Адвокат Дмитрий Динзе: «Олег хотел, чтобы я первым сообщил о его решении. Адвокат Дмитрий Динзе: «Олег хотел, чтобы я первым сообщил о его решении Ты защищаешь Войну на общественных началах

В 1998 году Дмитрий Динзе закончил с красным дипломом Санкт-Петербургский юридический институт МВД России по специальности «Юриспруденция» в звании лейтенанта юстиции. Работал в следственном отделе Адмиралтейского РУВД в должности помощника следователя милиции и помощника начальника отдела кадров. Затем 2 года проработал следователем в прокуратуре Адмиралтейского района Санкт-Петербурга. За время службы отмечен знаком «Отличник милиции» и благодарностью прокурора Санкт-Петербурга за отличные успехи в выполнении служебных обязанностей.

Уволился из правоохранительных органов по собственному желанию из-за несогласия с политикой руководства. 1 сентября 2000 года получил статус адвоката. В 2011 году в Гааге награжден призом в престижном международном конкурсе проектов, связанных с защитой прав и свобод граждан, »Innovating Justice» («Инновационное правосудие»).

Специализируется на защите по уголовным делам. Добился оправдания антифашиста Алексея Гаскарова, обвинявшегося в нападении на администрацию города Химки, прекращения уголовного дела в отношении активистов арт-группы «Война».

Лингвистические, физиогномические и прочие экспертизы, которыми часто пренебрегают другие адвокаты, стали визитной карточкой адвоката Дмитрия Динзе.

Адвокат Международной правозащитной группы «Агора». Представляет интересы режиссера Олега Сенцова и ряда других украинских гражданских активистов, фигуранта «болотного дела» Ивана Непомнящих, художника Петра Павленского, экс-милиционера Петра Стаховцева, приговоренного к пожизненному лишению свободы.

На главную страницу

Crimean Human Rights Group

Адвокат Олега Сенцова Дмитрий Динзе сообщил, что его подзащитный провел две недели в ШИЗО исправительной колонии «Белый медведь», в которую его перевели из Якутска. Об этом адвокат после своего визита в колонию к Сенцову сообщил корреспонденту Радио Свобода.
По мнению Динзе Сенцова перевели в более северную колонию, т.к. в Якутске, где он находился ранее усилилась общественная поддержка политзаключенно го.

Адвокат сообщил, что во время этапа у Олега обострились проблемы со здоровьем. В частности, появились жалобы на сердце и обострился ревматизм. Кроме того, условия проживания на крайнем севере, где находится колония, очень суровые. По словам адвоката Олег очень похудел и у него нет запасов продуктов.

«Он имеет право раз в месяц закупиться продовольственн ыми и не только товарами на 7 тысяч рублей. Раз в три месяца может получить посылку на 20 кг, поэтому просил не передавать много разных мелких посылок, а лучше перечислять деньги родным, которые будут закупать то, что необходимо», — рассказал адвокат Сенцова.

По мнению руководителя Crimean Human Rights Group Ольги Скрипник, перевод Олега Сенцова в колонию, которая находится в пяти тысячах километров от его родного дома, нарушает Европейскую конвенцию по правам человека, т.к. практически разорваны его связи с семьёй, существенно ограничена возможность семьи его навещать и передавать ему необходимые продукты и вещи. Кроме того, перемещение жителей оккупированных территорий на территорию оккупирующей державы является нарушением Женевской конвенции от 1949 года «О защите гражданского населения во время войны».

Адвокат Дмитрий Динзе встретился с Олегом Сенцовым

Украинский режиссер Олег Сенцов, продолжающий голодовку в колонии в поселке Лабытнанги, опроверг слова уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой о «лечебном голодании» и наборе веса. Об этом после встречи с Сенцовым рассказал его адвокат Дмитрий Динзе.

«По всей видимости, Москалькову мог дезинформировать уполномоченный по правам человека в Ямало-Ненецком автономном округе Анатолий Сак, который регулярно навещает Сенцова», – предположил адвокат.

По словам Динзе, Сенцов рассказал, что Сак фотографировал его, однако отказался передать фото уполномоченному по правам человека Верховной рады Украины Людмиле Денисовой, когда ее не пустили в колонию и она просила предоставить сведения о здоровье Сенцова.

«Каждый день Сенцов пьет по 3,5 литра воды, ему капают капельницу с большим количеством глюкозы, аминокислот и питательных витаминных веществ. Никакую голодовку он не прекращал», – рассказал Динзе.

Сенцов находится в отдельной палате медчасти колонии, врачи которой делают все возможное для сохранения его жизни. У него обострились проблемы с сердцем и почками. По свидетельству врачей колонии, кризисная ситуация со здоровьем режиссера может наступить в ближайшее время.

В ответ на заявление ЕСПЧ, который призвал режиссера прекратить голодовку, Сенцов ответил отказом и просил передать «большой привет», напомнив, что его жалоба, которую ЕСПЧ определил как приоритетную, находится без движения уже несколько лет.

Дмитрий Динзе намерен увидеть Сенцова завтра еще раз.

14 мая Сенцов начал голодовку с требованием освободить из российских тюрем и колоний украинских политзаключенных. Согласно данным правозащитников, в России по политическим мотивам отбывают срок 64 украинца. Четверо из них держат голодовку – это сам Олег Сенцов, а также Александр Кольченко, Александр Шумков и Владимир Балух. Адвокат Дмитрий Динзе рассказал Радио Свобода, что у Сенцова могут отказать почки.

Украинский режиссер осужден в России по обвинению в подготовке терактов в аннексированном Россией Крыму. Сенцов свою вину не признаёт. Адвокаты и правозащитники называют дело сфабрикованным и утверждают, что показаний против Сенцова сотрудники ФСБ России добились пытками.

Адвокат динзе дмитрий

Динзе Дмитрий, адвокат

Дмитрий Динзе — адвокат Леонида Николаева и Олега Воротникова, членов группы «Война», обвиняемых по уголовному делу, возбужденному в 2010 результате акции «Дворцовый переворот».

Член Адвокатской палаты Ленинградской области. Адвокатский стаж 12 лет. Известен по делу о нападении группы из 25–30 подростков на двух девятиклассников - Тагира Керимова и Сулеймана Рамазанова.

В 1992 поступил в академию МВД. Свой выбор профессии объясняет желание отомстить за отца. Того сбили двое наркоманов на автомобиле, а потом сумели откупиться. «Могилу отца мы нашли только через месяц после ДТП, так как документов при нем не было, – вспоминает Динзе. – Я взял последние деньги у мамы и пошел поступать в академию, чтобы отучить систему от взяток и найти убийц».

В 1997 окончил Академию с красным дипломом. Поступил на работу следователем прокуратуры. Потом работал адвокатом по уголовным делам в юридической компании. Прошел специальные психологические курсы. «Я теперь такое быдло могу включить, что любому милиционеру не поздоровится». Защищая педофилов и торговцев оружием, он старался сохранять цинизм и жить в соответствии с своего любимого Хантера Томпсона «Даже самый проклятый оборотень имеет право на адвоката».

Однажды фирма откомандировала Динзе оказывать юридическую помощь организации «Гуманитарное действие», помогающей проституткам, ВИЧ-инфицированным и наркоманам. После знакомства с руководителем базирующейся в Казани «Агоры» Павлом Чиковым перешел работать в эту правозащитную организацию. НКО специализируется на выбивании компенсаций пострадавшим из силовых ведомств и защищает активистов оппозиционных движений от милицейского прессинга и ложных обвинений в экстремизме.

В 2009 году ему и коллегам удалось прекратить многолетнюю практику милицейских проверок региональных оппозиционных газет на предмет нелицензионного софта. После многочисленных запросов «Агоры» Microsoft объявил по умолчанию лицензионной любую версию Windows, установленную в редакции газеты или общественной организации.

В 2011 он занимается делами антифашиста Алексея Гаскарова, обвиняемого в нападении на химкинскую администрацию, участников арт-группы «Война» и питерских школьников, избитых скинхедами. Лингвистические, физиогномические и прочие экспертизы стали визитной карточкой Динзе в «Агоре».

В деле «Войны» он добивается проведения художественной экспертизы, изучает радикальный акционизм и ищет опытных искусствоведов.

«Очень сдал и постарел»

По словам адвоката Дмитрия Динзе, Олег Сенцов пережил сердечный кризис, но прекращать голодовку не собирается

Режиссер Олег Сенцов, уже 67 дней держащий бессрочную голодовку, начал принимать небольшие порции питательных веществ, необходимых для поддержания жизни.

В четверг адвокат Дмитрий Динзе навестил режиссера в колонии «Белый медведь» в Лабытнанги и выяснил, что в начале июля у Сенцова начала отказывать сердечная мышца. Врачи колонии предложили отправить его в больницу для принудительного кормления. «Олег смог договориться, чтобы его оставили в колонии, - рассказал Дмитрий Динзе «Новой». - Но согласился принимать питательную смесь - две-три ложки в день, минимально, только чтобы не затухало сердце».

«Выглядит он плохо. Я приезжал к нему в начале июня, с тех пор он очень сдал и постарел. Держится только на силе воли. Но подавленным не кажется. Сказал, что сходить с голодовки не будет».

По словам адвоката, в последнее время Сенцов оказался в информационной изоляции: «Новую газету» он больше не получает, все новости узнает только из писем, но доходят из них немногие.

Адвокату Сенцов передал письма для своей мамы и двоюродной сестры, а также правку режиссуры своей пьесы «Номера», премьера которой должна состояться на Украине осенью. «Он не оставляет свою работу ни на минуту», - говорит Динзе.

Читайте также

Вопрос, не заданный в Хельсинки. По всему миру продолжаются акции поддержки голодающих украинских политзаключенных. ФСИН находит ситуацию «удовлетворительной»

С самим Сенцовым ни семья, ни друзья прошение не согласовывали, понимая, что он будет против. Однако, как считает Алексей Медведев, если Сенцова помилуют, это станет первым прецедентом того, за что он сам борется: освобождения людей, которые стали заложниками политической ситуации.

«Есть люди, которые говорят: не нужно просить о помиловании, Олег хочет совершить подвиг, не надо ему мешать. Ни его семья, ни я так не считаем, - говорит Медведев. - Кроме того, если с Олега начнется процесс обмена заключенными, это будет невероятный шаг вперед»

«Есть исключительные случаи, когда президент может воспользоваться своим правом, чтобы спасти человеческую жизнь»

Сам Сенцов узнал о прошении только в четверг от своего адвоката. По словам Дмитрия Динзе, на новость он внешне никак не отреагировал, зато был очень разочарован, что украинские власти прекратили давление на Россию. «Он считает, что уполномоченная по правам человека в Украине должна была прорваться к другим украинским заключенным в России, - говорит Динзе. - Она же пыталась попасть только к нему».

Это интересно:

Приказ Комитета г. Москвы по ценовой политике в строительстве и государственной экспертизе проектов от 24 марта 2017 г. N МКЭ-ОД/17-12 "Об утверждении коэффициентов пересчета сметной стоимости строительства объектов государственного заказа в текущий уровень цен" Приказ Комитета г. Москвы […]
Приказ Минтранса РФ от 18 июля 2000 г. N 75 "О внесении изменений в Положение об обеспечении безопасности перевозок пассажиров автобусами, утвержденное приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 8.01.97 г. N 2" (утратил силу) Приказ Минтранса РФ от 18 июля 2000 г. N 75"О […]
Каталог организаций Коломны Нотариус Коваленко А.А. и Коваленко И.М. Адрес: г.Коломна, ул. Пионерская, д.15, к.26 Телефон: Просмотров: 4205 График работы: вт-10.00; чт, пт - 9.00-17.00, перерыв на обед - 13.00-14.00; сб - 10.00-15.00; среда - методический день (приема нет). […]
Действие закона об образовании распространяется В соответствии со ст. 40 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» транспортное обеспечение предусмотрено для обучающихся государственных и муниципальных образовательных организаций, реализующих основные […]
Статья 3. Принцип законности 1. Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом. 2. Применение уголовного закона по аналогии не допускается. Комментарий к Ст. 3 УК РФ 1. Задачи уголовного законодательства решаются […]
Тракторозаводский районный суд г. Челябинска Челябинской области Примерно с 1937 года (согласно старейшим уголовным делам архива суда) до декабря 1960 года существовали суды семи судебных участков Тракторозаводского района (№№ с 1 по 6 и 8 судебный участок). С декабря 1960 года единый […]
Приказ Министра обороны РФ от 28 ноября 2002 г. N 460 "Об утверждении Федеральных авиационных правил государственной регистрации государственных воздушных судов" (с изменениями и дополнениями) Приказ Министра обороны РФ от 28 ноября 2002 г. N 460"Об утверждении Федеральных авиационных […]
Закон ХМАО - Югры от 30.09.2011 № 86-оз "О добровольной пожарной охране" Принят Думой Ханты-Мансийского автономного округа - Югры 30 сентября 2011 года Настоящий Закон в соответствии с Федеральным законом "О добровольной пожарной охране", другими федеральными законами регулирует […]

Отец Азимовых сам вышел на меня и попросил представлять его сыновей. Мы с Ольгой решили вступить в дело и еще до майских праздников подали соответствующее ходатайство о вступлении в Следственный комитет в Техническом переулке в Москве.

Я защищаю Аброра, который, по версии следствия, является организатором. Ольга сходила к его брату, которого из Киргизии привезли, ознакомилась с материалами об избрании меры пресечения. Она посмотрела материалы дела по его аресту, подала апелляционную жалобу: мы решили разбить это на две стадии и посмотреть, как пойдет - Следственный комитет, как и ФСБ, обычно начинает голову морочить адвокатам, не пускать их в дело и со своими адвокатами проводить как можно больший объем следственных действий, чтобы закрепить признательные показания. А уж как они были добыты, это уже их не волнует.

26-летнего Аброра Азимова задержали 17 апреля в Одинцовском районе Московской области. По версии следствия, он «осуществил подготовку террориста-смертника Акбаржона Джалилова», взорвавшегося в петербургском метро 3 апреля. Источники газеты «Коммерсант» , что Джалилов позвонил Азимову непосредственно перед взрывом.

«Мое участие есть, но не прямое. Я не осознавал, что я помогаю этому действию», - Азимов во время суда по мере пресечения. Суд отправил его в СИЗО.

Его старшего брата Акрама , который, по версии силовиков, оказывал «пособническую помощь по переправке денежных средств, использованных при подготовке террористического акта, а также по организации канала связи с эмиссарами международных террористических организаций», 20 апреля.

ФСБ распространила видео задержания Акрама Азимова в одном из поселков Новой Москвы, однако есть основания считать его постановочным: врачи больнице в киргизском Оше , что он еще 15 апреля был вывезен из больницы сотрудниками ГКНБ Киргизии. Свою причастность к теракту в суде он отрицал.

Ольга подала апелляционную жалобу. Следователь сначала отвечал на звонки, говорил: да-да-да, все дадим, без проблем. А после майских праздников начал полностью игнорировать Ольгу и вообще не отвечать на ее звонки. Ему уже и факсы отсылали, и MMS с бумагами, и SMS -ки ему писали, то есть он полный игнор включил. Зовут этого следователя [Андрей] Жигулин.

Канцелярии у них как таковой нет в Техническом переулке (в Москве, где располагается ГСУ СК России - МЗ), есть приемная, куда приходят к дежурному следователю или просто к работнику СК. Они просто принимают письма и регистрируют их в журнале: ты оставляешь сотруднику все свои ходатайства, ордера и так далее, потом через некоторое время они поступают следователю.

Это настолько бюрократизированная система вхождения в дело, что просто диву даешься. Они отдельно не принимают ходатайства и какие-то бумаги - установили свои правила, чтобы морочить адвокатам и простым гражданам голову всеми бюрократическими процедурами. Если следователь вообще не отвечает, ты же не можешь войти в «Лефортово» к своему клиенту, потому что «Лефортово» опять же незаконно требует все эти разрешения. А если следователь от тебя бегает и подсовывает своих адвокатов, которые непонятно на каких принципах работают...

По поводу дежурных адвокатов. Есть определенный следственный орган, тот же самый Следственный комитет, который располагается в определенном районе. Они дают заявку в этот район, и адвокат по назначению приходит и в рамках этой заявки вступает в дело. Я ни в одном деле Следственного комитета, который располагается в Техническом, не видел никогда ни одной заявки. Адвокаты у них похоже просто дежурные: я знаю таких адвокатов, которые в центральном управлении по Санкт-Петербургу работают - одни и те же рожи светятся и лезут во все дела.

Я думаю, здесь та же самая ситуация, причем сами адвокаты ведут себя некультурно: они звонят отцу и говорят, что не надо никаких других адвокатов, все нормально, работа идет, вы не волнуйтесь. А то, что его сын вину признает, и ему пожизненное светит, им плевать. Признаться в том, за что можно пожизненное получить - это бред какой-то.

Эти адвокаты бумаги не составляют: в материале об избрании меры пресечения мы увидели, что там вообще ни одного замечания адвоката нет. Ольга позвонила в адвокатскую палату Москвы, там говорят: ну и что, адвокат по назначению, у клиента значит такая позиция по делу, а он ее поддерживает. А клиент-то другой позиции не видит и не слышит - он, грубо говоря, опекается определенным адвокатом и определенным следователем. Вот такая связка идет по многим уголовным делам, особенно резонансным.

У братьев Азимовых разные адвокаты, но все говорят одно и то же: не волнуйтесь, не переживайте, он хочет работать со мной. Они даже деньги не требуют, не просят заключить с ними соглашение - какие-то альтруисты просто.

Мы после праздников подадим жалобу в Басманный районный суд на бездействие следователя, потому что он должен был нам обеспечить процедуру: сходить с нами или вызвать на следственные действия, дать возможность встретиться с клиентом, обсудить с ним, хочет он с нами работать или нет. Чтобы мы могли переговорить с клиентом один на один. Если бы он не выразил желания работать с нами, мы бы вышли из дела и сказали отцу: он отказывается, мы переговорили с ним, у него другая точка зрения. А нам эту возможность не предоставляют, хотя по закону это положено делать. Ну, похоже, на то, что «положено», положено людьми, которые не хотят выполнять требования законодательства.

Мы познакомились с Динзе на суде по делу арт-группы Война, после ареста Николаева и Воротникова, когда они оба были в СИЗО «Лебедевка». В феврале их выпустили, взяв залог - 300 тысяч рублей за каждого. Сейчас активисты Олег Воротников и Наталья Сокол находятся в розыске. Но Леня Ебнутый (Николаев) преспокойно ходит на марши несогласных, а его адвокат Дмитрий Динзе подает ходатайство о прекращении уголовного преследования своего клиента. Динзе также защищал Гаскарова - его оправдали по громкому политическому делу о нападении на администрацию Химок. Проходившему по тому же делу антифашисту Денису Солопову дали условный срок.

Объясни, почему твоим клиентам часто удается избежать уголовного преследования?

Наверное, я везучий просто.

Серьезно. Почему Леню Ебнутого оставили под залогом, а Олега Воротникова объявили уже в международный розыск?

Понимаешь, иногда процессы лучше распутывать, а иногда их лучше запутывать. С Николаевым я постоянно все распутываю - у Лени всегда все предельно ясно. А Воротников вследствие некоторых особенностей своего характера склонен все запутывать. Но я не ставил своей целью в процессе этой работы, скажем так, «держать» Олега - Олега ничто не сдерживает, и в связи с тем, что его ничто не сдерживает, мы имеем то, что имеем. И куда эта кривая выведет, я не знаю.

Но Олега же пытались арестовать во время допроса и затем, после неявки на допрос, объявили в розыск?

Это темный лес, кто там кого пытался арестовать; четкую картину мы бы получили, только если бы действительно что-то произошло, в ту или в другую сторону.

Подано ходатайство о прекращении уголовного преследования Николаева. А по Олегу будет подано такое же ходатайство?

Вопрос не ко мне. У Олега другой адвокат.

Что сейчас происходит с делом?

Там три дела в одно соединено. В отношении Козы (Натальи Сокол) отдельное дело сейчас - за то, что она якобы поливала ментов мочой на митинге 31 марта. «Мочеиспускательная» экспертиза еще не проведена, по крайней мере я ее в деле что-то не заметил. Воротников и Николаев идут вместе по делу за акцию «Дворцовый переворот», плюс дело по событиям 31 марта. Леня 31-го был, но мочой никого не поливал, его самого там шпыняли, и еще не очень хорошо его погрузили в грузовик… Так что по Лене все отлично, никаких следов, что он какой-либо противоправной деятельностью занимался. У него прекращены все административки, и, если будет прекращено дело за «Дворцовый переворот» против него, он будет чистым как слеза младенца.

Что будет с Олегом, какие у него варианты?

Если Олег не хочет в тюрьму и не хочет становиться жертвой нашего государства, единственный вариант - это попросить где-то политического убежища. Потому что здесь ему однозначно жить не дадут, творить он будет из подполья, как партизан при немцах. Потому что у нас не понимают, что такое перформанс, уличное искусство: в других странах сначала стараются разобраться, а у нас сразу по полной - уголовное дело. У меня такое ощущение, что Олега сейчас пытаются вытравить, как Солженицына, - чтобы дело умерло. Ты же представляешь, какой шум-гам начнется, если его дело в суд направить.

Ты защищаешь Войну на общественных началах?

Мне позволяет работать с Войной то, что я веду еще сторонние дела с мутными типцами, которые занимаются не совсем деятельностью в рамках закона. И в финансовом плане держусь как-то на них. Плюс я работаю с правозащитной организацией «Агора» - и поэтому я могу делать больше, чем остальные. Я стараюсь не отпускать дело, если от меня окончательно не отказались, движуху какую-то наводить, не останавливаться.

А этот очередной следователь по делу Войны, Рудь, он вообще собирается кого-нибудь сажать?

После того как его пропесочили на free-voina, он вообще сидит и молчит, только «угу», «ага».

Если бы их хотели поймать, их бы уже поймали?

Я думаю, что их бы поймали, если бы была чья-то личная заинтересованность. Центр «Э» заинтересован их поймать, но какой смысл сотрудникам милиции ловить Каспера с Козой? Они, что, такие великие преступники?

Так, может, они и не хотят никого ловить?

Давай поставим вопрос по-другому: а может, у них просто есть совесть? Раньше вот, знаешь, чем занимались следователи? «Износы» (изнасилования), «парашютисты» (самоубийцы), потом «убои» всякие разные, похищения. Ну и экономики еще немного. То есть какие там экстремисты? Да ходи ты, говори что хочешь, расклеивай любые листовки - кого это волнует? Если бы тогда такое дело образовалось, поверь мне, никто бы это ничего не расследовал. Пожурили бы мальчиков, сказали бы - идите.

Ты ведь раньше сам работал следователем?

Да, здесь придется рассказать одну историю. Отец мой примечательным человеком не был, работал в такси. И погиб он непримечательно. Его на Невском проспекте насмерть машина сбила. Мне было тогда 14 лет, и это впоследствии сыграло определенную роль. Мы нашли его только через три месяца после смерти, и то опознали лишь по куртке, по часам, его похоронили как неизвестного. Было возбуждено дело, мать ходила на все эти расследования, рассказывала. Коррупция уже на высоком уровне была, особенно в дэтэпэшных делах со смертельным исходом. Тогда я понял, кем я хочу стать. Я решил стать следователем и, может быть, этих людей как-то разыскать. Поступил в академию МВД.

Сколько ты проработал следователем?

С 1998-го по 2000-й.

Почему ушел?

Вел дело в Красногвардейском районе, где порезали двух человек. В прокуратуре сказали: «Сажай, а суд потом разберется». Доказательств у меня не было, парень свою вину отрицал, короче, у меня было убеждение, что парень невиновен, и я не выполнил указание начальства. Потом эта же начальница меня уволила, влепив выговор за нарушение профессиональной этики следователя: я купил пейджер у знакомого риелтора, которого подозревали в связи с квартирными убийствами и который к тому же был неоднократно судим. Мне нужна была связь - а нам копейки тогда платили. Я ходил в папиной куртке, в джинсах одних по три года и в свитере с Апрашки.

Дело ясное, что дело темное.

А я не говорю, что я не темный и не мутный.

Ты работаешь…

…с антифашистами, наркоманами, ВИЧ-инфицированными, проститутками, с теми, у кого гепатит, просто осужденными, которые на зоне, а теперь еще и с нацболами.

А у тебя какие-то собственные убеждения есть?

Вот Воротников меня очень долго пытал по этому поводу. Собственных политических взглядов нет, собственных убеждений нет.

Ты и фашистами занимаешься?

Да, занимался. «Дело Линка» такое было: школьники убивали приезжих и видео убийств выкладывали в интернет. Попросили меня очень слезно помочь мальчику, который снимал на видео избиения. Мол, у него дедушка ветеран войны, мальчик рос в проблемной семье, ни мамы, ни папы. Вот я и начал ему помогать вылезти из всего этого дерьма. Он дал признательные показания и получил условный срок, чему был очень рад. Так что фашистами занимаюсь только при одном условии: когда человек осознал свою вину, полностью раскаялся и выложил всех своих товарищей по партии. Самому Линку я бы никогда не стал помогать.

Почему?

Да потому что он урод.

Так значит, у тебя все-таки есть политические взгляды?

Я не вникаю в политические взгляды, меня интересуют прежде всего бумажки, которые шиты белыми нитками, и проблемы конкретного человека. Когда человек ко мне обращается, я же не знаю, кто он - нацбол, фашист, извращенец, еще какой-нибудь… Я, например, защищал парня, который изнасиловал девятилетнюю девочку. Ему, правда, «на тюрьме» было тяжело, и я ему, конечно, искренне сочувствовал…

Что делал, после того как уволили?

«Зенит» поконсультировал как юрисконсульт, потом работал в общественной организации - они помогали заключенным. Искал себе работу, искал себя, если вот так говорить. Потом стал адвокатом Ленинградской областной коллегии у Акиндиновой Светланы Юрьевны, которая у меня уже одиннадцать лет заведующая.

Расскажи о работе в «Агоре».

Работа в «Агоре» называется «привлеченный адвокат». С Пашей Чиковым, директором «Агоры», мы познакомились на конференции по ВИЧ-СПИДу в Польше, куда я поехал от «Гуманитарного действия». В принципе, правозащитная деятельность у меня началась с «Гуманитарного действия». У них есть большой автобус и малый автобус, малый работает с уличными проститутками, большой - с наркопотребителями. Там можно сдать тесты на ВИЧ, получить презервативы, салфетки, иглы, обмен шприцов, там есть психолог, можно получить направление к какому-нибудь врачу в Боткина - то есть программа снижения вреда, что уже давным-давно существует в Европе.

В автобусе мой телефон висит, и многие наркоманы мне звонят, консультируются. Я ездил на этом малом автобусе - пришла девочка, у нее ребенок, она ВИЧ-инфицированная. К ней подъехали оперативники, мол, поехали. Привезли, дают протокол, говорят, надо подписать. Она подписала, потом спрашивает, а что это. А это статья 228 часть 2 - наркотики, «но ты не бойся, получишь условно, нам надо палки делать». Она начала все это рвать, ее избили и заставили подписать еще раз. Такие вот проблемы. Девочек и насилуют… ну понятно, какие сотрудники милиции с ними работают, с каким положением в обществе и с каким правосознанием уличным. Там огромный пласт работы.

Твой гонорар зависит от того, сколько человек зарабатывает?

На наркоманах ты же, наверное, не очень много зарабатываешь.

А что с них взять-то? Мне тут одна девочка звонит, которой я помог уйти от уголовной ответственности; она стырила из магазина то ли «Лента», то ли «Карусель» продукты, и ее там поймали. Но для того чтобы была уголовная ответственность, ей понапихали еще товаров. Возбудили уголовное дело, направили в суд. Ну, я ей рассказал всю схему, как там надо все сделать. Она мне потом звонит: «Дмитрий Владимирович, можно я вас отблагодарю?» Я говорю: «В смысле, ты меня отблагодаришь?» Она говорит: «Ну, вот у меня есть три тысячи рублей». Я говорю: «Оставь себе на продукты». Зачем я буду у нее деньги брать, если я понимаю, что они ей нужнее, чем мне?

С наркоманами вообще сложно вести дела - приходим к следователю, я и две подружки, одна другую привела: одна на кумаре, другую кумарит. Следователю за нее пришлось чуть ли не расписываться. Но все-таки не надо так, что если наркоман, то говно. Некоторые адвокаты и с ВИЧ-инфицированными не хотят работать - только посмотрел, уже заразился.

Ты работаешь с заключенными, у которых туберкулез и ВИЧ. Расскажи, пожалуйста, о тюремной больнице имени Гааза в Ленобласти.

Да, «турбоВИЧ» - это СПИД плюс туберкулез. У нас в тюрьмах, по данным ФСИН годовой давности, 60 тысяч человек с ВИЧ. Им практически не оказывается медицинская помощь, не проводится антиретровирусная терапия, без которой они не могут выжить, то есть фактически в российских тюремных больницах происходят убийства ВИЧ-инфицированных. «Агора» занимается этим вопросом. А больничка Гааза - там разные отделения есть. Кто может платить - того лечат нормально. Но есть так называемые отверженные - как мой клиент Эдик Разин, обычный зэк, за душой ни копейки, никому он на хрен не нужен, таких просто привозят, ни хрена их не лечат, ничего не добиться - ни лекарств, ничего. И таких, естественно, большинство. Смертность можно было бы понизить: нужны лекарства, финансирование, продукты, ремонт, медицинское оборудование, очень много всего нужно. А кто этим будет заниматься? Здесь заложники ситуации и сами врачи, и заключенные. А государство, по типу, не при делах.

Дежурный майор ФСИН сказал по телефону «Русской службе BBC», что «они у нас каждый день подыхают». Кто у нас вообще отвечает за тюремную медицину в стране? Мы же ничего не знаем.

Мы совершенно ничего не знаем. Даже наши общественники туда носа не суют. А я только констатирую: «смерть, смерть, смерть» - не получил препарата, не была сделана операция, не диагностировано заболевание. В Торжке то же самое, в тюремной больнице. Там палаты интенсивной терапии такие, что там ни одного прибора не стоит. Туда привозят, чтобы просто умирать. В Твери построили новый изолятор - новый корпус больницы, хотели туда торжковских привезти, но воз и ныне там.

По делу Магнитского сейчас обвиняют врачей - ты считаешь, это правильно? У них нет возможности оказать медицинскую помощь, но почему-то у них есть санитары, которые прибегают по вызову кнопки скручивать заключенного.

Да какие санитары, это охрана с дубинками. Санитары только в психиатрических отделениях. У меня был клиент - я его вытаскивал в течение четырех лет из психушки тюремной. Знаешь, какие нормативы: если ты заезжаешь по тяжелой статье в психиатрическую клинику, ты по-любому там три года просидишь. По-лю-бо-му. Даже если ты выздоровел или у тебя нормальное состояние. Любое замечание добавляет тебе еще полгода. И вот мы с этим парнем прошли за четыре года все режимы - от усиленного до общего и, наконец, до амбулаторного - на свободу. Со строгого сразу на амбулаторный перескочить нельзя. Из психушки человека вытащить - это такая проблема, просто мегапроблема, туда лучше вообще не попадать. Там никакого даже общественного контроля нет, они считают себя закрытыми учреждениями. И прикрывают они всё это врачебной тайной. Так что косить «по шизе» можно с одним условием - если у тебя есть деньги. Все продается, все покупается. Могут в хорошее отделение определить.

За что этот человек в психушке сидел?

Ударил человека, и этот человек ударился головой и умер. То, что сейчас с господином Мирзоевым, боксером, произошло. У всех таких статья 111 часть 4 - причинение тяжких телесных повреждений, повлекшее за собой смерть.

Ты не можешь быть адвокатом всех ВИЧ-инфицированных заключенных в стране. Как ты планируешь им всем помогать?

Для меня был важен человек, тот же Эдик Разин или Костя Пролетарский. Но сейчас я уже, наверное, перерос конкретные дела и уже делаю некий системный прицел. Все же хотят каких-то системных изменений. С той же больницей Гааза - надо приоткрыть эту систему, посмотреть, как она работает, почему люди умирают. Посмотреть, что там за врачи, действительно ли лекарств не хватает? Поэтому в Следственный комитет было подано соответствующее заявление, в прокуратуру Ленинградской области, - чтобы ра-зо-брать-ся. Соответственно, исходя из этого, мы должны выйти на определенный уровень… Как изменить вот это все? Как это происходит, почему происходит и, исходя из этого, уже определяться. И я считаю, что механизмы, структуру - все это надо давать обществу. Чтобы общество могло реагировать и знало, как реагировать.

Я тебя не могла поймать для интервью - ты все время куда-то ездишь. Что ты делал во Ржеве?

Во Ржеве защищаю человека, Новиков его фамилия, который торговал оружием. А ему наркотики шьют. Моя основная задача - доказать, что мой клиент не причастен к сбыту наркотиков. В деле есть протокол: якобы агенты ФСБ купили оружие у подельника Новикова в такой-то день, а на самом деле это произошло в другой день, раньше. Так вот, этот протокол они просто фальсифицировали. Короче, там много мутного в этом деле. Упаковка наркотиков не совпадает … Потом на весах у моего клиента почему-то оказался метадон, хотя он всегда там порох взвешивал…

Действительно удивительно…

Да у него были рычажные весы и электронные, на рычажных обнаружили наркоту, хотя ее спокойно можно было вешать на электронных. Понимаешь? Ну, то есть, бред какой-то. Я могу сказать, что председатель ржевского суда Степанов - он действительно разбирается. Мы сейчас еще одну экспертизу назначили. Так что если там будут выявлены фальсификации, ты же, наверное, представляешь, что будет с сотрудниками ржевского ФСБ. У них там недавно начальник, Морев, застрелился в своем кабинете, пулю себе в лоб пустил…

Почему ты взялся за это дело и что ты пытаешься доказать?

Когда подкидывают наркоту, когда фальсифицируют материалы уголовного дела в такой структуре, как ФСБ, я считаю, что это очень сильный звонок. Если мы не можем иметь структуру, которая не будет этим заниматься, считай, что у нас все очень плохо в рамках вообще всех уголовных дел. Если это допускается в одном месте - значит, где-то еще это делают еще похлеще. А я не считаю, что ФСБ должно делать такое говно. У них очень мощная база, очень много специалистов, эксперты, следователи, оперативники и мощная техническая поддержка. Что мешает нормально работать? Да ничего.

То есть ты борешься за чистоту рядов ФСБ?

Нет, я борюсь за судьбу одного человека. Ему угрожает до двадцати лет по этой статье.

Тебе когда-нибудь угрожали?

Я защищал сбытчиков наркотиков, обычных барыг. Защищал их профессионально, не давая их развести, надавить на них. Как-то раз приходит эсэмэска из Госнаркоконтроля: «Ты, такой-то и такой-то, мы тебе жопу порвем». Основной совет по таким вопросам, когда вам пытаются «порвать жопу»: раструбить об этом везде, где только можно, и приплести к этому всех ваших врагов. И только пусть попробуют они вам потом жопу порвать. То есть понимаешь, да? Если кому-то хотят порвать жопу, ее просто порвут, не присылая никаких эсэмэсок.

По каким делам ты работаешь с «Агорой»?

За дела, где менты набедокурили, никто не берется. Но если потерпевший готов бороться, «Агора» берет это дело. Если у потерпевшего нет такого настроя, ничего не получится: вот дело Наказнюка было недавно, сорвалось. Там его не просто менты - а приехали сотрудники центрального аппарата ГУВД и его били зверски, ломали, хотели, чтобы он взял на себя, что он какую-то машину во дворе хотел угнать. «Ты на кого работаешь, какая банда, ты че наш бизнес здесь пытаешься делить»… Срощенный криминал - менты-бандиты. Кейс-то хороший! Но на него вышли, что-то предложили ему, наверное, не знаю, он не рассказывал. Он отказался дальше давать показания против ментов.

Берутся такие дела, как дело Выржиковского - его менты подвешивали, все руки ему переломали, по нему были публикации, фотографии, где он весь синий. Такие дела большой резонанс имеют. Мы хотим, чтобы сотрудники милиции хотя бы иногда задумывались о том, что они вообще творят. И чтобы общество знало своих героев в лицо.

Ну, в системе вряд ли что-то изменилось с 1999 года, когда ты был следователем…

Ты ошибаешься. Я никогда не видел, чтобы людей избивали, например. У нас же даже этих материалов не было. Если кто-то кого-то толкнул - люди писали жалобы. Собирали убойный отдел на совещание: «Если хоть пальцем тронете задержанного, все сядете». Это всё на совещаниях говорилось. Мы какого-то мужика с адреса сняли, допрашивали целую ночь. Но чтобы его кто-то пальцем тронул, даже подзатыльник дал? Все было нормально - ему и чаю дали, и в туалет выводили, и сидел он без наручников.

Это все зависит от многих людей на местах. Если прокурорский надзор хорошо работает и нещадно карает весь этот беспредел, то уровень его снижается. Если общество замечает каждый такой случай и люди протестуют, этого не будет. Должен быть самоконтроль системы.

Что-то хорошее с этой системой еще может произойти?

Знаешь, что мне надо? Только одно. Дайте мне состязательность в суде. И я могу горы перевернуть. Дайте состязательность. Это точка опоры для всех будет. Дайте состязательность! Состязательность заставит систему работать. Перестаньте подыгрывать гособвинению и заглядывать ему в рот, согласовывать там что-то. Всё! Пусть судья сидит молчит, и дайте возможность нам состязаться. Будем состязаться: характерами, упорством, грамотностью, профессионализмом, фактами - и кто кого. И по многим делам сделайте суд присяжных. Всё, ничего больше не надо. Мне лично ничего больше не надо. Остальное я смогу сделать. Есть коронная фраза - увидимся в суде. Сейчас это есть только по резонансным делам, там, где есть пресса.

Были у тебя большие неудачи в работе?

Да, была одна большая неудача. Но это не от меня зависело, и я даже клиентам это не мог донести… Это был Всеволожский городской суд, где всё повязано, поперевязано… Я защищал наркомана, который украл телефон у другого наркомана. Тот, кого обокрали, поехал домой на электричке, пошел до дома через лесополосу, и его уже обнаружили только весной. Труп повесили на парня, который украл телефон. Сфабриковали дело - я в этом уверен. Свидетели в суде все приходили, говорили, что их били, что их принуждали, что за них расписались. Мы почерковедческое исследование провели… Ничего не сработало. Дали девять лет. Судья была непробиваема. Девять лет. Потом был обжалован приговор, но та коллегия, которая разбиралась, - половина спала. Разбирательство заняло ровно пять минут. Так и уехал парень с девяткой. Работал над делом два года. Псу под хвост. Если у нас захотят в стране осудить по беспределу - ничего не поможет.

Почему ты не работаешь в большой адвокатской конторе какой-нибудь модной?

А я не модный и не большой. Я работаю с «Агорой», мне с ней хорошо. И я люблю работать с профессионалами. Многих моих коллег раздражает, что мне могут позвонить и я могу подорваться поехать человека выручать. Они говорят - ты че, дурак? Мол, выезд должен стоить 20, 30, 40 тысяч. Но я не вступаю с ними в дискуссии, просто молча делаю свою работу. Бог не фраер, он все видит.

А, так ты в Бога веришь?

В Бога верю, конечно. Ну, назови его Вселенский разум или Главный программист…

И все, что ты видел в своей практике, не убеждает, что никакого Вселенского разума нет?

Нет, почему, как раз таки это меня убеждает в том, что он есть.

Ты нашел того, кто сбил твоего отца?

Ну, я что-то нашел… Потом поговорил с матерью. Ей объяснил все свои мысли, и она пришла к такому же выводу. Мы простили его. Наша семья его простила.

А вот было самое какое-то чудовище, которое ты защищал?

Для меня их нет. Все - любимые клиенты. Кто чудовище - тот, который изнасиловал девятилетнюю? Мало ли что у него в голове перемкнуло. Я всех людей оправдываю.

Почему врачом не стал?

Биологию не выучил.

Может быть такое, что ты откажешься от своих клиентов из группы Война? Что они должны сделать, чтобы ты перестал их защищать?

Елена Токарева

В дуэли между адвокатами, защищающими права террористов на чашечку свежего утреннего кофе, и "зверской системой пыток ФСБ" логично было бы стать секундантом "зверской системы". Как-то так мне подсказывает моя трезвая голова.

Но в стране, которая уже это все проходила во время чеченских кампаний, опять выросло поколение прекраснодушных идиотиков, которые считают, что у "чикатило есть права".Хорошим тоном считается ударить терроризмом по путинизму. И призвать соотечественников защитить права террористов на удобную постель, трогательную беседу со следователем и поездку домой в хорошем поезде после совершенного теракта, пока еще не остыли трупы детей и женщин.

Это началось еще в эпоху чеченской войны. Толпы молодых и пожилых журналисток с горящими глазами и мокрыми трусами атаковали фронтовые территории и выискивали случаи притеснения чеченских боевиков, попавших в лапы ФСБ. Многочисленные статьи правозащитного характера про то, как издеваются над бедными боевиками мохнатые палачи в застенках ФСБ выходили не только из-под пера Ани Политковской, но и из-под других легких и прославленных перьев. Это был такой тренд. Защитники инсургентов получали зарубежные гранты, журналистские премии, международную славу и в конце концов пулю от своих чеченских друзей или позорный плен, какой выпал, например, на долю особо рьяной защитницы и подруги Басаева НТВ-шницы Елены Масюк.

Когда Масюк попала в плен и, говорят, подвергалась там насилию и издевательствам, все ее поклонники и зрители задавали вопрос (впрочем, вопрос, адресованный в никуда, потому что ответить на него было некому): отчего же сердечный друг Масюк Басаев не спасет ее от этого ужаса.

Я предоставляю вам самим пофантазировать на эту тему и назвать причины. В тот период, когда Масюк выкупали из плена, из потных объятий ее сердечных друзей, я встретила на строительном рынке Мишу Леонтьева, тогда еще никакого не пресс-секретаря Сечина, а просто известного журналиста, и мы обменялись мнениями на эту тему. Миша лаконично сказал: "Раньше я думал, что Масюк просто сволочь, а теперь понял: она - дура".

С тех пор убили Аню Политковскую, основную защитницу чеченского народа. Убили еще много кого...Некоторые защитники инсургенов почему-то перековались. А некоторые, наоборот, продолжают свою бессмысленную болтовню.

Годы прошли. Но число желающих защитить права тех, чьи права, по определению, защищать не следует, никак не уменьшается.

Понятно, что это все борцы за европейские ценности, в том числе, за свободу заниматься терроризмом, убивать невинных пассажиров метро, насиловать детей в бассейнах захваченных европейских городов...в общем, мазохисты.

Уж мы их повидали на своем веку. Некоторые из них даже получают нобелевские премии по литературе за сугубо мазохистические книжки о том, как хорошо быть изнасилованной и униженной негром белой женщиной-лесбиянкой. Таков нобелевский лауреат Кутзее, который получил свое за роман "Бесчестие". Девиз произведения: "белые заслужили, суки! будем страдать."

Уже постарели изнасилованные инсургентами журналистки...уже обветшали могилки борцов за свободу, уже насытились свободолюбивыми муслимами европейцы, а в России все еще пробиваются сквозь здравый смысл новые "борцы за справедливость", новые журналистики, которые несут нам новые расследования преступлений ФСБ.

Адвокаты подозреваемых: Дмитрий и Ольга Динзе

Один из этих новых героев, очень молодой журналист Илья Рождественский, который поработал в РБК, но ушел, потому что нехорошие начальники не опубликовали его чудесное расследование о тайной тюрьме ФСБ, в которой пытают чудесных борцов за свободу, взорвавших в апреле нынешнего года питерское метро.

Ну, как нынче получить журналистскую славу и какой-нибудь грантик никому не известному пареньку?

Илья Рождественский

Ну, конечно! Подпеть адвокатам подозреваемых.Рассказать, какое плохое освещение в подвале ФСБ-ной тюрьмы.

"В Москве или Московской области, возможно, действует тайная тюрьма, в которой содержат и пытают подозреваемых в терроризме, в том числе иностранцев, до официального задержания и предъявления обвинений.

О существовании такого объекта сообщают, со слов своих подзащитных, адвокаты Дмитрий и Ольга Динзе, представляющие интересы братьев Акрама и Аброра Азимовых, обвиняемых по делу о теракте в метрополитене Санкт-Петербурга в апреле 2017 года. Они обратились с заявлением в Генеральную прокуратуру с просьбой проверить информацию о “секретной тюрьме” Федеральной службы безопасности России".

"3-го апреля в вагоне метро Петербурга произошел взрыв, погибли 14 человек, около 50 были ранены. Всего по делу об этом теракте задержаны не менее 10 человек. Следствие считает, что сам взрыв был совершен террористом-смертником Акбаржоном Джалиловым, 22-летним уроженцем Киргизии с российским гражданством. А организатором нападения и наставником Джалилова, по данным российских спецслужб, является 27-летний Аброр Азимов, также родившийся в Киргизии. Он был задержан якобы 17 апреля и сперва признал вину, но на следующий день отказался от показаний. “Против ареста я не возражаю. То, что я причастен к взрыву, - я этого не говорил. Мое участие есть, но не прямое”, - заявил Аброр Азимов в Басманном суде Москвы 18 апреля 2017 года".

Что и говорить! Чудесный человек! Конечно, в первую очередь, нам всем надо защитить его права. Надо вообще защищать права людоедов, террористов, всяких чикатил, маньяков, воров и убийц!

"Обстоятельства, при которых были задержаны братья Азимовы, и все их показания требуют как минимум тщательной проверки - убеждены адвокаты Дмитрий и Ольга Динзе. 24 июля стало известно, что Аброр Азимов подал жалобу в Главное военное следственное управление на пытки в период с 4 по 17 апреля в “секретной тюрьме” ФСБ. По его словам, она находится к юго-западу от Москвы. Аброр Азимов говорит, что его схватили 4 апреля в Подмосковье, надели мешок на голову и отвезли в неизвестный подвал, где рядом располагались камеры. Его избивали и пытали электротоком две недели, требуя признаний, угрожали, заставляли “учить показания и роль преступника” и лишь потом, 17 апреля, постановочно задержали официально, с видеосъемкой, у железной дороги в Одинцовском районе Московской области, причем при этом силой заставили оставить свои отпечатки пальцев на якобы найденном при нем пистолете Макарова".

Что и говорить: грязно работают ФСБ-ники! А мог бы этот борец за денежные знаки и сам прийти и во всем сознаться. А мог бы вообще не ввязываться в международный терроризм, да еще получив по ускоренной процедуре российское гражданство. Тогда не было бы и проблемы. А что ты хотел, "борец за свободу"? Чтобы тебя в пятизвездочном отеле обслужили бы проститутки?

"Адвокаты говорят, что на этом “объекте” также содержался Акрам Азимов, которого 15 апреля этого года схватили в больнице на родине офицеры киргизских спецслужб. А ФСБ России заявила о задержании Акрама 19 апреля. Четыре дня между этими датами он также, по его словам, подвергался пыткам в “секретной тюрьме” ФСБ. Как рассказывает адвокат Ольга Динзе, Акрама Азимова привезли на “объект” в наручниках прямо из московского аэропорта Домодедово. За четыре дня, проведенных в камере, ему дали лишь пол-литра воды и одну тарелку с картошкой. Акрам перенес такие же пытки, как и его младший брат. В ходе допросов он слышал за стеной крики других людей, в том числе и брата Аброра. Последующее официальное задержание Акрама, как он сам утверждает, проходило по примерно схожему сценарию: его высадили из машины и велели ждать “процесса”. В сумке Акрама Азимова оперативники нашли боевую гранату с отпечатками, которую его ранее угрозами заставили подержать в руке".

А вот и наш новый герой. Илья Рождественский. Служил заместителем редактора отдела "Политика и общество" в РБК

Работал внештатным корреспондентом в компании «Meduza»

Работал ведущим в компании «Эхо Москвы»

Учился в Аспирантура в МГУ.

Как говорится, вполне органичная для "человека из пробирки" биография.

А вот и признание с потугой на героизм:

"Этот текст не вышел в РБК. Как оказалось, все варианты материала, а их было шесть штук объемом от 12 до 20 с небольшим тысяч знаков, - это «не формат» и «попытка оправдать подозреваемых в терроризме». «Мы верим в то, что подозреваемых в терроризме нужно было на мерседесе привезти в белую камеру и поить курвуазье? Или что?» - гласил комментарий редактора к одному из абзацев. Единственным возможным вариантом публикации в РБК по этой теме была признана новостная заметка объемом около 6 тысяч знаков.

В этой связи до 4 августа я в отпуске, а 4 числа - мой последний рабочий день в РБК. И с этого момента я открыт для любых предложений о работе.

P.S. Огромное спасибо Republic. Несколько дней сдачи напомнили, как вообще должна проходить подобная работа и какие вопросы надо задавать к тексту.

Ну, и сам материальчик. Прэлэстное начало! Лирическое.

"Вечером 4 апреля Аброр Азимов, которого ФСБ считает одним из организаторов теракта в Санкт-Петербурге, вышел из метро на юго-западной окраине Москвы и сел в машину, найденную с помощью сервиса BlaBlaCar. Азимов планировал уехать на Украину, а оттуда в Турцию или в Сирию, но примерно через час, около 23:00, автомобиль остановили на трассе сотрудники полиции и сказали ехать в отделение Наро-Фоминска – этот город был совсем рядом".

До ОВД фигурант дела о теракте не добрался: по дороге его высадили, обыскали, заковали в наручники, надели на голову черный мешок, пересадили в другую машину и примерно 40 минут везли в неизвестном направлении. Затем его снова вывели из автомобиля и на этот раз спустили в подвал. Мешок с головы сняли только через неделю, и тогда Азимов понял, что находится в настоящей камере.

В течение почти двух недель неизвестные держали его в «секретной тюрьме» и пытали, добиваясь показаний. В жалобе, поданной Азимовым в Главное военное следственное управление (ГВСУ) СКР, он приводит жуткие подробности своего заточения и утверждает, что был в руках оперативников ФСБ. Никаких других подтверждений этому нет, но нам удалось найти в общей сложности истории шести заключенных, пять из которых в разное время рассказывали о похищениях и пытках, происходивших до официального задержания. Они направляли жалобы в Европейский суд по правам человека или в российские правоохранительные органы, и содержащиеся в этих документах описания камер, подробности жестокого обращения и применявшихся для пыток предметов, а также детали похищения позволяют утверждать, что речь идет об одном объекте – том же самом, куда Азимова привезли в ночь на 5 апреля.

Напомним, несчастные пленники тайной тюрьмы ФСБ устроили теракт в петербургском метро, унесший жизни 16 человек (еще более ста пострадали), произошел в понедельник 3 апреля, в разгар рабочего дня. Смертник Акбаржон Джалилов оставил взрывное устройство на станции «Площадь Восстания», после чего подорвал себя в вагоне с пассажирами; перед терактом он звонил Аброру Азимову, своему предполагаемому наставнику. По версии следствия, в организации теракта участвовал также старший брат Азимова Акрам – он, как утверждается, получал деньги от некоей «международной террористической организации». Реакция правоохранительных органов на теракт была стремительной: уже 7 апреля в Петербурге и Москве были задержаны восемь подозреваемых – в основном, знакомых смертника. Но история братьев Азимовых разворачивалась отдельно.

Ну, что сказать? ФСБ-никам за эти теракты погоны пообрывали. Да и нам, рядовым смертным как-то очень горько от того, что какие-то маловразумительные твари приперлись на нашу землю, получили здесь гражданство и ну, гадить, убивать, взрывать.

А какая-то маловразумительная журналистская единица заделалась защищать права этих тварей. Да, гори ты огнем, Илья Рождественский, вместе с этими Дмитрием и Ольгрй Динзе, супругами-адвокатами...дьявола.

Сына украинского офицера Павла Гриба. Он 24 августа уехал в Гомель на встречу с девушкой, с которой познакомился через интернет, и должен был вернуться в тот же день, но пропал. Отец юноши утверждает, что его сына задержали спецслужбы и передали России. Ситуация схожа с другими о выманивании украинских граждан, которых позже в России судили за экстремизм и терроризм.

Международное право предполагает определенную процедуру выдачи преступников разыскиваемых одним государством и задержанных в другой стране.

Обычно этому предшествует суд в стране задержания, который принимает решения об экстрадиции, но на территории стран связанных договором о Таможенном союзе спецслужбы могут поступать иначе.

Адвокат международной правозащитной организации "Агора" Дмитрий Динзе (он защищает фигуранта дела о теракте в метро Сакт-Петербурга Аброра Азимова, задержанного в Кыргызстане российскими оперативниками и привезенного в ) рассказал телеканалу Настоящее Время о примерах подобного сотрудничества, и почему фигуранты дел о терроризме могут находиться без правового статуса неопределенное время:

Вы знаете, это, скорее всего, джентльменское соглашение между двумя спецслужбами. У них, соответственно, свое ФСБ и КГБ, у нас ФСБ. Естественно, эти спецслужбы друг с другом соотносятся, и в рамках, например, по делам о терроризме они достаточно плотно сотрудничают: выманивают людей на территорию сопредельного государства, и, соответственно, одна спецслужба передает на условиях договоренностей другой спецслужбе такое лицо.

Насколько мне известно, Белоруссия как раз, до этого была Украина еще в старом режиме, сейчас уже Белоруссия только осталась, вот они как раз, возможно, с Киргизией, достаточно плотно сотрудничают с нашими спецслужбами и без проблем людей, собственно говоря, передают на территорию другого государства по требованию высокопоставленных сотрудников.

Тогда объясните с правовой точки зрения: если человек никогда в России не был, а только с гражданином или с гражданкой России о чем-то разговаривал о Вконтакте, например, призывал к чему-то или высказывал какие-то идеи, может быть, просил даже о чем-то, но он же не был в России, он по какому правовому статусу может быть преступником в России объявлен?

Понимаете, у террористов, экстремистов нет правового статуса во всем мире, я вам так скажу. Дело в том, что с экстремизмом еще под вопросом, разные бывают виды экстремизма, а что касается террористов, то у них как такового правового статуса нет. Лицо может каким-либо образом планировать преступление или совершать преступление в сети, и впоследствии за ним могут открыть охоту, например, сотрудники спецслужб, которые находятся на территории России. А в связи с чем они открывают эту охоту? В связи с тем, что, например, вербуют на территории России каких-либо своих последователей либо уговаривают определенных лиц совершить те или иные преступления. И поэтому считается, что юрисдикция, ведь совершает преступление лицо фактически на территории России.

То есть если молодой человек, условно говоря, Вконтакте девушки из России писал что-нибудь про украинский национализм, что-нибудь, может, даже очень резкое, то если против этой девушки возбудили уголовное дело, то он как бы является фигурантом этого дела?

Да, он является фигурантом этого дела, он может быть идеологом определенной террористической идеи, он может быть идеологом экстремистской идеи, может быть подстрекателем к совершению каких-либо преступлений. Например, по санкт-петербургскому делу о терроризме есть такой Азимов Акрам, его представляет Ольга Динзе. С ним схема была следующая: его забрали из больницы наши спецслужбы совместно с киргизскими спецслужбами, потом дальше сотрудники спецслужб сели с ним на самолет до России, долетели до России, а дальше они заставили его пройти пограничный контроль, где после пограничного контроля, собственно говоря, он сам проходил его, они его задержали, уже препроводили в секретную комнату.