ЭпиграфЭПИГРАФ
«Война в одинаковой мере облагает данью мужчин,
женщин и детей; но только с первых взимает кровь,
со вторых – слёзы, а с третьих – и слёзы, и кровь».
У.Теккерей

Статистика UNICEF

СТАТИСТИКА UNICEF
2.000.000 детей за последние 10 лет погибли в ходе вооруженных конфликтов
6.000.000 остались бездомными
12.000.000 получили ранения или стали инвалидами
300.000 детей-солдат участвую в конфликтах в различных точках земного шара

Международное гуманитарное право как основной источник

МЕЖДУНАРОДНОЕ ГУМАНИТАРНОЕ ПРАВО
КАК ОСНОВНОЙ ИСТОЧНИК
Совокупность норм международного права,
основанных на принципах гуманности и
направленных на ограничение средств и методов ведения
войны и на защиту жертв вооружённых конфликтов
(как международных, так и немеждународных)

Регулирование

РЕГУЛИРОВАНИЕ
Дополнительный
протокол I 1977 г.
к Женевским
конвенциям 1949 г.
Касается жертв
международных
вооруженных
конфликтов
Меры для того, чтобы
дети до 15 лет не
принимали
непосредственного
участия в военных
действиях
Конвенция о правах
ребёнка 1989 г.
Конвенция о наихудших
формах детского труда
п.2 ст.38
Принята в 1999 году
Международной
организацией труда
п.3 ст.38
Принудительная или
обязательная вербовка
детей для использования
их в ВК – наихудшая
форма детского труда

Требования к государствам

ТРЕБОВАНИЯ К ГОСУДАРСТВАМ
Обязанность уважать нормы международного гуманитарного права,
относящиеся к детям, и обеспечивать их соблюдение
Обеспечение положения о том, чтобы лица, не достигшие 18летнего возраста, не подлежали обязательному призыву в их ВС
Статья 3 Протокола к Конвенции о правах ребёнка - исключение

Особая защита - ???

ОСОБАЯ ЗАЩИТА - ???

Защита от всех форм
сексуального насилия
Воссоединение
беспризорных
детей с их
семьями
1. Особое уважение
2. защита от любого
рода непристойных
посягательств
Эвакуация из зоны
боев для обеспечения
безопасности
Содержание отдельно от
взрослых в случае
лишения свободы, если
только не являются
членами одной семьи
Образование, питание,
услуги
здравоохранения

Дети-комбатанты

ДЕТИ-КОМБАТАНТЫ
Не достиг 15 лет – не должен принимать
непосредственного участия в военных
действиях (ст.38)
При вербовке лиц, достигших 15 лет, но
которым еще не исполнилось 18, отдавать
предпочтение лицам более старшего
возраста
МУС: привлечение детей к активному
участию в военных действиях – военное
преступление
Запрет применения в их отношении
калечащего и причиняющего лишние
страдания оружия

10. ИНТЕРНИРОВАНИЕ

Принудительное помещение иностранцев определенных категорий в
какую-либо местность с запрещением покидать ее пределы
в случае интернирования члены одной семьи должны содержаться
вместе и, по возможности, в одном помещении
интернированная семья не должна жить вместе с другой
интернированной семьей
требование интернирования детей, оставшихся на свободе без
родительского попечения
держава, во власти которой оказались дети, должна обеспечить им
обучение, специальные участки для занятия спортом на открытом
воздухе

11. IV ЖЕНЕВСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ЗАЩИТЕ ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ 1949 Г.

Дети, не принимающие непосредственного участия в военных
действиях, - покровительствуемые лица
Дети до 15 лет вместе с матерями имеют право находиться в
санитарных зонах и зонах безопасности, в случае их создания
Держава, во власти которой оказались покровительствуемые лица,
должны предоставить им необходимую медицинскую помощь
Обеспечение свободного пропуска всех посылок с медицинскими и
санитарными материалами, а если посылка для детей младше 15 лет и
рожениц, то нужен свободный пропуск и необходимых продуктов
питания, носильных вещей, укрепляющих средств
Вопрос ответственности (МУС)

12. Ответственность детей

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ДЕТЕЙ
Замена карающих мер воспитательными
Смертный приговор не выносится и не подлежит исполнению, если на
момент совершения преступления лицу не исполнилось 18 лет
Запрет жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов
обращения или наказания
Арест, задержание, тюремное заключение – крайние меры

Одним из приоритетных направлений социальной политики государств и международных организаций является защита прав детей. Хотя на сегодняшний день в России действует целая система административных и судебных органов, в задачи которых входит защита прав ребенка, зачастую бывает затруднительно добиться защиты и восстановления нарушенных прав.

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ международные договоры являются частью правовой системы РФ. Согласно ч. 3 ст. 46 Конституции РФ «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты». Таким образом, кроме защиты прав ребенка в судебном порядке на национальном уровне Конституцией предусматривается возможность их защиты при помощи международных механизмов. На сегодняшний день основным и наиболее действенным международным органом, осуществляющим защиту прав граждан, является Европейский суд по правам человека (далее - суд, Европейский суд, ЕСПЧ), учрежденный Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) и начавший свою деятельность в 1959 г. Рассмотрение дел Европейским судом способствует обеспечению соблюдения обязательств, принятых на себя странами - участницами Конвенции, и Протоколов к ней, а также привлечению внимания государств к фактам нарушения прав человека. Практика Европейского суда по правам человека демонстрирует наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обнаруживая тем самым необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами. Хотя конкретные решения Европейского суда обязательны для исполнения только государствами-ответчиками (например, необходимость положить конец нарушению, устранить его последствия и, по возможности, восстановить ситуацию, предшествовавшую нарушению, - «restitution in integrum», а также принять действенные меры для предотвращения новых подобных нарушений Конвенции), другие государства могут также руководствоваться ими для приведения к соответствию своего законодательства положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Вместе с этим необходимо отметить, что ЕСПЧ не является апелляционным судом по отношению к национальным судам государств.

Если Европейским судом установлено нарушение положений Конвенции, он, тем не менее, не может приказать суду государства отменить вынесенное решение. В соответствии с п. 2 ст. 46 Конвенции окончательное постановление Европейского суда по делу направляется Комитету Министров Совета Европы, осуществляющему надзор за его исполнением. Россия ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 30 марта 1998 г., тем самым согласившись признавать решения Европейского суда обязательными к исполнению. Компетенция Европейского суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней признается Россией обязательной, таким образом, необходимо отталкиваться от уже принятого ЕСПЧ решения в отношении другого физического или юридического лица по делу с аналогичными обстоятельствами. С 5 мая на Россию была распространена юрисдикция Европейского суда по правам человека. Хотя в Конвенции о защите прав человека и основных свобод практически не содержится статей (кроме ст. 5, 6 Конвенции и ст. 5 Протокола № 7 к ней), напрямую регулирующих или защищающих права детей, ее положения применимы также и к ребенку наравне с другими участниками международных правоотношений. Европейский суд по правам человека защищает права, закрепленные в Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Таким образом, Конвенцией и Протоколами к ней определяются границы защиты семейных прав в ЕСПЧ. Вместе с этим с течением времени нормы, закрепленные в Конвенции, развиваются и расширяют свои границы в решениях ЕСПЧ. Жалоба в ЕСПЧ может быть подана государством, любым физическим лицом, любой группой лиц или любой неправительственной организацией (ст. 33, 34 Конвенции). Таким образом, обратиться в суд может любой человек независимо от его дееспособности (в том числе душевнобольные и несовершеннолетние) и гражданства. Жалоба не может быть подана против не участвующего в Конвенции и Протоколах к ней государства. Европейский суд может установить факт нарушения Конвенции, а также присудить заявителю соответствующую компенсацию и возмещение расходов. Принимая во внимание то, что ребенок самостоятельно не может «исчерпать внутригосударственные средства защиты», а законные представители ребенка иногда являются и нарушителями его прав, вопрос защиты прав детей в практике Европейского суда по правам человека представляется особенно актуальным. Применение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод к детям.

В делах о защите детей в ЕСПЧ наиболее часто фигурируют следующие статьи Европейской Конвенции: a) «Статья 3. Запрещение пыток и бесчеловечного унижающего достоинство обращения или наказания (в частности, в случаях применения к детям телесных наказаний в школе, родителями или по решению суда); b) Статья 6. Право на справедливый суд (устанавливает специальные процессуальные правила для суда над несовершеннолетними, обвиняемыми в совершении преступления); c) Статья 8. Право на уважение семейной жизни (в рамках которого суд трактует понятие семьи; статус незаконнорожденных детей; определяет концепцию действий в интересах ребенка (выбор религии, имени и др.); передачу государству права на опеку над ребенком; случаи разлучения родителей и детей по причине депортации родителей); d) Статья 10 (ч. 2). Ограничение свободы выражения своего мнения, получения и распространения информации в целях охраны здоровья и нравственности; e) Статья 14. Защита от дискриминации; f) Статья 2 Протокола 1. Право на образование (например, образование в частных школах; уважение к философским убеждениям родителей)». На основании данных статей суд разработал определенные правовые стандарты, регламентирующие правовое положение детей в международном праве. Кроме того, при обосновании нарушения права ребенка допустимы и даже поощряются ссылки на другие международно-правовые акты, закрепляющие права ребенка, в частности, на Конвенцию ООН о правах ребенка 1989 г.. Практика Европейского суда по правам человека по рассмотрению вопросов о защите прав детей. Кратко рассмотрим некоторые прецеденты ЕСПЧ по обозначенным нормам Конвенции. Исходя из практики Европейского суда по правам человека, при защите прав детей одним из часто применимых положений Конвенции является ст. 3, запрещающая пытки или бесчеловечное и унижающее достоинство обращение или наказание. Европейским судом отмечается, что нарушением ст. 3 является плохое обращение с ребенком, достигшее минимального уровня жестокости, оценка которого, в свою очередь, зависит от ряда определенных факторов конкретного дела (длительность, пол, возраст, состояние здоровья ребенка, воздействие на психологическое или физическое состояние). Жестокость обращения разграничивает три элемента: пытки, бесчеловечное обращение или наказание и унизительное обращение или наказание.

В качестве прецедента рассмотрения ЕСПЧ дела об унижающем достоинство ребенка наказании можно рассмотреть дело «Тайрер против Соединенного Королевства». За «незаконное нападение, повлекшее за собой телесные повреждения старшему ученику своей школы», 15-летнего учащегося школы на о. Мэн в соответствии с местным законодательством приговорили к трем ударам розгой. В полицейском участке ребенка заставили приспустить брюки и трусы, пригнули к столу и нанесли удары в присутствии отца мальчика и врача: один полицейский производил наказание и еще двое держали мальчика. Из обстоятельств дела следует, что у Энтони Тайрера не возникло серьезных физических повреждений. Несмотря на это, ЕСПЧ установил, что, учитывая возраст ребенка, он оказался унижен при исполнении наказания и в своих глазах, и в глазах других присутствующих там людей. Хотя наказание имело легальное закрепление на момент рассмотрения дела, ЕСПЧ определил, что оно явилось посягательством на честь, достоинство и физическую неприкосновенность ребенка. Также суд отметил, что исполнение наказания совершенно незнакомыми ребенку людьми могло привести к негативным психическим последствиям. Таким образом, по совокупности обстоятельств судом был сделан вывод о том, что данное наказание ребенка можно расценить как наказание, при котором унижение достигло уровня, подразумевающегося понятием «унижающее достоинство наказание», и признал нарушение ст. 3 Конвенции. ЕСПЧ отметил ответственность государства и английской правовой системы, в частности, за унижающее досто инство обращение, впоследствии в соответствии с решением ЕСПЧ было изменено законодательство о. Мэн. В рамках 3 статьи в практике ЕСПЧ есть ряд прецедентных решений по делам о предоставлении убежища детям и их родителям. В деле «Мусхаджиева и другие против Бельгии» заявительница-чеченка и четверо ее детей, бежавшие из Грозного, прибыли в Бельгию и попросили там убежище. Однако в связи с тем, что страной въезда в Европейский Союз была Польша, им было предписано покинуть Бельгию. До выполнения предписания семья содержалась в течение месяца под стражей в Бельгии.

Европейский суд особо отметил важность совместного пребывания детей с матерью в течение этого месяца. В ранее вынесенных решениях Европейский суд подчеркивал, что прежде всего должна учитываться особая уязвимость детей, а затем уже незаконность пребывания иностранца на территории чужой страны (дело «Мубиланзила Майека и Каники Митунга против Бельгии», в котором суд установил нарушение ст. 3 Конвенции, поскольку ребенок и его родители содержались отдельно в центре для иностранцев, ожидающих выдворения). В связи с тем, что дети заявительницы в течение месяца находились в закрытом центре, не адаптированном к приему детей, а также что врачи обнаружили у детей симптомы психологической травмы, и учитывая их возраст, продолжительность содержания под стражей и состояние здоровья, суд признал нарушение ст. 3 Конвенции и присудил заявителям компенсацию в 17 тысяч евро. Другим часто применимым положением Конвенции является ст. 6, закрепляющая право на справедливое публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Данное право имеет особую важность применительно к защите прав детей. Примером рассмотрения в ЕСПЧ дела в рамках данной статьи служат дела T. и V. против Соединенного Королевства». В 1993 году суд осудил двоих 11-летних подростков по обвинению в убийстве двухлетнего мальчика. В жалобе, поданной ими в ЕСПЧ, шла речь об отказе им в праве на справедливый суд в связи с их неспособностью принимать эффективное участие в разбирательстве своего дела. Европейский суд отметил важность учета возраста, уровня зрелости, интеллектуальных и эмоциональных особенностей ребенка, которому предъявлено обвинение.

По мнению суда, при обращении с детьми необходимо принятие мер, содействующих тому, чтобы они могли разбираться и участвовать в судебном процессе. Также очень важно не допустить или максимально снизить риск появления у них ощущения запугивания или подавленности при проведении судебного разбирательства. Как отметил ЕСПЧ, ввиду недостаточной зрелости детей формальные процедуры судебного заседания могли быть для них малопонятными и пугающими, дети не могли чувствовать себя достаточно свободно в зале суда и под внимательным взором публики. Принимая во внимание совокупность обстоятельств, суд пришел к выводу, что обвиняемые подростки не могли полноценно участвовать в судебном разбирательстве выдвинутого против них обвинения и были лишены права на справедливый суд, закрепленного в п. 1 статьи 6 Конвенции. В Европейский суд по правам человека подается большое количество жалоб на нарушении статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В данной статье закрепляется право на уважение семейной жизни, в рамках которого Европейским судом трактуется понятие семьи, статус незаконнорожденных детей, определяется концепция действий в интересах ребенка (выбор религии, имени, определение места жительства и др.), вопрос о передаче государству права на опеку над ребенком. Как отмечает Европейский суд, согласно ст. 8 в понятие «семейной жизни» также входят, как минимум, связи между бабушками, дедушками и внуками, в силу того, что такие отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. В связи с этим «уважение» к семейной жизни накладывает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Решение вопросов о передаче государству права на опеку над ребенком занимает важное место в практике ЕСПЧ. Вся практика Европейского суда подвержена принципу сохранения семейных отношений между ребенком и его родными родителями. Как отмечено в п. 95 Постановления ЕСПЧ от 8 апреля 2004 г. по делу «Хазе и другие против Германии», не может служить оправданием принудительных мер по отобранию ребенка у родителей сам по себе факт наличия возможности его помещения в более благоприятную для воспитания среду. При ограничении доступа родителя к ребенку возникает серьезная опасность ослабления их семейных отношений. Власти уполномочены прекратить семейные отношения только при наличии очень веских причин. Суд полагает, что такое серьезное вмешательство государства в дела семьи, как ее разделение и помещение ребенка под государственную опеку, всегда должно быть оправдано интересами ребенка и должно быть, как правило, временной мерой, нацеленной (за редким исключением) на повторное объединение родителей и ребенка. Предоставление права опеки одному из родителей не служит автоматически основанием для отказа в праве доступа к ребенку для другого. Родителя могут лишить права доступа к ребенку только в особых, очень серьезных обстоятельствах.

Например, если его поведение создает угрозу для нравственности или здоровья ребенка, включая его психическое состояние; если это необходимо для предотвращения преступления. Хотя ст. 8 прямо не предусмотрены процедурные гарантии при государственном вмешательстве в семейную или частную жизнь граждан, судом отмечается, что решения о дальнейшей судьбе детей должны приниматься без неоправданных задержек и с соблюдением гарантий, предусмотренных ч. 1 ст. 6 Конвенции. В деле «Никишина против России» заявительницей была гражданка РФ, получившая при расставании с отцом ребенка опеку над их рожденным вне брака мальчиком при условии совместного времяпрепровождения ребенка и его отца по выходным. В дальнейшем, став членом секты «Свидетели Иеговы», мать стала привлекать и сына к ее религиозной деятельности. Отец ребенка, православного вероисповедания, не одобрял таких действий, обратился в районный орган опеки и попечительства с требованием передать ему опеку над ребенком и отказался вернуть ребенка матери, которая, в свою очередь, подала заявление в милицию и в районный суд. Районный суд передал ребенка отцу, посчитав членство матери в секте вредным для здоровья и развития ребенка. Данное решение было оставлено без изменения судом кассационной инстанции. Коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отправила дело на новое рассмотрение, отменив решение районного и областного судов. Гражданка Никишина обратилась с жалобой в Европейский суд, ссылаясь на нарушение гарантированного Конвенцией права на уважение частной и семейной жизни, свободу мысли, совести и религии. Была заявлена жалоба на нарушение статей 6, 8, 9, 14 Конвенции, а также ст. 2 Протокола № 1 к ней, гарантирующей общее право на образование лиц, заинтересованных в его получении. В соответствии с положениями ст. 2 Протокола № 1 к Конвенции национальные власти не вправе внушать принципы, которые можно расценить как неуважение религиозных и философских убеждений родителей, которые, выполняя свои обязанности перед детьми, несут основную ответственность за их обучение и образование и могут потребовать уважения собственных религиозных и философских убеждений.

Таким образом, дети должны иметь возможность осуществить свое право на образование, а государство - участник Конвенции должно это контролировать. Вместе с этим родители имеют право на уважение их религиозных и философских убеждений, заслуживающих уважение в демократическом обществе, совместимых с достоинством личности и не противоречащих праву ребенка на образование. Несмотря на то, что поданная заявительницей жалоба была признана неприемлемой в связи с разрешением дела на внутреннем уровне после подачи жалобы в Страсбург, представляется, что именно позиция Европейского суда способствовала пересмотру решения по делу гражданки Никишиной. На момент обращения заявительницы в Европейский суд дело было прекращено в национальном суде: между матерью и отцом было заключено мировое соглашение, по которому ребенок оставался с отцом, но мать имела право забирать его к себе на каникулах и встречаться по вечерам в выходные дни. Также в мировом соглашении оговаривалась невозможность вовлечения ребенка в религиозные организации против его воли и согласия родителей. Рассматривая дело «Олссон против Швеции», Европейский суд отметил особый характер взаимоотношений не только между детьми и родителями, но и между самими детьми в рамках семейной жизни. По мнению суда, родные братья и сестры имеют право на семейную жизнь с точки зрения отношений между собой, без привязки к отношениям между детьми и родителями. Так, в факте разлучения трех родных братьев, взятых под государственную опеку, суд констатировал нарушение шведским законодательством статьи 8 Конвенции. С развитием науки практика Европейского суда по делам о защите прав ребенка стала обогащаться кардинально новыми делами. Так, в решении ЕСПЧ по делу «Калачева против России» заявительницей был обжалован отказ российских судов установить отцовство ее внебрачного ребенка на основании экспертизы ДНК. Европейский суд отметил, что на современном этапе данная экспертиза является единственным научным методом установления отцовства конкретного ребенка и признал нарушение ст. 8 Конвенции. Необходимо отметить, что при разрешении дел об установлении отцовства Европейский суд в первую очередь стремится учесть интересы самого ребенка, а затем его биологического родителя. В свете развития науки также необходимо отметить внимание ЕСПЧ к вопросам биоэтики. Европейский суд подготовил в 2012 году отчет, в котором «биоэтика» определена как защита человеческой личности, ее прав и человеческого достоинства ввиду развития биомедицинских наук. На сегодняшний день Европейский суд имеет прецеденты рассмотрения дел о пренатальной диагностике, в которых затрагивается защита прав и родителей, и детей одновременно. Примерами таких дел являются «Драгон против Франции», «P.P. против Польши». В практике ЕСПЧ также имеются дела и по вопросам искусственного оплодотворения. В связи с тем, что на данный момент и в национальных, и в международном законодательстве отсутствует единая и окончательно сформировавшаяся позиция насчет искусственного оплодотворения (ЭКО), а также поскольку его применение в условиях динамично развивающейся медицины и науки совмещено с рядом моральных и этических вопросов, Европейский суд признает за государствами-ответчиками широкую свободу усмотрения по данному вопросу. Как правило, жалоба в Европейский суд подается родителями ребенка.

Однако ребенок также имеет право на адвоката (ст. 6 Европейской конвенции) или помощь общественной организации в соответствии с национальным законодательством, если законное представительство невозможно в силу, например, конфликта интересов ребенка и его родителей или опекунов. Европейский суд в одном из своих решений специально указывает, что несовершеннолетний имеет право самостоятельно обращаться с заявлением в суд. В деле «Нильсен против Дании» (Nielsen v. Denmark, 1988 г.) заявителю Джону Нильсену на момент подачи заявления в Комиссию по правам человека (1984 г.) было всего 13 лет. Согласно датскому законодательству в связи с отсутствием заключенного между родителями брака родительские права на ребенка принадлежали только матери. Спустя некоторое время после расставания с матерью отец получил официальное право на посещение ребенка, который впоследствии привязался к отцу и отказался жить с матерью. С согласия обеих сторон ребенок был помещен в специальное детское учреждение, откуда сбежал и пришел к отцу. Отец подал иск о передаче ему права опеки над ребенком, после чего скрылся с ребенком, однако вскоре был арестован.

На следующий день после ареста отца ребенок был помещен в отделение детской психиатрии окружного госпиталя, однако позднее снова сбежал. В результате продолжительных судебных разбирательств отцу было отказано в передаче права опеки, а ребенок был окончательно помещен в госпиталь. Таким образом, было нарушено право Джона Нильсена на уважение семейной жизни. С помощью отца ребенок подал иск в Европейский суд по правам человека. Однако из-за широкой огласки дела отец все-таки получил право на опеку над ребенком. Так, ввиду новых обстоятельств, суд не установил нарушения, однако Европейский суд косвенно повлиял на разрешение дела Нильсена внутренним судом Дании. Также в деле «Оккали против Турции» 12-летний ребенок самостоятельно подал жалобу на жестокое обращение с ним полиции (мальчик был избит сотрудниками полиции, заставлявшими его признаться в краже денег у работодателя). В дальнейшем обвинение в краже было снято, однако позже исполнение приговора об осуждении виновных полицейских было отложено, а затем они и вовсе получили повышение по службе. Рассмотрев жалобу мальчика, Европейский суд установил нарушение ст. 3 Конвенции (запрет жестокого обращения) в связи с безнаказанностью сотрудников полиции и отсутствием специальных средств защиты несовершеннолетних и присудил ребенку возмещение неимущественного вреда и судебных расходов. Статья 14 Конвенции, запрещающая любую форму дискриминации, также имеет отношение к защите прав детей в ЕСПЧ. Европейский суд отмечает, что, как правило, данная статья дополняет другие положения Европейской конвенции и Протоколов к ней, поскольку она защищает частных лиц от любых дискриминаций при осуществлении гарантированных другими статьями прав. Как отмечают Е.П. Бурдо и Г.И. Гаранина, хотя статья 14, как правило, действует в связке с иными нормами, она может играть важную автономную роль, дополняя и уточняя иные нормы и предоставляя лицам гарантии от дискриминации при осуществлении ими своих прав и свобод. Например, судом подчеркивается равенство в сфере прав гражданского характера между детьми, рожденными в браке и вне его. Анализируя практику Европейского суда в данной области, можно сделать вывод, что в ряде дел предметом рассмотрения было положение детей, рожденных вне брака, в контексте их права на семейную жизнь.

В известном деле «Маркс против Бельгии» в связи с тем, что национальным законодательством Бельгии предусматривался усложненный порядок признания материнства в случае, если ребенок был рожден вне брака, сложилась ситуация, что «юридически» в течение определенного времени у ребенка вообще не было матери. Заявительница направила жалобу в ЕСПЧ на нарушение бельгийским законодательством ее права на уважение семейной жизни и дискриминацию детей, рожденных вне брака. Помимо прочего, такое положение нарушало имущественные права дочери Паулы Маркс, поскольку она не могла выступать в качестве наследницы имущества матери до юридической фиксации их отношений. Судом было отмечено, что в соответствии со статьей 8 Конвенции правом на уважение семейной жизни предполагается наличие семьи и исключаются любые различия между семьями с «законными» и «незаконными» детьми, таким образом, предусмотренные данной статьей гарантии распространяются на членов традиционных и иных семей в одинаковом объеме. Иначе подобные различия не соответствовали бы слову «каждый» (ст. 8 Конвенции), это также подтверждается запретом (ст. 14 Конвенции) на дискриминацию по признаку рождения при использовании прав и свобод, предусмотренных Конвенцией. Европейский суд отметил, что отношения между матерью и дочерью, безусловно, являлись семейными, поскольку заявительница с момента рождения своей дочери постоянно о ней заботилась, чем подтвердила для судей наличие «реальной семейной жизни», в связи с этим их отношения должны оцениваться государством как семейные. По мнению суда, там, где существование семейных связей с ребенком очевидно, государство всячески должно способствовать развитию этих связей, а также создавать для этого законные гарантии. Согласно п. 1 ст. 8 право на уважение семейной жизни предполагает невмешательство государственных органов в осуществление этого права. Суд указал, что в соответствии со статьей 8 государством должно быть гарантировано обеспечение возможности интеграции ребенка в семьи с момента его рождения (п. 31).

В контексте уважения семейной жизни государству необходимо способствовать нормальному развитию связей между близкими родственниками. (п. 45). Суд отметил, что при стремлении к поддержке и поощрению традиционной семьи в национальном законодательстве необходимо избегать причинения ущерба семьям с «незаконными» детьми. Таким образом, судом было установлено нарушение ст. 8 Конвенции, в результате чего бельгийское национальное законодательство о внебрачных детях было изменено: закон от 31 марта 1987 г. внес изменения в «разнообразные правовые положения, связанные с усыновлением», и дополнил действующее законодательство, отменив всякую дискриминацию в отношении внебрачных детей. Дело «Маркс против Бельгии» стало наглядным примером столкновения консервативного и либерального подходов к толкованию Конвенции, поскольку, как отметил суд, во время разработки Конвенции во многих европейских странах различия между «законными» и «незаконными» детьми считались нормальными, тем не менее, в современном мире положения Конвенции необходимо трактовать с точки зрения современных условий (п. 40-41). В деле «Мазурек против Франции» заявителем выступал внебрачный ребенок, который обжаловал различие между «законными» и «незаконными» детьми в сфере наследования, поскольку в соответствии с французским законодательством до 2001 г. внебрачный ребенок имел право на меньшую по сравнению с «законным» ребенком часть наследства своих родителей. Европейский суд признал наличие нарушения ст. 1 Протокола № 1 в совокупности со статьей 14 Конвенции, в результате чего в 2001 г. было изменено законодательство Франции, и внебрачным детям, и детям, рожденным в браке, были предоставлены равные права наследования. «Общая концепция защиты права на уважение семейной жизни, выработанная в практике Европейского суда, исходит из равенства прав матери и отца». Ст. 5 Протокола № 7 гарантирует супругам равные права в отношениях с детьми во время пребывания в браке и при его расторжении. Так, прекращение брака не должно приводить к прекращению семейных отношений между каждым из родителей и ребенком. Необходимо отметить, что вопросы признания прав отца по отношению к ребенку возникают чаще, чем необходимость защитить права матери. Рассматривая конфликтные ситуации в семье, Европейский суд стремится найти баланс между максимальным учетом мнения детей и принципами «охраны здоровья и нравственности» и «права на семейную жизнь». По мнению некоторых авторов, «тенденция признания на международном и национальном уровнях самостоятельных прав детей, не зависящих от прав их родителей, может повлиять в будущем на позицию Европейского cуда». Согласно ч. 2 ст. 10 Конвенции, отмечает Европейский суд, защита нравственности в демократическом обществе является легитимной целью. Исходя из практики Европейского суда в данной сфере (дела «Даджен против Соединенного Королевства»; «Институт Отто-Премингер против Австрии»; «Уингроу против Соединенного Королевства»), признается, что государства могут принимать законы, направленные на ограничение распространения информации и идей. Кроме того, государства вправе «устанавливать контроль и классификацию информационной продукции, а при нарушении закона - применять штрафные меры, конфискацию и другие санкции, вплоть до уголовных, когда это необходимо в интересах защиты нравственности и благополучия конкретных лиц или групп лиц (таких как дети), нуждающихся в особой охране в связи с недостатком зрелости или состоянием зависимости». «Непристойные публикации» определяются судом как публикации, стремящиеся «развратить и растлить». Стоит заметить, что государства-ответчики при исполнении решений Европейского суда по делам о защите прав детей принимают самые разнообразные меры индивидуального и общего характера. Так, например, в Великобритании после дела «Кэмпбелл и Козенс против Великобритании» в 1987 г. вступил в силу Закон об образовании, отменивший телесные наказания в государственных школах, а также в финансируемых государством школах.

После дела «Джонстон и другие против Ирландии» в Ирландии в 1988 г. вступил в силу закон о Правовом Положении Детей, уравнявший в правах «законных» и внебрачных детей. После дела «Буамар против Бельгии» в Бельгии в 1994 г. вступил в силу закон, запрещающий ювенальному суду помещать детей под стражу более чем один раз за одно судебное разбирательство, определивший максимальный срок содержания под стражей не более чем 15 дней. Также государством были созданы отдельные помещения для подростков в соответствующих учреждениях. Выводы. Представляется, что факт поступления жалоб в Европейский суд является показателем неэффективной деятельности национальной судебной системы и неблагополучной ситуации с гарантиями соблюдения прав человека. Как отмечает министр юстиции РФ Александр Коновалов, важно даже не столько сокращение числа подаваемых против России жалоб в ЕСПЧ, а сокращение предпосылок для рассмотрения таких жалоб российскими судами. В настоящий момент Россия находится на пятом месте среди всех стран Европы по абсолютному количеству жалоб. Начиная с 2012 года Россия лидирует по числу вынесенных ЕСПЧ в отношении нее постановлений. На данный момент менее 8000 жалоб в отношении России ожидает рассмотрения в ЕСПЧ. Необходимо заметить, что количество жалоб против Российской Федерации по вопросам нарушений прав ребенка в практике Европейского суда невелико. Представляется, что существует несколько причин редкого обращения российских детей за защитой своих прав в Европейский суд. В соответствии с российским законодательством ребенок приобретает право на самостоятельное обращение в суд для защиты своих прав в возрасте 14 лет. До этого у ребенка есть право на обращение за защитой своих прав в органы опеки и попечительства. Тем не менее, само по себе самостоятельное обращение ребенка в местный и тем более в Европейский суд представляется затруднительным в связи с необходимостью знать конкретный судебный орган для подачи заявления или жалобы и правильного составления документов. Этот момент очень важен, поскольку повторно обратиться с этой жалобой в суд невозможно. Как правило, интересы детей в Европейском суде представляют их родители, однако если это невозможно, то в соответствии с внутренним законодательством страны заявителя существует возможность обращения к помощи адвоката или общественной организации, что, в свою очередь, подразумевает определенные трудности.

По справедливому мнению В.А. Цветкова, использование решений Европейского суда по правам человека в практике российских судов позволит обезопасить Россию от множества решений ЕСПЧ, принятых не в пользу страны. Важная роль и влияние практики ЕСПЧ на рассмотрение и разрешение дел российскими судами общей юрисдикции отмечены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 5 от 10 октября 2003 г., которое указывает на необходимость соблюдения положений Конвенции при рассмотрении дел в судах России. В более позднем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. отмечается: «С целью эффективной защиты прав и свобод человека судами учитываются правовые позиции Европейского суда, изложенные в ставших окончательными постановлениях, которые приняты в отношении других государств - участников Конвенции. При этом правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются аналогичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского суда». Таким образом, российская судебная практика обогащается накопленным опытом Европейского суда, что может способствовать обновленному взгляду на нормы российского законодательства, расширению перечня прав детей, закрепленного в российском семейном законодательстве, созданию новых или реформированию существующих механизмов реализации прав детей и, как следствие, предотвращению новых нарушений их прав. Необходимо отметить возрастающее влияние деятельности Европейского суда на национальное право государств - участников Конвенции. Это свидетельствует о позитивном влиянии поданных жалоб в Европейский суд. Решения, вынесенные Европейским судом, нередко имеют свое отражение в национальном законодательстве, а особенно в судебной практике стран. В связи с этим появляются определенные изменения и в отдельных делах, и в общих подходах судов к толкованию семейного права, в частности в вопросах защиты прав ребенка. ЕСПЧ неоднократно отмечал в своих решениях отсутствие необходимости подчинения своим ранее принятым решениям ввиду постоянного развития общественных отношений, поступления новых научных данных и иных факторов. Так, изменение социальных и культурных моделей семьи непосредственно влияет и на юридическую трактовку семейных взаимоотношений. На сегодняшний день практика Европейского суда тесно связана с вопросами научно-технического прогресса, с расширением правил толерантности, с миграционными процессами, с вопросами воссоединения семей. В сферу защиты прав ребенка попадают не только вопросы, касающиеся воспитания детей, но и проблемы биоэтики, вопросы усыновления детей однополыми супругами, приобретения статуса беженца и депортации. С течением времени наличие семейных связей было признано между родителями и детьми в рамках фактической семьи, в том числе, когда дети жили вместе с одним из родителей; между единственным родителем и его внебрачным ребенком; между проживающим отдельно родителем и его ребенком независимо от того, был ли он рожден в браке или вне его, а также включая случаи, когда ребенок находится в приемной семье; между другими родственниками.

Как показывает практика Европейского суда, интересы ребенка являются основным критерием защиты его прав. Европейский суд также обращает внимание на религиозные убеждения и другие особенности родителей, признает дискриминационными возложенные на них национальными судами ограничения, однако при этом в первую очередь руководствуется приоритетом интересов ребенка, наилучшее обеспечение которых может противоречить убеждениям и иным особенностям родителей. Учитывая сложившуюся практику Европейского суда по вопросам, касающимся защиты прав детей, можно сделать вывод, что международные механизмы защиты прав граждан зачастую способствуют их более эффективной защите. Ратификация Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. поставила защиту прав и свобод человека (в том числе ребенка) на качественно новый уровень. По мнению Л.В. Тумановой и И.А. Владимировой, на сегодняшний день такие механизмы, как ЕСПЧ, являются необходимым условием эффективной защиты прав детей. Тем не менее, очевидно, что для эффективной реализации прав детей недостаточно их признания и регламентации международным и национальным законодательством. Представляется, что современным государствам, включая и Россию, в первую очередь необходимо эффективно использовать национальное законодательство, судебную систему и возможности иных отдельных национальных органов в целях обеспечения прав детей.

Защита детей в условиях вооруженных конфликтов

Проблема детей и вооруженных конфликтов носит международный характер и требует совместных путей решения. За десятилетие в период с 1993г. в ходе вооруженных конфликтов 2 миллиона детей погибли, 6 миллионов остались бездомными, 12 миллионов получили ранения или остались инвалидами; кроме того, по меньшей мере 300 тыс. детей-солдат участвуют в 30 конфликтах в различных точках земного шара 1 . По последним данным детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) дети становятся жертвами вооруженных конфликтов в Афганистане, Ираке, во многих районах Сомали 2 . Также зафиксированы акты терроризма в Пакистане, в которых пострадали дети. Шокирующим явлением стала трехнедельная израильская военная операция, начавшаяся 27 декабря 2008г., в ходе которой было убито 1,300 жителей Газы. 5300 человек получили ранения. Около трети всех жертв - дети 3 . Статистические факты показывают, на сколько остро военные действия затрагивают участь детей.

Защита детей в условиях вооруженных конфликтов представляет собой комплекс нормативно-правовых актов, основные из которых: нормы обычного гуманитарного права (ОМГП); IV Женевская Конвенция о защите гражданского населения во время войны 1949г., Дополнительные протоколы I и II к Женевским конвенциям 1977, Конвенция о правах ребенка 1989г., Конвенция о наихудших формах детского труда 1999г., Факультативный протокол к Конвенции о правах ребенка, касающийся участи детей в вооруженных конфликтах 2000г.

Конвенция о правах детей 1989 дает следующее определение ребенка: ребенком является каждое человеческое существо до достижения 18 летнего возраста, если по закону, применимому к данному ребенку, он не достигает совершеннолетия ранее. Следует отметить, что если лицо достигает совершеннолетия по национальному законодательству до наступления 18 лет, то изменяется его гражданская правосубъектность. Но в условиях войны эти лица будут признаваться детьми, и пользоваться особой защитой. Международное гуманитарное право (МГП) предусматривает общую и особую защиту детей, не принимающих непосредственного участия в военных действиях, а также общую и особую защиту детей, подпадающих под категорию комбатантов.

Дети, не принимающие непосредственного участия в военных действиях , входят в категорию покровительствуемых лиц и пользуются общей защитой предназначенной для гражданского населения IV Женевской Конвенции. По принципу разделения комбатантов от некомбатантов запрещается нападение на детей. Принцип гуманного обращения с людьми запрещает меры принуждения как физического, так и морального порядка, пытки, телесные наказания, увечья, медицинские или научные опыты, и другое грубое насилие со стороны представителей гражданских или военных властей. Воспрещены коллективные наказания, запугивание, террор, взятие заложников, репрессии и ограбление. Ст. 7 Дополнительного Протокола II предусматривает оказание медпомощи и ухода, без какого бы то ни было различия, кроме как медицинских соображений. Особая защита детей Дополнительный протокол I в ст. 77 п. 1 утверждает, что дети пользуются особым уважением, и им обеспечивается защита от любого рода непристойных посягательств. Этот положение дополняет норма 135 (ОМГП), которая включает в себя: защиту от всех форм сексуального насилия; содержание отдельно от взрослых в случае лишения свободы, если только они не являются членами одной семьи; доступ к образованию, питанию и услугам здравоохранения; эвакуацию из зоны боев для обеспечения безопасности; воссоединение беспризорных детей с их семьями. Нормы ОМГП применяются во время как международных, так и немеждународных вооруженных конфликтов.

МГП выделяет различные группы детей по возрастному критерию: от 15 до 18 лет, дети до 15 лет, 12 и 7 летние дети, новорожденные приравниваются к больным и раненным (ст. 8 Дополнительного протокола I). Лиц до 18 лет нельзя принуждать к работам на оккупированной территории (IV Женевская конвенция, ст.51) , Оккупирующая держава ни в коем случае не должна изменять гражданство детей, зачислять их в зависящие от нее формирования или организации и подвергать их какому-либо участию в военных операциях (IV Женевская конвенция ст. 50, 51). Детям обеспечено такое же благоприятное обращение со стороны конфликтующей державы, на территории которой они оказались, как и со своими гражданами (IV Женевская конвенция, ст.38).

Гарантированы преференциальные меры в отношении питания, медицинского ухода и защиты, принятые до оккупации (IV Женевская конвенция, ст. 50), дополнительное питание для интернированных детей в соответствии с их физиологическими потребностями (IV Женевская конвенция, ст. 89). Дети до пятнадцати лет и дети до семи лет, вместе с матерями, имеют право находиться в санитарных зонах и зонах безопасности, в случае их создания. Держава, во власти которой оказались покровительствуемые лица должна предоставить им необходимую медицинскую помощь. Договаривающиеся стороны обеспечивают свободный пропуск всех посылок с медицинскими и санитарными материалами, а также предметами, необходимыми религиозных культов, предназначенных только для гражданского населения (IV Женевская конвенция, ст.23). А относительно посылок, предназначенных для детей младше пятнадцати лет и рожениц, допускается свободный пропуск необходимых продуктов питания, носильных вещей, укрепляющих средств.

В условиях военных действий, должны прилагаться все усилия для сохранения целостности семьи, недопущения ее разъединения. Ст.26 IV Женевской конвенции предусматривает, что каждая из находящихся сторон обязуется облегчать розыск, производящийся членами разрозненных семей с целью установления связи друг с другом, способствовать их соединению. В ст. 74 Протокола I и в ст. 4 Протокола II сказано, что, в случае вооруженного конфликта, как международного, так и немеждународного характера, государства должны предпринять все возможные меры по воссоединению разъединенных семей. Работа гуманитарных организаций способствует разрешению этой задачи, их деятельность поощряется. В случае интернирования члены одной семьи должны содержаться вместе и, по возможности, в одном помещении и жить отдельно от других интернированных, им также должны быть предоставлены необходимые возможности для того, чтобы вести семейную жизнь. В исключение ставятся случаи, когда работа или здоровье или обстоятельства, связанные с уголовной и дисциплинарной ответственностью сделают разлуку необходимой. Интернированные могут потребовать, чтобы их дети, оставшиеся на свободе без родительского попечения, были интернированы вместе с ними.

Осиротевшие и потерявшиеся дети становятся брошенными на произвол войны. К сожалению, вооруженные конфликты всегда сопровождаются подобными трагическими явлениями. «Беспризорники» остаются без какого-либо надзора и поддержки. В таком состоянии они представляют легкую добычу для вербовки, совращения и продажи. Статья 24 IV Конвенции содержит важное положение о недопустимости беспризорного состояния детей. И поэтому, стороны, находящиеся в конфликте, будут принимать необходимые меры, чтобы дети до 15 лет, осиротевшие или разлученные со своими семьями в результате войны, не были предоставлены сами себе. При всех обстоятельствах стороны обязуются облегчить их содержание, выполнение религиозных обязанностей и заниматься их воспитанием, если это возможно, в лице представителей тех же культурных традиций. С согласия Державы-Покровительницы, если таковая имеется, будет осуществлен прием этих детей на ее территорию, с учетом вышеперечисленных обязанностей. Кроме того, конфликтующие стороны будут принимать меры установления личности всех детей до 12 лет путем ношения опознавательного медальона или другим способом.

Поддержание культурной среды ребенка ставится в обязанность Государствам-участникам Конвенции 1989 о правах ребенка, даже в случае военной агрессии по отношении друг к другу. В ст.14 п.1. этой Конвенции провозглашается право ребенка на свободу мысли, совести и религии, а в ст. 28 признается право ребенка на образование. Гуманитарное право продолжает эти начала. Так, оккупирующая держава должна с помощью национальных и местных властей оказывать содействие учреждениям, которым поручено попечение и воспитание детей, для того, чтобы их работа протекала успешно. Оккупирующая держава должна принять все необходимые меры, установления личности детей и регистрации их родственной связей. В случае, если местные учреждения не будут в состоянии справляться со своими функциями по содержанию и обучению детей-сирот или детей разлученных со своими родителями вследствие войны, то оккупирующая держава должна взять эти функции на себя, при условии, если эти дети не могут быть обеспечены заботой родственников или друзей. Обучение должно производиться по возможности лицами их национальности, языка и религии. Оккупирующая держава не должна затруднять применение преференциальных мер в отношении питания, медицинского ухода и защиты от действия войны, применяемые к детям до 15 лет, беременным женщинам и матерям с детьми до 7-летнего возраста (ст. 50 IV Женевской Конвенции). В случае интернирования, Держава, во власти которой оказались дети, поощряет их интеллектуальную, просветительскую и спортивную деятельность. Должно быть обеспечено обучение и детей и подростков, так, чтобы они смогли посещать школы либо внутри мест интернирования, либо за их пределами. Детям и подросткам будут отведены специальные участки для занятия спортом и спортивными играми на открытом воздухе (IV Женевская Конвенция, ст. 94). Гуманное обращение в период немеждународных вооруженных конфликтов в ст. 4 ПротоколаII предусматривает получение детьми образования, включая религиозное, согласно пожеланиям их родителей и иных законных представителей. Ч.2 ст. 28 Декларации о правах ребенка устанавливает поддержание школьной дисциплины с помощью методов, отражающих уважение человеческого достоинства ребенка. А детям-жертвам вооруженных конфликтов должна быть предоставлена дополнительная психологическая поддержка и бережное отношение. Все выше перечисленные обязанности распространяются и на державу, принимающую эвакуируемых детей. Эвакуация рассматривается как нежелательное перемещение детей из их естественного окружения, за исключением случаев, когда она необходима для сохранения жизни и здоровья населения. Если эвакуацию проводит иностранное государство, то необходимо письменное согласия родителей и иных законных представителей, либо лиц, несущих главную ответственность за попечение над детьми (ст.17 IV Конвенции) и в ст. 78 Протокола I предусмотрено, что в остальных случаях сторонам, находящимся в конфликте, разрешено эвакуировать только своих граждан. В целях облегчения возвращения в свою страну, власти осуществляющие эвакуацию и по возможности, власти принимающей стороны заполняют на каждого ребенка карточку с фотографией, которую они направляют в Центральное агентство МККК. Содержание карточки указано в той же статье. В условиях вооруженного конфликта немеждународного характера временная эвакуация детей в безопасный район внутри страны осуществляется при сопровождении родителей и иных лиц, ответственных за их безопасность и благополучие 4ст.ПротоколаII.

Дети-комбатанты. Участие детей в вооруженных конфликтах осуждается мировым сообществом. Еще в 1977 г. с принятием 1доп.п. было установлено, что государства предпринимают все возможные меры для того чтобы дети, не достигшие 15 лет не принимали непосредственного участия в военных действиях. Норма носит скорее рекомендательный характер, нежели императивный, а значит, не исключает возможности внедрения в военную среду детей младше 15. С принятием Конвенции о правах ребенка в 1989 г. эта положение приняло несколько иное звучание: Государства-участники воздерживаются от призыва любого лица, не достигшего 15-летнего возраста, на службу в свои вооруженные силы. Хотя ребенком по общему правилу считается любое лицо до 18 лет, практика показывает, что фактически предотвратить участие в военных действиях лиц младше этого возраста невозможно. Но по общим началам об особом обращении с детьми власти руководствуются следующими принципами: При вербовке из числа лиц, достигших 15-летнего возраста, но которым еще не исполнилось 18 лет, государства-участники стремятся отдавать предпочтение лицам более старшего возраста (Конвенция 1989 ст. 38 п. 3., 77 ст. ПротоколаI). В соответствии с Факультативным протоколам к Конвенции о правах ребенка и Конвенцией о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда, лица, не достигшие 18 летнего возраста не подлежат обязательному призыву в вооруженные силы, а вооруженные группы, отличные от вооруженных сил, ни при каких обстоятельствах не должны вербовать или использовать в военных действиях лиц, не достигших 18 лет. Эти правила закреплены в нормах ОМГП (136,137 ОМГП), которые также фиксируют следующую практику. Статутом Международного уголовного суда привлечение детей к активному участию в военных действиях относит к военным преступлением как во время международных, так и немеждународных вооруженных конфликтов. Устав специального суда по Сьерра-Леоне подтверждает этот вывод. В резолюции принятой 1996 г. и касающейся печальной участи африканских детей в ситуации вооруженного конфликта, совет министров ОАЕ заключил, что использование детей в вооруженных конфликтах является нарушением их прав и считается военным преступлением. План действий, принятый на 17 международной конференции Красного Креста и Красного полумесяца в 1999 г., требует, чтобы стороны вооруженного конфликта приняли все меры, в том числе уголовного характера, чтобы положить конец участию детей в военных действиях. Тем не менее, единообразной практики в отношении минимального возраста вербовки нет. Но общепризнанно, что он должен быть не ниже 15 лет. И сейчас общие усилия международного сообщества направлены на предотвращение какого-либо участия детей в военных действиях.

Общая защита. Ребенок, завербованный в вооруженные силы, приобретает статус комбатанта и на него распространяется действие раздела 2 Протокола, и Конвенции I. Статус комбатанта также может быть приобретен в случае, предусмотренном в 2 ст. Приложения к Гаагской конвенции 1907 г. В отношении детей комбатантов запрещено использование калечащего и причиняющего лишние страдания оружия (Женевская Конвенция 1980). Нападение не производится на раненных, больных и сложивших оружие детей-комбатантов. Им обеспечивается гуманное обращение, медпомощь, уход без какой бы то ни было дискриминации. Строго запрещено посягательство на жизнь и личность, запрещено добивать или истреблять их, подвергать их пыткам, проводить над ними биологические опыты, преднамеренно оставлять их без медицинской помощи или ухода или создавать условия для их заражения (ст. 12 Женевской Конвенции I). При попадании во власть неприятеля, дети комбатанты автоматически становятся военнопленными, на них распространяется действие Женевской Конвенции III. Но дети остаются детьми, независимо от того, участвуют они в вооруженных действиях или нет. И, в силу п. 3 ст. 77 Дополнительного протокола, пп.d п.2 ст. 4 Протокола II, норма 136 ОМГП, им предоставляется особая защита . В частности, при наложении дисциплинарного взыскания, и в ходе судебного разбирательства принимается во внимание их возраст. Обеспечивается соблюдение преференциальных мер, как то дополнительное питание, необходимая медицинская и иная помощь. Запрещено привлечение к обязательным работам. Дети должны содержаться отдельно от взрослых или вместе со своей семьей. Они продолжают пользоваться особым уважением, а находящиеся в конфликте стороны призваны обеспечить защиту и помощь, которая им требуется ввиду их возраста или по любой другой причине (ст. 77 Протокола I). Делегаты МККК и представители Державы-покровительницы посещают лагеря военнопленных, проверяя тем самым условия содержания заключенных. Они проводят беседы с пленными и принимают во внимание их жалобы. Репатриация детей-солдат производится по общим правилам. Однако, принимая во внимании их возраст, можно попытаться убедить стороны в конфликте заключить соглашение с целью обеспечить быстрейшую репатриацию детей, применив по аналогии правила, касающиеся раненных и больных военнопленных, чьи интеллектуальные и физические способности подвергаются серьезной опасности при дальнейшем содержании в заключении 1 . В случае ранения, 109 ст. Женевской Конвенции III предусматривает репатриацию при согласии. По ст. 117 той же Конвенции, ни один репатриированный не может быть использован на действительной военной службе. А значит государству, в чьей власти находятся дети, разумно было бы потребовать от державы, за которой они числятся гарантий, что они не будут снова посланы в бой. МККК подчеркивает, что для самих детей желательно быть репатриированными, и, таким образом, воссоединиться с семьями. Репатриация по окончании военных действий производится немедленно, за исключением случаев, когда против них возбуждено уголовное дело. МККК следит, чтобы дети были репатриированы в первую очередь.

Гуманитарное право предусматривает ответственность детей за правонарушение . В случае задержания или интернирования детей к ним ни в коем случае не должны быть применены карающие меры, а лишь исключительно воспитательного характера. Дети будут размещены отдельно от взрослых или со своей семьей. Смертный приговор не выносится и не подлежит исполнению, если на момент совершения преступления лицу не исполнилось 18 лет (ст. 77 Протокола I). Ст. 37 Конвенции о правах ребенка 1989г. гласит: ни один ребенок не подвергается жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство видам обращения или наказания. Ни смертная казнь, ни пожизненное тюремное заключение, не предусматривающее возможности освобождения, не назначаются за преступления, совершенные лицами моложе 18 лет; ни один ребенок не быть лишен свободы незаконным или произвольным образом. Арест, задержание или тюремное заключение ребенка осуществляются согласно закону и используются лишь в качестве крайней меры и в течение как можно более короткого соответствующего периода времени.

Реабилитация. Насилие, жертвами или свидетелями которого стали дети, может побудить целые поколения к тому, чтобы решать споры насильственными методами. Страдающие в результате войны дети всегда должны быть объектом первостепенного внимания в рамках усилий, направленных на предотвращение возникновения или рецидива конфликта, в том числе в рамках механизмов, призванных обеспечить справедливость и примирение после завершения конфликта. Благодаря таким средствам, как недавно начатое размещение советников по вопросам защиты детей, миротворческие миссии могут также способствовать социальной реабилитации детей и, таким образом, предотвращению рецидива конфликта. Опыт деятельности ЮНИСЕФ по обеспечению социальной и экономической реинтеграции демобилизованных детей-солдат, например в Судане, Сьерра-Леоне и Демократической Республике Конго, показывает, что такая деятельность имеет критически важное значение для предотвращения рецидивов конфликтов 1 . Согласно Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, посвященной жертвам нарушений норм международного права 2 , государства должны обеспечить в своих национальных законодательствах гарантии того, чтобы лица, подвергавшиеся насилию или испытавшие посттравматический шок, были окружены особым вниманием и заботой во избежание повторного травмирования их психики в ходе судебного разбирательства. Эта резолюция предусматривает целый комплекс реабилитационных мер в поддержку жертв вооруженных конфликтов.

Документ

Реализации государственной политики в сфере защиты детей -сирот и детей , оставшихся без попечения родителей" Указ... , ставших инвалидами в связи с выполнением задач в условиях вооруженного конфликта немеждународного характера в Чеченской Республике и на...

«Социальное обеспечение участников боевых действий и вооруженных конфликтов: состояние, проблемы, правовое регулирование»

Документ

Участников боевых действий и вооруженных конфликтов : состояние, проблемы, правовое... в органах социальной защиты населения для участников... положения, питания, жилищных условий , одинокие пенсионеры – родители... оздоровительного отдыха детей из семей...

Перечень государственных услуг, предоставляемых управлениями социальной защиты населения (усзн) и Клиентскими службами усзн в мфц по экстерриториальному принципу . Преступлениями объявлены: работорговля; ... В.В. Международно-правовая защита гражданского населения в условиях вооруженных конфликтов . Киев, 1986. ...

Одной из наиболее острых проблем во время вооруженных конфликтов является вопрос об обеспечении защиты гражданского населения, в особенности детей. Несмотря на широкое признание в международном праве необходимости защиты гражданского населения, в настоящее время данная проблема приобрела особую актуальность. Анализ современных войн показывает, что появились новые виды конфликтов, особенностью которых являются постепенное стирание грани между комбатантами и гражданским населением, повышение роли экономического фактора в войне, возникновение новых видов вооружений и т.д. Тем не менее, несмотря на то, что международное гуманитарное право четко регламентирует необходимость защиты прав детей во время вооруженного конфликта , обеспечить эту защиту удается далеко не всегда.

Отметим, что начало международно-правовой защиты прав и интересов детей было положено в рамках Лиги Наций , а затем шло параллельно с общей международно-правовой регламентацией прав человека под эгидой Организации Объединенных Наций. Эти процессы находились в тесной взаимосвязи и вза- имозависимости. Международно-правовые нормы о правах детей и о защите детей являются составной частью общих норм о правах человека.

К числу документов, которые регулируют права детей в период вооруженных конфликтов относятся:

• Декларация прав ребенка 1924 г.,
• Декларация о правах ребенка 1959 г.,
• Конвенция о правах ребенка 1989 г. (не подписали Сомали и США)
• Факультативный протокол к конвенции о правах ребенка, устанавливающий возрастной предел в 18 лет для принудительного призыва и прямого участия в военных действиях и требует от государств-участников снижения минимального возраста для добровольной вербовки как минимум до 16 лет;
• Всеобщая декларация прав человека 1948 г.,
• Международные Пакты о правах человека 1966 года, касающиеся защиты гражданских и политических прав, экономических, социальных и культурных прав.
• Римский Статут Международного уголовного суда 1998, который квалифицирует призыв, вербовку или использование детей в возрасте до 15 лет в военных действиях как военное преступление;
• Многочисленные резолюции Совета Безопасности ООН - 1261(1999), 1314 (2000), 1379 (2001), 1460 (2003), 1539 (2004), 1612 (2005) - касаются защиты детей, затрагиваемых вооруженными конфликтами;
• Четыре Женевские конвенции 1949 года и Дополнительные протоколы к ним 1977 года обеспечивают особую защиту детей во время вооруженного конфликта. В частности, можно сказать, что дети пользуются двойной защитой в соответствия с международным гуманитарным правом: общей защитой как все мирные жители и лица, прекратившие принимать участие в боевых действиях, и особой защитой, которой они пользуются, являясь детьми. Более 25 статей Женевских конвенций и их Дополнительных протоколов регламентируют порядок защиты детей. К ним относятся правила о запрете смертной казни, обеспечении доступа к продовольствию, медицинской помощи и образованию в зонах конфликта, содержанию под стражей, разлуке с родными и участию детей в военных действиях. Права, гарантированные детям Конвенцией о правах ребенка, которую ратифицировали почти все страны мира, действуют также во время вооруженного конфликта.

Помимо этого стоит отметить роль Международного Комитета Красного Креста, который ставит своей целью предоставление помощи всем жертвам вооруженного конфликта с целью защиты жизни и здоровья людей и облегчения их страданий. Помощь детям предоставляется на основании их потребностей – продовольствие, вода, укрытие, медицинская помощь, предоставление наборов по уходу за детьми, обеспечение охраны материнства и детства, снабжение детей школьно-письменными принадлежностями и.т.д.

Сегодня, более чем в 30 странах свыше 250 тыс. детей в возрасте до 18 лет подвергаются жестокой эксплуатации в качестве солдат. За последнее десятилетие в результате вооруженных конфликтов и гражданских войн погибли 2 млн. детей, еще 6 млн. получили серьезные ранения или стали инвалидами. Многие другие, кого война сделала сиротами или разлучила с родителями, пережили тяжкие эмоциональные потрясения в борьбе за выживание.

Еще в 2008 Генеральный секретарь ООН сформулировал коллективную волю следующим образом: «Обеспечение защиты детей в вооруженных конфликтах - это наиболее безошибочный способ проверки на качество для Организации Объединенных Наций и ее государств-членов. Это моральный призыв, и он заслуживает того, чтобы стоять над политическими интересами. Решение этой задачи требует новаторского и бесстрашного подхода и приверженности со стороны всех основных участников процесса».

Таким образом, защищая детей, живущих в атмосфере насилия и жестокости, миротворцы могут разорвать порочный круг и заложить основы долгосрочного мира.

Необходимость развития института защиты прав детей была обусловлена тем, что со временем вооруженные конфликты начали приобретать новые формы проявления и продолжают носить массовый характер. Развитие военной техники и появление нового современного оружия сформировали своего рода экономический фактор, который заключается в том, что в случае вооруженного столкновения конфликтующие стороны пытаются как можно быстрей уничтожить экономический потенциал противника, и тогда в качестве мишени выступают не только боевая техника, но и гражданское население, так как область поражения оружия массового уничтожения носит обширный характер.

Государства способствовали приведению права войны в соответствие с условиями современных военных действий. Государства предприняли ряд шагов, усиливающие защиту прав детей и придали ей статус особенной защиты. Однако усовершенствование и расширение принципа особой защиты детей на этом не остановилось.

Декларация о защите детей и женщин в чрезвычайных обстоятельствах и в период вооруженных конфликтов 1974 года содержит в себе положения о предоставлении защиты женщинам и детям в условиях вооруженных конфликтов, а в качестве одной из целей декларации выступает запрещение таких мер, как преследование, пытки, карательные меры, унизительное обращение и насилие.

Так как дети являются уязвимой частью населения, то вооруженные конфликты оказывают на них колоссальное воздействие. Дети могут являться как жертвами вооруженных конфликтов, так и, будучи втянутыми в конфликт, непосредственными участниками в качестве комбатантов (лиц, входящих в состав вооруженных сил). Зачастую это происходит в неразвитых странах, где уровень жизни населения низкий, а бедность является ее неотъемлемой частью. Соответственно, дети не имеют доступа к нормальному воспитанию и образованию, легко подвержены внушению или обману со стороны взрослых. Они также не имеют возможности нормально питаться и это толкает их на участие в вооруженном конфликте в роли солдата, ведь только таким способом они смогут прокормить себя и свою семью. Наиболее часто вербовке подвергаются дети, подвергающиеся дискриминации, в том числе по признаку пола. Участие в составе вооруженных сил обеспечивает им питание, одежду и защиту от таких проблем.

При вооруженном конфликте этот вопрос имеет особое значение и с точки зрения осознания детьми своего прямого или опосредованного участия в военных действиях. Прямое участие детей-комбатантов, их вербовка в вооруженные силы, связанные с этим физические и психологические истязания при попытке отказа и вытекающие из этого последствия, являются острой проблемой современности в связи с постоянными вооруженными столкновениями на африканском континенте, в исламских странах, в связи с активизацией деятельности радикальных террористических организаций (ИГИЛ, Джабхат ан-Нусра), а также вооруженными столкновениями в Украине.

Ярким примером, иллюстрирующим данную проблему, являются действия боевиков незаконной группировки ИГИЛ на территории Сирии, которые вовлекают детей в участие в вооруженном конфликте, обещая им взамен успех, богатства, а также навязывая свои убеждения, в том числе и псевдорелигиозные ценности, стараясь сформировать у детей с самого раннего возраста представление о правильности действий, совершаемых членами исламистского бандформирования. Результатами такого воспитания становится личностная деформация, отсутствие нравственных ориентиров таких детей. С малолетства им прививаются идеи радикального ислама, в то время как истинные идеалы и нравственные ценности, присущие цивилизованному миру, попросту стираются из сознания детей, а их психика формируется таким образом, что у детей практически нет шансов вернуться к нормальной жизни, ведь все что они видят - это, убийства, смерть, войну.

Но даже тем из детей, которые оказываются психологически устойчивыми и не поддаются вербовке, не удается избежать войны и ее последствий. В случае отказа от добровольного присоединения детей запугивают, им угрожают и зачастую притворяют угрозы в жизнь. Многие дети на оккупированных территориях подвергаются насилию или самостоятельно ввязываются в вооруженные действия в попытке защитить себя и своих близких. Ярким примером таких действий являются небезызвестные случаи, когда боевики ИГИЛ попросту замаривают детей голодом, заставляя умирать их в муках на глазах у их родных.

Значимой проблемой, возникшей в результате вооруженного конфликта на территории Сирии, также является общее снижение уровня жизни, проблемы беженцев и переселенцев, разрастание гуманитарного кризиса до практически катастрофических масштабов. Более 3 миллионов детей в Сирии испытывают нужду в гуманитарной помощи. Около 2 миллионов детей вынуждены покинуть свои дома в поисках спасения от войны в других государствах. Все это ведет к психологическим травмам, когда дети видят, как разрушают их дом, фактически, выгоняя их из собственной страны. Результатом этого стали тысячи жертв среди детского населения страны. Одним из самых известных случаев стала смерть Алана Курди - трехлетнего сирийца, утонувшего 2 сентября 2015 года при попытке убежать от войны и добраться до мирных берегов. Его случай не единственный, а лишь один из множества, свидетельствующий о необходимости особой защиты детей силами всего мирового сообщества.

Институт защиты прав детей берет свое начало c Гаагских конференций 1899 и 1907 гг. Несмотря на то, что на конференциях обсуждались законы и обычаи ведения войны, был сформулирован принцип гуманизации и сокращения чрезмерного вооружения. Здесь хотелось бы отметить особый вклад России в принятие конвенций и проведение конференций. Император России Николай II выступил инициатором созыва конференции и его настрой на построение мира во многом стали основой для проведения плодотворной работы. Целью государств является обеспечение защиты населения, частью которого непосредственно выступают дети.

«Население и воющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания», - закреплено в Конвенции 1907 года. Понимание необходимости ограждения детей от вооруженных конфликтов и обеспечения им защиты их неотъемлемого и, пожалуй, самого важного права на жизнь, привело к возникновению принципа особой защиты прав ребенка. Принципы международного права - общепризнанные нормы международного права наиболее общего характера, носят императивный характер и содержат обязательства erga omnes, т.е. обязательства в отношении всех и каждого из членов межгосударственного сообщества. В качестве одного из таких принципов доктрина международного права выделяет принцип уважения прав человека и основных свобод. Принцип особой защиты детей не является отдельно действующим принципом международного права, хотя и направлен на защиту прав и свобод человека. Анализируя право вооруженных конфликтов, можно говорить о наличии специального принципа особой защиты детей.

Дальнейшее становление института защиты прав детей сопровождалось созданием в 1946 году Международного чрезвычайного фонда помощи детям в разоренных войной странах Европы, задачами которого являются улучшение качества жизни детей посредством осуществления долгосрочных программ по улучшению питания, образования, водоснабжения и санитарии, и окружающей среды, оказания помощи в чрезвычайных ситуациях и реабилитация после них.

Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны, принятая в 1949 году, в статье 24 говорит о том, что: «Находящиеся в конфликте стороны будут принимать необходимые меры, чтобы дети до 15 лет, осиротевшие или разлученные со своими семьями вследствие войны, не были предоставлены самим себе, и чтобы облегчить при всех обстоятельствах их содержание, выполнение обязанностей, связанных с их религией, и их воспитанием».

Вооруженным конфликтом является событие: «происходящее на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия», - ст. 1 Дополнительного Протокола 1977 года. На практике не всегда можно определить, когда и в каких ситуациях имеет место вооруженный конфликт. В Женевских конвенциях 1949 года и Дополнительных протоколах 1977 года к ним государства отдают предпочтение термину «вооруженный конфликт», а не «война». А.В. Герасимов объясняет это тем, что с точки зрения терминологии понятие «вооруженный конфликт» охватывает более широкий круг возможных конфликтных ситуаций, чем понятие «война». Понятием «война» не охватываются многие пограничные ситуации, при которых интенсивность и продолжительность столкновения вооруженных сил не превысила определенный порог, например, такие, как пограничные инциденты, рейды вооруженных банд, мятежи без контроля над определенной территорией.

Выделение прав детей государствами в отдельную категорию прав, подлежащих особой защите впервые наблюдается с предоставлением им особого уважения и защиты от любого рода непристойных посягательств. Государства акцентируют внимание на том, чтобы стороны, участвующие в конфликте, предпринимали все возможные меры для того, чтобы дети, не достигшие пятнадцатилетнего возраста, не принимали непосредственного участия в военных действиях. Конфликтующим сторонам следует воздержаться от вербовки детей в свои вооруженные силы, а в случае вербовки из числа лиц, достигших пятнадцатилетнего возраста, но которым еще не исполнилось восемнадцать лет, отдавать предпочтение лицам старшего возраста. Это условие очень важно, так как оно не позволяет детям до 18 лет участвовать в военных действиях и тем самым увеличивается степень их защиты. Для реализации этого условия государства ввели абсолютный запрет на участие в военных действиях лицам до 15 лет.

Однако достаточно ярким примером является ситуация, когда дети наряду со взрослым населением при наступлении вражеских войск добровольно берутся за оружие для борьбы с неприятелем. Участие детей в вооруженных конфликтах известно еще со времен средневековья, когда в 1212 году около тридцати тысяч французских и немецких детей и подростков направились освобождать Иерусалим. В истории 13 го века этот период получил название «Крестового похода детей». Еще тогда идея крестового похода детей была связана с «непорочностью» и «святостью» юных душ, а также с суждением, что им не может быть причинен физический вред оружием.

В начале XIII века в Европе распространилось убеждение о том, что только безгрешные дети способны освободить Святую землю. Пламенные речи проповедников нашли широкий отклик среди детей и подростков, в основном среди крестьянских семей Северной Франции и Прирейнской Германии. В июне 1212 года в одной деревне во Франции явился мальчик-пастух по имени Стефан, который объявил, что он посланец Бога и призван стать предводителем и снова завоевать христианам Землю Обетованную. Он прошел по всей стране и везде вызывал бурное воодушевление своими речами. Вскоре во многих местностях появились мальчики в качестве крестоносных проповедников, которые собирали вокруг себя целые толпы единомышленников и вели их со знаменами, крестами и торжественными песнями к Стефану. Родители и духовные лица, пытались удержать мальчиков, но так ничего и не смогли сделать, тем более народ ждал от этого крестового похода великих дел и резко порицал тех, кто думал иначе.

Безрассудство, охватившее французских детей, распространилось также и в Германии. Инициатором выступил мальчик Николай (ему не было и 10 лет). Толпа в 20 тысяч мальчиков и девочек, которая двинулась на юг через Альпы. По дороге большая часть погибла от голода и разбойников, многие возвратились домой, не осилив трудности похода. Часть мальчиков направилась в Рим, чтобы просить у Папы освобождения от крестоносного обета. Но Папа римский, находясь в разгневанном состоянии, приказал детям бросить их безумное мероприятие. Обратный путь уничтожил почти все детское «войско». Сотни детей падали от истощения и погибали на больших дорогах, и лишь немногим удалось вернуться в Германию. Такой поступок французских и немецких детей является первым в истории примером военного движения, участниками которого выступили дети. Однако он не был единственным.

В современной Европейской истории ярким примером является период Балканских войн с 1991 по 1995 годы, когда тысячи детей выступали в качестве солдат. По данным Хорватской Ассоциации Малолетних Волонтёров Войны (CAUWV) участниками военных действий стали, по меньшей мере, 3000 детей. Согласно данным, полученным после окончания войны, в том числе и от самих участвовавших детей, многие из них осознанно шли на войну, считая необходимым защищать свой дом.

Когда дети выступают в вооруженных конфликтах в качестве солдат (квази-комбатантов), государства предоставляют им статус детей- комбатантов в случае захвата их в плен вражескими войсками. Следует отметить, что возрастные ограничения для предоставления статуса военнопленного нигде не закреплены, а участие детей в вооруженных конфликтах не является преступлением и нарушением закона, так как ответственность налагается на сами стороны, участвующие в конфликте, и которые, в свою очередь, зачисляли детей в вооруженные силы своего государства.

Неприменение наказания является проявлением принципа особой защиты в отношении детей. Если дети совершили нарушения в период вооруженных конфликтов, то такая высшая степень наказания как смертная казнь не может быть приведена к исполнению в отношении лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста.

Римское право, более поздние правовые акты средневековья и, тем более, законодательство XVIII-XIX вв. оставили нам некоторые юридические доказательства того, что еще в те времена были предприняты попытки оградить несовершеннолетних от жестокой кары за совершенное ими деяние. В Дигестах императора Юстиниана (VI в. н.э.) в книге четвертой есть титул IV, озаглавленный как: «О лицах, не достигших 25 лет». Из текста эдикта (римского источника права) следует, что защиту лиц в возрасте до 25 лет осуществляют их попечители, если речь идет о сделках с имуществом. Также, в Законе XII таблиц был впервые сформулирован принцип прощения наказания, который применялся к несовершеннолетним и формулировался как прощение, оправданное несовершеннолетием. Несовершеннолетних, к которым применен принцип прощения наказания, современные западные юристы называют «уменьшенными взрослыми», а для российских юристов более приемлем термин «уменьшенная вменяемость». В свою очередь, статья 26 Римского статута Международного уголовного суда закрепляет следующее положение: «Суд не обладает юрисдикцией в отношении любого лица, не достигшего 18-летнего возраста на момент предполагаемого совершения преступления».

Сохранение семьи во время вооруженного конфликта имеет высокое значение для ребенка. Государства гарантируют, что в случае интернирования члены одной семьи, и в особенности родители и их дети, будут содержаться в одном и том же месте интернирования. Государства обеспечивают неразрозненность одной семьи и любыми возможными путями способствуют воссоединению семей, разъединенных в результате вооруженных конфликтов. Подчеркивая важность института семьи для ребенка, государства призывают избегать вынесения смертного приговора матерям, имеющим на своем иждивении детей.

Позиция Европейского Совета по беженцам и по интеграции беженцев в Европе заключается в том, что право на воссоединение семей не должно быть ограничено узким пониманием семьи. В этом случае должно применяться расширенное определение семьи, которое включает отдаленных родственников и фактических членов семьи.

Государства обязаны эвакуировать детей в случае необходимости, а в качестве специальной меры предоставлять временную эвакуацию детям с иностранным гражданством в случае наличия у них проблем со здоровьем, либо необходимости лечения.

Основной проблемой оставался возраст ребенка, до наступления которого он не может принимать участия в вооруженных действиях. Его необходимо было поднять с 15 до 18 лет, так как ребенком человек считается до 18 лет. Более того, на тот момент в качестве примера уже выступала Африканская Хартия прав и благосостояния детей 1990 года, которая определяет детей как лиц в возрасте до 18 лет (без исключений) и утверждает, что государства - участники должны принимать все необходимые меры, чтобы оградить детей от участия в боевых действиях и вербовки в вооруженные силы. Здесь мы можем наблюдать некоторый прогресс, заключающийся в том, что Африканские государства называют эти меры «необходимыми», в то время как остальные страны предусматривают лишь «возможные меры».

Г.Е. Лукьянцев отмечает, что большинство государств высказывалось в пользу того, чтобы установить 18 лет в качестве минимального возраста для лиц, принимающих участие в боевых действиях. Однако наряду с этим данное положение вызвало трудности у таких делегаций, как США и Великобритания, и если первые требовали снизить упомянутый предел до 17 лет, чтобы привести данное положение проекта в соответствие со своим внутренним законодательством, то англичане подчеркивали, что решение данной проблемы таким путем будет препятствовать (пусть даже и на первых порах) их участию в Протоколе.

В результате было найдено решение, которое удовлетворило все стороны. Государства договорились принимать все возможные меры для обеспечения того, чтобы военнослужащие их вооруженных сил, не достигшие 18-летнего возраста, не принимали прямого участия в военных действиях. Причина установления такого двоякого режима была обусловлена неспособностью и отсутствием готовности государств недопускать лиц, не достигших 18 лет, в состав вооруженных сил своего государства. Более того, установление нового положения сопровождалось бы изменениями в законодательстве, пересмотром военных доктрин и армейских структур в целом.

Государства обязуются не призывать лиц, не достигших 18 лет, в вооруженные силы своего государства. Российская Федерация гарантирует, что граждане, не достигшие 18 лет, не могут быть призваны на военную службу в Вооруженные Силы РФ и с ними не может быть заключен контракт о прохождении военной службы.

Римский статут Международного уголовного суда квалифицирует призыв, вербовку или использование детей в возрасте до 15 лет в военных действиях как военное преступление. В качестве примера можно обратиться к делу ICC-01/04-01/07 Прокурор против Жермена Катанги и Матье Нгуджоло Шуи, рассматриваемому Международным уголовным судом. Обвиняемым, наряду с иными преступлениями, инкриминируется использование детей, их вербовка в возрасте до 15 лет в состав вооруженных сил и их использование для активного участия в боевых действиях в период между августом 2002 г. и маем 2003 г во время вооруженного конфликта на территории Демократической Республики Конго, в Итури. Жермен Катанга и Матье Шуи использовали детей для различных целей. Дети использовались как охранники, в том числе персональные телохранители, и для прямого участия в боевых действиях. Детей-солдат предположительно тренировали в лагерях ФНИ и ПФСИ. Некоторых из них обучали обращению с оружием и в конце тренировочного курса им выдавали холодное (мачете и копья) и огнестрельное оружие. Предположительно, дети-солдаты участвовали в нападении на деревню Богоро, убивали гражданских лиц, уничтожали и разграбляли частную собственность, принадлежавшую лицам народности хема. Также, как утверждает обвинение, комбатанты и обвиняемые лично обращали гражданских лиц, в том числе малолетних девочек в сексуальное рабство, а также использовали их в качестве «жен» комбатантов против их воли. При рассмотрении настоящего дела судом установлено, что факты насилия являются доказанными, однако достаточных доказательств виновности обвиняемых в участии детей в качестве комбатантов в материалах дела не имеется. В связи с этим в части привлечения детей в качестве солдат виновными обвиняемые не признаны. Вместе с этим следует отметить выводы суда, которые находят отражение в судебной практике, о том, что за привлечение детей в качестве комбатантов и за совершенные ими действиями отвечают лица виновные в их привлечении, самих же детей, в силу их возраста и психического развития, следует расценивать, как оружие совершения преступления.

Прямо подтверждает эти выводы другой пример из судебной практики. Дело Лубанга , рассмотренное Международным уголовным судом, в рамках которого рассмотрены обвинения, выдвинутые в адрес Томаса Лубанга, в использовании детей в вооруженных конфликтах, понуждении детей к участию в вооруженных силах и использование их для ведения боевых действий. Суд, признавая Томаса Лубанга виновным в предъявленных ему обвинениях, исходил из того, что, будучи президентом Патриотических Сил Освобождения Конго и Союза Патриотов Конго, являясь верховным главнокомандующим, обвиняемый и его подельники, действуя с прямым умыслом, направляли свои усилия на формирование армии из детей, не достигших 15 лет, в период с 1 сентября 2002 по 13 августа 2003. Совершая координирующие действия по набору детей и понуждению их к участию в вооруженных силах, Лубанга отдавал приказы и определял те или иные действия, которые дети должны были совершать. Таким образом, ответственность за совершенные детьми преступления должна быть возложена на него. Дети признаны жертвами действий Лубанга, так как они, будучи несовершеннолетними, подчинялись его приказам, а он, используя их положение, фактически использовал их в целях совершения военных преступлений. Решение суда подтверждено апелляционным постановлением, таким образом можно прийти к выводу о том, что ответственность за действия, совершенные детьми, в силу особенностей их развития, должны отвечать люди, контролировавшие их и отдававшие приказы. Из этого можно сделать вывод о том, что со стороны конфликтующих сторон должны быть предприняты все необходимые меры для предотвращения участия детей в вооруженных конфликтах и защите их прав.

К сожалению, несмотря на существующие обязанности государств по защите прав детей, нарушения имеют место быть. В 2011 году в годовом докладе Генерального секретаря ООН по вопросу о детях и вооруженном конфликте в Йемене к сторонам, которые осуществляют вербовку и использование детей в вооруженных конфликтах, были отнесены проправительственное вооруженное ополчение племен и вооруженная группа «Аль-Хути». В годовом докладе 2012 года отмечено, что Вооруженные силы Йемена и первая бронетанковая дивизия осуществляют вербовку и использование детей. В июне 2013 года в список сторон, которые осуществляют вербовку и использование детей, была включена группировка «Ансар аш-Шариат». В течение отчетного периода ООН документально зафиксировала 84 случая вербовки и использования детей. Шестьдесят девять таких случаев (речь идет о мальчиках в возрасте от 10 до 17 лет) были проверены целевой группой по наблюдению и отчетности.

Проявление любой из форм принуждения является достаточно частым примером нарушения прав детей в условиях вооруженных конфликтов. На основании доклада Генерального секретаря ООН о детях и вооруженном конфликте на Филиппинах Совет Безопасности, принимая во внимание нормы международного гуманитарного права, выявил шесть видов грубых нарушений в отношении детей в условиях вооруженных конфликтов, а именно: убийство и нанесение увечий, использование детей-солдат, похищение, сексуальное насилие, отказ в гуманитарном доступе и нападения на школы и больницы.

В период вооруженного конфликта в Йемене были замечены случаи сексуального насилия. Целевая группа по наблюдению и отчетности документально зарегистрировала сообщения о том, что в прошлом году почти 100 девочек в Абьяне были насильно выданы замуж за главарей или членов группы «Ансар аш-Шариат», поскольку в это время данная вооруженная группа контролировала мухафазу Абьян. Организации Объединенных Наций удалось проверить только 7 сообщений, в которых речь шла о девочках в возрасте от 13 до 17 лет. Семьям некоторых девочек выплачивался выкуп в размере до 5000 долл. США, притом, что их среднемесячный доход составлял около 12 долларов. В других случаях, два из которых были проверены, девочки (в возрасте 15 и 17 лет) предлагались братьями в качестве «подарка» в благодарность за то, что им было «разрешено» присоединиться к этим вооруженным формированиям. После выдачи замуж за членов этой вооруженной группы многие девочки забеременели. Девочки и их семьи неохотно сообщают о нарушениях, в частности из-за опасений расправы со стороны членов этой вооруженной группы, которые все еще остаются в Абьяне. Во всех семи проверенных случаях «жены» сообщали, что вместе с детьми они были брошены «мужьями», бежавшими из Абьяна после наступления правительственных сил.

Множество детей становятся жертвами применения конфликтующими сторонами оружия неизбирательного действия. Защиту от такого оружия государства гарантировали принятием Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие. Однако перечня видов оружия государства в данной Конвенции не закреплено. В Протоколе о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств56 выделяются некоторые виды оружия с их подробной характеристикой и условиями запрета на их применение, к примеру, государствам-участникам запрещено использовать мины-ловушки под видом детских игрушек или иных предметов, предназначенных для обучения детей.

Примером ограничения применения конкретных видов вооружения массового поражения является ограничение применения фосфорных боеприпасов, обладающих значительной поражающей силой, связанной как непосредственно с горением фосфора при температуре около 1000 °C, так и продуктом его распада, выделяемым при горении газом, поражающим людей даже в убежищах, являясь крайне ядовитым газом быстрого действия.

К сожалению, несмотря на международные соглашения, случаи применения оружия неизбирательного действия имеют место в районе проживания гражданского населения и в наши дни. В ходе недавних событий на Украине 7 июня 2014 года в спальном районе г. Славянска в результате разорвавшихся мин было ранено 9 человек, в том числе 4-летний ребенок. Еще один случай произошел на востоке Украины, когда на кладбище под Донецкими местными жителями было обнаружено огромное количество неразорвавшихся снарядов. Среди людей, обнаруживших мины, были два мальчика подростка, которые заметили мины в то время, когда гуляли с собакой.

Женевские конвенции 1949 года, Дополнительные протоколы I и II 1977 года к ним, Конвенция о правах ребенка 1989 года и Факультативный протокол 2000 года к ней гарантируют особую защиту детей в условиях вооруженных конфликтов. Однако в свете описанных выше событий, справедливым кажется вывод о том, что меры по защите прав детей, предпринимаемые только лишь государствами, являются недостаточными. Большое значение для защиты прав детей имеют и иные механизмы, деятельность которых направлена на осуществление особой защиты детей. В качестве такого механизма можно выделить деятельность международных организаций.