Тема возрождения наказания за тунеядство вновь зазвучала среди российских парламентариев. Члены Законодательного собрания Петербурга намерены внести в Госдуму , пишут «Известия».
Введение подобной ответственности потребует внесения изменений в Конституцию и ряд федеральных законов. В частности, в Конституцию предполагается внести положение, согласно которому «труд — это не только право, но и обязанность каждого гражданина».
Авторы законодательной инциативы обращают вниание на то, что в России 20 миллионов человек работают без надлежащего оформления своего статуса, а 18 млн человек трудоспособного возраста являются незанятыми. В подобной ситуации бюджет недополучает налоги.Новый закон, в случае его принятия, будет касаться только совершеннолетних трудоспособных граждан, исключая беременных женщин, женщин, имеющих детей до 14 лет, россиян, на попечении которых находятся дети-инвалиды, и некоторых других категорий населения. При этом те, кто трудоустроен неофициально, тоже станут тунеядцами. В случае потери работы необходимо будет зарегистрироваться на бирже труда.
Тем, кто попадёт под действие нового закона, по замыслу парламентариев, будет грозить отвественность в виде исправительных или принудительных работ на срок до одного года.
Борьба за справедливость или «новый 37-й»?
Тема введения ответственности за тунеядство на протяжении последних лет в России всплывает регулярно. Основания для этого есть: регулярные сообщения в криминальной хронике об угоне у безработного иномарки бизнес-класса или краже на улице у нигде не работающей гражданки 5 миллионов рублей порядком надоели и общественности, и представителям власти.
губернатор Кемеровской области Аман Тулеев . Тогда губернатор обратил внимание на то, что при 30 тысячах вакантных рабочих мест в Кемеровской области насчитывается 22 тысячи безработных. «Они законы изучили и за этими пособиями приходят как за зарплатой», — заметил Тулеев.
Инициатива кемеровского губернатора на федеральном уровне поддержана не была. Многие депутаты сочли введение ответственности за тунеядство нарушением прав человека и даже «новым 37-м годом».
Критики подобных предложений указывают на то, что подобная ответственность существовала в СССР в условиях совершенно другой политической и экономической системы и использовалась как форма преследования инакомыслящих.Как Никита Хрущёв покарал поэта Бродского
Действительно, с момента прихода к власти большевиков тунеядство стало осуждаться на идеологическом уровне. При этом нужно отметить, что уголовно наказуемым деянием оно стало только при Никите Хрущёве .
К середине 1964 года под действие данного указа попали 37 тысяч человек, самым известным из которых стал поэт Иосиф Бродский . Именно фигуру Бродского, впоследствии ставшего лауреатом Нобелевской премии по литературе, чаще всего приводят в пример противники введения ответственности за тунеядство.Статью, карающую за тунеядство, отменили вместе с распадом СССР
Санкция статьи предусматривала лишение свободы на срок до двух лет или исправительные работы на срок от шести месяцев до одного года.
Статья 209 УК РСФСР, как и аналогичные статьи в Уголовных Кодексах союзных республик, просуществовала вплоть до распада СССР. Фактически статья утратила силу в апреле 1991 года после принятия закона «О занятости населения», который официально признавал существование в Советском Союзе безработицы.
В Белоруссии нашли способ наказывать тунеядцев рублём
В последние годы введение ответственности за тунеядство активно обсуждалось в Белоруссии. Как и в России, там столкнулись с проблемой несоответствия старых советских норм, с помощью которых преследовали тунеядцев, экономическим реалиям капитализма.
Белорусске юристы, однако, нашли выход. В соответствии со статьёй 56 Конституции Белоруссии граждане обязаны принимать участие в финансировании государственных расходов путём уплаты государственных налогов, пошлин и иных платежей. Решено было ввести ответственность не за тунеядство как таковое, а за уклонение от финансирования госрасходов.2 апреля 2015 года Президентом Республики Беларусь Александром Лукашенко № 3 «О предупреждении социального иждивенчества», согласно которому установлена обязанность граждан Беларуси, постоянно проживающих в республике иностранных граждан и лиц без гражданства, не участвовавших в финансировании государственных расходов или участвовавших в таком финансировании менее 183 календарных дней в истекшем году, по уплате сбора в размере 20 базовых величин.
Размер базовой величины в Белоруссии с 1 января 2015 года составляет 180 000 белорусских рублей. По текущему курсу, 20 базовых величин равняются примерно 12 600 российским рублям — именно такую сумму предстоит уплатить гражданам Белоруссии, попавшим под действие новой нормы.
Неуплата или неполная уплата сбора влекут наложение штрафа в размере от 2 до 4 базовых величин или административный арест с обязательным привлечением к выполнению общественно полезных работ.
Одна из отличительных черт СССР как модели существования пусть не всего мира, но его солидной части, - порождение явлений законами, а не законов явлениями.
Одно из таких явлений - тунеядство. Сам по себе указ об усилении борьбы с тунеядством был прост как пара трехкопеечных, но он породил еще чуть-чуть и культуру: обозвав тунеядцем, можно было обидеть, а это уже устои.
Тунеядцы существовали, существуют и будут существовать всегда, каким бы ни был строй: хоть кровавый режим, хоть анархия, хоть настоящая до боли в сердце демократия, хоть республика, хоть вакханалия. Даже при рабовладельческом строе 100 % находились и рабы, и надсмотрщики, предпочитающие отлежаться под лавкой, вместо того чтобы пахать наравне с однокашниками. Но в СССР натянули вожжи: механизм юридической машины запускали редко, точечно, но путем пропаганды добились раздутого эффекта, и последствия не заставили себя ждать.
Как всё начиналось
Каждый член полезного в масштабе планеты общества должен был заниматься полезным в масштабе этого общества трудом. Понятие «незамужняя домохозяйка» исчезло полностью, лишь иногда запретной дымкой маяча в разговорах о «за бугром»: женщины обязаны были работать всё тот же 8-часовой рабочий день; исключение составляли беременные, кормящие, воспитывающие максимум до 3-х лет (далее функцию воспитания брало на себя полезное общество) и являющиеся официально домохозяйками при сильно занятых мужьях.
Человека, не работавшего на дело строительства коммунизма более 4-х месяцев подряд или год в целом, признавали тунеядцем. Так как не каждый труд приносил пользу в рамках планетарной задачи, появились «борзые». Их так именовали не из-за борзости повышенной степени, а от нежелания расшифровывать аббревиатуру БОРЗ – без определённого рода занятий (как БОМЖ – без определённого места жительства).
Попали под каток и представители свободных творческих профессий: поэты, писатели-нечлены Союза писателей, художники, актёры, архитекторы (все эти мечтатели) и фрилансеры любого рода деятельности. В СССР схема была такова: из прибыли предприятия в доход государства шло 96 %, оставшиеся 4 % делили между собой в равных долях снабжение, пенсионный фонд, зарплата, модернизация производства. Все, кто смел не вносить свою долю в эти 96 %, автоматически превращались в тунеядцев, и нередко поэтам приходилось мести дворы, чтобы не поехать в неожиданный «отпуск».
Солидная часть ещё остававшейся творческой интеллигенции отправилась рубить лес. Однако свято место пусто не бывает, и взамен интеллигенции пришла другая прослойка: не сказать, что интеллигентная, но точно творческая. Борьба с тунеядством обогатилась: вспышка пропаганды набрала силу сверхновой, народ проникся, и тунеядцы приобрели пусть неофициальную, но классификацию.
Кто ты, тунеядец?
Клан тунеядцев начал прибавлять в количественном показателе в обход всех правовых норм. Дама живет за мужниной спиной? Тунеядка! Тут уже пошел явный перекос, явление стало самостоятельным (на осинке родилась апельсинка): закон даму тунеядкой не считал, а народ считал, и карикатуристы его поддерживали. Холёная барышня могла вставать пополудни, потом три часа заниматься причёской, ногтями, туалетами, но в глазах государства была в своем праве. А в глазах затюканных женщин, вынужденных вставать к стиральной доске и плите после нешуточного рабочего дня где-нибудь на кирпичном заводе, право сие было дамой нагло узурпировано.
Если затюканные женщины бесхитростно считали холёных «стерв» поголовно тунеядками, то карикатуристы и авторы фельетонов поделили их на два типа: дипломированная приспособленка, просто дура без диплома. Аналог просто дуры без диплома – нынешняя гламурная светская «львица», занимающаяся собой, модой, собой, чтобы «вынести» себя в свет в должном виде. Дипломированные приспособленки – околонаучные барышни, предпочитающие пригреться под крылом старика-профессора, вместо того чтобы читать лекции о силе слова русского где-нибудь в деревенском клубе перед заснувшими от усталости доярками.
Довольно интересной, а главное, небезосновательно выделенной формой тунеядства была учёба, и насмешники продёргивали горе-студентов только так. В 70–80-х поступить в институт считалось необходимостью, «пэтэушники» автоматически записывались в неудачники сразу после получения аттестата об окончании 8-ми классов общеобразовательной. «Удачливые» поступали куда угодно и как угодно, выбирали институты не по призванию, а по проходному баллу, учились абы как чему-нибудь. Такая учёба стала одной из форм тунеядства для сатириков, и они резвились по полной программе, продёргивая «студентов» почем зря.
Ну и, собственно, ради кого все затевалось: главные тунеядцы – свободные художники, поразительно единодушно попадавшие в разряд диссидентов благодаря несдержанным «антисоветским» речам и нежеланием творить по шаблону. Стоило бедолаге перейти грань, как тут же запускалась юридическая машина, и горе-революционера перемалывала 209-я статья. Универсальная правовая норма: не было никакого смысла копаться в бульдозерных выставках, расследовать происхождение и распространение самиздата – достаточно было всех упечь за тунеядство. Понимали это и большинство неглупых свободных художников, благодаря чему сложилась анекдотическая ситуация, позволившая позже высмеивать государственное образование такого высокого уровня, что редко можно было встретить дворника или истопника без диплома одного из ведущих гуманитарных вузов СССР.
На каждый лабиринт найдется… ну, пусть будет Ариадна, так что к началу 90-х сесть по 209-й мог только совсем наглец или совсем дурак, а тунеядец окончательно поселился в сатирических «штучках», перестав раздражать народ (превратился в мем). Причиной тому и сам народ: записывая в тунеядцы не являющимися таковыми согласно закону, свели на нет саму борьбу. В 1991-м статья благополучно почила в бозе благодаря появлению закона «О занятости населения». Впрочем, и закон не при делах: тунеядство де-юре может существовать лишь в обществе, где труд – обязанность. Сейчас у нас есть только право: можем мы трудиться, и никто за это не накажет. А работу еще надо поискать: согласно статистики, около 6 % россиян не могут найти вовсе никакой, где уж тут паразитировать.
Плакаты СССР
Советские руководители начали критиковать трудоспособных граждан, не желавших «честно трудиться», «уклонявшихся от общественно полезного труда» и получавших нетрудовые доходы от движимого и недвижимого имущества (эксплуатации жилой площади, автомобилей, земельных участков). Если человек не работал на строительство коммунизма четыре месяца подряд (за исключением женщин, воспитывающих маленьких детей) и его вина была доказана судом, «преступника» ссылали в специальные места на срок от двух до пяти лет, причем производилась полная конфискация имущества «тунеядца», нажитого нечестным путем.
Важно, что данный указ уравнивал «отъявленных бездельников» и всех граждан, работавших, но получавших нетрудовые доходы, в том числе представителей творческих профессий.
При этом граждан, обвиненных в тунеядстве, называли БОРЗ, то есть «без определенного рода занятий». В уголовном же жаргоне появилось слово «борзой», то есть человек, который не хочет работать.
Плакаты СССР
«Я писал стихи, я считаю это трудом»
Иосиф Бродский, всемирно известный поэт XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе, писал стихи с 17 лет, однако лишь некоторые произведения смогли найти выход к читателю. Для того чтобы хоть как-то прокормиться, Бродский был вынужден заниматься переводами с польского, английского и других языков.
Власти обратили внимание на деятельность поэта после того, как М. Медведев, Я. Лернер и А. Ионин написали в газете «Вечерний Ленинград» статью «Окололитературный трутень», в которой назвали Бродского недоучкой, не окончившим среднюю школу, обвинили в тунеядстве и излишней самоуверенности и сообщили о том, что поэт вынашивает план измены Родине.
«Бродский посещал литературное объединение начинающих литераторов... Но стихотворец в вельветовых штанах решил, что занятия в литературном объединении не для его широкой натуры, — было написано в статье. — Он даже стал внушать пишущей молодежи, что учеба в таком объединении сковывает-де творчество, а посему он, Иосиф Бродский, будет карабкаться на Парнас единолично ˂…˃ Здоровый 26-летний парень около четырех лет не занимается общественно полезным трудом. Живет он случайными заработками…»
Незамедлительно последовала реакция со стороны читателей. Многие студенты и преподаватели обзывали Бродского тунеядцем и требовали сурово наказать поэта: «Обидно, что есть еще среди нас такие люди, как Бродский и окружающая его жалкая кучка прощелыг». Подобные нападки и нелицеприятные высказывания привели к тому, что 13 января 1964 года поэта арестовали. Начался тяжелейший этап в жизни Бродского: судебные заседания, психиатрические лечебницы. Фрида Вигдорова, советская писательница, правозащитник, женщина с «большим сердцем» (как признавался Корней Чуковский), не могла не привлечь внимание к тем унижениям, которым подвергся поэт во время судебных процессов. Многие вспоминали ее храбрый поступок.
Она записывала каждое слово, произнесенное в ходе заседания, какой-то человек сообщил об этом суду, и судья сказала: «Отнять у нее записи».
Фрида Вигдорода выпрямилась (ее рост был 150 сантиметров) и смело ответила: «Попробуйте». Позднее записи были опубликованы в нескольких зарубежных изданиях: Encounter, Figaro Litteraire, New Leader и других. Ниже представлен отрывок из стенограммы судебного заседания:
Судья: Лучше, Бродский, объясните суду, почему вы в перерывах между работами не трудились?
Бродский: Я работал. Я писал стихи.
Судья: Но это не мешало вам трудиться.
Бродский: А я трудился. Я писал стихи.
Судья: Но ведь есть люди, которые работают на заводе и пишут стихи. Что вам мешало так поступать?
Бродский: Но ведь люди не похожи друг на друга. Даже цветом волос, выражением лица.
Судья: Это не ваше открытие. Это всем известно. А лучше объясните, как расценить ваше участие в нашем великом поступательном движении к коммунизму?
Бродский: Строительство коммунизма — это не только стояние у станка и пахота земли. Это и интеллигентный труд, который...
Судья: Оставьте высокие фразы! Лучше ответьте, как вы думаете строить свою трудовую деятельность на будущее.
Бродский: Я хотел писать стихи и переводить. Но если это противоречит каким-то общепринятым нормам, я поступлю на постоянную работу и все равно буду писать стихи.
Заседатель Тяглый: У нас каждый человек трудится. Как же вы бездельничали столько времени?
Бродский: Вы не считаете трудом мой труд. Я писал стихи, я считаю это трудом.
Кроме того, известный драматург и писатель Виктор Левашов к 65-летию со дня рождения Иосифа Бродского опубликовал «документальный трагифарс в двух судебных заседаниях, проходивших в Ленинграде». По признанию автора, в молодости он не обратил внимания на судебный процесс, и только в 1989 году в «Огоньке» прочитал опубликованную стенограмму заседаний:
«Чтение я закончил часа в два ночи. Было ощущение, что меня отхлестали по физиономии вонючей кухонной тряпкой. Пережитое унижение требовало выхода. И я написал эту пьесу».
Бродского в соответствии с указом о «тунеядстве» приговорили к пяти годам принудительных работ в отдаленной местности — в Коношском районе Архангельской области. В интервью Соломону Волкову поэт сказал, что работал батраком в Коноше, но условия ему нравились: «…это был чистый Роберт Фрост или наш Клюев: север, холод, деревня, земля». Через полтора года под давлением общественности поэт был освобожден. Впоследствии он так скажет о произошедшем: «Мне повезло во всех отношениях. Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне».
Писатель и прозаик Владимир Войнович является автором многочисленных повестей и романов, а еще он написал слова к популярной песне «Четырнадцать минут до старта». В 1962 году Войнович стал членом Союза писателей, получил общественное признание и имел много привилегий. Однако с 1966 года начал активно выступать за права диссидентов. Внимание компетентных органов привлекла также публикация романа «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», в котором были высмеяны негативные стороны советской действительности.
Произведение, до этого вышедшее в «самиздате», вскоре было напечатано за границей, и по этой причине Войнович был исключен из Союза писателей и, как следствие, обвинен в тунеядстве, но не осужден.
Как писал Войнович в 1978 году после этих событий, к нему приходил участковый Иван Стрельников. Писатель на вопрос участкового о месте работы и роде своей деятельности иронично отвечал, что работает писателем в своей комнате за столом:
— Но вас, Владимир Николаевич, я слышал, исключили, извиняюсь, из Союза писателей.
— Да-да-да, — говорю, — Иван Сергеевич. Толстого исключили из церкви, меня из Союза писателей, но из союза меня исключили, а из писателей меня исключить невозможно.
После разговора Стрельников снова пришел к писателю и хотел поговорить с ним, на что Войнович ответил:
Войнович некоторое время подвергался преследованиям: в мае 1975 года в гостинице «Метрополь» он был отравлен психотропным веществом сотрудниками КГБ. Писатель предал эту историю гласности.
В декабре 1980 года был выслан из СССР и впоследствии лишен советского гражданства (которое ему вернули только в 1990 году).
Двенадцать лет писатель жил за границей (в ФРГ и США).
Физик-лифтер и лингвист-плотник
Физик Юрий Мнюх, эмигрировавший в США, в течение продолжительного времени работал лифтером, а Константин Бабицкий, известный лингвист, после освобождения из тюрьмы (он участвовал в акте протеста против ввода советских войск в Чехословакию) не смог найти работу по специальности, поэтому некоторое время работал плотником в Костромской области. Владимир Кислик, кандидат физико-математических наук, работал в Киевском институте ядерных исследований, однако после возбуждения ходатайства о выезде в Израиль (1974 год) его вынудили оставить работу по специальности. В итоге он сумел устроиться переплетчиком в Харькове. Иосиф Бейлин, инженер, работал лифтером, а позднее эмигрировал в Израиль.
Кстати, в советский период, как известно, были распространены плакаты, при помощи которых государство пропагандировало ценности социалистического быта. Такие агитплакаты против тунеядства можно было увидеть в СССР:
«Дезертир труда является пособником контрреволюции».
«Oн — симулянт. Он здоров, но притворяется больным, симулирует болезнь, чтобы погулять на страховые средства. Он обворовывает действительно больных и нарушает трудовую дисциплину».
«Социализм требует не лодырничанья, а того, чтобы все люди трудились честно, трудились не на других, не на богатеев и эксплуататоров, а на себя, на общество» (Сталин).
«На черную доску прогульщиков, нытиков и маловеров».
«Тит, поди молотить!» — «Брюхо болит!»
«Серьги в уши, бровь дугой — пусть работает другой. Неужели вы, ребята, увлекаетесь такой?» (О неработающей женщине.)
«Не будь таким! День прогулял... Урожай потерял».
«Тунеядцы — наши враги. Хлеб трудовой от них береги! Как работал, так и заработал».
«Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест».
«Придется тебе устроиться еще на полставки: ребенок вырос, потребностей у него стало больше...»
«Пусть горит земля под ногами тунеядцев!»
Тунеядство в Российской империи
Борьба с тунеядством
После прихода к власти большевиков начались существенные преобразования. Заключались они в том, что у богатого населения забиралось имущество, которое использовалось для ускорения построения социализма. Тогда же стали появляться первые привычные значения того, кто такие тунеядцы. Это были граждане, которые далеки от сознательного пролетариата. Они, по мнению Ленина, должны были перевоспитываться.
В 1918 году была принята Конституция РСФСР. Главным, что вошло в нее, стали права работающего и эксплуатируемого народа. Граждане, которые проживали на деньги, заработанные нетрудовым путем и использовали наемный труд, были лишены политических привилегий.
В 1936 году в соответствии с двенадцатой статьей труд в Советском Союзе считался обязанностью и делом чести всего народа, который способен работать. Начал использоваться принцип поговорки "кто не работает, тот не ест".
Борьба с нищенством
Усиление борьбы
Кто считается тунеядцем, мы рассмотрели, теперь перейдем непосредственно к тому, кто попал под действия постановления. Уже через три года в соответствии с законом было сослано тридцать семь тысяч человек. При этом под действия закона попал инженер-технолог, который покинул рабочее место и получал прибыль от разведения кроликов. Также был сослан пожарный, занимающийся трудом на собственном земельном участке и получающий прибыль от продажи выращенных овощей и фруктов.
Были случаи, когда данный указ применялся для преследования преступников по политическим мотивам. Ярким примером может выступать Иосиф Бродской.
В Советском Союзе граждане, которые были осуждены по данному закону, именовались аббревиатурой БОРЗ. Расшифровывается она как "без определенного рода занятий".
Каждое разбирательство начиналось с того, что судам требовалось для начала скрупулезно проверить срок неучастия лица в трудовой деятельности и причины.
Боролись с тунеядством вплоть до 1991 года. Затем последовало принятие Закона о занятости населения. В соответствии с ним было отменено уголовное наказание за тунеядство, а также признана безработица. Впоследствии термин "тунеядство" в законах стран СНГ не применялся.
Преступность
По мнению многих специалистов, тунеядство является отличным условием для появления лиц, вовлеченных в преступную деятельность. Ведь именно люди, не имеющие постоянной работы, нередко прибегают к получению прибыли незаконными путями. Главные условия, предрасполагающие лиц БОРЗ к преступной деятельности:
- Достаточно много свободного времени.
- Желание получать доход без ведения трудовой деятельности.
- Общение с подобными элементами (БОРЗ).
Главные преступления, которые совершаются лицами без определенного рода занятий:
- Наиболее распространено воровство.
- Нередко вынуждены прибегать к получению прибыли посредством грабежа.
- Часто прибегают лица БОРЗ к изготовлению и продаже порнографической продукции, а также к растлению малолетних с целью получить прибыль.
- Заработок при помощи мошенничества.
- Нередко прибегают к хулиганству.
- Частым способом заработка выступает попрошайничество.
- Нередко лица БОРЗ прибегают к вымогательству денежных средств.
Проект приказа о налогах на тунеядство подготовлен белорусскими властями. Предполагается, что ежегодная сумма выплат по нему может составить 2,6 млн белорусских рублей (около $ 280. — РП ). По мнению чиновников, тунеядцы должны «оплатить то, что уже потребили», а именно бесплатное образование и медицину.
Периодически о желании наказывать тунеядцев выступают и представители российской власти. Летом этого года такую инициативу предложило законодательное собрание Самарской области, ее поддержала член Комитета СФ по социальной политике Валентина Петренко: «В СССР действовал закон о тунеядстве, согласно которому отлынивавшие от работы подлежали уголовной ответственности. Думаю, неплохо было бы к нему вернуться. Многие же просто не хотят работать: им легче жить на пособие, перебиваться попрошайничеством, переезжать из города в город якобы в поисках лучшей жизни. Закон же, как мне кажется, мог бы быть неким сдерживающим фактором. Хотя бы часть людей осознали, что за уклонение от труда их ждет не пособие по безработице, а суровое наказание».
За гадание и попрошайничество — на Север
В большинстве популярных статей годом появления в Уголовном кодексе РСФСР наказания за тунеядство называют 1961-й. Однако пресловутая 209 статья лишь дополнила ряд ранее действовавших указов, в которых прописывалась ответственность за «асоциальный образ жизни».
Социальный состав задержанных был таков: нищие и инвалиды войны и труда составляли 70 %, лица, впавшие во временную нужду — 20 %, профессиональные нищие — 10 % (в их числе трудоспособные граждане — 3 %).
В СССР лицам, обвиненным в тунеядстве, присваивалась аббревиатура — БОРЗ (без определенного рода занятий), а несколько позже в уголовной среде появилась формулировка на жаргоне — «борзой», то есть человек стойко не желающий работать.
Выявление и отлов тунеядцев возложили на МВД, но их сил на это не хватало, и тогда на помощь милиции пришли так называемые общественные суды — группы активистов, состоящие из дружинников, комсомольцев, партийных и хозяйственных деятелей. Фактически до половины тунеядцев проходили через этих активистов. Через три месяца действия Указа в служебной записке для Бюро ЦК КПСС приводилась статистика: «В РСФСР выявлено 130 тысяч тунеядцев. После проведения разъяснительной работы большинство лиц, уклоняющихся от общественно полезного труда, приступило к работе на предприятиях, стройках, в колхозах и совхозах».
Самый известный в советской истории тунеядец — поэт Иосиф Бродский. После масштабной травли в газетах он чуть не умер в камере от сердечного приступа, а весной 1964-го получил максимальное наказание по 209 статье — пять лет принудительных работ на Севере. Как сообщала советская печать, «постановление суда было встречено горячими аплодисментами людей с честными рабочими руками». «Перевоспитывался» Бродский в совхозе «Норинское» Архангельской области, где он провел чуть менее полутора лет (под давлением мировой общественности приговор поэту был сокращен).
Поэт Евгений Рейн вспоминал про жизнь Бродского в ссылке:
«Были у него несколько раз. Ему там отвели половину избы, очень просторной, уютной. В основном он занимался стихами, иногда их вывозили на какие-то работы. Он помогал убирать урожай, раскидывал на поля навоз. Как потом рассказывал сам Бродский, это было самое счастливое время в его жизни. Помню, поехали вместе с Найманом поздравлять его с 25-летием. Привезли икры зернистой, водки ящик, американские сигареты и японский радиоприемничек. Очень хорошо отпраздновали. А через несколько месяцев его амнистировали. Жан-Поль Сартр попросил председателя Верховного Совета повлиять на ситуацию, и это сработало».
Тогда же закрытые социологические исследования показали , что около половины людей, привлекавшихся по 209 статье, — случайные люди, попавшие под раздачу из-за нерасторопности местных властей. Так, характеризуя причины и условия своего поведения, большинство опрошенных (21,2 %) назвали отсутствие профтехучилища, где они могли бы приобрести профессию. 16,8 % обследованных заявили, что не выполняют норм выработок из-за отсутствия достаточного фронта работ. Большинство осужденных (80 %) не имели постоянного места жительства и лишь 18,3 % были жителями городов. Объясняя причины бродяжничества, 50,8 % опрошенных лиц указали на отсутствие желания прописаться там, куда отправили их после отбытия наказания.
Почти четверть осужденных за тунеядство (22,2 %) работали на частных работах. Людей, заявлявших о принципиальном несогласии работать где-либо, была половина (50,6 %).
Антрополог Татьяна Ластовка в журнале «Антропологический форум» (2009, № 14) описывает несколько приговоров тунеядцам в Томском областном суде и суде Кировского района Томска:
В ноябре 1968 года М. устроился на работу на Томский завод режущих инструментов, начал пить и в августе 1969 года был уволен с завода как самовольно оставивший производство. До 29 октября 1969 года М. не работал, жил на иждивении бабушки, затем устроился на работу в Тимирязевский лесхоз, где проработал до 14 января 1970 года и уволился. До мая 1971 года М. не работал, пьянствовал. 10 мая временно устроился на работу в землеустроительную экспедицию, где проработал до 15 июня и самовольно оставил работу.
М. был подвергнут приводу в органы милиции, где ему было сделано официальное предостережение об устройстве на работу. По день ареста не работал, жил и питался у бабушки в Курлеке, пил, когда его угощали друзья.
Согласно заключению наркологической экспертизы М. является хроническим алкоголиком, нуждающимся в принудительном лечении. Противопоказаний к этому не имеется, а поэтому суд считает необходимым направить его на принудительное лечение от алкоголизма в период отбывания им наказания» .
«Приговор № 1-194/78 от 10 июля 1975 года по делу А., ранее судимого по части 1 статьи 209 УК РСФСР, приговоренного к 6 месяцам лишения свободы, освобожденного по истечении наказания, отрицательно характеризующегося, признанного наркологической экспертизой хроническим алкоголиком, преданного суду по части 2 статьи 209 УК РСФСР.
Суд приговорил: А. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 209 II УК РСФСР и подвергнуть его лишению свободы по указанной статье на срок один год шесть месяцев с содержанием в ИТК строгого режима. Применить к А. принудительное лечение по поводу хронического алкоголизма».
Доля осужденных по статье 209 УК РСФСР в общем числе осужденных была относительно небольшой, составляя в целом по республике 6—7 %. Лишь в Москве и Сочи этот показатель был в разы выше — по 14 % от всех уголовных дел. Реальным сроком заканчивались лишь 10—12 % от общего числа дел по тунеядству.
Статья 209 оставалась хорошим способом воздействия на диссидентов. За политическую деятельность многих из них увольняли с работы, а новую найти не давали возможности. Хроника «Московской Хельсинкской группы» приводила множество примеров, как власти преследовали диссидентов за тунеядство:
«Недавно представители административных органов являлись домой к таким известным писателям, как Георгий Владимов — вышедший из Союза советских писателей, Владимир Войнович и Владимир Корнилов — исключенные из того же Союза, Александр Зиновьев, лишенный всех званий и уволенный с работы философ, — и требовали отчета о средствах существования. Даже к Льву Копелеву пришел милицейский чин, интересуясь, почему он не работает (Копелев давно достиг пенсионного возраста).
Летом 1977 года был арестован и затем осужден к двум годам ссылки преподаватель иврита Иосиф Бегун. Преподавание иврита суд не счел "общественно полезным трудом", так как власти отказываются регистрировать эту работу в финансовых органах, тем самым фактически накладывая запрет на преподавание иврита в СССР. Срок ссылки Бегуну был сокращен по амнистии в связи с 60-летием Октябрьской революции, и недавно Бегун возвратился в Москву, но ему отказывают в прописке, хотя он москвич и жена его живет в Москве».
Новая волна борьбы с тунеядцами прошла уже на исходе советской власти — при Андропове. Советским гражданам 1983 год запомнился облавами в рабочее время на людей в парикмахерских, банях и кинотеатрах. Со смертью Андропова эта кампания была свернута, а официально тунеядство исчезло из УК вместе с распадом СССР — в декабре 1991 года.
