Сегодня мы расскажем о том, как жили крепостные крестьяне на Руси. В том числе для того чтобы многие кто жалуются на жизнь в наше время, поняли, что время то нынче не такое и плохое…

Перед тем как мы осветим суть крепостного права — давайте представим масштабы.

Перед отменой крепостного права (с 1857 по 1859 год) была проведена 10-я народная перепись.

«Если в целом по России доля крепостных накануне отмены крепостного права составляла 34,39 %, то в отдельных губерниях, например в Смоленской и Тульской, она составляла 69 %. Так, численность населения на указанный период составляла 67 081 167 человек, из них крепостных 23 069 631″.

То есть Русь больше чем на половину была крепостной, причем жили в таком состоянии русские люди несколько веков. Вдумайтесь — люди принадлежали на правах собственности другим людям! Сегодня у нас даже хомячки не принадлежат хозяину…

«Помещичьи крестьяне - крепостные крестьяне, принадлежащие на правах собственности дворянам-помещикам. Являлись наиболее многочисленной среди других категорией крестьянства Российской империи - в 1859 - 23 млн. человек обоего пола.

Крепостное право в России - существовавшая, начиная с Киевской Руси XI века, система правоотношений, вытекавших из зависимости земледельца-крестьянина от помещика, владельца земли, населяемой и обрабатываемой крестьянином.

В Киевской Руси и Новгородской республике несвободные крестьяне подразделялись на категории: смердов, закупов и холопов. В царской России крепостничество широко распространилось к XVI веку, официально подтверждено Соборным уложением от 1649 года, отменено 19 февраля 1861 года (3 марта 1861) царским манифестом».

Историю и исторические понятия знают многие из нас, кто не прогуливал школу. Хотелось бы рассмотреть именно жизненный аспект жизни людей, принадлежавших на правах собственности более знатных особам, а не исторический.

В нашем сегодняшнем мире не укладывается, как вообще возможно такое, что один человек может принадлежать другому и быть ему рабом.

Однако крепостное право, существовавшее на Руси почти 9 веков, 2 века в активной форме, — это реальность, из века в век оно укоренялось, обвивало Русь своими цепкими руками, а вот 150 лет после отмены крепостного права — это еще лишь путь к демократизации, слабенький, некрепкий, где личность человека то превозносится, то обнуляется ниже плинтуса — по инерции, тяготея к историческим корням крепостничества, либо это будет всегда, унижение и превозношение идут рука об руку во все времена и пространства.

Сама суть крепостного права, когда живой человек может на правах собственности будто на бездушный объект (а ведь так было фактически) принадлежать более знатному хозяину, противоречит всем сегодняшним конвенциям о правах человека, конституциям и прочим международным правовым актам. Это немыслимо, чтобы человек на правах скота жил при дворе и принадлежал хозяину словно авто или часть дома.

Однако в той же Библии, Новом Завете — есть понятие «раб», «хозяин», «служение господам»:

«Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по его воле, бит будет много» (Лк. , 12:47)

«Рабы, во всем повинуйтесь господам (вашим) по плоти, не в глазах (только) служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь бога» (к Фил. , 4:22).

«Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым, но и суровым» (1 Пет. , 2:18).

«Рабы, повинуйтесь господам (своим) по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу» (к Еф. , 6:5).

Да и все мы рабы Бога… согласно христианству. Более того — ряд историков, исследователей склонялись к тому, что крепостное право в разных его проявлений на Руси — это издержки русского характера, это норма, это в крови русского человека, так всегда было и будет — одни служат другим, а знать должна заниматься образованием, реализацией власти, в общем, быть «белоручками» и «зазнайками». И если этого нет — общество ищет альтернативы и загоняется в угол отсутствием привычной системы. То есть привычная система для нашего общества (хоть нам и сложно это принять) — это когда есть слуги и есть господа.

И тотальная демократизация, когда, простите, кухарке дают власть, а она только и может что пересолить борщ, превращая это в революцию необразованных слоев — принесет только зло. Но народ, не привыкший к власти, словно Адам и Ева в Эдеме, падок на льстивые зазывы и обещания быть равными Богу, вкусив запретный плод, поверив в то что и они смогут править миром и быть свободными наравне с господами. Кто-то даже сравнивал отмену крепостного права с пришествием Христа и провозглашением Нового Завета после Ветхого, когда простым смертным дали возможность спасения (свободы).

Но сегодня же есть такая каста как «обслуживающий персонал, рабочий класс, гувернантки, няни, дворники, помощницы по хозяйству, сиделки и прочие. То есть, получив свободу, не все подались в знатные господа, не все занялись интеллектуальным трудом, образованием. Но в чем разница? Те кто моют полы, согласно нынешним законам, личность и никто не вправе этого отнять у человека. За убийство любого человека предусмотрено уголовное наказание, а не штраф, и никто не может делать рабом другого, и владеть человеком на правах собственности.

На самом деле в вопросе крепостного права не все так просто, нельзя однозначно сказать, что крепостное право это зло. Злом былом самоуправство и наглость, цинизм помещиков, дворян, издевавшихся над подневольными, убийства и жестокое обращение с последними, обесценивание жизни слуги и право собственности на эту жизнь, а само по себе крепостное право как работа одних, менее образованных людей и более трудолюбивых, на других, зажиточных и умных — не зло.

Ведь таким образом одни имели работу, а другие содержали свои поместья в хорошем состоянии, занимались образованием и правлением. Но человеческая природа, склонная к неуемной власти, к вседозволенности по причине безнаказанности — не смогла помещикам дать возможность относиться к своим слугам как к людям, с уважением. Крепостных, а крепостное право на Руси особенно активно процветало в 16-17-18 века, стало возможно со временем не только продавать, покупать, наказывать, бить плетьми, но и убивать, насиловать….

В 1765 году помещики получили право ссылать крестьян на каторгу, а в 1767 году жалоба крепостного на помещика стала уголовным преступлением, теперь по закону хозяин мог не только убить крепостного, все остальное было можно. К концу столетия дворяне (1 % от всего населения) владели 59 % всех крестьян. Образованный и знатный род считал крестьян чуть ли не животными и вообще не людьми, неразумными созданиями.

Рекомендация по образу жизни для крестьян в 1942 году были такие: подъем в 4 часа утра, весь день работать до 20-21 часу, по субботам баня, по воскресеньям церковь, избегать лени поскольку она приводит к разбоям и воровству. (информация из документального фильма)

Самое суровое наказание за убийство крепостного штраф (около 5 гривен), перед отменой КП он составлял несколько рублей, а уж наказание плетьми — это была реальность, каждодневная, будничная, пороли, били за плохо вымытые полы, провинность и просто так.

Учитывая, что жизнь крестьянина по сути равнялась нулю, убить помещики своих слуг не боялись, и если и убивали — это было устрашающей и превентивной мерой для остальных.

Вспомним чего стоил террор Салтычихи — Салтыковой Дарьи Николаевны, помещицы, барыни в 18-м веке «прославившейся» издевательствами над крестьянами, пусть даже он излишне приукрашенный, однако таких Салтычих на самом деле было много, не все они стали известны своими злыми делами…

Насиловать, убивать крестьян было нормой.

Говорить правду о беспределе помещиков и гнете крепостных тогда решались единицы. А царицы и цари нередко, во избежание народного бунта, предпочитали дать просимое знатному народу, потому ужесточение отношения к крестьянам — закономерный итог «поблажек» дворца для знати. Говорить правду поперек воли дворца каралось. Потому всех кто даже пользовался авторитетом и пытался осветить реальность крепостничества так или иначе обесценивали.

Пример тому — Радищев с „Путешествием из Петербурга в Москву“. Великая книга, смело описывавшая крепостные нравы и жестокость помещиков тех времен (1790), была так оценена по наставлению императрицы: «Картины бедствия крестьян, описанные Радищевым в „Путешествии из Петербурга в Москву“, - следствие помрачения рассудка автора, искажающего восприятие социальной действительности».

Радищева приговорили к смертной казни, несмотря на то что он пользовался авторитетом и сам был знатного рода, однако в последний момент заменили приговор на 10-летнюю ссылку в Сибирь, а его литературные творения были признаны лишенными здравого смысла и покушающими на честь государеву.

Крестьянину лучше при помещике! И нигде такой «сладкой» жизни нашему русскому подневольному человеку не будет как с помещиком! И у наших русских крепостных не жизнь, а рай. Это девизы и лозунги императрицы и всего ее кружения тех времен.

Крестьянам вбивалось в головы что лучшей жизни они нигде не найдут, да и возможности искать ее у несчастных не было, где ж тут: подъем в 4 утра, до 9 вечера работа, если что грешное на ум взбрело или появился ропот на помещика — значит. мало работы было, надо больше себя загружать, если избил хозяин — за дело, лучше работать надо было.

Если купец разорялся - его слуг могли продавать с аукциона, нередко всю семью разъединяли и они не могли видеться, что было для них большой трагедией. Молодых девиц часто насиловали их хозяева, однако жаловаться на это было нельзя, поскольку считалось, что даже путем насилия, но девушка исполнила волю господина.

На сайте медуза.ру, в статье «Это рабство? Крестьян можно было бить? Стыдные вопросы о крепостном праве» — есть калькулятор стоимости потенциальных крепостных «сколько бы вы стоили до 1861 года». (с 1799 по 1802 год)

Например, крепостного в начале 19-го века можно было купить за 200-400- рублей рублевыми ассигнациями.

В основном крестьяне были бедными, крайне редки случаи нормальной, средней по материальным меркам, жизни крепостных. Однако история говорит о таком крестьянине как Николай Шипов, разбогатевший на перегонах стад овец и писавший на лоне спокойствия литературные мемуары.

Да, кстати. 1861 год - не конец мытарств крепостных. Крестьяне по-прежнему остались зависимы от крестьянской общины, которая «регламентировала их хозяйственную деятельность, часто запрещала переезжать (из-за круговой поруки в платеже податей и выкупных платежей) и так далее.

Получить землю в настоящую личную собственность и оставить ее в наследство своим детям стало возможным только после закона 14 июня 1910 года».

Спустя около 150 лет от отмены крепостного права, когда людям дали свободу, прошлое воспринимается современным поколением как исторические зверства, о которых можно снимать кино либо как неправдоподобные события, излишне приукрашенные. И наша сегодняшняя жизнь, ее уровень - часто нам кажется тупиковыми, мол, беспредел везде, коррупция. Сильные мира сего гнобят слабых и т. д., зарплаты маленькие, перспективы плачевные…

Что касается трагедий, войн, уносящих жизни людей - это всегда страшно, независимо от времени в которое люди живут. Но уклад жизни, уровень перспектив во времена крепостного права, возможность быть личностью а не букашкой сегодня и тогда - несравнимы.

Российская история неразрывно связана с крепостничеством. Типичные стереотипы о том что крестьяне работали не покладая рук с раннего утра до поздней ночи, жили в рабских условиях, а помещики только и делали, что издевались над несчастными не совсем соответствуют тому что было на самом деле.

Попробуем развеять самые типичные мифы о крепостном праве в России.

Миф № 1. Крепостное право в России было всегда, чего не скажешь о более прогрессивной и развитой Европе

Сложилось устойчивое мнение, что в России крепостное право существовало чуть ли не со времен создания государства, а в сытой и прогрессивной Европе было совсем не так. На самом деле почти на всем европейском континенте было крепостное право, избежали крепостничества только несколько скандинавских стран. В Европе крепостное право в отличие от России зародилось раньше и соответственно раньше и закончилось. Например в Англии оно зародилось в 7 веке, а его закат пришелся на 14 век, хотя часть населения оставалась зависимыми ещё вплоть до середины 17 века. В это время в большинстве европейских стран, включая Россию, крестьяне уже были свободными. О начале эпохи крепостного права в России до сих пор идут споры среди историков, но началом закрепощения крестьян принято считать 16 век. Реформа которая сделала крестьян свободными была, как известно, в 1961 году. А общее время существования Российской государственности насчитывает больше тысячи лет (862г. – 1917г.). Таким образом в общей сложности крепостничество в России просуществовало больше 250 лет, а уж никак не с момента образования государства.

Миф №2. Все крестьяне были крепостными до 1861 года

Сложилось мнение что во время крепостничества абсолютно все крестьяне были невольными. Это не совсем так — официально было признано сословие «торгующих крестьян», существовали даже гильдии. Кардинально отличались только размеры взносов в казну государства. Размеры взносов крестьянина и купца за право торговли отличались более чем в 20 раз, разумеется крестьянин обязан был платить больше. Кроме того, в части регионов России крепостного права не было совсем. Например в Сибири и Поморье все крестьяне были свободными. Причины этого — очень суровый климат и отдаленность от центра.

Миф №3. Русские крепостные были самыми нищими в Европе

Один из самых распространенных мифов, хотя на самом деле всё обстояло несколько иначе. Высшие классы европейских стран жили лучше чем представители Руси. А низшие классы, к которым относились крестьяне и жители городов жили лучше «сытой» Европы. В России даже крестьяне носили рубахи, украшенные золотом и жемчугом, а в пищу употребляли хлеб, рыбу и мясо. Например, хорват Юрий Крижанич, проживший на Руси более 15 лет отмечал: «ни в одном королевстве простые люди не живут так хорошо, и нигде не имеют таких прав как здесь».

Миф №4. Крепостные крестьяне работали круглый год без выходных и праздников

Это утверждение очень преувеличено. Согласно историческим данным за несколько лет до отмены крепостного права количество дней когда крестьяне не работали доходило до 230, оставшиеся 135 дней они трудились. Столько дней отдыха объяснялось огромным количеством праздников, а т.к. большинство крепостных крестьян были православными, то церковные праздники соблюдались очень строго.

Миф №5. Крепостные не имели никаких прав и не могли пожаловаться на помещика

Один из самых популярных мифов, согласно ему над крепостными можно было безнаказанно издеваться и никакой управы на помещика не было. На самом деле все было довольно неоднозначно. С одной стороны даже законодательно была ответственность за убийство крепостного. Так, в 1649 году а Земском соборе было принято Соборное уложение, оно брало под защиту дворян за убийство холопов и крестьян. На деле же многие крепостные жаловались на произвол своих хозяев, но до суда дела доходили очень редко.

высшая степень неполной собственности феодала на работника произ-ва. Иногда в литературе под К. п. понимается всякая форма феод. зависимости. К. п. находит юридич. выражение в 1) прикреплении крестьянина к земле; 2) праве феодала отчуждать крестьян без земли; 3) крайнем ограничении гражданской дееспособности крестьянина (право феодала на часть наследства крестьянина и на выморочное имущество, право телесных наказаний, право первой ночи и т. п.; отсутствие у крестьян права самостоятельно приобретать и отчуждать имущество, особенно недвижимое, распоряжаться наследством, выступать в суде и т. д.). В разные периоды истории К. п. и в разных странах роль и удельный вес каждого из этих элементов были различными. В основе нек-рых терминов, обозначавших крепостных в зап.-европ. праве, лежит идея личной, буквально "телесной" принадлежности крепостного своему господину (homines de corpore, Leibeigenen). Идея отчуждаемого имущества заложена и в рус. понятии "крепостной", к-рое стало употребляться по отношению к крестьянам лишь с сер. 17 в., когда утвердилась практика продажи крестьян без земли. Слово "крепостной" происходит от термина "крепость", употреблявшегося в России с кон. 15 в. для обозначения док-тов, закреплявших права отчуждаемой собственности. Выражение "К. п.", неизвестное законам и актам, было создано в рус. публицистике 19 в. путем модификации применявшегося в законодат. мат-лах 18-19 вв. термина "крепостное состояние", к-рым определялось сословие частновладельч. крестьян. С 18 в. в России получили распространение также иностр. обозначения К. п. - Leibeigenschaft (нем.) и servage (фр.), к-рые понимались как синонимы "крепостного состояния". В историографии, особенно западной, существовала тенденция отделять крепостных крестьян, как несвободных, от других категорий зависимых крестьян, как "лично свободных". К. Маркс показал, что при феод. способе произ-ва ""владелец" средств производства", т. е. крестьянин, всегда является в той или иной степени лично несвободным (см. "Капитал", т. 3, 1955, с. 803-04), а К. п. есть лишь наиболее полное выражение несвободы крестьянина при феодализме. Большое значение для понимания причин распространения (или отсутствия) К. п. и крепостной зависимости имеют указания Маркса и Ленина на связь этой формы феод. зависимости с барщинным х-вом, указания Маркса на то, что обычно крепостное состояние возникало из барщины, а не наоборот (см. К. Маркс, Капитал, т. 1, 1955, с. 242; т. 3, с. 803-04; В. И. Ленин, Соч., т. 3, с. 159). Распространение К. п. как одной из основных форм феод. эксплуатации в период раннего и развитого феодализма определялось рутинным состоянием техники сельского х-ва и его натуральным характером. Прибавочный продукт мог быть получен при условии полурабской зависимости крестьянина от собственника средств произ-ва, обладавшего разнообразными способами внеэкономич. принуждения. Отсюда не только сохранение в модифицированном виде старых отношений зависимости серва или колона от их господина, но и распространение такого рода отношений на широкие слои прежде свободных непосредственных производителей. По мере роста производит. сил и развития товарно-денеж. отношений К. п. уже в период развитого феодализма начало изживать себя и появилось в период позднего феодализма на новой почве, на ином этапе развития мирового х-ва и мирового рынка. Основными путями возникновения К. п. в раннефеод. Европе были 1) ограничение полной собственности на раба, 2) превращение свободного крестьянина-общинника в феод.-зависимого, несвободного держателя. Категория крепостных, состоявшая из сервов, либертинов, колонов и др., сложилась в Испании примерно к 8 в. Сервы в 6-8 вв. первоначально мало отличались от рабов. Их продавали с землей и без земли, дарили, давали в приданое. Беглые сервы подлежали возврату в определенные сроки. Однако господин не имел права убивать серва (хотя не отвечал за его смерть во время экзекуции), а плата за убийство серва посторонним человеком превратилась из средства возмещения материального убытка хозяину в вергельд, равный половине вергельда свободного. Либертины (вольноотпущенники) в 6-7 вв. были, как и сервы, прикреплены к земле и ограничены в правах гражд. дееспособности. Во Франции процесс закрепощения крестьян протекал в 8-10 вв. Категорией крестьянства с наибольшей степенью ограничения личных и имущественных прав были сервы. Ряд капитуляриев, изданных Карлом Великим и его преемниками, был направлен против побегов сервов и укрывательства их, против попыток крепостных уклоняться от выполнения феод. повинностей. Через все каролингское законодательство проходит требование розыска и возвращения беглых прежним владельцам. Сервы в 9-11 вв. передавались и дарились вместе с их наделами (cum hoba sua), т. е. были прикреплены к земле. В Сев. Италии 8-10 вв. основные категории крестьянства (вилланы, колоны и др.) находились в личной - крепостной или полукрепостной - зависимости от феодалов. В Юж. Италии еще в 11 - нач. 13 вв. крестьяне пользовались свободой переходов. В Англии К. п. утвердилось в 10-11 вв. Англ. деревенская община в законах 10 - нач. 11 вв. выступает уже как крепостная. Гебур (крепостной) был прикреплен к земле и выполнял барщинные повинности. Личная зависимость крепостного от своего господина получила здесь название "глафордат". В Германии процесс закрепощения шел уже в 8-11 вв. В России 11-13 вв. формой крепостничества была эксплуатация ролейных (пашенных) закупов. Была закрепощена также часть смердов. Фигурирующий в Рус. правде княжий смерд - феод.-зависимый крестьянин княж. домена - ограничен в имуществ. и личных правах (его выморочное имущество идет князю; жизнь смерда приравнена к жизни холопа: за их убийство назначается одинаковый штраф - 5 гривен). В нек-рых странах К. п. не развилось (Норвегия, Швеция). В период развитого феодализма процесс закрепощения крестьян усиливается, но уже в это время начинается противоположный процесс - постепенное ограничение и частичная ликвидация К. п. Страной "классического серважа" являлась Франция 11-14 вв. В 11 - 13 вв. крепостные во Франции количественно преобладали над другими прослойками крестьянства. Они были прикреплены к земле (glebae adscripti), продавались, обменивались и дарились, в большинстве случаев с землей. Сервы были урезаны в правах покупки и продажи земли и наследования движимого имущества; при уходе с земли сеньора серв расставался со всей движимостью и недвижимостью. Выморочное имущество крепостного переходило к сеньору (право мертвой руки - manus mortua). Брак с крестьянином (крестьянкой) другого феодала сопровождался выплатой особой пошлины - forismaritagium. В условиях развития товарно-денеж. отношений серваж становился экономич. невыгодным, а клас. борьба крепостных ускоряла его отмену. В 12-14 вв. были часты случаи самовольного ухода крепостных от своих сеньоров. В 12-14 вв. произошло расширение права крепостных продавать и покупать землю, переходить из вотчины в вотчину. Начавшийся в 13-14 вв. выкуп серважа (уничтожение права мертвой руки и forismaritagium, фиксация ренты, увеличение владельч. прав и свободы передвижения) был под силу лишь зажиточным крепостным, ибо от серва требовалась выплата всех старых рент. Выкуп серважа продолжался в 15-16 вв., и тем не менее перед 1789 ок. 1,5 млн. франц. крестьян оставались еще в статусе сервов и мэнмортаблей. В Германии до 14 в. не было единого обозначения для крепостных; с 14 в. появляется термин Leibeigenschaft для обозначения крепостного состояния. Противоречивые тенденции развития К. п. наблюдаются и в Англии. С одной стороны, в 12-13 вв. усиливалась и росла барщина, в 13 в. шел процесс превращения сокменов в крепостных вилланов. С др. стороны, одновременно происходила коммутация барщинных повинностей. Вилланы подвергались жестокой эксплуатации. Они были ограничены в гражд. правах (exceptio villenagii). Формально на них до известной степени распространялась "охрана мира и справедливости", осуществлявшаяся органами гос. власти, но фактически они почти целиком зависели от произвола феодалов. В 14-15 вв. К. п. в Англии подверглось постепенному ограничению и ликвидации, хотя его пережитки сохранились в статусе копигольдеров. В Сев. и Сред. Италии в 11-12 вв. начался процесс освобождения крепостных от власти сеньоров. В 13-14 вв. здесь уже существовали сельские коммуны, свободные от частновладельч. зависимости и К. п. В Сицилийском королевстве в 12-13 вв., напротив, возобладала тенденция закрепощения, что, возможно, связано с упадком ремесла и торговли на Ю. Италии. Законы запрещали укрывать беглых сервов, был установлен годичный срок сыска (специальные чиновники, revocatores hominum, возвращали беглых сервов). Противоречивым был процесс развития К. п. в разл. частях Испании. В Леоне и Кастилии 12- 13 вв. в связи с широкой колонизацией новых земель крестьяне добились права относительно свободного перехода от одного землевладельца к другому. В Арагоне же в кон. 13 в. Сарагосские кортесы закрепили право феодалов располагать жизнью и смертью своих подданных; в 13 в. рядом законов была закреплена крепостная зависимость части каталонского крестьянства (см. Ременсы). Отмена К. п. в Каталонии относится к 15 в. Для Франции, Англии, Испании, Сев. и Сред. Италии и нек-рых др. стран характерно постепенное ограничение и изживание К. п. к концу периода развитого феодализма. Сохранение в них в 14-15 вв. К. п. и попытки распространения его на новые слои крестьянства вызывались, как правило, стремлением феодалов увеличить произ-во с.-х. продуктов для продажи за счет расширения барщинного домениального х-ва. Но в экономически наиболее развитых странах Зап. Европы эти тенденции были побеждены тенденциями бурж. развития, активным сопротивлением крестьянства и т. п. Для ряда стран Центр. и Вост. Европы конец этого периода явился исходной точкой нарастающего развития К. п. Это распространение К. п. в период позднего феодализма Ф. Энгельс назвал "вторым изданием крепостничества", потому что оно в какой-то мере повторяло юридич. нормы серважа - прикрепление к земле, барщину и т. п., хотя на совершенно новой основе и применительно к иному кругу земель (в частности к р-нам, к-рые не знали "первичного закрепощения"). Гл. показателями "вторичного закрепощения" было увеличение барской запашки и, соответственно, рост барщины, перерождение иммунитета из системы варьирующих корпоративных прав в систему единообразных сословных прав дворянства, развитие частного права собственности на работника произ-ва. В объяснении причин "вторичного закрепощения" различаются две точки зрения: одна связывает его с ростом городов и развитием внутр. рынка в самих вост.-европ. странах, другая - с возникновением капиталистич. произ-ва на З. и С. Европы, обусловившим резкое увеличение спроса на хлеб) к-рый стал экспортироваться из стран Вост. Европы. В оценке значения перехода к барщинно-крепостнич. х-ву взгляды историков расходятся еще радикальнее: одни видят в новой системе проявление процесса первонач. накопления, другие - консервацию и углубление феод.-крепостнич. отношений в их самых реакц. и суровых формах. Большинство историков считают, что "вторичное закрепощение" было явлением, двойственным по своей природе. Каждая из двух приведенных точек зрения отражает только одну сторону этого явления. В Пруссии ненемецкие крестьяне оказались в системе К. п. еще в 13 в. Тяжелые формы приняло закрепощение в 15-16 вв. в Мекленбурге, Померании, Гольшнтейне и Лифляндии (прикрепление к земле, неограниченная барщина). В Венгрии К. п. было закреплено после подавления восстания 1514. В 16-17 вв. происходит резкий рост барщины и К. п. в Чехии. В германских гос-вах К. п. усилилось после Крестьянской войны 1524-25. Отчетливые формы приобрело К. п. в Дании 14-15 вв., Польше и Литве 16-17 вв. В Польше сер. 17 в. пан имел право согнать крестьянина с земли, продать, распорядиться его семьей и движимым имуществом; крестьянина лишили права самостоятельно выступать в суде и жаловаться на своего господина. В России рост феод. землевладения в 15-16 вв. сопровождался прикреплением крестьян к земле. Сильнее других были закрепощены крестьяне-старожильцы. С сер. 15 в. для крестьян отд. вотчин устанавливается ограничение права выхода неделей до и после Юрьева дня осеннего. В числе попавших под действие этого правила были крестьяне-серебреники сев. уездов, по характеру закабаления (за долг) напоминающие ролейных закупов Рус. правды. Срок выхода, указанный в грамотах сер. 15 в., подтвержден Судебником 1497 в качестве общегос. нормы, к-рым также установлен размер выходной пошлины ("пожилого"). Судебником 1550 был увеличен размер "пожилого" и установлена дополнит. пошлина ("за повоз"). Временное (см. Заповедные лета), а затем и бессрочное запрещение крест. выхода (1592/93) было подтверждено указом 1597, устанавливавшим пятилетний срок сыска беглых ("урочные лета"). В 1607 был издан указ, впервые устанавливавший санкции за прием и держание беглых (штраф в пользу гос-ва и "пожилое" старому владельцу беглого). Осн. массу дворянства устраивали продолжит. сроки сыска беглых крестьян, однако крупн. землевладельцы страны, а также дворяне юж. окраин, куда шел большой приток беглых, были заинтересованы в коротких сроках сыска. На протяжении всей 1-й пол. 17 в. дворяне подают коллективные челобитные об удлинении урочных лет. В 1642 установлен 10-летний срок для сыска беглых и 15-летний - для сыска вывезенных. Соборное уложение 1649 провозгласило бессрочность сыска, т. е. возврату подлежали все крестьяне, бежавшие от своих владельцев после писцовых книг 1626 или переписных книг 1646-47. Но и после 1649 устанавливались новые сроки и основания для сыска, к-рые касались крестьян, бежавших на окраины: в р-ны по Засечной черте (указы 1653, 1656), в Сибирь (указы 1671, 1683, 1700), на Дон (приговор 1698 и др.). Большое внимание законодательство 2-й пол. 17 в. уделяло наказаниям за прием беглых. Для развития К. п. в России в 17 - 1-й пол. 18 вв. было характерно: 1) Изживание различий между отд. прослойками крестьянства (зачисление в тягло в 1678-79 в светских вотчинах - задворных и деловых людей, в монастырских - служек, служебников и детенышей и т. д.). 2) Слияние кабальных холопов с полными, стирание правовых граней между холопами (пашенными и дворовыми) и крестьянами путем превращения тех и других в ревизские души, ликвидация института холопства (уже в кон. 17 в. за феодалами было признано право брать крест. детей в дворовые). 3) Ограничение крестьян в правах собственности (запрещение приобретать недвиж. имущество в городах и уездах и т. п.) и поисках дополнит. источников существования и доходов (отмена права свободно уходить на промыслы). 4) Дальнейший рост собственности феодала на личность работника произ-ва и постепенное лишение крепостных почти всех гражд. прав: в 1-й пол. 17 в. начинается фактическая, а в последней четв. 17 в. и юридически санкционированная (указами 1675, 1682 и 1688) продажа крестьян без земли, вырабатывается средняя цена крестьянина, независимая от цены земли, со 2-й пол. 17 в. вводятся телесные наказания для крестьян, не подчиняющихся воле землевладельца; с 1741 помещичьи крестьяне устраняются от присяги. 5) Монополизация собственности на крепостных в руках дворянства. 6) Распространение осн. норм К. п. на все разряды тяглого населения. 2-я пол. 18 в.- завершающий этап развития гос. законодательства, направленного на усиление К. п. в России: указы о праве помещиков отдавать неугодных дворовых людей и крестьян для ссылки в Сибирь на поселение (1760), в каторжные работы (1765), а затем и в смирительные дома (1775). Продажа и покупка крепостных оптом и в розницу не была ограничена ничем, кроме запрещения торговать ими во время рекрутских наборов и продавать крестьян с молотка. Закон предусматривал наказание только за смерть крепостного от помещичьих истязаний. В кон. 18 в. сфера действия К. п. расширилась и территориально: оно было распространено на Украину. Под влиянием развития капиталистич. отношений и клас. борьбы крестьянства в 18 - нач. 19 вв. в ряде стран начинается ограничение и отмена К. п. В 80-х гг. 18 в. крестьяне были объявлены лично свободными в тех районах Австр. монархии, где существовала крепостная зависимость (1781 - в Чехии, Моравии, Галиции, Крайне, 1785 - в Венгрии); в 1788 К. п. было отменено в Дании. Длит. период заняло освобождение крестьян в герм. гос-вах: в 1783 была отменена крепостная зависимость в Бадене, в ряде гос-в - в период наполеоновских войн (в 1807 - в Вестфальском королевстве, в 1807 - в Пруссии (т. н. Окт. эдикт 1807 - реформа К. Штейна, отменившая т. н. "наследств. подданство" - Erbuntert?nigkeit, как была назв. крепостная зависимость в Прусском общеземском уложении 1794), в 1808 - в Баварии и др.); в 1817 - в Вюртемберге, в 1820 - в Мекленбурге и Гессен-Дармштадте, только в 1830-31 - в Кургессене и Ганновере. При этом отмена барщины и мн. др. феод. повинностей и прав задержалась во мн. областях до революции 1848-49, а выкуп повинностей окончился лишь в 3-й четв. 19 в. К. п. в Румынии было отменено крест. реформой 1864, сохранившей мн. крепостнич. пережитки. Кризис феод.-крепостнич. системы постепенно нарастал в России. Несмотря на все ограничения, дворянская монополия на крепостных подтачивалась. Богатые крепостные сами имели крепостных и располагали средствами для выкупа на волю, но выкуп зависел целиком от помещика. В 19 в. в России усиленно разрабатывались проекты ограничения и отмены К. п. Частичное раскрепощение незначит. числа крестьян было произведено на основе законов о "свободных хлебопашцах" (1803) и "временно-обязанных крестьянах" (1842); по реформе П. Д. Киселева 1838-42 в Белоруссии, Литве и Правобережной Украине отменена арендно-барщинная система эксплуатации гос. крестьян. Но только в результате ожесточенной и повсеместной клас. борьбы крестьян пр-во отменило К. п. в 1861 (см. Крестьянская реформа 1861). Однако пережитки К. п. сохранились в России вплоть до Вел. Окт. социалистич. революции. Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, 3, М., 1955; Энгельс Ф., Марка, в его кн.: Крест. война в Германии, М., 1952; его же, К истории прус. крестьянства, там же; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Соч., 4 изд., т. 3; его же, Крепостное х-во в деревне, там же, т. 20; Греков Б. Д., Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII в., 2 изд., кн. 1-2, М., 1952-54; Черепнин Л. В., Из истории формирования класса феод.-зависимого крестьянства на Руси, "ИЗ", т. 56, 1956; Новосельский А. A., Побеги крестьян и холопов и их сыск в Моск. гос-ве во 2-й пол. XVII в., "Тр. ин-та истории РАНИОН", М., 1926, в. 1; Корецкий В. И., Из истории закрепощения крестьян в России в кон. XVI - нач. XVII в. (К проблеме "заповедных лет" и отмены Юрьева дня), "ИСССР", 1957, No 1; Маньков А. Г., Развитие крепостного права в России во 2-й пол. XVII в., М.-Л., 1962; Дружинин Н. M., Гос. крестьяне и реформа П. Д. Киселева" т. 1-2, М.-Л., 1946-58; Зайончковский П. A., Отмена крепостного права в России, 2 изд., М., 1960; Рохилевич Д. A., Крестьяне Белоруссии и Литвы в XVI-XVIII вв., Львов, 1957; Дорошенко В. В., Очерки агр. истории Латвии XVI в., Рига, 1960; Фридман М. В., Отмена крепостного права в Белоруссии, Минск, 1958; Беляев И. Д., Крестьяне на Руси, М., 1860; Ключевский В. О., Происхождение крепостного права в России, Соч., т. 7, М., 1959; Павлов-Сильванский Н. П., Феодализм в удельной Руси, Соч., т. 3, СПБ, 1910; Дьяконов М., Очерки из истории сельского населения в Моск. гос-ве XVI-XVII вв., СПБ, 1898; Семевский В. И., Крестьяне в царствование имп. Екатерины II, т. 1-2, СПБ, 1881-1901; его же, Крестьянский вопрос в России в XVIII и первой пол. XIX вв., т. 1-2, СПБ, 1888; Неусыхин А. И., Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеод. общества в Зап. Европе VI-VIII вв., М., 1956; Косминский Е. A., Исследования по агр. истории Англии XIII в., М.-Л., 1947; Барг М. A., Исследования по истории англ. феодализма XI-XIII вв., М., 1962; Мильекая Л. Т., Светская вотчина в Германии VIII-IX вв. и ее роль в закрепощении крестьянства, М., 1957; ее же, Очерки из истории деревни в Каталонии X-XII вв., М., 1962; Конокотин А. В., Очерки по агр. истории Сев. Франции в IX-XIV вв., Иваново, 1958; Шевеленко А. Я., К вопросу об образовании класса крепостных крестьян в Шампани IX-X вв., в сб.: Из истории средневек. Европы (X-XVII вв.), Сб. ст., (М.), 1957; Абрамсон М. Л., Положение крестьянства и крестьянские движения в юж. Италии в XII-XIII вв., "Ср. века", т. 3, М., 1951; Сказкин С. Д., Осн. проблемы т. н. ""Второго издания крепостничества" в Средней и Вост. Европе", "ВИ", 1958, No 2; Смирин М. М., О крепостном состоянии крестьянства и характере крестьянских повинностей в юго-зап. Германии в XV и нач. XVI в., "ИЗ", т. 19, М., 1946; Кареев Н. И., Очерк истории франц. крестьян с древнейших времен до 1789 г., Варшава, 1881; Пискорский В. К., Крепостное право в Каталонии в ср. века, К., 1901; Ачади И., История венгерск. крепостного крестьянства, пер. с венг., М., 1956; Кнапп Г., Освобождение крестьян и происхождение с.-х. рабочих в старых провинциях Прус. монархии, пер. с нем., СПБ, 1900; Haun F. J., Bauer und Gutsherr in Kursachsen, Strassburg, 1892; Gr?nberg K., Die Bauernbefreiung und die Aufl?sung des gutsherrlich-b?uerlichen Verh?ltnisses in B?hmen, M?hren und Schlesien, Bd 1-2, Lpz., 1893-94; Knapp Th., Gesammelte Beitr?ge zur Rechts-und Wirtschaftsgeschichte, vornehmlich des deutschen Bauernstandes, T?bingen, 1902; Link E., The emancipation of the Austrian peasants, 1740-1798, Oxf., 1949; Perrin Ch.-E., La seigneurie rural en France et en Allemagne, v. 1-3, P., 1951-55. См. также лит-ру к ст. Крестьянство. С. М. Каштанов. Москва. Вопрос о существовании крепостной зависимости в странах Востока (как и о формах феод. зависимости крестьян в целом) до наст. времени недостаточно разработан и вызывает многочисл. споры. В источниках не обнаружено убедительных фактов, говорящих о юридич. закрепощении крестьянства до 13 в., хотя фактич. ограничение крест. прав несомненно существовало. Видимо, в 12 в. крепостнич. отношения стали складываться в Закавказье; на грани 12-13 вв. они получили юридич. оформление в арм. Судебнике Мхитара Гоша. Первое законодат. оформление прикрепления крестьян к земле, известное в истории мусульм. стран, относится ко времени монг. владычества - к рубежу 13-14 вв. (ярлык Газанхана); однако указ Газан-хана подчеркивал отсутствие у владельцев икты прав на личность крестьянина (определенные права за закрепощенными крестьянами, напр. в наследовании, признавал и арм. Судебник). Прикрепление крестьян к земле было зафиксировано в законоположениях о провинциях Османской империи в кон. 15 в.; законодательство подтверждало это положение вплоть до 19 в. Законодат. акты ряда государей в феод. Индии 16-17 вв. по существу ограничивали уход крестьян (указ Акбара 1583-84; указ Аурангзеба 1667-68). В Японии в 1589-95, при Тоетоми Хидэеси, были осуществлены перепись зем. владений и прикрепление крестьян к земле, ликвидированное лишь в результате бурж. революции 1867-68 (нек-рые историки говорят о "вторичном закрепощении" крестьянства применительно к Японии). Но в целом в большинстве стран Востока отсутствие развитого барщ. х-ва и связанной с ним отработочной ренты обусловило отсутствие такого юридич. ин-та К. п., к-рый соответствует определенной системе помещ. и крест. х-ва. Но это не означало существования полной свободы перехода. -***-***-***- Отмена крепостного права в России

В предыдущем посте я уже мимоходом затрагивал тему крепостного права, из-за которого началось систематическое отставание России от развитых европейских стран. Здесь я разберу подробно эту тему, устроив своеобразный ликбез. Те, кто считают, что про это и так все всё знают, я надеюсь, по прочтении убедятся в важности напоминания об этой теме. Тем более, что что не все и не всё. Тем более, что это действительно главная причина всех наших бед. Замечу хотя бы, что страны Скандинавии, которые считаются сейчас вершиной развития человеческой цивилизации, это страны, в которых никогда не существовало крепостного права. Уже хороший повод задуматься.

Крепостное право в России и в Европе

Рабство существовало в средневековой Европе до примерно 1000 года н.э. В Древней Руси рабами считались холопы и челядь (иностранные рабы), а торговля ими была одной из самых прибыльных статей. Кстати, интересный факт: английское слово slave(«раб»), произошло от слова «славянин» (slav) - наиболее многочисленной этнической группы рабов, которыми владели в Византии.

Первое крепостное право формируется в Европе к 12 веку. Тогда общины нанимали воинов (рыцарей) для охраны, расплачиваясь с ними натурой. Постепенно аппетиты рыцарей росли, они превращались в феодалов, а крестьяне становились все более зависимыми.

В Древней Руси крестьяне переселялись на северо-запад, чтобы спастись от монголо-татарских набегов. Они становились зависимыми от землевладельцев, хотя собственность у последних была только на землю и часть труда - по сути, речь шла об арендной плате. При этом в Новгородско-псковской земле преобладало частное землевладение.

Основные вехи закрепощения, думаю, все более-менее знают из школьного курса. Это, во-первых, отмена Юрьева дня в 1581 году, в результате чего было ограничено передвижение крестьян (Юрьев день - это конец сельскохозяйственного сезона, когда крестьянин, расплатившись с землевладельцем, мог уйти). Его отмена была санкционирована государством, чтобы крестьяне не могли покидать наделы во время неурожаев - это гарантировало доход казны.

Во-вторых, Уложение 1648 года, в котором обосновывалось «всеобщее тягло» (якобы от царя до простого мужика), которое тянет все население ради государства. Это начало концепции рабского труда во благо государства. В это время 16% земли принадлежало церкви, 56% - дворянам, 8% - царю, 20% - свободному крестьянству. При царе Алексее Михайловиче в 1675 году был издан указ о продаже крестьян без земли. Это превратило крепостных крестьян в рабов.

Параллельно этому в Европе проходил период так называемого «второго крепостного права». В это время многие европейские страны отстают от ведущих стран в плане технического развития и промышленности, которое позволило Англии, Франции, Скандинавии и странам Бенилюкса резко разбогатеть, повысив эффективность производства. Дворянству отсталых стран, при виде роскоши и богатства, хотелось того же. Они это получили, ужесточив зависимость крестьян, увеличив богатство за счет рабского труда. При этом самые развитые страны на тот момент - страны из крепостного права. Казалось бы, сигнальный звонок для отсталых стран - отменяйте крепостное право. Но эта мысль дойдет до них значительно позже, до всех по-разному.

В это время ситуация с крепостничеством в этих странах мало отличалось от ситуации в России. В Дании крестьяне получили свободу к концу 18 века. В Венгрии освобождение произошло в 1848 году (в том числе украинцев Галиции). В Италии действовало полное крепостное право до Неаполитанской революции, то есть до 1820 года.

Характерно, что в некоторых странах закрепощение носило этнический характер. Как считать крестьянина, жителя той же страны, рабом? Представить его чем-то другим, иностранцем. Так польское дворянство (шляхтичи) считали себя потомками древних сарматов, в отличие от простолюдин славян («быдло» - польское слово). Соответственно этнически оправдывалось закрепощение.

Страна гастарбайтеров

Во всех этих странах крепостничество имело общие черты: отсутствие права на землю, ограничение передвижение, ограничение браков (вопрос о собственности, чтобы не было браков между людьми разных помещиков), помещичий суд.

В России Петр I в 1714 году ввел указ о слиянии поместья с вотчиной, в результате которого передавать по наследству землю стало возможным только по службе. До этого поместные крестьяне могли перейти от одного владельца к другому лишь на основании поступных грамот. Родственники смогли делить между собой вотчинных крестьян, передавать их по наследству и в качестве приданого. К 1724 году произошло слияние частновладельческих крестьян и холопов в одну социальную группу крепостного населения и распространение на нее подушной подати. Крестьяне лишены прав на имущество. При Петре III крепостные стали номинально собственностью дворян.

Чтобы представлять себе образ жизни, можно обратиться к запискам графа П.Д. Киселева (Заблоцкий-Десятовский А. «Граф П. Д. Киселев и его время»). Киселев рисуют такую привычную картину: зимой крестьяне общины спят в одной избе, женатые и холостые, рядом лежит отелившаяся корова с теленком, чтобы не замерзла. Во время неурожая крестьяне страдают от тотального голода, едят желуди и чуть ли не древесную кору.

Безграмотность также тотальная. В 1839 году грамотность (умение писать и читать) была распространена только среди 1,5% крестьян, в основном - среди государственных. В 1911 году среди рекрутов (всех сословий!) в России только 35% умели читать. Аналогичный показатель в Германии - практически 100%. Там считалась, что дворяне должны учить грамоте крестьян. Уровень грамотности упал по сравнению со средневековой Русью - тогда, судя по берестяным грамотам, писать и читать умели практически все крестьяне. Крепостной же не понимал даже церковную литургию, потому что церковнославянский язык уже устарел, а читать он не мог.

В общем, образ жизни был примерно такой же, как у сегодняшних гастарайберов в Москве. Только с той разницей, что это были люди, жившие на своей родной земле. Собственность одного человека над другим ведет за собой и набор других прелестных частностей - от телесных наказаний и убийств до всего многообразия сексуальных извращений. Люди с достаточным воображением могут себе примерно все представить, если понимать, что люди в целом не меняются, они в целом и сейчас такие же, как несколько тысяч лет назад.

Государство, конечно, понимало, что нужно что-то менять, но боялось отменять крепостничество. Либеральные министры отказывались проводить экономические и политические реформы в условиях крепостного права. Царское правительство на несколько веков завело себя в это крепостное болото, пока после провала в Крымской войне не убедилось, что промышленное и технологическое отставание от европейских стран стало критическим из-за крепостного права. Так Александру II, совсем не либералу по убеждениям, буквально пришлось остаться в истории «царем-освободителем».

Выгодное освобождение

В этом смысле показательно, что указ 1861 года по сути повторил немецкий вариант освобождения крестьян: освобождение без земли, с постепенном ее выкупом крестьянами, с примерно аналогичной стоимостью выкупа. С той только разницей, что до Германии это дошло на полвека раньше - в 1807 году.

Крестьяне к моменту отмены крепостного права составляли 90% населения страны. Помещичьи (владельческие), находившиеся в самом тяжелом положении, составляли самую многочисленную группу (23- 25 млн чел.). Правительство решило пойти по пути превращения крепостных в собственников своих наделов. Только стоило это очень дорого - просто так правительство не могло купить у помещиков землю для крестьян.

В результате реформы крестьяне получили по 3,3 десятины на мужскую душу, что не обеспечивало им прожиточный минимум. Женщинам земля не отводилась.

Крестьяне платили помещику 20% выкупной суммы, а оставшиеся 80% стоимости земли вносило за них государство. Государство предоставляло крестьянину выкупную ссуду, давая ему деньги в долг. Крестьяне должны были погасить долг в рассрочку в течение 49 лет в форме «выкупных платежей» из расчета 6 % годовых от выкупной суммы.

В целом крестьяне за все время выкупили не только землю, но и стоимость крепостного труда, что дало возможность государству даже нажиться на процессе выкупа. Всего крестьяне заплатили 1 млрд 570 млн руб. вместо стоимости земли в 544 млн руб., т. е. в три раза больше. Только после первой русской революции, в 1907 году, правительство полностью отменило выкупные платежи. В отличие от Австрии и Пруссии российское правительство не вложило в аграрную реформу ни рубля, и при этом сумело сделать выкупную операцию выгодной государству. То есть на крестьян были переложены долги землевладельцев.

Советское крепостное право

Советское государство, по сути, восстановило крепостное право. Все та же идея «всеобщего тягла», все та же бесправность - отсутствие паспортов, ограничение перемещения. Разве что браки не запрещались. Ленин ввел государственную собственность на землю, но сохранил владение землей. В результате коллективизации крестьяне потеряли и владение.

Один из главных сталинских репрессивных инструментов - массовое лишение сельских жителей избирательных прав в рамках «раскулачивания». Цель - сделать человека несвободным, несамостоятельным, ликвидировать активность наиболее экономически обеспеченного и самостоятельно мыслящего крестьянства. Раскулачивание в целом имело характер террора, то есть целью имело устрашение - под категорию кулаков могли подпасть очень многие.

Одним из основных направлений раскулачивания, принятым ОПГУ, было массовое принудительное выселение наиболее богатых кулаков и их семейств в отдаленные северные районы СССР и конфискация их имущества. С этих семейств, помимо прочего, взыскивались по 25 рублей на расходы по переселению. Так как выселяли их в совсем необжитые районы, из конфискованного имущество для этого создавался специальный «натуральный фонд».

В целом по стране, по подсчетам специальных комиссий ЦК ВКП (б), на протяжении 1930 года была «раскулачена» и выслана в отдаленные районы страны 115 231 крестьянская семья, в 1931 г. «раскулачены» 265 795 семей, а всего за два года - 381 026 семей (Зеленин И. Е. «Революция сверху»: завершение и трагические последствия / И. Е. Зеленин// Вопр. истории. - 1994. - № 10. - С. 31.). Это без учета кулаков, заключенных в тюрьмы. В. И. Мусаев, на основве данных Российского государственного архива социально-политической истории, пишет, что в 1930-1931 гг. депортации подверглись 356 544 семей или 1 679 528 человек.

Другими словами, советская власть использовала рабский труд крестьян, мало чем отличающийся от крепостного права. Так называемые «патриоты» могут возразить, что зато чего мы добились! К сожалению результат мы видим сейчас: практически ничего не добились. Во всяком случае страны, где крепостное право было отменено намного раньше, добились большего и живут намного лучше.

К сожалению, у нас власть и население очень поздно понимают, что «свобода лучше, чем несвобода» (как говорил в свое время один из трех президентов новой России Д.А. Медведев). Рабский труд - самый неэффективный. Свободный средний класс - залог стабильности и процветания экономики. Закрепощение населения - это торможение образования, науки, технологического прорыва. Сегодня большая часть собственности, доставшаяся от СССР, распределена между небольшой группой частных лиц. Пара показательных процессов против олигархов, проведенных новейшей властью в России, должны были убедить население, что теперь богатства страны - в государственных руках, а значит, "общие". Но по сути, ничего не поменялось. Большинство населения страны к богатствам доступа не имеют, а частное предпринимательство и средний класс развиваются скорее вопреки, а не благодаря политике государства.

До тех пор, пока власть будет управлять страной так, как ей удобнее всего в данный момент, не думая о будущем, Россия будет вечно отставать и плестись в конце всех рейтингов, а простые люди будут бедными.

Большинство современных россиян до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным, как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей. Однако, русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми.

«Уважая историю как природу, я отнюдь не защищаю крепостной действительности. Мне только глубоко противна политическая спекуляция на костях предков, желание кого-то надуть, кого-то раздражить, перед кем-то похвастаться мнимыми добродетелями»

М.О. Меньшиков

1. Либеральный черный миф о крепостном праве

150-летняя годовщина отмены крепостного права или, правильнее сказать, крепостной зависимости крестьян в России – хороший повод для того, чтоб поговорить об этом социально-экономическом институте дореволюционной России спокойно, без пристрастных обвинений и идеологических ярлыков. Ведь трудно найти другой такой феномен российской цивилизации, восприятие которого было так сильно идеологизировано и мифологизировано. При упоминании крепостничества сразу перед глазами возникает картинка: помещик, продающий своих крестьян или проигрывающий их в карты, заставляющий крепостную – молодую мать выкармливать своим молоком щенят, забивающий до смерти крестьян и крестьянок. Российским либералам – и дореволюционным и послереволюционным, марксистским - удалось внедрить в общественное сознание отождествление крепостной зависимости крестьян и рабства крестьян, то есть существования их на правах частной собственности помещиков. Немалую роль в этом сыграла классическая русская литература, создаваемая дворянами – представителями высшего европеизированного сословия России, которые неоднократно назвали крепостных рабами в своих поэмах, повестях, памфлетах.

Конечно, это было лишь метафорой. Как помещики, управляющими крепостными, они прекрасно знали, в чем правовое различие русских крепостных крестьян и, скажем, американских негров. Но поэтам и писателям вообще свойственно употреблять слова не в точном смысле, а в смысле переносном… Когда же употребленное так слово перекочевывает в публицистическую статью определенного политического направления, а затем после победы этого направления – и в учебник истории, то мы и получаем господство в общественном сознании убогого стереотипа.

В итоге большинство современных образованных россиян, интеллигентов-западников до сих пор убеждены, что крепостная зависимость крестьян в России была ничем иным как юридически закрепленным рабством, частной собственностью на людей, что помещики по закону (курсив мой – Р.В.) могли делать с крестьянами, что угодно – истязать их, нещадно эксплуатировать и даже убивать, и что это было еще одним свидетельством «отсталости» нашей цивилизации по сравнению с «просвещенным Западом», где в ту же самую эпоху уже демократию строил … Это проявилось и в публикациях, валом хлынувшим к юбилею отмены крепостного права; какую газету ни возьми, хоть официально-либеральную «Российскую», хоть умеренно-консервативную «Литературную», везде одно и то же – рассуждения о российском «рабстве»…

На деле с крепостным правом не все так просто и в исторической реальности оно вовсе не совпадало с тем черным мифом о нем, который создала либеральная интеллигенция. Попробуем же с этим разобраться.

2. Крепостное право в Московской Руси

Крепостное право было введено в XVI-XVII в.в., когда уже сложилось специфичное русское государство, которое принципиально отличалось от монархий Запада и которое обычно характеризуют как служилое государство. Это значит, что все его сословия имели свои обязанности, повинности перед государем, понимаемым как фигура сакральная – помазанник Божий. Лишь в зависимости от выполнения этих обязанностей они получали те или иные права, которые были не наследственными неотчуждаемыми привилегиями, а средством исполнения обязанностей. Отношения между царем и подданными строились в Московском царстве не на основе договора – как отношения между феодалами и королем на Западе, а на основе «беззаветного», то есть бездоговорного служения [i], - подобно отношениям между сыновьями и отцом в семье, где дети служат своему родителю и продолжают служить, даже если он не выполняет своих обязанностей перед ними. На Западе невыполнение сеньором (пусть даже королем) условий договора тут же освобождало вассалов от необходимости выполнять свои обязанности. Лишены обязанностей перед государем в России были только холопы, то есть люди, являющиеся слугами служилых людей и государя, но и они служили государю, служа своим господам. Собственно, холопы и были наиболее близки к рабам, так как были лишены личной свободы, полностью принадлежали своему хозяину, который отвечал за все их проступки .

Государственные обязанности в Московском царстве разделялись на два вида – служба и тягло , соответственно, сословия разделялись на служилые и тягловые. Служилые , как явствует из названия, служили государю, то есть находились в его распоряжении как солдаты и офицеры армии, построенной на манер ополчения или как государственные чиновники, собирающие налоги, следящие за порядком и т.д. Таковы были бояре и дворяне. Тягловые сословия были освобождены от государевой службы (прежде всего, от воинской повинности), но зато платили тягло – денежный или натуральный налог в пользу государства. Таковы были купцы, ремесленники и крестьяне. Представители тягловых сословий были лично свободными людьми и ни в коем случае не были схожи с холопами. На холопов, как уже говорилось, обязанность платить тягло не распространялось.

Первоначально крестьянское тягло не предполагало закрепление крестьян за сельскими обществами и помещиками. Крестьяне в Московском царстве были лично свободными. До XVII века они арендовали землю либо у ее владельца (отдельного лица или сельского общества), при этом они брали ссуду у владельца – зерном, инвентарем, рабочим скотом, хозяйственными постройками и т.д. Для того, чтоб оплатить ссуду, они платили владельцу особый дополнительный натуральный налог (барщину), но отработав или вернув ссуду деньгами, они получали снова полную свободу и могли отправиться куда угодно (да и в период отработки крестьяне оставались лично свободными, ничего кроме денег или натурального налога владелец требовать от них не мог). Не были запрещены и переходы крестьян в другие сословия, скажем, не имеющий долгов крестьянин мог переселиться в город и заняться там ремеслом или торговлей.

Однако уже в середине XVII века государство выпускает ряд указов, которые прикрепляют крестьян к определенному участку земли (поместью) и его владельцу (но не как к личности, а как к заменяемому представителю государства), а также к наличному сословию (то есть запрещают переход крестьян в другие сословия). Фактически это и было закрепощением крестьян. При этом закрепощение было для многих крестьян не превращением в рабов, а наоборот спасением от перспективы превратиться в раба . Как отмечал В.О.Ключевский, не могущие выплатить ссуду крестьяне до введения крепостного права превращались в кабальных холопов, то есть долговых рабов землевладельцев, теперь же их запрещалось переводить в сословие холопов. Конечно, государство руководствовалось не гуманистическими принципами, а экономической выгодой, холопы по закону не платили налоги государству, и увеличение их числа было нежелательным.

Окончательно крепостная зависимость крестьян была утверждена по соборному уложению 1649 года при царе Алексее Михайловиче. Положение крестьян стали характеризовать как крестьянскую вечную безвыходность , то есть невозможность выйти из своего сословия. Крестьяне были обязаны пожизненно находиться на земле определенного помещика и отдавать ему часть результатов своего труда. То же самое касалось и членов их семей – жен и детей.

Однако было бы неправильным утверждать, что с установлением крепостной зависимости крестьян, они превращались в холопов своего помещика, то есть в принадлежащих ему рабов. Как уже говорилось, крестьяне не были и не могли даже считаться помещичьими холопами хотя бы потому, что они должны были платить тягло (от чего холопы были освобождены). Крепостные крестьяне принадлежали не помещику как определенной личности, а государству, и прикреплены были не к нему лично, а к земле, которой он распоряжался. Помещик мог пользоваться лишь частью результатов их труда, и то не потому, что он был их владельцем, а потому что он был представителем государства.

Тут мы должны внести разъяснение относительно поместной системы , которая господствовала в Московском царстве. В советский период в российской истории господствовал вульгарно-марксистский подход, который объявлял Московское царство феодальным государством и, таким образом, отрицал существенное различие между западным феодалом и помещиком в допетровской Руси . Однако, западный феодал был частным собственником земли и как таковой распоряжался на ней самостоятельно, не завися даже от короля. Так же он распоряжался и своими крепостными, которые на средневековом Западе, действительно, были почти рабами. Тогда как помещик в Московской Руси был лишь распорядителем государственной собственности на условиях службы государю. Причем, как пишет В.О. Ключевский, поместье, то есть государственная земля с прикрепленными к ней крестьянами – это даже не столько дар за службу (иначе оно было бы собственностью помещика, как на Западе) сколько средство осуществлять эту службу . Помещик мог получать часть результатов труда крестьян выделенного ему в распоряжение поместья, но это была своего рода плата за воинскую службу государю и за выполнение обязанностей представителя государства перед крестьянами. В обязанности помещику вменялось следить за выплатами налогов его крестьянами, за их, как мы бы сейчас сказали, трудовой дисциплиной, за порядком в сельском обществе, а также защищать их от набегов разбойников и т.д. Причем владение землей и крестьянами было временным, обыкновенно пожизненным. После смерти помещика, поместье возвращалось в казну и вновь распределялось между служилыми людьми и не обязательно оно доставалось родственникам помещика (хотя чем дальше, тем чаще было именно так, и в конце концов поместное землевладение стало мало отличаться от частной собственности на землю, однако произошло это только в XVIII веке).

Подлинными владельцами земель с крестьянами были лишь вотчинники - бояре, которые получили имения по наследству, - и именно они были похожи на западных феодалов. Но, начиная с XVI века, их права на землю также начинают урезаться со стороны царя. Так, рядом указов затруднена была продажа ими своих земель, созданы юридические основания для отдачи вотчины в казну после смерти бездетного вотчинника и уже распределение его по поместному принципу. Служилое московское государство делало все, чтоб подавить начала феодализма как строя, основанного на частной собственности на землю. Да и собственность на землю у вотчинников не распространялась у них на крепостных крестьян.

Итак, крепостные крестьяне в допетровской Руси принадлежали вовсе не дворянину-помещику или вотчиннику, а государству. Ключевский так и называет крепостных - «вечно обязанными государственными тяглецами». Основной задачей крестьян была не работа на помещика, а работа на государство, выполнение государственного тягла. Помещик мог распоряжаться крестьянами только в той мере, в какой это помогало выполнению ими государственного тягла . Если же, напротив, мешало – он не имел на них никаких прав. Таким образом, власть помещика над крестьянами была ограничена по закону и по закону же ему были вменены обязательства перед своими крепостными крестьянами. Например, помещики были обязаны снабжать крестьян своего поместья инвентарем, зерном для сева, кормить их в случае недорода и голода. Забота о прокорме беднейших крестьян ложилась на помещика даже в урожайные годы, так что экономически помещик был не заинтересован в бедности порученных ему крестьян. Закон однозначно выступал против своеволия помещика по отношению к крестьянам: помещик не имел права превращать крестьян в холопов, то есть в личных слуг, рабов, убивать и калечить крестьян (хотя наказывать их за лень и бесхозяйственность он имел право). Причем, за убийство крестьян помещик также наказывался смертной казнью. Дело, конечно, было вовсе не в «гуманизме» государства. Помещик, превращающий крестьян в холопов, крал у государства доход, ведь холоп не облагался тяглом; помещик, убивающий крестьян, уничтожал государственную собственность. Помещик не имел права наказывать крестьян за уголовные преступления, он был обязан в таком случае предоставить их суду, попытка самосуда наказывалась лишением поместья. Крестьяне могли жаловаться на своего помещика – на жестокое обращение с ними, на своеволие, и помещика по суду могли лишить поместья и передать его другому.

Еще более благополучным было положение государственных крестьян, принадлежащих непосредственно к государству и не прикрепленных к определенному помещику (их называли черносошными). Они тоже считались крепостными, потому что не имели права переселяться с места постоянного жительства, были прикреплены к земле (хотя могли временно покидать постоянное место жительства, отправляясь на промыслы) и к живущей на этой земле сельской общине и не могли переходить в другие сословия. Но при этом они были лично свободными, обладали собственностью, сами выступали свидетелями в судах (за владельческих крепостных в суде выступал их помещик) и даже выбирали представителей в сословные органы управления (например, на Земский собор). Все их обязанности сводились к выплате тягла в пользу государства.

Но как же быть с торговлей крепостными, о которой так много говорят? Действительно, еще в XVII веке у землевладельцев вошло в обычай сначала обмениваться крестьянами, затем переводить эти договоры на денежную основу и наконец, продавать крепостных и без земли (хотя это противоречило законам того времени и власть боролась с такими злоупотреблениями, впрочем, не очень усердно). Но в значительной степени это касалось не крепостных, а холопов, которые были личной собственностью землевладельцев. Кстати, и позднее, в XIX веке, когда на место крепостной зависимости пришло фактическое рабство, а крепостное право превратилось в бесправие крепостных, все равно торговали главным образом людьми из дворни – горничными, служанками, поварами, кучерами и т.д. Крепостные, равно как и земля, не были собственностью помещиков и не могли быть предметом торга (ведь торговля – это эквивалентный обмен предметами, находящимися в частной собственности, если некто продает нечто, принадлежащее не ему, а государству, и находящееся лишь в распоряжении у него, то это – незаконная сделка). Несколько иначе обстояло дело с вотчинниками: они обладали правом наследственного владения на землю и могли продавать и покупать ее. В случае продажи земли вместе с нею уходили к другому владельцу и живущие на ней крепостные (а иногда, в обход закона это происходило и без продажи земли). Но это все же не была продажа крепостных, потому что ни старый, ни новый владелец не обладал правом собственности на них, он обладал лишь правом пользоваться частью результатов их труда (и обязанностью выполнять по отношению к ним функции призрения, полицейского и налогового надзора). И у нового хозяина крепостные имели такие же права, как и у прежнего, так как они гарантировались ему государственным законом (хозяин не мог убить и покалечить крепостного, запретить ему приобретать собственность, обращаться с жалобами в суд и т.д.). Продавалась ведь не личность, а лишь обязательства. Выразительно сказал об этом русский консервативный публицист начала ХХ века М. Меньшиков, полемизируя с либералом А.А. Столыпиным: «А. А. Столыпин как на признак рабства напирает на то, что крепостных продавали. Но ведь это была продажа совсем особого рода. Продавали не человека, а обязанность его служить владельцу. И теперь ведь, продавая вексель, вы продаете не должника, а лишь обязанность его уплатить по векселю. «Продажа крепостных» - просто неряшливое слово …».

И в самом деле, продавали не крестьянина, а «душу». «Душой» же в ревизских документах считалась, по словам историка Ключевского, «совокупность повинностей, падавших по закону на крепостного человека, как по отношению к господину, так и по отношению к государству под ответственностью господина…». Само слово «душа» здесь тоже употреблялось в ином значении, что и породило двусмысленности и недоразумения.

Кроме того, продавать «души» можно было только в руки российских дворян, продавать «души» крестьян за границу закон запрещал (тогда как на Западе в эпоху крепостного права феодал мог продать своих крепостных куда угодно, хоть в Турцию, причем, не только трудовые обязанности крестьян, но и сами личности крестьян).

Такова и была настоящая, а не мифическая крепостная зависимость русских крестьян. Как видим, она не имела ничего общего с рабством. Как написал об этом Иван Солоневич: «Наши историки сознательно или бессознательно допускают очень существенную терминологическую передержку, ибо «крепостной человек», «крепостное право» и «дворянин» в Московской Руси были совсем не тем, чем они стали в Петровской. Московский мужик не был ничьей личной собственностью. Он не был рабом…». Соборное уложение 1649 года, закрепостившее крестьян, прикрепило крестьян к земле и распоряжающемуся на ней помещику, либо, если речь шла о государственных крестьянах, к сельскому обществу, а также к крестьянскому сословию, но не более того. Во всем остальном крестьянин был свободен. По замечанию историка Шмурло: «Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещаниям».

Примечательно, что русские крепостные крестьяне не только не были рабами помещиков, но и не ощущали себя таковыми. Их самоощущение хорошо передает русская крестьянская поговорка: «Душа – Божья, тело – царское, а спина - барская». Из того факта, что спина – тоже часть тела, ясно, что крестьянин готов был подчиняться барину только лишь потому, что он тоже по-своему служит царю и представляет царя на данной ему земле. Крестьянин чувствовал себя и был таким же царевым слугой, как и дворянин, только он служил по-другому – своим трудом. Недаром Пушкин высмеивал слова Радищева о рабстве русских крестьян и писал о том, что русский крепостной гораздо более смышленый, талантливый и свободный, чем английские крестьяне. В подтверждение своего мнения он приводил слова знакомого англичанина: «Вообще повинности в России не очень тягостны для народа: подушные платятся миром, оброк не разорителен (кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленника умножает корыстолюбие владельцев). Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный, как и где хочет. Крестьянин промышляет чем вздумает и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством? Я не знаю во всей Европе народа, которому было бы дано более простора действовать. … Ваш крестьянин каждую субботу ходит в баню; умывается каждое утро, сверх того несколько раз в день моет себе руки. О его смышлености говорить нечего: путешественники ездят из края в край по России, не зная ни одного слова вашего языка, и везде их понимают, исполняют их требования, заключают условия; никогда не встречал я между ними то, что соседи называют «бадо» никогда не замечал в них ни грубого удивления, ни невежественного презрения к чужому. Переимчивость их всем известна; проворство и ловкость удивительны … Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с вами? Есть ли и тень рабского унижения в его поступи и речи? Вы не были в Англии? … То-то! Вы не видали оттенков подлости, отличающей у нас один класс от другого…». Эти слова спутника Пушкина, сочувственно приводимые великим русским поэтом, нужно читать и заучивать каждому, кто разглагольствует о русских как нации рабов, каковыми их якобы сделало крепостное право.

Причем, англичанин знал, о чем говорил, когда указывал на рабское состояние простолюдинов Запада. Действительно, на Западе в ту же эпоху рабство официально существовало и процветало (в Великобритании рабство было отменено лишь в 1807 году, а в Северной Америке – в 1863-х году). Во время правления царя Иоанна Грозного в России, в Великобритании крестьяне, согнанные со своих земель в ходе огораживаний легко превращались в рабов в работных домах и даже на галерах. Их положение было куда более тяжелым, чем положение их современников – русских крестьян, которые по закону могли рассчитывать на помощь во время голода и законом же были ограждены от своеволия помещика (не говоря уже о положении государственных или церковных крепостных крестьян). В эпоху становления капитализма в Англии бедняков и их детей за бедность запирали в работные дома, а рабочие на мануфактурах находились в таком состоянии, что им и рабы бы не позавидовали.

Кстати, положение крепостных крестьян в Московской Руси с их субъективной точки зрения было еще и тем легче, что и дворяне также находились в своеобразной даже не крепостной, а личной зависимости. Будучи крепостниками по отношению к крестьянам, дворяне были в «крепости» у царя. При этом их служба государству была куда более тяжелой и опасной, чем крестьянская: дворяне должны были участвовать в войнах, рисковать своими жизнью и здоровьем, часто они погибали на государственной службе или становились инвалидами. На крестьян же воинская повинность не распространялась, им вменялся только физический труд для содержания служилого сословия. Жизнь крестьянина была под охраной закона (помещик не мог его ни убить, ни даже дать умереть от голода, так как был обязан кормить его и его семью в голодные годы, снабжать зерном, древесиной для строительства дома и т.д.). Более того, крепостной крестьянин имел даже возможность разбогатеть - и некоторые богатели и становились владельцами своих собственных холопов и даже крепостных (такие крепостные крепостных назывались на Руси «захребетниками»). Что же до того, что при дурном помещике, нарушающем законы, крестьяне терпели от него унижения и страдания, то и дворянин не был ничем огражден от своеволия царя и царских сановников.

3. Превращение крепостных в рабов в Петербургской империи

С реформами Петра Первого на крестьян легла воинская повинность, они стали обязаны поставлять государству рекрутов от определенного количества дворов (чего раньше никогда не было, в Московской Руси воинская служба была лишь обязанностью дворян). Холопов обязали платить государственные подушные налоги, как и крепостных крестьян, тем самым, уничтожив различие между холопами и крепостными. Причем, было бы неправильно говорить, что Петр сделал крепостных холопами, скорее, наоборот, он сделал холопов крепостными, распространив на них как обязанности крепостных (выплата тягла), так и права (например, право на жизнь или на обращение в суд). Таким образом, закрепостив холопов, Петр освободил их из рабства.

Далее, большая часть государственных и церковных крестьян при Петре была передана помещикам и тем самым лишена личной свободы. К сословию крепостных крестьян были приписаны так называемые «гулящие люди» - бродячие торговцы, люди, промышляющие каким-либо ремеслом, просто бродяги, которые раньше были лично свободными (большую роль в закрепощении всех сословий сыграла паспортизация и петровский аналог системы прописки). Были созданы крепостные рабочие, так называемые посессионные крестьяне, приписанные к мануфактурам и заводам.

Но ни крепостные помещики, ни крепостные заводчики при Петре так и не превратились в полноправных владельцев крестьян и рабочих. Напротив, их власть над крестьянами и рабочими была еще больше ограничена. Согласно законам Петра помещики, разорявшие и утеснявшие крестьян (включая теперь и дворовых, бывших холопов), наказывались возвращением их поместий с крестьянами в казну, и передачей их другому владельцу, как правило, разумному, благонравному родственнику растратчика. По указу от 1724 года было запрещено вмешательство помещика в заключение браков между крестьянами (до этого помещик рассматривался как своего рода второй отец крестьян, без благословения которого брак между ними невозможен). Крепостные заводчики не имели права продавать своих рабочих, разве что вместе с заводом. Это, кстати, породило интересный феномен: если в Англии заводчик, нуждающийся в квалифицированных рабочих, увольнял имеющихся и нанимал других, более высококвалифицированных, то в России заводчик должен был отправить рабочих учиться за свой счет, так, крепостные Черепановы учились в Англии за деньги Демидовых. Петр последовательно боролся против торговли крепостными. Большую роль сыграло при этом упразднение института вотчинников, все представители служилого сословия при Петре стали помещиками, находящимися в служилой зависимости от государя, а также уничтожение различий между крепостными и холопами (дворней). Теперь землевладелец, пожелавший продать даже холопа (например, повара или горничную), вынужден был продать вместе с ними и участок земли (что делало такую торговлю убыточной для него). Указом Петра от 15 апреля 1727 г. запрещалась также продажа крепостных врозь, то есть с разлучением семьи.

Опять же субъективно усиление крепостной зависимости крестьян в петровскую эпоху облегчалось тем, что крестьяне видели: дворяне не в меньшей, а в еще большей мере стали зависеть от государя. Если в допетровскую эпоху русские дворяне выполняли служебную воинскую повинность от случая к случаю, по призыву царя, то при Петре они стали служить регулярно. На дворян легла тяжелая пожизненная воинская или гражданская повинность. С пятнадцатилетнего возраста каждый дворянин обязан был либо отправиться служить в армии и во флоте, причем, начиная с низших чинов, с рядовых и матросов или отправиться на гражданскую службу, где тоже должен был начать с низшего чина, унтер-шрайбера (за исключением тех дворянских сыновей, которые назначались отцами распорядителями поместий после смерти родителя). Служил он практически безотлучно, годами и даже десятилетиями не видя своего дома и своей семьи, оставшейся в поместье. И даже полученная инвалидность зачастую не освобождала его от пожизненной службы. Кроме того, дворянские дети обязаны были до прихода на службу получить за свой счет образование, без чего им запрещалось жениться (отсюда и заявление фонвизинского Митрофанушки: «не хочу учиться, хочу жениться»).

Крестьянин, видя, что дворянин пожизненно служит государю, рискуя жизнью и здоровьем, годами будучи разлученным с женой и детьми, мог посчитать справедливым, что и он должен со своей стороны «послужить» - трудом. Тем более личной свободы у крепостного крестьянина в Петровскую эпоху было все же чуть больше, чем у дворянина и положение его было полегче дворянского: крестьянин мог заводить семью, когда захочет и без разрешения помещика, жить со своей семьей, жаловаться на помещика в случае обиды…

Как видим, Петр все-таки не вполне был европейцем. Он использовал для модернизации страны исконные русские институты служилого государства и даже ужесточил их. Вместе с тем Петр же и заложил основы для их разрушение в ближайшем будущем. Поместная система при нем стала заменяться системой пожалований, когда за заслуги перед государем дворянам и их потомках жаловали земли и крепостных с правом наследовать, покупать, продавать, передавать в дар, чего ранее помещики были лишены по закону . При преемниках Петра это привело к тому, что постепенно крепостные превратились из государственных тяглецов в самых настоящих рабов. Причин такой эволюции было две: приход на место правил русского служилого государства западной системы сословий, где права высшего сословия – аристократии не зависят от службы, и приход на место поместного землевладения в России - частной собственности на землю. Обе причины укладывались в тенденции распространения в России западного влияния, начатого реформами Петра.

Уже при первых преемниках Петра – Екатерине Первой, Елизавете Петровне, Анне Иоанновне наметилось стремление высшего слоя российского общества сложить с себя государственные повинности, но сохранить при этом права и привилегии, которые с этими повинностями ранее были неразрывно связаны. При Анне Иоанновне, в 1736 году был выпущен указ, ограничивающий обязательную военную и государственную службу дворян, которая при Петре Первом была пожизненной, 25-ю годами. При этом государство стало закрывать глаза на массовое невыполнение петровского закона, требовавшего, чтобы дворяне служили, начиная с низших должностей. Дворянских детей с рождения записывали в полк и к 15-ти годам они уже «дослуживались» до офицерского звания. В царствование Елизаветы Петровны дворяне получили право иметь крепостных, даже если у дворянина не имелось земельного участка, помещики же получили право ссылать крепостных в Сибирь вместо отдачи их в рекруты. Но апогеем конечно стал манифест от 18 февраля 1762 года, выпущенный Петром Третьим, но реализованный Екатериной Второй, по которому дворяне получали полную свободу и уже не должны были в обязательном порядке служить государству на военном или гражданском поприще (служба становилась добровольной, хотя, безусловно, те дворяне, что не имели достаточного количества крепостных и мало земли, были вынуждены идти служить, так как их поместья прокормить их не могли). Этот манифест фактически превратил дворян из служилых людей в аристократов западного типа, которые имели и землю, и крепостных крестьян в частной собственности, то есть безо всяких условий, просто по праву принадлежности к сословию дворян. Тем самым был нанесен непоправимый удар по системе служилого государства: дворянин был свободен от службы, а крестьянин оставался прикрепленным к нему, причем, не только как к представителю государства, но и как к частному лицу. Такое положение вещей вполне ожидаемо было воспринято крестьянами как несправедливое и освобождение дворян стало одним из немаловажных факторов для крестьянского восстания, которое возглавили яицкие казаки и их вождь Емельян Пугачев, выдававший себя за покойного императора Петра Третьего. Историк Платонов так описывает умонастроения крепостных крестьян накануне пугачевского восстания: «волновались и крестьяне: в них ясно жило сознание того, что они обязаны государством работать на помещиков именно потому, что помещики обязаны служить государству; в них жило сознание, что исторически одна обязанность обусловлена другой. Теперь снята дворянская обязанность, следует снять и крестьянскую».

Оборотной стороной освобождения дворян стало превращение крестьян из крепостных, то есть государствообязанных тяглецов, имевших широкие права (от права на жизнь до права защищать себя в суде и самостоятельно заниматься коммерческой деятельностью) в настоящих рабов, практически лишенных прав. Это началось еще при преемниках Петра, но получило логическое завершение именно при Екатерине Второй. Если указ Елизаветы Петровны разрешал помещикам ссылать крестьян в Сибирь за «предерзостное поведение», но ограничивал их при этом тем, что каждый такой крестьянин приравнивался к рекруту (а это значит, сослать можно было только определенное число), то Екатерина Вторая разрешила помещикам ссылать крестьян без ограничений. Более того, при Екатерине по указу от 1767 года крепостные владельческие крестьяне лишились права жаловаться и обращаться в суд на помещика, злоупотребляющего своей властью (интересно, что такой запрет последовал сразу же за делом «Салтычихи», которую Екатерина была вынуждена отдать под суд по жалобам родных убитых Салтыковой крестьянок). Право судить крестьян теперь стало привилегией самого помещика, что развязало руки помещикам-самодурам. Согласно жалованной грамоте 1785 года крестьяне даже перестали считаться подданными короны и по словам Ключевского приравнивались к сельскохозяйственному инвентарю помещика. В 1792 году указ Екатерины разрешил продавать крепостных за помещичьи долги с публичного торга. При Екатерине был увеличен размер барщины, он составлял от 4 до 6 дней в неделю, в некоторых областях (например, в Оренбуржье) крестьяне могли работать на себя лишь ночью, по выходным и в праздники (в нарушение церковных правил). Многие монастыри были лишены крестьян, последние были переданы помещикам, что значительно ухудшило положение крепостных.

Итак, Екатерине Второй принадлежит сомнительная заслуга полного порабощения помещичьих крепостных крестьян. Единственное, что помещик не мог сделать с крестьянином при Екатерине – продать его за границу, во всем остальном власть его над крестьянами была абсолютной. Интересно, что сама Екатерина Вторая даже не понимала различий между крепостными и рабами; Ключевский недоумевает, почему она в своем «Наказе» именует крепостных рабами и почему считает, что у крепостных нет имущества, если на Руси издавна установилось, что раб, то есть холоп, в отличие от крепостного не платит тягло, и что крепостные – не просто владеют имуществом, но и могли вплоть до второй половины 18 века без ведома помещика заниматься коммерцией, брать подряды, торговать и т.д. Думаем, объясняется это просто – Екатерина была немкой, она не знала стародавних русских обычаев, и исходила из положения крепостных на родном ей Западе, где они действительно были собственностью феодалов, лишенными своего собственного имущества. Так что напрасно наши либералы-западники уверяют нас, что крепостное рабство есть следствие недостатка у русских начал западной цивилизации. На самом деле все обстоит наоборот, пока русские имели самобытное служилое государство, не имеющее аналогов на Западе, никакого крепостного рабства не было, потому что крепостные являлись не рабами, а государственнообязанными тяглецами со своими правами, охраняемыми законом. А вот когда элита русского государства стала подражать Западу, то крепостные и превратились в рабов. Рабство в России было просто было перенято с Запада, тем более, что там во времена Екатерины оно было широчайшим образом распространено. Вспомним хотя бы известный рассказ о том, как британские дипломаты просили у Екатерины Второй продать крепостных, которых они хотели использовать как солдат в борьбе с мятежными колониями Северной Америки. Англичан удивил ответ Екатерины – что по законам Российской империи крепостные души нельзя продавать за границу. Обратим внимание: англичан удивил не тот факт, что в Российской империи людей можно купить и продать, напротив, в Англии того времени это было рядовым и обычным делом, а то, что с ними нельзя сделать что угодно. Англичан удивило не наличие рабства в России, а его ограниченность…

4. Свобода дворян и свобода крестьян

Между прочим, существовала определенная закономерность между степенью западничества того или иного русского императора и положением крепостных. При императорах и императрицах, которые слыли обожателями Запада и его порядков (как Екатерина, которая даже переписывалась с Дидро), крепостные становились настоящими рабами – бесправными и забитыми. При императорах же, ориентированных на сохранение русской самобытности в государственных делах, напротив, участь крепостных улучшалась, а вот на дворян ложились определенные обязанности. Так, Николай Первый, которого у нас в свое время не уставали клеймить как реакционера и крепостника, выпустил ряд указов, которые существенно смягчили положение крепостных: в 1833 было запрещено продавать людей отдельно от их семейств, в 1841 - покупать крепостных без земли всем не имеющим населённых имений, в 1843 - запрещено покупать крестьян безземельным дворянами. Николай Первый запретил помещикам ссылать на каторгу крестьян, разрешил крестьянам выкупаться из продаваемых имений. Он прекратил практику раздач крепостных душ дворянам за их услуги государю; впервые в истории России крепостные помещичьи крестьяне стали составлять меньшинство. Николай Павлович реализовал разработанную графом Киселевым реформу, касающуюся государственных крепостных: всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. Напротив, помещики при Николае Первом снова стали преследоваться по закону в случае их жестокого обращения с крепостными: к концу царствования Николая около 200 имений были арестованы и отобраны у помещиков по жалобам крестьян. Ключевский писал, что при Николае Первом крестьяне перестали быть собственностью помещика и вновь стали подданными государства. Иначе говоря, Николай снова закрепостил крестьян, а это значит в определенной степени освободил их от своеволия дворян.

Если выражаться метафорически, то свобода дворян и свобода крестьян были подобны уровням воды в двух рукавах сообщающихся сосудах: увеличение свободы дворян приводило к закабалению крестьян, подчинение дворян закону смягчало участь крестьян. Полная же свобода тех и других была просто утопией. Освобождение крестьян в период с 1861 по 1906 год (а ведь по реформе Александра Второго крестьяне освободились только от зависимости от помещика, но не от зависимости от крестьянской общины, от последней их освободила лишь реформа Столыпина) привела к маргинализации и дворянства и крестьянства. Дворяне, разоряясь стали растворяться в сословии мещан, крестьяне, получив возможность освободиться от власти помещика и общины, пролетаризировались. Чем все это окончилось напоминать не надо.

Современный историк Борис Миронов выносит, на наш взгляд, справедливую оценку крепостному праву. Он пишет: «Способность крепостничества обеспечивать минимальные потребности населения была важным условием его длительного существования. В этом нет апологии крепостного права, а лишь подтверждение того факта, что все социальные институты держатся не столько на произволе и насилии, сколько на функциональной целесообразности … крепостное право являлось реакцией на экономическую отсталость, ответом России на вызов среды и трудных обстоятельств, в которых проходила жизнь народа. Все заинтересованные стороны - государство, крестьянство и дворянство - получали определённые выгоды от этого института. Государство использовало его как инструмент для решения насущных проблем (имеются в виду оборона, финансы, удержание населения в местах постоянного жительства, поддержание общественного порядка), благодаря ему получало средства на содержание армии, бюрократического аппарата, а также несколько десятков тысяч бесплатных полицейских в лице помещиков. Крестьяне получали скромные, но стабильные средства к жизни, на защиту и возможность устраивать свою жизнь на основе народных и общинных традиций. Для дворян, как тех, кто имел крепостных, так и тех, кто ими не обладал, а жил государственной службой, крепостное право было источником материальных благ для жизни по европейским стандартам». Вот спокойный, взвешенный, объективный взгляд истинного ученого, так приятно отличающийся от надрывных истерик либералов. Крепостное право в России связано с целым рядом исторических, экономических, геополитических обстоятельств. Оно все равно возникает, как только государство попытается подняться, начать необходимые масштабные преобразования, организовать мобилизацию населения. Во время сталинской модернизации на крестьян-колхозников и заводских рабочих также была наложена крепость в виде приписки к определенному населенному пункту, определенному колхозу и заводу и ряд четко оговоренных обязанностей, исполнение которых даровало определенные права (так, рабочие имели право на получение дополнительного пайка в спецраспределителях по талонам, колхозники – на владение собственным огородом и скотиной и на продажу излишков).

Да и сейчас после либерального хаоса 1990-х наблюдаются тенденции к определенному, хотя и весьма умеренному, закрепощению и наложению тягла на население. В 1861 году была отменена не крепостная зависимость – как видим, таковая с регулярностью возникает в истории России - было отменено рабство крестьян, учрежденное либеральными и западническими правителями России.

[i] слово «завет» и означает договор

Положение холопа в Московской Руси существенно отличалось от положения раба в тот же период на Западе. Среди холопов были, например, докладные холопы, которые заведовали хозяйством дворянина, стояли не только над другими холопами, но и над крестьянами. Некоторые холопы имели имущество, деньги и даже своих собственных холопов (хотя, безусловно, большинство холопов были разнорабочими и слугами и занимались тяжелым трудом). То обстоятельство, что холопы были освобождены от государственных повинностей, прежде всего выплаты налогов, делало их положение даже привлекательным, по крайней мере закон XVII века запрещает крестьянам и дворянам переходить в холопство ради того, чтоб избежать государственных повинностей (значит, желающие все же были!). Значительную часть холопов составляли временные, которые становились холопами добровольно, на определенных условиях (например, продавали себя за ссуду с процентами) и на строго оговоренный срок (до того, как отработают долг или вернут деньги).

И это несмотря на то, что даже в ранних трудах В.И. Ленина строй Московского царства определялся как азиатский способ производства, что гораздо ближе к истине, этот строй больше напоминал устройство древнего Египта или средневековой Турции, чем западный феодализм

Кстати, именно поэтому а вовсе не из-за мужского шовинизма в «души» записывали только мужчин, женщина – жена и дочь крепостного крестьянина сама по себе тяглом облечена не была, потому что не занималась сельскохозяйственным трудом (тягло выплачивалось данным трудом и его результатами)