В юридической науке судебному толкованию традиционно уделяется большое внимание, и неспроста. Дело в том, что это не обычное толкование. Более того, иногда возникает вопрос: а ли это в обычном понимании? Попробуем разобраться.

При характеристике судебного толкования обнаруживаются три подхода.

Суть первого подхода, которого придерживались в советское время практически все ученые, состоит в признании судебного толкования разновидностью официального толкования (в том числе осуществляемого в виде руководящих постановлений судов высших инстанций), которое лается судами на основе разрешения или обобщения юридических дел. Советская идеология не оставляла другого варианта для определения места судебной практики в правовой системе. Но и сегодня этот подход привлекает большинство ученых, в основном старшего поколения.

В конце 1980-х гг., когда идеологическое давление ослабло, некоторые ученые стали вести речь о том, что в ходе обобщения судебной практики иногда не просто дается толкование , но и вырабатываются правоположения , т. е. некие сгустки правовой материи, которые очень близко стоят к нормам права (второй подход). Тогда это расценивалось как некое проявление научной смелости. Многие не восприняли эту позицию либо под давлением стереотипов, либо по идеологическим убеждениям. Тем не менее идея о правоположениях продвинула юридическую науку вперед.

В 1990-е гг. стали раздаваться призывы признать, что даваемые судами высших инстанций общие разъяснения норм права имеют правотворческий характер (третий подход). Некоторые ученые признают это неохотно, не желая вступать в противоречие с объективной реальностью-. Другие заявляют об этом во весь голос. Так, С. С. Алексеев считает, что в процессе судебного толкования вырабатываются нормы двоякого рода:

• правоположения — создаваемые судами путем толкования или аналогии нормы права для конкретного случая;
• нормы права как типизированные решения судов высших инстанций, вырабатываемые в результате обобщения судебной практики.

Одним словом, многие возросшую роль судебной практики по- прежнему либо стараются не замечать либо искренне отстаивают старые взгляды на данный феномен правовой реальности. Есть и еще одна причина, сдерживающая признание и дальнейшее расширение роли судебной практики в российской действительности: проблемы с судебной системой и подготовкой кадров для судов. Действительно, страшновато доверять судьям право творить нормы права, если иметь в виду их (в некоторых случаях) невысокий профессионализм, коррупцию, административное давление и другие негативные моменты нашей жизни. Однако при благоприятном развитии судебной системы в России судьи вполне могут действовать самостоятельно (там, где отсутствует надлежащее законодательное урегулирование). Особенно это касается сферы частного права.

Особенности судебного толкования

Эти особенности весьма красноречивы и оттеняют особый статус этого вида толкования:

1. судебное толкование осуществляется судебными органами, где заняты профессионально подготовленные работники, осуществляющие деятельность по рассмотрению юридических дел. Согласно действующему законодательству, чтобы стать судьей, надо обязательно иметь высшее юридическое образование, пятилетний стаж работы по юридической профессии;

2. судебное толкование бывает казуальным и нормативным.

Казуальное толкование могут давать все судьи в связи с рассматриваемыми делами. Однако если казуальное толкование дает суд высшей инстанции, оно в силу особой авторитетности толкователя может приобрести обязательный характер, т. е. учитываться и другими правоприменительными органами при разрешении аналогичных дел.

Нормативное толкование - прерогатива только высших судебных инстанций, где работают высшие профессионалы своего дела. Оно производится на основе обобщения судебной практики;

3. причинами и поводами судебного толкования являются выявленные недостатки и ошибки в применении закона, нарушения законов, отсутствие единства в правоприменительной практике, затруднения в применении законов, неправильное понимание и истолкование законов и т. п.;

4. судебное толкование преследует следующие цели:

• установить единообразие в применении законов;
• устранить недостатки в судебной практике;

5. основой судебного толкования является судебная практика;

6. результаты нормативного судебного толкования судов высших инстанций обязательны для нижестоящих судов.

— это мыслительная деятельность, пронизывающая весь процесс правового регулирования и претендующая на универсальность. Правотворческую работу необходимо начинать с толкования имеющихся нормативных актов, с тем чтобы уяснить, действенны ли они или нуждаются в замене. Толкование осуществляется и когда речь идет о реализации права: сначала надо уяснить суть нормы права, а затем принимать решение о ее реализации. И, конечно, особая роль принадлежит толкованию при применении нормативных актов, поскольку оно часто связано с наложением санкций или других юридических последствий

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Судебное толкование в применении уголовного закона: история и современность

Введение

Актуальность темы дипломной работы обуславливается теми демократическими преобразованиями, которые проводятся во всех сферах российского общества, в том числе и в правовой сфере. Они оказывают большое влияние на развитие правовой системы России в целом, при этом процесс обновления законодательства не может не затрагивать уголовное право. Коренному изменению подверглись как принципы и содержание уголовно - правовой науки, так и практически все институты уголовного права, что актуализировало вопрос о роли судебного толкования в применении уголовного закона в новых условиях российской правовой реальности. Одной из основных задач уголовно-правовой науки является выработка рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства и механизма регулирования уголовно-правовых отношений, которые обусловлены потребностями общественного развития, построением правового государства и формированием гражданского общества в Российской Федерации. Подобная задача требует теоретического и практического исследования места и значения судебной практики и роли судебного толкования в применении уголовного закона, переосмысления подходов к изучению данного явления.

По традиции, сложившейся в отечественной юридической науке, источником уголовного права признается только закон, однако подобное утверждение может быть серьезно скорректировано. Уголовный кодекс РФ характеризуется высокой степенью абстрактности правовых норм, наличием бланкетных и отсылочных норм, правовых предписаний, содержащих оценочные признаки, норм, которые предлагают несколько вариантов поведения, спецификой терминов и понятий. Кроме того, нормы права действуют не изолированно друг от друга, а в системе; только во взаимосвязи можно правильно их истолковать. В связи с изложенным, в правоприменительной деятельности при регулировании уголовно-правовых отношений существенную роль играет судебная практика. Пока суды не применили правовую норму, она нередко носит декларативный характер. Практически любое судебное решение содержит толкование нормы права, так как невозможно применение уголовно-правовых норм без уяснения и разъяснения смысла, вложенного в них законодателем. Анализ юридической литературы, законодательства и судебной практики приводит к выводу, что как нормативное, так и казуальное толкование уголовно-правовой нормы имеет общеобязательный характер, т.е. такое применение уголовного закона обязательно для всех субъектов права при рассмотрении и разрешении аналогичных дел в будущем. В данном случае речь может идти об общеобязательности толкования, содержащегося в решениях высших судебных органов России (Верховного и Конституционного Судов РФ), так как именно высшие суды способны обеспечить единообразное понимание и применение имеющихся норм, чем содействуют реализации конституционных принципов законности, равенства граждан перед законом и судом, судебной защиты.

Необходимость выполнения данной задачи и порождает появление в системе уголовно-правовых источников судебного толкования, что делает вопрос о законодательном признании актов толкования высших судебных органон источником российского уголовного права в современных условиях довольно актуальным.

Так же актуальность темы выпускной квалификационной работы подчеркивается тем, что вопросу о значении судебной практики и роли судебного толкования в юридической литературе всегда уделялось пристальное внимание. Среди дореволюционных отечественных правоведов, занимавшихся исследованием данной проблемы, следует особо выделить Е.В. Васьковского, Г.В. Демченко, Н.М. Коркунова, Е.Н. Трубецкого и др.

В советский период исследованием роли судебной практики занимались С.Н. Братусь, А.Б. Венгеров, СИ. Вильнянский, Н.Н. Вопленко, С.Л. Зивс, П.Е. Недбайло и ряд иных авторов.

Среди современных исследователей следует отметить таких, как К.А. Волков, Г.А. Гаджиев, П.А. Гук, В.В. Демидов, А.Б. Дорохова, В.М. Жуйков, Н.Г. Иванов, М.Н. Марченко, Н.В. Михалева, А.В. Наумов, B.C. Нерсесянц, Т.Н. Нешатаева, К.В. Ображиев, Н.А. Подольская, А.И. Рарог, Б.С. Эбзеев и др.

Анализ работ по данному вопросу приводит к выводу, что в зависимости от признания или отрицания возможности использования судебной практики в качестве регулятора общественных отношений существуют две основные точки зрения. Так, сторонниками признания судебной практики в качестве регулятора общественных отношений являются Г.А. Гаджиев, В.М. Жуйков, С.Л. Иванов, П.В. Михалева, Т.Н. Нешатаева, Н.А. Подольская, Л.B. Смирнов и др.

Представителями второй выступают такие видные ученые, как B.C. Нерсесянц, Б.П. Спасов, М.С. Строгович, В.В. Тарасова и ряд других авторов. Справедливости ради следует отметить, что среди представителей каждой позиции нет единства мнений по ряду вопросов. В частности, дискуссионным остается вопрос относительно того, какие судебные акты можно использовать для правоприменительной конкретизации, какой характер (обязательный или рекомендательный) имеют постановления Пленума Верховного Суда РФ и т.д.

Несмотря на то, что отмеченные выше разночтения по вопросу роли и места судебного толкования в применении уголовного закона не позволяют науке уголовного права целиком отвечать на поставленные практикой вопросы, историография проблемы позволяет исследовать тему с точки зрения всех направлений уголовно - правовой науки, посвященных данной теме.

Цель дипломной работы состоит в комплексном исследовании роли судебного толкования в применении уголовного закона; в определении места актов судебного толкования в системе уголовно-правовых источников.

Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:

Рассмотрение понятия и видов судебного толкования;

Раскрытие судебного толкования в уголовном праве дореволюционной и советской России;

Установление роли и места судебного толкования в отечественной уголовной правовой системе;

Выявление роли судебного толкования в англо-саксонской и романо-германской правовых семьях;

Анализ судебной практики Верховного Суда Российской Федерации и применение ее судебными органами;

Раскрытие роли Конституционного Суда Российской Федерации в применении уголовного закона;

Объектом исследования выступает роль и значение судебной практике в реализации уголовно - правовых норм. Предметом исследования является судебное толкование в применении уголовного закона и анализ судебной практики по уголовным делам.

Нормативную основу дипломной работы составили Конституция РФ, прежнее и действующее уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство, в частности, Уголовный кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, ряд федеральных законов и т.д.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка используемой литературы.

Глава 1. Историческое развитие судебного толкования в отечественном праве

1.1 Понятие и виды судебного толкования

В юридической литературе толкование правовых норм раскрывается как деятельность государственных органов, общественных организаций, должностных лиц, граждан по уяснению и разъяснению смысла и содержания правовых норм. Толковый словарь Д.Н. Ушакова под толкованием понимает то или иное объяснение, разъяснение чего-нибудь, понимание чего-нибудь с какой-нибудь точки зрения.

Практически любое судебное решение содержит толкование нормы права, так как невозможно применение уголовно-правовых норм без уяснения и разъяснения при этом смысла, вложенного в них законодателем. Основными причинами, порождающими необходимость в толковании, являются следующие:

Сложность или нечеткость юридических формулировок, излишняя их краткость, абстрактность либо, напротив, пространность;

Несовершенство законодательной техники, поспешность в принятии тех или иных правовых актов, их слабая проработанность, декларативность, неконкретность;

Несовпадение норм и статей правовых актов, наличие бланкетных и отсылочных норм, нетипичных предписаний;

Специфика юридических терминов и понятий, интерпретация которых требует специальных познаний, высокой квалификации;

Законодателю не всегда удается ясно и четко выразить свою волю в той или иной норме или акте, совместить дух и букву закона;

Отдельная норма права действует не изолированно, а в системе других норм, и только в этой взаимосвязи ее можно правильно истолковать.

Выделяют нормативное и казуальное судебное толкование. Нормативное толкование - это официальное разъяснение, которое обязательно для всех лиц и органов, применяющих определенную норму или нормы права. Такое разъяснение распространяется на все случаи, предусмотренные толкуемой правовой нормой. Речь идет, например, о разъяснениях, даваемых Пленумом Верховного Суда РФ в своих постановлениях. Казуальное толкование - это такое разъяснение содержания правовой нормы, которое дается в связи с рассмотрением конкретного юридического дела.

В решениях Верховного и Конституционного Судов РФ по конкретным делам формулируется понимание правовой нормы Уголовного кодекса России, которое впоследствии активно используется в практической деятельности судебными органами и органами предварительного расследования. В юридической литературе указанное выше решение суда получило название "прецедент толкования".

Данное понятие было выработано еще советской правовой наукой. Как отмечал А.Б. Венгеров, для обеспечения единства и законности судебной практики большое значение имеют постановления и определения высших судов по принципиальным конкретным делам. Такие постановления и определения в ряде случаев являются своеобразными прецедентами толкования нормы и в этом качестве оказывают серьезное влияние на правоприменительную деятельность. В общем виде прецедент толкования можно определить как решение высшего судебного органа, содержащее определенное понимание правовой нормы и имеющее обязательную силу.

В советской юридической литературе господствовала точка зрения, что отличие такого прецедента от судебного заключается в том, что судебный прецедент ведет к созданию судами новой нормы права, тогда как прецедент толкования связан с разъяснением уже существующей нормы права, с выработкой определенного, устоявшегося положения о применении нормы права по аналогичным делам. Такое положение становится общеизвестным, учитывается судами при разрешении уголовных и гражданских дел, способствует улучшению судебной деятельности.

Между тем данная позиция является не единственной. В научной литературе высказываются противоположные мнения. Так, С.Л. Зивс отмечает, что даже в англо-американской системе судебный прецедент вовсе не создает правовой нормы на голом месте, а именно представляет собой по существу прецедент толкования нормы права.

Р. Кросс указывает, что в отраслях, основанных в основном на законе, к которым относится современное английское уголовное право, судебный прецедент играет важную роль в "интерпретации статутов". С точки зрения обязательной силы решение, толкующее закон, не отличается от решения по любому другому правовому вопросу.

По мнению И.Ю. Богдановской, "...судебный прецедент, сыграв историческую роль в формировании и развитии правовых систем "общего права", постепенно меняет свое положение в системе источников. Деятельность судей отнюдь не сводится к созданию судейского права, а лишь к толкованию статутного права", "...современное прецедентное право в основном развивается посредством именно прецедентов толкования, а не "чистых" прецедентов".

Судебное толкование уголовного закона находит свое выражение в актах толкования, которые можно классифицировать по различным основаниям. В частности, в зависимости от субъекта создания можно выделить акты толкования Верховного и Конституционного Судов РФ. В свою очередь, акты толкования Верховного Суда РФ классифицируются на принимаемые по конкретным делам и постановления Пленума Верховного Суда РФ. Акты толкования Конституционного Суда РФ можно подразделить на создаваемые в результате толкования Конституции России и формируемые в результате рассмотрения дел о соответствии Конституции России законодательства РФ и не вступивших в силу международных договоров РФ.

В зависимости от структуры Уголовного кодекса России можно выделить акты толкования, в которых судами формулируется понимание нормы Общей и Особенной частей УК РФ.

Следует отметить, что данная классификация условна, так как акт толкования может содержать в себе одновременно толкование положений как Общей, так и Особенной частей УК РФ. Например, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" разъясняет положения ст. ст. 20, 61, 87 - 96 и ряда иных статей, входящих в Общую часть Уголовного закона, и ст. ст. 150, 151 УК РФ и т.д., относящихся к Особенной части.

Кроме того, с определенной долей условности в зависимости от отраслей уголовно-правовых дисциплин можно выделить акты толкования в сфере уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного права. Условность проявляется в том, что один прецедент может содержать в себе разъяснения норм различных отраслей права. Так, указанное Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7, наряду с толкованием норм уголовного материального права, содержит и толкование норм процессуального права.

По степени обязательности можно выделить обязательные акты судебного толкования (решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, решения Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам) и убеждающие (решения судов субъектов РФ, районных судов, мировых судей по отношению к равнозначным или низшим судебным инстанциям), которые используются в правоприменительной практике в силу авторитетности высшего по отношению к ним судебного органа.

Классификация актов судебного толкования обусловлена необходимостью реализации конституционного предписания единообразия судебной практики при рассмотрении аналогичных категорий дел, правильного понимания и исполнения уголовного закона, а также для удобства в правоприменительной деятельности.

В настоящее время Верховному Суду РФ предоставлено право давать разъяснения по вопросам судебной практики. В связи с этим в юридической литературе проводится различие между разъяснением и толкованием.

С.А. Иванов, различая данные понятия, указывает, что между разъяснением и толкованием очень хрупкая грань. Разъяснение и толкование состоят в раскрытии смысла закона, применяемого в процессе судебной деятельности. Разница зачастую в сфере действия: если разъяснения имеют узкую сферу, принимаются судом и для судов, то толкования обычно носят более общий характер. Но, как отмечает А.И. Рарог, противопоставление указанных понятий теоретически ничем не оправдано, поскольку под толкованием как элементом процесса применения закона как раз и понимается уяснение смысла правовой нормы и выраженной в нем воли законодателя. Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ представляют собой именно толкование закона.

Различное понимание указанных выше понятий во многом вызвано тем, что законодатель применительно к одним высшим судебным органам использует понятие "толкование", к другим - "разъяснение". Так, в соответствии с п. 5 ст. 125 Конституции РФ, подп. 4 п. 1 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд РФ по запросам дает толкование Конституции. Ст. 126 Конституции РФ, п. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" предусматривают, что Верховный Суд РФ дает разъяснения по вопросам судебной практики. Можно предположить, что указанные термины имеют одну смысловую нагрузку.

Кроме того, создание независимой и авторитетной власти требует, чтобы решения каждого из высших федеральных судов имели одинаковый статус. Законом установлено право Конституционного Суда РФ давать толкования Конституции РФ и их обязательность. П. 2 ст. 13 Федерального конституционного закона от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" содержит положение, согласно которому постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ обязательны для арбитражных судов.

Как отмечает Л.В. Яковлева, в современных условиях, когда законы нередко оказываются некачественными, когда их техническая подготовка оставляет желать лучшего, предоставление Верховному Суду РФ права толкования законов оправданно и необходимо. Основная ценность предлагаемой новеллы состоит в том, что с помощью руководящих и обязательных разъяснений Верховный Суд РФ сможет выполнить функцию обеспечения единообразия в судебной практике, придавая нормативное значение (наряду с принципиальными решениями по конкретным делам) обобщенному опыту деятельности судебных органов.

Анализ отечественного дореволюционного законодательства и законодательства советского времени позволяет утверждать, что судебная практика на протяжении всей истории становления Российского государства играла важную роль в развитии права, фактически выступая ее источником.

Нормы, созданные княжеской судебной практикой, впоследствии нашли свое отражение в Русской Правде, источником которой выступали княжеские уставы и судебные решения. В XII - XV веках источником права, наряду с Русской Правдой, вечевым законодательством, иностранным законодательством, была и судебная практика.

В XV в. судебная практика продолжает играть большую роль. Это связано со становлением Боярской Думы как самостоятельного судебного органа, совмещающего эти функции с управленческими. Рассмотренные Думой приговоры, поступавшие из приказов, обобщались в докладной записке, которая становилась законодательным актом и именовалась новоуказной статьей.

Источником формирования Судебника 1497 г., наряду с нормами Русской Правды, обычного права, литовского законодательства, стала и судебная практика, которая, становясь общепризнанной, претворяла в жизнь и охраняла отдельные правовые интересы. Логическим завершением правотворческой деятельности судей должно было стать официальное установление судебных решений в качестве регулятора правовых отношений.

В ст. 98 Судебника 1550 г. устанавливалось следующее положение: "А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела з государева докладу и со всех бояр приговору вершатца, и те дела в сем Судебнике приписывати". Отсюда следует, что закон не может предусмотреть все жизненные ситуации, в связи с чем неизбежны его дальнейшие дополнения, которые должны осуществлять в своих решениях судьи. Следует упомянуть и "Указные книги приказов", представлявшие собой записи отдельных судебных решений (например, Уставная книга Разбойного приказа, указные книги Поместного и Земского приказов). В них систематизировались нормы, не вошедшие в основной текст судебников. "При отправлении правосудия... руководствовались Уставной книгой приказа, в нее же записывались приговоры думных бояр". Важную роль сыграло Соборное Уложение 1649 г., источником которого, наряду с законодательством, выступали указные книги приказов, думские приговоры. Тем не менее, в тот период законодательная форма преобладает над судебной практикой, как и в эпоху петровских преобразований.

В 1711 г. был утвержден Сенат как высший государственный орган. В соответствии с Указом 1714 г., если сепаратные указы Сената даны на основании закона и касаются дел, не упомянутых в Уложении, то такие установления необходимо использовать в последующем для разрешения однородных дел. В Указе от 10 августа 1766 г. сила прежних "примерных дел" не только признавалась имеющей общее значение, но и оправдывалась требованием "чтобы одного содержания дела двумя видами решаемы быть не могли". Практика судов полностью подтверждала юридическую силу приведенных установлений Указов. Разрешая частные дела, Сенат неоднократно предписывал публиковать свои определения, требовал и впредь во всех случаях руководствоваться ими, привлекал к ответу за невнимание к сепаратным указам и за неисполнение предписанных в них правил. На протяжении всего XVIII века роль указов Сената в развитии права была значительна. Большая часть таких актов вошла в состав Полного Собрания Законов Российской Империи. Таким образом, представляется, что решения Сената имели обязательный характер, способствовали единообразию в применении законов.

В соответствии со статьей 69 Свода законов Российской Империи судебные решения частных дел могли приводиться в пояснениях докладов. Данное право одновременно выступало и обязанностью суда. Как отмечал русский правовед Г.В. Демченко, комментируя положение статьи 69 Свода законов Российской Империи, "суд не только может, но и обязан считаться с собственными прецедентами, обязан принимать их во внимание при рассмотрении однородных случаев всякий раз, когда встречается необходимость в пояснении сомнительного дела".

Важная страница в развитии судебного правотворчества связана с судебной реформой XIX века. В.Г. Вернадский справедливо отмечает: "При Александре II в результате, главным образом, реформы судебных установлений Сенат приобретает окончательно свое значение высшего судебного учреждения". Главным источником права становится закон, толкование которого осуществляли законодатель, Сенат, суд, правоведы.

Сенат выступал в качестве высшего судебного и надзорного органа, в его ведении находилось толкование законов и решение юридических коллизий. Разъяснения Сената становятся обязательными. Так, в соответствии со ст. 930 Устава уголовного судопроизводства суд, в который обращено дело для нового решения, обязан, в изъяснении точного разума закона, подчиняться суждениям Правительствующего Сената; жалобы против постановленного на сем основании решения не допускаются. Таким образом, речь в данной статье идет не об общей обязательности сенатских решений, а об обязательности толкования по данному делу.

Сенат в своих решениях нередко делал замечания подчиненным местам по поводу толкования законов, ложно понятых низшими инстанциями, и как инстанция, имевшая право высшего надзора, нередко требовал подчинения делаемым им разъяснениям точного смысла законов. Так же и Государственный Совет как судебная инстанция признал, что даваемые им по некоторым частным делам разъяснения закона должны быть обязательными для будущего применения закона. На эту же позицию стал и Уголовный кассационный департамент Сената, разъясняя неоднократно (относительно дел уголовных, начиная с 1868 г.), что даваемое им толкование закона обязательно для всех судебных мест Империи, а в случае неподчинения таковому толкованию или в случае игнорирования его судом нередко делая замечания всему составу присутствия.

Кроме того, правом толкования законов, наряду с Сенатом, были наделены и низшие судебные инстанции. Так, статья 12 Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. закрепляла: "Все судебные постановления обязаны решать дела по точному разуму существующих законов, а в случае неполноты, неясности или противоречия законов, коими судимое деяние воспрещается под страхом наказания, должны основывать решение на общем смысле законов". В соответствии со статьей 13 Устава воспрещалось "останавливать решение под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов. За нарушение сего правила виновные подвергаются ответственности, как за противозаконное действие власти".

Таким образом, толкование стало не только правом, но и обязанностью судьи. Как отметил Е.Н. Трубецкой, "у нас в России судебная практика имеет значение самостоятельного источника права, но это значение было официально признано за ней лишь со времени издания Судебных Уставов Императора Александра II".

Согласно ст. 933 Устава уголовного судопроизводства и ст. 815 Устава гражданского судопроизводства все решения кассационных департаментов Правительствующего Сената, которыми разъяснялся точный смысл законов, публиковались "во всеобщее сведение для руководства к единообразному применению". Статья 259.1 Учреждения судебных установлений закрепляла, что обязательное значение имеют разъяснения Сената, данные по предложению министра юстиции, вызванному неоднообразным применением закона. Они публиковались без указания дел, по которым возникали соответствующие вопросы. Сенат истолковал правило ст. 933 Устава в том смысле, что его решения и определения имеют безусловно обязательную силу не только для суда, на рассмотрение которого передается кассированное дело, вызвавшее разъяснение Сената, но и для всех остальных судов при разрешении ими однородных дел.

С 1866 г. в России ежегодно издавались сборники решений кассационных департаментов Сената, а также сборники циркулярных указаний Сената. Сенатская практика постоянно стремилась закрепить за своими решениями обязательную силу закона не только по тем делам, по которым они были приняты, но и по всем делам, где встречались аналогичные вопросы. Это объяснялось предназначением кассационного суда как органа, обеспечивающего единообразное применение закона во всей империи.

Вместе с тем нельзя забывать, что и до реформы публиковались далеко не все решения Сената, а разве только 1/20 или 1/10 их часть, а после реформы даже и по Уставу уголовного судопроизводства публикуются только определения департамента, а на практике и из них не все. На наш взгляд, именно отсутствие практики официального опубликования судебных решений Сената явилось препятствием к формированию прецедентного права в России.

После революции 1917 г. новая власть уже первыми декретами Советского государства по существу санкционировала возможность применения судебной практики и судебного толкования в уголовном праве. Положение о народном суде (утверждено ВЦИК 30 ноября 1918 г.) запретило ссылку на законы свергнутых правительств, указав при этом, что при рассмотрении всех дел Народный Суд применяет декреты Рабоче-Крестьянского Правительства, а в случае отсутствия соответствующего декрета или неполноты такового руководствуется социалистическим правосознанием (ст. 22).

12 декабря 1919 г. Наркомюст принимает Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, которые представляли собой первую попытку обобщить судебную практику. Суды также призывались руководствоваться "социалистическим правосознанием" и принципом целесообразности, разрешая дела на основе норм Общей части Кодекса. В Руководящих началах получает свое воплощение принцип аналогии, в соответствии с которым в случае отсутствия в законе необходимой нормы, разрешающей конкретный случай, к нему могли применить аналогичную норму и решить по аналогии с другим казусом, урегулированным этой нормой. Данный принцип предоставил судам возможность широкого толкования закона, что вело к произволу и репрессиям.

Принятие в 1922 г. кодифицированного Уголовного кодекса не означало отказ от судебного правотворчества. Статья 9 УК РСФСР определила социалистическое правосознание в качестве руководящего начала для применения статей Кодекса. Статья 10 УК РСФСР предоставляла этому принципу конкретную область реализации, установив, что "в случае отсутствия в Уголовном кодексе прямых указаний на отдельные виды преступлений наказания или меры социальной защиты применяются согласно статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наиболее близкие по важности и роду преступления, с соблюдением правил Общей части сего Кодекса".

Так, судебная практика давала широкое толкование ст. 128 УК (о должностных преступлениях). В число субъектов этих преступлений включались не только должностные лица, но и частные лица в качестве соучастников. Судебная практика зафиксировала несколько форм уклонения от налогов: по сговору, сокрытие источников доходов под чужой вывеской и за подставным лицом, путем использования двойной бухгалтерии, в форме организации лжекооператива.

С образованием СССР (1922 г.) создается единая для всех республик судебная система во главе с Верховным Судом СССР. В январе 1923 г. образован Верховный Суд РСФСР. Складывается социалистическая система права, исчезают такие правовые критерии, как "революционное правосознание", их заменили целесообразность и нормативизм.

Ст. 2 УПК 1923 г. и ст. 5 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924 г. предусматривали: "Судебные органы не вправе отказывать в принятии к своему производству или прекратить уголовное преследование в отношении общественно опасного деяния на том основании, что в уголовном законе не указано признаков этого деяния, а также под предлогом неполноты, неясности или противоречия законов".

Конституция СССР 1924 г. наделила Верховный Суд СССР правом давать верховным судам союзных республик руководящие разъяснения по вопросам общесоюзного законодательства (ст. 43). Это означало, что разъяснения были для судебных органов страны обязательными.

Конституция СССР 1936 г. устанавливала, что "Верховный Суд СССР является высшим судебным органом. На Верховный Суд СССР возлагается надзор за судебной деятельностью судебных органов СССР, а также судебных органов союзных республик в пределах, установленных законом" (ст. 104). Поскольку Конституция СССР не подчеркивала руководящего характера разъяснений по вопросам применения законодательства, некоторые правоведы пришли к выводу, что "судебное толкование... общеобязательного значения не имеет". И хотя в Конституции СССР не говорилось о праве Верховного Суда страны давать руководящие разъяснения по вопросам применения законодательства, Положение о Верховном Суде СССР, принятое в 1957 г., наделило Пленум Верховного Суда СССР правом давать судам руководящие указания по вопросам применения законодательства при рассмотрении судебных дел, обязательные для исполнения всеми судебными органами страны.

В период своей деятельности Пленум Верховного Суда РСФСР давал руководящие разъяснения по вопросам судебной практики, цель которых заключалась в обеспечении единообразного понимания судами советских законов и единстве судебной практики. В своих постановлениях, которые являлись обязательными как для судов, так и для правоохранительных органов, Пленум разъяснял, как следует правильно понимать и применять на практике законы.

В период Великой Отечественной войны судебная практика широко использовала судебный прецедент и аналогию. В условиях войны огромное значение приобрело применение по аналогии ст. 192 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик. В Постановлении от 22 января 1942 г. Пленум Верховного Суда СССР дал руководящее указание, что осуждение в военное время лиц, совершивших уголовное преступление, к лишению свободы на срок не свыше двух лет без поражения в правах не является препятствием к призыву или мобилизации этих лиц в Красную армию или Военно-морской флот. В этих случаях применительно к ст. 192 исполнение приговора подлежало приостановлению со стороны суда, вынесшего приговор, до возвращения осужденного из армии или флота. В Постановлении от 26 июля 1943 г. Пленум Верховного Суда СССР дополнительно разъяснил, что исполнение приговора к лишению свободы без поражения прав в военное время в отношении лиц, подлежащих призыву или мобилизации, может быть отсрочено судом независимо от срока, на который он осужден.

После войны, в 40 - 50-е годы, среди юристов продолжались споры о месте и роли судебной практики в регулировании уголовно-правовых отношений. Многие практические и научные работники, выступая за укрепление законности, полагали, что в будущем Уголовном кодексе нет необходимости сохранять судебное нормотворчество в форме аналогии. Такую позицию занял и законодатель, не включив в Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. принцип аналогии. В связи с чем судебное правотворчество было вычеркнуто из предмета исследования советских юристов. Однако правоприменительная практика на каждом шагу доказывала обратное. Как отмечает А.В. Наумов, "изгоняемый из уголовного права "в дверь" судебный прецедент упрямо "лез в окно" и зачастую небезуспешно". Первое, наиболее легальное возвращение в уголовно-правовую доктрину выразилось в теоретическом обсуждении вопроса о юридической природе руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР.

В ст. 153 Конституции СССР 1977 г. почти текстуально, не меняя смысла, были воспроизведены положения ст. 104 Конституции СССР 1936 г. Таким образом, и третья Конституция Союза ССР отказалась от термина "руководящие разъяснения" для характеристики актов судебного толкования правовых норм. Однако Закон СССР от 30 ноября 1979 г. "О Верховном Суде СССР" закрепил: "Верховный Суд СССР изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную статистику и дает руководящие разъяснения судам по вопросам применения законодательства, возникающим при рассмотрении судебных дел. Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение" (статья 3). При этом в Законе подчеркивался не только руководящий характер разъяснений, даваемых Пленумом, но и их обязательность для правоприменительных органов. Положения ст. 3 Закона "О Верховном Суде СССР" нашли свое отражение в ст. 56 Закона "О судоустройстве РСФСР" (1981 г.).

Кроме того, Пленум не ограничивался только дачей руководящих разъяснений о единообразном применении правовых норм. В разъяснениях содержалось толкование законов, восполнялись имевшиеся в них пробелы, устранялись противоречия. Например, ст. 211 УК РСФСР предусматривала уголовную ответственность за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств лицами, управляющими транспортными средствами. В соответствии с примечанием к данной статье под транспортными средствами понимаются все виды автомобилей, трактора и иные самоходные машины, трамваи и троллейбусы, а также мотоциклы и другие механические транспортные средства. Закон не раскрывает понятие "иные самоходные машины". Это сделал Пленум Верховного Суда СССР в своем Постановлении от 6 октября 1970 г. N 11 "О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях". Согласно п. 7 названного Постановления под ними следует понимать любые дорожные, строительные, сельскохозяйственные и другие специальные машины (экскаватор, грейдер, автокран, скрепер, автопогрузчик и т.п.).

Таким образом, фактически судебная практика, выраженная в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР, даваемых ими в своих постановлениях, выступала источником права, так как в судебных решениях допускались ссылки на них как на правовую основу разрешения дела. Что касается опубликованной практики Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, следует отметить, что она фактически всегда учитывалась нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права, устранения пробелов в нем, применения аналогии закона или аналогии права.

Как справедливо отмечают Е. Мартынчик, Э. Колоколова, судебный прецедент и судебное правотворчество существовали, прикрывая свое бытие различными легальными формами.

В связи с распадом СССР прекратил свое существование и Верховный Суд СССР. Судебная система Российского государства нуждалась в реформировании. 24 октября 1991 г. Верховный Совет РСФСР одобрил Концепцию судебной реформы в РСФСР, которая предусматривала создание правового государства, реальное разделение властей, а ядром судебной реформы выступает преобразование суда и процесса, под знаком и во имя которых коренным образом обновляются институты права.

12 декабря 1993 г. принимается Конституция РФ, которая закрепила принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную и их самостоятельность (ст. 10), принцип независимости судей (ст. 120), осуществление правосудия только судом (ст. 118).

Ст. 126 Конституции определила, что Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

Анализ действующего российского законодательства показывает, что указанные разъяснения являются обязательными для всех субъектов права. Обязательным является также понимание правовой нормы, данное в решениях высших судебных органов по конкретным делам, так как способствует правильному и единообразному применению закона.

Таким образом, на протяжении всей истории становления государства Российского судебная практика играла и продолжает играть важную роль в развитии права, то занимая главенствующее положение по отношению к закону, то уступая ему. Нормы, созданные судебной практикой, неизменно входили в число источников всех значимых правовых актов России, начиная от Русской Правды и заканчивая Соборным Уложением 1649 г., но, начиная с XV в., законодательная форма начала преобладать над судебной практикой, как и в последующую эпоху петровских преобразований. Тем не менее, на протяжении всего XVIII века роль указов Сената как высшего суда империи в развитии права была значительна. Решения Сената имели обязательный характер, способствовали единообразию в применении законов. С 1866 г. в России ежегодно издавались сборники решений кассационных департаментов Сената, а также сборники циркулярных указаний Сената.

Вместе с тем нельзя забывать, что и до реформы публиковались далеко не все решения Сената, а после реформы даже и по Уставу уголовного судопроизводства публикуются только определения департамента, а на практике и из них не все. На наш взгляд, именно отсутствие практики официального опубликования судебных решений Сената явилось препятствием к формированию прецедентного права в России.

После революции 1917 г. новая власть уже первыми декретами по существу санкционировала возможность применения судебной практики и судебного толкования в уголовном праве. Конституции СССР 1924 г. и 1936 г. наделили Верховный Суд СССР правом давать верховным судам союзных республик руководящие разъяснения по вопросам общесоюзного законодательства. В своих постановлениях, которые являлись обязательными как для судов, так и для правоохранительных органов, Пленум Верховного Суда РСФСР разъяснял, как следует правильно понимать и применять на практике законы.

Несмотря на то, что в силу исключения из УК РСФСР 1960 г. принципа аналогии судебное правотворчество советскими юристами не исследовалось, фактически судебная практика, выраженная в разъяснениях Пленума Верховного Суда СССР и Пленума Верховного Суда РСФСР, выступала источником права, так как в судебных решениях допускались ссылки на них как на правовую основу разрешения дела. Что касается опубликованной практики Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР, следует отметить, что она практически всегда учитывалась нижестоящими судами в качестве ориентира в вопросах применения и толкования права, устранения пробелов в нем, применения аналогии закона или аналогии права.

На современном этапе развития отечественного права, когда законы нередко оказываются некачественными, предоставление Верховному Суду РФ права толкования законов оправданно, т.к. с помощью руководящих и обязательных разъяснений он сможет выполнить функцию обеспечения единообразия в судебной практике, придавая нормативное значение обобщенному опыту деятельности судебных органов. Представляется, что положения, формулируемые высшими судебными органами в своих решениях, должны играть вспомогательную роль по отношению к нормативному правовому акту, выступая дополнительным источником регулирования правовых отношений, так как их предназначение - дача разъяснений по применению закона в точном соответствии с его буквой и духом.

1.2 Роль судебного толкования в англо-саксонской и романно - германской правовой семье

Англо-саксонская правовая семья, или семья общего права является одной из древнейших правовых систем. Общее право, где центральное место в системе правовых источников принадлежит судебному прецеденту, действует в Англии, США, Канаде, Австралии, Северной Ирландии, Индии, Новой Зеландии и ряде других государств.

Судебный прецедент как источник права зародился в средневековой Англии. Его становлению и развитию способствовал ряд необходимых условий, присущих только этому источнику права, а именно: отделение судебной власти от законодательной и исполнительной; получение независимости; наличие высокого уровня квалификации судей; создание централизованных судебных органов; установление публикаций судебных отчетов. Эти условия необходимо увязывать с другими особенностями развития страны (экономика, религия, политика, правовая культура общества), которые позволили возникнуть, сформироваться и существовать судебному прецеденту в странах общего права.

В общем виде правило прецедента сводится к следующему: каждый суд обязан следовать решению вышестоящего суда, а также связан своими собственными решениями. Вышестоящая судебная инстанция может отвергнуть прецедент нижестоящего суда, а в отдельных случаях и свое ранее вынесенное решение. При этом следует отметить, что обязательностью обладает не судебное решение в целом, а его мотивировочная часть, то есть правоположение, на котором основаны выводы суда. В юридической литературе данная составляющая получила название ratio desidendi (сущность решения).

Говоря о прецеденте как об источнике уголовного права, следует отметить, что речь идет о высших судебных инстанциях. В Канаде это Верховный Суд Канады и Федеральный Суд Канады; в США это Верховный Суд США и верховные суды штатов; в Австралии - Федеральный Верховный Суд и верховные суды штатов и территорий; в Англии - Верховный Суд и Палата лордов.

Первоначально судебный прецедент содержал уголовно-правовые установления. На современном этапе его роль существенно изменилась в связи с возрастанием роли статута как источника уголовного права, что, в свою очередь, привело к тому, что большое количество дел разрешается на основе статута, а не на основе прецедента. В настоящий момент английские суды не вправе устанавливать уголовную ответственность за какие-либо новые деяния или расширять уже существующие составы преступлений. Это было подтверждено в 1972 г. Палатой лордов, которая отказалась подтвердить наличие такого полномочия у судов, указав, что суды не могут устанавливать конкретные виды преступлений, так как это - прерогатива английского парламента.

В США уголовно-правовые установления также содержатся преимущественно в уголовном законодательстве, которое состоит из федерального законодательства и законодательства отдельных штатов. Впервые подобная позиция была закреплена в одном из решений Верховного Суда США в 1812 г., где говорилось, что федеральные суды не могут признавать преступлением деяние, которое не предусмотрено в качестве такового федеральным законом. Данное положение нашло свое отражение в уголовном законодательстве штатов.

В проекте примерного Уголовного кодекса (п. 1 ст. 1.05) говорится: "Никакое поведение не составляет посягательства, если оно не является преступлением или нарушением по настоящему Кодексу или иному статуту данного штата". Тем не менее, прецедент не утратил свое значение в качестве источника уголовного права. Его роль лишь сместилась в сторону толкования уголовных статутов. Так, в деле "Рот против США" (1957 г.) о распространении непристойности при помощи прессы судьей Бреннаном было сформулировано определение непристойности: "Непристойный материал - это материал, который представляет секс так, что он вызывает похотливый интерес". Указанный прецедент активно используется судами при разрешении данной категории дел.

Кроме того, прецедент устанавливает правила применения правовых норм. В частности, в 1957 г. Верховный Суд США (обобщив ряд принятых ранее решений) постановил, что военные трибуналы не могут привлекать к уголовной ответственности матерей, жен и детей военнослужащих, а также гражданских лиц, работающих на военных базах, квалифицируя их противоправные действия по Кодексу военной юстиции. Данная категория граждан находится в сфере действия общеуголовного законодательства.

Представляется, что это связано с той ролью, которую играет в странах англо-саксонской правовой семьи принцип единообразного понимания и применения уголовного закона. Единственным способом, позволяющим воплотить его в жизнь, являются прецеденты высших судебных инстанций.

Закон в системе общего права не имеет смысла, пока он не истолкован судами. Действует правило, согласно которому правоприменительный орган связан не только самим текстом закона, но и тем его толкованием, которое дано ему в предшествующих судебных решениях, именуемых прецедентами толкования. Как отмечает Р. Давид, К. Жоффре-Спинози, в Англии "всегда предпочтут цитировать вместо текста закона судебные решения, применяющие этот закон. Только при наличии таких решений английский юрист будет действительно знать, что же хотел сказать закон, так как именно в этом случае норма права предстанет в обычной для него форме судебного решения".

В связи с чем интерес представляет позиция Верховного Суда США: он отказывается решать, соответствует ли закон штата Конституции США, если суды этого штата не уточнили при толковании действительного значения данного закона.

Одно время в американской правовой системе господствовала доктрина расширительного толкования закона. Расширительному толкованию подлежали как уголовно-правовые понятия, так и признаки конкретных преступлений, что, в свою очередь, вело к судебному произволу.

В настоящее время в законодательстве закреплен следующий принцип: "Правило о том, что уголовный закон подлежит строгому толкованию, не применяется в отношении Общих положений Уголовного кодекса, но они должны толковаться в соответствии с ясным смыслом их терминов, имея в виду упрочение правосудия и достижение целей права" (§ 5 штата Нью-Йорк). Отсюда следует, что расширительному толкованию подлежат нормы только Общей части УК. Положения Особенной части толкуются буквально.

Кроме того, следует отметить, что нормы общего права не всегда прямо отменяются законом. Зачастую они продолжают действовать, но лишь в части, ему не противоречащей. Например, такое положение содержится в ст. 939.10 УК штата Висконсина.

Особое место в системе правовых источников США занимают решения Верховного Суда о признании уголовно-правовой нормы не соответствующей Конституции. Так, решением по делу "Рой против Уэйд" (1973 г.) Верховный Суд признал неконституционной норму уголовного закона одного из штатов, которая предусматривала уголовную ответственность за аборт. По мнению суда, V и XIV поправки к Конституции включают право каждого по своему усмотрению вести свою личную жизнь, в том числе право женщины на прерывание беременности. Признав норму неконституционной, Верховный Суд лишает ее юридической силы, что исключает последующее применение правовой нормы. При рассмотрении дел в будущем как нижестоящие суды, так и сам Верховный Суд ссылаются на данный прецедент в обоснование своих выводов.

Следует отметить, что закон в правовой системе США играет большую роль, чем в Англии. Основной закон государства - Конституция - выступает главным источником права, занимающим доминирующее положение по отношению как к законодательным актам, так и к судебным актам.

Согласно устоявшейся традиции считается, что в англо-саксонской правовой семье прецеденту все же принадлежит ведущая роль по сравнению с законом.

Относительно данной проблемы мы склоняемся к позиции Р. Давида, К. Жоффре-Спинози, М.Н. Марченко, что "закон и подзаконные акты не могут считаться второстепенными. Они фактически играют такую же роль, как аналогичные источники на Европейском континенте".

Прецедент может быть отменен судом или законом. В связи с чем можно говорить о подчиненном характере прецедента законодательству. С другой стороны, как отмечает английский исследователь Р. Уолкер, "законодательство как источник права находится в менее выгодном положении в том смысле, что акт парламента требует судейских толкований, которые сами становятся судебными прецедентами. Поэтому было бы упрощенно относиться к парламентскому законодательству как к источнику, стоящему выше прецедента".

А.А. Максимов указывает, что "в действительности закон и прецедент как формы права тесно переплетены. В процессе применения закон подвергается толкованию судей. В Англии традиционно считается, что принятый закон начинает "жить", становится правовым запретом или велением только будучи применен судьей...

Прецедентное и статутное право настолько переплелись, что количественный рост законов во второй половине XX в. привел лишь к активизации прецедентного права, которое буквально поглощает законы. Судебная практика определяет их реальное действие, а по существу и содержание посредством прецедентов толкования, что позволяет вносить в право изменения, минуя широкое обсуждение, сложную законодательную процедуру".

Таким образом, правовые системы стран семьи общего права развиваются за счет взаимодействия судебных прецедентов и законодательных актов. Фактически закон мертв без прецедентов, которые истолковывают, разъясняют и уточняют смысл правовых предписаний. В связи с чем, на наш взгляд, среди них нельзя выделить главный или второстепенный источник уголовного права. Они стоят на одной ступеньке, в одном ряду, гармонично дополняя друг друга.

Роль прецедента как источника права постоянно возрастает в странах континентального права. В связи с чем представляется уместным говорить о тенденции сближения романо-германской и англо-саксонской правовых семей, которая проявляется в возрастающей роли судебной практики в странах континентального права и статута в странах общего права, то есть идет так называемый процесс конвергенции.

Романо-германская правовая семья, или семья континентального права является одной из старейших правовых систем современного мира. Она представлена такими странами, как: Франция, Германия, Италия, Швейцария, Швеция, Греция, Испания и т.д. Главная особенность данной правовой семьи заключается в том, что основным источником права выступает закон.

В юридической литературе вызывает споры вопрос о принадлежности России к романо-германской правовой семье. Относительно данной проблемы высказываются различные точки зрения. Так, В.Н. Синюков считает, что российская правовая система представляет собой самостоятельную славянскую правовую семью, обосновывая свою позицию тем, что она "не вмещается в идеологические, логические, культурно-исторические рамки романо-германской правовой семьи; практически по всем фундаментальным параметрам правовой культуры русская правовая культура демонстрирует самостоятельность и несовпадение с европейской, американской, мусульманской и иными правовыми цивилизациями".

Подобные документы

Понятие и сущностные черты процесса толкования уголовно-правовых норм. Языковой, системный и историко-политический способы толкования уголовного закона. Виды толкования уголовного закона по субъекту. Результаты и акты толкования норм уголовного права.

курсовая работа , добавлен 08.04.2011


Лингвистические аспекты конституционного толкования как формы разъяснения закона. Влияние официального и судебного толкования Конституции Российской Федерации на развитие правовой системы в государстве. Сущность казуального и нормативного разъяснения.

курсовая работа , добавлен 20.09.2015


Понятие Конституционного Суда Российской Федерации, его статус и полномочия. Определение места судебной практики в системе источников права. Негативные прецеденты и акт толкования правовых норм. Влияние решений КС РФ на расширение сферы судебной защиты.

курсовая работа , добавлен 20.05.2014


Толкование Конституции как вид правовой деятельности. Лингвистические аспекты конституционного толкования. Влияние официального и судебного толкования Конституции РФ на развитие правовой системы в России. Сущность казуального и нормативного толкования.

курсовая работа , добавлен 21.09.2015


Толкование правовых норм как важнейшее условие их правильного понимания и применения. Виды толкования права по субъектам и объему. Характеристика способов толкования. Толкование конституционных и иных законов Российской Федерации Конституционным Судом.

курсовая работа , добавлен 11.03.2011


Понятие и виды конституционного толкования как вида правовой деятельности высокого юридического ранга. Конституционный Суд как орган наделенный функциями толкования Конституции Российской Федерации. Основные проблемы необходимости толкования Конституции.

контрольная работа , добавлен 24.08.2011


Толкование Конституции как вид правовой деятельности. Анализ вопросов дифференциации способов толкования. Основные виды толкования Конституции Российской Федерации, его рамки и нормы. Особенности процедуры толкования Конституции Конституционным судом.

курсовая работа , добавлен 19.05.2016


Понятие и история развития уголовного законодательства в России, особенности его структуры. Действие уголовного закона во времени, в пространстве, по кругу лиц. Толкование уголовного закона. Принципы разрешения многозначности возможного толкования закона.

курсовая работа , добавлен 10.11.2016


Понятие, необходимость и цели толкования. Функции толкования. Виды толкования по субъектам. Официальное и неофициальное толкование. Способы и объемы толкования правовых норм. Акты толкования права: понятие особенности, классификация.

курсовая работа , добавлен 25.08.2007


Правовая культура и юридическая техника. Юридическая конструкция как средство юридической техники. Анализ судебной практики толкования права. Рассмотрение основных примеров расширительного и ограничительного толкования нормативных правовых актов.

По характеру действия официальное толкование может быть нормативным либо казуальным. Нормативное толкование представляет собой официальное разъяснение текста закона компетентным органом государственной власти, который обладает общим действием, т. е. имеет значение для всех случаев применения данной нормы и распространяется на неопределенный круг субъектов правоотношений. Необходимость нормативного толкования объясняется неясностью текста нормы законодательства и, как следствие этого, неправильным пониманием ее смысла и содержания. Следовательно, нормативное толкование является средством уточнения содержания нормы права.

Нормативное толкование дается на основе обобщения практики применения юридических норм с целью обеспечения единообразного понимания и применения правовых предписаний. Актами нормативного толкования являются: акты-разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Казуальное толкование – это официальное разъяснение нормы нрава по конкретным юридическим фактам, т. е. установление юридических прав и обязанностей субъектов права в рамках конкретного правоотношения.

Казуальное толкование осуществляется судебными и административными органами государственной власти применительно к данному казусу. Оно имеет нормативное значение и относится только к данному конкретному случаю. Примером официального казуального толкования норм права может служить любое судебное решение или приговор, в котором устанавливаются права и обязанности сторон. Казуальным толкованием норм права являются также акты административных органов по применению или исполнению норм права. Особенность административного толкования состоит в том, что оно не ограничивается рамками конкретного дела, так как содержит указания нижестоящим либо подконтрольным органам по поводу решения тех или иных дел.

Акты толкования текста закона не создают новых правовых норм и не признаются источниками права. Такие акты имеют вспомогательный, уточняющий характер.

Толкование уголовного закона, понимаемое как уяснение смысла уголовного закона, в зависимости от применяемых критериев принято классифицировать следующим образом: по субъектам (аутентическое, судебное, доктринальное); по приемам (грамматическое, систематическое, историческое и логическое); по объему (буквальное, ограничительное, распространительное). Для точной квалификации преступления недостаточно знать содержание состава преступления, необходимо правильно истолковать характеризующие его признаки, если они не раскрыты в уголовном законе. Методы толкования признаков состава преступления зачастую зависят от конструирования диспозиции статей Особенной части УК в зависимости от особенностей их деления на четыре вида: простые, описательные, бланкетные и ссылочные. Однако при любом из способов законодательной техники законодатель не может и не должен дать в статье Уголовного кодекса исчерпывающего описания всех признаков определенного состава преступления. Язык закона должен отличаться лаконизмом и способ- ностыо охвата соответствующей формулировкой повторяющихся типических ситуаций.

Для уяснения признаков состава преступления важную роль играет судебное толкование, даваемое в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ по уголовным делам. При этом первостепенное значение для квалификации преступлений имеет выяснение вопроса об определении юридической природы разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по вопросам применения уголовно-правовых норм и степени обязательности таких разъяснений. По мнению бывшего секретаря Пленума Верховного Суда РФ В.В. Демидова, содержащиеся в постановлении Пленума разъяснения по вопросам применения законодательства, основанные на требованиях закона и обобщениях судебной практики, в масштабах страны представляют собой своеобразную форму судебного прецедента, подлежат обязательному учету в целях вынесения законных и обоснованных приговоров, решений, определений и постановлений, поскольку они способствуют правильному толкованию и единообразному применению закона на всей территории России и помогают избежать судебных ошибок. Подобного же мнения придерживается Г.И. Микеров: «Низовой суд никогда не примет решение иное, чем то, которое принял вышестоящий суд по аналогичному делу, - под угрозой его отмены. На другое решение отважится только тогда, когда сочтет, что его аргументация будет более убедительной, чем аргументы вышестоящего суда».

Вопросу о том, насколько обязательными для судов являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, можно было бы не придавать столь принципиального значения, если бы не наличие большого количества постановлений, которые либо противоречат УК, либо не согласованы друг с другом. Рассмотрение спорных вопросов толкования уголовно-правовых норм, приводимых в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, приводится во многих последующих разделах работы. Здесь же для иллюстрации того, что вопрос о нормативной силе постановлений Пленума Верховного Суда РФ является принципиальным, приведем только один пример.

Совершение ряда насильственных преступлений, посягающих на различные объекты уголовно-правовой охраны, сопряжено с применением оружия. В тех случаях, когда вместо годного к использованию оружия используется незаряженное, не пригодное к использованию оружие, макеты оружия, необходимо уяснить вопрос о том, образует ли использование таких предметов признак вооруженности. Обращаясь к постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, мы видим, что в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано: «Если лицо... угрожало заведомо негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия, например макетом пистолета, игрушечным кинжалом и т.п., не намереваясь использовать эти предметы для причинения телесных повреждений, опасных для жизни или здоровья, его действия (при отсутствии других отягчающих обстоятельств) с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 УК РФ», то есть как разбой без применения оружия . В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» содержится положение о том, что «использование участниками нападения не пригодного к целевому применению оружия или его макетов не может рассматриваться в качестве признака их вооруженности». Однако в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений» содержится прямо противоположное разъяснение: «Применение в ходе совершения хулиганства незаряженного, неисправного, непригодного оружия (например, учебного) либо декоративного, сувенирного оружия, оружия- игрушки и т.п. дает основание для квалификации содеянного по п. “а” ч. 1 ст. 213 УК РФ», т.е. в последнем постановлении Верховный Суд занял принципиально противоположную позицию, чем в двух постановлениях, указанных выше, без приведения какой-либо аргументации. Едва ли столь разноречивые толкования, приводимые в разных постановлениях по одному и тому же вопросу, способствуют облегчению уяснения содержания уголовно-правовых норм. Это только один пример. Права Н.Ф. Кузнецова в том, что противоречие УК и несогласованность друг с другом постановлений Пленума Верховного Суда РФ исключают нормативность и обязательность судебного толкования.

А.И. Рарог логическим путем с использованием системного анализа действующего неуголовного законодательства делает вывод о том, что разъяснения Верховного Суда РФ по вопросам судебной практики должны носить рекомендательный характер 5 . Для вывода об общеобязательной силе разъяснений Пленума Верховного Суда СССР и Пленумов Верховных Судов союзных республик по вопросам применения норм уголовного права до принятия Конституции РФ имелись все основания в законодательстве того периода. Так, п. «а» ст. 43 Конституции СССР 1924 года относил к компетенции Верховного Суда СССР «дачу Верховным Судом союзных республик руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного законодательства». Использование характеристики «руководящий характер» являлось свидетельством того, что разъяснения Верховного Суда Союза ССР были для судов страны обязательными. Конституция СССР 1936 г. уже не подчеркивала руководящего характера разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, однако Положение о Верховном Суде СССР, принятое в 1957 г., указывало, что он имеет право давать судам руководящие указания по вопросам применения законодательства при рассмотрении судебных дел, обязательные для исполнения всеми судебными органами страны. Конституция Союза ССР 1977 г. также не содержала термина «руководящие разъяснения» для характеристики актов судебного толкования правовых норм, однако в Законе СССР «О Верховном Суде СССР» от 30 ноября 1979 г. ст. 3 была озаглавлена «Руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР» и указывала, что руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда СССР обязательны для судов, других органов и должностных лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение. Действующая Конституция РФ в ст. 126 закрепляет за Верховным Судом РФ право осуществлять надзор за деятельностью судов общей юрисдикции и давать разъяснения по вопросам судебной практики. Законодатель на уровне Конституции РФ не называет разъяснения, даваемые Верховным Судом РФ, руководящими, т.е. не подчеркивает их обязательного значения, а также наделяет Верховный Суд РФ правом давать разъяснения не по вопросам законодательства или по вопросам применения законодательства, а только по вопросам судебной практики. В соответствии с Федеральным конституционным законом от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» «суды осуществляют судебную власть самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь только Конституции Российской Федерации и закону», а Верховный Суд РФ вправе давать лишь разъяснения по вопросам судебной практики. Следовательно, ни содержание Конституции РФ, ни содержание других законов не свидетельствуют о том, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ имеют нормативный характер и являются обязательными для судебных органов. «Разъяснения Верховного Суда по вопросам судебной практики должны носить рекомендательный характер и с учетом высокого авторитета этого органа, квалифицированности и научной обоснованности его рекомендаций служить ориентиром для правильного и единообразного применения уголовного закона». Однако специалистами приводятся достаточно широко распространенные примеры недостаточно обоснованных с точки зрения уголовного закона разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Примеры не согласованных друг с другом постановлений приводились нами выше.

Нельзя недооценивать казуального толкования, даваемого судом при рассмотрении конкретного уголовного дела для уяснения признаков, необходимых для квалификации преступления. Не по всем спорным вопросам Пленум дает свое заключение, оформленное в виде постановления. Опубликованные в бюллетенях Верховного Суда РФ решения по конкретным делам, а также обзоры судебной практики в некоторой степени восполняют отсутствие соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ. Они не имеют и не могут иметь обязательной силы при рассмотрении судами сходных или аналогичных дел в силу ч. 1 ст. 1 УК РФ, трактовка которой заставляет признать источником уголовного права лишь уголовный закон, однако играют важную роль для уяснения признаков уголовно-правового запрета. Как утверждает А.В. Наумов, «буква уголовного закона наполняется реальным содержанием только через судебные решения по конкретным делам, и содержание уголовно-правовой нормы состоит из набора известных судебных прецедентов по этим делам». Поэтому казуальное толкование, не являясь обязательным для судов, обычно используется нижестоящими судами как образец при вынесении приговора. Опубликованные решения Верховного Суда РФ существенно корректируют практику применения уголовного закона, существенно влияют на понимание правоприменителем содержания того или иного признака состава преступления.

Доктринальное толкование признаков состава преступления, которое дается в научных комментариях, учебниках, статьях и монографических изданиях, не является обязательным для правоприменителя, но имеет большое значение для правильного уяснения признаков состава преступления, особенно в тех случаях, когда судебное толкование того или иного признака в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ или в опубликованной судебной практике отсутствует.

7. Толкование уголовного закона по объему (см. 3 вопрос)

В зависимости от круга деяний, на которые распространяется действие толкуемой уголовно-правовой нормы, различаются виды толкования по объему.

а) буквальное;

б) распространительное;

в) ограничительное.

Буквальным называется толкование закона в точном соответствии с его текстом ("буквой").

Распространительным называется такое толкование, вследствие которого закон применяется к случаям, которые непосредственно в тексте закона не названы, но тем не менее подразумеваются.

Ограничительным является такое толкование, в результате которого уголовный закон применяется не ко всем случаям, определенным буквальным текстом этого закона. Так, в соответствии со ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются только умышленные действия (бездействие). Однако умысел подразделяется на прямой и косвенный (ст. 25). В ст. 30 вид умысла не конкретизируется. Уголовно-правовая наука и судебная практика связывают покушение только с деяниями, совершенными с прямым умыслом, применяя тем самым ограничительное толкование. Следует отметить, что распространительное и ограничительное толкования не должны изменять объем содержания уголовного закона, а призваны лишь раскрыть сто действительное содержание, которое может быть более широким или более ограниченным по сравнению с дословным текстом соответствующего закона.

8. Толкование уголовного закона по приемам (способам) (см.3 вопрос)

Грамматическое толкование - это уяснение уголовного закона в соответствии с правилами грамматики, синтаксиса, этимологии, пунктуации и др. При этом производится определение буквального смысла употребляемых законодателем терминов, что в ряде случаев отнюдь не просто. Науке уголовного права известны долгие споры по понятиям кары, вины, уголовной ответственности и т.п. Чаще грамматическое толкование не составляет особого труда для лиц, применяющих закон.

Так, при изложении многих диспозиций статей законодатель пользуется соединительными и разделительными союзами. Применяя правила грамматики, можно заключить, например, сколько самостоятельных составов преступления находится в них. Например, в ст. 221 УК, употребив разделительный союз «либо», законодатель предусмотрел два состава преступления: хищение и вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ. Используя тот же прием толкования, можно выделить четыре состава преступления и в ч. 1 ст. 325 УК: «Похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов, штампов или печатей, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности». Грамматическое толкование может осуществляться всеми субъектами.

Систематическим признается толкование, при котором уголовно-правовая норма сопоставляется с другой, рассматривается как часть единой системы норм. При этом сопоставление может производиться с другими

нормами Особенной части уголовного права, с нормами Общей части, с нормами других правовых отраслей, например, административного права, или налогового, гражданского, и т.д. Так, например, части вторая и третья многих статей Особенной части УК начинаются со слов «те же действия». Уяснить их смысл можно при сравнении названных частей с частью первой статьи, где формулируется определение состава. Такой прием помогает понять, что, избегая терминологических повторов, законодатель дифференцирует уголовную ответственность за одно и то же деяние в зависимости от наличия или отсутствия смягчающих или отягчающих вину обстоятельств.

При историческом толковании также происходит сопоставление уголовно-правовых норм. Однако сравниваются действующие нормы с существовавшими ранее или же с проектами уголовного законодательства. Историческое толкование позволяет оценить развитие законодательной мысли, эффективность действия ряда положений закона, результативность научных исследований. К историческому следует относить и толкование нормы в зависимости от исторических (в том числе временных) условий ее принятия.

Логическое толкование способствует уяснению уголовного закона на основе законов логики. Элементы логического толкования имеются и при систематическом и историческом толкованиях. С помощью логических приемов производится устранение возможных неясностей закона, уточнение его смысла, заложенного, но не выраженного в нем четко.

Примером логического толкования может служить следующее. В соответствии с законом суд должен назначать наказание с учетом отягчающих обстоятельств. В их числе предусмотрено совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (см. п. «в» ч. 1 ст. 63 УК). Эти же обстоятельства указаны в диспозициях статей, предусматривающих уголовную ответственность за квалифицированное убийство (ч. 2 ст. 105 УК), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ч. 2 ст. 112 УК), квалифицированную и особо квалифицированную кражу (ч. 2 и ч. 4 ст. 158 УК) и др. Очевидно, суд не должен в данном случае принимать эти обстоятельства во внимание дважды: это противоречило бы принципу гуманизма, значительно ухудшая положение виновного.

В статье рассматривается вопрос о сущности судебного толкования.

Ключевые слова: судебное толкование, интерпретационные акты.

В настоящее время актуальным остается вопрос о сущности судебного толкования, особенно если учитывать тот факт, что в Российской Федерации официально акты судебного толкования не являются источником права. Учитывая недавно опубликованные исследования по вопросам судебного толкования , хотелось бы в настоящей статье с помощью методов, использующихся в юридической науке , коснуться вопроса о сущности судебного толкования права.

Как известно, интерпретация или толкование права представляет собой определенный прем отношения к действительности при возрастании неопределенности поведения людей под давлением изменяющейся природной либо социальной среды. Можно согласиться с З.И. Магомедовой в том, что «толкование представляет собой важнейший элемент творческой и познавательной деятельности, основная культурная функция которого состоит в гармонизации внешнего и внутреннего мира, в согласовании наблюдаемых, фактов действительности с потребностями самосохранения человеческою личности и коллектива» .

Каким же образом толкование права превратилось в столь мощный и решающий фактор в современном правотворческом и правоприменительном процессе? Для ответа на этот вопрос следует обратиться к анализу сущностных характеристик такого сложного социально-правового явления как судебное толкование права.

Особый статус суда, его самостоятельность и право принятия властных решений, осуществлять правосудие определяет возможность выступления судебных органов в качестве проводников законодательной воли, а зачастую и становиться полноправным участником законодательного процесса. В некоторых странах суд эту роль успешно выполняет, в других эта деятельность признается de facto, юридически же суд не имеет права принимать общеобязательные нормы права.

На наш взгляд, сущностные основы судебной интерпретации или толкования права заключаются в том, что судебный орган, опирающийся на текст нормативного акта, подлежащего разъяснению, конкретизирует смысл последнего, преодолевает наличие пробелов и ликвидирует коллизии текста самого закона. Вероятно, избежать появления коллизий и пробелом полностью вряд ли удастся, наша бурно развивающаяся жизнь, гражданский оборот делают несовершенными в той или иной степени любые нормативные правовые акты.

Представляется, что разрешение судам заниматься правотворчеством в форме издания интерпретационных актов в ходе судебного толкования не может противоречить принципам российского законодательства. Главное, что следует иметь в виду при положительном решении указанного вопроса, - установление четкой иерархии правовых актов. В противном случае есть риск возникновения коллизий и противоречий уже между решениями судебных органов и нормативными правовыми актами, чего допустить ни в коем случае нельзя.

Литература:

1. Апольский Е.А. Гражданское право и процесс в диссертациях университетов Российской империи // Закон и право. 2006. № 4. С. 45-46.
2. Апольский Е.А. Дореволюционная диссертационная разработка римского частного права // Вестник СевКавГТИ. 2012. № 12. С. 85-90.
3. Апольский Е.А. История учений о гражданском праве в диссертационных исследованиях университетов Российской империи: монография. - Ставрополь, 2007.
4. Апольский Е.А. Правосознание будущего юриста: актуальные проблемы // В сборнике: Человек в сфере социально-гуманитарного познания Сборник статей региональной научно-практической конференции. 2009. С. 29-32.
5. Апольский Е.А., Киселев А.К. О новых подходах к обучению полицейских стран Евросоюза и последствиях их применения // Право и образование. 2008. № 6. С. 36-40.
6. Апольский Е.А., Плешков Е.В. "Декреты Бурхарда как символ компиляций канонического права Х-XI вв. // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2015. № 4. С. 51-56.
7. Гук П.А. Судебное толкование норм права // Журнал российского права. 2016. № 8.
8. Магомедова З.И. Судебное толкование норм российского права при рассмотрении судами общей юрисдикции наследственных споров. Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2010.
9. Малютин Н.С. Судебное толкование как конституционная процедура в контексте разделения властей в Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 8. С. 12 - 19.
10. Плешков Е.В., Апольский Е.А. Особенности становления и раннего развития канонического права (до V века н.э.) // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2013. № 4 (8). С. 143-146.

Научныеподходыкхарактеристикесудебноготолкования

В юридической науке судебному толкованию традиционно уделяется большое внимание, и неспроста. Дело в том, что это не обычное толкование.

Более того, иногда возникает вопрос: а толкование ли это в обычном понимании? Попробуем разобраться.

При характеристике судебного толкования обнаруживаются три подхода.

Суть первого подхода, которого придерживались в советское время практически все ученые, состоит в признании судебного толкованияразновидностью официального толкования (в том числе осуществляемого в виде руководящих постановлений судов вые- тттих инстанций), которое дается судами на основе разрешения или обобщения юридических дел. Советская идеология не оставляла другого варианта для определения места судебной практики в правовой системе. Но и сегодня этот подход привлекает большинство ученых, в основном старшего поколения1.

В конце 1980-х гг., когда идеологическое давление ослабло, некоторые ученые стали вести речь о том, что в ходе обобщения судебной практики иногда не просто дается толкование, но и вырабатываются правоположения, т. е. некие сгустки правовой материи, которые очень близко стоят к нормам права (второй подход)2. Тогда это расценивалось как некое проявление научной смелости. Многие не восприняли эту позицию либо под давлением стереотипов, либо по идеологическим убеждениям. Тем не менее идея о правоположениях продвинула юридическую науку вперед.

В 1990-е гг. стали раздаваться призывы признать, что даваемые судами высших инстанций общие разъяснения норм права имеют правотворческий характер (третий подход). Некоторые ученые признают это неохотно, не желая вступать в противоречие с объективной реальностью3. Другие заявляют об этом во весь голос. Так, С. С. Алексеев считает, что в процессе судебного толкования вырабатываются нормы двоякого рода: 1)

правоположения - создаваемые судами путем толкования или аналогии нормы права для конкретного случая; 2)

нормы права как типизированные решения судов высших инстанций, вырабатываемые в результате обобщения судебной практики4.

Одним словом, многие возросшую роль судебной практики по- прежнему либо стараются не замечать либо искренне отстаивают старые взгляды на данный феномен правовой реальности. Есть и еще одна причина, сдерживающая признание и дальнейшее расширение роли судебной практики в российской действительности: проблемы с судебной системой и подготовкой кадров для судов. Действительно, страшновато доверять судьям право творить нормы права, если иметь в виду их (в некоторых случаях) невысо- 1

См., например: Вопленко Н. Н. Официальное толкование норм права; Черданцев А. Ф. Толкование права и договора; Тарасова В. В. Акты судебного толкования правовых норм. Саратов, 2002; Сырых В. М. Теория государства и права; Радько Т. Н. Теория государства и права. 2

См., например: Лазарев В.

В. Правоположения: понятие, происхождение и роль в механизме правового регулирования // Правоведение. 1976. № 6. 3

См., например: Червонюк В. И. Теория государства и права. М., 2006. С. 548. 4

См.: Алексеев С. С. Право нового тысячелетия. М., 2000. С. 120, 121.

кий профессионализм, коррупцию, административное давление и другие негативные моменты нашей жизни. Однако при благоприятном развитии судебной системы в России судьи вполне могут действовать самостоятельно (там, где отсутствует надлежащее законодательное урегулирование). Особенно это касается сферы частного права.

Особенностисудебноготолкования

Эти особенности весьма красноречивы и оттеняют особый статус этого вида толкования: 1)

судебное толкование осуществляется судебными органами, где заняты профессионально подготовленные работники, осуществляющие деятельность по рассмотрению юридических дел. Согласно действующему законодательству, чтобы стать судьей, надо обязательно иметь высшее юридическое образование, пятилетний стаж работы по юридической профессии; 2)

судебное толкование бывает казуальным и нормативным.

Казуальное толкование могут давать все судьи в связи с рассматриваемыми делами. Однако если казуальное толкование дает суд высшей инстанции, оно в силу особой авторитетности толкователя может приобрести обязательный характер, т. е. учитываться и другими правоприменительными органами при разрешении аналогичных дел.

Нормативное толкование - прерогатива только высших судебных инстанций, где работают высшие профессионалы своего дела. Оно производится на основе обобщения судебной практики; 3)

причинами и поводами судебного толкования являются выявленные недостатки и ошибки в применении закона, нарушения законов, отсутствие единства в правоприменительной практике, затруднения в применении законов, неправильное понимание и истолкование законов и т. п.; 4)

судебное толкование преследует следующие цели: -

установить единообразие в применении законов; -

устранить недостатки в судебной практике; 5)

основой судебного толкования является судебная практика; 6)

результаты нормативного судебного толкования судов высших инстанций обязательны для нижестоящих судов.

Толкование - это мыслительная деятельность, пронизывающая весь процесс правового регулирования и претендующая на универсальность. Правотворческую работу необходимо начинать с

толкования имеющихся нормативных актов, с тем чтобы уяснить, действенны ли они или нуждаются в замене. Толкование осуществляется и когда речь идет о реализации права: сначала надо уяснить суть нормы права, а затем принимать решение о ее реализации. И, конечно, особая роль принадлежит толкованию при применении нормативных актов, поскольку оно часто связано с наложением санкций или других юридических последствий.

Еще по теме § 5. Судебное толкование:

1. §3. Результаты толкования (толкование норм права по объему)
2. § 12.3 Результаты толкования (толкование норм права по объему)

- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Акционерное право - Бюджетная система - Горное право‎ - Гражданский процесс - Гражданское право - Гражданское право зарубежных стран - Договорное право - Европейское право‎ - Жилищное право - Законы и кодексы - Избирательное право - Информационное право - Исполнительное производство - История политических учений - Коммерческое право - Конкурсное право - Конституционное право зарубежных стран - Конституционное право России - Криминалистика - Криминалистическая методика - Криминальная психология - Криминология - Международное право - Муниципальное право - Налоговое право -