Ст 51 конституции рф в уголовном. Свидетельские показания против супругов и родственников

1. Ограничение по военной службе назначается осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, на срок от трех месяцев до двух лет в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса за совершение преступлений против военной службы, а также осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, вместо исправительных работ, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса.

2. Из денежного довольствия осужденного к ограничению по военной службе производятся удержания в доход государства в размере, установленном приговором суда, но не свыше двадцати процентов. Во время отбывания этого наказания осужденный не может быть повышен в должности, воинском звании, а срок наказания не засчитывается в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания.

Комментарии к ст. 51 УК РФ

1. Ограничение по военной службе - специальный вид наказания, который может назначаться в качестве основного только военнослужащим, проходящим военную службу по контракту. Оно назначается в двух случаях: во-первых, в соответствии с санкцией за преступления против военной службы, во-вторых, в порядке замены исправительных работ, предусмотренных санкциями статей УК о других, помимо воинских, преступлениях, поскольку исправительные работы к военнослужащим не применяются.

2. Срок ограничения по военной службе назначается судом за преступления против военной службы в пределах от трех месяцев до двух лет в соответствии с санкциями соответствующих статей УК. А при замене исправительных работ, предусмотренных за прочие преступления, - в пределах, установленных законом для исправительных работ, т.е. от двух месяцев до двух лет, но не выше предела, установленного соответствующей санкцией.

3. Карательные элементы рассматриваемого вида наказания заключаются в том, что: а) из денежного довольствия осужденного производятся удержания в доход государства в размере, установленном приговором суда, но не свыше 20%; б) осужденный во время отбывания наказания не может быть повышен ни в должности, ни в воинском звании; в) время отбывания наказания не засчитывается в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания.

4. Установленный приговором суда размер удержания исчисляется из должностного оклада, оклада по воинскому званию, ежемесячных и иных надбавок и других дополнительных денежных выплат (ст. 144 УИК РФ).

5. Если с учетом характера совершенного преступления и иных обстоятельств осужденный не может быть оставлен в прежней должности, он по решению соответствующего командира воинской части перемещается на другую должность, о чем извещается суд, вынесший приговор (ч. 2 ст. 145 УИК РФ).

6. Время отбывания наказания не засчитывается только в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания, но засчитывается в срок других выслуг лет (например, в срок выслуги лет для выхода на пенсию).

7. Порядок исполнения данного вида наказания регламентируется гл. 18 УИК РФ.

Имея такую приписку в протоколе, инспектору будет очень сложно доказать, что он действительно прав в суде, так как именно туда может отправиться дело. Если водитель действительно ничего не нарушал и инспектор понимает, что он не может предоставить доказательства обратно, такого подкованного водителя, скорее всего, просто отпустят.

Свидетель или обвиняемый

Не зря в трактовании закона упоминалось, что не давать показаний имеет право любой гражданин независимо от его статуса по делу. Часто, когда расследование усложняется, но есть, к примеру, свидетель, который отлично подходит под портрет преступника, его пытаются разговорить.

Под предлогом дачи показаний, проводится допрос , который порой длиться часами. Стоит понимать, что нераскрытые дела не нужны никому, тут конечно уже становиться вопрос о профпригодности таких следователей, но против системы ничего не поделать. Очень часто встречаются ситуации, когда виновного не находят/определяют, а назначают в буквальном смысле слова.

Важно! Для того чтобы уберечь себя от проблем в случае отказа дачи показаний, стоит ссылаться на то что продолжать давать пояснения будете только с адвокатом.

Вывод

На самом деле, случаев применения конституционной нормы в жизни может быть еще больше. Стоит понимать, что ее есть смысл использовать не в том случае, если вина действительно есть нужно выиграть время, а когда просто не знаете, что сказать в отношении происшествия .

В уголовном судопроизводстве, как ни в одной другой сфере, важны быстрые и решительные действия защиты. От них зависит вся перспектива расследования и суровость приговора. Многих неприятностей можно избежать, если правильно вести себя на начальном этапе следствия. Типичная ошибка подозреваемых - это дача показаний.
Статья 51 Конституции РФ — Золотое правило 51

Лично мое мнение, так вообще на предварительном следствии нет особой необходимости давать показания. Почему? Да потому, что защите практически не известно, какими доказательствами располагает следствие или будет располагать в дальнейшем. Зачем же тогда вслепую строить какую-либо версию, которая, как выясниться в будущем, идет вразрез с совокупностью других доказательств, собранных следователем.

Любое разночтение и противоречие воспринимается судами негативно. Вы будете привязаны к своим показаниям, данным на следствии, даже когда поймете, что они явно не в тему, и Вам захочется их сменить. Но, увы, поезд уже будет далеко.

Показания никогда не поздно начать давать в суде. К этому времени Вы с адвокатом уже изучите каждую бумажку в уголовном деле, вам будут известны все собранные доказательства, которыми располагает сторона обвинения. Адвокат, Ваш защитник, будет иметь возможность проанализировать и оценить их и, таким образом, занять правильную позицию по делу и выстроить линию защиты.

Ваши показания в суде будут стоиться с учетом обстоятельств дела, уже Вам известных. И никаких противоречий в показаниях на следствии и в ходе судебного разбирательства не возникнет. У прокурора не будет возможности уличить Вас в непоследовательности, так как показания Вы даете в суде впервые. Это Ваше право! И уж Ваш адвокат приложит все усилия, чтобы эти Ваши показания выглядели согласованными с показаниями свидетелей и потерпевших, и совокупностью других доказательств.

Давая показания на следствии, Вы всегда облегчаете работу следователя по собиранию и закреплению доказательств, которые он постарается повернуть против Вас. Конституцией нам дарован принцип презумпции невиновности. Так пользуйтесь им. Молчите до последнего. А это право - молчать - у Вас есть в силу той же самой Конституции.

Чтобы мои наставления для вас не были пустым звуком, а выглядели как-то нагляднее, я приведу жизненный пример из моей практики. Пример основан на реальном уголовном деле по обвинению в краже одного из моих подзащитных.

Как-то осенью, года три тому назад, мне позвонил из Екатеринбурга один из моих клиентов. Назовем его, допустим, Сергей. Я в тот момент находился в Кургане, где у меня было судебное заседание.

Сергей был женат, и у них совсем недавно родился ребенок. Его жена, как и он сам, были студентами УПИ, в Екатеринбурге они проживали на съемной квартире. Чтобы как-то жить, кормить себя и своего малолетнего ребенка, Сергей ночами на своей «девятке» занимался частным извозом.

По телефону Сергей сообщил мне, что он попал в неприятную историю. А именно то, что в отношении его возбудили уголовное дело по факту хищения трех тонн металлических труб.

Сергей также сообщил мне, что его на завтра к себе вызывает следователь для производства каких-то следственных действий.

Я поинтересовался у него, давал ли он уже какие-нибудь показания следователю. Как выяснилось, показаний Сергей еще никаких не давал, а в отдел милиции приглашен по телефону.

Не вникая во все обстоятельства дела, я сказал ему, чтобы он завтра к следователю не ходил, на его телефонные звонки не отвечал. Я смогу приехать в Екатеринбург только через день, поскольку на следующий день у меня было назначено судебное заседание.

Ровно через день, ранним утром я приехал в Екатеринбург. Мы с Сергеем встретились, и он посветил меня в курс дела со всеми мельчайшими подробностями.

Оказывается, что накануне ночью, занимаясь извозом, Сергей взял пассажира, которого довез на указанный им адрес. Подъехав к невзрачной пятиэтажке одного из районов Екатеринбурга, Сергей заметил, что рядом с домом складирована приличная стопка стальных труб.

Не скрывая свой коммерческий интерес, Сергей спросил пассажира, кому принадлежат, увиденные им трубы. Пассажир пояснил ему, что эти трубы недавно выкопали с целью замены на новые работники местного теплопункта.

Кроме того, пассажир сказал Сергею, что эти трубы в ЖКО ему продали по цене металлолома. Следовательно, трубы теперь принадлежат ему.

Сергей поинтересовался у своего собеседника, что он собирается делать с ними. На что тот ему ответил, что сдаст в металлолом. Но беда в том, что послезавтра ему необходимо срочно лететь по каким-то делам в Махачкалу. А трубами заниматься, совершенно нет времени.

Сергей, будучи по своей натуре хватким парнем, посчитал слова своего пассажира не иначе как коммерческим предложением. Недолго думая он сказал своему собеседнику - продай мне эти трубы.

Одним словом, пассажир принял предложение Сергея, идя ему на уступки только потому, что у него совершенно нет времени заниматься этими трубами, так как срочно надо уезжать из города.

Договорившись, они условились встретиться завтра на этом же месте. Да, кстати, Сергей переписал паспортные данные своего контрагента для того, чтобы составить дома на компьютере договор купли-продажи.

На следующий день, встретившись в условленном месте, стороны подписали договор купли-продажи. Сергей передал продавцу деньги, в надежде вернуть их с существенной прибавкой. А продавец передал ему трубы, указав на них рукой, и сказав, забирай, вывози, теперь они твои.

Таким образом, сделка была совершена. Сергей, подсчитав свой будущий навар, начал листать страницы газет. Через объявление в газете, Сергей нашел организацию, которая занимается закупом бывших в употреблении стальных изделий.

Нанял грузовичок «воровайку». Это такой автомобиль, который сам грузит, сам везет. И со спокойной совестью начал осуществлять погрузку приобретенных им труб.

Погрузкой заинтересовались рабочие теплопункта. Они спросили Сергея, куда же это он собрался везти трубы, которые принадлежат местному ЖКО.

Сергей был сильно удивлен такой постановке вопроса. Достал из кармана договор купли-продажи и начал им размахивать, доказывая, что данные трубы принадлежат на праве собственности только ему.

К этому времени в эпицентр возникшего конфликта прибыл бригадир и еще несколько сантехников. Трубы Сергею вывезти не дали. Погрузка была заблокирована. Водитель «воровайки» занервничал, потребовал от Сергея оплатить час простоя. Взял деньги и от греха подальше убрался с глаз долой. Правда, номера его машины бригадир успел сосканировать себе в блокнот.

Сергей не переставал возмущаться такому вопиющему безобразию. Буквально вчера он подписал договор и отдал несколько тысяч кровно заработанных рублей своему контрагенту.

Вскоре вся честная компания переместилась в помещение теплопункта. Где бригадир еще раз осмотрел договор купли-продажи и позвонил своему вышестоящему начальству, чтобы доложить о случившемся инциденте.

В это время Сергей, брызгая слюной, не переставал возмущаться действиями этой сантехнической компании. Он требовал объяснить ему, в чем все-таки дело. Почему он теряет здесь свое время и деньги, потраченные за найм грузовика. Выхватив у бригадира телефонную трубку, Сергей стал громко упрекать своего абонента в случившемся безобразии, доказывая свои права собственности на спорные трубы. Как выяснилось впоследствии, Сергей разговаривал по телефону с инженером ЖКО, курирующим данный теплопункт.

В конечном итоге Сергею пришлось покинуть теплопункт, как говорится, не солоно хлебавши.

Но на этом история не закончилась. Спустя несколько дней, Сергею позвонил на мобильник следователь. Оказывается, перед тем как покинуть теплопункт, Сергей по просьбе бригадира оставил ему номер своего телефона.

Следователь настоятельно просил прибыть Сергея в следственное управление. Дальше, как я уже говорил, по прибытии в Екатеринбург, мы с Сергеем направились в районное УВД знакомиться со следователем.

Следователь предъявил нам постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Сергея. Заполнил анкетную часть протокола допроса подозреваемого и попросил дать показания по существу дела.

Но показания, конечно же, мы в соответствии со ст. 51 Конституции РФ давать отказались. Что и было отмечено в данном протоколе.

Примерно месяца через полтора Сергею было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 158 УК РФ. Внимательно ознакомившись со всеми материалами уголовного дела, мы начали ожидать суд.

При ознакомлении с материалами дела я обратил внимание на следующее обстоятельство. Все, как один, свидетели обвинения в своих показаниях подробно описывали картину погрузки труб на «воровайку». Они также не отрицали и тот факт, что Сергей постоянно утверждал, что трубы принадлежат ему по договору купли-продажи. При этом неоднократно показывал этот договор рабочим, а бригадиру даже дал возможность ознакомиться с ним.

Из показаний бригадира было видно, что он внимательно прочитал предъявленный Сергеем договор. Из договора он понял, что некто, фамилии и имени он не помнит, продал Сергею трубы в таком-то количестве, таких-то размеров. Одним словом договор, как договор. Самый обычный.

Из показаний инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону, также было видно, что Сергей в разговоре упорно настаивал на том, что трубы принадлежат ему, ссылался при этом на договор.

Немного подумав, я пришел к выводу, что обстоятельства по делу складываются очень даже неплохо. А именно, все свидетели подтверждают факт погрузки труб в грузовик. Хорошо. Мы с этим согласны. Ведь от этого никуда не уйдешь, как говорится, факт упрямый.

Далее. Многие свидетели также упоминают некий договор, который Сергей постоянно демонстрировал всем. Бригадир вообще читал текст договора. Но, к его «сожалению», данных о продавце он не запомнил. Как говорится, умер Максим, ну и…бог с ним. Это тоже нам на руку.

Инженер в своих показаниях подтвердил, что Сергей, во время телефонного разговора с ним, настаивал на том, что трубы принадлежат ему, и что им придется компенсировать его убытки.

У меня даже вызвало улыбку то обстоятельство, что все, как один, свидетели обвинения давали показания, очень даже выгодные защите. Но сами они этого, конечно, не понимали. Ладно, они, но как не заметил следователь, что все его обвинение основываются на показаниях по сути свидетелей защиты. Ну да это уже проблемы следователя.

Согласовав со своим подзащитным позицию, разработав тактику поведения в суде, нам оставалось ждать судный день.

И вот этот день настал.

Прокурор, как и полагается, зачитал текст обвинения. Судья спросил подзащитного, признает ли он себя виновным. На что Сергей ответил, что ему понятно, в чем он обвиняется, но виновным себя не признает.

Первыми были допрошены свидетели обвинения, которые дали показания, аналогичные своим показаниям, данными ими на предварительном следствии.

После чего приступили к допросу подсудимого, то есть Сергея.

В судебном заседании Сергей дал свои самые первые показания по обстоятельствам дела, скорректированные нами под показания свидетелей обвинения. То есть они полностью были согласованы с показаниями всех свидетелей. Следовательно, его показания выглядели в наивысшей степени правдоподобно. Сергей пояснил суду, что такого-то числа, такого-то месяца, он заключил договор купли-продажи с неизвестным ему гражданином. В настоящее время он не может назвать его имени, так как имя не помнит. Сам договор был утерян, поэтому продемонстрировать его суду он не имеет возможности.

После чего, Сергей пояснил, что после подписания договора, он передал продавцу определенную сумму денег и на следующий день приехал забирать трубы. Вывезти трубы ему не удалось по причине того, что работники теплопункта начали оспаривать право собственности на них. Попросту не дали ему их вывезти. Возникла спорная ситуация. Ему пришлось усердно доказывать свои права, ссылаясь на письменный договор, который в тот момент находился у него на руках.

Показания Сергея один в один сочетались с показаниями всех допрошенных свидетелей обвинения. А это просто великолепно. Получается, что ни один свидетель, по сути, не опроверг версию подсудимого Сергея. А напротив, все свидетельские показания в совокупности подтвердили показания самого Сергея.

После того, как Сергей закончил давать показания, он передал суду для приобщения к материалам дела письменную аннотацию своих показаний, так называемые заметки (что допускается УПК).

Для чего это было сделано? А для того, чтобы суд не смог исказить протокол судебного заседания в части показаний подсудимого. А то, что написано пером - не вырубишь топором.

Итак, на исходе судебного разбирательства вырисовывалась следующая картина.

В суде прозвучала версия подсудимого о том, что он приобрел трубы по договору купли-продажи у неизвестного ему лица. Сам договор в настоящее время утрачен, то есть в судебном заседании не исследовался. Но при этом все свидетели подтвердили, что упомянутый договор имел место быть. Особенно ценны в этой части были показания свидетеля-бригадира, который лично читал текст договора. Отсюда вывод - договор был на самом деле.

Вместе с тем, Сергей упорно отстаивал свои права собственности на спорные трубы. Это обстоятельство также подтверждалось свидетельскими показаниями, в том числе, показаниями инженера, с которым Сергей разговаривал по телефону.

А значит, умысел Сергея на тайное хищение чужого имущества в ходе судебного разбирательства не подтверждался. Следовательно, состав преступления отсутствовал.

В это время прокурор и судья начали сильно нервничать. Дело дошло до того, что судья начала разводить моего подзащитного на признание своей вины, угрожая изменить ему меру пресечения на заключение под стражу.

Согласитесь, как глупо она в такой обстановке выглядела. Как же не хотят судьи принимать справедливое решение по делу. Они до сих пор себя считают органом, осуществляющим уголовное преследование. Борцами с преступностью, но не лицами, отправляющими ПРАВОСУДИЕ.

Мой подзащитный был обычным человеком, далеким от всех этих судебных интриг. Как свойственно любому человеку, такое своеобразное поведение судьи привело его в состояние шока. Он уже готов был поверить в ее угрозы.

Судья объявила 30-минутный перерыв для того, чтобы Сергей хорошо подумал над ее предложением, как она считала, от которого он не сможет отказаться.

Выйдя на улицу, закурив сигарету, Сергей нервозно спросил меня, стоит ли ему признавать себя виновным. На что мне пришлось объяснить ему, что такое неадекватное поведение судьи связано только с тем, что дело разваливается у всех на глазах.

Прокурор не мог предвидеть такой поворот событий, так как из материалов дела, при подготовке к судебному разбирательству, он совершенно не знал нашей позиции защиты. Это связано с тем, что показания мы на следствии не давали вообще, воспользовавшись ст. 51 Конституции, или Золотым правилом № 51.

Он, наивно полагал, что дело не стоит выеденного яйца, поскольку все свидетели подтвердили факт погрузки труб в грузовик. Он считал это достаточным. Хотя ведь должен был знать, что эти свидетельские показания доказывают лишь объективную сторону состава преступления. А как же быть с умыслом на совершение именно хищения? Доказательств преступного намерения подсудимого в судебном заседании так никто и не представил. Неужели он думал, что Сергей признает свою вину и публично раскается. Нет, нет и еще раз нет. Такого счастья мы стороне обвинения и суду добровольно не подарим.

Я также объяснил Сергею, что, признав вину, он раз и навсегда отсекает кассационный повод. Это значит, что при обвинительном приговоре, обжаловать его будет уже бесполезно. Так как подсудимый, признавая свою вину, «расписывается» в совершении им преступления. Что в этом случае обжаловать? Разве только добиваться смягчения наказания.

Подводя итоги, я сказал Сергею, что для обвинительного приговора суду не хватает ни много не мало, его признания в совершении преступления. Оправдывать суды бояться, как черт ладана.

Сергей согласился со мной, но на всякий случай решил подкинуть монету. Монета упала той стороной, при которой вину признавать было нельзя. На чем мы и остановились.

Судебное заседание возобновилось. Виновным себя Сергей снова не признал. Стороны дополнить судебное следствие не пожелали. Да и чем его уже дополнишь. Суд объявил об окончании судебного следствия. И мы перешли к прениям сторон.

Прокурор дрожащим голосом отрапортовал свою обвинительную речь. Его речь прозвучала по заранее заготовленному шаблону. Доводы прокурора о виновности моего подзащитного сводились к тому, что Сергей был застигнут на месте совершения преступления, так сказать, с поличным. Но довести свой преступный умысел до конца подсудимый не смог по независящим от него обстоятельствам, так как его действия были пресечены работниками теплопункта.

О каком умысле он вообще говорил? Какими доказательствами он обосновывал этот умысел? Мне, правда, было не понятно.

Теперь подошла очередь принять участие в прениях и стороне защиты. В защитительной речи мои доводы сводились к следующему.

«Сторона защиты не может согласиться с предъявленным Подсудимому обвинением по настоящему уголовному делу.

По мнению защиты, Сергей 07 ноября 2007 года около 16 час. 30 мин., полагая, что является собственником, пытался вывезти семнадцать металлических труб, располагавшихся на необособленной территории, на такой-то улице, вблизи такого-то дома города Екатеринбурга.

В ходе погрузки труб между Сергеем и бригадиром бригады сантехников теплопункта возник спор о праве собственности на данные трубы, в результате чего последний воспрепятствовал их вывозу.

В ходе судебного разбирательства стало известно, что между Сергеем и неустановленным лицом возникли отношения гражданско-правового характера, а именно состоялась сделка купли-продажи.

В связи с этим, действия Сергея по погрузке труб не могут быть квалифицированы как покушение на кражу, в силу того, что мой подзащитный являлся добросовестным приобретателем данного имущества.

Указанные выше обстоятельства в судебном заседании подтверждаются доказательствами, представленными стороной обвинения, а также показаниями самого подзащитного, которые стороной обвинения опровергнуты не были » и т. д. Дальше шел более детальный анализ доказательств и просьба оправдать моего подзащитного в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Прокурор, воспользовавшись правом реплики, сделал суду заявление об отказе от обвинения и прекращении уголовного дела, поскольку считает, что в данном случае состав преступления действительно отсутствует.

Я был не против такой постановки вопроса. Думаю, что Сергей - тоже.

Суд, посовещавшись, огласил постановление о прекращении уголовного дела в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

Прошу обратить Ваше внимание на то, что при отказе прокурора от обвинения, суд вынужден по этому основанию прекратить уголовное дело. Причем прекратить дело по реабилитирующим основаниям. Что это такое? Это то, что Сергей имеет право на реабилитацию, то есть право на возмещение имущественного и компенсацию морального вреда, причиненного незаконным привлечением к уголовной ответственности.

А что было бы, если бы Сергей признал свою вину? Ответ однозначный - был бы обвинительный приговор.

А что было бы, если бы Сергей начал давать показания еще на предварительном следствии, не зная содержания показаний свидетелей обвинения? Я даже не знаю, что и было бы. Но, скорее всего, противоречий бы возникло немало. А прокурор в суде на эти противоречия расставлял бы акценты.

Друзья мои! Выводы из этого поста делать только вам самим. А я бы хотел пожелать вам, чтобы вы всегда помнили о «Золотом правиле № 51». Применяя его, хуже себе не сделаете. Но от ошибок убережетесь.

P.S. Я задумывался, какими же все-таки мотивами руководствовался государственный обвинитель, отказываясь от обвинения. Почему прокурор решил руководствоваться нормами УПК, а не внутриведомственным приказом генерального прокурора, который гласит: «…Отказ государственного обвинителя необходимо расценивать как дисциплинарный проступок». Возможно, прокурор поступил по закону, как правосознательный и профессиональный специалист. Но скорее всего прокурор таким своим поступком убил сразу двух зайцев. Во-первых, он не поставил своего старшего товарища (судью) в неловкое положение, которому оправдывать кого-либо, мягко скажем, не рекомендуется. Во-вторых, избавил себя от возможного оправдательного приговора, то есть из двух зол выбрал наименьшее.
http://advokat-ko.ru/2012/01/statija-51-konstitucii/

Комментарий к статье 51 Уголовного Кодекса РФ

1. Данный вид наказания является модификацией исправительных работ применительно к определенной категории военнослужащих.

2. Ограничение по военной службе есть наказание, назначаемое осужденным военнослужащим, проходящим службу по контракту, как в случаях, специально предусмотренных санкциями соответствующих статей Особенной части УК за совершение преступлений против военной службы, так и в ситуациях, когда это наказание назначается вместо исправительных работ. Разница лишь в том, что в первом случае ограничение по военной службе может быть назначено на срок от трех месяцев до двух лет, тогда как во втором - на срок от двух месяцев до двух лет.

3. Военная служба в соответствии со ст. 2 Федерального закона от 28 марта 1998 г. N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе" представляет особый вид федеральной государственной службы, исполняемой гражданами в Вооруженных Силах Российской Федерации, а также во внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации, в войсках МЧС РФ, инженерно-технических и дорожно-строительных воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти, Службе внешней разведки Российской Федерации, органах федеральной службы безопасности, федеральном органе специальной связи и информации, федеральных органах государственной охраны, федеральном органе обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации, воинских подразделениях Федеральной противопожарной службы и создаваемых на военное время специальных формированиях, а также иностранными гражданами в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах.

4. Лицами, проходящими военную службу по контракту, признаются граждане России обоего пола, заключившие письменный договор (контракт) с Министерством обороны РФ или другим ведомством сроком на три, пять или десять лет, а также на меньший срок (до наступления предельного возраста пребывания на военной службе). Иностранные граждане также могут проходить военную службу по контракту, но лишь на воинских должностях, подлежащих замещению солдатами, матросами, сержантами и старшинами в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах. Ограничение по военной службе не может быть назначено военнослужащим, которые проходят военную службу не по контракту, а по призыву.

5. Особенностью рассматриваемого вида наказания является продолжение прохождения осужденным военной службы (правда, уже на принудительной основе) по прежнему месту службы, отягощенное удержанием в доход государства из его денежного довольствия сумм в размере, установленном приговором суда, но не свыше 20%. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что нижний порог удержания денежных средств законом не установлен. Поэтому, в отличие от исправительных работ, он может быть и ниже 5%.

6. Элементами кары в данном виде наказания служат и дополнительные ограничения, которые выражаются в том, что во время его отбывания осужденный не может быть повышен в должности, воинском звании, а срок наказания не засчитывается в срок выслуги лет для присвоения очередного воинского звания. Смысл этого наказания заключается в том, чтобы с его помощью оказывать пенитенциарное воздействие на военнослужащих без лишения их права заниматься профессиональной деятельностью.

7. Порядок и условия исполнения наказания в виде ограничения по военной службе регламентируются УИК.

8. Срок данного наказания исчисляется в месяцах и годах. Моментом начала отбывания наказания служит день издания письменного приказа командиром воинской части. Не позднее чем за три дня до истечения установленного приговором срока и объявленного приказом по воинской части срока ограничения по военной службе командир воинской части издает приказ о прекращении исполнения этого вида наказания с указанием даты прекращения. Копия приказа направляется в суд, вынесший приговор. Время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в срок наказания из расчета один день содержания под стражей за три дня службы.

9. Денежное довольствие согласно ст. 12 Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" состоит из месячного оклада в соответствии с занимаемой воинской должностью и месячного оклада в соответствии с присвоенным воинским званием, месячных и иных дополнительных выплат. Аналогичную трактовку понятия денежного довольствия мы обнаруживаем и в . Отсюда можно заключить, что удержания из выплат, не входящих в денежное довольствие военнослужащих, например из гонораров, получаемых за научную или творческую деятельность, являются неправомерными.

10. Перемещение осужденного военнослужащего по службе, как правило, не допускается. Однако если с учетом характера совершенного преступления и иных обстоятельств осужденный военнослужащий не может быть оставлен в должности, связанной с руководством подчиненными, он по решению соответствующего командира воинской части перемещается на другую должность как в пределах данной воинской части, так и в связи с переводом в другую часть или местность, о чем извещается суд, вынесший приговор.

11. Согласно ст. 148 УИК до истечения установленного приговором суда срока наказания осужденный военнослужащий может быть уволен с военной службы по основаниям, предусмотренным законодательством РФ. В этом случае командир воинской части направляет представление в суд о замене оставшейся неотбытой части наказания более мягким видом наказания либо об освобождении от наказания.

Опытный адвокат на стадии предварительного следствии по уголовному делу, приступив к защите, обязан увидеть перспективу всего развития дела и с первых же минут следственных действий, конечно после длительных консультаций со своим подзащитным, выработать как говорят «железобетонную» позицию, в которую прежде всего входит один из самых важных аспектов — давать или отказаться от показаний на предварительном следствии. Другими словами, адвокат защитник принимает для своего подзащитного решение - воспользоваться правилами статьи 51 Конституции Российской Федерации или нет.

Следует сразу же учесть, что от показаний подозреваемого или обвиняемого на следствии, зависит не только возможная перспектива прекращения уголовного дела на стадии предварительного следствия, что бывает крайне редко, но и более субъективное рассмотрение дела в суде. Хороший и знающий свое дело адвокат, правильно расставивший все «точки на I” при избрании позиции и своевременно порекомендовавший своему подзащитному «взять» 51 статью Конституции на предварительном следствии, в будущем сможет более правильно оказать юридическую помощь клиенту и избежать сурового наказания, чем заслуживает подсудимый или убедить суд вынести оправдательный приговор.

Работая длительное время адвокатом по уголовным делам могу с уверенностью сказать, что ошибка практически всех моих подзащитных, включая даже бывших сотрудников правоохранительных органов, заключается в том, что они все «шли» на поводу следствия и пытаясь «самозащититься» на первых же допросах, не приглашая защитника, давали показания, не продумывая их значения до конца. Когда к делу подключается уже приглашенный адвокат, разницы нет, по соглашению или назначению, сделать что-либо «интересное» на пользу уже обвиняемого с «массой правильных показаний», которые в большинстве случаев, не согласуются с доказательствами следствия, бывает крайне сложно. Необходимо помнить одно «золотое» правило: уголовного судопроизводства, если подозреваемый или подсудимый дает одни «разночтивые» показания на предварительном следствии, а в суде другие, да еще надумает взять 51-ю статью Конституции, то такая «защита» не сработает на пользу подсудимого. Судья не будет воспринимать такие показания, даже если вы проявите мастерство ораторского искусства в стиле «матерого» адвоката, и в силу их «келейности» просто отрешенно, в конце концов даст по «полной», будь в этом уверены. Не думайте, что суд это цирковое представление, и в этом учреждении можно заниматься «клоунадой», там такие вещи не проходят!

Мои рекомендации, когда подзащитному необходимо воспользоваться статьей 51 Конституции, всегда носят строго индивидуальный характер. Выбрать ту или иную позицию по делу можно только при условии полного ознакомления защитника с теми материалами уголовного дела, с которыми защитник может ознакомиться до первой встречи со своим подзащитным и откровением клиента со своим адвокатом. Это работа на полном доверии.

Задержанному и подозреваемому в том или ином уголовном преступлении, не зависимо совершал он его или нет, всегда нужно знать, не зависимо от обстоятельств, пригласить на первый допрос адвоката. Не торопитесь «изливать» свою душу «хорошему» следователю и отвечать на непродуманные вопросы. На первый взгляд «хороший» следователь ничем не отличается от «плохих» парней оперативников, которые как вы считает задержали вас по недоразумению. Показания всегда можно возобновить в суде, а на следствии просто молчать, пусть «они» работают — им платят заработную плату, а у вас презумпция невиновности и 51 статья Конституции и все по Закону. Дождитесь адвоката, а уже потом будете решать, как вести себя дальше на предварительном следствии, давать свои показания или попридержать их до суда. Вы молчите, а ваш адвокат в это же время анализирует в целом все уголовное дело и потихоньку «выстраивает» пирамиду вашей общей картины защиты. Занять правильную позицию на следствии в обход скрытых действий следователя и прокурора не так просто, ведь у них «на руках» доказательства вашей вины, если они есть, и о которых вы можете даже и не догадываться. А с другой стороны следствие может располагать материалами уголовного дела, которые сфальсифицированы оперативными сотрудниками полиции и тогда ваши обличительные «карты» должны быть скрыты от следствия до судебного разбирательства. Все таки следователи и оперативники это сотрудники одного ведомства и когда речь заходит о защите чести мундира в большинстве случаев действия следователя, получившего материалы для возбуждения уголовного дела от оперативников своего Отдела, не всегда стоят на страже закона и вашего блага. Особенно это дела возбужденные по незаконному обороту наркотиков.

Если вы на всем предварительном следствии молчите по 51 статье Конституции, то уже в скором времени опытный адвокат, после окончания всех следственных действий, ознакомления с материалами всего уголовного дела перед направлением обвинительного заключения прокурору, будет знать все доказательства, которыми располагает следствие.

В дальнейшем правильно выбранная позиция на предварительном следствии и тщательно разработанные адвокатом ваши показания, прямо согласованные с доказательствами вашей невиновности, возможно имеющемся алиби, которыми не располагали следователь и прокурор на период следствия, может быть полным процессуальным «поражением» обвинительного заключения в суде и успехом, который будет зиждется на вынесении судьей долгожданного вами оправдательного приговора.