Современная юридическая техника располагает широким арсеналом средств. Одним из таких средств является презумпция. Презумпции можно найти практически во всех отраслях права, где они зачастую играют первостепенную роль. Более того, презумпции могут составлять основу правоприменительной практики, как например это происходит с презумпцией невиновности в уголовном праве. Однако не следует забывать, что презумпция является абстрактным предположением, то есть применима к конкретному случаю при учёте особенностей и частностей. Помимо этого, презумпция предполагает доказательство противной стороной факта обратного, что может внести в ряд дел определённую сложность, которую не всегда можно признать обоснованной. Но необоснованность - скорее исключение, нежели правило. Презумпции не вводятся отдельными законодательными актами, а в составе акта, где содержится конкретная презумпция, она особо не выделяется. Так, уже упомянутая выше презумпция невиновности содержится в статье 49 Конституции Российской Федерации. Таким образом, презумпции, содержащиеся в праве, зачастую скрыты, но сложно преувеличить их значение.

Понятие презумпции.

На сегодняшний день существует множество определений понятия правовая презумпция, многие из которых, однако, очень схожи. Термин происходит от латинского «praesumptio», переводимого как преждевременное пользование, заблаговременное использование, предположение, ожидание. Самая общая формулировка определения правовой презумпции будет звучать как «средство юридической техники, заключающееся в признании фактов, связей, явлений, ситуаций истинными, пока не будет доказано обратное». Можно рассмотреть и несколько более конкретное определение: «закреплённое в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтверждённое предшествующим опытом» . Раскрыть приведённые определения можно с помощью признаков правовой презумпции:

1. характер предположения;
2. обобщение в презумпцию опыта, накопленного за длительный период;
3. весьма значительная степень достоверности;
4. законодательное закрепление.

С различных позиций рассмотреть сущность презумпции позволяют два различных подхода к пониманию презумпции .

Первый подход – логико-философский, разработанный профессором В. К. Бабаевым. Согласно этому подходу, презумпция – в первую очередь логический приём, продукт индукции. В качестве критерия её эффективности выступает в данном случае достоверность, верное отражение правовой реальности, эффективность в качестве средства познания .

Второй подход – юридический, рассматривает презумпцию не как результат какой-либо деятельности, а как изначально правовое явление. Критерием эффективности в этом подходе служит степень полезности в правовом регулировании, то есть подход можно обозначить как утилитарный.

Оба подхода, впрочем, не лишены как достоинств, так и недостатков, скажем, логико-философский подход не позволяет объяснить значения всех презумпций, в том числе одной из базовых – презумпции невиновности, поскольку она на практике не обладает повторяющимся характером, в связи с чем создатель этого подхода профессор В. К. Бабаев предлагал заменить понятие «презумпция невиновности» на «принцип невиновности обвиняемого» . Эта идея, как мы можем наблюдать, не нашла поддержки и не прижилась. Второй же подход более универсален, но имеет другой важный недостаток: игнорируя вероятностный аспект презумпции, этот подход, по сути, разрушает границу между презумпцией и фикцией. По мнению М. Л. Давыдовой любая презумпция сочетает социальную и юридическую стороны . Тем самым, находится некое компромиссное решение, согласующее в определённой мере два описанных выше подхода.

Классификация правовых презумпций.

Известно несколько вариантов деления презумпций по видам. Эти классификации используют различные критерии, как то сфера действия, возможность опровержения, значимость и т. д.

Профессор В. К. Бабаев разделяет презумпции на два вида :

1. Общеправовые – презумпции, принятые во всех отраслях права; профессор считает, что они уже стали принципами и не могут рассматриваться как средство юридической техники. Примером этого вида служит презумпция знания законов.
2. Презумпции как приёмы юридической техники – презумпции, не достигшие по значимости презумпций-принципов. Роль этих презумпций скромнее роли общеправовых презумпций. Иллюстрирует этот вид презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего свыше 5 лет.

Эта классификация, однако, не охватывает всех аспектов регулирования и использования правовых презумпций. Она может быть использована в совокупности с какой-либо иной или как часть более объёмной классификации.

Профессор Т. Д. Зражевская определяет следующую классификацию презумпций, применительно к конституционному праву :

1. презумпция-принцип
2. презумпция компетентности
3. презумпция конституционности деятельности всех участников конституционных отношений
4. презумпция конституционности нормативных правовых актов
5. презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений

Данная классификация особенно ценна в силу редкости трудов, затрагивающих проблему презумпций в конституционном праве. Она интересна и с точки зрения обоснования автором выделения приведённых категорий. Тем не менее, тема презумпций в конституционном праве не до конца разработана, не существует фундаментальных трудов, общепризнанных концепций, а где, казалось бы, им ещё существовать, как не в конституционном праве, выстраивающем базу для всего законодательства государства.

Относительно полная классификация презумпций даётся в статье М. Л. Давыдовой и выглядит следующим образом:

1. По способу нормативного закрепления

• прямые
• косвенные

1. По возможности опровержения

• опровержимые
• неопровержимые

1. По способу установления

• императивные
• диспозитивные

1. По отраслевой принадлежности

• материально-правовые
• процессуально-правовые

1. По масштабу действия

• общеправовые
• межотраслевые
• отраслевые

Приведённая классификация собрана из целого ряда источников. Она, бесспорно, хороша тем, что включает достаточный для высокой точности набор критериев. Однако М. Л. Давыдова в своей статье отмечает, что некоторые из этих классификаций являются спорными.

Так, не все авторы выделяют косвенную презумпцию в силу сложности её отыскания в тексте нормативного правового акта, то есть к презумпции предъявляется требование чёткого выражения, что, возможно, создавало бы проблемы, если допустить непризнание косвенных презумпций как таковых. Такой подход является, пожалуй, исключительно позитивистским, ибо, отметая проникновение вглубь нормы, её интерпретацию, он устанавливает слепое следование букве закона, что не всегда может быть признано оправданным. С другой стороны, выделение косвенных презумпций влечёт потерю определённости формы: сохраняя содержание, презумпция утрачивает форму, отсюда возможное злоупотребление выделением значительного количества новых презумпций при признании косвенной презумпции. При этом, смысл презумпции, как лаконичного и практичного регулятора, с таким увеличением их количества, разумеется, пропадёт. Возможно ли сохранение содержания без формы? Как поступать с огромным массивом презумпций, становящимся громоздкой машиной? Одним словом, вопрос остаётся дискуссионным.

Кроме того, могут ли презумпции быть неопровержимыми? Ведь при этом нарушается одно из ключевых свойств презумпции – вероятность. Таким образом, и этот вопрос не прост и требует детального рассмотрения.

Существует вопрос и о классификации презумпций по масштабу действия. Дело в том, что отрасли права тесно взаимосвязаны, кроме того, презумпции, зарождающиеся в одной отрасли, могут со временем вырасти до общеправовых; соответственно многие учёные ставят под сомнение разбиение презумпций на такие группы.

История.

Само происхождение термина «презумпция» указывает на древность этого средства юридической техники. Многие учёные называют презумпцию «разработкой» римских юристов. Однако такой подход является ошибочным: римские юристы не давали ни определения, ни классификации презумпций . Тем не менее, понятие презумпции встречается в Дигестах Юстиниана, причём примерно в 30 контекстах , а также в Институциях Гая, что говорит о существовании презумпции как таковой в древнеримском праве.

Значительное развитие понятийного восприятия презумпции приходится на Средневековье. Средневековые юристы, на основании вышеупомянутых памятников римского права, создают классификацию правовых презумпций, разбивая их на 3 категории: законная опровержимая презумпция, законная неопровержимая презумпция, фактическая презумпция . Классификацию эту нельзя признать сколько-нибудь правильной, ибо она смешивает признаки, по которым презумпции классифицируются: опровержимость и законодательное закрепление. Более того, говоря о классификациях мы затрагивали проблему неопровержимых презумпций и установили наличие внутреннего противоречия в данном понятии.

Несмотря на различные несовершенства законодательной техники разных времён и изменения в правовых концепциях, существуют и в наше время презумпции, пронесённые человечеством сквозь века. Такова, например, известная любому, даже самому юридически неграмотному, человеку презумпция невиновности. Она, кстати, вызывает немало дискуссий в юридическом мире: большинство обвиняемых в уголовных преступлениях являются виновными, поэтому невиновность является здесь скорее исключением, чем правилом, а это уже нарушает один из ключевых признаков презумпции – высокую вероятность. С точки зрения В.К. Бабаева, презумпция невиновности – искусственная презумпция . При этом, сложно оспорить необходимость существования этой презумпции, особенно исходя из концепции гуманности правосудия.

Особо следует отметить презюмирование законности длительных отношений или состояний. Так, в римском частном праве существовал институт «незапамятного времени», при котором законным признавалось существующее положение, когда живущие не помнили иного . В Англии и поныне существует презумпция древности обычая, предусматривающая действие обычая, если будет доказано, что он существовал до 1189 года, в некоторых же случаях достаточно ссылки на обычай . Подобное положение можно, пожалуй, считать типичным для английской правовой системы, учитывая, что в рамках её действуют акты, принятые десятки, а иногда и сотни лет назад. Презумпцию, подобную описанным выше, можно встретить и в российском праве. Это приобретательная давность, описанная в статье 234 ГК РФ.

Интересно также рассмотреть изменения, происходящие с конкретными презумпциями во времени. Это можно сделать на примере презумпции вины в законодательстве Франции. Изначально законодатель с её помощью старался облегчить бремя доказывания для потерпевших, поэтому презюмировалась вина лица, с которого потерпевший мог требовать возмещение. В XIX веке существовали: презумпция вины отца за ущерб, нанесённый действиями ребёнка, проживающего вместе с ним; вины мастера или учителя, если ущерб наносился подмастерьем или учеником; вины работодателя, когда ущерб причинялся служащим при исполнении обязанностей; вины хозяина животного; вины собственника здания . С течением времени происходили изменения: презумпция вины учителя при причинении ущерба учеником была отменена, презумпция вины хозяина животного и презумпция вины работодателя были изменены. Это говорит о том, что презумпции всё же чаще изменяются под воздействием прогресса, развития общественных отношений. Меняются эпохи, отношения в обществе – меняются и законы, регулирующие эти отношения.

Презумпции в конституционном праве.

Конституционная презумпция – разновидность предположения (сформулированного в Конституции РФ и иных нормах конституционного законодательства) о порядке явления и (или) наличии у того или иного субъекта конституционно-правовых отношений определённого юридически значимого качества, не требующего доказательства, из которого следует исходить в правоприменительной деятельности . Приведённое определение достаточно полно отражает сущность конституционной презумпции, но является несколько расплывчатым в части формулировки, которая говорит о порядке явления конституционно-правовых отношений. Если заменить эту часть словами «...о значении существования...», то определение, на наш взгляд, выиграет в плане чёткости и ясности формулировки.

Любопытен взгляд С. А. Мосина на конституционную презумпцию: он различает презумпцию в конституционном праве и в тексте Конституции . В частности, С. А. Мосин относит презумпцию невиновности к конституционным, но не к конституционно-правовым, объясняя это тем, что указанная презумпция не соответствует понятию конституционно-правовой, а относится непосредственно к уголовному праву. Здесь предпочту согласиться с Т. Д. Зражевской, которая, критикуя описанное мнение, напоминает о верховенстве Конституции и подчёркивает неразделимость конституционного и конституционно-правового начал.

Т. Д. Зражевская приводит ряд особенностей, позволяющих выделить конституционно-правовые презумпции из общего массива :

1. Многоуровневость (презумпции закреплены как в тексте Конституции, так и в ином конституционном законодательстве; отдельные конституционные презумпции играют роль общеправовых);
2. Косвенное правовое закрепление категории презумпции (в конституционном праве отсутствует формулировка категории презумпции; большинство конституционно-правовых презумпций формулируется решениями КС РФ);
3. Международно-правовая составляющая (на основании ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ становятся частью её правовой системы);
4. Возможность опровержения при определённых политических условиях (с изменением правовой и политической действительности в ходе исторического процесса неопровержимые презумпции могут, а зачастую и должны опровергаться).

Также Т. Д. Зражевская касается уже упомянутого нами выше вопроса о возможности существования неоспоримых презумпций и их соотношении с оспоримыми. Проблема существования неоспоримых презумпций разрешается профессором двояко: с одной стороны, неоспоримые презумпции могут с течением времени становиться оспоримыми и опровергаться, с другой стороны, есть неоспоримые презумпции, подкрепляемые явным фактом. Как пример первой приводится ст. 6 Конституции СССР, как пример второй – презумпция нетрудоспособности родителей, которых трудоспособные дети обязаны содержать. Профессор подчёркивает, что конституционно-правовые презумпции составляют базу, фундамент и отнюдь не исключают существования презумпций в иных отраслях и институтах.

Презумпции в гражданском праве.

В современной цивилистике существует целый ряд определений гражданско-правовой презумпции. Так, М. Н. Бронникова определяет гражданско-правовую презумпцию как «правило, содержащее предположение об опровергаемом признаке, характеризующем субъект, объект гражданских правоотношений или юридический факт» . Однако данное определение, как нам кажется, упускает из виду, что признак, которого касается презумпция, не обязательно опровергаемый, т.е. сам признак в конкретном деле может и не опровергаться сторонами, а признаваться безоговорочно.

Известно определение О. А. Кузнецовой, которое гласит, что «гражданско-правовая презумпция есть прямо или косвенно закреплённое в гражданском законодательстве индуктивное вероятное предположение, основывающееся на статической связи действительного и презюмируемого, которое касается юридически значимых обстоятельств и влечёт правовые последствия в виде необходимости его применения, если не будет доказано обратное». Автор отдельно оговаривает, что презумпция может быть как нормой права, так и средством юридической техники . В этом определении значительные сомнения вызывает утверждение, что связь презюмируемого и действительного статична. Скорее наоборот, связь эта динамическая, ибо действительность склонна меняться быстрее, чем правовые нормы, поэтому с изменением условий действительности толкование статично закреплённых презумпций ложится на суд. Кроме того, многие исследователи утверждают, что в отдельных случаях связь реального с презюмируемым вообще формальна, следовательно, нельзя вообще говорить о статике или динамике в ней.

В качестве особенностей гражданско-правовых презумпций необходимо отметить акцентирование внимания на функциональном назначении , тогда как конституционное право акцентирует внимание на сущностной нагрузке презумпций. Также, отсутствие единообразно понимаемых презумпций является особенностью и, одновременно, проблемой гражданского права. Нельзя не согласиться с тем, что проблема требует скорейшего решения и непременного активного содействия со стороны высших судов. Другая особенность обуславливается природой регулируемых отношений: равенство субъектов, автономия воли, имущественная самостоятельность . И ещё одна особенность, описываемая Б. А. Булаевским это широкий функционал гражданско-правовых презумпций . Эта особенность объясняется многообразием интересов и отношений, регулируемых гражданским правом.

Специально хотелось бы отметить важную черту: сама сфера гражданского права характеризуется диспозитивностью, поэтому большинство гражданско-правовых презумпций также диспозитивны, законодатель учитывает свободу воли субъектов гражданско-правовых отношений. Последнее весьма значительно, поскольку тем самым обеспечивается относительная автономия договорных отношений, и гарантируется невмешательство государства в отношения, регулируемые договорным и корпоративным правом, при условии отсутствия в договорах и корпоративных актах противоречий законодательству.

Презумпции в уголовном праве.

Признанным лидером по количеству презумпций в российской правовой системе является гражданское право, за ним следует уголовное право. Именно по количеству, поскольку важность уголовно-правовых презумпций трудно переоценить, они, пожалуй, наиболее социально значимые среди всех презумпций. А. В. Козлов и С. И. Мурзаков выделяют 4 основные отраслевые презумпции уголовного права:

Помимо этого, разумеется, нельзя обойти вниманием такие общеправовые презумпции, как презумпция невиновности и презумпция знания закона. Именно о них большинство правоведов высказывается как о ключевых применительно к уголовному праву. При этом, как нами уже отмечалось выше, презумпция невиновности носит скорее исключительный, чем вероятностный характер, но, несмотря на это, она выполняет свою социально-значимую функцию: защищает обвиняемого от неправомерного лишения свободы.

Необходимо обратить внимание на то, что презумпция невиновности, вопреки мнению некоторых авторов, не является уголовно-правовой, а принадлежит к основополагающим общеправовым презумпциям. Также ошибочным является отнесение презумпции несоответствия нравственным требованиям лица, конфликтующего с уголовным законом, к уголовно-правовым презумпциям. Несмотря на то, что в её названии встречается формулировка «уголовный закон», эту презумпцию следует относить скорее к межотраслевым, поскольку она регулирует ситуации, когда совершивший преступление лишается права занимать определённые должности, что встречается не только в уголовном, но и в административном, банковском праве.

Презумпции в трудовом праве.

В трудовом праве, как и в других отраслях, действуют как общеправовые, так и отраслевые презумпции. Разумеется, отраслевые презумпции имеют в трудовом праве свою специфику, применительно к отношениям данной отрасли.

А. М. Лушников и М. В. Лушникова выделяют в рамках трудового права следующие общеправовые презумпции :

1. Презумпция знания закона, причём применительно не только к государственным, но и к локальным правовым актам;
2. презумпция правомерности правовых актов: профессора отмечают туманность формулировки ТК относительно автоматического неприменения всех противоречащих ему актов;
3. презумпция невиновности и презумпция вины. Здесь профессора утверждают, что презумпция невиновности должна распространяться в основном на работника, а презумпция вины на работодателя. На наш взгляд, это вопиющая несправедливость. Отечественным законодательством работодатель вообще «обижен»: жёстко ограничен круг случаев, когда можно уволить работника, за отказ в приёме на работу работодатель рискует навлечь на себя судебное разбирательство, бремя доказывания практически во всех случаях лежит на нём. Недопустимо презумпцию вины направлять исключительно на работодателя. Что тогда делать с заявлениями главы государства о поддержке бизнеса? Понятно, что поддерживать работника нужно, но создавать такие губительные условия для предпринимателя чревато уходом бизнеса и капитала за рубеж и, следовательно, безработицей. Презумпция невиновности и презумпция вины в равной степени должны действовать на работодателя и работника;
4. презумпция добросовестности, которой авторы придают значительный идеологический и политический вес.

1. Презумпцию трудовых отношений;
2. презумпцию трудового договора, заключённого на неопределённый срок;
3. презумпцию толкования всех неустранимых противоречий и неясностей в действующем трудовом законодательстве в пользу работника;
4. презумпцию недействительности условий договоров о труде, ухудшающих положение работников по сравнению с трудовым законодательством.

Из всех приведённых презумпций, пожалуй, только четвёртую можно в полной мере признать обоснованной и необходимой. Все остальные толкуются авторами, как способ перекладывать бремя доказывания, вину и ответственность с работника на работодателя. Как мы уже отмечали выше, это недопустимо, тем более с точки зрения официальных заявлений и программ поддержки бизнеса. Должен существовать определённый баланс: работник и работодатель должны так осуществлять свои права и исполнять обязанности, чтобы обеспечивать слаженное функционирование фирмы. При этом ничьи права не должны значительно превалировать, должно соблюдаться равенство и защищаться положение как работника, так и работодателя.

Пишина С.Г. Роль гражданско-правовых презумпций в защите прав участников гражданского оборота. С. 457

Лушников А.М., Лушникова М.В. Презумпции в трудовом праве: общеправовые и отраслевые. С. 328–329

В настоящей статье автор доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой гражданского права и гражданского процесса КазГЮА А. ДИДЕНКО делает попытку рассмотреть явления из общей теории гражданского права: фикции и презумпции. В советский и постсоветский период специальных работ, посвященных правовым фикциям, было очень мало, презумпциям - несколько больше. Поиск по интернету дал нам небольшое количество статей и несколько диссертаций по этим вопросам.

Информацию о взглядах ученых XIX века на юридические фикции и презумпции я даю главным образом по обстоятельной работе Г.Ф. Дормидонтова «Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций» (Казань, 1895). Научная логика и эрудиция авторов того периода - Д. Мейера, Р. Иеринга, Г. Муромцева и других настолько высока, что ее трудно превзойти в рамках чисто догматического правового анализа, можно только заимствовать результаты такого анализа. Что же касается существа рассмотренных ими явлений, то время дало новые факты для того, чтобы можно было увидеть неизвестные ранее грани проблемы. В ХХ веке эти факты появились в области философии, которая продвинулась в уяснении смысла знака и символа, в экономической жизни, породившей неизвестные прежде фикции, например, бездокументарные ценные бумаги, в социальной жизни, давшей миру социалистическую систему, относившуюся к любым фикциям в общественной жизни либо настороженно, либо отрицая их существование вообще, в теории гражданского права - о методе гражданского права, вине как условии ответственности, оценочных понятиях, в теории права - о соотношении базиса и надстройки и др. Поэтому наша цель - наметить новые подходы в связи с изменившимися реалиями.

Фикции и презумпции представляют собой правовую конструкцию, которая позволяет признавать юридическими фактами либо вовсе не существующие, либо лишь вероятно существующие факты .

Каковы основные причины, вызывающие необходимость в использовании этой конструкции?

Я полагаю, что и сегодня не вызывает сомнений точность наблюдения в отношении фикций Р. Иеринга, считавшего, что причиной их возникновения является формализм древнего права, с одной стороны, и закон юридической экономии, иначе, логической бережливости, правило которого гласит, что для того, что может быть достигнуто данными средствами и понятиями, нет надобности в создании новых, с другой стороны. Установление многих презумпций также служило целям упрощения процесса доказывания, то есть техническим задачам законодательства.

Однако подлинное предназначение фикций и презумпций не просто не сводится к законодательной технике, важность которой в их содержании отрицать, безусловно, нельзя. Их глубинное значение состоит в том, что в них ощущается живое дыхание принципов частного права. Разве презумпция признания владельца имущества собственником это лишь вопрос законодательной техники, а не прямой реализации принципа равенства форм собственности?! Или разве презумпция вины в ее нынешнем истолковании не есть осуществление принципа свободы предпринимательской деятельности и, соответственно, ответственности за ее результаты?! Даже фикция прекращения обязательства при наступлении некоторых обстоятельств несет на себе не только техническую нагрузку, но касается границ действия важнейшего гражданско-правового принципа - свободы договора. Не будем уже говорить о презумпции знания закона, обеспечивающего стабильность правовых отношений. На различных этапах истории нашей страны презумпции служили выполнению крупных экономических и политических задач. Наиболее зримо это прослеживается на примере презумпции государственной собственности. Тогда, когда она применялась после войны в отношении трофейного, брошенного и другого имущества, то это имело разумное объяснение. За этими пределами презумпция госсобственности служила центральной политической задаче советского общества - всемерному огосударствлению экономики. Презумпция права собственности фактического владельца пришла на смену презумпции госсобственности, что делает ее адекватной требованиям рыночной экономики.

Таким образом, презумпции и фикции в гражданском праве являются форпостом гражданско-правовых принципов.

Презумпции и фикции представляются определенного рода условностью. Но в понятийном смысле, во избежание путаницы, от использования этого термина лучше отказаться. Дело в том, что условность представляет собой обычай, чаще всего связанный с нравственными правилами. Если, допустим, в некотором обществе традиционно принято, что люди, занимающие определенные должности или общественное положение, не могут выступать представителями в суде, то это является условностью, нарушение которой может вызвать порицание со стороны той или иной общественной группы (партии, профессионального или религиозного сообщества). Когда такая условность перемещается в область права (например, запрет для судей, следователей, прокуроров, депутатов представительных органов быть представителями в суде - ст.60 ГПК РК), она перестает быть условностью, а становится обычной правовой нормой, лишь генетически связанной с той или иной условностью. Таким образом, мы выводим все юридические нормы, включая фикции и презумпции, за пределы понятия условность.

Фикции и презумпции, как это может ни показаться, на первый взгляд, странным, лучшую питательную среду имеют в достаточно развитых и стабильных правовых системах. Давно было замечено, что две наиболее практические во всемирной истории нации (римляне и англичане) охотно допускали помощь воображения в деле правосоздания. Добавим, что в Древнем Риме и в Англии законодательство эволюционировало в течение столетий. Однако включением в механизм правового регулирования искусственных конструкций могут преследоваться принципиально различные цели. Фикции, основанные на аксиомах прецедентного права, и фикции, покоящиеся на аксиомах романо-германской правовой семьи, имеют больше различий, чем общих признаков, поэтому они нуждаются в обособленном анализе, подобно тому, как геометрия Евклида, будучи основана на одних аксиомах, а Лобачевского - на других, представляют разные науки, требующие различных методов изучения. Так, фикции, вводимые в английском праве, преследовали три цели. Первая цель - смягчение жестокости норм средневекового уголовного права, вторая - расширение перечня приказов суду, третья - дать судьям возможность обходить требования общего права о подсудности дел. Континентальному праву эти цели не были присущи. Мы в дальнейшем будем иметь в виду служебную роль фикций в сфере романо-германского права.

Излишне говорить, что история России, Советского Союза и постсоветских государств в ХХ веке не имела ни стабильной, ни развитой правовой системы. Прерывистость (дискретность) исторического развития заставляла прибегать не к фикциям, а к реальному упорядочению отношений. Нехватка норм восполнялась не фикциями, а революционным правосознанием, аналогией права и закона.

Фикции. Юридические фикции сходны с такой математической категорией, как мнимые величины - не существующие в действительности, но позволяющие решать самые разнообразные прикладные и теоретические задачи. Среди специалистов устоялась парадигма, что под юридической фикцией понимается прием, состоящий в нормативно-правовом признании существующими в действительности несуществующих фактов или, напротив, несуществующими существующих. Понятие парадигмы означает принятую модель или образец. Парадигма свидетельствует о том, что имеется класс фактов, особенно показательных для вскрытия сути вещей. Она направляет исследование, и хотя отдельные свойства парадигмы могут разными исследователями пониматься по-своему, но в общей ее концепции взгляды совпадают. Парадигма фикции позволяет глубже раскрыть роль искусственных построений в правовом регулировании, определить их границы, установить соотношение с близкими правовыми понятиями. Признание парадигмы фикции не мешает возникновению несовпадающих взглядов в ее интерпретации.

Задачи, решаемые применением фикций, разнообразные .

Множество примеров использования фикций с совершенно ясной практической целью дает римское право. Возьмем римский брак cum manu - под властью мужа. Гегель заметил: «Мы не находим у римлян семейных отношений, основанных на любви и на чувстве, но вместо доверия проявляется принцип суровости, зависимости и подчинения. В сущности брак в его строгом и формальном виде вполне имел характер вещного отношения: жена принадлежала мужу, и брачная церемония основывалась на соemptio в той форме, в какой эта формальность могла соблюдаться и при всякой другой покупке». Сoemptio означала покупку жены у ее paterfamilias. Как и всякая покупка она совершалась в форме manсipatio в присутствии 5 свидетелей, весовщика. Жених произносил соответствующую формулу, а затем передавал металл домовладыке невесты. Помимо формы соemptio, брак мог быть установлен путем usu, т.е. фактически брачным сожительством в течение года. Во всех этих случаях мы имеем применение к семейным отношениям фикций: продажи, виндикации, давности, которые позволяли решать вопросы, возникающие в семейных отношениях в Древнем Риме, другими способами не решаемые вовсе, либо решаемые более сложным путем.

Классическим примером фикции является правило, относящееся к условным сделкам, когда сторона, которой наступление условия невыгодно, недобросовестно воспрепятствовала наступлению условия, то условие признается наступившим, и, напротив, когда наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно, то условие признается ненаступившим (п. 3 ст. 150 ГК).

В законодательстве отсутствуют какие-либо термины, определенно указывающие на то, что перед нами фикция. Ближе всего к этому значению слово «считается», которое часто используется в законодательстве. Этот термин может обозначать фикцию или презумпцию, или используется в значении определенного вывода, итога. Когда утверждается, что договор заключен или расторгнут при определенных условиях, то делается логический вывод о том, что данное последствие обязательно наступает при наличии тех или иных фактов. При использовании этого термина для обозначения фикции наличие определенных фактов не ведет к определенному выводу, здесь законодатель дает установку: «пусть будет так, хотя это не так». Вот некоторые нормы, которые, на наш взгляд, относятся к разряду фикций.

Претензии кредиторов, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества ликвидируемого юридического лица, а также не заявленные до утверждения ликвидационного баланса, считаются погашенными (ст. 51 ГК). С момента возбуждения конкурсного производства сроки всех долговых обязательств несостоятельного должника считаются истекшими (ст. 55 ГК). Сделка, подтвержденная выдачей жетона, билета или иного обычно принятого подтверждающего знака, признается заключенной в устной форме, если иное не установлено законодательством (ст. 151 ГК). Молчание признается выражением воли совершить сделку в случаях, предусмотренных законодательством или соглашением сторон (ст. 151 ГК). Если извещение об отзыве оферты поступило ранее или одновременно с самой офертой, оферта считается не полученной (ст. 395 ГК). Молчание не является акцептом, если иное не вытекает из законодательного акта, обычая делового оборота или из прежних деловых отношений сторон (ст. 396 ГК). Если извещение об отзыве акцепта поступило лицу, направившему оферту, ранее или одновременно с самим акцептом, акцепт считается не полученным (ст. 396 ГК). В случаях, когда своевременно направленное извещение об акцепте получено с опозданием, акцепт не считается опоздавшим, если сторона, направившая оферту, немедленно не уведомит другую сторону о получении акцепта с опозданием (ст. 397 ГК).

Во всех перечисленных нормах признается существующим факт, которого в действительности нет.

Законодательству также известны родственные фикциям способы регулирования общественных отношений - символы и символические действия. Символы чаще применяются в публичном праве (гимн, флаг, клятва, сигнал SOS, поднятие белого флага и т.п.). В частном праве, я думаю, к ним могут быть отнесены определенные жесты участников торгов на бирже, конклюдентные действия. Символ всегда символизирует, обозначает нечто, это внешний образ реального намерения. Фикция же не скрывает за собой никакой реальности. В силу этого обстоятельства мы относим жетон или билет, подтверждающие совершение сделки, не к символам (знакам), указывающим на форму сделки, а к фикциям, ибо у сделки, подтверждаемой жетоном или билетом, нет ни устной, ни письменной формы. Они подтверждают волю на совершение сделки, и в этом смысле они - символы, но не форму сделки, по отношению к которой они - фикция. Закон с равным основанием мог установить, что жетон и билет являются подтверждением не устной, а письменной формы сделки, и это было бы такой же фикцией, как и подтверждение устной формы сделки.

Иногда утверждается, что при молчаливом изъявлении воли последнее вовсе не имеет место, а допускается лишь как фикция. Cum tacent clamant, - воскликнул Цицерон в первой речи против Катилины. Действительно, молчание в ряде жизненных ситуаций может кричать. В праве значение молчания иное. М.И. Брагинский указывает, что существует единая для всего гражданского права презумпция того, что молчание вообще не является юридическим фактом.

Наиболее распространен взгляд на презумпцию как на предположение, основанное на вероятности. Высокая вероятность существования (или отсутствия) того или иного факта - наиболее надежный ориентир для законодателя, стремящегося определить своими правилами лучшие пути к поиску и установлению истины. Для большинства презумпций такой взгляд соответствует действительности. Но у законодателя могут быть и иные веские мотивы для установления какой-либо презумпции. Это могут быть соображения, связанные с определенными законодательными удобствами, экономической разумности и др. Распределяя, к примеру, бремя доказывания вины в отдельных обязательствах, законодатель может исходить не из более высокой вероятности наличия вины нарушителя, а из того, что другой стороне гораздо проще обеспечить доказательственную базу.

Презумпции, как почти столетие назад писал известный русский процессуалист Е.В. Васьковский, бывают двоякого рода. Одни из них имеют безусловное значение и не могут быть опровергаемы, они называются необходимыми или неопровержимыми, другие же допускают опровержение посредством доказывания несоответствия их, в том или ином случае, действительности, это - просто юридические презумпции. Пункт 5 ст. 71 ГПК считает установленным без доказательства (если в рамках надлежащей правовой процедуры не будет доказано обратное) такое обстоятельство, как знание лицом закона. Таким образом, ныне в нашем законодательстве это опровержимая презумпция, в то время как многие другие правовые системы знание закона рассматривают как неопровержимую презумпцию. Примером неопровержимой презумпции может служить презумпция наличия оснований обязательства и действительности обязательства, удостоверенного ценной бумагой. Отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность не допускается (п. 2 ст. 133 ГК).

Иллюстрациями презумпций могут служить следующие гражданско-правовые нормы.

Третьи лица вправе считать подлинной выданную для совершения действий в их отношении доверенность, направленную доверителем поверенному по факсимильной и иной связи, без посредства официальных органов связи (ст. 167 ГК). Договор предполагается возмездным, если из законодательства, содержания или существа договора не вытекает иное (ст. 384 ГК). Изделие считается изготовленным запатентованным способом, пока не доказано иное (ст. 992 ГК). Лицо, указанное в заявке в качестве автора, считается автором, пока не доказано иное. В качестве доказательств могут привлекаться лишь факты и обстоятельства, существовавшие до возникновения права (ст. 994 ГК). Закон об авторском праве и смежных правах устанавливает, что при отсутствии иного доказательства автором произведения считается лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения, а также что при опубликовании произведения анонимно или под псевдонимом (за исключением случая, когда псевдоним автора не оставляет сомнения в его личности) издатель, имя или наименование которого обозначено на произведении, при отсутствии доказательств иного, считается представителем автора (ст. 9).

При невозможности установить день получения последних сведений об отсутствующем началом безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем, а при невозможности установить этот месяц - первое января следующего года (ст. 28 ГК). Днем смерти лица, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим. В случаях объявления умершим лица, пропавшего без вести при обстоятельствах, угрожавших смертью или дающих основание предполагать его гибель от несчастного случая, суд может признать днем смерти этого лица день его предполагаемой гибели (ст. 31 ГК).

Презумпция является предположением. Но к предположениям относятся и другие человеческие эманации. В сфере науки - это гипотезы. Гипотезы делятся на научные и рабочие. Те и другие являются средством решения проблемы или ориентирования при разрешении проблемной ситуации. Гипотеза - инструмент науки, элемент научного знания и научного творчества. Презумпция может основываться на гипотезе наибольшей адекватности, вероятности существования факта, но ее целью является не решение научной проблемы, а распределение бремени доказывания.

Таит ли в себе презумпция возможность вынесения судебного решения, не соответствующего истине? Постановка такого вопроса обусловлена наличием лишь вероятности существования фактов, закрепленных презумпцией, а не их действительным существованием, что и позволяет говорить о том, что презумпция объективно заключает в себе возможность несоответствия судебного решения реальным фактам. Однако подобный подход не соответствует подлинному назначению презумпций. Презумпция вовсе не предполагает наделять суд правом основывать на ней решение при недостаточности фактов, ее назначение состоит в том, чтобы дать сторонам исходную точку для ведения спора в условиях действия принципа состязательности гражданского процесса. Суд оценивает все полученные доказательства: прямые и косвенные, презумптивные и выносит решение, которое может оказаться не соответствующим имеющимся фактам, но отнюдь не в силу вероятностного характера презумпции, а по причинам, лежащим в сфере оценки доказательств.

Проиллюстрируем данное утверждение. Предположим, что лицо не является действительным автором произведения, но его имя указано в качестве автора на экземпляре произведения. Заинтересованный субъект предъявляет требование об опровержении этого факта и о признании за ним права авторства. В процессе рассмотрения спора истцу не удается представить убедительных доказательств своего авторства, и суд выносит решение об отказе в иске. Решение суда не соответствует действительному положению вещей. Но является ли причиной такого несоответствия презумпция авторства ответчика? Представим себе, что эта презумпция в законе не предусмотрена. В отличие от предшествующей ситуации ответчик, также не являясь автором, но чье имя указано на экземпляре произведения как автора, не будет предполагаться автором. Акценты в процессе доказывания будут несколько смещены. Имя на экземпляре произведения уже будет не свидетельством авторства, а одним из доказательств, пусть и существенных, авторства. Может быть, здесь возникает хорошая почва для споров с участием талмудистов и начетчиков, как прежде именовали подобных спорщиков, о разнице между названными двумя приемами доказательств, но практического значения в этом споре мы не видим. При всех тех же доказательствах, которые были представлены сторонами в предыдущем примере, суд также вынесет решение об отказе в иске, и решение так же будет противоречить действительному авторству. Значит, дело не в той или иной презумпции или ее отсутствии, а в совокупности доказательств, их оценке. Аналогичным образом дело обстоит и с другими презумпциями. Данная ситуация напоминает включение в процесс научного исследования научных и рабочих гипотез. Отталкиваясь в изучении того или иного явления от научной гипотезы, оказавшейся впоследствии ошибочной, все последующее построение оказывается ошибочным. Рабочая (экспериментальная) гипотеза является заведомо временным предположением и дает исследователю возможность ориентироваться в проблемной ситуации. Даже будучи ошибочной, рабочая гипотеза не предопределяет ошибку в итоговом результате.

Презумпции схожи с фикциями в том отношении, что и те и другие основываются на предположении . Главное же отличие между ними состоит в том, что при установлении фикции существующим предполагается заведомо не существующий факт, а при установлении презумпции предполагается существующим факт, относительно которого неизвестно, имеет ли он место в данном конкретном случае.

Интересно рассуждение по этому поводу Г. Муромцева: «Источник презумпций заключается в невозможности для судьи во всех случаях добираться путем правильного исследования до истины, вследствие чего право и указывает судье руководиться в некоторых случаях предположениями, выведенными на основании вероятности из данных опыта жизни. Ничего общего не имеют с этим фикции. Необходимость их существования есть только кажущаяся, и логический прием, составляющий их содержание, не естественный, а искусственный; презумпцию создает рассудок, фикцию воображение». Г.Ф. Дормидонтов подверг критике эту мысль. Он полагал, что отрицать родственную связь презумпций и фикций невозможно, поскольку и презумпции, и фикции временный продукт исторического развития права, некоторые презумпции, при которых не допускается доказательства противного, очень близки к фикциям. Г.Ф. Дормидонтов задает риторический вопрос: разве только трудность исследования истины приводит к тому, что все законодательства исходят из предположения, что дитя, рожденное в браке, законно?! Поскольку аргумент подобного рода (когда общее суждение опровергается противоречащим ему отдельным фактом) встречается и в современной науке, мы хотели бы отметить следующее. При всем огромном значении различного рода классификаций, проводимых на эмпирическом этапе познания правовой действительности, они не отличаются той жесткостью, которая свойственна классификациям в естественнонаучных дисциплинах. Прагматическая направленность правовых норм предполагает существование множества исключений, не умещающихся в сложившиеся схемы. Поэтому исследователю правовых феноменов важно установить тенденцию. Г. Муромцев отметил именно тенденцию, состоящую в том, что при установлении презумпции следует руководствоваться стремлением облегчить поиск истины.

Презумпция вины. Общим правилом о презумпции вины в гражданском праве является норма п. 1 ст. 359 ГК: «Должник отвечает за неисполнение и (или) ненадлежащее исполнение обязательства при наличии вины, если иное не предусмотрено законодательством или договором. Должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства». ГК РК продублировал в этой норме Основы гражданского законодательства 1991 г. (п. 1 ст. 71). ГК России добавил существенное уточнение к данной норме: меры, которые следовало предпринять лицу для надлежащего исполнения обязательства, должны соответствовать степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (ст. 401 ГК РФ).

В нашу задачу не входит специальное рассмотрение вины в гражданском праве. Отметим лишь то важное, что относится к предмету нашего рассмотрения. Презумпции чаще всего относятся к единичным фактам или нескольким ясно обозначенным фактам, которые надо доказывать или опровергать. Так, если между продавцом и покупателем возникает спор, принял или нет покупатель товары, переданные ему с нарушением ассортимента, то покупатель будет опровергать презумпцию принятия тем, что он в 15-дневный срок сообщил продавцу об отказе в приемке (п. 4 ст. 421 ГК); при споре о том, имело ли место пожертвование или обычное дарение, жертвователь должен будет опровергать презумпцию дарения, доказывая факт существования оговорки об использовании имущества по определенному назначению (п. 3 ст. 516 ГК). Иногда презумпции относятся к оценочным понятиям, которые в силу своей природы очерчивают неопределенный круг фактов, о чем будет сказано ниже. Наконец, они могут относиться к понятиям или явлениям, научный или законодательный взгляд на которые подвержен значительным изменениям, и в связи с этим, даже при сохранении той же самой презумпции, доказыванию или опровержению могут подлежать другие факты или иной их объем. Именно так и произошло с презумпцией вины, законодательный подход к содержанию которой существенно изменился, равно как и меняется доктрина по этому вопросу.

В советский период концентрированная идея доктрины презумпции вины выражалась в следующей мысли: «Истец обязан доказать, что понес убытки, вызванные поведением ответчика, иначе для предъявления иска не было бы вообще никаких оснований. Но нельзя требовать от истца представления доказательств по поводу психических переживаний ответчика - относительно того, действовал ли он виновно или невиновно. При этой линии бремя доказывания переносится на ответчика, который, добиваясь отклонения предъявленного иска, должен доказать свою невиновность». Таким образом, ответчик, доказывая свою невиновность, должен был увязать представляемые им факты со своими психическими переживаниями, то есть со своим отношением к совершенному противоправному действию. Презюмировалась и опровергалась общественная опасность нарушителя. Таким образом, главенствующим был публичный элемент, что полностью согласовывалось с государственной политикой опубличивания гражданского права.

Сегодня развивается иное, нам наиболее близкое, направление в изучении вины, наиболее развернуто излагаемое и защищаемое В.В. Витрянским. Оно состоит в отходе от уголовно-правового психологического подхода к вине в праве гражданском.

В соответствии с этим направлением для оценки вины должника не имеют никакого значения индивидуальные качества должника и тем более его «психические переживания» в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота. Факт вины равен факту нарушения, которого должник имел возможность не совершать. То есть на первый план выдвигается объективный критерий невиновности.

Основываясь на изложенном понимании вины, факты, опровергающие презумпцию виновности нарушителя, должны лежать в плоскости доказательства отсутствия факта нарушения, наличия непреодолимой силы (для предпринимателей), которая послужила причиной нарушения обязательства (причем законодатель дает ориентир границ непреодолимой силы, называя факты, на которые нельзя ссылаться как на обстоятельства непреодолимой силы: отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, работ и услуг, в России к ним добавлено еще и отсутствие денег). Кроме того, законодательством и договором могут быть предусмотрены иные основания ответственности. Например, при контрактации производитель сельскохозяйственной продукции, не исполнивший обязательство либо ненадлежащим образом исполнивший обязательство, несет ответственность при наличии его вины (ст. 481 ГК). Здесь уже могут доказываться как непреодолимая сила, так и случай.

Презумпции и оценочные понятия. Оценочными являются такие понятия, посредством которых законодатель предоставляет субъектам реализации правовых норм в процессе такой реализации (использовании, исполнении, соблюдении, применении норм права) самим определять меру, отделяющее одно правовое состояние от другого, либо правовое состояние от неправового. К таким понятиям относятся: добросовестность, разумность, справедливость, существенность, нормальное использование, надлежащий срок, возможность, сравнимые обстоятельства, систематичность, грубость и многие другие.

Одна из функций оценочных понятий - опора на них в процессе доказывания тех или иных фактов. Хотя все оценочные понятия носят вероятностный характер в силу присутствия в них элемента субъективности, не все из них могут рассматриваться в качестве презумпций. Те оценочные понятия, которые дают усмотрение суду, например право уменьшить неустойку при явной несоразмерности размера неустойки и убытков, презумптивную функцию не выполняют. К презумпциям относятся, на мой взгляд, оценочные понятия, которые умещаются в формулу: считается, что субъект, сделав (или не сделав) что-то, действовал (бездействовал) в соответствии с содержанием оценочного понятия (разумно, грубо, явно, достоверно и т.д.). Оценочные понятия могут определять те факты, которые подлежат доказыванию, но при этом оценочное понятие не увязывает называемые факты с какими бы то ни было предположениями об их существовании. Например, систематичность или грубость нарушения, допущенные должником, должны быть прямо доказаны кредитором; презумпция систематичности или грубости действий должника в законе отсутствует. Иногда на презумптивное значение отдельного оценочного понятия указывает сам закон: ст. 8 ГК гласит, что добросовестность, разумность и справедливость действий участников гражданских правоотношений предполагается. В других случаях так позволяет считать смысл нормы. Например, если во время выполнения работы станет очевидным, что она не будет выполнена надлежащим образом, заказчик вправе назначить подрядчику разумный срок для устранения недостатков (ст. 627 ГК) - тем самым назначенный срок предполагается разумным, что подрядчик может опровергать; или закон говорит, что указания доверителя должны быть конкретными, правомерными и осуществимыми (ст. 847 ГК), из чего можно сделать вывод именно о таком характере данных доверителем указаний, но также и о возможности опровержения этих фактов поверенным.

Итак, оценочные понятия, несмотря на высокую вероятность соответствия действительности фактов, характеризующих поведение участников правоотношения, являются презумпциями, только если за ними прямо закреплено законодательством такое значение или это вытекает из смысла правовых норм.

Больше новостей в Telegram-канале . Подписывайся!

Александр Бычков, аспирант кафедры адвокатуры, нотариата, гражданского и арбитражного процесса РГТЭУ, г. Москва.

Выражение "Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение" является общеизвестным. Отсутствие у граждан или руководителей организаций точного представления о конкретных правовых последствиях своих действий или бездействия не освобождает их от ответственности за их совершение (несовершение). Если правовые акты приняты в установленном законом порядке, каждый обязан их знать и соблюдать. Вместе с тем и государство, принимающее правовые акты, обязано следовать принципу правовой определенности и не издавать их произвольно.

Неуважительная причина

В одном деле суд отказал в восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы на судебный акт, поскольку заявитель не представил доказательств наличия уважительных причин пропуска срока, которые могли бы послужить основанием для его восстановления. Довод заявителя о том, что он не знал о том, что вправе был обжаловать решение суда независимо от мнения и волеизъявления других лиц, участвующих в деле, не может являться основанием к отмене определения суда, поскольку незнание закона не является уважительной причиной (Определение Московского городского суда от 30.09.2011 по делу N 33-27226).

Аналогичным образом в другом деле суд указал, что пропуск заявителем срока на подачу жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности является основанием для отказа в принятии жалобы к рассмотрению. Вместо подачи жалобы в суд заявитель оспорил указанное постановление в прокуратуре. Незнание порядка обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях не свидетельствует о том, что заявитель не мог своевременно подать жалобу в суд, поскольку он не был лишен возможности воспользоваться юридическими услугами. Незнание закона не является для граждан уважительной причиной нарушения требований закона (Определение Московского городского суда от 30.06.2011 по делу N 7-1476).

Часто приходится слышать в адрес органов государственной власти упреки в том, что они своевременно не известили о том, что изменилось законодательство или существует какая-нибудь льгота. В большинстве случае такие претензии безосновательны, потому что некоторые льготы и права реализуются только при наличии заявления от гражданина. Так, супруга умершего мужа обратилась в суд с иском к управлению соцзащиты населения Липецкой области и к нотариусу о признании отказа в совершении нотариального действия незаконным и признании права собственности на денежные вклады в порядке наследования. Она указала, что ее муж, умерший в 2010 году, с 2001 года являлся почетным донором России, однако с января 2005 по 2010 год не получал полагающихся ему ежегодных денежных выплат. Суд в заявленных требованиях истице отказал, поскольку права, предоставляемые лицам, награжденным нагрудным знаком "Почетный донор России", по наследству не переходят. В отношении довода истицы, что наследодатель не знал о своем праве на получение выплат как донору, вследствие чего не обращался за их получением, а органы социальной защиты его не уведомили, суд указал на то, что закон не возлагает на орган социальной защиты такой обязанности по информированию граждан об имеющихся у них правах (Определение Липецкого областного суда от 11.01.2012 по делу N 33-60/2012).

В еще одном деле покупатели по договору купли-продажи приобрели долю в уставном капитале ООО, а в скором времени это общество было ликвидировано за нарушения законодательства. Полагая, что такая ликвидация является существенным изменением обстоятельств, покупатели требовали в суде расторгнуть договор купли-продажи и взыскать с продавца обратно деньги. Суд в удовлетворении их требований отказал, поскольку в силу положений ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда в случае осуществления неоднократных или грубых нарушений закона или иных правовых актов. Знание закона презюмируется, следовательно, стороны по договору купли-продажи долей не могли не предвидеть, что за нарушение законодательства общество может быть привлечено к ответственности. Таким образом, исходя из принципа разумности действий участников гражданского оборота, стороны по сделке должны и могли предвидеть, что за период предоставленной покупателю отсрочки платежа по договору купли-продажи общество, осуществляющее финансово-хозяйственную деятельность, может быть привлечено к ответственности за нарушение законодательства (Постановление ФАС СЗО от 24.05.2004 по делу N А56-21598/03).

Правовая определенность после обнародования

"Правовая определенность - это ясность относительно наличия прав и обязанностей в конкретном правоотношении. Возможность иметь точное представление о своем юридическом статусе является одним из естественных прав человека" (Романец Ю. Правовая определенность или безнаказанность? // ЭЖ-Юрист. 2011. N 49).

В соответствии с неоднократно выраженной в решениях КС РФ правовой позицией изменение законодателем ранее установленных правил предоставления населению льгот и компенсаций должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающий правовую определенность, сохранение разумной стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики, в том числе в социальной сфере. С тем чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты (Постановления от 16.12.1997 N 20-П, от 24.05.2001 N 8-П, от 19.06.2002 N 11-П, от 23.04.2004 N 9-П, Определения от 04.12.2003 N 415-О, от 15.02.2005 N 17-О, от 01.12.2005 N 521-О и др.).

Правовая определенность поддерживается в том числе путем обнародования принимаемых законов и создания возможности ознакомления с его содержанием. Как указал КС РФ, требование обнародования нормативного правового акта от имени государства компетентным органом публичной власти обусловлено общепризнанным принципом правовой определенности, на основе которого устанавливаются отношения государства и индивида, и означает всеобщее оповещение о том, что данный нормативный правовой акт принят и подлежит действию в изложенном аутентичном содержании. Только в этом случае на лиц, подпадающих под его действие, распространяется общеправовая презумпция, в силу которой незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Неопределенность же относительно того, действует или не действует нормативный правовой акт, не может обеспечить единообразие в его соблюдении, исполнении и применении и, следовательно, порождает противоречивую правоприменительную практику, создает возможность злоупотреблений и произвола, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, ведет к нарушению принципов равенства и верховенства права (Постановление КС РФ от 27.03.2012 N 8-П).

Таким образом, необходимо регулярно осуществлять мониторинг правовой информации, чтобы быть в курсе последних изменений и нововведений. Такую информацию можно получить на официальном интернет-портале правовой информации www.pravo.gov.ru, из печатных СМИ и других источников.

§ 1. Презумпция незнания закона

В римском гражданском процессе вследствие недостаточности представленных доказательств часто прибегали к презумпциям.

В целом все презумпции в римском праве распадаются на три группы: презумпции, не допускающие против себя никаких доказательств; презумпции, которые чаще всего вводятся законом и считаются презумпциями до тех пор, пока против них не будут представлены доказательства; обыкновенные умозаключения от определенного факта к вероятному последствию .

Общепринятое в гражданском процессе требование, чтобы истец доказал фактические обстоятельства, на которые он ссылается в обоснование своего иска, а ответчик – фактические обстоятельства выдвигаемых ими возражений, не имеет своего применения в отношении фактов общеизвестных и презумпций.

По английскому и французскому гражданскому процессуальному праву презумпциями юридическими (законными) являются предусмотренные правом (законом) предположения, в силу которых при наличии известных условий те или иные факты признаются установленными .

В Англии и Франции проводится различие между юридическими презумпциями неопровержимыми, т. е. не подлежащими оспариванию, и презумпциями опровержимыми, подлежащими оспариванию, в отношении которых допускается представление доказательств для их опровержения (иначе – презумпциями условными).

Значение юридических презумпций в английском гражданском процессе не только в том, что юридические презумпции обязывают суд, поскольку они не будут оспорены, но и влекут также и изменения в распределении тяжести доказательств. Те, в чью пользу законные презумпции установлены, освобождаются от их доказывания .

Презумпция является прежде всего приемом, посредством которого закон распределяет между сторонами бремя доказывания: презумпция указывает, на ком лежит бремя (т. е. необходимость) доказывания положения, противного презумпции .

Все презумпции в российском праве могут быть опровергнуты .

Правовые презумпции сдвигают бремя доказывания, освобождая одну из сторон от обязанности доказывать обстоятельства, на которые она ссылалась . В целом процессуалисты единодушны во мнении о важном значении презумпций при решении вопроса о распределении обязанностей по доказыванию имеющих значение по делу фактов .

Общеправовой презумпцией является применявшаяся в римском праве презумпция знания закона. Римляне говорили, что незнание закона, знание которого предполагается, не служит извинением для лица, нарушившего закон (ignorantia juris, quod quisque tenetur scire non excusat); другими словами, никто не может отговариваться незнанием закона (nemo ignorantia juris resucare potest). Эта презумпция широко используется в российском праве .

По классификации английского гражданского процессуального права эта презумпция относится к юридически неопровержимым презумпциям .

Необходимо обратить внимание на то, что эти правила применяются не только в процессе; ими определяются сами правоотношения сторон как таковые. Иными словами, они имеют материально-правовой характер .

Применительно к налоговым спорам вопросы доказывания и доказательств определяются нормами не только АПК РФ, но и Налогового кодекса РФ (НК РФ).

Особенностью доказывания по налоговым спорам является установление доказательственных презумпций .

Между тем в налоговом праве России существует норма, согласно которой обстоятельством, исключающим вину лица в совершении налогового правонарушения, признается выполнение налогоплательщиком или налоговым агентом письменных разъяснений по вопросам применения законодательства о налогах и сборах, данных финансовым органом или другим уполномоченным государственным органом или их должностными лицами в пределах их компетенции (поди. 3 п. 1 ст. 111 НК РФ).

Указанная норма права корреспондирует с поди. 4 п. 1 ст. 32 НК РФ, в соответствии с которым налоговые органы обязаны бесплатно информировать (в том числе в письменной форме) налогоплательщиков о законодательстве о налогах и сборах и принятых на их основании нормативных правовых актах, порядке исчисления и уплаты налогов и сборов.

Анализ этих норм свидетельствует о том, что законодатель, устанавливая их, не был ориентирован ни на неопровержимую общеправовую презумпцию, сформулированную еще римскими, а затем английскими учеными, ни на презумпцию российского права, закрепленную в том числе в ч. 2 ст. 15 Конституции РФ.

Впрочем, этому есть объяснение. До принятия НК РФ в 1999 г. в России существовало множество инструкций, принимаемых Государственной налоговой службой Российской Федерации и Министерством финансов Российской Федерации и регистрируемых Министерством юстиции Российской Федерации, которые регулировали порядок взимания тех или иных видов налогов, зачастую вольно трактуя положения законов об этих налогах.

В результате этого налогоплательщик оказывался перед выбором применения прямого указания закона или пункта инструкции Госналогслужбы России, толкующего норму права по-своему. От этого выбора зависело не только правильное исчисление налогов, но и привлечение налогоплательщика к ответственности за нарушение налогового законодательства.

Следует признать, что в условиях перехода страны к устойчивой рыночной экономике отступление в налоговом праве от понятия неопровержимости презумпции знания закона оправданно, что подтверждает судебная практика.

Так, открытое акционерное общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к налоговой инспекции о признании частично недействительным ее решения об уплате налога на прибыль, налога на пользователей автомобильных дорог, налога на содержание жилищного фонда, пени за несвоевременную уплату налогов, а также о привлечении истца к ответственности в соответствии с п. 3 ст. 120 и п. 1 ст. 122 НК РФ.

Решением от 5 июля 2001 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил исковые требования истца, так как доходы от сдачи имущества в аренду не подлежат налогообложению.

В апелляционной инстанции решение суда не проверялось.

Судом кассационной инстанции было установлено, что решение суда в части признания недействительным решения инспекции в части взыскания недоимки по налогу на пользователей автомобильных дорог и налогу на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы следует отменить, в иске истцу отказать по следующим основаниям.

Согласно ст. 606 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование.

Из содержания приведенной нормы следует, что арендодатель предоставляет принадлежащее ему имущество арендатору во временное владение и пользование, получая при этом доход в виде платы за него. По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги, а заказчик – оплатить эти услуги (ст. 779 ГК РФ). Данная норма фактически не исключает возможности распространения правил, касающихся этого договора, и на отношения, вытекающие из договора аренды имущества.

В соответствии со ст. 38 НК РФ операции по реализации товаров (работ, услуг) являются объектами налогообложения.

Выручка от реализации товаров, выполняемых работ и предоставляемых услуг является объектом обложения вышеназванными налогами, поэтому налоговый орган, установив ее наличие у истца от сдачи имущества в аренду, правомерно принял решение о необходимости включения ее в налогооблагаемую базу.

Аналогичную позицию занял Верховный Суд РФ (Решение от 24 февраля 1999 г. № ГКПИ 98-808,809) в отношении услуг по сдаче в аренду имущества при обложении налогом на добавленную стоимость (НДС).

Вместе с тем решение суда в части признания недействительным решения ответчика о взыскании налоговых санкций за неуплату данных налогов с дохода, полученного от сдачи имущества в аренду, было оставлено без изменения, поскольку при исчислении налоговой базы налогоплательщик руководствовался соответствующими инструкциями налоговых органов, что в силу подп. 3 п. 1 ст. 111 НК РФ является обстоятельством, исключающим вину лица в совершенном налоговом правонарушении. В частности, п. 21.3 Инструкции Госналогслужбы России от 15 мая 1995 г. № 30 «О порядке исчисления и уплаты налогов, поступающих в дорожные фонды» (с изм. и доп. от 27 марта 1997 г.) предусматривал исчисление налога на пользователей автомобильных дорог от арендной платы лишь организациями, уставной деятельностью которых является предоставление в аренду имущества .

Таким образом, мы видим, что, в отличие от других отраслей права, в налоговом праве презумпция знания закона является опровержимой. Это означает, что налогоплательщик предполагается знающим налоговое законодательство, пока не докажет, что исполнял требования закона, руководствуясь письменными разъяснениями по вопросам его применения данным финансовым (в прежней редакции НК РФ – налоговым) либо другим компетентным органом.

Следовательно, бремя доказывания незнания закона возлагается на налогоплательщика, который должен представить суду соответствующие разъяснения.

Из текста поди. 3 п. 1 ст. 111 НК РФ следует, что эти разъяснения не обязательно даны конкретному налогоплательщику, а могли быть опубликованы, например, в периодической печати; эти разъяснения должны быть даны не любым органом, а лишь компетентным финансовым (в прежней редакции НК РФ – налоговым) либо каким-либо иным; эти разъяснения по смыслу и содержанию должны относиться к налоговым периодам, в которых совершено налоговое правонарушение; наконец, не имеет значения дата издания этих разъяснений.

Анализ данной нормы права не позволяет согласиться с высказыванием некоторых авторов о том, что если даже налогоплательщик не был введен в заблуждение уполномоченным государственным органом, то и в этом случае он не лишен возможности доказывать, что добросовестно заблуждался относительно истинного смысла закона .

Пределы опровержения презумпции знания налогового закона ограничены выполнением налогоплательщиком разъяснений уполномоченного государственного органа.

В августе 2003 г. Организация экономического сотрудничества и развития выпустила Рекомендации по составлению хартии налогоплательщика, которые включают в том числе и ее примерный текст и в которых закреплено обязательство налогоплательщика вести себя добросовестно.

Презумпции добросовестности налогоплательщика будет посвящен следующий параграф. Здесь же хотелось бы отметить, что составной частью добросовестного поведения налогоплательщика согласно Рекомендациям является объяснение полной картины ситуации, когда налогоплательщик запрашивает налоговое разъяснение или выдачу индивидуального нормативного акта .

Из данного правоположения можно сделать вывод, что если налогоплательщик недобросовестно выполняет указанную обязанность, приводя неполное описание возникшей ситуации, что может привести к неверному налоговому разъяснению, то такое разъяснение не подпадает под действие поди. 3 п. 1 ст. 111 НК РФ и не может служить обстоятельством, исключающим вину лица в совершении налогового правонарушения.

Таким образом, налогоплательщик, злоупотребивший своим правом на получение разъяснения налогового органа, лишается защиты, предоставляемой этим правом.

Практика применения данной нормы права повлекла ее дополнение. В соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 137-ФЗ положение настоящего подпункта не применяется, в случае если указанные письменные разъяснения основаны на неполной или недостоверной информации, представленной налогоплательщиком (плательщиком сбора, налоговым агентом).

На основании разд. VIII Декларации прав налогоплательщика США налоговая служба освобождает от уплаты штрафов в соответствии с законом, если налогоплательщик смог доказать, что действовал разумно и добросовестно или полагался в своих действиях на неправильный совет служащего налоговой службы.

Налогоплательщик освобождается от уплаты процентов в случаях, когда они явились следствием ошибок или задержек, вызванных служащим налоговой службы .

Следует отметить, что из формулы «Незнание законов не освобождает от ответственности» и ранее допускались определенные исключения, например в послереволюционный советский период развития страны .

Стабильность развития любого государства, таким образом, придает презумпции знания закона силу неопровержимости. И наоборот, признаком незавершенности развития того или иного строя в государстве может служить опровержимость презумпции знания закона. Несовершенные общественные отношения регулируются несовершенным законодательством.

Правда, Налоговым кодексом РФ введена революционная для налогового законодательства норма о возможности признания в судебном порядке нормативных актов налоговых органов (ранее – положений инструкции Госналогслужбы России) не соответствующими закону (п. 2 ст. 138 НК РФ).

Данная норма права позволяет налогоплательщику руководствоваться исключительно законом, одновременно заявляя иск о признании того или иного положения инструкции Госналогслужбы России не соответствующим этому закону.

Указанное обстоятельство также создает условия для постепенного отказа в налоговом праве от отступления от понятия неопровержимости общеправовой презумпции, так как добросовестный налогоплательщик, зная налоговое законодательство, обязан руководствоваться именно законом, а не его официальным или неофициальным толкованием. Более того, защищая свои права, он может оспорить незаконное положение нормативного правового акта в суде.

По мнению Е.В. Васьковского, нельзя отговариваться не только незнанием закона, но и непониманием или неправильным пониманием его .

Правоприменительная практика такой развитой страны мира, как Канада, не приемлет ссылок налогоплательщика на незнание закона. Так, по делу компания «Пиллар Ойлфилд Проджектс» против Королевы (неформальная процедура) № 93-674 (GST) Налоговый суд Канады (судья г-н Боуман) отметил следующее : «Я согласен с представителем истца в том, что имеется некая несправедливость в том, что наказанию подвергается невинный налогоплательщик, который при расчете сумм, подлежащих уплате согласно новому сложному закону, совершил неумышленные ошибки, которые нельзя объяснить ни преступной халатностью, ни злонамеренностью. Простодушная честность, лежащая в основе непреднамеренных ошибок, не эквивалентна надлежащей добросовестности. Защита с помощью подобных аргументов требует доказательства того, что истец предпринял все возможные усилия с целью избежать ошибок». В удовлетворении иска налогоплательщика об оспаривании распоряжения налогового органа об уплате санкций за неуплату налога было отказано.

В то же время, разбирая правомерность начисления налога на товары и услуги (НТУ) по делу фирмы «Консолидейтид Канадиан Контрэкторс» против Королевы по неформальной процедуре, Налоговый суд Канады (судья г-н Боуман) отдельно остановился на начисленных налоговым органом санкциях и отметил, что в последнее время ему не приходилось сталкиваться с делами, в которых налогоплательщик проявил бы подобную добросовестность. Он сделал все, что было в его силах, чтобы обеспечить надлежащую уплату НТУ и его перечисление в бюджет. При этом он основывался на опубликованных бюллетенях и устных подтверждениях официальных представителей Министерства национального дохода .

Более того, в опубликованных инструкциях Министерства доходов указывается, что отмена штрафов, предусмотренных ст. 281.1 Акта об акцизах, самим налоговым органом возможна, в том числе в силу получения неверной письменной информации от Министерства, задержек или ошибок в обработке документации со стороны Министерства .

Таким образом, и налоговое право развитых стран Европы и Америки с устойчивой правоприменительной практикой позволяет освобождать налогоплательщика от ответственности в случае выполнения им разъяснений налоговых органов по вопросам применения налогового законодательства. В связи с этим следует говорить о специфике налогового права вообще как права, действующего в сфере публичных отношений, одной из сторон в которых выступает государственный орган. Поэтому если он дает разъяснения о применении налогового законодательства, то сторона налогового правоотношения, в качестве которой выступает налогоплательщик, не может нести отрицательные последствия ошибочных действий другой стороны данного правоотношения.

Из книги Налоговые преступники эпохи Путина. Кто они? автора Виткина Юлия Владимировна

23.4. Бюджет важнее закона Историю налога с продаж многие считают, как минимум, слабостью Конституционного суда. А иногда – позором. Так резко оценивают постановление КС РФ от 30 января 2001 г. № 2-П. В нем суд признал налог неконституционным, но указал – доходы от него уже

Из книги Иной путь. Невидимая революция в третьем мире автора де Сото Эрнандо

Глава 5. Издержки и значение закона Цена подчинения закону - Издержки доступа - Цена внелегальности - Последствия издержек от законопослушности и деятельности вне рамок закона для всего народного хозяйства - Правовая система предопределяет развитиеВ предыдущих

Из книги Учет и налогообложение расходов на страхование работников автора Никаноров П С

Статья 7. Требования к фонду (в ред. Федерального закона от 06.12.2007 № 334-ФЗ) (в ред. Федерального закона от 10.01.2003 № 14-ФЗ) 1. Фонд имеет право на осуществление деятельности, указанной в пункте 1 статьи 2 настоящего Федерального закона, с даты получения лицензии в порядке,

Из книги Механизм уплаты налогов при многоуровневой структуре организации автора Мандражицкая Марина Владимировна

<...> Статья 243. Порядок исчисления, порядок и сроки уплаты налога налогоплательщиками, производящими выплаты физическим лицам (в ред. Федерального закона от 20.07.2004 № 70-ФЗ) (в ред. Федерального закона от 31.12.2001 № 198-ФЗ) 1. Сумма налога исчисляется и уплачивается

Из книги Практичная русская идея автора Мухин Юрий Игнатьевич

О гуманизме закона Уголовное законодательство России, следуя принципам гуманизма, предусматривает для преступивших закон условное осуждение (ст. 73 УК РФ), смысл которого в том, что условно осужденному назначается испытательный срок, в течение которого он должен своим

Из книги Sonin.ru - Уроки экономики автора Сонин Константин Исаакович

Полный текст ст. 138 и закона. Статья 138. Федеральное Собрание и Президент избираются населением с единственной целью - законами и указами организовать население (ныне живущих дееспособных граждан) на защиту народа (населения и будущих поколений) от духовного и

Из книги О свободе автора Хайек Фридрих Август фон

ЭКОНОМИКА ЗАКОНА Урок № 18. Смысл наказаний - создание правильных стимуловИнструкция к микроволновой печи, продающейся в американском супермаркете, содержит предупреждение о том, что если засунуть в печь домашнее животное, кошку или собаку, то, скорее всего, животное

Из книги Овцы в волчьих шкурах [В защиту порицаемых] автора Блок Уолтер

8. Либеральная концепция закона Смысл либеральной концепции «свободы в рамках закона» или защиты от произвольного насилия определяется толкованием понятий «право» и «произвол». Различие толкований отчасти определяется тем, что внутри либеральной традиции

Из книги Налоговые споры. Оценка доказательств в суде автора Нагорная Эвелина Николаевна

Из книги Думай как миллионер автора Белов Николай Владимирович

§ 2. Презумпция добросовестности налогоплательщика 2.1. Признаки добросовестного поведения налогоплательщикаСледующая законная презумпция, заимствованная российским законодательством из римского права, – презумпция добропорядочности – состояла в том, что всякий,

Из книги The Intel [Как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире] автора Мэлоун Майкл

Несоблюдение закона благотворительности Человек, нацеленный на богатство, должен жертвовать на благотворительность десятую часть своего дохода. Это закон. Не важно, куда и кому вы будете жертвовать. Главное, чтобы это пожертвование было бескорыстным. Бедный же человек

Из книги Наличные денежные расчеты: с учетом последних изменений в законодательстве автора Корнийчук Галина

Из книги Машканта.ру автора Боголюбов Юрий

Основные новации Закона № 54-ФЗ 1. Расширена сфера применения ККТ: теперь кассовая техника подлежит применению при осуществлении не только наличных денежных расчетов, но и расчетов с использованием платежных карт. Кроме того, ККТ подлежит применению не только при

Из книги Разбогатей! Книга для тех, кто отважился заработать много денег и купить себе Феррари или Ламборгини автора ДеМарко Эм-Джей

НА ГРАНИ ЗАКОНА Есть несколько вопросов, о которых адвокаты предпочитают не знать, а служащие банка - не слышать. Один из них - завышение цены. Когда в договоре указывается сумма выше настоящей стоимости с целью получения из банка большего количества ссуд. Это нарушение

Из книги автора

ЗА ГРАНЬЮ ЗАКОНА Если есть возможность получить их банка 100% от стоимости квартиры, то почему таким же способом не получить больше. Эта лазейка не осталась без внимания особо предприимчивых граждан Израиля. Газеты пестрят объявлениями о реализации олимовских льгот,

Из книги автора

Препятствия на пути Закона созидания Существуют три препятствия, которые мешают применению Закона созидания: масштаб, значимость (ценность) и источник.Самое сложнопреодолимое препятствие – масштаб. Если вы не можете обслужить миллионы клиентов, то миллионов вам не

В римском гражданском процессе вследствие недостаточности представленных доказательств часто прибегали к презумпциям.

В целом все презумпции в римском праве распадаются на три группы: презумпции, не допускающие против себя никаких доказательств; презумпции, которые чаще всего вводятся законом и считаются презумпциями до тех пор, пока против них не будут представлены доказательства; обыкновенные умозаключения от определенного факта к вероятному последствию <15>.

<15> См.: Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. М.: Городец, 1997. С. 112 - 114.

Общепринятое в гражданском процессе требование, чтобы истец доказал фактические обстоятельства, на которые он ссылается в обоснование своего иска, а ответчик - фактические обстоятельства выдвигаемых ими возражений, не имеет своего применения в отношении фактов общеизвестных и презумпций.

По английскому и французскому гражданскому процессуальному праву презумпциями юридическими (законными) являются предусмотренные правом (законом) предположения, в силу которых при наличии известных условий те или иные факты признаются установленными <16>.

<16> См.: Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Часть -я. М.: Внешторгиздат, 1958. С. 248, 249.

В Англии и Франции проводится различие между юридическими презумпциями неопровержимыми, т.е. не подлежащими оспариванию, и презумпциями опровержимыми, подлежащими оспариванию, в отношении которых допускается представление доказательств для их опровержения, иначе презумпциями условными.

Значение юридических презумпций в английском гражданском процессе не только в том, что юридические презумпции обязывают суд, поскольку они не будут оспорены, но и влекут также и изменения в распределении тяжести доказательств. Те, в чью пользу законные презумпции установлены, освобождаются от их доказывания <17>.

<17> См.: Там же. С. 252 - 254.

Презумпция является прежде всего приемом, посредством которого закон распределяет между сторонами бремя доказывания: презумпция указывает, на ком лежит бремя (т.е. необходимость) доказывания положения, противного презумпции <18>.

<18> См.: Гурвич М.А. Лекции по советскому гражданскому процессу. М., 1950. С. 104, 105.

Все презумпции в российском праве могут быть опровергнуты <19>. <19> См.: Решетникова И.В. Указ. соч. С. 163.

Правовые презумпции сдвигают бремя доказывания, освобождая одну из сторон от обязанности доказывать обстоятельства, на которые она ссылалась <20>. В целом процессуалисты единодушны во мнении о важном значении презумпций при решении вопроса о распределении обязанностей по доказыванию имеющих значение по делу фактов <21>.

<20> См.: Плюхина М.А., Решетникова И.В. Доказывание в судебной практике по гражданским делам. Екатеринбург, 1997. С. 33.

<21> См.: Лилуашвили Т.А. Предмет доказывания и распределение бремени между сторонами в советском гражданском процессе: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 1961. С. 14; Курылев СВ. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 126; Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу. М., 1996. С. 84;

Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1997. С. 70; Шишкин С.А. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве. М., 1997. С. 168; Туманова Л.В. Рассмотрение судами дел, возникающих из публично-правовых отношений. Тверь, 1998. С. 70; Сахнова Т.В. Гражданское процессуальное право России // Государство и право. N 12. С. 36.

Общеправовой презумпцией является применявшаяся в римском праве презумпция знания закона. Римляне говорили, что незнание закона, знание которого предполагается, не служит извинением для лица, нарушившего закон (ignorantia juris, quod quisque tenetur scire non excusat); другими словами, никто не может отговариваться незнанием закона (nemo ignorantia juris resucare potest).
Эта презумпция широко используется в российском праве <22>.

<22> См.: Салогубова Е.В. Указ. соч. С. 112 - 114.

По классификации английского гражданского процессуального права эта презумпция относится к юридически неопровержимым презумпциям <23>.

<23> Nokes. An Introduction to Evidence. С. 54. По Кейлину А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств. Часть -я. М.: Внешторгиздат, 1958. С. 350.

Необходимо обратить внимание на то, что эти правила применяются не только в процессе; ими определяются сами правоотношения сторон как таковые. Иными словами, они имеют материально-правовой характер <24>.

<24> См.: Гурвич М.А. Указ. соч. С. 107.

Применительно к налоговым спорам вопросы доказывания и доказательств определяются нормами не только АПК РФ, но и Налогового кодекса РФ (НК РФ). Особенностью доказывания по налоговым спорам является установление доказательственных презумпций <25>.

<25> См.: Дегтерева Г.В. Доказывание и доказательства по налоговому спору // Арбитражная практика. 2002. N . С. 32.

Между тем в налоговом праве России существует норма, согласно которой обстоятельством, исключающим вину лица в совершении налогового правонарушения, признается выполнение налогоплательщиком или налоговым агентом письменных разъяснений по вопросам применения законодательства о налогах и сборах, данных финансовым органом или другим уполномоченным государственным органом или их должностными лицами в пределах их компетенции (подп. п. ст. 111 НК РФ).

Указанная норма права корреспондирует с подп. п. ст. 32 НК РФ, в соответствии с которым налоговые органы обязаны бесплатно информировать (в том числе в письменной форме) налогоплательщиков о законодательстве о налогах и сборах и принятых на их основании нормативных правовых актах, порядке исчисления и уплаты налогов и сборов.

Анализ этих норм свидетельствует о том, что законодатель, устанавливая их, не был ориентирован ни на неопровержимую общеправовую презумпцию, сформулированную еще римскими, а затем английскими учеными, ни на презумпцию российского права, закрепленную в том числе в ч. ст. 15 Конституции РФ.

Впрочем, этому есть объяснение. До принятия Налогового кодекса РФ в 1999 г. в России существовало множество инструкций, принимаемых Государственной налоговой службой Российской Федерации и Министерством финансов Российской Федерации и регистрируемых Министерством юстиции Российской Федерации, которые регулировали порядок взимания тех или иных видов налогов, зачастую вольно трактуя положения законов об этих налогах.

В результате этого налогоплательщик оказывался перед выбором применения прямого указания закона или пункта инструкции Госналогслужбы России, толкующего норму права по-своему. От этого выбора зависело не только правильное исчисление налогов, но и привлечение налогоплательщика к ответственности за нарушение налогового законодательства.

Следует признать, что в условиях перехода страны к устойчивой рыночной экономике отступление в налоговом праве от понятия неопровержимости презумпции знания закона оправданно, что подтверждает судебная практика.

Так, открытое акционерное общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к Инспекции МНС России о признании частично недействительным ее решения об уплате налога на прибыль, налога на пользователей автомобильных дорог, налога на содержание жилищного фонда, пени за несвоевременную уплату налогов, а также о привлечении истца к ответственности в соответствии с п. ст. 120 и п. ст. 122 НК РФ.

Решением от июля 2001 г. Арбитражный суд г. Москвы удовлетворил исковые требования истца, так как доходы от сдачи имущества в аренду не подлежат налогообложению.

В апелляционной инстанции решение суда не проверялось.

Судом кассационной инстанции было установлено, что решение суда в части признания недействительным решения Инспекции в части взыскания недоимки по налогу на пользователей автомобильных дорог и налогу на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы следует отменить, в иске истцу отказать по следующим основаниям.

Согласно ст. 606 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) по договору аренды (имущественного найма) арендодатель (наймодатель) обязуется предоставить арендатору (нанимателю) имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование.

Из содержания приведенной нормы следует, что арендодатель предоставляет принадлежащее ему имущество арендатору во временное владение и пользование, получая при этом доход в виде платы за него.
По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги, а заказчик - оплатить эти услуги (ст. 779 ГК РФ). Данная норма фактически не исключает возможности распространения правил, касающихся этого договора, и на отношения, вытекающие из договора аренды имущества.

В соответствии со ст. 38 НК РФ операции по реализации товаров (работ, услуг) являются объектами налогообложения.

Выручка от реализации товаров , выполняемых работ и предоставляемых услуг является объектом обложения вышеназванными налогами, поэтому налоговый орган, установив ее наличие у истца от сдачи имущества в аренду, правомерно принял решение о необходимости включения ее в налогооблагаемую базу.

Аналогичную позицию занял Верховный Суд РФ (решение от 24 февраля 1999 г. N ГКПИ 98-808, 809) в отношении услуг по сдаче в аренду имущества при обложении налогом на добавленную стоимость (НДС).

Вместе с тем решение суда в части признания недействительным решения ответчика о взыскании налоговых санкций за неуплату данных налогов с дохода, полученного от сдачи имущества в аренду, было оставлено без изменения, поскольку при исчислении налоговой базы налогоплательщик руководствовался соответствующими инструкциями налоговых органов, что в силу подп. п. ст. 111 Кодекса является обстоятельством, исключающим вину лица в совершенном налоговом правонарушении. В частности, п. 21.

Инструкции Госналогслужбы России от 15 мая 1995 г. N 30 "О порядке исчисления и уплаты налогов, поступающих в дорожные фонды" (с изм. и доп. от 27 марта 1997 г.) предусматривал исчисление налога на пользователей автомобильных дорог от арендной платы лишь организациями, уставной деятельностью которых является предоставление в аренду имущества <26>.

<26> См.: дело N КА-А40/5186-01 // Архив ФАС МО.

Таким образом, мы видим, что, в отличие от других отраслей права, в налоговом праве презумпция знания закона является опровержимой. Это означает, что налогоплательщик предполагается знающим налоговое законодательство, пока не докажет, что исполнял требования закона, руководствуясь письменными разъяснениями по вопросам его применения данным финансовым (в прежней редакции НК РФ -налоговым) либо другим компетентным органом.

Следовательно, бремя доказывания незнания закона возлагается на налогоплательщика, который должен представить суду соответствующие разъяснения.

Из текста подп. п. ст. 111 НК РФ следует, что эти разъяснения не обязательно даны конкретному налогоплательщику, а могли быть опубликованы, например, в периодической печати; эти разъяснения должны быть даны не любым органом, а лишь компетентным финансовым (в прежней редакции НК РФ - налоговым) либо каким-либо иным; эти разъяснения по смыслу и содержанию должны относиться к налоговым периодам, в которых совершено налоговое правонарушение; наконец, не имеет значения дата издания этих разъяснений.

Анализ данной нормы права не позволяет согласиться с высказыванием некоторых авторов о том, что если даже налогоплательщик не был введен в заблуждение уполномоченным государственным органом, то и в этом случае он не лишен возможности доказывать, что добросовестно заблуждался относительно истинного смысла закона <27>.

<27> См.: Щекин Д.М. Юридические презумпции в налоговом праве. М.: МЗ "Пресс", 2002. С. 126.

Пределы опровержения презумпции знания налогового закона ограничены выполнением налогоплательщиком разъяснений уполномоченного государственного органа.

В августе 2003 г. Организация экономического сотрудничества и развития выпустила Рекомендации по составлению хартии налогоплательщика, включающие в том числе и ее примерный текст, в которых закреплено обязательство налогоплательщика вести себя добросовестно.

Презумпции добросовестности налогоплательщика будет посвящен следующий параграф. Здесь же хотелось бы отметить, что составной частью добросовестного поведения налогоплательщика согласно Рекомендациям является объяснение полной картины ситуации, когда налогоплательщик запрашивает налоговое разъяснение или выдачу индивидуального нормативного акта <28>.

<28> См.: Налоговед. 2005.
N . С. 65, 68.

Из данного правоположения можно сделать вывод, что если налогоплательщик недобросовестно выполняет указанную обязанность, давая неполное описание возникшей ситуации, что могло привести к неверному налоговому разъяснению, то такое разъяснение не подпадает под действие подп. п. ст. 111 НК РФ и не может служить обстоятельством, исключающим вину лица в совершении налогового правонарушения.

Таким образом, налогоплательщик, злоупотребивший своим правом на получение разъяснения налогового органа, лишается защиты, предоставляемой этим правом.

Практика применения данной нормы права повлекла ее дополнение. В соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 137-ФЗ положение настоящего подпункта не применяется, в случае если указанные письменные разъяснения основаны на неполной или недостоверной информации, представленной налогоплательщиком (плательщиком сбора, налоговым агентом).

На основании разд. VIII Декларации прав налогоплательщика США налоговая служба освобождает от уплаты штрафов в соответствии с законом, если налогоплательщик смог доказать, что действовал разумно и добросовестно или полагался в своих действиях на неправильный совет служащего налоговой службы. Налогоплательщик освобождается от уплаты процентов в случаях, когда они явились следствием ошибок или задержек, вызванных служащим налоговой службы <29>.

<29> См.: Российско-Американское судейское партнерство. Материалы. Сравнительная практика рассмотрения споров, вытекающих из налоговых и иных административных правонарушений. М., 1999. С. 28.

Следует отметить, что из формулы "Незнание законов не освобождает от ответственности" и ранее допускались определенные исключения, например в послереволюционный советский период развития страны <30>.

<30> См.: Щекин Д.М. Указ. соч. С. 118.

Стабильность развития любого государства, таким образом, придает презумпции знания закона силу неопровержимости. И наоборот, признаком незавершенности развития того или иного строя в государстве может служить опровержимость презумпции знания закона. Несовершенные общественные отношения регулируются несовершенным законодательством.

Правда, Налоговым кодексом РФ введена революционная для налогового законодательства норма о возможности признания в судебном порядке нормативных актов налоговых органов (ранее - положений инструкции Госналогслужбы России) не соответствующими закону (п. ст. 138 НК РФ).

Данная норма права позволяет налогоплательщику руководствоваться исключительно законом, одновременно заявляя иск о признании того или иного положения инструкции Госналогслужбы России не соответствующим этому закону.

Указанное обстоятельство также создает условия для постепенного отказа в налоговом праве от отступления от понятия неопровержимости общеправовой презумпции, так как добросовестный налогоплательщик, зная налоговое законодательство, обязан руководствоваться именно законом, а не его официальным или неофициальным толкованием. Более того, защищая свои права, он может оспорить незаконное положение нормативного правового акта в суде.

По мнению Е.В. Васьковского, нельзя отговариваться не только незнанием закона, но и непониманием или неправильным пониманием его <31>.

<31> См.: Васьковский Е.В. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901. С. 19, 20.

Правоприменительная практика такой развитой страны мира, как Канада, не приемлет ссылок налогоплательщика на незнание закона. Так, по делу компания "Пиллар Ойлфилд Проджектс" против Королевы (неформальная процедура) N 93-674 (GST) Налоговый суд Канады (судья г-н Боуман) отметил следующее <32>: "Я согласен с представителем истца в том, что имеется некая несправедливость в том, что наказанию подвергается невинный налогоплательщик, который при расчете сумм, подлежащих уплате согласно новому сложному закону, совершил неумышленные ошибки, которые нельзя объяснить ни преступной халатностью, ни злонамеренностью.
Простодушная честность, лежащая в основе непреднамеренных ошибок, не эквивалентна надлежащей добросовестности. Защита с помощью подобных аргументов требует доказательства того, что истец предпринял все возможные усилия с целью избежать ошибок". В удовлетворении иска налогоплательщика об оспаривании распоряжения налогового органа об уплате санкций за неуплату налога было отказано.

<32> Семинар судей Налогового суда Канады и Высшего Арбитражного Суда РФ. Октябрь. 2001.

В то же время, разбирая правомерность начисления налога на товары и услуги (НТУ) по делу фирмы "Консолидейтид Канадиан Контрэкторс" против Королевы по неформальной процедуре, Налоговый суд Канады (судья г-н Боуман) отдельно остановился на начисленных налоговым органом санкциях и отметил, что в последнее время ему не приходилось сталкиваться с делами, в которых налогоплательщик проявил бы подобную добросовестность. Он сделал все, что было в его силах, чтобы обеспечить надлежащую уплату НТУ и его перечисление в бюджет. При этом он основывался на опубликованных бюллетенях и устных подтверждениях официальных представителей Министерства национального дохода <33>.

<33> См.: дело N 96-2117 (GST)I // Семинар судей Налогового суда Канады и Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. Октябрь. С. .

Более того, в опубликованных инструкциях Министерства доходов указывается, что отмена штрафов, предусмотренных ст. 281. Акта об акцизах, самим налоговым органом возможна, в том числе в силу получения неверной письменной информации от Министерства, задержек или ошибок в обработке документации со стороны Министерства <34>.

<34> См.: дело Федерального апелляционного суда Канады N А-445-97. Фирма "Консолидейтид Канадиан Контрэкторс" против Королевы // Семинар судей Налогового суда Канады и Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. Октябрь. С. 17, 18.

Таким образом, и налоговое право развитых стран Европы и Америки с устойчивой правоприменительной практикой позволяет освобождать налогоплательщика от ответственности в случае выполнения им разъяснений налоговых органов по вопросам применения налогового законодательства. В связи с этим следует говорить о специфике налогового права вообще как права, действующего в сфере публичных отношений, одной из сторон в которых выступает государственный орган. Поэтому если он дает разъяснения о применении налогового законодательства, то сторона налогового правоотношения, в качестве которой выступает налогоплательщик, не может нести отрицательные последствия ошибочных действий другой стороны данного правоотношения.