При рассмотрении некоторых дел находит подтверждение то положение, что указанная норма гражданского закона не предоставляет безусловного права лишить сособственника его доли (Определение Верховного Суда Республики Бурятия N 33-3333 от 02.11.2011).

Так, из рассматриваемого судебного акта следует, что положения абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ не предоставляют права обращаться в за лишением сособственника его доли в праве собственности на жилое помещение. Такой запрет действует, однако лишь для случаев, когда отсутствует согласие самого сособственника. Выражение сособственником своего согласия на выкуп его доли в праве собственности на общее жилое помещение позволяет обойтись без использования судебных тяжб. Вместе с тем неопределенным остается вопрос, в какой именно момент участник долевой собственности может выразить свое согласие на выкуп его доли. Так как иное не предусмотрено, из текста рассматриваемых положений закона вытекает, что ответчик должен заявить о своем согласии уже на стадии судебного разбирательства.

Кроме того, предусмотренный указанной нормой порядок может применяться лишь в случае, если сособственник заявляет о выделе своей доли.

Такая правовая позиция, как указал , была выражена в Определении Конституционного Суда РФ от 07.02.2008 N 242-О-О.

Утверждение истцов об отсутствии у ответчика существенного интереса в использовании общего имущества может иногда заменяться тем положением, что обосновывается наличие такого интереса в доле ответчика у истца.

Такое положение судебными органами не признается в качестве средства обоснования предъявленного иска.

Представляется, что данный вывод является обоснованным, поскольку отсутствие интереса у ответчика должно быть выражено им достаточно явно, чтобы могло быть засвидетельствованным, и доказано истцом в достаточно убедительной форме.

Не принимаются во внимание такие обстоятельства, что ответчик никогда не проживал в квартире, не нес расходов по содержанию и благоустройству квартиры, а также факт проживания с родственниками в другом жилом помещении. Кроме того, незначительными являются такие обстоятельства, как проживание в квартире истца с двумя несовершеннолетними детьми, один из которых является инвалидом и малолетним, в связи с чем с ним вынуждена проживать мать (истец), и в интересах которого заявлен иск .

В качестве оснований для отказа в иске было указано, что ответчик на денежную компенсацию не согласен, поскольку у него нет другого жилья, а сумма предлагаемой взамен компенсации занижена и на нее невозможно приобрести другую жилую площадь.

В жалобе на первой инстанции было указано, что не учел того, что ответчик не нуждается в использовании жилья, так как жильем обеспечен, проживает с матерью в благоустроенной квартире, использование спорного жилья им невозможно без ущемления интересов малолетнего сособственника.

Итак, истцами для удовлетворения их требований о выплате компенсации за долю сособственнику жилого помещения могут называться самые существенные причины.

Однако, в связи с тем что решается судьба принадлежащего гражданину права собственности, фактическим обстоятельствам спора придается меньшее по сравнению с условиями, непосредственно указанными в законе, значение.

Поэтому применение абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ было признано возможным лишь в отношении участника, заявившего требование о выделе своей доли, и только при наличии перечисленных в данном положении условий: доля собственника незначительна; в натуре ее выделить невозможно; ответчик не имеет существенного интереса в использовании общего имущества.

Исковые заявления о принудительном выкупе доли собственника общего имущества отдельными субъектами в некоторых случаях используются как защита от предъявленного иска об определении порядка пользования квартирой (Ярославский областной N 33-4738/2012 от 06.09.2012).

Собственник доли в жилом помещении обратился с исковым заявлением, в котором просил определить порядок пользования квартирой. Предъявив встречный иск , ответчик пытался получить принадлежащую истцу долю, выплатив за нее компенсацию.

В данном деле Суд в качестве мотива принятого решения осуществил ссылку на п. 2 ст. 235 ГК РФ , в силу которого не допускается лишение собственности, кроме случаев, указанных в законе. Кроме того, было также указано на наличие трех оснований, предусмотренных п. 4 ст. 252 ГК РФ, отсутствие которых в данном деле препятствует принудительной выплате компенсации за долю собственника.

Из обстоятельств дела следовало, что ответчик желал пользоваться принадлежащей ему долей, которая, помимо всего, не была признана незначительной. Кроме того, жилое помещение состояло более чем из одной комнаты. Суд второй инстанции не стал исследовать возможность выдела в натуре доли истца, поскольку, во-первых, такой вопрос не был предметом исследования суда первой инстанции; во-вторых, вопрос определения порядка пользования жилым помещением, состоящим из двух комнат, не исключает возможности выдела доли, помимо всего не являющейся незначительной.

При отказе в удовлетворении требований о принудительном выкупе доли участника общей собственности Суд может обосновывать решение ссылками на п. 2 ст. 235 и п. 1, 4, 5 ст. 252 ГК РФ, но без упоминания об обязательности наличия требования о выделе доли.

Совокупность условий, предусмотренных в абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ, в рассматриваемом деле отсутствует, так как обстоятельства указывали на то, что ответчик желает пользоваться квартирой, но не может приступить к пользованию ею в связи с отсутствием ключей от входной двери; кроме того, размер доли нельзя считать незначительным.

Таким образом, если обстоятельства дела не отвечают хотя бы двум требованиям п. 4 ст. 252 ГК РФ, то снимается необходимость проверки остальных условий.

При обращении в Суд с требованиями о выделе в натуре доли в праве собственности на жилое помещение может быть инициирована процедура принудительного выкупа этой доли ответчиком.

По иску собственника, обладающего значительным объемом доли в праве на жилое помещение, Суд своим решением прекратил права другого собственника на остальную часть помещения (Определение Ярославского областного суда N 33-1030 от 12.03.2012).

Суд второй инстанции, проверяя и соглашаясь с ним, сделал ссылку на п. 2 ст. 252 ГК РФ.
Таким образом, из данного решения следует, что положения указанной нормы позволяют остальным собственникам требовать выплаты компенсации взамен выделяемой доли. Однако, как было отмечено судебной коллегией, такой порядок допускается только при наличии согласия собственника, намеревающегося выделить свою долю. Без согласия собственника можно лишить его права собственности на долю путем выплаты компенсации в случае, если доля незначительна, не может быть реально выделена и он не имеет существенного интереса в ее использовании.

При этом важным является следующее.
того, является ли доля ответчика значительной, должно производиться в сравнении с долей других собственников.

Однако возможность выдела незначительной доли препятствует удовлетворению заявленных требований собственников, поскольку в таком случае отсутствует совокупность условий для принятия решения о прекращении права на долю в жилом помещении.

Так, в жалобе на одним из доводов ответчика было указание на то, что он не заявлял требования о разделе имущества и не является выделяющимся собственником.

Несмотря на это, судебная коллегия указала, что данный довод на правильность разрешения дела не влияет. В то же время, как данный довод не влияет на решение, судом мотивировано не было. Далее последовало перечисление фактических обстоятельств дела, а именно: что истец обратилась в Суд с целью увеличения своей доли посредством сокращения числа собственников; с сыном, другими собственниками у нее разногласий не имеется.

Как видно из рассмотренных выше решений, правильное рассмотрение дела предполагает вначале выяснение наличия совокупности перечисленных в ст. 252 ГК РФ условий и только затем следует проверять соответствие обстоятельств сторон дела данным условиям.

Что же касается аргумента ответчика о необходимости применения буквально текста п. 4 ст. 252 ГК РФ, Суд указал, что в деле имеются предусмотренные данной статьей условия: незначительность доли; невозможность ее выделения; отсутствие существенного интереса в ее использовании.

Таким образом, в довольно значительном количестве дел суды принимают решение об удовлетворении иска о выкупе принадлежащей сособственнику доли в жилом помещении исходя лишь из части требуемых по закону совокупности условий.

Факт непроживания ответчика в жилом помещении, а также отсутствие у него в период рассмотрения дела права собственности на долю не препятствует защите его права на жилое помещение (Определение Московского городского суда N 11-2175 от 12.11.2012). В подтверждение такого вывода судебная коллегия сослалась на п. 3, 4 ст. 252 ГК РФ о праве собственника требовать выдела в натуре своей доли или компенсации и условиях выплаты остальными собственниками компенсации собственнику.

Суд принял объяснения ответчиков, которыми подтверждается, что одна четвертая доли в жилом помещении представляет существенный для них интерес, и отклонил доводы истца об отсутствии такового, поскольку доказательств в обоснование подобного утверждения истца в дело не было представлено.

Судом были установлены следующие обстоятельства. Истец более 20 лет назад купил квартиру, постоянно проживал в ней с семьей, подарил три четверти доли супруге и двум детям в равных долях, развелся, переехал из квартиры, однако мебель и библиотеку оставил. Свою долю подарил второй супруге. Незадолго до обращения в Суд его бывшая семья подарила свою долю истцу.

Вместе с тем ответчик пояснил, что в настоящее время является членом собственника квартиры, зарегистрирован по месту жительства, имеет интерес в использовании жилого помещения. Супруга ответчика дала аналогичные объяснения, добавив, что супруг был вынужден выехать из квартиры в связи с расторжением брака с первой супругой. В настоящее время они имеют интерес в пользовании квартирой, чему истец препятствует, в частности, поменяв замки.

Одной из причин, по которым, по мнению истца, следует прекратить на долю ответчика, является то, что он, подарив долю другому лицу, утратил в отношении жилища.

Тем не менее судебная коллегия согласилась с выводом суда, что факт непроживания ответчиков в квартире не свидетельствует о нежелании их использовать жилое помещение, поскольку, как следует из материалов дела и подтверждается настоящим спором, между сторонами сложились конфликтные отношения, что, соответственно, препятствует возможности использовать принадлежащее собственнику имущество.

В некоторых ситуациях граждане, обладающие долей в праве собственности, прибегают к использованию положений ст. 252 ГК РФ в целях принудительной продажи своей доли.

Так, по одному из дел судебная коллегия, как и Красноярский Суд, также сослалась на толкование ст. 252 ГК РФ, данное Конституционным Судом Российской Федерации, только с позиции другой стороны, когда обладатель требует выплаты стоимости незначительной доли (Определение Нижегородского областного суда N 6982 от 02.11.2012).

При рассмотрении дела судом было установлено, что требования о выделе доли не заявлялось, а у ответчика не имеется возможности выплаты стоимости доли квартиры.
Кроме того, доля не является незначительной, поэтому невозможность раздела и отсутствие у истца существенного интереса сами по себе не являются достаточным основанием для выплаты истцу компенсации за его долю.

Таким образом, возможность заявления требования о принудительной по сути продаже своей доли другому сособственнику допускается судом.

Прежде чем обратиться с требованием о продаже своей доли, истец должен заявить требование о выделе своей доли в натуре. Кроме того, истцу следует обладать информацией о том, в состоянии ли ответчик будет приобрести его долю.

Однако даже наличие у сособственника возможности оплатить рассматриваемую долю и истца о выделе своей доли препятствуют осуществлению выкупа, при условии если не доказана незначительность доли истца.

Истец обратился с требованием о лишении права собственности обладателя незначительной доли (Определение Верховного Суда Республики Татарстан N 33-9153/2012 от 10.09.2012), в обоснование своих требований сославшись на то, что совместное проживание невозможно, ответчик не проживает в квартире, не заинтересован в ней. Ответчик в свою очередь предъявил об устранении препятствий в праве пользования жилым помещением.

В связи с этим при получении искового заявления о лишении права собственности на долю в недвижимом жилом помещении не следует предъявлять об устранении препятствий в пользовании данным жилым помещением. Хотя возможны исключения для отдельных случаев, однако подавать такой необходимо до того, как поступит в Суд о выплате компенсации за долю.

В апелляционной жалобе ответчик, прося отменить первой инстанции, указывает на нарушение судом норм материального права. В жалобе отмечено, что лишение собственника, не заявлявшего требования о выделе своей доли из общего имущества, выкупа его права собственности на имущество помимо его воли путем выплаты ему остальными сособственниками компенсации не допускается. Суд незаконно лишил ответчика имущества, поскольку он возражал против прекращения его права собственности на спорное жилое помещение.

Судебная коллегия согласилась с мотивами, которые Суд привел в обоснование принятого решения, подчеркнув, что Суд первой инстанции правильно исходил из того, что ответчик не имеет существенного интереса в пользовании спорным жилым помещением, постоянно проживает в другом месте, его доля в праве общей долевой собственности на квартиру незначительна, при этом с технической стороны раздел спорной квартиры в натуре невозможен. Истец же постоянно живет в этой квартире, заинтересован в сохранении и дальнейшем использовании данного жилого дома.

Отдельные сложившиеся между сторонами фактические обстоятельства могут быть признаны более весомыми по сравнению с остальными (Определение Московского городского суда N 11-11186 от 22.06.2012).

В жалобе на , которым было отказано в удовлетворении требований истца, указано, что ответчик создает невыносимые для проживания условия. Однако Суд второй инстанции, как и в решении суда, счел, что данные обстоятельства юридически значимыми при разрешении данного спора не являются.

Судебная коллегия отметила: при разрешении настоящего дела основополагающим является вопрос о существенном интересе в использовании имущества и его нуждаемости.

При отказе в удовлетворении требований Суд может обосновывать свое решение ссылками на п. 2 ст. 235 ГК РФ и п. 1, 4, 5 ст. 252 ГК РФ, но без упоминания об обязательном наличии требования о выделе доли.

Однако данное обстоятельство не помешало суду отказать в удовлетворении требований, хотя совокупность условий, содержащихся в абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ, отсутствует, так как ответчик желает пользоваться квартирой, однако в связи с отсутствием ключей от входной двери пользоваться квартирой не может; размер доли нельзя считать незначительным.

Умышленное создание препятствий ответчику в осуществлении права пользования квартирой учитывается судами при последующем отказе в удовлетворении требований истца (Мосгорсуд N 33-8827 от 26.03.2012). По данному делу истец утверждал, что ответчик не заинтересован в спорном имуществе, в квартире не проживает, они родственниками не являются, общего хозяйства не ведут.

Возражая на перечисленные доводы, ответчик указал, что данное жилое помещение является для него единственным местом жительства.

Судебная коллегия отметила, что, отказывая в удовлетворении искового заявления, Суд исходил из того, что ответчик имеет интерес в использовании квартиры; доля не может считаться незначительной; ответчик проживал в ней; постоянно зарегистрирован в ней; другого жилья не имеет.

Кроме того, было подчеркнуто количество условий, а именно три, предусмотренных п. 4 ст. 252 ГК РФ, наличие которых может позволить осуществить принудительный выкуп доли у участника общей долевой собственности.

Пояснениям ответчик имеет существенный интерес в использовании имущества, но не может осуществлять свои права в отношении квартиры в полном объеме в связи со сменой истцом запорных устройств.

Кроме того, при рассмотрении жалобы истца был сделан вывод, что довод о незначительности причитающейся ответчику доли не может повлиять на постановленное , поскольку указанное обстоятельство должно рассматриваться в совокупности с отсутствием интереса в использовании имущества.

Таким образом, наличие только одного из условий, установленных в абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ, не позволяет судам прекращать собственности на долю в жилом помещении.

Из приведенных выше решений видно: помимо неоднозначного понимания положений абз. 2 п. 4 ст. 252 ГК РФ частными лицами, судебные органы также применяют указанные нормы зачастую прямо противоположным образом.

Как положительные решения, так и те, которыми требования истцов удовлетворяются, принимаются при наличии трех условий, перечисленных в ст. 252 ГК РФ.

И лишь по отдельным делам подчеркивается, что в связи с отсутствием требования о выделе своей доли со стороны ответчика о лишении его права собственности на долю в жилом помещении не подлежит удовлетворению.

Тем не менее невыполнение названного условия не препятствует судам принимать решение об отказе в удовлетворении требований о выкупе доли.

__________________

1. Право частной собственности охраняется законом.

2. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами.

3. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

4. Право наследования гарантируется.

Комментарий к Статье 35 Конституции РФ

1. В Конституции 1993 г. впервые появились такие понятия, как право частной собственности, свобода экономической деятельности, недобросовестная конкуренция, монополизация, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, предпринимательская деятельность, имущество, интеллектуальная собственность, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, защита чести, доброго имени и т.д. Все эти понятия генетически связаны с гражданским правом. Ряд конституционных норм и принципов воспроизводят нормы гражданского права и, наоборот, нормы ГК зачастую воспроизводят конституционные положения. Конституционная гарантия права частной собственности, содержащаяся в ч. 3 ст. 35 Конституции, более детально регламентируется в нормах ст. 279 -283 ГК . А нормы ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК близки по своему юридическому содержанию конституционной норме, содержащейся в ч. 3 ст. 55 Конституции.

Конечно, эти нормы однородны, в известном смысле гомогенны, но не тождественны. Норма Конституции всегда занимает более высокое положение в иерархии правовых норм. Она, в отличие от отраслевых норм, всегда характеризуется большей юридической насыщенностью, т.е. более значительной плотностью юридического содержания, что создает возможность многообразных юридических интерпретаций с учетом изменения жизненных обстоятельств или субъективного правопонимания. Конституционные нормы предопределяют содержание однородных отраслевых норм, порой корректируя их в процессе правоприменения.

Такие конституционные понятия, как право частной собственности, неприкосновенность частной жизни, состязательность и т.д., могут быть названы смежными (с отраслевыми) конституционно-правовыми понятиями, поскольку их содержание в конституционном праве может не совпадать с содержанием одноименных отраслевых понятий.*(442)

В решении Федерального Конституционного Суда Германии по делу Люта*(443) содержится идея о том, что конституционные нормы и принципы должны определять порядок истолкования судами общей юрисдикции обычных законов. По мнению ФКС, Основной закон ФРГ установил "объективный порядок ценностей", под влиянием которого оказались как публичное, так и частное право. В указанном решении отмечается, что "положение частного права должно согласовываться с данной системой ценностей и каждое из них должно быть истолковано в духе этой системы". Обычные суды должны проводить создаваемые ими в процессе истолкования обычных законов правоположения в соответствии с установленной Основным законом системой ценностей.

Включение в текст Конституции ст. 35 имеет важные последствия для развития гражданского права. В частности, вряд ли можно оспорить общедозволительную природу конституционной нормы, содержащейся в ч. 2 ст. 35, в соответствии с которой каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Причем в конституционной норме нет указания на то, что виды и содержание вещных прав должны быть исчерпывающим образом определены в законе. Это обстоятельство может иметь решающее значение для разрешения теоретического спора о том, носит ли перечень вещных прав в ГК исчерпывающий характер*(444).

Положения ст. 35 находятся в системно-логических связях с другими положениями Конституции, образуя при этом своеобразные нормативные комплексы, создающие новый кумулятивный эффект в правовом регулировании. Сложение конституционных положений в определенный комплекс порождает, по сути дела, новые нормативные предписания. Так, взятая в совокупности с принципом свободы экономической деятельности ст. 35 создает совершенно иное представление об объектах и назначении права частной собственности. На основе данного конституционного комплекса коренным образом изменилось гражданско-правовое регулирование ограничения объектов права собственности, которое в прежнем гражданском законодательстве (ГК РСФСР 1964 г.) носило столь обширный характер, что приводило к такому новому качеству, как строго потребительский характер права личной собственности граждан. В соответствии с п. 2 ст. 213 ГК РФ 1994 г. не подлежат ограничению количество, а также стоимость объектов права собственности граждан.

В настоящее время в соответствии с комментируемой статьей ГК предусматривает, что: собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом (п. 1 ст. 209); он вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц (п. 2 ст. 209); в собственности граждан может находиться любое имущество, за исключением отдельных видов имущества, которое в соответствии с законом не может принадлежать гражданам. Количество и стоимость имущества, находящегося в собственности граждан, не ограничиваются, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом в целях, предусмотренных п. 2 ст. 1 ГК (п. 1 и 2 ст. 213). С учетом нового конституционного и гражданского законодательства в настоящее время нет ограничений по предельным размерам жилых строений, возводимых на садовых земельных участках. Строительство на садовых и дачных земельных участках унифицированно регулируется строительными нормами и правилами (см. Постановление КС РФ от 14.04.2008 N 7-П*(445)).

Обязанность по охране права частной собственности является конституционной обязанностью государства (ч. 1 ст. 35). Эта обязанность исполняется прежде всего путем принятия законов (как федеральным государством, так и субъектами РФ). Но какие правовые последствия могут возникнуть, если государство в течение достаточно долгого времени не принимает мер по охране с помощью закона права частной собственности?

В жалобе в Конституционный Суд РФ нескольких акционерных обществ оспаривалась конституционность нормы п. 8 ч. 1 ст. 33 КЗоТ РФ. По мнению заявителей, данная норма в той мере, в какой ею запрещается увольнение работника за совершение по месту работы хищения имущества, не являющегося государственным или общественным, противоречит Конституции, ее ч. 2 ст. 8 и ч. 1 ст. 35. Конституционный Суд применил положения ст. 8 и ч. 1 ст. 35 Конституции, из которых следует, что все субъекты права собственности должны иметь одинаковые возможности защиты своего имущества (объектов собственности), как правило, без каких-либо привилегий или ограничений. По сути дела, новое нормативное положение образовалось из совместного действия конституционных положений ст. 8 и ч. 1 ст. 35, которые при этом создают своеобразный синергетический эффект. В Постановлении от 24.02.2004 N 3-П*(446) Конституционный Суд отметил, что положение ч. 1 ст. 35 Конституции о том, что право частной собственности охраняется законом, предполагает конституционную обязанность законодателя обеспечить неприкосновенность права частной собственности, в том числе путем установления надлежащих юридических процедур принятия решений общим собранием акционеров.

Несмотря на то что в ч. 1 комментируемой статьи содержится норма о том, что охраняется законом право частной собственности, Конституционный Суд исходит в своей практике из более широкой интерпретации данной нормы, полагая, что под защитой Конституции находится широкий спектр вещных прав. Конституционная обязанность государства охранять право частной собственности не ограничивается деятельностью по законодательному регулированию. С учетом такой социальной ценности, как добросовестное владение, Суд обосновал необходимость того, чтобы и суды как органы государства участвовали в поиске разумного баланса между правом частной собственности и добросовестным владением, которое, по его мнению, изложенному в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П*(447) является субъективным вещным правом.

В ст. 12 ГК названо 11 способов защиты нарушенных субъективных гражданских прав. Например, для защиты права собственности можно воспользоваться таким способом, как восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право, т.е. можно воспользоваться виндикационным или негаторным иском (ст. 302, 305 ГК). Другим способом защиты является признание оспоримой сделки недействительной по правилам ст. 167 ГК. При этом отдаваемый судами общей юрисдикции приоритет такому способу защиты, как признание сделки недействительной, влекущему реституцию, по сути дела, означает прособственническую правовую позицию этих судов. Арбитражные суды в большей степени оказались склонны отдавать приоритет такому способу защиты, как виндикационный иск, занимая в результате провладельческую позицию, защищая добросовестных владельцев.

Конституционный Суд не воспринял ни идею о том, что добросовестный владелец является собственником, ни противоположную ей идею о том, что незаконное добросовестное владение - это фактическое состояние, а не субъективное право. Обычно Суд не торопится высказывать свое мнение по проблеме, дискутируемой в доктрине. Что же заставило Суд в данном случае сделать исключение? По всей видимости, осознание того, что проблема состоит в поиске очень тонкого баланса между законными интересами как собственника, так и добросовестного приобретателя. Если исходить из того, что у собственника - полноценное субъективное право, а владение добросовестного приобретателя - это лишь фактическое состояние, то поиск такого баланса заведомо обречен на провал. В таком случае бесполезно пытаться применить конституционный принцип соразмерности и пропорциональности (ч. 3 ст. 55 Конституции), всегда предполагающий поиск баланса равнозащищаемых ценностей.

2. В упомянутом Постановлении 21.04.2003 N 6-П Конституционный Суд пришел к выводу, что по смыслу ч. 2 комментируемой статьи во взаимосвязи со ст. 8, 34, 45, 46 и ч. 1 ст. 55 Конституции, права владения, пользования и распоряжения имуществом обеспечиваются не только собственникам, но и иным участникам гражданского оборота. В тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь, возникшие на предусмотренных законом основаниях, имеют другие, помимо собственника, лица - владельцы и пользователи вещи, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита прав. К числу таких имущественных прав, по мнению Суда, относятся и права добросовестных приобретателей.

На первый взгляд, это положение может показаться крайне спорным. Толкуя конституционную норму ч. 2 ст. 35, Конституционный Суд в качестве самостоятельных имущественных прав рассматривает собственность (которая предполагает обладание такими правомочиями, как владение, пользование и распоряжение) и владение. Получается, что ст. 35 Конституции гарантирует государственную защиту не только субъективного конституционного права частной собственности, но и широкого спектра различных имущественных прав. Очевидно, что такое истолкование очень напоминает интерпретацию конвенционной нормы об уважении собственности, содержащейся в ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейским Судом по правам человека.

Однако не повлечет ли такая интерпретация и государственную защиту владения, скажем, вора? Нет. Есть одна принципиальная деталь, на которой, собственно, и построены все последующие логические рассуждения Суда: о добросовестных владельцах как обладателях именно имущественного права можно говорить только с учетом того, что они являются участниками "гражданского оборота". При внимательном изучении текста Постановления КС РФ от 21.04.2003 N 6-П становится понятным, почему и в Определении КС РФ от 27.11.2001 N 202-О*(448) признание прав добросовестными приобретателями нерастаможенных автомобилей увязывается с их приобретением "в ходе оборота". Оговорка о гражданском обороте во многом объясняет, почему в результате судебного решения состояние фактического незаконного владения превращается в субъективное имущественное право добросовестного владельца.

По всей видимости, не случайно Конституционный Суд утверждает, что добросовестный владелец обладает субъективным правом, называя его достаточно абстрактно имущественным правом. С нашей точки зрения, это имущественное право является новым вещным правом. В силу обладания этим правом добросовестный владелец приобретает возможность непосредственно воздействовать на вещь и отражать посягательство на свое право со стороны третьих лиц. При этом непосредственное воздействие на вещь не следует понимать только как физическое обладание вещью. Владение добросовестного приобретателя, в отличие от простого держания, предполагает определенную меру имущественной власти. Не препятствует признанию рассматриваемого субъективного права вещным то обстоятельство, что оно ограничено во времени в отличие от большинства абсолютных прав. В конце концов временный характер права пожизненного наследуемого владения не мешает признавать его вещным.

Очевидной особенностью права добросовестного владения является специфика основания его возникновения. В отличие от других вещных прав непременным условием для его возникновения является наличие в сложном юридическом составе, влекущем возникновение данного права, судебного решения, в силу которого оно и возникает. Пока не состоится судебное решение в пользу добросовестного владельца, его состояние определяется как незаконное добросовестное владение. При этом в силу ограничений на виндикацию у добросовестного приобретателя появляется субъективное имущественное право. Обязательность наличия судебного акта обусловливается тем, что установление добросовестности - это акт правосудия, которое в силу ч. 1 ст. 118 Конституции осуществляется только судом. Новое имущественное право добросовестного приобретателя возникает и в случае истечения срока давности по виндикационному иску (ст. 199 ГК). Добросовестность владения должна подтверждаться судом с помощью определенных юридических фактов.

Итак, Конституционный Суд в Постановлении от 21.04.2003 N 6-П признал имущественное право добросовестного приобретателя. В резолютивной части Постановления зафиксировано, что положения ст. 167 ГК в их конституционно-правовом истолковании означают, что они не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Значит ли это, что Суд не считает возможным применение ст. 167 ГК в случае, если жилое помещение или иное имущество истребуется собственником у любого добросовестного приобретателя? Можно ли понять это Постановление как явно выраженный приоритет имущественного права добросовестного приобретателя над правом собственности? Полагаем, что такое понимание Постановления КС РФ носило бы чрезмерно прямолинейный характер. И если раньше суды общей юрисдикции пренебрегали применением гражданско-правовых норм, ограничивающих право собственников на виндикацию, отдавая предпочтение применению положений ст. 167 ГК, предусматривающих реституцию, то "буквальное" понимание данного Постановления опасно как иная крайность. К сожалению, превратное понимание правовой позиции Конституционного Суда можно встретить и в литературе.*(449)

На самом деле Конституционный Суд не высказал мнение о приоритете имущественного права добросовестного приобретателя, обеспечиваемого с помощью норм об ограниченной виндикации (ст. 302 ГК). В п. 3 мотивировочной части Постановления КС РФ подтверждается, что ГК в соответствии с вытекающими из Конституции основными началами гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 ГК) не ограничивает гражданина в выборе способов защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых способов; граждане и юридические лица в силу ст. 9 ГК вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению.

Право на выбор способа государственной защиты прав и свобод можно вывести и из основного содержания конституционного права, предусмотренного ст. 45 Конституции. Реституция, как справедливо отметил К.И. Скловский, по своей юридической природе очень своеобразное требование: не являясь ни вещным, ни обязательственным, оно имеет сильный публично-правовой элемент, т.е. это не чисто частноправовое средство защиты.*(450) Виндикация, напротив, представляет собой типично частно-правовое средство защиты. А поэтому применение реституции с ее значительным публично-правовым элементом не всегда позволяет обеспечить баланс законных интересов собственника и добросовестного приобретателя.

Для того чтобы обеспечить искомое равновесие в определенных случаях, предпочтительным является применение виндикации. Собственники, стороны в договоре, третьи лица, добросовестные приобретатели - все это участники гражданского оборота. Исходя из общеправового принципа справедливости, защита прав собственника и имущественного права добросовестного приобретателя должна осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота. Осуществляя регулирование оснований возникновения и прекращения права собственности и других вещных прав, договорных и иных обязательств, оснований и последствий недействительности сделок, федеральный законодатель должен предусматривать такие способы и механизмы реализации имущественных прав, которые обеспечивали бы защиту не только собственникам, но и добросовестным приобретателям как участникам гражданского оборота (п. 2 мотивировочной части Постановления КС РФ от 21.04.2003 N 6-П).

С целью установить, в каких случаях приоритет должен отдаваться защите права собственника, а в каких - праву добросовестного приобретателя, Конституционный Суд предложил судам использовать в качестве объективного критерия (теста) два конституционных принципа: а) соразмерности и пропорциональности и б) стабильности гражданского оборота. Ключевое для понимания смысла правовой позиции Суда положение заключается в следующем.

Права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. 1 и 2 ст. 167 ГК. То есть если между собственником имущества и добросовестным приобретателем не было заключено сделки, то последнего надо рассматривать как третье лицо, к которому нельзя предъявлять иск о признании сделки недействительной и о применении последствий признания сделки недействительной. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли др.).

Иное истолкование положений п. 1 и 2 ст. 167 ГК означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре, не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой сделок и т.д.). Таким образом, появляется объективный критерий - количество заключенных сделок между собственником и добросовестным приобретателем. Цепочка этих сделок - это часть гражданского оборота, стабильность которого должна поддерживаться как конституционным, так и гражданским законодательством. При наличии в этой цепочке нескольких звеньев интересы добросовестного приобретателя начинают перевешивать право собственника, ибо в интересе приобретателя объективируется идея стабильности гражданского оборота.

Использование положения ч. 2 ст. 35 Конституции как предусматривающего государственное признание и защиту такого имущественного права, как право добросовестного владельца, оказалось необходимым для того, чтобы суды, применяя ст. 167 ГК, обладая достаточной степенью дискреции, в каждом конкретном случае самостоятельно решали вопрос, какой способ защиты целесообразно применить, исходя из необходимости поиска разумного баланса между законными интересами собственника и добросовестного владельца. С помощью конституционно-правового истолкования ст. 167 ГК Конституционный Суд продемонстрировал значимость мегапринципа частного права - обеспечения стабильности, предсказуемости и надежности гражданского оборота. В противном случае для широкого круга добросовестных приобретателей, проявляющих при заключении сделки добрую волю, разумную осмотрительность и осторожность, будет существовать риск неправомерной утраты имущества, которое может быть истребовано у них в порядке реституции. Подобная незащищенность вступает в противоречие с конституционными принципами свободы экономической деятельности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу, что несовместимо с принципами правового государства.

Свое развитие правовая позиция Конституционного Суда, в соответствии с которой Конституцией гарантируется не только право собственности, но и иные вещные (имущественные) права, получила в Постановлении от 13.12.2001 N 16-П*(451). Согласно ч. 3 комментируемой статьи никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Раскрывая конституционно-правовой смысл понятия "имущество", использованного в данной статье, Суд пришел к выводу, что им охватываются не только право собственности, но и вещные права (Постановления от 16.05.2000 N 8-П и от 03.07.2001 N 10-П *(452)). Следовательно, ч. 3 ст. 35 Конституции гарантируется защита не только права собственности, но и таких имущественных прав, как право постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельным участком. Данная конституционная гарантия, адресованная прежде всего собственникам, во всяком случае не может толковаться как отрицающая государственную защиту других признанных имущественных прав граждан и умаляющая в какой-либо мере возможности такой защиты для законных землепользователей. На этом основано и действующее гражданско-правовое регулирование: согласно ГК имущество как объект вещного права, в частности принадлежащее лицу на праве постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения, включая земельные участки, подлежит защите по правилам, действующим также применительно к праву собственности (ст. 216, 279, 283, 304 и 305).

Такой подход, как указал Конституционный Суд в Постановлении от 16.05.2000 N 8-П, корреспондирует толкованию понятия "свое имущество" Европейским Судом по правам человека, лежащему в основе применения им ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Европейский Суд исходит из того, что каждый имеет право на беспрепятственное пользование и владение своим имуществом, в том числе в рамках осуществления вещных прав, также подлежащих защите на основании указанного Протокола (решения от 23 сентября 1982 г. по делу "Спорронг и Лоннрот (Sporrond and Lonnroth) против Швеции", от 21 февраля 1986 г. по делу "Джеймс и другие (Games and Others) против Соединенного Королевства", а также содержащее ссылки на них решение от 30 мая 2000 г. по делу "Карбонара и Вентура (Cardonara and Ventura) против Италии"). Таким образом, по смыслу ч. 1 ст. 17, ч. 3 ст. 35 и ч. 1 ст. 55 Конституции во взаимосвязи с соответствующими международно-правовыми нормами, в отношении права постоянного (бессрочного) пользования или пожизненного наследуемого владения земельными участками действует механизм защиты, гарантируемый и .

3. В ч. 3 комментируемой статьи содержатся две конституционные гарантии неприкосновенности права частной собственности - судебная и стоимостная. Судебная гарантия состоит в том, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Стоимостная гарантия предполагает, что принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

Что касается судебной гарантии неприкосновенности права частной собственности, то Суд ввел в оборот понятия предварительного и последующего судебного контроля, обратив внимание на различие в механизмах защиты права собственности применительно к юридическим лицам (последующий судебный контроль) и к физическим лицам (предварительный судебный контроль) (см. Постановление от 17.12.1996 N 20-П*(453)). В основе Постановления КС РФ от 20.05.1997 N 4-П, касавшегося Таможенного кодекса *(454), лежит идея о том, что концепция права частной собственности, включая ее конституционные гарантии, должна выводиться из самой Конституции, а не только из норм гражданского законодательства, уровень которого ниже. Границы юридических гарантий права частной собственности не должны определяться только на базе частноправового регулирования. Следовательно, используемые в Конституции понятия "имущество", "лишение имущества" могут быть шире по объему, нежели гражданско-правовые понятия "имущество" и "утрата права собственности". На основе этой методологической посылки Суд обосновал ряд правовых позиций.

Прежде всего, Конституционный Суд определил сферу применения судебной гарантии права собственности, которая применяется как в частно-правовой, так и в публично-правовой сфере, т.е. в отношениях между органами государства, с одной стороны, и юридическими и физическими лицами - с другой. Публичный интерес обеспечения экономической безопасности обусловливает необходимость в рамках публично-правовых отношений задействовать специфические механизмы судебной защиты. И если в частно-правовой сфере судебная гарантия права частной собственности предполагает наличие только предварительного судебного контроля (т.е. одно частное лицо может лишить имущества другое лицо только по суду), то в сфере публично-правовых отношений возможен как предварительный, так и последующий судебный контроль.

Что касается отношений, возникающих между таможенными органами и лицами, нарушающими таможенное законодательство, что влечет конфискацию (т.е. санкцию за нарушение таможенных правил) определенного имущества, то Конституционный Суд признал достаточным лишь последующий судебный контроль. По мнению Суда, вынесение таможенными органами постановления о конфискации имущества при наличии гарантии последующего судебного контроля за законностью конфискации не противоречит требованиям ст. 35 Конституции. Однако из Постановления не следует, что в публично-правовой сфере во всех случаях достаточен лишь последующий судебный контроль.

Для разрешения возникшего конституционно-правового спора Суд истолковал конституционное понятие "лишение имущества" и установил, что судебная гарантия применяется при наличии следующих предпосылок: 1) данное имущество является частной собственностью; 2) оно должно быть "своим", т.е. принадлежать лицу на законном основании; 3) такое имущество не могут составлять вещи, которые по закону изъяты из оборота; 4) субъектом упомянутой конституционной гарантии является только собственник, но не любое иное лицо, в чьем владении, распоряжении или пользовании оказалось это имущество, хотя бы и на законном основании; 5) лишение собственника принадлежащего ему имущества производится принудительно, т.е. вопреки его воле и согласию; 6) лишение имущества означает переход права собственности на него к другому собственнику (государству, муниципальному образованию, юридическому или физическому лицу); 7) не признается лишением предварительное изъятие (арест) в качестве превентивной меры в целях обеспечения заявленного требования о передаче этого имущества в собственность другого лица (в том числе государства, муниципального образования).

О возможности законодателя использовать либо последующий, либо предварительный судебный контроль при лишении имущества Конституционный Суд высказывался в 17 своих решениях, что позволяет сформулировать определенные общие выводы. Во-первых, Суд признал, что сферой применения "судебной гарантии" ч. 3 ст. 35 Конституции являются не только эпизодические административно-правовые отношения, возникающие при лишении собственника его имущества, но и систематически возобновляемые налоговые отношения. Во-вторых, данная гарантия не распространяется на случаи лишения имущества, которое не является "своим", в силу того, что владение этим имуществом запрещено или противоправно по каким-либо причинам (Определение КС РФ от 03.12.1998 N 201-О). В-третьих, судебный контроль за лишением имущества собственника может реализовываться законодателем в двух формах: а) как последующий судебный контроль и б) как предварительный судебный контроль. При этом выбор одной из этих форм не является абсолютной дискрецией законодателя, поскольку должен предопределяться природой возникающих правоотношений. В Определении КС РФ от 10.03.2005 N 97-О*(455) сформулирован очень важный общий вывод: если возникают публично-правовые отношения, приводящие к изменению юридической судьбы вещи, т.е. имеет место не временное изъятие имущества, меняется титул собственника, то допустим только предварительный судебный контроль.

Природа возникающих при лишении собственника его имущества правоотношений во многом зависит от того, что является их объектом. В литературе отмечается, что объекты права собственности становятся все более неосязаемыми. К ним начинают относить, помимо привычных вещей, акции и облигации, банковские вклады, страховые полисы, товарные знаки, патенты и даже деловую репутацию.*(456)

Отчуждение имущества у частного собственника без возмещения стоимости вообще недопустимо. Конституционный Суд Постановлением от 16.05.2000 N 8-П признал не соответствующими Конституции, ее ч. 3 ст. 35, ч. 1 ст. 46 и ч. 2 и 3 ст. 55, положения п. 4 ст. 104 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в той части, в какой они по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, позволяют передавать муниципальным образованиям жилищный фонд социального назначения, детские дошкольные учреждения, объекты коммунальной инфраструктуры, жизненно необходимые для региона, без выплаты должникам-собственникам, находящимся в процедуре конкурсного производства, разумной, справедливой компенсации, обеспечивающей баланс между публичными и частными интересами.*(457)

Вопрос о том, какой должна быть стоимость отчуждаемого для государственных нужд имущества частных собственников, приобретает принципиальное значение. Что означает равноценное возмещение? Надо ли оценивать экономическую ценность изымаемой вещи исходя из существующей ценности по рыночным ценам или же необходимо принимать во внимание ту экономическую ценность от эксплуатации вещи, которая в будущем может возрасти (т.е. с учетом будущей потенциально более высокой стоимости)?

При определении размера компенсации необходимо учитывать многие конституционные ценности. Право частной собственности призвано защищать только разумный эгоизм. При определении размера компенсации необходимо также учитывать потребности всего общества в развитии транспорта, средств связи и т.д. Компенсация не должна достигать таких размеров, чтобы всякие публично-значимые инновации становились экономически невыгодными в силу высоких затрат на компенсацию за изъятие имущества. Развитие технического прогресса не может стопориться в силу права частной собственности. Необходимо принимать во внимание также то обстоятельство, что источник выплаты компенсации частным собственникам - это не какие-то "закрома Родины", а налоговые поступления, которыми облагаются все другие собственники.

В Конституции определены важнейшие критерии возмещения при принудительном отчуждении имущества для государственных нужд - оно должно быть равноценным. Между тем Европейский Суд по правам человека допускает возможность снижения размера возмещения, в результате которого оно уже не будет "равноценным". В решении от 23 сентября 1982 г. по иску "Спорронг и Лоннрот против Швеции" (Sporrong and Lonnroth v. Srueden) Европейский Суд указал, что суды должны определять, "было ли соблюдено справедливое равновесие между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности.*(458)

Сравнение этих двух различных способов определения размера возмещения при отчуждении имущества для публичных нужд позволяет сделать вывод о том, что предусмотренная в ч. 3 ст. 35 Конституции норма о возмещении построена на частноправовых принципах неприкосновенности собственности и обеспечения восстановления нарушенных прав, в то время как правовая позиция Европейского Суда исходит из того, что отношения, возникающие при отчуждении имущества у частных собственников, представляют собой сферу прежде всего публичного права.

Возможны и такие ситуации, когда, приняв закон, государство вводит такой правовой режим, таким образом устанавливает порядок владения, пользования и распоряжения имуществом, что, не изымая имущество юридически, фактически приводит к изменению экономической структуры, т.е. фактически изымает собственность. В практике Федерального Конституционного Суда Германии возникло дело, когда проверялся нормативный акт, устанавливающий для собственников зданий, являющихся памятниками старины, такой объем затрат на содержание этих зданий, что они оказывались вынужденными продавать свое имущество. Последствия такого законодательного регулирования фактически могут быть такими же, что и при национализации имущества без выплаты компенсации.

Понятие лишения имущества в конституционном праве РФ может иметь смысл, отличный от его традиционной интерпретации в гражданском праве, превращаясь в автономное правовое понятие конституционного права. Две конституционные гарантии ч. 3 ст. 35 входят в состав комплексного межотраслевого института неприкосновенности собственности, образуя его конституционно-правовую основу. Гражданско-правовой принцип неприкосновенности собственности (п. 1 ст. 1 ГК) в определенном смысле обладает более широким нормативным содержанием, поскольку означает обеспечение собственникам возможности использовать принадлежащее им имущество в своих интересах, не опасаясь его произвольного изъятия или запрета либо ограничений в использовании.*(459) Действие гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности исключает возможность неосновательного присвоения чужого имущества (гл. 60 ГК). С другой стороны, "автономность" понятия "лишение имущества" помимо воли собственника в конституционном праве может означать, что оно охватывает случаи, ситуации, не находящиеся в орбите гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности. С точки зрения гражданского права лишение может иметь место в случаях физического воздействия на объект собственности, в то время как с точки зрения конституционного права лишение части собственности может иметь место и без физического воздействия. Примером может служить случай устройства рядом с элитным домом кладбища, в результате чего стоимость квартир резко снижается. Закон может возложить на собственников объектов недвижимости, относящихся к памятникам старины, такие обязанности по их сохранению и содержанию, что они будут вынуждены произвести их отчуждение. Несоразмерное перенесение бремени несения расходов, возникающих в целях достижения какого-либо общего, публичного блага, на индивида - собственника приводит к лишению собственности в конституционно-правовом смысле.

В отличие от гражданско-правового принципа неприкосновенности собственности, который призван защищать субъектов вещных прав, с точки зрения конституционного права нет разумных оснований для отказа распространения конституционных гарантий права частной собственности и на интеллектуальные права. Так, права на товарный знак, по смыслу п. 2 ст. 132 ГК , входят в состав имущества организации. Следовательно, лишить правообладателя этих прав может только суд (ч. 3 ст. 35 Конституции). Палата по патентным спорам является не судебным органом, а значит полномочиями по лишению права на это имущество обладать не может.

В соответствии с ч. 1 комментируемой статьи право частной собственности охраняется законом. В силу ч. 1 ст. 44 Конституции интеллектуальная собственность охраняется законом. Конституция возлагает на федерального законодателя обязанность посредством принятия законов равным образом обеспечить охрану и частной, и интеллектуальной собственности. Право на товарный знак является имущественным правом и в конституционно-правовом смысле представляет собой такое имущество, которого никто не может быть лишен иначе, как по решению суда (ч. 3 ст. 35 Конституции).

Ряд решений Конституционного Суда, основанные на применении конституционных гарантий ч. 3 ст. 35, свидетельствуют о появляющейся в судебной доктрине сдержанности при решении, по сути дела, экономических вопросов. В Постановлении от 24.02.2004 N 3-П*(460) о дробных акциях содержится общий вывод о том, что судебный контроль призван обеспечивать защиту прав и свобод акционеров, а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых советом директоров и общим собранием акционеров, которые обладают самостоятельностью и широкой дискрецией при принятии решений в сфере бизнеса. Следовательно, суды, осуществляя контроль, не должны оценивать экономическую целесообразность принятых решений, поскольку в силу рискового характера предпринимательской деятельности существуют объективные пределы в возможности судов выявлять наличие в ней деловых просчетов.

Конституция не исключает ограничение права частной собственности ч. 3 ст. 55 и лишение этого права ч. 3 ст. 35, однако возможность перераспределения собственности уравновешивается конституционно-правовым принципом неприкосновенности частной собственности. Конституционный Суд РФ в ряде своих постановлений пришел к выводу, что данный принцип может быть выведен из совокупности конституционно-правовых положений и включает в свое нормативное содержание конституционные гарантии обеспечения частным собственникам возможности свободного использования принадлежащего им имущества, стабильности отношений собственности, недопустимости произвольного лишения имущества либо несоразмерного ограничения права собственности.

Конституционный Суд РФ расширил границы применения гарантии неприкосновенности права частной собственности, содержащиеся в ч. 3 ст. 35 Конституции, поскольку определил, что принудительное отчуждение имущества возможно при условии предварительного и равноценного возмещения не только при отчуждении имущества для государственных нужд, но и в тех случаях, когда оно осуществляется в определенных публичных целях - "общего для акционерного общества блага" (Постановление от 24.02.2004 N 3-П).

Несмотря на то что пока в практике Суда неприкосновенность собственности рассматривается только как конституционный принцип, вполне допустимо утверждать, что системно-логическое единство (комплекс) взаимосвязанных конституционных положений, содержащихся в ч. 1 ст. 1 - о правовом государстве, в ч. 1 ст. 35, в ст. 45 и ч. 1 ст. 55, образуют конституционно-правовой институт неприкосновенности собственности, распространяющийся как на право частной, так и на право публичной собственности.

4. Конституционное право частной собственности по своему содержанию предполагает возможность распоряжения объектами права частной собственности (ст. 35, ч. 2). Конституционной гарантией этого права является положение о том, что право наследования гарантируется (ч. 4 ст. 35). Комментируемая норма существенно отличается от аналогичной нормы ранее действовавшей Конституции РСФСР 1978 г., в которой закреплялось положение об охране государством права наследования и не упоминалось о гарантии права наследования. Федеральным законом от 26.11.2001 N 147-ФЗ введена в действие часть третья ГК, состоящая из двух разделов - разд. V "Наследственное право" и разд. VI "Международное частное право".

Положение ч. 4 комментируемой статьи применялось Конституционным Судом в ряде решений, в частности в Постановлении от 16.01.1996 N 1-П "По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 560 Гражданского кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина А.Б. Наумова"*(461), в Определении от 09.12.1999 N 209-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР"*(462).

Вопрос о возможности принудительного лишения собственника доли в праве на общее имущество возникает нередко. Долевая собственность на любое имущество — источник постоянных проблем для его обладателей. Рассмотрим как лишить человека доли в доме или приватизированной квартире.

Большое количество недвижимого имущества, находящегося в долевой собственности, появилось в ходе приватизации жилья. Распределение наследства, купля-продажа жилых помещений в долевую собственность. Также постоянно увеличивают число объектов недвижимости, находящейся в долевой собственности. Что, в свою очередь, обеспечивает неизбежность возникновения проблем для обладателей такой собственности.

При решении вопросов, касающихся возможности лишения доли собственника, основания, по которым возникла собственность, будь то приватизация, покупка, наследование и т.п., значения не имеют. Поэтому нет смысла отдельно рассматривать вопрос о возможности изъятия против воли собственника принадлежащей ему доли в праве на приватизированную квартиру или, например, приобретенную по договору долевого участия. Для владельцев доли в любом жилом помещении правила одинаковы.

Возможно ли изъятие у собственника принадлежащего ему жилого помещения?

Полагать, что право собственности — право раз и навсегда абсолютное и неизменное, большое заблуждение. Правовая система любого государства построена на положении о том, что не бывает прав без обязанностей. Поэтому и право собственности не существует без определенных ограничений, установленных законом.

Закон запрещает использовать право собственности в нарушение прав других лиц.

Поэтому собственник доли, как и недвижимости в целом, может быть лишен права собственности в результате систематического нарушения прав других лиц. А в случаях, когда того требуют государственные и публичные интересы, закон устанавливает возможность у собственника. Соответственно, своей доли может лишиться и участник долевой собственности.

Возможность требовать устранения любого нарушения своих прав, в том числе и выселения, предоставляется собственникам жилья ().

Однако существуют случаи, в которых можно снять с регистрационного учета даже владельца.

К ним относятся:

1. Призыв гражданина на срочную службу в армию ().
2. , которым собственник признан пропавшим без вести.
3. Регистрация была произведена по фиктивным документам ().
4. В отношении владельца вынесен приговор на основании которого он находится в местах лишения свободы.
5. Установлен факт фиктивности прописки.

Возможные причины для лишения жилья

Дорогие читатели! Статья рассказывает о типовых способах решения юридических вопросов, но каждый случай индивидуален. Если вы хотите узнать, как решить именно Вашу проблему - обращайтесь к консультанту:

ЗАЯВКИ И ЗВОНКИ ПРИНИМАЮТСЯ КРУГЛОСУТОЧНО и БЕЗ ВЫХОДНЫХ ДНЕЙ .

Это быстро и БЕСПЛАТНО !

Собственник может лишиться права владения в следующих случаях:

Дополнительными основаниями, которые также могут спровоцировать требование о выселении, являются:

Лишить жилья собственника можно также в том случае, если его права владения оспорены, о чем имеется решение судебной инстанции.

Видео: выселение собственника из жилого помещения

Выселение собственника из жилого помещения за неуплату

Одним из оснований является наличие долгов по гражданско-правовым договорам и прочим обязательствам:

• алименты;
• причиненный ущерб;
• компенсация вреда;
• задолженность по договорам займа и т.д.).

Принять такое решение может только суд, рассмотрев при этом все обстоятельства дела и выяснив все факты, имеющие значения для принятия решения.

К ним можно отнести:

Эти факты будут приняты во внимание судом и повлияют на вынесение решения.

За нарушение прав соседей

Органы местного самоуправления вправе подать на квартиру, которая является постоянным источником шума или эпицентром антисанитарии, причиняющим неудобства жильцам, которые живут по-соседству.

Суд вправе принять решение о реализации данной квартиры с торгов и передаче собственником квартиры денег, вырученных от продажи за вычетом причиненного ущерба и судебных издержек.

За долги перед банком

В случае невыплаты в установленный срок задолженности по кредиту взыскание может быть обращено на предмет залога, что может стать основанием прекратить право пользования жильем ( ).

Если помещение предметом ипотеки не являлось, шансы его потерять значительно меньше.

За неуплату коммунальных платежей

Если денежных средств должника будет недостаточно для того чтобы погасить долг, его имущество будет описано и выставлено на торги. В числе прочего имущества может оказаться и квартира.

За счет средств полученных от ее реализации будут покрыты коммунальные долги, а также судебные издержки и расходы исполнительной службы. Остаток средств будет возвращен собственнику.

Решение вопроса об обращении взыскания прямо зависит от того, является ли она для должника и членов его семьи единственным.

В каких случаях предоставляется другое жилье?

Жилищный кодекс обязывает государственные органы, а также органы муниципальной власти, которые являлись инициаторами процедуры лишения жилья:

Без предоставления жилья закон позволяет выселить собственника только в двух случаях:

Решение вопроса через судебные органы

Лишение прав собственности подразумевает отчуждение жилья, которое может производиться:

• безвозмездно;
• возмездно.

Необходимые доказательства

Перечень будет зависеть от оснований, которые истец приводит как причину, по которой собственника необходимо лишить жилья:

Выселяя бесхозяйственного соседа, необходимо заручиться	при выполнении которой эксперт посчитает стоимость восстановительного ремонта, необходимость которого вызвало бесхозяйственное обращение собственника с жильем
Подтверждением аморального образа жизни и нарушения тишины могут служить	необходимо вызвать сотрудников правоохранительных органов, которые предупредят соседа о совершаемых правонарушениях и составят протокол. Для того чтобы нарушения такого рода стали основанием для выселения они должны повторяться неоднократно. Единожды нарушившего тишину соседа суд выселить не станет. Чем больше будет протоколов, фиксирующих факт нарушения, тем больше шансов выиграть суд
Для получение доказательства нарушения санитарных норм собственником соседней квартиры необходимо обратиться в органы СЭС	отреагировав на ваше обращение, сотрудники данного органа проведут осмотр помещения, по результатам которого составят акт, который будет являться доказательством в суде
Подтвердить неуплату коммунальных платежей	можно выписками из лицевых счетов, а также справками из ЖЭКа.