Статья 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает:

Право на справедливое судебное разбирательство

1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

(При этом суд не должен исходить из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в котором он обвиняется. Обвиняемый имеет право на сомнение в его пользу, а бремя доказывания несет главным образом обвинение, которое должно уведомить обвиняемого о возбуждаемом против него деле, чтобы он мог подготовить и представить свою защиту, а также предоставить достаточно доказательств для его осуждения.)

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения;

b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

(При этом уголовное обвинение должно считаться существующим в тот момент, когда положение того или иного лица оказывается "существенно затронутым" действиями государственных органов, основанными на подозрениях против него. Это может быть официальное уведомление об обвинении в совершении преступления или выдача ордера на обыск.)

c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

(Это право считается одним из наиболее важных средств процедурной защиты, особенно применительно к трем основным аспектам:

· Эффективная помощь защитника и заочное судопроизводство;

· Конфиденциальное общение с защитником;

· Назначение защитника, когда того требуют интересы правосудия.

Хотя ЕКПЧ прямо не гарантирует право личности свободно общаться с защитником, Европейский Суд, ссылаясь на иные международные документы, отметил, что помощь защитника потеряет смысл, если у обвиняемого не будет возможности общаться со своим адвокатом вне пределов слышимости со стороны третьего лица (Дело С против Швейцарии 1991 г.))

d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него;

e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.

Говоря о концепции справедливого судебного разбирательства, необходимо отметить, что в ее становлении решающую роль сыграла Всеобщая декларация прав человека, где было закреплено положение о том, что каждый человек для определения его прав и обязанностей и для установления обоснованности предъявленного ему уголовного обвинения имеет право на основе полного равенства на то, чтобы его дело было рассмотрено гласно и с соблюдением всех требований справедливости независимым и беспристрастным судом. Данное положение в дальнейшем получило свое детальное развитие в статье 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1948 г., которая закрепляла в качестве отдельного элемента право на справедливое судебное разбирательство.

Провозглашенное право на справедливое судебное разбирательство в настоящее время является одним из основных базовых элементов построения механизма уголовного судопроизводства, учитывающего все нюансы предъявляемых к нему международно-правовых требований.

Европейское право толкует эту статью Конвенции в широком смысле, поскольку содержащаяся в ней норма имеет принципиальное значение для утверждения и становления правового общества. Основой справедливого судебного разбирательства служит доступ к процедуре со всеми атрибутами судебного контроля, причем такой доступ должен быть реальным, а не формальным.

В практике Европейского суда был выработан принцип о том, что положения о справедливости распространяются не только на стадию судебного разбирательства, но и на досудебное производство («требование справедливости относится к процессу в целом и не ограничивается состязательными слушаниями»), ввиду того, что нарушение прав заинтересованных лиц на данном этапе серьезно влияет на возможность осуществления справедливой процедуры в дальнейшем. На основании этого можно говорить о том, что в широком понимании термин «право на справедливое судебное разбирательство» охватывает весь спектр процессуальных правоотношений, включая и реализацию права на неприкосновенность личности.

Основополагающим принципом, закрепляющим и определяющим справедливость процедуры ограничения личной неприкосновенности, является прежде всего законность, причем законность означает не только соответствие национальному законодательству, но и праву ЕКЧП, что определяет одновременно и отсутствие произвольности при осуществлении данной процедуры. Что касается произвольности задержания, то в данном случае по указанному критерию в российском уголовном процессе содержится весьма жесткое требование, касающееся запрещения совершения подобных действий. Соответственно, факты, свидетельствующие об их совершении, одинаково не соответствуют как внутреннему, так и европейскому праву, поэтому основную проблемную часть вопроса составляет именно соответствие законодательно установленной процедуры положениям Конвенции.

Важным элементом концепции справедливого судебного разбирательства является принцип равных возможностей сторон в процессе172, означающий равенство сторон в процессуальном смысле и включающий в себя, в частности, равенство в предоставлении доказательств. Учитывая тот факт, что представлению доказательств предшествует этап по их непосредственному поиску, было бы несправедливо лишать сторону защиты, как и иных участников уголовного судопроизводства, возможности самостоятельно собирать доказательства, причем данное право не должно трансформироваться в соответствующую обязанность. К сожалению, в российской правоприменительной практике данное положение носит пока что лишь декларативный характер ввиду несформированности механизма, который бы обеспечил реальное выполнение данного права.

Практикой Европейского суда был также выработан в рамках справедливого судебного разбирательства принцип пропорциональности, который тесно связан с оценочным и широко применяющимся понятием «как необходимость в демократическом сообществе». Данное положение применимо, в частности, и при оценке обоснованности задержания, а также иных мер процессуального принуждения, которые должны иметь не только четкую правовую основу, но и быть адекватными с точки зрения срочной необходимости, с одной стороны, масштабов – с другой, и более того, должны вызываться необходимостью в том смысле, что менее серьезное вмешательство не будет достаточным для достижения законной цели.

Постановления и решения Европейского суда по правам человека, где в качестве основного нарушения рассматривалась статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод:

Статья 6 Право на справедливое судебное разбирательство

1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор пока его виновность не будет установлена законным порядком.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: (а) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения; (b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты; (с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия; (d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него; (е) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке.

Дата Постановления: 24/02/1997. Номер жалобы: 19983/92. Статьи Конвенции: 6, 10, 41. Уровень значимости: 1 - высокий.

Суть: заявители утверждали, что вынесенные против них судебные решения нарушают их право на свободу слова, которая гарантируется статьей 10 Конвенции, и что они основываются на ошибочном толковании статьи 8. Они также заявляли, что им не удалось добиться справедливого и публичного разбирательства дела независимым и беспристрастным судом.

Дата Решения: 05/11/2009. Номер жалобы: 29612/09. Статьи Конвенции: 6, 13, 35. Уровень значимости: 2 - средний.

Суть: Заявительница жаловалась на то, что она была незаконно лишена собственности. Она также жаловалась на нарушение её права на справедливое судебное разбирательство независимым и беспристрастным судом и права на эффективное средство правовой защиты.

Дата Постановления: 05/02/2015. Номер жалобы: 22251/08. Статьи Конвенции: 6, 35, 41, 46. Уровень значимости: Сборник (высокий).

Суть: Заявительница подала жалобу в отношении разбирательства, касающегося ее «жалобы в связи с исключительными обстоятельствами», основанной на решении Суда по предыдущему делу заявительницы (см. Bochan v. Ukraine, no. 7577/02, 3 May 2007), как это предусмотрено в соответствии с действующим законодательством Украины.

Дата Постановления: 08/06/1976. Номер жалобы: 5100/71. Статьи Конвенции: 5, 6, 10, 14, 18. Уровень значимости: 1 - высокий.
Суть: Заявитель утверждает, что в его деле всякий раз создавались препятствия для вызова двух других свидетелей с его стороны, а именно рядовых Книйкерса и Докестийна. Кроме того, он жалуется на то, что предоставленная ему правовая помощь была ограничена правовыми аспектами дела.

Дата Постановления: 15/05/2007. Номер жалобы: 66941/01. Статьи Конвенции: 2, 6, 13, 14. Уровень значимости: Сборник (высокий).
Суть: Заявители утверждают, что обстоятельства смерти их внука, которого застрелил полицейский, повлекли за собой нарушение требований статьи 2 Конвенции. Кроме того, они утверждают, что проведенное затем властями расследование по этому факту было недостаточно эффективно и независимо.

Дата Постановления: 05/04/2007. Номер жалобы: 74237/01. Статьи Конвенции: 2, 3, 5, 6, 13, 34, 35, 38, 41. Уровень значимости: 2 - средний.

Суть: Заявительница утверждала, что ее муж «исчез» после задержания российскими военнослужащими в марте 2000 г. в Чечне.

Дата Постановления: 10/04/2008. Номер жалобы: 21071/05 . Статьи Конвенции: 6. 13. 34. 35. 41. 46. Уровень значимости: 2 - средний.

Суть: заявитель жаловался на продолжающееся неисполнение судебного постановления, вынесенного в его пользу, и отсутствие эффективного внутригосударственного средства правовой защиты в отношении этой жалобы.

Дата Постановления: 21/01/2016. Номер жалобы: 29908/11. Статьи Конвенции: 6, 8, 35, 41. Уровень значимости: 2 - средний.
Суть: Заявитель утверждал, что решения национальных властей в люстрационном разбирательстве против него нарушили его право на уважение частной жизни, и что это разбирательство было несправедливым.

Дата Постановления: 14/06/2007. Номер жалобы: 3790/05. Статьи Конвенции: 6, 29, 34, 41. Уровень значимости: 2 - средний.
Суть: компания-заявитель утверждала, что государство не выплатило ей взысканную в ее пользу согласно решению суда сумму.

Дата Постановления: 22/10/2014. Номер жалобы: 50905/08. Статьи Конвенции: 6, 13. Уровень значимости: 3.

Суть: Заявитель жаловался на нарушение своего права на справедливое судебное разбирательство, а также нарушение своего права владения своим имуществом в результате исполнения в неразумный срок окончательного судебного решения, вынесенного в свою пользу. Также заявитель утверждал, что не располагал внутригосударственным средством правовой защиты, чтобы получить компенсацию за несвоевременное исполнение судебного решения.

Дата Постановления: 18/11/2014. Номер жалобы: 36438/08 . Статьи Конвенции: 6, 13. Уровень значимости: 3.
Суть: Предприятие–заявитель жаловалось на нарушение своего права на справедливое разбирательство дела в суде, а также права на использование своей собственности в результате неисполнения в разумный срок окончательного судебного постановления, вынесенного в его пользу. Также предприятие–заявитель утверждало, что не располагало внутригосударственным эффективным средством правовой защиты для того, чтобы получить компенсацию за несвоевременное исполнение судебного решения.

Дата Постановления: 10/02/2015. Номер жалобы: 17986/09. Статьи Конвенции: 6. Уровень значимости: 3.
Суть: Заявитель утверждал, что в результате затягивания компетентными органами государства исполнения окончательного судебного решения, вынесенного в свою пользу, было нарушено его право на справедливое разбирательство дела, гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В данном деле, он жаловался, также, на нарушение права на уважение его имущества, предусмотренного статьёй 1 Протокола № 1.

Дата Постановления: 15/07/2002. Номер жалобы: 47095/99. Статьи Конвенции: 3, 5, 6, 41, 57. Уровень значимости: Сборник (высокий).

Суть: Предметом жалобы заявителя являются условия его содержания под стражей, длительность его содержания под стражей и продолжительность производства по возбужденному против него уголовному делу.

Дата Постановления: 04/03/2003. Номер жалобы: 63486/00 . Статьи Конвенции: 6, 34, 41. Уровень значимости: Сборник (высокий).
Суть: Заявитель утверждал, что состав суда, вынесшего ему приговор, не являлся судом, «созданным на основании закона», так как был составлен в нарушение применимого национального законодательства.

Дата Постановления: 24/07/2003. Номер жалобы: 46133/99, 48183/99. Статьи Конвенции: 5, 6, 8, 41. Уровень значимости: Сборник (высокий).

Суть: Заявители утверждали, что их предварительное заключение и расследование по уголовному делу, возбужденному против них, были чрезмерно долгими. Первый заявитель также жаловалась на изъятие ее паспорта следственными органами.

Дата Постановления: 20/07/2004. Номер жалобы: 50178/99. Статьи Конвенции: 6. Уровень значимости: Сборник (высокий).
Суть: Заявитель утверждал, что судебное производство в порядке надзора, имевшее место после вынесения окончательного оправдательного приговора по его делу, представляло собой нарушение его права на справедливое судебное разбирательство и его права не быть судимым дважды в ходе уголовного судопроизводства в отношении преступления, по которому он уже был окончательно оправдан.

Дата Постановления: 30/11/2004. Номер жалобы: 46082/99. Статьи Конвенции: 5, 6, 8, 13, 34, 41. Уровень значимости: 2 - средний.

Суть: Заявитель утверждал, что его содержание под стражей в качестве меры пресечения было необоснованно продолжительным, и что он не мог добиться рассмотрения судом правомерности его содержания под стражей в период до судебного разбирательства. Он также утверждал, что разбирательство его уголовного дела не было осуществлено в разумный срок, и что тюремные власти контролировали его переписку с Европейским Судом, и в этом отношении ему не были предоставлены никакие внутренние средства правовой защиты.

Дата Постановления: 08/11/2005. Номер жалобы: 6847/02. Статьи Конвенции: 3, 5, 6, 41. Уровень значимости: Сборник (высокий).
Суть: Заявитель, утверждал, что условия его содержания в СИЗО и условия доставки в суд и обратно в изолятор не соответствовали требованиям статьи 3 Конвенции, что его содержание в предварительном заключении было незаконным, а также чрезмерно длительным, что его ходатайства об освобождении не рассматривались, и что длительность судебного разбирательства была чрезмерной.

Дата Постановления: 15/12/2005. Номер жалобы: 53203/99 . Статьи Конвенции: 6, 8, 13, 34, 41. Уровень значимости: 2 - средний.
Суть: Заявитель жаловался на то, что его осудили за деяние, спровоцированное милицией при помощи ОЗ – человека, действовавшего по ее указаниям, и что Президиум Московского городского суда рассматривал его дело в его отсутствие.

Дата Постановления: 02/03/2006. Номер жалобы: 55669/00 . Статьи Конвенции: 5, 6, 41. Уровень значимости: 2 - средний.
Суть: Заявитель утверждал, что содержание его под стражей в период предварительного следствия было незаконным, а также чрезмерно длительным, что его жалоба, касающаяся законности содержания его под стражей, не была рассмотрена, и что чрезмерная длительность уголовного разбирательства в отношении него является нарушением требования «разумного срока».

Дата Постановления: 16/11/2006. Номер жалобы: 46503/99. Статьи Конвенции: 6. Уровень значимости: 2 - средний.
Суть: Заявитель жаловался в Европейский Суд на несправедливый характер производства по уголовному делу в его отношении, утверждая, среди прочего, что он был лишен возможности допросить некоторых свидетелей, показания которых были в судебном заседании оглашены, и участвовать в назначении судебных экспертиз по делу; он также жаловался на то, что в материалах дела не имелось переводов определенных документов, что он был лишен возможности надлежащим образом ознакомиться с некоторыми документами, приобщенными к делу, и что 19 мая 1998 г. он был лишен возможности заменить своего заболевшего адвоката другим.

Право на справедливое разбирательство дела

(статья 6 и статьи 2, 3 и 4 Протокола № 7)

Общие положения

Согласно преамбуле к Конвенции, одним из основных элементов общего наследия, принадлежащего европейским странам, является верховенство закона, один из многочисленных аспектов которого связан с ролью независимых и беспристрастных судов, действующих в рамках правовой системы. Эта роль находит свое отражение в статье 5, где право на свободу защищено гарантиями личной неприкосновенности, но основные положения содержатся в статье 6, которая предусматривает надлежащее отправление правосудия. Цель статьи 6 состоит в том, чтобы обеспечить отправление правосудия посредством разбирательства дела в суде. Этот принцип сформулирован в первом пункте, который содержит общие положения, касающиеся процедуры рассмотрения гражданских и уголовных дел, с тем чтобы обеспечить справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Два последующих пункта особо касаются уголовных дел и устанавливают ряд конкретных случаев применения принципа справедливого разбирательства дела. Однако эти положения нельзя считать исчерпывающими. Кроме того, положения первого пункта могут иметь последствия, отличные от тех, которые определены в пунктах 2 и 3. Помимо этого, в статьях 2, 3 и 4 Протокола N 7 содержатся некоторые новые положения, дополняющие статью 6 Конвенции в отношении прав индивида, против которого возбуждено уголовное судопроизводство. Этот протокол был учрежден в рамках усилий, направленных на приведение Конвенции в большее соответствие с документами Организации Объединенных Наций.

Подобно статье 5, статья 6 Конвенции касается вопросов отправления правосудия в контексте как гражданских, так и уголовных дел. С самого начала важно понять, что надлежащее отправление правосудия имеет два аспекта: институциональный (т. е. независимость и беспристрастность суда) и процедурный (т, е. справедливый характер разбирательства дела). Подобно статье 5, статья 6 также создает для Высоких Договаривающихся Сторон скорее обязательство действовать, чем обязательство, которое, по крайней мере частично, требует от государства воздерживаться от вмешательства в осуществление индивидом какого-либо из его прав. Для соблюдения этого утвердительного обязательства государства-участники Конвенции должны создать и обеспечить функционирование институциональных инфраструктур, необходимых для надлежащего отправления правосудия, а также обнародовать и осуществлять законы и положения, гарантирующие беспристрастный и справедливый характер самого судебного разбирательства. Поскольку статья 6 связана со структурой данного государства, а значит, косвенно - с конституционными принципами, выходящими за рамки защиты прав личности, важно помнить о том, что эта статья тем не менее защищает права индивида, который является субъектом судебного разбирательства в качестве одной из его сторон. Другие его участники, например судьи, обвинители или жертвы, не могут претендовать на самостоятельные права согласно статье 6.

Статья 6 Конвенции гарантирует право индивида при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого предъявленного ему уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела. По этой статье Конвенции жалоб, связанных с ведением дел, возникает больше, чем по какой-либо другой ее статье.

Статья 6 гласит следующее:

1. Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

2. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

a. быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявляемого ему обвинения;

b. иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты;

c. защищать себя лично или посредством выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточных средств для оплаты услуг защитника, защитник должен быть ему предоставлен бесплатно, когда того требуют интересы правосудия;

d. допрашивать показывающих против свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, а также иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, какие существуют для свидетелей, показывающих прошв него;

е. пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке. Первый пункт применяется в отношении как гражданского, так и уголовного судопроизводства, в то время как второй и третий пункты применяются только в отношении уголовных дел. Комиссия и Суд толкуют эту статью широко на том основании, что гарантируемые права имеют основополагающее значение для функционирования демократии.

В демократическом обществе по смыслу Конвенции право на справедливое отправление правосудия занимает столь видное место, что ограничительное толкование пункта 1 статьи 6 не соответствовало бы цели и задаче этого положения 1 .

Пункт 2 статьи 6, гарантирующий презумпцию невиновности, представляет собой основное исключение из этого правила; обычно Комиссия и Суд толкуют это положение достаточно ограничительным образом.

Пункт 1 статьи 6: общие положения

Широкая сфера охвата пункта 1 статьи 6 означает, что это положение разрабатывалось в качестве универсального для исков, которые явно не подпадают под действие других положений Конвенции. Кроме того, нередко заявители выдвигают претензии в соответствии с этим положением в связи с претензиями, предусмотренными другими статьями Конвенции, в тех случаях, когда заявитель желает оспорить не только существо решения, принятого в отношении одного из его прав, подлежащих защите, но и процедуры, которые использовались при выработке такого решения. Даже в рамках самой статьи 6 ни заявитель, ни предусмотренные Конвенцией органы сами не могут характеризовать претензии как относящиеся к конкретным положениям пунктов 2 или 3; вместо этого они заявляют, что имело место общее нарушение права на справедливое разбирательство дела, что создает самую широкую основу для пересмотра. Эти факторы, наряду с некоторой неопределенностью сферы охвата двух выражений - «гражданские права и обязанности» и «уголовное обвинение», - привели к выработке довольно аморфного свода норм прецедентного права в соответствии со статьей 6. В этой связи в ходе дальнейшего рассмотрения будет предпринята попытка подвести определенную структуру под имеющийся материал, с тем чтобы если не обеспечить исчерпывающее рассмотрение каждого дела, возбужденного в соответствии с этой статьей, то хотя бы помочь сделать этот материал более доступным.

Сфера применения пункта 1 статьи 6:

доступ в суд

В пункте 1 статьи 6 содержится перечень некоторых элементов, входящих в понятие справедливого отправления правосудия. В определенной степени этот пункт можно рассматривать как содержащий общие характеристики судебных учреждений и общее определение широких параметров, по которым в конечном счете можно судить о справедливости того или иного судебного разбирательства. Однако, прежде чем сделать такую оценку, индивид должен в первую очередь иметь возможность добиться судебного разбирательства его дела. Европейский суд по правам человека рассмотрел несколько дел, в которых речь шла об обеспечении возможности рассмотрения дела того или иного индивида в суде.

Существует две группы дел, по которым Европейская комиссия и Европейский суд по правам человека рассматривают вопрос доступа в суд в соответствии с пунктом 1 статьи 6. Первая группа охватывает дела, связанные с опротестованием отказа в праве обращения в суд в процессе рассмотрения некоторых видов гражданских дел национальными судами или органами административной юстиции. Ко второй группе относятся претензии, выдвигаемые в связи с тем, что обременительные расходы или сложные процедуры в действительности делают обращение в суд невозможным при всей формальной доступности последнего.

В делах о предполагаемом нарушении права на доступ в суд речь идет об одном важном принципе, который заключается в том, что государство не может ограничить или отменить судебный контроль в определенных сферах или в отношении определенных категорий лиц. Ряд серьезных дел, связанных с опротестованием применяемой государством практики, был возбужден заключенными. По делу Голдер письма заключенного солиситору и в Европейскую комиссию по правам человека, имевшие целью возбудить гражданский иск о клевете в отношении тюремного надзирателя, необоснованно обвинившего его в подстрекательстве к тюремным беспорядкам, подверглись цензуре и были задержаны тюремной администрацией. Европейский суд по правам человека определил нарушение его права на переписку в соответствии со статьей 8, а также права на доступ в суд в соответствии с пунктом 1 статьи 6 2 . По делу Кэмпбелл и Фел заключенным, обвиненным в дисциплинарных правонарушениях в связи с участием в сидячей забастовке, было отказано в просьбе проконсультироваться с солиситором. В конечном итоге они получили доступ к солиситору, однако им было разрешено проконсультироваться с ним только в присутствии и в пределах слышимости сотрудника тюремной администрации. Выявив нарушение пункта 1 статьи 6, Европейский суд по правам человека постановил, что отсутствие конфиденциальных контактов между адвокатом и клиентом равносильно нарушению права на доступ в суд 3 .

По делу Филис инженер утверждал, что в результате действия Греческого королевского указа о предоставлении одной из профессиональных ассоциаций исключительной компетенции возбуждать судебное разбирательство с целью взыскания жалованья, подлежащего выплате инженерам, он был лишен возможности возбудить судебный спор самостоятельно и тем самым было нарушено его право на доступ в суд. Европейский суд с этим согласился 4 . А по делу Святые монастыри несколько монастырей, которые не подписали соглашение, заключенное другими монастырями и церковными органами с греческим государством о передаче государству презюмируемых прав собственности на принадлежащую им недвижимость, и разрешающее опротестование дальнейших Ограничений на пользование этой оставшейся после передачи прав собственностью только тем церковным органам, которые являются сторонами соглашения, поставили под вопрос законность невозможности оспаривания такого презюмирования или последующих решений в отношении пользования такой собственностью. В то же время монастыри, не являющиеся сторонами соглашения, в вопросах защиты своих прав в отношении собственности, не подлежащей передаче государству, целиком зависели от греческой православной церкви. Определив нарушение, Европейский суд по правам человека сделал следующее замечание:

Предусмотренное пунктом 1 раздела 1 лишение их какой-либо дальнейшей возможности подать жалобу в компетентный суд на греческое государство, третьи стороны или саму греческую церковь в отношении их прав собственности или хотя бы вмешаться в такое судебное разбирательство наносит ущерб самому существу их «права на доступ в суд» 5 .

Оба эти дела касаются защиты права на беспрепятственное пользование собственностью, гарантируемое статьей 1 Протокола № 1. По делу Киган отец внебрачного ребенка заявил, что усыновление его ребенка без его предварительного уведомления или согласия представляет собой нарушение его права на уважение его семейной жизни в соответствии со статьей 8 Конвенции и что отсутствие в ирландском законодательстве прав в отношении процедуры усыновления или оспаривания усыновления его ребенка является нарушением его права на доступ в суд. Европейский суд по правам человека согласился с этим 6 .

Другой важный принцип, определяющий содержание пункта 1 статьи 6, заключается в том, что доступ в ту или иную судебную инстанцию должен быть не только формальным, но и реальным. Комиссия и Суд применяли этот принцип при рассмотрении нескольких дел, касающихся различных аспектов права на доступ в судебные инстанции. По двум делам заявители утверждали, что расходы на судебное разбирательство, связанное с защитой прав, гарантируемых Конвенцией, являются нарушением их права на доступ в судебные инстанции. По делу Эйри Суд счел, что отказ предоставить правовую помощь неимущей женщине, добивавшейся постановления суда о раздельном жительстве с мужем, который грубо обращался с ней, представляло собой нарушение ее права на доступ в судебные инстанции в соответствии с пунктом 1 статьи 6 7 . По делу Толстой-Милославский заявитель утверждал, что осуществление его права апелляции было обусловлено отправлением им по почте в течение четырнадцати дней 124900 фунтов стерлингов в качестве гарантии покрытия расходов противной стороны, в результате чего он фактически был лишен доступа в апелляционный суд. Ссылаясь на свое прецедентное право, касающееся этого вопроса, но при этом не имея в виду судебное решение по делу Эйри, Суд постановил, что государство не превысило своих полномочий, обусловив таким образом осуществление заявителем его права апелляции 8 . Суд рассмотрел другие средства, которые, хотя и не связаны с финансовым статусом заявителя, в действительности препятствуют осуществлению индивидом его пращ на доступ в судебные инстанции. По делу Жуффр де ля Прадель Суд счел, что чрезвычайно сложное административное производство, применяемое при определении собственности как представляющей «исключительную эстетическую ценность», фактически лишило заявителя возможности обратиться в суд. Суд, ссылаясь на дело Филис, сделал следующее заявление:

Суд вновь подтверждает, что «право обратиться в суд», закрепленное в статье 6, не является абсолютным. Оно может ограничиваться, но эти ограничения не должны затруднять или ограничивать доступ индивида таким образом или в такой степени, чтобы это наносило ущерб самому существу этого права 9 .

По данному делу Суд определил нарушение права доступа в судебные инстанции в соответствии с пунктом 1 статьи 6.

Хотя до сих пор дела, касающиеся права доступа в судебные инстанции, страсбургские органы рассматривали только в контексте судебных процессов по гражданским делам, в которых право доступа активно осуществляет индивид, не менее важен такой доступ и для надлежащего ведения уголовных дел, поскольку он обеспечивает защиту в случае определения уголовного обвинения органом, не отвечающим стандартам, предусмотренным статьей 6.

Общие понятия и концепции, содержащиеся в статье 6

Некоторые понятия и концепции, сформулированные в первом пункте статьи 6, являются общими как для гражданского, так и для уголовного судопроизводства. Если понятия «определение», «публичное разбирательство дела», «разумный срок», а также «независимый и беспристрастный суд» являются сравнительно легкими для понимания, то некоторые концепции, появившиеся в рамках прецедентного права, понять, вероятно, труднее. Например, критерии определения «справедливости» разбирательства дела охватывают ряд субъективных элементов, включая понятие «равенство исходных возможностей». В этой связи следует рассмотреть эти общие понятия и концепции, прежде чем переходить к тем, которые определены более узко.

Определение (гражданского права, или обязательства, или уголовного обвинения)

Согласно пункту 1 статьи 6 в понятие «определение» прав или обвинений входят два основных элемента. Во-первых, они подразумевают непременное наличие некой формы судебного контроля за любым вопросом, относящимся к этим категориям, и, во-вторых, правомочность органа, контролирующего этот вопрос, выносить окончательное, обязательное для исполнения решение. Можно предположить, что зачастую труднее установить эти элементы в контексте гражданского судопроизводства, в рамках которого определенную роль может играть ряд административных или квазисудебных органов, чем в уголовном контексте, где процедуры осуждения, вынесения приговора и исчерпания процессов обжалования обычно четко определены внутренним правом.

Каждое государство-участник Конвенции должно в рамках своей юрисдикции гарантировать каждому право на рассмотрение в суде затрагивающих его гражданских и уголовных вопросов с помощью производства, имеющего атрибуты судебной формы контроля 10 . По ряду дел оспаривалось ведение административного производства как не отвечающее этому требованию. Комиссия и Суд пришли к выводу, что-либо органы, принимающие первоначальные решения, должны соблюдать процедурные требования пункта 1 статьи 6, либо их решения должны подвергаться последующему контролю судебного органа, который призван обеспечивать их соблюдение. Однако по делу Ле Конт, Ван Лёвен и Де Мейер Суд предоставил государству некоторую свободу для определения гражданских исков с помощью административного производства 11:

Требования гибкости и действенности, которые полностью совместимы с защитой прав человека, могут оправдывать предшествующее вмешательство административных или профессиональных органов и тем более судебных органов, которые не во всем отвечают упомянутым требованиям...

Суд уточнил предельные рамки этой позиции при рассмотрении дела Альбер и Ле Конт:

Конвенция предусматривает наличие по крайней мере одной из двух следующих систем: либо судебные органы сами соблюдают требования пункта 1 статьи 6, либо соблюдают их не полностью, но подлежат последующему контролю со стороны судебного органа, который обладает всей полнотой полномочий и на деле обеспечивает соблюдение гарантий, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 12 .

Однако Комиссия и Суд согласились с тем, что административные органы, надлежащим образом осуществляющие судебное усмотрение, в процессе оценки могут пользоваться значительной свободой в той мере, в какой они отвечают существенным требованиям статьи 6 13 . Судебная практика, связанная с применением Конвенции, свидетельствует о том, что по большей части Комиссия и Суд обычно не пересматривают внутренних решений по существу конкретного дела. Иными словами, страсбургские органы занимаются вопросами отказа в правах, гарантируемых статьей 6, а не недовольством того или иного индивида административным или судебным решением.

Суды или другие органы, осуществляющие судебные функции, должны быть правомочны выносить определения по тому или иному вопросу, По делам У, О, Б, X и Р 14 несколько родителей опротестовали действующую в Соединенном Королевстве практику решения вопросов, касающихся доступа к детям и опеки над ними. Часть их претензий была связана с отсутствием правомочий английских судов, ответственных за такие дела, пересматривать их по существу; их юрисдикция сводилась к контролю за надлежащим ведением процессов принятия решений административными органами, решения которых по существу не могут быть оспорены. Европейский суд по правам человека усмотрел в этих делах нарушение пункта 1 статьи 6. Суд также постановил, что принимаемые конституционными судами решения по существу того или иного дела могут рассматриваться как «определения» по смыслу статьи 6, но судебное решение относительно соответствия принимаемых внутренними еудами решений конституционному праву в качестве такового рассматриваться не может. По делу Шрамек Суд определил, что ограничение юрисдикции конституционного суда только контролем на предмет соответствия конституционному праву решения суда по сделкам с собственностью, ответственного за утверждение контрактов на покупку участка земли, представляло собой нарушение прав заявителя, предусмотренных пунктом 1 статьи 6 15 .

На начальном этапе своей деятельности Суд заявил, что понятие «определение» не подразумевает, что именно оно является основным элементом данного судебного разбирательства, для такого определения решающую роль играет только исход этого разбирательства. Утверждение этого принципа имело место при рассмотрении дела Рингайзен, которое касалось ведения судебного разбирательства с целью определения передачи прав на сельскохозяйственную собственность 16 . Суд вновь подтвердил требование о том, что постановление должно иметь характер решения при рассмотрении дела Фейд, суть которого сводилась к жалобе заявителей на то, что в результате официального расследования осуществления ими некоторых деловых операций и публикации доклада об итогах этого расследования было нарушено их гражданское право на уважение чести и репутации. Не выявив никакого нарушения, Суд согласился с тем, что такое гражданское право существует, однако уточнил характер «определения»:

Результат судебного разбирательства, о котором идет речь, должен непосредственно иметь характер решения в отношении такого права или обязательства, а просто слабые увязки или отдаленные последствия недостаточны для приведения в действие пункта 1 статьи 6 17 .

Поскольку некоторые цели расследования касались проведения деловых операций и были связаны с заинтересованностью общественности в надлежащем ведении таких операций, по данному делу не было вынесено определения относительно какого-либо права, которым бы обладали заявители.

Как отмечалось выше, зачастую легче установить случаи определения уголовного обвинения, чем это имеет место в отношении гражданского спора. По делу Делькур Европейский суд по правам человека рассматривал сферу «определения уголовного обвинения» в контексте Судебного разбирательства на уровне кассационного суда:

В действительности уголовное обвинение «определяется» только после вынесения окончательного вердикта об оправдании или осуждении. Уголовное судопроизводство представляет собой единое целое и обычно должно заканчиваться вынесением обязательного для исполнения решения. Кассационное производство является одним из особых этапов уголовного судопроизводства, и его последствия могут оказаться решающими для обвиняемого. Поэтому не следует думать, что кассационное производство не относится к сфере применения пункта 1 статьи 6 18 .

Прекращение судебного преследования или отклонение уголовного дела не ставит автоматически под сомнение рассмотрение жалобы в соответствии со статьей 6, особенно если судопроизводство нанесло какой-либо ущерб интересам обвиняемого 19 .

Статья 6 не предусматривает право обжалования осуждения или приговора по уголовному делу. Однако такое право гарантируется статьей 2 Протокола № 7. Тем не менее судебная практика по статье 6 свидетельствует о том, что при наличии права обжалования уголовное обвинение считается «определенным» только после исчерпания прав обжалования на всех уровнях.

Публичное разбирательство дела

Судебная практика, касающаяся этого положения пункта 1 статьи 6, не очень богата. Отчасти это объясняется тем, что сфера применения права на гласность более четко определена, чем другие аспекты права на справедливое судебное разбирательство дела. Публичное судопроизводство отвечает интересам не только сторон, но и широкой общественности, обеспечивая доверие к системе отправления правосудия.

По нескольким делам Суд постановил, что принцип гласности должен в полной мере соблюдаться, по крайней мере в отношении существа дела, в случае отсутствия одного из соображений, упомянутых в пункте 1 статьи 6, согласно которому при определенных обстоятельствах публика может не допускаться на заседания. Имеется в виду, что требование обеспечения гласности судебного разбирательства отвечает интересам отдельной стороны. По делу Де Мур заявитель жаловался на то, как велось разбирательство его дела в Совете адвокатов в связи с рассмотрением его заявления о приеме в качестве адвоката-практиканта. Суд, в частности, постановил, что оснований для проведения закрытого разбирательства этого дела или неразглашения решения Совета адвокатов не было 20 . Нет нужды объявлять о предстоящем слушании, достаточно обеспечить фактический доступ публики в зал заседания 21 . Однако исключения возможны в тех случаях, когда этот принцип противоречит другим всесторонне обоснованным интересам. Эти соображения перечислены в оговорке об исключениях, содержащейся в пункте 1 статьи 6:

Пресса и публика могут допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

В то же время и явно без какого-либо исключения в ней говорится о том, что «судебное решение объявляется публично». Иными словами, даже если по соображениям морали или национальной безопасности суд не должен допускать прессу и публику на все судебное разбирательство или его часть, его результат должен быть предан гласности. Требование публичного объявления не должно исключать письменного оформления судебного решения, если это решение доводится до сведения как сторон, так и публики.

Требование гласности, казалось, не вызывало особых проблем до тех пор, пока не возник ряд дел, по которым национальный суд высшей инстанции применял процессуальные нормы только в письменном виде. В связи с этим Суд в своих решениях подтвердил вышеизложенное мнение, согласно которому оговорку «объявляется публично» необязательно толковать буквально. Однако непринятие мер с целью опубликования судебного решения означает нарушение пункта 1 статьи 6 22 . По делу Ле Конт, Ван Лёвен и Де Мейер Суд подчеркнул принцип предоставления права на публичное разбирательство дела, но указал на возможность прямого или по умолчанию отказа от этого права. Он заявил, что «ведение дисциплинарного производства подобного рода за закрытыми дверями не противоречит Конвенции при условии согласия соответствующего лица» 23 .

По делу Кэмпбелл и Фел Суд счел, что правительство-ответчик может не допускать публику и прессу на дисциплинарное производство, проводимое в тюрьмах, по соображениям «общественного порядка и безопасности». Наряду с проблемами безопасности, связанными с допуском публики в тюремные помещения, он также подчеркнул, что в случае проведения судебного разбирательства за пределами тюрьмы аналогичные проблемы возникли бы в связи с перевозкой заключенного и обеспечением его присутствия на заседании. Однако в связи с тем, что не было предпринято никаких усилий для опубликования судебного решения, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 24 .

В последние годы Европейский суд по правам человека признал, что концепция «публичного разбирательства дела», предусмотренная пунктом 1 статьи 6, охватывает также право на устное разбирательство по крайней мере на уровне первой инстанции 25 . В частности, если то или иное лицо конкретно ходатайствует о проведении устного разбирательства и отсутствуют какие-либо исключительные обстоятельства, которые могли бы обосновать отказ в проведении такого разбирательства, понятие "публичное разбирательство" согласно пункту 1 статьи 6 включает право на устное разбирательство 26 . Однако если то или иное лицо не ходатайствует о проведении устного разбирательства, то можно считать, что он отказывается от этого права, возлагая в первую очередь на внутренний суд задачу оценки того, поднимает ли данный спор вопросы, представляющие интерес для общественности, что могло бы сделать необходимым проведение такого разбирательства 27 .

По делам, связанным с защитой частной жизни сторон, за исключением дел, затрагивающих интересы несовершеннолетних, как представляется, решения о рассмотрении этого вопроса за закрытыми дверями должны приниматься только в том случае, если есть основания полагать, что стороны действительно понимают значение такой защиты. Гласность разбирательства дела может быть одним из средств защиты для данного индивида, о чем свидетельствует опыт других стран, но она также может нанести весьма большой ущерб, особенно когда средства массовой информации уделяют внимание наиболее громким делам. Тем не менее жалобы заявителей по поводу гласности и допуска прессы на разбирательство, как правило, объявляются неприемлемыми 28 .

Разумный срок

Одним из самых распространенных оснований для установления факта нарушения статьи 6 является то, что продолжительность судебного разбирательства выходит за пределы «разумного срока». Требование обеспечивать разумные темпы судебного разбирательства весьма важно для уголовных дел, особенно если обвиняемый содержится под стражей. В отношении таких дел пункт 1 статьи 6 дополняет требование, касающееся права «на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда», гарантируемого пунктом 3 статьи 5. Содержание понятия «разумная продолжительность» определяется характером самого дела. Основополагающий принцип этого правила в полной мере отражает поговорка: «Правосудие должно вершиться вовремя». Период, о котором идет речь в статье 6, охватывает не только время до начала суда, но и общую продолжительность судебного разбирательства, включая возможное обжалование в вышестоящем суде, вплоть до Верховного суда или другого высшего судебного органа. С точки зрения темпов рассмотрения судебных дел, равно как и принятой продолжительности содержания под стражей, между европейскими странами существуют весьма значительные различия. В гражданских спорах инициатива начала и продолжения разбирательства может исходить от сторон, и потому обязанность государства обеспечивать разбирательство дела в разумные сроки является менее очевидной. Однако судебная практика Комиссии и Суда свидетельствует о многочисленных случаях нарушения статьи 6 и в процессе гражданского судопроизводства, хотя для каждой области характерны свои стандарты. В этой связи важно иметь в виду, что многие дела, связанные с определением гражданских прав и обязанностей, рассматривают органы административной юстиции, такие, как суды по трудовым спорам, советы по районированию и другие органы, регулирующие вопросы землепользования 29 . Ряд судебных решений по Италии, относящихся к 80-м годам, подтверждают тот факт, что проблема медленной работы судов далеко не решена, несмотря на контроль, осуществляемый органами Конвенции в течение нескольких десятилетий. Да и самим этим органам далеко не всегда удается принимать решения в разумные сроки, и этот факт часто подвергается суровой критике. Хорошей иллюстрацией такого положения является дело Претто и других, на которое итальянские суды потратили шесть лет, а органы Конвенции - следующие шесть. Суд, в отличие от Комиссии, в конечном итоге постановил, что национальные суды работали не так уж медленно 30 .

Как отмечалось выше, предусмотренное пунктом 1 статьи 6 понятие «разумный срок» является субъективным и может быть различным применительно к гражданским и уголовным делам. В контексте уголовных дел Суд установил, что этот период начинается с момента «вручения индивиду компетентным органом официального уведомления об обвинении его в совершении уголовного преступления» или когда «положение [подозреваемого] оказывается значительно затронутым». Та же норма действует при определении того, следует ли считать, что данному лицу было предъявлено обвинение в уголовном преступлении 31 . Суд отверг доводы правительства о том, что отсутствие надлежащих кадров или трудности общего административного характера является достаточным основанием для несоблюдения разумного срока 32 .

Общая продолжительность разбирательства является, несомненно, объективным фактом при условии, что известны обе временные точки. Но при определении разумного характера необходимо учитывать другие факторы. Комиссия и Суд исходят из следующих критериев:

a. сложность данного дела;

b. последствия несоблюдения разумного срока для заявителя;

c. оперативность работы соответствующих органов;

d. собственное поведение заявителей.

Сложность дела

Определение степени сложности того или иного дела связано как с фактическими, так и с правовыми аспектами: характер и серьезность связанных с ним вопросов или преступлений; количество вопросов или уголовных преступлений, рассматриваемых в рамках одного дела; удаленность, с точки зрения расстояния и времени, между рассматриваемыми событиями или фактами и процессом судопроизводства; количество свидетелей и другие аналогичные проблемы, возникающие в связи со сбором свидетельских показаний. Только при наличии весьма серьезных оснований правительство может рассчитывать на успех, ссылаясь на сложность того или иного дела, с тем чтобы опровергнуть жалобы на то, что при проведении данного судебного разбирательства имело место нарушение предусмотренного пунктом 1 статьи 6 положения о разумном сроке. Например, наличие нескольких сторон в данном разбирательстве не является основанием для автоматического отнесения его к категории особо сложных. Нередко при вынесении решения относительно чрезмерной продолжительности судебного разбирательства Комиссия и Суд рассматривают фактор сложности в связи с оперативностью работы соответствующих органов или поведением заявителя либо обоими этими факторами. До настоящего времени самым длительным уголовным судопроизводством, которое было признано приемлемым с точки зрения пункта 1 статьи 6, является одно из самых первых дел - дело Ноймайстер, судебное разбирательство которого продолжалось более семи лет и при этом не было вынесено окончательного определения по обвинению. Суд счел это дело чрезвычайно сложным и потому не усмотрел факта нарушения 33 .

Последствия несоблюдения разумного срока для заявителя

Вторым фактором, который Комиссия и Суд принимают во внимание при определении того, имело ли место нарушение положения, предусмотренного пунктом 1 статьи 6, относительно продолжительности судебного разбирательства, являются последствия несоблюдения разумного срока для заявителя. Как правило, органы Конвенции применяют более жесткие требования в отношении уголовного судопроизводства, поскольку часто бывает так, что ко времени направления заявителем своего ходатайства в Комиссию он в течение определенного времени уже содержится под стражей, и, разумеется, даже после вынесения окончательного определения по его делу, ему может грозить дальнейшее содержание под стражей. Окончательное определение в рамках гражданского судопроизводства, напротив, может не иметь столь серьезных последствий для заявителя. Например, по ряду дел Суд вынес определение, что правительство не превысило рамки своих полномочий, ограничив беспрепятственное пользование собственностью, подлежащей защите согласно статье 1 Протокола № 1, но постановил, что процедуры, с помощью которых такие решения были приняты, привели к нарушению предусмотренного пунктом 1 статьи 6 требования о соблюдении разумного срока. Единственное серьезное исключение из практики предоставления правительству большей гибкости в гражданском судопроизводстве по сравнению с уголовным имеет под собой весьма веские основания: речь идет о разбирательстве исков о компенсации, возбуждаемых лицами, ставшими носителями ВИЧ-инфекции в результате переливания не прошедшей проверки крови. Комиссия и Суд выявили нарушения по ряду дел, когда такое разбирательство длилось от двух до пяти лет 34 .

Право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство зафиксировано в сг. 10 Декларации, ч. 1 сг. 14 Пакта и сг. 6 Конвенции. Статья 14 Пакта и ст. 6 Конвенции состоят из нескольких частей. Первые части посвящены праву на судебную защиту (доступу к правосудию) и некоторым общим принципам справедливости, которым должно удовлетворять правосудие, как по уголовным, так и по гражданским делам. Остальные части посвящены исключительно правосудию по уголовным делам. Часть 1 ст. 6 Конвенции гласит: «Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушила бы интересы правосудия». Таким образом, право на судебную защиту и справедливое судебное разбирательство включает в себя следующие элементы общего характера: 1) обеспечение доступа к правосудию в любом случае, когда имеется спор относительно гражданских прав и обязанностей или когда гражданину предъявлено уголовное обвинение; 2) наличие развитой судебной системы, установленной законом, при обеспечении независимости судей. Право на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона, понимается как право на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно относится. Образование судов, не предусмотренных законом, запрещается; 3) необходимость рассмотрения дела в разумный срок (без неоправданной задержки); 4) беспристрастность суда; 5) гласность судебного разбирательства за исключением случаев, предусмотренных законом. Анализ УПК, Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации», Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» свидетельствует о том, что такие права, как право быть судимым независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, нормативно обеспечены в полной мере. Законодательно гарантируется право быть судимым в разумный срок, которое интерпретируется как право быть судимым без неоправданной задержки. Так, обвиняемый и его защитник имеют право обжалования продления сроков предварительного следствия, а также приостановления дела и отложения судебного разбирательства. Установлены достаточно короткие сроки рассмотрения такого рода жалоб. Вместе с тем среди прав обвиняемого закон прямо не предусмотрел право быть судимым в разумный срок, что было бы желательно. Однако в силу прямого действия указанного права, предусмотренного как Пактом, так и Конвенцией, судьи, рассматривающие такого рода жалобы, в обоснование своих решений вправе ссылаться на соответствующие международные нормы. Особо следует обратить внимание на подход законодателя к вопросу гласности судебного разбирательства, который основан на положениях сг. 6 Конвенции и позициях Европейского Суда по этому вопросу. О позиции Европейского Суда по этому вопросу красноречиво свидетельствует решение по делу Z против Финляндии. При рас- *" смотрении дела в национальных судах заявительница потребовала, чтобы данные о наличии у нее ВИЧ-инфекции оставались в тайне. Суд первой инстанции провел закрытое судебное разбирательство, распорядился, чтобы все документы, включая протоколы показаний свидетелей, оставались секретными, всех принимавших уча- стие в процессе обязал под угрозой уголовной или гражданской ответственности относиться к данным материалам как к секретным, предал гласности (опубликовал) только резолютивную часть приговора без упоминания каких-либо имен. Европейский Суд признал такие действия суда соответствующими ч. 1 ст. 6 Конвенции. Однако суд апелляционной инстанции предал гласности свое решение по этому делу, где содержалась полная информация о лице, являющемся носителем ВИЧ-инфекции. В своей жалобе в Суд заявительница указала на нарушение ее частной жизни судом второй инстанции, и Суд согласился с этим63. Что касается интересов правосудия как основания для ограничения гласности процесса, то под этим Суд, в частности, понимает возможность проведения закрытого судебного заседания в условиях тюрьмы или следственного изолятора, а также ситуацию, ковда свидетели и потерпевшие, которым угрожают, испытывают страх давать показания в открытом судебном заседании. Учитывая сказанное, УПК, кроме существовавших ранее оснований ограничения гласности судебного разбирательства, в ст. 241 дополнительно предусмотрел недопустимость разглашения сведений, унижающих честь и достоинство участников уголовного судопроизводства, а также необходимость учета безопасности вызванных в суд лиц или их родственников. Кроме того, в ч. 4 ст. 241 УПК говорится, что переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые или иные сообщения лиц, носящие личный характер, могут исследоваться в открытом судебном заседании только с их согласия. В отличие от ранее действующего законодательства в ч. 7 ст. 241 УПК предусмотрена возможность оглашения только вводной и резолютивной части приговора, если судебное разбирательство было закрытым. Поскольку, как уже подчеркивалось, сфера правосудия по уголовным делам представляет собой зону повышенной опасности для прав и свобод человека в силу тяжести возможных для него последствий, международные нормы предусматривают для этого вида правосудия дополнительные гарантии справедливости. Прежде всего, речь идет о презумпции невиновности. Она закреплена в ст. 11 Декларации, ч. 2 ст. 14 Пакта и ч. 2 ст. 6 Конвенции. Все указанные акты, по сути, одинаково формулируют презумпцию невиновности: «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком». Конституция РФ (сг. 49) и УПК (ст. 14) добавляют к этому тексту фразу «и установлена вступившим в законную силу приговором суда». Анализ решений Европейского Суда показывает, что, несмотря на некоторое различие в формулировке, сущность презумпции невиновности и порядок ее опровержения понимаются одинаково. Презумпция невиновности «требует, в частности, чтобы при исполнении своих обязанностей члены суда не исходили из предубеждения, что обвиняемый совершил преступление, в котором он обвиняется; бремя доказывания несет обвинение и любое сомнение должно толковаться в пользу обвиняемого»1. В свете презумпции невиновности определенный интерес представляет решение Европейского Суда по делу Минелли против } Швейцарии. В этом деле уголовное преследование заявителя было прекращено судом за истечением сроков давности. Однако швейцарский суд возложил на заявителя основную часть судебных издержек, включая расходы лиц, осуществлявших преследование, на том основании, что если бы удалось продолжить судебное разбирательство, то «он по всей вероятности, был бы осужден». Европейский Суд, установил, что имело место нарушение и. 2 ст. 6, поскольку «презумпция невиновности нарушается, если ранее виновность обвиняемого не была доказана по закону... а касающееся его судебное решение отражает мнение, что он виновен». Европейский Суд подчеркнул, что нарушение презумпции невиновности «может произойти и при отсутствии официальных выводов; достаточно, чтобы существовала некая аргументация, говорящая о том, что суд считает обвиняемого виновным»64 65. Кроме презумпции невиновности в международных нормах предусмотрены так называемые минимальные гарантии спра- ведливосги правосудия по уголовным делам. При этом подчеркивается, что соблюдение минимальных гарантий еще не свидетельствует о том, что правосудие будет в полной мере справедливым. Это лишь минимальные гарантии, которые ни при каких обстоятельствах не должны игнорироваться национальным законодательством и судебной практикой. Эти минимальные гарантии закреплены в ч. 3 ст. 14 Пакта и ч. 3 ст. 6 Конвенции. «Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: a) быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения; b) иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты; c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, если у него нет достаточно средств для оплаты услуг защитника, воспользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия; d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него; e) пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке». Анализ минимальных гарантий справедливости правосудия свидетельствует о том, что все они предусмотрены действующим УПК. Более того, в ряде случаев процессуальные гарантии, предоставленные обвиняемому УПК, шире этих минимальных требований. Европейский Суд исходит из того, что сообщать об обвинении можно не только в письменной, но и в устной форме, и не обязательно, чтобы эта информация фиксировалась в официальном документе. Российское законодательство более требовательно подходит к форме и содержанию сообщения лицу о подозрении и обвинении. В протоколе задержания необходимо указать основания и мотивы задержания подозреваемого (ст. 92 УПК). В случае проведения по делу предварительного расследования в форме дознания, закон предусматривает письменное уведомление подозреваемого о существующем в отношении его подозрении в совершении преступления (ст. 2231 УПК). В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого необходимо описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (ст. 171 УПК). Причем как информация о подозрении, так и информация об обвинении незамедлительно доводится до сведения подозреваемого и обвиняемого. Задержанному подозреваемому такая информация должна бьиъ сообщена в течение трех часов с момента задержания, а обвиняемому - в течение трех суток с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого. Аналогичным образом обстоит дело и с другими минимальными гарантиями. Обвиняемому предоставлены самые широкие возможности защищать себя лично, а также с помощью избранного им самим защитника. В случае отсутствия у обвиняемого средств на оплату услуг адвоката юридическая помощь адвоката предоставляется ему бесплатно. Причем в отличие от минимальных гарантий российское законодательство гарантирует обвиняемому участие защитника, в том числе бесплатно для него, не только тогда, когда того требуют интересы правосудия, а во всех случаях, когда обвиняемый посчитает нужным воспользоваться помощью защитника. Под необходимостью предоставления защитника, когда того требуют интересы правосудия, понимаются случаи, совпадающие с основаниями обязательного участия защитника по российскому законодательству (ст. 47, 49, 51 УПК). Среди основополагающих принципов справедливого правосудия центральным является принцип состязательности или равенства процессуальных условий, согласно которому стороны в судебном разбирательстве должны иметь равную возможность представить свое дело и ни одна из сторон не должна пользоваться какими-либо существенными преимуществами по сравнению с другой стороной. По существу, все гарантии, предусмотренные в ст. 14 Пакта и ст. 6 Конвенции, направлены на то, чтобы обеспечить равенство сторон в процессе. Право обвиняемого не свидетельствовать против себя закреплено в поди.

Основными нарушениями права граждан на справедливое судебное разбирательство являются: отсутствие исполнения решений, которые вынесли суды; отсутствие права и возможности обжаловать решение; подделка протоколов, которые составляются во время хода судопроизводства; пристрастность судьи; отсутствие гарантии независимости суда; лишение человека защитника; отсутствие равноправия сторон в судебном процессе; отсутствие публичности судопроизводства; какие-либо ограничения на доступ к суду; лишение права на разбирательство в суде в разумный срок.

Необходимо рассмотреть подробнее данные нарушения.

1. Нарушение разумного срока разбирательства. Проблема соблюдения сроков гражданских и уголовных дел судами была предметом рассмотрения Пленумом Верховного Суда РФ в 1999 г., результаты которого нашли отражение в его постановлении № 79 от 18 ноября 1999г. «О ходе выполнения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 7 от 24 августа 1993 г. «О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации»» Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 79 «О ходе выполнения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 7 от 24 августа 1993 г. «О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации»» от 18 ноября 1999г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2004. - № 1.. В этом постановлении сказано, что "по-прежнему нередки факты недопустимо длительного содержания подсудимых под стражей вследствие нарушения судами установленных уголовно-процессуальным законом сроков рассмотрения дел" Там же..

Если рассмотреть решения ЕСПЧ по судебным делам граждан России, то видно, что обращения в основном связаны с неисполнением решений в гражданском судопроизводстве. Одним из самых известных таких дел можно назвать дело Бурдова. Оно явилось первым за всю историю вынесенных решений по делам россиян (постановление ЕСПЧ от 7 мая 2002 г., жалоба Бурдова № 59458/00) Бурдов против Российской Федерации[Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 7 мая 2002 г. URL: http://www.echr.ru/documents/doc/12027283/12027283.htm (дата обращения 28.04.2016). . Это жалоба на судебную волокиту, очень длительный процесс в заключительной стадии - исполнении решения. Это по критериям европейцев является частью судопроизводства, причем самой главной, касающейся завершения судопроизводства. Так, исходя из Постановления ЕСПЧ, российскими судами был нарушен пункт 1 статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а именно, права на справедливое судебное разбирательство в разумные сроки. Так появился прецедент в истории российского правосудия - если исполнение решения суда по вине государственного органа или должностного суда затягивается на неразумные сроки, тогда Россия выплачивает заявителю 25% годовых неустойку за просрочку.

"Казалось бы, получив такое постановление, Россия должна была принять соответствующие меры для того, чтобы избежать в будущем подобных решений. И прежде всего, необходимо было добиться исполнения решений судов по аналогичным жалобам, которые находились на разрешении в Европейском Суде, до принятия по ним соответствующего постановления. Однако должных мер принято не было, и Россия получила еще не один десяток таких постановлений" См.: Квитко, Н. Суд - Европейский, проблемы - российские / Н. Квитко // Законность. - 2007. - № 1. - С. 12..

Такие дела как, дело Бурдова и дело Калашникова (срок разбирательства превышал четыре года), о чем им была подана жалоба в ЕСПЧ (№ 47095/99) См.: Берестнев, Ю. Стандарты Совета Европы и российская практика / Ю. Берестнев // Конституционное Право: Восточноевропейское Обозрение. - 2003. - № 1. - С. 159. заставили Пленум Верховного Суда РФ принять постановление № 5 от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». "В этом постановлении, основываясь на правовой позиции Европейского Суда, Верховный Суд РФ разъяснил, что сроки судебного разбирательства по гражданским делам в смысле п. 1 ст. 6 ЕКПЧ начинают исчисляться со времени поступления искового заявления, а заканчиваются в момент исполнения судебного акта, т.е. по смыслу ст. 6 Конвенции исполнение судебного решения рассматривается как составляющая судебного разбирательства" См.: Квитко, Н. Указ. соч. - С. 13..

В постановлении от 29 января 2004 г. по делу «Кормачева против Российской Федерации» Кормачева против Российской Федерации[Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 29 января 2004 г. URL: http://www.espch.ru/content/view/20/25/ (дата обращения 28.04.2016)., касающемуся неоправданной задержки в рассмотрении трудового спора, Европейский Суд отметил, что "именно на государстве лежит ответственность за организацию своей правовой системы таким образом, чтобы суды могли гарантировать каждому лицу принятие окончательного решения в течение разумных сроков, когда речь идет о гражданских правах и обязанностях" Там же..

Чаще всего не исполняются в разумный срок оформление протоколов судопроизводства и итоговых решений, а также время исследования сути различных особых вопросов по гражданским делам, например, это касается замечаний и заявлений в отношении должностных лиц и их действий. Указанные обстоятельства тянут за собой несоблюдение отдельных прав и свобод человека в отношении возможности вынесения протеста на неправомерные решения суда, не дает доступа вносить свои заметки в протоколы заседаний. А указанные документы могут быть одними из самых главных доказательств, если человек будет обжаловать решение суда первой инстанции в порядке апелляции и надзора. Одним из требований Суда является наличие системы эффективного обжалования неоправданных задержек при рассмотрении судами уголовных и гражданских дел Чернышова, О. Жалобы против России в Европейском Суде по правам человека / О. Чернышова // Российская юстиция. - 2002. - №4. - С. 19..

2. Существование препятствий на доступ к правосудию. Нарушение права на доступ к правосудию было обширно и чрезвычайно распространено. Почти в каждом субъекте Российской Федерации происходила приостановка приема исковых заявлений или иных обращений. Причинами здесь были и загруженность судов, и отпуск судьи, и необходимость написания отчетов, и болезнь судьи, и недостаток средств. Зачастую судьи, когда отказывались принимать заявления, прямо нарушали требования гражданско-процессуального законодательства о необходимости вынести мотивированное определение об отказе в принятии заявления. Эти отказы были высказаны вслух, не зафиксированы на бумаге, а люди были лишены права на подачу заявления, а также на жалобу на действия судьи. В настоящее время такое вряд ли случится, поскольку в сети Интернет можно написать жалобу на кого угодно и кому угодно. И жалоба эта дойдет до адресата, а ответ - отправителю.

Наиболее типичными формами отказа в принятии заявлений граждан являются: требование подать жалобу или иск в суд по месту нахождения ответчика; уплатить госпошлину, хотя в соответствии с законом заявитель освобождается от ее уплаты; переделать жалобу в иск, тогда как заявитель вправе, например, сначала обжаловать неправомерные действия должностного лица или органа и только потом, в случае положительного решения суда, уже предъявить иск о возмещении материального ущерба или морального вреда.

3. Нарушение гласности и открытости судебного разбирательства. В ряде регионов ограничивается свободный доступ граждан в здание суда. Например, "в Краснодарском крае, г. Саратове и других городах при входе в помещение судов были выставлены судебные приставы, которые пропускают в суд лишь граждан, имеющих судебные повестки. У всех остальных граждан приставы выясняли цель визита и на основании полученной информации решали вопрос о допуске гражданина в здание суда. В Калужском районном суде в холле суда был вывешен Порядок пропускного режима в Калужский районный суд г. Калуги, утвержденный председателем Калужского суда. В этом документе написано, что вход граждан в здание суда осуществляется по удостоверению личности и повестке. Таким образом, введенный порядок доступа в здание суда фактически позволяет судьям по своему произволу препятствовать присутствию граждан на открытых судебных заседаниях" См.: Рабцевич, О. И. Указ. соч. - С. 271-272..

Как показывает практика последнего двадцатилетия во многих городах России действует такое негласное правило: если есть желание у какой-либо из сторон производить аудио- или видеосъемку процесса, тогда нужно подать об этом ходатайство судье перед началом заседания. Суд зачастую не позволяет производить аудио- или видеосъемку процесса, и мало того, просит оставить все гаджеты на столе у секретаря, несмотря на то, что в ГПК РФ отсутствует запрет на аудио- или видеосъемку в процессе гражданского судопроизводства Там же. С. 272.. "Также получила большое распространение практика рассмотрения большинства гражданских дел судьями в собственных кабинетах, которые не превышают 15-18 кв. м. В итоге возникают случаи, когда суды не допускают к участию в процессе слушателей, мотивируя это тем, что кабинет слишком маленький.

Ввиду несовершенства законодательства практические работники изыскивали различные правовые, в том числе международно-правовые, обоснования решения об оглашении в судебном заседании показаний потерпевших и свидетелей, данных в ходе предварительного следствия, ввиду неявки указанных лиц в суд по уважительной причине" См.: Курочкина, Л. А. Принципы и нормы Совета Европы в уголовном судопроизводстве Российской Федерации / Л. А. Курочкина // Журнал российского права. - 2006. - № 4. - С. 123.. Так, "в Нижегородской области суд в ходе судебного следствия по уголовному делу, руководствуясь положением п. 3d ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод с учетом практики ЕСПЧ, вопреки возражениям стороны защиты огласил показания потерпевшего, который в связи со смертью не мог быть допрошен в суде. Как было установлено, в ходе предварительного следствия обвиняемый имел возможность задавать вопросы потерпевшему во время опознания, в связи с чем суд нашел, что оглашение показаний потерпевшего не нарушает прав обвиняемого, и положил эти доказательства в основу обвинения" Там же. С. 123..

4. Нарушение принципа равенства сторон. В сфере уголовного судопроизводства оно проявляется в первую очередь явно выраженным обвинительным уклоном судей. Как показывают результаты исследования, проведенного А. Ю. Панасюком, "примерно у 4/5 судей выражено негативное отношение к подсудимому. Иными словами, подавляющее большинство наших судей априори смотрят на подсудимого как на лицо, совершившее преступление. Причем механизм такой фиксированной установки, как правило, не поддается контролю их сознания" Панасюк, А. Ю. Презумпция невиновности в системе профессиональных установок судей / А. Ю. Панасюк // Государство и право. - 1994. - № 3. - С. 76-79.. Часто также встречаются и в уголовном, и в гражданском процессах случаи ненадлежащего извещения сторон о дате судебного разбирательства. Не менее частым нарушением является и отказ в ознакомлении с материалами дела и получении копий документов.

5. Нарушение права на защиту. Очень часто право на защиту нарушается на стадии предварительного расследования. Получила распространение практика допроса фактического подозреваемого в качестве свидетеля и проведение в отношении него других следственных действий, а свидетелю в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона защитник не положен. Этот вопрос был предметом рассмотрения Конституционным Судом РФ. В своем постановлении № 11-П (п. 2) от 27 июня 2000 г. он заявил, что "право на получение юридической помощи адвоката гарантируется каждому лицу независимо от его формального процессуального статуса" Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В. И. Маслова» // Российская газета. - 4 июля. - С. 46..

6. Нарушение принципа независимости и беспристрастности судей. "И в настоящее время суды России полностью не могут освободиться от влияния органов власти. Суды тесно сотрудничают с прокурорами, часто занимая позицию обвинителя. Любопытный случай был описан правозащитной организацией Ставропольского края Доклад общественной некоммерческой организации «Ставропольский региональный правозащитный центр» о соблюдении прав человека в 2000 г. URL: http: //www.hro.org/docs/reps/2001/stav/index.htm (дата обращения 28.04.2016).. В декабре 1999 г. была зарегистрирована общественная организация «Сообщество судей судов общей юрисдикции Ставропольского края», целями которой являются обеспечение гарантий независимости судей, их профессиональных интересов, социальных прав и свобод, создание условий для отправления независимого правосудия и т. д. Однако среди источников финансирования указаны добровольные взносы, благотворительные пожертвования и иные источники, не запрещенные законодательством РФ. При этом благотворителями могут стать любые лица, в том числе органы власти и криминальные структуры"Рабцевич, О. И. Указ. соч. - С. 274..

7. Нарушение права на возможность обжалования. "В основном это нарушение выражается в том, что суды задерживают выдачу судебных решений, а, учитывая низкую правовую культуру населения, это практически полностью лишает большинство участников судебных разбирательств права на кассацию" Там же. С. 275..

8. Неисполнение судебных решений. "Недостатки исполнительного производства являются одной из главных проблем судебной практики вообще. Часто нарушаются сроки возбуждения исполнительного производства. Имеют место нарушения законов при принудительном исполнении решений. Очевидно, что причины столь многочисленных нарушений кроются в несовершенстве механизма реализации исследуемой нормы" Там же. С. 275.. Более половины решений, принятых против нашей страны, имеют своим предметом неисполнение судебных решений по гражданским искам против государства, в которых национальные суды обязывали те или иные органы государственной власти либо органы местного самоуправления исполнить свои обязательства перед гражданами в натуре или путем выплаты компенсации. Такое положение вещей, выраженное на языке норм Конвенции, представляет собой нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

Поскольку часть гражданских дел связана с неисполнением судебных актов по причине потери исполнительных листов Службой судебных приставов, можно предложить вдвое усилить ответственность должностных лиц за данные нарушения, а именно, увеличить размер штрафа до пяти тысяч рублей, внеся поправки в действующее законодательство.

Так, целесообразнее статью 431. "Ответственность за утрату исполнительного листа или судебного приказа" Гражданского процессуального кодекса Российской ФедерацииГражданский процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 02.03.2016 № 45-ФЗ). // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 32. - Ст. 3301; 2016.- №5. - Ст. 389. изложить следующим образом: "Должностное лицо, виновное в утрате переданного ему на исполнение исполнительного листа или судебного приказа, может быть подвергнуто штрафу в размере до пяти тысяч рублей" См.: Приложение 2..

В качестве организационной меры по приведению в соответствие с требованиями законодательства сроков исполнения можно предложить следующее: установить ведение реестра исполнительных листов и процессуальных действий по ним с указанием возможных сроков и конкретных дат проведения действий на сайте Федеральной Службы судебных приставов. Это обеспечит открытость, прозрачность процедуры исполнения судебных актов, а также позволит ускорить процесс исполнения в связи с упрощением контроля со стороны заинтересованных лиц, а также появлением общественного контроля.

В связи с изменениями, произошедшими после решения Конституционного Суда РФ от 14 июля 2014 г., закрепленного Федеральным законом N 7-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации» от 14 декабря 2015 г. О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации»: федер. конституц. закон от 14.12.2015 № 7-ФКЗ. // Собрание законодательства РФ. - 2015. - № 31. - Ст. 2645., появилась возможность для российских судов не учитывать мнение Страсбургского суда, руководствуясь исключительно Конституцией РФ. В качестве самого свежего примера следует сослаться на дело «Анчугов и Гладков против России» Анчугов и Гладков против Российской Федерации[Электронный ресурс]: постановление Европейского Суда по правам человека от 04.07.2013. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». (дата обращения 28.04.2016).. "Речь идет о постановлении ЕСПЧ по делу «Анчугов и Гладков против России». В основе дела лежала жалоба бывших заключенных на то, что они, находясь в местах лишения свободы, не могли воспользоваться своим правом на участие в голосовании во время выборов. В ходе рассмотрения дела ЕСПЧ пришел к выводу о том, что запрет на участие в голосовании для лиц, лишенных свободы, который установлен в Конституции России (ч. 3 ст. 32), носит «автоматический и неизбирательный» характер, что прямо противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая гарантирует право на свободные выборы. В связи с этим ЕСПЧ предложил Российской Федерации обеспечить участие в выборах граждан, отбывающих наказание в местах лишения свободы. Рассмотрев решение Страсбургского суда, Конституционный суд РФ, в свою очередь, признал невозможным исполнение требований ЕСПЧ в части, предполагающей предоставление права голоса всем заключенным. По мнению Конституционный суд РФ, это прямо противоречит российской Конституции, в связи с чем было вынесено решение, согласно которому требования ЕСПЧ по предоставлению права голоса заключенным могут быть исполнены лишь частично. При этом Конституционный суд РФ отметил, что исполнение постановления в части мер, направленных на обеспечение справедливости, соразмерности и дифференцированности применения ограничений избирательных прав осужденных (заключенных), представляется возможным, поскольку законодательно на федеральном уровне можно перевести отдельные режимы лишения свободы в альтернативные виды наказаний, не влекущие ограничения избирательных прав" Постановление Конституционного Суда РФ от 19.04.2016 N 12-П "По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 года по делу "Анчугов и Гладков против России" в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации". Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». (дата обращения 28.04.2016)..

Подводя итог, следует отметить, что большинство жалоб российских граждан связано с нарушением таких прав в уголовном и гражданском процессе как: отсутствие исполнения решений, которые вынесли суды; отсутствие права и возможности обжаловать решение; подделка протоколов судебных заседаний; пристрастность судьи; отсутствие гарантии независимости суда; лишение человека защитника; отсутствие равноправия сторон в судебном процессе; отсутствие публичности судопроизводства; какие-либо ограничения на доступ к суду; лишение права на разбирательство в суде в разумный срок. Несмотря на принятие Уголовно-процессуального, Гражданского процессуального кодексов, эффективность судебной системы в Российской Федерации по-прежнему оставляет желать лучшего. В данной ситуации представляется необходимым ужесточить контроль за соблюдением прав участников судебных процессов и, конечно, за исполнением судебных решений.

Европейский Суд по правам человека, безусловно, и в дальнейшем будет оказывать влияние на внутреннюю правовую систему Российской Федерации, даже с учетом решения Конституционного Суда РФ о приоритете положений Основного Закона страны. Необходимо понимать, что решения Европейского Суда должны служить толчком к решению имеющихся проблем внутри национальной правовой системы, без чего невозможно построить действительно эффективную систему защиты прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации.