Знаменитый июньский (22-29 июня 1957 года) Пленум ЦК КПСС, шестидесятилетие которого пришлось на эти дни (тот самый, на котором Никита Хрущев сотоварищи разоблачили «антипартийную группу Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова»), сегодня ошибочно подается как дата начала развала Советского Союза. Мол, если бы тогда победили «наши», страна пошла по демократическому пути: «Семь упущенных лет – с 1957-го по 1964-й – окончательно загнали страну в тупик, обусловивший и брежневский «застой» и горбачевскую «перестройку» – то есть невозможность планомерного и последовательного выхода из коммунизма, возвращения к «нормальности».

Как будто наступившие тридцатью годами позже перестройка, демократизация и гласность уберегли страну от гибели. Еще вопрос: что в понимании автора цитаты есть «нормальность»? Но об этом в конце колонки.

В высшей степени неразумно отождествлять демократические перемены с ростом уровня жизни людей. Экономика превыше всего, а новые ветра в политическом руководстве страны могут быть и свежими, как при «иконе» реформаторов-патриотов Дэн Сяопине, и затхлыми, как при том же Хрущеве, и в целом нейтральными, как при нынешнем президенте России Владимире Путине.

При рассмотрении советской экономики хрущевской поры многие исследователи пишут наобум, иногда путаясь даже в хронологии. Вот еще одна цитата из отмеченного гиперссылкой материала: «Для населения СССР победа Хрущева означала вхождение в турбулентный период. Кукурузная кампания, «догоняние» Америки, построение коммунизма в 1980 году, Карибский кризис и очереди за хлебом, который потребовалось срочно закупать в тех же Штатах, - как итог».

Небольшие комментарии и покончим с критикой.

«Кукурузная кампания» началась не после июньского Пленума 1957 года, а двумя годами ранее, когда на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку пожаловала американская делегация из 12 фермеров. Одним из участников был «кукурузный инноватор» из Айовы Росуэлл Гарст (Roswell Garst), он-то и убедил Хрущева в необходимости перейти на повсеместное возделывание кукурузы.

«Догоняние» Америки» также началось раньше июньского Пленума. С предложением догнать и перегнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения Хрущев выступил 22 мая 1957 года на Совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик РСФСР. Это уже потом, в декабре 1959 года, вышло Постановление Пленума ЦК КПСС «О дальнейшем развитии сельского хозяйства», в котором, в частности, говорилось, что «для решения задачи догнать США по производству мяса на душу населения необходимо иметь 20-21 миллион тонн мяса. Пленум ЦК КПСС призывает всех тружеников сельского хозяйства дополнительно произвести 4-5 миллионов тонн мяса сверх заданий семилетнего плана в порядке выполнения взятых обязательств по социалистическому соревнованию».

Наконец, идеологическая установка «построение коммунизма в 1980 году» была провозглашена в октябре 1961 года на XXII съезде КПСС, но воспринимать ее всерьез перестали уже в 1963 году, когда СССР впервые за всю тысячелетнюю русскую историю начал закупать зерно за границей.

Таким образом, называть июньский Пленум «началом конца» неверно. Скорее, тогда была поставлена жирная точка в деле узурпации Хрущевым власти, процесса, запущенного в сентябре 1953 года, когда на Пленуме ЦК КПСС министр обороны Николай Булганин неожиданно предложил учредить должность Первого секретаря ЦК КПСС и представил кандидатуру Хрущева на этот пост.

Вот откуда ноги растут.

Теперь об экономике. Сентябрьский (1953 года) Пленум ЦК был посвещен развитию сельского хозяйства, главного на тот момент промысла для страны, население которой по состоянию на 1 января 1953 года на 57% состояло из сельских жителей. С докладом выступал не Георгий Маленков, которому приписывалось авторство программы, а Хрущев, «ответственный» за сельское хозяйство. В принятом по итогам Пленума Постановлении «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР» содержались меры, через четверть века ставшие прообразом решений руководства КНР по развитию товарно-денежных отношений в народнохозяйственном комплексе (правда, не в сельском хозяйстве, а в промышленности).

Государство существенно повысило закупочные цены, а все недоимки аннулировало;

У колхозов и совхозов появились деньги для расчетов с государственными машинно-тракторными станциями (МТС), структурами, создававшимися с конца 1920-х годов для коллективизации и механизации аграрного производства (проблемы, так и не решенной столыпинской «аграрной реформой»);

Излишки после выполнения плановых заданий, в чем, собственно, и заключалось сходство с первыми шагами китайских реформаторов, могли распределяться в трудовых коллективах, сохраняться на семена, реализовываться через рынки и магазины;

Были приняты решения об увеличении производства удобрений, развитии сельскохозяйственного машиностроения, расширении кредитных отношений аграриев с государственными банками;

Объявлялась мобилизация опытных партийных и советских организаторов численностью до 30 тыс. человек для работы на селе председателями колхозов, директорами совхозов, бригадирами, парторгами, главными агрономами. Всем специалистам устанавливалась гарантированная высокая заработная плата не от хозяйств, а от государства.

Если бы отечественное село хотя бы 10 лет просуществовало без кардинальных изменений тех правил, мы бы до сих пор жили в Советском Союзе.

Первым выстрелом в социалистическую ногу стала прожектерская программа освоения целинных и залежных земель, начатая с Постановлением февральско-мартовского (1954 года) пленума ЦК КПСС «О дальнейшем увеличении производства зерна и об освоении целинных и залежных земель».

В целинных районах вводилась монокультура пшеницы, запахивались многолетние травы, до минимума сокращались чистые пары. В результате истощались плодородные земли, уси¬лилась подверженность почв эрозии, трудности усугублялись сильными засухами в 1955 и 1957 годах. Уже в конце 1950-х обычным явлением стали пыльные бури, когда верхние, некогда плодородные слои почвы превращались в песок, поднимались ветрами и переносились на многие сотни километров. Только в Казахстане около 35% пахотных земель попали в зону бедствия и впоследствии были переведены в пастбища.

Затем был запущен целый град постановлений, фактически убивающих частную сельскохозяйственную инициативу.

Во-первых, Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 6 марта 1956 года «Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели», направленное на сокращение приусадебных участков колхозников и на запрещение предоставления или увеличения участков за счет общественных земель колхозов.

Во-вторых, Постановление Совета министров СССР от 27 августа 1956 года «О мерах борьбы с расходованием из государственных фондов хлеба и других продовольственных продуктов на корм скоту», п.1 которого запрещал «повсеместно как в городской, так и в сельской местности кому бы то ни было скармливание скоту и птице хлеба, муки, крупы, картофеля и других продовольственных продуктов, покупаемых в государственных и кооперативных магазинах».

В-третьих, Указ Президиума Верховного совета СССР от 27 августа 1956 года «О денежном налоге с граждан, имеющих скот в городах». Отныне владельцы скота (кроме колхозников), проживающие в столицах союзных республик, областных, краевых центрах и центрах автономных республик должны были платить за одну голову скота в год: за корову – 500 рублей, свинью старше двух месяцев – 150 рублей, овцу или козу старше года – 40 рублей, рабочую лошадь – 1 500 рублей, другой рабочий скот – 750 рублей (все ставки в неденоминированных рублях). Советам министров союзных республик предоставлялось право вводить денежный налог на владельцев скота в крупных городах, не являющихся республиканскими, краевыми и областными центрами. Право, которым власти на местах оперативно воспользовались – никто не хотел прослыть белой вороной.

Проскочим кукурузу, «догоняние Америки» и перейдем к ликвидации МТС. Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 18 апреля 1958 года «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций», предписывало реорганизовывать МТС во вспомогательные ремонтно-технические станции, а всю технику колхозы директивно, в течение пяти лет, должны были выкупить у государства. Проблема была в том, что работники МТС отныне становились не государственными служащими, а колхозниками, а у тех в то время не было ни отпусков, ни пенсий. Так что технику с горем пополам выкупили, но работать на ней было некому – люди разбежались кто куда.

Довершила дело нанесения непоправимого ущерба стране так называемая «денежная реформа» 1961 года, девальвировавшая рубль в 2,25 раза. В результате импорт, а речь шла, в первую очередь, о потребительском импорте, стал невыгодным, а экспорт (прежде всего, нефти) – наоборот прибыльным. Все бы ничего, но в 1963 году СССР начал закупать зерно за границей, и огромная разница между закупочными и розничными ценами ввиду невозможности повышения последних компенсировалась из казны.

Вот так, если коротко, Хрущевым разрушалась советская система. Если бы не взлет нефтяных цен в 1973-1985 годах, Советского Союза не стало бы гораздо раньше 1991 года.

В заключение о «нормальности», под которой, по всей вероятности, подразумевается рациональное, основанное на стремлении к материальной выгоде, поведение индивидуумов. Поведение, уже не раз погружавшее не только советскую, российскую или американскую, но и всю мировую экономику на грань краха. Теория рационального выбора – отнюдь не лучшая идеологема, но что поставлено ей в противовес?

Пока ничего. Однако наши советские предки хотя бы попытались найти выход и, если бы не некоторые бездарные личности, наверняка бы его нашли. Теперь же золотое сечение предстоит искать нам.

26 октября 1957 года – на Внуковском аэродроме приземлился самолет министра обороны СССР Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Маршал еще не знал, что он возвращается из своего последнего официального визита…

Как снимали Жукова
Середина 50-х годов стала звездным часом Жукова-политика. Возвращенный с поста командующего Уральским военным округом в марте 1953 года в Москву, он стал сначала заместителем министра, а в 1955-м - министром обороны СССР. В июне 1957 года Жуков вошел в состав высшего партийно-политического органа - Президиума ЦК КПСС (так тогда называлось Политбюро). А за полгода до этого - в декабре 1956 года в связи с 60-летием со дня рождения удостоился четвертой звезды Героя Советского Союза.

В этот период Жуков сыграл важную роль в десталинизации общества. Решающее значение имела его позиция в июне 1957 года, когда В.М. Молотов, Г.М. Маленков и Л.М. Каганович выступили против линии на преодоление наиболее вопиющих последствий режима личной власти Сталина. На заседании Президиума ЦК этой группе политиков удалось даже провести решение об освобождении Н.С. Хрущева от должности первого секретаря ЦК КПСС, но позиция министра обороны спутала все их карты. Жуков добился, чтобы вопрос был перенесен на предстоящий пленум ЦК, а затем в считанные дни, используя военно-транспортную авиацию, сумел собрать для участия в нем большое число членов Центрального комитета. Пленум завершился изгнанием с руководящих постов наиболее одиозных сталинистов и укреплением позиции Хрущева.

Первый секретарь ЦК, однако, воспринял эти действия Жукова по-своему. Последующую линию поведения Хрущеву продиктовала не совесть, а опыт многолетней беззастенчивой борьбы за власть. Он уловил, насколько велики авторитет и влияние министра обороны, коль скоро тот сумел так кардинально развернуть ситуацию в руководстве партии, и заподозрил опасность своему монопольному положению.

Меры по скорейшему удалению своего спасителя с политической арены Хрущев инспирировал сразу же по горячим следам июньского пленума. Чтобы Жуков не узнал о кознях против себя раньше времени, он был направлен в заграничную поездку в Югославию и Албанию. За 22 дня, в течение которых маршал отстутствовал на родине, Президиум ЦК во главе с Хрущевым полностью реализовал замысел закулисного сговора.

Как члена высшего партийного органа, Жукова нельзя было удалить с поста кулуарно, обычным решением Президиума ЦК. Его судьбу мог решить только пленум, лихорадочную подготовку которого провели в отсутствие маршала. Готовя расправу над ним, окружение Хрущева не могло не понимать, что времена изменились и в одночасье объявить заговорщиком и путчистом всенародного почитаемого полководца, подобно тому, как 26 июня 1953 года Берия из «верного соратника товарища Сталина» мгновенно превратился в «агента иностранных разведок», не удастся. Чтобы обеспечить поддержку крутых мер по отношению к Жукову, партийная элита пошла на широкомасштабный подлог и обман. Начиная с 18 октября, была организована целая серия собраний партийных активов в центре и в военных округах, на которых в качестве докладчиков выступали члены и кандидаты в члены Президиума ЦК, сообщавшие коммунистам ложную информацию относительно действий и замыслов Георгия Константиновича.

Партийный актив центральных управлений Министерства обороны СССР, Московского военного округа и Московского округа ПВО 22-23 октября был задуман как генеральная репитиция октябрьского пленума. С большой речью на нем выступил Хрущев. Сбивчиво, с пятого на десятое, он тем не менее, впервые с начала антижуковской кампании столь определенно сформулировал политические обвинения в адрес министра обороны, заключавшиеся в якобы имевших место попытках Жукова оторвать армию от партии, поставить себя между военнослужащими и Центральным комитетом. Он дал понять присутствующим также и то, что вывод министра обороны из состава Президиума ЦК предрешен.

Через три дня антижуковская кампания вступила в решающую стадию: 26 октября вопрос о состоянии партийно-политической работы в армии и на флоте был вынесен на заседание Президиума ЦК, на сей раз уже в присутствии Жукова, прибывшего в Кремль прямо с аэродрома. Хрущевское окружение было спокойно: партийные активы показали, что союзников у министра обороны в верхних эшелонах политиков и военных гарантированно нет и не будет.

Жуков пытался опровергнуть предъявленные ему обвинения. Судя даже по скудной протокольной записи, он резко возражал против «дикого», по его словам, вывода, будто он стремился отгородить Вооруженные Силы от партии, и отказался признать, что принижал значение партийно-политической работы. Вместе с тем он высказал готовность признать критику и исправить ошибки, попросив в заключение назначить компетентную комиссию для расследования обвинений в свой адрес.

Но исход дела был предрешен заранее. Члены партийной верхушки боялись Жукова, его славы, авторитета, характера. Он нужен был им не исправляющий ошибки, а низвергнутый. Все они (особенно усердствовали Н.А. Булганин, М.А. Суслов, Л.И. Брежнев, Н.Г. Игнатов) выступили в поддержку уже не раз звучавших обвинений. Итог подвел Хрущев: по его предложению Георгий Константинович был снят с поста министра обороны.

На этом неприятности для Жукова не закончились: ему предстояло еще раз пройти тягостную процедуру шельмования на намеченном на 28 октября пленуме ЦК. Оставаясь пока членом ЦК КПСС, он, даже если бы и хотел, не мог избегнуть ее. Впрочем, уклоняться от испытаний было не в привычках Жукова. Другое дело, что одновременно с полномочиями министра обороны он лишился доступа к служебной документации, которая позволила бы аргументированно отвечать на выдвинутые обвинения.

Система навалилась на Жукова всей мощью. Помимо 262 членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии, а также нескольких десятков секретарей обкомов партии, заведующих отделами и ответственных работников аппарата ЦК КПСС, к работе октябрьского пленума были привлечены 60 высших военачальников. Знаменательно, что с докладом выступал секретарь ЦК Суслов, которому такая миссия отводилась практически всегда, когда рассматривались «персональные» вопросы.

В часовом докладе в адрес Жукова были выдвинуты очень серьезные по тем временам обвинения в недостатках и извращениях в партийно-политической работе, которые конспективно сводились к следующему:

Грубое нарушение партийных принципов военного строительства, отрыв Вооруженных Сил от партии;

Ослабление партийно-политической работы среди личного состава, принижение роли политорганов и партийных организаций в армии;

Шельмование политических работников, огульная расправа с командно-политическими кадрами;

Отсутствие скромности, поощрение в Вооруженных Силах культа собственной личности, претензии на исключительность роли в стране;

Стремление к неограниченной власти, к установлению контроля над силовыми структурами.

Раскрывая суть обвинений в адрес Жукова, Суслов привел ряд фактов. Его дополнил, получив слово вслед за докладчиком, начальник Главного политического управления Советской Армии и ВМФ генерал-полковник А.С. Желтов, сыгравший в решении судьбы маршала одну из самых неприглядных ролей. Факты прозвучали громкие, однако, большинству участников пленума было невдомек, что многие из них передернуты, а то и прямо носят лживый характер.

Так, в качестве важнейшего свидетельства тягчайшего (с точки зрения Президиума ЦК) преступления Жукова, было названо учреждение без ведома ЦК спецназа - школы диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. Как своего рода ударный «кулак» в личном распоряжении министра обороны, могущий быть использованным во вполне конкретных заговорщических целях.

Давая объяснения, Жуков особо просил обратить внимание на отсутствие у него какого-то преступного умысла, что легко могла бы установить соответствующая партийная комиссия, о создании которой маршал ходатайствовал. Школа была создана из имевшихся в военных округах 17 рот, готовивших спецназовцев, чтобы сделать уровень подготовки соответствующим тем требованиям, которые предъявляются к такого рода учебным заведениям.

Признав, что он допустил ошибку, не проведя решение о создании такой школы через Президиум ЦК, Георгий Константинович вместе с тем решительно отверг обвинения, будто он вообще действовал тайно. Он сослался на то, что дважды устно докладывал об этом Хрущеву, и характерно, что первый секретарь, так охотно, судя по стенограмме пленума, вступавший в полемику с ораторами, не решился опровергнуть эти слова перед лицом участников пленума.

Причиной другого принципиального обвинения в адрес Жукова стали слова, сказанные им в июне 1957 году в тот момент, когда члены Президиума ЦК, противостоявшие Хрущеву, попытались выяснить, не удастся ли привлечь армейские части для разрешения в свою пользу политического кризиса. «Без моего приказа ни один танк не тронется с места», - заявил министр обороны, и Хрущев тогда же оценил эанятую им позицию как партийную. Да и какую иную оценку он мог дать, если это веское заявление Жукова обеспечивало ему сохранение поста руководителя КПСС. Теперь же, всего через четыре месяца, первый секретарь ЦК предпочел «забыть» об этом, доверив своим приближенным искажение реальной картины происшедшего. Так, А.И. Микоян заявил: «Оказывается, танки пойдут не тогда, когда ЦК скажет, а когда скажет министр обороны». И, по существу бросая в адрес Жукова обвинение в антисоветской и антипартийной деятельности, заметил, что таким образом поступают в странах, где компартия в подполье, где «всякие хунты-мунты», а «у нас политический климат не подходит для таких вещей».

Слова Жукова относительно его готовности напрямую обратиться к армии и народу в случае, если оппозиционеры (Молотов и К˚) будут настаивать на снятии Хрущева, по мнению Микояна, прямо указывали на бонапартистские устремления маршала. «Разве не ясно, что это позиция - непартийная и исключительно опасная», - вопрошал по этому поводу и Суслов.

В своем выступлении Жуков - а он получил слово после Суслова и Желтова - охарактеризовал состояние Вооруженных Сил, обратив внимание на существенное укрепление воинской дисциплины и уставного порядка, сокращение числа чрезвычайных происшествий и преступлений, рост боевой выучки личного состава. Одним из главных средств достижения такого положения он назвал укрепление авторитета и значения командира-единоначальника.

Вот здесь-то, как представляется, и был корень разногласий маршала и партийной верхушки. Ибо укрепление единоначалия неизбежно вело к снижению властных полномочий политсостава, а идеологическая работа переставала быть самоцелью и должна была всецело подчиняться интересам боевой учебы и службы. Но это как раз и не устраивало ни ЦК, ни политорганы, отстаивавшие принцип «единоначалия на партийной основе», что давало им рычаги контроля над служебной деятельностью командного состава.

Секретарь ЦК Брежнев фактически обвинил Жукова в диктаторских замашках. Он первым из членов высшего политического руководства озвучил на пленуме планы вывода Георгия Константиновича из состава Президиума ЦК и из Центрального комитета. Проводя линию Хрущева на более жесткое отношение к Жукову, секретарь ЦК Е.А. Фурцева отвергла предположение о «политической незрелости» маршала, а расценила его действия как «определенную линию в поведении, антипартийную линию».

«Сказать, что товарищ Жуков недопонимал и недопонимает роли партийно-политической работы в армии, это, конечно, несостоятельно и несерьезно, и те крупные ошибки, которые допущены были Жуковым, конечно, не от недопонимания, как он, выступая здесь, говорил, это ерунда, - заявил начальник Генерального штаба маршал В.Д. Соколовский. - Дело заключается именно в линии поведения... Эта особая линия поведения вела к тому, чтобы армию прибрать к рукам в полном смысле этого слова и через армию, конечно, воздействовать тем или иным путем, я не хочу фантазировать, но воздействовать тем или иным путем, может быть, даже на Президиум ЦК, чтобы играли... чуть ли не под его дудку...»

«Дело идет о принципиальных политических ошибках товарища Жукова, который умалял роль Центрального Комитета нашей партии в строительстве Вооруженных Сил», - вторил первый заместитель министра обороны маршал И.С. Конев.

Вовсю подыгрывал высшему руководству и новый министр обороны маршал Р.Я. Малиновский.
http://www.rian.ru/zabytoe/20061130/56219026-print.html

Первый секретарь ЦК КПСС Хрущев - маршалу Жукову: Ты хочешь красоваться на белом коне, мил человек!..
http://www.kp.ru/daily/23026/3501/

Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957) пленума ЦК КПСС и другие документы.
http://idfbooks2.narod.ru/books/zukov.part1.rar
http://idfbooks2.narod.ru/books/zukov.part2.rar
http://idfbooks2.narod.ru/books/zukov.part3.rar

Состав Политбюро (Президиума) (1919 - 1990 гг.), Оргбюро (1919 - 1952 гг.) и
Секретариата ЦК (1919 - 1990 гг.)
http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/KPSS/HISTORY.HTM

P.S. Вообще 1957 г. - очень важный в истории СССР. Окончательно закреплен хрущевский переворот, смещены (июнь) все важнейшие деятели старого режима, убран и один из важных пособников Хрущева - Жуков. Еще ранее начаты ликвидация министерств и создание совнархозов, убирают еще один источник сопротивления в центре. Все спокойно, из "титанов" только один Хрущев маячит, летит спутник, благолепие...

Но диалектика штука упрямая. После "уборки" крупных деятелей появляется множество мелких (как в Москве, так и на местах), на которых вроде бы не стоит обращать особого внимания, но которые также могут интриговать. При этом плотность горизонтальных связей нарастает при уменьшении числа планируемых из центра показателей. Далее (конец 1950-х - начало 1960-х)Хрущев пытается продвигать молодежь в лице Шелепина. Но время упущено - молодежь не может заместить все посты, а "средние личности", утвердившиеся с начала правления Хрущева и поддержавшие его против сталинистов сами снимают Хрущева.

P.P.S. Удобно, конечно, держать при себе пигмейчиков, но с ними каши не сваришь, да и аппетиты у них не хуже, чем у "непигмейчиков". При этом в открытую критиковать тот самый "волюнтаризм" они не решаются...

Смещение Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС и со всех занимаемых им постов произошло на октябрьском пленуме ЦК 1964 года (12-14 октября). Хрущев подписал заявление по собственному желанию со следующей формулировкой «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Это был уникальный случай, когда смещение главы государства прошло без кризиса в стране. Но кризис возник в другом – партия всеми силами держала власть, не пуская молодое поколение к управлению страной. Отсюда и ситуация, когда к 80-му году средний возраст Политбюро перевалил за 70 лет.

Что предшествовало смещению

Активная стадия заговор против Хрущева начала сформировываться в начале 1964 года. Во многом импульсов для этого послужила речь Никиты Сергеевича, в которой он подчеркнул, что действующая власть является возрастной и нужно в течение нескольких лет передать власть следующему поколению. После этого для таких людей, например, как Брежнев и Косыгин реально встал вопрос политического существования.

Второй импульс для заговора случился в сентябре 1964 года, когда Хрущев заявил, что в ноябре будет проведён очередной пленум ЦК, на котором будет подниматься кадровый вопрос, и будут производиться рокировки в правительстве. После этого Хрущёв отправился в отпуск: сначала в Крым, а затем в Пицунду. Оттуда его вызвали на экстренный Пленум, где и развернулись события.

Как происходило смещение

12 октября 1964 года было окончательно решено, что свержение Хрущева должно происходить, и для этого его нужно вызвать из отпуска в Пицунде. Примерно в 21:00 Брежнев позвонил Хрущеву и попросил того прилететь на следующий день на заседание центрального комитета партии, где якобы должны были обсуждаться вопросы о переходе на 8-летний план. Хрущёв согласился и подтвердил, что прибудет в Москву вместе с Микояном.

События 13 и 14 октября

13 октября в 15:00 началось заседание Политбюро, где ожидали прихода только Хрущева и Микояна. После того как Никита Сергеевич появился в зале и занял место председателя, заседание началось и первым слово взял Брежнев. Он первым взял слово и начал обвинять действующего руководителя партии в следующем:

Создание культа личности.
Оскорбление единомышленников и членов партии.
Совмещение должностей.
Разделение партии на промышленные и сельскохозяйственные составляющие.
Ошибки в управлении страной.

Довольно показательным является ответ Хрущева на выступление Брежнева. Этот ответ наиболее четко подтверждает корыстность действие членов Политбюро, которые стремились не создать наилучшие условия для развития страны и деятельности партийного аппарата, а хотели сосредоточить всю полноту власти в своих руках.

К своему огорчению я возможно не замечал многих вещей, о которых говорил Брежнев. Но мне никто и никогда об этом не говорил. Если всё так, как он говорит, то нужно было мне об этом сказать, ведь я простой человек. Кроме того Вы все меня поддерживали долгие годы, говоря в том числе и с этих трибун, что я всё делаю правильно. Я воспринимал вас всех как единомышленников, а не как врагов. Что касается некоторых из обвинений, в частности о разделе партий на промышленную и сельскохозяйственную составляющую, то не я один решал эти вопросы. Вопрос обсуждался на Президиуме, а затем на Пленуме ЦK КПСС. Эта инициатива была одобрена в том числе и здесь присутствующими членами Политбюро. Если у вас так много вопросов ко мне, то почему вы их не задавали раньше? Разве это честно среди нас единомышленников? Что касается грубости и некорректность в моих высказываниях, то я приношу свои извинения.
Хрущёв Никита Сергеевич, из речи на Октябрьском пленуме 1964 года

Речь Хрущева ничего не изменила и процесс плавно шёлк его отстранению от руководства страной. Дальше рассмотрим основные выступления на заседание.

Краткое содержание выступлений при смещении Хрущева"> Краткое содержание выступлений при смещении Хрущева

Выступающий	Занимаемый пост	Суть выступления

Шелест П. Е.	Первый председатель ЦК КП Украины	Критиковал вопросы промышленности и сельского хозяйства, а также работу партийного аппарата, прежде всего на местах.
Шелепин А.Н.	Секретарь ЦК КПСС	Стиль управления Никиты Хрущева порочный. Руководитель всем даёт клички и прозвища и ни с кем не считается.
Кириленко А.П.	Член Президиума Политбюро	Нарушение ленинских принципов управления, а также нарушение принципов коллективного управления страной.
Мазуров К.Т.	Член Президиума ВС СССР	Культ личности Хрущева, а также проблемы целины в Казахстане.
Ефимов Л.Н.	Член Президиума Политбюро	Нарушение установленных норм партийной жизни.
Мжаванадзе В.П.	Первый секретарь ЦК КП Грузии	Нетактичное поведение Хрущева с лидерами Социалистических стран, что внесло дисбаланс в работу с союзными государствами.
Суслов М.А.	Секретарь ЦК КПСС	Нездоровая обстановка в президиуме ЦК КПСС. Создание культа личности вождя.
Гришин В.В.	Председатель ВЦСПС	Хрущёвым нельзя посоветоваться ни по одному вопросу.

Полянский Д.С.	Член Президиума Политбюро	Хрущёв потерял самоконтроль и его поведение наносит вред всей стране и противоречит здравому смыслу.
Косыгин А.Н.	Первый заместитель Председателя Совета Министров	Деятельность Хрущева противоречит идеям социализма. Создание культа личности. создание невыносимых условий для работы членов Политбюро.
Микоян А.Н.	Председатель президиума Верховного Совета СССР	У лидера государства есть как достоинства так и недостатки. Больше акцентировал внимание на достоинствах Хрущева и на том, что ему нужно давать второй шанс.
Подгорный Н.В.	Член Президиума Политбюро	Осудил речь Микояна. Осудил культ личности Хрущева, а также указал на ошибки в сельском хозяйстве и промышленности.

Из всех членов политбюро только Микоян выступил за Хрущева, а все остальные члены были против него. Это наилучшим образом доказывает, что смещение Хрущева было хорошо организованным и как минимум на заключительных его этапах в заговоре принимали участие все члены политбюро. За исключением только Микояна.

Передача власти

Шелест Петр Ефимович, в своей книге «Да не судимы будете» описывает как происходили дебаты о выборе нового руководителя Партии. Реальных кандидатов было 3: Брежнев, Косыгин и Подгорный. В современной историографии значимость этих людей располагается именно так, как они перечислены выше. Несмотря на это победу одержал Подгорный, которого поддержали на должность Первого секретаря ЦК КПСС. Но он от должности отказался, мотивируя это тем, что Брежнев моложе и так сложилось, что Брежнев должен занять этот пост . Это дословная цитата из книги одного из участников событий тех дней.

Брежнев на радостях пообещал вынести на заседание Политбюро вопрос о создании должности второго председателя ЦК (должность должен был занять Подгорный), но этот вопрос на повестке дня не стоял никогда. Почему? Многие люди, знавшие Брежнева, объясняют это тем, что он был крайне жадным до власти и не зотел делиться ни крупинкой ее. Поэтому смещение Хрущева он рассматривал как личную возможность, а не общественное благо.

Особенности свержения

Смещение Хрущева с занимаемых должностей в руководстве страны произошло по всем законам СССР. Это нужно четко понимать, поскольку это был уникальный прецедент, когда фактически Дворцовый переворот и смещения действующего лидера не привело к кризису в стране. В своей последней речи на Октябрьском пленуме ЦK КПСС Хрущев отметил, что это уникальный момент и партия впервые переросла своего руководителя. Это было верным лишь отчасти, поскольку к моменту своего отстранения Хрущев уже плохо контролировал Центральный комитет партии и жил в воображаемом мире, где был абсолютно уверен в собственном превосходстве над всеми.

Не случайно в сентябре 1964 года Хрущеву через его сына было доложено, что в стране готовится заговор против него. Большого внимания этой новости Никита Сергеевич не уделил, поскольку был абсолютно уверен, что члены Политбюро не смогут договориться между собой. Поэтому он спокойно отправился в отпуск, но из отпуска он уже вышел пенсионером и не руководителем страны.

Можно много говорить о причинах заговор против Хрущева, но фундамент для деятельности Брежнева, Подгорного и других заложил сам Никита Сергеевич. Дело в том, что с каждым годом он всё больше и больше отдалялся от региональных партийных лидеров. Общение и работу с ними он доверил Брежневу и Подгорному. Во многом именно этим фактом можно объяснить возросшую значимость этих двух людей на партийном уровне. В качестве демонстрации того, насколько это важный момент, хочу привести речь Хрущева, которую он произнес уже после своей отставки.

Каганович когда-то давал мне совет, чтобы каждую неделю я встречался с двумя или тремя секретарями обкомов и райкомов. Я этого не делал и судя по всему это моя самая большая ошибка.
Хрущёв Никита Сергеевич

14 октября Хрущев заявил, что он не будет бороться за власть и готов добровольно покинуть свой пост. В 11:00 дня началось совещание, на котором были выработаны основные концепции для предстоящего пленума:

Хрущёв подписывает заявление об отставке связи с преклонный возрастом и состоянием здоровья.
Запретить одному человеку занимать должность председатель секретаря партии и председателя Совета министров.
Избрать новым секретарем партии Брежнева, а председателем Совета Министров Косыгина.

В 18:00 начался пленум, на котором эти вопросы были окончательно утверждены. Доклад, который этому предшествовал, 2 часа зачитывал Суслов. После этого вопрос был окончательно решен. Хрущёв смещался со всех постов, отправлялся на пенсию, ему сохранялось финансовое содержание, а также предоставлялась должность в ЦK КПСС, но только номинальная: без фактической власти и права голоса.

Июньский 1987 г. Пленум ЦК КПСС

«После поездки в Латвию и Эстонию, - пишет М.С. Горбачёв, - я взял кратковременный отпуск и 9 марта уехал в Пицунду. Перед отъездом поставил на Политбюро вопрос о Пленуме по экономической реформе. Просил Рыжкова, Слюнькова, Медведева подготовить соображения на сей счёт. Сам взялся за чтение материалов по экономике» .

Отдыхал Михаил Сергеевич недолго. 24 марта 1987 г. он уже вернулся в Москву . 3 апреля состоялось совещание, которое М.С. Горбачёв назвал «стартовым» и на котором, видимо, был решён вопрос о подготовке к пленуму проекта экономической реформы, доклада с её обоснованием и краткого её изложения в виде тезисов .

«Подготовкой тезисов и доклада, - пишет М.С. Горбачёв, - занялась рабочая группа, в которую вошли, кроме меня, Рыжков, Слюньков, Яковлев, Медведев, ряд учёных и специалистов (Аганбегян, Абалкин, Анчишкин, Петраков, Ситарян, Можин). Привлекались Г.Х. Попов и B.C. Павлов . Все принципиальные вопросы обсуждались с моим участием. Иногда вместе со мной в Волынское, где делалась «черновая работа», приезжал Рыжков. Кроме того, в отделах ЦК и правительстве готовились проекты постановлений, направлявшиеся на апробацию в республики. Одновременно разрабатывался Закон о предприятии» .

Выступая 17 апреля на заседании Политбюро и раскрывая истинный смысл провозглашаемых им с открытых трибун лозунгов по поводу «социализма с человеческим лицом», М.С. Горбачёв завил: «Не чистый социализм, а грязный строить придётся». Ленин как рассуждал? Крупная промышленность и власть у нас, а всё остальное - полная инициатива граждан, дать свободу предпринимательству. Это и есть социализм» .

Если оставить в стороне риторику по поводу социализма, приведённые слова генсека свидетельствуют, что весной 1987 г. при подготовке экономической реформы он прямо поставил вопрос о необходимости возвращения к нэповской многоукладной рыночной экономике. Причём считал необходимым оставить в руках государства только «крупную промышленность». Поэтому все его заявления о «социализме с человеческим лицом» представляли собой лишь дымовую завесу. На самом деле он собирался не реформировать, а демонтировать ту систему, которую называл социалистической.

23 апреля 1987 г. вопрос о состоянии экономики и подготовке экономической реформы был вынесен на заседание Политбюро . 30 апреля обсуждение этих вопросов было продолжено .

По свидетельству А.С. Черняева, выступая на первом из этих заседаний, министр финансов Б.И. Гостев дал такую оценку сложившейся ситуации: «Финансовое положение оказалось у кризисной черты, начались инфляционные процессы. 300 млрд - диспропорция между доходами и расходами. Шло скрытое завышение розничных цен под видом улучшения качества. С 1982 г. прекратился рост реальных доходов населения. ...Масло в магазинах 3 руб. 40 коп., а себестоимость его для государства - 8 руб. 20 коп., говядина - 1 руб. 50 коп., а производство - 5 руб. Сумма дотации, если ничего не изменим, только на продовольствие вырастет до 100 млрд руб.» .

К сожалению, текст доклада Б.И. Гостева пока неизвестен. Но приведённый размер бюджетного дефицита - это или опечатка, или сознательное искажение реального положения дел, так как в 1986 г. расходы составляли 420 млрд и при дефиците 300 млрд руб., т.е. около 75 процентов, страна находилась бы не «у кризисной черты», а в состоянии экономической катастрофы.

Не вносят ясности в этот вопрос и воспоминания М.С. Горбачёва. Отмечая, что именно в это время, «пожалуй, впервые на Политбюро встала в открытом виде проблема бюджетного дефицита», Михаил Сергеевич пишет: «Гостев, в частности, сообщил, что привлечён 21 млрд рублей кредитных ресурсов для сбалансирования бюджета. А всего прореха составляла 80 млрд руб.» .

80 - меньше 300. Но и эта цифра представляется преувеличенной.

Главное же в другом. Для чего понадобилось знакомить Политбюро с дефицитом бюджета, факт которого тогда скрывался ? Что подвигло генсека на такой шаг? Его демократизм? Конечно, нет. Этим самым он не только знакомил членов Политбюро с кризисной ситуацией, зарождавшейся в экономике, но и стремился сломить сопротивление тех, кто был против разрабатывавшейся экономической реформы.

На заседании Политбюро 30 апреля было решено изменить систему планирования и осуществить «переход на оптовую торговлю через Госплан» . Ликвидация Госснаба и переход к оптовой торговле представляли собой первый шаг к рынку, к возрождению товарных бирж.

Работа над тезисами к пленуму захватила «весь апрель и начало мая» . 9 мая, в день Победы, «работа над тезисами была закончена» и «сорокастраничный документ разослан членам Политбюро» .

«В тезисах, - пишет М.С. Горбачёв, - впервые была нарисована картина надвигающегося на страну экономического кризиса (само слово «кризис» ещё не употреблялось), сформулированы основные направления перестройки управления экономикой и создания надёжно действующего противозатратного механизма» .

Как пишет Михаил Сергеевич, в тезисах было «дано развёрнутое обоснование новой модели хозяйственного предприятия,.. ведущего хозяйство вполне самостоятельно. Коренным образом менялась «философия» планирования: из директивного, распорядительного оно постепенно должно было стать рекомендательным, прогностическим. Узловым моментом реформы назывался переход к новым принципам ценообразования, по сути дела, сочетающим рыночные механизмы с государственным регулированием» .

Учитывая неудачный опыт А.Н. Косыгина, попытавшегося «передать в правительство отделы, созданные в ЦК КПСС для курирования практически всех отраслей народного хозяйства», но встретившего сопротивление «Брежнева и его окружения», которые «восприняли это как попытку лишить партийное руководство рычагов управления, оставить его с одной идеологией», М.С. Горбачёв в 1987 г. не решился вернуться к этой идее открыто. «Поэтому, - пишет он, - в тезисах лишь в общей форме говорилось, что парткомы не должны вмешиваться в оперативно - хозяйственную деятельность предприятий, им следует сосредоточить усилия на развитии демократических основ управления» .

14 мая тезисы были рассмотрены Политбюро . Выступая на этом заседании, М.С. Горбачёв заявил: «Ситуация в обществе обострилась... Одни говорят, надо ли было начинать, другие кричат панически о приближении 41 - го года и считают, что нужен новый Сталинград, чтобы восстановить порядок» .

В данном случае Михаил Сергеевич прежде всего имел в виду выступление писателя Ю. Бондарева на заседании Секретариата Правления Союза писателей России 17 марта 1987 г. Отметив, что некоторые из его коллег уже начали говорить о разгорающейся гражданской войне, он заявил: «...гражданской войны я в искусстве пока не вижу. Но я бы определил нынешнее состояние русской литературы, осаждённой тоталитарно - разрушающей частью нашей критики, как положение, создавшееся в июле 1941 г., когда прогрессивные силы, оказывая неорганизованное сопротивление, отступали под натиском таранных ударов цивилизованных варваров... Если это отступление будет продолжаться и не наступит пора Сталинграда - дело кончится тем, что национальные ценности - всё то, что является духовной гордостью народа, будет опрокинуто в прошлое» .

Прошло немного времени, и в конце мая - начале июня по Москве стала распространяться листовка, заканчивающаяся словами «Остановить Яковлева» . А.Н. Яковлев познакомил с нею А.С. Черняева 4 июня . В листовке, содержавшей обвинение руководителя Агитпропа ЦК КПСС во враждебной интересам страны политике, выражалась тревога по поводу предстоящего его перемещения на роль «второго человека в государстве» и говорилось: «Июнь 1987 г. может оказаться таким же роковым для судеб нашего отечества, как и июнь 1941 г.» .

21 мая 1987 г. на заседании Политбюро Н.И. Рыжков выступил с докладом «О перестройке деятельности Совета министров, министерств и ведомств сферы материального производства и республиканских органов управления». Основные его предложения сводились к следующему: а) в непосредственном подчинении союзного правительства остаются только базовые отрасли экономики, б) сокращается число министерств в центре и республиках, в) ликвидируются всесоюзные производственные объединения, г) в министерствах сохраняются только главки функционального характера. Предложения вызвали много возражений, поэтому было решено - отправить их на доработку .

«Одно из пакета, - пишет Н.И. Рыжков, - постановление «О совершенствовании деятельности республиканских органов управления» нарушало много лет просуществовавший отраслевой принцип управления народным хозяйством, передавая многие функции Центра на места. В республику ушло управление отраслями, работавшими на социальную сферу: лёгкая промышленность, агропромышленный комплекс, строительство» .

А пока проект экономической реформы обсуждался за закрытыми дверями, в пятом, майском номере журнала «Новый мир» появилась заметка А. Попковой «Где пышнее пироги?» . Статья была готова не ранее 1 января - не позднее 19 февраля 1987 г.

Эта небольшая публикация в своё время произвела эффект разорвавшейся бомбы. Полемизируя со сторонниками «рыночного социализма», с теми, кто считал, будто бы в нашей стране «был построен не совсем тот социализм, который был нам завещан», Л. Попкова писала: «Тот. Слышите: тот. Именно тот, ибо другой, «купцовский» - это вовсе не социализм». «Нельзя быть немножко беременной, - заявляла она. - Либо план, либо рынок, либо директива, либо конкуренция» .

И хотя прямо это не говорилось, нетрудно было продолжить мысль автора: либо социализм, либо капитализм, а чему следовало отдать предпочтение, явствовало из следующих слов: «...где больше рынка, там пышнее пироги» .

Со ссылкой на Л. Попкову, обсуждение затронутой ею проблемы в середине июня 1987 г. продолжил академик С.С. Шаталин в интервью, которое он дал газете «Аргументы и факты» и которое было опубликовано под названием «План или рынок?». «Рыночный социализм» означает, - заявил С. Шаталин, - что все ресурсы в стране распределяются рынком и только им. Но если так, то тогда фактически не существует политического устройства, характерного для социализма. В таком случае это будет - плохой или хороший, - но капитализм. И ничего больше. Так что «рыночный социализм» - это безграмотная утопия» .

Таким образом, С. Шаталин обращал внимание на то, что переход к рынку предполагает осуществление не только экономической реформы, но и реформы всей политической системы и по своей сути означает реставрацию частного капитализма со всеми его атрибутами.

«Сейчас, - заявил С. Шаталин, - в стране производится радикальная экономическая реформа. Замысел её состоит в том, чтобы, с одной стороны, усилить централизованное начало экономического развития, с другой стороны, - в значительной степени расширить хозяйственную самостоятельность предприятий и объединений» . «Полностью принять «рынок» - это значит перейти к капиталистической экономике, этого не будет» .

Учитывая, что в те времена существовала цензура, можно утверждать, что обе публикации были по меньшей мере санкционированы, если не инициированы Отделом пропаганды ЦК КПСС, который возглавлял А.Н. Яковлев. К этому следует добавить, что против названных публикаций в руководстве партии не протестовал никто, в том числе и М.С. Горбачёв.

11 июня вопрос «О переводе объединений, предприятий и организаций отраслей народного хозяйства на полный хозяйственный расчёт и самофинансирование» был вынесен на заседание Политбюро .

По свидетельству Н.И. Рыжкова, вокруг этого вопроса развернулись горячие споры . Не возражая против самой идеи хозрасчёта и самофинансирования, В.И. Воротников, например, выразил удивление: о каком самофинансировании в данный момент может идти речь, если многие предприятия в долгах, как в шелках . Нетрудно понять, что в таких условиях переход к полному хозрасчёту и самофинансированию мог иметь своим следствием или банкротство таких предприятий, или же искусственное взвинчивание ими цен как самого простого способа повышения рентабельности.

12 июня А.С. Черняев записал в дневнике: «М.С. уединился с Яковлевым в Волынском - 2. Готовят доклад к пленуму, который по значению приравнивается к 1921 и 1929 гг.» .

Во время подготовки пленума ЦК, посвящённого экономической реформе, между генсеком и премьером возникли серьёзные разногласия. «Первое столкновение мнений, - констатирует М.С. Горбачёв, - произошло уже на стартовом совещании при подготовке тезисов и доклада 3 апреля» .

На одном из последних заседаний Политбюро перед пленумом, вероятно, 18 июня, страсти, по свидетельству Н.И. Рыжкова, разгорелись настолько, что дело дошло до взаимных обвинений и даже оскорблений. На следующий день, в пятницу, Николай Иванович попросил Михаила Сергеевича о встрече и в субботу между ними состоялся разговор, в ходе которого премьер поставил вопрос ребром: или наиболее радикальные предложения убираются из проекта решений пленума, или он уходит в отставку .

Что же заставило премьера пойти на такой шаг?

М.С. Горбачёв утверждает в своих мемуарах, будто бы главное разногласие между ним и Н.И. Рыжковым было связано с планированием. «Ещё перед июньским Пленумом, - отмечает в своих воспоминаниях Михаил Сергеевич, - Рыжков рассуждал, что если позволить предприятиям планировать свою работу, перевести их на самостоятельность и самоокупаемость, то потеряет смысл пятилетний план, надо будет его в корне пересмотреть или вообще отменить. Премьер отстаивал «незыблемость» заданий пятилетки, хотя даже по итогам 1986 - го и 1987 - го годов было ясно, что их не удастся выполнить» .

Но ведь цель плана не только в том, чтобы обязательно выполнить все намеченные показатели, но и в том, чтобы, с одной стороны, стимулировать предприятия к максимально напряжённой деятельности, с другой стороны - обеспечивать большую или меньшую согласованность в их деятельности.

Не отрицая разногласий между генсеком и премьером в вопросе о плане, следует отметить, что дело заключалось не только в этом, «...до 1987 г., - пишет Н.И. Рыжков, - я Горбачёву верил... Но лётом 1987 г... у нас с Горбачёвым появились первые серьёзные разногласия стратегического плана. Он предлагал в 1988 г. сделать то, что Гайдар осуществил 2 января 1992 г.» .

На мой вопрос, что это значит, Николай Иванович ответил, что М.С. Горбачёв считал необходимым уже с 1 января 1988 г. не только перевести предприятия на полный хозрасчёт и самофинансирование и в связи с этим отказаться от директивного планирования, но и отпустить цены в свободное плавание . Данный факт - намерение М.С. Горбачёва начать экономическую реформу с перехода к свободным ценам - подтвердил в беседе со мной и А.И. Лукьянов .

Нетрудно понять, что отказ государства от регулирования цен одновременно с отказом от директивного планирования и переводом предприятий на самофинансирование должен был в 1988 г. взорвать советскую экономику.

Не желая раньше времени идти на раскол в руководстве партии, М. Горбачёв вынужден был пойти на уступки . Оценивая в связи с этим проделанную работу, Михаил Сергеевич пишет: «Документы Пленума носили компромиссный характер» . Этот факт признаёт и Н.И. Рыжков .

«В субботу 20 июня, - вспоминает М.С. Горбачёв, - я пригласил Рыжкова в Волынское для окончательного согласования позиций. В разговоре приняли участие Яковлев, Слюньков, Медведев» . Из дневника А.С. Черняева явствует, что в этом совещании принимали участие также он и В.И. Болдин. Причём полностью устранить разногласия с премьером не удалось, поэтому дальнейшее рассмотрение некоторых спорных вопросов было решено «оставить до Политбюро» .

25–26 июня, наконец, состоялся Пленум ЦК, на котором были рассмотрены два вопроса: 1) «Задачи партии по коренной перестройке управления экономикой», 2) XIX партконференция .

Основные положения одобренной пленумом экономической реформы можно свести к следующему: а) директивное планирование было решено заменить на индикативное, т.е. рекомендательное, б) в основу взаимоотношений предприятий и государства должен был лечь государственный заказ, в) производимую сверх госзаказа продукцию предприятия могли реализовать по договорным ценам, г) предполагалось увеличить размер оставляемой в руках предприятий прибыли, д) отменялись всякие ограничения на размер заработной платы. Одновременно намечалось дальнейшее расширение хозяйственной самостоятельности Советов всех уровней. Осуществление этой реформы было решено проводить не сразу, а поэтапно в течение двух лет: 1988–1989 гг.

Касаясь вопроса о том, что расширение хозяйственной самостоятельности не сопровождается одновременным созданием необходимой «нормативной базы», генсек произнёс крылатую фразу: «Разрешить делать всё, что не запрещено законом» . Эти слова стали лозунгом не столько созидания, сколько разрушения.

«...позже, внимательно вчитываясь в доклад Горбачёва, - пишет В.И. Воротников, - мне стало виднее, что он, провозглашая лозунг «больше социализма», опираясь якобы на социалистические принципы развития экономики, на самом деле уже становился рупором экономистов - рыночников, исподволь, в завуалированном виде готовивших общественное мнение к изменению курса перестройки. Понимал ли это тогда сам Горбачёв? Вот в чём вопрос» .

М.С. Горбачёв как раз всё понимал, не понимал этого В.И. Воротников, а вместе с ним и многие другие партийные и хозяйственные руководители, привыкшие смотреть в рот своему начальству.

Между тем решения июньского 1987 г. Пленума ЦК КПСС представляли собой лишь начало более радикальных экономических перемен. «Мы, - заявил осенью 1987 г. А. Аганбегян, - пока не собираемся создавать акционерный капитал, выпускать акции. Просто нельзя всё сразу. Мы развиваем и углубляем рынок потребительских товаров, создаём новый для нас рынок средств производства, будет оптовая торговля ими, намечаем реформу цен. Если ко всему этому мы ещё создадим рынок капитала, биржи, то это может нас вывести из экономического равновесия» .

Таким образом, переход к хозрасчёту и самофинансированию рассматривался лишь как шаг на пути к созданию многоукладной рыночной экономики. Этот факт подтвердил в беседе со мной и Н.И. Рыжков .

26 июня 1987 г. пленум перевёл Н.Н. Слюнькова, В.П. Никонова и А.Н. Яковлева в члены Политбюро, избрал кандидатом в члены Политбюро Д.Т. Язова и освободил от своих обязанностей С.Л. Соколова .

Пленум принял также решение созвать в следующем году XIX партийную конференцию и вынести на неё вопрос о реформе политической системы .

Многие связывали с июньским Пленумом 1987 г. надежды на изменения к лучшему. Однако, оценивая значение одобренной им экономической реформы, А.С. Черняев пишет: «Отход от советских методов планового хозяйства и инициированные Горбачёвым нововведения резко ухудшили экономическую ситуацию, а с нею и всю психологическую атмосферу в стране» . «А закон о предприятии, наверное, стал первым толчком к развалу экономики» .

Обратите внимание, это пишет не оппонент генсека, а один из его ближайших советников, принимавший самое активное участие в разработке этой политики.

Во время одной из бесед с Н.И. Рыжковым мною был задан вопрос: думали ли они о возможных издержках экономической реформы. Ведь даже у лекарств есть противопоказания. Желая заострить проблему, я сформулировал её так: создавая яд, готовили ли вы противоядие. Ответ был отрицательным .

12 октября 1987 г. Михаил Сергеевич посетил Ленинград. Выступая на Марсовом поле, он прежде всего предупредил собравшихся здесь о том, что «в ходе развёртывания перестройки, демократии, внедрения нового хозяйственного механизма» «проблемы будут нарастать», а затем заявил: «Сегодня судьба нашего поколения во многом схожа с судьбой ленинградцев, которые тут боролись и выстояли. Так и нам теперь надо выдержать» .

Говоря о тех ленинградцах, которые «тут стояли и выстояли», М.С. Горбачёв имел в виду тех, кто защищал Ленинград в период блокады.

Но тогда получается, что он сравнивал грядущие трудности с теми, которые пережило блокадное поколение. Следовательно, в отличие от премьера он не только думал о возможных издержках перестройки, но и понимал, что она поведёт не просто к экономическому кризису, а к экономической катастрофе.

«Мне кажется, - писал последний советский премьер B.C. Павлов, - уже в то время у Горбачёва под напором первых серьёзных неудач перестройки вызрела главная «идея» дальнейших действий - взять курс на погром, на разрушение экономики, списав разруху на последствия брежневского правления» .

Из книги Глупость или измена? Расследование гибели СССР автора Островский Александр Владимирович

Январский 1987 г. Пленум ЦК КПСС «К осени 1986 года, - пишет А.С. Грачёв, - Горбачёв окончательно сформулировал для себя девиз нового этапа реформы - тотальная перестройка партии, государства, экономики. Её рычаг - демократизация системы» . Выступая 23 июня на совещании в ЦК

Из книги Миф о вечной империи и Третий рейх автора Васильченко Андрей Вячеславович

«Июньский клуб» В тот же самый месяц, когда «солидаристы» вышли из состава Антибольшевистской лиги, они при поддержке членов Объединения военной помощи «Ост» создали новую организацию, которая несколько месяцев спустя превратилась в легендарный «Июньский клуб».

Из книги 1937 автора Роговин Вадим Захарович

LV Июньский пленум ЦК Из состава ЦК, избранного XVII съездом, до конца марта 1937 года была изгнана сравнительно небольшая часть. В 1935 году был исключён один (Енукидзе), в 1936 году - два человека (Сокольников и Пятаков). Понадобилось почти полгода (от августа 1936 до конца

автора

№ 11 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС О ДАТЕ СОЗЫВА И ПОВЕСТКЕ ДНЯ ПЛЕНУМА ЦК КПСС 25 октября 1957 г. Сов[ершенно] секретноП120/16. О созыве Пленума ЦК КПСС21 Созвать Пленум ЦК КПСС на 28 октября с.г. в 10 часов утра. Поставить на обсуждение Пленума вопрос об улучшении

Из книги Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы автора История Автор неизвестен --

№ 12 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПРЕЗИДИУМА ЦК КПСС ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ДОКЛАДЧИКА НА ПЛЕНУМЕ ЦК КПСС 25 октября 1957 г. Строго секретноП120/XXV. Об итогах обсуждения на собраниях партийных активовв военных округах постановления ЦК КПСС об улучшении партийно-политической работы в Советской

№ 19 ПЛЕНУМ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА КПСС- ОКТЯБРЬ 1957 года СтенограммаЗАСЕДАНИЕ ПЕРВОЕ Утреннее, 28 октябряПредседательствующий тов. ХРУЩЕВ.Товарищи, из 126 членов Центрального Комитета прибыло и находится здесь ПО членов Центрального Комитета; из 117 кандидатов прибыло

№ 21 ЗАЯВЛЕНИЯ ЧЛЕНОВ ЦК КПСС, КАНДИДАТОВ В ЧЛЕНЫ ЦК КПСС И ЧЛЕНОВ ЦРК КПСС В ЦК КПСС И ПРЕЗИДИУМ ПЛЕНУМА ЦК КПСС 25 октября - 19 ноября

№ 29 ЗАПИСКА ОТДЕЛА ПРОПАГАНДЫ И АГИТАЦИИ ЦК КПСС ПО СОЮЗНЫМ РЕСПУБЛИКАМ В ЦК КПСС ОБ ИЗЪЯТИИ ПОРТРЕТОВ Г.К. ЖУКОВА 31 октября 1957 г.Издательством изобразительной продукции выпущены к сорокалетию Великой Октябрьской социалистической революции коллективный плакат -

№ 36 ЗАПИСКА ОТДЕЛА ПРОПАГАНДЫ И АГИТАЦИИ ЦК КПСС ПО СОЮЗНЫМ РЕСПУБЛИКАМ В ЦК КПСС О КНИГАХ ВОЕНГИЗА 19 ноября 1957 г.Министр культуры СССР т. Михайлов сообщает, что в ряде книг, выпущенных Военгизом, пропагандируется культ личности бывшего министра обороны Г. К. Жукова.Тов.

№ 16 ЗАПИСКА ОТДЕЛОВ ЦК КПСС В ЦК КПСС ОБ ИЗДАНИИ МЕМУАРОВ Г.К. ЖУКОВА 20 июня 1968 г.В 1966 году Маршал Советского Союза Г.К. Жуков по предложению издательства АПН представил рукопись своих мемуаров.Вопрос об издании мемуаров Г.К. Жукова рассматривался Секретариатом ЦК КПСС.

№ 17 ЗАПИСКА ОТДЕЛОВ ЦК КПСС В ЦК КПСС «ОБ ИЗДАНИИ ВОЕННЫХ МЕМУАРОВ т. ЖУКОВА Г.К.» 19 июля 1968 г.В 1966 г. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков по предложению издательства АПН представил рукопись своих мемуаров.В мемуарах дана широкая картина боевых действий советских войск в

№ 8 ЗАПИСКА ОТДЕЛА АДМИНИСТРАТИВНЫХ ОРГАНОВ ЦК КПСС В ЦК КПСС О ПИСЬМЕ С.А. ТИХОМИРОВА 20 июля 1977 г.Тов. Тихомиров С.А. предлагает соорудить в г. Москве памятник Маршалу Советского Союза Жукову Г.К.В сентябре 1974 года в целях увековечения памяти т. Жукова Г.К. Указом

№ 7 ЗАПИСКА ОБЩЕГО ОТДЕЛА ЦК КПСС В ЦК КПСС О НЕЗДОРОВЫХ ЯВЛЕНИЯХ В СОВЕТСКОЙ АРМИИ 11 октября 1956 г.За последнее время в ЦК КПСС поступают многочисленные письма от военнослужащих о наличии нездоровых явлений, наблюдающихся в частях Советской Армии.Военнослужащие,

Из книги Реабилитация: как это было Март 1953 - февраль 1956гг. автора Артизов А Н

№ 18 ЗАПИСКА ОТДЕЛА ЦК КПСС ПО СВЯЗЯМ С ИНОСТРАННЫМИ КОМПАРТИЯМИ В ЦК КПСС О РЕАБИЛИТАЦИИ ГРУППЫ БЫВШИХ БОЛГАРСКИХ ПОЛИТЭМИГРАНТОВ 7 мая 1955 г.В Центральный Комитет КПССЦентральный Комитет Болгарской компартии обратился в ЦК КПСС с просьбой пересмотреть судебные дела 42

Из книги Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов автора Медведев Рой Александрович

Ноябрьский пленум ЦК КПСС. Гейдар Алиев и Николай Рыжков Осенний Пленум ЦК КПСС готовился еще при Брежневе. Предполагалось рассмотреть и утвердить план и бюджет страны на 1983 год. Андропов не стал отменять или откладывать этот Пленум, хотя и внес некоторые коррективы по

Из книги История Украинской ССР в десяти томах. Том шестой автора Коллектив авторов

5. ИЮНЬСКИЙ КРИЗИС Выступления трудящихся против Временного правительства. I Всероссийский съезд Советов. Одним из этапов нарастания общенационального кризиса в стране явился второй (после апрельского) политический кризис, вызванный в июне 1917 г. непримиримыми

ИЮНЬСКИЙ (1957г.) ПЛЕНУМ ЦК КПСС

Внеочередной пленум ЦК открылся 22 июня, в субботу, в 14 часов. Он продолжался семь дней и закончился в следующую субботу, 29 июня. На первом заседании председательствовал Хрущев, на остальных - Суслов. Уже с первых минут начала работы пленума Хрущев показал, что с той частью членов президиума ЦК, которая ставила вопрос о снятии его с поста первого секретаря, теперь уже не считаются. Меньшая часть членов президиума ЦК сепаратно готовила пленум, выработала регламент его работы, с ним и вышла на заседание пленума, даже не известив большую часть членов президиума о принятом решении.

Когда Хрущев доложил о порядке работы пленума, Молотов задал вопрос по регламенту; на это ему Хрущев ответил, что "регламент принят президиумом ЦК, а вы можете внести другое предложение". Т.е. Хрущев перед всем пленумом уже 22 июня показал, что Молотов не является членом президиума ЦК.

Весьма характерно, что на второй день работы пленума в выступлении заведующего Общим отделом ЦК КПСС В.Н. Малина был поднят вопрос о том, что Каганович не сдает ключи от служебных сейфов. Отсюда можно было сделать вывод, что остальные члены группы уже сдали ключи. Объяснение Кагановича, что там находятся и его личные документы, вызвало возмущение Хрущева.

Информационное сообщение от имени президиума ЦК пленуму сделал Суслов, занимавший позицию активнейшей поддержки Хрущева, далекий от беспристрастного подхода к своим оппонентам. Этим было сказано все. Доклад на пленуме от имени большинства членов президиума ЦК с обоснованием их точки зрения не предполагался. По всей вероятности, большинство и не настаивало на этом, боясь обвинений в существовании "группы".

Противники Хрущева должны были объяснять свою позицию каждый в отдельности. Для пленума ЦК это не меняло дела. Он уже составил мнение. Но все же Суслов счел необходимым подчеркнуть, что его доклад не рассматривался ни на президиуме, ни в группе сторонников Хрущева, что он выражает только свою точку зрения. При этом Суслов не упомянул, кто его уполномочил сделать доклад, почему именно он, представитель меньшинства президиума ЦК, выступает на пленуме с докладом.

Суслов коснулся выдвигавшихся группой членов президиума ЦК обвинений в отходе от принципов коллективного руководства, которые столь громогласно декларировались в ряде важнейших документов Центрального Комитета после смерти Сталина, в решениях XX съезда КПСС. "Конечно, у тов. Хрущева, -- говорил Суслов, -- имеются недостатки, например, известная резкость и горячность. Отдельные выступления его были без должной согласованности с президиумом, и некоторые другие недостатки, вполне исправимые, на которые указывалось тов. Хрущеву на заседании президиума. Правильно отмечалось на заседании, что наша печать в последнее время излишне много публикует выступлений и приветствий тов. Хрущева. Но при всем этом на заседании президиума выражалась полная уверенность в том, что тов. Хрущев вполне способен эти недостатки устранить".

В информационном сообщении Суслова противостояние в президиуме ЦК КПСС было объяснено борьбой диаметрально противоположных позиций по отношению к провозглашенному XX съездом курсу. Кратко обрисовав ситуацию, назвав вопросы, вызвавшие разногласия, и отметив конкретные претензии, которые выдвигали члены президиума ЦК лично к Хрущеву, Суслов в самой общей форме, в обтекаемых и осторожных формулировках выдвинул положения, из которых можно было понять, что большинство членов президиума ЦК ставило под сомнение политический курс партии -- курс XX съезда, утверждая, что он не соответствовал ленинским идеям, ленинизму. Выступление группы единомышленников - оппонентов Хрущева Суслов оценил как серьезную угрозу единству партии. Одним из основных обвинений, выдвинутых против Молотова, Кагановича, Маленкова, было их личное участие в массовых репрессиях во второй половине 30-х и в конце 40-х годов.

Если Суслов больше говорил о фракционности группы, антипартийном характере ее действий, сопротивлении проводившемуся Центральным Комитетом курсу XX съезда, то Жуков центр тяжести в своем выступлении, которым открылись прения на пленуме, сделал на участии членов группы в репрессиях 30-х годов.

Фактически Жуков выступил как содокладчик Суслова. Аппарат подготовил для маршала архивные материалы, которые указывали на совершение преступлений Молотовым, Кагановичем, Маленковым. Жуков огласил эти документы. Организаторы пленума полагали, что материал будет использован только для обличения этих членов президиума. На пленуме они были названы "главными виновниками арестов и расстрелов партийных и советских кадров". Однако Каганович обратил внимание на выборочность в упоминании лиц, причастных к массовым арестам. И оценил это как проявление фракционности, как желание "добить тех, кого выгодно, и замалчивать других. Говорить надо о всех членах Политбюро". Каганович обратился с прямым вопросом к Хрущеву: "А Вы разве не подписывали бумаги о расстреле по Украине?" Тот ушел от ответа, не посмел признать или отрицать факты своего непосредственного участия в злодеяниях.

Совесть и честь Жукова не позволили ему ограничиться только обличением участников так называемой "антипартийной группы". Потрясенный фактами, раскрывающими подлинное лицо руководителей партии - соратников Сталина, Жуков сказал, завершая выступление: «Мы, товарищи, и наш народ носим их в своем сердце, как знамя, верили им, в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это "чистые" люди. Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями». Жуков принципиально поставил вопрос о необходимости тщательного выявления и наказания всех виновных в массовых репрессиях. "Нужно сказать, -- заключил он, -- что виновны и другие товарищи, бывшие члены Политбюро. Я полагаю, товарищи, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии, вся наша партия, и я уверен, что мы их будем впредь за их прямоту, чистосердечные признания признавать руководителями".

По мнению Жукова, это был главный вопрос в жизни партии. Однако обсуждение его на пленуме ЦК завершилось лицемерием. Пункт резолюции, в котором Маленков, Каганович и Молотов обвинялись в персональной ответственности за массовые репрессии - и это было одним из главных обвинений, - был принят в секретном порядке, без публикации его в печати. Члены ЦК боялись дальнейших разоблачений. Они могли бы захватить и некоторых обличителей.

Естественно, что на пленуме встал вопрос о культе личности. Но критика Сталина велась с оглядкой, с оговорками. Более того, выступавшие на пленуме обвиняли во всех грехах членов антипартийной группы, утверждали, что они повинны в культе личности Сталина, так как Берия, Молотов, Маленков, Каганович якобы изолировали Сталина от народа, подталкивали на преступные акции, угодничали перед вождем, скрывали от него правду о положении в стране. Тон таким выступлениям задал Хрущев, который говорил: "Я думаю, если бы вокруг Сталина не было двух злых гениев -- Берия и Маленкова, то можно было многое предотвратить. Со Сталиным можно было бы разговаривать". Эти утверждения Хрущева развивали и другие члены ЦК. Так, В.Н. Малин, близкий помощник Хрущева, говорил: "Кто создал культ личности, как не Каганович, не Молотов, не Маленков? Они создали этот культ личности, сами и толкали Сталина и, правильно говорили, изолировали его от народа".

Получалось, что Сталин в какой-то мере являлся жертвой своего ближайшего окружения, которое фактически захватило власть, а его изолировали от народа и толкали на преступления.

По стенограмме видно, в какой обстановке проходили заседания пленума. Участники группы с самого начала работы пленума предстали как "ответчики", как "подсудимые", от которых требовали дать объяснение своей позиции, своих высказываний на заседаниях президиума ЦК. Они и делали это. Их выступления перебивались вопросами, репликами членов ЦК, часто таким образом желавших подчеркнуть свою позицию поддержки большинства, поддержки Хрущева. Спокойно изложить свою позицию, ответить на выпады не дали ни одному оппоненту Хрущева, хотя они и неоднократно находились на трибуне: дважды - Первухин, Сабуров и Ворошилов, трижды - Булганин, Каганович, Маленков, Молотов и Шепилов. Всем им дали слово для совсем коротких заявлений после принятия постановления пленума.

Хрущев выступал трижды: один раз, на одиннадцатом заседании, с продолжительной речью, затем с коротким выступлением по оргвопросам и, наконец, с небольшой заключительной речью. Однако по ходу выступлений почти всех других ораторов он очень активно давал справки по любым вопросам, вставляя реплики, порой весьма пространные, часто шутил в свойственной ему грубой манере. Активно вмешивались в ход пленума и подавали реплики и многие сторонники Хрущева - Г.К. Жуков, Н.И. Беляев, А.Б. Аристов, П.Н. Поспелов, Д.С. Полянский, А.Н. Шелепин, Н.Г. Игнатов и др.

Большинство участников пленума (по словам председательствовавшего Суслова, 164 человека) представили в президиум пленума заявления, в которых изложили свою позицию поддержки Хрущева. Знаменательно, что отсутствовавшие по различным уважительным причинам на пленуме члены и кандидаты в члены ЦК поспешили в короткие сроки засвидетельствовать свою лояльность, резко осудив членов "антипартийной группы".

Все шло по старым канонам: обвинение, осуждение, покаяние, наказание. Можно было ожидать, что пленум ЦК, в центре дискуссий которого оказалась критика культа личности Сталина, искоренения сталинщины, сам подаст пример демократизации партийной жизни и искоренения сталинских приемов в борьбе с инакомыслящими. Но этого не произошло. Участники пленума были готовы вершить суд, отсечь инакомыслящих от партии в первые же часы работы пленума. Однако сценарий его заседаний предусматривал иное развитие событий. Наиболее ретивых участников пленума, требовавших без долгих рассуждений решить судьбу Молотова, Маленкова, Кагановича, Булганина, Первухина, Сабурова, Шепилова и других, поправил Хрущев. Он сказал, что "ЦК вынесет свое решение, такое, какое посчитает политически целесообразным, учитывая внутреннюю и международную обстановку. Мне кажется, сейчас нельзя никого выводить. Это непонятно будет, получится так, что только сделали сообщение, и началась расправа".

Однако расправа над всеми, кто выступал против Хрущева, была уготована еще до заседания пленума, но, по замыслу его организаторов, он должен был показать партийной массе, широкой общественности, что не было никакой предрешенности, что было беспристрастное, свободное обсуждение положения, создавшегося в президиуме ЦК КПСС.

Чего же добивался Хрущев, организуя многодневное заседание ЦК партии? Он понимал, что "в антипартийную группу" попали авторитетные деятели партии, долгие годы входившие в состав политбюро, давние соратники Сталина. Это было выступление не одного или двух членов президиума ЦК, а его большинства, и выступали они с серьезными вопросами, с весомыми претензиями в адрес первого секретаря ЦК партии, с критикой его личных качеств, его методов руководства. От всего этого просто так нельзя было отмахнуться. Надо было убедить партию, общество, международное коммунистическое движение, общественность за рубежом в том, что президиум ЦК действительно выступил против партии, а не против Хрущева, что это столкновение не носило личного характера, что речь шла о защите высоких политических принципов, защите курса XX съезда партии, проведению которого воспротивилось большинство членов президиума ЦК КПСС.

Пленум призван был утвердить Хрущева единственным лидером партии и таким образом завершить затянувшуюся более чем на четыре года борьбу за власть среди преемников Сталина. Как в былые годы, при Сталине, он должен был показать оппонентов Хрущева врагами партии, отступниками от ее генеральной линии, что было самым тяжким преступлением в партии.

Вопрос о власти, который был главным в этой схватке, Хрущев и его команда предпочли решать за кулисами пленума. Даже при таком послушном его составе этот вопрос побоялись вынести на беспристрастное и объективное обсуждение пленума ЦК КПСС. Узкая группа уже все решила до начала заседаний. 260 членов ЦК -- представители партийной элиты -- были готовы принять любое решение -- осудить, казнить, помиловать, -- достаточно было знака нового верховного руководителя. На пленум Хрущев вышел уже как лидер партии, ее вождь, и членам ЦК в этой ситуации оставалось только выказать верноподданнические чувства и резко осудить противников Хрущева. Именно поэтому все бросились записываться для выступлений в прениях. Те, кому не дали слова, представили тексты выступлений, мучаясь в недоумении, что это: проявление недоверия, сомнения в личной преданности? По вопросу, который уже был решен, хотели выступить почти все члены ЦК. Нужно было засвидетельствовать верность, преданность, прежде всего личную преданность, новому руководителю партии.

Пленум подвел итоги продолжавшейся уже несколько лет после смерти Сталина борьбы за лидерство в партии. Хрущев одержал полную победу. Партия тоталитарного типа обрела своего единственного вождя. Все стало на свои места.

В официальных документах пленум своим главным итогом определил защиту линии XX съезда от посягательств узкой группы раскольников и отщепенцев, пытавшихся пересмотреть и ревизовать ее. Эта формула получила широкое применение в официальной пропаганде и в самом общем виде, без коррективов и специального анализа, вошла в советскую историографию.

Да, в самом общем виде внутрипартийная борьба, столкновения в ЦК и его президиуме завершились в конечном счете признанием приверженности партии, ее центральных органов курсу XX съезда. Но вправе ли мы теперь ограничиваться этой общей, краткой и не совсем точной формулой? Она не столько раскрывает истину, сколько прикрывает нежелательные стороны борьбы внутри партии начиная с позиций самого ЦК и его президиума по отношению к курсу XX съезда в 1956 - начале 1957 г. Анализ исторической ситуации, сложившейся после XX съезда, только в рамках предложенной пленумом формулы может привести к неполной, а следовательно, неверной трактовке событий, к утверждению о том, что курс XX съезда последовательно осуществлялся благодаря настойчивости Хрущева и его сторонников, а группа раскольников во главе с Молотовым постоянно пыталась противодействовать претворению его в жизнь.

Обсуждение вопросов на пленуме ЦК проходило в глубокой тайне не только от беспартийных, но и от всей массы членов партии. Со времен Ленина сохранялась традиция знакомить со стенограммой пленума узкий круг руководителей республиканского и областного партийного актива, чтобы они верно ориентировались в установках партии. На места рассылалась стенограмма пленума, но только после того, как ее подправляли, убирали "лишнее" сами ораторы, затем стенограмму еще редактировали работники аппарата ЦК КПСС. Однако стенограмму июньского 1957 г. пленума даже после правки и чистки рассылать в местные организации не стали. Более того, принятое пленумом постановление не было полностью опубликовано в печати.

В том, что скрыли от партии часть решений пленума ЦК, не было ничего необычного. Это делалось довольно часто. Удивительным было другое -- то, что материалы пленума ЦК и часть его решений скрыли от верхнего эшелона партии.

На первый взгляд, это кажется парадоксальным. Ведь это был документ, который венчал определенный период борьбы внутри руководства партии, выведший Хрущева в единственные лидеры партии. Что же хотели сохранить в секрете члены ЦК?

Президиум, пленум скрыли от партии действительное положение дел в высшем руководстве, расстановку сил в июне 1957 г., представляя дело таким образом, что только небольшая группа, а не большинство президиума ЦК, выступила против Хрущева. В решении пленума были названы фамилии Молотова, Маленкова, Кагановича и Шепилова, тогда как их позицию разделяли и Ворошилов, и Булганин, и Первухин, и Сабуров. И все они голосовали за освобождение Хрущева от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС. Желая скрыть тот факт, что большинство членов президиума ЦК выступили против Хрущева, пленум отложил наказание остальной части "антипартийной группы", и вскоре они, большинство членов президиума ЦК, понесли наказание -- были выведены из состава президиума, а затем из ЦК КПСС.

Все решения, касающиеся массовых политических репрессий и участия в них членов политбюро в 30-е годы, были приняты секретным порядком. Такая позиция вызывает недоумение, ибо участие в массовых политических репрессиях было одним из главных пунктов обвинения и Молотова, и Маленкова, и Кагановича. Однако и констатация этого факта, и обвинение как предлог для их наказания на пленуме были скрыты от партии. По всей вероятности, руководство партии пугало то, что эти обвинения в полной мере могли быть распространены и на других членов политбюро, и в первую очередь на самого Хрущева.

Были и другие важные обстоятельства, которые определили позицию президиума ЦК по вопросам информации о работе пленума ЦК и его решений. В событиях конца июня 1957 г. особую роль сыграл Г.К. Жуков -- и в ходе заседания президиума ЦК, подготовки пленума ЦК КПСС, и в ходе его работы. Из стенограммы пленума видна высокая оценка роли Жукова в борьбе против группы Молотова, данная Хрущевым. Именно Жуков много сделал для сохранения Хрущева на посту первого секретаря ЦК КПСС. В стенограмме пленума ЦК воспроизведены угрозы применения армии в решении вопроса о власти, высказанные Жуковым накануне пленума ЦК. Никогда армия не стояла так близко к политике, никогда до сих пор в ее руках не было решения вопроса о власти в партии и государстве.

О том, что президиум ЦК не имел желания сообщать об этих фактах партии, свидетельствует та правка, которая была осуществлена помощником Хрущева Г.Т. Шуйским в стенограмме, которая сохранилась в Архиве Президента РФ. Из этой правки видно, как из стенограммы снимались высказывания Хрущева, высокие оценки позиции Жукова, его действий в дни кризиса, данные Брежневым.