Есть в этом какой-то мрачный юмор – в рубрике “Остановки”, которая про интересные места и достопримечательности, публиковать рассказ о жизни в тюрьме. Ну а куда еще его ставить, с другой стороны? В своем жизненном путешествии сделать такую остановку не стремится никто, но приходится многим, и это не только злодеи и бандиты. Наш собеседник Алексей (имя изменено) – не вор и не убийца, не насильник и не аферист. Молодой русский парень, который – так вышло – уже четвертый год отбывает срок в одной из российских колоний на строгом режиме. О том, как живется за решеткой и есть ли польза от такой жизни, он рассказал “Пассажиру” – кстати, рискуя собственной безопасностью.

Связь с волей , или 15 суток за “ВКонтактик”

Вести переписку в сети нам, естественно, запрещено. Если кто-то из сотрудников узнает об этом интервью, меня ждет 15 суток в ШИЗО (штрафном изоляторе – прим. “Пассажира” ) и серьезный шмон с целью забрать все «лишнее». Мы ведь вообще не должны иметь доступ к интернету и мобильной связи. Для звонков можно пользоваться автоматом, сейчас они есть в каждом бараке – Zonatelecom называется. Оформляешь карту (можно виртуально с воли, главное – иметь пинкод) и звонишь, но доступны только те номера, что указаны в заявлении, а его надо предварительно заверить. Плюс письма и свидания. Можно пользоваться только этими средствами, но зачем, когда есть телефоны и смартфоны? Конечно, с мобильной связью в лагерях по стране ситуация разная, но в той или иной мере она доступна везде. И это не только удобство, но еще и бизнес.

Держать под постоянным присмотром 24 часа в сутки нас не обязаны, на это не хватит никаких охранников. Такое возможно при содержании в камерах, но не в лагерях. Но массовые мероприятия – походы в столовую, развод и прочее – проходят под контролем сотрудников. Кроме того, они несколько раз в день обходят все объекты (цеха, отряды, любые места работы), плюс к этому регулярно проводят шмоны, плановые и по желанию. Так что, пользуясь телефоном, надо быть начеку. В идеале – наблюдать через окошко за входом. В отрядах для этого есть специальные люди, которые за сигареты или что-то типа того целыми днями “сидят на фишке”. При приближении сотрудника телефон сразу прячешь – не в карман, естественно, а туда, где его не смогут найти в случае шмона. Для этого готовятся курки (тайники – прим. “Пассажира” ) заранее.

Жизнь на зоне: ожидания и реальность

Тут точно не как в фильмах. Я сам думал, что придется драться с первого дня. Когда сюда ехал, морально готовился, а оказалось – не надо. Пока всерьез махался только один раз, остальное – в спортивных спаррингах. А, ну еще петуха как-то палкой бил, но это за дело. Даже наоборот – драться скорее нельзя. Да, все зависит от ситуации, но есть риск нарваться на разборки с блатными – за беспредел. Тут любые меры должны быть обоснованы и одобрены. Когда пришлось подраться, я был уверен, что человек не пойдет потом никуда выносить это, все было честно. А если знаешь, что кто-то пойдет к блатным или мусорам, лучше просто успокоиться. Я вообще не люблю решать конфликты силой, но признаюсь – иногда хочется, когда устаю от всего и всех. Если мусора узнают о столкновении, они не станут разбираться, а, скорее всего, отправят в ШИЗО обоих, а кому это надо? И дело даже не в условиях в ШИЗО, какая разница, 15 суток от всего срока – ничто. Причина в том, что это заносится в дело, а многие, включая меня, хотят уйти по УДО, и такие записи в этом отнюдь не помогают.

Что касается блатных, то они могут дать несколько лещей, а могут и серьезно избить, бывает и такое. Подтягивают на разговор, и если толка из беседы не выходит, то просто забивают табуретами и дужками от кроватей до переломов и т.п. Но это по серьезным поводам. Рискуют те, кто тянет наркоту запрещенными способами – скажем, через окно передач, или барыжит самовольно, или играет и не отдает долги.

Если толка из беседы не выходит, то просто забивают табуретами и дужками от кроватей до переломов.

Понятия, конечно, живут, но они нужны для поддержания внутреннего порядка, иначе будет просто хаос. Если у поступков не будет последствий, то зеки начнут подставлять своими действиями друг друга и усложнять себе жизнь. Так что есть и шныри, и петухи (в том числе «распечатанные»), и крысы – но эти категории появились еще задолго до появления понятий и российских тюрем вообще. Шныри обычно либо склонны «приклеиваться» к кому-то, ведут себя так по жизни всегда, либо расплачиваются за свою же глупость – долги. Петухи – это, в основном, насильники, педофилы, извращенцы, тут все понятно. И чем открытая ненависть к ним, пусть они лучше туалеты убирают да улицы метут. Есть такие, кому не повезло – «загасились», то есть чифирнули с петухом. Или взяли у него сигарету, или поздоровались за руку, или чей-то член потрогали, или ещё каким способом. Что ж, сами виноваты, за такими вещами надо следить. Крысы и суки сами выбирают свой путь, и нельзя допускать, чтоб это оставалось без последствий. Причем все это определяется здесь, в неволе. То есть никто не отслеживает твою предыдущую биографию на свободе, и в тюрьме у тебя всегда есть шанс жить по-человечески (если только ты не педофил). Остальное лучше оставить при себе. Вот, например, технически можно вы**ать петуха, но я считаю, что само по себе желание вы**ать в жопу другого мужика гомосексуально, поэтому сам такого не делаю.

Про лагерное начальство

Насчет того, как ломают про приезду в лагерь: сейчас именно здесь такого нет. Ты либо принимаешь правила и устраиваешься, либо, если отрицаешь, попадаешь в ШИЗО. Хотя это ерунда по сравнению с прошлыми временами. Могут, конечно, леща дать иногда, но и сотрудники тоже обновляются, олдскульные жестокие начальники уходят. Вообще в этой области лагеря поломали лет 6-7 назад. До этого была “приемка”, когда п**дили сразу, чтоб понял, куда попал. Но тогда и ситуация была другой: наркотики, бухло, спортивные костюмы на повседневку, все клали хер. С новой властью все стало строже в плане режима, но в то же время без жести со стороны администрации.

К зекам они обращаются, в основном, на ты, хотя бывают исключения. Некоторые очень серьезно относятся к этому и всегда на вы с осужденными, но это единичные случаи. Начальство (то есть администрация – майоры, подполковники, полковники) достаточно надменны по отношению к большинству зеков. И вообще предпочитают общаться с заключенными через завхозов, а те часто этим пользуются в своих целях. Кто пониже рангом – ключники (они же охранники), некоторые начальники отрядов – те ведут себя попроще. Тут уж как сложится, со всеми по-разному – с кем-то просто на ты, а с кем-то и совсем фамильярно. У них тут со временем происходит что-то вроде профессиональной деформации – становятся похожими на зэков, только в форме.

Профессиональная деформация: охранники становятся похожими на зэков, только в форме.

Насчет красных и черных зон. Грубо говоря, они отличаются тем, что на красных реальная власть в руках мусоров, а на черных порядки определяют блатные. Моя зона красная, то есть главное соблюдать режим или законы здравого смысла. Хотя и тут есть блатные и они имеют свой вес: решают некоторые конфликты между зеками, следят за общим, за игрой и соблюдением неофициальных законов и правил. Другое дело, что они все повязаны с мусорами и по необходимости решают проблемы вместе, потому что и те и другие хотят жить с комфортом.

Про лагерную иерархию

На каждом объекте в зоне есть ответственный осужденный и ответственный сотрудник. Формально такие осужденные (козлы, завхозы, бугры) властью не наделены, но по факту у них есть и привилегии, и власть. Они ближе к сотрудникам, чем остальные, часто общаются с начальником колонии и его заместителями. Помимо бонусов на них ложится ответственность и обязанности, в том числе финансовые. Так, все ремонты ведутся за счет осужденных, администрация не склонна тратить на это деньги. Было много скандалов, связанных с этими вещами, не буду вдаваться в подробности… А уж как козел/завхоз/бугор будет организовывать рабочий процесс и финансовый поток – это его забота. Как и обстановка на объекте. Я и сам, хоть и не козел, вкладывался в ремонты на своих работах. Что-то сделать просто необходимо, а что-то делаешь для себя же, для более комфортного существования. Я, например, в клубе выступаю, играю на гитаре, у нас тут полноценный коллектив, есть все инструменты, но откуда бы эти инструменты и оборудование взялись? Все привезли мы сами или те, кто работал здесь раньше. Что-то из дома, что-то купили друзья или родственники. А если ничего не ремонтируется и не привозится, то администрация это обязательно заметит. И либо прямо укажет на это завхозу, либо просто снимет его и поставят другого.

День за днем

Типичный день зависит от того, работаешь ты или нет. Если сидишь целыми днями в отряде, то разнообразия немного: выходишь на проверки на улицу, посещаешь столовую, иногда баню, библиотеку или спортзал. В остальное время – чтение, сон, просмотр телевизора, выяснение отношений, игры, зависание в интернете, кто во что горазд. Я работаю, поэтому в отряде бываю не так много, в основном утром и вечером. Живу на облегченных условиях содержания, сплю на одноярусном шконаре и не в огромной секции, а в небольшом кубрике с телевизором. В 6 утра уже стоим всем отрядом на улице – зарядка такая, или утреннее построение. Потом обычные утренние дела – умыться, сходить на завтрак или самому себе что-то приготовить в комнате питания (“кишарке”). Потом – либо развод и на работу, либо утренняя проверка. Работа у меня не пыльная, я в добровольной пожарной охране. Иногда учебные тревоги, иногда ремонты, а в основном занимаюсь своими делами: чтение, спорт, шахматы и т.п. Плюс – обед и еще одна проверка. Вечером в отряде можно посмотреть телек (на воле этим не занимался, а тут как-то само собой получается), а лучше посмотреть что-нибудь с флешки, если есть. Если не иду в смену на работу, провожу время в клубе: репетиции или что угодно еще: книги, спорт, кофе, тупняки. Выбор не так велик.

Праздники на зоне отмечают, но не слишком разнообразно. В день рождения – чифир, чай, кофе и сладкое. В новогоднюю ночь обычно сдвигают отбой, можно посидеть до часа или двух, сделать салатов. Все почти как обычно, только без алкоголя и приключений, так что и рассказывать об этом нечего.

Примечательные события – это, как правило, чьи-то неудачи. Вот только вчера кто-то удавился из-за долгов.

Происшествия бывают, но ничего хорошего не припомню. Примечательные события – это, как правило, чьи-то неудачи. Вот только вчера кто-то удавился из-за долгов. Такое бывает, на моей памяти уже вешались пару раз, все из-за долгов, обычно игровых. Люди садятся играть, не имея денег расплатиться, но азарт берет свое. Два раза прыгали из окна третьего этажа (выше просто нет), но без смертельного исхода – просто ломались. Один из-за долгов, у другого, похоже, просто колпак потек. Один умер от рака желудка, вывезли с зоны всего за несколько часов до смерти. До этого вывозили на лечение, но лечили что-то не то. Ну и по мелочи, бывает, что влипают в неприятности козлы, это тоже интересно, но только если варишься в этой каше. Мусора тоже попадают в такие ситуации, ключников ловили с проносом и употреблением наркотиков, с перепродажей отобранных телефонов. Начальство попадает крупнее, за ними охотится собственная безопасность. Например, влипали на вывозе стройматериалов, на махинациях с партиями телефонов. Да и начальника тюрьмы могут арестовать, я думаю. Любого есть за что. Иногда еще зеки с наркотой палятся. Обычно попадаются, когда с кем-то делятся – все как на воле.

Так как это строгий режим, сидят тут, в основном, за продажу наркотиков и убийства (умышленные и нет). Процентов 10-15 – остальные статьи, есть даже несколько взяточников. Насчет типичных категорий не уверен, но попробую выделить несколько.

Синий воин – таких хватает, это те, кто по синей лавке кого-то убил в драке или ещё как. Ничего интересного, в такую категорию в нашей стране могут многие попасть рано или поздно.

Старый бандит – те, кто сидит уже лет 10-20, а, может, и не так давно, но за характерные преступления ещё девяностых и нулевых годов – убийства, бандитизм, хранение оружия, похищения и т.д. Со многими из них интересно пообщаться. Вообще как-то ожидаешь, что бандита можно сразу отличить, а на самом деле все не так. Обычные люди, часто даже интеллигентные.

Таджик обыкновенный – кто-то за грабеж или убийство, но в основном за манипуляции с героином, это их тема. Все, как правило, не знали ничего, их попросили подержать у себя или отвезти, ну и прочая чушь.

Лучше всего в тюрьме тем, кто сидит с самой молодости и другой жизни не знает.

Пенсионер – сидят и старички, их стараются пихать в кучу в один отряд, типа дом престарелых инвалидов.

Наркоманов и барыг можно условно разделить на «олд-скульных героинщиков» и «пепсикольных ньюэйджеров», ну это так, поржать просто. Много и таких, кто сидит за убийство, но если бы не сел, то когда-нибудь сел бы за наркотики.

Но – повторюсь – в целом твоя статья для здешней жизни ничего не значит (если это не изнасилование). Люди все разные, и здесь себя все тоже по-разному ведут, поэтому и принято смотреть на поступки, а не на прошлое.

Лучше всего в тюрьме тем, кто сидит с самой молодости и другой жизни особо не знает. Таким и сравнивать особо не с чем. У них вырабатываются все необходимые качества для успешной жизни в тюрьме – своя особая мораль, в которой на высоте тот, кто добивается своего любыми способами. А если говорить о складе характера, то лучше всего будет спокойному человеку, который понимает, что спешить тут никуда смысла нет. Слишком веселые и общительные могут быстро найти товарищей, а могут попасть в неудобное положение – сказать лишнее, повестись на провокацию. Некоторые слишком много нервничают и переживают, таким на зоне особенно тяжело. Другие видят их эмоции и подливают масла в огонь, дразнят, чисто ради забавы. Но общаться с такими страдальцами всерьез сложно, потому что все свои заботы они пытаются тебе изложить, а кому это надо? Тут ведь у всех свои проблемы. Агрессивные персонажи тоже от своего характера не выиграют, конфликты имеют последствия. Лучше всего держаться спокойно и действовать по ситуации, не надеяться на чудо, чтобы не расстраиваться. Уж точно не стоит задумываться о справедливости, её не в тюрьме надо искать. Будешь искать правду в тюрьме – тебя быстро осадят.

О чем говорят зеки

Говорят все о том же самом – кому что интересно, ну и новости зоны, конечно, обсуждаются. Насчет фени – я в ней не силен, как-то и без этого нормально живется. Так что в голову все самое обычное приходит: шконка, шленка, дальняк, контора, крыса. Хрен его знает, мне это не слишком интересно, да и сильной необходимости нет. Тем, кто интересуется, рекомендую найти словарь, есть такие, сам читал. Помню, удивился существованию глагола, который означает «выпрыгивать на ходу из машины», не помню само слово. Раньше это действительно отдельный язык был. Ещё вот одно наблюдение: я в интернете уже во время срока часто встречал слово «зашквар», «зашкварить», но в зоне или в СИЗО вообще ни разу его не слышал, буквально ноль раз. Мы тут употребляем слово «загасить». Если что-то загашено, то никому, кроме петухов, этот предмет трогать нельзя, это понятно.

Слова «зашквар», «зашкварить» на зоне или в СИЗО не слышал ни разу.

Еще один стереотип про тюремную жизнь – наколки. Это да, это есть. Бьют, причем бьют все подряд, все зависит от желания и от умений. Насчет тем и сюжетов – где-то, может, и по-другому, а у нас – бей, что хочешь, в рамках разумного. Техника нанесения – такая же, как на воле, только машинки самодельные. Сделать несложно, я и сам соберу без проблем: моторчик (от привода например), корпус от обычной ручки, рама из дерева, алюминия или чего угодно, струна, блок питания или зарядка для телефона, резистор регулируемый (опционально), пара резинок, клей. Все это в наше время несложно собрать даже на зоне. Кто-то бьет по тюремной тематике: перстни, игровой бардак, иконы. Встречал и SS, и свастики у тех, кто раньше «отрицал» (на мой взгляд, не лучшая идея для татуировки), надписи всякие «гот мит унс», «только бог мне судья» – это все классика. Кто-то бьет, что в голову придет – как на воле.

В тюрьме есть всё – правда или миф?

Часто можно услышать, что и деньги, и наркотики, и алкоголь на зоне вполне доступны. В целом это правда, опять же смотря где. Деньги сейчас не проблема, раньше их надо было затаскивать, прятать, а сейчас все расчеты электронные – заводишь киви кошелек и все. Если есть интернет, то сам переводишь, если нет – звонишь домой и просишь перевести. Заточек тоже полным полно, резать-то надо чем-то, естественно их отшманывают, но не то, чтобы прям охота за ними шла, вроде друг друга зеки не режут. Алкоголь делают сами, ставят брагу, гонят самогон, я этим не занимаюсь, слишком хлопотно, да и если найдут, придется в ШИЗО ехать, а я не настолько хочу выпить. Наркотики не то чтобы есть, скорее бывают. Иногда кто-нибудь влипает с ними, то с гашишем, то с героином. Не особо часто, это личные инициативы, и причем далеко не всегда добавляют срок за это, хотя случается и такое. Но риск все равно себя не оправдывает. Мне доводилось упарываться за время срока – несколько раз конфетами с ТГК из Калифорнии, один раз гарика курнул и один раз сожрал несколько мускатных орехов. Но я не стремлюсь к этому, и последний раз был уже давно. Это совсем не то же самое, что на воле. Обстановка тут, мягко говоря, мрачная и удручающая, и когда ты навеселе, преобладает паранойя и все такое. Ну его на хер, не попался и хорошо.

Как меня изменил срок

У меня появилось больше времени. Трачу его на спорт, саморазвитие, чтение. Плюс боксирую, учу языки, занимаюсь музыкой, даже жонглирую немного, соответственно чему-то научился, это определенно положительная сторона. В плане духовных перемен сложно сказать. Может, я стал спокойнее. Возможно, мне теперь меньше дела до мнения окружающих. Вроде как знаю, чего хочу от жизни, и есть какие-то планы, но это все будет понятно, когда освобожусь. Наверняка стал более терпеливым. Но это как с внешностью – когда каждый день видишь себя в зеркале, не так просто заметить, как изменился за несколько лет, вот и с самим собой и своими мыслями я вижусь каждый день, и не мне судить, как я изменился или нет.

А то, что исправительные колонии никого не исправляют, это факт, у нас в стране ничего для этого не предпринимается, это исключительно наказание. Все в конечном счете зависит от тебя самого. Если хочешь изменить свою жизнь, то будешь сам в себе исправлять то, что считаешь нужным, а если способен только жаловаться на обстоятельства, то тебе ничто не поможет.

Не «законопачивать» людей в тюрьму за экономические преступления призывал ещё Дмитрий Медведев в 2009 году - ему принадлежит крылатая фраза «хватит кошмарить бизнес». Полтора года назад Владимир Путин предложил смягчить уголовную ответственность для бизнеса, чтобы улучшить деловой климат в России. Время идёт, президенты говорят, а количество людей в СИЗО, обвиняемых в экономических преступлениях, увеличивается. За последние два года оно выросло на 59% - до 6539 человек, рассказал «Cекрету» уполномоченный по правам предпринимателей при президенте Борис Титов.

Предприниматели, или «коммерсы», как их называют в местах лишения свободы, стали удобной мишенью для шантажа и вымогательства. Сокамерники и надзиратели дают бизнесменам прозвища: «сладенький», «булка с маслом», «дойная корова». Шантажом и вымогательством могут заниматься как администрация, так и заключённые, которые входят в долю с администрацией. Из-за того что состоятельных людей сажают всё больше, растёт и спрос на более комфортные условия существования за решёткой. Предприниматели, пережившие столкновение с тюрьмой, рассказали «Секрету» на условиях анонимности, какие услуги можно неофициально приобрести в СИЗО, как улучшить условия содержания под стражей и чем грозит излишняя расточительность и любовь к комфорту в застенках. Мы проверили полученные данные у адвокатов, правозащитников и иных экспертов, а также обратились за комментарием к ФСИН - правда, на момент публикации материала служба его не предоставила.

В итоге получилось что-то вроде памятки предпринимателям, угодившим в тюрьму.

1. Не бойтесь остаться без связи

Максимальное время карантина безо всякой связи с внешним миром - 15 суток

Вера Гончарова, адвокат : После заключения под стражу подследственных отправляют в камеры карантина, чтобы выяснить, не больны ли они какой-нибудь инфекцией. Согласно Правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений от 2005 года, на карантине человека могут продержать не более 15 суток. Заключённым в СИЗО нельзя пользоваться мобильными телефонами.

Предприниматель, сидевший в московском СИЗО, а теперь отбывающий наказание на зоне в Ивановской области : На карантине сидят не больше недели-двух. На карантине нет ни мобильников, ни свиданий - вообще никакой связи с внешним миром, и из-за этого все немного в стрессовом состоянии. На карантине тебя оценивают. И от каждого твоего слова - о богатстве, о любимой женщине, просто резкого - зависит, в какую камеру тебя отправят и кем ты потом сидеть будешь до конца срока. По местной иерархии вариантов много.

Работа в тюремной санчасти стоит

Большинство коммерсантов сидят «мужиками» - обычными заключёнными. Но некоторых аттестуют «козлами», то есть сотрудничающими с администрацией и стучащими следователям на сокамерников. Таких часто бьют. Именно на карантине тех, кто осуждён по экономическим статьям (159, 160, 165, 171, 172, 174, 199, 201), начинают «пробивать», пытаясь выяснить, сколько у них денег, и предлагать сесть в камеры с улучшенными условиями. Их ещё называют «продолами для коммерсов» и «випами». Спецблок для экономических стоит от 50 000 рублей в месяц. Ловушка в том, что, заплатив раз, ты будешь вынужден платить потом все годы, что будешь сидеть, - и в СИЗО, и на зоне. За отказ платить будут прессовать.

2. Будьте готовы к обману

Почти все предложения по решению вопросов в СИЗО оказываются мошенничеством

Пётр Добровицкий, председатель коллегии адвокатов «Добровицкий и партнёры» : Я делю тех, кто крутится вокруг подследственных, на три категории: решал, кидал и мошенников. Мошенники - это друзья заключённых, которые приходят к родственникам предпринимателя и обещают организовать его освобождение за деньги. Делают они это в первые неделю-две, когда родственники находятся в состоянии аффекта, а предприниматель сидит на карантине и не может выйти на связь. Это в 99,9% случаев развод. Кидалы - это, как правило, бывшие сотрудники правоохранительных органов, которые работают в связке со своими друзьями-следователями. Кидала говорит предпринимателю, что уже договорился обо всём со следователями, предлагает признать вину и обещает за это условный срок. Берёт у предпринимателя деньги. Предприниматель переводит их на карточку через мобильный банк или просит помочь родственников, а потом ему вкатывают пять-шесть лет. Потом предприниматель нанимает нормального человека, но сделать что-либо уже невозможно.

Вера Гончарова, адвокат : В восьми случаях из десяти все предложения по решению вопросов в СИЗО - обман. Это касается как взяток, чтобы повлиять на следствие, так и оплаты услуг внутри самой тюрьмы.

3. Запретите родственникам общаться с людьми из СИЗО без вашего ведома

Родственники оказавшихся в СИЗО предпринимателей получают не менее двух звонков от вымогателей

Дмитрий Васильченко, адвокат : Это самое простое правило гигиены: не называйте сокамерникам имена жён и любовниц. А жёнам и любовницам запретите оставлять свои реальные контакты с передачками. Пусть заведут себе ни на кого не зарегистрированные сим-карточки и оставляют контакты этих симок. Именно на родственников будут оказывать наибольшее давление, вымогая деньги.

Предприниматель, находящийся сейчас в небольшом московском СИЗО : Моя жена оставила свои контакты вместе с передачкой, и ей через день позвонил мужчина, представился бывшим сотрудником ФСИН и сказал: «1 млн, и вашего мужа через неделю переквалифицируют в свидетели». Я сразу велел жене выкинуть симку и строго-настрого запретил реагировать на подобные звонки. Сказал, что, если что-то надо будет, я сам выйду на связь и назову номер счёта, куда перечислить деньги.

4. Молчите

Чтобы нажить врагов на несколько лет, достаточно одного слова

Сергей Водолагин, партнёр юридической фирмы Westside Advisors : Самое главное - нужно в любой ситуации оставаться человеком. Не нужно говорить лишнего, потому что тем самым можно дать информацию, которая попадёт в правоохранительные органы или к сотрудникам СИЗО и ухудшит ваши условия.

Пётр Добровицкий : Нужно забыть нецензурную брань, так как нечаянно сказанное бранное слово может оказаться на тюремном жаргоне ругательством, за которое потом придётся отвечать. Забудьте про азартные игры. Никогда не садитесь играть в карты ни на спички, ни на что - там такое количество мошенников, что вас точно обжулят. А карточный долг - самый страшный. И он будет ходить за вами повсюду - и в СИЗО, и на зоне.

Предприниматель, сидевший в московском СИЗО, а теперь находящийся в Рязанской области : Сел - молчи. Это главное правило. Придумай легенду, которая будет максимально близка к твоей рекомендации, и рассказывай её всем. Зайдя в камеру, представься - назови имя, фамилию, статью, по которой арестован. Больше ничего говорить не надо, кому нужно - они и так всё о тебе узнают по зэк-радио. В СИЗО уважают тех, кто держится по-мужски и не ноет. Тех, кто делится со всеми тем, что ему принесли, - ведь у предпринимателей, которые сидят в общих камерах, часто еды больше, чем у остальных. Особенно презирают тех, кто не моется, не стирает одежду и не стрижётся - скатывается до чушки. Таких бьют и унижают.

5. Подумайте 146 раз, прежде чем сотрудничать с администрацией и следствием

Большинству подследственных обещают условный срок за сделку со следствием, но в действительности на свободу с условным сроком выходят единицы

Сергей Водолагин : При сделке со следствием чаще всего обещают условный срок. Мне известны случаи, когда люди действительно получали условный срок. Но это большая редкость.

Пётр Добровицкий : Если вы идёте на сделку со следствием, чтобы сократить свой срок, - это ваше дело. Но вот если вы не только свою вину признаёте, но ещё и своих партнёров за собой тащите - это уже отдельная история. Такие люди потом на зоне не будут пользоваться вообще никаким авторитетом. Они необязательно будут спать у туалета и необязательно их потом будут бить. Но ни общаться, ни делиться с ними никто не будет.

Стоимость неофициальных услуг в СИЗО можно снизить в

Предприниматель, отбывающий наказание во Владимирской области : Мне предлагали сделку со следствием, но я отказался. А вот партнёр мой согласился, да ещё и меня своим признанием завалил. Он получил вместо обещанного условного срока пятёрку. А я получил семёрку, но скоро собираюсь выходить по УДО - окажусь на воле раньше, чем он. Волею судеб нас с партнёром на одну зону отправили. Он сидит здесь сукой - с ним никто не общается, хотя у него довольно влиятельные заступники нашлись.

6. Не покупайте ничего пакетами. Торгуйтесь

Стоимость неофициальных услуг в СИЗО можно снизить торгом в 15 раз

: Когда я сел в карантин, мне сразу сказали, что можно устроиться поудобнее и сесть с другими коммерсами. Предлагали мне сокамерники, но, видимо, кто-то из руководства СИЗО показывал им материалы моего уголовного дела - откуда бы они знали, что у меня есть деньги, если бы не видели, что меня обвиняют в мошенничестве на десятки миллионов.

Цену камеры мне обозначили в 750 000 рублей. Мне повезло с адвокатом. Я знал, что такая цена - развод. Сказал, что того, в чём меня обвиняют, не совершал. Что денег у меня нет. И что заплачу, сколько смогу. Мы долго торговались, но в итоге сторговались до 50 000 рублей в месяц. А ещё один парень всё-таки платит 750 000. Другой - 250 000. Когда в СИЗО понимают, что ты ориентируешься в ценах, начинают объяснять, что это тебе услуги все пакетом продают. Но это развод, так не бывает. Не надо покупать услуги оптом. Надо покупать по одной, по мере необходимости. Тогда будет меньше проблем и вопросов. Всё будет дешевле, а тебя не будут воспринимать дойной коровой.

7. Не бойтесь прессинга

Перестать платить за неофициальные услуги в СИЗО очень трудно. Особенно если вы переплачиваете.

Пётр Добровицкий : Если предприниматель сразу жёстко поставит себя, что не будет платить, его в очень редких случаях попытаются прессовать, а в большинстве случаев всё-таки оставят в покое. А вот людей, которые платили, а потом перестали, скорее всего, будут прессовать довольно сильно. Когда человек после икры и коньяка переходит на самогон и огурцы, обслуживавший его сотрудник здорово расстраивается. Так что лучше не платить сразу.

Зоя Светова, член Общественной наблюдательной комиссии : В последние годы были истории в московских СИЗО, когда у заключённых вымогали деньги, угрожая избиениями. Но вымогали уже после того, как человек заплатил один, два раза, и это было не за улучшение условий, а просто потому, что зарвались. Такие истории были в СИЗО-4 и в СИЗО-5.

: Если блатные положили глаз на «булку с маслом», они всё равно добьются своего. Тебе будут создавать ситуации и проблемы, для решения которых ты заплатишь, ещё и благодарен будешь, что у тебя эти деньги взяли. Чтобы заплатил, могут перевести в камеру с безумными чеченцами. В одной камере был такой, он вставал среди ночи и набрасывался с ножом на спящих, угрожая убить. Камера вставала, его успокаивали, мол, молчи, брат. Сладенький, которого мы к чеченцу отправили, в итоге умолял деньги взять, лишь бы его из камеры перевели. Но можно и без чеченцев обойтись: если на карантине деньги отказался давать, тебя переводят в камеру похуже, где на 40 человек всего 20 шконок. Могут сокамерники на матрас нассать. Могут три недели в душ не выводить.

8. Узнайте реальные расценки в СИЗО

Пребывание в так называемой вип-камере может стоить от 50 000 рублей в месяц с человека

Зоя Светова : В разных СИЗО есть камеры, которые можно было бы назвать «вип-камерами». Цены в них за последнее время выросли. Думаю, это связано и с кризисом, и с тем, что число арестованных по 159-й статье, по которой сажают бизнесменов и представителей банковского сектора, то есть достаточно богатых людей, увеличивается с каждым годом. На воле цены растут, соответственно, растут они и в тюрьме.

Пётр Добровицкий : Следствие по коммерсантам длится в среднем год. Суд - от полугода. Так что ты покупаешь себе камеру в среднем на полтора года. Раз начав платить, прекратить уже не сможешь. Со слов бывших клиентов, мобильные телефоны есть во всех камерах всех СИЗО, кроме Лефортова и второго изолятора в «Матросской Тишине». Во время проверки мобильники забирают. А потом возвращают обратно, иногда, правда, предлагают выкупить по второму разу. По словам моих бывших клиентов, за эту услугу необходимо платить деньги.

Предприниматель, лично знакомый с обычаями одного из главных московских СИЗО : Красная цена сидению в спецблоке - 50 000 - 60 000 рублей в месяц. Но сейчас в тюрьму попали банкиры, которые не знают реальную цену деньгам в СИЗО и на зоне. Они за всё переплачивают, раскачивая цены и делая только хуже. И себе (если начал платить, то будешь платить до конца). И тем, кто будет сидеть после них. Не только уже банкирам, но и предпринимателям.

В деньги, которые ты платишь за спецблок, входит безопасность, гарантия, что у тебя не будет безумных чеченцев. Лояльность администрации. Предупреждения о проверках и шмонах. Право на телефон (но сам телефон ещё надо будет купить, и часто его приходится покупать много раз, так как сами же оперативники, которые тебе телефон принесли, потом его забирают во время проверок, а потом снова предлагают выкупить). Чистое бельё (у коммерсов оно чаще всего белое, а у воров - цветное). Два матраса вместо одного (обычные зэки спят с одним, и проволоки впиваются во всё тело). Право на моющие средства в камере. Право на еду из любых ресторанов. Право сидеть с такими же, как ты сам. Право на пароварки, соковыжималки, вентиляторы, холодильник. За все эти услуги и вещи надо платить отдельно - обычно по цене, которая превосходит реальную стоимость. Во сколько раз превосходит, зависит от тебя.

Ольга Романова, глава правозащитной организации «Русь сидящая» : Увеличение числа подозреваемых и обвиняемых в экономических преступлениях, прежде всего по 159-й, массовое возбуждение уголовных дел в отношении сотрудников банков (в среднем против пары человек от каждого банка с отозванной лицензией, причём берут как реально виноватых в выводе денег, так и тех, кто под руку попался) - всё это привело к появлению «специальных» камер практически во всех московских изоляторах. И цены на нахождение в этих камерах выросли. Раньше эта негласная услуга стоила порядка 250 000 рублей в месяц с камеры. Теперь цена в некоторых изоляторах составляет от миллиона рублей с камеры. Впрочем, речь не только о банкирах. Недавно к нам обратились родственники успешного архитектора, обвинённого в мошенничестве: с него вымогают 100 000 рублей за создание более или менее приличных условий содержания в одном из подмосковных СИЗО.

Подследственный, отбыл четыре срока, в СИЗО выполнял обязанности смотрящего за камерой : Есть ещё услуга по актировке - это осмотр пациента и оценка состояния его здоровья. Ну чтобы тебя в связи с болезнью освободили от наказания. Я своему знакомому однажды помогал такую услугу купить. Стоило это 20 млн рублей. И даже несмотря на мою помощь, человека кинули.

9. Узнайте расценки на зоне, куда вас отправляют

Работа в санчасти с возможностью спать в двухместной камере с плазменным телевизором на зоне стоит 2 млн рублей

Предприниматель, сидевший в московском СИЗО, а затем этапированный в Ивановскую область : Самое козырное - это работа в санчасти. Ты будешь спать в двухместной комнате с душем и туалетом, с плазменным телевизором. Стоит это 2 млн рублей до конца срока. Наверное, есть ещё какие-то ежемесячные платежи, но я их уже не знаю. Я работаю в библиотеке. Стоит это столько же, сколько и работа в клубе: от 300 000 до 600 000 рублей в зависимости от твоей сытости. Эту сумму ты отдаёшь единовременным платежом, а потом ещё платишь 20 000 - 30 000 рублей в месяц до конца срока.

Иллюстрации: Белла Лейн / «Секрет Фирмы» Инфографика: Наталья Осипова / «Секрет Фирмы»

Как выжить в тюрьме? Что делать, если тебя задержали или арестовали? Вопросы не праздные. Ситуация с задержанием видеоблогера Руслана Соколовского наглядно показала, что в современных российских реалиях оказаться за решеткой может каждый – за неосторожно сказанное в интернете слово, за перепост в социальных сетях, за глупую картинку. Но постят картинки и ведут видеоблоги, как правило, люди далекие от криминальной жизни, поэтому внезапное задержание и помещение в ИВС (далее – в СИЗО и, если совсем не повезет, колонию) может оказаться для них настоящим шоком. Человек, попавший в такую ситуацию, может запросто наделать глупостей, превратив свою жизнь в настоящий ад.

Вопиющих случаев «посадок» в России становится все больше. Мы решил проконсультироваться с людьми, имеющими за плечами богатый опыт пребывания в местах, как принято говорить, «не столь отдаленных». Это Алексей Кузнецов (более 10 лет лагерей, ведет свой канал о жизни в тюрьме на YouТube, занимается правозащитной деятельностью), Андрей Реут (отсидел 17 лет), Алена (фамилию и срок попросила не указывать, работает в юридической фирме), а также известный уральский правозащитник Алексей Соколов. Вот их советы.

Задержание. Молчи

Почти любая посадка начинается с задержания. Это может случиться на улице, на работе, в вузе, в общественном транспорте. Могут задержать после обыска или допроса. Задержание - это еще не арест. Иногда задержанных отпускают после дачи показаний или установления нужных фактов. Но иногда в момент задержания человек надолго прощается со свободой. Тут важно не потерять самообладания.

Реут: Как правило, если человек ни разу не попадал в руки представителей власти, после задержания он испытывает потрясение, испуг. Рушатся все иллюзии касаемо правоохранительных органов. Человек сталкивается с грубостью и цинизмом, понимает, что он всего лишь букашка. Первое, с чем столкнется, это запугивание, порой избиение, не исключены и пытки. Ведь «подозреваемый» уже виновен – так думают дознаватели и оперативные работники. И очень сложно потом добиться извинений или объяснений. Желательно иметь в знакомых адвоката, либо юриста, знакомого с уголовной практикой. Если таких нет, то лучше потерпеть, не наговаривать на себя, так как в последующем ВСЕ ваши слова будут использованы против вас. Независимо от алиби, свидетелей защиты, либо отсутствия доказательств вашей вины. Заявляйте, что не будете давать показаний без адвоката (юриста), которого вам выберут родные, либо вы сами. Статья №51 Конституции: гражданин имеет право не свидетельствовать против самого себя. В общем, лучше побороть страх, растерянность и боль, но не оговаривать самого себя, любое слово может быть искажено в протоколе допроса.

Кузнецов: Когда человека задержали, главное не паниковать и понимать, что его судьба зависит от тех первых мероприятий, которые будут проводиться в отношении задержанного. В первые дни задержания он своими действиями закладывает фундамент будущего - освобождения, либо лишения свободы. Все это прекрасно понимают силовики и поэтому стараются максимально отработать в первые минуты и дни задержания, надеясь на то, что их жертва в панике, ничего не понимая, будет вести себя в угоду им. Силовики, как правило, в первые минуты и дни задержания пытаются ограничить любые контакты с внешним миром для задержанного, подсовывают своего дежурного адвоката, который сладкими речами о возможном ближайшем освобождении склоняет задержанное лицо делать то, что угодно силовикам, фактически исключая шансы освобождения, усугубляя положение. В такие моменты задержанному лучше молчать и не свидетельствовать против себя самого и своих близких, тем более это ему позволяет статья 51 Конституции Российской Федерации.

Алена: Сколько бы раз тебя ни задерживали – всегда как в первый раз. Обстоятельства разные, предпосылки разные и полицейские, соответственно, разные. Но в любом случае нужно знать свои права. Не «качать», а знать. Это намного сократит риски и поможет впоследствии при осуществлении вашей защиты. Рекомендаций можно дать много, но каждый случай индивидуален – и есть разница, если тебя задержал отряд ППС или «постелила» группа быстрого реагирования, причем разница глобальная. Стоит изучить закон «О полиции», где четко прописаны обязанности и права полицейских.

Соколов: Во-первых, когда они приходят к тебе домой, нужно посмотреть документы. Они обязаны представиться, показать удостоверение и постановление на обыск или задержание. Каждому полагается телефонный звонок. Можно позвонить перед тем, как открываешь дверь. Нужно связаться с адвокатом. Если нет адвоката, позвонить родственникам или знакомым, чтобы они направили защитника. Можно, конечно, попробовать заявить, что не пустишь полицейских, пока не приедет адвокат, но они могут в таком случае взломать дверь. Ты можешь их впустить и дать трубочку адвокату, чтобы тот сообщил, что приедет. Сотрудники могут наплевать на это, но потом можно предъявлять это в суде. Если адвокат отсутствует, лучше всего фиксировать процессуальные действия на видеокамеру. Нужно требовать у сотрудников, чтобы обыски проводили в вашем присутствии. Сперва в одной комнате, потом в другой и так далее. Чтобы не получилось, что все сотрудники разбрелись по комнатам и вышли оттуда с наркотиками, боеприпасами или еще чем-то таким. При обыске должны присутствовать понятые. Либо это «ручные» понятые, либо привлекают соседей.

Нужно выяснить, кто главный в следственной группе, кто принимает решение. На любое нарушение нужно обращать внимание понятых. Это должно отображаться в протоколе обыска. В конце можно указать все нарушения. Это обязательно. Потому что впоследствии можно будет на это ссылаться. Следующий этап – допрос. На этом допросе, если нет адвоката, то лучше взять 51 статью. Потому что представьте психологическое состояние человека, когда к тебе приходят люди, поднимают тебя в шесть утра с кровати, начинают рыскать по комнатам - это шок.

Даже если адвокат по назначению, с ним можно работать. Просить, чтобы он фиксировал нарушения. Консультироваться с ним. (На следующих этапах крайне желательно обзавестись адвокатом по соглашению - см. след. пункт).

ИВС. Не верь

После задержания вас, скорее всего, отправят в изолятор временного содержания, ИВС. Это полицейское учреждение, где вас могут продержать до 48 часов без решения суда. Это еще не СИЗО и не тюрьма, а только их «предбанник».

Андрей: Находясь в ИВС, гражданин понимает и ощущает, что жизнь не так прекрасна. Отсутствие солнечного света в камере, отсутствие чистого воздуха и, частенько, антисанитария многих подкашивают морально. Но не надо забывать, что впереди, возможно, еще более худшие условия для существования. Поэтому – не стоит доверять сокамерникам… Многие сотрудничают с дознавателями, кто-то работает на них. Если в камере, где содержатся лишь задержанные впервые, находится гражданин весь в татуировках, рассказывающий, как легко и просто он жил в зоне, знайте: это работник тех, кто вас допрашивал накануне, с 99-процентной гарантией. Вам могут предложить «дежурного» адвоката на допросе, либо ином следственном действии. Не соглашайтесь! Дежурный адвокат, как правило, начинает вас склонять к тому, чтобы вы сознались в преступлении, которое вам вменяют, с объяснением, что так вам меньше дадут, либо отпустят домой под подписку о невыезде. Как правило, подобная «медвежья» услуга дежурного адвоката потом будет стоить слез и, скорее всего, грозит реальным сроком. Встречаются и адвокаты по назначению, которые честно отрабатывают свой хлеб и репутацию, но таких единицы. Поэтому предлагаю подумать хорошенько и смотреть, где и под чем расписываться.

Алексей: С первых минут необходимо понимать, что ты попадаешь в часть другого мира, где в отношении тебя могут проводить оперативные мероприятия, используя твоих сокамерников, которых как будто постоянно из камеры вызывают то следователи, то адвокаты. На самом деле они постоянно ходят к операм сливать информацию по тебе и получать новые задания по твоей разработке. С первого шага в этот другой мир задержанный должен быть «простачком», который, зайдя в камеру, просто скажет: «Всем привет». При этом внутренне необходимо держать волчью оборону и в любой момент принимать решения в соответствии с внутренним восприятием. За минуту слабости можно платить десятилетиями, а может, и вечность.

Находясь в ИВС первые дни, вы должны понимать, что следователь зависит от ваших показаний, а вы зависите от следователя - используйте это, чтобы сообщить близким и родственникам о том, что вас задержали. Скажите следователю: да, я согласен дать объяснения и показания, однако сообщите о моем задержании моим близким и родственникам, чтобы они наняли мне адвоката, после встречи с которым мы будем активно проводить процессуальные действия. Ведите себя так, как будто вы бежите к следователю навстречу семимильными шагами.

Когда придет нанятый адвокат, через него вы сможете сообщить близким и родственникам любую информацию, так как ваши встречи будут носить конфиденциальный характер, таков закон.

Если нанятого адвоката не будет, дежурному адвокату по назначению не верьте, так как это тот же самый следователь, прокурор и судья в одном лице.

В ИВС вас долго держать не будут, и в случае ареста вы поедете этапом в СИЗО. Это новое испытание - вы вроде адаптировались в ИВС, но тут опять что-то новое и страшное.

Алена: Что такое ИВС… Прежде всего, это вакуум неопределенности, в котором даже бывалый человек начинает себе рисовать картины с наилучшим исходом. Но, к сожалению, так выходит не всегда. И даже из маленькой мухи, при отсутствии информированности о своих правах, о нормах закона и многом другом, может выйти хороший слоник.

Адвокат от государства. Он бесплатный, и поэтому зачастую ему нет до вас никакого дела. Он не врач и клятву Гиппократа не давал. Он не представляет реально того, что человека, попавшего в заключение, могут просто убить или опустить. Этого и нет ни в одной статье УК РФ, но случаи исчисляются сотнями. Адвокат понимает, что, опросив подозреваемого или обвиняемого и оставшись для него «лишь» дежурным адвокатом, все, на что он сможет рассчитывать, - это копейки от государства. Не стоит осуждать их за то, что они идут по пути наименьшего сопротивления, предлагая написать явку с повинной и судиться в особом порядке. Он же не делает этого без согласия обвиняемого.

Соколов: Быт в ИВС… Это четверо нар, стол, туалет, огороженный кирпичной стенкой, умывальник, окна. В ИВС советую ни с кем не разговаривать, не обсуждать не только свое дело, но и другие моменты своей личной, профессиональной жизни, родителей, родственников. Потому что именно на этой стадии оперативники пользуются услугами «наседок». Те выкачивают всю информацию, которая используется против тебя.

В ИВС можно получать передачки. Про это нужно прочитать в правилах работы изолятора.

СИЗО. «Кто ты по жизни?»

Если суд принимает решение об аресте, человек из ИВС перемещается в СИЗО. Это уже почти настоящая тюрьма. Здесь можно провести долгие месяцы, при этом формально вы остаетесь невиновным человеком - вас просто изолировали, чтобы было удобнее вести следственные действия.

Андрей: С ИВС вас могут увезти в СИЗО, то есть в тюрьму. Там свои порядки и правила, которые желательно знать «новичку», не бывавшему в камерной системе. Что взять с собой? Что можно? Конечно, предметы гигиены: мыло, зубная паста и щетка, носки, трусы, футболки (желательно, однотонные, черного или серого цвета). Сигареты, чай, кофе (даже с учетом того, что вы лично не курите), так как всегда сможете угостить сокамерников, что даст вам возможность расположить к себе людей. Нельзя при себе иметь колюще-режущих предметов, ремней и шнурков. Поэтому подбирайте обувь без шнуровки. То же касается и брюк, лучше иметь спортивный костюм - так практичней.

Не забывайте, когда оказываетесь в камере СИЗО, лучше быть сдержанным и предельно вежливым с сокамерниками. Не стоит рассчитывать на свои силы, здесь другая атмосфера и правила жизни. Заходя в камеру, приветствуйте арестантов словами: «Мир и благополучия в хату (камеру), тепла и здоровья арестантам, здорово были (говорить просто «здорово» не принято, поскольку на это могут ответить неприличной присказкой - прим. авт.), приветствую порядочный люд». На первый взгляд эти слова могут показаться смешными, но это не так. Тюрьма живет своей жизнью.

В тюрьме бывают так называемые VIP-камеры. Есть они, например, и в Екатеринбургском централе. Мне даже довелось однажды там посидеть. Это камеры на два койко-места. Если не изменяет память, с 411-ой по 420-ую. Там пластиковые окна, все чистенько, ремонт сделан. Даже кормят в этих камерах гораздо лучше: мясо дают, суп наваристый. За деньги в такую камеру не устроиться. Администрация смотрит по личности осужденного. Например, в такой сидел [бывший вице-президент фонда «Город без наркотиков»] Евгений Маленкин. Но я там долго не просидел, попросился в общую. Мне нужно общение, я привык находиться с другими заключенными. Кроме того, мои сигареты постоянно стреляли малолетки в соседних камерах, я не мог им отказать. И изоляция давила. Поэтому попросился в общую.

Не надо забывать, что вам никто не может предложить действие, порочащее ваше имя, либо оскорбляющее человеческое достоинство. Любой, кто посмел это сделать, – не хороший человек, не «порядочный арестант», и такому смело необходимо говорить в глаза за его действие! В противном случае вы испытаете много неприятных моментов из жизни «вне воли». Например, попадает «первоход» на тюрьму. Если его просят, скажем, заниматься уборкой за других, то он вправе отказаться. Каждый здесь живет и убирает сам за собой. Силой его заставить не могут. В каждой камере есть человек, который считается «здравым», он разруливает разные конфликтные ситуации. К нему всегда можно обратиться, если с тобой пытаются поступить несправедливо, он обязан отреагировать. Применение силы не уважается в тюрьме. Даже если ты хочешь получить определенную услугу от «голубого» (обиженного), ты не можешь применять к нему силу, должен с ним договориться. Иначе с тебя спросят.

По поводу написания жалоб. Если ты пишешь жалобу касательно своего уголовного дела, никто не вправе тебе препятствовать – ни осужденные, ни администрация, это твое личное дело. Если же ты жалуешься на условия содержания, то тут каждый сам решает. Есть вероятность, что другие заключенные, подконтрольные администрации, попытаются тебя отговорить. Мол, ты напишешь, а нам потом шмон устроят. Но решает каждый сам.

Некоторые рассказывают про «кавказские» камеры, которыми пугают подследственных. Мол, посадим, а тебя там растерзают. В Свердловской области точно такого нет. Кавказцы такие же люди, даже, наверное, более сдержанные и гостеприимные, они даже не матерятся обычно. В тюрьме вообще нет национальностей. Эти грани стираются. Другое дело, у нас есть «беспредельные» камеры. В екатеринбургском СИЗО-1 тоже есть. Эти камеры в подвалах находятся. Когда приезжают какие-то комиссии, их раз – этапом быстро отправляют куда-то. Потом возвращают. Если туда попадешь, ничего хорошего не будет, конечно.

Алексей: По приезде в СИЗО в «крикушнике» (место, где сверяют данные прибывших арестантов в СИЗО и где получают дополнительную информацию, согласно которой арестанта распределят к той или иной категории арестантов) ДПНСИ (дежурный по СИЗО) спросит ваши ФИО, дату рождения, по какой статье вы привлечены в качестве обвиняемого, до какого числа избрана мера пресечения, а потом задаст вопрос: «Кто по жизни?» или «Кто ты по масти?» Если не знаете, что отвечать, то не теряйтесь, скажите, что «мужик» (это не «красный», не «опущенный», не блатной). Это «золотая середина». А там со временем разберетесь. Вопрос: «Кто по жизни?» задается для того, чтобы в соответствии с вашим ответом распределить вас в соответствующую хату, то есть камеру.

Заходя в хату, помните, что тут вы заходите в чей-то дом, в котором до вас кто-то жил и живет. Тут необходимо придерживаться правила: «В чужой монастырь со своим уставом не лезь».

Зайдя в хату, скажите: «Всем привет» или «Здорово были». Потом вас позовет «смотрящий» (главный в камере) поговорить. Из разговора он узнает, что вы за фрукт. В соответствии с его выводами к вам будет строиться отношение в хате. Вы должны помнить: как вы себя поставите в хате, так и будет. Отношение окружающих к вашей персоне зависит от вас. Условия жизни в СИЗО - как в ухоженном подвале у интеллигентных бомжей, правда, в СИЗО спальня, туалет и кухня – это одно помещение.

Алена: В СИЗО может произойти многое, а точнее, все что угодно – все зависит от того, что вы за человек по жизни, какой у вас «баул» (то есть материальное положение и помощь с воли). Ну и еще некоторые нюансы. Все индивидуально. Есть только один принцип: если ты жил по-человечески до всех печальных событий, то и после них ты будешь жить достойно.

Соколов: Жалобы нужно писать на действия следователей. Все ответы тоже обжаловать. Это все пригодится в суде. С администрацией нужно вести себя вежливо. Некоторые сотрудники будут провоцировать тебя на грубость, чтобы раскрутить тебя на новые уголовные дела. Тюремщики провоцируют очень профессионально – под кожу залезут так, что человек выходит из себя. Это все делается специально. Человек должен самодисциплинироваться, смотреть в оба. Здесь тоже есть «наседки», которые сливают информацию оперативным службам. Многие это делают за чай и сигареты.

Колония. Красное и черное

В колонии можно оказаться как после ИВС и СИЗО, так и минуя эти стадии. Например, вас могут приговорить и взять под стражу прямо в зале суда.

Андрей: Осужденные могут попасть как на общий режим, так и на строгий, все зависит от тяжести преступления. Так или иначе, но по Свердловской области не осталось лагерей (ИК), не попавших под влияние осужденных, активно сотрудничающих с администрацией. Да, это так, администрация, передав полномочия таким осужденным, творит произвол, а порой и беспредел. Страшное слово - беспредел. Такие лагеря, зоны называют «красными», и это связано с кровью. В таких лагерях все передвижения происходят строем, либо бегом. Под запевание песен, порой оскорбительного характера. Про пытки, унижения и избиения я лично знаю не понаслышке, поэтому могу сказать с полной уверенностью: в Свердловской области царит беспредел со стороны сотрудников администрации и их пособников в лице осужденных.

Попав в карантинное отделение в ИК, по приезде в зону, практически 100% вновь прибывших осужденных находятся там в течение двух недель. На протяжении этого времени они проходят медицинское обследование. К сведению, в «красных» зонах в карантине работают особо жестокие активисты, сотрудничающие с администрацией. Ведь именно в карантине начинается первоначальная «ломка» вновь прибывших. Отбирается все, вплоть до предметов гигиены. Начинается кошмар для тех, кто уважает себя и окружающих. Сотрудников администрации, как правило, в карантине нет, поэтому все полномочия возложены на «актив». Все иллюзии пропадают у тех, кто попадает в такие лагеря. Я не раз слышал лично от тех, кто творит беспредел: «Будут бояться, больше не сядут, будут послушными». Я неоднократно судим и могу заверить, что те, кто прошел через этот ад, становятся иными, и не в лучшую сторону. Ломается мораль, человеческие ценности пропадают, сострадание и сочувствие умирают. Только единицы, пройдя кошмары лагерей, становятся сильнее, не теряя человеческий облик.

«Черные» лагеря другие – там все основано на честности и порядочности, недопустимы оскорбления личности, либо родных и близких. Не приветствуются мордобой и насилие. За подобное – спрос по всей строгости, после чего мало кому захочется преступать людские устои. Там всегда помогут и словом, и делом, не останутся равнодушными к печали и горю.

Оставаться человеком в «красной» колонии крайне сложно, требуется сила духа и выдержка. Многих заставляют писать расписки: «Я буду сотрудничать с администрацией». В настоящее время повсеместно ведется видеозапись пыток и «признаний». Активисты и администрация предупреждают, что в случае неповиновения все видеоматериалы покажут по внутреннему ТВ.

Во многих «красных» лагерях работают цеха по изготовлению той или иной продукции. Оплата мизерная, правда, но это вариант, чтобы избежать пыток и издевательств.

Алексей: Царящие в обществе понятия о том, что на «красных» зонах правила внутренней жизни заключенных устанавливает администрация исправительной колонии, а на «черных» - блатные, ошибочны. Вся политика внутренней жизни что «красных», что «черных» колоний задается администрацией, и тут все зависит от того, кто выполняет установки администрации – «актив» или блатные (заключенные, которые чтутворовские идеи и открыто их пропагандируют). Хочу отметить, что в «черных» лагерях я увидел больше человеческого, так как блатные, исполняющие установки администрации, должны все-таки держать определяющий образ воровского благочестия, чтобы основная масса заключенных их уважала.

Например, приехал я в «черную» колонию. Попал в карантин. Блатные организовывают, чтобы к вновь прибывшим было нормальное отношение со стороны «красных» заключенных, которых на жаргоне также называют «козлами». С «общака» на время нахождения в карантине (14 дней) выделяется чай, сигареты, конфеты и иное необходимое. Пусть очень скромно, но каждый день и для всех. Если, не дай бог, в карантине «козлы» в таком лагере подняли на вас руку, то блатные должны реагировать. Поэтому в таких «черных» лагерях меньше пыток и насилия со стороны «козлов» в отношении массы заключенных. Хотя, если честно, все это присутствует и там, но в меньшей мере, чем в «красных» лагерях.

Вот приехал я в «красный» лагерь, попал в карантин. Тут с первых минут тебя начинают лупить. «Козлы» устраивают прессинг в течение всех 14 дней нахождения в карантине. Беседуя с тобой, «козлы» добывают информацию о твоем финансовом благополучии. Они смотрят на твою реакцию на предложенные ими послабления, за которые ты должен заплатить, дают тебе сотовый телефон позвонить домой, говоря при этом, что за звонок твои родственники должны положить определенную сумму денег на телефон или банковскую карту. Естественно, в условиях, когда тебя бьют и унижают 24 часа в сутки, – звонок домой бесценен, и ты платишь… Но с этого момента ты будешь платить весь срок. Тебя будут доить.

Алена: Про женскую колонию рассказать можно одно: «баульная система». Купи, продай, поменяй. Понятия как таковые есть тогда, когда это выгодно или когда нечего терять, а в основном все, кто дружит со здравым смыслом, стремятся уйти по УДО. Ведь там находятся матери. И когда спадает наркотический туман, мозги встают на место, то приходит понимание того, как мало нужно человеку для счастья: дом, ребенок, семья. Я не знаю ни одну женщину, которая не хотела бы домой. В колонии женщине делать нечего, поэтому не стоит туда попадать.

Какая колония, такой и распорядок. Разница бывает в количестве проверок – две или три. А остальное - от отряда, в котором ты живешь, вида твоей деятельности и психического состояния администрации колонии.

Даже в зоне можно себя занять и разнообразить свой досуг. Кто-то читает, кто-то смотрит фильмы, кто-то участвует в самодеятельности, кто-то вяжет, пишет, рисует. Кто во что горазд. Если человек хочет самореализовываться, самовыражаться, самообразовываться – в хорошем понимании этих слов (не чудить и не шатать режим) – человек найдет себе занятие для досуга и не будет тупеть за те годы, которые ему отмерены приговором.

Соколов: Есть очень простая поговорка «Не верь, не бойся, не проси». Ей и нужно руководствоваться. Еще – больше слушай, меньше говори. Человек, попадая в колонию, обычно внутренне уже смиряется с тем, что будет сидеть. Его отпускает шок, он начинает активно общаться. Но первое время лучше больше слушать и стараться думать, потом только говорить.

Простые правил для «первохода» от опытных зеков

Быть таким, какой ты есть. В тюрьме не стоит строить из себя кого-то, потому что маски здесь быстро слетают. А когда маски слетают, то последствия могут быть плохими.
Не замыкаться. Не стоит жить по принципу «я и моя тумбочка». Если человек замыкается, это трактуется так, будто он считает себя выше других.

Не жадничать. Сегодня у тебя есть чай и сигареты, а завтра – ничего. Никто не говорит, что ты должен отдавать последнее, но взаимопомощь здесь всегда приветствуется.
Не обсуждать других за спиной. Здесь это называется «интрига». Нельзя сплетничать о действиях и словах других осужденных. За «перемывание костей» могут спросить.

Держаться подальше от «опущенных». От реальности никуда не деться, в колониях существует такая каста людей. Они сидят за отдельными столами, едят отдельными столовыми приборами. У них нельзя брать сигареты или другие предметы. От этого не отмыться на протяжении всего срока.

Не бояться спрашивать у старших. К первоходам – особое отношение. Если он по незнанию употребит какое-то выражение, которое в обычной жизни считается нормальным, а в тюрьме – нет, то ему все объяснят, научат, предъявлять претензии сразу никто не будет. Например, если ты хочешь что-то узнать, следует сказать: «У меня есть интерес к тебе», поскольку фраза «У меня есть к тебе вопрос» означает конкретную претензию, предъяву, за которую тот, к кому обращаешься, обязан ответить.

Все будет хорошо. Надежда на освобождение – то, что греет не только сердце впервые попавшего в тюрьму. Это чувство, которое объединяет всех заключенных. Помните, что даже самые опасные с виду обитатели лагеря – такие же люди, как и вы. Просто привыкшие жить по другим законам. Ваша задача – принять эти законы и жить по ним. Сохраняйте свое достоинство и не ставьте себя выше других. Тогда и к вам будут относиться с уважением.

Для того чтобы разобраться в количестве слухов и верных сведений от «очевидцев», касающихся того, что делают в тюрьме с насильниками, нужно подробно изучить саму статью УК, отличия зон и колоний.

Статьи

Статьи 131-135 предполагают наказание за развратные действия или насилие. Они рассматривают с несовершеннолетними, а также принуждение к половому акту без обоюдного согласия с применением угроз, физической силы одним человеком или преступление, совершенное группой людей. В неправомерные действия входят также домогательства лиц, не достигших возраста 14-16 лет.

Российским государством по каждому отдельному эпизоду прописывается и применяется наказание с учетом обстоятельств. Подразумевается как административное наказание - в виде общественных работ или штрафа, так и уголовное (от 3 до 6 лет). Это пребывание преступника в заключении и изоляции от общества. об изнасиловании может подать лицо, достигшее возраста 18 лет, родители или органы опеки.

СИЗО

После подачи заявления начинается процесс привлечения виновного к ответственности. С учетом тяжести преступления, обвиняемый может дожидаться суда дома или в следственном изоляторе.

В СИЗО обвиняемого по статьям о насилии обязаны определить в отдельную камеру для более удобной работы органов защиты и прокуратуры. Но на практике «статусного» не принято изолировать, чтобы он с большим рвением мог учувствовать в проведении следственной работы и стал сотрудничать. Поэтому осужденного сажают в общую камеру, где он проходит «обучение», то есть там его просто избивают.

Суд и этап

Если суд решает, что обвиняемый виновен, ему определяют меру наказания и место заключения.

В практике осужденных распределяют по тяжести преступления. Если срок небольшой, человека могут оставить в колонии по месту проживания. Если вина тяжкая, осужденного отправляют пребывать наказание подальше. Это обоснованно несколькими причинами. Во-первых, уменьшает возможность бунта преступника, во-вторых, родственники потерпевшего имеют меньше шансов самостоятельно отомстить обидчику.

Этап - это транспортировка осужденного на место отбывания наказания.

Как поступают с насильниками в тюрьме и на зоне

До 90-х годов законы преступного мира основывались на чистоте помыслов. Воровство и убийство считались элитными занятиями, в которых нет места насилию. Это «благородная» работа, и ее нельзя было позорить бессмысленным и бесполезным издевательством над жертвой. В связи с этим насильники считались презренными членами общества, не людьми, и подвергались унижению. «Опускание» происходило как на сексуальной почве, так и в виде психологической ломки человека.

Что ждет насильников в тюрьме в наше время? К 2015 году приоритеты немного сместились. Сексуальные действия с применением силы не имеют больше такого позорного статуса. Особенно, если заключенный доказал сокамерникам «необходимость содеянного» или вину жертвы. Неизменно низким остается статус педофилов и людей с болезненной тягой к жестокости (маньяков). В этих случаях никакие оправдания не рассматриваются.

Тонкости тюремных законов

Новому человеку статус присваивается довольно быстро. На его определение влияет репутация, которую он заслужил на воле, статья и личное поведение. Каких-то строгих законов не придерживаются, а решают в каждом случае отдельно. Поэтому «опустить» могут не только насильника, но и человека, который неправильно себя ведет или замечен в «крысиных» поступках.

«Опущенные» и «петухи»

Что делают в тюрьме с насильниками? «Смотрящие» подробно выясняют обстоятельства и принимают решения. Если речь идет о насилии над женщиной, то у человека есть возможность воспользоваться оправдательными моментами. Это и шантаж «коварной» любовницы с целью женитьбы, и месть за неверность и обман. Такие истории воспринимаются с сочувствием и оправдывают поступок.

Что делают в тюрьме с насильниками мужчин? Их «петушат». Гомосексуализм остро не приветствуется в преступном обществе. Здесь осужденному трудно найти оправдание, и он становится общим «любовником».

Нужно определить различие, ведь «опускание» и «петушение» - это не одно и то же. «Опущенный» может не быть «петухом». Он спит у параши, убирает в камере, выполняет любые прихоти сокамерников от рассказывания сказок до кормления с ложечки. Это общий раб, но и у него есть свои привилегии. Если «опущенный» хорошо и добросовестно выполняет свои обязанности, его нельзя зря и без причины бить и заниматься с ним сексом. Его можно даже приласкать, как домашнее животное, и подкормить хорошей едой. Но нельзя здороваться с ним за руку и есть из одной тарелки.

Что делают с насильниками на зоне, если его «запетушили»? У такого человека свои обязанности. Это выполнение сексуальных желаний хозяина. У него может быть один любовник или его услугами могут пользоваться все. Если у него один хозяин, то «петух» может ублажать его и сказками, и массажем ног, но другим этого делать не будет. Он не обязан мыть парашу и убирать за сокамерниками. Такое распределение считается логичным, чтобы не смешивать секс и человеческие отходы.

Что делают в тюрьме с насильниками и хорошо ли им там живется? Если заключенный доказал свою невиновность по моральному кодексу «блатных», то у него есть все шансы ходить в «мужиках», то есть в уважаемых людях. Если нет возможности доказать, что был прав, то всегда можно просто отмахаться. В истории есть случаи, когда человек пронес нож и просто не подпустил к себе группу наказания.

В любом случае не стоит скрывать ни статью, ни мотивы. Тюрьма давно уже не изолированное общество и достать правдивую информацию можно легко и быстро. В таком случае обман не прощается. Если только за период проверки насильник не зарекомендовал себя с наилучшей стороны перед смотрящим и сокамерниками.

Насилие над детьми

Педофилия не прощается и ничем не оправдывается. В преступном мире мало святого, но дети и мать - понятия неприкосновенные. Что делают с насильниками детей в тюрьме? Их убивают и на «красной», и на «черной» зонах. По понятиям, такие люди не должны выйти из места заключения. Их не «петушат» и не «опускают»: если вина доказана, им не жить.

По закону, насильников и маньяков должны держать в изолированном заключении. Но и руководители зон и «блатные» в любом случае найдут способ избавиться от ненужного элемента. «Убрать» можно «случайно» при транспортировке, обосновывая это как вынужденную меру при попытке к бегству. А на месте отсидки может произойти «несчастный случай».

Но если вину маньяка или насильника доказывает суд и статьи достаточно для смертного приговора среди сокамерников, то педофилию нужно еще доказать или опровергнуть.

Оправдание педофилии в тюрьме

Современные органы опеки и родители подростков иногда доходят в воспитательном рвении до маразма. Если осужденный доказал в тюрьме, что его посадили за то, что он поцеловал свою дочь в щечку или хлопнул по попке, чтобы не капризничала, его не трогают и относятся с сочувствием. Также верят рассказам о том, что был соблазнен в клубе накрашенной девицей, но по паспорту она оказалась несовершеннолетней, а родители подали в суд.

В группу риска входят педагоги по физической культуре и тренеры, а также руководители студий и кружков. В современном мире педофилия - это страх и болезнь общества. Поэтому в 80% случаев судебных разбирательств - это просто истерия. Но подозреваемых по этой статье чаще всего осуждают, даже если нет прямых доказательств.

Что бывает в тюрьме с насильниками детей, пока идет выяснение сокамерниками того, виноват осужденный или нет? Их бьют. Пока не доказана невиновность, осужденных по статье о педофилии избивают все, кто хочет. Им можно защищаться до определенной степени. То есть закрываться можно, но наносить ощутимый вред избивающим не стоит. В таком случае можно не дождаться оправдания с воли и быть «опущенным» без права возврата в «мужики».

Как относятся в тюрьме к насильникам, мы рассмотрели. Их бьют всегда и везде, в СИЗО, на этапе и на зоне. Это называется «обучением». Часто сокамерники не дожидаются доказательств или решения суда и «опускают» подозреваемых уже в следственном изоляторе.

Что делают с насильниками на зоне и как происходит «опускание»? Фантазий на эту тему много. Могут надеть на голову человека нижнее белье, мазнуть калом или членом по губам во время сна, окунуть в парашу и так далее. Если «опустили» еще в СИЗО, то скрывать на зоне, что ты «опущенный» нельзя. Потому что на зоне могут принять такого человека за «мужика» (уважаемого), здороваться за руку, пить из одной кружки, а когда выяснится, что это был «опущенный», то все, кто к нему прикасался, тоже будут считаться «опущенными». За такой обман сразу убивают.

Откуп от наказания

Что в тюрьме с насильниками делают, если у них есть возможность откупиться? Если это педофил или маньяк, вина которого еще не доказана, то есть возможность купить себе неприкосновенность. Сумма каждый раз определяется индивидуально и может быть как единовременной выплатой, так и многоразовой, на протяжении всего срока. Если в течение срока наказания насильника перевели на другую зону, то платить придется еще раз. Предыдущий откуп не считается.

Маньяки

Как обращаются с насильниками в тюрьме, если сексуальные действия без согласия женщины не имеют веской причины? Если поступок не оправдан ничем, кроме болезненного удовлетворения своих желаний, сочувствия или откупа быть не может. Наравне с педофилами, маньяк считается самым ненужным человеком. Ненависть к таким людям такова, что обычно они не доживают даже до суда. Зафиксирован случай в Пермском крае, когда по одному делу по очереди арестовали 4-х подозреваемых и их всех убили сокамерники еще в следственном изоляторе.

Тюрьма - это жизнь

Неважно, за что человека осудили, в тюрьме сидят просто люди. Каждый из них - со своим сроком и бедой. Судить о местах заключения по фильмам и книгам нельзя. Среди преступников хватает и нормальных людей, и не очень, все как в жизни. Единственным предостережением может быть только одно: не доверять никому. «Добрых» там нет. Если кто-то вдруг начал заботиться о вашем самочувствии, то Близкой дружбы заводить ни с кем нельзя. Во-первых, приятельские отношения с новенькими заводят, чтобы потом подставить, во-вторых, если «друга» опустят, то вас тоже за компанию.

Что в тюрьме с насильниками делают, точно может ответить только тот, кто отбывал наказание. Но такие люди обычно не ведут блоги и не пишут статьи, не любят откровенничать. Поэтому приходится доверять устным рассказам через вторые руки.

Попадая в неволю, нужно сразу усвоить одно - среди арестантов нет начальников. Как вы сами себя поставите, так и будете жить. Еще один постулат - в замкнутых сообществах (группа детского сада, класс школы, товарищи во дворе, трудовой коллектив, сокамерники или соседи по бараку) нет равенства. Где собираются больше двух, сразу же происходит разделение по мастям или кастам.
Порядок - прежде всего!
До того как попасть в тюрьму, я был совершенно не криминальным человеком. Так получилось, что даже знакомых с судимостями не имел. Занимался себе спортом, работал на довольно престижной по тем временам должности. И вот однажды, грубо получив с подонка долг, попал в следственный изолятор.

В те времена все было и проще, и сложней. Это я к тому, что впервые арестованных не сажали с рецидивистами. В неволе мы сами устанавливали свои порядки.

Как сейчас помню, привезли нас в «Кресты» в пятницу днем, кинули в подвальный «собачник» - это камера такая, карантин. До понедельника никаких движений не предвиделось - нам так сотрудник СИЗО сказал. Еще он объяснил, что сегодня мы на довольствии не стоим. В КПЗ (тогда ИВС не существовало) кормили раз в сутки. Есть хотелось сильно, тем более что мы все были молодыми и крепкими парнями. Бандит с Казани и я сразу подружились. Пять неспортивного вида парней нас опасались, хотя мы никого не трогали и ни на кого не наезжали. Само собой получилось, что парни всем скопом залезли на верхний настил. Мы с казанским расположились внизу. Поговорили часа три, стало скучно. Вежливо попросили «ботаников» рассказать нам анекдот. Те долго несли всякую чушь. Смеялись мы не от тонкого юмора, а от их потуг. Потом мы так же вежливо, без наездов, попросили молодых людей показать нам театр. Двое юношей вылезли к двери под лампочку и изображали по нашему заказу всяких зверей: орлов, ужей, скунсов, гнид. Заметьте, мы никого пальцем не тронули, но сразу заняли доминирующее положение, а слабые духом охотно подчинились.

В понедельник нас дернули на медосмотр и на дактилоскопирование. Было заметно, что наши соседи заметно тормозят. Они озирались и не могли без запинки назвать свои данные и статьи. Сотрудники не видели в них коренных тюрьмы обитателей и грубо с ними обращались. Мы с казанским, наоборот, сразу стали шутить с вертухаями, да и цирики, глядя на нас, потешались.

Жалко было расставаться с казанским братаном, но после выдачи постельного белья нас распределили по разным камерам.

Скажу честно, я немного нервничал. Вспоминались фильмы с татуированными суровыми мужчинами. Но вот открылась дверь, и я вошел в небольшое полутемное помещение. С двух сторон трехъярусные нары на шесть спальных мест и на пятнадцать арестантов. Все они внешне были совсем не страшными. Скорее наоборот, бледные до синевы из-за отсутствия солнца и худые от плохого питания. Самому старшему - лет двадцать пять. Поздоровался, присел на нижний ярус, матрас бросил у входа. Посыпались традиционные вопросы: по какой статье сижу, откуда сам, как там на воле? В общем, познакомились.

Все были ранее не судимы. Сидели они, в общем, за ерунду - пьяные убийства и неудачные разбои. Попробовали мне впарить, что новенький до прихода другого новичка моет за всех посуду и полы. Я предложил другое правило, чтобы «старички» этим занимались, как уже освоившие все хитрости помойного ремесла.

Наглее всех держался высокий Коля. Он долго просидел под следствием и побывал не в одной камере. Понятий, даже человеческих, парни не соблюдали. Каждый творил, что хотел. Например, все спят, а двое в это время громко разговаривают. Или едят чужую передачу, если ее владелец слаб морально и физически.

Через три дня Колю перевели в другую «хату». К тому времени я достаточно обжился, да еще показал народу часть своего бойцовского арсенала. Получилось все случайно. Разговорились о резкости удара. Я попросил подержать за верхние уголки газетный листок и, чуть разогревшись, пробил по средине кулаком. Листок не шелохнулся, но немного порвался в точке удара. Для опытного боксера это не сложно. Естественно, в камере никто подобного не повторил.

Честно скажу, в те времена я совсем ничего не знал об уголовных понятиях, но случайно именно их установил. Хотя чего здесь случайного - правила хорошего тона везде одинаковы. Предложил соседям вести себя прилично, не орать, не мешать остальным, делиться передачами поровну, убираться каждый день. Все согласились. Только одному грузину это не понравилось. Вернее, не понравилось то, что не он будет главным. Пришлось слегка дать ему по требухе, чтобы не выступал.

«Гуляй, братва!»

Стали мы жить, как белые люди. Кого-то дергали на суд или переводили в другую камеру. К нам тоже поступали новички. Причем неважно - с воли они приходили или уже успели посидеть в СИЗО, все слегка боялись. Только некоторые это скрывали за наглостью и вели себя странно. Вплоть до того, что изображали из себя жутких засиженных авторитетов.

Лишь тогда я понял, почему только что севшие делают татуировки и перенимают обычаи тюрьмы. Это просто мимикрия, чтобы их приняли за своего, не унизили и не побили.

Взять хотя бы такой случай. В камере тихо, кто-то спит, кто-то читает. Вдруг открывается дверь и к нам входит нечто. За матрасом его не видно, но оно громко рявкает: «Привет братве, достойной уважения! Бля буду я, в натуре, ага».

Матрас падает на пол, проснувшиеся и отложившие книги разглядывают нового обитателя «хаты». Большая лысая голова вся в свежих порезах от лезвия. Прохладно, но он в майке. Все руки, плечи и шея в наколках - страшных портачках, нанесенных тупой иглой.

Нас очень заинтересовало такое явление. «Пассажир», весь подергиваясь и дирижируя себе руками как паралитик-сурдопереводчик, продолжил концерт. Поочередно подмигивая нам двумя глазами, поощрительно похлопывая каждого по плечу, он заорал: «Чо, в натуре, грустные такие - в тюрьме все наше - ход "черный"! Гуляй, братва!»

Никто не ответил на его тираду. Вошедший чуть стушевался, забегал по центральному проходу (пять шагов в обе стороны) и задорно предложил: «Ну, чо, бродяги, чифирнем по-арестантски». Я понял, что можно развлечься, сделал наивную морду и пояснил: «Мы, мил человек, первоходы. Чифирить не умеем. Вон чай (запрещенный в то время и купленный у баландера за хорошую куртку), ты завари себе, а мы, обезьянки, посмотрим».

Розеток в то время в камере не было. Пассажир решительно оторвал кусок одеяла, намазал алюминиевую кружку мылом (чтобы сажа не налипала), повесил ее над унитазом и поджег «факел». Вскипятил воды, щедро сыпанул чая, запарил. Сидит, давится в одно жало. Видно, что не привык к густому напитку. Кривится, тошнит его сильно, но он крепится - ведь чифир все рецидивисты пьют.

Я спросил его: «Скажи нам, о мудрейший, а зачем чифир хлебают? Мы слышали, что от него кончают?» Чифирист согнулся и закаркал (этот звук у них смехом зовется): «В натуре, земеля, кто тебе такую лажу пронес? Просто чифирок кровь гоняет, бодрит. Я как его не попью - дураком себя чувствую». - «Видно, давно ты не пил, - заметил я. - Может, просто тебе надо отжаться от пола, чтобы кровь погонять?»

Новичок не понял подначки и начал рассказывать нам про тюремные обычаи, арестантское братство, общее движение. Он нес бред с самым умным видом. Оказалось, что сидит он всего два месяца. Но до нас попал в «хату», где все играют в тюрьму. Нам он даже понравился. Мы его постоянно тормошили и просили поведать о том, как сходить в туалет или подойти к двери, как обратиться к сотруднику и друг к другу.

Мудрый сосед снисходительно просвещал нас, неопытных. Через несколько дней цирк надоел, и мы его выгнали без беспредела. Сыграли в карты на желание и он его выполнил. Милая женщина-сержант открыла дверь и пригласила нас на прогулку. Наш уголовный гуру дико заорал: «Начальница, дверь открой пошире, пальцы не пролазят!» Потом он порвал на себе майку, обнажив наколки, растопырил ладони и с песней «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил» направился к двери. Сотрудница такого страха никогда не видела. Она забыла захлопнуть «калитку» и ломанулась по коридору за подмогой. После разборок с вертухаями гражданина от нас убрали - он сам об этом попросил.

На следующий день на его место закинули мелкого азера. То, что он сел за наркотики, было видно издалека. Новичок никого не боялся, потому что плохо соображал. Он с порога спросил, есть ли у нас таблетки. Доктора на обходе давали анальгин, цитрамон и прочие дешевые медикаменты. Мы их брали про запас и скопили изрядное количество. Некоторые «колеса» не подлежали идентификации по причине отсутствия упаковки.

Думая, что человеку плохо, мы протянули новичку мешок-аптечку. Он обрадовался. Налил в кружку воды и закинул в себя все таблетки до одной! Даже поводил по дну мешка мокрым пальцем и втер пыль в десны, как это делают в кино с кокаином. Знакомиться он ни с кем не пожелал. Расстелил матрас прямо у двери (свободных шконок не было), накрылся одеялом и начал тащиться - состроил блаженное лицо, закатил глаза и принялся мастурбировать.

Нас шокировало прилюдное овладение самим собой. Но на внешние раздражители в виде окриков и пинков новый сосед не реагировал. Мы с тоской вспоминали татуированного «клоуна». Делать нечего, крикнули вертухая и продемонстрировали ему онаниста. Прапорщик все понял и позвал санитаров из осужденных. Они унесли болезного в неизвестном направлении. Операм очень не понравилось то, что из нашей камеры «ставят на лыжи» сидельцев. Как зачинщика в виде наказания удалили меня. Обещали даже кинуть в «пресс-хату». Готовясь дорого продать свою жизнь и честь, я вслед за корпусным поднялся на четвертый этаж.

Оказалось, «пресс» бывает разный. В те времена существовала статья, предусматривающая уголовное наказание за нарушение паспортного режима. Граждан без паспорта или прописки сажали в тюрьму. На зиму бомжи сами рвались за решетку. Именно к таким, самым запущенным бомжам, меня и кинули.

Пройти вперед я не решился: на полу было по щиколотку мусора - обрывки газет, хлебные крошки и прочее. Сбоку смердел забитый и переполненный унитаз. Сортирную вонь дополняли аборигены теплотрассы. Они валялись на полу и на шконках, все в чирьях, с распухшими суставами и покрытые вшами. Я никогда не видел, чтобы вши образовывали сложные рисунки. Меня никто не приветствовал - только сбоку раздалось радостное восклицание.

У стены стоял молодой накачанный парень в белой футболке. Он рассказал, что со вчерашнего дня здесь, но даже присесть не может. Парень слышал, что «ломиться» из камеры нельзя - это «косяк». Я придерживался другого мнения. Камера камере рознь. Здесь мне сидеть не по масти.

Постучал в дверь ногами, подозвал дежурного, показал условия содержания и по секрету сказал, что если нас с накачанным срочно не переведут, мы покалечим несколько бичей. Приперся опер, заглянул в «хату», смерил нас со спортсменом взглядом и скомандовал: «На выход с вещами». В коридоре я первый раз за час вздохнул полной грудью.

О вреде развитой мускулатуры

С новым знакомым нас кинули в камеру, где сидел только что заехавший туда «пассажир». Странно, но в «Крестах» никого из зеков не оставляют в одиночестве, чтобы не повесились.

«Пассажир» мне сразу не понравился. Сам паренек был из небольшого поселка, но строил из себя крутого мафиози и знатока тюрьмы. Я вежливо попросил его не вонять своей трубкой и махрой. Он сдулся и курил у двери в щелочку. Скоро к нам перевели еще одного соседа. Как потом выяснилось, в день совершеннолетия его подняли с « » (их тогда тоже содержали в «Крестах». Пацан из коридора сразу же оценил меня и накачанного спортсмема. Он бросил матрас и сумку, оттолкнул вертухая и с криком «Убивают!» бросился бежать. Странно, подумали мы, и вопросительно уставились на дверь.

Все разъяснилось позже. До нас в этой «хате» сидели беспредельные бандиты. Они ломали народ, чем вовсю пользовались опера. По тюрьме пошла об этой «хате» нехорошая молва. Вот бывший «малолетка» и принял нас за «прессовиков». Сотрудники долго внушали ему, что в камере сидят хорошие дяди. Мы это тоже подтвердили. Юнец вроде поверил, но долго нас боялся. Чуть позже к нам кинули еще одного. Он был только что с воли. Парню исполнилось всего восемнадцать. Этот «новосел» встал у двери и с ужасом смотрел на меня и атлета. Пришлось внести предложение о том, чтобы постоянно ходить в рубашках с длинными рукавами и не светить мышцами. Предложение насчет паранджи на морду не прошло.

Каратист-сутенер вошел к нам спокойно. Он давно сидел в «Крестах» и знал все здешние порядки. Моряк тоже не тормозил, как и «кидала»-грузин. Начали мы жить спокойно, соблюдая правила социалистического общежития и не мешая друг другу.

Раз сплю себе тихо и мирно, даже шконку простыней занавесил. «Малолетка» вдруг затормозил - выдернул из рамы гвоздик и стал его вбивать в стену эмалированной кружкой. Атлет на него наехал. Тут открылась дверь. Я высунулся из-за занавеса и вызверился на придурков, поднявших шум. К нам как раз вошел солидный мужчина (как потом выяснилось, ранее не судимый лидер известной ОПГ). Как он после признался, опера в отделе обещали ему в тюрьме «пресс-хату». Когда он увидел меня и атлета, то подумал, что вот оно, началось. Две ночи он не спал, а лишь делал вид, что спит, - опасаясь, что мы на него сонного нападем.

У каждого были свои задвиги. И это несмотря на то, что мы встречали новичков нормально, даже сумасшедших.

Тройной душегуб

Только обжились мы в камере, как снова открывается дверь и на входе замаячил очередной «пассажир». Говорить, что у нас нет спальных мест, было бесполезно. Сотрудники как аргумент обычно рассказывали нам про «хату», где на таких же девяти квадратных метрах обитали восемнадцать рыл.

К нам втолкнули сильно запущенного средних лет человека. Мы первые поздоровались с ним, пригласили пройти. Он не ответил - сел на шконку и поведал, что к нему недавно теща приходила (по обвинительному заключению, он по пьяни застрелил из охотничего ружья тещу, жену и соседку). Ему эта теща покойная, типа, про нас всех поведала. Дальше убивец рассказал, какие срока мы получим. В общем, каждый из нас получил как минимум пятнадцать лет или высшую меру - расстрел.

Мы были людьми не суеверными, но настроение он нам испортил. Дали ему бутерброд с колбасой и положили спать. Тогда под шконой спать было не впадлу - летом так вообще самое козырное место, где не так жарко. Мы тоже улеглись. Только тройной убийца шепотом все с тещей спорил. Под его бормотание я задремал, соседи тоже. Новичок увидел под шконкой спрятанную заточку для резанья хлеба. По ходу дела он совсем разругался с покойной мамой жены и решил с ней разделаться. Убивец взял самодельный нож и полез резать лидера ОПГ, приняв его за тещу. Хорошо, что я проснулся и долбанул психа ногой. Лидер ОПГ вскочил. Тут на него снова бросился убийца. Только против мастера спорта по боксу в тяжелом весе заточки мало. Мы не стали бить придурка, а просто позвали вертухая и попросили поместить больного в стационар. Пришел опер, заявил, что «мокрушник» косит под дурика. чтобы «вышки» избежать, и велел перевести его в другую камеру.

Чуть погодя корпусной открыл «кормушку» и поведал нам о том, что наш «охотник» попал в «хату», где сидели рецидивисты, и прямо с порога стал лупить их по мордасам. Авторитеты поначалу опешили - подумали, что это спецназ в гражданке заявился или власть сменилась и воров уничтожают. Потом разобрались и сами отдуплили психа, да так, что его потом в больницу положили.

Надо быть самим собой

К нам снова кинули азера, на этот раз здорового. Видя, что мы мирные люди, он уселся и принялся врать. Часа два он вообще не закрывал рот, рассказывая, что владеет всеми языками, знает всех правителей, зарабатывает миллиарды, метко стреляет и пользуется успехом у сногсшибательных блондинок (хотя, по мне, так ему только обезьян оплодотворять, и то насильно).

Сначала нас развлекала его болтовня. После я вежливо попросил его помолчать или почитать газету, но он продолжал говорить. Тогда я попросил его читать газету не вслух. Новичок принялся на меня орать и оскорблять, за что получил по морде. Добавить я не успел - разняли соседи. Потерпевший забился под шконку и оттуда сверлил меня ненавидящим взглядом. Спокойно ему объяснил, что если скажу, то никто уже не станет вмешиваться. Или пусть он перестанет зыркать, или нам нужно разобраться один на один.

Драться он не решился и заявил, что его преследуют по национальному признаку. Наш грузин заметил, что просто вести себя нужно нормально. Через пару дней у меня состоялся суд, и я вышел на свободу.

Эта недолгая посадка меня многому научила. Достаточно сказать, что когда я сел в следующий раз в провинции, в карантин СИЗО заехал, возвращаясь с суда, «смотрящий» за тюрьмой. У него даже мысли не возникло попросить меня уступить ему угловую (положенную блатному по рангу) шконку, на которой расположился я. Мы со «смотрящим» сразу же увидели друг в друге ровню - людей, умеющих себя вести в неволе, хотя у него засижено было двадцать лет, а у меня на тот момент - всего несколько месяцев в СИЗО.
Я уже говорил вначале: как себя поставишь, так и будешь жить.

Игорь Залепухин
По материалам газеты
"За решеткой" (№2 2011 г.)