В главе 40 и в тексте ст. 314 УПК РФ говорится о согласии обвиняемого с предъявленным обвинением, а не о признании вины. Выражение «признание обвиняемым вины (признание себя виновным)» не раз используется в УПК (ч. 2 ст. 77, ч. 2 ст. 273 УПК РФ). Большинство обвиняемых, соглашаясь с предъявленным обвинением, рассматривают это согласие, как признание совей вины, не углубляясь в тонкости юридической терминологии.

Но что делать, если обвиняемый, который на вопрос суда ответит: Да, я согласен с предъявленным обвинением, но вину свою не признаю».

Мнение правоведов на этот счет разделились.

Так, считается, что признание вины - важное условия возможности производства в особом порядке. Если вина не будет признана или будет признана частично, судья обязан прекратить производство в рамках главы 40 УПК РФ и назначить судебное разбирательство в общем порядке.

И все же, признание вины и согласия с обвинением - разные действия обвиняемого, имеющие различное значение. Признание своей вины содержит элемент покаяния, стремление примириться с обществом, потерпевшим, характеризует личность обвиняемого и в определенных случаях может служить обстоятельством, смягчающих ответственность.

Так же выделяют юридические аспекты затронутой темы. Признание вины может быть положено в основу обвинения. Признание вины, сделанное на стадии предварительного расследования, запротоколированное в установленном порядке и подтвержденное другими доказательствами, имеет чисто доказательственное значение. При этом обвиняемый, признающий свою вину, может и не заявлять ходатайство о принятии решения в особом порядке. С другой стороны, обвиняемый, отказывающийся давать какие-либо показания на предварительном расследовании и, соответственно не высказывающийся о своей виновности, формально не лишен права заявить ходатайство об особом порядке. Логика очевидна: ознакомившись с материалами следствия, обвиняемый решил, что выгоднее использовать особый порядок и в этом случае он должен согласиться с предъявленным обвинением.

Согласие с предъявленным обвинением - это проявление диспозитивности, использование обвиняемым своих прав, не имеющих какого либо доказательственного значения. Это отказ от процессуального оспаривания предъявленного обвинения без объяснения причин.

Таким образом, признание вины - это действие обвиняемого, направленное на подтверждение факта совершения им данного преступления, а согласие с предъявленным обвинением - это дейтвия обвиняемого, выражающее его согласие на проведения производства в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ.

Признание вины имеет материльно -правовое значение, а согласие с предъявленным обвинением - процессуальное.

Следует признать, что суд, желая оградить себя от каких-либо нежелательных последствий, вряд ли в такой ситуации пойдет на особый порядок, однако формально закон не запрещает ему это сделать.

обратим внимание на следующее. В случае, когда обвиняемому предъявляется обвинение органами предварительного расследования и он соглашается с обвинением, это означает, что он признает себя совершившим определенное преступление. Преступление, как известно из теории уголовного права, имеет свой состав: объект, объективную сторону, субъективную сторону и субъект. Субъективную сторону преступления образует именно вина, формы вины субъекта преступления.

В случае, когда обвиняемый признает себя совершившим определенное преступление, он автоматически признает наличие и всех элементов состава преступления в совершенном им деянии, в том числе и субъективной стороны. Поэтому говорить о том, что обвиняемый может согласиться с обвинением, не признавая своей вины в совершенном преступлении, будет несколько некорректно.

Практика применения ОПСР показывает, что «согласие с обвинением», о котором говорится в гл. 40 УПК РФ, правоприменитель приравнивает к признанию подсудимым вины.

Существующую практику применения особого порядка судебного разбирательства в аспекте необходимости признания обвиняемым вины, следует признать правомерной. Однако представляется целесообразным изменить нормативное регулирование данного института и прямо предусмотреть в УПК РФ необходимость признания обвиняемым вины в совершенном преступном деянии для того, чтобы уголовное дело было рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства.

Андросенко Н., адъюнкт кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России.

Согласно УПК РФ процессуальное решение - это решение, принимаемое судом, прокурором, следователем, дознавателем в установленном законом порядке (п. 33 ст. 5). Уголовно-процессуальным законодательством определены основания и условия принятия того или иного процессуального решения, т.е. все те обстоятельства, с которыми связывается возможность принятия такого решения.

Признание подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления не указывается в качестве условия принятия какого-либо процессуального решения. Законодатель очень аккуратно подходит к использованию формулировки "признание вины". Такая позиция законодателя объясняется пересмотром отношения к признанию подозреваемым, обвиняемым вины. Доказывание вины любыми средствами было одним из постулатов инквизиционного процесса, в котором "царицей доказательств", определявшей истинность приговора, было признание лицом своей вины. Современное уголовно-процессуальное законодательство отказалось от придания такого значения "признательным" показаниям.

Не оспаривая опасности преувеличения роли признания подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления, считаем, что в некоторых случаях его следует закрепить в качестве необходимого условия принятия ряда процессуальных решений. Например , при принятии решения о рассмотрении уголовного дела в особом порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ.

Признание обвиняемым вины в качестве необходимого условия особого порядка рассматривают А.С. Александров, Н. Дубовик, И.Л. Петрухин и др. Они считают, что, если вина не будет признана или будет признана частично, судья обязан прекратить производство в рамках гл. 40 УПК РФ и назначить судебное разбирательство в общем порядке <1>.

<1> См.: Александров А.С. Основание и условия для особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением // Государство и право. 2003. N 12. С. 48 - 49; Петрухин И. Роль признания обвиняемого в уголовном процессе // Российская юстиция. 2003. N 2. С. 24 - 26.

Иную позицию занимают А.А. Шамардин и М.С. Бурсакова, которые полагают, что согласие с обвинением не идентично признанию вины, отсюда следует, что обвиняемый, согласившийся с обвинением, может и не признавать своей вины в совершении преступления <2>. Правоприменительная практика, по их мнению, искаженно трактует нормы гл. 40 УПК РФ, рассматривая понятия "согласие с обвинением" и "признание вины" как идентичные. Это соответственно предполагает, что для проведения судебного разбирательства в особом порядке обвиняемый должен полностью признать свою вину. УПК приводит к ошибочному выводу о том, что вина в рамках такого вида производства "априори считается доказанной" <3>, это "придает признанию вины неоправданно высокую роль в доказывании, ориентирует органы расследования на получение такого признания любой ценой, с тем чтобы в последующем можно было получить практически гарантированный результат в виде обвинительного приговора, даже если других доказательств по делу явно недостаточно для опровержения презумпции невиновности" <4>.

<2> См.: Шамардин А.А., Бурсакова М.С. К вопросу о правовой природе особого порядка судебного разбирательства и проблемах его совершенствования // Российский судья. 2005. N 10. С. 14.
<3> См.: Халиков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбирательства // Российская юстиция. 2003. N 1. С. 64.
<4> Шамардин А.А., Бурсакова М.С. Указ. соч. С. 14.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" разъясняет, что под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, заявляя ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого <5>. Обстоятельства, подлежащие доказыванию (в том числе форма вины и виновность лица в совершении преступления) находят свое отражение в предъявленном обвинении. Поэтому полагаем, что согласие с предъявленным обвинением предполагает признание вины в совершении преступления.

<5> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" // БВС РФ. 2007. N 2. С. 2 - 4.

Кроме того, УПК РФ не содержит требования выяснять о согласии либо несогласии обвиняемого с предъявленным обвинением, а обязует следователя выяснить у обвиняемого, признает ли он себя виновным. Этот вопрос согласно ст. 173 УПК РФ следователь задает в начале допроса обвиняемого, фиксирует его ответ, удостоверенный подписью обвиняемого в протоколе допроса. Больше разрешение этого вопроса УПК РФ нигде не предусматривает.

Считаем, что признание обвиняемым своей вины должно являться необходимым условием рассмотрения уголовного дела в особом порядке, поскольку одним из последствий такого упрощенного порядка является значительное улучшение положения самого обвиняемого <6>. Полагаем, что в данном случае смягчение наказания подсудимому возможно только при его положительном посткриминальном поведении (что свидетельствует о его меньшей общественной опасности). Такое признание необходимо отражать в материалах уголовного дела (например, в протоколе допроса обвиняемого). Непризнание же вины обвиняемым либо частичное признание вины при согласии с предъявленным обвинением говорит о том, что обвиняемый не желает спорить, идет на уступки, но все же считает себя невиновным. Поскольку рассмотрение дела в особом порядке заканчивается обвинительным приговором (реже - прекращением в связи с примирением с потерпевшим, истечением сроков давности, амнистией, отказом государственного обвинителя от обвинения (если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются) <7>, но никогда - оправдательным приговором), такое непризнание должно ставить судью в необходимость исследовать все имеющиеся по уголовному делу доказательства, следовательно, отказывать в удовлетворении ходатайства о рассмотрении дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ.

<6> В соответствии с ч. 7 ст. 316 размер назначенного осужденному наказания при рассмотрении дела в особом порядке не должен превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.
<7> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. N 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" (п. 12) // БВС РФ. 2007. N 2. С. 2 - 4.

Мы не согласны с А.А. Шамардиным и М.С. Бурсаковой, что признание обвиняемым своей вины как необходимое условие особого порядка судебного разбирательства влечет преувеличение роли признания обвиняемого. Потому что, во-первых, согласно требованию закона такое признание должно быть всегда подтверждено совокупностью доказательств; во-вторых, закон не освобождает судью от обязанности убедиться, что признание подсудимым не голословно, а подтверждается иными доказательствами. Судья имеет возможность отклонить ходатайство обвиняемого и рассмотреть дело в общем порядке (ч. 3 ст. 314 УПК РФ).

В связи с вышеизложенным предлагаем ч. 1 ст. 314 УПК РФ изложить в следующей редакции:

"1. Обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в случае признания им полностью своей вины в инкриминируемом ему преступлении, наказание за которое, предусмотренное Уголовным кодексом Российской Федерации, не превышает 10 лет лишения свободы".

Кроме того, признание лицом своей вины, на наш взгляд, является обязательным условием прекращения уголовного преследования (дела) в связи с деятельным раскаянием и прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон, хотя прямо в законодательстве такого условия не предусмотрено.

Под деятельным раскаянием авторы понимают добровольные и активные действия лица, совершившего преступление, выражающиеся в полном признании своей вины, которая объективно подтверждается явкой с повинной или другими общественно полезными поступками <8>.

<8> Савкин А.В. Методика и тактика доказывания деятельного раскаяния обвиняемого на предварительном следствии и дознании. М., 1996. С. 4; Щерба С.П., Савкин А.В. Деятельное раскаяние в совершенном преступлении: Практическое пособие / Под общ. ред. С.П. Щерба. М., 1997. С. 16.

По мнению А.В. Ендольцевой, "признание вины в рассматриваемых случаях выражает внутреннее, психическое отношение лица к содеянному и заключается в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершенном им преступном деянии и причиненном вреде, что подтверждается добровольными позитивными постпреступными действиями, направленными на предотвращение, устранение или уменьшение тяжести вредных последствий содеянного либо оказание помощи правоохранительным органам в раскрытии и расследовании этого и других преступлений" <9>.

<9> Ендольцева А.В. Институт освобождения от уголовной ответственности: законодательные и правоприменительные проблемы. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2005. С. 199.

Раскаяние обвиняемого обязательно включает в себя признание им своей вины. Таким образом, признание своей вины является обязательным элементом деятельного раскаяния и относится к социально-нравственной, психологической категории, к субъективным признакам деятельного раскаяния. Однако для прекращения уголовного преследования в связи с деятельным раскаянием одного признания вины не достаточно. Необходимо положительное постпреступное поведение лица, выражающееся в явке с повинной, способствовании раскрытию преступления (оказание активной помощи правоохранительным органам в выявлении всех фактических обстоятельств, в установлении и изобличении соучастников, в выявлении орудий и предметов преступления и т.д.), возмещении причиненного ущерба, предотвращении виновным вредных последствий совершенного преступления. Совокупность этих условий позволяет сделать вывод, что освобождение от уголовной ответственности предусматривается в законе в связи с тем, что нет смысла подвергать конкретное лицо уголовной ответственности. В данных случаях цели наказания, предусмотренные в ст. 43 УК РФ, могут быть достигнуты и без дальнейшей реализации уголовной ответственности <10>.

<10> Горжей В.Я. Деятельное раскаяние: проблемы правоприменения // Российский следователь. 2003. N 4. С. 18.

Что касается прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ), то мнения авторов по поводу обязанности в данном случае признания подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления расходятся. Так, В. Божьев, О.Б. Виноградова, А.В. Ендольцева, И.Л. Петрухин, Б.Б. Самданова и другие признание подозреваемым, обвиняемым своей вины считают обязательным условием прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон. Иной точки зрения придерживаются М.А. Галимова, С.П. Желтобрюхов и др.

Последние полагают, что тот факт, что обвиняемый не признает себя виновным (либо частично признает виновность), не означает, что стороны не примирились или вред не заглажен. Непризнание обвиняемым своей вины не должно препятствовать реализации субъектами уголовного дела права на примирение <11>.

<11> Галимова М.А. Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон в стадии предварительного расследования. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2004. С. 22.

Иного мнения придерживаются О.Б. Виноградова, Б.Б. Самданова, которые считают, что решение о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон может быть принято только в случае, если лицо примирилось с потерпевшим и загладило причиненный вред, что возможно, когда лицо, совершившее преступление, признает себя виновным, осознает содеянное и компенсирует причиненный потерпевшему ущерб <12>.

<12> Виноградова О.Б. К вопросу о конкретизации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Российский следователь. 2003. N 1. С. 16; Самданова Б.Б. Проблемы становления и развития института прекращения уголовного дела в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым в современном российском уголовном процессе. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 20.

Разделяя точку зрения последних, полагаем, что подозреваемый, обвиняемый при прекращении по ст. 25 УПК РФ уголовного дела частно-публичного или публичного обвинения должен признать вину в совершении преступления, поскольку принятие такого решения зависит от волеизъявления соответствующих должностных лиц. При прекращении в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым уголовного дела частного обвинения в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 20 УПК РФ, такое условие прекращения уголовного дела необязательно, так как такое решение зависит от волеизъявления потерпевшего и подлежит обязательному прекращению.

Критерием прекращения уголовного дела в связи с освобождением лица от уголовной ответственности должна являться утрата лицом, совершившим преступление, общественной опасности. Полагаем, что при признании лицом своей вины в совершении преступления оно утрачивает общественную опасность, поскольку признание вины выражает внутреннее, психическое отношение лица к совершенному и заключается в данном случае в осознании его противоправности, проявлении сожаления о совершенном им преступном деянии и причиненном вреде, намерении своими действиями возместить ущерб или иным образом загладить вред и впредь не совершать преступлений.

Итак, по нашему мнению, содержание ст. 25 УПК РФ следует представить в следующей редакции:

"Суд, а также следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора вправе на основании заявления потерпевшего или его законного представителя прекратить уголовное дело в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой или средней тяжести, в случаях, предусмотренных статьей 76 Уголовного кодекса Российской Федерации, если это лицо признало вину в совершенном преступлении, примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред".

Таким образом, несмотря на то что УПК РФ не указывает признание подозреваемым, обвиняемым своей вины в совершении преступления в качестве условия принятия процессуальных решений, полагаем, что в некоторых случаях законодатель подразумевает такое условие. Анализ юридической литературы по рассматриваемому вопросу позволяет полагать, что во многих случаях авторы считают такое условие обязательным <13>. Наличие иного мнения по этому вопросу свидетельствует о том, что назрела необходимость на законодательном уровне урегулировать данный вопрос путем внесения соответствующих изменений в УПК РФ.

<13> Александров А.С. Основание и условия для особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением // Государство и право. 2003. N 12; Виноградова О.Б. К вопросу о конкретизации процессуального статуса участников уголовного судопроизводства при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон // Российский следователь. 2003. N 1; Ендольцева А.В. Институт освобождения от уголовной ответственности: законодательные и правоприменительные проблемы. Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2005; и др.

Сначала изучить формулировку подозрения

Приводимая Вами информация - это рассказ о событиях, какими они виделись с Вашей стороны.

Для того, чтобы понять, почему Вас подозревают именно по такому составу, Вам нужно изучить - как это излагает следователь.

В данный момент у Вас статус подозреваемой, поэтому источником информации о деле для Вас является постановление о возбуждении дела.

Копию этого документа Вы должны получить, это Ваше право как подозреваемой (п.1 ч.4 46 УПК ).

В этом документе изложено так называемое - "основание" для возбуждения уголовного дела, это конкретные признаки, позволяющие квалифицировать деяние именно по такой статье.

После того как изучите постановление о возбуждении дела: нужно оценить какие фактические обстоятельства противоречат выводам следователя о наличии состава преступления. Если полагаете что в силах разобраться, сделайте это сами, но лучше отнести этот документ профессиональному защитнику для анализа.

Если сделан вывод что состава преступления в Ваших действиях нет, то требуется чтобы фактические обстоятельства (говорящие о невиновности) получили статус доказательств защиты, их необходимо ввести в материалы уголовного дела. Производится это не путем рассказов следователю и прочим участник процесса, а только путем следственных действий: очных ставок , допросов свидетелей .

Для этого затем Вам необходимо заявить ходатайство о проведении следственных действий по проверке этих фактических обстоятельств, отказать в ходатайстве ему будет затруднительно (ч.2 159 УПК ).

Отказ от признания вины

Изучите особенности отказа от признательных показаний здесь: Признание вины и доказывание , его роль в доказательственной базе.

Мягкое изменение показаний

Несмотря на вышесказанное, изменять показания нередко все же приходится.

Надо делать это так, чтобы:

а) новые показания вписывались в общую картину, были интегрированы с другими доказательствами.

б) не противоречили (полностью) ранее данным, и не нарушали общую картину по делу, являлись именно коррекцией, а не поворотом на 100 %.

в) можно продолжать признавать факты (которые бессмысленно отрицать), но отрицать - их трактовку (умысел, мотив, цель).

Подробнее можете прочитать здесь: Коррекция показаний , продуманное изменение (вместо полного поворота).

Участие адвоката осложняет отказ от показаний

В Вашей ситуации есть проблема, подпись адвоката в протоколе процессуального действия надежно его "цементирует", отрезает вариант с дальнейшим отказом от показаний.

То есть, такой протокол - является доказательством, которое уже не оспорить по мотиву - недопустимости. Такой протокол становится полностью защищен от действия нормы п.1 ч.2 75 УПК .

Отказаться от показаний, данных с участием адвоката - крайне сложно (такой отказ будет оцениваться судом критически).

В Вашей ситуации адвокат возможно нарушил требование п.6 Стандарта, он был обязан разъяснить последствия признания вины, но практического смысла жаловаться на адвоката нет, Вам это пользы не принесет.

Ночное время

То обстоятельство, что допрос был в ночное время , дает зацепку для отказа от показаний.

Ночные действия должны производится только в случаях не терпящих отлагательства (требование ч.3 164 УПК ).

Это не означает, что протокол допроса реально удастся признать недопустимым доказательством. На практике, обвинение не может обосновать необходимость ночных действий реальными обстоятельствами, а ограничивается общими фразами но суд всегда ими довольствуется (и встает на сторону обвинения).

То есть, не стоит переоценивать эту зацепку, но все же - это несколько уменьшает доказательственную силу этого допроса, и упрощает отказ от показаний.

Как поступить

В моих силах, разъяснить общие моменты, дать примерные советы (не увязанные с неизвестной мне конкретикой Вашего дела).

Каким именно образом отказаться от показаний - на что ссылаться, стоит ли аргументировать отказ именно ночным характером допроса, все это в формате ответа на сайте разъяснить невозможно.

В данный момент не имеют смысла какие-либо резкие, торопливые действия, они бессмысленны. Ситуация развивается независимо от Вас.

Следующий момент, когда ситуация позволит частичный контроль над ней (то есть, появится возможность сколько - нибудь значимых действий) это момент предъявления обвинения (ч.2 172 УПК ). Сразу же после предъявления обвинения Вас должны допросить (ч.1 173 УПК ).

Этот момент - ключевой для изменения показаний, Вы должны быть уже подготовлены к нему (продумать как аргументировать причину, по которой давали старые показания). Также у Вас должны быть готовы письменные ходатайства следователю о производстве следственных действий (

Как доказательство показания подозреваемого представляют собой сведения, сообщенные им на допросе, проведенном в ходе досудебного производства, в соответствии с требованиями ст. ст. 187 - 190 УПК РФ, определяющими место, время, порядок вызова и общие правила проведения допроса. Ход и результаты проведения допроса должны быть отражены в протоколе допроса (см. комментарий к ст. ст. 187 - 190 УПК РФ).

Закон определяет основания признания лица подозреваемым. Только в установленных УПК РФ случаях лицо может и должно получить соответствующий правовой статус. Допрос подозреваемого производится не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела или его фактического задержания. Единственное исключение из этого правила - неизвестность места нахождения подозреваемого (ст. 46 УПК РФ).

Сведения, сообщенные подозреваемым на допросе, касаются существа возникших по поводу него подозрений. Для этого перед началом допроса ему разъясняется сущность этих подозрений и права, предоставляемые подозреваемому по закону (ч. 4 ст. 46 УПК РФ).

Согласно п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ подозреваемый имеет право отказаться от дачи объяснений и показаний. При этом особенно важно выявить мотивы, которыми он руководствуется, поскольку они могут свидетельствовать о его отношении к подозрению, о нарушениях закона, допущенных следователем, дознавателем или прокурором.

Допрос подозреваемого не может проводиться непрерывно более четырех часов. После часового перерыва, предназначенного для отдыха и приема пищи, допрос может быть продолжен. При этом общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать восьми часов. Аналогичные правила необходимо соблюдать при допросах обвиняемых и любых иных лиц.

Нарушение требований любой из названных статей УПК РФ при производстве допроса подозреваемого влечет за собой признание такого доказательства недопустимым.

Показания обвиняемого

Показания обвиняемого допускаются в качестве доказательств. Законом установлено, что сведения должны быть сообщены обвиняемым на допросе. Он проводится в ходе досудебного производства по делу или в суде в соответствии с требованиями ст. ст. 173, 174, 187 - 190, 275 УПК РФ, которые определяют порядок производства этого следственного действия и правила оформления протокола допроса обвиняемого (см. комментарий к ст. ст. 187 - 190 УПК РФ). Статья 275 УПК РФ определяет порядок допроса подсудимого (см. комментарий к ней). Соблюдение этих статей, а равно и всех тех статей, отсылки к которым в них имеются, - обязательное и безусловное требование, нарушение которого может сделать это доказательство недопустимым. В частности, чтобы показания обвиняемого были признаны доказательством по уголовному делу, необходимо соблюдение требований ст. 47 УПК РФ.

Сведения, сообщаемые обвиняемым на допросе, касаются практически всех элементов предмета доказывания. Никто лучше обвиняемого не знает все обстоятельства совершения преступления. Однако далеко не каждый обвиняемый стремится правдиво рассказать обо всем происшедшем. Чаще всего следователю, дознавателю, прокурору приходится преодолевать стремление обвиняемого скрыть правду. В этих случаях могут применяться различные тактические приемы, в выборе которых следователь не ограничен. Однако запрещается задавать обвиняемому (а также и подозреваемому) наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189 УПК РФ), применять действия, унижающие честь и достоинство обвиняемого, создающие опасность для его жизни и здоровья. Обвиняемый (подозреваемый) не может подвергаться насилию, пыткам, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению (ст. 9 УПК РФ).

Использование при допросе обвиняемого вышеперечисленных незаконных приемов допроса влечет признание его показаний недопустимым доказательством. В случае принуждения подозреваемого или обвиняемого к даче показаний должен быть решен вопрос об уголовном преследовании лица, допустившего применение угроз, шантажа или иных незаконных действий, в соответствии с требованиями ст. 302 УК РФ.

Дача обвиняемым показаний - его право, а не обязанность. Никто не может и не должен принуждать обвиняемого к даче показаний. Особенность процессуального положения обвиняемого состоит в том, что он не может быть привлечен к уголовной ответственности за заведомо ложные показания и отказ от дачи показаний. Отказ обвиняемого от дачи показаний нельзя считать доказательством его виновности. Он имеет право отказаться подписывать протокол допроса, что само по себе не делает его показания недопустимым доказательством. Факт отказа обвиняемого от подписания протокола допроса фиксируется по правилам ст. 167 УПК РФ.

В досудебном производстве нередки случаи, когда обвиняемый меняет ранее данные показания. Вновь сообщаемые обвиняемым сведения подлежат фиксации в протоколе допроса по указанным выше правилам. Причины изменения обвиняемым ранее данных показаний должны устанавливаться следователем, дознавателем, прокурором. Для обоснования обвинения могут использоваться сведения, ранее сообщенные обвиняемым, которые он впоследствии изменил, но только в том случае, если они подтверждаются совокупностью иных доказательств, собранных по делу.

Аналогичное правило действует и в отношении признания обвиняемым своей вины.

Признание вины может быть положено в основу обвинения только при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся доказательств, т.е. сведений о месте, времени, способе совершения преступления и об иных элементах предмета доказывания (ч. 1 ст. 73 УПК РФ).

В соответствии со ст. 75 УПК РФ показания подозреваемого, данные им в отсутствие защитника, не подтвержденные в ходе судебного заседания подозреваемым или обвиняемым являются недопустимыми доказательствами.

Способы обхода отказа от показаний

1) Если подозреваемый или обвин-й отказались от адвоката, следователь, чтобы закрепить показания подозрев-го и обвиняемого вправе пригласить на допрос понятых, что УПК РФ не запрещено. Потом понятых можно допросить в суде. Опред-е КС РФ от 06.02.2004 г. № 44-О:нельзя допрашивать следователя о сущности и данных допроса подозреваемого (обвиняемого) в отсутствие адвоката.

2) Отказ подозрев-го (обвин.) от защитника для следователя не обязателен => следователь вправе привлекать адвоката к участ. в следств-х действиях в любой момент. Указ-е положения внесены в УПК РФ в 2003 г.

3) рапорт опер. сотрудника. Использ-ся, когда дальнейш. следств. действия проводятся на основании показаний подозреваемого (обвиняемого) и добыв-ся новые доказательства. (На случай исключения показаний подозреваемого, являющихся источником данных о нахождении доказательств).

Показания обвиняемого - это сведения, сообщенные лицом, привлеченным в качестве обвиняемого, на допросе, проведенном в ходе досудебного производства по уголовному делу или в суде в соответствии с требованиями ст. 173,174, 187-190 и 275 УПК. Показания подсудимого, таким образом, в самостоятельный вид доказательств не выделяются.

Специфика показаний обвиняемого (как и подозреваемого) определяется особенностями субъекта, отвечающего по предъявленному обвинению, т.е. защищающегося от него. Обвиняемым является лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или вынесен обвинительный акт. Во втором случае показания обвиняемого появляются, как правило, лишь в судебном разбирательстве, поскольку вынесение обвинительного акта означает и появление в деле обвиняемого, и окончание предварительного расследования в форме дознания. Лишь в исключительных случаях, когда к подозреваемому применена мера пресечения - содержание под стражей, а в 10-дневный срок обвинительный акт не составлен, дознаватель может предъявить ему обвинение и допросить в качестве обвиняемого в общем порядке, предусмотренном гл. 23 УПК, после чего производство дознания продолжается в порядке, установленном настоящей главой, либо данная мера пресечения отменяется (ч. 3 ст. 224).

Показания обвиняемого, как и показания подозреваемого, имеют двойственную юридическую природу: они являются и видом доказательств, и средством защиты от предъявленного лицу обвинения. В свое время в теории была высказана мысль о необходимости различать показания обвиняемого как сообщение о фактах и объяснения как средство защиты1. Однако эта идея не была воспринята большинством авторов. Разграничение показаний и объяснений весьма условно, поскольку сообщения обвиняемого о фактах тесно переплетаются с его объяснением этих фактов, а средством защиты являются не только объяснения обвиняемого (включая оценочные суждения), но и сообщения о фактических обстоятельствах дела2. Сообщения обвиняемого о подлежащих доказыванию обстоятельствах и его объяснения (интерпретация) этих обстоятельств - две стороны, две грани одного и того же явления.

Предмет показаний обвиняемого обусловлен содержанием постановления о привлечении его в качестве обвиняемого. Обвиняемый в первую очередь дает показания по поводу предъявленного ему обвинения, поэтому предъявление обвинения всегда предшествует допросу обвиняемого, в том числе и в суде: согласно ст. 273 УПК судебное следствие начинается с изложения государственным обвинителем предъявленного подсудимому обвинения, а по делам частного обвинения - с изложения заявления частным обвинителем. Это не исключает права обвиняемого давать показания обо всех подлежащих доказыванию и имеющих, с его точки зрения, значение для дела обстоятельствах, высказывать свои версии и предположения, оценивать имеющиеся в деле доказательства.

Центральной частью показаний обвиняемого является вопрос о том, признает ли он себя виновным, с которого начинается допрос обвиняемого (ч. 2 ст. 173, ч. 2 ст. 273 УПК). С учетом ответа на этот вопрос показания обвиняемого принято делить на признание вины (подтверждение предъявленного обвинения, согласие с ним) и отрицание вины, т.е. несогласие с предъявленным обвинением. Практика уголовного судопроизводства свидетельствует о недопустимости одностороннего подхода к оценке показаний обвиняемого. Признание обвиняемым вины не является доказательством его виновности, а отрицание вины не свидетельствует о том, что он не виновен, однако ошибки в оценке показаний обвиняемого продолжают иметь место.

Переоценка доказательственного значения этого вида доказательств уходит корнями в далекое инквизиционное прошлое, когда в период господства теории формальных доказательств признание вины рассматривалось как лучшее, совершенное доказательство, "царица доказательств". Под влиянием таких воззрений находились и правоохранительные органы СССР в период массовых репрессий1.

Учитывая довольно распространенные до сих пор ошибки, состоящие в переоценке доказательственного значения признания обвиняемым своей вины, законодатель сформулировал известное правило о том, что признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК).

При этом само признание вины должно быть получено в условиях, исключающих любые сомнения в его добровольности. Учитывая, что дача показаний для обвиняемого является его правом, а не обязанностью, п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК предусматривает, что при согласии обвиняемого дать показания он должен быть предупрежден, что его показания могут быть использованы в качестве доказательства по уголовному делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, предусмотренного п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК. Гарантией добровольности признания закон считает участие в допросе обвиняемого защитника, поскольку оно означает, что лицо давало показания, будучи знакомым со своими правами, в том числе с правом отказаться от дачи показаний без каких-либо неблагоприятных юридических последствий. Никакие показания обвиняемого, полученные в отсутствие защитника, даже когда обвиняемый отказался от помощи защитника, не могут рассматриваться в качестве допустимого доказательства, если обвиняемый впоследствии откажется их подтвердить. Эта формулировка закона многими практическими работниками встречена с большим неодобрением.

"И показания, данные обвиняемым на досудебной стадии, и отличные от них показания, данные им в суде, не должны иметь для суда заранее установленной силы. Те и другие показания надо оценивать прежде всего по их содержанию, а не с точки зрения того, в каком месте они получены: в кабинете следователя или в зале судебных заседаний", - пишет старший следователь ФСБ России С. А. Новиков1, странным образом не замечая, что дело вовсе не в месте, а в процедуре получения показаний: судебная процедура в отличие от несудебной гарантирует свободу обвиняемого в распоряжении своими правами, включая право на дачу показаний.

В практике распространено стремление к расследованию с наименьшими затратами процессуальных средств, сил и знаний. Самый простой способ раскрытия преступления - получение прямого обвинительного доказательства, т.е. признания обвиняемого в совершении преступления. Ради достижения этой цели органы расследования изобретают различные ухищрения, не останавливаясь порой перед нарушением закона. Одним из наиболее распространенных нарушений в недалеком прошлом был допрос подозреваемого, обвиняемого в отсутствие защитника под предлогом отказа этого лица от юридической помощи. Причем отказ зачастую являлся следствием неосведомленности подозреваемого, обвиняемого о своих правах, т.е. был вынужденным. Теперь такие нарушения исключены, ибо они обессмыслены.

Кроме того, закон дополнительно предусмотрел гарантию самого права подозреваемого, обвиняемого отказаться от дачи показаний. В случае отказа обвиняемого от показаний он может быть повторно допрошен лишь по его просьбе (ч. 4 ст. 173 УПК), чем исключаются повторные допросы в целях заставить обвиняемого признать вину.

Устанавливая эти правила, законодатель последовательно проводит в жизнь постулат, известный и УПК РСФСР: "никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы", в том числе, не имеют заранее установленной силы и показания обвиняемого независимо от того, признает ли он свою вину. Обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет установлена вступившим в законную силу обвинительным приговором суда, обязанность доказывания его вины лежит на обвинителе. Обвинение должно быть обосновано достаточными и достоверными доказательствами, независимо от того, какие показания дает сам обвиняемый. Вводя такие правила, новый закон ставит перед обвинительной властью задачу научиться доказывать обвинение, не прибегая к помощи обвиняемого.

Отказ от придания показаниям обвиняемого особого значения продиктован также возможностью самооговора, под которым понимается ложное признание вины. Самооговор имеет множество причин, обусловленных сложностью человеческой личности и человеческих взаимоотношений. Так, по описанному в разделе о классификации доказательств уголовному делу по обвинению А. и П. в разбойном нападении и умышленном убийстве автору, принимавшему в этом деле участие в качестве государственного обвинителя, пришлось защищать 15-летнего П. от него самого и доказывать, что признание им вины в убийстве является ложным, что он был вовлечен в разбойное нападение неоднократно судимым за аналогичные преступления и признанным особо опасным рецидивистом А. и оговаривает себя ради спасения последнего от смертной казни. В другом деле о групповом изнасиловании и умышленном убийстве несовершеннолетний В. аналогичным путем пытался защитить более взрослого организатора преступления Р., поскольку тот собирался вступить в брак с сестрой В.

Рассматривая показания обвиняемого, необходимо учитывать, что доказательственное значение имеет не сам факт признания или отрицания обвиняемым своей вины, а та конкретная информация об обстоятельствах, имеющих значение для дела, располагать которой может лишь лицо, причастное к его совершению, осведомленное о нем. В то же время причастность к преступлению не означает еще виновного совершения лицом этого преступления.

Отрицание обвиняемым своей вины далеко не всегда свидетельствует лишь о желании избежать уголовной ответственности или смягчить грозящее ему наказание. Обвиняемый может отрицать юридическую оценку своих действий как преступных, однако фактически подтверждать совершение тех действий, которые образуют состав преступления. И наоборот, обвиняемый может признавать себя виновным, хотя совершенные им действия не образуют состава преступления. Увлеченный единственной обвинительной версией следователь зачастую не видит, что она явно противоречит не только показаниям обвиняемого, но и другим имеющимся в деле доказательствам.

Характерным в этом отношении является уголовное дело по обвинению М.

В декабре 2004 г. М. был похищен группой лиц с целью получения выкупа и более трех недель содержался в качестве заложника. В связи с достигнутым соглашением о размере выкупа между братьями М. и представителем похитителей С. М. был освобожден, после чего он обратился в правоохранительные органы с заявлением о привлечении виновных лиц к уголовной ответственности. Следствием была установлена причастность С. к похищению и вымогательству, в связи с чем ему было предъявлено обвинение. 16 марта 2005 г., когда С. после очной ставки с М. подъехал к своему дому, неизвестным лицом на него и водителя его автомашины было совершено покушение с применением огнестрельного оружия, в результате которого С. и водитель получили огнестрельные ранения, причинившие тяжкий вред здоровью. Неоднократно допрошенный уже в качестве потерпевшего С. категорически отрицал предположение о возможной причастности М. к покушению на его жизнь.

В начале августа 2005 г. М. был задержан по подозрению в другом преступлении. В тот же день С. меняет свои показания и утверждает, что узнал в стрелявшем в него человеке М., однако боялся сообщить об этом, пока М. оставался на свободе. Аналогичным образом изменили свои показания и другие свидетели происшествия, проживавшие в доме С. в качестве обслуживающего персонала и являющиеся его дальними родственниками. На основании этих показаний следователь объединил два уголовных дела в одно производство и предъявил М. обвинение не только в событиях, имевших место в августе 2005 г., но и в покушении на убийство С. и его водителя.

При рассмотрении уголовного дела судом показания С. и упомянутых выше свидетелей не нашли своего подтверждения. В суде было установлено бесспорное алиби М. на тот момент, когда произошло покушение на убийство С, и прокурор отказался от обвинения М. в этой части. Важно, однако, отметить, что никаких новых доказательств, подтверждающих непричастность М. к покушению на С, в судебном заседании получено не было. Обвиняемый на одном из самых первых допросов назвал всех лиц, с которыми он находился в момент покушения на убийство С, все они были допрошены и подтвердили алиби М. еще на предварительном следствии. Очевидной была и сомнительность показаний потерпевшего, использовавшихся им для оказания давления на М. в целях изменения им показаний в деле о его похищении.

Расследуя второй эпизод, имевший место в августе 2005 г., следователь также проигнорировал показания обвиняемого М. о том, что он произвел несколько неприцельных выстрелов в сторону неизвестных лиц с целью защиты старшего брата А., находясь в состоянии сильного душевного волнения, вызванного полученной по телефону информацией об избиении брата неизвестными лицами, которые, как он полагал, были причастны к его похищению. Следствие предъявило М. обвинение в умышленном убийстве М-на, совершенном общеопасным способом, а также в покушении на убийство общеопасным способом двух и более лиц - П. и С, которым был причинен вред здоровью средней тяжести. Между тем, собранными по делу доказательствами подтверждалось, что выстрелы, произведенные М., угрозы другим лицам не создавали, желания причинить смерть кому-либо из потерпевших обвиняемый не имел.

Оценив эти доказательства, суд изменил квалификацию действий М. на ч. 1 ст. 105 (убийство без отягчающих обстоятельств) и п. "а" ч. 2 ст. 112 (причинение вреда здоровью средней тяжести). Однако обвинение в покушениях на умышленное убийство четырех лиц, совершенных при отягчающих обстоятельствах, с которым уголовное дело поступило на рассмотрение суда, создавало ошибочное впечатление об обвиняемом как об опасном и жестоком преступнике, что не могло не оказать своего влияния на приговор, вынесенный судом по единственному признанному им доказанным эпизоду.

С учетом сказанного имеет смысл напомнить о том, что ни одно доказательство не имеет для суда ни заранее установленной силы, ни преимуществ перед другими доказательствами. Показания любого лица - обвиняемого, потерпевшего, свидетеля - являются не более, чем одним из доказательств, подлежащим тщательной и всесторонней проверке и оценке в совокупности со всеми другими сведениями, полученными при производстве по уголовному делу.

Показания обвиняемого, подозреваемого, данные при производстве предварительного следствия, могут быть оглашены и исследованы в судебном заседании лишь в строго ограниченных законом случаях. Это возможно, в частности, когда уголовное дело рассматривается в отсутствие подсудимого в соответствии с ч. 3 и 5 ст. 247 УПК. В отсутствие подсудимого суд вправе рассмотреть уголовное дело лишь по ходатайству самого подсудимого по делу о преступлении небольшой и средней тяжести (ч. 4). В исключительных случаях возможно заочное рассмотрение уголовного дела о тяжких и особо тяжких преступлениях, если подсудимый находится за пределами территории РФ и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к уголовной ответственности на территории иностранного государства. При этом участие защитника является обязательным, а приговор, вынесенный судом заочно, может быть отменен по ходатайству осужденного или его защитника в порядке, предусмотренном гл. 48 УПК. т.е. в порядке надзора. Эта процедура вызывает множество вопросов, ответ на которые позволит дать только практика, если она появится.

Показания подозреваемого, обвиняемого могут быть оглашены в судебном заседании также в случае отказа обвиняемого от дачи показаний в суде, и при обнаружившихся существенных противоречиях между показаниями, данными в судебном заседании и на предварительном следствии. Однако во всех случаях оглашение ранее данных показаний допускается лишь при условии, что показания подсудимого на предварительном следствии были получены с соблюдением всех установленных для его допроса правил.

Следует отметить, что практика подтверждает ранее высказанное утверждение о массовости нарушения изложенных положений закона. Используем для иллюстрации уголовное дело по обвинению Р. и Ж. в умышленном убийстве.

В день задержания Р. был допрошен в качестве свидетеля в отсутствие адвоката об обстоятельствах совершения им и Ж. преступления. При рассмотрении уголовного дела судом Ж. был удален судом из зала судебного заседания до его допроса, хотя заявил о своем желании дать показания. Суд огласил и показания Р., данные им в качестве свидетеля, и показания Ж., данные им на предварительном следствии в качестве подозреваемого и обвиняемого, сослался на них в обвинительном приговоре. Оглашение показаний Р. суд мотивировал тем, что допрос Р. в качестве свидетеля закончен в 18.45, а протокол его задержания составлен в 19.00. Оглашение же показаний не допрошенного в суде Ж. ничем мотивировано не было.

Значение показаний обвиняемого многогранно. Показания обвиняемого являются важнейшим средством защиты от обвинения, используя которое обвиняемый не только опровергает версию обвинения, но и излагает свою интерпретацию события, сообщает о внутренних побуждениях (мотивах) к совершению тех или иных действий. Его показания облегчают установление субъективной стороны состава преступления, выяснение формы вины, содержания и направленности умысла, характера неосторожности.

Обвиняемый вправе выдвигать свою версию события, излагать оценку других доказательств, давать иное объяснение установленным фактам. Поэтому они неоценимы как средство проверки версии обвинения. Отрицание обвиняемым своей вины является стимулом к поиску доказательств, а признание способствует обнаружению других доказательств, изобличению других лиц, раскрытию других преступлений.

Признание вины, выразившееся в явке с повинной, активном способствовании раскрытию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления, является обстоятельством, смягчающим наказание (п. "и" ч. 1 ст. 61 УК).

В ряде случаев закон предусматривает согласие обвиняемого в качестве условия принятия того или иного решения. Например, прекращение уголовного дела по так называемым нереабилитирующим основаниям (истечение давности, примирение с потерпевшим, деятельное раскаяние) невозможно без согласия на то обвиняемого. Рассмотрение уголовного дела в особом, предусмотренном гл. 40 УПК порядке требует согласия обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Некоторые авторы склонны рассматривать такое согласие как признание вины1. Несмотря на нечеткость формулировки ст. 317.6 УПК, нет сомнений в том, что и применение особого порядка принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 введена в УПК Федеральным законом от 29.06.2009 № 141-ФЗ), обусловлено признанием вины.

Уголовный кодекс РСФСР, утв. Верховным Советом РСФСР 27.10.1960, придавал правовое значение такому виду показаний обвиняемого, как оговор заведомо невиновного, которое рассматривалось как отягчающее вину обстоятельство. Новым УК такое отягчающее обстоятельство не предусмотрено, очевидно, с учетом того, что обвиняемый не несет уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, а оценить заведомую ложность его показаний можно лишь в приговоре, основанном на анализе всех обстоятельств дела, да и то не всегда. Вспомним описанное в первой главе уголовное дело по обвинению К. и Е. в умышленном убийстве путем удушения потерпевшей с целью сокрытия факта ее изнасилования. Из показания обвиняемого К. следовало, что он видел, как Е., сидя на потерпевшей, сдавливал ее шею руками. По показаниям Е., душил потерпевшую именно К., а он, т.е. Е., лишь имитировал удушение. Показания каждого из обвиняемых, защищающихся от предъявленного им обвинения, могут быть оговором, однако не исключено, что один из них или оба говорят правду. Поэтому обвиняемый не несет уголовной ответственности за несоответствующие действительности показания об обстоятельствах, составляющих предмет предъявленного ему обвинения.

В то же время следует согласиться, что ложные показания обвиняемого по тем фактам, которые не входят в предъявленное ему обвинение, в отношении которых он не подозревается, в том числе и по другому уголовному делу, могут повлечь уголовную ответственность1. Однако вопрос этот не так прост, поскольку обвиняемому может быть не ясно отсутствие связи между обвинением и другими выясняемыми следователем обстоятельствами.

По описанному выше делу Р. и Ж. два других участника события - Т. и П. были допрошены судом в качестве свидетелей, однако и на них распространяется правило о невозможности привлечения к уголовной ответственности за ложные показания: в процессе расследования оба фигурировали в качестве подозреваемых, и в суде Р. продолжал утверждать о том, что именно они совершили то преступление, которое вменено ему в вину.