В результате деятельности специально созданного в Петербурге Сибирского комитета, в состав которого вошли сам Сперанский и подобранные им люди, на свет появился целый ряд законодательных актов: "Учреждение для управления Сибирских губерний", "Устав об управлении инородцев", "Устав о ссыльных и об этапах", "Устав о сибирских городовых казаках", "Положение и правила о вольном переселении казенных крестьян в Сибирь" и другие, более мелкие - всего 10 законов, составивших особое "Сибирское учреждение". Никогда еще в законодательной практике Российского государства одной из входивших в пределы его границ территории не уделялось такого внимания. И если научные экспедиции XVIII в. называют "вторым открытием Сибири", то деятельность Сперанского и его сотрудников можно уподобить своеобразной "революции сверху", затронувшей буквально все стороны жизни и деятельности как русского, так и аборигенного населения Сибири. Правда, далеко не все из задуманного удалось осуществить, но даже те меры, которые смогли провести в жизнь, заметно изменили всю сибирскую жизнь. Рассмотрим по порядку содержание каждого из перечисленных выше законов и результаты их воплощения. Принятие "Сибирского учреждения" . Согласно "Учреждению для управления Сибирских губерний", вся территория Сибири была разделена на два генерал-губернаторства : Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское с административными центрами в Тобольске (правда, менее чем через 20 лет столица переехала в Омск ) и Иркутске. Эти административные образования подразделялись на более мелкие: губернии и области, те, в свою очередь - на округа . Генерал-губернаторы, а также гражданские губернаторы, областные и окружные начальники по-прежнему имели широкие полномочия, касавшиеся буквально всех сфер жизнедеятельности - административной, экономической, судебной (а генерал-губернаторы - также и военной) и т. д. Однако при каждом из них теперь должен был действовать совет, в состав которого входили чиновники: представители министерств (внутренних дел, юстиции и финансов ), а также делопроизводители, ведавшие "распорядительными", судебными и хозяйственными делами. Сперанский по этому поводу замечал: "Правильнее было бы составить такой совет из лиц, местному управлению посторонних. Но… составить его из дворянства или купечества невозможно, потому что там, в Сибири, нет дворянства и весьма мало купечества…". Вполне понятно, что эффективной такая мера вряд ли могла быть. И действительно, представители исполнительной власти, от генерал-губернаторов до окружных начальников, стремясь к единовластию, постоянно конфликтовали с представителями министерств, стараясь не подпускать их к делам реального управления. Столкновения территориального и отраслевого, единоличного и коллегиального принципов управления становились непреодолимым препятствием на пути к законности и правопорядку. Правительство стремилось к унификации местного управления по тому же стандарту, что был принят для губерний Европейской России; Сперанский же подчеркивал, что для Сибири требуется своя организация управления, учитывающая всю специфику жизни этого громадного региона. Поэтому данную часть реформы управления вряд ли можно назвать успешной. Гораздо более удачным получился "Устав об управлении инородцев". В нем впервые был применен на законодательном уровне дифференцированный подход к народам с различным уровнем хозяйственного и общественного развития. Согласно этому подходу, все "инородцы" (т. е. представители аборигенного населения Сибири) делились на три разряда: бродячих, кочевых и оседлых. Первые два уравнивались в налогах с государственными крестьянами, но сохраняли свои внутренние порядки в делах управления, оседлые же народы полностью приравнивались к государственным крестьянам. К этим последним относились татары, а также часть алтайцев, хантов и манси. Устав предусматривал постепенный переход бродячих и кочевых народов к оседлости, в результате чего они должны были сравняться в правах и обязанностях с русским населением. Кроме того, "Устав…" закреплял за аборигенами находившиеся в их пользовании земли, определял порядок взимания налогов и податей, их размеры, допускал свободную торговлю с русским населением, наконец, предоставил сибирским народам право отдавать своих детей в государственные учебные заведения и даже открывать свои собственные училища, а также провозглашал полную веротерпимость - право исповедовать традиционную религию и выполнять соответствующие обряды. Ничего подобного не было в то время в законодательстве любой европейской колониальной державы и США. Важное значение имел "Устав о ссыльных и об этапах", посредством которого постарались хоть как-то упорядочить и регламентировать механизм применения административной ссылки в качестве одной из мер наказания, предусмотренной законами империи. На всем маршруте движения ссыльных создавались особые этапы - места, где строились специальные тюремные помещения для ночевок и дневок ссыльных и каторжан. Всего путь следования партий арестантов в Сибирь был разбит на 61 этап. Был установлен порядок отправления и движения партий ссыльных, состав и функции сопровождавшей их стражи, местные власти обязаны были создавать ссыльным нормальные условия жизни, обеспечивать их питанием и одеждой, не вмешиваться в их трудовую и хозяйственную деятельность. Сперанский надеялся, что все эти меры позволят ссыльным превратиться в полноценных государственных крестьян, вносящих свой вклад в дело освоения сибирских земель. Но почти все эти меры, к сожалению, остались нереализованными. Приток ссыльных был слишком велик, а средств для оказания им помощи, как всегда, не хватало. Специально созданные для них казенные поселения в Восточной Сибири отталкивали своей нищетой, мелочной регламентацией быта и придирками местной администрации. Ссыльных по-прежнему использовали для незаконных работ, средства, отпускавшиеся им, разворовывались чиновниками, конвойная стража творила произвол и т. д. А если учесть, что именно в XIX в. ссылка в Сибирь преступников, как политических, так и уголовных, достигла своего наивысшего расцвета, то нетрудно представить, как это сказывалось на жизни региона. При Николае I, например, в Сибирь угодили более 150 тыс. чел.! Жители Сибири, страдая от преступлений, совершавшихся беглыми ссыльными и каторжниками, не выдерживавшими навязанного им образа жизни, справедливо называли институт ссылки "язвой края". "Устав о сибирских городовых казаках" завершал, в сущности, превращение казачьего сословия Сибири в полицейскую силу, предназначенную для охраны порядка внутри страны. Он распространялся на все еще сохранявшиеся в сибирских городах казачьи команды, не вошедшие в состав образованного в 1808 г. Сибирского линейного казачьего войска, несшего охрану южных границ Западной Сибири. Составители "Устава…" отказались от прежнего деления на команды, распределив входивших туда ранее казаков по 7 полкам общей численностью чуть более 4 тыс. чел. Часть казаков, проживавших в деревнях, перешли на положение станичных. Командование полком возлагалось на полкового атамана, которому подчинялись 5 или 6 сотников. За ними шли хорунжие, пятидесятники и урядники. Показательно, что начальствующий состав сибирских казачьих полков соотносился по "Табели о рангах" не с армейским офицерством, а с должностями гражданской администрации, чем лишний раз подчеркивалась подчиненность казаков последней. Главное управление Западной Сибири утверждало места дислокации находившихся в его ведении казачьих полков и определяло круг тех служб, которые они были обязаны нести. Согласно "Уставу…", городовые казаки относились к составу губернской и окружной полиции. Этим статусом определялись и их служебные обязанности: несение караулов при важных гражданских или военных объектах; служба вестовыми и рассыльными при учреждениях и отдельных чиновниках; конвоирование ссыльных и каторжных, наблюдение за поддержанием порядка и (в случае необходимости - при беспорядках и бунтах) принятие для его восстановления всех мер, включая применение вооруженной силы. Для казаков вводились единое обмундирование, вооружение и амуниция. При Николае I проводится целый ряд мер, направленных на преобразование организационной структуры сибирского казачества, системы управления, порядка прохождения службы и т. д., по подобию регулярной армии. Обязанности линейных казаков Сибири заключались в охране границ, содержании таможенной стражи и пресечении контрабанды, защите русских поселенцев, постепенно продвигавшихся в глубь степей. Из них также комплектовались местные жандармские отряды. Численность Сибирского войска постоянно росла, и к середине века составляла уже 12 тыс. строевых казаков. Фактически те же обязанности выполняли казаки Пограничного войска в Забайкалье, охранявшие границу с Китаем и надзиравшие за каторжниками и ссыльнопоселенцами Нерчинского горного округа. Официально оформляется порядок казачьего землевладения, согласно которому земли, отведенные казакам, считались государственной собственностью, отданной в бессрочное владение войску, внутри которого земля распределялась на паях путем жеребьевки. Поэтому генерал Гурко, в 1836 г. производивший ревизию Сибирского казачьего войска, имел все основания отмечать, что казаки получили регулярное устройство и "содержатся по строевой части на тех же почти правилах, какие существуют ныне в целой армии. Снабженные казенным довольствием, они более почитаться должны поселенными кавалерийскими полками, нежели казаками". Наконец, в том же 1822 г. издаются "Положение и правила о вольном переселении казенных крестьян в Сибирь" , снимавшие ранее существовавший запрет на переселения. Правда, не желая брать на себя расходы, правительство ограничилось лишь тем, что попыталось взять этот процесс под свой контроль путем узаконивания давно существовавшей практики. От крестьян требовалось получение увольнительного приговора от своей общины и приемного от той общины, куда они собирались переселяться. Затем следовало представить эти документы на рассмотрение официальных органов и дожидаться решения властей. Понятно, что мало кто из крестьян считал необходимым выполнять все формальности, так что уже в первые годы после издания "Положения…" Сибирь пополнилась значительным числом самовольных переселенцев. К началу 30-х гг. XIX в. было выявлено более тысячи таких людей. Властям пришлось молчаливо санкционировать уже состоявшиеся переселения, дабы не нарушать хозяйственную жизнь новоприбывших, но вместе с тем от всех соответствующих инстанций потребовали строго следить за соблюдением порядка и не допускать подобных вольностей впредь.

Применительно к истории управления Сибири первой половины XIX в. следует особо упомянуть два двухтомных труда В.И. Вагина и С.М. Прутченко, в которых была предпринята попытка взглянуть на сибирскую административную политику через призму господствовавших в то время политико-правовых идей и в соответствии с тогдашней государственно-управленческой практикой22. Возможность использовать неизвестные исследователям архивные документы не только позволила

B.И. Вагину й С.М. Прутченко ввести их в научный оборот, но и написать значительные по объему и насыщенности фактическим материалом историческое й историко-юридическое сочинения23. В.И. Вагин скрупулезно, как это позволяли собранные им источники, представил состояние сибирского общества и управления накануне реформ 1822 г., дал впервые развернутый анализ "Сибирского учреждения" и затронул важную для своего времени тему судьбы введенных М.М. Сперанским в Сибири новых административных институтов. Он одним из первых публично указал на ограниченность реформ, на неудачу совещательных учреждений при генерал-губернаторах и губернаторах и, вообще, на невозможность обойтись в организации местного управления только силами бюрократии. Однако в целок В.И. Вагин признавал выдающийся вклад М.М. Сперанского не только в организацию сибирского управления, но считал, что ревизия и рефЬрмы имели благотворное влияние на все сибирское обще

22Вагин В.И. Исторические сведения о деятельности графа М.М. Сперанского в Сибири. СПб., 1872. Т. 1-2; Прутченко С. М. Сибирские окраины. Областные установления, связанные с Сибирским учреждением 1822 г., в строе управления русского государства. Историко-юридические очерки. СПб., 1899. Т. 1-2.

23Впрочем, по поводу труда В.И. Вагина Н.М. Ядринцев не без основания утверждал:". . Вагин есть, в большей части, сырой материал, сваливающий все в кучу." (Письма Н.М. Ядринцева к Г.Н. Потанину // Сибирские записки. 1918. № 2/3.

C. 17). 1 ство.

В отличие от В.И. Вагина идеолог сибирского областничества Н.М. Ядринцев оценивал заслуги М.М. Сперанского перед Сибирью более сдержанно, подчеркивая, что "с исторической точки зрения можно сказать, что при старых условиях и при существовавшей обстановке, без солидных учреждений «.», при поголовном невежестве общества, злоупотреблениях исполнителей, он и не мог произвести существенных изменений дел в ходе сибирской администрации"24. Ревизия и реформа М.М. Сперанского, заключал он, не смогла искоренить ни разграбления казны, ни злоупотреблений властью, ни взяточничества. Сфинксом сибирской истории, по словам Н.М. Ядринцева, являлось то, что с усилением местной власти и наделением ее значительной самостоятельностью возрастал чйноёничий произвол, а с ее уменьшением и жестким подчинением центральным бюрократическим инстанциям происходило " замедление" в управлении. Попытки М.М. Сперанского поставить сибирскую администрацию в законные рамки и организовать местный независимый надзор оказались, по его мнению, неудачными.

42Рабцевич В.В. Сибирский город в дореформенной системе управления (1775-1861): Автореф. дис. .д-ра. ист. наук. Свердловск, 1991. С. 20-21. наряду с анализом политики царизма в отношении народов Сибири, попутно затрагиваются и некоторые общие вопросы сибирской административной политики43. Г.Ф.Быконя, И.Б. Маркова и В.В. Рабцевич, на основе обработки формулярных списков, представили специфику формирования сибирской бюрократии, оставив, правда, вне своего внимания правительственную кадровую политику, выразившуюся прежде всего в введении сибирских льгот и привилегий. Весьма продуктивные наблюдения, не получившие, к сожалению, дальнейшего развития, содержатся в статьях иркутского историка А.С. Кузнецова. Он предпринял подробный анализ деятельности II Сибирского комитета, определил структуру и основные функции этого важного в управлении Сибири в 1852-1865 гг. высшего государственного учреждения44. В последние годы восточно-сибирская бюрократия середины Х1Х в. активно изучается Н.П. Матхановой45. Слабо Изучена и все еще ждет своего исследователя история сибирского суда 46.

В постсоветский период ситуация начинает быстро меняться. Заметно обострился интерес правоведов и историков к проблемам истории и теории федерализма, регионализма, империи как формы пространственной организации полиэтнического и регионально разнообразного государства47. Но, заостряя свое внимание на национальных аспектах.

На протяжении 20-80-х годов XVIII в. управление Сибири вместе с управлением других областей России претерпевало существенные изменения. Происходило дальнейшее укрепление диктатуры дворянства посредством создания более централизованного и бюрократического аппарата чиновничье-дворянской монархии.

Созданные по второй областной реформе 1719-1725 гг. местные учреждения не были централизованы и, с точки зрения интересов господствующего класса, неудовлетворительно выполняли свои функции, особенно финансовые. Поэтому в 1727-1736 гг. была предпринята новая перестройка областных учреждений.

Основные положения нового областного управления были изложены в указах 24 февраля и 15 марта 1727 г. 1 и в изданном 12 сентября 1728 г. наказе «губернаторам, воеводам и их товарищам, по которому они должны поступать». 2 Последующие узаконения только лишь дополняли созданный этими законодательными актами областной аппарат власти, просуществовавший с некоторыми изменениями вплоть до «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» 7 ноября 1775 г. 3 Указ 27 августа 1740 г. о выработке специальной для губернатора Сибири инструкции «с довольным изъяснением» 4 не был, видимо, выполнен.

Узаконения 1727-1728 гг., сохраняя в основном сложившуюся в первой четверти XVIII в. систему государственного управления, дали всем областям России, в том числе и Сибири, однообразное, трехстепенное административно-территориальное, впервые строго централизованное деление.

Основной административной единицей этого деления была губерния. Она состояла из провинций, которые в свою очередь подразделялись на вновь учрежденные уезды. В провинциях и городах была восстановлена единоличная власть воевод, подчиненных в свою очередь полновластным губернаторам. Так как вся власть на местах соединялась в одном лице (в провинции - воеводы, в губернии - губернатора), то надворные суды, переписные канцелярии, специальные финансовые органы, фискалы отменялись.

Сибирскую губернию по-прежнему возглавлял губернатор со всей полнотой административной, полицейской, судебной, финансовой, хозяйственной и военной власти. В качестве помощников он имел двух вице-губернаторов. Губернатор и вице-губернаторы назначались Верховным тайным советом (1726-1730 гг.), а затем Кабинетом ее императорского величества (1731 -1741 гг.) из кандидатов, представляемых Сенатом. 5 С 12 декабря 1741 г. они стали назначаться Сенатом. 6 Иногда губернатор получал право выбрать себе вице-губернатора. Губернаторы и вице-губернаторы назначались, как правило, из верхов дворянства.

Срок пребывания в должности сибирского (тобольского) губернатора точно определен не был. Ему подчинялись провинциальные, уездные (городовые) и пригородные воеводы. Наказом 1728 г. право непосредственного сношения с центральными учреждениями имел только губернатор. Право до указа самостоятельно отстранять от дел пригородных воевод губернатор получил в 1727 г., а провинциальных и городовых - в 1740 г. 7

Все финансы губернии находились под наблюдением губернатора. Он контролировал деятельность провинциальных и городовых воевод по сбору подушной подати. До 1736 г. 8 подушная подать собиралась земскими комиссарами через сельских старост и приказчиков при содействии полковых чинов. Для сосредоточения всех финансовых дел в руках губернаторов и воевод указом 26 января 1736 г. сбор подушной подати полностью был передан в их ведение, а полковые чины устранялись от ее сбора. Дистрикт как единица обложения уничтожался. Подушная подать стала собираться не по расположению полков, а по уездам. Постоянными помощниками губернатора при сборе подушной подати стали отставные офицеры, назначаемые Военной коллегией. С привлечением к подушному сбору отставных офицеров выборные земские комиссары прекратили свое существование. Бюрократизация и централизация финансового аппарата была усилена.

Кроме подушного сбора, под непосредственным контролем губернатора Сибири находилась финансовая деятельность ратуш (магистратов), подчиненных с 1727 г. воеводам и губернаторам «для лучшего посадского охранения». 9 Губернатор имел право ревизовать их финансовые отчеты и добиваться получения «окладов сполна по таможенным и другим сборам». 10 Кроме того, губернатор получал от них, как и от воевод, ежемесячные рапорты о ходе разных сборов и мог даже арестовывать бургомистров. Подобный контроль центральной администрации за финансовой и за прочей деятельностью ратуш и магистратов не способствовал развитию городов.

Губернатору принадлежало право разрешать отдачу сборов, кроме ратушных, на откупа; разрешать заключение подрядов; входить в центральные учреждения с представлениями о введении или отмене каких-либо сборов, кроме подушных; наблюдать за ведением всей приходной и расходной отчетности; следить за выдачей жалованья по ассигнованиям Камер-коллегии и контролировать все прочие финансовые дела губернии. Широкими были и судебно-полицейские полномочия губернатора. Его юрисдикция распространялась на все судные и розыскные дела. Он являлся единственной апелляционной инстанцией на суд провинциальных и городовых воевод, апробировал решения воеводских судов о смертной казни и каторжных работах, судил бурмистров и побуждал их быстрее решать подсудные дела, принимал жалобы на воевод и действия магистратов, руководил борьбой с классовым протестом, иностранным шпионажем, с расколом и другими «ересями», осуществлял надзор за сохранением общественного порядка и благоустройства, т. е. за состоянием караульной службы, противопожарных мер, за чистотой на улицах и в торговых рядах, за мерами и весами, за подозрительными домами и т. п. На судебные решения губернатора можно было жаловаться в Юстиц-коллегию, но наказать губернатора за неправильный судебный приговор мог только Сенат. В 1728- 1737 гг. коллегии были лишены даже права без представления Сенату налагать на губернаторов денежные штрафы. 11

В практической деятельности сибирский губернатор нередко превращался из полноправного правителя в полновластного хозяина, действовавшего по своему собственному усмотрению и не считавшегося с правительственными указами.

Исполнительным органом при губернаторе была губернская канцелярия с секретарем во главе. В ней сосредоточивались дела всех упраздненных в 1726-1727 гг. земских и рентмейстерских контор, надворных судов, судебных комиссаров, рентмейстеров и камериров. 12 Дела всех упраздненных местных учреждений были распределены в губернской канцелярии по отделам.

В ведении канцелярии находилась непосредственная охрана интересов господствующего класса, а именно, подавление народных движений, борьба с нарушителями «порядка», т. е. полицейские меры, отправление суда. На нее же возлагались противопожарные и санитарные мероприятия. 13

Губернская канцелярия была завалена делами по сыску беглых и возвращению их на место жительства. В ней же происходили регистрация купли и продажи дворовых, регистрация отпусков на заработки, выдача паспортов и т. д. Большое место в деятельности губернской канцелярии занимали военные дела (набор рекрутов, сбор лошадей, выполнение различных требований Военной коллегии, снабжение воинских частей, определение солдат на постой и т. д.).

Немалая часть деятельности губернской канцелярии была связана с местной хозяйственной жизнью - земледелием, торговлей, промыслами, ремеслами, мануфактурами. Она же обеспечивала деятельность научных экспедиций, наблюдала за образованием и т. д.

Через канцелярию губернатор осуществлял контроль за деятельностью провинциальных и уездных властей, ратуш и магистратов. Провинциальные воеводы со своими канцеляриями были средним звеном в губернской иерархии. Поскольку губернатор из-за своей отдаленности не всегда мог контролировать действия городовых воевод, то их должны были «надзирать» провинциальные воеводы. Самостоятельно провинциальный воевода наложить взыскание на городового не мог. Он лишь доносил губернатору о проступках, совершенных городовым воеводой. В руках провинциальных воевод была сосредоточена власть над всеми жителями. По уголовным делам суду провинциального воеводы подлежало все население провинции независимо от социального происхождения, за исключением духовенства и подсудных непосредственно Юстиц-коллегии солдат и офицеров гвардии. Гражданский суд областных учреждений был сословно ограничен. Суд над купечеством в первой инстанции принадлежал ратушам, а с 1743 г. - восстановленным городовым магистратам. При этом если воевода находил их решение неправильным, то рассматривал дело сам. Крестьяне духовных вотчин судились в первой инстанции по гражданским делам у своих приказчиков. Дела государственных крестьян в мелких спорах и тяжбах разбирались приказчиками и сельскими старостами. Все остальные гражданские дела рассматривали воеводы. Дела политического характера решала только Канцелярия тайных розыскных дел. Судебные постановления провинциального воеводы могли быть обжалованы губернатору.

В полицейской области провинциальный воевода содействовал губернатору в охране классовых интересов дворянской монархии, помогал в надзоре за безопасностью господствующего крепостнического общественного «порядка», наблюдал за санитарным, противопожарным, религиозным и нравственным состоянием провинции. С 30-х годов XVIII в. в Сибири, как и в других местах, стала учреждаться «для лучшего порядка и уравнения обывателей в постоях» полиция. Она была поставлена на бюджет ратуш, но «под ведомство... губернаторов и воевод». 14 В Тобольске полиция была создана в 1733 г., в Иркутске - в 1757 г. 15

В экономической области провинциальный воевода отвечал за состояние земледелия, промыслов, ремесла, мануфактур, торговли, путей сообщения и за своевременное и точное поступление сборов в казну.

Низшим звеном губернской администрации был город с уездом. Во главе уезда стоял городовой воевода. В пределах своей компетенции он также единолично решал все административные, хозяйственные, финансовые, судебные, полицейские и военные дела. В его подчинении находилась уездная и волостная администрация. Он назначал и смещал волостных приказчиков, отрешал от дел или понижал в должности служителей воеводской канцелярии, контролировал выборы крестьянской администрации, в том числе и выборного мирского приказчика, который с середины XVIII в. занял место назначаемого воеводой приказчика. Воеводе подчинялась и ратуша. В отношении суда уездный воевода имел равные права с провинциальным воеводой. По уголовным делам ему было подсудно все население уезда. Но особенно он был обязан заботиться об искоренении в уезде «разбойников и воров» и своевременно пресекать «разбойничьи собрания многолюдством».

Управление уездом воевода производил через уездную воеводскую канцелярию, которая работала под его непосредственным руководством и организационно была сколком с губернской и провинциальной канцелярий. Канцелярия делилась на столы (повытья) во главе с канцеляристами (подьячими). Число столов изменялось в зависимости от объема работы и от нужд управления.

Канцеляристы, подканцеляристы и пищики воеводской канцелярии назначались воеводой. Изредка они могли избираться и самими канцелярскими служителями. Наблюдение за работой канцелярии воевода обычно возлагал на своего товарища, а в случае отсутствия такового - на подьячего «с приписью». Кроме канцелярских служителей, в воеводской канцелярии работали так называемые счетчики, обязанностью которых было ведение учета и хранение казенных денег и ценностей. Они выбирались посадскими людьми и заменяли собой прежних целовальников.

Социальное происхождение канцелярских служителей было различно, но основную массу их составляли выходцы из служилых людей. Так, в 1755 г. в илимской воеводской канцелярии из 16 служителей 8 человек происходили из казаков, а 4 - из приказных служителей. При проведении первой областной реформы (1708-1710 гг.) в штаты была включена значительная группа бывших заштатных городов Сибири.

В 1727 г. с целью экономии казенных средств правительство оставило в этих городах, не числившихся в допетровских штатах, на государственном жалованьи только воевод и их товарищей, а дьяки и подьячие по классовой логике феодального правительства должны были довольствоваться «добровольными» приношениями просителей. Казенные средства экономились за счет дополнительного узаконенного обирательства народа. Это лишний раз свидетельствует о лицемерии многочисленных правительственных указов с предписаниями местным властям «не чинить» населению «никаких обид и налог».

Канцелярские служители этих городов стали получать жалованье только с 1763 г. Но и после этого была сохранена большая разница в оплате «верхов» и «низов» воеводской канцелярии.

Централизация управления и многообразность вопросов, рассматриваемых воеводской канцелярией, неизбежно создавали обширное делопроизводство. Движение дел начиналось с указов губернских учреждений, вызывавших ответные рапорты о получении и исполнении указов. Во исполнение предписаний губернской власти воеводская канцелярия рассылала по волостям свои указы и получала ответные рапорты, доношения и заявления. Так, через илимскую воеводскую канцелярию за время с 1725 по 1774 г. прошло не менее 200 тыс. самых разнообразных по объему и содержанию дел, причем на каждый день в среднем приходилось более 10. Число их в течение XVIII в. заметно увеличивалось. 16

В этом огромном бумажном ворохе основное место принадлежало переписке воеводской канцелярии с волостными приказными избами. Воеводские указы и ответные рапорты, доношения и заявления волостей составляли 81.5% всей корреспонденции канцелярии. Указы губернских учреждений и ответные рапорты воеводской канцелярии составляли только 18.5% 17 этой деловой корреспонденции. Данное соотношение отражает основную обязанность воеводской канцелярии - руководить работой волостных приказных изб и контролировать их деятельность. Руководство это происходило по указам вышестоящих учреждений и при строгой отчетности перед ними. Бюрократическая машина действовала полным ходом.

Показательно распределение исходящей из приказных изб корреспонденции по повытьям (столам, отделам) илимской воеводской канцелярии. По данным 1732 г., 29.2% ее оседало в денежном повытье, 21.4% - в хлебном, 20.6% -в судном, 13.5% -в разрядном, 11,1% -в подушном, 2.9%-в соляном, 0.9 - в ясачном и 0.4%-в счетном. Следовательно, воеводская канцелярия была огромным насосом для выкачивания денег, хлеба и т. д.

Волостную приказную избу возглавлял приказчик. До середины XVIII в. он назначался городовым воеводой из служилых людей и являлся его агентом. Помощниками приказчика в его хозяйственной деятельности были целовальники, а в полицейской - старосты, сотские, пятидесятники и десятские. Они ежегодно выбирались крестьянами из своей среды, но являлись не их представителями, а агентами приказчика.

После ликвидации десятинной пашни постепенно менялся порядок управления волостями. Приказчики и целовальники, ранее занимавшиеся всеми делами, связанными с десятинной пашней, постепенно стали упраздняться. Несколько усилилась роль крестьянской администрации. Во главе волостей стали не воеводские, а выбираемые на волостном сходе мирские приказчики. С этого времени приказная изба стала называться мирской избой. Выборный приказчик, сотские и старосты, ведавшие хозяйственными и другими делами того или иного крестьянского селения, составляли крестьянскую администрацию волости.

После своего утверждения выборные получали из воеводских канцелярий инструкции типа прежних наказов приказчикам. Выборные обязаны были исполнять указы об искоренении «воров и разбойников», собирать подати и недоимки, производить «суд и расправу» по мелким делам; дела же об убийстве, воровстве и грабежах предписывалось отсылать в воеводскую канцелярию.

Ясачные волости возглавлялись шуленгами, которые избирались ясачными и утверждались воеводами. Шуленги ведали сбором ясака и выносили решения по всем мелким хозяйственным, административным и судебным делам. Права и обязанности их напоминали права и обязанности мирских приказчиков. Действовали они также по наставлениям губернаторов и воевод. После передачи сбора ясака в руки князцов, зайсанов и тойонов помощниками шуленг стали выборные сборщики ясака из состава коренного населения. 18

Во второй половине 20-х годов XVIII в. не избежали реорганизации и органы местного городского самоуправления. В 1727 г. Главный магистрат, возглавлявший ранее все городовые магистраты, был уничтожен, а городовые магистраты были подчинены губернаторам и воеводам, что превратило их в придаток царской администрации. По указу 5 июля 1728 г. 19 городовые магистраты с несменяемыми бургомистрами были заменены ратушами с ежегодно переизбираемыми бурмистрами. Это обеспечивало легкую смену нежелательных для царской администрации бурмистров и мешало укреплению их авторитета.

Таким образом, эти реформы в ущерб интересам купечества ставили городские выборные органы под полный контроль дворянской администрации. При этом губернаторам и воеводам было вторично подтверждено запрещение вмешиваться в выборы и отменять их. 20

Общее направление правительственной политики по отношению к органам городского самоуправления нисколько не изменил и указ 21 мая 1743 г., который восстановил Главный магистрат в Петербурге и магистраты в других городах. 21 Местные магистраты по-прежнему остались в зависимости от губернаторов и воевод. Власть феодальной администрации особенно Сильно проявлялась при несвоевременном выполнении магистратами их обязанностей по денежным платежам и сборам. В таких случаях губернатор и воевода могли держать бургомистров под арестом до тех пор, пока недоимка не будет погашена. 22 В Тобольске и Иркутске были восстановлены губернские магистраты, а в Енисейске - провинциальный. В большинстве остальных городов остались, видимо, ратуши. 23 Количественный состав самих магистратов и ратуш определялся численностью того или иного посада. Они ведали, как и ратуши прочих губерний, хозяйственными, налоговыми, рекрутскими, правовыми и организационными делами своих посадов. Каждая ратуша занималась распределением пашенных, сенокосных, пастбищных и рыболовных угодий, мест в гостином дворе, казенных подрядов, откупов и поставок, раскладкой, сбором и отсылкой подушных денег, выполнением рекрутской, подводной, дорожной, постойной повинностей, раскладкой и исполнением разных магистратских денежных сборов и повинностей, выбором лиц к казенным и земским службам, сбором таможенных, винных, пивных, соляных и прочих денег, ведением приходо-расходных книг, судом посадских людей по гражданским делам, распределением посадских по караулам, следила за чистотой в городах, за исправным состоянием мостовых, караулен, рогаток и других полицейских сооружений, за порядком на рынках, за правильностью мер и весов, вела регистрацию правительственных указов и предписаний «главных команд» и принимала меры к их исполнению, выдавала паспорта купцам, уезжавшим для торговли в другие города, занималась припиской лиц к своему городу и увольнением их в другие места. В ведении ратуши находились также «сиротский» и «словестный» суды, первый из которых решал вопросы, связанные с опекой над малолетними, наследованием имущества, усыновлением, а второй являлся низшей судебной инстанцией, разбиравшей мелкие споры между горожанами. 24 Практически вся деятельность магистратов и ратуш осуществлялась земскими избами и земскими старостами.

В условиях развивавшегося общероссийского рынка и формирования в недрах феодального способа производства капиталистического уклада правительство вынуждено было в некоторой степени идти навстречу интересам купечества. Оно выделило купечество из общей массы городского населения в особое сословие, освободило купцов от подушной подати и обременительных и тяжелых казенных служб, заменило купцам рекрутскую повинность однопроцентным сбором с капитала, избавило купечество первых двух гильдий от телесных наказаний, отменило внутренние таможни, учредило купеческий банк, ввело откупную систему питейных, табачных, таможенных и других сборов, уничтожило торговые монополии и разрешило свободу промышленного предпринимательства. 25 Проводя эти мероприятия, правительство стремилось приобрести дополнительную опору в верхушке развивающейся буржуазии.

Но благополучие самого купечества и органов его самоуправления в условиях феодально-крепостнических порядков при хозяйничании в провинции дворян было весьма неустойчиво. Примером этому является деятельность сибирского «следователя» П. Н. Крылова в 1758-1760 гг., посланного в Иркутск обер-прокурором Сената А. И. Глебовым со специальной целью - заставить иркутских купцов отказаться в пользу Глебова от винного откупа. Прибыв в Иркутск, Крылов арестовал и заковал в цепи семьдесят четыре купца, в том числе председателя и членов магистрата, опечатал лавки, дома и все находившееся в них имущество первостатейных купцов и начал «следствие», по ходу которого привлек к делу еще сто иркутских купцов. В результате «следствия» Крылов «вымучил» у 120 иркутских купцов «добровольного приношения» на сумму 155295 руб. «Крыловский погром», сопровождавшийся ничем не прикрытым разграблением имущества и неописуемыми зверствами, обошелся иркутскому купечеству, по свидетельству современника иркутского купца А. Сибирякова, в 300 тыс. руб. и разорил многих купцов. Крылов же отделался лишением чинов, и то не за грабежи, насилия, казнокрадство, пытки и умерщвление на дыбе купца Бичевина, а за арест иркутского вице-губернатора Вульфа и за прикрепление к государственному гербу дощечки со своей фамилией. 26

Центральным учреждением, ведавшим Сибирью, был восстановленный 20 декабря 1730 г. Сибирский приказ, подчинявшийся Сенату. До его восстановления Сибирь управлялась на общих основаниях со всеми остальными губерниями. Ведали ею отраслевые коллегии, подчинявшиеся Сенату. Снижение доходов от торговли и от поступления в казну пушнины Сенат объяснял тем, что Сибирь «не в таком смотрении состоит как прежде сего бывало», когда в Москве был особый Сибирский приказ, из которого во все сибирские города назначались воеводы, непосредственно сносившиеся с приказом. Доводы Сената о бесконтрольной деятельности администрации, «особливо в таком дальнем краю», где «ни о чем не видно, как воеводы поступают, доходы денежные и ясачные сбирают и которые из них исправны и не исправны», убедили императрицу Анну Иоановну в необходимости восстановления Сибирского приказа в Москве. 27

Восстановив Сибирский приказ, правительство урезало его права по сравнению с XVII в. Из компетенции Сибирского приказа были изъяты горные, металлургические, мануфактурные предприятия, ямская служба, воинские команды (с 1748 г.) и посольские сношения с сопредельными с Сибирской губернией восточными странами. Некоторые вопросы внешней торговли и пограничной таможенной службы Сибирский приказ вынужден был решать совместно с Коммерц-коллегией и Коллегией иностранных дел. 28 В более полном объеме полномочия Сибирского приказа были сохранены в делах административных, финансовых и торговых, но и то под контролем Сената.

Сибирский приказ руководил действиями сибирской администрации и контролировал ее. С мнением Сибирского приказа считались при открытии или закрытии путей сообщения с Сибирью и таможенных застав. Под его контролем находились таможенные, кабацкие и другие сборы. Сибирский приказ разрешал промысел пушного зверя в Сибири и на островах Тихого океана, ведал сибирскими откупами и отправкой казенных караванов в Китай. 29

В ходе этих административных изменений Сибирская губерния первоначально была изъята из-под непосредственного подчинения Камер-коллегии, Штатс-конторы и Ревизион-коллегии и полностью перешла в ведение Сибирского приказа. 30

В 30-х годах XVIII в. было обращено особое внимание на социальный состав сибирской администрации. Именным указом от 12 января 1739 г. Сенату повелено «выбрать воеводами из знатного шляхетства добрых и пожиточных и совестных людей, и, росписав, кому из них в котором городе быть, отправить туда без всякого замедления». 31 В последующие годы воеводами сибирских городов были, как правило, лица только дворянского происхождения. Получив такие большие полномочия, Сибирский приказ, находившийся «в дирекции» генерала П. И. Ягужинского, стал претендовать на особое положение в системе государственных учреждений. Тогда Сенат указом 20 августа 1734 г. предписал Сибирскому приказу ежемесячно сообщать Камер-коллегии и Штате-конторе «о приходе и расходе денежной казны и всяких товаров», а в Ревизион-коллегию «посылать счеты» и «без ассигнаций Штатс-конторы. . . как денег, так и товаров... ни в какие расходы, кроме именных указов... не употреблять».32 Деятельность Сибирского приказа, не имевшего с некоторыми центральными учреждениями четкого разграничения обязанностей, не принесла ожидаемых результатов и была прекращена 15 декабря 1763 г. Дела упраздненного Сибирского приказа передавались по соответствующим коллегиям и канцеляриям, а пушнина и товары - в Кабинет. Сибирь снова стала управляться на общих основаниях с прочими губерниями.

Теперь при руководстве делами Сибирской губернии, подчинявшейся коллегиям и Сенату, губернатор опирался не только на «Наказ губернаторам и воеводам» от 12 сентября 1728 г., но и на «Наставление губернаторам», изданное 21 апреля 1764 г. Екатериной II в дополнение к этому наказу. «Наставление губернаторам» по сравнению с «Наказом» повышало авторитет губернаторов, а также содержало некоторые идеи «просвещенного» абсолютизма. Губернатор «как поверенная от императрицы особа и Как глава и хозяин всей врученной в его смотрение губернии» обязан был исполнять только указы императрицы и Сената и мог быть наказан только ими, но не Коллегиями. О важных делах губернатор должен был доносить параллельно Сенату и императрице. «Наставление» 1764 г. и «Наказ» 1728 г. силу свою утратили только с введением губерний-наместничеств. На протяжении XVIII в. правительство по административно-полицейским соображениям несколько раз изменяло административное деление Сибири.

Указом 29 апреля 1727 г. Вятская и Соликамская провинции были переданы из Сибирской губернии в Казанскую, 33 а в 1738 г. была отделена Исетская провинция, и Сибирская губерния стала состоять из Тобольской (города с уездами - Тобольск, Верхотурье, Туринск, Пелым, Тюмень, Тара, Березов, Сургут, Нарым, Томск, Кузнецк; крепости - Камышевская, Семипалатинская, Усть-Каменогорская, Омская и Железинская), Енисейской (города с уездами - Енисейск, Туруханск, Красноярск) и Иркутской провинций (города с уездами - Иркутск, Верхоленск, Селенгинск, Удинск, Илимск, Баргузин, Ильинский острог, Балаганский острог, Нерчинск, Якутск с Камчаткой). 34 Распределение городов по провинциям предоставлялось на усмотрение сибирского губернатора, как будет «удобнее по местным условиям».3 5 В 1731 г. из состава Якутского уезда выделили самостоятельный Охотский уезд, в ведомство которого было передано Охотское побережье и Камчатка. 36

30 января 1736 г. обширная Сибирская губерния, в которой «единому губернатору, за дальним расстоянием городов и слобод, великая неспособность» «в управлении имелась», была разделена на две не зависимые друг от друга административные единицы. 37 Иркутская провинция была сделана самостоятельной и вверена особому вице-губернатору, подчиненному непосредственно Сибирскому приказу. Сибирский губернатор по-прежнему управлял только Тобольской и Енисейской провинциями. Таким образом, было положено начало административного деления Сибири на Западную и Восточную. 38

19 октября 1764 г. Екатерина II повелела Сенату «в рассуждении великой обширности нашего Сибирского царства. . . учинить в оном вторую губернию» - Иркутскую. 39 Определение местных административных границ передавалось на усмотрение самих губернаторов. После утверждения представленных ими материалов Сибирь до 1775 г., т. е. до издания «Учреждения для управления губерний», состояла из Тобольской и Иркутской губерний. Тобольская губерния имела Тобольскую провинцию с Тобольским, Тюменским, Верхотурским, Ирбитским, Тарским, Кузнецким и Томским уездами и Енисейскую провинцию с Енисейским и Красноярским уездами. Иркутская губерния состояла из Иркутской провинции с Иркутским, Киренским и Балаганским уездами, Удинской (Верхнеудинской) провинции с Удинским, Селенгинским, Баргузинским и Нерчинским уездами и Якутской провинции с Якутским, Илимским, Алданским и Олекминскими уездами. Кроме провинций и городов с уездами, в губерниях имелись Комиссарства. 40

После подавления крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева в 70-х годах XVIII в. внутренняя политика самодержавия была направлена к дальнейшему укреплению дворянского аппарата управления страной. В этих целях и для усиления роли провинциального дворянства в управлении было принято в 1775 г. «Учреждение для управления губерний Всероссийской империи».

Все губернии получили однообразное устройство. Губернией управлял губернатор, возглавлявший Губернское правление. В каждой губернии были учреждены: казенная палата, имевшая финансово-экономические функции, казначейство, палаты гражданского и уголовного суда и Верхний земский суд, приказ общественного призрения, ведавший училищами, приютами, богадельнями и больницами.

Уездом управлял Нижний земский суд во главе с земским исправником и заседателями. Уезды разделялись на Комиссарства, находившиеся в ведении земских комиссаров. Судебными делами ведали уездный суд и Нижняя расправа.

Полицейские функции в городах выполняли городничие. Для суда и управления городским населением (купцы, мещане, цеховые) существовали губернские и городовые магистраты. Им подчинялись как исполнительные органы земские избы, имевшие трех старост земских дел - купеческого, мещанского и цехового. Во главе городового магистрата стояли выборные бургомистр, ратман и члены магистратского присутствия. В конце XVIII в. вместо магистратов были учреждены градские (городские) думы и управы. Бургомистра сменил городской голова из «именитого купечества».

В отдельных случаях две или три губернии объединялись под управлением наместника или генерал-губернатора.

В 1782-1783 гг. в Сибири было учреждено три наместничества - Тобольское, Колыванское и Иркутское, которые делились на области. В 1796г. наместничества были упразднены, и Сибирь была разделена на две губернии - Тобольскую и Иркутскую. Губернии делились на области, области - на уезды.

В сельских местностях раскладкой и сбором податей, выполнением повинностей, административными, хозяйственными, мелкими судебно-полицейскими вопросами ведали мирские избы, для которых были составлены в 1784 г. особые «Правила».

Волостная мирская изба состояла из старосты, старшины, двух сотских и сборщиков податей. Все они избирались на сходах и утверждались уездным начальством. Мирская изба была обязана наблюдать за всем, что делалось в волости, через старшин и десятских. Без их ведома крестьянам запрещалось отлучаться куда-нибудь из своих домов, кроме выезда на пашни и покосы, выезжать без причин в другие волости и уезды. Все, выезжавшие за тридцать и более верст от места своего жительства, должны были иметь письменный вид (отпускное свидетельство). Крестьянин, приезжавший в уездный город за покупками или для других целей, обязан был сообщить о своем пребывании здесь исправнику, земскому суду или стряпчему (помощнику прокурора). Крестьяне, желавшие отлучиться на заработки в другие места, должны были получить с одобрения мирской избы и под поручительство односельчан «подкормежные». Мирская изба вела «верные записки» о материальном положении крестьян, отмечая состоятельных и неимущих. Это делалось «сохранно и закрыто». При рекрутских наборах мирской избе предписывалось наряжать в рекруты из «непостоянных» (неимущих) людей, хотя бы и вне очереди, а состоятельных оставлять. Они должны были, если подлежали очередной рекрутчине, выплачивать за ушедших в рекруты казенные денежные сборы и частные долги. Земли, оставшиеся после рекрутов, полагалось «разделить тем, кто в них скуден». 41 Мирские избы непосредственно подчинялись Нижнему земскому суду, а через него высшим административным органам.

Для сельского управления были характерны административно-полицейская опека над крестьянами как податным сословием, применение кабальных мер при взыскании казенных сборов (отдача в работу), опора на зажиточную верхушку деревни.

В области управления народами Сибири вплоть до 1822 г., когда было принято «Положение об управлении инородцев», сибирская администрация руководствовалась частными актами и прецедентами административной практики. Первыми актами в области управления были шерти (присяги) местных князцов в XVII в. о подданстве. Они обязывались за себя и за улусных людей «быть в вечном холопстве», платить своевременно и полностью ясак, ходить вместе с государевыми людьми «войною на непослушников». Князцы подчинялись воеводам, приказчикам, но сохраняли самостоятельность в области внутреннего управления.

В первой половине XVIII в. руководящим актом была инструкция Посольской канцелярии графа Саввы Рагузинского пограничным дозорщикам от 27 июля 1728 г. Она была составлена для управления приграничным бурятским населением, но распространялась и на другие народы. По инструкции, малые дела (споры о калыме, воровство, драки и пр.), за исключением «креминальных» (политических) дел и убийств, подлежали суду родовых начальников. Более важные дела передавались суду уездных земских комиссаров. Ясак собирался натурой или деньгами, сбор производился через родовых начальников.

Вторым документом, определявшим порядок управления и суда для сибирских народностей, была инструкция секунд-майору Щербачеву, командированному в 1763 г. для урегулирования ясачных сборов. Основные положения этого документа соответствуют «Инструкции пограничным дозорщикам»: I) «ближайшее управление по улусам, стойбищам, наслегам и пр. предоставлено бывшим тогда князцам и других наименований почетным людям», 2) им же предоставлены суд и расправа «во всех делах тяжебных и маловажных уголовных». 42 При раскладке податей и повинностей, для решения земельных, судебных и других дел собирались сугланы (сходы), руководствовавшиеся нормами обычного права. Сбор ясака, выполнение казенных повинностей и другие мероприятия проводили улусные, родовые и межродовые (зайсаны, тайши) начальники, ставшие проводниками политики самодержавия. Род считался основной административной единицей, за которой закреплялись ясачные плательщики.

Формально инструкции пограничным дозорщикам и секунд-майору Щербачеву ограничивали вмешательство чиновников во внутренние дела народов Сибири («дабы земские комиссары по уездам и острогам за малые причины не грабили и не разоряли»). Фактически же «все управление... перешло большею частию в зависимость Земских Чиновников и соделалось поводом к великим злоупотреблениям». 43

Родовые и межродовые начальники получали значительные привилегии в области управления и суда. Свое административное положение они использовали для внеэкономической эксплуатации подчиненных им улусных людей. Ясак эти начальники собирали «с обильным приращением» в свою пользу, взыскивали «темные» (незаконные) поборы, добивались внесения в «степные узаконения» норм, которые по существу утверждали ростовщичество и ростовщическое закабаление.

В атмосфере закабаления и бесправия народных масс чиновники вносили в управление сибирскими окраинами империи нравы помещичьей вотчины. Бесправие народа, почти неограниченные полномочия «сибирских сатрапов» (выражение декабриста В. И. Штейнгеля), их бесконтрольность, удаленность от центра - все это создавало почву для административного произвола и самых вопиющих возведенных в систему злоупотреблений, против которых в отдельных случаях вынуждена была даже выступать центральная власть.

Уже указывалось, что первый сибирский губернатор князь М. Гагарин был «за неслыханное воровство» повешен в Петербурге в 1721г. 44 В 1736 г. «за законопротивные поступки» был казнен через отсечение головы первый вице-губернатор Иркутской провинции А. Жолобов. Сменивший Жолобова вице-губернатор А. Плещеев «был в канцелярских делах несведущ, вспыльчив, корыстолюбив, промышленных и торговых людей за недачу подарков драл плетьми и кнутом и притеснял приказных служителей, приверженцев любил постоянно угощать и поить разными винами допьяна». 45 Иркутский губернатор Немцов был человек «неблагонамеренный, употреблявший непомерную строгость собственно для того только, чтоб брать более взяток и наживать более денег». Крайним самодурством отличался крестник Екатерины II начальник Нерчинских горных заводов В. В. Нарышкин. Он растрачивал казенные деньги, завел «гусарский полк» из уголовных каторжан. Поссорившись с иркутским губернатором Немцовым, Нарышкин решил овладеть Иркутском и расправиться со своим врагом. «Войско» Нарышкина отправилось из Нерчинского завода к Иркутску. Дорогой звонили в колокола, палили из пушек, били в барабаны, захватывали обозы с товарами, устраивали пиршества, обирали местных жителей. Нарышкину не удалось добраться до Иркутска, он был арестован верхнеудинским воеводой и отправлен в Иркутск, а затем в Петербург. Екатерина II, узнав о самодурстве Нарышкина, назвала его «шалуном». Расплачиваться же за эти «шалости» пришлось забайкальским мастеровым и приписанным к заводам крестьянам. Убытки, причиненные казне Нарышкиным, стали восполняться усилением эксплуатации работников на казенных заводах и рудниках.

Многочисленные жалобы на злоупотребления и произвол сибирских сатрапов обыкновенно игнорировались центральной властью. Когда же эти злоупотребления принимали такие масштабы, что сильно затрагивали интересы казны, в Сибирь направлялись ревизии, но они обычно не достигали положительных результатов, а иной раз ревизоры оказывались еще хуже ревизуемых.

Колоритной фигурой был сибирский губернатор Ф. И. Соймонов. Он выдвинулся еще при Петре I, когда составил карту Белого моря и дал описание Каспийского берега. При императрице Анне Иоанновне Соймонов занимал пост вице-президента Адмиралтейской коллегии. В 1740 г. за участие в дворянской группе, боровшейся против немецкого засилья во время бироновщины, Соймонов был отдан под суд. Его били кнутом и сослали в каторжную работу на Охотский солеваренный завод. Императрица Елизавета возвратила ему свободу, но Соймонов прожил в Сибири еще 16 лет. В 1757 г. его назначили сибирским губернатором. Шесть лет Соймонов провел в этой должности, отличаясь от других сибирских управителей образованностью, честностью, вниманием к нуждам края. Он организовал морскую школу в Нерчинске, добился постройки маяка и гавани на Байкале, укрепления Омской пограничной линии, прокладки главного сибирского тракта через Барабинскую степь, измерил фарватер р. Шилки, разведывал пути по Амуру. Соймонов опубликовал несколько статей о Сибири.

Безусловно, такой администратор, как Соймонов, был исключением. Система управления определялась режимом крепостнического государства, основанного на самовластии царя, дворянства и чиновников и бесправии народных масс. В этой атмосфере и появились сибирские сатрапы, подобные Гагарину, Жолобову, Плещееву, Немцову, Нарышкину и другим.

1 ПСЗ, т. VII, №№ 5017, 5033.

2 Там же, т. VIII. № 5333.

3 Там же. т. XX, № 14392.

4 Там же, т. XI. № 8218.

5 Там же, т. VII, № 5017; т. XI, № 8218.

6 Там же, т. XI. № 8480.

7 Там же, т. VII. № 5017; т. XI, № 8017.

8 Там же, т. IX, № 6872.

9 Там же, т. VII, № 5033.

10 Там же, т. VIII, № 5333.

11 Там же, т. X, № 134.

12 Рентмейстерская контора (казначейство) с камериром была оставлена лишь в Тобольске. Иркутская рентерея, упраздненная в 1726 г., в 1754 г. была восстановлена в связи с большими оборотами денежной и товарной казны; ежегодный приход ее с 1748 г. составлял примерно 300 тыс. руб. (П. А. Словцов. Историческое обозрение Сибири, кн. I. СПб., 1886, стр. 218; ПСЗ, т. XIV, № 10300).

13 ПСЗ, т. VIII. № 5333; т. X, № 7298; т. XII, № 8956.

14 Там же, т. X, № 724.

15 П. А. Словцов. Историческое обозрение Сибири, кн. 1, стр. 219; ПСЗ, т. ХIV, № 10769.

16 В. И. Шерстобоев. Илимская пашня, т. II. Иркутск, 1957, стр. 75.

17 Там же, стр. 75. (Проценты вычислены нами, - Лег.).

18 Там же, стр. 137; Ф. Г. Сафронов. Русские крестьяне в Якутии (XVII- начало XX в.). Якутск, 1961, стр. 135, 136, 384, 385, 619-623.

19 ПСЗ, т. VII, №№ 5017. 5142; т. VIII, № 5302.

20 Там же, т. X, № 7728; т. VIII, № 5333; В. Н. Шерстобоев. Илимская пашня, т. II, стр. 465.

21 ПСЗ, т. XI, № 8734.

22 Там же, т. XII, № 9149; т. XIII, № 9765.

23 Ф. А. Кудрявцев, Г. А. Вендрих. Иркутск. Очерки по истории города, Иркутск, 1958, стр. 55; В. Н. Шерстобоев. Илимская пашня, т. II, стр. 464-466.

24 ПСЗ, т. VIII, № 5333; т. IX, № 6584; т. X, №№ 72111 7877; т XI, № 8734; т. XII, №№ 8955, 9033; т. XIII, № 9754; т. XIV, № 10222, т. XVII, № 12721; т. XVIII, № 13247.

25 В. Н. Шерстобоев. Илимская пашня, т. II, стр 465; ПСЗ т. XIII, № 10164; т. XIV. №№ 10312, 10497; т. ХIII № 10078; т XII №№8791, 9348; т. XVI, № 11630; т. XX, №№ 14275, 14327, 14509; т. XXI, № 15721; т. XXII, № 16188; М Чулков Историческое описание российской коммерции..., т. III, кн. 1, М., 1785, стр. 324, 344.

26 С. С. Шашков. Иркутский погром в 1758-1760 гг. Собр. соч., т. II СПб., 1898, стр. 652-666; П. М. Головачев. Выписка из летописи о Крылове. Иркутское лихолетье 1758-1760 гг. М., 1904, стр. 32; Ф. А. К у д р я в ц е в и Е. П. С и л и н. Иркутск. Очерки по истории города. Иркутск, 1947, стр. 64-67.

27 ПСЗ, т. VIII, № 5659.

28 Там же, т. IX, №№ 6376, 6715; т. X, № 7498; т. XII, № 9319; т. XX, № 52.

29 Там же, т. VIII, №№ 5659, 6165, 6319; т. IX, №№ 6326, 6394.

30 Там же, т. VIII, № 6227; т. IX, №№ 6326, 6617, 7107; т. X, №№ 7465, 7498, 7644, 7741; т. XI, № 8234; т. XII, №№ 8852, 9480, 9543, и ДР.

31 Там же, т. X, № 7730. v Там же, т. IX, № 6617.

33 Там же, т. VII, № 5065.

34 Ю. В. Г о т ь е. История областного управления в России от Петра I до Екатерины II, т. I. М., 1913, стр. 110; ПСЗ, т. X, № 7347; т. XI, № 8794; т. XII, № 8900.

35 ПСЗ, т. VII, № 4916.

36 Там же, т. VIII, № 5733.

37 Там же, т. IX, № 6876.

38 Там же, т. XI, № 8017.

39 Там же, т. XVI, № 12269; т. XX, № 14241.

40 Там же, т. XX, №№ 14241, 14243; Ю. В. Готье. История областного управления в России..., т. I, стр. 122-125.

41 ГАИО, ф. Киренского Нижнего земского суда, оп. I, д. 3, л. 8.

42 С. Прутченко. Сибирский окраины. СПб., 1899. Приложение, стр. 176.

44 И. В. Щеглов. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. 1032-1882 гг. Иркутск, 1883, стр. 174.

45 Иркутская летопись (Летописи П. И. Пежемского и В. А. Кротова) Тр. Вост.-Сиб. отд. РГО, № 5. Иркутск, 1911, стр. 50.

Политический взгляд на Сибирь в начале XIX в. обуславливался тремя основными задачами: доходностью края, удобством его управления и охраной восточных и южных азиатских границ империи. Осложнение какой-либо из этих задач, а чаще всех одновременно, заставляло верховную власть проводить мероприятия, которые бы смогли если не улучшить, то хотя бы стабилизировать ситуацию. Такой подход в правительственной по-литике начала XIX в. по отношению к Сибири придавал сибирскому законо-дательству непоследовательный, несогласованный, во многом ситуатив-ный характер.

Не подлежит сомнению, что недостаток организационно-управленческих основ в сибирском управлении и ответственности должностных лиц на мес-тах не был компенсирован попытками усовершенствования и повышением ответственности центральных органов управления. Учреждение мини-стерств в 1802 г. не только не улучшило в этом отношении управление по Губернскому учреждению 1775 г., но, даже, скорее усилило недостатки, присущие екатерининскому местному управлению. Противоречивость на-чал, заложенных в его положениях, сказалась в практике государственного управления. В то время как Учреждение о губерниях преследовало задачи приближения управляющих к управляемым, пыталось наполнить губерн-ские установления людьми близко знакомыми с интересами и бытовыми особенностями местности, министерства концентрировали власть и управ-ленческие полномочия, «стягивали» их к центру и постепенно подчиняли себе губернские установления не только в порядке надзора, но и в порядке управления. Расписанные по министерствам губернские установления по-теряли связь между собою до такой степени, что между установлениями различных ведомств явилось разъединение. Между тем эти две системы - центрального и местного управления - не были между собой согласованы. Два взаимно противоположных влияния, явления централизации и необхо-димости учета местных особенностей в управлении, должны были побу-дить верховную власть к усовершенствованию управленческих структур по оси «центр - регион», законодательно примирить их друг с другом, чтобы обеспечить существование каждого, чтобы обезопасить слабейшего от по-глощения сильнейшим.

Назначение нового сибирского губернатора И.О. Селифонтова в 1801 г., учреждение генерал-губернаторства в Сибири в 1803 г., а так же направле-ние в регион нового правителя И.Б. Пестеля в 1806 г. проходило на основе принципов, предполагавших упорядочение управления и усиление мест-ной власти. Такой шаг в управлении Сибирью означал, что правительство шло по прежнему пути, делая ставку на усиление генерал-губернаторской власти и централизацию местного государственного аппарата.

Столкновение компетенции министерских департаментов с полномо-чиями местного управления настоятельно требовало законодательного разграничения предметов ведения компетенции местных и центральных учреждений как необходимого условия реализации государством управ-ленческих функций по отношению к Сибири, как на уровне центра, так и в самом крае.

В начале XIX вв., таким образом, система государственного управления развивается, подчиняясь разнонаправленным и во многом противоречивым тенденциям. В определении принципов региональной политики самодер-жавие оказывалось перед неизбежным выбором: ввести общегосударст-венную систему управления или предоставить Сибири некоторую админи-стративную автономию. Признание особого статуса Сибири в составе им-перии вело бы к законодательному закреплению отдельности края, форми-рованию отношений «Россия-Сибирь» (центр - регион). Не разрешая прин-ципиально вопрос - колония Сибирь или окраина, - верховная власть не могла выработать стратегии в управлении этой огромной территорией.

Проекты территориального и административного преобразования Си-бири начала XIX в. рассматривались в Министерстве внутренних дел. В ок-тябре 1818 г. министр внутренних дел О.П. Козодавлев представил в Комитет министров записку об управлении Сибирью. В ней предлагалось от-странить от управления регионом Пестеля, назначить нового генерал-гу-бернатора и снабдить его особой инструкцией. Инструкция должна быть составлена только после того, как будут выяснены причины неудач преж-них сибирских генерал-губернаторов. Козодавлев осудил безудержное стремление бесконтрольно усиливать местную власть, тогда как ее, наобо-рот, необходимо было поставить под действенный надзор центральных учреждений. Для этого он предлагал учредить Верховный совет, частично из чиновников, назначаемых правительством, и частично из сибирских жите-лей, избираемых от разных сословий. Председатель совета - генерал-гу-бернатор - должен был иметь преимущество только при равенстве голосов, но и мог приостановить реализацию решения совета с обязательным со-общением об этом заинтересованному министру. Такое устройство сибирского управления предполагало поставить генерал-губернатора под двой-ной контроль - как со стороны центральных органов управления (отраслевых министерств), так и со стороны представителей общества (сословий). Козодавлев также предлагал, опираясь на опыт остзейских магистратов, усилить в Сибири и городское самоуправление, что принесло бы несомнен-ную пользу торговле, промышленности и образованию. Проект Козодавлева и решение Комитета министров назначить ревизию управления Си-бири под руководством сенатора М.М. Сперанского знаменовали начало нового этапа во взглядах правительства на систему управления регионом. Верховная власть к исходу 1810-х гг. приходит к осознанию того, что недос-татки заключаются не в отдельных личностях, а в самой системе местного управления в Сибири, реформирование которой становится проблемой внутри и геополитического порядка.

Ревизией М.М. Сперанского было установлено, что реформа сибирского управления была осложнена необходимостью вести борьбу со злоупотреблениями, с личным началом, нечуждым и коренным областям российского государства. Деятельность специального органа по рассмотрению результатов проверки управления - Сибирского комитета - должна была разрешить вопрос постановки местного управления на четкие законодательные основы, ввести систему действенного контроля за законностью деятельно-сти местного чиновничества в условиях крайней отдаленности от прави-тельства и малонаселенности края. Приходилось согласовывать общие нормы управления империи с нуждами, потребностями и условиями огром-ного сибирского края.

Ревизия управления Сибири и положения реформы государственного управления в крае, разработанные к 1822 г. М.М. Сперанским, определили основные принципы административно-территориального устройства азиат-ского региона Российской империи, соответствующие потребностям вре-мени. Преобразования Сперанского означали признание верховной вла-стью необходимости установить в Сибири систему особого управления, что, в свою очередь, свидетельствовало о формировании взглядов на «ок-раинную», региональную политику. Это была первая попытка подойти к управлению огромным, богатым ресурсами краем комплексно, что указы-вало на появившееся стремление выработать правительственную концеп-цию отношения к Сибири, целостную программу ее административно-хозяйственного развития.

Сибирь являлась окраинной территорией, обладающей особым правовым статусом. Административные реформы первой половины XIX века закрепили за Сибирью особую модель управления, основанную на соединении принципов централизации и децентрализации власти в государстве. Во второй половине XIX века положение в Сибири изменяется и она приобретает статус внутренней окраины, что обуславливает необходимость проведения очередной административной реформы. В представленной статье предпринимаются попытки проанализировать содержание и общие принципы административной реформы в Сибири на рубеже XIX–XX вв.

Пересмотр имперских традиций в ходе Великих реформ 60-х гг. XIX в., вызванный модернизацией и рационализацией российской политической культуры, привёл к переменам в системе органов государственного управления. Одним из её элементов, наиболее прочно связанным с имперскими политическими технологиями, был созданный губернаторской реформой 1775 г. институт генерал-губернаторств (наместничеств). Юридическая природа власти генерал-губернаторов так и не была чётко определена, в частности не был даже окончательно решён вопрос об отнесении её к сфере управления или надзора. На практике в целом «огромная власть генерал-губернатора зиждилась в основном на личном доверии монарха и была почти бесконтрольна» .

Создание специфических периферийных властных институтов в высшей степени характерно для империй. Пограничная ситуация в империях и локальных государствах принципиально различна. Локальное государство чётко определяет свою территорию и вырабатывает устойчивый и, как правило, длительно не подвергающийся изменениям политический курс, империя такого чёткого разграничения не знает.

В целом же институт генерал-губернаторов являлся самым ярким подтверждением того, что в России, как это характерно для империи вообще, «не существовало чётких различий ни между сферами колониальной администрации и внешней политики, ни между колониальной и администрацией и внутренней политикой».

Чрезвычайная широта генерал-губернаторских и наместнических полномочий была, кроме того, в значительной степени вынужденной, именно на периферии. Личной властью генерал-губернаторов компенсировался недостаток административного присутствия. Постепенно национально-государственное строительство в сочетании с тенденцией рационализации приходит в противоречие с сохранением генерал-губернаторств как институтов, не вписывающихся в регулярную иерархическую структуру. Во второй половине XIX в. генерал-губернаторская власть всё больше превращается в фигуру политическую, призванную поддерживать и укреплять порядок к целостность империи. Поэтому генерал-губернаторская власть, как правило, сохраняется на окраинах, где политические обстоятельства требовали местной централизации управленческих усилий.

Сибирские генерал-губернаторы во второй половине XIX в. ещё продолжали сохранять чрезвычайные полномочия. Указом 25 сентября 1865 г. Александр II предоставил генерал-губернаторам Восточной Сибири «впредь до введения в Сибири нового судебного устройства» предавать военно-полевому суду ссыльных «в случае измены, бунта, равно склонения к оным жителей края, открытого сопротивления военной силе в местах их содержания, насильственного освобождения арестантов, убийства, разбоя и поджогов».

Характерно, что одновременно с этим у центра вызывало обеспокоенность растущее стремление генерал-губернаторов в связи с наделением их чрезвычайными полномочиями расширить свои властные функции. Упразднение Сибирского комитета явилось одним из шагов, направленных на то, чтобы устранить это противоречие. Генерал-губернаторы были вынуждены всё чаще и чаще обращаться в Министерство внутренних дел. Их финансовая самостоятельность, и без того весьма ограниченная, была сужена в результате проведения финансовой реформы созданием единой кассы и усилением контроля центра за расходованием средств.

Сибирские генерал-губернаторы безуспешно пытались расширить свои финансовые права, хотя бы в рамках расходования выделенных из бюджета средств. Закон запрещал генерал-губернаторам введение новых налогов, изменение росписи расходуемых средств по отраслям управления (за исключением сумм, предназначенных на экстраординарные нужды), передачу казённого имущества в частные руки. Толкуя весьма широко обязанности генерал-губернаторов, закон при этом предписывал: «Генерал-губернатор, имея высший надзор над всеми вообще частями, не входит в подробный и внутренний распорядок ни одной из них отдельно, содержа каждую в том порядке, установленном законом» .

В стране со столь разными экономико-географическими, этническими и политическими условиями было просто невозможно создать всеобъемлющую унифицированную административную систему. В пореформенный период центральная власть вынуждена была проводить гибкую административную политику, допуская в известных пределах региональный плюрализм в государственном управлении.

В то же время не стоит преувеличивать стремление центральной администрации к гибкой сбалансированной управленческой политике в Сибири после начавшихся в стране либеральных преобразований, вызванных отменой крепостного права. Реформа административного управления в 80–90-е гг. XIX в. (в период так называемых контрреформ) явилась одним из звеньев в цепи имперских преобразований в Сибири. В сибирской административной политике рубежа ХIХ–ХХ вв. отчётливо просматривается генеральная линия, нацеленная на постепенную унификацию сибирского управления и сближение административного устройства Сибири и центра России.

Назревание кризиса традиционной имперской политики к концу XIX в. затронуло и сферу управления. Он был вызван усиливавшимся противоречием между центральными органами и органами местного самоуправления. Изначально, с началом проведения реформ 60–70-х гг. XIX в., децентрализация и развитие местного самоуправления рассматривались властью как средство сохранения в неизменном виде центральной власти и в то же время удовлетворения оппозиционных претензий русского общества.

Новое положение, введенное 12 июня 1890 г. в 34 земских губерниях, предусматривало значительные изменения в избирательной системе: наряду с имущественным цензом были введены ещё и сословные курии. Новый закон способствовал усилению дворян в земском управлении и одновременно правительственного контроля над ним. Для этой цели были созданы, в частности, губернские представители по земским делам присутствия.

Весной 1895 г. в Министерстве внутренних дел был разработан проект объединения Сибири в один центральный орган губернских учреждений министерства. В июне 1895 г. это мнение Государственного совета было одобрено императором. Тогда же Государственный совет вынес рекомендацию о проведении подобной реформы в губерниях Европейской России.

Однако данный проект в период нахождения на посту министра внутренних дел Горемыкина, а затем Сипягина не был рассмотрен, и таким образом административное управление Сибири рассматривалось в общем русле имперской политики центра в сфере управления.

С назначением министром внутренних дел Плеве проект реформы губернского управления в масштабах всей империи стал объектом специальной комиссии, начавшей свою работу 27 февраля 1903 г. Расширение распорядительной власти губернатора было признано «одной из главных задач реформы». Проведение губернской реформы имело большое значение для Сибири, не имевшей земства. Реформы 1860-х гг. очень разочаровали губернаторов. И не потому, что большинство из них были консерваторами, а оттого что проводимые центром преобразования сделали начальников губерний более зависимыми от Министерства внутренних дел и не обеспечили их постоянным штатом сотрудников.

Николай II 3 мая 1903 г. утвердил проект реформы Плеве. В результате следующие десятилетия были ознаменованы серьёзным расширением полномочий губернаторов во всех регионах страны, включая Сибирь, в отношении полиции, земств, в разрешении социальных конфликтов на местах.

Особенностью реформы губернского управления Плеве было то, что наряду с укреплением власти губернаторов происходило и укрепление контроля со стороны Министерства внутренних дел на сферу управления, что вызывало определенное недовольство у губернаторов в зависимости от данного министерства.

На фоне очевидного укрепления влияния Министерства внутренних дел в губерниях, отражавшего стремление государственной власти и впредь придерживаться в сфере административной политики традиционного имперского курса, подготовленное Плеве к осени 1903 г. законодательство, провозглашавшее расширение прав органов местного самоуправления, выглядело весьма скромно. Смысл реформы состоял в некоторой реорганизации Министерства внутренних дел. Ранее разрозненные подразделения министерства, ведавшие земскими и городскими делами, были объединены в составе Главного управления по делам местного хозяйства. Теперь же под председательством самого министра создавался как постоянное учреждение Совет по делам местного хозяйства, состоявший из глав департаментов Министерства внутренних дел, а также представителей других ведомств и местных деятелей – «предводителей дворянства, председателей губернских и уездных управ и управ по делам земского хозяйства, городских голов».

Совет должен был иметь «исключительно совещательный характер», заключения его не были обязательны для министра внутренних дел в его деятельности по руководству местным хозяйством. Проект реорганизации Министерства внутренних дел, подготовленный Плеве, в начале 1904 г. был одобрен Государственным советом, а после утверждения 22 марта 1904 г. стал законом.

Таким образом, мы видим, что в своей административной политике российская государственная власть в отличие от других направлений деятельности «не поступалась принципами», стремясь во что бы то ни стало с помощью жёсткой административной политики сохранить политическое единство империи, и, фактически, тем самым создавала препятствие для относительно гармоничного балансирования между обострившимися социально-экономическими и политическими противоречиями центра и окраин.

Несмотря на усиление власти губернаторов к началу XX в. штат подчинённых и инструменты власти, которыми они обладали, всё же оставались явно недостаточными по сравнению с теми масштабами задач, которые перед ними стояли. Однако все эти слабости и трудности парадоксальным образом повысили роль губернатора в провинции, включая и Сибирь. Поскольку начальник губернии не мог в полной мере положиться ни на приказ, ни на бюрократический механизм, он вынужден был сам входить во многие подробности местных дел.

Таким образом, административная политика российского государства в Сибири не способствовала сохранению империи. В сибирской административной политике рубежа ХIХ–ХХ вв. отчётливо просматривается генеральная линия, нацеленная на постепенную унификацию сибирского управления и сближение административного устройства Сибири и России. Однако достигнутый уровень унификации не смог предотвратить распад империи. Дело в том, что политика модификации проходила на фоне нарастающей рационализации и усложнения функций сибирского управления, что специализировало бюрократическую структуру региона и тем самым заставляло её противодействовать политике центра в тех случаях, когда она ущемляла региональные интересы. Тем самым присутствовал постоянный элемент конфронтации между имперским центром и сибирским административным аппаратом, что не способствовало сохранению империи.

Подводя итог, можно утверждать, что главными проблемами административной политики самодержавия в Сибири, которые не были решены полностью, являлись:

Поиски оптимального административно-территориального управления региона;

Взаимоотношения центральных и местных органов власти, разграничение их компетенции;

Объединение и скоординированность действий органов сибирского управления на центральном и местном уровнях;

Взаимодействие государственных институтов власти и органов общественного самоуправления.

В 1852 г. создается Второй Сибирский комитет, в качестве основной задачи которого планировалось проведение преобразований сибирского суда. За двенадцать лет своей деятельности комитет разработал Положение от 21.06.1864, ограничившись в нем вопросами о подсудности дел. В соответствии с данным Положением рассмотрение дел в Сибирских судах осуществлялось не по сословному, а по территориальному принципу. Таким образом был сделан шаг к ликвидации в Сибири сословной структуры общества. В дальнейшем, к 1871 г., Министерство юстиции разработало пакет документов о преобразовании Сибирской судебной системы. К ним относились следующие законопроекты:

– «Об усилении состава полицейских управлений в Сибири особыми чиновниками по производству следствий»;

– «О введении в Сибири института судебных следователей и приставов по судебной части»;

– «О введении мировых судов»;

– «О реорганизации прокурорского надзора»;

– «Об изменении штатов судебного управления в Сибири».

Организация управления народами Сибири в конце ХVIII -начале XIX вв. Уставоб управлении инородцев 1822 г

1. Сибирь в региональной политике российского го¬сударства в XVIII в. Изменения, происходившие в структуре и составе управления Сибири конца XVII-XVIII вв., начались с реформирования приказно-воеводского управления. Центральное положение в нем занимал Сибирский приказ, су¬дья которого был главным учреждением и представлял царя в управлении краем. Компетенция воевод в Сибири, в отличие от Центральной России была значительно шире, т.к. они ведали вопросами заселения и освоения края, решали вопросы текущих дипломатических взаимоотношений с со¬предельными народами и странами. Отсутствие дворянского землевладе¬ния и особенности русского расселения на огромных пространствах Сибири привели к развитому самоуправлению у переселенцев - служилого «вой¬ска», «миров» посадских людей и крестьян. Внутреннее управление ясач¬ных «иноземцев» было сохранено в традиционном виде. Политико-правовые преобразования Петра I привели к коренным изме¬нениям в структуре управления Сибири. Уже в ходе губернской реформы 1711 г. был фактически ликвидирован Сибирский приказ и региональное управление было объединено в руках сибирского губернатора, что усилило иерархическую соподчиненность местных органов управления. С 1710-х гг. появились идеи отделения суда от администрации, введения коллегиаль¬ных начал в управлении, происходит становление постоянного органа над¬зора - фискалатуры. Провинциальная реформа 1719 г. способствовала обособлению адми¬нистративных, фискальных и судебных органов, вводила коллегиальный принцип принятия решений. Управление стало иметь в основе не обычай, а нормы права, приобрело бюрократический характер. Отразились эти на¬чала при организации управления в городе, где с этих пор получает разви¬тие сословное самоуправление, снижается влияние служилых людей. Од¬нако в управлении сословием государственных крестьян принципиальных изменений не происходит, по-прежнему государство руководит этой соци¬альной группой через казенных приказчиков. Нужно подчеркнуть, что пре¬образования начала XVIII в. в Сибири проводились с учетом специфики ре¬гиона и, как следствие, здесь имелись отступления в стремлении создать унифицированную систему губернского управление в формирующейся империи, что нашло свое отражение в дальнейшем в «Инструкции» сибирскому губернатору 1741 г. Отступлением от рациональных принципов империостроительства, реализуемых Петром I, стало восстановление в конце 1720-х гг. Сибирского приказа и порядков управления «московской старины». Подобные реставрации не оправдали себя на практике, поскольку, помимо Сибирского приказа, общесибирские дела оказались в компетенции Сената и коллегий, а также сибирского губернатора. В ходе губернской реформы в рамках регионального управления сохранились специализированные финансовые органы, и функционировало ведомственное горнозаводское управление. Раздробленность и неопределенность управленческих функций не способствовали инкорпорации края в состав империи. Преобразования в области регионального управления Екатерины II, а именно малая областная реформа 1764 г. и губернская реформа 1775 г., в ходе разукрупнения административно-территориальных единиц привели к приближению власти к обществу. В итоге - ликвидирован Сибирский приказ, а тобольский и иркутский губернаторы стали доверенными лицами и представителями императрицы в этом огромном крае. Вследствие отсутствия в Сибири дворянского сословия, усилить дворянское самоуправление, как это было в ходе реформы в центральной части империи, здесь не удалось. Выходом из этой, особенной для России ситуации, явилась замена дворянских органов суда и управления бюрократическими учреждениями. Создавалась разветвленная специализированная система административных, фискальных и судебных органов, продолжило в модифицированном виде функционировать ведомственное горнозаводское управление. В рассматриваемый период было рационализировано городское самоуправление и управление путем создания присутствий, решающих коллегиально городские вопросы. В 1760-1790-х гг. были проведены мероприятия по реорганизации управления крестьянами и коренными жителями.

2. Развитие системы управления Сибирью в первой четверти XIX в. Политический взгляд на Сибирь в начале XIX в. обуславливался тремя основными задачами: доходностью края, удобством его управления и охраной восточных и южных азиатских границ империи. Осложнение какой-либо из этих задач, а чаще всех одновременно, заставляло верховную власть проводить мероприятия, которые бы смогли если не улучшить, то хотя бы стабилизировать ситуацию. Такой подход в правительственной политике начала XIX в. по отношению к Сибири придавал сибирскому законодательству непоследовательный, несогласованный, во многом ситуативный характер. Не подлежит сомнению, что недостаток организационно-управленческих основ в сибирском управлении и ответственности должностных лиц на местах не был компенсирован попытками усовершенствования и повышением ответственности центральных органов управления. Учреждение министерств в 1802 г. не только не улучшило в этом отношении управление по Губернскому учреждению 1775 г., но, даже, скорее усилило недостатки, присущие екатерининскому местному управлению. Противоречивость начал, заложенных в его положениях, сказалась в практике государственного управления. В то время как Учреждение о губерниях преследовало задачи приближения управляющих к управляемым, пыталось наполнить губернские установления людьми близко знакомыми с интересами и бытовыми особенностями местности, министерства концентрировали власть и управленческие полномочия, «стягивали» их к центру и постепенно подчиняли себе губернские установления не только в порядке надзора, но и в порядке управления. Расписанные по министерствам губернские установления потеряли связь между собою до такой степени, что между установлениями различных ведомств явилось разъединение. Между тем эти две системы - центрального и местного управления - не были между собой согласованы. Два взаимно противоположных влияния, явления централизации и необхо¬димости учета местных особенностей в управлении, должны были побу¬дить верховную власть к усовершенствованию управленческих структур по оси «центр - регион», законодательно примирить их друг с другом, чтобы обеспечить существование каждого, чтобы обезопасить слабейшего от по¬глощения сильнейшим. Назначение нового сибирского губернатора И.О. Селифонтова в 1801 г., учреждение генерал-губернаторства в Сибири в 1803 г., а так же направле¬ние в регион нового правителя И.Б. Пестеля в 1806 г. проходило на основе принципов, предполагавших упорядочение управления и усиление мест¬ной власти. Такой шаг в управлении Сибирью означал, что правительство шло по прежнему пути, делая ставку на усиление генерал-губернаторской власти и централизацию местного государственного аппарата. Столкновение компетенции министерских департаментов с полномо¬чиями местного управления настоятельно требовало законодательного разграничения предметов ведения компетенции местных и центральных учреждений как необходимого условия реализации государством управ¬ленческих функций по отношению к Сибири, как на уровне центра, так и в самом крае. В начале XIX вв., таким образом, система государственного управления развивается, подчиняясь разнонаправленным и во многом противоречивым тенденциям. В определении принципов региональной политики самодер¬жавие оказывалось перед неизбежным выбором: ввести общегосударст¬венную систему управления или предоставить Сибири некоторую админи¬стративную автономию. Признание особого статуса Сибири в составе им¬перии вело бы к законодательному закреплению отдельности края, форми¬рованию отношений «Россия-Сибирь» (центр - регион). Не разрешая прин¬ципиально вопрос - колония Сибирь или окраина, - верховная власть не могла выработать стратегии в управлении этой огромной территорией. Проекты территориального и административного преобразования Си¬бири начала XIX в. рассматривались в Министерстве внутренних дел. В ок¬тябре 1818 г. министр внутренних дел О.П. Козодавлев представил в Комитет министров записку об управлении Сибирью. В ней предлагалось от¬странить от управления регионом Пестеля, назначить нового генерал-гу¬бернатора. . Учреждение для управления сибирских губерний 1822 г. и реформа управления Сибирью в 1820-1840-е гг. В результате деятельности на посту сибирского генерал-губернатора М.М. Сперанским были подготовлены 10 проектов законодательных актов по важнейшим вопросам управления и правового регулирования жизнедея¬тельности Сибирского края. Они предусматривали реформу территориаль¬ного и административное устройство Сибири, стимулировали развитие эко¬номики и торговли, упорядочивали характер несения повинностей населе¬нием, определяли правовой статус различных категорий населения края (коренных народов, крестьян, казаков, ссыльных и пр.). Вместе эти 10 актов были объединены и получили общее название - «Учреждение для управ¬ления Сибирских губерний» 1822 г. Анализ основных положений «Учреждения для управления Сибирских губерний» позволяет выделить принципы предлагаемых реформ, в частно¬сти: усиление надзора за действиями местных органов управления путем передачи надзорных функций одному из центральных органов исполни¬тельной власти; обеспечение единообразия в деятельности различных ад¬министративных органов с четким разграничением их компетенций; пере¬дача некоторой доли автономии в решении дел каждому местному органу; учет местными органами специфики конкретных сибирских областей, в ко¬торых они действуют; учет «пестрого» социального состава сибирского на¬селения в деятельности управленческих структур различного уровня; соз¬дание малозатратного и оперативно действующего управленческого аппа¬рата, сочетающего деятельность государственной администрации с вклю¬чением в реализацию ее компетенции местного самоуправления различных категорий населения края и, особенно, родового управления коренных си¬бирских народов. В соответствии с «Сибирским учреждением» 1822 г. регион разделялся на Западную и Восточную Сибирь. Западную Сибирь составляли губернии: Тобольская и Томская, а так же Омская область; Восточную Сибирь - гу¬бернии: Иркутская и Енисейская, область Якутская, причем к Иркутской об¬ласти принадлежали так же Приморские управления, в том числе: Охотское и Камчатское, и Троице-Савское пограничное управление. Губернии и об¬ласти разделялись на округа, а те, в свою очередь, на волости и инородные управы. Управление Сибири в соответствии с этим делением имело четыре звена (степени): 1) Главное управление; 2) Губернское управление; 3) Ок¬ружное управление; 4) Волостное и инородное управление. Главное управ¬ление составляли генерал-губернатор и Совет. Учреждение Советов стало важной особенностью проводимой реформы. Основная задача Сперанского заключалась в установлении законности в управлении. Решение ее реформатор видел в создании управленческой и законодательной системы, которая положила бы конец злоупотреблениям и произволу. При этом генерал-губернаторская власть должна была стать, прежде всего, органом надзора. На губернском уровне образовывалось «главное губернское управление» во главе с губернатором, при котором формировался Совет с компетенцией осуществления общего надзора за действиями нижестоящих, окружных, управленческих структур. Учреждение для управления Сибирских губерний» включало разделы, регламентирую¬щие компетенцию генерал-губернатора по управлению различными катего¬риями населения края, и предусматривало создание соответствующей сис¬темы административных органов. Развитие имперских тенденции в государственном строительстве на¬чала XIX в. вело к созданию новых органов управления сибирским городом, одновременно совершенствовалось управление в пределах существующих звеньев административного аппарата. Города стали местом организации социального контроля за населением округи: в делопроизводстве присутст¬венных мест концентрировалась всесторонняя информация о жизни села, в канцеляриях разбирались жалобы и просьбы крестьян, на площадях при¬водились в исполнение приговоры губернских и уездных судов, осуществ¬лялись наказания за нарушение феодального правопорядка.

Заключение Становление системы государственного управления в Сибири проходило по пути использования общеимперских принципов и начал управленческо¬го воздействия на процессы жизнедеятельности в Сибири, но на основе гибкого применения общегосударственных подходов и политико-правовых институтов, сочетая их с сибирскими геополитическими особенностями, с учетом сложившихся систем традиционного управления и обычного права местных народов с целью инкорпорирования окраинной территории в состав государства и обеспечения геополитической устойчивости державы. Основными тенденциями в развитии государственного управления в Си¬бири являются централизация и локализация власти в регионе при моде¬лировании унифицированной модели властных отношений, характерной для империи, в ходе выстраивания которой складывались отношения «центр - регион», где центральной властью выступает правительство, а его местным уровнем и представителем на территории Сибири – Главное управление во главе с генерал-губернатором Сибири в целом, а после 1822 г. генерал-губернаторами Западной и Восточной Сибири. Система органов государственного управления в Сибири строилась на основе опыта деятельности учреждений, доказавших жизнеспособность в центральной части страны, но с учетом особенностей региона, что обес¬печивалось законодательным закреплением изъятий их общеимперских узаконений без нарушения общих принципов ориентированности на формирование централизованной системы управления от уровня имперского центра до уровня сибирского региона с включением в нее всех звеньев управления Сибирью. В XVIII - первой половине XIX вв. верховная власть осознанно учитывала региональные особенности Сибири, придавая им статус системообразую¬щих факторов при разработке законодательства в области государствен¬ного управления регионом, хотя четко выраженной концепции и политики регионального управления выработано не было. Государственное управление в Сибири и местное сибирское самоуправ¬ление выстраивалось с учетом необходимости управленческого воздей¬ствия и правового регулирования общественных отношений среди раз¬личных категорий сибирского населения, сформировавшихся в ходе вольной крестьянской колонизации в условиях преобладания уже в на¬чале XVIII в. и постоянного роста русского податного населения. Важное значение в управлении Сибирью имела локализация управления посредством самоуправления различных социальных категорий населе¬ния внутри сибирского общества, что позволяло в условиях компактного проживания отдельных групп населения обеспечить на них управленче¬ское воздействие государства через назначение или утверждение руково¬дителей самоуправляющихся сообществ. В организации системы сибирского государственного управления учиты¬вались пространственно-географические особенности региона, связанные с наличием территорий с неразвитой системой коммуникаций и ставящие проблему комплексной локализации управленческих функций на различных уровнях внутрисибирских структур государственного управления, что обеспечивало управление отдаленными территориями, но снижало уро¬вень и возможности генерал-губернаторского контроля и надзора центральных органов государственного управления за деятельностью чинов¬ников сибирской администрации.

КОНСТИТУЦИЯ

(ОСНОВНОЙ ЗАКОН)

РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

Принята Верховным Советом

Текст Конституции (Основного закона) РС(Я)

утвержден Законом РС(Я)

(в ред. Конституционных законов РС(Я)

Мы, многонациональный народ Республики Саха (Якутия),

ВЫРАЖАЯ волю к сохранению исторически сложившейся государственности республики,

ПРИНИМАЯ во внимание вхождение Якутии в состав Российского государства в XVII веке, образование в 1922 году Якутской Автономной Советской Социалистической Республики как признание государственности Якутии, преобразованной в 1990 году в Якутскую-Саха Советскую Социалистическую Республику в соответствии с Декларацией о государственном суверенитете республики, переименованную в 1991 году в Республику Саха (Якутия) на основании постановления Верховного Совета Якутской-Саха Советской Социалистической Республики,

СЧИТАЯ республику субъектом Российской Федерации на принципах конституционно-договорных отношений,

РЕАЛИЗУЯ общепризнанные права на самоопределение и равноправие народов,

УВАЖАЯ вклад предшествующих поколений в развитие республики,

ИСХОДЯ из высокой ответственности перед нынешним и будущими поколениями,

ПРИЗНАВАЯ принципы демократического общества,

ЗАБОТЯСЬ о сохранении и самобытном развитии народа республики,

ВЫРАЖАЯ интересы и волю каждого к свободе, равенству, миру и прогрессу,

ПРИНИМАЕМ настоящую Конституцию и считаем ее впредь Основным законом Республики Саха (Якутия) - государства в составе Российской Федерации.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ

Глава 1. ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ

Статья 1.

1. Республика Саха (Якутия) является демократическим правовым государством, основанным на праве народа на самоопределение.

2. Республика Саха (Якутия) имеет свою территорию, население, Конституцию и законодательство, систему органов государственной власти, а также государственные символы и государственные языки.

3. Республика Саха (Якутия) вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия) обладает всей полнотой государственной власти и самостоятельна в обеспечении своего экономического, социального и культурного развития.

4. Наименования Республика Саха (Якутия) и Республика Саха равнозначны.

5. Источником государственной власти в Республике Саха (Якутия) является народ, состоящий из граждан всех национальностей. Никакая часть народа, никакая отдельная личность не могут присвоить себе право осуществления государственной власти.

6. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

7. Высшим выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.

Статья 2.

1. Человек, его права и свободы являются высшей ценностью.

2. Государство имеет основной целью и задачей создание условий для материального благосостояния и духовного развития народа, равных возможностей всем гражданам.

Статья 3.

1. Государственная власть в Республике Саха (Якутия) действует в соответствии с принципом разделения и равновесия законодательной, исполнительной, судебной властей.

2. Государство осуществляет свою деятельность на принципах демократии, социальной справедливости, на основе сочетания и гармонии общечеловеческих и национальных ценностей.

Статья 4.

1. Демократия в Республике Саха (Якутия) осуществляется на основе идеологического и политического многообразия, многопартийности и законности. Общественные объединения создаются и действуют в рамках Конституции Российской Федерации и Конституции Республики Саха (Якутия).

2. Деятельность по разжиганию расовой, национальной и религиозной вражды и ненависти, призывы к насилию и насильственному ниспровержению конституционного строя, к нарушению территориальной целостности Республики Саха (Якутия) преследуются по закону.

Статья 5.

1. Земля, недра и другие природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народа Республики Саха (Якутия).

2. Государственная собственность на землю, воды, леса, растительный и животный мир и другие природные ресурсы на территории Республики Саха (Якутия) выступает в форме собственности Республики Саха (Якутия) и собственности Российской Федерации.

3. Недра Республики Саха (Якутия) составляют естественное богатство ее многонационального народа. Государственная собственность Республики Саха (Якутия) на недра и государственная собственность Российской Федерации на недра устанавливаются федеральными законами, а также договорами между Российской Федерацией и Республикой Саха (Якутия).

4. Порядок владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами определяется законодательством Республики Саха (Якутия) и Российской Федерации, а также на основе соглашений органов государственной власти Республики Саха (Якутия) и органов государственной власти Российской Федерации.

5. Республика Саха (Якутия) гарантирует коллективные права коренных малочисленных народов Севера на природные ресурсы.

Статья 6.

1. Государство обеспечивает защиту экологических интересов общества в хозяйственной, промышленной и иной деятельности.

2. На территории Республики Саха (Якутия) не допускаются действия по хранению и использованию промышленных отходов ядерного, химического, бактериологического и иных видов производства, а также испытания оружия массового поражения, нарушающие права и охраняемые законом интересы населения.

Статья 7.

1. Настоящая Конституция устанавливает основы гражданского общества и государственного устройства Республики Саха (Якутия), обладает верховенством на территории республики, и ее нормы имеют прямое действие вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия).

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, а также физические лица и юридические лица независимо от форм собственности обязаны на территории республики соблюдать Конституцию Российской Федерации и Конституцию Республики Саха (Якутия) и действовать на их основе.

Статья 8.

1. Республика Саха (Якутия), реализуя принципы добровольности и равноправия на основе Федеративного договора и Конституции Российской Федерации, является субъектом Российской Федерации как федеративного государства.

2. Отношения между органами государственной власти Республики Саха (Якутия) и органами государственной власти Российской Федерации определяются Конституцией Российской Федерации, Конституцией Республики Саха (Якутия), Договором о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия).

3. Федеральные законы, принятые по предметам ведения Российской Федерации, имеют прямое действие на всей территории Республики Саха (Якутия).

Статья 9.

Республика Саха (Якутия) участвует в международных и внешнеэкономических связях, устанавливает торговые и иные отношения с другими государствами, участвует в деятельности международных организаций в координации с Российской Федерацией.

Глава 2. ПРАВА, СВОБОДЫ, ОБЯЗАННОСТИ ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА

Статья 10.

1. Республика Саха (Якутия) уважает и защищает права и свободы человека и гражданина.

2. Каждому гарантируется защита от посягательства на его личность.

Статья 11.

1. Семья, материнство и детство находятся под защитой государства. Брак основывается на добровольном согласии женщины и мужчины. Супруги равноправны в семейных отношениях. Государство создает систему гарантий защиты и охраны здоровья женщины и ребенка.

2. Воспитание в семье и обществе имеет целью формирование человека как свободной, нравственной и просвещенной личности, уважающей честь, достоинство и свободу других людей, носителя национальной и общечеловеческой культуры.

Статья 12. Исключена. - Конституционный закон РС(Я) от 25.04.2006 332-З № 675-III.

Статья 13.

1. Каждому гарантируется свобода убеждений, свобода слова и информационного обмена, свобода совести, свобода вероисповедания. Преследование за убеждения не допускается.

2. Не допускаются цензура и монополизация средств массовой информации.

3. Гарантируется свобода собраний, ассоциаций, объединений, действующих в соответствии с законом.

4. Граждане имеют право объединяться в политические партии и общественные организации, участвовать в массовых движениях в порядке, установленном законом.

Статья 14.

Граждане имеют право участвовать в управлении делами общества и государства, в обсуждении законов и решений общефедеративного и местного значения, в референдумах, а также избирать и быть избранными в органы народовластия.

Статья 15.

Граждане и лица, не являющиеся гражданами и находящиеся на территории Республики Саха (Якутия), равны перед законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, возраста, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и вида занятий, места жительства и других обстоятельств.

Статья 16.

1. Никто не может быть подвергнут задержанию и заключению под стражу вне порядка, установленного законом.

2. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как по приговору суда, вступившему в законную силу.

3. Каждому гарантируется судебная защита.

4. Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников.

Статья 17.

Каждый имеет право свободно передвигаться и выбирать местожительства. Ограничения устанавливаются на основании федерального закона.

Статья 18.

1. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду. Право граждан на труд не исключает права на свободную занятость.

2. Каждый имеет право свободно выбирать род занятий, профессию в соответствии с призванием, способностями, профессиональной подготовкой и с учетом общественных потребностей.

3. Государство устанавливает для граждан единые гарантии в области охраны труда.

Статья 19.

Каждому гарантируется свобода художественного, научного и технического творчества. Авторские права и интеллектуальная собственность охраняются законом.

Статья 20.

Каждый вправе владеть, пользоваться и распоряжаться своей собственностью. Неприкосновенность собственности и право ее наследования гарантируются законом.

Статья 21.

Каждый имеет право на отдых, ежегодное получение отпусков, пользование днями еженедельного отдыха в соответствии с законодательством.

Статья 22.

1. Каждый имеет право на образование, выбор форм его получения. Гарантируются общедоступность и бесплатность дошкольного, внешкольного, среднего общего и начального профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях.

3. Среднее общее образование обязательно. Родители или лица, их заменяющие, обеспечивают получение детьми среднего общего образования.

4. Республика Саха (Якутия) гарантирует государственные образовательные стандарты, с учетом национальных этнокультурных и иных особенностей Республики Саха (Якутия), поддерживает различные формы образования и самообразования.

Статья 23.

Каждый имеет право на социальное обеспечение в старости, в случае болезни, рождения ребенка, полной или частичной утраты трудоспособности, безработицы, потери кормильца и в иных случаях, установленных законом.

Статья 24.

Каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища. Неприкосновенность жилища охраняется законом.

Статья 25.

1. Каждый имеет право на охрану здоровья, на бесплатное медицинское обслуживание в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения, организация которых осуществляется с учетом специфики жизни на Севере.

2. Государство финансирует, поддерживает и поощряет деятельность, способствующую укреплению здоровья, развитию физической культуры и спорта.

Статья 26.

Граждане обязаны проходить военную службу в порядке, установленном федеральным законом.

Статья 27.

Представители коренных малочисленных народов Севера имеют право на замену военной службы альтернативной гражданской службой в соответствии с федеральным законом.

Статья 28.

Каждый имеет право на возмещение морального и материального ущерба, причиненного незаконными действиями государства и органов государственной власти, общественных организаций, средств массовой информации, частных лиц, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей.

Статья 29.

Граждане и лица, не являющиеся гражданами и находящиеся на территории Республики Саха (Якутия), обязаны соблюдать Конституцию и законы Республики Саха (Якутия).

Статья 30.

Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законодательством только в интересах охраны государственной или общественной безопасности, общественного порядка, здоровья и нравственности населения.

Статья 31.

Осуществление прав и свобод человека и гражданина неотделимо от исполнения ими своих обязанностей.

Статья 32.

1. Каждый обязан уважать права и законные интересы других лиц. Каждый обязан уважать самобытную культуру, обычаи, традиционный образ жизни народа Республики Саха (Якутия), содействовать их возрождению, сохранению и развитию.

2. Каждый обязан заботиться о сохранении жизни и здоровья других лиц, уважать нравственно-этические ценности и нормы взаимоотношений, сложившиеся в условиях Севера.

3. Пренебрежение к национальному достоинству и его оскорбление осуждаются в порядке, установленном законом.

Статья 33.

1. Каждый обязан беречь и охранять природу, рационально использовать ее ресурсы, соблюдать природоохранные нормы.

2. Каждый обязан заботиться о сохранении документального наследия, памятников истории и культуры, а также иных объектов, имеющих культурную ценность.

Статья 34.

Каждый обязан заботиться о воспитании своих детей, готовить их к общественно полезному труду, растить достойными членами общества. Дети обязаны заботиться о родителях и оказывать им помощь.

Статья 35.

Перечень прав и свобод человека и гражданина, содержащийся в Конституции Республики Саха (Якутия), не является исчерпывающим, не умаляет других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина и может быть расширен законом.

Глава 3. НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СТАТУС,

АДМИНИСТРАТИВНО-ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО

Статья 36.

1. Республика Саха (Якутия), являясь субъектом Российской Федерации, выражает интересы всех граждан.

2. Народ Республики Саха (Якутия) на основе свободного волеизъявления граждан сохраняет за собой право на самоопределение.

Статья 37.

1. Национально-государственный статус Республики Саха (Якутия) устанавливается Конституцией Российской Федерации и Конституцией Республики Саха (Якутия).

2. Национально-государственный статус и территория Республики Саха (Якутия) не могут быть изменены без ее согласия, выраженного на референдуме большинством голосов избирателей. Референдум по вопросам статуса и территории Республики Саха (Якутия) проводится в порядке, установленном конституционным законом.

3. Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия) Республика Саха (Якутия) обладает всей полнотой государственной власти.

Статья 38. В ведении Республики Саха (Якутия) находятся:

2) государственное устройство, статус и территория Республики Саха (Якутия);

3) система органов государственной власти Республики Саха (Якутия), порядок их формирования и деятельности;

4) защита национально-государственного статуса Республики Саха (Якутия) и осуществление контроля за соблюдением Конституции Республики Саха (Якутия);

5) законодательство Республики Саха (Якутия);

6) определение и проведение социально-экономической, демографической и экологической политики;

7) управление и распоряжение государственной собственностью Республики Саха (Якутия); решение вопросов владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами в соответствии с законодательством;

8) формирование и утверждение государственного бюджета Республики Саха (Якутия), установление республиканских налогов и сборов; образование целевых фондов, в том числе фондов социальной защиты и развития коренных малочисленных народов Севера;

9) защита исконной среды обитания и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов Севера;

10) управление промышленностью, агропромышленным комплексом, жилищным и коммунальным хозяйством, торговлей и общественным питанием, бытовым обслуживанием населения, капитальным, жилищным строительством и благоустройством населенных пунктов, дорожным строительством и транспортом;

11) управление системой народного образования, культурными и научными организациями и учреждениями Республики Саха (Якутия), системой здравоохранения, физической культурой и спортом, социальным обеспечением; охрана документального наследия, памятников истории и культуры;

12) формирование органов государственной власти и правовое регулирование вопросов организации местного самоуправления; образование судов; создание финансово-кредитных учреждений;

13) установление внешнеэкономических, научных и культурных связей с зарубежными странами в соответствии с федеральным законодательством;

14) представительство Республики Саха (Якутия) в международных организациях по согласованию с органами государственной власти Российской Федерации;

15) другие вопросы вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий органов государственной власти Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия).

Статья 39.

1. Республика Саха (Якутия) часть принадлежащих ей прав добровольно и на основе Федеративного и иных договоров передает на определенный срок в ведение органов государственной власти Российской Федерации.

2. В договоре между Российской Федерацией и Республикой Саха (Якутия) устанавливается перечень их совместных полномочий.

Статья 40.

1. Разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия) осуществляется Конституцией Российской Федерации, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий.

Предметы ведения и полномочия органов государственной власти Республики Саха (Якутия) закрепляются в Конституции Республики Саха (Якутия).

2. Законы и иные нормативные правовые акты Республики Саха (Якутия) по предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия) принимаются в соответствии с федеральными законами, определяющими их общие принципы.

3. Решение вопросов, отнесенных к предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия), осуществляется между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия) на основе договоров и соглашений, а также специальных процедур согласования решений и их исполнения.

Статья 41.

1. Законы Республики Саха (Якутия) имеют прямое действие на всей территории Республики Саха (Якутия).

2. Федеральные законы, принимаемые по вопросам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия), рассматриваются предварительно Государственным Собранием (Ил Тумэн) либо в порядке согласительной процедуры в соответствии с законодательством.

3. Республика Саха (Якутия) вправе ставить вопрос о приостановлении действия или об отмене федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации в случае, если они нарушают Федеративный или иной договор либо приняты в нарушение полномочий и предметов ведения Республики Саха (Якутия).

Статья 42.

1. Республика Саха (Якутия) гарантирует сохранение и возрождение коренных народов Республики Саха (Якутия), а также русских и других старожилов.

2. Республика Саха (Якутия), уважая традиции, культуру, обычаи коренных народов Республики Саха (Якутия) и коренных малочисленных народов Севера, защищает и обеспечивает их неотъемлемые права:

1) на владение и пользование в соответствии с законом землей и природными ресурсами, в том числе родовыми сельскохозяйственными, охотничьими, рыбопромысловыми угодьями;

2) на организацию социальной и медицинской программ с учетом экологических особенностей среды обитания, хозяйствования и этнической специфики организма человека;

3) на защиту от любой формы насильственной ассимиляции и этноцида, а также от посягательства на этническую самобытность, исторические и священные места, памятники духовной и материальной культуры.

3. Порядок и условия реализации прав коренных малочисленных народов Севера, не предусмотренных настоящей Конституцией, определяются законом.

Статья 43. На территории компактного проживания коренных малочисленных народов Севера по волеизъявлению населения могут быть созданы национальные административно-территориальные образования, статус которых определяется законом Республики Саха (Якутия).

Статья 44.

1. Территория Республики Саха (Якутия) принадлежит ее многонациональному народу и является исконной землей традиционного расселения коренных народов Республики Саха (Якутия).

2. Территория Республики Саха (Якутия) в пределах существующих границ на момент принятия настоящей Конституции целостна и неделима.

Статья 45.

1. Республика Саха (Якутия) самостоятельно определяет свое административно-территориальное устройство в порядке, установленном законом.

2. Республика Саха (Якутия) состоит из административно-территориальных единиц: улусов (районов) - Абыйского, Алданского, Аллаиховского, Амгинского, Анабарского, Булунского, Верхневилюйского, Верхоянского, Верхнеколымского, Вилюйского, Горного, Жиганского, Кобяйского, Ленского, Мегино-Кангаласского, Мирнинского, Момского, Намского, Нерюнгринского, Нижнеколымского, Нюрбинского, Оймяконского, Олекминского, Оленекского, Среднеколымского, Сунтарского, Таттинского, Томпонского, Усть-Алданского, Усть-Майского, Усть-Янского, Хангаласского, Чурапчинского, Эвено-Бытантайского; города республиканского значения Якутска.

3. Наименования улус и район равнозначны.

Статья 46.

Государственными языками Республики Саха (Якутия) являются язык саха и русский язык. Языки коренных малочисленных народов Севера являются официальными в местах компактного проживания этих народов.

Статья 47.

1. Республика Саха (Якутия) имеет Государственный герб, Государственный флаг и Государственный гимн.

2. Государственный герб Республики Саха (Якутия) представляет собой круг, в центре которого расположено изображение древнего всадника со знаменем с наскальных рисунков реки Лена, на фоне солнечного диска - щита, помещенного в обрамление с традиционным национальным орнаментом в виде семи ромбических кристаллообразных фигур и надписями "Республика Саха (Якутия)" и "Саха Өрөспүүбүлүкэтэ".

В цветном изображении Государственного герба Республики Саха (Якутия) солнце - серебристого, всадник - темно-красного, обрамление - темно-голубого, орнамент и надпись - белого цвета.

3. Государственный флаг Республики Саха (Якутия) представляет собой прямоугольное полотнище, состоящее из четырех разновеликих горизонтальных полос соответственно голубого, белого, красного и зеленого цветов. Соотношение ширины полос к ширине флага: голубой полосы - 3/4 ширины флага, белой полосы - 1/16 ширины флага, красной полосы - 1/16 ширины флага, зеленой полосы - 1/8 ширины флага.

На середине голубой полосы расположен круг белого цвета. Диаметр круга составляет 2/5 ширины флага. Отношение ширины флага к его длине 1:2.

Статья 48.

Столицей Республики Саха (Якутия) является город Якутск.

Статья 49.

1. Государственную власть в Республике Саха (Якутия) осуществляют образуемые ею органы государственной власти.

2. Органы государственной власти, формируемые в порядке, установленном законом, образуют единую систему государственной власти Республики Саха (Якутия).

Статья 50.

1. Республика Саха (Якутия) в лице ее высших органов государственной власти является правомочным представителем народа и выражает его волю.

2. Органы государственной власти и их должностные лица ответственны перед гражданином и обществом.

Статья 51.

На территории Республики Саха (Якутия) не допускается деятельность органов власти, не предусмотренная Конституцией Республики Саха (Якутия), Конституцией Российской Федерации, республиканским и федеральным законодательством.

Статья 52.

Государство обязано:

1) обеспечивать национально-государственный статус и территориальную целостность Республики Саха (Якутия);

2) защищать и гарантировать права человека и гражданина;

3) соблюдать конституционный строй и законность, обеспечивать правопорядок;

4) разрабатывать и осуществлять политику, направленную на экономический прогресс и развитие свободной хозяйственной инициативы, обеспечение социальной защиты граждан;

5) регулировать взаимодействие общества и природы в целях сохранения и обеспечения благоприятной среды обитания человека;

6) охранять суверенные права народа, обеспечивать сохранение и развитие его родного языка, национальных культур и самобытности.

Статья 53.

1. Высшими органами государственной власти Республики Саха (Якутия) являются Государственное Собрание (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Глава Республики Саха (Якутия), Конституционный суд Республики Саха (Якутия).

2. В соответствии с принципом разделения властей высшие органы государственной власти Республики Саха (Якутия) функционируют самостоятельно.

Глава 4. ГОСУДАРСТВЕННОЕ СОБРАНИЕ (ИЛ ТУМЭН)

РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

Статья 54.

1. Государственное Собрание (Ил Тумэн) - парламент Республики Саха (Якутия) - является представительным, законодательным и контрольным органом государственной власти.

2. Государственное Собрание (Ил Тумэн) - постоянно действующий высший и единственный орган законодательной власти Республики Саха (Якутия).

Статья 55.

1. Государственное Собрание (Ил Тумэн) избирается сроком на пять лет.

2. Государственное Собрание (Ил Тумэн) состоит из 70 народных депутатов Республики Саха (Якутия). 35 народных депутатов Республики Саха (Якутия) избираются по одномандатным округам, 35 - по республиканскому избирательному округу пропорционально числу голосов, поданных за списки кандидатов в депутаты, выдвинутые избирательными объединениями.

3. Организация и деятельность Государственного Собрания (Ил Тумэн) устанавливаются конституционным законом Республики Саха (Якутия) и Регламентом Государственного Собрания (Ил Тумэн).

4. Число народных депутатов Республики Саха (Якутия), работающих на профессиональной постоянной основе, устанавливается конституционным законом Республики Саха (Якутия).

Статья 56.

К ведению Государственного Собрания (Ил Тумэн) относятся:

1) принятие Конституции Республики Саха (Якутия), ее изменений и дополнений;

2) законодательное регулирование по предметам ведения Республики Саха (Якутия) и предметам совместного ведения Российской Федерации и Республики Саха (Якутия) в пределах полномочий Республики Саха (Якутия);

3) заслушивание посланий Главы Республики Саха (Якутия);

4) заслушивание посланий Конституционного суда Республики Саха (Якутия);

5) принятие решений по основным вопросам внутренней, внешней, экономической, социальной и культурной политики Республики Саха (Якутия) в соответствии с законодательством;

6) утверждение государственных программ социально - экономического развития Республики Саха (Якутия), представленных Главой Республики Саха (Якутия);

7) утверждение государственного бюджета Республики Саха (Якутия) и отчета о его исполнении; установление порядка деятельности республиканских внебюджетных фондов и утверждение отчетов о расходовании их средств; осуществление контроля за исполнением государственного бюджета Республики Саха (Якутия), внебюджетными фондами и Государственным фондом драгоценных металлов и драгоценных камней Республики Саха (Якутия);

8) установление порядка управления и распоряжения собственностью Республики Саха (Якутия), в том числе долями (паями, акциями) в капиталах хозяйственных обществ, товариществ и иных организаций;

9) осуществление контроля за соблюдением и исполнением законов Республики Саха (Якутия);

10) установление налогов и сборов, отнесенных федеральным законом к ведению Республики Саха (Якутия), а также порядка их взимания;

11) выражение недоверия Главе Республики Саха (Якутия) в соответствии с федеральным законодательством и конституционным законом Республики Саха (Якутия);

12) установление системы исполнительных органов государственной власти Республики Саха (Якутия);

13) дача согласия Главе Республики Саха (Якутия) на назначение на должность Председателя Правительства Республики Саха (Якутия), его заместителей и отдельных министров Республики Саха (Якутия);

14) согласование назначения на должность руководителей территориальных органов федеральных органов исполнительной власти в случаях, предусмотренных федеральным законом;

14.1) согласование назначения на должность Прокурора Республики Саха (Якутия);

15) назначение на должность судей Конституционного суда Республики Саха (Якутия); назначение на должность и освобождение от должности Уполномоченного по правам человека в Республике Саха (Якутия); назначение половины состава Центральной избирательной комиссии Республики Саха (Якутия);

16) заслушивание отчета Правительства Республики Саха (Якутия);

17) выражение недоверия Правительству Республики Саха (Якутия);

18) установление и изменение административно-территориального устройства Республики Саха (Якутия); установление порядка его изменения;

19) установление порядка проведения выборов Главы Республики Саха (Якутия) и народных депутатов Республики Саха (Якутия); назначение даты выборов Главы Республики Саха (Якутия) и народных депутатов Республики Саха (Якутия); образование избирательных округов по выборам народных депутатов Республики Саха (Якутия); установление порядка отзыва Главы Республики Саха (Якутия); назначение голосования по отзыву Главы Республики Саха (Якутия);

19.1) исключен. - Конституционный закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV;

20) установление порядка назначения и проведения республиканского референдума, а также его назначение;

21) осуществление права законодательной инициативы в Федеральном Собрании Российской Федерации;

22) избрание мировых судей;

23) утверждение заключения и расторжения договоров Республики Саха (Якутия);

24) утверждение соглашения об изменении границ Республики Саха (Якутия);

25) приостановление действия законов Республики Саха (Якутия);

26) обращение к Главе Республики Саха (Якутия) с предложением об изменении либо отмене правовых актов Главы Республики Саха (Якутия) и иных органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия);

27) учреждение государственных наград и почетных званий Республики Саха (Якутия);

28) толкование законов Республики Саха (Якутия);

29) принятие решений по вопросам местного самоуправления в соответствии с законодательством;

30) иные вопросы, отнесенные законодательством к ведению парламента Республики Саха (Якутия).

Статья 57.

1. Законом Республики Саха (Якутия) в соответствии с законодательством регулируются вопросы, относящиеся к ведению и полномочиям Республики Саха (Якутия).

2. Постановлением Государственного Собрания (Ил Тумэн) оформляются решения по другим вопросам, отнесенным законодательством к ведению парламента Республики Саха (Якутия).

Статья 58.

1. Выборы народных депутатов Республики Саха (Якутия) проводятся на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.

2. Народным депутатом Республики Саха (Якутия) может быть избран гражданин, достигший 21 года и обладающий избирательным правом.

3. Порядок и организация выборов народных депутатов Республики Саха (Якутия) устанавливаются законом Республики Саха (Якутия).

Статья 59.

1. Народные депутаты Республики Саха (Якутия), работающие на профессиональной постоянной основе, не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законодательством.

2. В течение срока своих полномочий народный депутат Республики Саха (Якутия) не может быть депутатом иного представительного органа власти, судьей, занимать иные государственные должности, государственные должности государственной службы, муниципальные должности, если иное не предусмотрено федеральным законом.

3. Народный депутат Республики Саха (Якутия) не вправе использовать свой статус для деятельности, не связанной с осуществлением депутатских полномочий.

Статья 60.

Статус народного депутата Республики Саха (Якутия) определяется законом.

Статья 61.

1. На первое заседание вновь избранное Государственное Собрание (Ил Тумэн) созывается Главой Республики Саха (Якутия) не позднее тридцати дней после установления итогов выборов народных депутатов Республики Саха (Якутия).

2. Государственное Собрание (Ил Тумэн) является правомочным, если в его состав избрано не менее двух третей от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия).

3. С момента начала первого заседания Государственного Собрания (Ил Тумэн) нового созыва полномочия Государственного Собрания (Ил Тумэн) прежнего созыва прекращаются.

Статья 62.

1. Право законодательной инициативы принадлежит Главе Республики Саха (Якутия), народным депутатам Республики Саха (Якутия), Правительству Республики Саха (Якутия), представительным органам местного самоуправления, региональным отделениям политических партий. Право законодательной инициативы принадлежит также Конституционному суду Республики Саха (Якутия) и Федерации профсоюзов Республики Саха (Якутия) по вопросам их ведения.

2. Законопроекты о введении или об отмене налогов, освобождении от их уплаты, изменении финансовых обязательств Республики Саха (Якутия), другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет средств государственного бюджета Республики Саха (Якутия), рассматриваются Государственным Собранием (Ил Тумэн) по представлению Главы Республики Саха (Якутия) либо при наличии его заключения. Данное заключение представляется в Государственное Собрание (Ил Тумэн) в течение двадцати дней с момента получения законопроекта.

3. Законодательная инициатива Главы Республики Саха (Якутия) по его предложению рассматривается в первоочередном порядке.

4. Конституционные законы Республики Саха (Якутия) о порядке внесения изменений и дополнений в Конституцию Республики Саха (Якутия), о Главе Республики Саха (Якутия), о Государственном Собрании (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), о Конституционном суде Республики Саха (Якутия) и конституционном судопроизводстве, о Правительстве Республики Саха (Якутия), о системе исполнительных органов государственной власти Республики Саха (Якутия), а также законы Республики Саха (Якутия) принимаются большинством голосов от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия).

5. Принятый закон Республики Саха (Якутия) в течение пяти дней направляется для подписания и обнародования Главе Республики Саха (Якутия). Если Глава Республики Саха (Якутия) в течение четырнадцати дней с момента поступления закона Республики Саха (Якутия) не отклонит его, то данный закон подлежит обнародованию Главой Республики Саха (Якутия) и вступает в силу со дня его официального опубликования, если в самом законе не указан иной порядок вступления его в силу. Если Глава Республики Саха (Якутия) в течение четырнадцати дней с момента поступления закона Республики Саха (Якутия) отклонит его, то данный закон может быть одобрен в ранее принятой редакции не менее чем двумя третями голосов от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия). Закон Республики Саха (Якутия), одобренный в ранее принятой редакции, не может быть повторно отклонен Главой Республики Саха (Якутия) и подлежит обнародованию в течение трех дней.

Статья 63.

На первом заседании Государственное Собрание (Ил Тумэн) избирает из числа народных депутатов Республики Саха (Якутия) Председателя Государственного Собрания (Ил Тумэн) и его заместителей на срок полномочий действующего состава Государственного Собрания (Ил Тумэн).

Статья 64.

1. Председатель Государственного Собрания (Ил Тумэн) ведет заседания и ведает внутренним распорядком Государственного Собрания (Ил Тумэн), принимает меры, направленные на обеспечение беспрепятственного осуществления функций Государственного Собрания (Ил Тумэн), охрану свободы мнения и слова народных депутатов Республики Саха (Якутия).

2. По инициативе не менее чем одной трети от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия) может быть выражено недоверие Председателю Государственного Собрания (Ил Тумэн) или его заместителям двумя третями голосов от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия). Решение о недоверии влечет за собой немедленное прекращение полномочий Председателя Государственного Собрания (Ил Тумэн) или его заместителей.

Статья 65.

1. Государственное Собрание (Ил Тумэн) из числа народных депутатов Республики Саха (Якутия) образует постоянные комитеты, комиссии.

2. Постоянные комитеты, комиссии Государственного Собрания (Ил Тумэн) рассматривают проекты законов и иных актов, осуществляют контроль за исполнением законов Республики Саха (Якутия), иных решений Государственного Собрания (Ил Тумэн).

Статья 66. Контроль за исполнением законов, сохранностью государственной собственности осуществляет Контрольный комитет Государственного Собрания (Ил Тумэн).

Статья 67. Полномочия Государственного Собрания (Ил Тумэн) могут быть досрочно прекращены в следующих случаях:

1) самороспуска Государственного Собрания (Ил Тумэн), решение о котором принимается не менее чем двумя третями голосов от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия);

2) роспуска Государственного Собрания (Ил Тумэн) Главой Республики Саха (Якутия) по основаниям, предусмотренным законодательством;

3) вступления в силу решения Верховного суда Республики Саха (Якутия) о неправомочности данного состава народных депутатов Республики Саха (Якутия), в том числе в связи со сложением народными депутатами Республики Саха (Якутия) своих полномочий;

4) в иных случаях, предусмотренных федеральным законодательством.

Глава 5. ГЛАВА РЕСПУБЛИКИ САХА (ЯКУТИЯ)

Статья 68.

1. Глава Республики Саха (Якутия) является высшим должностным лицом Республики Саха (Якутия) и возглавляет исполнительную власть республики.

2. Глава Республики Саха (Якутия) выступает гарантом национально-государственного статуса и территориальной целостности Республики Саха (Якутия), соблюдения Конституции и законов Республики Саха (Якутия), а также принятых ею межреспубликанских и международных обязательств.

3. Наименования должности высшего должностного лица Республики Саха (Якутия) на государственных языках Республики Саха (Якутия) Глава Республики Саха (Якутия) и Саха Өрөспүүбүлүкэтин Ил Дархана равнозначны.

Статья 69.

1. Главой Республики Саха (Якутия) может быть гражданин Российской Федерации, соответствующий требованиям, установленным федеральным законодательством.

2. Глава Республики Саха (Якутия) избирается сроком на пять лет гражданами на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании.

3. Одно и то же лицо не может избираться на должность Главы Республики Саха (Якутия) более двух сроков подряд.

Статья 69.1. Исключена. - Конституционный закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV.

Статья 70.

Выборы Главы Республики Саха (Якутия) проводятся в соответствии с федеральным законодательством и законом Республики Саха (Якутия).

Статья 71.

1. При вступлении в должность Глава Республики Саха (Якутия) приносит на обоих государственных языках Республики Саха (Якутия) следующую присягу:

"Клянусь своей честью и достоинством, что буду добросовестно исполнять обязанности Главы Республики Саха (Якутия), соблюдать Конституцию Российской Федерации и федеральные законы, Конституцию и законы Республики Саха (Якутия), защищать национально-государственный статус республики и интересы ее многонационального народа, уважать права человека и гражданина".

2. Присяга приносится в торжественной обстановке в присутствии народных депутатов Республики Саха (Якутия), членов Правительства Республики Саха (Якутия), судей Конституционного суда Республики Саха (Якутия), Верховного суда Республики Саха (Якутия), Арбитражного суда Республики Саха (Якутия) и Прокурора Республики Саха (Якутия).

Статья 72.

Глава Республики Саха (Якутия):

1) представляет Республику Саха (Якутия) в ее отношениях с федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и при осуществлении внешнеэкономических связей; вправе подписывать договоры и соглашения от имени Республики Саха (Якутия); назначает и отзывает представителей Республики Саха (Якутия) при федеральных органах исполнительной власти;

2) обращается с посланиями к Государственному Собранию (Ил Тумэн); выступает с обращениями к народу;

3) определяет и представляет Государственному Собранию (Ил Тумэн) основные направления государственной политики Республики Саха (Якутия);

4) представляет Государственному Собранию (Ил Тумэн) программу социально-экономического развития Республики Саха (Якутия) и проект государственного бюджета Республики Саха (Якутия);

5) осуществляет законодательную инициативу; издает специальный акт и обнародует либо отклоняет законы Республики Саха (Якутия); обеспечивает исполнение постановлений Конституционного суда Республики Саха (Якутия);

6) возглавляет систему исполнительных органов государственной власти Республики Саха (Якутия) и определяет ее структуру; представляет для утверждения в Государственное Собрание (Ил Тумэн) систему исполнительных органов государственной власти Республики Саха (Якутия); осуществляет общее руководство деятельностью Правительства Республики Саха (Якутия); имеет право председательствовать на заседаниях Правительства Республики Саха (Якутия); вправе отменять постановления Правительства Республики Саха (Якутия); принимает отставку Правительства Республики Саха (Якутия) в порядке, установленном законом; назначает руководителей территориальных органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия), назначает половину состава Центральной избирательной комиссии Республики Саха (Якутия);

7) с согласия Государственного Собрания (Ил Тумэн) назначает на должность Председателя Правительства Республики Саха (Якутия) и его заместителей;

8) с согласия Государственного Собрания (Ил Тумэн) назначает на должность отдельных министров Республики Саха (Якутия); представляет в Государственное Собрание (Ил Тумэн) кандидатуры для согласования назначения на должность руководителей территориальных органов федеральных органов исполнительной власти в случаях, предусмотренных федеральным законом;

9) согласовывает назначение на должность руководителей территориальных органов федеральных органов исполнительной власти в случаях, предусмотренных федеральным законом; обеспечивает координацию деятельности органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия) с иными органами государственной власти Республики Саха (Якутия) и в соответствии с законодательством Российской Федерации может организовывать взаимодействие органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия) с федеральными органами исполнительной власти и их территориальными органами, органами местного самоуправления и общественными объединениями;

9.1) согласовывает назначение на должность Прокурора Республики Саха (Якутия);

10) представляет Государственному Собранию (Ил Тумэн):

кандидатуры для назначения на должности судей Конституционного суда Республики Саха (Якутия);

абзацы третий - четвертый исключены. - Конституционный Закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV;

кандидатуру для согласования на должность Прокурора Республики Саха (Якутия); кандидатуру для назначения на должность Уполномоченного по правам человека в Республике Саха (Якутия);

11) распускает Государственное Собрание (Ил Тумэн) по основаниям, предусмотренным законом;

12) награждает государственными наградами Республики Саха (Якутия) и присваивает почетные звания Республики Саха (Якутия);

13) объявляет чрезвычайную ситуацию на территории Республики Саха (Якутия) или в отдельных ее регионах, о чем незамедлительно сообщает Государственному Собранию (Ил Тумэн);

14) обеспечивает сохранность запасов драгоценных металлов и драгоценных камней, хранящихся в Государственном хранилище ценностей Республики Саха (Якутия).

Статья 73.

1. Глава Республики Саха (Якутия) осуществляет свои полномочия на основе Конституции и законов Республики Саха (Якутия), Конституции Российской Федерации и федеральных законов.

2. В осуществление своих полномочий Глава Республики Саха (Якутия) издает указы и распоряжения, обеспечивает их исполнение на всей территории Республики Саха (Якутия).

Статья 74. Полномочия Главы Республики Саха (Якутия) не могут быть использованы для изменения конституционного строя Республики Саха (Якутия).

Статья 75.

1. Полномочия Главы Республики Саха (Якутия) прекращаются досрочно в следующих случаях:

1) отставки по собственному желанию;

2) отрешения от должности Президентом Российской Федерации в связи с выражением ему недоверия Государственным Собранием (Ил Тумэн);

3) отзыва избирателями, зарегистрированными на территории Республики Саха (Якутия), на основании и в порядке, установленном федеральным законодательством и законом Республики Саха (Якутия);

4) в иных случаях, предусмотренных федеральным законом.

2. Решение о досрочном прекращении полномочий Главы Республики Саха (Якутия) принимается Государственным Собранием (Ил Тумэн) по представлению Президента Российской Федерации, за исключением случаев, установленных федеральным законом.

3. Решение о недоверии Главе Республики Саха (Якутия) принимается большинством в две трети голосов от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия) по инициативе не менее одной трети от установленного числа народных депутатов Республики Саха (Якутия) в соответствии с законодательством.

4. Деятельность Главы Республики Саха (Якутия), исходящая из интересов Республики Саха (Якутия) и ее народа, не может быть поставлена ему в вину.

Статья 76. Исключена. - Конституционный закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV.

Статьи 76 - 77. Исключены. - Конституционный закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV.

Статья 76.

Временно исполняющий обязанности Главы Республики Саха (Якутия) назначается Президентом Российской Федерации на период до вступления в должность избранного Главы Республики Саха (Якутия) в случаях, предусмотренных федеральным законодательством.

Временно исполняющий обязанности Главы Республики Саха (Якутия) не имеет права распускать Государственное Собрание (Ил Тумэн) и Правительство Республики Саха (Якутия), вносить предложения о внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Саха (Якутия).

Статья 78. Исключена. - Конституционный закон РС(Я) от 08.06.2012 1077-З № 1035-IV.

Статья 77.

1. Глава Республики Саха (Якутия) получает за свою службу вознаграждение в соответствии с законодательством.

2. На Главу Республики Саха (Якутия) распространяются ограничения, предусмотренные законодательством.

3. Статус Главы Республики Саха (Якутия) устанавливается конституционным законом Республики Саха (Якутия).

Статья 78.

1. Правительство Республики Саха (Якутия) является исполнительным и распорядительным органом государственной власти. Председатель Правительства Республики Саха (Якутия) руководит Правительством Республики Саха (Якутия) и организует его работу. Статус Правительства Республики Саха (Якутия) определяется конституционным законом.

2. Правительство Республики Саха (Якутия) издает постановления, распоряжения и иные подзаконные акты.

3. Правительство Республики Саха (Якутия) слагает свои полномочия перед Главой Республики Саха (Якутия) после вступления его в должность.

Статья 79.

Акты Правительства Республики Саха (Якутия), принятые им в пределах своей компетенции, подлежат обязательному исполнению на всей территории Республики Саха (Якутия).

Статья 80.

1. Правительство Республики Саха (Якутия) разрабатывает и осуществляет социально-экономическую политику, несет за ее реализацию всю полноту ответственности.

2. Правительство Республики Саха (Якутия) ежегодно или по требованию Государственного Собрания (Ил Тумэн) представляет отчет о своей деятельности.

Статья 81.

В случаях, когда Глава Республики Саха (Якутия) временно (в связи с болезнью или отпуском) не может исполнять свои обязанности, их исполняет Председатель Правительства Республики Саха (Якутия), за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

Статья 82.

Председатель Правительства Республики Саха (Якутия), временно исполняющий обязанности Главы Республики Саха (Якутия), не имеет права распускать Государственное Собрание (Ил Тумэн) и Правительство Республики Саха (Якутия), вносить предложения о внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Саха (Якутия), инициировать проведение референдума, а также по собственной инициативе освобождать от должности членов Правительства Республики Саха (Якутия).

Статья 83.

1. Правительство Республики Саха (Якутия), не получившее доверия Государственного Собрания (Ил Тумэн), уходит в отставку. Право внесения вопросов о доверии Правительству Республики Саха (Якутия) принадлежит Главе Республики Саха (Якутия) и Государственному Собранию (Ил Тумэн).

2. Правительство Республики Саха (Якутия) может подать в отставку, которая принимается или отклоняется Главой Республики Саха (Якутия).

3. В случае отставки или сложения полномочий Правительство Республики Саха (Якутия) по поручению Главы Республики Саха (Якутия) продолжает действовать до сформирования нового состава Правительства Республики Саха (Якутия).

Статья 84.

Органы государственной власти и служащие правительственных учреждений осуществляют свою деятельность в соответствии с законом.

Глава 6. СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ, ОХРАНА ЗАКОННОСТИ И ПРАВОПОРЯДКА

Статья 85.

1. Судебная власть имеет своим назначением защиту основ конституционного строя Республики Саха (Якутия), прав и свобод граждан, прав и интересов юридических лиц.

2. Правосудие в Республике Саха (Якутия) осуществляется только судом.

3. Суды при осуществлении правосудия самостоятельны и действуют независимо от законодательной и исполнительной власти.

4. Создание чрезвычайных судов не допускается.

Статья 86.

1. Судебную власть в Республике Саха (Якутия) осуществляют Верховный суд Республики Саха (Якутия), Арбитражный суд Республики Саха (Якутия), улусные (районные), городские федеральные суды, а также Конституционный суд Республики Саха (Якутия) и мировые судьи.

2. Организация и порядок деятельности Конституционного суда Республики Саха (Якутия) определяются Конституцией и законами Республики Саха (Якутия).

Порядок наделения полномочиями и деятельности мировых судей устанавливается федеральным законодательством и законодательством Республики Саха (Якутия).

Статья 87.

1. Конституционный суд Республики Саха (Якутия) - высший орган судебной власти по защите конституционного строя Республики Саха (Якутия).

2. Конституционный суд Республики Саха (Якутия) состоит из пяти судей. Председатель Конституционного суда Республики Саха (Якутия) назначается на должность Государственным Собранием (Ил Тумэн) по представлению Главы Республики Саха (Якутия) сроком на пять лет из числа судей Конституционного суда Республики Саха (Якутия). Председатель Конституционного суда Республики Саха (Якутия) имеет двух заместителей, которые назначаются на должность Государственным Собранием (Ил Тумэн) по представлению Главы Республики Саха (Якутия) сроком на пять лет из числа судей Конституционного суда Республики Саха (Якутия).

Статья 88.

В целях защиты конституционного строя Республики Саха (Якутия), основных прав и свобод человека и гражданина Конституционный суд Республики Саха (Якутия):

1) разрешает дела о соответствии Конституции Республики Саха (Якутия):

нормативных актов Государственного Собрания (Ил Тумэн);

нормативных актов Главы Республики Саха (Якутия), Правительства Республики Саха (Якутия), других органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия);

актов органов местного самоуправления, уставов муниципальных образований;

назначения и проведения республиканского референдума;

договоров высших органов государственной власти Республики Саха (Якутия);

2) разрешает споры о компетенции:

между органами государственной власти;

между органами местного самоуправления;

между органами государственной власти и органами местного самоуправления;

3) проверяет по жалобам граждан и по запросам судов конституционность закона Республики Саха (Якутия), примененного или подлежащего применению в конкретном деле;

4) проверяет конституционность актов правоприменительной практики органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия);

5) дает официальное толкование Конституции Республики Саха (Якутия);

6) дает заключение:

о нарушении Конституции Республики Саха (Якутия) при принятии решения о досрочном прекращении полномочий Государственного Собрания (Ил Тумэн);

о нарушении Конституции Республики Саха (Якутия) при выражении недоверия высшему должностному лицу и руководителям органов исполнительной власти Республики Саха (Якутия);

о наличии или отсутствии правовых препятствий для проведения выборов Главы Республики Саха (Якутия), народных депутатов Республики Саха (Якутия);

о соответствии законов и иных нормативных актов Республики Саха (Якутия) Конституции Республики Саха (Якутия);

о соответствии внутрифедеральных договоров и соглашений, международных соглашений Республики Саха (Якутия) Конституции Республики Саха (Якутия);

7) осуществляет предварительный контроль за соблюдением законодательной процедуры принятия конституционных законов Республики Саха (Якутия) о внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Саха (Якутия);

8) участвует в разрешении конституционно-правовых споров между Республикой Саха (Якутия) и Российской Федерацией;

9) выступает с законодательной инициативой по вопросам своего ведения;

10) осуществляет иные полномочия, предоставленные ему Конституцией Республики Саха (Якутия) и законами.

Статья 89.

1. Все решения и заключения Конституционного суда Республики Саха (Якутия) по вопросам, отнесенным к его ведению, являются окончательными, вступают в силу с момента их провозглашения и обязательны на всей территории Республики Саха (Якутия).

2. Полномочия, организация и порядок деятельности Конституционного суда Республики Саха (Якутия) определяются конституционным законом Республики Саха (Якутия), а в отношении правового статуса судей также федеральным законодательством.

Статья 90.

1. Адвокатура есть самоуправляющаяся организация, созданная и действующая для защиты прав и охраняемых законом интересов граждан и юридических лиц.

2. Порядок и организация деятельности адвокатуры, в том числе осуществление частной юридической практики, определяются федеральным законодательством.

Статья 91.

1. Прокурор Республики Саха (Якутия) назначается на должность Президентом Российской Федерации по представлению Генерального прокурора Российской Федерации, согласованному с Главой Республики Саха (Якутия) и Государственным Собранием (Ил Тумэн).

1. Местное самоуправление в Республике Саха (Якутия) осуществляется в улусах (районах), городе республиканского значения Якутске, городах, наслегах, поселках и других территориях с учетом исторических и иных местных традиций.

2. В местностях компактного проживания коренных малочисленных народов Севера местное самоуправление осуществляется с учетом национально-этнических особенностей в порядке, установленном законом.

3. Установление и изменение границ муниципальных образований определяется законом Республики Саха (Якутия) с учетом мнения населения соответствующих территорий.

Статья 100.

К компетенции органов местного самоуправления относятся:

1) владение, пользование и распоряжение муниципальной собственностью в интересах населения;

2) местные финансы, формирование, утверждение и исполнение местного бюджета, установление местных налогов и сборов, решение других финансовых вопросов местного значения;

3) комплексное социально-экономическое развитие муниципального образования;

4) организация, содержание и развитие муниципальных учреждений дошкольного, основного общего образования, муниципальных учреждений здравоохранения; обеспечение санитарного благополучия населения; содержание и использование муниципального жилищного фонда и нежилых помещений;

5) охрана общественного порядка; организация и содержание муниципальных органов охраны общественного порядка, осуществление контроля за их деятельностью;

6) осуществление контроля за использованием земель на территории муниципального образования; регулирование использования водных объектов местного значения, месторождений общераспространенных полезных ископаемых, а также недр для строительства подземных сооружений местного значения;

7) назначение местных референдумов в порядке, установленном законом;

8) осуществление иных полномочий, предусмотренных законодательством, а также отдельных государственных полномочий, делегированных органами государственной власти Республики Саха (Якутия), с одновременной передачей необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств.

Статья 101.

1. Местное самоуправление в Республике Саха (Якутия) гарантируется правом на судебную защиту, на компенсацию дополнительных расходов, возникших в результате решений государственных органов, запретом на ограничение прав местного самоуправления, установленных законодательством.

2. Нормативные правовые акты органов местного самоуправления, не соответствующие законодательству, подлежат отмене в судебном порядке.

Глава 9. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

Статья 102.

1. Экономическую основу Республики Саха (Якутия) составляют государственная, муниципальная, частная и иные формы собственности в любой не запрещенной законом сфере.

2. Собственники равны перед законом и пользуются правовой защитой.

3. Статус форм собственности, условия и порядок их возникновения и деятельности устанавливаются законодательством.

4. Законом может быть установлено право Республики Саха (Якутия) на определенные виды объектов собственности и хозяйственной деятельности.

5. Перечень объектов собственности Республики Саха (Якутия), не подлежащих разгосударствлению и приватизации, устанавливается законом Республики Саха (Якутия) в соответствии с федеральным законодательством.

6. Федеральное законодательство может признавать за Республикой Саха (Якутия) особые экономические права и требования.

Статья 103.

1. Право собственности неприкосновенно. Принудительное отчуждение имущества граждан и их объединений допускается по решению суда в порядке, установленном федеральным законом, с предварительным и справедливым возмещением.

2. Порядок использования и отчуждения объектов коллективной собственности коренных малочисленных народов республики устанавливается законом Республики Саха (Якутия) в соответствии с федеральным законодательством и нормами международного права.

Статья 104.

1. Недра Республики Саха (Якутия) не могут быть объектами собственности граждан.

2. Пользование природными ресурсами, находящимися на территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, осуществляется при условии компенсации ущерба, причиненного окружающей среде и традиционному образу жизни этих народов.

3. Определение перечня и статуса природных ресурсов на территории Республики Саха (Якутия), а также порядка компенсации ущерба осуществляется в соответствии с законодательством и соглашениями.

Статья 105. Регулирование отношений природопользования осуществляется органами государственной власти и органами местного самоуправления.

Статья 111.

Государственное воздействие на экономику в интересах общества осуществляется посредством законодательного регулирования хозяйственной деятельности, через финансовую и налоговую политику, гарантии свободы договора, экономическую деятельность государственных предприятий.

Статья 112.

Финансовая самостоятельность Республики Саха (Якутия) обеспечивается системой республиканского и местных бюджетов, формируемых за счет налогов, обязательных платежей, в том числе платы за природные ресурсы, сборов и пошлин, дохода от государственного имущества, а также иных поступлений.

Статья 113.

Республиканские государственные расходы производятся Правительством Республики Саха (Якутия) за счет средств государственного бюджета Республики Саха (Якутия).

Статья 114.

Государственный бюджет Республики Саха (Якутия) утверждается законом Республики Саха (Якутия) до начала следующего финансового года. Государственное Собрание (Ил Тумэн) вправе принимать закон Республики Саха (Якутия), реализация которого требует дополнительных бюджетных расходов, с одновременным установлением способа их покрытия.

Статья 125. Субъектами права конституционной инициативы являются Глава Республики Саха (Якутия), народные депутаты Республики Саха (Якутия), Конституционный суд Республики Саха (Якутия).

Статья 126. Порядок принятия и вступления в силу конституционного закона Республики Саха (Якутия) о внесении изменений и дополнений в Конституцию Республики Саха (Якутия) устанавливается конституционным законом Республики Саха (Якутия).

Статья 127. Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Саха (Якутия) является неотъемлемой частью Конституции Республики Саха (Якутия).

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ

ПЕРЕХОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Статья 1. Местные представительные органы государственной власти и главы местных администраций улусов (городов республиканского значения) осуществляют свои полномочия до формирования улусных (районных), города республиканского значения (Якутска) органов местного самоуправления.

Статья 2. Положение части 3 статьи 80 Конституции Республики Саха (Якутия) вступает в силу после выборов Президента Республики Саха (Якутия).

Статья 3. Положения статей 63, 64, 65 Конституции Республики Саха (Якутия) вступают в силу с момента начала первого заседания Государственного Собрания (Ил Тумэн) нового созыва.

Статья 4. Положения части 2 статьи 55 Конституции Республики Саха (Якутия) вступают в силу с момента начала избирательной кампании по выборам народных депутатов Республики Саха (Якутия) в Государственное Собрание (Ил Тумэн) нового созыва.

Президент

Республики Саха (Якутия)