Размер: px

Начинать показ со страницы:

Транскрипт

1 Презумпция знания закона в реализации Конституции Российской Федерации Экспертное мнение И.В. Сухининой Процесс построения рыночной экономики, начавшийся в конце 80-х годов в СССР, требовал полноценного правового регулирования и создания в короткие сроки системы законов, отражающих происходящие изменения в политической и экономической жизни страны. Распад СССР привел к созданию новой государственности в России, к коренному изменению правовой системы Российской Федерации. Таким образом, в начале 90-х в России в течение короткого времени стремительно начали формироваться принципиально новые правовые институты, должные отвечать не только условиям рыночного хозяйствования, но и критериям заявленного правового государства, международным стандартам защиты прав и свобод человека. Существовавшее ранее правосознание менялось в рекордные сроки. То, что складывалось в зарубежных странах столетиями, Россия «освоила» за десятилетие. Правоприменители и правопользователи буквально захлебывались от появления новых правовых актов. Вместе с тем положения части 2 статьи 15 новой Конституции 1993 г., помещенные в основах конституционного строя, предусматривали для всех соблюдать Конституцию и законы. Соблюдать закон значит, его знать и строго придерживаться содержащихся в нем норм. Возникал вопрос: насколько нужно знание обширного федерального и регионального законодательства и как в России реализовать означенную конституционную норму? Вопросы знания права и законов государства, способы информирования о праве актуальны не только для России, они наглядно проявляются в тех ситуациях, когда лицо, потерпевшее урон из-за правовой неосведомленности или совершившее преступление, утверждает, что не знало о противоправности и наказуемости своих действий. Позиция допустимости необязательности знаний гражданами своих прав и обязанностей, законов предполагает огромный риск для граждан, которые в этом случае принимают на себя возможности получения вредных последствий. Таким образом, переложение в своем сознании этого риска на государство не влечет освобождение субъекта от риска в отношении себя. Смысл презумпции знания закона, применяющейся к субъектам в таких ситуациях, имеет древние корни. Суждение означенной правовой презумпции представляло собой утверждение того, что все знакомы с общим требованием закона, поскольку текст закона изложен и доведен до общего сведения таким образом, что может быть понятен любому человеку, а потому все осознают правомерность своих действий. В итоге считалось, что граждане должны знать законы своего государства и исполнять их. В этой связи применялась формула римских юристов: «Никто не может отговариваться незнанием закона», «незнание закона никого не оправдывает» ignorantia juris recusare potest. Поскольку конституция представляет собой базовый закон государства или совокупность актов, или конституционных обычаев, то общее правило знания закона в полной мере распространяется и на нее, приобретая конституционное значение. Конституционные правоположения приоритетны в системе норм и предопределяют содержание отраслевых прав, содержащихся в нормативных правовых актах (в т.ч. законах). Правовые презумпции, применяемые в конституционном праве, устанавливают или допускают существование общего конституционно значимого юридического 116

2 И.В. Сухинина. Презумпция знания закона в реализации Конституции РФ факта, события, свойства, явления без полного доказательства и действуют до его опровержения компетентным органом в каждом частном случае. Конституционные презумпции представляют собой тот необходимый нормативный правовой материал, который обеспечивает связанность и эффективность действия всех элементов механизма конституционно-правового регулирования, помогая реализовать букву и дух действующей конституции. Презумпции могут содержаться в конституционных нормах, быть скрытыми, лежать в основе конституционных принципов, прав и обязанностей. Их суждения императивны. Конституционные презумпции являются предварительным условием для наступления конституционно-правовой, гражданско-правовой, уголовной и административной ответственности. Для взаимоотношений человека и государства требуется знание и понимание лицами, гражданами своих прав и обязанностей и умение ими пользоваться. Жить и осуществлять трудовую деятельность в государстве невозможно без знания его конституционно-правовых основ и законов, выражающих и определяющих цели общества, гарантии прав и свобод, дозволенного и запрещенного государством поведения в интересах общества. В мировой практике тексты современных конституций часто прямо или косвенно содержат древнюю формулу о знании закона: например, Конституция Республики Коста-Рика от 7 ноября 1949 г. (с изменениями и доп., внесенными в соответствии с реформой 8106,2001 г.) провозглашает: «Никто не может ссылаться на незнание закона, за исключением случаев, когда это разрешает сам закон» (Титул IХ «Законодательная власть», глава III «Разработка законов», статья 129, абзац второй) 1. Часть 2 статьи 68 Конституции Украины прямо устанавливает, что «Незнание законов не освобождает от юридической ответственности» 2. Презумпция знания закона, косвенно закрепленная в норме, применяется при толковании. Так, действующая Конституция России прямо не содержит в тексте данную презумпцию, но ее наличие подразумевается в ряде статей и в первую очередь в положении упоминавшейся части 2 статьи 15: «Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы». Императивный характер российской конституционной нормы созвучен с более жестким установлением Конституции Республики Куба от 24 февраля 1974 г., ее главы VII «Основные права, обязанности и гарантии» (статья 66): «Строгое соблюдение Конституции и законов является непреложной обязанностью всех» 3. В данных текстах косвенное требование знания законов можно рассматривать как общее знание законов населением, представляющее собой поверхностное знание в аспекте общих дозволений и запретов, необходимое для соблюдения правопорядка в государстве, так и углубленное знание законов при необходимости быть юридически осведомленным, осуществляя тот или иной вид деятельности. Вместе с тем интересно отметить, что психологическая готовность соблюдать и использовать право у каждого народа разная. Исследователи отмечают, что, например, англичанами понятие общеобязательности социальных норм, правил, и понятие своих собственных прав воспринимается как нерасторжимое целое. Националь- 1 Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. д.ю.н., проф. Т.Я. Хабриевой. Т. 1: Северная и Центральная Америка. М., С См.: 3 Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. д.ю.н., проф. Т.Я. Хабриевой. Т. 2: Карибский регион. М., 2006.С

3 ное качество англичан обостренное осознание собственных прав. Они убеждены, что «законы существуют как для того, чтобы держать в узде недисциплинированную часть населения, так и для того, чтобы люди могли опираться на них в случае несправедливости властей». Что же касается традиционно мыслящих китайцев, то, по укоренившимся в них конфуцианским представлениям, право вовсе не является ни необходимой, ни даже нормальной основой разумно организованного общества. Скорее право является признаком несовершенного, дурно устроенного общества 4. В свою очередь, россияне в большинстве своем исторически по-своему относятся к знанию и соблюдению законов. На сей счет, точно определить уровень российского правосознания помогают русские поговорки: «дуракам закон не писан», «законов свод, а мы в обход», «закон что дышло: куда поворотишь, туда и вышло». Для того чтобы презумпция знания закона была выполнимой, разумной и обоснованной, следует сочетать субъективные права гражданина с объективным порядком государственной деятельности. Предполагается, что принятый надлежащим образом законодательный акт, написанный точным и ясным государственным языком, в положенный срок официально должен быть опубликован, следовательно, он будет доступен. Вместе с тем, анализируя решения Конституционного Суда РФ, можно констатировать, что большое количество правовых актов федерального и регионального уровней грешат неясностью формулировок, неопределенностью понятий, неточностью и расплывчатостью терминологии, которые в процессе правоприменения приводят к такому толкованию, которое нарушает конкретные конституционные права 5. Одно из основных конституционных требований, обращенных к государству, закон обретает силу лишь при условии его надлежащего подписания и обнародования содержится в большинстве конституционных актов государств. Так, Конституция Республики Эль-Сальвадор от 15 декабря 1983 г., статья 140, предписывает: «Никакой закон не является обязательным без его обнародования и публикации» (Раздел VI «Органы Правительства, их полномочия и компетенция», глава I «Законодательный орган», отдел второй «Закон, его создание, обнародование и действие») 6. Или Конституция Антигуа и Барбуда от 31 июля 1981 г., где статья 52.4 провозглашает: «Ни один закон, принятый Парламентом, не вступает в силу, пока он не будет опубликован в официальной газете, но Парламент может отложить вступление в силу любого закона» (глава IV «Парламент», часть 2 «Полномочия и регламент Парламента» «Способ осуществления законодательной власти») 7. В свою очередь, норма части 3 статьи 15 Конституции Российской Федерации устанавливает: «Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». Официальное опубликование законов и других актов общего действия имеет целью довести их содержание до всеобщего сведения, что абсолютно необходимо для их знания и реализации, поскольку любое правоприменительное решение, включая 4 См.: статья «Правовая культура» «Структура правовой культуры». 5 Одна из правовых позиций по данному вопросу содержится в Определении Конституционного Суда РФ от 4 октября 2005 г. 396-О // Вестник Конституционного Суда РФ Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. д.ю.н., проф. Т.Я. Хабриевой. Т.1: Северная и Центральная Америка. М., С Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. д.ю.н., проф. Т.Я. Хабриевой. Т. 2: Карибский регион. М., С

4 И.В. Сухинина. Презумпция знания закона в реализации Конституции РФ приговор суда, или действие правопользователя не может основываться на неопубликованном нормативном правовом акте. Вопрос о порядке вступления закона в силу неразрывно и органично связан с законодательной процедурой. Итоговым, завершающим этапом в этом процессе являются промульгация, опубликование и обнародование закона. Термин промульгация (от лат. promulgatio «объявление», «обнародование») определяет процедуру провозглашения закона, принятого парламентом, посредством санкционирования главой государства определенного акта об издании и исполнении закона в установленные конституцией сроки, и затем опубликование санкционированного закона в официальном издании (после чего закон приобретает обязательную силу). Так, например, в Конституции Итальянской Республики от 22 декабря 1947 г., в Разделе II. «Составление законов» в положениях статьи 73 промульгация зафиксирована следующим образом: «1. Законы промульгируются Президентом Республики в течение месяца со дня их утверждения. 2. < > 3. Законы публикуются немедленно после промульгации и вступают в силу на пятнадцатый день после публикации, если в самом законе не установлен другой срок» 8. Примером санкционирования закона главой государства в процедуре промульгации может служить Конституция Польши (Республики Польша) от 2 апреля 1997 г. В Разделе V. «Президент Республики Польша», статье 144 (части 3, пункте 7), содержится важное предписание, касающееся того, что официальные акты Президента Республики, в частности «издание приказа об опубликовании закона или международного договора в «Дзенник Устав Жечипосполитей Польскей», не требуют для своей действительности подписи Председателя Совета Министров 9. В свою очередь, российская Конституция не содержит данного термина. Нет в конституционной компетенции Президента РФ обязанности специальным актом санкционировать опубликование закона, но термин «промульгация» содержится в решениях Конституционного Суда РФ, который толкованием определяет иную форму промульгации законов в конституционном праве России, как подписание и обнародование закона: «Конституция Российской Федерации относит принятие законов к исключительному ведению законодательных органов. Одновременно она предусматривает право вето и промульгацию (подписание и обнародование) федеральных законов главой государства как существенный элемент законотворческой процедуры, обеспечивающий разделение властей, как гарантию от возможных ошибок. В результате закон, принятый органом законодательной власти, обретает силу правового акта единой государственной власти. Принятие и промульгация законов одним и тем же органом нарушили бы баланс властей в сфере законотворчества. Все это существенно и для законодательного процесса на уровне субъекта Российской Федерации, где промульгация в принципе осуществляется главой администрации» 10. Термин «опубликование» означает доведение закона до всеобщего сведения путем публикации его в определенном издании. Официальное опубликование 8 Конституции государств Европы: в 3 т. Т. 2 / под общей редакцией и со вступительной статьей директора Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Л.А. Окунькова. М., С Там же. С Постановление Конституционного Суда РФ от 18 января 1996 г. 2-П по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного Закона) Алтайского края // Собрание законодательства Российской Федерации Ст

5 предусматривает помещение текста закона в установленном конституцией или законом официальном печатном издании, которое обязано точно воспроизвести полный аутентичный текст принятого и подписанного главой государства закона. При этом именно официальное опубликование служит гарантией того, что публикуемый текст полностью соответствует подлиннику, т.е. тому тексту, который был принят компетентным органом власти и подписан компетентным должностным лицом (основание презумпции действительности закона). Появление такого акта-документа является юридическим фактом, с которым связывается вступление закона в силу. В большинстве зарубежных конституций название официального печатного издания определяется в самом тексте. Так, в Конституции Сент-Китса и Невиса от 22 июня 1983 г. положения части (3) и (4) раздела 2 «Законодательный процесс в Законодательном органе» содержат название газеты для официальных публикаций: «(3) При получении согласия со стороны Генерал-губернатора на законопроект, переданный ему в соответствии с положениями настоящей Конституции, этот законопроект становится законом, и Генерал-губернатор затем направляет его для публикации в «Газетт». (4) Законы, принимаемые Законодательным органом, вступают в силу лишь после опубликования в «Газетт» (Приложение 6 «Текст положений, применимых с изменениями», главе IV «Законодательный орган») 11. В России названия официальных печатных изданий определены и зафиксированы в Федеральном законе от 14 июня 1994 г. 5-ФЗ «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания» (с изменениями от 22 октября 1999 г.), статья 4 которого устанавливает, что официальным опубликованием федерального конституционного закона, федерального закона, акта палаты Федерального Собрания считается первая публикация его полного текста в «Парламентской газете», «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации». Закон об опубликовании также предусматривает, что помимо официальных публикаций может иметь место и неофициальное опубликование в иных печатных изданиях и отдельно. Вместе с тем пока нормативный правовой акт официально не опубликован, он не может вступить в силу, а следовательно, презумпция знания закона не действует. Невозможны в этом случае и формы реализации соблюдение, исполнение, использование, применение. Если государством презюмируется факт, что гражданин обязан знать законы (каузальная связь между фактическим незнанием законов и неосвобождением от ответственности за их нарушение), то их опубликование есть необходимое условие получения гражданином такого знания. Потребность современного общества в доступе подлинной и своевременной информации чрезвычайно высока. Традиционные «бумажные» технологии в нынешних условиях не справляются с возникающими нуждами граждан знать законодательство. Так, тираж «Российской газеты» 400 тыс. экземпляров, а население России составляет почти 150 млн человек. Практика показывает, что на ведущие позиции вышло распространение правовой информации в электронной форме силами как государственных, так и коммерческих структур. По информации, размещенной в сети Интернет, в докладе Минэкономразвития «О совершенствовании государственного управления на основе использования информационно-коммуникационных технологий» 12 указывается, что документы и базы данных, создаваемые федеральными 12 См.: 120

6 И.В. Сухинина. Презумпция знания закона в реализации Конституции РФ исполнительными органами, должны быть упорядочены, переведены в электронную форму и размещены на общедоступном интернет-портале. Концепция государственного интернет-портала предусматривает опубликование всех новых нормативных актов. Опубликованные на нем документы будут считаться официально вступившими в силу. Создание государственного интернет-портала и придание опубликованным на нем документам официального статуса позволит обеспечить россиянам более свободный доступ к законодательной информации. Представляется, что если будут приняты означенные инициативы и соответственно внесены изменения в Закон об опубликовании правовых актов, это в большой степени поможет реализации конституционной нормы, устанавливающей требование соблюдения законов Российской Федерации. В федеративном государстве крайне необходимо, чтобы федеральные законы были доведены до всеобщего сведения, «до самых до окраин», не только на государственном языке Российской Федерации, но и на языках многонационального народа Российской Федерации, чтобы дать возможность населению на понятном языке постичь смысл и значение установленных законоположений. Статья 12 «Язык официального опубликования федеральных конституционных законов, федеральных законов и иных правовых актов Российской Федерации» Закона РСФСР «О языках народов Российской Федерации» (в редакции ФЗ ФЗ, от ФЗ) устанавливает: «Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания Российской Федерации, указы и распоряжения Президента Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации официально публикуются на государственном языке Российской Федерации. В республиках указанные правовые акты наряду с официальным опубликованием могут публиковаться на государственных языках республик». В действительности реализация нормы об опубликовании федеральных нормативных правовых актов, изложенных на разных языках, весьма непроста в условиях многонациональной республики. Так, в соответствии со статьей 11 Конституции Республики Дагестан «Государственными языками Республики Дагестан являются русский язык и языки народов Дагестана». В республике по политическим причинам до сих пор не принят закон о языках народов Дагестана. По результатам переписи населения 2002 г. в Дагестане проживают представители более 120 национальностей, а народы Дагестана говорят на языках четырех основных языковых групп. Но в данном субъекте РФ только русский язык в качестве государственного языка обслуживает все важнейшие сферы жизни, включая право. Между тем именно федеральная власть должна учитывать законные интересы национальностей, их право на равный доступ к законодательным текстам России, воспроизведенным на понятном гражданам языке, что соответствует пунктам «а», «в» и «е» статьи 71 Конституции РФ (исключительное ведение РФ по вопросам контроля за соблюдением Конституции и федеральных законов, защиты прав и свобод человека и гражданина, права граждан в языковой сфере). Вопросы языкового перевода, наличия лингвистической базы, специалистов данного уровня весьма важны и актуалены, поскольку версии Конституции РФ и законов, принятых на федеральном уровне, должны быть равнозначными. Для сравнения в многонациональной Канаде, где официальными признаны английский и французский языки, вопросы перевода решаются следующим законодательным образом: положения статьи 55 «Версия Конституции Канады на французском языке» Конституционного Акта 1982 г. предписывают, 121

7 что «на министра юстиции Канады возлагается обязанность подготовки в возможно короткий срок версии на французском языке частей Конституции Канады; и когда какая-либо достаточно значительная часть будет подготовлена, она предлагается для введения в силу Прокламацией Генерал-губернатора с приложением большой печати Канады согласно процедуре, применяемой при внесении поправок к конституционным положениям, которые эта часть содержит». Термин «обнародование» является более широким по отношению к опубликованию. В мировой практике конституции часто соединяют процедуру обнародования с утверждением закона, его промульгацией и опубликованием. В Российской Федерации, согласно Федеральному закону о порядке опубликования и вступления в силу правовых актов, под обнародованием понимается доведение федерального закона до общего сведения по телевидению и радио, по средствам связи и через материальные носители информации (машинописное извещение). Если официальные печатные органы обязаны опубликовать весь принятый закон без комментариев, то при обнародовании закона остальные органы информации кроме обязательных общих сведений могут освещать любую проблему, регулируемую принятым законом, с неофициальным его разъяснением. Именно обнародование акта способствует формированию у населения общих юридических знаний, которые необходимы для соблюдения правопорядка. Очевидно, что коли нормативные правовые акты затрагивают права, свободы и обязанности человека и гражданина, между их официальным опубликованием, обнародованием и вступлением в силу должен быть установлен промежуточный интервал, чтобы заинтересованные лица и органы могли заранее подготовиться к реализации этих актов 13. Особенно это относится к случаям, когда такими актами предусмотрены определенные обременения физических и юридических лиц или ограничения их деятельности, а также подготовка подзаконных актов, направленных на реализацию требований нового закона. От даты опубликования зависит и дата вступления актов в силу. По действующим правилам новый закон, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу на десятый день после его опубликования в официальных изданиях. Существенно, что Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 24 октября 1996 г. 17-П по делу о проверке конституционности части 1 статьи 2 Федерального закона от 7 марта 1996 г. «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об акцизах» 14 в пункте 6 мотивировочной части разъяснил для всеобщего понимания, что день, которым датируется выпуск «Собрания законодательства Российской Федерации», содержащий текст акта, не может считаться днем обнародования этого акта. Указанная дата, как свидетельствуют выходные данные, совпадает с датой подписания издания в печать, и, следовательно, с этого момента еще реально не обеспечивается получение информации о содержании акта его адресатами. День выпуска номера «Российской газеты» (либо «Парламентской газеты», если ее номер с текстом акта вышел одновременно или раньше) должен считаться датой обнародования акта. Следует различать незнание закона и невозможность его узнать. Если нормативный акт не опубликован в открытой печати, имеет гриф «секретно» или «для 13 В этом общем правиле есть исключения: Конституция Республики Панама от 11 октября 1972 г. предписывает: «Несвоевременное обнародование закона не делает закон не соответствующим Конституции» статья 167, глава 2 «Разработка законов», Титул V «Законодательный орган». См.: Конституции государств Америки: В 3 т. / под ред. д.ю.н., проф. Т.Я. Хабриевой. Т.1: Северная и Центральная Америка. М, С См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. 17-П // Вестник Конституционного Суда РФ

8 И.В. Сухинина. Презумпция знания закона в реализации Конституции РФ служебного пользования» и не представлен субъекту для ознакомления, то не может наступать ответственность за его нарушение. Вместе с тем гражданин и государство связаны взаимными правами, ответственностью и обязанностями. Поэтому, со своей стороны, государство вправе относить к государственной тайне те или иные сведения в области военной, экономической и других видов деятельности, распространение которых может нанести ущерб обороне страны и безопасности государства. В связи с этим статьей 29 (частью 4) Конституции Российской Федерации предусмотрено, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом. Таким законом является Закон Российской Федерации от 21 июля 1993 г. «О государственной тайне» с последующими изменениями, определяющий понятие государственной тайны с указанием сведений, относимых к государственной тайне. Государство вправе определять средства и способы охраны государственной тайны, в том числе устанавливать уголовную ответственность за ее разглашение и выдачу иностранному государству. Уголовная ответственность в силу статьи 29 (части 4) за выдачу государственной тайны иностранному государству правомерна лишь при условии, что перечень сведений, составляющих государственную тайну, содержится в подзаконном акте. Такой вывод содержится в правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в его Постановлении от 20 декабря 1995 г. по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 УК РСФСР 15. Несомненно, такой вывод Конституционного Суда сделан с учетом презумпции знания закона: безусловной обязанностью государства является опубликование нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы граждан. Вывод о знании законов опровержим, если будет доказано, что субъект действительно не знал и не мог знать о наличии нормативно-правового акта. Действительно, данная презумпция может быть опровержимой в отношении лица, которое оказалось в условиях чрезвычайных и непредотвратимых обстоятельств (тяжелая болезнь, стихийное бедствие, военные действия, плен, недоступность обнародованных актов и т.п.). В таком случае лицо в судебном порядке может опровергнуть данную презумпцию. При доказанности того, что виновное лицо не только по объективным, но и субъективным причинам не могло знать о противоправном характере своих действий, это лицо по решению суда освобождается от ответственности. В этом случае важно отметить, что опровергается не ложность презюмирования факта знания закона гражданами, не истинность самой презумпции, а лишь применимость ее к данному случаю. Презумпция знания закона может быть опровергнута и по тем основаниям, что был нарушен конституционный порядок подписания и обнародования законов; в таком случае граждане, организации, органы государственной власти в соответствии с положениями Конституции вправе обратиться в соответствующие судебные органы с требованием лишения правового акта юридической силы. Таким примером опровержения презумпции является решение Конституционного Суда РФ от 20 мая 1992 года 6-П о лишении федерального закона юридической силы вследствие несоблюдения порядка его подписания и обнародования. Пово- 15 См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г. 17-П по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова // Собрание законодательства Российской Федерации Ст

9 дом к рассмотрению дела в Конституционном Суде РФ по этому вопросу явилось ходатайство Президента России о неконституционности, по его мнению, Закона РФ «О внесении изменений и дополнений в статью 3 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Конституционный Суд, обнаружив неопределенность в вопросе о том, соответствует ли названный Закон Конституции РФ с точки зрения соблюдения порядка принятия и подписания законов, принял ходатайство к производству и рассмотрел дело в открытом заседании Суда. Своим постановлением он признал не соответствующим Конституции России упомянутый Закон РФ, а также признал недействующими положения других нормативных актов, основанных на этом Законе. Таким образом, было отменено и Постановление от 2 марта 1992 г Президиума Верховного Совета Российской Федерации, который «назначив руководителя Антимонопольного комитета, фактически применил нормативный акт, не имеющий юридической силы, поскольку не был соблюден предусмотренный пунктом 2 статьи Конституции Российской Федерации порядок подписания и обнародования законов» 16. Как применяется презумпция знания закона? Отвечая на этот вопрос, интересно отметить, что еще в римском праве существовали некоторые категории граждан, в частности солдаты, которые могли отговариваться незнанием закона и таким образом имели правовую привилегию 17. В России презумпция знания закона применима ко всем гражданам, иностранцам, лицам без гражданства, лицам с двойным гражданством, кроме недееспособных и невменяемых лиц, а также ко всем юридическим лицам, органам государственной власти и местного самоуправления, ассоциациям граждан. Органы государства реализуют властные полномочия, которые осуществляют их от имени Российской Федерации. Каждый государственный орган, решающий в пределах предоставленных ему прав определенные вопросы, издавая акты, обязательные к исполнению другими государственными и иными органами, должностными лицами и гражданами, в свою очередь, обязан знать право и систему законодательства. Между тем имеющий место правовой произвол на государственном уровне, в том числе, основан на элементарной правовой неосведомленности и невежественности, на незнании конституционных норм и законов. Что касается действия презумпции знания закона в отношении организаций, являющихся юридическими лицами, граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица и имеющих статус индивидуального предпринимателя, приобретенного в установленном законом порядке, а также иностранных организаций, международных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность в Российской Федерации, то знание ими закона в области материального конституционного, гражданского, трудового, уголовного, налогового, административного, земельного и таможенного права само собой разумеется, и данная презумпция в этом смысле в отношении них должна быть неопровержимой. Деятельность перечисленных организаций с позиций правовой неосведомленности невозможна, поскольку гражданские правоотношения действительны именно ввиду их соответ- 16 Постановление Конституционного суда РФ от 20 мая 1992 г. 6-П по делу о проверке конституционности Закона РСФСР от 22 ноября 1991 года «О внесении изменений и дополнений в статью 3 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» // Ведомости СНД РФ и ВС РФ Ст Ефимов В.В. Догма римского права. СПб, С

10 И.В. Сухинина. Презумпция знания закона в реализации Конституции РФ ствия закону. В данном случае презумпция знания закона является презумпцией очевидного факта, предполагающая, что вступающий в сделку субъект знает нормы, надлежащим образом опубликованные и относящиеся к совершаемой сделке. Отметим также и то, что презумпция знания закона нашла свое отражение и в законодательстве субъектов Российской Федерации, которые в своих конституциях и уставах налагают обязанности на государственные органы власти надлежащим образом осуществлять принятие и опубликование принимаемых на их уровне законов, которые в соответствии с презумпцией обязывают граждан их знать. Вместе с тем совершенно очевидно, что гражданин, как, впрочем, и любой юрист, не может знать все нормы законодательства, хотя в нашей стране созданы большие возможности для ознакомления с нормами законов: это СМИ, Интернет, сеть библиотек, государственная и частная системы обучения и образования. С другой стороны, поскольку российское государство требует от граждан знания Конституции и законов, то им должна проводиться государственная просветительская конституционно-правовая и юридическая политика. Для сравнения: в дни празднования 20-й годовщины принятия ныне действующей Конституции КНР более 200 тыс. человек по всему Китаю приняли участие в конкурсе на знание положений Конституции, организованном совместно ПК ВСНП (Постоянным комитетом Всекитайского собрания народных представителей) и другими структурами. Целью проведения данного конкурса стало распространение среди граждан КНР знаний Конституции, повышение ее осознания и содействие к осуществлению. В Литве экзамен на знание Конституции проводится уже два года. Идея его проведения принадлежит Министерству юстиции совместно с Союзом журналистов Литвы. Подготовка к этому экзамену освещается в средствах массовой информации, где известные общественности лица объясняют людям важность знания Основного Закона, своих прав и обязанностей. Организаторы экзамена считают, что подобные акции помогут людям лучше ориентироваться в законах, отстаивать свои права и увереннее добиваться от властей того, что полагается гражданам по праву 18. Автору не известна (в Интернете не представлена) практика российских ведомств по проведению аналогичных просветительских проектов. Между тем большинство россиян (60%) не знают, когда была принята действующая Конституция страны. Такие данные были получены в ходе социологического опроса, проведенного ROMIR Monitoring спустя 10 лет после принятия базового закона страны 19. По результатам опросов, проведенных ВЦИОМом-А, 42% россиян вообще уверены в том, что «Конституция особой роли не играет, т.к. с ней никто не считается» 20. Очевидно, что знания основных положений Конституции и законодательства должны приобретаться гражданами России со школьной скамьи. В школах такие программы уже имеются. В программе обучения представлены положения основ конституционного строя нашего государства, права и свободы человека и гражданина, основы отраслей законодательства в аспекте общих дозволений и общих запретов. Только так, начиная изучение Конституции, федеральных и местных законов с детских лет, можно полноценно подготовить молодежь к правильному пониманию и соблюдению норм и правил и только тогда объективно спрашивать с граждан знание ими законодательства федеративного государства. В противном случае требование 18 Ковалелис А. Экзамен на знание конституции // Литовский курьер (710). 19 См.: http// 20 См.: http//palm.newsru.com/russia12dec

11 от граждан знания и надлежащего исполнения Конституции и законов превращается в юридическую фикцию. Исследуя обязанность субъектов права знать законы, необходимо, в свою очередь, отметить и наличие следующего конституционного допущения: исходя из общепризнанных принципов и норм, соблюдения неотчуждаемых, естественных прав человека, отражающих ценность достоинства человека, российское государство признает общую добросовестность граждан (что вытекает из статей 2, 21 Конституции РФ). Презюмируется, что государство изначально доверяет своим гражданам и рассчитывает, что граждане Российской Федерации поступают добросовестно и в соответствии с этим положительно избирают вид и меру своего поведения как в личных, так и в общественных интересах. Допущение такого факта является общей предпосылкой нормального существования гражданина и государства. Поэтому та часть системы действующего права публичного права, нормы которого направлены на защиту общего блага, государственного интереса безусловно связаны с действием презумпции добросовестности граждан. С точки зрения такого позитивного вывода определяется смысл, содержание и применение законов как на федеральном, так и на региональном уровне России. Государственные органы в сфере публичного права, императивно предписывающие определенные варианты поведения граждан и других субъектов конституционного права и применяющие к нарушителям меры юридической ответственности, жестко связаны презумптивным установлением добросовестности лиц и презумпцией невиновности, прямо содержащейся в статье 49 Конституции РФ. Таким образом, в системе Конституции России заложены гарантии и защита добросовестности лиц и граждан и недопущение злоупотребления правом в отношении них. Недобросовестность индивида в публичном праве выражается в установлении и признании его вины в особой процессуальной процедуре с представлением ему в качестве защиты квалифицированной юридической помощи, «которая возникает у конкретного лица с того момента, когда ограничение его прав становится реальным» 21. Таким образом, положения, составляющие понятие презумпции невиновности, впервые появившиеся во времена буржуазных революций, положенные затем в основу одного из общих принципов права и представляющие собой факт отказа от правил средневекового инквизиционного процесса, оказали непосредственное влияние на формирование российской правовой системы. Подводя итог, можно сделать вывод: применяемая в системе современных конституционных норм Российской Федерации презумпция знания закона предусматривает жесткую взаимозависимость между требованием знания законов и государственным обеспечением возможности знать принятые законы. Существование конституционных презумпций в пользу как государства,так и гражданина приводит к строгому следованию принципа взаимной ответственности государства и человека. И как показывает практика, при несоблюдении или перекосах означенного принципа презумпция знания закона превращается в юридическую фикцию. 21 Определение Конституционного Суда РФ от 9 июня 2005 года 327-О по жалобе гражданина Чукова Анзаура Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями пунктов 1 и 3 части первой статьи 6 и подпункта 1 пункта 2 части первой статьи 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» // 126

Республикæ Цæгат Ирыстон Алани КОНСТИТУЦИОН ТÆРХОНДОН Республика Северная Осетия-Алания КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД Именем Республики Северная Осетия Алания ПОСТАНОВЛЕНИЕ по делу о толковании части 3 статьи 14

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело 88-Г05-17 О П Р Е Д Е Л Е Н И Е Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего судей Пирожкова В.Н.

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации (с изменениями на 3 ноября 2015 года) Документ с изменениями, внесенными: Федеральным законом от 29

1 ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 23 г. Москва 19 декабря 2003 г. О судебном решении (с изменениями внесенными Постановлением Пленума ВС РФ 25 от 23 июня 2015 г.) В связи с введением

2 мая 2006 года N 59-ФЗ РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О ПОРЯДКЕ РАССМОТРЕНИЯ ОБРАЩЕНИЙ ГРАЖДАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Принят Государственной Думой 21 апреля 2006 года Одобрен Советом Федерации 26

Лекция 2. Основы конституционного права 1. Сущность конституционного права 2. Система конституционного права России, его место в системе национального права. 3. Система источников конституционного права

РЕШЕНИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ 9 июля 2018 г. Р-1134/2018 О соответствии Конституции Республики Беларусь Закона Республики Беларусь «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «НОВОСИБИРСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 30 ноября 1994 г. 51-ФЗ Принят Государственной Думой 21 октября 1994 г. (Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. 32. Ст. 3301) (в ред. федеральных законов от 20.02.1996 18-ФЗ,

Харьковский национальный университет имени В.Н.Каразина Физико-энергетический факультет Кафедра безопасности жизнедеятельности ЗАКОНЫ И НОРМАТИВНЫЕ АКТЫ Лекция Закон - это набор правил, установленный высшим

Тестовые задания по дисциплине «Конституционное право» 1.Отрасль Конституционного права является: а). Публичной отраслью права; б). Частной отраслью права; в). Частно-публичной отраслью права. 2.Изменения

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ УКРЕПЛЕНИЯ

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОПРЕДЕЛЕНИЕ от 19 апреля 2001 г. N 65-О ПО ХОДАТАЙСТВУ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В ПРИВОЛЖСКОМ ФЕДЕРАЛЬНОМ ОКРУГЕ ОБ ОФИЦИАЛЬНОМ

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 43-АПГ16-14 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 2 5 октября 2016 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

Нормативные правовые акты главный источник права. Принятие данных актов относится к монопольному праву государства, а сами акты составляют иерархическую систему. Для нормативных правовых актов характерны

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело 33-Г05-17 ОПРЕДЕЛЕНИЕ Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе: председательствующего судей Пирожкова В.Н. Харланова

Вносится Архангельским областным Собранием депутатов Проект РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской

СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА Р. Х. Валиахметов * Формально-правовые основания аннулирования нормативных правовых актов конституционными (уставными) судами Рассматриваются отдельные аспекты деятельности органов региональной

ЮЖНО-РОССИЙСКАЯ ПАРЛАМЕНТСКАЯ АССОЦИАЦИЯ Р Е Ш Е Н И Е 7 июня 2012 года 18 О поддержке законодательной инициативы Народного Собрания Республики Ингушетия по внесению в Государственную Думу Федерального

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 39-АПП6-5 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 12 декабря 2016 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

Комментарий к статье 13.21 Кодекса Волгоградской области об административной ответственности. Статья 13.21. Неисполнение муниципальных правовых актов Неисполнение муниципальных правовых актов, в том числе

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Дело 127АПГ14-10 г. Москва 29 октября 2014 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

Об учреждении должности Уполномоченного по правам человека Указ Президента Республики Казахстан от 19 сентября 2002 года N 947 САПП Республики Казахстан, 2002 г., N 30, ст. 328 Подлежит опубликованию в

Именем Кабардино-Балкарской Республики ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда Кабардино-Балкарской Республики по делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 7 «Положения о пенсионном обеспечении

См. графическую копию официальной публикации Федеральный закон от 7 мая 2013 г. N 78-ФЗ "Об уполномоченных по защите прав предпринимателей в Российской Федерации" Принят Государственной Думой 26 апреля

Именем Республики Марий Эл П О С Т А Н О В Л Е Н И Е Конституционного суда Республики Марий Эл по делу о проверке соответствия Конституции Республики Марий Эл абзаца третьего пункта 4.1. Положения «О публичных

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ АПЕЛЛЯЦИОННОЕ Дело 20-АЛЛ 6-24 ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 16 ноября 2016 г. Российской Федерации в составе председательствующего судей при секретаре Хаменкова В.Б., Корчашкиной

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВОСУДИЕ: ФУНКЦИИ И ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ДРУГИМИ ПУБЛИЧНЫМИ ВЛАСТЯМИ Национальный доклад XV Конгрессу Конференции европейских конституционных судов

Неофициальный перевод ЗАКОН УКРАИНЫ О принципах предотвращения и противодействия дискриминации в Украине (Ведомости Верховной Рады (ВВР), 2013, 32, ст.412) (С изменениями, внесенными согласно закону 1263-VII

СОВЕТ ДЕПУТАТОВ КОМАРИХИНСКОГО СЕЛЬСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ ПЕРМСКОГО КРАЯ Р Е Ш Е Н И Е 09.09.2016 N 261 Об утверждении Положения о Совете депутатов Комарихинского сельского поселения Чусовского муниципального

14 ноября 2002 г. 138-ФЗ Принят Государственной Думой 23 октября 2002 г. Одобрен Советом Федерации 30 октября 2002 г. (Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. 46. Ст. 4532) (В ред. Федеральных

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 31 г. Москва 11 декабря 2012 г. О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений,

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело КАС02-415 ОПРЕДЕЛЕНИЕ Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе: Председательствующего: Н.К. Толчеева Членов коллегии: М.Н. Лаврентьевой

27.08.2015 86 (в ред. решения Земского Собрания Пермского муниципального района от 28.02.2017 202) Об оценке регулирующего воздействия проектов правовых актов Пермского муниципального района и экспертизе

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 74-АПГ 15-21 г. Москва 14 октября 2015 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ г. Москва Дело ГКПИ 01-1255 РЕШЕНИЕ Именем Российской Федерации Верховный Суд Российской Федерации в лице судьи Верховного Суда Российской Федерации Горохова Б.А., при

СЛАВГОРОДСКОЕ ГОРОДСКОЕ СОБРАНИЕ ДЕПУТАТОВ АЛТАЙСКОГО КРАЯ РЕШЕНИЕ от 21.06. 2016 45. г. Славгород О внесении изменений и дополнений в Устав муниципального образования город Славгород Алтайского края В

Коми Республикаса оланподув Ерд Конституционный Суд Республики Коми ИМЕНЕМ РЕСПУБЛИКИ КОМИ ПОСТАНОВЛЕНИЕ Конституционного Суда Республики Коми по делу о проверке конституционности абзаца 1 пункта 4 статьи

Е.И. Шаталина Правовая культура: правонарушения и ответственность за их совершение Правонарушение - это действие, которое противоречит нормам права. Эта противоправность заключается в том, что гражданин

УДК 342.74 КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ ПРИНЦИПА ОТРИЦАНИЯ ОБРАТНОЙ СИЛЫ ЗАКОНА И ПРАВА НА ПОЛУЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИИ ПРИ ВЫПОЛНЕНИИ ГРАЖДАНАМИ ОБЯЗАННОСТИ ПО ФИНАНСИРОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННЫХ РАСХОДОВ И.Г.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. Дело 49Г02-89 ОПРЕДЕЛЕНИЕ Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе: председательствующего Кнышева В.П. судей Харланова

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело АЛЛ 17-129 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ г. Москва 16 мая 2017 г. Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего Манохиной

Глава 1. Основы теории права и государства 1.1. Введение в правоведение: понятие, предмет и система дисциплины Правоведение (или юридическая наука, юриспруденция) представляет собой систему общественных

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 4-АПГ17-5 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ город Москва _ г 5 апреля 2017 года Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

ГУБЕРНАТОР СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЯ ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 19 декабря 2013 г. N 925 ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ГОСУДАРСТВЕННО- ПРАВОВОМ УПРАВЛЕНИИ ГУБЕРНАТОРА СТАВРОПОЛЬСКОГО КРАЯ И ПРАВИТЕЛЬСТВА СТАВРОПОЛЬСКОГО

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Дело 78-АПГ14-5 г.москва 19 марта 2014 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе: председательствующего

Решение Центрального районного суда г. Твери от 3 июня 2004 г. N 2-639/04 (извлечение) Заявители просят признать недействующим (прокурор - со дня принятия, другие заявители - с 01.01.2004 г.) решение Тверской

В е р х о в н ы й с у д РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Дело 51 -АПГ14-3 г. Москва 19 ноября 2014 г. Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе председательствующего

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации «0 6» декабря 2012_г. 6б88п-П13 МОСКВА О внесении проектов федеральных законов "Об уполномоченных по защите

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Дело АКПИ17-997 РЕШЕНИЕ ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ г. Москва 6 февраля 2018 г. Верховный Суд Российской Федерации в составе судьи Верховного Суда Российской Федерации

8 февраля 2002 года N 24-РЗ РЕСПУБЛИКА КОМИ ЗАКОН ОБ УПОЛНОМОЧЕННОМ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА В РЕСПУБЛИКЕ КОМИ Принят Государственным Советом Республики Коми 23 января 2002 года (в ред. Законов РК от 26.12.2005

Справка о некоторых вопросах привлечения арбитражных управляющих к административной ответственности по части 3 статьи 14.13 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях 1 В ч. 3 ст.

О применении в судебной практике законодательства о защите чести, достоинства и деловой репутации физических и юридических лиц Нормативное постановление Верховного суда Республики Казахстан от 18 декабря

Проект 1 РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН О внесении изменений в федеральные конституционные законы «О судебной системе Российской Федерации» и «Об арбитражных судах в Российской

УДК 324 С. Г. Бутина, 2015 Назначение выборов депутатов законодательных (представительных) органов власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления: правовой аспект С. Г. Бутина Рассматриваются

ПРЕЗУМПЦИЯ ЗНАНИЯ ЗАКОНА

А. БЫЧКОВ

Александр Бычков, аспирант кафедры адвокатуры, нотариата, гражданского и арбитражного процесса РГТЭУ, г. Москва.

Выражение "Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение" является общеизвестным. Отсутствие у граждан или руководителей организаций точного представления о конкретных правовых последствиях своих действий или бездействия не освобождает их от ответственности за их совершение (несовершение). Если правовые акты приняты в установленном законом порядке, каждый обязан их знать и соблюдать. Вместе с тем и государство, принимающее правовые акты, обязано следовать принципу правовой определенности и не издавать их произвольно.

Неуважительная причина

В одном деле суд отказал в восстановлении пропущенного процессуального срока на подачу кассационной жалобы на судебный акт, поскольку заявитель не представил доказательств наличия уважительных причин пропуска срока, которые могли бы послужить основанием для его восстановления. Довод заявителя о том, что он не знал о том, что вправе был обжаловать решение суда независимо от мнения и волеизъявления других лиц, участвующих в деле, не может являться основанием к отмене определения суда, поскольку незнание закона не является уважительной причиной (Определение Московского городского суда от 30.09.2011 по делу N 33-27226).
Аналогичным образом в другом деле суд указал, что пропуск заявителем срока на подачу жалобы на постановление о привлечении к административной ответственности является основанием для отказа в принятии жалобы к рассмотрению. Вместо подачи жалобы в суд заявитель оспорил указанное постановление в прокуратуре. Незнание порядка обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях не свидетельствует о том, что заявитель не мог своевременно подать жалобу в суд, поскольку он не был лишен возможности воспользоваться юридическими услугами. Незнание закона не является для граждан уважительной причиной нарушения требований закона (Определение Московского городского суда от 30.06.2011 по делу N 7-1476).
Часто приходится слышать в адрес органов государственной власти упреки в том, что они своевременно не известили о том, что изменилось законодательство или существует какая-нибудь льгота. В большинстве случае такие претензии безосновательны, потому что некоторые льготы и права реализуются только при наличии заявления от гражданина. Так, супруга умершего мужа обратилась в суд с иском к управлению соцзащиты населения Липецкой области и к нотариусу о признании отказа в совершении нотариального действия незаконным и признании права собственности на денежные вклады в порядке наследования. Она указала, что ее муж, умерший в 2010 году, с 2001 года являлся почетным донором России, однако с января 2005 по 2010 год не получал полагающихся ему ежегодных денежных выплат. Суд в заявленных требованиях истице отказал, поскольку права, предоставляемые лицам, награжденным нагрудным знаком "Почетный донор России", по наследству не переходят. В отношении довода истицы, что наследодатель не знал о своем праве на получение выплат как донору, вследствие чего не обращался за их получением, а органы социальной защиты его не уведомили, суд указал на то, что закон не возлагает на орган социальной защиты такой обязанности по информированию граждан об имеющихся у них правах (Определение Липецкого областного суда от 11.01.2012 по делу N 33-60/2012).
В еще одном деле покупатели по договору купли-продажи приобрели долю в уставном капитале ООО, а в скором времени это общество было ликвидировано за нарушения законодательства. Полагая, что такая ликвидация является существенным изменением обстоятельств, покупатели требовали в суде расторгнуть договор купли-продажи и взыскать с продавца обратно деньги. Суд в удовлетворении их требований отказал, поскольку в силу положений ст. 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда в случае осуществления неоднократных или грубых нарушений закона или иных правовых актов. Знание закона презюмируется, следовательно, стороны по договору купли-продажи долей не могли не предвидеть, что за нарушение законодательства общество может быть привлечено к ответственности. Таким образом, исходя из принципа разумности действий участников гражданского оборота, стороны по сделке должны и могли предвидеть, что за период предоставленной покупателю отсрочки платежа по договору купли-продажи общество, осуществляющее финансово-хозяйственную деятельность, может быть привлечено к ответственности за нарушение законодательства (Постановление ФАС СЗО от 24.05.2004 по делу N А56-21598/03).

Правовая определенность после обнародования

"Правовая определенность - это ясность относительно наличия прав и обязанностей в конкретном правоотношении. Возможность иметь точное представление о своем юридическом статусе является одним из естественных прав человека" (Романец Ю. Правовая определенность или безнаказанность? // ЭЖ-Юрист. 2011. N 49).
В соответствии с неоднократно выраженной в решениях КС РФ правовой позицией изменение законодателем ранее установленных правил предоставления населению льгот и компенсаций должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающий правовую определенность, сохранение разумной стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики, в том числе в социальной сфере. С тем чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты (Постановления от 16.12.1997 N 20-П, от 24.05.2001 N 8-П, от 19.06.2002 N 11-П, от 23.04.2004 N 9-П, Определения от 04.12.2003 N 415-О, от 15.02.2005 N 17-О, от 01.12.2005 N 521-О и др.).
Правовая определенность поддерживается в том числе путем обнародования принимаемых законов и создания возможности ознакомления с его содержанием. Как указал КС РФ, требование обнародования нормативного правового акта от имени государства компетентным органом публичной власти обусловлено общепризнанным принципом правовой определенности, на основе которого устанавливаются отношения государства и индивида, и означает всеобщее оповещение о том, что данный нормативный правовой акт принят и подлежит действию в изложенном аутентичном содержании. Только в этом случае на лиц, подпадающих под его действие, распространяется общеправовая презумпция, в силу которой незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Неопределенность же относительно того, действует или не действует нормативный правовой акт, не может обеспечить единообразие в его соблюдении, исполнении и применении и, следовательно, порождает противоречивую правоприменительную практику, создает возможность злоупотреблений и произвола, ослабляет гарантии защиты конституционных прав и свобод, ведет к нарушению принципов равенства и верховенства права (Постановление КС РФ от 27.03.2012 N 8-П).
Таким образом, необходимо регулярно осуществлять мониторинг правовой информации, чтобы быть в курсе последних изменений и нововведений. Такую информацию можно получить на официальном интернет-портале правовой информации www.pravo.gov.ru, из печатных СМИ и других источников.

Наша компания оказывает помощь по написанию курсовых и дипломных работ, а также магистерских диссертаций по предмету Теория государства и права, предлагаем вам воспользоваться нашими услугами. На все работы дается гарантия.

А. Презумпция знания процессуального закона представляет собой разновидность широко известной общеправовой презумпции - презумпции знания закона. В современном праве презумпция знания закона имеет длительную историю. Она была сформулирована и применялась еще римскими юристами, находя выражение в формулах: ignorantia juris, quod quisque tenetur scire non excusat (незнание закона, знание которого предполагается, не служит извинением для лица, нарушившего закон), nemo ignorantia juris recusare potest (никто не может отговариваться незнанием закона) и nemo censetur ignorare legem (никто не считается незнающим закон).

Презумпция знания закона в римском праве не носила абсолютный характер, в отношении некоторых категорий лиц имелись специальные изъятия. Так, в отношении женщин по причине imbecilitas sexus (неразумности пола) действовала правовая привилегия, согласно которой они могли ссылаться на незнание закона *(273) . Подобная привилегия была установлена и в отношении солдат. Исходя из своего особого статуса в римском обществе, они также имели право отговариваться незнанием закона *(274) .

Презумпция знания закона имеет давние традиции и в российском праве. Такие известные отечественные юристы, как Н. Рождественский *(275) и Д.И. Мейер *(276) , писали о ней еще до судебной реформы 1864 г.

Согласно общему правилу, презумпция знания закона распространяет свое действие только на опубликованный закон. Предполагается, что он известен всем и с момента его вступления в силу подлежит обязательному исполнению. В связи с тем что презумпция знания закона в современном обществе носит абсолютный характер и распространяет свое действие на всех членов общества, в литературе ставится вопрос о степени вероятности этой презумпции. В.К. Бабаев считает, что эта презумпция является высоковероятной и большинство граждан действительно знает закон *(277) . Однако такая точка зрения, как правило, не находит поддержки в процессуальной науке *(278) . Другую позицию занимает В.И. Каминская, она считает, что презумпция знания закона является квазипрезумпцией и на самом деле реально знает закон меньшинство граждан *(279) .

Значительный теоретический и практический интерес представляет вопрос о том, является ли презумпция знания закона опровержимой или она носит неопровержимый характер. По этому поводу существуют две точки зрения. В.И. Каминская, не мотивируя свою позицию, утверждает, что презумпция знания закона неопровержима *(280) . Такие авторы, как М.С. Строгович, В.П. Воложанин, И.Л. Петрухин, А.А. Тилле, В.К. Бабаев, И.А. Либус *(281) и др., считают, что рассматриваемая презумпция в исключительных случаях может быть опровергнута.

В связи с этим особую актуальность презумпция знания закона приобретает в сфере ответственности, особенно уголовной. В зависимости от того, знало ли лицо, привлекаемое к ответственности, о противоправности своих действий, ставится вопрос о его виновности. При этом само незнание закона должно носить объективный характер, т.е. лицо, привлекаемое к ответственности, в силу ряда внешних обстоятельств реально не имело возможности ознакомиться с вступившим в силу законом. В качестве примера из судебной практики наиболее часто приводится следующий случай.

10 февраля 1941 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР "О запрещении продажи, обмена и отпуска на сторону оборудования и материалов и об ответственности по суду за эти незаконные действия" *(282) . 19 февраля 1941 г. начальник карьера в Кала-ИМаре Зорин продал совхозу "Туркмен каракуль" 3420 килограмм каменного угля. Приговором линейного суда Ашхабадской железной дороги за указанные действия Зорин был осужден на два года лишения свободы. Определением Железнодорожной коллегии Верховного Суда СССР приговор был оставлен в силе. Однако, как установило следствие, Зорин не знал об издании указа, так как на карьере не было радиоустановки, а газеты с его текстом были получены только 22 февраля. Пленум Верховного Суда СССР, рассматривавший это дело, признал Зорина невиновным и указал, что обвиняемый освобождается от уголовной ответственности за действия, предусмотренные в качестве преступления новым законом, так как в момент совершения этих действий он не знал о его существовании и не мог с ним ознакомиться *(283) .

Б. Презумпция знания процессуального закона по сравнению с общей презумпцией имеет ряд особенностей. Презумпция знания закона, как видно из приведенного выше примера, обладает материальными свойствами, а факты, опровергающие ее, включаются в предмет доказывания и исследуются судом. В результате доказательственной деятельности презумпция знания закона может быть опровергнута, что существенно влияет на итоговое постановление суда.

Презумпция знания процессуального закона материальными свойствами не обладает и не влияет на предмет доказывания. Она относится к знанию гражданами норм судебной процедуры и связанного с ними комплекса прав и обязанностей. По нашему мнению, презумпция знания процессуального закона является неопровержимой. В процессе осуществления правосудия относительно знания норм процессуального закона не может возникнуть ситуация, подобная той, которая случилась с начальником карьера Зориным. Это объясняется тем, что лицу, желающему подать иск и возбудить гражданское производство, необходимо для начала ознакомиться с правилами подсудности, требованиями, предъявляемыми к исковому заявлению, и уплатить госпошлину. Знание процессуального закона для истца выступает в качестве необходимой предпосылки обращения в суд за судебной защитой. Ответчик, получив повестку и адресованный ему иск, всегда имеет время ознакомиться с действующим процессуальным законом и подготовить свои возражения по сути предъявленных ему требований. Задачу ознакомления с процессуальным законом для граждан облегчает еще и тот факт, что все судебные процедуры сведены в один закон - процессуальный кодекс. Кроме того, стороны имеют право пользоваться помощью представителей, которые, как правило, имеют юридическое образование и могут профессионально разъяснить своим доверителям содержание процессуального закона, а также их права и обязанности.

Однако необходимо отличать реальное знание процессуального закона от формального. В связи с этим интересен вопрос о начале действия рассматриваемой презумпции. При ответе на него необходимо исходить из наличия у гражданина процессуального статуса, т.е. является ли он в данный момент участником судопроизводства или нет. В случае, если гражданин не является участником гражданского судопроизводства, в его отношении действует общая презумпция знания закона, которая по своему объему охватывает все законодательство (включая знание гражданского процессуального, арбитражного процессуального и уголовно-процессуального закона). Когда гражданин вступил в процессуальные правоотношения и стал участником судопроизводства, с момента возбуждения гражданского дела в его отношении начинает действовать презумпция знания конкретного процессуального закона.

Презумпция знания процессуального закона имеет отличие от презумпции знания закона и по субъектному составу. Если общая презумпция действует в отношении всех граждан, то специальная действует только в отношении лиц, наделенных определенным процессуальным статусом (истец, ответчик, прокурор, эксперт, переводчик и др.), предусмотренным ГПК РФ и АПК РФ. В связи с этим необходимо отметить, что судьи субъектами презумпции знания закона (процессуального закона) не являются. В их отношении действует уже не презумпция, а процессуальная аксиома jura novit curia (судьи знают закон) *(284) .

Не все исследователи признают существование презумпции знания процессуального закона. Например, А.В. Цихоцкий считает, что существует обратная презумпция - презумпция незнания процессуального закона. В качестве подтверждения своей позиции он приводит следующие аргументы:

При обращении в суд не требуется указывать правовые основания своих требований (ст. 126 ГПК РСФСР, в настоящее время ч. 2 ст. 131 ГПК РФ);

Устанавливая основания для отмены судебного решения, законодатель допускает возможность опираться на такую правовую презумпцию, как неправильное применение судом правовой нормы в силу незнания о ее существовании (ст. 306 ГПК РСФСР);

Функция суда по разъяснению процессуальных прав и обязанностей сторон может быть реализована только в условиях действия презумпции незнания лицом содержания процессуальных норм (ст. 155 ГПК РСФСР, в настоящее время ст. 165 ГПК РФ) *(285) .

В качестве возражений можно указать на то, что ст. 126 ГПК РСФСР (ч. 2 ст. 131 ГПК РФ) касается обоснованности исковых требований и не затрагивает знания процессуального закона. Статья 306 ГПК РСФСР была адресована суду, который, как было указано выше, не является субъектом действия презумпции знания процессуального закона. Кроме ст. 155 ГПК РСФСР (ст. 165 ГПК РФ) существует еще целый ряд статей (ч. 2 ст. 162, ч. 1 ст. 164, ст. 171, ч. 2 ст. 173, ч. 1 ст. 176, ст. 193 ГПК РФ и др.), где указана обязанность суда разъяснять сторонам и другим лицам, участвующим в деле, их права и обязанности. Однако это не создает презумпцию незнания процессуального закона.

В любой системе, где есть субъекты, действия которых могут привести к ущербу или проигрышу (управление автомобилем, игра и др.), обязательным условием ее функционирования является знание субъектами определенных норм или правил. Модели ознакомления с правилами могут быть двух типов: разрешительная (через обучение и экзамен, как это происходит с водителями транспортных средств) или предположительная (когда формально считается, что субъект знает правила, а о реальном их знании он должен позаботиться самостоятельно). Законодатель относительно знания участниками гражданского (арбитражного) процесса норм процессуального законодательства использует вторую, предположительную модель. Он понимает, что существует разница между реальным и формальным знанием закона. Поэтому, исходя из начал справедливости, законодатель в исключительных случаях устанавливает дублирующий механизм в виде обязанности судьи напоминать и разъяснять действие процессуального закона.

Если же предположить, что в судопроизводстве действует презумпция незнания процессуального закона, то вся деятельность по осуществлению правосудия была бы крайне затруднена. Суду пришлось бы вначале выяснять реальное знание процессуального закона участниками судопроизводства (тестирование, опрос), затем производить их обучение с учетом уровня незнания и в итоге закреплять (протоколировать) усвоение закона. Такой процессуальный порядок выразился бы в резком замедлении всех процедур и создал бы прямые предпосылки для необъективности суда.

В. Рассматривая презумпцию знания процессуального закона в качестве процессуального средства системы гражданского судопроизводства, можно обнаружить ее структурный характер. Она создает необходимое формальное допущение и тем самым является одним из важнейших условий функционирования всей процессуальной системы. Презумпция знания процессуального закона безусловно стимулирует и понуждает участников судопроизводства к реальному знанию закона, но данную функцию вряд ли можно назвать в полном смысле процессуальной. Кроме того, презумпция знания процессуального закона оптимизирует всю структуру процессуальной деятельности участников судопроизводства и самого суда. Она упрощается, формализуется, приобретает логически завершенные очертания. Однако качество оптимизации рассматриваемой презумпции также больше относится к структурным, а не к функциональным ее характеристикам.

Функциональные свойства презумпции знания процессуального закона проявляются главным образом в виде воздействия на лиц, участвующих в деле после совершения ими процессуальных действий. Участники судопроизводства несут процессуальные риски или ответственность независимо от того, знают ли они реально процессуальный закон или нет. Исходя из изложенного, процессуальную функцию презумпции знания процессуального закона можно назвать функцией возложения на участников судопроизводства риска неблагоприятных последствий за свои процессуальные действия.

Современная юридическая техника располагает широким арсеналом средств. Одним из таких средств является презумпция. Презумпции можно найти практически во всех отраслях права, где они зачастую играют первостепенную роль. Более того, презумпции могут составлять основу правоприменительной практики, как например это происходит с презумпцией невиновности в уголовном праве. Однако не следует забывать, что презумпция является абстрактным предположением, то есть применима к конкретному случаю при учёте особенностей и частностей. Помимо этого, презумпция предполагает доказательство противной стороной факта обратного, что может внести в ряд дел определённую сложность, которую не всегда можно признать обоснованной. Но необоснованность - скорее исключение, нежели правило. Презумпции не вводятся отдельными законодательными актами, а в составе акта, где содержится конкретная презумпция, она особо не выделяется. Так, уже упомянутая выше презумпция невиновности содержится в статье 49 Конституции Российской Федерации. Таким образом, презумпции, содержащиеся в праве, зачастую скрыты, но сложно преувеличить их значение.

Понятие презумпции.

На сегодняшний день существует множество определений понятия правовая презумпция, многие из которых, однако, очень схожи. Термин происходит от латинского «praesumptio», переводимого как преждевременное пользование, заблаговременное использование, предположение, ожидание. Самая общая формулировка определения правовой презумпции будет звучать как «средство юридической техники, заключающееся в признании фактов, связей, явлений, ситуаций истинными, пока не будет доказано обратное». Можно рассмотреть и несколько более конкретное определение: «закреплённое в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтверждённое предшествующим опытом» . Раскрыть приведённые определения можно с помощью признаков правовой презумпции:

1. характер предположения;
2. обобщение в презумпцию опыта, накопленного за длительный период;
3. весьма значительная степень достоверности;
4. законодательное закрепление.

С различных позиций рассмотреть сущность презумпции позволяют два различных подхода к пониманию презумпции .

Первый подход – логико-философский, разработанный профессором В. К. Бабаевым. Согласно этому подходу, презумпция – в первую очередь логический приём, продукт индукции. В качестве критерия её эффективности выступает в данном случае достоверность, верное отражение правовой реальности, эффективность в качестве средства познания .

Второй подход – юридический, рассматривает презумпцию не как результат какой-либо деятельности, а как изначально правовое явление. Критерием эффективности в этом подходе служит степень полезности в правовом регулировании, то есть подход можно обозначить как утилитарный.

Оба подхода, впрочем, не лишены как достоинств, так и недостатков, скажем, логико-философский подход не позволяет объяснить значения всех презумпций, в том числе одной из базовых – презумпции невиновности, поскольку она на практике не обладает повторяющимся характером, в связи с чем создатель этого подхода профессор В. К. Бабаев предлагал заменить понятие «презумпция невиновности» на «принцип невиновности обвиняемого» . Эта идея, как мы можем наблюдать, не нашла поддержки и не прижилась. Второй же подход более универсален, но имеет другой важный недостаток: игнорируя вероятностный аспект презумпции, этот подход, по сути, разрушает границу между презумпцией и фикцией. По мнению М. Л. Давыдовой любая презумпция сочетает социальную и юридическую стороны . Тем самым, находится некое компромиссное решение, согласующее в определённой мере два описанных выше подхода.

Классификация правовых презумпций.

Известно несколько вариантов деления презумпций по видам. Эти классификации используют различные критерии, как то сфера действия, возможность опровержения, значимость и т. д.

Профессор В. К. Бабаев разделяет презумпции на два вида :

1. Общеправовые – презумпции, принятые во всех отраслях права; профессор считает, что они уже стали принципами и не могут рассматриваться как средство юридической техники. Примером этого вида служит презумпция знания законов.
2. Презумпции как приёмы юридической техники – презумпции, не достигшие по значимости презумпций-принципов. Роль этих презумпций скромнее роли общеправовых презумпций. Иллюстрирует этот вид презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего свыше 5 лет.

Эта классификация, однако, не охватывает всех аспектов регулирования и использования правовых презумпций. Она может быть использована в совокупности с какой-либо иной или как часть более объёмной классификации.

Профессор Т. Д. Зражевская определяет следующую классификацию презумпций, применительно к конституционному праву :

1. презумпция-принцип
2. презумпция компетентности
3. презумпция конституционности деятельности всех участников конституционных отношений
4. презумпция конституционности нормативных правовых актов
5. презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений

Данная классификация особенно ценна в силу редкости трудов, затрагивающих проблему презумпций в конституционном праве. Она интересна и с точки зрения обоснования автором выделения приведённых категорий. Тем не менее, тема презумпций в конституционном праве не до конца разработана, не существует фундаментальных трудов, общепризнанных концепций, а где, казалось бы, им ещё существовать, как не в конституционном праве, выстраивающем базу для всего законодательства государства.

Относительно полная классификация презумпций даётся в статье М. Л. Давыдовой и выглядит следующим образом:

1. По способу нормативного закрепления

• прямые
• косвенные

1. По возможности опровержения

• опровержимые
• неопровержимые

1. По способу установления

• императивные
• диспозитивные

1. По отраслевой принадлежности

• материально-правовые
• процессуально-правовые

1. По масштабу действия

• общеправовые
• межотраслевые
• отраслевые

Приведённая классификация собрана из целого ряда источников. Она, бесспорно, хороша тем, что включает достаточный для высокой точности набор критериев. Однако М. Л. Давыдова в своей статье отмечает, что некоторые из этих классификаций являются спорными.

Так, не все авторы выделяют косвенную презумпцию в силу сложности её отыскания в тексте нормативного правового акта, то есть к презумпции предъявляется требование чёткого выражения, что, возможно, создавало бы проблемы, если допустить непризнание косвенных презумпций как таковых. Такой подход является, пожалуй, исключительно позитивистским, ибо, отметая проникновение вглубь нормы, её интерпретацию, он устанавливает слепое следование букве закона, что не всегда может быть признано оправданным. С другой стороны, выделение косвенных презумпций влечёт потерю определённости формы: сохраняя содержание, презумпция утрачивает форму, отсюда возможное злоупотребление выделением значительного количества новых презумпций при признании косвенной презумпции. При этом, смысл презумпции, как лаконичного и практичного регулятора, с таким увеличением их количества, разумеется, пропадёт. Возможно ли сохранение содержания без формы? Как поступать с огромным массивом презумпций, становящимся громоздкой машиной? Одним словом, вопрос остаётся дискуссионным.

Кроме того, могут ли презумпции быть неопровержимыми? Ведь при этом нарушается одно из ключевых свойств презумпции – вероятность. Таким образом, и этот вопрос не прост и требует детального рассмотрения.

Существует вопрос и о классификации презумпций по масштабу действия. Дело в том, что отрасли права тесно взаимосвязаны, кроме того, презумпции, зарождающиеся в одной отрасли, могут со временем вырасти до общеправовых; соответственно многие учёные ставят под сомнение разбиение презумпций на такие группы.

История.

Само происхождение термина «презумпция» указывает на древность этого средства юридической техники. Многие учёные называют презумпцию «разработкой» римских юристов. Однако такой подход является ошибочным: римские юристы не давали ни определения, ни классификации презумпций . Тем не менее, понятие презумпции встречается в Дигестах Юстиниана, причём примерно в 30 контекстах , а также в Институциях Гая, что говорит о существовании презумпции как таковой в древнеримском праве.

Значительное развитие понятийного восприятия презумпции приходится на Средневековье. Средневековые юристы, на основании вышеупомянутых памятников римского права, создают классификацию правовых презумпций, разбивая их на 3 категории: законная опровержимая презумпция, законная неопровержимая презумпция, фактическая презумпция . Классификацию эту нельзя признать сколько-нибудь правильной, ибо она смешивает признаки, по которым презумпции классифицируются: опровержимость и законодательное закрепление. Более того, говоря о классификациях мы затрагивали проблему неопровержимых презумпций и установили наличие внутреннего противоречия в данном понятии.

Несмотря на различные несовершенства законодательной техники разных времён и изменения в правовых концепциях, существуют и в наше время презумпции, пронесённые человечеством сквозь века. Такова, например, известная любому, даже самому юридически неграмотному, человеку презумпция невиновности. Она, кстати, вызывает немало дискуссий в юридическом мире: большинство обвиняемых в уголовных преступлениях являются виновными, поэтому невиновность является здесь скорее исключением, чем правилом, а это уже нарушает один из ключевых признаков презумпции – высокую вероятность. С точки зрения В.К. Бабаева, презумпция невиновности – искусственная презумпция . При этом, сложно оспорить необходимость существования этой презумпции, особенно исходя из концепции гуманности правосудия.

Особо следует отметить презюмирование законности длительных отношений или состояний. Так, в римском частном праве существовал институт «незапамятного времени», при котором законным признавалось существующее положение, когда живущие не помнили иного . В Англии и поныне существует презумпция древности обычая, предусматривающая действие обычая, если будет доказано, что он существовал до 1189 года, в некоторых же случаях достаточно ссылки на обычай . Подобное положение можно, пожалуй, считать типичным для английской правовой системы, учитывая, что в рамках её действуют акты, принятые десятки, а иногда и сотни лет назад. Презумпцию, подобную описанным выше, можно встретить и в российском праве. Это приобретательная давность, описанная в статье 234 ГК РФ.

Интересно также рассмотреть изменения, происходящие с конкретными презумпциями во времени. Это можно сделать на примере презумпции вины в законодательстве Франции. Изначально законодатель с её помощью старался облегчить бремя доказывания для потерпевших, поэтому презюмировалась вина лица, с которого потерпевший мог требовать возмещение. В XIX веке существовали: презумпция вины отца за ущерб, нанесённый действиями ребёнка, проживающего вместе с ним; вины мастера или учителя, если ущерб наносился подмастерьем или учеником; вины работодателя, когда ущерб причинялся служащим при исполнении обязанностей; вины хозяина животного; вины собственника здания . С течением времени происходили изменения: презумпция вины учителя при причинении ущерба учеником была отменена, презумпция вины хозяина животного и презумпция вины работодателя были изменены. Это говорит о том, что презумпции всё же чаще изменяются под воздействием прогресса, развития общественных отношений. Меняются эпохи, отношения в обществе – меняются и законы, регулирующие эти отношения.

Презумпции в конституционном праве.

Конституционная презумпция – разновидность предположения (сформулированного в Конституции РФ и иных нормах конституционного законодательства) о порядке явления и (или) наличии у того или иного субъекта конституционно-правовых отношений определённого юридически значимого качества, не требующего доказательства, из которого следует исходить в правоприменительной деятельности . Приведённое определение достаточно полно отражает сущность конституционной презумпции, но является несколько расплывчатым в части формулировки, которая говорит о порядке явления конституционно-правовых отношений. Если заменить эту часть словами «...о значении существования...», то определение, на наш взгляд, выиграет в плане чёткости и ясности формулировки.

Любопытен взгляд С. А. Мосина на конституционную презумпцию: он различает презумпцию в конституционном праве и в тексте Конституции . В частности, С. А. Мосин относит презумпцию невиновности к конституционным, но не к конституционно-правовым, объясняя это тем, что указанная презумпция не соответствует понятию конституционно-правовой, а относится непосредственно к уголовному праву. Здесь предпочту согласиться с Т. Д. Зражевской, которая, критикуя описанное мнение, напоминает о верховенстве Конституции и подчёркивает неразделимость конституционного и конституционно-правового начал.

Т. Д. Зражевская приводит ряд особенностей, позволяющих выделить конституционно-правовые презумпции из общего массива :

1. Многоуровневость (презумпции закреплены как в тексте Конституции, так и в ином конституционном законодательстве; отдельные конституционные презумпции играют роль общеправовых);
2. Косвенное правовое закрепление категории презумпции (в конституционном праве отсутствует формулировка категории презумпции; большинство конституционно-правовых презумпций формулируется решениями КС РФ);
3. Международно-правовая составляющая (на основании ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ становятся частью её правовой системы);
4. Возможность опровержения при определённых политических условиях (с изменением правовой и политической действительности в ходе исторического процесса неопровержимые презумпции могут, а зачастую и должны опровергаться).

Также Т. Д. Зражевская касается уже упомянутого нами выше вопроса о возможности существования неоспоримых презумпций и их соотношении с оспоримыми. Проблема существования неоспоримых презумпций разрешается профессором двояко: с одной стороны, неоспоримые презумпции могут с течением времени становиться оспоримыми и опровергаться, с другой стороны, есть неоспоримые презумпции, подкрепляемые явным фактом. Как пример первой приводится ст. 6 Конституции СССР, как пример второй – презумпция нетрудоспособности родителей, которых трудоспособные дети обязаны содержать. Профессор подчёркивает, что конституционно-правовые презумпции составляют базу, фундамент и отнюдь не исключают существования презумпций в иных отраслях и институтах.

Презумпции в гражданском праве.

В современной цивилистике существует целый ряд определений гражданско-правовой презумпции. Так, М. Н. Бронникова определяет гражданско-правовую презумпцию как «правило, содержащее предположение об опровергаемом признаке, характеризующем субъект, объект гражданских правоотношений или юридический факт» . Однако данное определение, как нам кажется, упускает из виду, что признак, которого касается презумпция, не обязательно опровергаемый, т.е. сам признак в конкретном деле может и не опровергаться сторонами, а признаваться безоговорочно.

Известно определение О. А. Кузнецовой, которое гласит, что «гражданско-правовая презумпция есть прямо или косвенно закреплённое в гражданском законодательстве индуктивное вероятное предположение, основывающееся на статической связи действительного и презюмируемого, которое касается юридически значимых обстоятельств и влечёт правовые последствия в виде необходимости его применения, если не будет доказано обратное». Автор отдельно оговаривает, что презумпция может быть как нормой права, так и средством юридической техники . В этом определении значительные сомнения вызывает утверждение, что связь презюмируемого и действительного статична. Скорее наоборот, связь эта динамическая, ибо действительность склонна меняться быстрее, чем правовые нормы, поэтому с изменением условий действительности толкование статично закреплённых презумпций ложится на суд. Кроме того, многие исследователи утверждают, что в отдельных случаях связь реального с презюмируемым вообще формальна, следовательно, нельзя вообще говорить о статике или динамике в ней.

В качестве особенностей гражданско-правовых презумпций необходимо отметить акцентирование внимания на функциональном назначении , тогда как конституционное право акцентирует внимание на сущностной нагрузке презумпций. Также, отсутствие единообразно понимаемых презумпций является особенностью и, одновременно, проблемой гражданского права. Нельзя не согласиться с тем, что проблема требует скорейшего решения и непременного активного содействия со стороны высших судов. Другая особенность обуславливается природой регулируемых отношений: равенство субъектов, автономия воли, имущественная самостоятельность . И ещё одна особенность, описываемая Б. А. Булаевским это широкий функционал гражданско-правовых презумпций . Эта особенность объясняется многообразием интересов и отношений, регулируемых гражданским правом.

Специально хотелось бы отметить важную черту: сама сфера гражданского права характеризуется диспозитивностью, поэтому большинство гражданско-правовых презумпций также диспозитивны, законодатель учитывает свободу воли субъектов гражданско-правовых отношений. Последнее весьма значительно, поскольку тем самым обеспечивается относительная автономия договорных отношений, и гарантируется невмешательство государства в отношения, регулируемые договорным и корпоративным правом, при условии отсутствия в договорах и корпоративных актах противоречий законодательству.

Презумпции в уголовном праве.

Признанным лидером по количеству презумпций в российской правовой системе является гражданское право, за ним следует уголовное право. Именно по количеству, поскольку важность уголовно-правовых презумпций трудно переоценить, они, пожалуй, наиболее социально значимые среди всех презумпций. А. В. Козлов и С. И. Мурзаков выделяют 4 основные отраслевые презумпции уголовного права:

Помимо этого, разумеется, нельзя обойти вниманием такие общеправовые презумпции, как презумпция невиновности и презумпция знания закона. Именно о них большинство правоведов высказывается как о ключевых применительно к уголовному праву. При этом, как нами уже отмечалось выше, презумпция невиновности носит скорее исключительный, чем вероятностный характер, но, несмотря на это, она выполняет свою социально-значимую функцию: защищает обвиняемого от неправомерного лишения свободы.

Необходимо обратить внимание на то, что презумпция невиновности, вопреки мнению некоторых авторов, не является уголовно-правовой, а принадлежит к основополагающим общеправовым презумпциям. Также ошибочным является отнесение презумпции несоответствия нравственным требованиям лица, конфликтующего с уголовным законом, к уголовно-правовым презумпциям. Несмотря на то, что в её названии встречается формулировка «уголовный закон», эту презумпцию следует относить скорее к межотраслевым, поскольку она регулирует ситуации, когда совершивший преступление лишается права занимать определённые должности, что встречается не только в уголовном, но и в административном, банковском праве.

Презумпции в трудовом праве.

В трудовом праве, как и в других отраслях, действуют как общеправовые, так и отраслевые презумпции. Разумеется, отраслевые презумпции имеют в трудовом праве свою специфику, применительно к отношениям данной отрасли.

А. М. Лушников и М. В. Лушникова выделяют в рамках трудового права следующие общеправовые презумпции :

1. Презумпция знания закона, причём применительно не только к государственным, но и к локальным правовым актам;
2. презумпция правомерности правовых актов: профессора отмечают туманность формулировки ТК относительно автоматического неприменения всех противоречащих ему актов;
3. презумпция невиновности и презумпция вины. Здесь профессора утверждают, что презумпция невиновности должна распространяться в основном на работника, а презумпция вины на работодателя. На наш взгляд, это вопиющая несправедливость. Отечественным законодательством работодатель вообще «обижен»: жёстко ограничен круг случаев, когда можно уволить работника, за отказ в приёме на работу работодатель рискует навлечь на себя судебное разбирательство, бремя доказывания практически во всех случаях лежит на нём. Недопустимо презумпцию вины направлять исключительно на работодателя. Что тогда делать с заявлениями главы государства о поддержке бизнеса? Понятно, что поддерживать работника нужно, но создавать такие губительные условия для предпринимателя чревато уходом бизнеса и капитала за рубеж и, следовательно, безработицей. Презумпция невиновности и презумпция вины в равной степени должны действовать на работодателя и работника;
4. презумпция добросовестности, которой авторы придают значительный идеологический и политический вес.

1. Презумпцию трудовых отношений;
2. презумпцию трудового договора, заключённого на неопределённый срок;
3. презумпцию толкования всех неустранимых противоречий и неясностей в действующем трудовом законодательстве в пользу работника;
4. презумпцию недействительности условий договоров о труде, ухудшающих положение работников по сравнению с трудовым законодательством.

Из всех приведённых презумпций, пожалуй, только четвёртую можно в полной мере признать обоснованной и необходимой. Все остальные толкуются авторами, как способ перекладывать бремя доказывания, вину и ответственность с работника на работодателя. Как мы уже отмечали выше, это недопустимо, тем более с точки зрения официальных заявлений и программ поддержки бизнеса. Должен существовать определённый баланс: работник и работодатель должны так осуществлять свои права и исполнять обязанности, чтобы обеспечивать слаженное функционирование фирмы. При этом ничьи права не должны значительно превалировать, должно соблюдаться равенство и защищаться положение как работника, так и работодателя.

Пишина С.Г. Роль гражданско-правовых презумпций в защите прав участников гражданского оборота. С. 457

Лушников А.М., Лушникова М.В. Презумпции в трудовом праве: общеправовые и отраслевые. С. 328–329

§ 5 Презумпция знания закона

Презумпция знания закона по своему происхождению связана с появлением первых законов и означает, что, преступив законодательный запрет, нельзя отговариваться неведением. С позиции теории права она понимается так, что, по общему правилу, незна­ние закона лицом, его нарушившим, не является оправдывающим обстоятельством, или предполагается, что все должны знать писанный закон, или незнание закона не оправды­вает правонарушения, или «никто не может отговариваться незнанием закона». Несмотря на общеизвестность указанных формул, действие указанного презумптивного предположе­ния вызывает споры, так как не в полной мере исследованы его юридические предпосыл­ки, природа и последствия.

Что же является основным условием действия презумпции знания законов? Если исходить из того, что основой правопорядка являются законы, которые должны применять­ся и соблюдаться, то, следовательно, они должны быть общедоступны и доведены до все­общего сведения. Таким образом, основой социализации нормативных предписаний явля­ется познание права, достаточно широкое осведомление участников общественных отношений о действующем и новом законодательстве, достигаемое путем различных меро­приятий, связанных с опубликованием законов. Без этого «предположение об известности закона теряет обоснованность, так как граждане в этом случае просто-напросто не могут знать ни о факте издания закона, ни о его содержании, и не могут, следовательно, соблюдать его». Можно, сделать вывод о том, что юридическая предпосылка презумпции знания закона состоит в обязательном официальном опубликовании нормативного акта.

Включение в объем презюмирования знаний о конкретных предписаниях нормативных актов позволяет говорить не просто о знании законов, а о пред­положении такового, поскольку не исключены случаи незнания лицом отдельных юриди­ческих положений. Официальное опубликование закона и наличие реальной возможности ознакомиться с содержанием конкретных правовых норм позволяют предполагать высокую степень вероятности знания норм права гражданами.

Указанная презумпция действует в отношении граждан, как обязанность знать и со­блюдать законы, в отношении правоприменителя дополнительно как обязанность правиль­но применять законы, для законодателя - как требование соблюдать принципы нормотвор­чества и надлежащим образом официально опубликовывать законы.

С этих позиций представляется правильным определение презумпции знания закона как предположения, что «надлежащим образом опубликованный закон известен всем и с момента вступления в силу подлежит соблюдению всеми».

Соблюдение презумпций знания закона правоприменителем выражается в точном толковании и применении норм уголовного права, в частности, о действии закона во време­ни, допустимости обратной силы закона.

Презумптивное предположение о знании закона косвенно закреплено в сг.9 и 10 УК 1996г., содержащей запрет ретроактивного действия уголовного закона, ухудшающего по­ложение лица, которое не могло и не знало нового предписания правовой нормы.

Вопрос о презумпции знания закона, как правило, возникает в сфере уголовной от­ветственности и связан с проблемой сознания преступником противоправности своих дей­ствий. Высказывается точка зрения, согласно которой осознание лицом общественной опасности деяния включает и осознание его противоправности, которая отдельно не должна охватываться осознанием правонарушителя.

Таким образом, в уголовном праве презумпция знания закона представляет собой предположение о том, что любое лицо, совершая деяние, осведомлено о его противоправности, и ссылка на незнание закона не освобождает граждан от уголовной ответственности. При этом гражданин может не знать детально текста Уголовного кодекса, но должен знать закрепленное в законе отношение государства, общества к деяниям и реакцию, которая в силу закона применяется к нарушителям правового запрета. Материально-правовое зна­чение презумпции состоит в том, что она является основанием, общим условием уголовной ответственности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Значение презумпций в праве сложно переоценить. Презумпции используются тогда, когда иными способами установить какой-либо факт не представляется возможным. Подобная правовая неопределенность может привести к торможению механизма правового регулирования, вплоть, например, до остановки гражданского оборота.

Кроме того, многие презумпции выступают в роли принципов права, ведущих, руководящих начал правового регулирования, установленных государством. Они показывают на отношение государства к человеку (например, презумпция добропорядочности граждан).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Российская газета от 25 декабря 1993 г. N 237.;

1. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.05.1996) по состоянию на 20 сентября 2008 года

Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ) от 18.12.2001 N 174-ФЗ.;

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной, - М.: Юристъ, 2002 г.;

Алиев Т. Т., Белоносов В. О., Громов Н. А. Принцип Презумпции приговора, вступившего в законную силу / Т. Т. Алиев, В. О. Белоносов, Н. А. Громов. //Российский судья. -2003. - №7. - С. 18 – 24.;

Бабаев В. К. Презумпции законные и фактические. //Сборник аспирантских работ. Выпуск 8. - Свердловск, 1969. -С. 54 - 57.;

Бабаев В. К. Презумпции в российском праве и юридической практике. //Проблемы юридической техники. -Нижний Новгород, 2000. -С. 323 - 330.;

Бабаев В. К. К вопросу о понятии правовых презумпций. //Сборник аспирантских работ. Выпуск 7. -Свердловск, 1968. -С. 188 - 192.;

С большими трудностями принцип презумпции невиновности воспринимается и в настоящее время. Так, 67% из опрошенных автором диссертации 114 дознавателей и следователей органов внутренних дел Санкт-Петербурга расценивают данный принцип как важный принцип уголовного судопроизводства, но не имеющий практического значения в их деятельности в связи с отсутствием толкования о его применении, а 7% из них относятся к данному принципу негативно.

Существуют также и теоретические проблемы, связанные с принципом презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве. Одна из них заключается в том, что одновременно с указанным принципом уголовно-процессуальное законодательство предусматривает институт прекращения уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям на стадии предварительного расследования (в связи с примирением сторон, в связи с изменением обстановки, в связи с деятельным раскаянием и др.), когда лицо фактически признается виновным в совершении преступления не судебным приговором, а решением дознавателя, следователя, прокурора.

В то же время, презумпция невиновности является не только уголовно-процессуальным, но и международно-правовым и конституционным принципом. В качестве международно-правового принципа он закреплен в основополагающих международных актах о правах человека (ч. 1 ст. 11 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., ч. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., ч. 2 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и т.д.). В качестве конституционного принципа презумпция невиновности закреплена в ст. 49 Конституции РФ, а также во многих других конституциях зарубежных стран.

Конституционно-правовой характер принципа презумпции невиновности обусловил в настоящее время ее распространение и на другие отрасли российского законодательства (ст. 5.1. Кодекса РФ об административных правонарушениях; п. 6 ст. 108 Налогового кодекса РФ; ст. 6 ФЗ «О содержании под стражей обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений» от 21 июня 1995 г.).

Таким образом, презумпция невиновности - это не только уголовно-процессуальный, но и международно-правовой и конституционный принцип, распространяющийся не только на обвиняемого, но и на каждого человека, являясь принципом общеправового статуса личности. Защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод в свою очередь входит в содержание назначения уголовного судопроизводства (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ), Исходя из вышеизложенного, реализация принципа презумпции невиновности на стадии предварительного расследования в современных условиях построения правового государства приобретает особое значение

Уголовно-правовой аспект

Статья 8 УК РФ в качестве единственного основания уголовной ответственности признает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК. Это, мягко говоря, не совсем соответствует действительности, поскольку сам законодатель за счет избыточности оценочной лексики расширяет пределы усмотрения правоприменителей в части установления основания уголовной ответственности и квалификации преступлений (подробнее об усмотрении правоприменителей см: [Аарон Барак, 1999; Рарог, 2000, с. 39]).

Дело в том, что при описании признаков составов конкретных преступлений законодатель применяет два различных подхода к выбору терминологии.

Первый состоит в том, что используются точные термины, значение которых равно их понятийному содержанию, т. е. прямому и однозначному соотношению с обозначаемым явлением.

Второй заключается в использовании терминов оценочного характера, определяемых юристами как оценочные понятия. Они широко применяются законодателем при определении многих признаков многих составов преступлений – предмета преступления, общественно опасного действия или бездействия, общественно опасных последствий, способа совершения преступления. Только при описании общественно опасных последствий в качестве конструктивного либо квалифицирующего признака состава преступления законодатель использовал оценочные понятия "тяжкие последствия", "крупный ущерб", "значительный ущерб", "существенный вред" и т. п., не раскрывая эти признаки, в 39% статей Особенной части УК РФ, а в некоторых из них – и не единожды (например, в ст.ст. 167, 293 УК РФ).

В доктрине уголовного права практически общепризнано, что наличие оценочных понятий в уголовном законодательстве неизбежно, т. к. объективно обусловлено динамизмом общественных отношений, изменчивостью экономической и социальной обстановки в стране, многообразием форм человеческого поведения и его результатов. По мнению В. В. Питецкого, оценочные понятия представляют собой специфическую форму отражения правовых явлений, посредством которой в ряде случаев создаются оптимальные условия для реализации воли законодателя; в них закрепляются наиболее общие признаки, свойства, качества, связи и отношения разнообразных предметов, явлений, действий, процессов [Питецкий, 1979, с. 1].

Однако думается, что в ситуации законодательной неопределенности решение вопроса о преступности или непреступности деяния, о степени его общественной опасности оказывается в полной зависимости от воззрений правоприменителя.

Закрепляя принципы законности и вины, Уголовный кодекс исходит из того, что преступность деяния определяется только уголовным законом, а лицо подлежит уголовной ответственности только за то деяние, в отношении которого установлена его вина, и объективное вменение не допускается. Содержание же оценочных признаков состава преступления в значительной (или полной?) мере определяется каждым правоприменителем с учетом обстоятельств конкретного дела, исходя из своего правосознания и жизненного опыта, основываясь на знании уголовного права, практики его применения, а также разъяснений Пленумов Верховных Судов РФ, РСФСР и СССР.

В целом при сохранении оценочной лексики можно обозначить четыре уголовно-правовых способа решения проблемы единообразного применения уголовного закона:

Аутентическое толкование.

Обязательное судебное толкование (на уровне Конституции РФ и Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" признать постановления Пленума Верховного Суда РФ руководящими и обязательными для всех правоприменителей).

Введение в Общую часть УК РФ статьи "Основные понятия, содержащиеся в настоящем Кодексе".

Увеличение количества примечаний к статьям Особенной части, содержащих определения понятий, используемых в них.

При отказе от оценочной лексики возможно казуистическое описание признаков конкретных составов преступлений.

Каждое из названных решений имеет свои плюсы и минусы, анализ которых выходит за рамки темы настоящей статьи.

Уголовно-процессуальный и криминалистический аспекты

Кроме вышеназванных нарушений уголовного закона, наличие оценочной лексики в составе терминов УК РФ реально обусловливает нарушение норм УПК РСФСР, в частности требование всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, а также в части предмета доказывания.

Покажем это на примере составов преступлений, общественно опасные последствия в которых сформулированы при помощи оценочных понятий "значительный ущерб" (п. "г" ч. 2 ст.158, п. "г" ч. 2 ст.159, п. "г" ч. 2 ст.160, п. "д" ч. 2 ст.161, ч. 1 ст.167 УК РФ) и "существенный вред" (ч.1 ст.330 УК РФ).

Анализ 200 уголовных дел, предусмотренных названными статьями, показал, что в реальной действительности оценка правоприменителями "значительности ущерба" или "существенности вреда" производится в большинстве случаев (64%) только по стоимости имущества (похищенного, уничтоженного или поврежденного, изъятого в результате самоуправных действий). Иные фактические данные, такие, как количество предметов, их значимость для потерпевшего, позволяющие квалифицировать деяние по указанным признакам, принимаются во внимание редко (в 19% случаев). Еще реже учитывается материальное положение потерпевшего (17% случаев).

При этом, определяя "значительность ущерба" или "существенность вреда", правоприменители исходят в основном из показаний потерпевшего (в 96% случаев), не располагая никакими иными доказательствами. По 2% уголовных дел нет вообще никаких доказательств – даже показаний потерпевшего о том, что ему причинен значительный ущерб. И только в 2% уголовных дел доказательствами "значительности ущерба" являются показания потерпевшего и показания свидетелей. Ни по одному из изученных дел не имеется документального подтверждения "значительности ущерба" или "существенности вреда", например, справок о составе семьи потерпевшего, количестве иждивенцев, о доходах потерпевшего и членов его семьи.

Таким образом, установление конструктивного (статьи 167 и 330 УК РФ) или квалифицирующего признака (статьи УК, предусматривающие причинение значительного ущерба гражданину) состава преступления находится в полной зависимости от усмотрения правоприменителя, если не сказать больше – потерпевшего.

Более того, наличие рассматриваемых оценочных признаков на практике ведет к объективному вменению. Только по 2% изученных дел имеются доказательства умысла обвиняемого на причинение именно значительного ущерба или существенного вреда. В подавляющем большинстве уголовных дел (98%) по усмотрению правоприменителей умысел в отношении указанных признаков не входил в предмет доказывания. Представляется, что по делам данной категории принцип субъективного вменения предполагает по минимуму знание обвиняемым материального положения потерпевшего.

О чем свидетельствует приведенный анализ практики? Во-первых, о том, что правоприменители ориентируются в основном на количественные стоимостные параметры, а доказательствами по делу служат в основном только показания потерпевшего, ничем более не подтвержденные; во-вторых, игнорируются требования ст.ст. 20 и 68 УПК РСФСР; в третьих, не существует методики расследования преступлений с оценочными признаками состава.

Известно, что ни один учебник криминалистики, ни одно практическое пособие для следователей не содержат рекомендаций по расследованию дел данной категории. Возможно, настало время для разработки отдельного направления в криминалистике – методики расследования преступлений, составы которых содержат оценочные признаки.

Общий вывод состоит в том, что оценочные понятия значительно расширяют пределы усмотрения правоприменителей и существенно снижают степень реализации принципов законности, вины, равенства граждан перед законом. Представляется, что их количество в УК РФ должно быть сведено до минимума. Может быть, следует подумать о полном отказе от ряда оценочных понятий (подобных рассмотренным выше) в уголовном праве.