Завтраки с Ксенией Соколовой
Следователь Павел Карпов:
Я «разделся» перед Лондонским судом.
Первое интервью фигуранта «списка Магнитского»
Павел Карпов, 35-летний подполковник юстиции в отставке и номер 4 в «списке Магнитского», рассказал Ксении Соколовой о том, почему подал иск о защите репутации к Уильяму Браудеру и в Высокий суд Лондона, откуда у него деньги на адвоката и о том, удалось ли ему в ходе процесса опровергнуть обвинения в соучастии в убийстве и пытках Сергея Магнитского, а также в реализации мошеннических схем
T -
Соколова: Павел, 14 октября 2013 года судья Королевской Скамьи Высокого суда Лондона вынес решение по делу «Карпов против Браудера» , где вы выступили в качестве истца. Эксперты и СМИ назвали это дело «знаковым во многих отношениях». В частности, впервые фигурант «списка Магнитского» подал иск о защите чести и достоинства в суд иностранной юрисдикции. Впервые это сделал экс-представитель российских правоохранительных органов. Кроме того, решение судьи сэра Перигрина Саймона, по мнению аналитиков, означает для Великобритании конец иностранного «судебного туризма». Скажите, как истец, вы удовлетворены решением суда?
Карпов: Да, я удовлетворен решением, даже несмотря на то что судья не стал рассматривать дело по существу. То, для чего я шел в Лондон, я и получил. К сожалению, я не смог в полной мере сразиться в процессуальной битве с ответчиками — , Джемисоном Файерстоуном, а также двумя английскими компаниями. Тем не менее решение действительно прекрасное. Обжаловать я его не собираюсь, так как полностью удовлетворен. Особенно тем, что в одном из пунктов решения судьи Саймона сказано следующее, я цитирую: «Истец добился меры оправдания в результате мнения, высказанного мной касательно его заявления. Ответчики не в состоянии обосновать утверждение о том, что он совершил или был участником совершения пыток, убийства Сергея Магнитского или будет по-прежнему совершать или быть соучастником или скрывать преступления». Там есть поправка о том, что теоретически могут быть представлены дополнительные доказательства и так далее. Также суд установил, что «нет оснований для дальнейшего рассмотрения этого иска, и данные дела должны рассматриваться как злоупотребления процессом и/или под соответствующей юрисдикцией».
Соколова: Почему суд отказался рассматривать ваш иск по существу?
Карпов: Суд отказался рассматривать дело по существу в связи с поданным ответчиками ходатайством, в котором указано, что я злоупотребляю процессом.
Соколова: Что значит «злоупотребляете процессом»?
Карпов: Ответчики, Браудер и Файерстоун, спустя пять месяцев после начала процесса подали ходатайство о прекращении рассмотрения моего иска, приводя аргументы о том, что я «номинальный истец», что мой иск необходимо рассматривать в России, что меня финансирует Кремль и все прочее. Но самое главное, что у меня «нет репутации и значительной связи с Англией».
Соколова: По-видимому, это и есть «судебный туризм» — подавать иск в Англии, не будучи гражданином страны, не имея в ней репутации, а лишь используя ее судебную систему?
Карпов: Совершенно верно. Но в моем случае обращение в английский суд было продиктовано здравой логикой. Ответчики — граждане Великобритании, их компании зарегистрированы именно в этой стране. К тому же они всегда выражали глубокое недоверие российскому правосудию, и в начале процесса даже приветствовали мое обращение именно в английский суд.
Соколова: И тем не менее суд удовлетворил ходатайство ваших оппонентов, признав, что вы злоупотребили правосудием?
Карпов: После оглашения решения суда некоторые СМИ выдернули из контекста фразу о том, что я «злоупотребил правом», хотя в решении четко прописано, что «…и/или (рассматривать такого рода дела . — Прим. ред .) под соответствующей юрисдикцией».
Соколова: То есть фактически судья Саймон рекомендовал рассматривать ваше дело в России?
Карпов: Именно так.
Соколова: Вместе с ходатайством ответчиков вы подали встречное — об исключении и прекращении рассмотрения ряда неподтвержденных обвинений в ваш адрес. Речь идет об обвинениях, опубликованных на ресурсе Russian Untouchables , видеоматериалах
Карпов: Да, два текста, четыре видеоролика, плюс достаточно активная кампания в прессе, в том числе интервью Браудера телеканалу ВВС 12 сентября 2011 года и статья в Foreign Policy в марте 2012 года. В ходе судебного процесса ответчики взяли всю ответственность за подготовку данной пиар-кампании на себя, за все обвинения в мой адрес, где речь идет об убийстве и пытках Магнитского. После этого, спустя несколько месяцев, они вдруг решили заявить о том, что никогда не обвиняли меня в его убийстве. Такая интересная тактика.
Соколова: Суд признал, что ответчики выдвинули прямые обвинения в ваш адрес?
Карпов: Суд по существу дело не рассматривал. Но суд удовлетворил мое ходатайство и прямо указал, что ответчиками не представлено доказательств, свидетельствующих о моем участии в пытках и убийствах, а также в сокрытии преступлений.
Соколова: То есть, говоря простыми словами, лондонский Королевский суд принял соломоново решение в духе «и нашим и вашим». Вы можете считать себя выигравшим, поскольку суд решил, что ответчики не смогли доказать тяжкие обвинения в ваш адрес, а ваши оппоненты приветствуют решение судьи, так как он постановил, что вы «злоупотребили» английским правосудием и должны судиться в своей юрисдикции.
Карпов: По сути так.
Соколова: А кто платит судебные издержки? Платит обычно проигравший.
Карпов: Давайте начнем с того, что нет решения суда о том, кто выиграл. Изначально суд принял мой иск к рассмотрению, а потом на основании ходатайства ответчиков было принято решение об удовлетворении их ходатайства, но при этом удовлетворено и мое. Так как рассмотрения по существу не было, говорить о том, кто прав, кто виноват, кто выиграл, кто проиграл, бессмысленно. Каждая сторона считает себя победителем. Я абсолютно уверен и считаю себя победителем в данной ситуации, потому что получил то, за чем обратился: суд ясно сказал, что нет доказательств моего участия в тяжких преступлениях — пытках и убийстве. Что касается издержек, в настоящее время судом рассматривается данный вопрос.
Соколова: А будет финальное рассмотрение?
Карпов: Решение суда уже есть и изменению не подлежит. В настоящее время суд рассматривает вопрос, кто кому и сколько должен.
Соколова: Когда это произойдет?
Карпов: В ближайшее время. Мои оппоненты должны представить свои расчеты и требования. Они настаивают, чтобы я оплатил 100 процентов их расходов, так как иск не был рассмотрен.
Соколова: В их требованиях есть логика.
Карпов: Не совсем, ведь это они отказались со мной судиться. Большую часть издержек заплачу я, но, полагаю, отнюдь не всю. Сейчас этим занимаются адвокаты.
Соколова: Павел, давайте вернемся к истории вопроса. Вы подробно излагаете в исковом заявлении, какое отношение вы имели к делу Магнитского, в чем вас обвинил Билл Браудер и почему вы обратились именно в английский суд с иском о защите чести. Но было бы интересно услышать все подробности лично от вас. Тем более что у меня есть редкая возможность задавать вопросы старшему следователю по особо важным делам.
Карпов: Бывшему следователю, Ксения. Самое интересное, что Магнитского я видел в своей жизни только один раз. Он приходил на допрос в рамках расследования одного из уголовных дел, которое находилось в моем производстве.
Соколова: Он уже был арестован?
Карпов: Нет-нет, он был вызван для допроса в качестве свидетеля. Он имел отношение к сопровождению одной из компаний, которая была подконтрольна Hermitage Capital Management Браудера. Магнитский был вызван в качестве свидетеля. На допрос пришел с адвокатом. Далее был составлен протокол допроса, а потом он ушел вместе с адвокатом. И больше я его никогда не видел. Это было дело не в отношении Магнитского, как ошибочно писали потом СМИ. Это было дело в отношении компании ООО «Камея». В ходе расследования было предъявление обвинения Ивану Черкасову — генеральному директору данного общества. В СМИ существует огромная путаница фактов.
И я понимаю, что разобраться и понять все сложности процесса, который тогда велся, достаточно тяжело. Могу уверенно сказать одно: я не расследовал дело в отношении Сергея Магнитского. На тот момент я работал в Главном следственном управлении при ГУВД по г. Москве и Магнитского после того раза никогда не видел. Помимо большого объема проведенных мной следственных действий была осуществлена командировка в Республику Калмыкию, с целью изучения трех уголовных дел, возбужденных еще в 2004 году в отношении ряда компаний Hermitage Capital Management, так как решался вопрос, нужны они здесь, в Москве, имеют они отношение к моему делу либо не имеют. Никаких решений по этим делам я не принимал. Кстати, одно из этих дел было возбужденно в отношении Браудера, а в дальнейшем прекращено.
Соколова: Насколько я помню, там речь шла об остроумном налоговом мошенничестве. В Калмыкии были самые низкие налоги на прибыль, которые снижались еще больше, если в компании работал определенный процент инвалидов. О судьбе этих инвалидов потом даже сняли фильм. Так «Камея» имела отношение к Браудеру?
Карпов: Да. «Камея» была одной из технических компаний, которой скупались акции «Газпрома», потом продавались и так далее. Существовало большое количество компаний, которые управлялись юристами и бухгалтерами, непосредственно работающими на компанию Firestone Duncan. «Камея» была технической компанией для излечения прибыли, для работы на рынке ценных бумаг.
Соколова: Вы помните тот визит Сергея Магнитского?
Карпов: Знаете, за эти годы было столько опубликовано фотографий, столько написано, что сейчас мне уже трудно различить, что я помню и видел сам, а что потом видел-читал. Помню, что он приходил вместе с адвокатом Дмитрием Харитоновым, который потом также в ходе интервью на «Эхе Москвы» ответил на ряд вопросов журналистов относительно моего участия. Харитонов прямо сказал, что я не имел отношения к делу Магнитского, не принимал никакого участия в аресте и удержании в тюрьме.
Примерно в ноябре 2008 года Следственным комитетом МВД России Сергею Магнитскому было предъявлено обвинение, и он был арестован. В этот момент я работал в ГСУ при ГУВД по г. Москве, то есть в нижестоящем подразделении. В состав следственной группы я не входил и никаких поручений не давал.
Соколова: Тем не менее ваши оппоненты утверждают, что вы один из участников разветвленной ОПГ, куда входили сотрудники разных госструктур — не только федеральных.
Карпов: Признаю, у них получилась довольно складная история, в которую все поверили. Только к действительности эта история отношения не имеет. По крайней мере в той части, где речь идет обо мне.
Соколова: Были ли вы вовлечены в дальнейшее преследование Браудера и Магнитского?
Карпов: Нет. «Калмыцкие» дела в производство я не получал, никаких указаний по ним не давал, в состав следственных групп по этим делам также не входил. Хотя, собственно, для придания веса моей фигуре создатели роликов о «неприкасаемых» уверяли, что я уже тогда реализовывал некие преступные схемы.
Соколова: В качестве вашего подельника в роликах фигурировал некий подполковник Кузнецов. Он был с вами в той командировке в Калмыкию?
Карпов: Нет, Кузнецова в командировке со мной не было. Могу сразу сказать, что в отношении «Камеи» дело было возбуждено, когда я находился в отпуске, то есть никакого решения о возбуждении дела я также не принимал, хотя это мне тоже клеят. Обыски, в ходе которых были изъяты документы, также проведены без моего участия.
Соколова: Обыски в компаниях Firestone Duncan и Hermitage Capital?
Карпов: Да. Когда я вышел из отпуска, руководство передало мне это дело с текстом: «Примите в производство, проведите расследование». Соответственно, так я получил это дело, кучу коробок с документами, серверы и так далее, изъятые у компании Firestone Duncan и Hermitage Capital.
Соколова: Это очень важная часть обвинений. Вы якобы, когда эти документы у вас находились, с помощью подельников внесли в уставные документы изменения, фактически переписав их на подставных лиц. Таким образом, по версии Браудера, вы были одним из главных участников мошеннической схемы по уводу из бюджета громадных сумм, раскрытой Магнитским, именно вам была выгодна его смерть, именно вы являетесь ее непосредственным виновником.
Карпов: Да, именно эти обвинения содержатся в известных роликах. Эти документы — около 30 коробок — действительно хранились у меня до момента принятия по ним определенного процессуального решения. В дальнейшем часть документов была осмотрена и выделена в отдельные материалы, которые направлены для проведения проверок и рассмотрения вопроса о возбуждении уголовных дел. Это были юридические документы трех компаний и их печати. Ответчики утверждают, что имела место мошенническая перерегистрация. Но в таком случае зачем нужны были оригиналы документов?! Если мы такие всесильные, могли бы обойтись и без них. Кстати, Браудер и компания до сих пор не ответили на вопрос: как именно была проведена перерегистрация и какие именно документы были использованы?
Соколова: Меня тоже заинтересовал этот вопрос. Как это технически возможно?
Карпов: Они так и не объяснили, как именно и кем была проведена перерегистрация. То есть этот вопрос у них повис. Естественно, потом они проверили все эти документы, всю налоговую, все суды и сами установили, что печати, которые были использованы при мошеннических хищениях данных компаний, были поддельные. То есть не те, которые находились у меня. Копии всех изъятых документов хранились у них в электронном виде. А в дальнейшем они даже сами изготовили новые печати для подготовки документов в налоговые органы.
Соколова: Вы хотите сказать, что сотрудники Firestone Duncan и Hermitage Capital проверили документы, которые были у них изъяты, находились у вас, а потом были возвращены, и обнаружили, что мошенническая перерегистрация имела место, но были использованы фальшивые печати, а не настоящие, которые находились у вас?
Карпов: Изъятые документы никому не выдавались, а изъятые печати находились у меня. Сотрудники указанных компаний в судах или налоговых инспекциях нашли какие-то документы с печатями и выяснили, что это не оригиналы. Правда, они об этом забывают сказать.
Соколова: Так кто же провел эту загадочную перерегистрацию?
Карпов: Это должно установить следствие, насколько я понимаю.
Соколова: То есть это до сих пор не установлено?
Карпов: Насколько я знаю, нет. Я не осведомлен о ходе расследования. Ответчики так и не смогли конкретно сообщить, кто и когда произвел перерегистрацию компаний. Документы и печати как у меня были, в соответствии с описью и всеми необходимыми протоколами, так и были мной направлены в соответствующие подразделения для проведения дальнейших проверок.
Соколова: Как развивались события после дела «Камеи»?
Карпов: После нашего возвращения из Республики Калмыкии было большое совещание у руководства Следственного комитета МВД России, на котором было принято решение объединить несколько дел в единое производство на базе данного подразделения. Я был докладчиком и сообщил о результатах командировки. Также было рассмотрено несколько заявлений Браудера, направленных во всевозможные инстанции, относительно изъятых документов. Я дал соответствующие пояснения и по этому вопросу. Через некоторое время дело «Камеи» у меня забрали, и больше никакого отношения я к нему не имел.
Соколова: Когда вы «проснулись знаменитым»? Как вы узнали, что стали одним из главных russian untouchables и вашу фамилию и должность знает весь мир?
Карпов: Проcто одним прекрасным утром покупаешь газету и видишь там «хорошие» новости. Оказывается, ты убийца, мошенник и т. д. Чем дальше, тем обвинений было больше, они увеличивались как снежный ком. Велась мощная информационная кампания. Впоследствии я узнал, что существует даже так называемый The Hermitage Effect.
Соколова: Что это?
Карпов: Международная группа ученых лет 15 назад начала изучать влияние СМИ на корпоративное управление. Россия была наиболее интересным полигоном для их исследований, а Браудер — одним из авторов наиболее успешных публичных кампаний, целью и результатом которых был, например, рост рыночной стоимости акций. Также инструментом давления на рынок Браудера были судебные иски. Я помню, например, его цитату: «Когда иск подается, о нем пишут в 50 раз больше, чем когда суд его отклоняет». Браудер умело играл на информационном поле.
Соколова: Получается, вы буквально воспользовались стратегией Браудера?
Карпов: Нет, моя цель была получить определенное судебное решение, и я его получил.
Соколова: Вы встретились с Браудером в суде?
Карпов: Нет, к сожалению. Я вообще никогда его не видел.
Соколова: Вы не присутствовали на суде в Лондоне?
Карпов: Нет. Я не ездил, потому что в моем личном участии не было необходимости. Собственно говоря, у меня не было визы. Адвокаты сказали мне: когда будет необходимость твоего присутствия, тогда приедешь. Хотя Браудер и Файерстоун присутствовали на всех заседаниях, на которых можно было присутствовать.
Соколова: Если я не ошибаюсь, уже во время процесса вы являлись официальным фигурантом «списка Магнитского»?
Карпов: Да, и являюсь. Четвертый номер.
Соколова: Означает ли это, что вам был закрыт въезд в том числе и в Великобританию?
Карпов: Было официальное заявление МИД Великобритании о том, что никаких санкций в отношении российских граждан, попавших в данный список, не принято, и заявления о получении въездной визы будут рассмотрены в общем порядке.
Соколова: Вы пробовали получить английскую визу?
Карпов: Не пробовал, но предполагаю, что санкции все-таки введены. Несколько месяцев назад банк, в котором открыт расчетный счет моих юристов, отказался принимать от меня платежи.
Соколова: А как же вы будете платить издержки?
Карпов: Сам не знаю…
Соколова: Вернемся к вашей истории. Вы посмотрели ролик о себе…
Карпов: Началось все задолго до ролика. Браудер писал о незаконном преследовании юристов своей компании. Потом, после ареста Магнитского, он начал писать о том, что незаконно арестован человек, который раскрыл мошенническую схему. Хотя, если обратиться к письменным заявлениям, сделанным Магнитским (они есть на сайте), видно, что человек юридически и крайне аккуратно доносил свои мысли до адресата.
Соколова: Вы имеете в виду ваше участие?
Карпов: Да. Я говорю сейчас исключительно про себя. Магнитский делал предположение о том, что документы, которые находились у меня, возможно, могли быть использованы. Это — единственная весомая фраза, которую можно использовать, если пытаться меня в чем-то обвинять. Те, кто говорят, что Магнитский сделал заявление и ясно написал, что те самые лица, которых он разоблачил, его преследуют в уголовном плане, лгут. Это все домыслы.
Соколова: Жалоб на содержание и неоказание медицинской помощи Магнитский, по-вашему, тоже не писал?
Карпов: В ходе процесса мне пришлось изучать и читать его заявления. Действительно, он жаловался на условия содержания. Но я скажу так: следователь расследует уголовное дело и ни в коем разе не может обеспечить какие-либо условия нахождения человека в изоляторе и следить за его здоровьем. Все-таки это обязанность тюремных врачей — следить за состоянием находящихся у них лиц.
Соколова: Но у вас есть собственное мнение относительно того, что действительно произошло с Магнитским?
Карпов: Можно делать выводы, только ознакомившись со всеми документами, доступа к которым у меня нет. Уголовное дело по факту смерти Магнитского было прекращено. Я знаю, что дело в отношении врача и одного из руководителей медицинской части даже было доведено до суда. Суд вынес решение. Но нужно понимать, что смерть и убийство — это разные вещи. Если есть доказательства, подтверждающие факт убийства, то надо их представить, а не подавать мифическую историю как факт.
Я действительно искренне по-человечески сожалею о том, что произошло с Сергеем. Но я отрицаю, что я был причастен к его убийству и что вообще убийство имело место.
Соколова: Как вы приняли решение защищаться в английском суде?
Карпов: С определенного момента Браудер начал информационную кампанию против меня. Я узнал из прессы о себе много нового. Изначально заявления о том, что я — негодяй и злодей, носили предположительный характер, но в дальнейшем обрастали новыми подробностями и прямыми обвинениями. Потом появились ролики, а также несколько сайтов, на которых они их размещали. Рассылались пресс-релизы, давались интервью, снимались программы. Был даже поставлен спектакль по поводу смерти Магнитского. То есть проводилась такая полномасштабная пиар-кампания.
Соколова: Вы как-то реагировали на то, что видели и слышали о себе?
Карпов: Знаете, это как на охоте — можно было, конечно, начать стрелять сразу, после их первых заявлений, и подстрелить маленького зайца, но я принял решение подождать, потому что видел динамику, направление движения данной кампании. Видел, что снежный ком все увеличивался, и дождался того момента, когда против меня были выдвинуты прямые и ужасные обвинения. Я устал все это читать, объяснять друзьям, родственникам.
Седых волос мне это прибавило, всем же не объяснишь. Те, кто смотрел ролики и даже был их участником, те, кто знал, как было на самом деле и как все преподнесено создателями этих ужастиков, просто смеялись. Но я устал от того, что люди входят в раж и не могут остановиться, это просто перешло грань добра и зла.
Соколова: Я посмотрела ролики, и мне хотелось бы кое-что узнать у вас лично. Например, в первом шла речь о свадебной вечеринке, которую вы устроили для своих друзей в тюрьме. Это правда?
Карпов: Это одна из бредовых догадок Файерстоуна с Браудером. Надо отдать должное, готовясь к данной кампании, они хорошо поработали. Полазили по социальным сетям, просмотрели страницы друзей и не только.
Соколова: «Фейсбук»? «Вконтакте»?
Карпов: «Фейсбука» и «Вконтакте» у меня тогда не было, были «Одноклассники». «Фейсбук» был у кого-то из моих друзей, оттуда они взяли часть фотографий. Но они добывали информацию не только из открытых источников. Когда я был следователем, мне было очень тяжело официально получить информацию о перемещении того или иного лица через границу РФ. А когда я в ролике вижу все мои перемещения по миру за огромный период времени, которые соответствовали действительности, у меня возникает вопрос: откуда они взяли информацию и каким путем? Естественно, они говорят, «нам ее сообщали добрые люди». Если бы у нас было продолжение процесса в Лондоне, непременно был бы задан вопрос: кто и как предоставил им эту информацию? Конечно, это неудобный вопрос, а Браудер очень не любит отвечать на неудобные вопросы.
Часть информации они или для них просто похитили. Например, документы из одного паспортного стола были получены по поддельному запросу.
Соколова: В ролике были и номера ваших автомобилей?
Карпов: Не всех. Некоторые номера автомобилей были немного изменены. А упомянутого как главная улика Porsche Cayenne у меня вообще никогда не было! Тут добрые люди их подвели. Что касается вечеринки, действительно, женились мои друзья, очень креативные ребята. Есть такая традиция — выкуп невесты. Виктор решил пойти по пути выкупа жениха. Естественно, с учетом его профессии — он юрист — не нашлось ничего более остроумного, как выкупать жениха из отделения милиции. За неделю до этого я был приглашен в качестве свидетеля к ним на свадьбу, и всем было объявлено: сбор рядом с таким-то ОВД. Когда мы в это отделение милиции вошли, жених сидел в обезьяннике, за решеткой. Невеста с подружками пытались разыграть сценку, как будто они его оттуда выкупают…
Соколова: То есть вам все же пришлось договориться с работниками этого отделения милиции?
Карпов: Я приехал как гость. Я не договаривался с ОВД и не просил их устроить это мероприятие. Этим занимался жених, можно спросить его. Они просто взяли картинку и придумали про меня очередную ахинею. Вот честно, если бы я проводил аналогичную кампанию, она была бы более чистой и более интересной!
Соколова: А что с упомянутой в роликах недвижимостью?
Карпов: Там тоже факты не сходятся. В ролике указана квартира на Мичуринском. По версии Браудера, она была мной приобретена в 2008 году после хищение денег из бюджета, хотя в соответствии с документами она приобретена в конце 2004 — начале 2005 года и совершенно не за озвученную им сумму.
Соколова: Ваши оппоненты намекают, что вы уже давно реализовывали преступные схемы.
Карпов: Когда нет конкретных фактов, самое простое — сказать, что «да он и раньше совершал преступления».
Соколова: Квартира была оформлена на вас или на вашу маму?
Карпов: На маму.
Соколова: Ваши оппоненты утверждают, что ваша мать — пенсионерка. Вы говорите, что мама занимается или занималась бизнесом.
Карпов: Когда говорят «мать-пенсионерка», сразу возникает образ 90-летней старушки…Моей маме всего 63 года. Она занималась и сейчас занимается бизнесом.
Соколова: Каким?
Карпов: Я не хотел бы об этом говорить, по понятным причинам. Также она является активным членом правления в поселке, провела к нему газ, электричество и т. д. Это опять-таки к вопросу об «элитных» землях в Наро-Фоминском районе. На момент покупки земельных участков, о которых также идет речь в ролике, там даже коммуникаций не было. А вообще я далеко не нищий сирота, я из приличной и благополучной семьи. Часть имущества — квартиры, дачи, — как и многие, мы получили в наследство. Любой нормальный человек всегда идет в сторону того, чтобы улучшить свои социальные условия. Примерно в 2003 году была куплена маленькая квартира, впоследствии она была продана на растущем рынке, потом куплена следующая квартира — на Мичуринском и т. д. То есть всегда велась какая-то деятельность.
Соколова: Когда вы работали следователем, ваша зарплата действительно была 500 долларов?
Карпов: Размер моей зарплаты они тоже исказили. На тот момент я получал, конечно, не намного больше, чем 500 долларов, но все же порядка тысячи. С переходом в вышестоящую организацию зарплата росла, на момент моего ухода на пенсию я получал 72 тысячи рублей. В принципе, достаточно приличная зарплата. В общем, все сведения насчет меня были искажены и перевраны, как и расплывчатая фигура умирающего в застенках Магнитского в кадрах ролика. Тем не менее кампания набирала обороты. Подключились популярные блогеры, Алексей Навальный активно взялся за дело. Никому не было интересно разбираться, что правда, а что нет. У Браудера было определенное доверие, статус, ему поверили.
Соколова: И вы решили защищаться?
Карпов: Любой нормальный, цивилизованный человек, когда в отношении него совершают преступление, идет и пишет соответствующее заявление. Мною было подано заявление на имя генерального прокурора, в котором я подробно изложил факты распространения в отношении меня клеветы. Данное заявление потом было отправлено в Следственный комитет России и было приобщено к одному из уголовных дел, которое находилось у них в производстве.
Соколова: Какая была реакция?
Карпов: Мне пришел ответ: «Ваше заявление поступило и приобщено к уголовному делу».
Соколова: Вас это не устроило?
Карпов: Нет. Более того, по многим заявлениям, поступившим от Браудера и Файерстоуна, реально проводились проверки и были возбуждены уголовные дела. Мои заявления были проигнорированы, просто приобщены. Хотя закон этого не предусматривает. Предусмотрено три варианта решения по заявлению о совершении преступления: возбуждение, отказ и дополнительная проверка. Соответственно, я эти решения обжаловал, и в итоге просто понял, что незачем биться головой в нарисованные ворота. При этом я продолжал регулярно ездить на допросы.
Соколова: По вашим заявлениям?
Карпов: Нет. По моим заявлениям меня никто не допрашивал и не опрашивал. Наши правоохранительные органы проверяли факты, которые излагали в своих заявлениях Браудер с Файерстоуном. Раз в неделю мне делали чуть ли не флюорографию с рентгеном, вывернули по полной программе. Уж поверьте, что, если бы было хоть малейшее основание, я бы давно сидел. Мы все читаем прессу и знаем, как четко и быстро реагируют определенные ведомства на преступления, совершенные сотрудниками.
Соколова: Мы этого как раз не знаем. Мы думаем, что органы у нас не сдают своих. Поэтому мне удивительно слушать то, что вы рассказываете. Браудер и Файерстоун писали в Отдел собственной безопасности?
Карпов: Они писали везде, веерной рассылкой. Меня неоднократно вызывали в УСБ МВД России, и по всем этим роликам неоднократно проводились проверки. Потом был очень интересный момент. Вдруг из всех регионов нашей страны начали приходить сотни писем в УСБ: «Я увидел ролик, прошу провести проверку — как так, такому человеку не место в органах!»
Соколова: То есть простые рабочие и доярки заинтересовались вашим служебным соответствием?
Карпов: У нас такой порядок, что по электронной почте можно отправить откуда угодно тысячу писем, и обязанность органа, получившего сигнал, отреагировать и проверить информацию. Эта тактика была использована группой лиц, которые действовали в интересах Браудера. Я регулярно ездил на допросы в Следственный комитет России. Но никто не спрашивал меня относительно моих собственных заявлений! Я говорил: как же так, вы проводите проверки по их заявлениям, игнорируя мои! Я сказал, либо мы играем на поле, где стоят двое ворот, либо уже просто некрасиво получается. Потом компанию Браудера подхватил Совет по правам человека при Президенте Российской Федерации. Они издали проект заключения, где совершенно переврали все и вся. Браудеру это было очень на руку. Он сразу начал активно использовать данное заключение. Не знаю, как это готовилось, со свечкой не стоял, но заключение было полностью основано на материалах, которые распространял Браудер. Совет по правам человека имел достаточно широкие полномочия и мог запросить любую информацию и даже меня к себе пригласить.
Соколова: Они не пытались с вами связаться?
Карпов: Нет. И от докладчика в Европарламенте Андреаса Гросса, который повторил обвинения в мой адрес с трибуны, тоже никто не пытался связаться, хотя он заявляет о том, что российская сторона не предоставила ему возможность общения со мной.
Соколова: А что же ваше начальство? Никто так и не встал на вашу защиту? Столь серьезные обвинения в ваш адрес бросали тень на все ведомство.
Карпов: Когда началась эта информационная война, никто вообще не понимал, что делать. Потом начались проверки. Когда все проверили и перепроверили, было решено придерживаться обычной тактики, не вступать в пререкания. Госслужащий — это в любом случае мишень, объект для нападения, и всегда он будет неправ, даже если прав. Собака лает — караван идет. Мне сказали: к тебе претензий нет, все проверено, были проведены пресс-конференции по этим вопросам, а на посторонних не обращай внимания, работай.
Соколова: Но вас такая позиция вашего руководства не устроила?
Карпов: Не устроила. Потому что мне было тяжело общаться с близкими, видеть их реакцию — боль и переживания. Каждый день выходили какие-то заметки, новости, перепосты, комментарии… Поверьте, если это все всерьез читать, если всерьез относиться к словам «вор» и «убийца» в свой адрес, абсолютно бездоказательным, абсурдным, если понимать, что это читают и смотрят твои близкие люди, друзья, можно застрелиться, повеситься, утопиться! Это реально уже перешло за грань всего и вся.
Соколова: И что вы предприняли, чтобы это прекратить?
Карпов: Я пытался защищаться понятными мне методами. Я подал иск в отношении некоторых членов Совета по правам человека в Пресненский суд. Суд как-то очень витиевато ответил, что, мол, есть дело по факту смерти Магнитского, вот и разбирайтесь. Кстати, не знаю, по какой причине, но до настоящего момента окончательное заключение Совета по правам человека так и не сделано.
Соколова: А то был проект заключения?
Карпов: Да, он так и назывался — «проект». Его текст даже был написан с ошибками. Но это ладно. Окончательное заключение было никому не интересно. Браудер использовал проект, само слово «проект» через две-три публикации ушло, осталось «заключение Совета по правам человека, который установил…» Еще была программа по РЕН ТВ «Неделя с Марианной Максимовской», где было показано интервью Черкасова и были соответствующие комментарии. Ко мне опять никто не обратился. Видимо, это было не надо. Я подал соответствующее заявление в ОВД «Хамовники» и — бинго! — наконец возбудили дело о клевете, опросили меня. Но на этом практически все закончилось, потому что именно тогда были внесены изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации. Клевета перестала быть уголовно наказуемым деянием.
Соколова: То есть вам еще и поразительно везло.
Карпов: Везло как утопленнику, да. У меня на руках огромное количество решений, прекращенные дела, отказы в рассмотрении иска, нерассмотренные и непринятые заявления… И я понял, что, собственно, тут биться бесполезно. Кампания уже носит международный характер, направляются запросы, обращения в международные организации, в США, Европу, везде и всюду. И я принял решение, что необходимо подавать иск в Лондоне.
Соколова: На момент принятия решения вы уже уволились из органов?
Карпов: Нет. Когда я принял окончательное решение подавать иск в Лондон, я еще работал. Но на момент подачи исков я написал заявление об увольнении, потому что понимал, что так мне будет а) проще судиться, б) этот суд потребует определенной свободы в действиях и передвижениях. И я принял решение, что посвящу свое ближайшее время этому делу.
Соколова: Получается, вы приняли решение, меняющее в корне вашу жизнь, решение об увольнении, именно в связи с тем, что подали иск в лондонский суд?
Карпов: Отчасти да. Тем более что у меня уже подошел определенный возраст, и был определенный стаж. Ответчики заявляют, что меня уволили, но это абсолютно не так. Я сам написал заявление, и мне предоставили право на получение льготной пенсии. То есть я сейчас официально пенсионер МВД.
Соколова: Вы сами приняли решение обратиться в Высокий суд Лондона? Возможно, вам кто-то посоветовал это сделать?
Карпов: Это мое решение. Я ясно и четко понимал, что 100 процентов информации, которая распространяется в отношении меня, являются клеветой. Если бы у меня была хоть капля сомнений, я бы не подал иск в Англии. Я здравый человек и отдавал себе отчет в том, что такое английский суд. Вы спрашивали меня о «судебном туризме». Такое понятие действительно существует. Например, из-за особенностей американского законодательства американцу проще выиграть у соотечественника иск о клевете именно в Англии. Подобным образом Березовский засудил когда-то в Лондоне ВГТРК. Но мой случай совершенно иной. Мои ответчики — Уильям Браудер и Джемисон Файерстоун являются подданными Великобритании, компании Hermitage Capital Management Limited и Management UK Limited являются английскими, их офисы расположены там. Куда же мне еще подавать иск?! Не в Папуа — Новую Гвинею же! Тем более мои ответчики постоянно заявляли, что не верят продажным российским судам.
Соколова: Как вы выбирали адвокатов? Насколько я понимаю, въехать в Соединенное Королевство вы не могли.
Карпов: Да, въехать не мог. Или мог, но не ездил. Выбирать было сложно. Сначала я выяснял, как там вообще все устроено. Потом направлял письма в различные адвокатские бюро. Некоторые отказывали: иногда причиной были конфликты интересов, кто-то просто не хотел с этим делом связываться. Я провел достаточно обширную работу по поиску юридического бюро, которое будет меня защищать. Остановился на Olswang.
Соколова: Говорят, одном из самых дорогостоящих в Великобритании.
Карпов: По поводу места в рейтинге стоимости — не знаю. Я долгое время вел с ними активную переписку. Необходимо было их сначала убедить в правоте моих слов. Доказать, что все, что у меня есть, не украдено, не наворовано, что я никого не убивал. Ознакомившись с большим количеством материалов, мои будущие юристы составили для себя некое мнение, и мы пошли дальше.
Соколова: Как вы общались с вашими адвокатами? Они приезжали сюда или вы встречались в третьих странах?
Карпов: В третьих странах, иногда в Москве.
Соколова: С кем вы общались конкретно?
Карпов: С юристами Olswang. С госпожой Джеральдин Праудлер, Анной Кадик и многими другими.
Соколова: Как происходило общение?
Карпов: Английские юристы невероятно подробно и внимательно проверяли каждую, мельчайшую деталь моих показаний. Это был даже не допрос, а скорее… в общем, это было круче, чем допрос. И это повторялось неоднократно, причем вопросы задавались порой одни и те же, перепроверялась информация по несколько раз, с невероятной дотошностью. Особенность данного процесса заключается в том, что именно ответчики должны были доказать правоту своих слов, предоставить доказательства обвинений в мой адрес. При этом на протяжении всего процесса я чувствовал себя не истцом, а именно ответчиком. Именно я доказывал, что говорю правду.
Соколова: Доказывали своим адвокатам?
Карпов: Да.
Соколова: Имея многолетний опыт следственной работы в России и опыт участия в судебном процессе в Англии, какие главные отличия вы видите между английскими юристами и их российскими коллегами?
Карпов: В корне отличаются сам образ мышления, менталитет. Абсолютно разные взгляды на одни и те же вещи. Например, если для меня было понятно, что квартира, купленная в 2005 году, никак не может быть приобретена на похищенные в 2008 году деньги, то там пришлось подробно показывать происхождение и этого имущества. В итоге мы ушли аж в 2002-2003 год. Это очень детальный подход, очень высокий профессионализм, взвешенность и выверенность слов, кропотливый анализ документов. Например, моими юристами был сделан анализ всех заявлений и заключений различных правозащитных организаций, а их было несколько десятков. Они провели анализ этих заявлений и пришли к выводу, что либо они повторяют друг друга, либо являются отсылочными к заявлениям ответчиков. Для меня, конечно, было трудно играть на чужой площадке.
Были «трудности перевода»: одна и та же фраза, которую прогнали с языка на язык несколько раз, теряет смысл. Нелегко было синхронизировать особенности нюансов нашего и британского права. Если бы со мной работали наши юристы, все было бы намного проще: вот статья такая-то, закон такой-то, смотрите, читайте… А здесь приходилось объяснять, как у нас в принципе построен весь процесс расследований и так далее. При этом вся информация была очень хорошо усвоена, принята. Между нами было полное понимание, взаимодействие.
Соколова: Давайте обсудим один из самых любопытных моментов вашего лондонского процесса, который некоторые издания называют наиболее «одиозным» в этом процессе, а именно его финансовую сторону. То есть источники, из которых вы получили деньги для этого очень дорогостоящего суда. В качестве источника вы указали банковский кредит, так?
Карпов: Совершенно верно.
Соколова: Вы взяли большой кредит в банке под поручительство?
Карпов: Да.
Соколова: Кто выступил поручителем?
Карпов: Мой старый друг.
Соколова: Вы назвали его имя суду?
Карпов: Нет. Но я назвал его своим юристам. Я раскрыл всю информацию. СМИ передергивают, говоря о том, что я не раскрыл источники финансирования, не назвал имени поручителя. Закон предусматривает нераскрытие данной информации на определенном этапе. Моим юристам была дана вся информация, были предоставлены все документы, у них состоялось несколько многочасовых бесед с моим поручителем. Мне очень жаль, что СМИ смещают акцент данного процесса. У нас процесс не о том, откуда у Карпова деньги на адвокатов, мы все же пытались выяснить, что у нас ложь, клевета и кто прав, кто виноват.
Соколова: Именно из этих соображений давайте проясним историю о том, откуда у Карпова деньги.
Карпов: Давайте! Транснациональный банк дал мне кредит. Наступил момент, когда я понял, что процесс будет достаточно дорогостоящим и что у меня нет достаточных денежных средств для его оплаты, о чем я также неоднократно заявлял. Я, конечно, думал, что суд будет дорогостоящим, но не думал, что настолько.
Соколова: Вы можете назвать хотя бы порядок сумм?
Карпов: Я сейчас не хотел бы называть этот порядок.
Соколова: В открытом доступе есть информация о том, что только депозит, положенный вами на счет ответчиков, составил 100 000 фунтов.
Карпов: Да, это так. Этот процесс потребовал много денег. Я мог оперировать определенной суммой, рассчитывая на семейное имущество. И я, разумеется, не мог взять в банке, образно говоря, 10 миллионов фунтов, понимая, что не смогу их отдать. Что касается моей квартиры, ее рыночная стоимость увеличилась в разы с момента приобретения. Но я четко понимал и в настоящий момент уверен, что, если бы суд все-таки состоялся, я бы однозначно выиграл, абсолютно от и до, по всем пунктам обвинения! Как здравый человек, вошедший в процесс, я отдавал себе отчет, что у меня 100-процентно выигрышная ситуация, что нет ни одного доказательства, подтверждающего правоту слов ответчиков. И я поставил на кон достаточно большую сумму…
Соколова: Но сейчас вам, очевидно, придется ее заплатить. И что, будете продавать квартиру?
Карпов: Квартира уже выставлена на продажу.
Соколова: Серьезно?!
Карпов: Абсолютно. Можно подъехать, посмотреть — висят растяжки на доме, информация есть в ЦИАНе, в агентствах, которые ее продают. Идут регулярные просмотры…
Соколова: То есть вы потеряли семейную квартиру на этом деле?
Карпов: Фактически да. И еще дачу.
Соколова: А что говорит по этому поводу ваша мама?
Карпов: Мама, как человек мудрый и грамотный, говорит: «Ты взрослый, ты делаешь абсолютно правильные вещи. И любой человек на твоем месте так же делал». Квартиры не было, потом она появилась, сейчас ее опять нет. Я абсолютно не переживаю за свое будущее, мне есть где жить, руки-ноги есть, голова и все остальное. Поэтому в этой части я не переживаю.
Соколова: Хорошо. Давайте еще по поводу источников. Некоторые показания в вашем исковом заявлении, как справедливо замечает пресса, выглядят как улики против самого себя. Например, вы пишете, что во время службы в органах занимались дизайном квартир друзей и знакомых, какими-то винными закупками и так далее. Возникает вопрос: вы декларировали эти доходы? Вы имели право, будучи государственным чиновником, заниматься частным бизнесом? По российскому законодательству — нет.
Карпов: А бизнеса как такового не было. Если что-то было, то это делала исключительно моя мама.
Соколова: Но вы же сами писали, что получали доход, что вы с мамой получали 10 процентов гонорара от стоимости проектов.
Карпов: Это писала «Новая газета».
Соколова: Разве этого фрагмента нет в ваших показаниях?
Карпов: Он есть, но очень сильно передернут. Я с вами согласен, когда читаешь мои пощипанные показания в «Новой газете», становится смешно, мой рассказ выглядит криво и по-дурацки. Но в общем контексте моих показаний, которые составляют порядка 40 листов, логика соблюдена. Да, действительно, нами делались дизайн-проекты, выгодополучателем была мама, и это не носило характер постоянной деятельности.
Соколова: Разрешите процитировать ваши показания: «Хобби — дизайнер. Я очень увлекаюсь дизайном интерьеров». Это ваши слова?
Карпов: Да, конечно.
Соколова: «…И эту увлеченность я разделяю со своей матерью, которая также интересуется девелоперским делом. Я вместе со своей матерью за последние 10 лет отремонтировал целый ряд квартир и домов, в том числе на коммерческой основе. Я создавал планы интерьеров, выбирал мебель и так далее. Я считаю себя качественным дизайнером. Я также помогаю матери советами по проведению ремонтов. Мы занимались такой работой как с недвижимостью, которой владеем, так и для знакомых, но только по мере необходимости, когда возникала возможность и были средства. В тех случаях, когда мы работали на третью сторону, мы брали за свою работу гонорар в размере 10 процентов от стоимости работ на объекте, без стоимости материалов. И еще около 15 процентов от стоимости оборудования и приспособлений. Растущий рынок недвижимости в Москве помог нам получать хорошие доходы». И тут же
Одного из членов следственной группы, занимавшейся делом об уклонении от уплаты налогов фондом, привлечь к уголовной ответственности руководство организации за клевету.
"Мы советуем Павлу Карпову найти очень хороших юристов, поскольку у него будет очень много проблем как уголовного, так и гражданско-правового характера и в России, и за рубежом на много лет вперед",- говорится в сообщении Hermitage Capital, поступившем в "Интерфакс" во вторник.
Как отмечается в пресс-релизе, друзья скончавшегося в СИЗО юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского разместили в интернете ВИДЕОФИЛЬМ , который рассказывает о нарушениях, допущенных, по мнению авторов, следователем Павлом Карповым, занимавшимся делом о неуплате налогов фондом.
"Судя по видео, подготовленному друзьями Магнитского, сотруднику МВД Карпову есть, что скрывать", - говорится в сообщении.
Доходы бывшего следователя ГСУ ГУВД по Москве майора Павла Карпова, причастного к гибели в СИЗО юриста Hermitage Capital Сергея Магнитского, за год выросли на 1,3 млн долларов. Кроме того, вскоре после хищения он приобрел элитную недвижимость и дорогие автомобили. Об этом, сообщает сайт "Каспаров.Ru" , говорится в видеоролике, размещенном на сайте "Остановить неприкасаемых!" , созданном друзьями погибшего юриста.
Согласно документам, копии которых выложены на сайте, доходы семьи следователя стали расти вскоре после аферы с перерегистрацией нескольких фирм Hermitage Capital на ранее судимого за убийство Виктора Маркелова и последующим незаконным возвратом налогов из бюджета на сумму 5,4 млн рублей. Именно у Карпова хранились документы и печати, использованные для мошенничества.
На имя матери следователя, пенсионерки с доходом в 505 долларов в месяц, в ноябре 2008 года было приобретено две машины: Audi A8 стоимостью 47 тысяч долларов и Porsche Carrera за 41 тысячу долларов.
В 2007 году на имя матери Карпова были куплены за 120 тысяч долларов два участка в престижном районе под Наро-Фоминском.
Сам Павел Карпов, имея официальный доход в 535 долларов, приобрел Mercedes Benz Е-класса более чем за 72 тысячи долларов, однако, чтобы объяснить покупку, взял кредит на 70 тысяч долларов. При этом, отмечают создатели ролика, следователь погасил его уже через год, выплатив и проценты, которые составили 65 тысяч долларов.
Сейчас Карпов ездит на автомобиле Porsche Сayenne стоимостью более 126 тысяч долларов.
Кроме того, по данным Федеральной пограничной службы, в 2007-2009 годах майор посетил Великобританию, Италию, США, Карибские острова, Испанию, Австрию, Грецию, Сербию, Иорданию, Кипр, Турцию, Дубай и Украину. Это подтверждают многочисленные фотографии, на которых Павел Карпов изображен в различных странах мира.
"Пока Сергей Магнитский страдал в СИЗО, Карпов устроил своим друзьям свадебную вечеринку в камере районного отделения милиции", — говорится в ролике.
После смерти Магнитского Карпов получил повышение и был переведен из Главного следственного управления ГУВД по Москве на федеральный уровень - в Следственный комитет при МВД РФ.
Накануне Карпов обратился с требованием возбудить дело по факту клеветы, распространяемой, по его мнению, руководством и представителями Hermitage Capital. "Полагаю, что Уильям Браудер (глава Hermitage Capital), Джеймисон Файерстоун (руководитель фирмы Firestone Duncan) и другие, к сожалению, неизвестные мне лица, работающие на Браудера и получающие от него в виде гонорара денежные средства, совершили клевету в отношении следователя в связи с производством предварительного расследования, соединенную с обвинением лица в совершении особо тяжких преступлений (ч. 3 ст. 298 УК РФ)", - говорится в заявлении следователя на имя генерального прокурора РФ.
Целью руководства организации является создание общественного мнения о преследовании якобы невиновной группы лиц, утверждал Карпов в своем заявлении.
"Анализ СМИ, в том числе сведений, оглашенных в ходе пресс-конференции сотрудниками СК при МВД, позволяет сделать вывод о том, что единственным заинтересованным лицом в хищении долей собственных компаний, возмещении налогов и смерти Магнитского являлся Браудер", - отмечается в документе.
Следователь Карпов пишет, что на протяжении длительного времени Браудером, Файерстоуном и Магнитским проводилась информационная кампания, направленная на дискредитацию следователей и его в том числе. "В многочисленных статьях, опубликованных в различных газетах и журналах, интернет-изданиях, говорилось о преступных действиях, совершенных мною", - говорится в заявлении следователя.
Уголовное преследование в России в отношении представителей Hermitage было заведено в июне 2007 года. Тогда сотрудники ГУВД Москвы провели обыски в московских офисах компании Hermitage Capital и юридической фирмы Firestone Duncan. 37-летний юрист инвестиционного фонда Hermitage Capital Cергей Магнитский был обвинен в совершении преступления, предусмотренного статьей 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов), и помещен в следственный изолятор.
16 ноября 2009 года Магнитский скончался в СИЗО "Матросская тишина". Его смерть вызвала широкий общественный резонанс. СКП РФ возбудил по факту смерти Магнитского уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных статьей 124 (неоказание помощи больному) и статьей 293 (халатность) УК РФ.
По данным первой судебной экспертизы, причиной смерти юриста стала острая сердечная недостаточность. Несмотря на отставки в системе федеральной службы исполнения наказаний, правозащитники заявили, что реальное расследование причин гибели Магнитского проведено не было.
"Остановить Браудера - такова одна из главных целей внешней политики российских властей", - писал The Observer в январе 2013 г. Браудер изобрел разрушительный способ разлучить путинских гангстеров с их деньгами. Невозможно описать, как они его за это ненавидят.
Что сделали бы вы на их месте? В идеале, захотели бы, чтобы кампания против вас была дискредитирована людьми и институциями, которые производят впечатление респектабельных. Чтобы создалось впечатление, будто вы - жертва беспочвенной клеветы. Готовность английского правосудия помогать мнимым "жертвам наветов" привела к тому, что самые разные организации видят в Англии глобальную угрозу свободе слова.
И вот Павел Карпов, бывший следователь Главного следственного управления ГУВД Москвы, подал иск о клевете против Браудера.
Для контактов со СМИ Карпов нанял пиар-агентство PHA Media, которым руководит ни много ни мало бывший редактор News of the World Фил Холл. Карпов также нанял одного из самых высокооплачиваемых адвокатов по делам о клевете - королевского адвоката Эндрю Колдекотта, а также Джеральдин Праудлер из юридической фирмы Olswang: они занимаются его иском о клевете к Браудеру. Средний заработок таких адвокатов - около 600–800 фунтов в час.
Откуда у Карпова средства на услуги британских юристов и пиарщиков?
В Высокий суд Лондона были представлены "показания" Павла Карпова как ответ на вопрос ответчиков: откуда у рядового следователя, который уволился из органов только летом прошлого года, средства на дорогостоящий английский суд. Щедрые богатые друзья из числа олигархов, не давшие пропасть молодому человеку во времена его работы следователем по экономическим преступлениям, небедные родственники, дорогостоящие подарки, подработки, приносившие большой доход, - вот как объясняет происхождение своего движимого и недвижимого имущества, а также возможность судиться в Лондоне экс-подполковник Павел Карпов.
...«Активы моей семьи»
«Ответчики говорят, что я обладаю значительными активами и веду «роскошный образ жизни», что свидетельствует в пользу моего участия в мошенничестве. <…>
Хочу сказать, что я никогда не был «простым полицейским» с низким уровнем жизни. У моей семьи хороший уровень жизни, хотя я никогда бы не стал называть их богачами по московским стандартам. У моей семьи хорошие связи. <…> Я считаю, что знаком очень со многими людьми из московской «элиты», с кем я провожу время, как, например, с известными предпринимателями, юристами, актерами, дизайнерами и т.д. У меня большой круг друзей и знакомых. В этом смысле российское общество очень мобильно, его гостеприимство предоставляет возможности для знакомства с новыми людьми».
Хобби - «дизайнер»
«Я очень увлекаюсь дизайном интерьеров и эту увлеченность я разделяю со своей матерью, которая также интересуется девелоперским делом. Я вместе со своей матерью за последние десять лет отремонтировал целый ряд квартир и домов, в том числе на коммерческой основе. Я создавал планы интерьеров, выбирал мебель, включая оборудование для ванных комнат и электронику. Я считаю себя качественным дизайнером и техническим наблюдателем. Я также помогаю матери советами по проведению ремонтов. Мы занимались такой работой как с недвижимостью, которой владеем, так и для знакомых, но только по мере необходимости, когда возникала возможность и были средства. В тех случаях, когда мы работали на третью сторону, мы брали за свою работу гонорар в размере 10% от стоимости работ на объекте (без стоимости материалов) и еще около 15% от стоимости оборудования и приспособлений. Растущий рынок недвижимости в Москве помог нам получать хорошие доходы. (Однако в налоговых органах о такой деятельности госслужащего, которому по закону запрещено заниматься коммерцией, никакой информации о подобных доходах нет. - Прим. ред. )
«Мне всегда помогали члены моей семьи, в особенности мать, которая является успешным предпринимателем. (Однако мама Павла Карпова - пенсионерка - очевидно, почему-то не стала декларировать все свои доходы, с которых она якобы помогала сыну. - Прим. ред. ) Например, между 2004 и 2008 годами она являлась управляющим и партнером компании под названием ООО «Ателье факсимильных копий». В этой компании моя мать отвечала за проведение работ по дизайну интерьеров для коммерческих компаний, в том числе для элитных московских ресторанов».
Помощь «друзей»
«Мне также всегда помогал финансами один очень близкий друг, которого я знаю с 1997/98 года и считаю членом своей семьи. Я являюсь крестным отцом его дочери. Мой друг является богатым предпринимателем. Мы много выручаем друг друга и поддерживаем как эмоционально, так и физически (? - Прим. ред. ). Например, в прошлом году я сделал для него работу по ландшафтному дизайну в элитной деревне в Московской области, где он живет. Он <…> время от времени делает мне дорогие подарки и оказывает финансовую поддержку. Например, в 2000/01 году он дал мне 10 тысяч долларов в счет покупки моей первой хорошей машины - BMW 318. (Вообще-то подарки на такую сумму тоже должны декларироваться. - Прим. ред. ) Я использовал ее какое-то время и потом продал, для того чтобы купить свою следующую машину, и т.д. Я также делал для него разные небольшие проекты в течение последних лет - например, помог ему закупить элитные вина, за что получил комиссионные. Я бы не хотел называть имя этого друга, так как Ответчики попытаются втянуть его в «дело Магнитского». Я, однако, сообщил его имя своим юристам. Я также подтверждаю, что мой друг не связан с российским государством и никогда не упоминался в контексте кампании Ответчиков (насколько я знаю). Он не предоставлял денег на этот судебный процесс».
«Мне пришлось объяснять происхождение моих семейных активов большому количеству расследующих органов РФ в результате заявлений господина Файерстоуна (и, возможно, и других). Однако никаких нарушений не было обнаружено и никаких обвинений в мой адрес не последовало. Например, господин Файерстоун подал заявление на имя председателя Следственного комитета 13 июля 2010 года (по факту возможной причастности Карпова к мошенничеству, а также по факту неоднократных вылетов Карпова за границу. - Прим. ред. ). Я был несколько раз допрошен, а также предоставлял свидетельства активов моей семьи. В результате этих проверок против меня не было выдвинуто обвинений и не последовало никаких исков. Результат расследования департамента собственной безопасности, датированный 17 сентября 2010 года, приводится на страницах 299–304 и 305–310» (основных показаний по делу. Как следует из этой бумаги ДСБ МВД, оказывается, Карпов выезжал за пределы РФ «за счет средств УВД по г. Москве за наличный расчет», а также билеты ему «оплачивали друзья». Проверка выяснила также, что «других источников дохода, кроме заработной платы, Карпов не имеет», «движимого и недвижимого имущества в собственности не имеет». Как все это соотносилось с его дорогостоящими «хобби» и, например, зарегистрированным на его имя дорогостоящим автомобилем, проверка не объясняла. - Прим. ред. ).
Пришлось даже взять кредит в банке
«Ответчики ставят под сомнение мои возможности финансировать эти иски. Моя семья с большим трудом финансирует эти иски, и начало этого процесса поставило все семейные активы под удар. Я уже потратил все семейные сбережения на финансирование моих адвокатов в Лондоне».
«Как только я узнал предполагаемую стоимость этого процесса и то, что мне надо внести залог на обеспечение судебных издержек, я попытался взять кредит в банке. Я осознавал, что это будет для меня серьезным финансовым бременем, но сохранение моего честного имени важнее всего. В октябре 2012 года я договорился с известным коммерческим банком РФ под названием «Транснациональный банк» о предоставлении мне кредита. В этом процессе мне помог близкий друг, которого я знаю 10 лет, являющийся важным клиентом Транснационального банка (для ясности скажу, что это другой человек, а не тот, о котором идет речь в параграфе 82). Он согласился выступить персональным гарантом этого кредита. Этот же друг и организовал первый визит в банк для меня. Мой друг является успешным бизнесменом и владеет компаниями, которые импортируют товары для продажи в Российской Федерации. Мой друг не хочет, чтобы его имя называлось, так как уверен, что Ответчики постараются сделать все, что в их силах, чтобы втянуть его а «кампанию Магнитского». Однако я хочу заверить суд, что этот человек не имеет ничего общего с «делом Магнитского» и, насколько мне известно, никогда не назывался Ответчиками. У этого моего друга нет никакого интереса в этом судебном процессе, кроме как помочь мне очистить мое имя. Он не имеет отношения к российскому государству».
«Я несу персональную ответственность за возврат кредитов и в результате этого испытываю серьезные финансовые затруднения. Если я проиграю этот судебный процесс, то буду вынужден продать свою квартиру, а возможно, и иное имущество для выплаты долгов, как и обещал другу, и все равно останусь без возможности искать справедливость» (издержки от этого процесса - и только одной стороны, по предварительным подсчетам, могут составить около 6 миллионов долларов США, а ведь проигравший должен будет еще компенсировать средства, затраченные процессуальным противником. - Прим. ред. ).
Своего корреспондента Дмитрия Руднева с бывшим следователем Павлом Карповым. Владелец инвестиционного фонда Уильям Браудер на весь мир обвинил экс-работника СК в пытках и убийстве Сергея Магнитского. Позднее некоторые российские оппозиционеры, в частности, Алексей Навальный и Дмитрий Гудков, последовали примеру финансиста и бездоказательно обвинили Карпова в особо тяжких преступлениях.
На этой неделе в Москве возобновился процесс по иску Карпова к депутату Дмитрию Гудкову-младшему. Также на допросы в полицию по делу о клевете были вызваны глава ФБК Навальный и главред сайта «Эхо Москвы» Виталий Рувинский. Оба они распространяли недостоверную информацию, порочащую честь и достоинство.
Павел Карпов в беседе с журналистом «Агентства федеральных расследований» указал причины, по которым подвергся информационной травле, спровоцированной Уильямом Браудером.
По словам бывшего следователя, в 2004 году против Браудера и подконтрольных ему компаний в России были возбуждены первые дела, связанные с налоговыми претензиями. Это доказывает, что владелец инвестиционного фонда лжет, утверждая, что проблемы у него начались только в 2007 году, после «рейда полицейских» в его офисе.
Владея бизнесом в РФ, Браудер находился в стране по туристической визе. Также для «оптимизации доходов» он фиктивно брал на работу инвалидов, что давало ему дополнительные налоговые поблажки.
«В Калмыкии эта приверженность к экономии вышла Биллу боком. Его компания использовала поддельное письмо одного из руководителей Министерства финансов республики, которое ему давало налоговые льготы. Фальшивка была уличена, и так были возбуждены первые уголовные дела», - сообщает Карпов.
В 2007 году следственные органы вновь заинтересовались деятельностью Браудера. Одновременно с этим финансист начал информационную кампанию, очерняющую всех, кто перешел ему дорогу в России.
Был создан сайт RussianUntouchables. На нем размещались статьи с обвинениями в адрес российских правоохранителей. По версии Браудера, в ходе обысков в офисах фирмы Hermitage Capital и ей подконтрольных филиалов полицейские изъяли документы трех компаний, после чего с их помощью украли из бюджета РФ 5,4 млрд рублей. В одной из этих компаний и работал бухгалтером покойный Сергей Магнитский.
«Кстати, Магнитский ведь даже не входил в штат, он оказывал услуги в качестве индивидуального предпринимателя. Там все сотрудники были ИП-шниками, очередной “ход конем” ради налоговой оптимизации. Очередной миф, придуманный Браудером, это то, что он нанял молодого и опытного российского юриста Магнитского, иногда он даже называет его адвокатом, для расследования сложной и запутанной истории с хищением компаний», - рассказывает Карпов.
«На самом деле Магнитский был бухгалтером, аудитором. А такой статус пиарщиками Браудера Магнитскому был придуман не просто так, ведь убийство адвоката усиливает негативную картинку этой фальшивой истории, оно сродни убийству врача или преподавателя», - добавляет экс-сотрудник СК.
К возбуждению дела в отношении одной из компаний Браудера «Камеи» Карпов непричастен. Он также находился в отпуске во время обысков в фирмах «Парфенион», «Махаон» и «Риленд», чьи налоги впоследствии были якобы похищены из бюджета.
«Только когда я вернулся из отпуска, когда обыски были уже проведены, буквально через неделю после этого руководство поручает мне вести это уголовное дело. Называлось оно “Камея”, по названию фирмы, на которую и было заведено дело за неисполнение обязанностей налогового агента. Соответственно, дело было возбуждено в отношении директора этой компании Ивана Черкасова. Он, так же как и Браудер, скрывается за границей, в Лондоне. Туда у них уехал весь офис», - заявляет Карпов.
По словам бывшего следователя, он видел Сергея Магнитского лишь один раз в жизни.
«Я приступил к расследованию, к выполнению первоочередных действий, и именно в рамках этого дела, первый и последний раз в жизни, видел Сергея Магнитского. Он пришел ко мне на допрос вместе со своим адвокатом Дмитрием Харитоновым, мы провели следственные действия и распрощались. Бухгалтер вел себя высокомерно и нагловато, и, хоть о покойниках не принято плохо говорить, думаю, стоит обрисовывать картину целиком. Магнитский тогда был допрошен в качестве свидетеля. Сам пришел, сам ушел. Больше я его никогда не видел и отношения ко всем делам, по которым он был обвинен, по которым был арестован, я никакого не имел», - подчеркивает Павел Карпов.
Браудер и по сей день клевещет на бывшего следователя, обвиняя его в том, что тот «возбудил дело» и «арестовал Магнитского», в итоге «убив» его в СИЗО. То, что у финансиста нет никаких доказательств, нашло подтверждение в решении Лондонского суда.
Карпов считает, что Браудер мстит ему за расследования по делу «Камеи». Британского финансиста Пресненский суд Москвы заочно приговорил к девяти годам лишения свободы за налоговые махинации на сумму в 522 миллиарда рублей.
Бывший следователь в общении с журналистом портала «Агентства федеральных расследований» (FLB.ru) прокомментировал фильм режиссера Андрея Некрасова «Закон Магнитского - за кулисами».
«В фильме педантично, скрупулезно, пусть это не будет обидно Андрею, даже несколько занудно, показан огромный объем документов, которые изобличают Браудера во лжи. Каждое его слово! Это документальный фильм. Это ставит в очень неловкое положение тех, кто плясал все это время под дудку Браудера, принимал законы, писал статьи, не вдаваясь в историю и не проверяя все факты», - отмечает Карпов.
По его словам, в России одним из продолжателей информационной кампании, развернутой Браудером, стал Алексей Навальный, который признался, что это он был распространителем роликов, которые делались для сайта Russian Untouchables.
В 2013 году оппозиционный политик Дмитрий Гудков в программе НТВ «Железные леди» также обвинил экс-сотрудника СК в совершении ряда преступлений. В этой связи в суд в отношении депутата был подан иск о защите чести и достоинства.
Павел Карпов намерен добиваться того, чтобы все, кто огульно причислял его к преступникам, садистам и убийцам, понесли наказание.
В конце апреля министр внутренних дел Владимир Колокольцев провел встречу с бывшими и действующими сотрудниками правоохранительных органов, попавшими в утвержденный властями США «список Магнитского». Глава ведомства поддержал опальных полицейских и пообещал, что государство их в обиду не даст.
Карпов на видео с 00:37
У этих двух событий много общего. Встречавшийся с Колокольцевым экс-следователь Следственного комитета при МВД РФ Павел Карпов и новый богатый бойфред Малиновской одно и то же лицо.
Впрочем, до свадьбы дело явно не дойдет. Источники Rumafia.com, отмечают, что Павел Карпов является близким другом одного из участников списка Forbes и тот не за что не отпустит его к какой-то телезвезде.
Пикантные подробности жизни одного из самых скандальных следователей МВД РФ корреспондент Rumafia выяснил случайно. На встрече с высокопоставленным сотрудником правоохранительных органов обсуждалась судьба членов «списка Магнитского», в том числе и Карпова, с которым наш собеседник неплохо знаком. «Ну, Паша, точно не пропадет- покровитель всегда будет его поддерживать, в первую очередь материально», - рассказал наш источник. Понятно, что сразу зародились мысли о некой коррупционной составляющей и покровителе в верхах власти, который может и стоять за историей с Магнитским. Однако, оказалось, что к этой теме надо подходить с другой стороны.
По словам собеседника в правоохранительных органах, Павел всегда заметно отличался от других следователей МВД РФ: круглогодичный загар, педикюр и маникюр, отличная мускулатура, поддерживаемая ежедневными походами в дорогой фитнес-зал и т.д. Ну и с деньгами Карпов никогда проблем не знал, в том числе и до истории с Магнитским. Как уверяет наш источник, причина и благосостояния следователя и столь тщательного ухода за собой, весьма проста. Уже много лет Павел является близким другом крайне богатого, и крайне влиятельного бизнесмена. «Это, конечно, не Абрамович, но он входит в российскую сотню Forbes и находится в ней не в самом конце»,- отметил собеседник, отказавшись назвать фамилию этого предпринимателя. При этом он рассказал, что Павел, несмотря на крепкую дружбу с олигархом, вовсе не шарахается от симпатичных девушек. В качестве примера источник привел любовные отношения между Карповым и Машей Малиновской, разгоревшиеся в начале 2013 года. «Понятно, что свадьбы не будет: ни Павел не оставит друга, ни друг не отдаст Павла какой-то Маше. Наверное, он бы с радостью увез Карпова прямо сейчас во Францию, где вступили в силу новые поправки в законодательство, но «список Магнитского» является этому помехой»,- пошутил наш источник.
После поисков в Интернете корреспонденту Rumafia удалось найти на украинских ресурсах несколько фоторепортажей с празднования в январе 2013 года 32-го дня рожденья Маши Малиновской . Мероприятие проходило в одном из самых шикарных ресторанов Одессы. Светские хроникеры обратили внимания, что во время торжеств телезвезда представляла гостям своего нового бойфренда. Смотреть видео.
«Популярная телеведущая Маша Малиновская вышла в свет со своим новым возлюбленным. Оказалось, нового парня Маши Малиновской зовут Павел, он из Москвы. Маша пока держит в тайне, каким именно бизнесом занимается ее нынешний возлюбленный, но говорит, что безумно счастлива рядом с авлом. Парочка без стеснения обнималась, ворковала. Павел же ни на минуту не отпускал Марию, все время держал за талию и нежно смотрел в глаза», - написало одно из зданий о новом увлечении Малиновской.
На фото и видео с мероприятия несложно увидеть, что таинственным Павлом является Павел Карпов из «списка Магнитского». Примечательно, что Маша Малиновская заявила журналистам, что решила отметить день рожденья в Одессе, не только потому, что живет последнее время в этом городе. Она так же хотела избежать московских папарацци, которые бы могли «неправильно» осветить торжество. От себя можем добавить, что они наверняка «раскопали» бы и кто такой новый бойфренд Маши.
Из российских СМИ мало кто дал фотографии с торжества, первым это сделал сайт Сплетник.ру. Однако, оттуда всю информацию почему-то быстро удалили.
Уже спустя три месяца Павла Карпова можно было увидеть совсем в другой обстановке. 27 апреля 2013 года министр внутренних дел Владимир Колокольцев провел встречу с шестью бывшими и действующими сотрудниками МВД, в том числе Карповым, чьи имена были включены в американский "список Магнитского", и заверил, что никаких правовых последствий для них этот американский документ иметь не будет.
"Никакие решения других иностранных государств в отношении наших сограждан не должны и не будут иметь каких-либо правовых последствий для граждан нашей страны… Сколько этих актов будет приниматься представителями других государств, какие будут по этим актам они выносить решения - граждан Российской Федерации это никоим образом не должно волновать, если эти граждане законопослушные, если эти граждане Российской Федерации, будь то в погонах, либо без погон, никаких преступлений не совершали", - заявил Колокольцев.
Согласно заявлению фонда Hermitage , на основании которого и составлялся «список Магнитского»: «Майор Карпов сыграл ключевую роль в хищении 5,4 миллиардов рублей у своих сограждан. Он лично вел фиктивное уголовное дело, с помощью которого была изъята и передана ему подполковником Кузнецовым вся правоустанавливающая и финансовая документация трех компаний фонда Hermitage, после чего эта документация была использована для перерегистрации и кражи этих компаний, фальсификации судебных решений и хищения 5,4 миллиардов рублей у российского государства». По версии Hermitage, юрист Сергей Магнитский написал заявление об этих хищениях, после чего сам был отправлен в СИЗО, где скончался.
Павел Карпов работал в ГСУ ГУВД Москвы, оттуда перешел в Следственный комитет при МВД РФ, который покинул в июле 2012 года. Фонд Hermitage заявлял, что ему удалось обнаружить у семьи Карпова имущество, стоимостью более $1 млн.
Алексей Гордон, специально для Rumafia.com
