Уже четыре века английский король Ричард III служит олицетворением жестокости и коварства — таким он выведен в гениальной пьесе Шекспира. Но современные историки считают, что реальный облик этого монарха был далеко не таким однозначным. Очерняя его, драматург выполнял «социальный заказ» династии Тюдоров, которая лишила Ричарда короны, а заодно и жизни.

22 августа 1485 года деревня Босворт, затерянная в центре Англии, вошла в историю. Рядом с ней сошлись в смертельной схватке армии двух претендентов на трон - короля Ричарда III и Генриха Тюдора. Два часа кровопролития не принесли успеха ни одной из сторон. Тогда Ричард решил переломить ситуацию: с горсткой рыцарей он спустился с холма Эмбион-Хилл и на полном скаку врезался в ряды врагов, пытаясь убить их предводителя. Казалось, победа близка, но вдруг конь Ричарда споткнулся о кочку и сбросил своего хозяина. Тут же на монарха набросились валлийские лучники Тюдоров и буквально растерзали его. Короны на нем не было, но она нашлась в седельной сумке, и граф Стэнли тут же надел ее на подоспевшего Генриха. Король умер - да здравствует король!

У Шекспира вся эта история изображена несколько иначе. В его пьесе Ричард бестолково мечется по полю битвы, восклицая: «Коня, коня! Венец мой за коня!» (здесь и далее цитаты даны в переводе Анны Радловой). В конце концов граф Ричмонд - таков был титул Генриха Тюдора - лично убивает его в поединке, восклицая над трупом: «Победа наша, сдох кровавый пес!» И зрители склонны с ним согласиться: ведь Ричард у них на глазах пролил море крови. По его приказу были убиты его жена леди Анна, брат герцог Кларенс и двое малолетних племянников - король Эдуард V и герцог Ричард Йоркский, не говоря уже о множестве знатных лордов. Кроме того, упоминается убийство Ричардом предыдущего короля Генриха VI и его сына Эдуарда.

Все эти злодеяния Ричард совершает не просто так, а с явным наслаждением. Это утонченный злодей, цитирующий классиков и произносящий в свое оправдание длинные речи. В первом же монологе, которым открывается пьеса, он прямо объявляет: «Решился стать я подлецом». Причина проста - Ричарда никто не любит. Его жизнь несчастна, потому что он урод - маленький кривобокий горбун с неприятной физиономией. Когда он ковыляет по улице, люди смеются, а собаки поднимают лай. Ричард тоскует о любви и семейном счастье, но уверен в том, что полюбить его нельзя. Власть - вот единственная отрада, и он добьется ее, даже если при этом душа его станет столь же отвратительной, как внешность. Если между ним и троном стоят чужие жизни, он должен их отнять, «расчистив путь кровавым топором».

Пьеса «Ричард III» входит в цикл исторических хроник Шекспира, но заметно отличается от этих многоплановых произведений с множеством действующих лиц. Это спектакль одного главного героя, вернее, антигероя. Ричард виртуозно лицемерит, гипнотизируя окружающих, которые не хотят узнать в нем своего палача. Чем ближе он к очередному злодеянию, тем слаще его улыбки и горячее объятия. Незадачливый герцог Кларенс, по навету брата заключенный в Тауэр, до последнего надеется на заступничество Ричарда, а тот велит утопить его в бочке с вином. Лорда Хейстингса узурпатор обласкивает, назначает председателем королевского совета - и тут же велит казнить. Вынудив выйти за себя замуж леди Анну - жену погубленного им принца Эдуарда, Ричард вскоре убивает и ее, чтобы жениться на собственной племяннице Элизабет и упрочить права на трон. Список злодеяний так велик, что вызывает подозрения: а повинен ли реальный Ричард в тех грехах, что взвалил на него драматург? И чем ближе мы знакомимся с историческими фактами, тем этих сомнений становится больше.

«Убей или будешь убит!»

Современному читателю нелегко разобраться в династических хитросплетениях. Однако нужно знать, что Ричард, родившийся в октябре 1452 года, был младшим сыном герцога Ричарда Йоркского, погибшего в знаменитой войне Алой и Белой розы. После угасания в 1399 году династии Плантагенетов за трон начали бороться две ветви ее потомков - Ланкастеры и Йорки. В гербе Ричарда Йорка была белая роза, а в гербе у короля Генриха VI - алая. Боевые действия начались в 1455 году и велись с переменным успехом до 1461 года, когда Ланкастеры были окончательно разбиты, уступив место Йоркам.

Тридцатилетняя череда битв и военных походов произвела заметные опустошения в рядах британской аристократии - особенно той, что была близка к трону. Для остальной Англии эта война была почти незаметной. По выражению одного историка, она оставляла лишь «мелкие царапины» на поверхности обыденной жизни. Если сложить время боевых действий за все тридцать лет, то его не наберется и трех месяцев, а численность рыцарских армий редко превышала несколько тысяч. В то же время сражения были крайне ожесточенными, да и за пределами поля боя враждующие стороны истребляли друг друга всеми возможными способами. Ричард был сыном этого жестокого века и всецело придерживался его главного принципа: «Убей или будешь убит!».

Таким же был и его брат Эдуард IV, которого Шекспир без особых оснований выводит в амплуа слабого, но доброго монарха. На самом деле он сыграл решающую роль в отстранении от власти, а потом и убийстве короля Генриха VI - последнего из Ланкастеров. Первый раз Эдуард пришел к власти в 1461 году в возрасте 18 лет и тут же вступил в конфликт с самым могущественным сторонником Йорков - графом Ричардом Уорвиком, которого прозвали «делателем королей». Пока тот сватал новому монарху испанскую принцессу, Эдуард скоропалительно женился на вдове простого английского дворянина Грея, которая была старше его на 11 лет. Миссия Уорвика провалилась, и гордый феодал счел себя оскорбленным. Отношения между ним и королем портились все больше, а в 1470 году Уорвик переметнулся на сторону Ланкастеров и восстановил на троне свергнутого Генриха VI. Эдуард бежал в Голландию вместе с Ричардом, которому было 17 лет.

Именно в тот период будущий король впервые появился на страницах истории. Ни тогда, ни потом источники ничего не сообщали о его особой жестокости или физическом уродстве, которое живописал Шекспир. В пьесе Ричард сам говорит о себе: «уродлив, исковеркан и до срока я послан в мир людей». Но в хрониках, написанных при жизни Ричарда, о пресловутом горбе короля нет ни слова, говорится лишь, что одно плечо у него выше другого. На немногих сохранившихся портретах у Ричарда тоже нет никакого горба, и вообще он кажется довольно приятным молодым человеком. Да, именно молодым - ведь ему довелось прожить всего 32 года.

В ранних битвах войны Роз Ричард вопреки Шекспиру участия не принимал. Но уже в 17 лет он активно помогал брату Эдуарду организовать вторжение в Англию. Завербовав в Нидерландах наемных солдат, Йорки в апреле 1471 года пересекли Ла-Манш и разбили Уорвика в битве при Барнете. После чего четыре дня толпа лицезрела обнаженный труп «делателя королей», распростертый на паперти лондонского собора Святого Павла. В мае при Тьюксбери был убит 16-летний наследник Ланкастеров принц Эдуард. А ночью 21 мая в Тауэре оборвалась жизнь его отца Генриха VI.

Едва ли Ричард Глостер был причастен к этим смертям больше своего брата. Все годы правления короля Эдуарда IV Глостер предстает его верным слугой. Он успешно исполнял важные военные и государственные должности, демонстрируя свою преданность и умение быть полезным. Для брата он, очевидно, был человеком, на которого можно было положиться в наиболее трудных и важных делах. Глостер получил в управление северные области Англии, страдавшие от нападений сторонников Ланкастеров и шотландцев. Во главе армии, посланной на север, он одержал важную победу, которая почти на полвека обеспечила спокойствие на шотландской границе.

В те годы принц редко появлялся при дворе. Причина - недоброжелательность королевы Элизабет и ее многочисленной энергичной родни. Как известно из Шекспира, герцог Ричард Глостер женился на леди Анне Невилл - младшей дочери графа Уорвика и вдове принца Эдуарда Ланкастерского. О достоинствах невесты говорит факт безуспешного противодействия этому браку со стороны герцога Кларенса, который был женат на старшей дочери Уорвика. «Делатель королей» оставил громадное наследство, и Кларенс, который вовсе не был безобидным простаком, не желал отдавать брату его половину. Он без устали пытался настроить короля против Глостера, и нет ничего удивительного в том, если Ричард, в конце концов, решил отплатить ему той же монетой. И все же винить его в смерти Кларенса можно лишь с оглядкой: когда в 1478 году того заключили в Тауэр, Ричард оставался на севере, вдали от двора. К тому же утопление герцога в бочке с мальвазией - не более чем легенда. Скорее всего, он был тайно задушен и, вероятно, по приказу самого короля, которому неутомимый интриган давно надоел.

В столице Ричард появился только в апреле 1483 года после смерти Эдуарда IV. Его наследниками оставались два малолетних сына - 12-летний Эдуард и 10-летний Ричард. Вопрос о завещании короля до сих пор остается открытым. Мы не знаем, кто был назначен регентом королевства до совершеннолетия наследника. Вдовствующая королева Элизабет и ее родня хотели оставить регентство в своих руках. Они даже не поставили Ричарда в известность о смерти брата. Но влиятельные магнаты - лорд Хейстингс и герцог Бекингем - пригласили Ричарда в Лондон и высказались за его избрание регентом. Скорее всего, они опасались алчной родни королевы, вполне способной покуситься на их владения. При их поддержке Ричард со своими войсками двинулся на Лондон. После неудачной попытки организовать военное сопротивление королева с родней укрылась в Вестминстерском аббатстве, и герцог Глостерский стал регентом.

4 мая оба принца въехали в Лондон и началась подготовка к коронации Эдуарда V, назначенной на 22 июня. Однако уже 13 июня был арестован и казнен лорд Хейстингс, якобы готовивший заговор. Шекспир считал этот заговор лишь предлогом, но не исключено, что он действительно был. Первые же шаги нового регента показали его решительность и независимость от чужих мнений. Такой правитель был не нужен ни лордам, ни партии королевы-матери, которая надеялась править страной при малолетнем Эдуарде. Ричард хорошо понимал, что он сохранит жизнь и свободу только в одном случае, если сам станет королем.

Времена и нравы

22 июня 1483 года лондонский проповедник Джеймс Шоу выступил перед собором Святого Павла с речью, в которой дети королевы от Эдуарда и сам покойный король объявлялись незаконнорожденными. Эти обвинения не были навеяны летней жарой: о них давно шептались столичные жители. Королевский двор не отличался строгой нравственностью. Когда герцог Кларенс попробовал стать королем вместо брата Эдуарда IV, их мать Сесилия Невилл встала на его сторону, публично признав, что родила Эдуарда не от герцога Йоркского, а совсем от другого мужчины. А когда Эдуард захотел жениться на вдове Грей, она выступила с новым скандальным заявлением: ее сын уже женат на некоей Элизабет Люси.

Молодой король действительно был большим ловеласом. Когда ему попадалась девушка строгих правил, не склонная уступать его домогательствам, он с ходу обещал на ней жениться. Видимо, так и произошло с Элизабет - красавицей из хорошего и набожного семейства. Эдуард цинично отзывался о ней как о «самой благочестивой шлюхе во всем королевстве, которую нельзя вытащить из церкви никуда, кроме его постели». Когда Элизабет должна была родить от него ребенка, король срочно женился на многодетной вдове Грей. Тем не менее Элизабет Люси поступила благородно: не слушая ничьих советов, поклялась перед епископами, что она и король Эдуард не связаны узами брака. После чего король так же продолжал крутить роман с Люси, в результате на свет появился еще один внебрачный ребенок. Другой его женой до свадьбы считалась Элеонора Батлер, дочь графа Шрусбери. Можно не верить епископу Батскому, подтверждавшему то, что он обвенчал короля Эдуарда с леди Элеонорой, но об этом браке упомянуто в документах английского парламента. Таким образом, Ричард получил хорошую отговорку, чтобы отстранить племянников от наследования трона. По тогдашним обычаям, дети двоеженцев лишались права на отцовское наследство. Поэтому подготовку к коронации Эдуарда V потихоньку свернули. Обоих принцев поселили в Тауэре, и после коронации Ричарда о них никто ничего не слышал.

Куда же пропали дети? Слухи об их смерти пошли очень скоро, но после восшествия на престол Генриха Тюдора о судьбе детей короля Эдуарда так и не было объявлено. Позже поговаривали, что они живы, и появилось даже несколько самозванцев, претендовавших на трон под именами Эдуарда или Ричарда. Прояснить ситуацию помог случай. Дело в том, что к заговору графа Саффолка против Генриха VII примкнул некто Джеймс Тиррел - комендант форта, прикрывавшего важную крепость Кале. В марте 1502 года форт был осажден королевскими войсками и после непродолжительного сопротивления сдался. Тиррелу грозила смертная казнь, перед которой, на предсмертной исповеди, он признался в убийстве детей короля Эдуарда IV. По словам коменданта форта, он и его подручные, убив детей, закопали их тела там же в Тауэре, под лестницей, и навалили сверху груду камней. Приказ об убийстве отдал король. Осталось узнать - какой? Ричард III или же приказ исходил от Генриха VII? Маленькие Йорки, если они оставались в живых при дяде Ричарде, для Тюдора должны были оказаться неприятным сюрпризом - от них нужно было быстро избавиться.

В 1674 году в ходе земляных работ в Тауэре под фундаментом лестницы были обнаружены человеческие кости. Сначала находке не придали никакого значения, и два года кости пролежали в ящике в углу. Но, в конце концов, ими заинтересовались, дело дошло до короля, и было объявлено, что останки принадлежат некогда пропавшим принцам. Их похоронили в Вестминстерском аббатстве. В 1933 году могилу вскрыли для научной экспертизы, которая подтвердила, что кости действительно принадлежали двум детям, вероятнее всего, мальчикам лет 12-15, находившимся в близком родстве.

В скором времени историки пришли к выводу, что эта находка косвенно свидетельствует против Генриха VII. По причинам, о которых пойдет речь ниже, Тюдор был заинтересован в дискредитации Ричарда III, как никто другой, и сделал для этого немало. Обвинив его в убийстве принцев, он не только губил репутацию своего соперника, но и скрывал собственное преступление. Дело в том, что, если бы преступление совершил Ричард, убитым детям должно было быть 10-12 лет. Более поздний возраст найденных останков указывает на то, что убийство было совершено в другое время: как раз после прихода к власти Тюдоров. К тому же, если Тиррел был верным слугой Ричарда, он вряд ли мог преуспеть при новом царствовании и занять достаточно важный военный пост. Не была ли должность коменданта платой за тайную услугу, оказанную королю? Об этом уже никто не узнает - Генрих Тюдор славился своей скрытностью.

Бедный Йорк

Стараниями Тюдоров о недолгом правлении Ричарда III известно очень немного. Мы знаем, что король покровительствовал торговле и увеличил налог на импортные товары, защищая английских купцов от конкуренции. Он любил читать, что для монархов того времени было не таким уж обычным делом. Его стараниями в королевском дворце появились библиотека и небольшой оркестр, услаждавший короля и его гостей звуками флейт и виол. Со своей женой Анной Невилл он прожил гораздо дольше, чем изображает Шекспир, - целых 13 лет. Она умерла незадолго до гибели Ричарда по неясной причине, и можно не сомневаться, что его вины в этом не было. Скорее всего, королева не вынесла смерти единственного сына Эдуарда, едва дожившего до десяти лет. Дети в то время умирали часто, даже королевские.

Конечно, Ричард не был ангелом - он казнил десяток лордов, виновных в подлинных или мнимых заговорах. При этом он был куда более гуманен, чем сменивший его Генрих Тюдор, который отправлял своих противников на плаху целыми семьями. Во времена Ричарда ничего подобного не было, что, собственно говоря, и стоило ему жизни. В октябре 1483 года Ричард подавил мятеж своего бывшего сторонника Генри Стаффорда - того самого герцога Бекингема. Целью этого выступления было возведение на английский престол Генриха Тюдора, тогда еще бывшего графом Ричмондом. Вероломный Бекингем окончил жизнь на плахе, но другим активным участникам заговора дали бежать во Францию. Замешанная в деле семья Стэнли также избежала репрессий. Лорд Уильям Стэнли был вторым мужем матери Ричмонда Маргариты, которая открыто интриговала в пользу сына. Однако ни она, ни ее супруг не пострадали из-за своего родства с бунтовщиком.

7-8 августа 1485 года Генрих высадился в Милфорд-Хейвене на юге Уэльса с пятитысячной армией, в основном состоящей из опытных французских наемников. В остальной ее части были дружины обиженных Ричардом феодалов и валлийские лучники, преданные своему земляку Тюдору. У Ричарда было более 10 тысяч воинов, но их подготовка и организованность оставляли желать лучшего. Обходя посты накануне решающей битвы, Генрих увидел одного из часовых спящим и тут же заколол его со словами: «Ты спишь - так спи вечно!» В войске Ричарда часовых вообще не выставляли. Лорду Стэнли, который командовал резервом, никто не мешал обмениваться письмами со своим пасынком Тюдором.

Получив обещания чинов и почестей, Стэнли в роковой день битвы при Босворте предал своего господина. Уклонился от участия в битве и граф Нортумберленд. Обманутому королю осталось одно - устремиться в последнюю отчаянную атаку и умереть, сражаясь. Его изуродованное тело на три дня выставили в Лестере на потеху черни, а после похоронили без почестей в отдаленном монастыре «Серых братьев». На этом его злоключения не кончились: во время разорения монастырей при Генрихе VIII кости Ричарда были выброшены из могилы в реку Сор.

Битва при Босворте привела на английский трон новую династию Тюдоров. Вообще-то считалось, что Ричмонд выступает против Йорков как предводитель Ланкастеров. Его мать Маргарита была правнучкой основателя этой династии, хотя королю Генриху VI она приходилась только троюродной сестрой - седьмая вода на киселе. Если бы не долгое соперничество Ланкастеров и Йорков, изрядно почистившее ряды претендентов на трон, права на корону Генриха Тюдора никто бы всерьез рассматривать не стал. По отцу он происходил от валлийцев, которых в Англии презирали и считали дикарями. Йорк занимал трон с неизмеримо большим основанием, так что победитель при Босворте выглядел форменным узурпатором. Нагнетание страстей вокруг персоны Ричарда III было ответом на слабость династических претензий Тюдоров. Первым делом Генрих объявил недействительным парламентский акт, некогда обосновывавший династические права Йорков, и приказал уничтожить все существующие копии этого документа, как будто боялся воскрешения кого-то из Йорков.

Скорее всего, Ричард оставил о себе неплохую память, а в сравнении с Генрихом Тюдором явно выигрывал. Правда, новый король продолжал политику поддержки купцов и ремесленников, но осуществлял ее такими методами, на которые Ричард так и не решился. Налоги при Генрихе росли едва ли не каждый год, горожан в принудительном порядке переселяли на новые места, а крестьян сгоняли с земли. По дорогам скитались толпы нищих, против которых принимались суровые меры, вплоть до виселицы. Экономный Тюдор прекратил выдачу подданным хлеба в голодные годы и не освобождал от податей тех, кто пострадал от неурожая. Все это привело к росту популярности свергнутой династии. Поэтому многие вспоминали Йорков с ностальгией.

Не случайно придворные писатели Тюдоров возводили на Ричарда III одну клевету за другой. Когда сошли в могилу люди, знавшие покойного короля, грязь хлынула потоком. Его начали изображать настоящим исчадием ада, уродливым душой и телом. Шекспир утверждает, что он родился недоношенным. По другой версии, за его рождение мать заплатила долгой мучительной беременностью, причем Ричард появился на свет ногами вперед, со всеми зубами и с волосами до плеч. Судя по этим выразительным описаниям, маленький скрюченный монстр походил на злого эльфа и был хромоног, как сам дьявол: по христианской легенде, Люцифер сломал ногу, когда Господь сбросил его с небес.

Гуманисты-мифотворцы

Образ получился весьма эффектным. Оставалось найти и описать место Ричарда III в истории и событиях той эпохи, то есть связать с его именем все громкие убийства. И демонический Ричард III, создаваемый его врагами, в конце концов, превратился в доказательство его вины. Каждый хронист, не хотевший поссориться с королем, спешил внести свою лепту. К началу XVI века не хватало только талантливого пера, способного свести все, что налгали, в одну законченную картину.

Окончательным оформлением мифа занялся великий английский гуманист Томас Мор, написавший в 1513 году «Историю Ричарда III». О Томасе Море можно вспомнить то, что он придумал слово «утопия», а заодно и саму Утопию - вымышленную страну с идеальным общественным строем. Мы употребляем слово немного в другом смысле, подразумевая под утопией неосуществимые мечты и пустые фантазии. Гуманизм времен Мора тоже отличался от того, что вкладывается в смысл этого слова сегодня. Гуманистами называли деятелей Возрождения, пытавшихся вернуть в европейский обиход достижения античной науки и искусства.

Разумеется, такой человек не был продажным писакой, составлявшим под диктовку властей предержащих пасквили на их врагов. Для гуманиста задача смешать с грязью короля Ричарда была привлекательна, как возможность сделать шаг к торжеству истинных ценностей. Ричардом можно было пожертвовать, чтобы обнажить общественные язвы, показав сущность тиранов, причем сделать это при полном попустительстве правящего монарха, который только порадуется обличению своего врага. Для нелюбви Мора к Ричарду имелась и личная причина: его воспитателем и наставником был кардинал Джон Мортон, относившийся к покойному королю резко враждебно (в пьесе Шекспира он выведен под именем епископа Илийского).

При всем этом Мор не спешит считать правдой все слухи о Ричарде. В своей «Истории» он признает, что во всем случившемся при последнем Йорке много темного и скрытого. Что многое люди рассказывают по злобе и выдают подозрения и догадки за факты. Он пишет: «В те времена все делалось тайно, одно говорили, другое подразумевали, так что не было ничего ясного и открыто доказанного». Но все равно приговор Ричарду выносится однозначный: под пером Мора он превращается в физическое и моральное чудовище.

По иронии судьбы гуманиста ждала та же судьба, что оклеветанного им монарха, - насильственная смерть и посмертная опала. В 1535 году он был казнен по приказу сына Тюдора - короля-деспота Генриха VIII. Это помешало распространению «Истории» под его собственным именем, которое долгое время оставалось под запретом. Но само сочинение без упоминания его опального автора то и дело переписывалось в английских исторических трудах XVI века. В частности, «История» Мора оказалась включена в хронику Рафаэля Холиншеда, изданную в 1577 году. При написании многих своих пьес, включая «Ричарда III», Шекспир пользовался ею во втором издании, вышедшем 10 лет спустя.

Великий драматург не был историком. Его нисколько не интересовало истинное лицо Ричарда - к тому же открывать это лицо в правление Тюдоров было небезопасно. Как и Мору, ему было интересно другое - истинное лицо власти, ее воздействие на душу человека. В его пьесе Ричард из способного, но довольно посредственного правителя превратился в настоящего гения - но только гения зла. Он без труда манипулирует окружающими его ничтожными людишками, по очереди убирая их со своего пути. Он отвергает моральные нормы, открыто заявляя: «Кулак - нам совесть, и закон нам - меч!» Но в мире Шекспира за преступлением неизбежно следует наказание. Против Ричарда выступает сама Судьба в образе духов убитых им людей, и Генриху Тюдору остается только довершить его поражение своим мечом. Пьеса сыграна, урок преподан. И Шекспир не виноват, что на этот раз в роли наглядного пособия оказался злосчастный король, заслуживший лучшей участи в глазах потомков.

РИЧАРД III - ГЕРОЙ ХРОНИК ШЕКСПИРА

Даже тот, кто успел забыть когда-то прочитанные страницы исторических учебников, повествующие о войне Роз, хорошо помнит мрачную фигуру хромого Ричарда III, коварного и зловещего убийцу, устранявшего одного за другим родственников, стоявших на его пути к трону.

Таким он предстает в драматических хрониках Шекспира «Генрих VI» (ч. III) и особенно «Ричард III», на века закрепивших за ним мрачную, обагренную кровью известность. Считалось, что именно по наущению Ричарда был убит в Тауэре Генрих VI, казнен взятый в плен его сын принц Эдуард, что по приказу Глостера умертвили его брата Джорджа, герцога Кларенского (по слухам, убийцы утопили его в бочке с вином). Этот горбатый, уродливый человек шел к трону, не останавливаясь ни перед какими преступлениями.

Прежде всего Ричард поспешил расправиться с родственниками королевы - Вудвилами, которые могли оспаривать у него влияние на Эдуарда V. Брат королевы Энтони Вудвил (граф Риверс), ее сын от первого брака лорд Грей и другие вельможи были схвачены и переданы в руки палача. Еще до этого Глостер женился на Анне Уорик, дочери убитого им или при его участии графа Уорика и невесты (у Шекспира - жены) принца Эдуарда, сына Генриха VI. Сцена обольщения Глостером Анны у гроба короля Генриха VI принадлежит к числу наиболее известных мест в трагедиях гениального драматурга. В ней Шекспиру удалось показать всю силу безграничного вероломства и кошачьей изворотливости герцога Глостерского, сумевшего привлечь на свою сторону женщину, страстно его ненавидевшую за преследования и убийства ее близких. Ричард предстает в этой сцене не просто злодеем, но человеком выдающегося ума, огромных способностей, служащих ему, чтобы творить зло. Все свои жестокие дела, говорит Ричард, он совершил из любви к ней, леди Анне, домогаясь ее руки. Страстными речами он опутывает свою жертву, ссылками на свою безграничную любовь обезоруживает взрывы ее ненависти и отчаяния и добивается согласия на брак. При этом Ричард нисколько не любит Анну: женитьба на ней - еще один шаг в сложной политической игре. После ухода Анны Ричард сам останавливается в изумлении перед своим искусством:

Как! Я, убивший мужа и отца,

Я ею овладел в час горшей злобы,

Когда здесь, задыхаясь от проклятий,

Она рыдала над истцом кровавым!

Против меня был Бог, и суд, и совесть,

И не было друзей, чтоб мне помочь.

Один лишь дьявол да притворный вид.

«Ричард III», акт I, сцена 2

Некоторые критики упрекали Шекспира за психологическое неправдоподобие этой сцены, но все дело в том, что Анна действительно согласилась стать женой Ричарда! Правда, скоро она скончалась при довольно подозрительных обстоятельствах. Надо добавить, что к этому времени она не только не была нужна Ричарду, но и просто мешала осуществлению его дальнейших планов…

Укрепив свое положение путем расправы над родственниками королевы, Ричард Глостерский решился на следующий шаг. По его наущению брак Эдуарда IV с Елизаветой Вудвил был объявлен незаконным, поскольку Эдуард еще до этого был помолвлен с двумя невестами, в том числе с дочерью Людовика XI. Эдуард V, как «незаконный» сын, был лишен престола и вместе со своим младшим братом Ричардом посажен в Тауэр. Обоих мальчиков после этого видели лишь не сколько раз, и об их дальнейшей судьбе долго не было ничего известно. Однако уже тогда ходили слухи, впоследствии подтвердившиеся, об умерщвлении принцев. Убийство детей считалось особенно тяжким преступлением и по тем суровым временам. В шекспировской хронике, когда Ричард предлагает осуществить это убийство герцогу Бекингему, даже этот верный приспешник кровавого короля отшатывается в ужасе. Правда, палач вскоре нашелся - Ричарду представили сэра Джеймса Тирела, который в надежде на милость монарха согласился исполнить его черный замысел. Слуги Тирела Лай-тон и Форрест, по словам их хозяина, «два стервеца, два кровожадных пса», задушили принцев, но и они были потрясены содеянным. А их хозяин Тирел восклицает:

Кровавое свершилось злодеянье,

Ужасное и жалкое убийство,

В каком еще не грешен был наш край!

Акт IV, сцена 1

(Шекспировской трагедией навеяна и знаменитая картина Деляроша «Сыновья Эдуарда», хранящаяся в Лувре: два мальчика в богатых нарядах сидят на кровати в темнице и с ужасом смотрят на двери своей камеры, откуда придет смерть…)

Но Ричард, хотя и смущен злодеянием, опасаясь мщения неба, упрямо идет к своей цели. Он решает вступить в брак с дочерью королевы Елизаветы (той самой Елизаветы, которую он же объявил недавно любовницей Эдуарда IV) - жениться на сестре убитых им принцев, чтобы укрепить свое положение. И главное - не допустить, чтобы принцесса вышла замуж за Генриха Тюдора, претендента на престол от ланкастерской партии, который готовился во Франции к высадке на английскую землю и пытался привлечь на свою сторону всех недовольных Ричардом из рядов Йоркской партии. У Шекспира здесь следует еще более потрясающая воображение зрителя сцена переговоров между Елизаветой и Ричардом, убеждающим ее отдать дочь за него - убийцу ее сыновей и брата. Но час мщения уже близок, судьба неумолима…

Агенты Ричарда пытались держать под наблюдением каждый шаг Генриха Тюдора. Они не раз предпринимали попытки похитить и увезти его в Англию. Однако, переезжая с места на место по территории Бретани и других областей Франции, Генрих не только умело обходил ловушки, но и организовал свою секретную службу, успешно соперничавшую с разведкой бывшего герцога Глостерского. Агенты Генриха многократно пересекали пролив, сплетая сети новых заговоров, организуя восстания. Им удалось вступить в контакт с недовольными Ричардом в самой Йоркской партии, в том числе с королевой Елизаветой. Первая попытка Генриха высадиться в Англии осенью 1483 года закончилась провалом. Поднятое было восстание против Ричарда окончилось полной неудачей. Флот Генриха был рассеян бурей, он сам едва добрался до Бретани.

В августе 1485 года Генрих Тюдор снова высадился со своими сторонниками у себя на родине, в Уэльсе, и двинулся навстречу спешно собранной королевской армии. 22 августа в битве при Босворте Ричард потерпел полное поражение и был убит. Сражение было выиграно в основном благодаря усилиям тайных ланкастерских агентов, сумевших договориться с одним из главных военачальников Ричарда - сэром Уильямом Стэнли - и его братом Томасом, женатым на матери Генриха Тюдора. Три тысячи тяжеловооруженных всадников, составлявших отряд Стэнли, в разгар сражения неожиданно перешли на сторону неприятеля, что решило исход битвы при Босворте.

Такова вкратце история заключительной стадии войны Алой и Белой розы, при изложении которой мы преимущественно следовали за шекспировской драмой «Ричард III». Основная канва событий, о чем повествуется в ней, соответствует действительности. Другой вопрос - оценка самого Ричарда, выяснение ответственности, которую он несет за приписываемые ему преступления.

Шекспир писал более чем через столетие после событий, о которых говорится в исторической драме «Ричард III». В течение всего этого времени престол находился в руках победителя Ричарда - Генриха Тюдора, коронованного под именем Генриха VII, и его потомков. Во время написания драмы на троне находилась внучка Генриха VII королева Елизавета I, и это в известной мере предопределяло отношение любого писателя этой эпохи к фигуре Ричарда III, от которого Англию «спас» основатель новой династии Тюдоров.

Главное, однако, состоит в том, что все источники, которыми мог располагать молодой Шекспир при написании своей драмы, также исходили из той же схемы - мрачный убийца Ричард III и «спаситель» страны от его тирании ангелоподобный Генрих Тюдор. Мы знаем эти источники: хроника Холиншенда, которой пользовался Шекспир и которая в свою очередь восходила при освещении последнего периода войны Роз к работе Холла (середина XVI в..), и особенно биография Ричарда III, принадлежащая перу автора знаменитой «Утопии» Томаса Мора. Эту биографию Мор писал в 1513 году и во многом основывался на рассказах Джона Мортона, активного участника войны Роз. Биография Мортона не дает основания считать его не вызывающим сомнения свидетелем. Первоначально сторонник ланкастерской партии, он перешел на сторону Эдуарда IV и сделался своим человеком для клана Вудвилов. Он был участником их попытки захватить власть после смерти Эдуарда IV. Когда власть перешла в руки Ричарда III, Мортон бежал к Генриху Тюдору, в правление которого он стал лорд-канцлером, архиепископом Кентерберийским и, наконец, по просьбе короля был возведен папой Александром VI Борджиа в сан кардинала. У современников Мортон заслужил репутацию человека алчного и совершенно небрезгливого в средствах. Несомненно, Мортон рисовал Ричарда в самых черных красках. Томас Мор, воспроизведя версию епископа в своей «Истории Ричарда III», явно преследовал помимо всего прочего и собственную цель - обличение королевского произвола, жестокости и деспотизма, которое возможно было сделать лишь на примере такого монарха, как Ричард III, признанного даже самой властью злодеем. Другие историки эпохи Тюдоров, писавшие о войне Роз, особенно приглашенный Генрихом VII гуманист Полидор Вергилий, официальный историограф короля, столь же пристрастны в освещении Ричарда III. («История Англии» Полидора Вергилия, начатая в 1506 году, была опубликована в 1534 году.)

На всю предысторию борьбы за корону в последние годы жизни Эдуарда IV и в первые месяцы после его смерти можно взглянуть и с другой стороны - противников Генриха VII.

Для восстановления подлинной картины ученым пришлось обратиться прежде всего к документам, относящимся ко времени правления Эдуарда IV и особенно самого Ричарда III, изданным при Ричарде законам, королевским распоряжениям и другим немногочисленным материалам, которые не были уничтожены победившими Тюдорами, к донесениям дипломатов. Необходимо было по возможности проверить все сообщения историков, писавших в Тюдоровскую эпоху. А в документах, относящихся ко времени до битвы при Босворте, нет упоминания даже о физических недостатках «горбуна» Ричарда, которые в Тюдоровский век выдавали за внешнее проявление дьявольской натуры последнего короля Йоркской династии! Они рисуют Ричарда способным администратором, неизменно сохранявшим верность Эдуарду IV, даже когда ему изменил другой брат короля - герцог Кларенс. Ричард либо вовсе не был причастен к убийствам, якобы совершенным по его приказу, либо делил ответственность за них вместе с Эдуардом IV. Все его действия не обнаруживают ни особого пристрастия к интриге, ни жестокости, которая отличала бы его от других главных участников войны Роз.

В мае 1464 года, в двадцать два года, Эдуард IV женился на Елизавете Грей (урожденной Вудвил), которая была на пять лет старше его. Ее первый муж, приверженец Ланкастеров, погиб в одном из сражений. Согласно средневековым английским представлениям, невеста монарха должна была быть королевского рода и уж во всяком случае вступать впервые в брак, а не быть вдовой с двумя детьми. Одни современники приписывали чары Елизаветы тому, что она колдунья, другие полагали, что по закону она оставалась только любовницей короля - это было широко распространенное мнение (которое разделяла и мать Эдуарда IV, герцогиня Йоркская), о нем была отлично осведомлена сама королева.

Она прожила с Эдуардом девятнадцать лет, сохраняя притворной покорностью и мягкостью влияние на мужа. А двое сыновей королевы от первого брака и один из ее братьев выступали частыми компаньонами Эдуарда, предававшегося самому безудержному разврату. Зато семейство Вудвилов - сыновья королевы, пятеро братьев и шесть сестер - путем браков и расточительных королевских пожалований успело захватить огромные земельные владения. Уже в год коронации королевы ее двадцатилетний младший брат женился на вдовствующей герцогине Норфолк, которой исполнилось восемнадцать лет.

Понятно, что для королевы и ее семейства, особенно в первые шесть лет после ее замужества, когда она еще не имела детей от короля, большую опасность представляли братья Эдуарда IV, и прежде всего Джордж, герцог Кларенс, бывший тогда наследником престола и пользовавшийся даже известной популярностью. А главное, возможно, Кларенс знал опасную тайну - об обручении Эдуарда до женитьбы на Елизавете с леди Элеонорой Батлер, дочерью графа Шрюсбери (вероятно, из политических соображений в самый разгар войны Роз). Филипп Коммин, известный французский государственный деятель и мемуарист, современник событий, передает, что хранитель королевской печати Роберт Стилингтон, который составил брачный контракт и присутствовал при обручении, утверждал, что он позднее обвенчал короля и Элеонору Батлер. (Стоит отметить, что до поры до времени Стилингтон хранил молчание, а в 1466 году, в год смерти ушедшей в монастырь леди Элеоноры, он был возведен в сан епископа Бата и Уэльса, в следующем году стал лорд-канцлером). Даже если счесть свидетельство Стилингтона о венчании короля не соответствующим действительности, одно обручение по юридическим нормам того времени лишало законной силы брак Эдуарда с Елизаветой Вудвил. Об обручении знала герцогиня Йоркская, от нее, возможно, и ее сын, герцог Кларенс, которого мать не случайно рассматривала как законного наследника престола и после рождения детей Эдуарда IV. В 1478 году Кларенс был казнен. А после его убийства был посажен в Тауэр Стилингтон «за слова, наносящие ущерб королю и его государству». Однако епископ, видимо, сумел убедить Эдуарда, что будет держать язык за зубами, и через три месяца был выпушен на свободу.

Вероятно, незадолго до смерти Эдуард IV освободился от влияния семейства Вудвилов. По крайней мере в завещании он назначил Ричарда Глостерского протектором королевства и единственным опекуном своих детей. Для Вудвилов ставка была велика - в случае победы над Ричардом они могли рассчитывать на долгие годы бесконтрольного правления от имени Эдуарда V, которому было всего 12 лет. Сам молодой наследник престола в это время находился у матери и, следовательно, под контролем Вудвилов, в городе Лудлоу. В Тауэре распоряжался сын королевы - маркиз Дорсет. Как свидетельствует «Крайлендская хроника», написанная по свежим следам событий, брат Елизаветы лорд Риверс и маркиз Дорсет вступили в заговор с целью убийства Ричарда. Хотя 21 апреля 1483 года в одном официальном документе Ричард был назван протектором королевства, в последующие дни Риверс и Дорсет издавали приказы тайного совета от собственного имени, не упоминая Ричарда. Герцог Глостерский ответил быстрым контрударом: перехватил по дороге Эдуарда V, которого сторонники Вудвилов пытались увезти в Лондон. Риверс и другие заговорщики были арестованы и казнены.

Особые усилия прилагались исследователями для выяснения вопроса о главном преступлении, вменявшемся Ричарду, - убийстве его племянников. Казнь противников в начале правления в те времена была обычной мерой, к которой прибегали и предшественники, и преемники Ричарда на троне английских королей.

«ТЮДОРОВСКИЙ МИФ»

Вопрос об умерщвлении принцев некоторые исследователи называют самым известным детективом в истории Англии. Как это ни удивительно, но версия об убийстве Ричардом его племянников, рассказанная Шекспиром, принимавшаяся за истину миллионами зрителей и читателей его драматических хроник, повторявшаяся на протяжении столетий в сотнях исторических книг, базируется на такой шаткой основе, как признание подсудимого, причем оно вполне могло быть и вынужденным самооговором, если… оно вообще имело место. Это признание не имеет никаких документальных подтверждений. Конечно, участники тайного злодейства, заботясь о своих интересах, а не об удобствах будущих историков, по самой логике вещей не должны были оставлять такие следы, которые можно было бы счесть за несомненные доказательства. Трудно предположить, чтобы Ричард отдавал своим шпионам письменные распоряжения об убийстве племянников, а те представляли верноподданнические, тоже письменные, отчеты о совершенном преступлении. А если и были такого рода документы, восходившие ко времени убийства и к непосредственным его участникам, то у них было очень мало шансов осесть в государственных и частных архивах и сохраниться до того времени, когда исследователи стали разыскивать следы былой трагедии.

Однако при всем этом нельзя вполне объяснимое отсутствие безусловных свидетельств считать обстоятельством, не заслуживающим внимания, и вместе с тем вполне доверять слухам, исходившим от людей, которые не могли, по всей вероятности, точно знать истину из первых рук. Фактом является то, что после 1484 года никто не видел сыновей Эдуарда IV, заключенных в Тауэр летом 1483 года. По слухам, они были убиты уже предшествующей осенью, хотя и это никем не доказано. И запрещение Ричарда допускать кого-либо к принцам, может быть, было дано вовсе не для того, чтобы незаметно убить племянников. Он, вероятно, опасался, что среди бывших слуг Эдуарда V могли находиться агенты его врагов - Вудвилов, стремившихся вырвать узников из рук нового короля. Если же принцы действительно были мертвы к этому времени, то их убить могли только по приказанию одного или двух лиц (или их совместно), а именно: Ричарда III и его ближайшего советника Генри Стаффорда, герцога Бекингема. Если, однако, они погибли позднее, загадка допускает и другие решения…

Известие о гибели принцев передает современник - итальянец Манчини, уехавший из Англии летом 1483 года и составлявший свои заметки в декабре того же года. Однако он оговаривается, что это лишь слух и что ему не известно, как были умерщвлены Эдуард V и его брат, если они действительно погибли в Тауэре. Как отмечается в составленной примерно через два десятилетия «Большой хронике», о смерти принцев стало широко известно весной 1484 года. Слухи эти, возможно, имели основание, но могли распространяться и безотносительно к тому, живы или мертвы принцы. Дело в том, что свержение короля с престола почти всегда сопровождалось последующим убийством. Такова была судьба Эдуарда II и Ричарда И (XIV в.), Генриха VI, ряда лиц королевской крови, которые могли стать соперниками монарха и были казнены по приказу Эдуарда IV, а впоследствии Тюдоров - Генриха VII и его сына Генриха VIII.

В январе 1484 года на собрании французских Генеральных штатов в Туре канцлер Франции Гийом ле Рошфор сообщил об убийстве принцев. Ничего не известно об источниках, на которых он основывал свое заявление. Однако об этом можно догадываться. Стараниями исследователей доказано, что канцлер был связан с Манчини. Вероятно, он говорил с его слов, тем более что отношения французского двора с Ричардом III были очень напряжены и Рошфору было выгодно повторить известие, чернившее английского короля. Хроники, написанные в первые годы царствования Генриха VII, ничего не прибавляют к уже известному, хотя к составлению одной из них имел отношение Джон Рассел, канцлер в правительстве Ричарда. В этой последней лишь подчеркивается, что слух об убийстве принцев был сознательно распушен сторонниками герцога Бекингема незадолго до начала мятежа. И только у авторов, писавших в начале XV в., в частности у придворного историографа Полидора Вергилия и особенно у Томаса Мора в его жизнеописании Ричарда III, мы находим подробный рассказ об убийстве сыновей Эдуарда IV. Там же мы узнаем о роли, сыгранной сэром Джеймсом Тирелом, его слугами Форрестом и Дайтоном, о том, что тела убитых принцев были сначала спрятаны под камнями, а потом, поскольку Ричард счел это место недостойным для погребения лиц королевской крови, тайно похоронены священником Тауэра, который только один и знал место погребения.

В этой истории много неправдоподобного, даже если отвлечься от тех «дословно» передаваемых разговоров между Ричардом и Тирелом, которых Мор явно не мог знать и которые он вставил в свое сочинение, следуя традиции, идущей от античных историков.

Сам рассказ о том, что Ричард искал человека, способного на убийство, что ему представили Тирела, неверен. Тирел еще до этого был более десяти лет доверенным лицом Ричарда, который использовал его для особо сложных поручений. Тирел занимал важные административные посты.

Мор повествует, что до Тирела Ричард обратился к наместнику Тауэра сэру Роберту Брекенбери, но тот смело отказался участвовать в убийстве. Между тем Роберт Брекенбери с готовностью по приказу Ричарда, якобы написавшего ему два письма (так и не обнаруженных), передал ключи от Тауэра в руки Тирела. Отдать такой приказ, вдобавок письменный, человеку, не одобрявшему убийства, было бы глупостью, а Ричарда никто не считал идиотом. Более того, как явствует из документальных свидетельств, «благородный» Брекенбери, несмотря на этот эпизод, не потерял расположения короля, который пожаловал ему ряд высоких наград и доверил ответственные посты. В решительный час, в августе 1485 года, Брекенбери погиб, сражаясь за Ричарда. Может, это спасло его от казни и от признаний вроде «исповеди» Тирела. Эти факты делают весьма сомнительной историю «отказа» Брекенбери от участия в преступлении. Напротив, она могла возникнуть, чтобы как-то объяснить позицию коменданта Тауэра, пользовавшегося в целом неплохой репутацией у современников. Поведение Брекенбери становится понятным, если предположить, что «ужасное и жалкое убийство» совершилось не в то время, когда он занимал пост коменданта Тауэра.

Неясным становится в рассказе Мора еще один момент: Тирел, не доверяя тюремщикам, решил осуществить дело с помощью собственных слуг. Но где были в эту роковую ночь стражники и надзиратели Тауэра, так и неизвестно. О слугах Тирела, участвовавших в убийстве, вообще ничего не говорится. Все попытки исследователей обнаружить лиц с этими именами в документах периода правления Ричарда окончились неудачей: однофамильцы явно не походили на Дайтона и Форреста из рассказа Мора. Конечно, это, возможно, простая случайность, но и она имеет известное значение, если учесть явные несовпадения в рассказе о поведении главных действующих лиц. Но это не значит, что версия Мора в основе своей не соответствует действительности. Ее источником является признание самого Тирела, сделанное им, как уже отмечалось, почти через два десятилетия после событий, в 1502 году. Обстоятельства, при которых были даны показания, заслуживают особого внимания, но прежде всего надо обратиться к карьере Тирела после 1483 - 1484 годов, когда он, по его признанию, стал убийцей сыновей Эдуарда IV.

Один из новейших биографов Ричарда III, П.М.Кендал, подчеркивает такой многозначительный факт. Сэр Джеймс Тирел был едва ли не единственным приближенным Ричарда, занимавшим важные должности и при короле Генрихе VII. (Речь идет, разумеется, не о крупных феодалах типа Стэнли, которые вошли в милость Генриха ценой измены, а именно о лицах из непосредственного окружения Ричарда.) Тирел не участвовал в битве при Босворте. Он в это время занимал пост коменданта Гине - крепости, прикрывавшей французский город Кале, который уже более ста лет находился в руках англичан. Генрих лишил Тирела двух важных должностей, которые были даны ему Ричардом. Но новый король не провел через парламент обвинение Тирела в государственной измене, как это было сделано в отношении других сторонников Йоркской партии. Можно предположить, что Генрих, еще очень непрочно чувствуя себя на троне, не желал окончательно порывать с Тирелом, в руках которого находилась сильная крепость. Менее объяснимо то, что подозрительный Генрих вскоре вообще сменил гнев на милость - Тирел начал снова быстро делать карьеру. В феврале 1486 года, всего через полгода после битвы при Босворте, Тирел был пожизненно утвержден в должностях, которые у него были ранее отняты, ему стали давать важные дипломатические поручения, Генрих в документах именовал Тирела своим верным советником. На протяжении первых полутора десятков лет правления Генриха, как мы убедимся ниже, у Тирела было более чем достаточно возможностей перейти на службу врагов Тюдора. Однако он рискнул на это очень нескоро, когда в 1501 году во главе Йоркской партии стал представитель свергнутой династии граф Сеффолк. Разведка Генриха быстро обнаружила измену. Но Тирел к этому времени настолько прочно вошел в доверие к королю, что один из шпионов сообщал об опасении, высказанном сэром Ричардом Нэнфаном, помощником коменданта Кале, не воспримут ли в Лондоне известие об измене Тирела как наветы его врагов, в частности того же Нэнфана.

В начале 1502 года гарнизон Кале осадил крепость Гине, где укрылся Тирел. Его, судя по всему, решили выманить для переговоров с канцлером казначейства Томасом Лавелом, послав для этого скрепленный государственной печатью документ, в котором коменданту Гине гарантировалась безопасность. Тирел попался в ловушку. Потом под угрозой смерти ему приказали вызвать из крепости Гине своего сына Томаса. Когда и это удалось, Джеймс и Томас Тирелы были отвезены под охраной в Лондон и брошены в Тауэр. 2 мая 1502 года Тирел вместе с несколькими йоркистами был доставлен в суд, сразу же приговорен к смерти и 6 мая обезглавлен на Тауэр-хилле. Однако, это важно отметить, Томас Тирел, осужденный на другой день после отца, не был казнен. Более того, в 1503 - 1504 годах он добился отмены приговора в отношении себя и своего погибшего отца (эта милость была, впрочем, оказана и ряду других осужденных йоркистов).

Признание Джеймса Тирела было явно сделано незадолго до казни, во всяком случае после его заключения в Тауэр. Генриху VII было нужно такое признание. На протяжении всего его царствования не прекращались попытки свергнуть первого Тюдора с трона при помощи самозванцев, принимавших имена сыновей Эдуарда IV. А в 1502 году скончался наследник престола принц Артур, и теперь сохранение династии Тюдоров на престоле зависело от жизни одного подростка - младшего сына короля Генриха, что должно было, конечно, оживить надежды сторонников Йоркской партии (Артур умер в апреле, за месяц до казни Джеймса Тирела).

Заручиться признанием Тирела в убийстве было для Генриха очень важно. Но чтобы это признание приобрело вес, оно должно было быть по обычной тогда форме - как предсмертное заявление осужденного, уже на эшафоте, за минуту до того, как голова преступника падет под секирой палача. Оно - кому охота и расчет лгать за минуту до казни, отягощая душу новым смертным грехом, - считалось не подлежащей сомнению истиной. И Тюдоры, как мы убедимся еще неоднократно, обычно тем или иным способом добивались нужного покаяния, даже если оно бывало заведомой ложью…

В данном случае такого признания не было сделано, по крайней мере все современные источники молчат об этом. Лишь после обезглавливания коменданта крепости Гине - неясно, когда точно, - Генрих разрешил распустить слухи о признании Тирела. Любопытно, что в этом рассказе, восходящем к Генриху VII и его окружению, фигурирует и такой эпизод, как допрос слуги Тирела - Лжона Дайтона, участника убийства. При этом добавлялось, что Дайтон, больше всего способствовавший распространению знакомой нам версии об убийстве, после допроса был освобожден. Томас Мор и Полидор Вергилий излагают, однако, эту версию не со слов Джона Дайтона. Оба автора нигде ни словом не намекают, что им приходилось встречаться с Дайтоном. Мор в одном месте, между прочим, замечает, что основывается на свидетельстве Тирела, в другом - что передает услышанное им от хорошо осведомленных людей. По-видимому, слухи о признании Тирела были либо слишком скудными, либо слишком противоречивыми, чтобы Мор мог составить более точное описание событий. Мор со свойственной ему щепетильностью добавляет, что «некоторые все еще сомневаются, погибли ли они в его время или нет».

Томас Мор и Полидор Вергилий были друзьями и писали историю царствования Ричарда III почти одновременно, вероятно, знакомились с работами друг друга еще во время их подготовки. Тем интереснее, что Полидор Вергилий, рассказывая о гибели принцев, расходится с Мором в ряде существенных деталей, не упоминает слуг Тирела. И, главное, тоже делает неожиданное заявление, что неизвестно, как именно были убиты сыновья Эдуарда, т.е. не знает той самой драматической сцены, которую передает Мор и которую с такой художественной силой воспроизводит в своей трагедии Шекспир. «Большая хроника», составленная также после казни Тирела, сообщает, что убийцей был либо Тирел, либо другой, не названный приближенный Ричарда. Эта хроника указывает далее, что принцы были либо задушены, либо утоплены, либо умерщвлены отравленным кинжалом, т.е., иначе говоря, лишь перечисляет возможные способы убийства, явно не имея сведений о том, как обстояло дело в действительности. Бернар Андре, официальный биограф Генриха VII, закончивший жизнеописание монарха примерно в 1503 году, т.е. тоже после «признания» Тирела, ограничивается простым указанием, что Ричард III секретно приказал заколоть своих племянников мечом. Последующие тюдоровские историки не имели никаких дополнительных источников информации, они лишь пересказывали Полилора Вергилия и Томаса Мора, иногда добавляя свои собственные, ни на чем не основанные домыслы.

Таким образом, многое говорит за то, что Джеймс Тирел, возможно, вовсе и не делал своего признания, которое было так искусно использовано Генрихом VII для очернения памяти поверженного противника. Но и Генрих VII, конечно, не мог мечтать о том, что благодаря гению Шекспира это показание Тирела обеспечит Ричарду такую мрачную известность у потомства. А если Тирел и сделал приписываемое ему признание, то правдивость такой исповеди, вырванной у осужденного на казнь, вопреки мнению современников, очень сомнительна: тому имеется и будет приведено немало примеров в дальнейшем изложении.

Сомнение в том, существовало ли вообще признание Тирела, еще не решает вопроса, был ли он убийцей принцев. Нет свидетельств того, что Тирел принадлежал к числу особо доверенных лиц Ричарда, хотя он продвигался на его службе и к 1485 году был комендантом крепости Гине. Тирел был оставлен на этом важном посту и после битвы при Босворте, что свидетельствует о большом доверии к бывшему стороннику Йоркской династии. Откуда могло возникнуть такое доверие? Вероятно, Тирел, считавший себя недостаточно вознагражденным за верную службу Ричарду, вступил в тайные сношения с Генрихом, когда тот еще находился изгнанником во Франции. Какую же особенно важную информацию мог получить Генрих от Тирела? Конечно, это могли быть только заверения, что принцы мертвы и что он сам лично участвовал в их убийстве. Ничто в характере Генриха VII не заставляет нас предположить, что он из моральных соображений отверг бы предложение Тирела перейти на его сторону. Комендант Гине мог даже уверять, что убийство принцев было совершено в пользу Генриха, хотя он и действовал по наущению Ричарда III. Не имей Генрих такой информации, ему явно не было смысла спешить с вооруженным выступлением против Ричарда, которое могло пойти, если бы живы были принцы, им на пользу. Как мог Генрих двинуться со своей армией на север от Лондона, не будучи уверенным, что в Лондоне, узнав о поражении узурпатора, не попытаются вернуть из Тауэра на престол «законного короля» Эдуарда V?

Однако в интересах ли Генриха VII было приписать Тирелу убийство принцев, если тот был неповинен в этом преступлении? Было известно, что на протяжении более чем полутора десятков лет он тайно пользовался милостью и благосклонностью Генриха VII. Это само собой заставляло думать, что он принял сторону Ланкастеров еще до битвы при Босворте. Но в таком случае милости и отличия, которые получал Тирел от Генриха VII, наводили на мысль, что король по крайней мере одобрял злодеяние и наградил убийцу, если не прямо подстрекал к этому лихому делу. Поэтому со стороны Генриха было разумным лишь кратко известить о признании Тирела, не излагая его подробности и не давая пишу для пересудов, могущих лишь повредить репутации по-прежнему непопулярного короля.

Нам неизвестны ни мотивы Тирела, побудившие его к признанию, ни подлинное содержание его показаний, если они были сделаны, но допустимо высказать по этому поводу достаточно правдоподобные догадки. Признание было сделано для спасения души, что было обычным в поведении человека того времени в ожидании близкой и неминуемой смерти. (Не следует забывать и о помиловании сына Тирела, которое могло быть платой за выгодное правительству заявление отца об участии в убийстве принцев.) Но вместе с тем, поскольку в признании нельзя было лгать, не рискуя спасением души, оно, возможно, включило такие неудобные моменты, как рассказ о тайных связях Тирела с Генрихом VII, относящихся ко времени убийства принцев. Все это могло свидетельствовать только о том, что на деле Тирел уведомил Генриха о судьбе принцев, а отнюдь не исполнял его приказы, когда на троне еще сидел Ричард III.

Эта цепь догадок находит косвенное подтверждение в том, что в 1502 году дело шло не только о вине сэра Лжеймса Тирела. Как выясняется, комендантом Тауэра до 17 июля 1483 года был вовсе не Роберт Брекенбери, которому будто бы Ричард предложил убить принцев и после отказа которого обратился к услугам Тирела. На деле до 17 июля (время, когда, вероятно, были убиты принцы) комендантом Тауэра был близкий друг Ричарда III Джон Говард, которому буквально через несколько дней после того, как он покинул пост коменданта Тауэра, 28 июля 1483 года, был дарован Ричардом титул герцога Норфолка. Между тем младший из убитых принцев, Ричард, наряду с другими своими титулами носил титул герцога Норфолка с тех пор, как его «женили» на Эн Маубрей, малолетней дочери и наследнице покойного герцога Норфолка. Эн Маубрей скончалась девяти лет от роду, и принц Ричард унаследовал титул ее отца и огромное состояние. После убийства принца Ричарда Джон Говард - новоявленный герцог Норфолк - должен был вместе с титулом получить это состояние. Но он погиб, храбро сражаясь за Ричарда при Босворте, вероятно, не вступая до этого в сношения с Генрихом VII. Его сын Томас Говард, тоже сражавшийся на стороне Ричарда III, после Босворта более трех лет содержался в тюрьме, но потом Генрих счел возможным доверить ему командование войском, которое подавило мятеж противников короля в Йоркшире. В 1513 году Томас Говард нанес сокрушительное поражение шотландцам в битве при Флоддене, за что ему был дарован титул герцога Норфолка, который носил его отец. После смерти Томаса, герцога Норфолка, его титул перешел к сыну, тоже Томасу, о котором придется еще немало говорить на последующих страницах.

Что же побудило Генриха VII простить сына Говарда и даже выказывать ему свою благосклонность? Многие современники, в отличие от историков, могли знать, кто являлся комендантом Тауэра в тот момент, когда, по общему мнению, были убиты принцы. Вероятно, милости, оказываемые Томасу Норфолку, они считали свидетельством того, что Генрих одобрял преступление и жаловал причастных к нему лиц. Все это могло побудить короля, лишь упомянув о признании Тирела, не назначать никакого расследования и поспешить «закрыть дело». «История Ричарда III» была написана Мором через десять лет, впервые напечатана еще через три десятилетия, когда вопрос об этом признании потерял политическое значение.

Однако почему в работе Мора исчезло упоминание о Джоне Говарде как коменданте Тауэра и внимание сосредоточено на Роберте Брекенбери? Надо учитывать, что Мор был знаком с сыном Джона Говарда - Томасом, одно время близко сошелся с его внуком Томасом-младшим, а они были крайне заинтересованы в том, чтобы скрыть роль их деда и отца в убийстве принцев. На карту ведь была поставлена законность наследственных владений этого могущественного герцогского рода. Они вполне могли снабдить Мора заведомо неправильными сведениями о том, кто в июле 1483 года был комендантом Тауэра. Но воспроизведение Мором неверных сведений в этой части его рассказа еще не опровергает все остальное, о чем повествуется в «Истории Ричарда III». Если принцы действительно убиты, как считают, где-то между летом 1483-го и весной 1484 года, а никто из приближенных Ричарда, посвященных в тайну, не пережил битву при Босворте, то вполне вероятно, что Генрих VII вообще не имел возможности установить истину. Значит ли все это, что нет способов приблизиться к раскрытию тайны убийства?

Одно время казалось, что разгадка найдена. Почти через два столетия после окончания войны Роз, в 1674 году, при ремонте одного из помещений Белого Тауэра (здания внутри крепости) под лестницей были обнаружены два скелета, которые приняли за останки Эдуарда V и его брата. Однако методы исследования в конце XVII в. были, по нашим понятиям, весьма примитивны, чтобы не сказать больше. Останки были положены в мраморную урну и захоронены в Вестминстерском аббатстве, являющемся местом погребения многих английских королей.

В 1933 году урна с прахом была извлечена и скелеты подвергнуты медицинскому обследованию. Вывод гласил, что кости принадлежат подросткам, одному из которых было 12-13 лет, а другому - 10. Это вполне совпадает с возрастом принцев в 1483-1484 годах (Эдуард родился в ноябре 1470 года, его брат Ричард - в августе 1473 года), а Генрих VII вернулся в Англию лишь в 1485 году. Однако утверждение медиков, проводивших анализ, что обнаружены следы насильственной смерти от удушья, оспаривалось другими учеными как недоказуемое на основании сохранившихся частей скелетов. Некоторые эксперты высказывали предположение, что старший из подростков был моложе, чем Эдуард V, осенью 1483-го или весной следующего года. Выражалось даже сомнение в возможности доказать, что останки принадлежат детям мужского пола. Экспертиза не установила одного очень важного пункта - к какому времени относятся подвергнутые исследованию кости. (Это, впрочем, нелегко будет определить даже ныне, при более совершенных способах датировки, в случае если произведут новое исследование.) Можно только в одном согласиться с выводами комиссии: если исследуемые скелеты - останки Эдуарда V и его брата, то принцы были действительно убиты летом - осенью 1483 года или через несколько месяцев после этого. Но это «если» крайне обесценивает доказательную силу сделанного вывода. А установить, действительно ли речь идет об останках Эдуарда V и его брата, видимо, не представляется возможным.

С другой стороны, отчеты о найденных скелетах, составленные после их обнаружения в 1674 году, были настолько неопределенны, что не позволяют сколько-нибудь точно установить место погребения. Исследователи давно уже обратили внимание на весьма неправдоподобную деталь в рассказе Мора. По его словам, Ричард III выразил недовольство, что место захоронения убитых принцев, которое на скорую руку подыскали слуги Тирела, недостойно лиц королевской крови. После этого трупы были выкопаны и снова зарыты священником, а где точно - неизвестно. Чем другим можно объяснить эту настойчиво повторяющуюся версию, как не тем фактом, что Тирел не знал места погребения и не мог сообщить о нем властям, что могила так и не была разыскана (или ее вовсе не искали)?

Интересно отметить, что примерно за 30 лет до обнаружения скелетов под лестницей в Тауэре были найдены человеческие кости, замурованные в стене комнаты, находящейся рядом с казематом, где содержались принцы. Это также могли быть их останки (тем более что, если верить одному слуху, ходившему в конце ХV в., принцев заперли в их комнате и уморили голодной смертью). Но возможно и другое: за 900 лет существования Белого Тауэра в качестве тюрьмы для государственных преступников в нем совершалось немало казней. Лишь о некоторых из них сообщают исторические хроники. К тому же Тауэр был не только тюрьмой, но и королевским дворцом, там возможны захоронения самых различных лиц, включая дворцовую прислугу. Между прочим, найденные под лестницей кости - в соответствии с признание Тирела - говорят, скорее, против предположения, что это останки убитых сыновей Эдуарда IV, иначе бы их, вероятно, нашли во время поисков, предпринятых по приказу Генриха VII. Еще труднее на основе исследования скелетов решить другую загадку - кто является убийцей.

Уже в середине 60-х годов XX в. было сделано одно открытие, которое также пытаются использовать для разгадки тайны. Во время строительных работ в Степни, в восточной части Лондона (Ист-Энде), на территории, где в XV столетии находился монастырь, нашли свинцовый гроб, надпись на котором свидетельствовала, что в нем находится тело девятилетней «жены» младшего из принцев - Ричарда, умершей в 1481 году (такие ранние «браки», заключавшиеся из политических соображений, были нередки в средние века). При исследовании трупа некоторые английские ученые высказывали предположение, что девочка была убита по указанию Ричарда Глостерского. Однако подтвердить это опять-таки не представляется возможным. Трудно даже доказать, что такое убийство, которое должно было быть произведено ещё при жизни Эдуарда IV, настолько соответствовало интересам его брата, чтобы тот решился на столь опасный шаг.

Иногда в литературе высказывалось предположение, что слух об умерщвлении принцев был пущен самим Ричардом. Не осмеливаясь признаться в этом злодеянии, он тем не менее хотел извлечь из этого пользу, убедив население, что возможные претенденты на престол - свергнутый Эдуард V и его брат - мертвы и что, следовательно, Ричард теперь уже вне всякого спора является единственным представителем Йоркской династии, имеющим право на трон. Однако такая аргументация не является убедительной. Слух мог повредить Ричарду не меньше, чем прямое заявление о смерти принцев. В то же время он не мог помешать распространению молвы о том, что принцы живы и что их надо вырвать из рук узурпатора. Враги Ричарда поэтому могли использовать оба слуха против Ричарда: с одной стороны, настраивая своих сторонников против убийцы принцев, а с другой - подавая надежду, что сыновья Эдуарда IV еще живы. Так, очевидно, и было на самом деле.

Не исключена возможность, что Ричард накануне битвы при Босворте мог направить принцев в какое-то укромное место или за границу, чтобы они в любом случае не попали в руки ненавистного Генриха Тюдора и не могли быть использованы в дальнейшем Йоркской партией в борьбе за престол.

Вероятно, при оценке «за» и «против» интересы Ричарда в целом требовали физического устранения принцев, хотя ряд соображений говорил в пользу того, чтобы оставить их в живых. Однако признание выгодности убийства для Ричарда еще не объясняет сути дела. Могли быть лица, которым это убийство было так же или еще более выгодно и которые имели возможность совершить это преступление.

Имеются ли какие-либо косвенные свидетельства, что не Ричард приказал убить детей своего брата? Обнаружен приказ Ричарда от 9 марта 1485 года о доставке каких-то вещей «лорду незаконному сыну». Речь, возможно, шла о незаконном сыне Ричарда III Джоне, назначенном капитаном крепости Кале. Но он не был «лордом» и мог быть так назван только из уважения к тому, что является королевским сыном. С другой стороны, «лорд Эдуард», «незаконный сын Эдуард» были обычными именами, под которыми фигурировал в официальных документах свергнутый с престола Эдуард V.

В современной событиям «Королевской хронике» указывается, что двое приближенных Ричарда - канцлер казначейства Уильям Кетсби и сэр Ричард Рэтклиф - возражали против плана женитьбы Ричарда на собственной племяннице, так как опасались, что, став королевой, она попытается отомстить им за участие в казни ее родных: дяди, графа Риверса, и сводного брата, лорда Ричарда Грея. Хроника не упоминает, однако, что принцесса стала бы мстить и за своих братьев, Эдуарда и Ричарда, убитых в Тауэре. Однако, на наш взгляд, не следует придавать большого значения этому действительно странному умолчанию хрониста. Быть может, Кетсби и Рэтклиф по каким-то неясным для нас причинам могли думать, что принцесса будет считать их только соучастниками казни Риверса и Грея, а не убийства своих братьев.

Конечно, самое удивительное - это поведение королевы Елизаветы, истолковать которое на основании известных фактов вряд ли удалось даже Шекспиру. В сентябре 1483 года вдова Эдуарда IV тайно договорилась отдать дочь в жены Генриху Тюдору, и в конце года тот клятвенно заявил о своем намерении жениться на принцессе. К этому времени королева должна была знать о гибели своих сыновей, иначе она вряд ли согласилась бы на брак дочери с Генрихом, смысл которого заключался именно в том, чтобы укрепить его права и повысить шансы на занятие престола. Этот брак ещё больше уменьшал бы возможность для Эдуарда занять престол, и Елизавета могла дать согласие, только будучи уверенной в смерти обоих принцев, заточенных Ричардом III в Тауэр.

Однако через полгода, в марте 1484 года, позиция королевы претерпевает коренное изменение: в обмен на обещание Ричарда III достойно содержать ее с дочерьми она покидает надежное убежище и отдает себя в руки короля. Своей капитуляцией Елизавета наносила серьезный удар по планам Генриха Тюдора, а следовательно, и своей дочери. Она теряла надежду видеть своих потомков на троне английских королей. Более того, Елизавета написала маркизу Дорсету письмо с просьбой вернуться в Англию, и он даже попытался выполнить это указание матери. Маркиз сделал попытку тайно вернуться, но был задержан разведчиками Генриха, которые силой или хитростью побудили Дорсета отказаться от намерения принять сторону Ричарда III.

Чем мог Ричард так повлиять на Елизавету? Предложением жениться на ее старшей дочери, что, по слухам, он и пытался позднее сделать? Но этот слух не подтвержден: ведь женитьбой на принцессе Елизавете Ричард сам бы опроверг собственное утверждение о «незаконности» брака Эдуарда IV с Елизаветой Вудвил, ее матерью, и, следовательно, о незаконности происхождения Эдуарда V и его младшего брата. Иначе говоря, браком с Елизаветой Ричард признал бы себя узурпатором престола. Трудно поверить, чтобы такой умный политик, как Ричард III, решился бы на столь нелепый образ действия. Чем же руководствовалась Елизавета Вудвил? Может быть, она была просто сломлена обрушившимися на нее бедствиями и капитулировала в надежде вновь получить долю прежней власти и влияния. Упомянутый выше историк П. М. Кендал полагает, что Ричард мог воздействовать на Елизавету только тем, что ее сыновья живы и находятся в его власти. Очень трудно поверить, что Елизавета пошла на сделку с Ричардом, будучи убежденной, что вступает в соглашение с убийцей принцев. Могло быть, конечно, ещё одно объяснение - Ричард представил ей неопровержимые свидетельства того, что не он убийца, если оба принца к этому времени уже были мертвы. В это время (точнее, до октября 1483 года) кроме короля убийцей мог быть только герцог Бекингем.

Был ли, однако, этот королевский фаворит заинтересован в убийстве? Ответ будет, несомненно, положительным. С одной стороны, Бекингем мог считать, что оно сильно укрепит к нему доверие Ричарда. С другой - собравшись изменить Ричарду и перейти на сторону Генриха, вероломный герцог не мог не понимать, что весть об убийстве принцев будет вдвойне приятна ланкастерской партии: во-первых, устранялись бы возможные соперники Генриха Тюдора (и самого Бекингема, если он намеревался добиваться трона), во-вторых, гибель принцев могла быть поставлена в вину Ричарду, что направило бы против него ненависть влиятельных сторонников вдовствующей королевы и расстроило бы ряды Йоркской партии. Уже в хрониках того времени можно встретить намеки на то, что Ричард убил принцев по наущению Бекингема. Разумеется, подобного рода утверждения ничего не доказывают, кроме того, насколько смерть принцев была в интересах Бекингема. Этот слух воспроизводят некоторые иностранцы-современники - французский хронист Молинет, известный писатель и политический деятель Филипп Коммин. Можно установить и возможное время, когда герцог совершил убийство, а именно: в середине июля 1483 года, когда он задержался на несколько дней в Лондоне после отъезда Ричарда, чтобы потом нагнать короля в Глостере, а оттуда отправиться в Уэльс для руководства мятежом. Убийство принцев в этот период должно было быть особенно выгодно герцогу, поскольку оно восстанавливало против Ричарда всех сторонников королевы и создавало возможность поддержки мятежа большей частью Йоркской партии. А как великий констебль Англии Бекингем имел свободный доступ в Тауэр.

Во время мятежа Ричард III мог показать принцев народу, будь они еще живы, чтобы ослабить «права» Генриха Тюдора на престол и поддержку их йоркистами из числа противников Ричарда. Однако одновременно Ричард ослабил бы этим и собственную позицию, поскольку в глазах части сторонников Йорков Эдуард V стал бы законным королем. Загадка допускает и здесь два решения.

В рассказах Мора и Вергилия есть одно очень неясное место. Оба источника утверждают, что Ричард отдал приказ об убийстве принцев через несколько дней после расставания с Бекингемом. Тогда не ясно, откуда сторонники королевы Елизаветы и Генриха Тюдора узнали о столь тщательно оберегаемой тайне? Ответ прост: лишь от Бекингема, а он мог знать об этом, если преступление произошло до его последнего свидания с королем, так как маловероятно, чтобы Ричард рискнул посылать сведения об убийстве Бекингему в Уэльс. Наконец, если бы даже Ричард решился на это, то, вероятно, епископ Мортон, сторонник Генриха VII, находившийся в это время с Бекингемом, впоследствии не стал бы молчать о столь важной улике против Ричарда или по крайней мере поведал бы о ней Мору, когда сообщал ему сведения о последнем периоде войны Роз. Однако дело меняется, если принцы были убиты Бекингемом и Ричард узнал об уже свершившемся факте. В этом случае у Мортона было веское основание молчать об обстоятельстве, оправдывающем Ричарда III.

При предположении, что принцы были убиты Бекингемом, становится более объяснимым поведение королевы, которая, убедившись в этом, могла в гневе порвать отношения с союзником герцога Генрихом Тюдором, ради которого тот совершил свое злодеяние. В случае, если убийцей был Бекингем, делается более понятным и поведение коменданта Тауэра Брекенбери, которое остается загадочным при других версиях. Интересно отметить, что после подавления мятежа захваченный в плен герцог отчаянно молил устроить ему свидание с королем. Возможно, это было вызвано надеждой как-то повлиять на Ричарда своими просьбами и обещаниями. Однако наиболее вероятно, что в числе своих заслуг, на которые ссылался бы герцог, прося о пощаде, могло быть напоминание, что он погубил свою душу, совершив убийство малолетних принцев в интересах Ричарда.

Правда, имеется одно загадочное обстоятельство, если держаться версии о виновности Бекингема. Почему после подавления мятежа Ричард не обвинил изменника-герцога в таком преступлении, как убийство принцев? Очевидно, и здесь есть свои причины: Ричарду вообще было невыгодно привлекать внимание народа к принцам, которых он сверг с престола и заточил в Тауэр. Никакие доказательства не могли убедить недоверчивых, что король не пытается снять с себя вину за преступление, взваливая ответственность на своего недавнего ближайшего советника, а теперь поверженного мятежника Бекингема.

Зато предположение об ответственности Бекингема за убийство хорошо согласуется с поведением Генриха Тюдора, который в своих обвинениях, выдвигавшихся против Ричарда в 1484-м и 1485 годах, нигде прямо не возлагал на него вину за гибель принцев, а лишь глухо при перечислении прочих преступлений говорил о «пролитии детской крови». Не потому ли, что у Генриха VII не было никаких доказательств этого, или потому, что он хорошо знал имя действительного убийцы - Бекингема? Или, наконец, благодаря тому, что Генриху было известно другое - принцы ещё живы и по-прежнему заточены в Тауэре? Тем более могли быть причины для молчания, если Генрих был осведомлен, что принцы живы и находятся вне пределов его досягаемости. Не потому ли Генрих не распорядился о торжественных церковных службах в память убитых принцев - это ведь было бы так выгодно для него, но считалось бы кощунством, в случае если сыновья Эдуарда IV были живы.

Последнее предположение также не противоречит известным фактам, объясняя и поведение Ричарда, и действия Бекингема, и, главное, позицию Генриха VII. Когда он отправился в Англию, он мог и не знать о судьбе принцев. Это не было существенно, так как Ричард ни в коем случае не мог использовать их против своего врага. Другое дело, если они были еще живы, когда Генрих овладел Лондоном. В этом случае их исчезновение стало для Генриха, столь непрочно сидевшего на завоеванном троне, политической необходимостью. Тюдоры сурово расправлялись даже через многие десятилетия и с куда менее опасными для них родственниками свергнутых Йорков. В темницу был брошен (вероятно, убит в заключении) незаконный сын Ричарда III, а также сын герцога Кларенса - Эдуард, граф Уорик, позднее, в 1499 году, обезглавленный по приказу Генриха VII. Через полстолетия, в 1541 году, палач буквально изрубил на куски семидесятилетнюю старуху графиню Солсбери только за ее родство с Йоркской династией. А ведь у них было явно меньше шансов стать серьезными претендентами на престол, чем у Эдуарда V и его брата.

Более того, после битвы при Босворте Генрих VII должен был сам укрепить права принцев, приказав сжечь все документы (и снятые с них копии), в которых провозглашались «внебрачными» сыновья Эдуарда IV. Этот шаг стал необходимым, поскольку Генрих для укрепления своей победы решил взять в жены родную сестру Эдуарда V Елизавету, дочь Эдуарда IV и Елизаветы Вудвил (как это до него собирался сделать Ричард III). Этим браком еще раз демонстрировалась законность детей Эдуарда IV и, следовательно, их права на престол. Тем более Генриху VII была необходима смерть Эдуарда V и его брата, если разумеется, они были ещё живы.

Английский историк К. Мэркем в биографии Ричарда III, написанной в крайне апологетических тонах, выдвигает гипотезу, что принцы были убиты Тирелом по приказу Генриха VII в 1486 году. Основанием для этого предположения служит любопытный факт: Тирел дважды получал прошение от Генриха VII - один раз в июне, другой - в июле 1486 года. Но данный случай, хоть и редкий, все же не является единичным, ему можно подыскать самые различные объяснения. Если убийство было совершено по распоряжению Генриха, то становятся понятными и его стремление приписать преступление Ричарду, и его опасение сделать это открыто и прямо, поскольку при этом могла неожиданно выясниться полная картина событий. Лишь через 17 лет, в 1502 году, когда не было в живых никого из приближенных Ричарда III, Генрих решается - и то со ссылкой на (возможно, мнимое) признание Тирела - распространить версию, которая до сих пор преобладает в исторических трудах. Тирел к этому времени оставался единственным, кого можно было превратить в козла отпущения. Другой, по этой версии, соучастник убийства - Джон Дайтон - отделался легко: ему предписали жить в Кале. Вероятно, за эту милость Дайтону было вменено в обязанность распространять сведения об умерщвлении принцев по приказу злодея Ричарда. Остальные сообщники Тирела - Милс Форрест и Биль Слотер (slaughter - по-английски «убивать») - уже умерли. А сколько раз у Генриха до 1502 года были серьезные мотивы, чтобы попытаться всесторонне выяснить картину убийства и сделать ее достоянием всего народа, ведь тогда исчезла бы возможность выставлять новых самозванцев, именовавших себя Эдуардом V и его братом.

Наконец, предположение о еще большей ответственности Генриха, чем вина Бекингема, делает понятным поведение королевы. И не только загадочное примирение с Ричардом, но и последующие действия, уже после воцарения Генриха и женитьбы на ее дочери. Первоначально вдовствующая королева и ее сын, маркиз Дорсет, заняли почетное положение при дворе. Но в конце 1486 года, когда Генрих узнал о появлении первого самозванца, именовавшего себя сыном Эдуарда IV, все изменилось. Королева была лишена владений и заточена в монастырь, где и окончила свои дни, а Дорсет даже арестован с издевательским разъяснением, что, если он подлинный друг Генриха, ему нечего обижаться на эту меру предосторожности, принятую королем. Какой смысл был Елизавете Вудвил поддерживать Йоркскую партию, которая выставила самозванца и которой руководил сын сестры Ричарда III граф Линкольн, назначенный наследником престола после смерти малолетнего сына Ричарда в апреле 1484 года? Другим возможным претендентом мог быть сын Кларенса. Герцог был врагом Елизаветы, и к расправе с ним (по приказу Эдуарда IV) она, несомненно, приложила руку не меньше, чем Ричард Глостерский. Ведь в случае успеха йоркистов дочь Елизаветы лишалась короны, а ее только что (в сентябре 1486 года) родившийся внук Артур - права наследования трона. Чем же объясняется поведение этой вспыльчивой, решительной женщины? Ненавистью к человеку, который прямо или косвенно участвовал в убийстве ее сыновей, считают одни. Нет, возражают другие, Елизавета была к этому времени сварливой интриганкой, очень не ладившей с матерью Генриха VII Маргаритой Бофорт. Меры, принятые Генрихом против матери своей жены, показывали, что он счел ее врагом, вероятно, потому, что, по мнению короля, она узнала, кто был убийцей принцев.

Уже в XVII в. раздавались голоса против традиционной интерпретации образа Ричарда III, которую воспроизвел Шекспир. Так, У. Уинстенли в 1684 году в книге «Английские знаменитости» считал ее клеветой на «достойного государя». Прямые сомнения в верности тюдоровской версии выразил известный писатель Гораций Уолпол в книге «Исторические сомнения в отношении жизни и характера Ричарда III» (1768). Он уверял, что традиционная оценка характера Ричарда «создана предвзятостью и вымыслами. Многие из преступлений, приписываемых Ричарду, кажутся неправдоподобными и, что еще важнее, противоречащими его интересам». Уже книга К. Халстед о Ричарде, вышедшая в середине прошлого века, давала крайне идеализированный портрет короля, так же как биография, написанная С. Мэркемом, в которой роль злодея отведена Генриху VII. Некоторые новейшие английские историки, включая Кендала Лэмба, не во всем идут так далеко, но в азарте борьбы против «тюдоровского мифа» все еще сильно перегибают палку. В Англии есть «Общество Ричарда III», насчитывающее примерно 2500 человек. В 1980 году при принятии парламентом закона, разрешающего искать защиту в суде, если в кино и телепередачах представлен ложный образ какого-либо умершего человека, пришлось внести в него специальную поправку, а именно: подобные иски о восстановлении доброго имени можно принимать лишь в отношении лиц, которые скончались сравнительно недавно. Цель этого уточнения, получившего название «поправка Ричарда III», заключалась в том, чтобы избавить от угрозы судебного преследования сторонников «тюдоровской лжи», запятнавшей честь последнего короля из Йоркской династии…

Обсуждение «тюдоровского мифа» продолжается. В 1970-м и 1980 годах «Общество Ричарда III» добивалось от Вестминстерского аббатства, чтобы оно ходатайствовало о королевском разрешении на новое вскрытие могил, в которых захоронены скелеты, обнаруженные в 1674 году. Современные средства позволяют установить возраст, в котором были убиты дети, а также их пол. Возможно, что это были скелеты детей, которым к августу 1485 года, то есть к моменту гибели Ричарда III, было меньше лет, чем должно было быть обоим принцам. Мнение о целесообразности повторного вскрытия урн с прахом убитых детей разделились, и разрешения на проведение нового обследования не последовало. Это были останки подростков, принадлежащих к знатному роду, сохранились остатки не до конца истлевшей одежды, она была сшита из вельвета, очень дорогой в XV веке ткани, вывозившейся из Италии.

В 1984 году британское телевидение показало программу «Процесс Ричарда III», участвовавшие в ней ученые склонились к вердикту о его невиновности в убийстве племянников.

Историк Э. Уэйр в книге «Принцы в Тауэре» (Нью-Йорк, 1994) попытался подытожить результаты споров последних лет. Так, например, выясняется, что первая ревизионистская попытка была предпринята еще в начале XVII в., то есть за полтора столетия до того, как начались дебаты о вине Ричарда. В 1617 году У. Корнуоллис в книге «Панегирик Ричарду III» отвергал обвинения против этого монарха. Через два года, в 1619 году, появилась работа Джорджа Бака, потомка придворного главного обвиняемого, «История Ричарда III», в которой на основании изучения рукописей, хранившихся в Тауэре, подвергалась критике книга Мора. (Изданная в 1622 году работа Фрэнсиса Бэкона «История Генриха VII» также опирается на документы, не сохранившиеся до наших дней.)

Легенда о том, что Ричард III был горбуном, возникла поздно, в 1534 году, то есть через полвека после его смерти. Возможно, что она имела какую-то основу в недостатке, имевшемся в фигуре короля. Форрест и Слотер, которые умертвили принцев, были, вопреки сомнениям ревизионистов, действительно тюремщиками в Тауэре. Зато гипотеза, что убийство организовал Бекингем, опровергается тем, что он не имел доступа в Тауэр.

Обращает внимание, что Ричард не преследовал никого, кто был бы объявлен убийцами сыновей Эдуарда IV, ведь они, хоть и объявленные незаконнорожденными, оставались его племянниками. Современники считали Ричарда убийцей еще до оформления «тюдоровского мифа», а после его смерти перестали скрывать свое мнение. Несомненно лишь, что Генрих VII - ловкий и беспощадный политик, холодный калькулятор, привыкший хорошо взвешивать последствия любого шага на весах «государственного интереса», - далеко превосходил своего побежденного при Босворте противника в искусстве интриги и был способен на преступление, которое было официально приписано Ричарду III.

План:

Введение

1 Ранние годы 2 Правления
2.1 Внутренняя политика
3 В искусстве 4 Фамильное дерево

Литература

Введение

2 октября" href="/text/category/2_oktyabrya/" rel="bookmark">2 октября 1452 - ? 22 августа 1485) - король Англии с 1482 года, последний из династии Йорков, сын Ричарда, герцога Йоркского. Брат, Эдвард IV, сделал его герцогом Глостер. Отличился в войне Алой и Белой Роз. После смерти Эдварда в 1483 году стал правителем при своем племяннике Эдварде V и вскоре присвоил корону, мотивируя это тем, что сын Эдуарда IV - незаконнорожденный.

Ричард был талантливым правителем, но подозрение, что он убил Эдварда V и его брата, снижала его популярность в народе. В 1485 году Генрих, граф Ричмонд (позднее - Генрих VII), поднял восстание, в результате которого Ричард ИИИ потерпел поражение у Босворт и был убит.

1. Ранние годы

Ричард III - одиннадцатая ребенок и четвертый сын герцога Ричарда Йоркского и Сесилии Невилл, дочери герцога Вестморлендського, младший брат короля Эдуарда IV. 30 декабря 1460 его отец был убит в битве при Вэйкфилд.

Это одна из самых противоречивых фигур в английской истории, его восшествия на престол покрыто тайнами и интригами. Детство Ричарда проходило в условиях войны Алой и Белой розы. Ему даже пришлось вместе с младшими братьями спасаться от преследований на континенте, в Утрехте (Нидерланды).

Ричард был представителем династии Йорков - одной из двух, которые боролись за выживание. Кроме того, он был выдающимся воином и длительное время проводил, совершенствуя свое искусство владения мечом. В результате мышцы его правой руки были чрезвычайно развитыми. Он отличался значительной мужеством и стратегическими способностями.

Когда Эдуард IV был провозглашен королем (1461), девятилетний Ричард получил титул герцога Глостер. Возмужав, он преданно служил Эдуарду IV, принимал участие в сражениях, вместе с ним в 1470-71 годах бежал в Голландию. Получил от короля множество званий и владений. Ричарда подозревали в убийстве его старшего брата герцога Кларенса (147июня 1482 он был назначен командующим армией, которую Эдуард IV послал в Шотландию.

Когда умер Эдуард IV (9 апреля 1483), Ричард стоял с войском на шотландском границе. Родственники королевы провозгласили королем старшего сына умершего короля, Эдуарда V, двенадцатилетнего мальчика, чтобы регентство принадлежало его матери, Елизавете. Ее партия встретила сильных оппонентов, которые предложили Ричарду регентство согласно завещанию Эдуарда IV.

Королева Елизавета укрылась в Вестминстерском аббатстве. Ричард принес присягу верности Эдуарду V и приказал чеканить монеты с его изображением. После того, как Роберт Стиллингтон, епископ Батский, сообщил Тайной совете о том, что он лично венчал Эдуарда IV с леди Элеонорой Батлер, дочерью первого графа Шрусбери и этот брак не был расторгнут до момента венчания Эдуарда с Елизаветой Вудвилл, парламент издал "Акт о престолонаследия ", согласно которому престол переходил к Ричарду как единственного законного наследника (сын Георга, герцога Кларенса, среднего брата Эдуарда и Ричарда, был исключен из линии престолонаследия через преступлениях отца). Гастингса, который перешел на сторону Елизаветы и участвовал в заговоре против Ричарда, был обвинен в измене и казнен.

Ричард согласился стать королем (26 июня). 6 июля 1483 года он торжественно короновался и приказал освободить всех заключенных.

2. Правления

Сразу же после коронации Ричард созвал парламент и объявил, что намерен объехать свое государство: народ везде встречал его заявлениями преданности.

Однако сыновья Эдуарда и после этого продолжали мешать Ричарду.

Он уехал с Лондон, отдав, по мнению многих исследователей, приказ задушить обоих принцев ночью в их кроватях, а тела закопать под лестницей.

Однако, согласно другой версии, история убийства принцев была придумана человеком по имени Джон Мортон, архиепископом Кентерберийским, который был непримиримым противником Йорков. Согласно этой версии, принцев был убит человеком по имени Джеймс Тиррелл по приказу Генриха VII Тюдора. У1674 году, в ходе земляных работ в Тауэре под фундаментом одной лестницы были найдены человеческие кости. Было объявлено, что останки принадлежат некогда пропавшим принцам. Их с почестями похоронили в Вестминстерском аббатстве. В 1933 году могилу было раскрыто для научной экспертизы, которая подтвердила, что кости действительно принадлежали двум детям, наиболее вероятно, мальчикам лет 12-15, которые были близкими родственниками. Косвенно это свидетельствует против Генриха VII, поскольку, если бы преступление совершил Ричард, то убитым детям быть 10-12 лет.

Герцог Бэкингем удалился от короля и начал планировать его устранения. Был составлен проект выдать старшую дочь Эдуарда IV, Елизавету, за молодого Генриха Тюдора, графа Ричмонда, который также был родственником герцога Ланкастерского. В октябре 1483 враги короля одновременно возбудили восстания в нескольких графствах. Ричард сначала крайне обеспокоился, но потом быстрыми и энергичными мерами постарался восстановить спокойствие. Он назначил значительное вознаграждение за головы бунтовщиков. Солдаты Бекингема разбежались еще до начала битвы. Его самого схватили и 12 ноября казнили в Солсбери. Другие вожди мятежников и сам граф Ричмонд нашли убежище за рубежом. Но и после этого положение Ричарда оставалось непрочным. И чем больше он казнил своих противников, тем больше сторонников получил молодой Тюдор.

В 1485 году скоропостижно скончалась жена Ричарда - Анна. Короля подозревали в убийстве жены с целью жениться на старшей дочерью Эдуарда IV, Елизаветой. Ричард публично отверг слухи об этом в речи, обращенной к магистров Лондона. В 1485 году в Португалии было отправлено предложение о династического брака между Ричардом и Иоанной Португальской, однако переговоры затянулись до битвы при Босворт.

1 августа" href="/text/category/1_avgusta/" rel="bookmark">1 августа 1485). К нему перешли многие сторонники Ричарда. У самого Генриха не было военного опыта, однако, только он объявил о своем намерении противостоять Ричарду, он получил заверения в преданности от своих земляков в Уэльсе. Кроме того, его поддерживал король Франции. Когда он подошел к Босвортського поля, численность его армии удвоилась и достигла 6 тысяч человек. Но и это не гарантировало успех. Возможно, у Ричарда было мало друзей, но он стоял во главе мощной армии, насчитывавшей более 10 тысяч закаленных в боях воинов.

Ричард встретил войско Генриха 22 августа в битве близ городка Босворт. В Генриха было меньше войск, но он успел занять выгодную позицию. Битву под Босворт решила не оружие, а измена. Измена лорда Стэнли, отчима Генриха, который перешел на сторону мятежников последний момент, сделала поражение Ричарда неизбежной. В ходе боя Генрих, не совсем уверен в своих силах, решил лично обратиться к своему отчиму. Ричард увидел штандарт Тюдора, который двигался к позициям лорда Стэнли. В рядах бойцов нашелся просвет, позволявший ему атаковать врага, Ричард знал - если он сможет добраться до Генриха, победа будет за ним. Отдав приказ, Ричард в доспехах, украшенных тремя львами, в окружении восьмисот всадников королевской гвардии врезался в ряды охранников Генриха. Парализованный ужасом Генрих наблюдал, как Ричард мечом прокладывал дорогу к нему. Одним ударом Ричард зарубил знаменосца и уже находился в считанных дюймах от Генриха, когда его отбросило неожиданное вмешательство лорда Стэнли, который бросил против Ричарда более двух тысяч рыцарей. Король оказался в окружении, но отказался сдаваться, выкрикивая: "Измена, предательство... Сегодня я одержу победу или умру как король...". Почти все рыцари погибли, Ричард отбивался мечом самостоятельно. Наконец, страшный удар заставил его замолчать. В одно мгновение воины Генриха набросились на короля.

Ричард III был последним английским королем, который погиб в бою. Возможно, он не был величайшим из английских королей, но он был храбрым воином и не заслуживал судьбу быть преданным столь жестоко. После смерти Ричарда III завершилась война Алой и Белой розы и прекратилась мужская линия династии Плантагенетов, которые более трех столетий правили Англией. Корону, снятую с мертвой головы Ричарда, лорд Стэнли лично положил на голову приемного сына. Он был провозглашен королем и он стал основателем новой династии Тюдоров. Обнаженное тело Ричарда провезли по улицам Лестера. Его останки впоследствии изъяли из могилы и бросили в реку Суар.

2.1. Внутренняя политика

Энергичный администратор, Ричард III расширил торговлю, реорганизовал войско, совершил улучшения в судопроизводстве, был покровителем искусств, особенно музыки и архитектуры. Во время своего царствования он провел ряд популярных в народе реформ, в частности, Ричард упорядочил судопроизводство, запретил насильственные поборы (так называемые "добровольные пожертвования" или "беневоленции"), проводил политику протекционизма, усиливая тем самым экономику страны.

3. В искусстве

На основании трудов противника Ричарда III - Джона Мортона - Томасом Мором было написано книгу "История Ричарда III". Знаменитая пьеса "Ричард III", которую написал знаменитый английский драматург Шекспир, во многом базируется на труде Мортона-Мора. Именно благодаря ей мы знаем Ричарда как предателя и злодея, хотя на самом деле этот король прославился своей честностью (недаром его девизом было: "Loyaulte me lie", т. е. "Верность делает меня стойким").

Образ Ричарда III использовала и переосмыслила Вера Камша в цикле "Журнал арке" под именем Шарля-Руиса-Александра (Сандера) Тагер. Ричард Горбун в молодые годы фигурирует в повести "Черная стрела". По словам самого Джорджа Мартина, прототипом Тириона Ланнистер послужил английский король Ричард III; кроме того, как признался автор, этот образ отчасти является автобиографическим .

4. Фамильное дерево

Эдмунд Лэнгли, 1й Герцог Йоркский

Изабелла Кастильская

Роджер Мортимер, 4й Граф Марч

Элеонора Холланд

Джон Невилл

Мод Перси

Джон Гонт, 1й герцога Ланкастерского

Екатерина Свинфорд

Ричард Конисбург, 3й Граф Кембридж

Анна Мортимер

Ральф Невилл, 1й Граф Уэстморленд

Жанна Бьюфорт, Графиня Уэстморленд

Ричард Плантагенет, 3й Герцог Йоркский

Сесилия Невилл

Ричард III

Литература

Мор Т. Эпиграммы. История Ричарда III. Москва-1973 Петросян - Ричард III - миф и реальность / / Вопросы истории, № 11-12, 1992. Kendall PM Richard the Third. London-1955, 1975 Buck, sir George The History of king Richard III. Gloucester a. Sutton-1979, 1982 Ross C. Richard III. London-1983 Steward D. Richard III. London-1983 Уильям Шекспир. Ричард III

2 октября 1452 года родился последний король Англии из дома Йорков Ричард III. Его правление продлилось всего два года, а споры о его личности не утихают до сих пор. Мы предлагаем вспомнить три главных тайны «короля-горбуна», которые не дают покоя историкам.

1. Ричард III и убийство его племянников. Ричард III был одним из младших сыновей герцога Йоркского и Сесилии Невилл. В 1482 году он стал командующим армией при старшем брате, короле Эдуарде IV, а в 1483 году - регентом при его сыне Эдуарде V. Однако в этом же году 12-летний Эдуард V вместе со своим 10-летним младшим братом Ричардом Шрусбери, герцогом Йоркским, исчезают. Малолетний король становится центром неразрешимой загадки, известной как Тайна Принцев в Тауэре. А главным подозреваемым в убийстве братьев становится взошедший на престол Ричард III.

Между тем, вряд ли Ричард III был заинтересован в устранении племянников, тем более после коронации. И вряд ли примирилась бы с убийством принцев их мать Елизавета. Тем более после мятежа, устроенного претендентом на трон Генрихом Тюдором, к которому была причастна Елизавета Вудвиль, она примирилась с Ричардом III и вместе с дочерьми была допущена к королевскому двору. Также есть данные о том, что принцы вообще были живы в правление Ричарда. В книге коменданта Тауэра, где были заточены племянники короля, обнаружена запись от 9 марта 1485 года насчет расходов на содержание «лорда-незаконного сына», а именно так называли в официальных документах того времени юного Эдуарда V.

Устранение принцев скорее соотв етствовало династическим интересам того же самого Генриха Тюдора, нежели Ричарда. Их смерть повышала шансы претендента в борьбе за престол. Именно Генрих и его сторонники, нашедшие убежище во Франции , начали распространять слухи об убийстве детей Эдуарда IV. Существует лишь единственная латинской хроника, написанная в епархии епископа Илийского Джона Мортона, который также скрывался во Франции вместе с Тюдором, где есть намек на возможное исчезновение принцев. И то эта версия родились только лишь спустя 20 лет после исчезновения принцев, уже после смерти Ричарда III. В настоящее время существует лишь одно свидетельство, прямо обвиняющее Ричарда III в преступлении, так называемая «Исповедь» самого убийцы, сэра Джеймса Тиррела из Гиппинга. На него ссылаются все хронисты, но самого текста пока никто не обнаружил. Историк Елена Браун : «Тюдоровский миф о том, что Ричард III убил своих племянников абсолютно недоказуем. Все источники говорят о том, что принцы пропали, в его правление их никто не видел, но, может быть, они просто содержались в заточении, потому что живые принцы - это источник постоянных заговоров. Сейчас очень много на эту тему спорят, но в 80-х годах на британском ТВ даже организовали специальный судебный процесс над Ричардом III по обвинению о принцах, и подобранное жюри присяжных вынесло вердикт о том, что он невиновен».

2. Реальный Ричард III. Историю пишут победители. А свою последнюю битву Ричард из Йорков, как известно, проиграл. Битва при Босворте стала последним крупным сражением в Войне Алой и Белой розы. Ричард стал последним королем династии Плантагенетов из дома Йорков. С его смертью трон перешел Генриху VII из дома Ланкастеров – основателю новой династии Тюдоров. Победила Красная роза. Ричард III стал последним английским королем, павшим в бою и последним средневековым королем Англии.

Пропагандистская машина рисовала потомкам не очень приглядного Ричарда III. Хрестоматийный образ последнего из Плантагенетов: Ричард был небольшого роста, уродливого телосложения, горбатый, со злобным, изможденным лицом, он на всех наводил ужас. Такой же образ короля рисует и Шекспир в своих произведениях. Историк Елена Браун: «Образ Ричарда III, нарисованный Шекспиром, совершенно необыкновенен. Во-первых, это кошмарный физический урод. То есть это человек, в котором нет ничего нормального. Он родился под аккомпанемент целой серии ужасных знамений: «Когда рождался ты, сова кричала,/Безвременье вещая, плакал филин,/Спустился на трубу зловещий ворон,/И хор сорок нестройно стрекотал» - каждое из этих знамений предвещает само по себе что-то ужасное. Ричард III родился якобы недоношенным, несформированным, с зубами во рту и волосами на голове . Если же брать взрослого Ричарда III, то его букет физических недостатков тянет на инвалидность не то второй, не то первой группы». Однако по другим, но менее популярным версиям, сохранившимся с тех времен, Ричард III не был уродом. Невысокий, хрупкий, - не то что красавец Эдуард, его старший брат, прозванный «шесть футов мужской красоты», - он отличался, однако, большой физической силой, был прирожденным наездником и искусным бойцом. Ни горба, ни сухой руки, как в произведениях Шекспира. Из всех описанных выше черт правдива лишь одна: изможденное лицо. Или, точнее, бесконечно усталое, каким оно кажется на прижизненном, судя по всему, портрете кисти неизвестного художника, что висит сейчас в Виндзорском замке. Лицо человека, много трудившегося и много страдавшего. Бесчестным король тоже никогда не был. По мнению Елены Браун, он рьяно и успешно всегда и во всем поддерживал старшего брата Эдуарда IV. По его непосредственному монаршему приказу Ричарду пришлось убить в свое время Генриха VI. Хотя это убийство среди прочих «вешают» на него, как одно из самых плохих дел, что он мог совершить.

3. Тайна места захоронения последнего средневекового короля. Еще одной загадкой до недавнего времени было место захоронения Ричарда III. Только в этом году ученые подтвердили, что человеческие останки, найденные в английском городе Лестере , действительно принадлежат Ричарду III. Могилу короля скрывали руины монастыря, который во времена Генриха VIII, в 30-е годы XVI века, был снесен. Развалины обнаружили во время археологических раскопок под автомобильной парковкой в городе Лестере. Произошло это осенью 2012 года. В древнем фундаменте ученые нашли захоронение. По всему было видно, что человека хоронили в спешке: без почестей, в узкой неглубокой яме, без гроба и со связанными руками. Было ясно, что останки принадлежали человеку, погибшему насильственной смертью: на скелете были следы десяти ранений, в том числе восьми – в области черепа; сам череп был проломлен. Позвоночник скелета был деформирован. Останки предположительно принадлежали мужчине 30-ти лет, который жил в середине 15-го века. У обнаруженного скелета есть заметное искривление позвоночника. Оно было вызвано сколиозом, который, по словам экспертов, развивается в подростковом возрасте. В случае с Ричардом III сколиоз привел к тому, что одно плечо монарха было выше другого. Тогда и были высказаны первые предположения, что кости могли принадлежать Ричарду III. Из зубов и правой бедренной кости скелета были извлечены образцы ДНК . Генетическая экспертиза подтвердила родство найденных ДНК с ДНК других предков королевской семьи.

Место захоронения последнего короля из династии Плантагенетов искали на протяжении нескольких веков. При этом из исторических документов было известно лишь, что он был похоронен во францисканском монастыре в Лестере. Однако существовала легенда, что кости Ричарда позже, после того, как монастырь был распущен во времена правления Генриха VIII, были извлечены из могилы и выброшены в реку Суар.

На скелете ученые обнаружили следы нескольких ранений. При этом лицо черепа было преимущественно не повреждено, за исключением рассеченной скулы. Задняя часть черепа демонстрирует следы серьезных травм. Крупное углубление в черепе возле позвоночника могло образоваться в результате удара такого оружия, как алебарда. Именно эта травма в сочетании с еще одним ранением в голову могла привести к смерти короля. Небольшое повреждение, которое привело к образованию трещины в черепе, предположительно, вызвано ударом кинжала. Еще пять повреждений были, по некоторым данным, нанесены в момент смерти Ричарда. Останки Ричарда III будут перезахоронены в кафедральном соборе города Лестера.

Уже четыре века английский король Ричард III служит олицетворением жестокости и коварства - таким он выведен в гениальной пьесе Шекспира. Но современные историки считают, что реальный облик этого монарха был далеко не таким однозначным. Очерняя его, драматург выполнял «социальный заказ» династии Тюдоров, которая лишила Ричарда короны, а заодно и жизни.

22 августа 1485 года деревня Босворт, затерянная в центре Англии, вошла в историю. Рядом с ней сошлись в смертельной схватке армии двух претендентов на трон - короля Ричарда III и Генриха Тюдора. Два часа кровопролития не принесли успеха ни одной из сторон. Тогда Ричард решил переломить ситуацию: с горсткой рыцарей он спустился с холма Эмбион-Хилл и на полном скаку врезался в ряды врагов, пытаясь убить их предводителя. Казалось, победа близка, но вдруг конь Ричарда споткнулся о кочку и сбросил своего хозяина. Тут же на монарха набросились валлийские лучники Тюдоров и буквально растерзали его. Короны на нем не было, но она нашлась в седельной сумке, и граф Стэнли тут же надел ее на подоспевшего Генриха. Король умер - да здравствует король!

У Шекспира вся эта история изображена несколько иначе. В его пьесе Ричард бестолково мечется по полю битвы, восклицая: «Коня, коня! Венец мой за коня!» (здесь и далее цитаты даны в переводе Анны Радловой). В конце концов граф Ричмонд - таков был титул Генриха Тюдора - лично убивает его в поединке, восклицая над трупом: «Победа наша, сдох кровавый пес!» И зрители склонны с ним согласиться: ведь Ричард у них на глазах пролил море крови. По его приказу были убиты его жена леди Анна, брат герцог Кларенс и двое малолетних племянников - король Эдуард V и герцог Ричард Йоркский, не говоря уже о множестве знатных лордов. Кроме того, упоминается убийство Ричардом предыдущего короля Генриха VI и его сына Эдуарда.

Все эти злодеяния Ричард совершает не просто так, а с явным наслаждением. Это утонченный злодей, цитирующий классиков и произносящий в свое оправдание длинные речи. В первом же монологе, которым открывается пьеса, он прямо объявляет: «Решился стать я подлецом». Причина проста - Ричарда никто не любит. Его жизнь несчастна, потому что он урод - маленький кривобокий горбун с неприятной физиономией. Когда он ковыляет по улице, люди смеются, а собаки поднимают лай. Ричард тоскует о любви и семейном счастье, но уверен в том, что полюбить его нельзя. Власть - вот единственная отрада, и он добьется ее, даже если при этом душа его станет столь же отвратительной, как внешность. Если между ним и троном стоят чужие жизни, он должен их отнять, «расчистив путь кровавым топором».

Пьеса «Ричард III» входит в цикл исторических хроник Шекспира, но заметно отличается от этих многоплановых произведений с множеством действующих лиц. Это спектакль одного главного героя, вернее, антигероя. Ричард виртуозно лицемерит, гипнотизируя окружающих, которые не хотят узнать в нем своего палача. Чем ближе он к очередному злодеянию, тем слаще его улыбки и горячее объятия. Незадачливый герцог Кларенс, по навету брата заключенный в Тауэр, до последнего надеется на заступничество Ричарда, а тот велит утопить его в бочке с вином. Лорда Хейстингса узурпатор обласкивает, назначает председателем королевского совета - и тут же велит казнить. Вынудив выйти за себя замуж леди Анну - жену погубленного им принца Эдуарда, Ричард вскоре убивает и ее, чтобы жениться на собственной племяннице Элизабет и упрочить права на трон. Список злодеяний так велик, что вызывает подозрения: а повинен ли реальный Ричард в тех грехах, что взвалил на него драматург? И чем ближе мы знакомимся с историческими фактами, тем этих сомнений становится больше.

«Убей или будешь убит!»

Современному читателю нелегко разобраться в династических хитросплетениях. Однако нужно знать, что Ричард, родившийся в октябре 1452 года, был младшим сыном герцога Ричарда Йоркского, погибшего в знаменитой войне Алой и Белой розы. После угасания в 1399 году династии Плантагенетов за трон начали бороться две ветви ее потомков - Ланкастеры и Йорки. В гербе Ричарда Йорка была белая роза, а в гербе у короля Генриха VI - алая. Боевые действия начались в 1455 году и велись с переменным успехом до 1461 года, когда Ланкастеры были окончательно разбиты, уступив место Йоркам.

Тридцатилетняя череда битв и военных походов произвела заметные опустошения в рядах британской аристократии - особенно той, что была близка к трону. Для остальной Англии эта война была почти незаметной. По выражению одного историка, она оставляла лишь «мелкие царапины» на поверхности обыденной жизни. Если сложить время боевых действий за все тридцать лет, то его не наберется и трех месяцев, а численность рыцарских армий редко превышала несколько тысяч. В то же время сражения были крайне ожесточенными, да и за пределами поля боя враждующие стороны истребляли друг друга всеми возможными способами. Ричард был сыном этого жестокого века и всецело придерживался его главного принципа: «Убей или будешь убит!».

Таким же был и его брат Эдуард IV, которого Шекспир без особых оснований выводит в амплуа слабого, но доброго монарха. На самом деле он сыграл решающую роль в отстранении от власти, а потом и убийстве короля Генриха VI - последнего из Ланкастеров. Первый раз Эдуард пришел к власти в 1461 году в возрасте 18 лет и тут же вступил в конфликт с самым могущественным сторонником Йорков - графом Ричардом Уорвиком, которого прозвали «делателем королей». Пока тот сватал новому монарху испанскую принцессу, Эдуард скоропалительно женился на вдове простого английского дворянина Грея, которая была старше его на 11 лет. Миссия Уорвика провалилась, и гордый феодал счел себя оскорбленным. Отношения между ним и королем портились все больше, а в 1470 году Уорвик переметнулся на сторону Ланкастеров и восстановил на троне свергнутого Генриха VI. Эдуард бежал в Голландию вместе с Ричардом, которому было 17 лет.

Именно в тот период будущий король впервые появился на страницах истории. Ни тогда, ни потом источники ничего не сообщали о его особой жестокости или физическом уродстве, которое живописал Шекспир. В пьесе Ричард сам говорит о себе: «уродлив, исковеркан и до срока я послан в мир людей». Но в хрониках, написанных при жизни Ричарда, о пресловутом горбе короля нет ни слова, говорится лишь, что одно плечо у него выше другого. На немногих сохранившихся портретах у Ричарда тоже нет никакого горба, и вообще он кажется довольно приятным молодым человеком. Да, именно молодым - ведь ему довелось прожить всего 32 года.

В ранних битвах войны Роз Ричард вопреки Шекспиру участия не принимал. Но уже в 17 лет он активно помогал брату Эдуарду организовать вторжение в Англию. Завербовав в Нидерландах наемных солдат, Йорки в апреле 1471 года пересекли Ла-Манш и разбили Уорвика в битве при Барнете. После чего четыре дня толпа лицезрела обнаженный труп «делателя королей», распростертый на паперти лондонского собора Святого Павла. В мае при Тьюксбери был убит 16-летний наследник Ланкастеров принц Эдуард. А ночью 21 мая в Тауэре оборвалась жизнь его отца Генриха VI.

Едва ли Ричард Глостер был причастен к этим смертям больше своего брата. Все годы правления короля Эдуарда IV Глостер предстает его верным слугой. Он успешно исполнял важные военные и государственные должности, демонстрируя свою преданность и умение быть полезным. Для брата он, очевидно, был человеком, на которого можно было положиться в наиболее трудных и важных делах. Глостер получил в управление северные области Англии, страдавшие от нападений сторонников Ланкастеров и шотландцев. Во главе армии, посланной на север, он одержал важную победу, которая почти на полвека обеспечила спокойствие на шотландской границе.

В те годы принц редко появлялся при дворе. Причина - недоброжелательность королевы Элизабет и ее многочисленной энергичной родни. Как известно из Шекспира, герцог Ричард Глостер женился на леди Анне Невилл - младшей дочери графа Уорвика и вдове принца Эдуарда Ланкастерского. О достоинствах невесты говорит факт безуспешного противодействия этому браку со стороны герцога Кларенса, который был женат на старшей дочери Уорвика. «Делатель королей» оставил громадное наследство, и Кларенс, который вовсе не был безобидным простаком, не желал отдавать брату его половину. Он без устали пытался настроить короля против Глостера, и нет ничего удивительного в том, если Ричард, в конце концов, решил отплатить ему той же монетой. И все же винить его в смерти Кларенса можно лишь с оглядкой: когда в 1478 году того заключили в Тауэр, Ричард оставался на севере, вдали от двора. К тому же утопление герцога в бочке с мальвазией - не более чем легенда. Скорее всего, он был тайно задушен и, вероятно, по приказу самого короля, которому неутомимый интриган давно надоел.

В столице Ричард появился только в апреле 1483 года после смерти Эдуарда IV. Его наследниками оставались два малолетних сына - 12-летний Эдуард и 10-летний Ричард. Вопрос о завещании короля до сих пор остается открытым. Мы не знаем, кто был назначен регентом королевства до совершеннолетия наследника. Вдовствующая королева Элизабет и ее родня хотели оставить регентство в своих руках. Они даже не поставили Ричарда в известность о смерти брата. Но влиятельные магнаты - лорд Хейстингс и герцог Бекингем - пригласили Ричарда в Лондон и высказались за его избрание регентом. Скорее всего, они опасались алчной родни королевы, вполне способной покуситься на их владения. При их поддержке Ричард со своими войсками двинулся на Лондон. После неудачной попытки организовать военное сопротивление королева с родней укрылась в Вестминстерском аббатстве, и герцог Глостерский стал регентом.

4 мая оба принца въехали в Лондон и началась подготовка к коронации Эдуарда V, назначенной на 22 июня. Однако уже 13 июня был арестован и казнен лорд Хейстингс, якобы готовивший заговор. Шекспир считал этот заговор лишь предлогом, но не исключено, что он действительно был. Первые же шаги нового регента показали его решительность и независимость от чужих мнений. Такой правитель был не нужен ни лордам, ни партии королевы-матери, которая надеялась править страной при малолетнем Эдуарде. Ричард хорошо понимал, что он сохранит жизнь и свободу только в одном случае, если сам станет королем.

Времена и нравы

22 июня 1483 года лондонский проповедник Джеймс Шоу выступил перед собором Святого Павла с речью, в которой дети королевы от Эдуарда и сам покойный король объявлялись незаконнорожденными. Эти обвинения не были навеяны летней жарой: о них давно шептались столичные жители. Королевский двор не отличался строгой нравственностью. Когда герцог Кларенс попробовал стать королем вместо брата Эдуарда IV, их мать Сесилия Невилл встала на его сторону, публично признав, что родила Эдуарда не от герцога Йоркского, а совсем от другого мужчины. А когда Эдуард захотел жениться на вдове Грей, она выступила с новым скандальным заявлением: ее сын уже женат на некоей Элизабет Люси.

Молодой король действительно был большим ловеласом. Когда ему попадалась девушка строгих правил, не склонная уступать его домогательствам, он с ходу обещал на ней жениться. Видимо, так и произошло с Элизабет - красавицей из хорошего и набожного семейства. Эдуард цинично отзывался о ней как о «самой благочестивой шлюхе во всем королевстве, которую нельзя вытащить из церкви никуда, кроме его постели». Когда Элизабет должна была родить от него ребенка, король срочно женился на многодетной вдове Грей. Тем не менее Элизабет Люси поступила благородно: не слушая ничьих советов, поклялась перед епископами, что она и король Эдуард не связаны узами брака. После чего король так же продолжал крутить роман с Люси, в результате на свет появился еще один внебрачный ребенок. Другой его женой до свадьбы считалась Элеонора Батлер, дочь графа Шрусбери. Можно не верить епископу Батскому, подтверждавшему то, что он обвенчал короля Эдуарда с леди Элеонорой, но об этом браке упомянуто в документах английского парламента. Таким образом, Ричард получил хорошую отговорку, чтобы отстранить племянников от наследования трона. По тогдашним обычаям, дети двоеженцев лишались права на отцовское наследство. Поэтому подготовку к коронации Эдуарда V потихоньку свернули. Обоих принцев поселили в Тауэре, и после коронации Ричарда о них никто ничего не слышал.

Куда же пропали дети? Слухи об их смерти пошли очень скоро, но после восшествия на престол Генриха Тюдора о судьбе детей короля Эдуарда так и не было объявлено. Позже поговаривали, что они живы, и появилось даже несколько самозванцев, претендовавших на трон под именами Эдуарда или Ричарда. Прояснить ситуацию помог случай. Дело в том, что к заговору графа Саффолка против Генриха VII примкнул некто Джеймс Тиррел - комендант форта, прикрывавшего важную крепость Кале. В марте 1502 года форт был осажден королевскими войсками и после непродолжительного сопротивления сдался. Тиррелу грозила смертная казнь, перед которой, на предсмертной исповеди, он признался в убийстве детей короля Эдуарда IV. По словам коменданта форта, он и его подручные, убив детей, закопали их тела там же в Тауэре, под лестницей, и навалили сверху груду камней. Приказ об убийстве отдал король. Осталось узнать - какой? Ричард III или же приказ исходил от Генриха VII? Маленькие Йорки, если они оставались в живых при дяде Ричарде, для Тюдора должны были оказаться неприятным сюрпризом - от них нужно было быстро избавиться.

В 1674 году в ходе земляных работ в Тауэре под фундаментом лестницы были обнаружены человеческие кости. Сначала находке не придали никакого значения, и два года кости пролежали в ящике в углу. Но, в конце концов, ими заинтересовались, дело дошло до короля, и было объявлено, что останки принадлежат некогда пропавшим принцам. Их похоронили в Вестминстерском аббатстве. В 1933 году могилу вскрыли для научной экспертизы, которая подтвердила, что кости действительно принадлежали двум детям, вероятнее всего, мальчикам лет 12-15, находившимся в близком родстве.

В скором времени историки пришли к выводу, что эта находка косвенно свидетельствует против Генриха VII. По причинам, о которых пойдет речь ниже, Тюдор был заинтересован в дискредитации Ричарда III, как никто другой, и сделал для этого немало. Обвинив его в убийстве принцев, он не только губил репутацию своего соперника, но и скрывал собственное преступление. Дело в том, что, если бы преступление совершил Ричард, убитым детям должно было быть 10-12 лет. Более поздний возраст найденных останков указывает на то, что убийство было совершено в другое время: как раз после прихода к власти Тюдоров. К тому же, если Тиррел был верным слугой Ричарда, он вряд ли мог преуспеть при новом царствовании и занять достаточно важный военный пост. Не была ли должность коменданта платой за тайную услугу, оказанную королю? Об этом уже никто не узнает - Генрих Тюдор славился своей скрытностью.

Бедный Йорк

Стараниями Тюдоров о недолгом правлении Ричарда III известно очень немного. Мы знаем, что король покровительствовал торговле и увеличил налог на импортные товары, защищая английских купцов от конкуренции. Он любил читать, что для монархов того времени было не таким уж обычным делом. Его стараниями в королевском дворце появились библиотека и небольшой оркестр, услаждавший короля и его гостей звуками флейт и виол. Со своей женой Анной Невилл он прожил гораздо дольше, чем изображает Шекспир, - целых 13 лет. Она умерла незадолго до гибели Ричарда по неясной причине, и можно не сомневаться, что его вины в этом не было. Скорее всего, королева не вынесла смерти единственного сына Эдуарда, едва дожившего до десяти лет. Дети в то время умирали часто, даже королевские.

Конечно, Ричард не был ангелом - он казнил десяток лордов, виновных в подлинных или мнимых заговорах. При этом он был куда более гуманен, чем сменивший его Генрих Тюдор, который отправлял своих противников на плаху целыми семьями. Во времена Ричарда ничего подобного не было, что, собственно говоря, и стоило ему жизни. В октябре 1483 года Ричард подавил мятеж своего бывшего сторонника Генри Стаффорда - того самого герцога Бекингема. Целью этого выступления было возведение на английский престол Генриха Тюдора, тогда еще бывшего графом Ричмондом. Вероломный Бекингем окончил жизнь на плахе, но другим активным участникам заговора дали бежать во Францию. Замешанная в деле семья Стэнли также избежала репрессий. Лорд Уильям Стэнли был вторым мужем матери Ричмонда Маргариты, которая открыто интриговала в пользу сына. Однако ни она, ни ее супруг не пострадали из-за своего родства с бунтовщиком.

7-8 августа 1485 года Генрих высадился в Милфорд-Хейвене на юге Уэльса с пятитысячной армией, в основном состоящей из опытных французских наемников. В остальной ее части были дружины обиженных Ричардом феодалов и валлийские лучники, преданные своему земляку Тюдору. У Ричарда было более 10 тысяч воинов, но их подготовка и организованность оставляли желать лучшего. Обходя посты накануне решающей битвы, Генрих увидел одного из часовых спящим и тут же заколол его со словами: «Ты спишь - так спи вечно!» В войске Ричарда часовых вообще не выставляли. Лорду Стэнли, который командовал резервом, никто не мешал обмениваться письмами со своим пасынком Тюдором.

Получив обещания чинов и почестей, Стэнли в роковой день битвы при Босворте предал своего господина. Уклонился от участия в битве и граф Нортумберленд. Обманутому королю осталось одно - устремиться в последнюю отчаянную атаку и умереть, сражаясь. Его изуродованное тело на три дня выставили в Лестере на потеху черни, а после похоронили без почестей в отдаленном монастыре «Серых братьев». На этом его злоключения не кончились: во время разорения монастырей при Генрихе VIII кости Ричарда были выброшены из могилы в реку Сор.

Битва при Босворте привела на английский трон новую династию Тюдоров. Вообще-то считалось, что Ричмонд выступает против Йорков как предводитель Ланкастеров. Его мать Маргарита была правнучкой основателя этой династии, хотя королю Генриху VI она приходилась только троюродной сестрой - седьмая вода на киселе. Если бы не долгое соперничество Ланкастеров и Йорков, изрядно почистившее ряды претендентов на трон, права на корону Генриха Тюдора никто бы всерьез рассматривать не стал. По отцу он происходил от валлийцев, которых в Англии презирали и считали дикарями. Йорк занимал трон с неизмеримо большим основанием, так что победитель при Босворте выглядел форменным узурпатором. Нагнетание страстей вокруг персоны Ричарда III было ответом на слабость династических претензий Тюдоров. Первым делом Генрих объявил недействительным парламентский акт, некогда обосновывавший династические права Йорков, и приказал уничтожить все существующие копии этого документа, как будто боялся воскрешения кого-то из Йорков.

Скорее всего, Ричард оставил о себе неплохую память, а в сравнении с Генрихом Тюдором явно выигрывал. Правда, новый король продолжал политику поддержки купцов и ремесленников, но осуществлял ее такими методами, на которые Ричард так и не решился. Налоги при Генрихе росли едва ли не каждый год, горожан в принудительном порядке переселяли на новые места, а крестьян сгоняли с земли. По дорогам скитались толпы нищих, против которых принимались суровые меры, вплоть до виселицы. Экономный Тюдор прекратил выдачу подданным хлеба в голодные годы и не освобождал от податей тех, кто пострадал от неурожая. Все это привело к росту популярности свергнутой династии. Поэтому многие вспоминали Йорков с ностальгией.

Не случайно придворные писатели Тюдоров возводили на Ричарда III одну клевету за другой. Когда сошли в могилу люди, знавшие покойного короля, грязь хлынула потоком. Его начали изображать настоящим исчадием ада, уродливым душой и телом. Шекспир утверждает, что он родился недоношенным. По другой версии, за его рождение мать заплатила долгой мучительной беременностью, причем Ричард появился на свет ногами вперед, со всеми зубами и с волосами до плеч. Судя по этим выразительным описаниям, маленький скрюченный монстр походил на злого эльфа и был хромоног, как сам дьявол: по христианской легенде, Люцифер сломал ногу, когда Господь сбросил его с небес.

Гуманисты-мифотворцы

Образ получился весьма эффектным. Оставалось найти и описать место Ричарда III в истории и событиях той эпохи, то есть связать с его именем все громкие убийства. И демонический Ричард III, создаваемый его врагами, в конце концов, превратился в доказательство его вины. Каждый хронист, не хотевший поссориться с королем, спешил внести свою лепту. К началу XVI века не хватало только талантливого пера, способного свести все, что налгали, в одну законченную картину.

Окончательным оформлением мифа занялся великий английский гуманист Томас Мор , написавший в 1513 году «Историю Ричарда III». О Томасе Море можно вспомнить то, что он придумал слово «утопия», а заодно и саму Утопию - вымышленную страну с идеальным общественным строем. Мы употребляем слово немного в другом смысле, подразумевая под утопией неосуществимые мечты и пустые фантазии. Гуманизм времен Мора тоже отличался от того, что вкладывается в смысл этого слова сегодня. Гуманистами называли деятелей Возрождения, пытавшихся вернуть в европейский обиход достижения античной науки и искусства.

Разумеется, такой человек не был продажным писакой, составлявшим под диктовку властей предержащих пасквили на их врагов. Для гуманиста задача смешать с грязью короля Ричарда была привлекательна, как возможность сделать шаг к торжеству истинных ценностей. Ричардом можно было пожертвовать, чтобы обнажить общественные язвы, показав сущность тиранов, причем сделать это при полном попустительстве правящего монарха, который только порадуется обличению своего врага. Для нелюбви Мора к Ричарду имелась и личная причина: его воспитателем и наставником был кардинал Джон Мортон , относившийся к покойному королю резко враждебно (в пьесе Шекспира он выведен под именем епископа Илийского).

При всем этом Мор не спешит считать правдой все слухи о Ричарде. В своей «Истории» он признает, что во всем случившемся при последнем Йорке много темного и скрытого. Что многое люди рассказывают по злобе и выдают подозрения и догадки за факты. Он пишет: «В те времена все делалось тайно, одно говорили, другое подразумевали, так что не было ничего ясного и открыто доказанного». Но все равно приговор Ричарду выносится однозначный: под пером Мора он превращается в физическое и моральное чудовище.

По иронии судьбы гуманиста ждала та же судьба, что оклеветанного им монарха, - насильственная смерть и посмертная опала. В 1535 году он был казнен по приказу сына Тюдора - короля-деспота Генриха VIII. Это помешало распространению «Истории» под его собственным именем, которое долгое время оставалось под запретом. Но само сочинение без упоминания его опального автора то и дело переписывалось в английских исторических трудах XVI века. В частности, «История» Мора оказалась включена в хронику Рафаэля Холиншеда, изданную в 1577 году. При написании многих своих пьес, включая «Ричарда III», Шекспир пользовался ею во втором издании, вышедшем 10 лет спустя.

Великий драматург не был историком. Его нисколько не интересовало истинное лицо Ричарда - к тому же открывать это лицо в правление Тюдоров было небезопасно. Как и Мору, ему было интересно другое - истинное лицо власти, ее воздействие на душу человека. В его пьесе Ричард из способного, но довольно посредственного правителя превратился в настоящего гения - но только гения зла. Он без труда манипулирует окружающими его ничтожными людишками, по очереди убирая их со своего пути. Он отвергает моральные нормы, открыто заявляя: «Кулак - нам совесть, и закон нам - меч!» Но в мире Шекспира за преступлением неизбежно следует наказание. Против Ричарда выступает сама Судьба в образе духов убитых им людей, и Генриху Тюдору остается только довершить его поражение своим мечом. Пьеса сыграна, урок преподан. И Шекспир не виноват, что на этот раз в роли наглядного пособия оказался злосчастный король, заслуживший лучшей участи в глазах потомков.