Согласно ч. 1 ст. 20 УК уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста. Подростки в возрасте 14–16 лет подлежат ответственности лишь за тяжкие преступления, перечисленные в ч. 2 ст. 20 Кодекса. Выделение экспертизы несовершеннолетних в самостоятельный раздел судебной психиатрии определяется особым правовым положением несовершеннолетних, а также тем, что психические нарушения в этом возрасте, а соответственно и судебно-психиатрическая их оценка, имеют свою специфику. Возраст 14–18 лет, в течение которого происходит психическое и физиологическое созревание, обозначается как пубертатный (переходный). Пубертатный криз является ответственным этапом онтогенеза, поскольку именно в это время происходит бурное половое и психическое созревание индивида. В пубертатном периоде могут манифестировать и обостряться хронические психические заболевания (шизофрения и др.). Пубертатный возраст имеет принципиальное значение для формирования личностных расстройств. Большое значение имеют темп нарастания и массивность проявлений пубертатного периода.

Выделяют ускоренное созревание, или акселерацию, и замедленное созревание, или ретардацию. Но наибольшее значение имеют асинхронии развития, при которых половое, психическое и физическое созревание происходит неравномерно, диссоциированно. Чем более выражена эта неравномерность, тем более патологично протекает пубертат.

Основной особенностью психических расстройств в подростковом возрасте является сочетание аффективных нарушений, утрированных проявлений психологического созревания с возрастными расстройствами поведения и характерными для этого периода реакциями протеста, имитации, отказа, а также специфическими для подросткового возраста психопатологическими синдромами.

Синдром психического инфантилизма характеризуется задержкой созревания всех сфер психики, выраженной внушаемостью и подражательностью, слабостью интеллектуального и волевого контроля, несформированностью мотивации, отсутствием борьбы мотивов при принятии решений, нарушением способности к прогнозированию, критике, неуправляемостью поведения.

Синдром фантазирования тесно связан с психической незрелостью. Возникает по механизмам инфантильной психологической защиты, может быть псевдокомпенсаторным, отражая стремление подростка к самоутверждению, может возникать психогенно по механизму вытеснения или замещения реальной тяжелой ситуации.

Синдром сверхценных образований. Наиболее часто в судебнопсихиатрической практике встречаются сверхценная неприязнь и привязанность, сверхценные идеи мести или страх мести, сверхценные увлечения, дисморфофобии, идеи своей неполноценности или переоценки. Все эти сверхценные идеи характеризуются субъективной значимостью, они занимают неадекватно большое место в психике и во многом определяют поведение подростков.

Гебоидный синдром характеризуется карикатурным заострением и патологическим искажением психологических особенностей, свойственных подростковому возрасту. Появляется расторможенность или извращенность влечений, ослабление и искажение нравственных установок, эмоциональное притупление со снижением высших эмоций (жалость, сопереживание), нарастает холодность, жестокость, отмечаются садистические наклонности. Подростки оппозиционны и эгоцентричны, стремятся к лидерству, отмечается асоциальная направленность интересов, повышенная криминогенность, жестокость при совершении правонарушений.

Синдром пубертатной астении бывает наиболее выражен на высоте кризисного периода (14–15 лет) и представлен значительным снижением побуждений, чрезмерной психической и физической истощаемостью, падением интеллектуальной продуктивности, вялостью, нарушениями сна и головной болью.

Необходимо учитывать и возможность развития патологического пубертатного криза как самостоятельного болезненного психического расстройства. В этих случаях экспертные вопросы решаются в зависимости от степени его патологичности.

Наиболее часто пубертатный криз протекает аномально у лиц с теми или иными психическими отклонениями и расстройствами. При этом основными особенностями психических заболеваний в пубертатном возрасте являются стертость, неразвернутость, фрагментарность симптоматики и превалирование в клинической картине характерологических, невротических и поведенческих нарушений.

Клиническое оформление психических расстройств в детском и подростковом возрасте зависит не столько от нозологии, сколько от возрастных особенностей, поэтому большое значение приобретают данные о психопатологической структуре на каждом этапе онтогенеза (в период возрастных кризов) и их сопоставление между собой для получения целостного представления о динамике становления психических расстройств (стереотип развития болезни). Многоуровневость клинических картин в подростковом возрасте определяет адекватность использования понятия "функциональный диагноз" и позволяет соотнести между собой нозологию, структуру и содержание возрастной психопатологии, количественные и качественные характеристики психологического криза созревания, личностные расстройства, асинхронии и дефицитарность развития, типы социализации личности, реагирования и поведения.

По мнению В. А. Гурьевой (2004), специфика подростковой психопатологии определяет следующие принципы судебно-психиатрической оценки психических расстройств у несовершеннолетних.

• 1. Основным методологическим принципом судебно-психиатрической оценки несовершеннолетних является положение о единстве юридического и медицинского критериев применительно к предмету экспертизы (психическое состояние лица в конкретной юридически значимой ситуации).
• 2. В связи с тем, что удельный вес собственно психозов в подростковом возрасте невелик, основное значение приобретает принцип экспертной оценки по степени выраженности психических расстройств и нарушений психического развития. При этом учитывается содержательная характеристика юридического критерия и возникает возможность не только традиционных (альтернативных), но и промежуточных решений (например, неспособность в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими).
• 3. Ретроспективность судебно-психиатрической квалификации психического состояния имеет для подросткового возраста особое значение, так как в период бурного психического созревания даже короткие временные отрезки могут характеризоваться значительными качественными изменениями уровня социализации личности, степени выраженности инфантильности, формированием психопатических структур, психопатологической завершенности симптоматики. Это обязывает назначать СПЭ как можно раньше, приближая ее тем самым к моменту правонарушения.
• 4. Принцип оценки психического состояния в конкретной юридически значимой ситуации важен при проведении любой СПЭ, но в части случаев он приобретает самостоятельное значение, особенно если расстройства психики отсутствовали или небыли выявлены в докриминальном периоде.
• 5. Принцип комплексности предусматривает участие в СПЭ специалистов смежных дисциплин, знакомых с особенностями психофизиологического функционирования в подростковом возрасте (психолог, эндокринолог, сексолог, судебно-медицинский эксперт).
• 6. В рамках любых нозологических форм должен быть оценен патологический пубертатный криз как этап их динамики. Если это состояние проявляется относительно автономно (вне рамок какой-либо нозологии), то с судебно-психиатрической точки зрения его следует расценивать как "временное болезненное расстройство психики".
• 7. При экспертизе несовершеннолетних необходимо учитывать, что незрелость психики подростка предрасполагает, с одной стороны, к его конформности, а с другой – к психическому индуцированию с возможностью внушенных форм мотивации и поведения или психопатологических переживаний. Следует помнить, что в случаях изоляции подростка от "индуктора" или референтной группы довольно быстро происходит дезактуализация патологических проявлений.
• 8. Наибольшая сложность диагностики связана с тем, что в подростковом возрасте психопатологические переживания, даже при их сверхценном характере, остаются очень часто аутистическими и недостаточно осознанными (психологически переработанными).

В последние годы отмечается снижение количества судебнопсихиатрических экспертиз несовершеннолетних по России (с 35 978 СПЭ в 2005 г. до 28 577 в 2009 г.) при одновременном возрастании числа СПЭ в расчете на 10 000 подросткового населения (с 38,9 до 44,5 за тот же период), что связано, с одной стороны, с демографическими проблемами и снижением уровня подростковой преступности, а с другой – свидетельствует о востребованности судебно-психиатрического исследования психического состояния несовершеннолетних как доказательства но делу для наиболее полного учета их психических и индивидуальноличностных особенностей и защиты их законных прав и интересов. Об этом же свидетельствует неуклонный рост удельного веса комплексных экспертиз, проводимых несовершеннолетним (с 39,5% от общего числа СПЭ в 1999 г. до 65,1% в 2009 г.) [Мохонько, Муганцева, 2010].

Уголовно-процессуальная дееспособность несовершеннолетних законодательством изначально расценивается как ограниченная. Так, по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, к обязательному участию в уголовном деле привлекаются их законные представители (ст. 48 УПК), которые берут на себя процессуальные права: присутствие при предъявлении обвинения; участие в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, а также (с разрешения следователя) в иных следственных действиях, производимых с его участием и участием защитника; знакомство с протоколами следственных действий, в которых он принимал участие, и подготовка письменных замечаний о правильности и полноте сделанных в них записей; заявление ходатайств и отводов, принесение жалоб на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора; представление доказательств; знакомство со всеми материалами уголовного дела, выписка из него любых сведений и в любом объеме. При этом следователь, дознаватель даже вправе вынести постановление о непредъявлении несовершеннолетнему обвиняемому для ознакомления тех материалов дела, которые могут оказать па него отрицательное воздействие, в связи с чем ознакомление с этими материалами становится обязанностью законного представителя несовершеннолетнего (ст. 426 УПК). Особая норма законодательства подразумевает предоставление процессуальных прав представителю несовершеннолетнего и в судебном заседании (ст. 428 Кодекса). Кроме того, несовершеннолетний возраст подозреваемого (обвиняемого) является обстоятельством, обусловливающим обязательное участие в уголовном судопроизводстве защитника (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК).

Особо процессуальным законодательством выделяется проблема допроса в судебном заседании несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, включая ситуации, когда у них обнаруживаются психические недостатки.

Статья 280. Особенности допроса несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля

1. При участии в допросе потерпевших и свидетелей в воз

расте до четырнадцати лет, а по усмотрению суда и в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет участвует педагог. Допрос несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, имеющих физические или психические недостатки, проводится во всех случаях в присутствии педагога. [...]

4. При необходимости для участия в допросе несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, указанных в части первой настоящей статьи, вызываются также их законные представители, которые могут с разрешения председательствующего задавать вопросы допрашиваемому. [...]

Таким образом, может возникнуть вопрос о наличии у несовершеннолетних потерпевших и свидетелей психических недостатков, недоучет которых может привести к процессуальным нарушениям. То же касается и несовершеннолетних обвиняемых, чей допрос также осуществляется по особым процессуальным правилам.

Статья 425. Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого

3. В допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии, участие педагога или психолога обязательно.

В ст. 20 УК имеется дополнительная норма – ч. 3. Она гласит: "Если несовершеннолетний достиг возраста, предусмотренного частями первой или второй настоящей статьи, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности".

Применение ч. 3 ст. 20 УК предполагает следующие вопросы экспертам.

• 1. Имеется ли у несовершеннолетнего отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством? Если имеется, то в чем оно выражается?
• 2. При наличии у несовершеннолетнего отставания в психическом развитии могло ли оно лишать его возможности во время совершения общественно опасных действий в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими?

Согласно возрастной психологии в норме полная способность к осознанной саморегуляции формируется у человека к концу подросткового периода, продолжающегося от 11 – 12 до 14–16 лет. В ее основе формирование главного психологического фактора – самосознания. Самосознание включает ценностно-смысловую иерархию, которая определяет мотивацию поведения. Человек при нормальном развитии, переходя пределы подросткового возраста, обладает зрелыми психологическими структурами, которые позволяют ему осознанно руководить своими действиями. На этом основывается возраст полной уголовной ответственности, равный 16 годам и зафиксированный в законодательстве (ч. 1 ст. 20 УК). Однако полное формирование соответствующих личностных структур продолжается по крайней мере до 18 лет, т.е. до окончания несовершеннолетия. Поэтому лишь с достижением совершеннолетия (18 лет), согласно российскому законодательству, лицо приобретает полную гражданскую дееспособность (п. 1 ст. 21 ГК), а несовершеннолетие виновного лица является обстоятельством, смягчающим наказание (п. "б" ч. 1 ст. 61 УК). В то же время способность к осознанной саморегуляции есть и у подростка, хотя она еще находится в процессе становления. В связи с этим с 14 до 16 лет несовершеннолетние привлекаются к уголовной ответственности лишь за наиболее тяжкие правонарушения (ч. 2 ст. 20 УК). Способность к сознательному руководству своими действиями у несовершеннолетних с аномалиями психического развития существенно снижена.

Вместе с тем сформулированное в ч. 3 ст. 20 УК понятие отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством нуждается в уточнении. Основное психологическое содержание данной категории составляет незрелость личности как регулятора социального поведения. Предпосылкой личностной незрелости может быть интеллектуальная ограниченность, обусловленная педагогической запущенностью, а потому являющаяся потенциально компенсируемой.

Есть мнение, что ч. 3 ст. 20 УК может применяться и в тех случаях, когда у несовершеннолетнего имеется как отставание в психическом развитии, так и психическое расстройство, однако последнее не приобретает юридически значимого характера, а юридический критерий соответствует именно отставанию. Так, И. А. Кудрявцевым (1999) предлагается на первом этапе диагностировать отставание в психическом развитии, на втором – осуществлять диагностику психического расстройства, а на третьем этапе определять обусловленность (либо ее отсутствие) отставания в психическом развитии имеющимся психическим расстройством. То есть установление наряду с признаками отставания в психическом развитии психического расстройства, содержащегося в МКБ-10, не должно автоматически относить это отставание в разряд "связанного с психическим расстройством". В подобных случаях предлагается раздельно оценить вклад социальных факторов и психических расстройств в задержку развития и ограничение способности несовершеннолетнего к сознательной саморегуляции в юридически значимый период времени.

Сторонники узкого подхода [Гурьева, 2004] полагают, что для корректного использования ч. 3 ст. 20 УК при установлении непатологических задержек развития должны быть одновременно исключены все психические расстройства болезненного характера, которые могли бы быть диагностированы в соответствии с МКБ-10. По их мнению, при наличии подобных расстройств следует применять ст. 21 или 22 УК.

В то же время констатация отставания в психическом развитии еще не дает ответа на вопрос о мере способности несовершеннолетнего осознавать свои действия и руководить ими. В сравнительно простых (штатных) ситуациях эта способность может сохраняться, в других, более сложных – быть нарушенной. Поэтому одной из задач экспертной оценки является рассмотрение возможности саморегуляции несовершеннолетнего во время инкриминируемого ему деяния с учетом актуального состояния личности и ее динамической организации в конкретной проблемной ситуации. Исходя из сказанного, становится понятной неправомерность отождествления понятий "отставание в психическом развитии" и "паспортный возраст". В связи с этим вопрос о соответствии психического развития, психологического возраста подростка его паспортному возрасту является некорректным, поскольку он предполагает, что установление несоответствия между психологическим и календарным возрастом несовершеннолетнего может быть основанием для освобождения подростка от уголовной ответственности. Для возрастной психологии общепринятой является трактовка психологического возраста как возрастного периода, характеризующегося качественной спецификой. Этот период применительно к подростковому и юношескому возрасту охватывает несколько лет (подростковый – от 11–12 до 14–15 лет, юношеский – от 14–15 до 16–17 лет). Соответственно и возрастные нормы существуют не для конкретного календарного возраста, а по отношению к периоду в целом. То есть возрастные нормы психического развития имеют не количественный, а качественный характер, поэтому выработать определенные средние показатели для 14 или 16 лет нельзя.

Установление у несовершеннолетнего обвиняемого отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, – первый этап, основа для окончательного вывода, который формулируется экспертом-психологом на втором этапе исследования. Предметом экспертизы на данном этапе является оценка возможности несовершеннолетнего в полной мере осознанно управлять своим поведением при совершении правонарушения. При этом возникают неизбежные аллюзии со ст. 22 УК (где также используется формулировка "не в полной мере"). По мнению С. Н. Шишкова (1997), данное противоречие нужно преодолевать путем ужесточения экспертных критериев и применять ч. 3 ст. 20 Кодекса лишь в тех случаях, когда нарушение возможности к осознанному руководству своими действиями у несовершеннолетнего настолько выражено, что приближается к ее отсутствию. Только так может быть оправдано освобождение подростка от уголовной ответственности и принудительных мер воспитательного характера, предусмотренных уголовным законом.

Таким образом, вывод психолога о выраженном ограничении возможности несовершеннолетнего сознательно руководить своими действиями вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не противоречит заключению психиатра об отсутствии психических расстройств, которые могли бы влиять на юридический критерий.

При констатации менее выраженного ограничения возможности несовершеннолетнего к осознанной регуляции своего поведения оправдано указать в заключении экспертизы на особенности психического развития, которые нашли отражение в его юридически значимом поведении. Это исключает применение к несовершеннолетнему ч. 3 ст. 20 УК, но позволит учесть при назначении наказания уровень его психического развития и особенности личности в соответствии с ч. 1 ст. 89 УК.

Судебно-психиатрическая экспертиза несовершеннолетних

Введение.......................................................................................................... 2

1. Юридическое значение............................................................................... 3

2. Вопросы судебно-следственных органов и особенности проведения комплексной судебно- психиатрической экспертизы несовершеннолетних....................... 6

3. Типичные ошибки при формулировке вопросов.................................... 14

Заключение.................................................................................................... 16

Литература.................................................................................................... 18

Введение.

Судебно-психиатрическая экспертиза несовершеннолетнего обвиняемого является одними из наиболее сложных предметных видов экспертизы. Это определяется как неоднозначностью ее юридического значения, так и необходимостью применения специальных познаний не только в психиатрии, но и в таких теоретических и практических дисциплинах, как психология и патопсихология детей и подростков, психология развития.

1. Юридическое значение

До введения в действие УК РФ 1997 г. судебно-психиатрическая экспертиза несовершеннолетнего обвиняемого регулировалась ст. 392 УПК РСФСР, где указывалось, что «при наличии данных об умственной отсталости несовершеннолетнего, не связанной с душевным заболеванием, должно быть выявлено..., мог ли он полностью сознавать значение своих действий». В постановлениях Пленумов Верховного Суда СССР № 1 от 16 марта 1968 г. и № 16 от 3 декабря 1976 г. добавляется и так называемый «волевой» критерий: судебно-следственные органы должны выяснять, мог ли несовершеннолетний не только сознавать значение своих действий, но и руководить ими и в какой мере.

Очевидно, что приведенная формулировка изначально была ориентирована только на проведение судебно-психологической экспертизы несовершеннолетнего, поскольку упомянуты только те формы умственной отсталости, которые не связаны с психическими расстройствами. Фактически имелась в виду задержка психического развития, обусловленная социальной или педагогической запущенностью.

Однако на практике таких случаев оказалось очень мало, поскольку подавляющее большинство выявляемых форм недостаточности интеллектуального и личностного развития у подростков связано с теми или иными видами психической патологии: психическим и психофизическим инфантилизмом, органическими поражениями головного мозга, олигофренией и др. Именно поэтому в основном освидетельствование несовершеннолетних обвиняемых стало проводиться в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Это обстоятельство не противоречило и подзаконным актам - в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 3 декабря 1976 г. понятие «умственная отсталость» приводится без уточнения его генеза, не ограничивается только теми формами,

Которые не связаны с душевным заболеванием. Более того, в последних разработках многие авторы предлагают в рамках психолого-психиатрической экспертизы выявлять не только уровень психического развития, но и отклонения в психическом развитии, которые препятствуют подэкспертному в полной мере сознавать значение своих действий или руководить ими .

В соответствии с УК РФ, действующим с 1 января 1997 г., юридическое значение судебно-психологической и комплексной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетних обвиняемых (подсудимых) претерпело существенные изменения.

Несовершеннолетними по существующему законодательству считаются лица, не достигшие 18 лет. Возраст, с которого наступает уголовная ответственность, определен 16 годами (ч. 1 ст. 20 УК РФ), но за наиболее тяжкие преступления, например, за убийство, изнасилование, кражу, разбой, грабеж, терроризм и др., уголовной ответственности подлежат лица, достигшие ко времени совершения преступления возраста 14 лет (ч. 2 ст. 20 УК РФ).

В УК РФ совершенно четко разводятся две формы отставания и отклонения в психическом развитии - связанные и не связанные с психическим расстройством.

Согласно ч. 3 ст. 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, «но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности».

Иными словами, если у несовершеннолетнего, обвиняемого в каком-либо преступлении, обнаруживаются признаки задержки психического (интеллектуального и личностного) развития, обусловленные социальной или педагогической запущенностью, и вследствие этого он во время совершения криминальных действий был не способен в полной мере осознавать значение своих действий и контролировать их, осуществлять их волевую регуляцию, то такой несовершеннолетний вообще освобождается от уголовной ответственности.

Другие правовые последствия наступают у несовершеннолетних, которые также не в полной мере осознают и регулируют свои противоправные действия, но уже вследствие задержки или отклонения в психическом развитии, связанных с психическими расстройствами, т.е. у подростков с олигофренией, инфантилизмом, органическим поражением головного мозга, психопатией и другими формами психической патологии. В этом случае они подпадают под действие ст. 22 УК РФ: во-первых, они подлежат уголовной ответственности, во-вторых, их психические расстройства учитываются судом при назначении наказания и могут служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.

Такое двоякое юридическое значение экспертизы несовершеннолетних, предопределяющее различные, даже противоположные правовые последствия в зависимости от заключения судебных экспертов-психологов и психиатров, делает необходимым решение целого ряда вопросов, задаваемых экспертам судебно-следственными органами. Следует подчеркнуть, что необходимость выяснения наличия или отсутствия психических расстройств у несовершеннолетнего обвиняемого для решения экспертных вопросов предопределяет предпочтительность назначения не однородных судебно-психологической или судебно-психиатрической экспертиз, а комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

2. Вопросы судебно-следственных органов и особенности проведения комплексной судебно- психиатрической экспертизы несовершеннолетних

Поскольку экспертное заключение относительно меры способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими основывается на совместных выводах и психиатров, и психологов, судебно-следственными органами должны формулироваться вопросы, относящиеся и к компетенции экспертов-психиатров, и к компетенции экспертов-психологов.

В ряду стандартных вопросов, задаваемых экспертам-психиатрам , основное значение для определения меры способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими имеет следующий вопрос:

1. «Страдал ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния психическим расстройством (хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики) ?»

Данный вопрос определяет медицинский критерий формулы невменяемости в соответствии с ч. 1 ст. 21 УК РФ, а также наличие психических расстройств, не исключающих вменяемости, в соответствии со ст. 22 УК РФ.

Ответ на этот вопрос является прерогативой судебного эксперта-психиатра, он полностью входит в его компетенцию. Участие психолога при решении данного вопроса ограничивается проведением экспериментально-психологического исследования с целью предоставления дополнительных данных для более точной диагностики психического расстройства или определения степени выраженности психических изменений.

Очевидно, что при положительном ответе на этот вопрос эксперт-психиатр должен дать синдромальную оценку и нозологическую квалификацию выявленного психического расстройства. Наиболее распространенными формами психической патологии несовершеннолетних обвиняемых в судебной психиатрии являются психопатия, ранняя церебральная резидуально-органическая патология, шизофрення, олигофрения, психогенное состояние, острая аффективная реакция на фоне психогенного развития личности [I]. Однако выявление наличия и формы психического расстройства у подэкспертного еще не предопределяет экспертного решения о его вменяемости или невменяемости - оно лишь служит необходимой предпосылкой для решения основного вопроса о мере способности обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими в криминальной ситуации.

При отрицательном ответе на данный вопрос, т.е. при отсутствии признаков психического расстройства у несовершеннолетнего обвиняемого, необходимо экспертное исследование таких особенностей его психики, которые входят в компетенцию психолога. В этом случае необходимо дать ответ на следующий вопрос:

2. «Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством?»

Формулировка данного вопроса определяется ч. 3 ст. 20 УК РФ.

Перед психологом при ответе на данный вопрос стоит задача выявления признаков задержки психического развития у подростков, не обнаруживающих какого-либо психического расстройства. Как указывает М.М. Коченов , а вслед за ним и другие авторы , в генезе этого варианта отставания в психическом (интеллектуальном и личностном) развитии основную роль играют следующие факторы:

· социальная и педагогическая запущенность, которая может выражаться в неправильных формах воспитания в семье - гипер- и гипоопеке, эмоциональном отвержении и др., недостаточном управлении процессом психического развития со стороны школы и т.д.;

· наличие сенсорного дефекта (слабое зрение, частичная глухота и т.п.), который своевременно не распознан, и, соответственно, учебный и воспитательный процесс не организован с учетом физического недостатка ребенка;

· перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызывать нарушения нормального психического развития, особенно в так называемые «сензитивные» периоды, когда в психике ребенка происходят качественные новообразования.

Формы проявления отставания в психическом развитии могут быть разнообразными, особенно сложными бывают соотношения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях можно диагностировать тотальную задержку и интеллектуальной, и личностной сферы, в других - на первый план могут выступать отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармония различных сторон психики, вплоть до таких парадоксальных сочетаний, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей .

Отрицательный ответ на данный вопрос, т.е. констатация экспертом-психологом отсутствия у несовершеннолетнего обвиняемого признаков отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, означает, что подэкспертный мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния, и, следовательно, он подлежит уголовной ответственности.

При положительном ответе, т.е. при наличии у несовершеннолетнего обвиняемого психического недоразвития, не связанного с психическим расстройством, необходимо выяснить, мог ли он в полной мере осознавать значение своих действий или осуществлять их произвольную волевую регуляцию. Это же обстоятельство, как указывалось выше, необходимо устанавливать при экспертном психолого-психиатрическом исследовании и при выявлении психического расстройства у подэкспертного лица. Поэтому основной вопрос судебно-следственных органов должен формулироваться следующим образом:

3. «Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, и, если мог, то в полной ли мере?»

При ответе на данный вопрос могут существовать три варианта ответа:

· не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими;

· мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, но не в полной мере;

· мог полностью осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Однако, в зависимости от характера ответа на предыдущие два вопроса, юридическое значение вариантов экспертного решения на третий вопрос может быть разным (см. рис. 1).

Так, при наличии у несовершеннолетнего обвиняемого какого-либо психического расстройства, определяющего его неспособность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими при совершении общественно опасного деяния, суд может сделать вывод о его невменяемости. Это означает, что подэкспертный не подлежит уголовной ответственности, и ему судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера (ст. 21 УК РФ).

Если же у несовершеннолетнего обвиняемого обнаруживается психическое расстройство, ограничивающее его способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими при совершении преступления, то он подлежит уголовной ответственности, однако его психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (ст. 22 УК РФ).

В то же время ограничение способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, обусловленное отставанием несовершеннолетнего обвиняемого в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, приводит к принципиально иным правовым последствиям - такой подросток не подлежит уголовной ответственности (ч. 3 ст. 20 УК РФ).

Рис. 1. Юридическое значение заключения судебно-психиатрической экспертизы несовершеннолетних обвиняемых

В случаях же, когда подэкспертный обнаруживает способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, вне зависимости от того, имеются ли у него признаки психического расстройства либо отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, или нет, суд признает его вменяемым, и он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях.

Определение неспособности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие психического расстройства полностью входит в компетенцию эксперта-психиатра. В этом случае данные экспериментально-психологического исследования могут использоваться психиатром в качестве вспомогательных аргументов в пользу такого экспертного вывода. Как правило, это такие особенности познавательной деятельности и эмоционально-волевой сферы, как некритичность мышления, нарушения произвольной регуляции деятельности, снижение интеллектуальной продуктивности, неустойчивость внимания, снижение объема памяти, низкая обучаемость, определяющие неспособность к смысловой оценке своего поведения и нарушения целенаправленности действий.

Способность подэкспертного осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими может определяться экспертом-психиатром при диагностике психических расстройств или совместно экспертами-психиатрами и психологами при отсутствии признаков какого-либо психического расстройства. Психологические данные в этом случае используются и при обшей оценке особенностей психики несовершеннолетних и при анализе конкретной мотивации подростка в момент совершения инкриминируемого ему деяния.

В работе В.А. Гурьевой, Е.Г. Дозорцевой указываются такие особенности (по результатам экспериментально-психологического исследования), как хорошая общая осведомленность, способность к абстрактному мышлению, возможность самостоятельной организации деятельности, целенаправленность поведения, способность к учету социальных норм, социализированность интересов и ценностей, адекватная реакция на судебно-следственную ситуацию. В то же время Т.П. Печерникова, В.В. Гульдан приводят данные об ограниченном запасе общих сведений и знаний, конкретности мышления, бедности и примитивности интересов, несформированности морально-этических норм поведения, асоциальности установок. Такая разноречивость сведений об особенностях и уровне развития интеллекта и личности подростков, обнаруживающих способность к адекватному осознанию и произвольной регуляции и контролю своих действий, показывает, что основное внимание при судебно-экспертном исследовании необходимо обращать не на результаты тестирования, а на анализ мотивации правонарушения.

У вменяемых несовершеннолетних обвиняемых выявляется сохранность структуры мотивации, целенаправленность криминального поведения, понимание противоправности и наказуемости содеянного, полноценный контроль своих поступков.

Наиболее сложным представляется экспертная оценка ограничения способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать в полной мере фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими. Оценка названной способности входит в совместную компетенцию эксперта-психиатра и психолога в случае, если подэкспертный обнаруживает признаки какого-либо психического расстройства, и в компетенцию эксперта-психолога в случае, когда у подростка выявляется отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством.

Клинические критерии ограниченной способности несовершеннолетнего обвиняемого к осознанной регуляции своего поведения в криминальной ситуации сводятся, при всем многообразии их вариантов в зависимости от вида психического расстройства, к частичной задержке интеллектуального и эмоционально-волевого развития, парциальной критичности, ограниченной способности к опосредованию действий, психосексуальному инфантилизму, неустойчивости социальной адаптации, регредиентному характеру психопатологических проявлений [З]. Клинические данные характеризуют в первую очередь сохранность потенциальной способности подростков к осознанию и контролю своего поведения.

Психологические критерии ограничения обсуждаемой способности у несовершеннолетних обвиняемых применяются уже при анализе конкретной мотивации правонарушения в интересующий суд и следствие период времени. В литературе описаны три типа нарушений мотивации:

· преобладание игровой мотивации поведения при совершении правонарушения с расстройствами прогноза возможных последствий своих поступков и их адекватной оценки;

· некритичное подражание действиям референтной подростковой группы, которая у внушаемых и конформных подростков может выражаться в имитации образцов поведения членов референтной группы или непосредственном подчинении указаниям авторитетных для них людей без достаточного прогноза результатов, а у эмоционально неустойчивых несовершеннолетних, склонных к дезорганизации при фрустрирующих воздействиях, - в совершении правонарушения под воздействием прямых угроз членов асоциальной подростковой группы;

· недостаточная опосредованность действий с импульсивностью поступков, с нарушением процесса принятия решения - при столкновении интеллектуально и личностно незрелых подростков со сложными ситуациями, предъявляющими повышенные требования их психическим возможностям.

3. Типичные ошибки при формулировке вопросов

Основной и часто встречаемой ошибкой судебно-следственных органов является формулировка ими вопроса «о соответствии уровня психического развития несовершеннолетнего обвиняемого его паспортному (календарному) возрасту».

Детальная аргументация необоснованности и неправомерности постановки перед экспертами подобного вопроса дана И.А. Кудрявцевым и Е.Г. Дозорцевой . В их работе показано, что ответ на данный вопрос не входит в компетенцию эксперта-психолога по следующим основаниям:

· в научной психологии психологический возраст рассматривается как качественно определенный возрастной период психического развития, что не равноценно календарному паспортному возрасту и гораздо шире его границ;

· существует межиндивидуальная вариативность показателей психического развития, а также вариативность, связанная с культурными и региональными различиями;

· при наличии у подростка какой-либо психической патологии или особой социальной ситуации развития применение обычных возрастных нормативов (разрабатываемых, как правило, на психически здоровых людях) практически невозможно, поскольку в этом случае отличия от этих нормативов будут не столько количественные, сколько качественные.

Основным же аргументом может служить то обстоятельство, что юридическое значение имеет не констатация соответствия уровня психического развития тому или иному календарному возрасту, а дифференцированное решение вопроса о мере способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими - как показано выше, варианты экспертного решения этого вопроса в зависимости от наличия или отсутствия психического расстройства, а также отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, влекут принципиально различные правовые последствия по УК РФ.

Заключение

Судебная экспертиза способности несовершеннолетних обвиняемых (подсудимых) в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими имеет неоднородное юридическое значение.

Согласно ч. 3 ст. 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

Несовершеннолетние, которые также не в полной мере осознают и регулируют свои противоправные действия, но уже вследствие задержки или отклонения в психическом развитии, связанных с психическими расстройствами, подпадают под действие ст. 22 УК РФ: во-первых, они подлежат уголовной ответственности, во-вторых, их психические расстройства учитываются судом при назначении наказания и могут служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.

При наличии у несовершеннолетнего обвиняемого психического расстройства, определяющего его неспособность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими при совершении общественно опасного деяния, суд может сделать вывод о его невменяемости. Это означает, что подэкспертный не подлежит уголовной ответственности, и ему судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера (ст. 21 УК РФ).

В компетенцию судебно-психиатрической экспертизы при определении способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими входят следующие вопросы:

«Страдал ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния психическим расстройством?»

«Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством?»

«Могли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, и, если мог, то в полной ли мере?»

В зависимости от утвердительных или отрицательных ответов экспертов при последовательном рассмотрении вопросов возможны различные правовые последствия, вытекающие из выводов судебно-психиатрической экспертизы.

Вопрос о соответствии уровня психического развития несовершеннолетнего обвиняемого его паспортному (календарному) возрасту не входит в компетенцию судебного эксперта.

Литература

1. Гурьева В.А. Подростковая судебная психиатрия. М., 1996.

2. Гурьева В.А., Дозорцева Е.Г. Дискуссионные вопросы ограниченной вменямости несовершеннолетних // Ограниченная вменяемость. М., 1996. С. 40-46.

3. Гурьева В.А., Семке В.Я., Гиндикин В.Я. Психопатология подросткового возраста. Томск, 1994.

4. Дмитриева Т.Е., Агаларзаде A.З., Шишков С.Н. Подготовка следователем материалов для судебно-психиатрической экспертизы. Методическое пособие. М., 1995.

5. Коченов М.М. Введение в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980. Гл. 5. Судебно-психологическая экспертиза несовершеннолетних обвиняемых. С. 68-83.

6. Кудрявцев И.А. Судебная психолого-психиатрическая экспертиза. М., 1988. Гл. 6. КСППЭ несовершеннолетних обвиняемых и потерпевших. С. 152-180.

7. Кудрявцев И.А., Дозорцева Е.Г. Психологический возраст: методологические проблемы и судебная экспертная практика // Психологический журнал. 1988. № 6. С. 103-115.

8. Организация и проведение судебно-психиатрической экспертизы несовершеннолетних. М., 1994.

9. Печерникова Т.Л., Гульдан В.В. Актуальные вопросы комплексной психолого-психиатрической экспертизы // Психологический журнал. 1985. № 1. С. 96-104.

К симптоматическим психозам относятся психические расстройства, возникающие при общих соматических и инфекционных заболеваниях, интоксикациях, нарушениях функции эндокринных желёз. Принято выделять острые и затяжные клинические формы. Клинические проявления. Острые симптоматические психозы чаще сопровождаются транзиторным помрачнением сознания. Острому психотическому состоянию обычно предшествует кратковременный продромальный период с общим недомоганием, повышенной чувствительностью, нарушением сна, вялостью или двигательным беспокойством, крайней неустойчивостью аффекта. Расстройства сознания разнообразны по клиническим проявлениям, глубине и длительности. В судебно-психиатрической клинике наиболее часто встречается делирий или сумеречное помрачение сознания с явлениями эпилептиформного возбуждения. Наряду с общими психопатологическими признаками острые психозы имеют ряд индивидуальных отличий, которые зависят от характера соматического заболевания, пола, возраста. Делирий наиболее часто наблюдается при соматических (в том числе инфекционных) заболеваниях с выраженной интоксикацией. Наряду с такими характерными для делириозного синдрома расстроенного сознания симптомами, как нарушения восприятия, отрешенность от окружающей действительности, дезориентированность, бессвязность мышления, для инфекционного делирия весьма типичны обильные зрительные сценоподобные иллюзорные и галлюцинаторные переживания, тревога, страх, идеи преследования. Поведение и высказывания больных в значительной степени определяются болезненными переживаниями. В таком состоянии они могут нанести повреждения себе или окружающим. Сумеречное расстройство сознания, как правило, возникает внезапно, сопровождается резким двигательным эпилептиформным возбуждением, страхом, отдельными галлюцинаторно-бредовыми проявлениями, что может привести к совершению общественно опасных действий. Больные беспокойны, тревожны, кричат, мечутся, на лице выражение ужаса. Психоз длится от ½ ч до 1 ½ ч и заканчивается также внезапно, как и начался. Его сменяет глубокий сон или сопор. Острые симптоматические психозы при каждом заболевании имеют свои особенности. Делирий описан при сыпном и брюшном тифах. Острые психотические состояния при гриппе, малярии, ревматизме проявляются острым делирием, сумеречным помрачением сознания, эпилептиформным, а также тоскливо-тревожным возбуждением. При остро развивающейся сердечно-сосудистой недостаточности (инфаркт миокарда, состояние после операции на сердце и др.) могут возникать кратковременные состояния расстроенного сознания – оглушение, делириозные или аментивно-делириозные состояния. Острые симптоматические психозы могут протекать и без помрачения сознания в виде острого вербального галлюциноза. В этих случаях психоз возникает внезапно с появлением комментирующих вербальных галлюцинаций на фоне растерянности, тревоги, страха. Иногда галлюцинации бывают императивными. В таком состоянии больные под влиянием голосов могут совершать опасные действия против себя и окружающих.

Затяжные симптоматические психозы. Неблагоприятно протекающие общие соматические заболевания (в том числе инфекции и интоксикации) могут сопровождаться различными психическими нарушениями. Чаще при соматических заболеваниях развиваются неврозоподобные, особенно астенические, и психопатоподобные расстройства, но нередко на этом фоне возникают и психотические состояния, депрессивные и галлюцинаторно-бредовые психозы, конфабулярные расстройства, псевдопаралитические проявления. Затяжные симптоматические психозы обычно продолжаются от 2 недель до 2-3 месяцев и сменяются астенией с повышенной чувствительностью к физическим и психическим вредностям. Наряду с такими исходами в ряде случаев после соматогенных психозов формируется выраженный психоорганический синдром с интеллектуально-мнестическим дефектом или стойкие неврозоподобные или психопатоподобные состояния. Психические нарушения при заболевания сердечно-сосудистой системы проявляются в неустойчивости настроения, склонности к тоскливости, тревоге, физической и психической утомляемости, раздражительной слабости, повышенной чувствительности. У больных с тяжелыми формами туберкулеза легких бывают затяжные шизофреноподобные психозы с депрессивными и депрессивно-бредовыми картинами. При заболеваниях желудочно-кишечного тракта нередко наблюдаются повышенная раздражительность, нарушения сна, эмоциональной неустойчивостью, склонность к ипохондричности, канцерофобия. Заболевания печени сопровождаются психическими расстройствами интоксикационного генеза, могут наблюдаться тоскливость, подавленность, угнетение психических функций, расстройства сна. Заболевания почек также нередко сопровождаются психическими нарушениями, особенно астеническими расстройствами. При длительном течении развивается психопатоподобная симптоматика. При злокачественных опухолях наблюдаются выраженные астенические расстройства с аффективной неустойчивостью. Нередко развиваются психогенные депрессии, особенно когда диагноз становится очевидным для больного. Психозы развиваются после оперативного вмешательства, с весьма характерным синдромом альтернирующего сознания, длящимся от нескольких минут до нескольких часов. Больные производят впечатление загруженных, «ускользающих» или как будто только что проснувшихся и вновь впадающих в дремотное состояние. При мерцающем сознании их психическая жизнь как бы складывается из отдельных не связанных между собой фрагментов, что создает впечатление непонятности, необычности поступков. С утяжелением соматического страдания нарастает длительность приступов нарушенного сознания, углубляются общие психические расстройства. Эндокринные заболевания также сопровождаются психическими расстройствами, в частности, при нарушениях функции щитовидной железы возникает повышенная возбудимость, аффективная неустойчивость, плаксивость, вспыльчивость. В тяжелых случаях могут развиваться синдромы расстроенного сознания, бред, галлюцинации. Психические нарушения могут возникать и при отравлениях некоторыми промышленными и бытовыми химическими веществами. Так, хроническая интоксикация мышьяком, окисью углерода, ртутью, свинцом может сопровождаться психопатоподобным синдромом органического типа с выраженной аффективной лабильностью, иногда эпилептиформными припадками, грубыми расстройствами психики. Возникновение психотического состояния возможно при приеме тех или иных лекарственных препаратов в случае тяжелых соматических заболеваний, у лиц пожилого возраста. Астено-депрессивные картины с ипохондрическими опасениями и близкие по содержанию депрессивно-параноидные состояния, когда можно говорить об ипохондрических бредовых идеях, могут обусловить общественно опасные действия. В одних случаях это агрессивные акты в отношении медицинских работников, которые, по мнению больных, «неправильно лечат», в других – склонность к патологическим обвинениям близких в плохом уходе, стремлении «избавиться» от больного и наконец, иногда возможны так называемые расширенные самоубийства.

Послеродовые психозы – представляют собой сборную группу, в которую входят эндогенные заболевания (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз), спровоцированные беременностью и родами, и собственно симптоматические психозы, возникающие в связи с соматоэндокринными изменениями в организме и послеродовыми септическими процессами. Послеродовые психозы возникают остро и сравнительно кратковременны. Преобладание инфекционно-аутотоксических факторов в этиологии собственно послеродового психоза обусловливает состояние помраченного сознания с аментивными и аментивно-делириозными картинами. Психоз у соматически ослабленной больной при воздействии тяжелых и длительных стрессовых факторов может выражается в различных вариантах депрессивного синдрома. Общественно опасные действия, совершаемые больными с послеродовым психозом, выражаются главным образом в убийстве новорожденных или нанесении им тяжких телесных повреждений. Больные с депрессивными состояниями могут совершать так называемые расширенные самоубийства.

Судебно-психиатрическая оценка симптоматических психозов требует индивидуального подхода с учетом тяжести и глубины расстройств психики в каждом отдельном случае. Нарушения в форме астенического или психопатоподобного синдрома непсихотические. Признавая такого обследуемого вменяемым, эксперты должны отразить в заключении эти состояния психики и обратить на них внимание суда как на патологические особенности, не исключающие вменяемости. Лица, совершившие общественно опасные действия в состоянии острого, так и затяжного психоза, признаются невменяемыми. У лиц с длительными хроническими соматическими заболеваниями, совершивших правонарушение, в психотравмирующих условиях (суд, следствие, отбывание наказания) или присоединении других дополнительных вредных факторов возможно постепенное развитие затяжного соматогенного психоза. Это требует направления на принудительное лечение в психиатрическую больницу до выздоровления подследственного или досрочного освобождения от отбывания наказания осужденного. Вменяемость исключается при временных расстройствах с психотической симптоматикой, если правонарушение совершено в таком состоянии. Если указанные психические нарушения возникают после совершения противоправного деяния, то они лишь временно лишают обследуемого возможности предстать перед следствием и судом. Судебно-психиатрическая оценка в случае развития психоорганического синдрома строго индивидуальна и определяется глубиной и выраженностью интеллектуально-мнестических расстройств, стойкостью этих нарушений. В гражданском процессе лица с затяжными симптоматическими психозами или глубоким последующим психическим снижением не могут понимать значения своих действий или руководить ими и, следовательно, недееспособны. Заключенные ими сделки, завещания и другие юридические акты могут быть признаны недействительными. Однако в связи с тем, что в период психотического состояния трудно установить прогноз заболевания, целесообразна отсрочка окончательного заключения о дееспособности – недееспособности до окончания лечения. Весьма сложным может оказаться вопрос о действительности сделок, совершенных больными с тяжелыми интоксикациями при злокачественных новообразованиях или других тяжелых соматических заболеваниях. Глубокая астения и мерцающее сознание при этих расстройствах нарушают способность больных правильно оценивать окружающую действительность, лишают их возможности понимать значение своих действий и руководить ими. Решая в подобных случаях экспертный вопрос, врач должен стремиться к возможно более тщательному установлению структуры психопатологического синдрома и особенностей поведения лица к моменту совершения сделки.

Судебно-психиатрическая экспертиза несовершеннолетних . Данный раздел психиатрии изучает специфику психических расстройств в период пубертата. Возрастные границы этого периода, согласно новейшим исследованиям (физиология, биохимия, эндокринология) соответствует 12-18 годам и охватывают весь подростковый период. С юридической точки зрения, лица в возрасте до 18 лет в нашей стране считаются несовершеннолетними. Особое правовое положение несовершеннолетних закреплено в законодательном порядке. Подростки 14-16 лет привлекаются к уголовной ответственности лишь за тяжкие преступления; лицам 16-18 лет хотя и могут инкриминированы все статьи УК, но при небольшой общественной опасности криминальных поступков к ним применяются меры принудительно-воспитательного характера, в специальных воспитательно-трудовых учреждениях. Указанное правовое положение несовершеннолетних связано главным образом с наличием у них естественной возрастной психической и социальной незрелости, определяющей недостаточность правовых знаний и умения ими пользоваться, незрелость волевых функций и несформированность критических способностей. Процесс психического созревания может протекать более спокойно или бурно, критически, в зависимости от целого ряда дополнительных факторов (патологическая наследственность, инфекционные и органические заболевания в детстве, тяжелые условия жизни и воспитания ребенка, психические травмы и пр.). Среди многочисленных попыток периодизации пубертатного периода адекватным представляется деление его на две фазы: негативную (12-15 лет) и позитивную (16-18 лет). Эта группировка часто делит пубертат - на фазу дезорганизации психики, выраженной психической нестабильности, и фазу стабилизации, нормализации на новом уровне. В патологии, в зависимости от ряда факторов, в том числе нозологической формы, клиническая характеристика каждой из фаз и их длительность могут значительно изменяться. Например, при задержках развития негативная фаза, будучи пролонгированной, может захватывать не только весь период, соответствующий в норме позитивной фазе, но продолжаться и после 18 лет. Напротив, раннее и резкое выявление психологической кризовой симптоматики при длительном отсутствии тенденции к гармонизации психики обозначают как "хронический криз созревания" Обращает на себя внимание, что при патологическом протекании негативной фазы, в позитивной среде значительно усиливается риск антиобщественного поведения, совершения криминальных поступков. Это, по видимому, связано с тем, что период, наиболее важный для формирования адаптационных способностей, протекает искаженно, в результате возникает социальная инадаптированность. В период пубертата могут начинаться или обостряться хронические психические заболевания (шизофрения, эпилепсия и др.). Пубертат имеет решающее значение для закрепления приобретенных отклонений характера ребенка и превращения их в стойкие патологические свойства личности, для наиболее четкого выявления конституциональной психопатии. Нарушение темпа полового созревания может стать источником своеобразного патологического формирования личности. При освидетельствовании подростков необходимо помнить о влиянии возраста на клиническую картину психических заболеваний. Для обоснованного экспертного заключения необходимо получение объективных сведений о подростке, о перенесенных им в детстве заболеваниях и травмах головного мозга, о фактах его неправильного поведения в прошлом, о динамике его состояния к периоду обследования. Приведенные данные свидетельствуют о предпочтительности стационарного, а не амбулаторного освидетельствования подростка, а также о необходимости тщательного собирания материалов по уголовному делу. Одной из основных особенностей психических расстройств в подростковом возрасте является резкое преобладание в клинической картине патологических проявлений, преимущественных для этого периода (своеобразные синдромальные характеристики и их сочетания, аффективные нарушения, утрированные проявления психологического криза созревания, возрастные реакции протеста, имитации, отказа, расстройства поведения и часто массивная педагогическая запущенность), в то время как симптоматика, свойственная той «или иной нозологической форме, обычно носит клинически не очерченный и психопатологически незавершенный характер. В результате клиническая картина оказывается полиморфной и нозологически нейтральной. Кроме того, выраженные нарушения поведения могут полностью вуализировать психические расстройства (так называемые "поведенческие маски"). Одной из самых характерных особенностей психических нарушений в подростковом возрасте является наличие в клинической картине симптомов психической незрелости (инфантильности). Синдром психического инфантилизма занимает особое положение не только потому, что встречается часто. Он в значительной мере определяет особенности клинической картины, характер и мотивацию ООД, адаптационные и критические способности и поэтому может иметь значение для экспертной оценки. При определенных обстоятельствах психическая незрелость, присущая возрасту, может приобретать патологические формы. В зависимости от характера причиненных факторов инфантилизм выявляется в разные возрастные периоды, что накладывает свой отпечаток на его клиническую характеристику.

Подростковые психопатологические синдромы и их судебно-психиатрическое значение:

Синдром психического инфантилизма - занимает особое положение не только потому, что встречается часто. Он в значительной мере определяет особенности клинической картины, характер, мотивацию общественно опасных действий, адаптационные и критические действия.

Способности, и поэтому может иметь значение для экспертной оценки. При определенных обстоятельствах психическая незрелость, присущая возрасту, может приобретать патологические формы. В зависимости от причинных факторов инфантилизм выявляется в разные возрастные периоды, что накладывает отпечаток на его клиническую характеристику. Различают инфантилизм тотальный и парциальный. Задержка развития может касаться... только психики, но не редко затрагивает и соматическую сферу (психофизический инфантилизм). Для органического инфантилизма характерны: большая живость, детский интерес к окружающему, отсутствие инертности, тугоподвижности психических процессов, активность в игровой деятельности с элементами творчества, фантазии, более дифференцированные привязанности, наличие потенциальных интеллектуальных возможностей, способность к использованию помощи и к переносу усвоенного на новый материал. При пубертатном кризе психический инфантилизм выступает в виде 2 вариантов:

1. Инфантилизм обнаруживается с детства, а в период пубертата проявляется как этап возрастной динамики; 2. Инфантилизм выявляется в период пубертата в результате асинхронного протекания психобиологического созревания. Это кризовый вариант. Если в первом варианте преобладают черты детскости, то второй характеризуется длительным сохранением особенностей подростковой психики. В его структуре преобладают гротескное заострение черт и тенденцией младшего подросткового возраста с оппозиционностью и критицизмом, снижение способности к социально одобряемой деятельности при отчетливой склонности к обогащению отрицательным опытом, стремление (к ювенильному самоутверждению), задержка_ в формировании чувства долга, ответственности, критической самооценки. Этот вариант инфантилизма особенно тесно коррелирует с нарушениями поведения и адаптации. Среди форм инфантилизма, обусловленного социопсихологическими факторами, известны описания «инфантилизируемого характера» и «синдрома единственного ребенка», в основе которых лежат неправильное воспитание по типу «кумира семьи» и гиперопека, а также явления госпитализма, возникающие у подростков в условиях депривации. В этих случаях отмечаются такие проявления незрелости, как несамостоятельность, неорганизованность, недостаточность практических навыков и инициативы, малая выносливость психических__ нагрузок, сохранение детских привязанностей и интересов, эгоцентризм, недостаточность социальной зрелости и адаптированности. Знание клинических форм инфантилизма необходимо при решении вопроса о соответствии уровня психического развития паспортному возрасту. Этот вопрос нередко ставится перед судебными психиатрами, если у подростка есть признаки задержанного развития, и назначается комплексная психолого-психиатрическая экспертиза. Показателями глубины психической незрелости (критерии невменяемости) являются: задержка созревания_всех сфер психики, выраженная внушаемость и подражательность, слабость интеллектуального и волевого контроля, инфантильность мотивации, отсутствие борьбы мотивов при принятии решения, нарушение способности к прогнозированию, критике, неуправляемость поведения.

Синдром фантазирования тесно связан с психической незрелостью. Отражает стремление подростка к самоутверждению, может возникать психогенно, по механизму «вытеснения» тяжкой ситуации, или без видимых причин, по механизму «замещения» реальной действительности, к которой угас интерес. Необходимость изучения фантазирования связана с существованием его патологических форм и с возможностью криминальных действий под влиянием вымыслов. Склонность к фантазированию приобретает характер психопатологического феномена при наличии таких признаков, как сверхценное отношение к фантазии, когда они становятся для подростка более значительными, чем реальные события, готовность к перевоплощению в вымышленные образы, оторванность от реальности, появление признаков навязчивости или насильственности, связь нарушений поведения с содержанием вымыслов. Патологическое фантазирование при неблагоприятной динамике характеризуется (критерии невменяемости) постепенным сужением диапазона фантазий и переходом их от истерических форм к шизоидному полюсу, т.е. тенденцией к постепенному усложнению фабулы со все большим отрывом от реальности, появлением аутистических фантазий с монотематическим или стереотипным содержанием, уменьшением произвольности возникновения фантазий, присоединением визуализации зрительных представлений, галлюцинаций воображения и псевдогаллюцинаций, возможности трансформации в бред воображения, непрерывным характером фантазирования, появлением стойких агрессивных и садистских фантазий со сверхценными идеями убийства, реализацией вымыслов в повторных криминальных действиях, нарастаний изменений личности по шизофреническому или органическому типу.

Сверхценные образования - такие субъективно значимые и чрезвычайно аффективно заряженные суждения или переживания, которые занимают незаконно большое место в психике и нередко определяют поступки. В отличие от структуры сверхценных образований у взрослых в подростковом возрасте отсутствуют строго аргументированная идея, детальная разработка фабулы, ведущее значение приобретают эмоции. При особых обстоятельствах сверхценные переживания могут возникать у здоровых подростков, но чаще они развиваются на патологической почве. В судебно-психиатрической клинике наиболее часто встречаются сверхценное фантазирование, стремление к самоутверждению, сверхценная неприязнь и привязанности, сверхценные идеи мести у эпилептоидов и страх мести у подростков, переживших реальную угрозу для жизни, идеи чужих родителей и сиротства, сверхценные увлечения, идеи убийства, идеи неполноценности и переоценки своих возможностей и т.д. Важными особенностями сверхценных образований в подростковом возрасте являются частота сочетаний разных вариантов и выраженная тенденция к их реализации (убийства, повторные поджоги, угоны транспортных средств и т.д.). При пограничных состояниях формирования сверхценных образований обычно начинается в негативной фазе пубертата и проходит 3 этапа: 1) этап осмысливания и внутренней переработки травмирующей ситуации. 2) этап формирования самой сверхценной идеи. 3) этап каких-либо действий под влиянием сверхценной идеи.

Гебоидный синдром характеризуется карикатурным заострением и патологическим искажением психологических особенностей, свойственных подростковому возрасту. Клинически это выражается в расторможенности или извращенности влечений, ослаблении нравственных установок, своеобразном эмоциональном притуплении со снижением высших эмоций (жалость, самопереживание), в появлении холодности, жестокости, садистских наклонностей, оппозиционности, эгоцентризма. Отмечается также стремление к лидерству при утрате интереса к продуктивной или общественно полезной деятельности. Следствием этого оказываются асоциальная направленность интересов, повышенная криминогенность, жестокость правонарушений. В структуру гебоидного синдрома часто включаются сверхценные образования и аутистическое фантазирование агрессивного содержания, спонтанные расстройства настроения, склонность к брутальным аффективным реакциям. Гебоидной юношеской шизофрении, при которой чаще всего возникает этот синдром, свойственны также дисфорические, ипохондрические рудиментарные нарушения мышления, чередование злобности и нелепого шутовства и пр.

Синдром пубертатной астении или временной юношеской психической несостоятельности бывает наиболее выражен на высоте пубертатного криза (14-15 лет), но может продолжаться весь период криза или протекать волнообразно, по типу фаз. Синдром представлен значительным снижением пробуждений, повышенной истощаемостью, падением интеллектуальной продуктивности, вялостью, раздражительной слабостью, головной болью и нарушениями сна. Подростки в это время выглядят и чувствуют себя поглупевшими, неполноценными. Значение этого синдрома состоит еще и в том, что на фоне астении облегчается возникновение других психопатопатологических проявлений, типичных для подросткового возраста.

1. Судебная психиатрия. Учебник - М.: Зерцало, 1997. - 385 с.

2. Жариков Н.М. и др. Судебная психиатрия: Учебник/ Под ред. Г.В.Морозова. - М.: Изд.гр. НОРМА - ИНФРА-М, 1999. - 432 с.

Глава 20. Таможенная экспертиза при проведении таможенного контроля

Обстоятельства дела

известны эксперту в объёме, изложенном в постановлении о назначении комплексной (по документам) несовершеннолетнему потерпевшему Борисову П.А., 30.09.2011 г.р., от 13.10.2015 г. по материалам уголовного дела №500890.

Следователь-криминалист следственного отдела по 1-му району ГСУ СК России капитан юстиции Румянцев О.Д., рассмотрев материалы уголовного дела №500890.

Установил:

Настоящее уголовное дело возбуждено 03.09.2015 г. в следственном отделе по 1-му району ГСУ СК России по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ, в отношении Власова П.Л.

В ходе предварительного следствия установлено, что Власов П.Л., в период времени с 22 ч. 15 мин. 02.09.2015 г. по 08 ч. 00 мин. 03.09.2015 г., имея умысел на совершение насильственных действий сексуального характера в отношении малолетнего Борисова П.А., 30.09.2011 г.р., не достигшего четырнадцатилетнего возраста, находясь в квартире 244 дома 6 корп. 19 по ул. Новой 1-го района г. Санкт-Петербурга, руководствуясь низменными побуждениями, с целью удовлетворения своих сексуальных потребностей, используя беспомощное состояние потерпевшего Борисова П.А., выразившееся в его малолетнем возрасте и недостаточной осведомленности последнего в вопросах взаимоотношения полов, а также в его не информативности о риске сексуальных злоупотреблений со стороны взрослых, способах избегания опасных ситуаций и действий в подобных случаях, совершил в отношении Борисова П.А. иные насильственные действия сексуального характера, а именно целовал в губы, ввел ему палец своей руки в заднепроходное отверстие, причинив последнему физическую боль и нравственные страдания, а также нарушив его право на половую неприкосновенность.

К уголовной ответственности по данному уголовному делу привлечен Власов Пётр Леонидович, 18.11.1988 г.р., уроженец гор. Ленинград, зарегистрированный по адресу: г.

Санкт-Петербург, Красный бульвар, д. 90, кв. 6, на момент совершения преступления проживал по адресу: г. Санкт-Петербург, 1-ый район, ул. Новая, д. 36, корп. 19, кв. 244, работающий санитаром патологоанатомического отделения «Главная городская больница N», холост, не судим, который 03.09.2015 г. задержан в порядке ст.ст. 91-92 УПК РФ. (фактически задержан 03.09.2015 г. в 19 ч. 50 мин.).

В качестве потерпевшего признан и допрошен малолетний Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., который в ходе допроса с применением видеозаписи для фиксации хода следственного действия пояснил обстоятельства совершенного в отношении него насильственных действий сексуального характера.

В настоящее время для определения индивидуально-психологических особенностей несовершеннолетнего потерпевшего Борисова П.А. необходимо назначить и провести комплексную психолого-психиатрическую судебную экспертизу (по документам).

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 38, 196 и 199 УПК РФ.

Постановил:

Назначить комплексную (по документам) несовершеннолетнему потерпевшему Борисову П.А.

Поставленные перед экспертами вопросы:

1. Каков уровень когнитивного и эмоционально-волевого развития ребенка – несовершеннолетнего Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., соответствует ли развитие данного ребенка его возрасту?
2. Каково психическое здоровье и психосексуальное развитие ребенка - Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р.?
3. Соответствует ли соматосексуальное развитие Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р. усредненной возрастной норме? Если нет, то чем это несоответствие проявляется? Как оно могло повлиять на поведение несовершеннолетнего в момент совершения преступления?
4. Каков уровень осведомленности несовершеннолетнего Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., о сексуальности человека и отношении полов, а также о сексуальных взаимоотношениях Борисовой У.Д. и Власова П. Л.?
5. Может ли Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., по уровню своего психосексуального развития или в силу возможных аномалий сексуальности правильно воспринимать иные насильственные действия сексуального характера по отношению к нему со стороны Власова П. Л. и давать о них показания с правильным воспроизведением событий и обстоятельств?
6. Имелись ли для Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., какие-либо непосредственные и отдаленные последствия в результате совершения с ним указанных сексуальных действий? Если да, то какие и какова степень тяжести наступивших расстройств психической и сексуальной сфер?
7. Какова степень эмоционального благополучия ребенка – Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., на текущий момент?

Поставленные перед экспертами вопросы, заявленные стороной защиты:

1. Учитывая возрастные и индивидуально-психологические особенности несовершеннолетнего Борисова П.А., его психологическое состояние, а также конкретные обстоятельства исследуемой ситуации, мог ли подэкспертный адекватно воспринимать происходящие события, сохранить их в памяти и давать показания?
2. Соответствует ли уровень развития несовершеннолетнего Борисова П.А. его возрасту?
3. Имеются ли у Борисова П.А. признаки повышенной внушаемости, фантазирования?
4. Каков уровень интеллектуального и речевого развития ребенка, учитывая его возрастные и индивидуально-психологические особенности, состояние здоровья?
5. Каковы особенности семейного воспитания ребенка, привязанности его к матери, ее значимости для ребенка?
6. Есть ли в характеристике ребенка такие особенности как эмоциональная неустойчивость, внушаемость, эгоцентризм, склонность к фантазированию?
7. Каковы особенности взаимоотношений ребенка с обвиняемым и его место в жизненном сценарии ребенка?
8. Каков уровень осведомленности ребенка о сексуальных взаимоотношениях матери и обвиняемого, о сексуальных взаимоотношениях полов вообще?
9. Каковы особенности реагирования ребенка в исследуемой стрессовой ситуации, учитывая его отношение к обвиняемому, уходу матери ночью и оставление его матерью впервые ночью, взаимоотношения матери и обвиняемого?
10. Каков уровень и динамика психической адаптации ребенка в период следственных действий?
11. Соответствует ли уровень речевого развития ребенка лексико-грамматическим и словарным характеристикам его ответов в процессе следственных действий (допрос)?

На исследование представлены:

• копия постановления;
• копия из материалов уголовного дела №500890;
• видеозапись допроса несовершеннолетнего потерпевшего Борисова П.А;
• заключения специалистов №48/2015-КПЛ.

В исследовании применялись следующие методики:

Для решения поставленных задач был применен психолого-сексолого-психиатрический анализ материалов представленного дела (анамнез, катамнез, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств и психического и сексуального здоровья, клинико-психопатологическое и патопсихологическое исследования), а также заключения специалистов №48/2015-КПЛ.

Выводы по результатам исследования:

По вопросу 1.

Как следует из заключения специалистов №48/2015-КПЛ эмоциональный фон у ребенка ровный; к незнакомым людям он относится доброжелательно, и в то же время с любопытством. В контакт вступает с охотой, наблюдает за психологом и процедурой исследования. Высказывает желание к взаимодействию с бабушкой, также проявляет желание к общению с мамой, дядей Петей, папой Лёшей, бабушкой Людой. Для Павла характерны исполнительность, бережное отношением к бабушке, маме; к Пете он также относится доброжелательно и хотел бы, чтобы он проживал с ними. Развитие психики Павла осуществляется главным образом на основе ведущей деятельности – учения и игры.

Согласно данным заключения №48/2015-КПЛ в процессе обследования ребенок больше любит говорить. Инструкции понимает и выполняет. В целом мотивация к выполнению заданий относительно устойчивая. Мышление преобладает наглядно-действенное и наглядно-образное: привлекают манипуляции с игрушками. Мыслительные операции (сравнение, обобщение, анализ) происходят еще на фоне манипуляции с предметами (соотносящих и орудийных действий), но ребенок уже может решать некоторые задачи с опорой на «картинку», т.е. только на зрительное восприятие ситуации.

Отмечаются элементы ролевой игры. Словарный запас достаточный, фразы развернутые. Речь в целом грамматически правильная. Общая осведомленность и бытовые навыки соответствуют возрастной норме. Интересуется материалами психолога: перебирает цветные кубики (называя правильно их цвета), играет с машинками. Задает много вопросов. Отмечаются начальные навыки счета, не автоматизированные. Внимание и память в большей степени непроизвольны: концентрация на ярких, эмоциональных событиях. Для восприятия Павла характерно использование простых сенсорных эталонов (геометрические формы, цвета). Таким образом, можно сделать вывод о высокой адекватной самооценке Павла.

По данным заключения №48/2015-КПЛ Павел в психолого-психиатрическом плане соответствует своим возрастным нормам. Признаков задержки психического развития не обнаружено. В целом интеллектуальное развитие соответствует возрасту. В своём поведении Павел доброжелателен, с доверием относится к маме; к бабушкам Ане и Люде, дяде Пете и папе Лёше; лживость в его показаниях не обнаруживается. Речь понятная, имеет достаточный словесный запас, выражения носят вполне конкретный характер.

Внимание при разговоре и в моделируемой игровой ситуации вполне достаточное.

В эмоционально-волевой и личностной сфере отмечаются легкий уровень тревоги, в связи с тем, что дядя Петя сейчас в тюрьме и он не может с ним общаться.

Таким образом, у Павла отсутствуют признаки задержки психического развития; в целом уровень когнитивного и эмоционально-волевого развития ребенка – несовершеннолетнего Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., соответствует возрастному этапу развития.

По вопросу 1.2.

В соответствии с уставом Всемирной организации здравоохранения «здоровье – это состояние полного физического, психологического и социального благополучия, а не просто отсутствия заболевания или неполноценности».

Г.К. Ушаковым были предположены следующие критерии психического здоровья:

1. причинная обусловленность психических явлений, их необходимость, упорядоченность в соответствии с возрастным этапом развития (имеется у Павла);
2. соответствующая возрасту человека зрелость чувств (имеется у Павла);
3. максимальное приближение субъективных образов к отражаемым объектам действительности и отношение человека к ней (имеется у Павла);
4. соответствие реакций силы и частоты внешних раздражителей (имеется у Павла);
5. критический подход к обстоятельствам жизни в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
6. способность самоуправления поведением в соответствии с нормами, установившимися в разных коллективах в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
7. адекватность реакций общественным обстоятельствам в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
8. чувство ответственности за близких членов семьи в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
9. постоянство и идентичность переживаний в однотипных обстоятельствах в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
10. способность изменить способ поведения в зависимости от смены жизненных обстоятельств в соответствии с возрастом (имеется у Павла);
11. самоутверждение в обществе (коллективе) без ущерба для остальных его членов в соответствии с возрастом (имеется у Павла);

Возникающие представления (понятия) о половых различиях лишены специфической чувственной окраски. Постепенно Павел осознает, что и взрослые, и его товарищи по играм разделяются на мужчин и женщин, мальчиков и девочек по внешним признакам (одежда, прическа и т. д.), а также по тому, что половые различия связаны с разницей в телосложении и в строении половых органов. Проявляемый интерес Павла к гениталиям детей противоположного пола совершенно не имеет специфически чувственной окраски и является, по сути, чисто исследовательским интересом.

Таким образом, психические познавательные процессы, волевые и эмоциональные процессы, интеллект и мышление Борисова П.А. находятся в пределах средних нормативных значений; у него отмечается сохранность критических и прогностических способностей в соответствии с возрастным этапом развития, то есть Павел психически здоров.

Следует отметить, что Павел четко идентифицирует самого себя с определенным полом - мужским. Он знает, что он мальчик и умеет различать пол других людей (делит их на мужчин и женщин), понимает, в чем мужчина и женщина различается по физической основе сексуальных различий. Он стремится играть в мужские игры (с машинками), стать в дальнейшем врачом. Проявляет в соответствии со своим возрастным этапом развития большое любопытство к вопросам секса, очевидный интерес к гениталиям.

Павел находится на стадии психосексуального развития, связанной с усвоением основных представлений о своей роли, поведении, взаимодействии с взрослыми с точки зрения пола, он осознаёт половую принадлежность, у него возникает любопытство, направленное на половые признаки, половые органы (формируется половое самосознание).

По вопросу 1.3.

Соматосексуальное развитие Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., соответствует усредненной возрастной норме.

По вопросу 1.4.

По вопросу 1.5.

В силу возрастного этапа развития Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., по уровню своего психосексуального развития не может правильно воспринимать иные насильственные действия сексуального характера по отношению к нему со стороны Власова П.Л. и давать о них показания с правильным воспроизведением событий и обстоятельств.

По вопросу 1.6.

Объективных данных о том, что для Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., имелись какие-либо непосредственные и отдаленные последствия в результате совершения с ним указанных сексуальных действий не обнаружено.

По вопросу 1.7.

На текущий момент Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., находится в состоянии эмоционального благополучия, которое характеризуется отсутствием каких-либо болезненных психологических проявлений и обеспечивает поведение, адекватное окружающей обстановке. Он уверен в себе, легко общается со сверстниками и взрослыми, принимает активное участие в познании окружающего мира, у него высокий уровень самочувствия, активности и настроения.

По вопросу 2.

Учитывая возрастные и индивидуально-психологические особенности несовершеннолетнего Борисова П.А., его психологическое состояние, а также конкретные обстоятельства исследуемой ситуации, подэкспертный не мог адекватно воспринимать происходящие события, сохранить их в памяти и давать показания.

По вопросу 2.1.

Как уже отмечалось выше, у Павла отсутствуют признаки задержки психического развития; в целом уровень когнитивного и эмоционально-волевого развития ребенка – несовершеннолетнего Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., соответствует возрастному этапу развития.

По вопросу 2.2.

Под внушаемостью понимают индивидуальную восприимчивость к внушениям, или прививание чужой идеи, помимо сознания человека. В последнее время внушаемость рассматривается как свойство личности, динамичный характер которой, прежде всего, детерминирован отношениями, складывающимися в процессе общения между людьми. Внушаемость отличается от конформности как сознательного изменения (подстройки) своего мнения под влиянием группы или значимого человека.

Обладая высокой внушаемостью, Павел как бы чувствует себя обязанным оправдать ожидания взрослого – мамы, подтверждая положительным ответом, содержащееся в ее поведении (невербальном проявлении) при возвращении 03.09.2015 г.из ночного клуба негативное отношение из-за возникшего у них конфликта к Власову П.Л. Внушающим эффектом в этом случае являлось совпадение (резонанс) мнения значимого другого – мамы, с собственным мнением, во многом основанным в данном возрасте на чувстве эмоциональной близости и боязни наказания.

Результаты исследования показали, что Борисов П.А., обладает повышенным уровнем фантазирования, что проявляется в стремлении дорисовать картинки; кроме того, он сам, демонстрируя высокую привязанность к Власову П.Л., говорит с сожалением, что не может общаться с ним, так как он сидит в тюрьме из-за того, что он, боясь разгневанную вернувшуюся из ночного клуба маму, наговорил на дядю Петю, что он его целовал и совал в попу палец, хотя такого и не было.

По вопросу 2.3.

Уровень интеллектуального и речевого развития Павла находится в пределах средних нормативных значений и соответствует возрастному этапу развития ребенка.

По вопросу 2.4.

Павел отдает большое предпочтение общению с папой Лёшей, мамой, бабушками Аней и Людой, а также с дядей Петей. При выборе подарков на картинках Павел всегда их адресовал всем перечисленным лицам. Такое поведение Павла отражает возникающие общности с папой Лёшей, мамой, бабушками Аней и Людой, а также с дядей Петей, когда ребенок воспринимает себя и перечисленных лиц как единое, неразрывное целое.

По данным заключения № 48/2015-КПЛ при выполнении методики «Лесенка» Павел поставил на первую ступеньку робота (признак большой фантазии), на четвертую (вторым по порядку) – себя, что свидетельствует о его высокой адекватной самооценке; а вторую ступеньку (четвертым номером) он поставил дядю Петю, на третью – (третьим номером) маму, затем на четвертую – тетю, на пятую (под пятым и седьмыми номерами – бабушку Аню и папу Лёшу, на шестую – бабушку Люду. Таким образом, у Павла сформировано положительное отношение к себе, он умеет оценивать себя и свою деятельность; в его семье отмечаются хорошие отношения между ним, мамой, бабушками Аней и Людой, дядей Петей и папой Лёшей, он бережно относится к ним, сожалеет, что дядя Петя в тюрьме (как он говорит), хотя он ему ничего и не делал.

На момент обследования Павел в психолого-педагогическом плане соответствует своим возрастным нормам. Признаков задержки психического развития не обнаружено.

При выполнении методики «Семейная социограмма» (Э.Г. Эйдемиллера в модификации Т.В. Румянцевой) Павел отразил в нарисованном кругу последовательно сначала себя в центре и кружком относительно большой величины, затем рядом с собой по окружности папу Лёшу, маму, бабушку Аню, бабушку Люду (несколько в стороне, хотя и на четвертом месте и шестом месте соответственно), затем - на пятом месте и рядом с собой дядю Петю.

Полученные данные свидетельствует о его большой привязанности в первую очередь к папе Лёше и маме; при этом для него очень важную ценность в плане общения имеют также бабушка Аня, бабушка Люда и дядя Петя и он также привязан к ним и хочет с ними общаться.

Таким образом, в семье Павла реализуется преимущественно демократический стиль воспитания; в то же время имеются признаки гиперопеки ребенка со стороны матери – Ульяны; он находится под бдительным надзором, он постоянно слышит строгие приказания, на него налагаются многочисленные запреты. В результате ребенок становится нерешительным, безынициативным, боязливым, неуверенным в своих силах, не умеет постоять за себя, свои интересы. Полученные данные свидетельствует о его большой привязанности в первую очередь к папе Лёше и маме. Мама очень значима для ребенка.

Во время исследования получены объективные данные о том, что мать – Ульяна, находясь в нетрезвом состоянии по возвращению из ночного клуба 03.09.2015 г., будучи уставшей, задавая вопросы, навела сына Павла на эхо-ответы в соответствии со своими ожиданиями, тем самым формируя негативный образ Власова П.Л., в глазах ребенка.

По вопросу 2.5.

Как уже отмечалось выше, у Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., отмечается высокий уровень внушаемости и склонности к фантазированию в силу возрастного этапа развития, незрелости психики; с высокой внушаемостью высоко связана эмоциональная неустойчивость. Также у Павла имеется и высокий уровень эгоцентризма в силу возрастного этапа развития. Эгоцентризм – это ощущение ребенка, что весь мир крутится вокруг него. Это мешает понять, что у окружающих могут быть свои собственные чувства, желания и потребности, и может приводить эгоцентриста к конфликтам. В детстве каждый ребенок – эгоцентрик, но естественно каждый в разной степени. Очень ярко эгоцентризм у большинства детей проявляется в раннем детском возрасте, и это является нормой, в том числе и для Павла.

По вопросу 2.6.

Павел тепло отзывается о Власове П.Л., говорит, что наговорил на него о том, что он его целовал и совал в попу палец, переживает, что Петя сейчас в тюрьме из-за него, и что ему не хватает общения с Петей, и он хочет с ним жить и общаться.

По вопросу 2.7.

Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., осведомлен о сексуальных взаимоотношениях Борисовой У.Д. и Власова П.Л. в соответствии с возрастным этапом своего развития – что у них отношения как у папы с мамой. Он также знает, что у него есть свой папа – Лёша; а это – дядя Петя.

По вопросу 2.8.

Как уже отмечалось выше, во время исследования получены объективные данные о том, что мать – Ульяна, находясь в нетрезвом состоянии по возвращению из ночного клуба 03.09.2015 г., будучи уставшей, задавая вопросы, навела сына Павла на эхо-ответы в соответствии со своими ожиданиями, тем самым формируя негативный образ Власова П.Л. в глазах ребенка.

По вопросу 2.9.

Как уже отмечалось выше, на текущий момент Борисов Павел Алексеевич, 30.09.2011 г.р., находится в состоянии эмоционального благополучия, которое характеризуется отсутствием каких-либо болезненных психологических проявлений и обеспечивает поведение, адекватное окружающей обстановке. Он уверен в себе, легко общается со сверстниками и взрослыми, принимает активное участие в познании окружающего мира, у него высокий уровень самочувствия, активности и настроения. Ребенок достаточно адаптирован и не находится в стрессе.

По вопросу 2.10.

Уровень речевого развития Борисова Павла Алексеевича, 30.09.2011 г.р., соответствует лексико-грамматическим и словарным характеристикам его ответов в процессе следственных действий (допроса). Павел в соответствии со своим возрастным этапом развития в достаточной мере понимает и употребляет глаголы с различными лексическими значениями (эмоционального состояния человека, движения, предметных действий, антонимов - приставочных глаголов с противоположным значением, глаголов с разными основами, глаголов-синонимов, возвратных глаголов и др.); различает единственное и множественное число; обладает умением завершать незаконченную фразу и умением составлять предложения из слов в начальной форме (при постепенном усложнении синтаксической структуры предложений).