во время круизов. А Нью-Джерси разрешает только те азартные игры, которые проводит сам штат.

Даже те штаты, которые разрешают азартные игры, наносят некоторые ограничения на прибыль от карточных игр. Например, устав штата Коннектикут требует от «домашних игроков» цитирую «честной игры и социального самосознания».

Езда на большой скорости

Наверно, любой, кто когда-либо сидел за рулем авто, вдавливал педаль газа в пол, превышая тем самым, установленные ограничения скорости. Однако, в России это далеко не новость – ведь «какой русский не любит быстрой езды». Говоря «русский», я подразумеваю все братские и соседские народности. Каждый из нас с детства знает, что езда на «сверхзвуковых скоростях» иногда не обходиться без бед. Для Российского автопрома эти скорости кстати не так уж и высоки… ;) Но, возможно, новой станет информация о том, что большая часть жертв автокатастроф погибает не по вине пьяных водителей или по причине непристегнутых ремней безопасности, а именно из-за превышения скорости.

И запомните скорость ограничивают не назло нам, а всего лишь для того, чтобы тонко намекнуть, что «здесь жилая зона, вот из-за кустов может неожиданно выбежать ребенок, а через каждый 100 метров светофор, дорога с колдобинами и мы считаем, что при всей крутизне твоей машины безопасней для тебя будет здесь ехать со скоростью в 60 км/ч, не более». А так стоит столбик с круглым знаком 60.

Вождение будучи не пристёгнутым.

Еще одна знакомая статья русскому глазу. В Америке, например, 33 штата считают, что данное нарушение является злостным и должно караться в первую очередь, если водитель или пассажиры не пристегнуты, а на остальные нарушения можно закрыть глаза. В остальных 16-ти особо оговариваются ещё и задние сидения.

Разговор по телефону во время вождения.

В России просто. Нельзя. Нельзя не потому что законодатели вредные, а потому что реально отвлекает, и отвлекает не трубка в руках, а разфокусировка.

В США в свою очередь 31 штат запрещает любое использование сотовых новичками-водителями, 41 запрещает даже смс во время управления автомобилем. А 12 штатов запрещают всем водителям пользоваться смартфонами.

Даже если некоторые из наших американских «коллег» и не разговаривают по телефону и не пишут СМСки, то определенно пользуются приложениями спутниковых навигаторов.

Но этот пункт широко известен российскому лихачу.

Малолетний алкоголизм

В 2012 году по данным «национального медицинского обследования» показали, что 12,9% молодых людей между 12 и 17 годами употребляли алкоголь, а 7,2% из этой возрастной группы поставлен диагноз алкоголизма. Американцы же в возрасте от 12 до 20 потребляют 11% алкоголя в стране, не зависимо от того, насколько это законно.

Технически, в США есть определенный возрастной минимум для употребления алкоголя, но власти устанавливают штрафы, чтобы уберечь детей от распития алкогольных напитков. В настоящее время, во всех Штатах установлен в 1984 году на федеральном уровне минимальный возраст для употребления алкоголя – 21 год, это больше чем у нас, но американцев это не спасает.

Многие штаты разрешают родителям давать своим детям выпивку до 21 года. Но в зависимости от уровнем алкоголя в крови и нетрезвого поведения своего чада, родители могут быть привлечены за халатное отношение и жестокое обращение.

Раскуривание дурмана

В России бухают бухашку и курят куришку, но по куришке статистики нет, а в США всё посчитали…

По их данным в 2012 году 7,3% американцев старше 12-ти регулярно курят марихуану. Но некоторые из них делают это вполне легально – в медицинских целях. 20 штатов разрешают курить марихуану в лечебных целях. Ну а те, кто раскуривает исключительно для удовольствия, протянулись от Колорадо до Вашингтона.

Вы можете быть арестованным, если просто «летали под кайфом», но у Вас будет значительно больше проблем, если Вас «застукают с косяком». В 2012-ом, 42% задержанных за наркотики имели при себе «травку». У американцев это вошло в привычку, как носить карманные деньги.

Непродлённые водительские права

Езда без прав, на просроченных, это популярная тема. Часто мы вспоминаем, что надо продлить права, когда нас останавливают и сообщают об этом. Да и зачастую те кто без прав находятся за рулем в нетрезвом виде, что тоже печально.

В Америке с этим ещё веселее. Где нас могут понять и отпустить, в Америке будет штраф и немаленький. Да, это нарушение тоже оказывается сюрпризом для американского жителя. Кончается оно обычно штрафом или приостановкой действия водительского удостоверения. Правительство Штата дает только 5 дней, чтобы Вы поставили их в известность об изменении статуса Ваших водительских прав.

Переход улицы в неположенном месте

Этот вид нарушения повсеместен, как в больших, так и в малых городах. Да, все мы регулярно это правило нарушаем, чего кривить душой. Да и на переходах со светофорами перебегаем на красный, если вроде бы машина далеко. А по привычке все считают водителя виновным, хотя пешеход более чем в 50% случаев оказывается нарушителем ПДД.

Мочеиспускание на улице.

Если Ты, мой дорогой читатель, и не видел ничего удивительного в том, что прочитал ранее, то хочу тебя удивить, но «отлить» на улице за деревом по закону нельзя. А что в Штатах?

Все Штаты, кроме Орегона, запрещают публичное демонстрирование своих гениталий. В Орегоне ты преступник, только если показываешь со «злым сексуальным умыслом». Непристойное поведение способствует твоей позорной отметке в реестре секс-преступников.

И если люди увидят Вас в чем мать родила, то Вас могут арестовать. Так и поступила полиция Вирджинии с завтракающем парнем на своей кухне только потому, что его через окно увидела прогуливающаяся женщина со своим 7-летним сыном.

Возможно, Россия просто не та страна, где можно спокойной демонстрировать себя в обнаженном виде на улице у памятника или в парке (хотя и находятся редкие глупцы), но чтоб быть арестованным голым у себя дома, это уж слишком.

Copyright сайт © - Марсель Гарипов

Так что хотите изучать законы не только в России, но и в США, учите английский язык, а

«Такие ошибки совершались тиранами древности»

Владимир Новицкий, адвокат, президент Российской секции Международного общества прав человека:

Это большая политическая глупость рассчитывать, что, ужесточив наказание, можно обеспечить законопослушное поведение. Такие ошибки совершались неоднократно, в том числе и тиранами древности, и в новое время. Наше сегодняшнее законодательство идет именно этим путем. Законы написаны так, что при желании их можно применить к любому. Бывший председатель Думы говорит: «Мы неплохо поработали и приняли пять тысяч нормативных актов за четыре года». Получается примерно по пять-шесть актов в день. Это создает законодательный и нормативный хаос.

Законы должны быть разумны и достаточны. Если вас могут привлечь к ответственности за то, что вы встали втроем на дороге - несанкционированное публичное действие, закон носит манипуляционный характер. Его толкование зависит от ситуации. Любые санкции должны быть конкретными и не допускать дополнительных толкований. Расширение административной ответственности приведет к их массовому игнорированию, а попытка жестко реагировать может вызвать совершенно непредсказуемый исход. КоАП должен стать как минимум в три раза тоньше, а уголовный - конкретнее.

Фото: Кирилл Кухмарь / «Коммерсантъ»

В уголовном законодательстве всегда есть возможность заменить штраф наказанием, при административной ответственности это не всегда так. Хроническое неисполнение постановлений повлечет только перегрузку госорганов и создаст дополнительные механизмы для низовой коррупции. У нас масса норм, которые не соблюдаются, и ответственность наступает только в исключительных случаях. Например, штрафы за выгул собак в неположенном месте.

«Они не пытаются воспитать идеальных граждан»

Ирина Забежинская, медицинский психолог, институт судебной психиатрии имени Сербского:

Даже если депутаты хотят сделать общество лучше, то они пытаются это сделать на основе своих представлений об этом обществе. Они не пытаются воспитать идеальных граждан, но полагают, что с теми гражданами, которые их окружают, нужно общаться именно таким образом. Как с рабами, например. Получается, что они воспринимают себя не как часть того общества, для которого создают законы. И, соответственно, нарушают их потому, что считают писанными не для себя.

К тому же ужесточение наказаний обычно не приводит к снижению правонарушений. Например, после того как в Советском Союзе повысили срок за изнасилование, число жертв этого преступления только увеличилось. Это что касается криминальной агрессии. А в основе административных правонарушений лежат две тенденции. Во-первых, рентные установки. Например, «сделайте мне удобную парковку, и я не буду парковаться на газоне». Если будут такие правила, которые удобнее соблюдать, чем нарушать, то это сильно снизит число правонарушителей. Еще одна тенденция - восприятие себя как более достойного. К примеру, «пускай другие едут по правилам 60 километров в час, а я не для того себе машину купил»; «правила для середнячков, а я круче». Кража и хулиганство, в частности, почти всегда несут в себе рентные установки.

«Все законы перестают работать»

Кирилл Титаев, социолог и ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге:

Законодатели борются с проблемами, которые сами себе выдумали. Пьющие люди на улицах, например, - это не проблема из числа нерешенных или острых. Культура поменялась, это уже не массовое явление. При увеличении штрафа за распитие спиртных напитков основной риск - это не штраф, а то, что у нарушителя отнимают два часа на составление протокола. Если, скажем, ввести штраф десять тысяч, то вместо нынешней ситуации, когда человек, задержанный на улице, спокойно идет с полицейскими и подписывает протокол, он выкинет бутылку и скажет: «Сначала докажите». Будут обжалования и бесконечные конфликты, в результате чего полицейские просто перестанут этим заниматься. Ведь получить должное количество административных протоколов можно, сосредоточившись на чем-то еще.

Частое изменение законодательства ведет к тому, что сами законодатели превращаются в правовых нигилистов. Потому что закон знать нельзя, полицейские и судьи начинают жить по понятиям, на которые эти законы в целом походят. Отследить-то эти изменения они не могут. Нельзя с уважением относиться к тому, чего не знаешь. В результате все законы перестают работать: и хорошие, и плохие.

При назначении штрафа нужно учитывать не только то, как это будет выглядеть на бумаге, но и то, как это будет происходить на практике.

«Зачем пытаться штрафовать бомжей?»

Виктор Федосеев, президент Московской муниципальной коллегии адвокатов, член Ассоциации юристов России:

Банальное увеличение штрафов нерационально. Нельзя просто индексировать штрафы. Ведь уровень зарплат и прожиточный минимум, несмотря на инфляцию, не изменились. Это лишь увеличит финансовую нагрузку на граждан. В итоге чем больше будет штраф, тем выше возможности коррупционной составляющей. Человек окажется перед выбором: предложить должностному лицу закрыть глаза на правонарушение или заплатить сто тысяч.

Фото: Василий Шапошников / «Коммерсантъ»

«Законопослушное поведение должно быть модным»

Дмитрий Вяткин, заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству, один из авторов новой редакции КоАП:

Кодекс об административных правонарушениях - это закон, в который чаще всего вносятся или предлагаются изменения и дополнения. Только за прошедшие неделю-две региональные законодательные органы, депутаты и правительство направили в Думу едва ли не два десятка инициатив, и все - по внесению изменений в КоАП. Причин для этого много. Во-первых, усложнение законодательства, регулирующего самые различные вопросы и сферы нашей жизни.

Соответственно, нужно менять или вводить в КоАП новые нормы об ответственности за нарушение новых или измененных норм права. Во-вторых, регионы часто настаивают на уточнениях КоАП из-за несовершенства применения действующего кодекса, пробелов в нем, далеко неидеальной системы разграничения предметов ведения и полномочий между региональными и федеральными органами власти. И наконец, свои коррективы вносит инфляция - те размеры штрафов, которые были существенными, со временем «девальвируются». Еще 10-15 лет назад штраф 300 рублей был весомой суммой. Сейчас - уже нет. И если наказание заключается в штрафе в несколько сотен рублей, это невыгодно с точки зрения расходов на его принудительное исполнение. Каждое исполнительное производство стоит денег. И если размер штрафа меньше, чем затраты на его взыскание, встает вопрос о целесообразности взыскания «незначительной» суммы штрафов, счет которым идет на миллионы.

Тяжесть наказания зачастую останавливает потенциального правонарушителя. Мы не играем лишь на страхе, но добиваться от сограждан законопослушного поведения приходится в том числе и под угрозой применения санкций. Законопослушное поведение должно быть не только выгодным, но и поощряемым в обществе, модным. Для людей старшего поколения правомерное поведение являлось элементом воспитания. Это воздействие пропаганды законопослушности, проводимой в Советском Союзе. В 90-е годы был заложен совершенно иной стереотип поведения. Главными героями в обществе становились преступники и правонарушители, люди, отрицающие закон как таковой. И это, кстати, культивировалось в массовом сознании при помощи кино, телепередач и произведений искусства. Из презираемого субъекта правонарушитель вдруг приобрел совершенно иной статус. К сожалению, стереотип «крутого парня», положительного правонарушителя или преступника до сих пор не изжит. Мы их видим каждый день вокруг себя. Откровенно показное неисполнение закона - норма для некоторых людей. Для преодоления правового нигилизма предстоит еще много работы. И, без всякого сомнения, очень важно добиваться того, чтобы любое правонарушение не оставалось безнаказанным.

В Госдуме разрабатывают новую редакцию Кодекса об административных правонарушениях (КоАП). За последние 14 лет документ меняли почти три сотни раз. Нынешние поправки поднимут штрафы за распитие алкоголя в общественных местах, матерщину и прочее мелкое хулиганство. Но станут ли россияне после этого лучше соблюдать закон? Есть ли смысл в ужесточении наказания? На эти и другие вопросы отвечали депутат, социолог, юрист, правозащитник и психолог.
***
Владимир Новицкий, адвокат, президент Российской секции Международного общества прав человека:
Это большая политическая глупость рассчитывать, что, ужесточив наказание, можно обеспечить законопослушное поведение. Такие ошибки совершались неоднократно, в том числе и тиранами древности, и в новое время. Наше сегодняшнее законодательство идет именно этим путем. Законы написаны так, что при желании их можно применить к любому. Бывший председатель Думы говорит: «Мы неплохо поработали и приняли пять тысяч нормативных актов за четыре года». Получается примерно по пять-шесть актов в день. Это создает законодательный и нормативный хаос.
Законы должны быть разумны и достаточны. Если вас могут привлечь к ответственности за то, что вы встали втроем на дороге - несанкционированное публичное действие, закон носит манипуляционный характер. Его толкование зависит от ситуации. Любые санкции должны быть конкретными и не допускать дополнительных толкований. Расширение административной ответственности приведет к их массовому игнорированию, а попытка жестко реагировать может вызвать совершенно непредсказуемый исход. КоАП должен стать как минимум в три раза тоньше, а уголовный - конкретнее.
В уголовном законодательстве всегда есть возможность заменить штраф наказанием, при административной ответственности это не всегда так. Хроническое неисполнение постановлений повлечет только перегрузку госорганов и создаст дополнительные механизмы для низовой коррупции. У нас масса норм, которые не соблюдаются, и ответственность наступает только в исключительных случаях. Например, штрафы за выгул собак в неположенном месте.
***
Ирина Забежинская, медицинский психолог, институт судебной психиатрии имени Сербского:
Даже если депутаты хотят сделать общество лучше, то они пытаются это сделать на основе своих представлений об этом обществе. Они не пытаются воспитать идеальных граждан, но полагают, что с теми гражданами, которые их окружают, нужно общаться именно таким образом. Как с рабами, например. Получается, что они воспринимают себя не как часть того общества, для которого создают законы. И, соответственно, нарушают их потому, что считают писанными не для себя.
К тому же ужесточение наказаний обычно не приводит к снижению правонарушений. Например, после того как в Советском Союзе повысили срок за изнасилование, число жертв этого преступления только увеличилось. Это что касается криминальной агрессии. А в основе административных правонарушений лежат две тенденции. Во-первых, рентные установки. Например, «сделайте мне удобную парковку, и я не буду парковаться на газоне». Если будут такие правила, которые удобнее соблюдать, чем нарушать, то это сильно снизит число правонарушителей. Еще одна тенденция - восприятие себя как более достойного. К примеру, «пускай другие едут по правилам 60 километров в час, а я не для того себе машину купил»; «правила для середнячков, а я круче». Кража и хулиганство, в частности, почти всегда несут в себе рентные установки.
***
Кирилл Титаев, социолог и ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге:
Законодатели борются с проблемами, которые сами себе выдумали. Пьющие люди на улицах, например, - это не проблема из числа нерешенных или острых. Культура поменялась, это уже не массовое явление. При увеличении штрафа за распитие спиртных напитков основной риск - это не штраф, а то, что у нарушителя отнимают два часа на составление протокола. Если, скажем, ввести штраф десять тысяч, то вместо нынешней ситуации, когда человек, задержанный на улице, спокойно идет с полицейскими и подписывает протокол, он выкинет бутылку и скажет: «Сначала докажите». Будут обжалования и бесконечные конфликты, в результате чего полицейские просто перестанут этим заниматься. Ведь получить должное количество административных протоколов можно, сосредоточившись на чем-то еще.
Частое изменение законодательства ведет к тому, что сами законодатели превращаются в правовых нигилистов. Потому что закон знать нельзя, полицейские и судьи начинают жить по понятиям, на которые эти законы в целом походят. Отследить-то эти изменения они не могут. Нельзя с уважением относиться к тому, чего не знаешь. В результате все законы перестают работать: и хорошие, и плохие.
При назначении штрафа нужно учитывать не только то, как это будет выглядеть на бумаге, но и то, как это будет происходить на практике.
***
Виктор Федосеев, президент Московской муниципальной коллегии адвокатов, член Ассоциации юристов России:
Банальное увеличение штрафов нерационально. Нельзя просто индексировать штрафы. Ведь уровень зарплат и прожиточный минимум, несмотря на инфляцию, не изменились. Это лишь увеличит финансовую нагрузку на граждан. В итоге чем больше будет штраф, тем выше возможности коррупционной составляющей. Человек окажется перед выбором: предложить должностному лицу закрыть глаза на правонарушение или заплатить сто тысяч.

Чтобы регулировать поведение людей, нужно применять не только штрафные санкции, но и различные альтернативные виды наказаний. В настоящий момент отсутствуют наказания, связанные с общественно-полезным трудом. К разной категории граждан в зависимости от финансового состояния и занятости нужно применять различные виды наказаний. Зачем пытаться штрафовать бомжей? Представьте, если какого-нибудь главного инженера или топ-менеджера обязать совместно с коммунальщиками заниматься очисткой тротуаров. Его один раз так накажи, так он вовек такое правонарушение совершать не станет. Особенно если об этом кто-то узнает. В Европе это довольно применимая практика.
***
Дмитрий Вяткин, заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству, один из авторов новой редакции КоАП:
Кодекс об административных правонарушениях - это закон, в который чаще всего вносятся или предлагаются изменения и дополнения. Только за прошедшие неделю-две региональные законодательные органы, депутаты и правительство направили в Думу едва ли не два десятка инициатив, и все - по внесению изменений в КоАП. Причин для этого много. Во-первых, усложнение законодательства, регулирующего самые различные вопросы и сферы нашей жизни.
Соответственно, нужно менять или вводить в КоАП новые нормы об ответственности за нарушение новых или измененных норм права. Во-вторых, регионы часто настаивают на уточнениях КоАП из-за несовершенства применения действующего кодекса, пробелов в нем, далеко неидеальной системы разграничения предметов ведения и полномочий между региональными и федеральными органами власти. И наконец, свои коррективы вносит инфляция - те размеры штрафов, которые были существенными, со временем «девальвируются». Еще 10-15 лет назад штраф 300 рублей был весомой суммой. Сейчас - уже нет. И если наказание заключается в штрафе в несколько сотен рублей, это невыгодно с точки зрения расходов на его принудительное исполнение. Каждое исполнительное производство стоит денег. И если размер штрафа меньше, чем затраты на его взыскание, встает вопрос о целесообразности взыскания «незначительной» суммы штрафов, счет которым идет на миллионы.
Тяжесть наказания зачастую останавливает потенциального правонарушителя. Мы не играем лишь на страхе, но добиваться от сограждан законопослушного поведения приходится в том числе и под угрозой применения санкций. Законопослушное поведение должно быть не только выгодным, но и поощряемым в обществе, модным. Для людей старшего поколения правомерное поведение являлось элементом воспитания. Это воздействие пропаганды законопослушности, проводимой в Советском Союзе. В 90-е годы был заложен совершенно иной стереотип поведения. Главными героями в обществе становились преступники и правонарушители, люди, отрицающие закон как таковой. И это, кстати, культивировалось в массовом сознании при помощи кино, телепередач и произведений искусства. Из презираемого субъекта правонарушитель вдруг приобрел совершенно иной статус. К сожалению, стереотип «крутого парня», положительного правонарушителя или преступника до сих пор не изжит. Мы их видим каждый день вокруг себя. Откровенно показное неисполнение закона - норма для некоторых людей. Для преодоления правового нигилизма предстоит еще много работы. И, без всякого сомнения, очень важно добиваться того, чтобы любое правонарушение не оставалось безнаказанным.
Беседовала Анастасия Чеповская
«Лента.ру»

Почему же это случается? На протяжении истории человечества существовали индивиды, попирающие общественные нормы, и так же на протяжении всей своей истории люди пытались понять, почему это происходит, поскольку понимание причин — лучшее средство для минимизации последствий. К пониманию этому человечество шло с переменным успехом: от философствования античности — через бездумную карающую жестокость средневековья — и к более или менее современным попыткам проникнуть в причинно-следственные связи криминальной психологии.

Первым исследователем, выдвинувшим теорию, объясняющую, почему люди становятся «на кривую дорожку», был Ч. Ломброзо, создавший знаменитый в свое время труд «Черты врожденного преступника». Эта теория была, что называется, биологизаторской. Согласно ей, люди становились не под влиянием жизненных коллизий, а по некоему врожденному предопределению: определенная конституция, форма черепа, рук и прочих анатомических особенностей словно бы детерминировала поведение человека.

Данную концепцию можно было бы считать относительно безобидной (хотя и научно некорректной: исследования последующих лет не подтвердили наличие связи между анатомическими параметрами и преступным поведением), если бы не слишком рьяные попытки безвариантно идентифицировать как преступника любого, чья форма черепа «выдавала» его преступные наклонности.

— вследствие обострения социальных напряжений — преступность достигает пиков, когда и само общество максимально дезорганизовано и социально ослаблено;
— вследствие погружения человека в определенную субкультуру — что ведет к накоплению у личности соответствующих норм и ценностей: вот почему пребывание в «местах не столь отдаленных» свыше 2 лет накладывает практически неизгладимый отпечаток на любого человека, и почему сами заключенные называют места отбывания наказания «институтом повышения квалификации».

Эти теории, в отличие от биологизаторской теории Ломброзо, гораздо полнее объяснили причины возникновения преступности как таковой, причины ее всплесков и спадов. Но не давали ответа на вопрос, что именно толкает данного конкретного человека в определенных обстоятельствах именно на нарушение общественных норм — в то время как другой человек в той же ситуации найдет иной, социально приемлемый выход.

Для понимания этих причин криминальные разработали психологические концепции — теории нейтрализации социального контроля и теории мотивации криминального сознания и преступной деятельности.

Итак, почему же «тормоза и барьеры» общественной морали и совести перестают работать и сдерживать человека? Причин здесь несколько:

— первая причина — сознательное или бессознательное искажение социальных норм человеком, вследствие чего «диапазон приемлемости» поступков значительно расширяется за счет введения так называемых «смягчающих обстоятельств»: объяснения своего поведения неподконтрольными силами типа влияния семьи, алкоголя, наркотиков и «пагубного влияния среды»;

— вторая причина — отрицание вреда от содеянного для других и понимание своего, скажем, хулиганского поведения как простого озорства, мальчишества («Я не угнал машину, я просто взял ее покататься!»);

— третья причина — восприятие жертвы преступления как объекта справедливого возмездия (привет Юрию Деточкину!) — своеобразная мотивация Робин Гуда;

— еще вариант — осуждение самих осуждающих, то есть выступление с риторическим вопросом: «А судьи — кто? Кто установил все эти правила игры? Да вся верхушка общества — сами воры и мошенники, не им меня судить!»;

— и, кроме всего прочего, возможна апелляция к высоким обстоятельствам и обязательствам: узы дружбы (или крови) превыше всего (к примеру, человек убивает потому, что спасает друга или мстит за родственника).

А что же можно сказать о мотивах, толкающих человека на преступление, помимо классической формулы выгоды? Мотивация может быть очень различной:

— защитная : когда поведение жертвы расценивается как угрожающее своим (либо своих близких) благополучию, здоровью и даже жизни. Именно таким мотивом может руководствоваться женщина, доведенная до отчаяния многолетними издевательствами мужа-алкоголика и убившая его после очередной ссоры; теми же мотивами руководствуются люди, убивающие шантажистов, а также жертвы насильников, которым «посчастливится» от защиты перейти к нападению;

— потребность в самоутверждении , в повышении своего уровня, статуса, самооценки. Низкий уровень самооценки ведет к агрессивному поведению в отношении других с целью компенсировать чувство собственной неполноценности за счет принижения других. Самоутверждение человека, как правило, происходит в рамках ценностей референтной группы. И если подросток попадает в «дурную» компанию, где на спор, в качестве «обряда инициации» вешают дворовых собак или «подрезают» первого же прохожего определенного пола, возраста или в одежде определенного цвета — то, стараясь выглядеть не просто своим, но и героем этой группы, он идет на зверские и совершенно, казалось бы, лишенные личных мотивов преступления;

— мотивация замещения объекта также немаловажна. Иногда тот, кто нанес обиду, совершенно недостижим для «возмездия», однако обида эта так сильна, что человеку просто необходимо бывает получить разрядку. Не все умеют делать это цивилизованными способами: банально идти в тир либо выбирать пути посложнее — ставить рекорды в спорте, добиваться общественных и профессиональных вершин «назло обидчику». Нередко такая сублимация обиды человеку недоступна, и тогда он идет по другому пути: ненавидя с детства суровую и несправедливую мать, он «отыгрывается» на всех похожих на нее женщинах, возникающих на его пути; не имея возможности дать в морду оскорбившему его начальнику, человек избивает до полусмерти ни в чем не повинного прохожего…

— игровая мотивация возникает у человека при недостатке эмоций, реальных переживаний, риска. Это такие не наигравшиеся в стрелялки великовозрастные дети, которым хочется почувствовать себя крутыми парнями. Понимание того, что за любой риск надо быть готовым платить, к ним не приходит, увы, до старости…

— и, наконец, мотивы самооправдания : нахождение всех тех уважительных причин, о которых мы говорили выше — от «не мог поступить иначе» до «а судьи кто?».

Словом, причин, по которым человек «сходит с пути истинного», увы, много. Однако лишь от нас самих зависит, пойдем ли мы на поводу у обстоятельств, «у судьбы», или же найдем в себе внутренние силы противостоять злу (прежде всего — злу в себе самом), не становиться в позу «добра с кулаками» и «воинствующей справедливости». Потому что не только глупость, жадность и злоба — главные пороки человечества, но и чрезмерно благими намерениями вымощена, как известно, дорога в ад.