Среди различных договорных актов индивидуальные договоры занимают весьма значимое место и играют в системе регулятивных средств довольно заметную роль. В отечественной и зарубежной литературе их зачастую именуют просто "договорами" или же "двусторонними (многосторонними) сделками", "частными договорами", "договорами в частноправовой сфере" и др.*(875)

В отличие от нормативно-правовых договорных актов индивидуальные договоры, в качестве каковых выступают гражданско-правовые договоры - сделки (кроме односторонних сделок), договоры в сфере коммерческого, семейного, финансового и некоторых других отраслей и подотраслей права обладают такими не свойственными правовым договорам признаками и чертами, как: а) определенность адресанта содержащихся в них прав и обязанностей; б) однократность применения как самого договорного акта, так и порождаемых им конкретных норм; в) прекращение действия индивидуального договора сразу же после его реализации.

Наиболее обстоятельно основные параметры индивидуальных договоров представлены и закреплены в Гражданском кодексе РФ. В нем не только дается общее определение гражданско- правового договора - одного из наиболее распространенных видов индивидуальных договоров, но и закрепляются основные принципы его формирования и функционирования, форма договора, его разновидности, порядок заключения, изменения и прекращения договора*(876).

1. По общему правилу, индивидуальные договоры, в силу традиционного, издавна сложившегося и устоявшегося о них представления, несмотря на многозначность отражающего их термина и понятия (название документа, обязательственное правоотношение и юридический факт), рассматриваются, прежде всего, как юридические факты*(877).

Исходя из этого применительно к гражданско-правовому договору в специальной литературе подмечается, что данный договор - "это наиболее распространенный вид сделок", ибо "только немногочисленные односторонние сделки не относятся к числу договоров", а основная масса встречающихся в гражданском праве сделок - это гражданско-правовые договоры*(878). Последние имеют обязательный характер "лишь для тех, кто их принял (не случайно говорят, что "договор - закон для двоих"). Поэтому они имеют значение для регулирования конкретных отношений, возникающих между их участниками, в том числе при разрешении споров"*(879). В этом заключается принципиальное отличие индивидуальных, частных по своему характеру, договоров как юридических фактов от публично- правовых, а точнее - нормативно-правовых договоров, с одной стороны, и юридических фактов, не являющихся договорами, с другой.

Кроме того, отличительные признаки индивидуальных договоров как юридических фактов по сравнению с публично-правовыми договорами "недоговорными" юридическими фактами усматриваются и в других отношениях.

А именно - применительно к правовым договорам они обнаруживаются уже, в частности, в том, что если правовые договоры являются актами правотворчества со всеми вытекающими из этого последствиями, то индивидуальные договоры, соответственно, проявляются не иначе, как акты правоприменения. Первые завершают собой и выступают как конечный результат правотворческого (в договорной форме) процесса, а вторые - правоприменительного (в аналогичной форме) процесса.

Нельзя не согласиться в связи с этим с мнением в том, что "договорное правоприменение - это объективная правовая реальность, как и договорное правотворчество", и что "следует говорить о договорном правоприменении как об одном из способов правоприменительной деятельности"*(880).

По отношению к "недоговорным" юридическим фактам отличительные особенности индивидуальных договоров, выступающих в качестве актов правоприменения - договорных юридических фактов, проявляются, во-первых, в том, что если обычные юридические факты выражают собой уже свершившееся действие или событие (пожар, землетрясение и пр.), то "договорные" юридические факты (договор купли-продажи, договор подряда и др.) представляют собой своеобразную юридическую и фактическую программу будущей деятельности участников договора*(881).

Во-вторых, отличительные особенности "договорных" юридических фактов проявляются в том, что они выступают, по мнению видных отечественных цивилистов, не только как основание для возникновения правоотношения, но и как само правоотношение.

Исходя из сложившегося многовекового представления о понятии и содержании гражданско- правового договора М.В. Брагинский и В.В. Витрянский считают, например, что договор следует рассматривать не только как юридический факт, т.е. юридическое и фактическое основание для возникновения правоотношения, но и "как форму, которую принимает соответствующее отношение", а также как само правоотношение*(882).

Объективности ради следует сказать, что данное положение, выражая относительно новый подход отечественных авторов к рассмотрению понятия и содержания индивидуальных, в частности, гражданско-правовых договоров, не нашел пока широкой поддержки среди авторов, занимающихся данной проблематикой. Более того, у некоторых из них он вызвал довольно резкое отторжение, суть которого сводилась к тому, что трактовка гражданско-правового договора как правоотношения "безосновательно отбросила многое ценное в понимании договора, что было накоплено цивилистической теорией, и вывела на первый план черты и признаки, наименее значимые и даже вообще непригодные для объяснения договора". Попытка рассмотрения договора сквозь призму правоотношения ("договор - правоотношение") названа "крайне неудачной и даже ошибочной в научном и практическом планах", поскольку "тощая абстракция "правоотношение" не позволяет осуществить сколь-нибудь полный и значимый разбор содержания договора"*(883).

Отодвинув на задний план эмоциональную составляющую в этом суждении и все соответствующие ему "гражданско-правовые" чувства, выраженные по поводу "договора- правоотношения", следует, прежде всего, заметить, что в научных исследованиях a priori любые точки зрения и попытки рассмотрения того или иного предмета, включая такой индивидуальный по своему характеру договорной акт, как гражданско-правовой договор, не с "традиционной" стороны (или сторон), а под другим углом зрения, должны не отвергаться, что называется "с порога", а глубоко и всесторонне исследоваться.

В предложении рассматривать договор не только как юридический факт, но и как правоотношение, очевидно, есть свои не только плюсы, но и минусы.

Суть последних, помимо всего прочего, может заключаться в том, что при новом подходе к договору, при рассмотрении его в аспекте договор - правоотношение нарушается привычный, не единожды подтвержденный практикой и потому кажущийся единственно правильным и непоколебимым в своей правоте взгляд на договор только как на сделку, как на юридический факт или же только как на само договорное обязательство.

Несомненный плюс рассматривать гражданско-правовой договор не только в традиционном плане, но и сквозь призму правоотношений заключается в том, что такой подход значительно расширяет диапазон научных познаний данного индивидуального договорного акта, делает его исследование более глубоким и разносторонним.

Можно соглашаться или не соглашаться с мнением о том, что договор в прямом смысле является правоотношением, что он равнозначен правоотношению. Однако независимо от этого фактом остается то, что договор всегда: а) выступает как основание (юридический факт) для возникновения, изменения или прекращения правоотношения; б) является юридической формой возникающих или уже существующих между сторонами на основе данного договора фактических отношений*(884); в) наполняет собой как "продолжение" соответствующих гражданско-правовых норм их конкретное юридическое содержание; и г) выступает в качестве своеобразной модели (через субъективные права и юридические обязанности) возникающих на основе данного договора правовых отношений.

В этом, если не прямом, то переносном смысле представляется возможным говорить об индивидуальном договоре вообще и о гражданско-правовом договоре в частности не только как об особом юридическом факте, но и как о правоотношении, точнее - своеобразной модели правоотношения.

Последнее тем более является оправданным, если при этом иметь в виду, что гражданско- правовой, равно как и любой иной индивидуальный договор - юридический факт, в отличие от обычных, "недоговорных" юридических фактов, служащих реализации позитивного права, как справедливо отмечалось в цивилистической литературе, "не просто переводит предписания законодательства в плоскость конкретного правоотношения", а создает условия, при которых субъекты договора сами, своей волей создают субъективные права и юридические обязанности, "даже когда законодательство не определяет содержания их действий либо предусматривает лишь общие направления и рамки правового поведения, относя конкретизацию отношений на усмотрение контрагентов"*(885).

3. Наряду с названными особенностями и спорными положениями, касающимися индивидуального договора как юридического факта, в научной литературе предлагается и иное видение данного договорного акта.

При этом в одних случаях предполагается вообще не считать договор юридическим фактом, а рассматривать его в качестве акта индивидуального правового регулирования, основное назначение которого заключается в конкретизации закрепленных с помощью норм различных отраслей права прав и обязанностей лиц*(886).

В других случаях предлагается исходить из того, что "более верным было бы считать, что договор лишь отчасти является юридическим фактом и выступает таковым только для правовых норм, непосредственно регулирующих взаимоотношения сторон в силу заключения договора". При этом наибольшая ценность и интерес усматривается, прежде всего, в условиях договора, которые создаются собственным усмотрением сторон и по отношению к которым было бы "некорректно называть договор юридическим фактом"*(887).

Нетрудно заметить, что в обоих случаях, несмотря на некоторое различие в подходах при оценке роли и значения договора, довольно отчетливо просматривается стремление авторов видеть в нем не только и даже не столько акт правоприменения - юридический факт, сколько акт правотворчества, нередко нормативный, или "поднормативный" акт, выступающий в качестве правового или "подправового" ("поднормативного") средства регулирования общественных отношений*(888).

При этом подчеркивается, что поднормативное регулирование призвано продолжать нормативное регулирование, "дополняя его индивидуальным регламентированием, выражающимся, в первую очередь, в уточнении, индивидуализации, конкретизации правового положения субъектов права в реально создавшейся обстановке"*(889).

4. Стремление придать индивидуальному договору наряду или вместо статуса юридического факта - акта правоприменения статус акта нормотворчества (реже правотворчества) - акта регулятивного воздействия на общественные отношения, является далеко не новым веянием как в отечественной, так и в зарубежной литературе.

Еще в 50-60-е годы прошлого столетия видные исследователи "договорной" тематики весьма настойчиво и последовательно обращали внимание на то, что индивидуальный договор, являясь основанием возникновения, изменения и прекращения правоотношений и определяя их содержание, в то же время самым непосредственным образом регулирует поведение сторон*(890), непосредственно, в соответствии с правовыми нормами, устанавливает права и обязанности участников порождаемого данным договором правоотношения*(891).

О регулятивном характере индивидуальных договоров при исследовании их роли и значения в механизме регулирования общественных отношений речь шла и в последующие годы, вплоть до настоящего времени.

Особый стимул данным научным изысканиям был дан в начале 90-х годов в период "приватизации", означавшей массовый исход прежней "общенародной" собственности, находившейся под "покровительством" государства, в частные, преимущественно "олигархические" руки, а также в период проведения экономических "реформ", повлекших за собой, по официальной версии, становление и развитие рыночных отношений и, соответственно, - повышение регулятивной роли договорных средств.

В научной юридической литературе все чаще стали появляться работы, в которых уже не только разносторонне рассматривается регулятивная роль индивидуальных договоров, что само по себе весьма важно и необходимо, но и предпринимаются попытки представления последних в качестве правовых актов, стоящих в одном ряду с законами и другими нормативно-правовыми актами*(892).

"В процессе заключения договоров, - писала в 1994 г. по этому поводу Т.В. Кашанина, - создаются правовые нормы, но нормы индивидуальные, т.е. касающиеся конкретных и точно определенных индивидов и рассчитанные на них"*(893).

Аналогичного взгляда придерживаются и некоторые другие авторы, в основном цивилисты, полагающие, что если договор выступает "юридическим регулятором деятельности организаций и граждан", то это его главное свойство и назначение ставит данный договорной акт "в таком его проявлении в один ряд с общеобязательными правовыми нормами"*(895).

В частности, речь идет о ст. 1 (п. 2) Гражданского кодекса РФ, гласящей, что граждане (физические лица) и юридические лица, "свободные в установлении своих прав и обязанностей на основе договора в определении любых, не противоречащих законодательству условий договора", а также о ст. 8, согласно которой гражданские права и обязанности юридических и физических лиц помимо других актов возникают также "из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но и не противоречащих ему"*(896).

Анализ содержания указанных статей показывает, однако, что при всем желании и самом развитом воображении без определенных натяжек весьма трудно сделать иной вывод, не поступаясь логикой и сложившимися представлениями о праве и его характерных особенностях, чем тот, что в данных статьях речь идет не более чем о субъективных правах и юридических обязанностях граждан и юридических лиц, в установлении которых (в рамках закона - акта позитивного права) они свободны на основе договора, а не о чем-то другом, в том числе о правовом характере содержащихся в данном договоре норм.

Тот факт, что индивидуальный договор, как и все иные договорные акты, содержит в себе определенные нормы, выступая при этом в качестве источника субъективных прав и юридических обязанностей, а вместе с тем - регулятора общественных отношений, можно считать давно общепризнанным и не подлежащим никакому сомнению. Достаточно вспомнить в связи с этим, что еще в работах 40-х годов хх столетия при рассмотрении проблем, касающихся договорной тематики и механизма нормативного регулирования общественных отношений, говорилось об "индивидуальных нормах", "отдельных нормах", "конкретных нормах" и пр.*(897)

Однако основной вопрос при этом был и заключается ныне в том, каков характер этих "индивидуальных", "конкретных" и иных по названию договорных норм.

Являются ли они правовыми, как настаивают на этом одни авторы, или же "предправовыми", как полагают другие исследователи, или же, наконец, - неправовыми, как традиционно их рассматривают отечественные ученые?

5. Данный, далеко не простой и не второстепенный по своей значимости вопрос вызывает вполне понятный интерес и стремление к его основательному и всесторонне аргументированному разрешению у многих исследователей.

При этом одними авторами приводятся весьма серьезные аргументы в пользу мнения, что индивидуальный договор (индивидуальный договорной акт) является "актом правоприменения, актом, порождающим индивидуальные правовые установления"*(898).

Акцентируя внимание на том, что в настоящее время значение индивидуальных договоров в современной правовой практике России неуклонно возрастает и что договоры активно используются как регуляторы общественных отношений не только в сфере частного, но и публичного права, сторонники данного представления об индивидуальном договоре не без оснований сетуют по поводу того, что "признание индивидуальных договоров источниками регулирования порождает новую проблему". Суть ее усматривается в том, что "некоторые авторы, постулируя регулятивную природу договорных условий, объявляют их даже не индивидуальными установлениями (предписаниями), но правовыми нормами" (курсив мой. - М.М.)*(899).

Другие авторы приводят не менее веские, на их взгляд, аргументы в пользу подтверждения того представления о характере норм, содержащихся в индивидуальных договорах, в соответствии с которыми их нельзя рассматривать иначе, как в виде правовых норм. Правда, при этом делается оговорка относительно того, что в договоре, являющемся основным инструментом индивидуального регулирования общественных отношений, содержатся не обычные правовые нормы, а "микронормы", которые рассчитаны на строго определенный круг лиц и на однократность применения. "Микронормы", содержащиеся в индивидуальных правовых актах, по мнению авторов, дополняют и конкретизируют отдельные элементы обычных правовых норм*(900).

6. Решая вопрос о характере договорных норм и анализируя различные мнения по данному вопросу, необходимо, как представляется, исходить, прежде всего, из четкого понимания анализа позиции, которую занимает тот или иной автор в отношении ключевых юридических понятий, включая, в первую очередь, категории "право", "юридический", "правовой" и пр.*(901) Ибо вполне очевидно, что в зависимости от того, какой смысл вкладывается в понятия "право", "правовой" и др., соответствующим образом будет решаться и вопрос о правовом или неправовом характере других "прилегающих" к ним категорий и понятий, в том числе - понятия "договор", "индивидуальный договор", "нормы индивидуального договора" и др.

Исходя, например, из традиционного, сложившегося еще на рубеже ХІХ-ХХ вв. в отечественной и зарубежной юридической науке позитивистского представления о праве как о системе общеобязательных норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных государственным принуждением, весьма трудно "вписать" договорные нормы в разряд правовых норм. В лучшем случае, с точки зрения установления правового характера индивидуально-договорных норм, с определенным допуском их можно будет рассматривать лишь в качестве так называемых предправовых индивидуальных норм. В обычном же режиме, с позиции традиционного позитивного права, нормы индивидуальных договоров, как и сами договоры, представляют собой не что иное, как акты применения правовых норм.

Это касается не только гражданско-правовых или иных договорных актов, возникающих в сфере частного права, но и ряда договоров, формирующихся в сфере публичного права. Некоторые авторы - административисты считают, например, в связи с этим, что в области административного права одной из отраслей, относящихся к сфере публичного права, не только индивидуальные, но и все иные договоры являются актами применения норм права*(902).

Данное мнение, правда, не разделяется многими исследователями, справедливо полагающими, что "в некоторых случаях административный договор может быть источником права и чаще других договоров является нормативным*(903). Однако неоспоримым фактом остается то, что традиционное, изначальное представление о нормах, содержащихся в индивидуальных договорах, как и о самих этих договорах, сводится к тому, что они являются не чем иным, как актами правоприменения.

Что же касается попыток представления индивидуальных, в частности, гражданско-правовых договоров в виде источников права*(904), а содержащихся в них норм - в образе правовых норм, которые, как очевидно, не могут быть успешно осуществлены в пределах существующих юридических категорий и понятий и в рамках традиционного позитивистского представления о праве, то для их успешного осуществления требуется, по-видимому, иная методологическая основа и принципиально иное понимание того, что есть "право", а вместе с ним - "правовое" применительно к актам, нормам и пр., а что не является таковым.

Совсем не случайно поэтому авторы, ратующие за признание в качестве правовых актов индивидуальных, в особенности гражданско-правовых, договоров (договор купли-продажи, договоры подряда, субподряда и др.), и выступающие за то, чтобы гражданско-правовой договор занял "в общей картине права наряду с общеобязательными нормами" подобающее место, одновременно ставят вопрос о необходимости пересмотра и корректировки ряда ключевых для общей истории права категорий и понятий.

Речь идет, прежде всего, о внесении существенных изменений в понятие самого права, существующий, по мнению авторов, подход к которому "не может признаваться полноценным" в силу того, что "в нем оказывается неохваченной огромная область частноправового регулирования", осуществляемого "на основе гражданско-правовых договоров"*(905).

Имеется в виду корректировка, а точнее - предложение о полном отказе от такой весьма важной для теории права категории, как "правоотношение", поскольку этот термин, по мнению Б.И. Пугинского, несмотря на усилия теоретиков права и ряда видных цивилистов, таких, как О.С. Иоффе*(906), и др., "на наш взгляд, фактически не используется законодателем, правоприменительными органами, практикующими юристами"*(907).

Наконец, предлагается скорректировать понятие и содержание "юридического факта", поскольку прежняя его трактовка в виде "связующего звена между нормой права и субъективными правами (обязанностями) субъекта", данная известным цивилистом О.А. Красавчиковым*(908), "всегда была малопригодна для такой сферы частного права, как договорное право"*(909).

Не имея возможности рассмотреть по существу предлагаемые корректировки данных, в значительной мере устоявшихся и в теоретико-практическом плане оправдавших себя юридических категорий и понятий, поскольку эта тема для особого исследования, требующего дополнительного места и времени, обратим внимание лишь на два обстоятельства.

Первое из них касается необходимости более глубокой и обстоятельной аргументации высказываемых положений и предложений, в особенности, когда речь идет о таких фундаментальных для отечественной и зарубежной юридической науки категориях и понятиях, как "право" и "правоотношение". Одного заявления о "неполноценности" существующего представления о праве и ненужности учения о правоотношении, поскольку в них трудно вписываются договоры купли-продажи и другие частноправовые сделки, еще явно недостаточно для радикального пересмотра сложившихся веками фундаментальных категорий и понятий, а главное - для понимания того, какими же они в таком случае по своей сути и содержанию должны быть.

Второе обстоятельство, на которое, как представляется, следует обратить внимание, связано, по-видимому, с непроизвольным стремлением авторов, отстаивающих тезис о правовом характере индивидуальных договоров, "скорректировать" соответствующим образом уже устоявшиеся понятия "права" и др., с тем, чтобы в них органически вписывались или, по крайней мере, не противоречили им те или иные выдвигаемые положения и вновь создаваемые понятия.

В научной литературе верно по аналогичному поводу отмечалось, что такого плана "коррекции", своего рода "ревизии чреваты дисторсией либо смешением ключевых понятий (правовой нормы, правотворчества, правоприменения и т.д.)"*(910).

7. Разумеется, по мере развития и изменения характера экономики, общества и государства не остается неизменным и право, а вместе с тем - и представление о нем: о его понятии, сущности, формах, функциональной роли и содержании*(911). Однако для изменения права кардинальным образом и, соответственно, представления о нем требуются не локальные, касающиеся, скажем, только форм выражения экономических связей (договорные и др.), а глобальные, затрагивающие глубинные процессы, происходящие в масштабе всего общества и государства, изменения.

В современной России, находящейся на переходном этапе от одного типа экономики, государства и общества к другому, несомненно, назрели определенные изменения и в правовой сфере. Но это обусловлено не тем, что в государственно-правовой и экономической области появились новые или значительно расширилось применение старых форм, включая частноправовую форму регулирования общественных отношений, а потому что коренным образом изменились сами эти отношения. Это - очевидно, и это неоспоримый факт.

Из этого, прежде всего, как представляется, и нужно исходить, когда ставится вопрос об изменении понятия права и представления о других правовых явлениях и отражающих их понятиях и категориях, включая понятие индивидуального (частноправового) договора как юридической категории.

Решая вопрос о правовой природе индивидуальных договоров и содержащихся в них "конкретных", "индивидуальных" норм, далеко не лишним и отнюдь не зазорным в этом случае было бы обратиться к положительному опыту в разрешении аналогичных проблем в правовых системах других стран, в частности, Франции и Великобритании.

Несмотря на то, что в правовых системах этих стран, в силу исторических традиций и обычаев, существует далеко не одинаковое представление о многих правовых явлениях, в частности, о нормах права, где английская норма тесно связывается с обстоятельствами конкретных дел и формируется в процессе рассмотрения этих дел, а французская - вырабатывается доктриной или создается законодателем*(912), тем не менее, в каждой правовой системе наряду с признанием правового характера общих норм, рассчитанных на неопределенный круг лиц и на многократность применения, признается также правовой характер и индивидуальных норм.

Речь при этом, правда, идет не о нормах, содержащихся в индивидуальных договорных актах - актах правоприменения, а о нормах, вырабатываемых судами - в судебных решениях. Признание судебной практики в качестве источника современного российского права, несомненно, было бы значительным шагом вперед как в развитии самого права, так и его теории.

Что же касается вопроса о правовом характере индивидуальных договоров и содержащихся в них норм, а также о признании такого рода договоров в качестве источников гражданского или любой иной отрасли права, то для этого нет никаких - ни формальных, ни фактических оснований.

Более того, придание индивидуальному договору и содержащихся в нем нормам правового характера отнюдь не способствовало бы развитию ни правовой теории, ни правовой практики. Скорее, наоборот. Ибо признание индивидуального договора правовым автоматически означало бы признание за его участниками - гражданами (физическим лицами) и юридическими лицами статуса законодателя - правотворца. Реализация данной идеи, несомненно, способствовала бы, помимо всего прочего, тому, что, согласно терминологии самых завзятых либералов, называется полной, а точнее - абсолютной демократизацией экономических отношений и общества. Но что делать с такой "мультиправовой" экономикой и как жить в таком беспорядочном, состоящем из миллионов законодателей и, соответственно, такого же количества систем законодательства, обществе?

Разумеется, это виртуальность, а реальность, очевидно, будет такова: индивидуальный договор как был, так и останется не чем иным, как актом правоприменения и одновременно - юридическим (не правовым) институтом, источником субъективных прав и юридических обязанностей, активным регулятором (благодаря наличию в нем индивидуальных норм) общественных отношений. Причем по мере развития рыночных отношений в сфере экономики роль и значение его все больше будут возрастать.

Непризнание правового характера индивидуальных, частноправовых договоров и, соответственно, - содержащихся в них конкретных норм вовсе не означает недооценки, а тем более попыток принижения их роли и значения как регуляторов экономических, а вместе с тем и обусловленных ими социальных отношений.

Частноправовой договор всегда был и остается весьма важным юридическим институтом, возникающим на базе позитивного закона и реализующимся в рамках этого закона, заключающего в себе, как справедливо замечает Б.И. Пугинский, "возможность государственного принуждения к его соблюдению путем применения мер воздействия, предусмотренных законом и самим договором"*(913).

Выполняя такие важные социально-экономические функции, как установление оперативной и гибкой связи между производством и потреблением, обеспечение эффективного обмена между людьми, произведенными материальными благами, установление юридических связей между участниками договора в виде обязательств, охрана и защита прав и законных интересов договорных контрагентов и другие функции*(914), индивидуальный договор, будучи частноправовым по своему характеру договором, служит не только интересам непосредственных его участников, но и, по выражению немецких исследователей К. Цвайгерта и Х. Кетца, "более всего способствует увеличению общественной пользы"*(915).

Из этого следует прямой логический вывод относительно того, что проблема совершенствования теории договоров и договорной практики, а, вместе с тем, реализации договорных обязательств и укрепления договорной дисциплины - это проблема не только и даже не столько отдельных ученых, практикующих юристов или договорных контрагентов, сколько проблема всего общества и государства.

Говоря об этом, нельзя не согласиться с мнением, высказанным на этот счет около ста лет назад известным юристом Р. Иерингом о том, что борьба "за субъективное или конкретное право" - есть одновременно борьба за "право целого народа" и даже за международное право. "Такая борьба, - резюмировал автор, - повторяется во всех сферах права: в низменностях частного права не менее чем на высотах государственного и международного права"*(916).

Несомненно, что данное положение остается актуальным и поныне.

Основные вопросы темы

I. Понятие механизма государственно-правового регулирования, его структура и этапы.

II. Воздействие государства на механизм правового регулирования.

III. Психологический аспект механизма правового регулирования.

IV. Эффективность механизма правового регулирования.

I. Упорядочение общественных отношений - одна из задач, стоящих перед государством и правом. Решение этой задачи основывается на использовании различных средств. Система таких средств и образует механизм государственно-правового регулирования (МГПР), реализуемый нормами права, делового обыкновения, корпоративными нормами и др.

Понятие МГПР позволяет:

· рассмотреть все части правовой системы и факторы, влияющие на нее;

· выяснить те основные функции, которые выполняют юридические, социальные, психологические и иные факторы в процессе регулирования;

· понять процесс трансформации правовых норм в поведение, формирование правопорядка или правового нигилизма;

· обосновать необходимость совершенствования всех факторов, влияющих на регулирование общественных отношений.

Ведущее место в МГПР занимают юридическое воздействие и правовое регулирование. Формами воздействия права являются:

1) информационное, имеющее место тогда, когда юридическая норма сообщает адресатам то, что требует от них право, что ожидает общество и государство;

2) аксиологическое (ценностное), дающее оценку различным вариантам поведения, осуществляя деятельность людей в одном направлении, ставя преграды в другом.

Эти формы присущи не только праву, они характерны для иных нормативных систем. Собственно юридическое воздействие предполагает, что имманентная праву нормативность в процессе своей реализации сопрягается с общеобязательностью и, следовательно, с обеспеченностью принудительной силой государства. Такое воздействие называют правовым регулированием.

Правовое регулирование - это использование сугубо правовых средств воздействия на общественные отношения, организуя их в соответствии с требованиями права. В качестве правовых средств выступают нормы права, правоприменительные акты, договоры, юридические факты, субъективные права, юридические обязанности, запреты, льготы, поощрения и наказания и т.п.

Потребность в различных юридических средствах определяется разным характером движения интересов субъектов к ценностям, наличием многочисленных препятствий, стоящих на этом пути.

“Запуск” механизма правового регулирования предполагает ряд этапов:

· формирование юридических норм;

· условия (события, факты), приводящие в действие механизм правового регулирования;

· возникновение на основе юридических фактов у субъектов прав и обязанностей, т.е. правоотношений как индивидуализированной меры поведения;

· реализация прав и обязанностей в поведении, деятельности субъектов права.

Этим этапам соответствуют элементы механизма правового регулирования: норма права; индивидуальные государственно-властные предписания или акты применения права; правоотношения; акты реализации прав и обязанностей.

Норма права устанавливает модель удовлетворения интересов, когда лица сообразуют свои деяния с требованиями этих норм. Когда же лица не соблюдают требованиями юридических норм, то применяются дополнительные правовые средства.

Акты применения права бывают нормативные и индивидуальные.

Нормативные акты (общие правоположения) устанавливают: круг субъектов права; обстоятельства, при которых субъекты права руководствуются их предписаниями; содержание деяния; меру юридической ответственности за нарушение права.

Индивидуальные акты включаются в механизм правового регулирования как средство индивидуализации прав, обязанностей и мер юридической ответственности.

Эти акты используются, когда:

1) нормы права предусматривают индивидуализацию прав и обязанностей органами государства, должностными лицами;

2) субъекты отношений ведут себя противоправно, соответственно индивидуализируется правовая ответственность.

Индивидуальные акты допускают долю свободного усмотрения. В этом случае правовые нормы индивидуализируют применительно к себе сами лица, участвующие в отношениях, путем заключения договоров, соглашений, сделок.

Индивидуализация прав и обязанностей не всегда осуществляется посредством документа. Нормы права связывают эту индивидуализацию с наступлением определенных событий и действий.

Правоотношения “переводят” обезличенные права и обязанности, закрепленные в нормах права, в конкретные для субъектов права.

Акты реализации прав и обязанностей , т.е. действия субъектов в форме соблюдения запретов, исполнения обязанностей, использования прав и применения права.

В зависимости от того, какие элементы механизма правового регулирования используются, можно говорить о простом и сложном процессах этого регулирования.

Простой процесс наблюдается, когда используется один акт (нормативный акт), а индивидуализацию прав и обязанностей осуществляют сами субъекты.

Сложный процесс основан на использовании двух государственных актов (нормативный акт и акт применения нормы права).

Общество - сложная совокупность разнообразных социальных отношений, нуждающаяся во внутреннем упорядочении в целях обеспечения эффективного развития и обеспечения выживания человека как вида.
Социальный порядок устанавливается в обществе в результате действия разнообразных механизмов.
«Стихийные» регуляторы.
Они представляют собой непосредственное проявление естественных законов природы и общества - демографические процессы, инфляционные ожидания, стихийные бедствия, увеличение продолжительности жизни, оказывающие влияние на поведение отдельного человека;
Социальные регуляторы.
Социальное регулирование есть влияние правил, вырабатываемых обществом, на поведение человека, определение рамок этого поведения с целью такого воздействия на социальные процессы, которое бы обеспечивало упорядоченность и стабильность существования социума. Поэтому объектом социального регулирования всегда в конечном счете является человек, путем определения заранее социально желаемого акта его внешнего поведения в конкретной ситуации.
Способы социального регулирования по характеру воздействия делятся на три основные группы:
побуждение - это воздействие, представляющее собой формирование у человека убеждения в выгодности определенного поведения. Этот способ основывается на воздействии на индивидуальное или групповое сознание и силе авторитета.
понуждение - это воздействие, представляющее собой стимулирование (формирование потребности) желаемого поведения. Этот способ основывается на поощрении (материальном, моральном) за поведение следующее правилу.
принуждение - это такое воздействие, когда социально необходимое поведение человека достигается возможностью применения насилия, в случае отклонения от установленных правил поведения.
Социальное регулирование - это субъективный процесс упорядочивания общественных отношений путем подчинения их определенным правилам.
Социальный регулятор - это механизм, обеспечивающий упорядочение общественных отношений.
Виды социальных регуляторов:
Ненормативные (индивидуальные) регуляторы - это такие формы воздействия на общественные отношения, которые не представляют собой общий масштаб социальных действий, а предстают как индивидуальное упорядочение поведения людей при помощи разовых, персональных регулирующих акций, относящихся только к строго определенному случаю, к конкретным лицам.
Ненормативные регуляторы:
- ценностный регулятор, представляющий собой систему исторически сложившихся социальных ценностей, социально-психологических установок и стереотипов. Он имеет сложную структуру и проявляется прежде всего в культуре различных социальных общностей (социальных групп, этносов и т.д.). Ценности отдельной группы оказывают определяющее влияния на обеспечение поддержания состояния упорядоченности общественных отношений, обеспечивая глубинный пласт стабильных отношений. Примером данной группы социальных регуляторов могут служить принципы взаимопомощи, уважения достоинства, национальная гордость и т.д.;
- директивный регулятор представляет собой такое воздействие на поведение человека, когда от социально-властного органа исходит общее указание на необходимость решения той или иной социальной задачи, но конкретные средства и способы ее достижения не предусматриваются, и человек может их выбирать самостоятельно (к ним относятся, например политические программы и платформы);
- информационный регулятор, способ воздействия которого на социальные процессы сводится к публичному распространению сведений о конкретных случаях социального поведения, которые служат образцами для подражания, либо для осуждения. Большую роль при использовании такого регулятора играют средства массовой информации, сеть Интернет;
- предсказания, которые в качестве регулятора возникают на основе донаучных форм предвидения и развиваются первоначально в рамках практической деятельности людей.
Предвидение в форме пророчеств, прорицаний, гаданий было известно в глубокой древности. Уже в Древней Греции, Индии, Китае, Египте и Вавилонии происходило первое фундаментальное разграничение областей предвидения на область явлений природы (солнечное затмение, предсказание урожая, изменение погоды и т.п.); область социальных явлений (наступление и исход войны, победа или поражение политической группировки и т.п.); область событий в жизни отдельного человека (смерть, болезнь, рождение, бракосочетание, обогащение и т.п.)
Этот регулятор использовался в древности весьма эффективно для управления. Так римские жрецы авгуры1, ритуалы которых были связаны первоначально с божествами плодородия, улавливали поданные божеством знаки и их толковали. С течением времени выработалась целая наука авгуров, которые для своих предсказаний (авгурий) пользовались атмосферными явлениями, полетом птиц, кормлением священных кур, встречами с дикими животными и т.д. Особое значение придавалось гаданию по полету птиц (ауспиция). Римские государственные деятели должны были прибегнуть к ауспиции перед каждым политическим или военным актом, который совершался только при благополучном исходе гадания. Интересно отметить, что логическая структура предсказаний очень схожа со структурой некоторых социальных норм;
- индивидуальное регулирование - это простейшее социальное регулирование. Оно имеет известные достоинства: позволяет решать жизненные проблемы с учетом данной ситуации, персональных качеств лиц, характера возникших отношений. Но очевидны и его значительные недостатки: оно социально неэкономично, не вполне обеспечивает необходимую одинаковость в повторяемых актах в процессе производства, обмена, жизнедеятельности людей, а так как каждый раз проблему надо разрешать заново, существуют широкие возможности для субъективных, произвольных решений;
- нормативные - это такие регуляторы, которые обеспечивают достижения желаемого поведения человека в обществе путем установления масштаба (меры) поведения, для тех, кто может оказаться в тех или иных социальных ситуациях, т. е. социальных норм. Социальная норма как правило поведения характеризуется четким описанием возможной ситуации, формулированием социально требуемого поведения в описанной ситуации и установлением мер принуждения, если индивид не выполняет требования правила;
- социальная норма - это обусловленное объективными обстоятельствами правило поведения общего характера, регулирующее неопределенное количество раз социально-значимое поведение людей оказавшихся в условиях, предусмотренных нормой.
Социальные нормы регулируют поведение человека в таких сферах, как поведение личности по отношению к другим, поведение личности по отношению к обществу в целом и его ценностям, поведение личности по отношению к самой себе.
Признаки социальной нормы:
- по своей природе - это образцы, стандарты поведения;
- это мера позитивного общественного поведения, направленного на достижение определенного результата, интереса;
- носит обязательный характер;
- обладает неперсонифицированностью адресатов, поскольку выражается обычно в форме безличных и всеобщих императивов и, таким образом, является носителем прескриптивной информации;
- представляет собой только такие правила, которые могут применяться неопределенное количество раз в типичных ситуациях, т. е. имеют общий, а не индивидуальных характер.
- создается в результате социально-волевой деятельности людей;
- обеспечивается соответствующими средствами и объединениями людей;
- исторически создается самим обществом, людьми в процессе их взаимоотношений, а будучи созданной - упорядочивает их поведение;
- обусловлена уровнем развития общества;
- в качестве социальной нормы выступает такое поведение, которое выражает типичные социальные связи и отношения.
Качественной характеристикой социальной нормы является то, что она является проявлением и отражением естественной или общественной закономерности. Социальные нормы выражают и конкретизируют действия объективных законов в общественных отношениях, тенденций общественного развития;
Норма - это мера полезного, а потому типичного функционирования. Нормальным является такое функционирование системы, которое отвечает ее природе и ее свойствам, является оптимальным либо, по меньшей мере, допустимым для данного процесса. Иными словами, социальная норма выражает не только «должное», но и «сущее».
Социальная норма регулирует общественные отношения путем разрешения, запрещения и обязывания людей действовать определенным образом в конкретной ситуации; она имеет следующую структуру: «если..., то...., в противном случае».
Социальная норма - это первичный элемент нормативно-регулятивной системы общества.
Нормативно-регулятивная система общества - это особая совокупность социальных норм общества, представляющая единое целое для решения задачи упорядочения, регулирования общественных отношений.
Признаки (основные черты) нормативно-регулятивной системы общества:
- это искусственная система. Она возникает как результат деятельности человека и является принадлежностью ноосферы (т. е. области планеты, охваченной разумной человеческой деятельностью);
- это организационная система. Любой системе присуща организация ее подсистем и элементов, но существуют специфические образования - организационные системы, для которых организация является назначением и хотя элементы такой системы материальны, они обмениваются информационными и вещественными продуктами. Одним из назначений такой системы является поддержание определенного социального порядка, который в процессе функционирования системы может трансформироваться. Нормативно-регулятивная система общества как образование, предназначенное для упорядочения общественных отношений, является примером таких систем, поддерживая и модифицируя общественный порядок в процессе своего функционирования;
- структура нормативно-регулятивной системы общества включает специфические по решаемым задачам элементы - социальные нормы. Их функционирование и реализация подчинены единой глобальной цели, преследуемой системой и являющейся ее назначением - поддержанием общественного порядка, обеспечением такой согласованности в действиях людей, которая бы обеспечивала максимально эффективное взаимодействие людей для осуществления ими своих потребностей;
- выражает единство связанных между собой элементов - социальных норм. Многообразие их видов отражает объективный мир и отношение людей к действительности;
- несет в себе избыточность, обусловленную необходимостью поддержания достигнутой упорядоченности социальных связей в условиях быстро развивающего общества. В структуре нормативно-регулятивной системы содержатся правила поведения, не использующиеся в данных конкретных исторических рамках и не вносящие свой вклад в достижение целей всей системы. Вместе с тем они могут быть снова востребованы и стать даже основными в других общественных рамках;
- ей присуще свойство развиваться, адаптироваться к новым условиям, путем создания новых связей и новых правил со своими частными целями и средствами их достижения;
- ее качеством является целостность, несводимость ее свойств к свойствам составляющих ее социальных норм и наоборот;
- это устойчивая система. Она характеризуется относительной устойчивостью введенных правил поведения и, следовательно, стабильностью свойств структурированной, урегулированной среды - социальных связей. Наиболее устойчивым способом обеспечения устойчивости социальных процессов является введение отрицательной обратной связи. Поэтому правила социального поведения предусматривают наличие санкции - наказания за нарушение, устанавливаемого нормой порядка.
Причины возникновения нормативно-регулятивной системы общества:
В первоначальный хаос - гомогенность (однородность) социальных связей, характеризующаяся слабой чувствительностью к внешним воздействиям и стабильными детерминированными оценками вероятностного описания, в целях обеспечения выживания отдельной человеческой группы вносится порядок и организованность с помощью установления некоторого правила взаимоотношения людей между собой в конкретном случае, что приводит к уменьшению энтропии.
Социальные связи в этой группе больше коррелируют с начальными условиями и более эффективно обеспечивают достижение целей выживания, создаются и предпосылки к возможности прогнозирования дальнейших событий в этой группе. Динамические процессы информационной стабилизации в системе регуляции социального поведения отдельного индивида приводят к уменьшению степеней свободы выбора поведенческих актов.
Появление упорядоченных элементов, обладающих большей устойчивостью, нарушает первоначальную неорганизованность, а последующее развитие сформировавшийся устойчивых элементов выражается в росте числа правил поведения и появлении у них новых функциональных качеств.
Нормативно-регулятивная система отражает достигнутую ступень экономического, социально-политического и духовного развития общества. В ней находят отражение исторические и национальные особенности жизни страны, характер государственной власти, качество жизни людей. Как целостная, динамичная система социальных норм она является необходимым условием жизни общества, средством общественного управления, организации и функционирования государства, она состоит из различных групп норм, действующих во взаимосвязи друг с другом.
В процессе регуляции общественных отношений активная роль одной группы норм дополняется и корректируется другими социальными нормами. Взаимодействие отдельных норм в единой нормативно-регулятивной системе раскрывает комплексные свойства у входящих в эту систему отдельных составных частей.

Нормативное и индивидуальное правовое регулирование может быть как односторонне-властным, вертикальным, так и договорным, горизонтальным. Обладая относительной самостоятельностью, эти виды правового регулирования не исключают, а дополняют друг друга. Первое связано с прямым властным регулированием общественных отношений. Взаимообусловленность функционирования государственной, муниципальной власти и права воплощается здесь довольно последовательно. Односторонне-властное, вертикальное правовое регулирование сопровождается изданием нормативных и индивидуальных (правоприменительных) актов. При этом процесс создания таких юридических актов облекается в особые правотворческие и правоприменительные отношения. Автономное, горизонтальное правовое регулирование осуществляется на базе соглашений. Субъекты, находящиеся в автономном положении друг к другу и заключающие разного рода нормативные и индивидуальные правовые договоры, регулируют не только собственное поведение, но и устанавливают взаимные права и обязанности. Причем осуществление правовых договоров отличается от реализации нормативных и индивидуальных актов. Воплощение в жизнь правовых договоров может, в частности, порождать особую деятельность по обеспечению выполнения принятых сторонами обязательств. Теория международного права немало внимания уделяет имплементации норм международного права. И в этом нет ничего особенного. Ведь это – проблема полной реализации принятых государствами в соответствии с международным правом обязательств.

Анализ нормативного и индивидуального правового регулирования предполагает освещение вопроса о месте правового регулирования в системе общественных отношений, уяснение диалектики сфер жизни общества и правового регулирования. А для этого нужно рассмотреть предмет правового регулирования. Предметом правового регулирования является то, на что оно направлено. Поэтому можно предположить, что предмет находится вне правового регулирования, отделен от него. Однако такой вывод можно принять применительно к общественным отношениям, которые в ходе правового регулирования лишь становятся правовыми, оставаясь фактически экономическими, семейными, управленческими, трудовыми и т.д. Иное происходит с общественными отношениями (налоговыми, пенсионными, процессуальными и др.), которые не существуют без права. Порождаемые государственно-правовой действительностью, эти отношения предстают как чисто юридические. В данном случае правовое регулирование осуществляется изнутри. При этом индивидуальное (правоприменительное) правовое регулирование здесь становится более распространенным, сложным, требующим правового профессионализма. Все это позволяет понять, каким образом юридическая деятельность становится относительно самостоятельным видом человеческой деятельности, выявить ее место в системе общественных отношений.

При познании нормативного и индивидуального правового регулирования важно соотнести правовое регулирование с реализацией права. Реализация прав и обязанностей нередко рассматривается в качестве элемента, стадии правового регулирования. В соответствии с другим мнением, сводить реализацию права к элементу правового регулирования будет ошибкой, так как этот механизм в целом и есть реализация права . А это побуждает рассмотреть названную проблему, конкретизировать наши представления о соотношении правового регулирования и правореализации, нормативного и индивидуального правового регулирования.

Вначале подчеркнем следующее. Рассмотрение норм права и правоотношений в качестве элементов механизма правового регулирования не исключило их самостоятельного исследования. В отечественной юриспруденции продолжают разрабатываться научные представления о правовых нормах и правовых отношениях. Не в меньшей мере нужны самостоятельные исследования и реализации права. Правовая абстракция «осуществление права» имеет самостоятельное значение. Она, как отмечал А.М. Васильев, имеет свои понятийные ряды. При этом категории «законность», «правоотношение» выступают в понятийных рядах абстракции «осуществление права» как один из моментов ее конкретизации .

Решение вопроса о взаимодействии реализации права с правовым регулированием затрудняется, в частности, следующим. Нормы права, являясь средством юридического воздействия на людей, сами реализуются через внешние и внутренние формы регулирования и саморегулирования поведения людей, которые представляют ответную реакцию на нормативно-организационное опосредование общественных отношений, являющееся основным направлением правового воздействия на поведение людей. При этом формы регулирования и саморегулирования поведения есть различные составляющие процессов реализации права. Формируются же и развиваются они под влиянием не только правовых норм, но и реальных экономических, социальных, политических и духовных условий жизни людей. Немаловажно и следующее. Действия участников реализации права, которые завершаются изданием индивидуальных правовых актов, входят в правовое регулирование. Поведение же участников реализации правовых норм, которое не получает институционного воплощения в виде средств правового воздействия и отличается саморегуляцией, не входит в правовое регулирование.

Соотношение нормативного и индивидуального правового регулирования в немалой степени зависит от принципа разделения властей. Обычно выделяют законодательную, исполнительную и судебную власти. Законодательная власть принадлежит парламенту, исполнительная – правительству, судебная – суду. Впервые принцип разделения властей в нашей стране получил конституционное оформление в 1993 году. Конституция Российской Федерации в ст. 10 закрепила: «государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны». Законодательная деятельность составляет основу правотворчества. В создании и изменении общеобязательных правовых велений и заключается смысл этой деятельности. Здесь уместно отметить, что нормативность является одним из признаков закона. Органы исполнительной власти занимаются – подзаконным нормативным и индивидуальным правовым регулированием, а суды применением норм права. Свой вклад в дело разделения власти в России должен внести федерализм. Эта форма государственного устройства позволяет дополнять горизонтальное разделение власти ее разделением по вертикали, является важным фактором отечественной «системы сдержек и противовесов». На основе разделения власти по вертикали можно выделить следующие уровни правового регулирования: федеральный, региональный и местный. На федеральном уровне правовое регулирование осуществляется Федеральным Собранием РФ, Президентом РФ, Правительством РФ, министерствами, федеральными службами, федеральными судами, иными властными федеральными институтами. На региональном уровне правовым регулированием занимаются соответствующие органы законодательной, исполнительной и судебной власти. На местном уровне этим делом занимаются прежде всего органы местного самоуправления, которые не входят в систему органов государственной власти. Разделение властей играет важную роль в деле оптимизации нормативного и индивидуального правового регулирования.

Важное значение для характеристики взаимодействия правового регулирования и реализации права имеет трактовка правоприменительной деятельности. Иногда ее рассматривают в качестве предпосылки, юридического факта по отношению к использованию, исполнению и соблюдению правовых установлений, формы организации определенного поведения, а не формы реализации права.

Правоприменению (властному индивидуальному правовому регулированию) присущи черты, отличающие его от таких форм реализации права, как использование, исполнение и соблюдение права. Применение права не стоит в одном ряду с ними. Но это не означает, что правоприменение не есть форма правореализующей деятельности. Применение права принимает прямое, непосредственное участие в созидании системных свойств реализации права. Именно его взаимодействие с использованием, исполнением и соблюдением правовых норм создает механизм реализации права, порождает качественные особенности, которые присущи ему как целому. Рассуждения о том, что применение права – это лишь предпосылка, форма организации, а не сама реализация права, трудно принять и по следующим основаниям. Среди правовых норм есть и такие, реализация которых заключается в их применении. Среди них следует назвать нормы, которые стимулируют социально активное поведение. Поощрительные правовые нормы вообще не осуществляются помимо их применения. Реализация же некоторых из них полностью состоит в их применении. Применением права завершается правореализация при властном признании соответствующим органом наличия или отсутствия определенных юридических фактов, при назначении конкретного лица на определенную должность, а также при применении некоторых процессуально-правовых норм. Такое наблюдается и при реализации определенных правовых санкций. Так, наложение административного взыскания в виде предупреждения, дисциплинарного – в виде выговора не влекут за собой иных действий по осуществлению норм права, на основе которых появились названные акты. Всем этим актам присуще нечто общее. Они не предусматривают каких-либо вариантов для последующей реализации примененных правовых норм. Данными актами устанавливается определенное правовое состояние физических лиц, констатируется наличие или отсутствие определенного юридического факта. Эти акты непосредственно ориентированы на личность. В них дается государственно-властная оценка деятельности личности в прошлом. Такая оценка прямо сказывается на правовом состоянии человека. Она проистекает из необходимости обеспечить оптимальное сочетание интересов личности и государства, разрешить возникающие между ними противоречия.

Будучи непосредственной реализацией одних норм права, данные акты реализации права одновременно выступают в качестве необходимого средства, актуализирующего деятельность по реализации иных норм права. С этими актами сопряжено движение разнообразных поступков, играющих видную роль в механизме правореализации. А это, в свою очередь, позволяет расценить такие акты в качестве особой составляющей правоприменительных, индивидуальных правовых актов.

Правоприменительную деятельность нельзя правильно понять без учета реализации права. Применение права есть специфическая форма реализации права. Понятие «реализация права» по своему объему шире понятия «применение права».

Применение права предстает в качестве правомерной деятельности соответствующих субъектов, которые осуществляют индивидуальное правовое регулирование. Это позволяет выяснить, как, каким образом стимулируется, направляется, организуется, обеспечивается правомерное поведение участников реализации права. Здесь дается правовое обоснование поведения определенных субъектов правореализации, задается направленность их действий и осуществляется внешний контроль над ними.

Понять подлинный характер деятельности, представляющей собой индивидуальное правовое регулирование, отвлекаясь от правоотношений нельзя. Индивидуальное правовое регулирование взаимодействует с разными правоотношениями: регулятивными и охранительными, вертикальными и горизонтальными, договорными и правоприменительными. Раскрытие особенностей правоприменительных правоотношений позволяет отграничить их от правоотношений, существование которых связано с индивидуально-договорным правовым регулированием. Здесь правоотношения возникают между субъектами, положение которых отличается их юридическим равенством, автономией. Это горизонтальные правоотношения. Управомоченное лицо в таких случаях не обладает властью, а обязанный субъект не подчинен управомоченному и связан лишь его правом.

При характеристике правового регулирования нужно учитывать свойства и виды правовых норм. Традиционно нормы права понимают как правила поведения. Но есть и иное мнение. Исходные нормы права (нормы – принципы, дефинитивные нормы права) не рассматривают в качестве правил поведения. Отличается и их структура. В них не обнаруживаются гипотезы, диспозиции и санкции. А это сказывается на правовом регулировании общественных отношений, реализации этих видов правовых норм. Так, нормы права, являющиеся правилами поведения, знают индивидуальное правовое регулирование, связанное с реализацией как диспозиций, так и правовых санкций. Это разные уровни индивидуального правового регулирования. При этом осуществление санкций правовых норм всегда сопрягается с их применением, чего нельзя сказать о реализации диспозиций правовых норм, которая отнюдь не всегда предполагает их применение.

Применение санкций правовых норм связано с конфликтными формами взаимодействия людей. В ходе реализации юрисдикционно-процессуальных правил конфликтные взаимоотношения переводятся в такие рамки, которые позволяют на гуманистически-демократической основе применять государственное принуждение.

Кашанина Т.В., доцент Московского юридического института, к.ю.н.

Государство и право. – 1992. — №1. – С.122-130.

В настоящее время перед советским обществом стоит важная задача: осуществить «разгосударствление» его жизни, поскольку, очевидно, решать все вопросы из центра нельзя. Общественный организм, как и организм человека, способен к саморегуляции. На языке юриспруденции это означает: правовое регулирование не может быть одномерным и осуществляться только с помощью общегосударственных норм. Жест­кая централизация в праве так же вредна, как и монополизм в экономике. Она не позволяет учитывать интересы субъектов права, гасит их инициативу, творческие способности, возможность вести дела с учетом местных условий, личностных особен­ностей, что отнюдь не способствует развитию общества в целом. Централизованное регулирование не должно быть всеобъемлющим. Оно может касаться лишь стратегических вопросов, от решения которых зависит существование общества в целом. К ним в первую очередь относятся вопросы обороны, стабильности общественного и государственного строя, охраны его от внутренних потрясений (госбезопасность и охрана общественного порядка), общения с другими государствами. Важны также вопросы, связанные с жизнестойкостью и экономическим прогрессом общества (формы собственности, налоги, пределы использования прав и др.), с безопасностью личности (установление противоправных деяний). Другие, тактические, менее значи­мые вопросы центральная власть должна передать для решения иным субъектам права.

В зависимости от того, кому из субъектов предоставляется право определять па­раметры деятельности, поведения, можно выделить три разновидности децентрали­зации в праве:

децентрализация на уровне государственных органов (республиканское, мест­ное регулирование);

децентрализация на уровне коллективов организаций (локальное регулирова­ние);

децентрализация на уровне индивидов (индивидуальное регулирование, или са­морегулирование).

Данная статья посвящена рассмотрению мало исследованной разновидности децентрализации в праве — индивидуальному регулированию.

Понятие индивидуального регулирования и его социальная ценность

Термин «индивидуальное регулирование» вошел в категориальный аппарат юридической науки сравнительно недавно, но сама проблема свободного усмотрения имеет давнюю историю. Отдельные стороны данной проблемы обсуждались еще в дореволюционной науке права. Не оставили без внимания рассматриваемые вопросы и советские ученые-процессуалисты. Однако общетеоретическая постановка вопро­са об индивидуальном регулировании связана с современным этапом правоведения.

Индивидуальное регулирование — проблема дискуссионная. На сей счет можно вы­делить несколько точек зрения. Согласно одной из них, к сожалению, наиболее распространенной, индивидуальное регулирование есть конкретизация нормы права применительно к делу, к конкретному случаю. Сторонники ее ставят знак равенства между индивидуальным и казуальным регулированием, но используют термин «индивидуальное регулирование» как более привычный. Существует другая точка зрения: Индивидуальное регулирование — это функция правоприменительного процесса в нетипичной ситуации. В.Б. Исаков, Т.В. Кашанина и В.К. Самигуллин предложили считать индивидуальное регулирование элементом системы правового регулирования. Есть авторы, которые, не используя термин «индивидуальное регулирование», все же подходят к решению данной проблемы: одни со стороны конкретизации пра­ва, заканчивающейся выработкой в отдельных случаях правоположений, другие, ис­следуя так называемые законные интересы личности.

Эта палитра взглядов показывает, что учеными обнаружено правовое явление, ко­торое еще не получило достаточной интерпретации в юридической науке. Кроме то­го, одним и тем же термином «индивидуальное регулирование» обозначаются раз­личные правовые явления, например казуальное регулирование. И, наоборот, одно­му и тому же правовому явлению, каковым является индивидуальное регулирование, даются различные названия (свободное усмотрение, правоположения, конкретиза­ция права, законные интересы и др.).

Индивидуальное регулирование как элемент системы правового регулирования, очевидно, имеет несколько признаков. Во-первых, оно основано на принятии субъек­том права собственных решений, в которых проявляется его воля, интересы, потреб­ности (и в этом — его суть). Во-вторых, свободное (собственное) решение облекается в форму правила поведения. Если последнее частично предписывается законом и за­конодатель позволяет субъекту права его «доработать», то индивидуальное регули­рование также имеет место, но его удельный вес гораздо меньше. В-третьих, по­скольку любой субъект права находится со множеством других субъектов в прямых и опосредованных связях, его свободное усмотрение должно не противоречить зако­ну и не нарушать законных интересов других лиц. В этом плане индивидуальное регулирование можно охарактеризовать как поднормативное. В-четвертых, индивиду­альное регулирование связано с упорядочением общественных отношений, относя­щихся к сфере правового регулирования, которая шире, чем сфера законодательного регулирования. Оно касается ситуаций, не предусмотренных, а допускаемых законодателем и разрешаемых субъектами самостоятельно. Лишь при наличии препятствий для реализации собственных решений субъект может обратиться к юридическим средствам (иск, жалоба, ходатайство, заявление и др.). Именно в этом, хотя и не толь­ко в этом, проявляется «связанность» индивидуального регулирования со сферой пра­вового регулирования.

Таким образом, индивидуальное регулирование — это деятельность субъектов по разрешению вопросов, относящихся к сфере правового регулирования, на основе свободного усмотрения, но в пределах, очерченных законом.

Децентрализация права на уровне индивидов не только целесообразна, но и необ­ходима, ибо поведение людей разнообразно, динамично, а порой и не предсказуемо. Кроме того, не все действия субъектов важны с общегосударственной точки зрения. Материальные, личные, семейные, бытовые, культурные, спортивные и другие ин­тересы, которыми чаще всего руководствуется в своем поведении личность, основ общественной системы не затрагивают. Далеко не все виды поведения типичны. К примеру, физкультурой, несмотря на ее важность и полезность, занимаются систе­матически всего 12% населения нашей страны. Наконец, большое количество норм, изданных государством, ведет к инфляции законодательства: в чрезмерно развет­вленном законодательстве бывает трудно разобраться не только гражданам, реали­зующим нормы права, но и юристам, желающим им в этом помочь.

Сказанное позволяет сделать вывод: в ситуациях, не оказывающих заметного влияния на общественную жизнь, человек должен иметь возможность положиться на се­бя. Самостоятельно определив элементы своего поведения и убедившись в том, что оно не выходит за рамки, установленные законом, субъект приложит максимум уси­лий для его реализации, поскольку оно будет соответствовать его устремлениям. Социальная ценность индивидуального регулирования состоит в гармонизации интере­сов отдельной личности и общества в целом. Игнорирование личностных интересов делает правовую систему навязанной извне. Подключение же творческого потенциа­ла, сознания, воли, опыта, информационных резервов субъектов права способно зна­чительно повысить эффективность правового регулированиям

Ограничение активности личности, стремление «втиснуть» ее в рамки стандарта, жестко замкнуть с помощью общегосударственных норм превращает систему в це­лом в нечто застывшее, ведет к ее застою, а, в конечном счете, и к распаду. Например, уравниловка в оплате труда, ограничение зарплаты ставками и окладами, отсутствие связи с результатами труда подорвали личную заинтересованность человека в макси­мальном проявлении своих сил и способностей. Государство должно фиксировать лишь основные права и свободы граждан (см.: Декларацию прав и свобод человека, принятую 5 сентября 1991 г.), а также четко определять те из них, нарушение кото­рых влечет юридическую ответственность. Остальное — сфера индивидуального ре­гулирования.

А нет ли опасности использования личностью предоставленной ей свободы толь­ко в эгоистических целях?

«Тайна индивидуальности, — пишет И.И. Резчицкий, — состоит в том, что она пред­ставляет собой единство самореализации и самоотдачи. Человек строит свою инди­видуальность непосредственно для себя, но, вместе с тем, и для других. Он индивидуа­лизируется не для того, чтобы окончательно замкнуться в себе, а для того, чтобы ут­вердить себя в обществе».

Итак, для себя, но и для всех. Стоит ли ограничивать человека в стремлении боль­ше зарабатывать и соответственно приобретать больше социальных благ, максимально применяя свои силы? Надо только установить оптимальные размеры отчислений для общества (налоги, сборы, пошлины). Мудрая и справедливая налоговая политика, касающаяся, в частности, больших доходов, будет способствовать процветанию благотворительных фондов в пользу малоимущих и бедных, поднимет престижность инициативы. Южнокорейский предприниматель объяснил появление Южной Кореи в качестве второго после Японии промышленного гиганта современного мира следующей исходной позицией его страны: бедные в бедной стране, затем — богатые в бедной стране, а сейчас — богатые в богатой стране. В данной формуле инициативным личностям отводится роль стимуляторов подъема уровня жизни людей. Роль субъекта индивидуального регулирования, основанного на максимальном его проявлении, инициативного, изобретательного, имеющего вкус к самостоятельности, сво­бодному волеизъявлению, риску, здесь очевидна. Вместе с тем индивидуальное регу­лирование, обеспечивая свободу отдельной личности, позволяет обществу в целом подниматься на более высокий уровень свободы.

Индивидуальные нормы и их особенности

В процессе индивидуального регулирования вырабатываются индивидуальные нормы, или «микронормы». Это — правила поведения, сформулированные конкрет­ным субъектом права, выражающие его собственную волю, пригодные для регули­рования отношений, участником которых он является, относящихся к сфере правового регулирования, и охраняемые силой государственного принуждения.

В чем же выражается нормативность индивидуальной нормы?

В.К. Бабаев указывает на три признака нормативности: типичность (вычленение наиболее характерного, что присуще ситуации), всеобщность (распространение нор­мы на многих лиц), обязательность (неукоснительность исполнения, обеспеченная реакцией со стороны государства). Этим признакам частично отвечает и норма ин­дивидуальная. Типичность «микронормы» проявляется в абстрагировании субъектов от нюансов своего поведения в конкретной ситуации и в выделении в нем глав­ных черт. Однако, если норме общего характера свойственна абстрактность адреса­та, то «микронорма» годится только для конкретных субъектов. И в этом плане она менее типична. Всеобщность индивидуальной нормы носит не юридический (т.е. обя­зательный) характер, а скорее моральный. Только в том случае индивидуальная нор­ма годна для других, если она оплодотворена их волей и соответствует их интересам (пример тому — использование прецедентов по конкретным делам). Закрепление индивидуальных норм в нормативных актах либо в руководящих постановлениях Верховных судов делает их нормами общегосударственными, своего рода «мостика­ми» к нормам общего действия. Например, положение о том, что при определении размера хищения следует учитывать не только его стоимость, но и количество, объ­ем и т.д., появилось в постановлении Пленума Верховного суда СССР на основе обобщения конкретных уголовных дел. Наконец, хотя индивидуальная норма общео­бязательна, не всегда имеются твердые гарантии для ее неукоснительного исполне­ния, и не только потому, что иногда слаба экономическая, социальная, духовная база, позволяющая обеспечить их удовлетворение, но для защиты индивидуальной нормы часто не достает тех юридических средств, которые предусмотрены законом. Как, например, удовлетворить вполне правомерное требование человека, не имеющего высшего образования, записать его в Государственную библиотеку им. В.И. Лени­на? Какое использовать юридическое средство: негаторный иск, жалобу, ходатай­ство? В большинстве случаев индивидуальные нормы защищаются на общих основа­ниях.

Индивидуальной норме свойственна нормативность, но последняя не абсолютна.

Массовость ее исполнения будет лишь в том случае, если за ее нарушение следуют меры юридического воздействия.

Природа индивидуального регулирования двойственна. С одной стороны, оно есть продолжение процесса правотворчества: в пределах, очерченных законом, создается правило поведения, но рассчитанное на точно определенных субъектов (например, лица заключают договор на редакторскую правку рукописи диссертации), либо до­полняются, детализируются, уточняются отдельные элементы общегосударственных норм (например, судья выясняет, относится ли появление человека в плавках на оживленной улице к хулиганству). С другой стороны, индивидуальное регулирование тесно связано с процессом реализации права: оно производится в связи и по поводу конкретного случая, применительно к конкретным лицам и обязательно только для них. Оно также осуществляется, как правило, наряду с реализацией права и выполня­ет по отношению к ней служебную роль. Индивидуальное регулирование — это фор­ма слияния стадии правотворчества и стадии реализации права.

Виды индивидуального регулирования

Если взять в качестве критерия классификации индивидуального регулирования способ взаимосвязи между субъектами, то можно выделить три его разновидности.

Автономное регулирование — если поведение субъекта прямо не затрагивает инте­ресы других лиц и не требует от них волеизъявления (правомерное поведение). Например, пользователь (собственник) садового участка может его обустраивать по своему желанию, даже соорудить пруд для выращивания карпов. Связи субъекта не конкретизированы до тех пор, пока его поведение осуществляется в пределах, ус­тановленных законом. Но как только субъект саморегулирования переступает эту грань и его поведение вступает в противоречие с интересами общества, государства или отдельных лиц, связи индивидуализируются и в действие приводятся средства юридической защиты субъектов, интересами которых он пренебрег. Если, например, сосед по участку докажет, что устройство пруда нарушает его интересы (участок оказывается подтопленным), то он вправе получить судебную защиту. В рамках, очерченных законом, субъект автономного регулирования может моделировать свое поведение по собственной воле. Законодатель по тем вопросам, которые, на его взгляд, не существенны, образцов не устанавливает. Однако это не освобождает го­сударственные органы от обязанности защищать индивидуальные нормы в случае их нарушения со стороны кого-либо. Основание для такой защиты — презумпция право­мерности поведения, обобщенная в формуле: «Дозволено все, что не запрещено». В этом случае роль государства сводится к установлению рамок, меры свободы. Чем менее детализировано урегулирование поведения людей, тем менее патерналистски относится государство к своим гражданам. Обратный подход свойствен тоталитарно­му государству.

Удельный вес свободного усмотрения в автономном регулировании велик, но и здесь оно не беспредельно.

Координационное (договорное) регулирование , главная особенность которого — равное положение субъектов и обоюдное участие их в формировании воли, направ­ленной на выработку нормы поведения. К примеру, женщины, пытающиеся совмес­тить труд в общественном производстве с воспитанием детей, заключают договоры с нянями на прогулку с детьми, посещение ими музыкальных и других занятий, прове­дение игр, развивающих интеллект ребенка, и т.д. «Микронорма» становится общей для субъектов, если они договорятся относительно как ее содержания, так и возмож­ных мер поощрения (санкций). В случае спора юрисдикционный орган обязан следо­вать этому соглашению. Координационное регулирование по сравнению с авто­номным обладает меньшей степенью свободы: к ограничениям, установленным за­коном, добавляется еще и воля контрагента. Кроме того, договорные связи в некото­рых случаях регулирует закон. Однако было бы лучше, если бы законодатель делал это лишь в общей форме, а не столь детализированно, как это имеет место в настоя­щее время. Детальное нормирование, к примеру, трудовых соглашений (размер и система заработной платы, продолжительность рабочего времени и времени отдыха, гарантий и компенсаций и др., за исключением минимального предела, а рабочего времени — максимального) не способствует повышению точности и эффективности правового регулирования.

Субординационное регулирование встречается в правоприменительной деятель­ности. Поскольку государственный орган, ее осуществляющий, и субъект права на­ходятся в отношениях власти и подчинения, постольку и акт применения есть одно­стороннее волеизъявление полномочного органа. Именно поэтому здесь велика опасность злоупотребления властью со стороны компетентного органа. Целесооб­разно поэтому в нормах права не предоставлять большого простора для усмотрения в процессе применения. Вместе с тем, нельзя обойтись вовсе без него. Субординаци­онное регулирование по сравнению с вышеперечисленными характеризуется гораздо меньшей степенью свободы. Как правило, законодатель отдает на усмотрение ком­петентному органу определение не всего общественного отношения, а одного, реже нескольких его элементов. Так, согласно ст. 77 КоБС РСФСР суд, решая вопрос о взыскании алиментов с совершеннолетних детей, конкретизирует и юридический факт (нуждаемость родителей), и содержание обязанности (сумму алиментов). «Свя­занность» усмотрения здесь гораздо большая.

Анализ видов индивидуального регулирования позволяет установить следующую закономерность: чем меньше связь между субъектами, тем большая степень самостоятельности должна допускаться в их доведении. И наоборот: чем в большей степени затрагиваются интересы других лиц, тем детализированнее закон должен регулировать это поведение.

Средства индивидуального регулирования

Предоставляя субъектам права возможность принимать решения по собственному усмотрению, законодатель использует различные средства и способы. Набор их ве­лик, и это позволяет, выбирая то или иное из них, дозировать меру свободы в реше­нии вопросов, от детальной регламентации которых законодатель отказался. К их числу относятся:

1) Факультативные нормы, которые, действуя наряду с основными, предполагают иной вариант поведения в случае, если правоотношение приобретает определенную специфику. Так, ст. 81 ГК РСФСР формулирует в дополнение к основному правило, устанавливающее, что «истечение срока исковой давности не всегда влечет прекра­щение права. Если суд признает причину уважительной, то право подлежит защите».

2) Альтернативные нормы, предлагающие участникам правоотношения различные варианты поведения. Они дают значительный простор для усмотрения, поскольку не обременяют правоприменителя обязанностью обосновывать причину исполь­зования того или иного варианта. Так, согласно ст. 457 ГК РСФСР вред, причинен­ный личности, может быть возмещен либо в натуре, либо в виде возмещения убыт­ков.

3) Нормы со множеством вариантов поведения для субъектов, или нормы-перечни. Можно выделить две их разновидности: точные (исчерпывающие) и приблизительные. Например, ст. 39 УК РСФСР содержит точный перечень отягчающих об­стоятельств, а ст. 38 — приблизительный перечень смягчающих обстоятельств.

4) Нормы, допускающие исключения. В одних случаях законодатель оговаривает условия «исключительного решения», в других — полностью полагается на волю правоприменителя. Тем не менее, норма-исключение заставляет лицо, ее применяющее, «оглядываться» на основную норму, и это в определенной мере ограничивает его усмотрение.

5) Нормы, дающие общий ориентир. Общие формулировки могут касаться направления в работе, цели, которую необходимо достигнуть, основной идеи, которая должна выдерживаться при принятии решения. Например, ст. 77 КоБС РСФСР ориентирует суд при определении размера алиментов на родителей исходить из матери­ального и семейного положения их и совершеннолетних детей.

6) Нормы, допускающие усмотрение без условий и пределов. Они включают в се­бя формулировки типа »суд вправе», «суд может», «по усмотрению сторон» и др.». Согласно ст. 148 ГПК РСФСР лица, участвующие в деле, дают свои показания стоя. Отступление от этого правила может быть допущено лишь с разрешения председа­тельствующего. Дача такого разрешения условиями не оговаривается.

7) Ситуационные нормы, предоставляющие возможность принятия самостоятель­ного решения и в то же время обязывающие правоприменителя исходить из обстоя­тельств конкретного дела. Так, в ст. 37 КоБС РСФСР установлено, что размер судеб­ной пошлины при расторжении брака определяется с учетом степени вины сторон, их семейного, имущественного положения и других факторов.

8) Субсидиарное применение права, когда нормы одного института или какой-либо отрасли права применяются к отношениям, регулируемым другим институтом или иной отраслью права. В случае обнаружения близости сравниваемых ситуаций субсидиарная норма способствует направленности воли правоприменителя в русло воли законодателя. Судебная практика, например, пошла по пути частичного применения норм трудового права при разрешении споров, связанных с использованием груда в кооперативах. Поскольку ситуация, урегулированная нормой смежной отрасли, и си­туация, подлежащая урегулированию, не совпадают по всем параметрам, то для га­рантии правильности выбора закона правоприменителю необходимо ориентировать­ся и на общие положения и принципы права.

9)Д оговоры. В процессе заключения договора разрабатываются условия самими его участниками, моделируются их права и обязанности. В момент возникновения правоотношения эти модели превращаются в субъективные права и обязанности. На основании договора участники договорных связей становятся управомочной и обя­занной стороной и такое положение приобретается ими независимо от чьей бы то ни было оценки. Это свидетельствует о том, что договор является средством регламен­тации, притом регламентации индивидуальной. Договоры применяются в большин­стве отраслей материального права. Встречаются они и в гражданском процессе (ми­ровое соглашение). Надо отметить, что договоры как средство индивидуального ре­гулирования используются у нас крайне недостаточно. Даже сферы традиционного применения договоров регулируются централизованно. Всеобщая зарегулированность нашей жизни и деятельности организаций, в особенности стремление государ­ственного аппарата держать все нити управления под своим контролем привели к то­му, что из договорных отношений (особенно в гражданско-правовой и трудовой сфе­рах) была выхолощена их суть: самостоятельное урегулирование взаимоотношений сторон на основе взаимного учета интересов. Типовые договоры, издаваемые орга­нами государственного управления и имеющие распространение во многих областях хозяйственной жизни, хотя и не являются директивами, тем не менее, сковывают ини­циативу сторон в договоре.

10) Аналогия права, т.е. применение к рассматриваемому случаю общих начал и принципов права, используется в основном в регулятивной сфере. Встречается она и в правоохранительной деятельности, но не связанной с уголовной репрессией, а наи­более распространена — в автономном регулировании, менее — в координационном. Но это не потому, что ее возможности здесь ограничены.

Таковы средства индивидуального регулирования. Они расположены по нараста­ющей доле свободы. Следует отметить, что те из них, которые открывают этот пе­речень, чаще используются в субординационном регулировании, а расположенные ближе к концу перечня — в координационном регулировании, наконец, средства, за­вершающие перечень, — в автономном регулировании.

Пределы индивидуального регулирования

Использование индивидуальной регламентации в правовом регулировании, на наш взгляд, можно считать явлением положительным. Однако нельзя не видеть и отрица­тельных моментов, с нею связанных. Свободное усмотрение при определенных усло­виях может перерасти в «сверхсвободу», т.е. свободу чинить произвол, решать вопро­сы в противоречии с общим смыслом и назначением права. Для того чтобы этого не допустить, законодатель устанавливает в нормах права направления индивидуально­го регулирования, его формы, пределы, гарантии и т.д.

Пределы индивидуального регулирования — это закрепленные законом рамки, в которых субъектам права предоставляется возможность по собственному усмотрению определять свое поведение. Для их установления законодатель использует следующие средства и способы.

1) Политические нормы. Содержатся главным образом в Конституциях, хотя мо­гут закрепляться в преамбулах других нормативных актов. «Конституционное зако­нодательство, — отмечает Л.А. Морозова, — служит формой, одним из решающих ка­налов официального выражения и закрепления политики». Но в законодательстве отражаются не все политические установки, а лишь установки находящейся у власти партии (блока партий).

2) Программные положения. Хотя они и не являются принадлежностью только конституционного права, а присущи и другим отраслям, но в Конституции их значи­тельно больше. Здесь, они масштабнее, а потому могут служить ориентиром дина­мичного движения всех сфер жизни.

3) Целевые установки. Концентрируют в себе существенные моменты развития общества, государства, определяют стратегию в развитии правового регулирования (например, ст. 1 ГК РСФСР).

4) Задачи, в отличие от целей, определяют тактику в правовом регулировании. Они как бы детализируют правовые предписания-цели, приближают их к реальной жизни и устанавливают более четкий ориентир (ст. 1 КоАП РСФСР).

5) Правовые принципы. Содержат выраженные в обобщенной форме требования, адресованные субъектам права. Правовые принципы служат руководством в право­творческом процессе, а также ориентиром в процессе индивидуального регулирования.

6) Дефиниции. Содержат определение правовых категорий по их существенным признакам и также выполняют функцию ориентира в правовом регулировании.

7) Определение содержания правосубъектности (комплекса правовых возможнос­тей), в пределах которой субъект волен выбирать вариант своего поведения. Разуме­ется, не всегда возможно указать в законе полный перечень прав и обязанностей субъектов, но закрепление основного их комплекса позволяет дать субъектам пра­вильные ориентиры.

8) Установление пределов осуществления прав. В разных отраслях эти пределы различны. Так, в гражданском праве таковыми являются осуществление прав в про­тиворечие с их назначением, а если оно не определено, то ориентиром выступают по­ложения закона, нормы морали, правила общения людей, в трудовом праве — нали­чие материальных средств, а также условие о недопустимости ухудшения правового положения работников.

9) Средства ограничения индивидуального регулирования. Могут касаться спосо­бов защиты и самозащиты прав субъектов (ч. 2 ст. 392 ГК).

10) Фиксирование временных границ (сроки исковой давности, предъявления пре­тензий и исков, обжалования, опротестования и и др.).

Можно выделить также частные средства установления границ индивидуального регулирования, которые касаются одного вида общественных отношений и содер­жатся в нормах специального действия. Среди них — юридические факты (составы), установление нормативов, границ колебания цен, рекомендательные, поощритель­ные нормы, определение в нормативном порядке использования финансов, режима того или иного вида имущества и т.д.

Создание индивидуальных норм ограничивается не только законодательными средствами. Весьма значимы факторы, лежащие вне сферы права (нормы морали, обычаи, традиции, правила общения людей, деловые обыкновения, этические и эсте­тические нормы, общественное мнение, теоретические воззрения и др.).

В заключение хотелось бы привести две максимы из учения И. Канта. Первая — «Дай себе закон!» исходит из автономии, которой должен обладать каждый чело­век. Он, человек, задает себе правило и ставит его выше меняющихся желаний, по­требностей, пристрастий, иных обстоятельств, к которым надо приспосабливаться. Но рядом Кант ставит вторую максиму: «Поступай так, чтобы максима твоего пове­дения во всякое время могла быть и нормой всеобщего законодательства!». Основная ее мысль — не может быть нигилистической и аморальной независимости от общества. Всякая свобода относительна, в том числе свобода усмотрения в процессе индивидуального регулирования