На сегодняшний день можно сказать, что психология гражданского судопроизводства остается недостаточно разработанной отраслью знаний. Преодоление дисбаланса значимости и исследованности приведенной проблемы видится в таких направлениях:

1. Выявление психологических основ предмета судебной деятельности и взаимодействия сторон.

2. Психология взаимоотношений судьи (суда) со сторонами по делу.

3. Психология судьи.

Под предметом судебной деятельности в гражданском процессе следует понимать круг дел, отнесенных законом к гражданской судебной юрисдикции.

Взаимодействие истца и ответчика проявляется в споре. Спор - это чаще всего конфликт. Правовой конфликт - это противоборство субъектов права с противоположными пониманием и действиями по отношению к принципам и нормам права с целью изменения своего статуса и юридического состояния. Основной предмет правового конфликта - принципы и нормы права. Ядро конфликта - противоположное их истолкование и отношение к ним, а также соответствующее поведение субъектов права. Существуют нормы и принципы разного характера: юридические, т.е. установленные или санкционированные государством, и правила общего характера, сложившиеся в общественной практике, обязательные, но не зафиксированные официально и не санкционированные властью (юридически), являющиеся элементами обычного права. С психологической точки зрения правовой конфликт представляет собой попытку преломления объективного (по сути юридического, закрепленного в соответствующих нормах) права в субъективное, т.е. представление конкретного субъекта о своих должных, справедливых возможностях.

Например, человек, зная о конституционном праве на труд, полагает, что его увольнение с работы является незаконным. Несовпадение объективной реальности и субъективного ее восприятия приводит к психологическому конфликту.

Таким образом, прежде чем стать предметом судебного разбирательства, конфликт, зарождаясь в сознании индивида, имеет чисто внутреннюю природу и может таковым и остаться, если совпадение таких личностных характеристик, как темперамент, характер, воля, эмоции и мотивация, не приведет к активным действиям субъекта.

Гражданское судопроизводство можно рассматривать как услугу государства по разрешению частноправовых споров сторонам, которые самостоятельно не могут их урегулировать. По какой же причине стороны не могут урегулировать собственный конфликт? Возможно, она кроется в нежелании либо неумении находить компромисс в силу личных или же объективных причин. В любом случае выходит, что стороны не доверяют себе и друг другу в устранении разногласий, а вверяют совершенно постороннему субъекту разрешение вопросов об их личных правах, полагая, очевидно, что он сделает это лучше и эффективнее, чем они сами. Предположение, ожидание, надежда – это одно из энциклопедических определений презумпции. Следовательно, вынесенное судом решение должно восприниматься с таким же доверием. Между тем статистика свидетельствует о том, что зачастую решения суда обжалуются и не исполняются.

Второй составляющей психологии гражданского судопроизводства является психология взаимоотношений судьи (суда) со сторонами по делу. Как уже отмечалось, в представлении стороны, обращающейся в суд, действует презумпция доверия суду в разрешении спора. Взаимодействие суда со сторонами можно определить как общение, подчиненное определенным целям и протекающее в регламентированной законом процессуальной форме. В процессе этого общения происходит взаимное влияние его субъектов, т.е. совершение сторонами процессуальных действий и "ответная реакция со стороны суда". Отметим, что "ответная реакция" характерна и для действий сторон на процессуальные действия суда.

Цель как источник мотивации, заинтересованности в гражданском процессе имеет колоссальное значение. Цель, порождая инициативу и активность участников процесса, запускает принцип диспозитивности, который справедливо считают движущей силой гражданского судопроизводства. В чем же цель взаимодействия суда и сторон? Ошибочно полагать, что у сторон свои цели в процессе, а у суда – свои, т.к. можно сказать задачей гражданского судопроизводства является справедливое, непредвзятое и своевременное рассмотрение и разрешение гражданских дел с целью защиты нарушенных, непризнанных прав, свобод или интересов. Заинтересованное лицо вправе в установленном порядке обращаться в суд за защитой нарушенного или оспариваемого права либо охраняемого законом интереса. Идея единства цели участников гражданского судопроизводства это психологическое условие конструктивного (эффективного) общения.

Выделяют такие компоненты общения, как субъекты, объект, средства, методы. Субъектами общения в гражданском судопроизводстве являются судья (суд), стороны, другие лица, участвующие в деле, а также лица, содействующие осуществлению правосудия. Все их процессуальные действия подчинены общей цели гражданского судопроизводства. Объектом - тем, на что направлено воздействие субъекта в процессе общения, - являются сознание, психика, воля других субъектов. Средства общения - это действия (а иногда и бездействие), которые могут выражаться путем молчания (например, внешний вид, поведение, поза), а также быть устными (пояснения сторон, показания свидетеля) или письменными (заявления, ходатайства, определения и решения суда). Методами общения в суде являются убеждение, возражение, оценка, внушение. Результатом следует считать ту реакцию, которую повлекли, вызвали средства и методы общения.

Психология судьи. Раскрывая вопрос о психологических и нравственных качествах судьи, следует подчеркнуть его особую важность, поскольку в гражданском процессе существенная часть полномочий суда является дискреционной (действует по своему усмотрению). Не случайно народная мудрость гласит: "Бойся не суда, а судьи". Судья, будучи в первую очередь человеком, личностью, наделенной индивидуальными качествами, принимает на себя и социально-психологическую роль судьи. Чем же характеризуется эта роль и как накладывается на матрицу индивидуальных (врожденных, приобретенных, сознательных, бессознательных) качеств личности?

В структуре личности, по Э. Берну, представлено три социальные роли, которые чаще всего люди берут на себя, общаясь с другими людьми. Это роль взрослого человека, предполагающая самостоятельность, независимость, признание за другими людьми права быть независимыми личностями, отказ от нравоучений и оказания давления на других людей и ожидание того же от них. Роль родителя отличается тем, что человек берет на себя обязанность опекать, заботиться о других людях, считая, что они сами со своими проблемами без его помощи не справятся, других людей считает детьми и соответственно к ним относится, допуская их безответственность и прощая ее. Роль ребенка проявляется в том, что человек позволяет себе быть несерьезным, капризным, безответственным и требует от других людей признания такого поведения, опеки, заботы и обеспечения. Безусловно, что все три роли в той или иной степени характерны для каждого человека, но проявляются неодинаково. Можно утверждать, что личность судьи должны характеризовать качества, присущие "взрослому", но не только: излишняя независимость может привести к отрешенности от судьбы спора и его сторон. Благодаря качествам "родителя" судья приобретает ответственность и заботу о них. Недопустим судья с преобладающим типом "ребенка", поскольку данная роль не предполагает возможности выполнения сложнейшей задачи конфликтного диалога.

Список литературы:

1. Баранов, П. П Юридическая психология / П. П. Баранов, В. И. Курбатов. – Ростов – на – Дону: Феникс. – 2007. – 576с.

2. Еникеев, М. И. Юридическая психология / М. И. Еникеев. – Москва: НОРМА. – 2003. – 256с.

3. Столяренко, А. М. Психологические приемы в работе юриста / А. М. Столяренко. – Москва: Юрайт. – 2000. – 345с.

4. Шутенко, О.В. Проблемы психологии гражданского процесса / О. В. Шутенко // Арбитражный и гражданский процесс. – 2012. – 18 июля. – С.28 – 31.

Практическая цивилистика последних лет все больше и больше опирается не на теоретические постулаты и классическое понимание тех или иных гражданско-правовых конструкций, а на результаты обобщения и анализа судебной практики применения гражданско-правовых норм (прежде всего практики Высшего Арбитражного Суда РФ и арбитражных судов округов). Можно по-разному относиться к этой тенденции, но отрицать ее как состоявшееся явление не имеет смысла.

Одним из важнейших аспектов является практика рассмотрения гражданских дел по защите авторских прав. Так, например, в практике рассмотрения дел по защите авторских прав у Федерального арбитражного суда Поволжского округа в 2009-2010гг. наблюдается увеличение количества поданных исковых заявлений с требованием восстановления нарушенного авторского права и взыскании денежной компенсации. Как и пять лет назад, суть споров остается достаточно банальным. Так, по делу №А55-3235/2009 от 27.08.2009 г. суд, рассмотрев в кассационной инстанции жалобу Российского авторского общества к ООО "Прогресс-сервис", в своем постановлении указал следующее: РАО обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к обществу о взыскании 58 512 р. 70 к., в т.ч. 25 200 р. невыплаченного авторского вознаграждения, за публичное исполнение музыкальных произведений на площадке кафе "Элора" за период с 01.10.2006 по 31.01.2009 г., 30 512 р. 70 к. – пени за нарушение сроков оплаты, 2 800 р. – штраф за неисполнение условий лицензионного соглашения №16 от 27.09.2006 г. "О публичном исполнении обнародованных произведений (для предприятий общественного питания, ночных клубов, казино и культурно-развлекательных центров)". Кроме этого, истец просит обязать ответчика предоставить сведения о названиях фактически исполнявшихся за указанный период музыкальных произведениях и имен их авторов согласно приложению к лицензионному соглашению. Решением Арбитражного суда Самарской области от 20.05.2009 г. в иске было отказано. Проверяя законность вынесенного решения, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что исковые требования истца основаны на лицензионном соглашении. В своих возражениях ответчик сообщил, что подписавший с его стороны договор господин Даев М.В. у ответчика никогда ранее не работал, а подпись Пестова В.М., выдавшего доверенность, не соответствует действительности. В качестве доказательства представлена карточка с образцом подписи директора ООО Пестова В.М., оформленная филиалом ОАО КБ "Стройкредит". При визуальном осмотре представленной карточки и доверенности судом установлено явное различие подписей. Также Пестов В.М. показал, что о существовании лицензионного соглашения узнал лишь 19.01.2009 г., доверенность никому не выписывал и что Даев М.В. был принят на должность менеджера без оформления трудовой книжки, а в период с октября 2006 г. он исполнял обязанности директора и бухгалтера. Учитывая указанные обстоятельства, а также то, что доказательств частичной оплаты ответчиком авторского вознаграждения по спорному соглашению истец не представил, факт нарушения прав истца признан не доказанным. Таким образом, все доказательства свидетельствуют о том, что лицензионное соглашение должным образом подписано не было, а потому суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований совершенно справедливо.

Законодателем в некоторые нормы и статьи IV части ГК РФ были введены некорректные формулировки. Обратим внимание еще на одну недоработку положений IV части ГК РФ, споры о которой в научной литературе не утихают, – это понимание для целей правоприменения и четкое разграничение таких базовых категорий, как "интеллектуальная собственность", "интеллектуальные права" и "исключительное право". Формулировка ст. 1255 ГК РФ позволяет толковать понятие интеллектуальной собственности как результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана. Однако даже в Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности 1967 г. (а Россия является участницей этого международного договора), интеллектуальная собственность – это права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. В статье 1226 ГК РФ уже используется понятие "исключительные права", а понятие "интеллектуальная собственность" пропадает. Как справедливо отмечает доктор юридических наук, начальник отдела права Евразийского патентного ведомства, В.И. Еременко, учитывая конституционный принцип приоритета норм международного права перед нормами национального законодательства, российскому законодательству следовало бы использовать формулировки Конвенции.

Одной из проблемных сфер применения норм гражданского права является проблема обеспечения и выполнения обязательств. Обязательства – важнейшая и наиболее обширная подотрасль гражданского права РФ, нормы которой призваны обслуживать рыночный оборот и повседневно применяются предпринимателями, некоммерческими организациями, а также гражданами. Большинство имущественных споров, рассматриваемых государственными и третейскими судами, связано с исполнением обязательств. В ст. 307 ГК РФ обязательства определяются как обязанность одного лица (должника) совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как – то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определенного действия, и, соответственно, право кредитора требовать от должника исполнения его обязанности.

Законодательство об обязательствах и основанные на его нормах обязательственные правоотношения юридических лиц и граждан создают в ходе их реализации такое важное понятие гражданского права, как имущественный оборот, ссылки на который содержатся в ряде статей ГК РФ (ст. 129, 209, 357, 401, 451 и др.); это понятие используется при решении многих общих и специальных вопросов гражданского права, когда определяются формы и рамки обмена товарами, работами и услугами.

В судебной практике очень часто встречаются ошибки при вынесении решения по гражданским делам связанным с исполнением обязательств. Рассмотрим несколько примеров таких ошибок. Администрация являлась собственником нежилых помещений, расположенных в многоквартирном доме. Товарищество собственников жилья, осуществляя техническую эксплуатацию жилых домов, в которых расположены принадлежащие ответчику нежилые помещения, и полагая, что Администрация в силу положений ст. 154, 156, 158 Жилищного кодекса Российской Федерации обязана возместить ему расходы по содержанию общего имущества многоквартирных домов, обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Решением суда первой инстанции, законность и обоснованность которого в апелляционном порядке не проверялись, в удовлетворении исковых требований отказано.

В качестве самостоятельного основания для отказа в иске суд указал на пропуск истцом срока исковой давности согласно статье 196 ГК РФ.

Суд кассационной инстанции решение отменил, дело направил на новое рассмотрение.

Статьей 196 ГК РФ установлен общий срок исковой давности – три года. Исковые требования предъявлены истцом за период с 13.07.2004 по 01.07.2008. Согласно почтовому штемпелю на конверте, исковое заявление направлено истцом в суд 27.02.2009. В соответствии со статьей 196 ГК РФ является пропущенным срок исковой давности, предшествующий 3 годам до даты направления иска, т.е. до 27.02.2009. Следовательно, за период, начиная с 27.02.2006, срок исковой давности истцом не пропущен. Таким образом, суд сделал неверный вывод о пропуске истцом срока исковой давности за весь период просрочки исполнения ответчиком обязательств. Является пропущенным только срок исковой давности, предшествующий 3 годам до даты направления иска.

Не менее показателен и другой пример.Арбитражный суд первой инстанции неправильно применил статью 203 ГК РФ и неверно определил начало течения срока исковой давности по обязательствам, возникшим из договоров займа. Между аудиторской службой и обществом были заключены договоры займа: от 06.09.2002, от 16.10.2002, от 11.11.2002.

В связи с тем, что обязательства по договорам займа ответчиком добровольно не исполнялись, аудиторская служба обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением о взыскании основного долга и процентов за пользование чужими денежными средствами.

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 11.05.2005 по делу № 8-454/04 с общества в пользу аудиторской службы взыскана задолженность по договорам займа и проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 09.09.2003 по 09.11.2004.

Исполнение решения арбитражного суда состоялось 25.03.2008.

Обращаясь с исковым заявлением по настоящему спору в арбитражный суд, аудиторская служба полагает, что у неё имеются правовые основания для взыскания с общества процентов за пользование чужими денежными средствами за период с 10.11.2004 (с даты окончания срока, в течение которого проценты за пользование чужими денежными средствами были взысканы истцом с ответчика по делу № 8-454/04) до 25.03.2008 (до даты фактического исполнения решения арбитражного суда о принудительном взыскании средств).

Определяя начало течения срока исковой давности по требованию аудиторской службы, арбитражный суд не принял во внимание положения пункта 15 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18, неправильно применил статью 203 ГК РФ.

Суд исходил из того, что предъявлением 28.12.2004 иска о взыскании основного долга по договорам займа и процентов за пользование чужими денежными средствами по делу № 8-454/04 аудиторская служба прервала течение срока исковой давности по обязательствам, возникшим из договоров займа. Следовательно, срок исковой давности по взысканию задолженности по договорам займа, а также процентов за пользование чужими денежными средствами, прерванный предъявлением иска, должен исчисляться с 28.12.2004 и по правилам статьи 196 ГК РФ истек 28.12.2007.

В соответствии со статьей 203 ГК РФ течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке по рассматриваемому делу. Предъявление иска за другой период просрочки (иное требование) не является обстоятельством, свидетельствующим о перерыве течения срока исковой давности по рассматриваемому делу.

Поскольку фактические обстоятельства не были исследованы судом, суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции для правильного определения начала течения срока исковой давности.

Практика показывает, что еще не все практические работники- юристы овладели сложным правовым инструментарием основных институтов гражданского права, не в полной мере используют возможности, предоставляемые положениями Гражданского кодекса, в результате чего допускаются многочисленные ошибки в применении норм гражданского нрава, нарушаются, ущемляются (ограничиваются) права граждан России, страдают их конституционные интересы и потребности.

Судебная статистика свидетельствует о том, что до настоящего времени, несмотря на многочисленные усилия ученых цивилистов, руководящих работников высших судебных органов, профессорско-преподавательского состава юридических вузов страны, допускаются многочисленные судебные ошибки, многие из которых указывают на то, что юристы страны, в том числе судьи, должны умножить свои усилия по освоению теории и практики гражданского нрава.

Проблемы применения и эффективности норм гражданского права

Норма, являясь первичным структурным элементом системы права, является и первичным элементом в исследовании эффективности в праве. В соответствии с факторами (экономическими, социальными, юридическими и т.д.), оказывающими влияние на достижение эффекта, планируемого законодателем, можно было бы выделить следующие виды эффективности норм права.

1. Социальная эффективность. Она вытекает из соответствия юридических предписаний социальным потребностям. Это и потребности общественного развития в целом, и потребности отдельных социальных групп.

2. Политическая эффективность. Она зависит от того, насколько нормы права способствуют достижению целей и задач государства, насколько они обеспечивают выполнение государством своих функций.

3. Специально-юридическая эффективность. Специально-юридические факторы, влияющие на эффективность юридических норм, означают и реальную обеспеченность соответствующих предписаний санкциями либо поощрениями, и правильный выбор предмета регулирования, и соблюдение требований юридической техники в правотворчестве и правоприменении. Особую роль играет обеспеченность реализации закона соответствующим "юридическим инструментарием". В литературе уже указывалось, что закон должен предусматривать уже "в самом себе" четкий механизм реализации декларированных в нем норм, то есть содержать нормы, которые обращены прямо к государственным и общественным органам, должностным лицам и гражданам, и непосредственно применяться на практике. При этом, чем конструктивнее сама идея закона, чем конкретнее и объективнее его законоположения, тем легче такой закон воплощается в жизнь, тем эффективнее действует.

4. Материально-организационная эффективность. Самые качественные нормативные акты останутся лишь на бумаге, не вызовут изменения в соответствующих общественных отношениях, если не будут обеспечены материальными средствами и кадровыми ресурсами.

5. В ряде работ, касающихся эффективности правоприменительных актов, выделяется воспитательная эффективность этих актов. Думается, что такой воспитательной эффективностью обладают не только индивидуальные предписания, но и общие.

6. Поскольку важнейшей группой факторов, оказывающих влияние на эффективность норм права, являются факторы, относящиеся к правосознанию, или, иными словами, психологические, то в качестве вида эффективности юридических норм следует выделить психологическую. Она связана с психологическим принятием норм права, формированием внутренней солидарности с их требованиями.

Говоря об эффективности норм гражданского права в целом нельзя не рассмотреть такую проблему как проблема эффективности гражданского права применения.

Эффективность гражданского правоприменения – это такое его фактическое состояние, при котором социальная полезность применения гражданского закона принимает данное конкретное значение, показывающее юридически значимую зависимость между действием норм гражданского права и их применением в данных конкретных условиях правовой действительности. Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью (способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать) и аппликативностью (фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы). В разрезе гражданского правоприменения государственная правовая политика есть конституционно-правовая форма правомерного выражения публичной воли правового государства в отношении гражданского закона, его действия и применения, которое основано на верховенстве права и непосредственности прав и свобод человека и гражданина, организующая системную научно-правовую, правотворческую и правоприменительную деятельность правомочных субъектов, которая осуществляется в целях установления, поддержания и сохранения гражданского правопорядка в данной конкретной правовой системе. Правотворческая стратегия в области гражданского законодательства есть развёрнутая программа выполнения правомочными субъектами системных действий, конкретизирующая приоритетные направления развития гражданского оборота на долгосрочную перспективу, определяющая основания, условия и порядок эффективного использования средств и ресурсов гражданско-правового регулирования имущественных, личных неимущественных и иных гражданских отношений и нацеленная на поддержание и укрепление конституционных основ гражданского правопорядка. Эффективность гражданского правоприменения определяется:

– уровнем активности гражданско-правовой науки, инициирующей проблемные исследования и производящей актуальный научный продукт;

– степенью результативности правотворческой стратегии, прилагаемой к области регулирования отношений гражданского оборота;

– величиной праворегулятивного потенциала правоприменительной практики;

– характером благоприятного взаимодействия всех трёх выше названных элементов правовой действительности – юридической науки, законодательства и юридической практики – в рассматриваемой сфере общественного воспроизводства.

Эффективность гражданского правоприменения взаимосвязана с механизмом измерения и оценки юридической активности и аппликативности актов, содержащих нормы гражданского права. Основные положения о правоприменительной экспертизе актов гражданского законодательства, выполняющей функции комплексного специально-юридического метода, отражают свойства данного механизма.

Эффективность может быть как высокой, так низкой. При низкой функциональной взаимосвязи между действием норм гражданского права и их применением эффективность применения гражданского закона принимает минимальные значения, и наоборот.

Действие норм гражданского права и их применение – два неотделимых друг от друга явления, детерминирующих и направляющих сложный праворегулятивный процесс в области гражданского оборота. Сущность действия норм гражданского права выражается в неизбежности, необратимости наступления данных конкретных правовых последствий наличия либо отсутствия юридических фактов, с которыми гражданский закон связывает возникновение, течение, изменение либо прекращение гражданских прав и обязанностей. Смысл применения норм гражданского права заключается в получении в рамках установленной процессуальным законом процедуры правомочным субъектом, в роли которого выступает суд, юридически значимого результата реализации правовых последствий, которые предусмотрены в данных конкретных нормах гражданского права.

Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью (способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать) и аппликативностью (фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы).

На характер показателей эффективности гражданского правоприменения могут в той или иной степени влиять различные факторы. Совокупность одних факторов затрагивает систему применения гражданского закона опосредованно, совокупность других оказывает на неё прямое благоприятное либо неблагоприятное воздействие. Эти факторы делятся на две укрупнённые группы внешних и внутренних факторов, раскрываемых автором.

В гражданско-правовой сфере основной задачей реализации государственной правовой политики как конституционно значимого выражения публичной воли государства является высокая эффективность гражданского правоприменения.

Содержательные и формальные стороны проведения правоприменительной политики выявляют действительное отношение государства к своим собственным законам, к процессу и результату их применения судами. В рамках правоприменительной политики формируется идеология правоохранительной системы государства, с которой отдельно взятый правоприменитель аутентифицирует и соизмеряет свои профессиональные этические принципы, соотносит собственные профессиональные установки, сообразует собственные культурно-правовые требования к себе, к участникам правоприменительного процесса и к иным лицам.

Правоприменительная политика в области регулирования отношений гражданского оборота отражает не только официальную позицию государства, занимаемую по вопросу методологии квалификации гражданских отношений, толкования и применения норм гражданского права, но и реальное состояние правоприменительной системы, призванной защищать гражданские права добросовестных субъектов национального права.

На основе принципов гражданско-правовой политики формируется система благ, признаваемых объектами гражданских прав, функционирует механизм применения гражданского закона. Гражданско-правовая политика выступает в роли методологической опоры для аппарата обеспечения защиты прав участников гражданского оборота, принципов задействования данного аппарата (легисакционность, недопустимость злоупотребления правом, предельность и его организационной структуры (альтернативность средств защиты, сочетаемость досудебного и судебного способов защиты, обжалуемость судебных актов, конкурентность споров о факте и споров о праве и т.д.).

Эффективность гражданского правоприменения определяется уровнем активности гражданско-правовой науки, инициирующей проблемные исследования и производящей актуальный научный продукт; степенью результативности правотворческой стратегии, прилагаемой к области регулирования отношений гражданского оборота; величиной праворегулятивного потенциала правоприменительной практики и характером благоприятного взаимодействия всех трёх названных элементов правовой действительности – юридической науки, законодательства и юридической практики – в рассматриваемом сегменте общественного воспроизводства.

В российской правоприменительной практике существует множество проблем и сконцентрированы они в различных сферах.

Так необходимо отметить, что в России пока еще в недостаточной мере ведется борьба с преступными нарушениями прав интеллектуальной собственности. Прежде борьба с нарушителями авторских, смежных, изобретательских и патентных прав в гражданско-правовом и административном порядке велась в стране довольно вяло. Четвертая часть ГК РФ является первой попыткой отечественного законодателя комплексно защитить права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации, в том числе на наиболее нам интересные объекты – объекты авторских прав.

По действующему законодательству любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, может быть передан по соглашению сторон в третейский суд. Как правило, третейские суды создаются негосударственными организациями (например, торговыми палатами, общественными объединениями предпринимателей) и в связи с этим применение права данными судами не обладает классическими признаками правоприменения: не носит государственно-властного характера, осуществляется не государственными органами и должностными лицами.

В случаях, когда затронуты интернациональные коммерческие интересы, сложился особый механизм разрешения споров – международный коммерческий арбитраж. Такой способ рассмотрения и урегулирования внешнеэкономических споров имеет ряд преимуществ для участников международного частноправового отношения. Во-первых, в данном случае стороны имеют возможность влиять на определение состава суда, места его проведения, применимое право и язык арбитражного разбирательства. Во-вторых, международный коммерческий арбитраж является общественным, а не государственным образованием. Вследствие чего процедура носит более демократичный характер, повышаются шансы на беспристрастное решение спора, так как отсутствует возможность влияния национально состава судей в пользу "своего" субъекта.

Более того, увеличение количества международных сделок, интернационализация и глобализация в мировой экономике актуализируют передачу части внутренней компетенции государств в отношении международной предпринимательской деятельности и способствуют разрешению споров по ней международным организациям.

Также альтернативой применению норм гражданского права в определенном отношении можно назвать медиацию – примирительную процедуру с участием посредника. Суть медиации как способа разрешения предпринимательских споров в том, что две конфликтующие стороны могут при помощи профессионального посредника прийти к согласию, не прибегая к судебным разбирательствам. Как отмечает Советник Президента РФ В.Ф. Яковлев, в отличие от судебных способов разрешения споров, которые представляют собой прямое правоприменение, медиация представляет собой, скорее, использование права для разрешения споров на основе справедливости, с учетом интересов обеих сторон. При помощи процедуры медиации могут разрешаться коммерческие споры (споры между предпринимателями, между предпринимателями и потребителями), семейные, трудовые споры.

Суды, в том числе и третейский суд, применяют право, обосновывают свое решение исключительно позициями закона. Отличительной же особенностью такого способа разрешения правовых конфликтов, как медиация, является то, что стороны правоотношения в конечном счете сами принимают решение в результате переговоров, то есть используют право, максимально учитывают обоюдные интересы.

Широкое использование альтернативных методов разрешения споров поможет ликвидировать перегрузку судебных органов, а, следовательно, и создать условия для нормальной судебной защиты. В целом, как отмечает В.Ф. Яковлев , альтернативные способы по разрешению споров – это необходимый элемент гражданского общества.

Одной из важнейших проблем применения норм гражданского права является отсутствие единства в понимании содержания применения норм. Так, В.М. Сырых относит к правоприменению лишь такую деятельность государства, которая порождает конкретные правоотношения.

Порождение конкретных правовых отношений не является единственным назначением правоприменительной деятельности. Правоприменение направлено также на то, чтобы подтвердить, проконтролировать деятельность участников общественных отношений. В качестве примера можно указать следующую ситуацию: в случае заключения мирового соглашения между истцом и ответчиком в ходе судебного разбирательства, суд лишь выносит определение о прекращении производства по делу, в котором указаны условия утвержденного мирового соглашения (ст. 173 ГПК РФ). Как видим, стороны самостоятельно определяют условия мирового соглашения, свои права и обязанности по нему. А правоприменитель лишь подтверждает данный факт, контролирует соблюдение закона, не порождая новых правовых отношений.

Правоприменение – второй по значению после правотворчества фактор, столь существенно влияющий на правовое регулирование. Об этом говорит в своих работах С.С. Алексеев . В то же время, как отмечает Ю.С. Решетов, круг отношений, требующих правоприменения, составляет лишь часть системы общественных отношений, связанных с правореализующей деятельностью. Применение норм права имеет ограниченный по объему характер.

В процессе правоприменения в соответствии с коллизионными нормами международного частного права возможно применение норм иностранного права. В связи с этим, объем права, применяемого судом и другими субъектами применения норм права, оказывается большим, чем объем внутригосударственного права.

Особую актуальность в настоящее время приобретают способы взаимодействия правотворчества и правоприменения. Так, право законодательной инициативы судов, дача заключений по основным законам, использование консультаций правоприменителя при написании законов становятся важными для развития правотворчества. Высказываются предложения по внесению правоприменителями проектов законов с целью регулирования отношений, по поводу которых имеются пробелы в законодательстве.

В законах, равно как и подзаконных правовых актах, выражены требования к организованности, порядку и дисциплине, определяем параметры образа жизни, указываем конкретные пути и средства, которые ведут к намеченным целям. Существует мнение, что можно оправдать обход закона ради более приоритетных задач. Это глубокое заблуждение. Нарушение или неисполнение закона, в конечном счете, всегда имеют отрицательный общественный резонанс, оборачиваются не только материальными, но и, главным образом, нравственными потерями.

Перспективы решения проблем применения норм в современном гражданском праве

Для России на современном этапе ее сложного развития ключевым звеном в области гражданско-правового регулирования является последовательное, реальное и строгое проведение в жизнь действующего гражданского законодательства, и прежде всего его основных начал, их внедрение во все сферы общества, которые оно охватывает.

Такое последовательное и строгое проведение в жизни основных начал, и норм гражданского законодательства имеет исключительно важное значение для всего общества, его успешного экономического и социального развития, для становления в стране современного гражданского общества, передовой социально ориентированной товарно-рыночной экономики.

Эффективность гражданского законодательства во многом определяется способностью закона адекватно регулировать процессы, происходящие в обществе, поэтому гражданско-правовому регулированию, как и всякому правовому, присуще свойство формальной определенности. Ясность и конкретность гражданско-правовой нормы имеет большое практическое значение.

В современном гражданском праве существует ряд проблем применения гражданско-правовых норм, связанных с толкованием норм права. Чтобы эти проблемы преодолеть, необходимо устранить ошибки в толковании норм права. Для устранения ошибок, встречающихся при толковании гражданско-правовых норм по объему, и для дальнейшего укрепления социалистической законности представляется целесообразным, во-первых, предусмотреть общую норму, обязывающую органы властного правоприменения использовать в качестве основного буквальное толкование юридических предписаний. Нужно исходить из презумпции, что каждый текст закона, при отсутствии очевидных несовпадений с его содержанием, свидетельствует о подлинной воле законодателя, которую нельзя истолковывать произвольно. Во-вторых, следует закрепить общее правило, официально допускающее возможность в порядке исключения пользоваться распространительным и ограничительным толкованием.

Разрешение коллизий между Гражданским кодексом РФ и другими законами должно зависеть от степени и характера конфликта правовых предписаний. Если закон конкретизирует, дополняет правила ГК РФ, в отдельных случаях делает исключения из общих правил ГК РФ, то возникающие в результате этого коллизии должны разрешаться в пользу специального закона. Если же закон содержит предписания, по предмету регулирования совпадающие с нормами ГК PФ и вследствие этого исключающие, парализующие действие последних, то этот закон не может считаться "принятым в соответствии с Кодексом" и применению подлежат нормы ГК РФ. Если кардинальные изменения в регулировании того или иного вопроса обусловлены объективными причинами, необходимо одновременно с принятием закона вносить соответствующие коррективы в Кодекс.

Проблема соответственного применения норм гражданского права возникает вследствие использования законодателем при формировании ряда институтов гражданского права отсылочных норм, которые, не устанавливая правила поведения, дают указание соответственно применять правила, нормирующие другие сходные общественные отношения. Этот прием достаточно широко используется при регулировании именно гражданских правоотношений

В настоящее время законодатель, конструируя оперативные нормы предписания, направленные на вступление норм гражданского права в юридическую силу, использует множество способов определения даты приобретения нормой силы. Однако конструкция оперативной нормы позволяет нам говорить о том, что каким бы способом не определялась дата вступления в силу правовой нормы, главную роль в этом играет все-таки не способ, а сама дата. В связи с этим правотворцам целесообразно называть эту дату, самим осуществляя ее подсчеты, или передать право осуществлять такой подсчет редакциям изданий, официально публикующим тексты нормативных актов.

Статья 6 закона "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" гласит: "Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат не установлен другой порядок вступления их в силу". Следовательно, порядок вступления закона в силу может быть установлен самим законом, именно в нем самом должны содержаться соответствующие оперативно-распространительные нормы. Для того, чтобы легализовать существующую сегодняшнюю практику принятия "закона о введении в действие" необходимо ст. 6 изменить следующим образом: "Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат или актом о введении их в действие не установлен другой порядок вступления их в силу".

Серьезным препятствием в эффективной реализации гражданско-правовых норм является отсутствие в их системе прямо закрепленных коллизионных норм. В связи с этим автором диссертации предлагается абз. 2 п. 2 ст. З ГК РФ дополнить следующим правилом: "В случае противоречия между настоящим кодексом и другими законами, применяется настоящий кодекс". В ст. 4 ГК РФ, определяющую действие гражданского законодательства во времени, необходимо включить пункт 3 следующего содержания: "В случае противоречия между нормами гражданского права, вступившими в действие в разное время, применяется более поздняя норма гражданского права". Также нуждается в помещении в подраздел 1 раздела 1 ГК РФ содержательная коллизионная норма, устанавливающая приоритет специальной нормы над общей: "В случае противоречия специальной нормы гражданского права общей норме гражданского права, применяется специальная норма гражданского права".

В современном гражданском праве имеется большое количество коллизионных норм. Тот факт, что эти гражданско-правовые нормы не имеют прямой нормативной формулировки является одной из актуальнейших проблем гражданского права. Этот факт создает препятствия в процессе применения. Именно этот факт указывает на необходимость четкой нормативной формулировки в юридической литературе. Н.А. Власенко одним из первых обратил внимание на то, что отсутствие прямого закрепления коллизионных норм оказывает отрицательное влияние на правоприменительную практику. Л.А. Морозова пишет, что важно "установить в законодательстве приоритеты для разрешения коллизий". Отсутствие четкого нормативного закрепления коллизионных норм может приводить к серьезным теоретическим и практическим ошибкам. Так, общая доктринальная формулировка темпорального коллизионного правила такова: "позднее принятый закон отменяет действие ранее принятого закона". А. Курбатов , комментируя указанное положение, пишет: "...юридическое значение имеет именно дата принятия закона, а не дата его вступления в силу" – и указывает, что датой принятия федерального закона является дата принятия его Государственной думой, а датой принятия федерального конституционного закона – дата одобрения его палатами Федерального собрания". Однако не может быть коллизии между принятыми, но еще не вступившими в силу законами, их еще нет в системе гражданского законодательства.

При отсутствии прямо закрепленных коллизионных норм суды вынуждены применять неписанные коллизионные принципы. Рассматривая проблему коллизионных норм гражданского права О.А. Кузнецова приводит следующий пример: Учреждение образования обратилось в суд с заявлением о признании незаконным и отмене постановления о взыскании административного штрафа за самовольную переуступку права пользования землей. Заявитель обладал землей на праве постоянного (бессрочного) пользования и сдал часть земельных участков в аренду, что запрещается ст. 20 ЗК РФ. Заявитель указал, что он руководствовался п.1 ст. 39 закона "Об образовании" и ст. 27 закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", а также ст. 270 ГК РФ, которые предоставляют право образовательным учреждениям сдавать земельные участки в аренду. Суд отказал в удовлетворении заявления. Суд кассационной инстанции, в который обратилось учреждение, решение нижестоящей инстанции поддержал и отметил, что суд правильно разрешил коллизию между указанными статьями и нормами земельного законодательства ЦОС в пользу применения специального закона (ЗК РФ). Решение суда правильное, однако подчеркнем, что какого-либо нормативного обоснования оно не имеет.

Способность норм гражданского права оказывать позитивное воздействие на различные сферы экономического оборота, соответствовать объективным потребностям его развития в значительной мере зависит от оптимального логического построения и адекватного законодательного закрепления их структурных элементов. Именно благодаря этому в законодательстве в абстрактном виде удается отразить наиболее существенные, повторяющиеся признаки моделируемого поведения людей таким образом, чтобы каждое отдельное общественное отношение получило бы в правовой норме все необходимые признаки и характеристики. Исследование гражданско-правовых норм в качестве логической модели поведения субъектов актуализируется также тем, что содержание и законодательное закрепление их структуры во многом определяет оптимальное соотношение частно-правовых и публично-правовых начал нормативно-правового регулирования экономического оборота. Исследование данной проблематики имеет и существенное практическое значение, поскольку от адекватности законодательного закрепления логической структуры норм гражданского права зависит эффективность реализации субъективных гражданских прав и правоприменительной деятельности компетентных органов, осуществляющих их защиту.

Еще одной серьезной проблемой возникающий при применении норм – это проблема пробелов в гражданском праве. Под пробелом в гражданском праве предлагается понимать отсутствие в действующих нормативных правовых актах, отвечающих всем формальным и содержательным требованиям, нормы, необходимой для применения к конкретным сложившимся имущественным и личным неимущественным отношениям участников гражданского оборота, нуждающимся в правовом регулировании.

Чтобы преодолеть пробелы в гражданско-правовом регулировании имущественных и личных неимущественных отношений есть властная правоприменительная деятельность юрисдикционных органов, направленная на разрешение юридического конфликта в условиях отсутствия нормы, регулирующей спорные отношения, посредством использования нетрадиционных источников гражданского права, а также аналогии закона и аналогии права.

Выводы

В современном гражданском праве существует множество проблем напрямую связанных с применением норм гражданского права. Особенно остро эти проблемы стоят в авторском и договорном праве. Наличие большого количества оценочных и коллизионных норм в гражданском праве зачастую затрудняет толкование гражданского законодательства.

Проблема эффективности применения норм гражданского права очень актуальна на современном этапе развития российского законодательства. Эффективность гражданского правоприменения обозначает положительную либо отрицательную социальную полезность данного сегмента правоприменительной системы как следствие отношения между юридической активностью, т.е. способностью гражданского закона порождать правовые последствия – действовать, и аппликативностью, т.е. фактическим результатом реализации правовых последствий – применением нормы.

Правоприменение имеет большое значение для установления режима законности и справедливости в стране. Главное в реализации права, достижении поставленных целей правового регулирования занимают саморегулирование собственного поведения участниками общественных отношений, уважение к принятому в стране правопорядку, отношение граждан к действующему законодательству как к эффективному и социально ценному регулятору общественных отношений.

В гражданско-правовой сфере основной задачей реализации государственной правовой политики как конституционно значимого выражения публичной воли государства является высокая эффективность гражданского правоприменения. Государственная правовая политика разветвляется на взаимозависимые отрасли, охватывающие специфические сегменты правового пространства. Критериями вычленения таких отраслей могут служить различные агенты и их комплексы, главные среди которых возникают на плоскости юридической науки, законодательства и правоприменительной практики как трёх "столпов" правовой действительности. Государственная правовая политика дифференцируется на государственную научно-правовую политику, государственную правотворческую, или законодательную, политику и государственную правоприменительную политику.

Для повышения эффективности применения норм гражданского права необходимо повысить ясность и конкретность гражданско-правовой нормы, так как это имеет большое практическое значение.

Сложные вопросы могут возникать при толковании содержания правовой нормы и определении условий ее применения. При толковании правовой нормы применяются различные приемы. Толкование может быть грамматическим, логическим, систематическим и историческим.

В числе важных проблем и вопросов современного гражданского права, требующих глубокого осмысления, остро стоит проблема применения норм гражданского права в РФ и содержательный анализ гражданско-правовых норм.

Литература

1. Конституция Российской Федерации с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 N 6-ФКЗ и от 30.12.2008 N 7-ФКЗ

2. Гражданский Кодекс Российской Федерации // СЗ РФ. – 1994.-№32.-С.3301

3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ в ред. от 14.06.2011, с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2011

4. Земельный кодекс РФ (ЗК РФ) от 25.10.2001 N 136-ФЗ

5. ФЗ РФ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" от 22 августа 1996 г. N 125-ФЗ

6. ФЗ РФ "О защите прав потребителей" от 07.02.1992 N 2300-1 с изм. и доп., вступ. в силу с 29.09.2011

7. Алексеев С.С. и др. Гражданское право в вопросах и ответах. 2-е изд., перераб. и доп. -М.:Норма, 2009.

8. Алексеев С.С. Общие теоретические проблемы системы советского права.М.: Юрид. лит., 1961.

9. Андрейченко Т.Ю. Гражданское право: теория и практика – Спб.: Питер. 2008.

10. Астафчук Р.Г. Гражданское право: учебно-методическое пособие для студентов – Тюмень: ТюмГУ. 2008

11. Бакетов Е.Л. Проблемы отечественного гражданского права- М.: МГУ. 2009.

12. Власенко Н.А Коллизионные нормы в советском праве /под ред.: Черданцева А.Ф. – Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1984.

13. Гатин А.М. Гражданское право – М.: Дашков и К. 2010

14. Гражданское право РФ / Под ред Алексеева С.С – М.: Проспект,2011.

15. Гражданское право. В 3 частях. Часть I / под ред. Камышанского В.П. – М.: Эксмо, 2011.

16. Гражданское право: учеб. / Под ред. С. С. Алексеева. – М.: Проспект – 2009.

17. Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М.: Юрист. 2011.

18. Грудцына Л.Ю., Спектор А.А. Гражданское право России: Учебник для вузов. – М.: ЗАО Юстиц информ, 2011

19. Ерёменко, А. С. Применение гражданского закона. Пропедевтический очерк. – М.: Ваш полиграфический партнер, 2010.

20. Жинкин С.А. Проблемы обеспечения эффективности права и норм законодательства. Монография – Краснодар: Изд-во КСЭИ, 2008.

21. Лукьяненко М. Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. Монография. – М.: Статут, 2010.

22. Лушников A.M., Лушникова M.B., Тарусина Н.Н. Договоры в сфере семьи, труда и социального обеспечения. Ярославль: Слово. 2008.

23. Миркин А.А. Гражданское право – М.: Проспект. 2009. С

24. Мозолин В.П. Гражданское право Т. I – М.: Юрист, 2008.

25. Морозова Л.А. Теория государства и права. – М.: Юристъ, 2002.

26. Новейшая судебная практика по гражданском праву – М.: Пропект, 2011.

27. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1970.

28. Пиляева В.В. Гражданское право – М.: КНОРУС, 2010.

29. Правоведение / Под ред. М.И. Абдулаева – СПб.: ИД Право, 2010.

30. Рузакова О.А. Гражданское право – М.: Издательство МФПА. 2011.

31. Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической наук – Екатеринбург: Изд-во Гуман. ун-та, 2008.

32. Шевчук Д. А. Гражданское право РФ – Эксмо, 2011

33. Карпова Светлана Ивановна. Нормы гражданского права: Дис. канд. юрид. наук: 12.00.03 Москва, 2005.

34. Кузнецова О.А.Специализированные нормы российского гражданского права: теоретические проблемы Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук – М.: 2007.

35. Чаусская О. А. Применение норм гражданского права: Вопросы теории и практики. Автореф. диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – Саратов, 2002.

36. Жинкин А.В. Эффективность норм права // Журнал российского права. 2009. №2. C.98-101

37. Калмыков Ю.Х. Вопросы толкования и применения гражданско-правовых норм // Гражданское право. № 3, 2008. С.5-8

38. Курбатов А. Разрешение коллизий в предпринимательском праве // Законность.2001. №3. С. 39.

39. Лукьяненко М. Ф. Интерпретационная характеристика оценочных понятий, включающих признак "обычного" // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. – 2009. – № 5. С.67-73

40. Обзор практики Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа по применению норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности

41. Хафизова И. Ф. Понятие правоприменения: доктринальный анализ и современный подход //Вестник ТИСБИ.- 2008. – № 2 С.90-97

42. Черданцев А. Ф. Системность норм права // Сб. науч. тр. СЮИ. Свердловск, 1970. Вып. 12. С. 48.

Tempora mutantur et nos mutamur in illis. Другими словами, ничто не вечно под луной, в том числе и правовые нормы. Мир меняется, и право должно успевать за данными изменениями. Судить об актуальных проблемах в гражданском праве можно по изменениям, которые вносятся в гражданское право.

Так, современные проблемы в гражданском праве тесно связаны с такими вопросами, как:

• осуществление гражданских прав и их защита;
• применение некоторых способов защиты гражданских прав;
• компенсации, неустойки, возмещение убытков;
• приобретение собственности и прекращение права собственности;
• наследование по закону и наследование по завещанию;
• наследование в отношениях с иностранным элементом;
• электронная форма сделок;
• права, касающиеся интеллектуальной собственности, и их охрана в информационных сетях, средствах коммуникации и т. д.

Рассмотрим одну из существующих проблем: проблему интеллектуальной собственности. Изменения, касающиеся данного вопросы, были внесены в Гражданский кодекс РФ и вступят в силу с 1 октября 2014 года.
Они связаны с распоряжением исключительным правом, регистрацией отчуждения исключительного права, положениями о патентных правах, нормами о зависимых изобретениях, промышленных образцах и др.

Так, статья 358.18 дополняет главу 23, параграф 3, подпараграф 2 и содержит новую информацию о залоге исключительных прав. согласно данной статье, предметом залога могут быть исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности. Кроме того, залогом могут быть и работы, услуги, предприятия и т. д., которые могут считаться результатами интеллектуальной деятельности. Стоит отметить, что залогом они могут быть, если это не противоречит настоящему Кодексу. Помимо всего прочего, данная статья уточняет, какие положения применяются к договору залога. Если это договор залога на средства индивидуализации или на результат интеллектуальной деятельности, то к нему должны применяться положения статей 334 — 365 (общие положения). Если же речь идет о лицензионном и сублицензионном договоре или же об отчуждении исключительных прав, то к договору залога прав по данным договорам будут применяться статьи 385.1 — 385.8 (положения о залоге обязательных прав).

Согласно первому типу указанного договора залога, залогодержатель может использовать результаты интеллектуальной деятельности и т. д. В данном случае ему не требуется согласие залогодателя. При этом существует оговорка: данные условия выполняются, если иное не предусмотрено договором.
Бывает и так, что при внесении изменений в ГК РФ вводятся не только новые статьи и пункты, но и просто заменяются фразы. Примером может послужить статья 727 (часть первая) второй части ГК РФ, в которой фраза "которые могут рассматриваться как коммерческая тайна (статья 139)" заменяется фразой "в отношении которых их обладателем установлен режим коммерческой тайны".

В заключение необходимо еще раз отметить: в настоящее время в ГК РФ вносится большое количество изменений, что является индикатором существования множества проблем. Таким образом, приведенные примеры вносимых изменений неразрывно связаны с таким понятием, как современные проблемы в гражданском праве.

Вам также может быть интересно:

Возврат билетов: как вернуть деньги, если поездка сорвалась?

Если вы не смогли, опоздали или просто передумали отправляться в путь, можно вернуть уплаченные за билет деньги. Главное - при возврате билетов нужно действовать быстро и грамотно.

Материальные ценности: как правильно произвести учет, если подозреваете хищение

Инвентаризация позволит выявить реальное наличие материальных ценностей на предприятии. если возникли подозрения в хищении, лучше пригласить сторонних специалистов.

Определенность права как первая проблема самой личности. Несовершенство писаного закона и необходимость восполнения его судом. Вытекающий отсюда вопрос о взаимоотношении между законом и судом. Колебания в его разрешении и установившаяся в ХIХ веке интерпретационная доктрина. Возникновение нового течения «свободного судейского правотворения» и его успеха. Различные рукава этого течения и их несостоятельность

Социальное значение субъективных прав. Новейшие учения, направленные против них (Шварц, Дюги); их теоретическая и практическая несостоятельность. Вопрос о злоупотреблении правом (шикане). История вопроса и постановления новейших законодательств. Германский и швейцарский способы разрешения нашего вопроса, достоинства и недостатки того и другого

Возникновение идеи так называемых прав личности и их постепенное признание в законодательствах. Право на имя, право на честь, право на охрану интимной сферы и т.д. Охрана конкретных особенностей человеческой личности: признание договоров нетипичных, субъективный масштаб в учении об обмане и принуждении

Постепенное усиление защиты нематериальных интересов. Охрана продуктов духовной деятельности и установление так называемых авторских прав. Вопрос об обязательствах на действия неимущественные. Вопрос о возмещении так называемого морального вреда

Союзы принудительные и добровольные. Товарищество и юридическое лицо. Вопрос о фиктивности или реальности этих последних. Личность и государство в вопросе об учреждении юридических лиц: постепенное ослабление концессионной системы и усиление частной автономии. Вопрос о правоспособности общей или специальной: ослабление системы государственной подозрительности. Вопрос об ответственности юридических лиц за правонарушения и об их личных правах. Союзы неправоспособные. Общее значение усиливающейся роли союзов в жизни современного государства

Проблема личности в сфере семейственных отношений.

Общая историческая перспектива. Эволюция семьи в римском праве и основные принципы так называемого римского свободного брака. Позднейшее падение этих принципов. Влияние церкви, в особенности на вопрос о заключении и расторжении брака. Борьба между государством и церковью и установление так называемого гражданского брака. Позиция современного государства в вопросе о разводе; ее практическая и принципиальная несостоятельность. Личные отношения между супругами во время брака. Три исторические стадии. Современный принцип и неудовлетворительность его осуществления в современных законодательствах. Имущественные отношения между супругами, их эволюция по мере признания самостоятельной личности жены. Отношения между родителями и детьми, постепенное признание юридической самостоятельности последних

Проблема собственности.

Историческое возникновение права собственности: права на движимость и на недвижимость, их постепенное сближение и слияние в едином понятии собственности. Возникновение в новейшем праве обратного процесса. В интересах оборота восстановление принципа «Hand muss Hand wahren» по отношению к движимости и принципа поземельных книг по отношению к недвижимости. В интересах социального блага усиление ограничений права собственности на недвижимость. Возникающее вследствие этого новое раздвоение в понятии права собственности

Проблема прав на чужие вещи.

Понятие прав на чужие вещи. Вещные права пользования, их основные исторические виды и современное положение. Залоговое право, его общая историческая эволюция и основные принципы современной залоговой системы

Защита владения как фактического господства над вещью и вопрос об основании этой защиты. Принцип уважения к чужой человеческой личности и связанное с постепенным уяснением этого принципа расширение сферы защищаемого владения.

Проблемы жилищное права

Представляется необходимым исследовать ЖК РФ с точки зрения пробелов в жилищном законодательстве - отсутствия правового регулирования. Пробелы в жилищном праве преодолеваются судом и устраняются правотворческими органами. Пробелы в жилищном праве преодолеваются судом по аналогии закона либо по аналогии права. К выводам по аналогии позволяет прибегать понимание относительной повторяемости, взаимосвязанности и взаимозависимости общественных отношений, которые поэтому и могут быть урегулированы сходным образом. В логике аналогией называют умозаключение, в котором от сходства предметов в одних признаках делается вывод о сходстве этих предметов и в других признаках. Статья 7 ЖК РФ предусматривает два вида аналогии: закона и права. Эта норма также нуждается в конструктивном изменении. Во-первых, было бы более точно подразделять аналогию закона на два вида: аналогия закона и межотраслевая аналогия закона. В первом случае аналог находится в данной отрасли права. Во втором - в смежной. Во-вторых, аналогия права - весьма условное понятие, так как отсутствует "аналог", норма. Поэтому решение по аналогии права принимается, строго говоря, не по "аналогии", а "исходя из общих начал и смысла жилищного законодательства", о чем и следует указать в законе.

Проанализируем некоторые пробелы в ЖК РФ. Так, п. 2 ст. 1 ЖК РФ, с одной стороны, справедливо установил: "Граждане, осуществляя жилищные права и исполняя вытекающие из жилищных отношений обязанности, не должны нарушать права, свободы и законные интересы других граждан". В этой связи возникает вопрос: а юридические лица, органы государственной власти и органы местного самоуправления могут нарушать? Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия не только граждан, но и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Часть 3 ст. 55, ч. 1 ст. 120 Конституции РФ устанавливают аналогичные ограничения для правотворческих и судебных органов государственной власти, а также органов местного самоуправления. Наконец, ч. 3 ст. 17 Конституции РФ устанавливает общеправовой принцип - запрещение злоупотребления правом: "Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц".

В теории права широко применяется понятие "мнимые пробелы", т.е. пробелы, которых в действительности нет. Например, достаточно часто заявители обращаются в суд со способами защиты жилищных прав, не предусмотренными законом. В результате даже в случае удовлетворения и явления судом вынесенное решение практически невозможно исполнить. Так, на практике широко распространены такие способы защиты, как "о признании не приобретшим права на жилую площадь", "о разделе жилой площади", "о признании договора... заключенным, действительным, состоявшимся и т.д.". В действительности ст. 12 ГК РФ установила другое правило: способы защиты жилищных прав исчерпывающе установлены ЖК РФ и иными федеральными законами.

К "мнимым пробелам" возможно отнести и смешанные "обмены" жилой площади, например, муниципальной квартиры на квартиру, принадлежащую гражданину на праве частной собственности. С одной стороны, согласно ст. 20 "Обмен жилых помещений" Закона РФ от 24 декабря 1992 г. N 4218-1 "Об основах федеральной жилищной политики" (с последующими изменениями и дополнениями) наниматель или арендатор жилого помещения в домах государственного, муниципального, общественного жилищных фондов имел право с согласия собственника жилищного фонда или уполномоченного собственником лица (органа) и проживающих совместно с ним совершеннолетних членов семьи передать права и обязанности по договору найма или аренды этого помещения собственнику частного жилищного фонда взамен приобретения права собственности на жилой дом (жилое помещение). Однако ст. 2 Федерального закона "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" Закон РФ "Об основах федеральной жилищной политики" признан утратившим силу с 1 марта 2005 г.