Исправительную колонию № 6 Оренбургской области неофициально называют "Черным дельфином" из-за скульптуры у фонтана во дворе учреждения. Здесь отбывают наказание самые опасные преступники — террористы, маньяки, педофилы. Официально информация о заключенных не разглашается, но, по данным СМИ, среди них экс-начальник службы безопасности ЮКОСа Алексей Пичугин, осужденный за организацию убийств, серийный убийца из Ростовской области Владимир Муханкин, организатор теракта на Черкизовском рынке Москвы Олег Костарев, людоед Владимир Николаев и другие. О быте и условиях содержания, о том, как обеспечивается дисциплина, могут ли осужденные жениться и есть ли у них поклонники, а также о том, откуда появляются мифы о "Черном дельфине", в интервью РИА Новости рассказал начальник колонии подполковник внутренней службы Сергей Балдин.
— Для начала немного о вас. Вы сюда попали — по распределению или сами попросили перевести в эту колонию?
— Нет. Я пришел служить в "Черный дельфин" 1 сентября 2007 года из соседней колонии, которая находится в 25 километрах юго-восточнее. Здесь тогда освободилась должность. Прослужил до 9 апреля 2009 года сначала в должности старшего юрисконсульта, а потом заместителя начальника колонии, начальника центра по трудовой адаптации. А с 9 сентября 2011 года начал службу уже непосредственно в должности начальника учреждения.
— Не пожалели, что попали именно в "Дельфин"?
— Нет, нисколько не пожалел. С детства была мечта стать военным. Раньше, если помните, это было модным. На протяжении шести лет в институте практику всегда проходил в правоохранительных органах: и в суде, и в прокуратуре, и в МЧС, и на таможне. Уже на преддипломной практике у меня возникло твердое желание проходить службу в уголовно-исполнительной системе. После нее я даже диплом еще не получил, но уже был зачислен в ряды ФСИН России.
— Сейчас как раз хотелось бы у вас спросить про эти вещи. У вас есть собственный магазин, в котором я видел часть сувениров с неофициальным названием колонии. Как получилось, что они появились?
— Мы исходили из того, что у нас город является курортным. И большая часть граждан, которые приезжают отдыхать, посещают наш магазин, чтобы забрать с собой частичку Соль-Илецка. Мы исходили из интересов отдыхающих, потому что люди, заходящие в магазин, просят сувениры, сделанные именно в "Черном дельфине". Чтобы они поставили их на полку и говорили: "Вот я в 2017 году был на курорте Соль-Илецк и вот это я приобрел в "Черном дельфине".
"Черный дельфин" — это, вообще, неофициальное название учреждения. Официальное название — Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония № 6". Их шесть таких колоний сейчас по России. Взять, допустим, Ямало-Ненецкий автономный округ, поселок Харп, 18-я колония — это "Полярная сова", "Огненный остров" в Вологде, в Соликамске "Белый лебедь" — то же самое. Это названия, которые дали осужденные люди.
— Интересное наблюдение: у вас возле входа в колонию фотографируются туристы, они делают покупки в магазине. Понятно, конечно, что Соль-Илецк — это туристический город, но вас не удивляет, что туристов привлекает колония особого режима?
— Меня не удивляет. Учреждение на сегодняшний день известно, нас посещали журналисты, которые рассказывали, что такое "Черный дельфин", каким оно является. Каждый гражданин, посещающий Соль-Илецк, увидев вывеску, естественно, желает сделать фото на память, чтобы похвалиться перед родственниками: вот я был в Соль-Илецке на пороге "Черного дельфина". Я думаю, что мы все, посещая другие города, стараемся сделать снимок на память самого запоминающегося памятника культуры, здания или сооружения. А здесь у нас прекрасный фасад и дельфин на площадке, мы сделали все, чтобы здание не было мрачным, убогим. Некоторые приезжие путают нас с администрацией, думают, что это мэрия, пока не прочитают вывеску.
— Совсем недавно СПЧ сообщил, что условия содержания в колонии достигли практически европейского уровня. А ведь еще лет шесть-семь назад условия были достаточно тяжелыми. С чем связана такая резкая смена курса?
— Эмоциональная нагрузка, психологическое давление. Мы все это изучили внимательно. У нас есть психологическая лаборатория, которая проводит анализ происходящего.
Сейчас уже современные условия содержания. Раньше цвет стен был темно-зеленый, темно-синий, он, естественно, угнетал и притуплял бдительность сотрудников при несении службы. Ведь это излишняя психологическая нагрузка.
И вот мы стали проводить все по современным европейским стандартам: и обеспечение приватности санузлов, и освещаемость камер согласно нормам, соблюдение опять же норм по площади. Все это дает возможность избежать различных заболеваний, в том числе туберкулеза. Еще у нас есть возможность получать качественное изображение видеонаблюдения. А это значительно снижает нагрузку оператора, который 12 часов находится у монитора компьютера.
В итоге каждое подобное изменение благоприятно сказывается на психоэмоциональном состоянии осужденных. Когда они находятся в улучшенных условиях, между ними создается меньше конфликтных ситуаций. Они становятся менее агрессивными. Количество правонарушений и жалоб снижается.
Чистота, порядок, свежий воздух в камерах. Также просмотр телевизора, переговорные устройства с сотрудниками. Необязательно ждать, можно просто нажать кнопку, с сотрудником поговорить, не открывая камеру. Это все называется современными условиями отбывания наказания. Мы к этому стремимся.
Ежегодно приводим в порядок здания как снаружи, так и внутри, капремонт, косметический ремонт. Не требуется огромного количества денег, если все ежегодно поддерживать, содержать в чистоте, порядке. Поэтому, один раз создавая условия, мы стараемся произвести ремонт качественно, чтобы надолго хватило и чтобы психоэмоциональное состояние личного состава и осужденных было в норме, не зашкаливало. Для этого все и делается.
— Вас самого не удивляет тот факт, что на данный момент самые лучшие условия не в каком-то СИЗО, где находятся еще не осужденные люди, не в колониях-поселениях, а в колонии для особо опасных преступников?
— Даже особо опасные преступники, несмотря на то что они совершили тяжкие и особо тяжкие преступления, являются гражданами Российской Федерации, они также должны содержаться в нормальных условиях, как и другие осужденные, обвиняемые и так далее. Насколько мне известно, сейчас для лиц, находящихся в СИЗО, созданы тоже достаточно хорошие условия, потому что мы делаем все, чтобы уменьшить количество жалоб, число заболевших осужденных.
— Количество жалоб действительно уменьшается?
— За последние годы количество жалоб, я подчеркиваю, значительно уменьшилось. Да, осужденные продолжают писать жалобы по уголовным делам. Мы ни в коем случае не можем им в этом препятствовать. Это их конституционное право — добиваться пересмотра приговора, отмены или приведения в соответствие. В этом плане жалобы осужденные продолжают писать.
— То есть это не касается самого содержания?
— Нет. На условия содержания жалобы бывают, но они незначительны. В основном они связаны с переводом для дальнейшего пребывания в другую тюрьму, ближе к дому, где живут родители. Я говорю "жалобы", потому что это так и называется — "жалоба". Осужденные юридически необразованные их пишут, они не понимают, что начальник тюремной администрации колонии не уполномочен рассматривать вопрос перевода для дальнейшего отбывания наказания в другие учреждения. Это исключительно в компетенции ФСИН России. Там вправе рассмотреть жалобу и дать ответ осужденному.
— Осужденные "Черного дельфина" — это и маньяки, и известные террористы, и высокопоставленные люди. Они все приходят на зону со своим определенным бэкграундом, со своими "понятиями". Как их дисциплинируют? Как заставляют соблюдать режим?
— В любом исправительном учреждении осужденный по прибытии в первую очередь распределяется в карантин. Уже там все службы, начиная со старших специалистов (старший специалист — это все равно что начальник отряда), оперативных работников, работников режима и надзора и психологической лаборатории, беседуют с осужденным, выясняют, за какие преступления осужден, составляют психологический портрет, определяют возможность содержания с другими осужденными, с какими группами осужденных можно будет расселять совместно, есть ли хронические какие-либо заболевания, имеются ли трудовые навыки, возможно ли дальнейшее трудоустройство. И сразу объясняют, что в учреждении есть правила внутреннего распорядка, согласно которым осужденный должен устроить свой режим дня. Если осужденный не согласен с этим, начинает нарушать установленные правила, то, естественно, он наказывается. Сначала устный выговор, потом с ним проводится беседа, потом это выговор с занесением в личное дело, ну и потом, это уже как крайняя мера, это удаление в ШИЗО (штрафной изолятор. — Прим. ред.).
— И все неукоснительно соблюдают установленные правила?
— Да, все. Если у осужденных есть проблемы, то после длительных воспитательных бесед все выполняют. К крайней мере прибегаем нечасто.
— Когда я проходил мимо камер, читал: склонный к сопротивлению, склонен к агрессии. Несмотря на ваши заверения о дисциплине, это достаточно частая формулировка.
— Осужденный, как правило, ставится на профилактический учет, если он хотя бы единожды что-то подобное высказал вслух в присутствии сотрудника или других осужденных либо была попытка к действию. После этого он сразу становится на профучет как "склонен". Также если у осужденного статьи 318-319 "Нападение на сотрудников правоохранительных органов", он сразу автоматически становится на профучет как "склонный к нападению на сотрудников администрации". Если осужденный когда-то где-то совершал побег или находился в федеральном розыске, он сразу ставится на профучет как "склонный к побегу". Не факт, что это может случиться, но поскольку он имел такие статьи, то сразу ставится на профилактический учет.
Таким образом у них на камерах и прикроватных карточках появляются надписи. Если у осужденного этого никогда не было, то такой характеристики не будет. При этом характеристика будет идти с осужденным везде, чтобы сотрудник, который осуществляет надзор, знал, что от него ожидать. Чтобы он знал, что данный заключенный потенциально опасен и своими действиями и поведением может давать повод к применению таких специальных средств, как наручники и все остальное.
— У вас сидит целый "набор" уже подтвержденных террористов и радикальных приверженцев ислама. Насколько быстро они адаптировались к условиям колонии и адаптировалась ли колония к ним?
— Безусловно, мы не можем быть на сто процентов уверены, что они отказались от своих идей, что они успокоились и не станут далее пропагандировать. И, естественно, условия колонии дают повод думать обратное, что они действительно раскаялись. Но, опять же, сразу начинаются воспитательные работы. Аппарат воспитательной системы совместно с психологической лабораторией проводят беседы с целью исключить такие моменты, чтобы они в будущем не повторялись.
— А что они говорят на воспитательных беседах?
— Они говорят о том, что не видят в своих высказываниях и действиях что-то противоправное. Считают, что это не является противозаконным. Они пытаются заказать литературу, которая находится в федеральном списке и считается экстремистской. Были такие случаи, когда родственники привозили. Она изымалась сразу при доставке к нам. Они пытались объяснить, что они не знали об этом, что это обычная мусульманская литература, которую они читают.
— Я, кстати, был в библиотеке и заметил Библию в нескольких экземплярах, но я не увидел там Корана. Мне сказали, что он есть, но так как пользуется популярностью, то постоянно находится на руках. То есть в этом препятствий нет. А совершение намаза?
— Только в установленное распорядком дня время. Как принято у мусульман, они должны молиться в темное время суток, во время поста им нельзя днем принимать пищу. Но это не распространяется на осужденных, отбывающих наказание в учреждении. Есть установленные порядки, и все должны их соблюдать. Ради бога, до отбоя он может помолиться, но после отбоя все должны спать, соблюдать распорядок дня. Если же режим будет нарушаться, то осужденный привлекается к строгой дисциплинарной ответственности.
— Не пытались правозащитники возмущаться, что вроде как нарушается свобода вероисповедания?
— Нет. Мы же не запрещаем молиться. Молитесь в дневное время, пожалуйста. Мы не запрещаем, но есть установленный порядок отбытия наказания. Согласно распорядку дня, после 22 часов у нас наступает отбой, в выходные дни — после 23 часов. Все осужденные должны быть на спальных местах, а до 22 часов — пожалуйста. Никто не запрещает.
— Все сотрудники, с которыми я сегодня говорил, отмечают важные положительные моменты. Первое: отсутствие хоть какой-либо блатной романтики, а также запрещенных предметов, например мобильников. Как удается бороться с этим?
— Это в первую очередь ответственная, бдительная работа личного состава. У наших сотрудников нет никакого страха перед осужденными. В учреждении содержатся и криминальные лидеры, которые пытаются навязать свою тюремную субкультуру сотрудникам. Но сотрудники действуют в рамках закона, они могут разъяснить осужденным, что те нарушают законодательство. Конечно, если не обращать внимания на эти вещи, то они появятся и в нашем учреждении. Просто скажу откровенно: я уверен в личном составе на данный момент. Здесь ребята не дадут повода усомниться в своем поведении и требуют от осужденных соблюдать элементарные правила внутреннего распорядка. Настойчиво. Нельзя давать повода расслабляться заключенным.
— Вот пример: приходит вор в законе со своими "понятиями", а тут ему приходится самому убираться в камере, что в среде, мягко скажем, не поощряется. Он же откажется выполнять такое требование.
— Нет. Ни в коем случае. Здесь свои подходы, это не секрет, не хитрости. Просто если такие осужденные здесь находятся, они, как правило, изначально попадают в одиночную камеру. Когда заключенный находится один, у них по тюремной субкультуре не возбраняется наводить для себя самого порядок. И если не убираться, то будет он в этой комнате в пыли и грязи жить, это ему не на пользу. Опять же, взыскания — их будет очень много, он будет считаться злостным нарушителем, будет помещен, скорее всего, в строгие условия содержания, в которых не будет возможности смотреть телевизор, встречаться с родственниками, звонить по телефону, как у других осужденных. Поэтому они все понимают и ведут себя соответственно.
Если кто-то идет на принцип, то они со временем приходят к тому, что лучше соглашаться с абсолютно законными требованиями администрации, чем навязывать свои и постоянно быть под пристальным контролем и лишаться чего-либо. Поэтому они сами соглашаются.
— А как с людьми, у которых с психикой проблемы? Они же могут и не понимать эти правила.
— Как правило, такие лица содержатся в камере с другими осужденными, дабы исключить акт членовредительства либо суицида, потому что, как правило, у всех лиц, стоящих на профучете, психологической лабораторией или медицинским отделом выявляются такие наклонности: суицидальные или членовредительство. И осужденные, которые находятся рядом с ними, стараются контролировать, держать в рамках нормального поведения. Если уже совсем не справляется, то переводится в условия медчасти, где ему назначается медикаментозное лечение.
— Как сами осужденные относятся к такому неожиданному соседству? Говорят, там ночами не спят иногда.
— Бывает такое, конечно. Но со временем привыкают и начинают общаться уже нормально. Все бывает. Но в основном осужденные меж собой уживаются. Если возникает психологическая несовместимость, то, естественно, их переводят в другие камеры, в другие помещения. Это быстро выявляется. Иногда сами осужденные могут об этом заявить либо работники.
— Какая-то ротация между заключенными есть? Потому что прожить 15 лет с одним человеком в камере на восьми квадратных метрах — это, мягко скажем, не улучшает совместные отношения.
— За психологической несовместимостью между сокамерниками следят оперативный отдел учреждения и психологическая лаборатория. Осужденные сами заявят о невозможности дальнейшего совместного пребывания либо начнется конфликт в камере, который выявляют сотрудники. Есть и обратный случай, когда осужденные вместе долго содержатся, их расселяют, а они потом начинают писать прошения, заявления, чтобы их снова поселили в одной камере. Объясняют это тем, что привыкли уже. Друг другу не мешают, не надоедают.
— Осужденные на пожизненные сроки имеют право просить об УДО по прошествии 25 лет за решеткой. Насколько я знаю, появилось минимум 30 человек, у которых это право может вроде как наступить. Кто-нибудь из них подал уже заявление на УДО?
— Да. Подали уже 13 человек, но всем осужденным было отказано.
— А если не секрет, кто это был?
— Их было достаточно много. Им всем было отказано, потому что в решении о предоставлении права УДО судом непосредственно по месту нахождения осужденного принимают участие представители прокуратуры, администрация характеризует осужденного. То есть дается объективная характеристика на каждого осужденного.
— Даже пожизненные осужденные в колонии работают. Чем же они занимаются?
— Как правило, когда происходит первое знакомство с осужденным в карантинном помещении, сотрудники головных и производственных служб обязательно задают первый вопрос, есть ли какие-то навыки и какой гражданской специальностью осужденный обладает. Есть ли образование или он просто работал где-то, после чего осужденному в нашем учреждении предлагается три варианта трудоустройства: первый — швейный участок, второй — обувной участок, третий — сувенирный участок. В зависимости от его навыков, состояния здоровья, физического состояния вообще.
Если осужденный готов трудиться, то первые полгода мы его проверяем со всех сторон. Если нет никаких хронических заболеваний, которые будут препятствовать для трудоустройства, осужденный просто изучается — его психологические аспекты, совместимость с сокамерниками и так далее. После этого он выводится на работу в качестве ученика. Если нет профессии, он обучается бригадным методом уже непосредственно на производственном участке и потом уже допускается к самостоятельной работе. Это все, естественно, табелируется, выплачивается заработная плата осужденным. Предоставляются отпуска, как положено, согласно Уголовно-исполнительному кодексу, в количестве 12 рабочих дней.
Для осужденных это не развлечение, но работа является отдушиной для многих, возможно общение с коллективом, потому что если в жилой камере максимум четыре человека, то в рабочей уже 12. Они могут свободно между собой общаться, делиться впечатлениями, ну и, как они сами говорят, время быстрее пролетает, когда занят на работе.
Также есть возможность погашать иски и помогать родным и близким. Еще многие осужденные свою заработную плату отправляют денежным переводом своим пожилым родителям. У осужденных зарплата (кто работает на сдельной оплате труда) может быть вполне приличной, особенно с учетом ситуации. Это зависит напрямую от осужденного, его трудовых навыков, выполнения норм выработки. Многие осужденные свои иски погасили в нашем учреждении. Кто-то получил право на пенсию по возрасту, по старости. Они могут получать пенсию и продолжать работать, если состояние здоровья позволяет. До 60 лет он обязан трудиться, после 60 лет он может трудиться. То есть он уже не обязан, но имеет право. Тем самым получая и пенсию и заработную плату и помогая своим близким.
— Коллеги приезжают брать пример с вас?
— Да, приезжают. Причем бывают ситуации, когда руководство ФСИН России направляет сюда сотрудников именно для того, чтобы они перенимали опыт. У нас есть что перенимать.
— Однако многие моменты, которые ставят вас в пример, решаются за счет того, что тут особый режим. Поэтому возникает резонный вопрос: можно ли вообще перенести ваш опыт на другие колонии, где изначально и не предполагался особый режим?
— Теоретически да. Однако это надо и практически применить. Потому что у нас, например, строгий режим на сто процентов выполняет те требования, которые мы предъявляем. В целом же хочу сказать, что такого результата можно добиться во многих учреждениях. Правда, применить наш опыт ко всем колониям, скорее всего, будет сверхтрудно. Ведь он нарабатывался годами.
— Сами осужденные строгого режима одобряют необычные для себя условия?
— Одобряют. Все дело в том, что они не просто так очень дисциплинированные и соблюдают все установленные правила учреждения. Это все результат не только жесткого контроля, но и своевременной мотивации осужденного, правильного подхода. И когда они понимают, что, соблюдая все правила, получают более выгодные для себя условия, к примеру, шанс на переход в более мягкий режим (например, колония-поселение) или же выход по УДО, то стараются соответствовать. И все это разъясняется не только в беседе с осужденным по прибытии, но и в течение всего его нахождения в колонии на строгом режиме. Вот и весь секрет дисциплины. Причем другого варианта получить такой результат я не вижу.
— А есть ли у подопечных "Черного дельфина" свои фанаты? Те, кто пишет им письма, просится на свидание, как, например, в США, где у маньяков и убийц существуют вполне реальные поклонники.
Слово Божье и казенный дом: легко ли быть священником в тюрьме 31 октября отмечается день сотрудников СИЗО и тюрем России. РИА Новости поговорили с нетипичным сотрудником СИЗО, со старшим священником церкви в Бутырской тюрьме, отцом Константином, о тонкостях его службы и раскаянии заключенных.— Слава богу, фанатов у наших осужденных я не припоминаю. Переписку в основном поддерживают с родными и православными или другими религиозными, не запрещенными на территории страны организациями. А этих людей трудно назвать поклонниками. Тут скорее те, кто хочет оказать моральную поддержку нашим осужденным. Они пишут, как осужденный должен себя вести, как в Бога верить. Тех, кто ради наших именитых сидельцев на все готов и признается в этом, нет. По крайней мере, я таких не встречал.
Впрочем, у нас есть отдел цензуры, который такие письма к нашим психологически неустойчивым подопечным и не пропустил бы.
— При этом именно у вас сидит один из самых знаменитых российских "подражателей" Владимир Муханкин, убивший больше дюжины людей.
— Это именно Муханкин себя считает последователем, но люди, которые его действительно знают, имеют совершенно другое мнение. Да и будем откровенными — особо большого интереса к нему нет. Он стал известным после того, как его показали по телевизору, когда он уже находился в стенах колонии. Во время очередного интервью он неожиданно рассказал обо всех своих "подвигах", после чего стал известен телезрителям. Он сам, может, и фанат, но вот у него их нет.
— Сейчас те, кто находится на особом режиме, могут позволить себе невиданную роскошь — длительные свидания. Их ввели совсем недавно, кто-то уже воспользовался этим правом?
— С декабря 2016 года уже более 300 человек воспользовались этим правом. В основном приезжают родители, жены. Ну и дети, конечно. Может, еще братья или сестры. Причем друзья приехать не могут, только те, кто записан как родственник в личном деле осужденного. Как правило, это только семья.
Есть и те, кто желает выйти замуж за осужденного. Например, сейчас я как раз читал письмо, в котором родственница осужденного просит рассмотреть вопрос встречи своей сестры с сидельцем. Дословно: "Моя сестра Надежда и осужденный Андрей очень любят друг друга. Хотят расписаться, пожениться в 2017 году". Вот вам характерный пример. И заключить брак в колонии может любой осужденный. Тут у нас нет никаких разделений на примерных и не очень. Если он захотел завести семью, мы против не будем. Я не буду называть фамилии, но за последние шесть лет браков пять-шесть в стенах "Дельфина" все же заключили. Ну, это при мне. За всю историю колонии их было гораздо больше. В основном, конечно, это осужденные по таким статьям, как "Убийство" или "Разбой". Маньяки не женятся.
— Есть особая категория преступников, которых в криминальной среде называют профессионалами, киллеры например. Они идут на преступление осознанно и за деньги, чем, в принципе, очень сильно отличаются от основного контингента колонии. Каково их поведение, когда они понимают, что просидят за решеткой всю свою жизнь в окружении не совсем адекватных соседей?
— Действительно, до момента поступления к нам у них есть свои предубеждения в том, что они своими преступлениями не только зарабатывали себе на жизнь, но и "чистили" общество, убивали людей, которые не должны были жить в нем, поскольку были преступниками. Однако теперь они уже понимают, что осуждены именно за тяжкие преступления. Весь этот гонор с них слетает, и приходит простой ответ: никто не вправе лишать жизни другого человека. И вот когда это осознание приходит, они особых проблем больше не создают. Но поначалу все же часто ведут себя вызывающе, надменно. Есть такое.
— И они действительно приходят к пониманию того, что были именно обычными преступниками, а не "элитой"?
— Да, понимают. Были бы они элитой общества, то не оказались бы в наших стенах, поэтому они прекрасно осознают, в каком сейчас положении находятся.
— Кстати, а как содержат насильников и других не совсем психически адекватных личностей? Им отводят отдельные от криминальных осужденных камеры?
— Нет. У нас нет разницы между маньяками и педофилами, насильниками и убийцами, содержащимися в камерах бывшими сотрудниками правоохранительных органов и преступными авторитетами. Они содержатся все вместе — в одинаковых для всех условиях отбывания наказания. Разделений не делаем. И они отлично понимают, что пожизненное лишение свободы — фактически дорога в один конец, поэтому и делить им тут абсолютно нечего. Создавать какую-то субкультуру или иерархическую лестницу тоже нет смысла. Ничего от этого не изменится, а любые проявления подобных желаний строго караются.
— Как вы лично относитесь к мифам и легендам, окружающим "Черный дельфин"?
— Я же понимаю, что все это идет из уст простого обывателя, который никогда не мог даже подумать, как устроена жизнь за этими решетками и как отбывают пожизненные наказания. Мифов, конечно, очень много, но у нас есть реальная действительность, которую стоит брать в расчет. Нам иногда становится даже смешно, когда читаем, что у нас тут на 700 преступников 900 человек личного состава, что тут все чуть ли не звери. На самом деле люди просто стараются выделиться перед друг другом, значимость свою показать, что, мол, они знают, как все в "Черном дельфине" устроено. А потом в интернете эти мифы свою публику набирают, лайки там, репосты. На самом же деле учреждение как делало свою работу, так и делает. С тем же самым контингентом, где-то еще известным, а где-то уже забытым. Но он есть и его никуда не деть.
Как, впрочем, и мифы.
— Сами вы как считаете: осужденные колонии находятся в тех условиях, в которых они должны находиться, или же следует что-то ужесточить, что-то, может, наоборот, смягчить?
— Я считаю, что они находятся в тех условиях, которые они заслужили. Есть те, кто говорит, что условия слишком суровые. Но если взять противоположную сторону — людей, которые пострадали от действий этих осужденных, — они будут полностью обратного мнения. И вот мы имеем две противоречащих друг другу стороны. Мнений может быть много. Но я считаю, что те условия, которые есть сейчас, вполне нормальные. Опять же — вполне заслуженные. Можно сделать и жестче, и слабее. А мы выбрали именно такую середину, при которой с ними обращаются как с людьми, но при этом они отбывают наказание, а не сидят в санатории.
— Какие новшества в работу колонии вы хотите внести в недалеком будущем?
— У нас в приоритете именно обеспечение максимального количества осужденных рабочими местами. Для этого мы строим новый корпус, где будут рабочие камеры. Если осужденные будут заняты, то, во-первых, смогут погашать иски для потерпевших, а это большие деньги, которые они должны хоть как-то зарабатывать, и, во-вторых, будут гораздо спокойнее переносить заключение. Это тоже немаловажно для спокойной обстановки. Такова сейчас основная задача. К тому же развитие экономической составляющей дает возможность развития и самого учреждения. Мы сможем делать более тщательный ремонт, приводить камеры все ближе к европейским стандартам и прочее. Просто ждать помощи от государства — это неправильно. Мы можем многие вещи делать своими силами. Так почему же нам этого не делать? Сейчас мы отслеживаем рынок товаров, на которые растет спрос, продумываем логистику, смотрим конкурентов в регионе. Все для того, чтобы производимые нами изделия не пылились на складе.
Востребовано швейное производство, и мы увеличиваем обороты в этом направлении. Расширяем виды товаров. И заказов ведь очень много, поэтому держим курс на расширение.
В соль-илецкой колонии «Чёрный дельфин» содержится более 800 осуждённых пожизненно, и на каждого из преступников в среднем приходится по пять убийств. Терять заключённым нечего: из тюрьмы они никогда не выйдут на свободу, поэтому в «Чёрном дельфине» царят невероятно строгие и даже жестокие порядки.
Фактрум рассказывает читателям о жизни особо опасных преступников в стенах тюрьмы «Чёрный дельфин».
История соль-илецкой колонии
Ещё в 1756 году близ Оренбурга согласно указу Елизаветы Петровны была возведена крепость, где содержали каторжников. Позднее крепость разрушили, а на её месте возвели полноценную тюрьму. Её назначение часто менялось: вначале она служила пересыльной тюрьмой, потом в ней был концентрационный лагерь, а после войны стала местом для содержания подследственных, осужденных УНКВД.
В 1965 году в соль-илецкой колонии содержали заключённых, больных туберкулёзом, а в начале двухтысячных ей присвоили новый статус: исправительной колонии для осужденных, приговорённых пожизненно, - маньяков, насильников, каннибалов. Но, кроме них, в отдельном корпусе содержат и менее опасных преступников.
Образцово-показательная тюрьма
Сегодня в колонии «Чёрный дельфин», получившей такое название из-за статуи чёрного дельфина перед въездом, содержатся более 800 заключенных. Количество охранников несколько больше - около 900 человек. В маленьких камерах, размером от пяти до десяти квадратных метров, содержатся по двое или четверо заключённых. В редких случаях преступников отправляют в камеры-одиночки, представляющие собой клетку в клетке. Именно в такой сидит известный каннибал Владимир Николаев.
Изо дня в день преступники просыпаются ровно в шесть утра, после этого им даётся несколько минут на уборку и заправку кровати, умывание. Затем следует обязательная утренняя проверка и досмотр, во время которых заключённые стоят в неудобной позе, растопырив пальцы на руках и беспрекословно слушаясь надзирателей. На каждое их требование заключённый должен отвечать специальными фразами, малейшее отклонение от «сценария» жестоко карается. На ночь свет в камерах не выключается, поскольку ведётся круглосуточное видеонаблюдение.
Порядки в «Чёрном дельфине»
В колонии нет специально отведённого места для приёма пищи. Преступникам её подают прямо в камеру через маленькое окошко, а рацион очень скуден - суп и хлеб. Отсутствие столовой обусловлено тем, что переводить заключённых с места на место довольно сложно. Чтобы отвести одного преступника, например, в лазарет или на прогулку, требуются три надзирателя и кинолог. Кроме того, при переводе заключённый обязан наклониться на 90 градусов и поднять руки в наручниках за спиной, а на глаза ему надевают светонепроницаемую повязку. Снимают оковы лишь в душе и в тюремной часовне, причём в последнем случае освобождают только правую руку.
В камерах нет больших окон, лишь маленькие щёлочки под потолком, чтобы заключённые не смогли составить карту колонии. Выводят преступников на прогулки в закрытые со всех сторон клетки, расположенные на крыше тюремного блока. Фактически за время своего заключения преступники никогда не видят солнечного света. Также им запрещается сидеть на своих кроватях: преступники по 14–16 часов проводят на ногах. Лишь изредка им позволяют присесть на вмонтированную в пол табуретку.
Как работают и отдыхают заключённые
Примерно 400 заключённых работают в швейном и обувных цехах, за места в которых идёт самая настоящая бойня. Работа - это чуть ли не единственный способ занять время и отвлечься. Зэки занимаются тем, что шьют тапочки и другую обувь, а также постельное бельё. Продукция «Чёрного дельфина» пользуется довольно большим спросом у местных предприятий.
В камерах заключённым запрещается громко вести разговоры, петь песни, шуметь и курить. Раз в день им разрешают слушать радио, но всего по полчаса. В некоторых камерах есть телевизоры, которые заключённым купили и привезли их родственники. В таком случае осуждённые могут смотреть некоторые каналы, например, «Первый» и «Матч-ТВ», но строго по четыре часа.
Есть в «Чёрном дельфине» и довольно обширная библиотека, в ней содержится более 12 000 самых разных книг. Есть и классика, и современная литература. В той же библиотеке заключённые могут сыграть только в шашки (домино и шахматы запрещены из-за риска получения травм) или написать письмо родным или прокурору. Заключённым особого режима разрешают четыре раза в год встретиться с родственниками или друзьями, а те, кто работает в швейных цехах, и вовсе могут рассчитывать на двенадцатидневный отпуск в соседнем, более комфортном корпусе.
По дороге к цели нашей командировки мы увидели необычное дерево, все его ветки были обвязаны разноцветными лоскутками. Многие водители останавливаются здесь, чтобы набрать из родника целебной воды и, оставляя на этом дереве свой лоскутик, загадывают желания. Мы тоже набрали воду и завязали на дереве ленточку и пожелали себе удачи, потому что впереди нас ждали не самые приятные встречи. Тех, с кем нам предстояло встретиться, ненавидят и презирают даже в колонии. Это не те, кто занимается , это насильники, педофилы, четверо пожизненно заключенных. Именно о них и пойдет речь.
На этот раз мы хотели сделать обобщенный портрет, показать, что действительно представляют из себя те, кого называют маньяками. Всех, кого мы отобрали, изучая уголовные дела, приведут к нам для разговора.
Синкин Сергей Борисович , 1957 г.р. ст. 15-117, 117, 102, 40.Под предлогом покататься, вывез за город 3х малолетних девочек, совершил поочередное изнасилование, одну из которых убил на глазах у остальных.
Муханкин Владимир Анатольевич , 1960 г.р. ст. 102, 15-102, 148, 103, 206. В период с января по май 1995 года, в течении четырех месяцев совершил 22 преступления, кражи, разбойные нападения на граждан, убил 8 человек, из них 3 малолетние детей с особой жестокостью.
Рыльков Олег Викторович , 1966 г.р. ст. 135, 102. Изнасиловал 37 малолетних девочек, из них 4-х убил жестоким образом.
Шипилов Сергей Александрович , 1959 г.р. ст. 102, 131, 222, 223, 132, 105, 158. Совершил насилие и убийство 12ти женщин с особой жестокостью.
Не случайно таких преступников, при перемещении из камеры в камеру сопровождают несколько человек с собаками.
Каждый из этих заключенных особо опасен, каждый склонен к побегу. Слушать то, что они говорят - невыносимо, невозможно представить себе, что эти четыре маньяка изощренно изнасиловали 52 человек, из которых 40, были малолетние, убили 25 из которых 7 дети до 9лет.
Шипилов:
«9 год нахожусь в этом учреждении, самые тяжелые годы-самые первые, года полтора. Заехал с общего режима, без конвойного содержания. Работал раньше мастером производственного обучения в лицее. Как произошло мое первое преступление? Просто человек на мне денег хотел заработать, вот и все… 96 год, денег нигде нет. Просто с девушкой познакомился, съездили, отдохнули, я ее домой увез. Компенсировал ей ее заработок дневной, работала она на базаре, она увидела у меня деньги и решила еще заработать, написала заявление на меня о факте изнасилования и отдала в милицию. Вот меня приняли и все, а обратно заявление уже не берется, Изнасилования никакого не было, там все хорошо было, хорошо отдохнули целый день на природе. Вот результат, здесь теперь сижу. Попал на общий режим из-за этого преступления, за якобы изнасилование. Она прям так и заявила- «пусть плотит - я заберу заявление», ей сказали, что заявление сейчас не забирается, обратно ходу нет. В результате я получил 8 лет».
То, что рассказал нам Шипилов, скорее всего легенда, придуманная им самим для своего оправдания. Потому что в приговоре, вынесенном ему 16 января 97 года, снова пойдет речь о действиях сексуального характера с применением насилия. Только теперь изнасилование будет сопровождаться убийством. Этот приговор ему вынесут в Архангельске. Все преступления Шипилов совершит на территории области, уже находясь в колонии поселения. Он с маниакальной страстью высматривал, выслеживал своих жертв. И именно тех, кто легко согласился вступить с ним в сексуальные отношения. Он думал об этом и летом, и зимой, днем и ночью… Молодые девочки были главной тайной страстью маньяка Шипилова.
Но вы же были в колонии, как вам удавалось совершать преступления на свободе?
Шипилов : «я на без конвойном содержании работал на машине, у меня был свободный выезд в город. В городе я знакомился, подсадил точно так же, отдохнули точно так же, и потом она в состоянии алкогольного опьянения стала угрожать, что напишет заявление об изнасиловании. Она видела нагрудный знак, о том, что я заключенный, сказала, что пойдет в учреждение. Она сама судима два раза. Ну вот, после этого я стал целенаправленно убивать тех, кто со мной едет вино пить, в лес, там и оставался»
Но не каждая женщина сядет в ассенизаторскую машину, не каждая поедет с водителем, носящим тюремный нагрудный знак. Поэтому Шипилов выискивал подходящие кандидатуры.
Вы совершали эти преступления из мести женщинам?
«Ну, скажем не всем женщина. Бывает, подсаживаешь женщину, разговариваешь, если нормальная женщина, зачем ее убивать? Я ее довез до места, высадил, помог если нужно. А если та, которая едет со мной в лес, выпить или еще что-то там делать, там и оставалась. Это уже не боясь, я делал чисто целенаправленно, там уже установка была такая - Если проститутка, значит в лес»
: «Маньяк в криминальном смысле, в криминальном понимании - это человек одержимый жаждой убийства и, как правило, с сексуальным компонентом, с сексуальной подоплекой. И даже если маньяк н совершает сексуальных действий с трупом, он над телом так или иначе глумится, что дает ему сексуальное удовлетворение»
Тяжело слышать эти признания об ужасающих злодеяниях. Человек в здравом уме, с нормальной психикой, не может совершить ничего подобного, но в том то и дело, что это не всегда соответствует действительности. В материалах каждого подобного уголовного дела, имеется акт о проведении судебной - психиатрической экспертизы и каждый маньяк находящийся в «Черном Дельфине» был признан экспертизой вменяемым.
Даже такой, как Муханкин, за период кратковременного нахождения на свободе, лишивший жизни восьмерых человек, не был признан врачами психически больным. Да Муханкин и сам утверждает, что он никакой не маньяк, а вполне здравомыслящий человек.
: «Здесь мерзости такие есть, что намного страшнее преступления, они просто не попали в ваше поле зрения. И вот здесь просто сидят и мне говорят «маньячило», помимо того, что я терплю, что мне итак неудобно и не хорошо и больно внутри, а еще и когда мне осужденные это говорят, которые и по 19, и по 20 преступлений страшных совершили, будто сам Чикатило про сравнению со мной - цыпленок. Сделали вывод: раз у него за два месяца восемь трупов, значит, я переплюнул Чикатило».
Судебно-медицинской экспертизе подвергается каждый педофил, трудно поверить, что здоровый человек способен совершить нечто подобное. Но даже такой изувер, как Рыльков был признан вменяемым, а ведь за ним тянется почти бесконечная цепь преступлений, где одно страшнее другого.
Когда вы начали убивать? Что случилось?
: «Это уже в 96 году, после этого я ушел в бега, в течение года я был в розыске, после первого убийства. Я заманил девочку в лес, на окраину города и там изнасиловав, убил. Здесь сыграл мотив тот, что девочка знала меня, они жили во дворе с нашими знакомыми, моя дочь играла с ней в этом дворе, поэтому она знала меня. Я заранее знал, что убью ее».
Не редко мы слышим, что какая-то девушка выбросилась из окна, другая повесилась. Хорошо известно, что те, кто подвергся изнасилованию, становятся склонны к суициду. И пусть никому не покажется странным, что Синкин, осужденный за одно убийство, оказался в «Черном Дельфине» он не только изнасиловал шестилетнюю девочку, но и убил ее на глазах подруг, чтобы запугать их. После этого он изнасиловал и других девочек.
: «Когда меня посадили в тюрьму, меня, естественно, посадили к таким, кто имеет такие же статьи. Меня там тоже задумали изнасиловать. Людей, которые сидят, за то же, что и я сижу, в зоне не любят и ненавидят, можно так сказать. Потому что тот, кто убьет меня, всего лишь лишат бани, и они это понимают, что за меня им ничего не будет».
В наше время все больше появляются людей, которые, не являясь психически больными, руководствуются не разумом, а инстинктами. Видимо что-то произошло в нашей жизни, что позволило этим инстинктам выбраться на свободу.
Шипилов : «Это сейчас уже, когда столько времени прошло, все уже осознал, а тогда нет, это наркотик. Человек, который переступил эту черту, он уже не остановится, бесполезно. Иногда контролируешь себя, но рано или поздно все равно срываешься. В медицине это называется - мания, по уголовному - серийное преступление. Но маньяки здесь не сидят, здесь сидят осужденные за преступление. Маньяки сидят в сумасшедшем доме. Если маньяк, он больной человек, а если здесь сидит, значит, он признан здоровым человеком».
Их немало в «Черном дельфине», тех, кто осужден за убийство, связанное с насилием, тех, кого презирают даже другие заключенные. Их имена давно уже стали синонимами зла, осыпанные проклятием миллионов людей; маньяк, серийный убийца из Ростова-на-Дону Чикатило, по какой-то страшной иронии судьбы, школьный учитель; ветеринар из московской области, охотник за детьми, не только убивавший, но и мучивший детей перед смертью - Головкин. Их обоих расстреляют, но это не остановит появление новых маньяков.
Чикатило
Головкин
Михаил Виноградов (психиатр - криминалист) : «Если говорить о цифрах, руководство МВД и прокуратуры, в отношении педофилов, озвучило рост преступлений в 25 раз. В 25 раз стало больше насильственных преступлений, сексуально-насильственных в отношении детей»
Не так давно в России, по примеру США, стали появляться интернет сайты о педофилах, уже задержанных или находящихся в розыске. Это предупреждение об опасности, но к сожалению, далеко не полное, ведь те кто представляет реальную угрозы для наших детей, гораздо больше.
Для себя вы можете ответить искренне, если бы вы оказались на воле, вы могли бы остановиться, могли не совершать того, что совершали раньше?
: «Да, мог бы конечно, но дать себе кристально чистой гарантии я не могу себе дать… »
ОН НЕ МОЖЕТ ДАТЬ ГАРАНТИЙ…
Другой битцевский маньяк - Александр Печушкин, убивший молотком 61 человека. Вот что он заявил на суде после вынесения приговора «Мая рука хорошо помнит молоток, я еще вернусь в битцевский парк»
В нашей памяти все они останутся чудовищами.
«Чёрный дельфин» (официальное название «ФКУ ИК-6 УФСИН России по Оренбургской области») - исправительная колония особого режима для пожизненно осуждённых в городе Соль-Илецк
рядом с озером Развал
(Оренбургская область). Это самая большая колония подобного типа в России (на 1600 человек). В настоящее время в колонии содержатся около 700 человек. Количество персонала - около 900 человек.
Колония получила своё неофициальное название по сооружённому в её дворе фонтану со скульптурой, изображающей чёрного дельфина.
За всю историю тюрьмы не было совершено ни одного побега. По некоторым данным, «Чёрный дельфин» является колонией с самым строгим режимом для приговорённых к пожизненному заключению, что, однако, официально не подтверждено.
В тюрьме содержатся не только пожизненно заключённые, но и заключённые с общим режимом.
В тюрьме строгая изоляция от контактов между заключёнными. В камере находятся по 2-4 человека, однако есть заключённые, содержащиеся в одиночных камерах (например, людоед Владимир Николаев). Заключённые находятся под постоянным видеонаблюдением, свет в камерах никогда не выключается, спят заключённые при включённом свете. О ремонте или нормальных человеческих условиях можно забыть. При выходе из камеры под конвоем за заключёнными следуют кинолог с собакой. Подъём в 6 утра. После этого следующие 16 часов лежать на койках категорически запрещено. Характерная черта тюрьмы «Чёрный дельфин» - при переходе в другой корпус тюрьмы заключённым надевают повязку на глаза для потери ориентации, чтобы они не могли запомнить план тюрьмы. Минимальное количество конвоиров, сопровождающих заключённого - три человека и кинолог с собакой. Каждые 15 минут по камерам проходят дежурные. Размер камеры составляет 4,5 квадратных метра, причём заключённые отделены от дверей и окон массивными стальными решётками, таким образом, камера представляет собой клетку в клетке. Из зарешеченного окна видна только узкая полоска неба. Ежедневные полуторачасовые прогулки заключённых проходят в специальном закрытом боксе.
Первые пожизненные тюрьмы в Оренбургской области появились ещё в екатерининские времена.
История «Чёрного дельфина» ведет своё начало с екатерининской поры. После подавления пугачёвского бунта в 1773 году возникла в этих краях нужда в остроге для ссыльных разбойников. Минули века, но назначение заведения никогда не менялось. Крепкие стены в оренбургских степях одинаково верно служили всем российским государям. Была здесь и пересылка, и острог, и туберкулёзная «специализация», но тюрьма всегда оставалась тюрьмой.
Получила статус тюрьмы для пожизненно осуждённых в начале 2000-х годов, ранее здесь располагалась специальная больница для осужденных.
Известные заключённые
Бражников, Александр Иванович - главарь воронежской банды.
Галиакберов, Радик Равильевич (род. 1968) - лидер крупнейшей казанской ОПГ «Хади Такташ».
Виталий Курбатов - лидер касимовской ОПГ.
Зайнутдинов, Иса Исаевич (род. 1938) - организатор взрыва жилого дома в Буйнакске в 1999 году.
Иванченко, Иван Алексеевич (род. 1992) - убил пять человек 25 июля 2011 года в Туле.
Карпухин, Евгений Иванович (род. 1952) - убил три человека, покушался на убийство ещё троих человек.
Костарев, Олег Владимирович (род. 1986) - организатор взрыва на Черкизовском рынке в 2006 году.
Кротов, Вадим Сергеевич (род. 1967) - изготовление порнографии, изнасиловал и убил 4 человек.
Мадуев, Сергей Александрович (1956-2000) - один из самых известных советских налетчиков.
Муханкин, Владимир Анатольевич (род. 1960) - маньяк-убийца, убил восемь человек.
Нагорный, Евгений Олегович (род. 1972) - убил десять человек.
Наумов, Владимир Михайлович (род. 1973) - изнасиловал трёх девочек и одну из них убил.
Хаматкханов, Азатей (род. 1984) - изнасиловал друга детства, убил и выложил в сеть.
Николаев, Владимир Николаевич (род. 1959) - известный убийца и каннибал, убил и съел двух человек.
Пичугин, Александр Васильевич (род. 1963) - бывший глава отдела внутренней экономической безопасности в нефтяной компании «ЮКОС», осуждённый по обвинению в организации убийств и покушений.
Рыльков, Олег Викторович (род. 1966) - маньяк-убийца, изнасиловал тридцать семь малолетних девочек, убил четырёх человек.
Синкин, Сергей Борисович - изнасиловал и убил четырех малолетних девочек.
Скопцов, Валерий Николаевич (род. 1951) - убил девять человек.
Тимирбулатов, Салаудин Хасмагамадович (род. 1960) - чеченский полевой командир.
Тищенко, Игорь Станиславович (род. 1973) - создал ОПГ, убил пять человек, сын Тищенко Станислава Иосифовича.
Тищенко, Станислав Иосифович (род. 1944) - совместно с сыном создал ОПГ, убил пять человек и покалечил ещё троих.
Хамашуридзе, Гиви Отариевич (род. 1965) - вооружённое разбойное нападение, убил двух человек.
Цюман, Юрий Леонидович (род. 1969) - изнасиловал и убил пять девушек.
Шипилов, Сергей Александрович (род. 1959) - маньяк-убийца, убил двенадцать женщин.
Ониани Тариел Гурамович (Таро) (род.1958) - вор в законе.
Халимов Руслан (род.1977) - убил свою бывшую возлюбленную и её родителей.
«Крайне негуманная» российская тюремная система пугала мир со времен ГУЛАГа. Но если в советское время за эти стены нельзя было проникнуть ради «экскурсии», то в последние годы для репортеров, в том числе иностранных, устраивают целые фототуры. Anews.com предлагает взглянуть – с безопасного расстояния.
«Черный дельфин»
Город Соль-Илецк Оренбургской области
Ее называют «тюрьмой смертников», «страшным сном зэка» и «кладбищем для бандитов»: большинство обитателей этой колонии строжайшего режима – самые лютые преступники, осужденные пожизненно. Например, людоед Владимир Николаев, который разделывал своих собутыльников на фарш для пельменей, Олег Рыльков, изнасиловавший 37 маленьких девочек, или Сергей Шипилов, убивший 12 женщин. Всего здесь содержится около 700 человек, из которых свыше 160 имеют психические отклонения. По словам тюремщиков, на совести местных сидельцев не меньше 4.000 невинно убитых людей.
Колония получила свое неофициальное название по скульптуре черного дельфина, которая украшает симпатичный газон перед административным корпусом.
Некоторые источники утверждают, что ее когда-то изготовили сами заключенные. Так это или нет, но ни один из современных здешних обитателей никогда не видел скульптуру своими глазами: по прибытии сюда каждому надевают на голову холщовый мешок. Во-первых, для безопасности самих же осужденных, во-вторых, чтобы у них не было ни малейшего представления о плане местности.
И действительно, из этой тюрьмы с 1967 года никто ни разу не сбежал. Здесь в ходу мрачная шутка: «Единственный способ побега – это смерть». А условия содержания таковы, что большинство заключенных предпочли бы вместо пожизненного срока казнь. В основном зэки живут по двое, в камере площадью 4,5 кв. метра, где есть железная двухъярусная кровать (постели должны быть заправлены безукоризненно), умывальник, унитаз, узенький стол и железная табуретка. Все накрепко прикручено к полу, при этом с момента подъема в 6 утра и в течение 16 часов до отбоя строжайше запрещено даже присаживаться на кровать – нарушителя накажут резиновой дубинкой и отправят в штрафной изолятор.
Камеры круглосуточно находятся под видеонаблюдением, в них никогда не выключают свет, даже на ночь. Из зарешеченного окна видна только узкая полоска света. Увидеть больше никак нельзя: камера представляет собой «клетку в клетке», которая отделена и от окна, и от двери. Еду – миску супа и кусок хлеба – подают прямо в камеру (столовой в тюрьме нет).
Любые перемещения по коридорам тюрьмы вне камеры осужденный совершает в сопровождении трех конвоиров и кинолога с собакой. При этом его держат в полусогнутом состоянии, а при необходимости завязывают глаза.
В «Черном дельфине» даже нет тюремного двора для прогулок – заключенные «гуляют» (то есть шагают взад-вперед) в тех же четырех стенах с решеткой наверху, и только тусклый дневной свет проникает сюда сквозь навес на крыше.
Во время «прогулок» охрана тщательно проверяет и обыскивает камеры.
В остальное время каждые 15 минут совершается обход. Причем стоит только звякнуть ключу или окошку для подачи пищи, все в камере обязаны застыть на месте, расставить руки и ноги и растопырить пальцы. По команде «Доклад!» дежурный по камере скороговоркой перечисляет, кто за какие преступления сидит – ФИО, даты начала срока и статьи.
Если же охрана замечает малейшее нарушение, то звучит команда «На исходную!» Заключенные моментально принимают так называемую «позу КУ» – хотя на самом деле она слишком далека от той, что была в кинокомедии «Кин-дза-дза»: лицом к стене, наклонившись к коленям, с закрытыми глазами и открытым ртом, с поднятыми вверх руками и растопыренными пальцами.
В отличие от других тюрем, в «Черном дельфине» зэков допускают к работе только после 10 лет отсидки, и то – если они вели себя «примерно», так что работа для них – главная награда и развлечение. Такие «везунчики» шьют обувь в специализированных камерах.
Однако строжайший режим, постоянный стресс, скудное питание и туберкулез еще раньше приводят к деградации – умственной и физической. В лучшем случае заключенные просто превращаются в роботов.
Владимирский централ
Город Владимир
«Русский Алькатрас» – так называют эту крупнейшую в Европе тюрьму (1 километр по периметру). Раньше туда бросали политзаключенных, а сегодня содержат особо опасных преступников: каждый второй – насильник, каждый третий – наркоделец. А чтобы убийцы, маньяки, «авторитеты», рецидивисты и зачинщики тюремных бунтов не могли друг на друга влиять, их тщательно изолируют друг от друга, помещая в разные условия.
Самые опасные заключенные содержатся в спецблоке под предельно жестким контролем, где двери камер отпирают только в присутствии представителя руководства тюрьмы и кинолога с собакой. По коридорам тюрьмы их также ведут под усиленным конвоем.
Четыре корпуса тюрьмы соединены между собой переходами, расположенными на высоте. Только по ним и переводят заключенных – это называется «по воздуху». Там же зэки «гуляют». Впрочем, есть еще прогулочные дворики-колодцы с зарешеченным «потолком» – считается, что именно отсюда пошло выражение «небо в клеточку».
Женщин и несовершеннолетних здесь не держат – условия слишком суровы. Однако они куда гуманнее, чем в «Черном дельфине», а в последние пару лет местный режим и вовсе пытаются приблизить к «международным стандартам». Камеры нового образца довольно просторны, с кондиционером и, главное, с изолированным туалетом.
Впрочем, когда новые камеры показывали по ТВ в 2013 году, они еще не были заселены. Зэки жили в обычных камерах 4 на 6 или 6 на 6 метров, в основном по 4-6 человек, зато с телевизорами и даже холодильниками.
Здесь разрешены передачи, свидания, доступна почти любая литература, можно выписывать прессу, даже слушать музыку (хотя тот самый «Владимирский централ» Михаила Круга и прочий «блатняк» под запретом).
А вот общей столовой нет – как и в «Черном дельфине», еду разносят по камерам. При этом есть своя пекарня, где на подсобных работах задействован так называемый хозотряд.
Попасть в него – своего рода «привилегия»: туда не берут осужденных по самым тяжким статьям и наркоманов. Говорят, именно хозобслуга, пользуясь относительной свободой, чаще всего замышляет бегство, но оно еще никому не удавалось.
Большинство осужденных в централе работают, причем за деньги. Производят в основном спортивный инвентарь – футбольные и волейбольные мячи, спортивные снаряды. Зарплата, по разным данным, может составлять от 3 до 10 тысяч рублей в месяц.
Рассказывают, что после Второй мировой войны заключенных Владимирского централа заставили носить униформу узников нацистских лагерей смерти, которую вывезли из освобожденной Польши, и будто бы местная тюремная роба по сей день базируется на том «дизайне».
Между прочим, Владимирский централ открыт для экскурсий: на его территории есть специальный музей. В корпуса действующей тюрьмы, конечно, не пустят, но и просто оказаться внутри этих стен жутковато.
Посетителей накрывает гнетущее чувство: «Серый асфальт, колючая проволока, запыленные стены, ни одного листочка не пробивается сквозь бетон и камень. Здесь нет места жизни, радости и смеху – только выживание. Тишина, затхлый запах и какая-та висящая в воздухе безнадега».
Женская колония в Красноярске (ИК-22)
Сюда не попадают женщины, нарушившие закон впервые, – только рецидивистки, осужденные неоднократно. Для них есть три вида условий содержания: строгие, обычные и облегченные. В строгих содержатся «самые отпетые», а также нарушительницы правил внутреннего распорядка. В облегченные можно попасть за «примерное поведение и добросовестное отношение к труду». Осужденная и конвориша в тюремной теплице, которую на момент съемки (2007 год) использовали не для выращивания овощей, а для хранения картошки:
По данным 2015 года, из 837 осужденных большинство (682) отбывают наказание в обычных условиях, 134 – в облегченных и 21 – в строгих. Но у всех главным занятием в тюрьме является работа – в основном на швейном производстве.
Женщин также задействуют по санитарной части и на строительстве. На форумах бывших сиделиц встречаются жалобы – что «заставляли копать траншею и поднимать бетонные плиты».
лавная особенность Красноярской ИК-22 – возможность для заключенных отбывать наказание, воспитывая своих детей, для которых на территории действует Дом ребенка. Правда, речь идет только о детях до 3-х лет. Пока матери заняты работой и прочими тюремными обязанностями, малыши находятся под присмотром квалифицированных воспитателей и педагогов «с воли». Осужденные матери выводят детей на прогулку:
После 3-х лет детей либо отдают родственникам, либо отправляют в обычный детский дом. Но если матери в момент его трехлетия осталось сидеть меньше года, ребенка ей оставляют. Помимо напоминаний о семье, с заключенными женщинами проводят экспериментальную терапию, призванную вернуть их к нормальной жизни. Например, на этом фото они под присмотром тюремного психолога рисуют картинки из песка.
А еще есть комната психологической релаксации.
Российскую тюремную систему только начинают менять под мировые «стандарты гуманности», причем многие сомневаются, что те улучшения, которые показывают журналистам и телерепортерам, действительно потом применяют в повседневном тюремном быту. А значительная часть общества и вовсе не понимает, зачем «скрашивать жизнь» махровым уголовникам и душегубам.
