На Пленуме ЦК КПСС 16 октября 1952 г. с большой речью выступил И.В. Сталин. Практически она заняла все рабочее время заседания-полтора часа из двух часов работы Пленума. Стенографирование то ли не велось, то ли нет стенограммы. Теперь опубликованы воспоминания участников Пленума Л.П. Ефремова, К.М. Симонова, Д.Т. Шепилова. От последнего слышал и я рассказы о речи Сталина. Говорили о поднимавшихся на Пленуме вопросах П.Ф. Юдин, A.M. Румянцев, Л.И. Чесноков.
Вспоминая открытие первого Пленума ЦК после XIX съезда КПСС, Д.Т. Шепилов рассказал о характерном эпизоде. Некоторые молодые члены и кандидаты в члены высшего органа партии встали, приветствуя появление И.В. Сталина в Свердловском зале Кремля. Сталин произнес:
- Здесь этого никогда не делайте.
В речи И.В. Сталин разъяснил, почему обновлен состав ЦК КПСС:
«Мы, старики, все перемрем, но нужно подумать, кому, в чьи руки вручим эстафету нашего великого дела, кто ее понесет вперед? Для этого нужны более молодые, преданные люди, политические деятели. А что значит вырастить политического, государственного деятеля? Для этого нужны большие усилия. Потребуется десять, нет, все пятнадцать лет, чтобы воспитать государственного деятеля.
Но одного желания для этого мало. Воспитать идейно стойких государственных деятелей можно только на практических делах, на повседневной работе по осуществлению генеральной линии партии, по преодолению сопротивления всякого рода враждебных оппортунистических элементов, стремящихся затормозить и сорвать дело строительства социализма. И политическим деятелям ленинского типа, воспитанным нашей партией, предстоит в борьбе сломить эти враждебные попытки и добиться полного успеха в осуществлении наших великих целей.
Не ясно ли, что нам надо поднимать роль партии, партийных комитетов? Можно ли забывать об улучшении работы партии в массах, чему учил Ленин? Все это требует притока молодых, свежих сил в ЦК - руководящий штаб нашей партии, как мы и поступили, следуя указаниям Ленина. Вот почему мы расширили состав ЦК. Да и сама партия немного выросла.
Сталин подверг резкой критике Молотова, хотя и подчеркнул, что он преданный нашему делу человек. Сталин сказал, что нельзя пройти мимо недостойных поступков Молотова. Он дал английскому послу согласие на издание в нашей стране буржуазных газет и журналов. Разве не ясно, что буржуазная печать будет оказывать вредное влияние на умы и мировоззрение советских людей?
Он внес предложение передать Крым евреям. У нас есть еврейская автономия. Разве этого не достаточно? Пусть развивается эта республика. Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш Советский Крым. Молотов мирится, что его супруга информирует о важных решениях Политбюро враждебных нам лиц. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо.
Сталин раскритиковал и Микояна: «Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Что тут ему не ясно? Мужик - наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна... Он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе».
«Вообще, - говорил Сталин, - Молотов и Микоян, оба побывавшие в Америке, вернулись оттуда под большим впечатлением о мощи американской экономики. Я знаю, что и Молотов, и Микоян - храбрые люди, но они, видимо, здесь испугались подавляющей силы, какую видели в Америке. Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьезными уступками американцам в предстоящих переговорах».
Сталин говорил, что освобождение от важных постов Молотова, Кагановича, Ворошилова и других видных партийных и государственных деятелей вызвано необходимостью назначения на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников, полных здоровых сил и энергии. Он призвал поддержать новых работников в их ответственной деятельности.
«Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, - отмечал Сталин, - то они и так остаются видными политическими и государственными деятелями».
Сталин предложил решить организационные вопросы, вместо Политбюро образовать Президиум ЦК КПСС, расширить состав Президиума ЦК и Секретариата ЦК КПСС. Он сказал, что в списке находятся все члены Политбюро старого состава. Он тепло отозвался о А.А. Андрееве, но его нет в составе Президиума ЦК только по состоянию здоровья: оглох и нуждается в лечении.
Сталин был последователен. Он обратился к Пленуму: «Меня освободите от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР. Я уже стар. Мне тяжело. Нет сил. Изберите себе другого секретаря».
Сразу выступил Маленков и сказал: «Нет необходимости доказывать, что Сталин должен остаться и премьером, и Генеральным секретарем. Иначе просто невозможно».
Взяв снова слово, Сталин сказал: «На Пленуме решать вопросы надо по-деловому».
Пленум избрал Сталина. Участники Пленума приветствовали это решение стоя, горячими аплодисментами.
Сейчас немало любителей поспекулировать на обращении Сталина к Пленуму об освобождении. Нет смысла пересказывать эти глупости. Неужели подобным пустомелям невдомек, что обращение Сталина к Пленуму ЦК КПСС было мужественным актом политического и государственного руководители смотрящего далеко вперед и предвидящего дальние последствия предлагаемого решения. Ведь оценивая в целом положителыные итоги XIX съезда КПСС, Сталин на Пленуме ЦК отметил:
«...Многим может показаться, что у на существует полное единство. Однако у на нет такого единства. Некоторые выражаю» несогласие с нашими решениями».
Конечно, теперь можно гадать, что было бы, если бы Пленум принял отставку Сталина. Но очень вероятно, что это спас» бы - именно спасло - Сталина, а не просто продлило бы его жизнь. Будучи мудрым политиком и мыслителем, Сталин, безусловное оказывал решающее воздействие на ход дел в партии и стране.
"Энциклопедия Сталина"
В. Суходеев
Знаменитый июньский (22-29 июня 1957 года) Пленум ЦК КПСС, шестидесятилетие которого пришлось на эти дни (тот самый, на котором Никита Хрущев сотоварищи разоблачили «антипартийную группу Маленкова, Молотова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова»), сегодня ошибочно подается как дата начала развала Советского Союза. Мол, если бы тогда победили «наши», страна пошла по демократическому пути: «Семь упущенных лет – с 1957-го по 1964-й – окончательно загнали страну в тупик, обусловивший и брежневский «застой» и горбачевскую «перестройку» – то есть невозможность планомерного и последовательного выхода из коммунизма, возвращения к «нормальности».
Как будто наступившие тридцатью годами позже перестройка, демократизация и гласность уберегли страну от гибели. Еще вопрос: что в понимании автора цитаты есть «нормальность»? Но об этом в конце колонки.
В высшей степени неразумно отождествлять демократические перемены с ростом уровня жизни людей. Экономика превыше всего, а новые ветра в политическом руководстве страны могут быть и свежими, как при «иконе» реформаторов-патриотов Дэн Сяопине, и затхлыми, как при том же Хрущеве, и в целом нейтральными, как при нынешнем президенте России Владимире Путине.
При рассмотрении советской экономики хрущевской поры многие исследователи пишут наобум, иногда путаясь даже в хронологии. Вот еще одна цитата из отмеченного гиперссылкой материала: «Для населения СССР победа Хрущева означала вхождение в турбулентный период. Кукурузная кампания, «догоняние» Америки, построение коммунизма в 1980 году, Карибский кризис и очереди за хлебом, который потребовалось срочно закупать в тех же Штатах, - как итог».
Небольшие комментарии и покончим с критикой.
«Кукурузная кампания» началась не после июньского Пленума 1957 года, а двумя годами ранее, когда на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку пожаловала американская делегация из 12 фермеров. Одним из участников был «кукурузный инноватор» из Айовы Росуэлл Гарст (Roswell Garst), он-то и убедил Хрущева в необходимости перейти на повсеместное возделывание кукурузы.
«Догоняние» Америки» также началось раньше июньского Пленума. С предложением догнать и перегнать США по производству мяса, молока и масла на душу населения Хрущев выступил 22 мая 1957 года на Совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик РСФСР. Это уже потом, в декабре 1959 года, вышло Постановление Пленума ЦК КПСС «О дальнейшем развитии сельского хозяйства», в котором, в частности, говорилось, что «для решения задачи догнать США по производству мяса на душу населения необходимо иметь 20-21 миллион тонн мяса. Пленум ЦК КПСС призывает всех тружеников сельского хозяйства дополнительно произвести 4-5 миллионов тонн мяса сверх заданий семилетнего плана в порядке выполнения взятых обязательств по социалистическому соревнованию».
Наконец, идеологическая установка «построение коммунизма в 1980 году» была провозглашена в октябре 1961 года на XXII съезде КПСС, но воспринимать ее всерьез перестали уже в 1963 году, когда СССР впервые за всю тысячелетнюю русскую историю начал закупать зерно за границей.
Таким образом, называть июньский Пленум «началом конца» неверно. Скорее, тогда была поставлена жирная точка в деле узурпации Хрущевым власти, процесса, запущенного в сентябре 1953 года, когда на Пленуме ЦК КПСС министр обороны Николай Булганин неожиданно предложил учредить должность Первого секретаря ЦК КПСС и представил кандидатуру Хрущева на этот пост.
Вот откуда ноги растут.
Теперь об экономике. Сентябрьский (1953 года) Пленум ЦК был посвещен развитию сельского хозяйства, главного на тот момент промысла для страны, население которой по состоянию на 1 января 1953 года на 57% состояло из сельских жителей. С докладом выступал не Георгий Маленков, которому приписывалось авторство программы, а Хрущев, «ответственный» за сельское хозяйство. В принятом по итогам Пленума Постановлении «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР» содержались меры, через четверть века ставшие прообразом решений руководства КНР по развитию товарно-денежных отношений в народнохозяйственном комплексе (правда, не в сельском хозяйстве, а в промышленности).
Государство существенно повысило закупочные цены, а все недоимки аннулировало;
У колхозов и совхозов появились деньги для расчетов с государственными машинно-тракторными станциями (МТС), структурами, создававшимися с конца 1920-х годов для коллективизации и механизации аграрного производства (проблемы, так и не решенной столыпинской «аграрной реформой»);
Излишки после выполнения плановых заданий, в чем, собственно, и заключалось сходство с первыми шагами китайских реформаторов, могли распределяться в трудовых коллективах, сохраняться на семена, реализовываться через рынки и магазины;
Были приняты решения об увеличении производства удобрений, развитии сельскохозяйственного машиностроения, расширении кредитных отношений аграриев с государственными банками;
Объявлялась мобилизация опытных партийных и советских организаторов численностью до 30 тыс. человек для работы на селе председателями колхозов, директорами совхозов, бригадирами, парторгами, главными агрономами. Всем специалистам устанавливалась гарантированная высокая заработная плата не от хозяйств, а от государства.
Если бы отечественное село хотя бы 10 лет просуществовало без кардинальных изменений тех правил, мы бы до сих пор жили в Советском Союзе.
Первым выстрелом в социалистическую ногу стала прожектерская программа освоения целинных и залежных земель, начатая с Постановлением февральско-мартовского (1954 года) пленума ЦК КПСС «О дальнейшем увеличении производства зерна и об освоении целинных и залежных земель».
В целинных районах вводилась монокультура пшеницы, запахивались многолетние травы, до минимума сокращались чистые пары. В результате истощались плодородные земли, уси¬лилась подверженность почв эрозии, трудности усугублялись сильными засухами в 1955 и 1957 годах. Уже в конце 1950-х обычным явлением стали пыльные бури, когда верхние, некогда плодородные слои почвы превращались в песок, поднимались ветрами и переносились на многие сотни километров. Только в Казахстане около 35% пахотных земель попали в зону бедствия и впоследствии были переведены в пастбища.
Затем был запущен целый град постановлений, фактически убивающих частную сельскохозяйственную инициативу.
Во-первых, Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 6 марта 1956 года «Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели», направленное на сокращение приусадебных участков колхозников и на запрещение предоставления или увеличения участков за счет общественных земель колхозов.
Во-вторых, Постановление Совета министров СССР от 27 августа 1956 года «О мерах борьбы с расходованием из государственных фондов хлеба и других продовольственных продуктов на корм скоту», п.1 которого запрещал «повсеместно как в городской, так и в сельской местности кому бы то ни было скармливание скоту и птице хлеба, муки, крупы, картофеля и других продовольственных продуктов, покупаемых в государственных и кооперативных магазинах».
В-третьих, Указ Президиума Верховного совета СССР от 27 августа 1956 года «О денежном налоге с граждан, имеющих скот в городах». Отныне владельцы скота (кроме колхозников), проживающие в столицах союзных республик, областных, краевых центрах и центрах автономных республик должны были платить за одну голову скота в год: за корову – 500 рублей, свинью старше двух месяцев – 150 рублей, овцу или козу старше года – 40 рублей, рабочую лошадь – 1 500 рублей, другой рабочий скот – 750 рублей (все ставки в неденоминированных рублях). Советам министров союзных республик предоставлялось право вводить денежный налог на владельцев скота в крупных городах, не являющихся республиканскими, краевыми и областными центрами. Право, которым власти на местах оперативно воспользовались – никто не хотел прослыть белой вороной.
Проскочим кукурузу, «догоняние Америки» и перейдем к ликвидации МТС. Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР от 18 апреля 1958 года «О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций», предписывало реорганизовывать МТС во вспомогательные ремонтно-технические станции, а всю технику колхозы директивно, в течение пяти лет, должны были выкупить у государства. Проблема была в том, что работники МТС отныне становились не государственными служащими, а колхозниками, а у тех в то время не было ни отпусков, ни пенсий. Так что технику с горем пополам выкупили, но работать на ней было некому – люди разбежались кто куда.
Довершила дело нанесения непоправимого ущерба стране так называемая «денежная реформа» 1961 года, девальвировавшая рубль в 2,25 раза. В результате импорт, а речь шла, в первую очередь, о потребительском импорте, стал невыгодным, а экспорт (прежде всего, нефти) – наоборот прибыльным. Все бы ничего, но в 1963 году СССР начал закупать зерно за границей, и огромная разница между закупочными и розничными ценами ввиду невозможности повышения последних компенсировалась из казны.
Вот так, если коротко, Хрущевым разрушалась советская система. Если бы не взлет нефтяных цен в 1973-1985 годах, Советского Союза не стало бы гораздо раньше 1991 года.
В заключение о «нормальности», под которой, по всей вероятности, подразумевается рациональное, основанное на стремлении к материальной выгоде, поведение индивидуумов. Поведение, уже не раз погружавшее не только советскую, российскую или американскую, но и всю мировую экономику на грань краха. Теория рационального выбора – отнюдь не лучшая идеологема, но что поставлено ей в противовес?
Пока ничего. Однако наши советские предки хотя бы попытались найти выход и, если бы не некоторые бездарные личности, наверняка бы его нашли. Теперь же золотое сечение предстоит искать нам.
18 июня 1957 года в Кремле собрался Президиум ЦК КПСС. Это заседание было необычным, оно продолжалось три дня. Кремль был взят под усиленную охрану. Участники заседания лишь поздно ночью могли отдохнуть, чтобы утром снова вернуться в комнату для заседаний. Отсутствовал только Ф. Р. Козлов. На 23 июня было намечено торжественное празднование 250-летия Ленинграда. В город на Неве приезжали делегации из других городов страны, многие из них возглавлялись секретарями обкомов. Ждали и Н. С. Хрущёва во главе представительной правительственной делегации. Но Хрущёву было не до юбилеев.
На заседании Президиума ЦК Молотов и Маленков неожиданно поставили вопрос о смещении Хрущёва. Оппоненты Хрущёва, враждовавшие друг с другом, на этот раз объединились и тщательно обсудили вопрос об отстранении Хрущёва, соблюдая при этом строгую конспирацию. Список обвинений был велик. В основном Хрущёва обвиняли в экономическом волюнтаризме, в самочинных и необдуманных действиях. Многие из этих обвинений были несомненно справедливы. Но главное обвинение, которое не высказывалось полностью, но которое являлось наиболее важным для противников Хрущёва, состояло в том, что Хрущёв слишком далеко зашёл в разоблачении Сталина, что он подорвал авторитет КПСС в международном коммунистическом движении и авторитет всего коммунистического движения. Речь шла поэтому о пересмотре решений XX съезда КПСС. Противники Хрущёва, рассчитывая на успех, обсудили заранее и судьбу самого Хрущёва. В случае признания им своих ошибок и согласия на отставку предусматривалось понижение его в должности, например до уровня министра сельского хозяйства СССР. В иных случаях не исключалась возможность ареста Хрущёва. Он был ещё очень популярен не только среди населения, чем можно было и пренебречь, но и среди большинства членов ЦК КПСС. Поэтому оставлять его на свободе казалось опасным. На пост Первого секретаря ЦК КПСС предполагалось избрать В. М. Молотова.
Хрущёв, однако, решительно отверг все обвинения, ссылаясь на достигнутые экономические успехи и на существенные достижения во внешней политике. В острых прениях в его поддержку из членов Президиума выступили только Микоян, Суслов и Кириченко. 7 членов Президиума - Молотов, Маленков, Ворошилов,
Каганович, Булганин, Первухин и Сабуров выступили против Хрущёва. Кандидаты в члены Президиума - Брежнев, Жуков, Мухитдинов, Шверник и Фурцева поддержали Хрущёва, но они присутствовали на заседании лишь с правом совещательного голоса. Каганович крайне грубо оборвал на одном из заседаний Брежнева, который, разволновавшись, был близок к обмороку. Мнение и позиция Жукова, однако, были крайне важными, так как он ясно дал понять, что армия поддержит Хрущёва. Д. Т. Шепилов вначале поддерживал Хрущёва, но в ходе длительных дебатов Шепилов неожиданно изменил прежней позиции и присоединился к мнению большинства членов Президиума.
В конечном итоге Президиум Центрального Комитета вынес решение о смещении Хрущёва с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Но он, поддержанный своими сторонниками, отказался подчиниться принятому решению. Он заявил, что на пост Первого секретаря ЦК его избрал не Президиум, а Пленум ЦК, и только Пленум может освободить его от этой должности. Он потребовал поэтому созыва Пленума, но Президиум отверг это требование. Группа Молотова - Маленкова, однако, и здесь обнаружила свой догматизм, возложив слишком большие надежды на формальное решение большинства членов Президиума. Хрущёва поддерживала и армия, и КГБ. Он продолжал оставаться главой Секретариата ЦК. Иначе говоря, именно в руках Хрущёва сохранялась в эти решающие дни реальная власть в стране и в партии. Поэтому «операция», которая удалась в начале марта 1953 года, когда небольшая группа лидеров смогла решить у гроба только что умершего Сталина все вопросы по распределению власти, не могла состояться в июне 1957 года.
Пока заседал Президиум, важные события происходили за пределами Кремля. Для наиболее влиятельных членов ЦК не был секретом тот факт, что обсуждается судьба Н. С. Хрущёва. Дали знать в Ленинград Козлову, и тот с группой членов ЦК приехал в Москву. Серов и Жуков сумели быстро обеспечить прибытие в Москву почти всех других членов ЦК, которые стали требовать созыва Пленума. Президиум Центрального Комитета отклонил это требование и даже отказался встретиться с ними. Тогда большая группа членов ЦК направила в Кремль письменное заявление. В нём говорилось:
«В Президиум Центрального Комитета. Нам, членам ЦК КПСС, стало известно, что Президиум ЦК непрерывно заседает. Нам стало также известно, что вами обсуждается вопрос о руководстве Центральным Комитетом и руководстве Секретариатом. Нельзя скрывать от членов Пленума ЦК такие важные для всей партии вопросы. В связи с этим мы, члены ЦК, не можем стоять в стороне от вопроса руководства нашей партии».
Но и это заявление не возымело действия. Тем временем члены Центрального Комитета стали собираться в Кремле. Делегация ЦК во главе с И. Серовым, которому подчинялась охрана во всех помещениях Кремля, появилась в здании, где проходили заседания Президиума. Большинство Президиума, считавшее Хрущёва едва ли не смещённым с поста главы партии, поручило Булганину как Председателю Совета Министров СССР и Ворошилову как Председателю Президиума Верховного Совета СССР, вступить в переговоры с вошедшими в Кремль членами ЦК. Однако в приёмную, где они собрались, вышли также Хрущёв и Микоян. Эта встреча началась не слишком вежливо. Серов пригрозил Ворошилову, что если Президиум будет противиться созыву Пленума, то Пленум соберётся и без одобрения Президиума, так как члены ЦК не позволят решать вопросы руководства партией без участия членов ЦК КПСС - большинство их в Москве, и они настроены весьма решительно. Стало очевидным, что сговор против Хрущёва потерпел провал, и Президиум согласился на созыв Пленума ЦК.
Подавляющее большинство участников открывшегося Пленума безоговорочно поддержало Хрущёва. Июньский Пленум был также беспрецедентным по продолжительности: он проходил с 22 по 29 июня. Пленум заслушал доклад Хрущёва «О положении в партии». Молотову предоставили возможность подробно изложить свою точку зрения, но все выступавшие затем поддерживали не Молотова, а Хрущёва. В сложившихся условиях Ворошилов, Булганин, Сабуров и Первухин решили выступить с покаянными речами. Признал свои ошибки и Маленков. До конца Пленума упорствовал только Молотов, и только он один воздержался при голосовании за резолюцию Пленума. Все остальные участники его группировки голосовали за резолюцию, осуждавшую их собственное поведение.
Постановление Пленума и краткая информация о его работе были опубликованы лишь 4 июля 1957 года. В решениях говорилось об «антипартийной группе Молотова, Кагановича и Маленкова» и умалчивалось об участии в группе Ворошилова, Булганина и других. И Ворошилов и Булганин сохранили свои посты. Из состава Президиума и из ЦК КПСС были выведены Молотов, Маленков, Каганович и «примкнувший к ним Шепилов». Сабуров потерял пост члена Президиума ЦК, а Первухин стал лишь кандидатом в члены Президиума ЦК. Июньский Пленум увеличил численность Президиума до 15 членов, в состав Президиума вошли недавние кандидаты Л. И. Брежнев, Е. А. Фурцева, Ф. Р. Козлов, Н. М. Шверник. Членами Президиума стали также А. Б. Аристов, Н. И. Беляев и старейший деятель КПСС О. В. Куусинен. Среди 9 кандидатов в члены Президиума появились имена А. Н. Косыгина, А. П. Кириленко и К. Т. Мазурова. Молотов, Каганович и Маленков потеряли посты заместителей Председателя Совета Министров СССР.
На второй день после Пленума Каганович позвонил Хрущёву, и между ними, по свидетельству последнего, произошёл такой разговор: « - Товарищ Хрущёв, я тебя знаю много лет. Прошу не допустить того, чтобы со мной поступили так, как расправлялись с людьми при Сталине…
Товарищ Каганович! Твои слова ещё раз подтверждают, какими методами вы намеревались действовать для достижения своих гнусных целей. Вы хотели вернуть страну к порядкам, которые существовали при культе личности, вы хотели учинять расправу над людьми. Вы и других мерите на свою мерку. Но вы ошибаетесь. Мы твёрдо соблюдаем и будем придерживаться ленинских принципов. Вы получите работу, - сказал я Кагановичу, - сможете спокойно работать и жить, если будете честно трудиться, как трудятся все советские люди» .
Н. С. Хрущёв сдержал своё слово. Никто из его противников не был тогда исключён из партии, но все они получили назначение вне Москвы. Молотов направлялся послом СССР в Монголию. Каганович стал директором Уральского комбината «Союзасбест» в г. Асбесте, Маленков - директором Усть-Каменогорской ГЭС на Иртыше, а затем Экибастузской ГРЭС. Шепилов получил профессорскую должность в Средней Азии. В июле 1957 года Первухин и Сабуров потеряли посты заместителей Председателя Совета Министров СССР. Первыми заместителями Председателя Совета Министров стали А. Н. Косыгин и Д. Ф. Устинов.
Вскоре после окончания Пленума Хрущёв во главе большой делегации прибыл в Ленинград. Формально речь шла о вручении наград ленинградцам в связи с 250-летием города. Фактически же состоялось повторение юбилейных торжеств. В Ленинграде прошла большая демонстрация трудящихся на Дворцовой площади. На трибуне стояли Хрущёв, Козлов, Ворошилов, Микоян, Брежнев, Куусинен, Фурцева, Шверник и Аристов.
Ещё через несколько дней Хрущёв и Булганин выехали в Чехословакию, где провели около двух недель. Хрущёв без больших стеснений говорил югославскому послу Велко Мичуновичу о том, что у него нет большого желания путешествовать в обществе Булганина, но что это пока необходимо по государственным соображениям. Естественно, что посол Югославии в своём подробном письме к И. Б. Тито о событиях в Москве сообщал, что позиции Булганина явно пошатнулись и смещение последнего с поста премьер-министра только вопрос времени .
В конце июля - начале августа 1957 года в Москве прошёл VI Международный фестиваль молодёжи и студентов - красочный праздник. Впервые за всю историю в СССР приехало так много гостей из других стран мира.
В сентябре 1957 года Хрущёв отдыхал в Крыму недалеко от Ялты. Это был для него первый большой отпуск за многие годы. Ни в конце 30-х, ни в первой половине 40-х годов об отдыхе не могло быть и речи. При Сталине Хрущёв смог провести отпуск на море только один раз - в 1947 году. В 1953 - 1956 годах у него было слишком много забот, чтобы он мог позволить себе продолжительный отдых. Теперь он провёл в Крыму почти целый месяц и вернулся в Москву лишь 2 октября.
