В защиту веры и особенно Православной
В продолжение публикации:
Представляем актуальнейший, на наш взгляд, труд дореволюционного духовного писателя, помощника протопресвитера военного и морского духовенства протоиерея Иоанна Морева († 1935) «В защиту веры и особенно Православной» (Санкт-Петербург, 1910).
Надеемся, как сказано в предисловии к современному изданию (Издательство миссионерского отдела Львовской епархии УПЦ МП, 2002), это сочинение поможет нашим читателям «разобраться в вопросах истинной веры и не впадать в религиозные заблуждения, пагубные для христианской души».
ЧАСТЬ 1
БОРЬБA С НЕВЕРИЕМ
Если неверие есть тяжелая и опасная болезнь, причиняющая великие страдания душе человека как в этой, так и в будущей жизни, то спрашивается: есть ли какие-либо средства против этой болезни?
Как и чем лечить ее?
Т. к. неверие имеет свой корень в испорченном сердце человека, то весьма трудно бороться с ним доводами и соображениями умственными. Убеждать неверующего словами - это то же, что доказывать слепому, что небо имеет синий, а трава зеленый цвет: он не захочет понять и взять в толк того, что ему будут говорить. Никакое человеческое слово и даже чудо, совершенное перед его глазами, не в состоянии вразумить упорного и ожесточенного невера. О людях, чрезмерно преданных удовольствиям мира, Авраам говорит страждущему в геенском пламени богачу: Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят (Лк. 16, 31).
То же можно сказать об упорных неверах. «Покажи мне хоть одного воскресшего из мертвых, чтобы увидеть и поверить », - говорил неверующий Автолик Феофилу, епископу Антиохийскому. «Я, может быть, показал бы тебе , - отвечал Феофил, - мертвеца, который воскрес, еще жив, но ты и этому не поверишь » (Три книги к Автoлику о вере христианской. Кн. 3. Гл. 13). Если и можно на кого подействовать словом, то разве на человека, заблуждающегося относительно веры по неведению, по простоте, а не по упорству и развращенности сердца. Но неужели нельзя указать никаких путей, которыми и упорных неверов можно было бы привести к покаянию и обращению к Богу?
Одно из средств - это вразумление людей неверующих особенным, чудесным образом. Господь Бог, заботящийся о спасении грешников, иногда употреблял чрезвычайные меры к тому, чтобы остановить и исправить неверов. При этом Он действовал, сообразуясь с их душевным настроением; врачевал применительно к их болезни. Чаще всего Премудрый Промыслитель вразумлял неверующих через особенно тяжкие бедствия, в которых давал чувствовать Свою грозную, наказующую руку. Укажем несколько примеров наказания Божия за неверие.
Летом 1887 года в деревне Кувшиновой, близ Вологды, произошел следующий поразительный случай. Молодой деревенский парень поссорился со своей матерью и грубо толкнул ее в спину.
- Бога ты не боишься!
- крикнула оскорбленная мать.
- Да Бога-то нет! - со злым нахальством отозвался молодой парень.
Через несколько времени в тот же день богохульник вместе с матерью вышел на работу в поле. День был ясный, только небольшие тучки ходили по небу. Вдруг сверкнула яркая молния, раздался громкий удар грома, и отрицатель Бога упал на землю. Сбежался с поля народ и окружил его кольцом.
Пролежав несколько минут без чувств, молодой парень очнулся, жалуясь на боль спины.
Мать и крестьяне обнажили его спину и ужаснулись: на спине оказался крупный след от обжога молнией в виде креста.
Парень раскаялся в своем неверии и упал матери в ноги, прося прощения за обиду (Церковные ведомости. 1907. № 43. С. 1889).
***
Молодой человек, воспитанный в детстве добрыми и набожными родителями в вере и благочестии, испортился под влиянием дурных товарищей.
«Я сделался отчаянным безумцем, - говорил он о себе. - Бытие Бога, бытие души, будущая загробная жизнь - все это я считал порождением фантазии и зло смеялся над всем. Крест, это орудие нашего спасения, я сбросил с себя и с каким-то презрением посмотрел на него.
Когда стоял в церкви по велению начальства, как издевался я, как смеялся над отправлением Божественной службы!
Когда наступали постные дни, я нарочно старался поесть скоромного, чтобы показать полное презрение к церковным постановлениям.
Святые иконы, жития святых были главными предметами моих насмешек. Одним словом, в это время я был каким-то извергом, а не человеком». Единственная добрая искра, оставшаяся в душе молодого человека, - была некоторая его любовь к родителям. Вот этим-то остатком добра в порочном человеке и воспользовался благой и премудрый Господь для вразумления невера.
Когда родители молодого человека в один год умерли от холеры, у него появилось желание побывать на их могиле. Приехав в родное село, он отправился к месту упокоения отца и матери. Но каково же было его удивление и страх, когда, приближаясь к могиле родителей, он почувствовал головокружение и без памяти упал на землю.
Обморок случался с молодым человеком всякий раз, когда он хотел подойти к дорогой для него могиле. Наконец, он почувствовал общее расслабление тела: не мог пошевелиться, язык не повиновался. Впоследствии болезнь осложнилась тем, что на теле появились гнойные раны, от которых несся смрадный запах.
Врач, сначала лечивший больного, потом отказался от лечения, заявив, что болезнь для него непонятна. Каково было положение молодого человека?
Ни днем, ни ночью он не находил себе покоя. Вот в это-то время милосердный Господь употребил особенное средство для вразумления невера - через его умершую мать. «Как только я стал засыпать, - рассказывал впоследствии молодой человек, - вдруг почувствовал в своей руке другую руку. Я вздрогнул, раскрыл глаза, и - Боже мой! - что я увидел? Передо мною стояла моя мать. Я не мог вообразить, как и каким образом она очутилась передо мною.
„Да ведь она умерла, - подумал я, - как же она может существовать?!“
А между тем сердце билось при виде дорогой матери. Она была в белом, и только в одном месте было черное пятно.
Ее лицо было сумрачно.
„Я - твоя мать, - начала она, - твои беззакония и твоя распутная жизнь, полная неверия, дошли до Господа, и Он хотел истребить тебя, стереть с лица земли. Ты не только погубил себя, но даже запятнал и нас, и это черное пятно на моей одежде - твои тяжкие грехи. Господь, говорю, хотел поразить тебя, но отец и я молились перед престолом Всевышнего о тебе, и Он захотел обратить тебя к Себе - не милостью, потому, что ты этого не мог понять, а строгостью.
Он знал, что одна могила наша дорога для тебя здесь, и потому не допустил тебя к ней, поражая сверхъестественной болезнью, дабы ты признал над собой Высшую Силу, тобой отвергаемую, но ты не обратился! Потом Господь послал меня к тебе - это последнее средство для твоего исправления. Ты не признавал Бога, будущей жизни, безсмертия души; вот же тебе доказательство загробной жизни: я умерла, но явилась и говорю с тобой. Уверуй в отрицаемого тобой Бога. Помни твою мать, которая, жизни не жалея, старалась сделать из тебя истинного христианина“.
С этими словами лицо ее еще больше омрачилось, глухие могильные рыдания раздались в комнате и потрясли мою душу. „Еще раз заклинаю тебя, - продолжала мать, - обратись к Богу. Ты не веришь и, быть может, думаешь объяснить мое явление расстройством твоего воображения; но знай, что все твои объяснения ложны, и я своим духовным существом перед тобой. И в доказательство этого вот тебе крест, отвергнутый тобой, - прими его, иначе погибнешь. Уверуй - и твоя болезнь исцелится чудесными образом. Погибель и вечный суд тебе, если ты отвергнешь меня“.
Так сказала мать и скрылась. Я опомнился и увидел в руке своей маленький крестик. Сверхъестественное явление матери, ее просьбы и проклятия потрясли до самой сокровенной глубины мою душу; никогда, кажется, не бывало со мной такого переворота; совесть поднялась со всей силой; прежние убеждения разрушились, и я в минуту, кажется, весь переродился!»
Такими словами закончил свой рассказ молодой человек, вразумленный столь поразительным образом за свое неверие. (Ледовский, свящ. Торжество веры над маловерием и безбожием в примерах современной жизни. 1904. С. 13-17).
Так вразумлял Господь людей неверующих, вразумлял через Свой грозный суд и наказание. Но тех же людей обращал к Себе милосердный Бог и другими средствами, не такими чудесными и поразительными, но имевшими самое благотворное действие на неверов.
Был один помещик-безбожник, отличавшийся большой ученостью и метким остроумием. Эти свои способности он тратил чаще всего на то, чтобы смеяться над Православной верой. С кем поумнее ни встретится, сейчас начинает речь о вере и опровергает ее учение. Больше всего ему не нравилось учение о вечных муках грешников, и он нападал на него с особенной силой. Многих людей, даже самых умных и знающих, он побеждал и оспаривал. И что же? Господь вразумил самонадеянного и дерзкого невера через простого сельского священника. Приходит священник к помещику по делу. «Что, батюшка, не о вере ли говорить пришли? - спрашивает помещик. - Пожалуй, я сему очень рад». - «Нет, господин почтенный, - отвечает священник, - где нам, людям неученым и темным, спорить с Вами; я пришел совсем за другим, поговорить о своем домашнем деле». Но тем не менее помещик поспешил завести свой любимый разговор о том, что вечных мучений не будет. Выслушав его, священник сказал: «В самом деле, хорошо бы, если бы не было вечного мучения. В таком случае и всем нам можно было бы пожить, как кто захочет, и всякий, кто только имеет способы, мог бы пить, есть и веселиться, не думая о будущем и ничего не боясь после своей смерти. Но что, если оно есть? Подумали ли Вы об этом? Если вечное мучение есть, то не сделаете ли Вы самой большой ошибки? Мы, веря вечному мучению и стараясь поэтому избегать грехов, ничего не потеряем, если бы наша вера оказалась и напрасной; и при вере в суд Божий и будущее наказание мы можем быть счастливыми и спокойными, если только будем делать добро. Но Вы отвергаете возможность вечного мучения и, ничего не страшась в будущем, живете теперь в полное свое удовольствие. А что, если Вам на самом деле придется изведать тяжесть этих мук? Каково Вам покажется тогда? Подумали ли Вы об этом?» При этих словах священника мысль о возможности адских мучений пронеслась в голове помещика. Он живо представил себе, какого наказания достоин за свои грехи. Близкий к отчаянию, он упал со стула и воскликнул: «Горе мне, я погиб!» Священник пришел к нему на помощь: напомнил о безконечном милосердии Божием, принимающем всякого грешника, и тем внес некоторое утешение в сокрушенную душу бывшего невера (Там же. С. 53-57).
Так вразумил Господь образованного и остроумного безбожника через простого и неученого священника. Для той же цели Он употреблял иногда самые, по-видимому, простые средства.
Один германский ученый, закоренелый невер, зашел случайно в дом крестьянина и увидел на стене картину, изображающую распятие Иисуса Христа; на картине имелась следующая надпись: «Вот что Я для тебя сделал! Что ты сделал для Меня? » Картина и эти слова так потрясли душу ученого, что он не мог удержаться от слез, ушел поспешно домой и раскаялся в своих заблуждениях (Там же. С. 59).
Но, кроме чрезвычайных и особенных способов, которыми обращал к Себе Господь людей неверующих, есть средства к их спасению, зависящие от самих людей.
Главнейшее из них заключается в том, чтобы жить согласно заповедям Божиим. Неверие, как сказано выше, происходит от уклонения сердца человека в сторону зла, от нежелания его исполнять требования веры. Поэтому, когда есть это желание, наши сердце и воля не только не восстают против Бога и Его заповедей, но и охотно их исполняют. Они действуют также и на ум человека и располагают его веровать и во всем подчиняться истине Божией.
Сам Христос указывает нам это средство борьбы с неверием в следующих словах: Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня; кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении, от Бога ли оно, или Я Сам от Себя говорю (Ин. 7, 16-17). Спасительность и действенность указанного средства к убеждению в истине Христианства была проверена людьми на самом опыте.
В первой половине 18-го столетия жил в Германии знаменитый законовед и судья Иоганн Якоб Мозер. В юности своей он познакомился с насмешками Вольтера над Библией. Но прежде чем поверить суждениям Вольтера, он решился сам внимательно прочитать Библию и рассмотреть, действительно ли тот прав. Читая Слово Божие, он обратил внимание на приведенное свидетельство Иисуса Христа о Своем учении. «Как? - сказал Мозер самому себе. - Иисус Христос сделал испытание столь легким?
Было бы низко и безсовестно, если бы человек с душой, жаждущей истины, прошел мимо, не проверив его. Попробуем». И вот он начинает исследовать волю Того, Кто послал Иисуса. Он читает Слово Божие, и все, что он читает, звучит новыми звуками в ушах его, дает новое направление его сердцу. Он начинает жить в Боге.
С каждым днем он более и более признает волю Божию, и с каждым днем он более и более исполняет заповеди Божии. Но все обширнее и неизмеримее представляется ему круг заповедей Божиих, и чем больше кажутся ему заповеди, тем меньше и ничтожнее представляется он сам себе, тем величественнее является Христос.
Спустя немного времени он с твердостью и радостью в душе мог исповедать: «Да, Святый Боже, кто Тебя видит, видит Отца ». Он сделался верующим христианином (Ледовский, свящ. Торжество веры над маловерием и безбожием в примерах современной жизни. 1904. С. 88-89).
Кроме того, добрая жизнь может скорее всего расположить и других людей к нашей вере .
Известно, что пример и дело гораздо сильнее действуют на людей, чем слово и убеждение. Если мы будем жить по заповедям Божиим, великая польза последует отсюда как для нас самих, так и для наших ближних: мир и спокойствие совести принесут истинное счастье нашей душе; любовь, благожелание, справедливость и честность вызовут и к нам добрые чувства со стороны других людей.
Разумеется, такое наше поведение не останется незамеченным со стороны других и расположит их к той вере, которую мы исповедуем и которая управляет нашими поступками. Вы - свет мира у многих подписчиков не хватает средств к полноценной оплате (700 р. за полгода). Поэтому мы призываем оказать посильную финансовую поддержку редакции и ее читателям.
Телефон редакции (отдел подписки): 89153536998
Прочесть наставление, прочесть нотацию, прочесть нравоучение, прочесть мораль, сделать внушение, научить уму разуму, вправить мозги, наставить на ум, убедить, промыть мозги, объяснить, просветить, растолковать, разъяснить, прокомпостировать мозги … Словарь синонимов
ВРАЗУМИТЬ, вразумлю, вразумишь, несовер., кого что. Наставить, убедить, надоумить. Готов был сделать глупость, да друзья вразумили. Его ничем не вразумишь. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
Сов. перех. см. вразумлять Толковый словарь Ефремовой. Т. Ф. Ефремова. 2000 … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
Вразумить, вразумлю, вразумим, вразумишь, вразумите, вразумит, вразумят, вразумя, вразумил, вразумила, вразумило, вразумили, вразуми, вразумите, вразумивший, вразумившая, вразумившее, вразумившие, вразумившего, вразумившей, вразумившего,… … Формы слов
вразумить - вразум ить, мл ю, м ит … Русский орфографический словарь
вразумить - (II)‚ вразумлю/‚ зуми/шь‚ мя/т … Орфографический словарь русского языка
Млю, мишь; вразумлённый; лён, лена, лено; св. кого (что). Наставить, привести к правильному пониманию чего л.; убедить. В. упрямца. Вразуми его, Господи! ◁ Вразумлять, яю, яешь; нсв. Вразумляться, яется; страд. Вразумление, я; ср … Энциклопедический словарь
вразумить - уразуметь … Cловарь архаизмов русского языка
вразумить - ясность … Словарь-тезаурус синонимов русской речи
вразумить - млю/, ми/шь; вразумлённый; лён, лена/, лено/; св. см. тж. вразумлять, вразумляться, вразумление кого (что) Наставить, привести к правильному пониманию чего л.; убедить. Вразуми/ть уп … Словарь многих выражений
Книги
- Сестрёнка из преисподней , Андрей Белянин. Тарелки летают по кухне, сам собою закипает чайник, батон и кусок сыра с готовностью кидаются под кухонный нож, красавица обращается в волчицу, лирические стихи звучат грозным заклинанием,…
- Дисбаланс. Том 4 , Далл Ен Лим, Су Хен Ли. Джин Хо пытается вразумить юную шантажистку Ами Ю, однако терпит унизительное поражение. Узнав об этом, за дело берется его учительница, но задушевный разговор двухдевушек приводит к самым…
Немногие делайтесь учителями. Иак. 3,1
Мы часто склонны бываем обличать, учить и вразумлять ближних. Чаще всего от этого бывает больше вреда, чем пользы ближним из-за отсутствия любви, потери душевного равновесия, появления раздражения. Учить другого — это очень трудное и ответственное дело и под силу лишь возросшим духовно.
Как пишет прп. Иоанн Лествичник: «Желающий научить другого или подать ему совет должен сперва сам очиститься от страстей, чтобы не ошибаться в познании воли Божией и хорошо понять душевное устроение того, кому он говорит слово. Так как не всем полезно одно и то же лекарство, хотя болезнь может быть одна и та же».
Нам надо всегда помнить о словах Господа: «Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: “дай, я выну сучок из глаза твоего”, а вот в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 3-5).
Поэтому игумен Феодосий из Оптиной пустыни имел обыкновение давать братии такой совет: «Смотри на себя и будет с тебя».
Кроме того, надо знать, что св. отцы запрещали вообще давать другим указания, если не было о том просьбы.
«Прежде вопроса не хорошо начинать говорить», — говорят старцы Варсонофий Великий и Иоанн.
А еп. Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Без собственного вопрошения человека я никак не дерзну преподать совета: это воспрещено святыми отцами».
Лишь когда в душе есть чувство горячей любви к ближнему и когда мы сами в полном мире и спокойствии, когда знаем, что ближний расположен к нам, и наши слова доходчивы до его сердца, и он в этот момент сам мирен и хочет слушать нас, тогда только мы можем с любовью, ласково, кротко, осторожно, всячески оберегая его самолюбие, указать ему на грех, проступок, искушение или ошибку или дать ему совет.
При этом совет или указание могут быть даны в форме, про которую так говорит прп. Исаак Сириянин: «Если станешь говорить кому что-либо полезное, то говори в виде учащегося, а не со властию и бесстыдством, и наперед сам себя осуди и покажи, что ты ниже его, чтобы слушающим показать чин смирения и побудить их выслушать речь твою...»
При всех вразумлениях или обличениях нужно помнить, что поскольку надо всячески оберегать самолюбие собеседника, то в этих случаях беседа должна быть только вдвоем.
Как пишет прп. Исаак Сириянин: «Кто исправляет брата своего в клети своей, тот исцеляет собственный свой порок; и кто обвиняет кого-либо перед собранием, тот увеличивает болезненность собственных язв своих».
Если же что-либо из перечисленных условий не имеет места, и главное — говорим мы не из чувства любви и без ласковости, то мы не должны учить ближнего или указывать на его проступки.
Как говорит прп. Варсонофий Великий: «Всякое вразумление, при котором сам человек смущается в сердце, не угодно Богу, но происходит по действию диавольскому и бывает смешано с самооправданием».
Есть и еще одно условие правильности наших слов, которое мы должны помнить при наставлении или вопросах ближнего. Это память о том, что и здесь надо полагаться не на себя и свою мудрость, а на помощь Божию.
Поэтому при необходимости чему-либо научить ближнего или указать ему на его ошибку, неправильность в действиях, проступок или грех — надо прежде всего обратиться к Богу с молитвой даровать нам мирный дух и любовь к этому ближнему.
Только любовь может провести наши слова до сердца ближнего, размягчить и устранить его ожесточение, черствость и самоуверенность.
Как пишет о. Иоанн С.: «Если хочешь исправить кого от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами (словами и увещеваниями). Но помолись Богу от всего сердца, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека; если Бог увидит, что молитва твоя дышит любовью и исходит от всего сердца, то непременно исполнит желание твоего сердца, и скоро ты же скажешь, увидевши перемену в том, за кого молишься: это “изменение (от) десницы Всевышнего” (Пс. 76, 11)».
При обличениях следует вместе с тем учитывать и духовное состояние того, кого мы обличаем. Как пишет Премудрый Соломон: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8).
Поэтому прп. Варсонофий Великий дает такое указание: «При обличении согрешившего рассмотри, может ли помысел его перенести обличение, и тогда скажи ему о том с кротостью, вразумляя его по Богу. Если же он не может принять обличения, то не повреждай его совести, чтобы он от стыда не сделал чего-либо еще хуже».
Архиепископ Иоанн считает очень важным наличие у всякого, кто к ближнему обращается со словом поучения, дара способности слышать духом других людей, т. е. ясно воспринимать их душевное состояние и степень симпатии, интереса и доверия к собеседнику.
Он пишет также: «Старцы Оптинские по большей части обличали прикровенно (под видом какого-нибудь рассказа или события из их личной жизни). Таинственное вразумление — самое острое... Мы ищем убеждения, не насилующего нашей свободы».
На осторожность при даче советов и поучений ближним указывает и митрополит Московский Филарет, который так пишет в одном письме: «Можно стучать в запертую дверь с молитвою, но с советами можно войти только в отверстую».
При наставлениях надо также учитывать душевное состояние собеседника, степень его духовного возраста и постигать ту меру подвигов и добродетели, которую он сможет понести.
«Кто толкует, — пишет прп. Симеон Новый Богослов, — о последних степенях совершенства для новоначальных и особенно более ленивых из них, тот не только не принесет им пользы, но еще сделает, что они возвратятся вспять».
Вместе с тем есть одна из форм наставления и поучения ближнего, которая применима ко всем и которая всегда может быть рекомендована: это поучение примером своей жизни и своих поступков. Эта молчаливая проповедь действительнее всех убеждений и всегда спасительна для самого проповедника.
Как пишет прп. Исаак Сириянин: «Тех, которые держатся учения, противного твоему, обличай силою добродетелей твоих, а не убедительностью слов твоих».
По мнению прп. Симеона Нового Богослова, «не столько пользуют слова духовных учителей, сколько пользуют дела их, которые побуждают к подражанию себе».
«Поражать своей жизнью, — говорит св. Иоанн Златоуст, — значит поражать решительно и доказать своими делами значит доказать неопровержимо».
О. Александр Ельчанинов указывает при этом, что «всякое принуждение, даже к добру, вызывает всегда только отпор и раздражение. Единственный путь привести человека к чему-либо — это действовать собственным примером и привести его к желанию стать на тот же путь, тогда только — как самостоятельный, свободный акт — поворот этот будет прочен и плодотворен».
Следует помнить, что учить-то ближних мы можем лишь тому, что на деле сами применяем в жизни, ибо Господь сказал: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5, 19).
Поэтому св. Григорий Богослов пишет: «Надобно прежде всего самому очиститься, потом уже других очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать».
А прп. Исаак Сириянин дает по этому поводу следующее наставление: «Не сообщай другому, чего сам не постиг, чтобы не было тебе стыдно себя самого и по сличении жизни твоей не открылась ложь твоя».
У старца игумена Антония Оптинского было обыкновение: познакомившись с кем-нибудь, старец как бы присматривался к нему, сначала говорил мало и только молился о нем. Но зато, когда наконец начинал говорить, его слово имело такую неотразимую силу, что иногда в течение одной беседы человек духовно перерождался.
В течение разговора старец Антоний, щадя самолюбие собеседника, так искусно направлял беседу, что, говоря в третьем лице или рассказывая как будто про себя, он как бы мимоходом и обличал и наставлял своих собеседников.
Часто случалось, что только по выходе от старца посетитель, опомнясь, понимал, что какое-нибудь, как будто к слову сказанное, замечание прямо относилось к нему и сокровенным его недоумениям и недостаткам, разрешало вопросы, которых старец не дал выговорить, а иному даже открывал и то, чего тот сам в себе прежде не замечал.
Прп. Исаак дает еще и такой совет при наставлении ближних: «Когда пожелаешь наставить кого на добро, упокой его сперва телесно и почти его словом любви. Ибо ничто не преклоняет так человека на стыд и не заставит бросить порок свой и перемениться на лучшее, как телесные блага и честь, какую видит от тебя».
В тех же случаях, когда вопрос к нам касается серьезного дела, то лучше всего подражать преподобному Памве Египетскому.
Прп. Памва имел такой обычай: когда кто просил у него совета о чем-либо, он отвечал: «Повремени немного и поручи дело свое Богу», — и никогда никому не давал своего совета прежде, пока сам не попросит у Господа, чтобы Он внушил ему, что он должен сказать просящему у него совета.
Бывали случаи, что проходило три месяца, а он еще не давал ответа. Зато ответы его принимались всеми, как от Самого Бога, и св. отцы Египта считали, что прп. Памва своей осмотрительностью в слове превосходил даже самого Антония Великого.
Поэтому и нам в тех случаях, когда у нас просят совета, а мы не знаем, что ответить, или не вполне уверены в своем мнении, следует отсрочить свой ответ и начать молиться о вразумлении от Господа.
Если же вопрошавший был человек верующий, то ему надо сказать: «Давайте молиться вместе о вразумлении нас от Господа, Который сказал нам: “Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного” (Мф. 48, 19)».
В тех же случаях, когда у нас имеется нужда научить или вразумить в чем-либо ближнего и мы видим безрезультатность наших попыток, то нам надо помнить всегда, что есть более могучее средство воздействия на душу ближнего, чем наше слово.
Вот что говорит по этому поводу игумения Арсения (Усть-Медведицкого монастыря):
«Прежде познания я ставила очень высоко, и поэтому стремилась передать другим свои познания. Я тогда много говорила, желая иногда в церкви вслух всем сказать какое-нибудь полезное слово, особенно уяснившееся мне во время службы. Мне хотелось передать другим, если можно, всему миру, свои познания.
Я готова была взойти на колокольню и оттуда кричать всем: “Спешите, спешите, пока не кончился торг”, — т. е. работайте над душою, пока есть случай, пока обстоятельства дают возможность потрудиться.
Теперь же я чувствую совсем другое. Без благодати Божией, действующей в душе и усовершающей ее, одни познания — ничто.
Поэтому я все меньше говорю и прихожу к такому состоянию, что не нахожу, что сказать. К этому состоянию влечется моя душа Я молюсь за ближнего и нахожу, что это большое благо.
Так хорошо чувствуется, когда молишься о спасении кого-либо и отдаешь спасение этого человека в руки Божии».
О том же пишет и схиархимандрит Софроний:
«Кто познал на опыте величие и трудность христианского пути, тот раздирается двумя чувствами: одно из них — горячее желание всем познания Истинного Бога и света вечного бытия; другое — страх: а что если призываемые не понесут тяготы испытаний?
Вот почему он в большей мере обращается к Богу с молитвою о спасении всех и каждого, чем к проповеди. Истинное христианство в мире почти не проповедуется потому, что проповедь эта превосходит силы (призываемого) человека».
«Все меньше становится у меня вкуса и веры к словесным методам воздействия, вообще к словам», — пишет про себя о. Александр Ельчанинов.
Таким образом, молитва за ближнего есть всегда верное и часто более действительное средство, чем слова научения, увещания или вразумления.
Здесь следует упомянуть об одном случае из жизни старца Силуана: он много молился ночью, чтобы Господь благословил предстоящую ему встречу с приезжим братом.
Вот пример, которому мы должны следовать: молиться перед началом каждой беседы, важной для нас или нашего ближнего. При этом хорошо обдумать заранее и тему беседы, чтобы она принесла наибольшую духовную пользу.
Действенным средством к исправлению недостатков ближних являются (по советам св. отцов) кроме усердной молитвы за них - заказ за них церковных «сорокоустов».
Как вы думаете, так ли уж несправедливо гоним автор строк:
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
(М.Ю. Лермонтов)
Всегда ли мы правы, когда самоуверенно читаем своим ближним мораль? Кстати, о самом Михаиле Лермонтове, этом по праву великом поэте, увы, придется сказать, что не берег он своих ближних собственным словом. Как итог: печальная для дуэль с Мартыновым была в определенном смысле спровоцирована им самим.
Старец Паисий Святогорец говорил: «Без конца оправдывая себя и считая, что другие его не понимают, что все вокруг несправедливы, а он - невинный страдалец и несчастная жертва, человек становится невменяемым, перестает управлять собой». И это действительно так. Если посмотреть, что происходит в душе этого человека, то с полной уверенностью можно сказать - хотя автор и не провидец, - что там скачут в беспорядке раздраженные чувства и помыслы: «этот поступил со мной совершенно бессовестно», «а этот меня не оценил», «а вот этот вообще человек бестолковый, навредил мне, пусть же за это мучается». Возмущается, словно пена морская, такая душа о чужих делах, судит практически всех подряд, изматывает себя, с трудом выходя из мысленных драм как после изнурительного боя с чудовищем. Если же посмотреть на внешние отношения такого человека с ближними, то там постоянные конфликты, недопонимания, неумение ужиться и сработаться, а как следствие - жизненные неудачи, вплоть до безработицы, пристрастия к алкоголю и нищета.
В общении людей друг с другом встречаются типовые ошибки, которые по сути разрушают общение. Такое бывает, в частности, когда мы уверены в собственном превосходстве и выступаем в роли учителей.
Подобные люди ничего так не любят, как раздавать всем советы, и, быстро поставив диагноз, тут же спешат предложить свой рецепт. Они живут наблюдениями за окружающими и едва заметят что-то вызывающее у них возмущение, как с видом всезнаек выплескивают то, что у них в данный момент на уме. Желание исправлять и подсказывать другим - это их жизненный зуд, никогда им не дающий покоя.
Не чувствуя ответственности за слова, они спешат раздавать советы и, настырно влезая в чужие судьбы, командуют, словно гениальные стратеги и путеводители. Как правило, такие люди самоуверенны, легко отметают советы, обращенные лично к ним, а в случае неудачи своих прогнозов или вмешательств тут же обвиняют другого, но себя - никогда.
Итак, больше всего ошибаются те, кто слишком привык советовать. Святитель Игнатий (Брянчанинов) о таких говорил: «Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! Они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом». Вот почему очень часто, когда мы раздаем направо-налево рекомендации, когда произносим упреки, они словно уходят в пустоту, не достигают своей цели, а подчас настраивают против нас того, к кому мы обратились.
Не каждый имеет дар чувствовать душу другого. Но без этой чуткости невозможно помочь душе человека. Недостаточно увидеть чужие оплошности - на это способны все. Важно так дать совет, словно ближний дает его себе сам.
Заметим, душа практически любого человека весьма чувствительна к посторонним вмешательствам и не приемлет тона обличения, даже просто назидания, поскольку это сразу резко противопоставляет людей, поставляя одного, то есть обличителя, выше, а другого, то есть обличаемого, ниже. В возникшей ситуации конфликта, обиды или явной несправедливости ближнего лучше всего в задушевной беседе коснуться проблемы по касательной, не изобличая упреком в лоб, а дружелюбно рассматривая возможные варианты действий, как бы для вразумления самого себя. И то это возможно только тогда, когда есть общая почва для разговора; если же между вами заведомо пролегает пропасть, пытаться ее преодолеть, если вы не обрели еще крылья духовности, - значит наверняка упасть в эту пропасть и разбиться.
Древний патерик повествует, как однажды авва Аммон посетил место некоторых иноков. В то время один из братьев подвергся сильному искушению: его посещала женщина. Это стало известно прочим инокам, которые сильно смутились и, собравшись на совещание, решили изгнать соблазнившегося брата. С собой они пригласили пойти и авву Аммона, чтобы вместе осмотреть хижину инока. Согрешивший брат узнал об этом заранее и скрыл женщину под большим деревянным сосудом, перевернув его кверху дном. Войдя в хижину, авва Аммон тут же все понял, сел на деревянный сосуд и приказал обыскать хижину. Иноки никого не нашли, и авва Аммон сказал им: «Бог да простит вам согрешение ваше». Затем он помолился и велел всем выйти, сам же пошел последним. Покидая келью, он взял милостиво за руку обвиненного инока и с любовью сказал: «Брат! Внимай себе». Так одним ласковым, теплым словом старец исправил того, которого безнадежно хотели исправить обличением прямолинейным и без любви.
Вот как поступали в таких ситуациях сами святые. однажды ночью, проходя через монастырское гумно, застал человека, крадущего пшеницу. Вор, испугавшись, пал к ногам святого, умоляя его никому не говорить об этом, чтобы не потерять уважения своих соседей. Но старец был настолько незлобив, что не только не укорил вора ни одним словом, но даже сам помог ему поднять мешок с краденым зерном. Наставив при этом смиренными словами не делать впредь ничего подобного, напомнив заповеди Божии и предстоящий нелицеприятный Суд, на котором во всем предстоит дать отчет Господу, старец отпустил вора.
Для христианина это крайне важно - в общении с ближними не выпячивать и выискивать их грехи, а, напротив, замечать в них лучшее, светлое, доброе. Что же касается исправления чужих ошибок, то если и браться за это, делать это с добротой и любовью. Преподобный Марк Подвижник по этому поводу верно сказал: «Лучше с благоговением молиться о ближнем, нежели обличать его во всяком согрешении».
Святой праведный Иоанн Кронштадтский предлагает нам такой совет: «Люби всякого человека, несмотря на его грехопадения. Грехи грехами, а основа-то в человеке одна - образ Божий. Иногда слабости людей очевидны, когда, например, они бывают злобны, горды, завистливы, скупы, жадны. Но помни, что и ты не без зла, а может быть, в тебе его даже больше, чем в других. По крайней мере в отношении грехов все люди равны: “Все, - сказано, - согрешили и лишены славы Божией” (Рим. 3: 23); все повинны перед Богом и все нуждаемся в Его милосердии. Поэтому надо терпеть друг друга и взаимно прощать, чтобы и Отец наш Небесный простил нам согрешения наши (см.: Мф. 6: 14). Смотри, как много любит нас Бог, как много Он сделал для нас и продолжает делать, как Он наказывает слегка, а милует щедро и благостно! Если хочешь исправить кого-нибудь от недостатков, не думай исправить его одними своими средствами. Сами мы больше портим, чем помогаем, например своей гордостью и раздражительностью. Но возложи свою печаль на Господа (см.: Пс. 54: 23) и от всего сердца молись Ему, чтобы Он Сам просветил ум и сердце человека. Если Он увидит, что твоя молитва проникнута любовью, то непременно исполнит твою просьбу, и ты вскоре увидишь перемену в том, за кого молишься. “Эта перемена десницы Вышнего” (Пс. 76: 11)».
Что же можно предложить еще относительно попыток вразумлять других? Прежде всего, оценивать конкретный поступок, а не совершившую его личность. Особенно же остерегаться называть допущенную ближним оплошность правилом его жизни. Судите сами: одно дело, если кто-то вам скажет: «Ты никогда ничего не сделаешь как следует!», «Да ты ни к чему не способен!», «Сразу видно, что ты бестолковый» и т.п., другое дело, когда кто-то вам скажет: «Обычно у тебя лучше получается», «Сегодня ты не совсем правильно поступил», «По-моему, ты способен на лучшее» и т.п. То есть надо оставлять вразумляемому надежду на спасение, а не загонять его в угол.
Действительно, существенной ошибкой бывает то, когда, пытаясь вразумить кого-либо, мы начинаем выпячивать его отрицательные черты, подчас перед другими подчеркиваем его недостатки. Соответственная реакция - отторжение наших слов. Досаждая другим и публично унижая, желая, видимо, помочь в обретении смирения, мы чудовищным образом провоцируем в человеке проявление гордости. А вот у преподобного Ефрема Сирина встречается совет иного характера: «Оказывай честь брату перед знакомыми его, и будешь почтен перед Господом». Предложить совет можно только при доброжелательности, не противопоставляя себя другому, а становясь с ним на одну почву: «Я сам намного хуже тебя, в данной же ситуации, как ты думаешь, может быть, я попробовал бы поступить вот так?»
 |
Так как же мы сами должны обращаться к другим, чтобы они восприняли наше слово?
Есть замечательное жизненное правило: начни с себя, и у тебя сложатся отношения с ближними. Перестань по своему суду исправлять других, и ты найдешь с ними взаимопонимание. Победи в самом себе то, что не нравится в окружающих, и с тебя будут брать пример ближние.
Предлагает даже такой совет: «Когда встретишься с ближним своим, принуждай себя оказывать ему честь выше меры его… Хвали его даже за то, чего он не имеет… Этим и подобным этому привлечешь его к добру, заставишь его стыдиться тем приветствием, каким приветствовал ты его, и посеешь в нем семена добродетели… Берегись кого-либо и в чем-либо порицать или обличать, потому что есть у нас нелицеприятный Судия на небесах. Если же хочешь обратить кого к истине, то скорби о нем и со слезами и с любовию скажи ему слово или два, а не воспаляйся на него гневом, и да не увидит в тебе признака вражды». Никогда наши слова или наставления не будут восприняты человеком, если мы заранее не расположим его к принятию слова добрым отношением. Даже к самолюбию другого человека надо относиться со снисхождением. Не тыкать человека носом в его недостатки, а аккуратно исправлять их, опираясь на то хорошее, что в нем еще есть.
И все-таки значит ли это, что лучше только молчать? Бывает, мы загоняем свое недовольство внутрь, не высказав нужного замечания, хмуро копим обиду, а потом, сорвавшись, выплескиваем в лицо. «Гораздо лучше обличить, нежели сердиться тайно» (Сир. 20: 1), - сказано еще в Ветхом Завете. В Евангелии же читаем: «Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему» (Лк. 17: 3), - значит, выговаривать ближнему о его проступке все-таки нужно, «и если покается, прости ему» (Лк. 17: 3). Но здесь же, во-первых, предполагается полное искоренение в самом себе злобы и раздражительности: «если семь раз в день согрешит против тебя, и семь раз в день обратится, и скажет: “каюсь”, - прости ему» (Лк. 17: 4), так что выговаривание брату должно иметь целью не восстановление справедливости самой по себе, но обращение ко спасению души брата, когда ты сам готов простить ему, лишь бы он обратился. Во-вторых, наши слова не должны становиться соблазном для ближнего. Произнесенный не к месту или не во время упрек лишь ввергнет другого человека в искушение. «Невозможно не придти соблазнам; но горе тому, через кого они приходят» (Лк. 17: 1).
Увы, реалии жизни не всегда отвечают нашим надеждам и планам. Желая донести какую-то истину до человека, допустим, слово о вере, порой мы терпим крах. Иногда наше слово не могут принять, так как оно произнесено весьма неумело, без приложения к реальной жизни человека. Но к великому сожалению, мы также часто встречаем в обществе неприкрытый цинизм. И о носителе подобного морального качества можно сказать словами из стихотворения «Демон»:
Он звал прекрасное мечтою;
Он вдохновенье презирал;
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел -
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
С человеком, который смеется тебе в лицо, вряд ли возможен искренний разговор. Как донести святое тому, для кого нет в принципе ничего святого? Говорить с циником о вере и обо всем самом святом представляется вряд ли возможным. «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7: 6). Иной раз лучше промолчать о том, что со временем объяснит цинику сама жизнь.
Итак, важно учиться чувствовать, кому, что, при каких условиях и каким образом можно сказать. Жизнь предлагает нам возможность обрести этот опыт. А терпеливое и тактичное отношение к другим людям подскажет, как поступить правильно, если конечно нами движут любовь и доброе отношение к нашим ближним.
