Родился 3 августа 1977 г. в Москве в семье священника. Отец, протоиерей Константин Островский, — настоятель Успенского храма г. Красногорска Московской области, благочинный церквей Красногорского округа, председатель Отдела по реставрации и строительству .
В 1994 г. окончил среднюю школу и детскую церковную музыкальную школу при Успенском храме г. Красногорска. В 1990-1995 гг. исполнял различные послушания в Успенском храме г. Красногорска.
6 января 2001 г. митрополитом Крутицким Ювеналием пострижен в монашество с именем Константин в честь священномученика Константина Богородского.
15 февраля 2001 г. митрополитом Крутицким Ювеналием рукоположен во диакона, а 2 декабря 2002 г. — во пресвитера с возложением набедренника.
В 2002 г. назначен проректором по воспитательной работе. С 2003 г. руководил хором Коломенской духовной семинарии и преподавал сравнительное богословие, с 2007 г. — церковное пение.
В 2003-2006 гг. — член Епархиального совета Московской областной епархии.
В 2004 г. назначен клириком Введенского храма Коломенской духовной семинарии и секретарем богослужебной комиссии Московской епархии. В 2005 г. назначен председателем отдела религиозного образования и катехизации Московской епархии и членом координационного совета по взаимодействию между Министерством образования Московской области и Московской епархией.
В 2006 г. награжден наперсным крестом.
В 2009 г. назначен регентом хора духовенства Московской епархии, в 2011 г. — заведующим миссионерско-катехизаторскими курсами Московской епархии.
Решением Священного Синода от 26 июля 2012 г. () избран епископом Зарайским, викарием Московской епархии, и назначен на должность ректора Коломенской духовной семинарии.
У протоиерея Константина Островского, настоятеля Успенского храма в Красногорске, благочинного церквей Красногорского округа, 4 сына и 6 внуков. Трое сыновей пошли по его стопам, причем один выбрал монашеский путь и сегодня уже епископ, ректор Коломенской семинарии. Отец Константин рассказал «Бате» о том, что считает самым важным в воспитании детей, как семье справляться с жизненными трудностями, о своей семье и о разделении ролей мужа и жены.
Роли - мужские и женские
- Отец Константин, вы с десяти лет росли без отца. Чувствовали, что не хватает мужского воспитания?
Я это понял уже задним числом. Мама и бабушка воспитывали меня с любовью, но, конечно, то, что в доме не было мужчины, кроме меня, мальчика, не очень хорошо. Важно, чтобы ребенок видел добрые упорядоченные взаимоотношения родителей, мальчик — пример отцовского поведения, девочка - материнского, а когда семья неполная (неважно, по каким причинам), такого примера нет. Потом это можно компенсировать - Богу всё возможно.
Думаю, в моей жизни это было компенсировано Самим Богом в момент воцерковления. У меня резко изменились представления о том, как должна строиться семья. Ее нерушимость, послушание детей родителям, разделение ролей так глубоко вошли мне в душу, как будто я вырос в такой семье, хотя я никогда ничего похожего не видел, да и не читал нигде об этом. Но мне стало ясно, что муж - глава семьи, все его должны слушаться, он должен обеспечивать семью, а жена должна заниматься домашним хозяйством. Правда, четвертая беременность у нее протекала тяжело, и мне тогда приходилось много делать по хозяйству, но я ей объяснял: я помогаю тебе не как муж, а как брат.
- А бывает, что обычно готовит жена, но у мужа есть свои фирменные блюда, которые он ей не доверяет.
Частности не имеют значения. Если отец готовит плов или пельмени, это семейный ритуал.
Хочу уточнить, что я никому ничего не навязываю. Тем более не хочу, чтобы кто-то из моих слов сделал вывод, что его жена должна уйти с работы. Моя жена не любительница общественной деятельности, для нее было органично не работать, а заниматься детьми, и мы оба сходились во мнении, что для детей главное - домашнее воспитание. Я считаю, что так естественнее: муж - лидер, на нем лежит ответственность за семью (во всех смыслах: материальном, душевном, духовном), а жена - надежный тыл, мужа поддерживает и детьми занимается. Но если муж насильно посадит жену дома, ничего хорошего это не даст.
А когда оба супруга работают, вечером приходят домой, жена готовит ужин, а муж смотрит телевизор или сидит за компьютером, это нелепо. Еще большая нелепость, а такое тоже бывает, когда муж безработный, пальцем о палец не ударяет, чтобы найти хоть какую-то работу, и по хозяйству ничего не делает, а жена и деньги зарабатывает, и его «обязана» обслуживать. Такого быть не должно.
Я просто говорю, как, на мой взгляд, должно быть в идеале. Как я это осуществлял, другой вопрос - не хочу и не могу хвалиться. Просто очень важно понимать, что мы разные, а я об этом стал догадываться только в институте. Нас учили, что все люди одинаковы, у мужчин и женщин есть только анатомические различия. В этом смысле советское воспитание было либеральным - идеи, что нет никаких других различий, популярны и на Западе, и в США. Неправда, есть и другие, не менее важные различия. Мы равны перед Богом, потому что созданы все по Его образу и подобию, но не только у взрослых мужчин и женщин разная психология, но и у мальчиков и девочек. Поэтому и в жизни у нас разные роли, и в семье.
- В воспитании детей у вас, наверное, тоже было разделение обязанностей?
Я был на службе - сначала алтарником, потом священником, а супруга проводила с детьми всё время, и ей никогда не было с ними скучно. Сейчас модно говорить о самореализации, так вот она свою самореализацию видела в воспитании детей, и я счастлив, что у нас с ней совпали представления о женской самореализации.
Все годы моего алтарничества наш общий духовный отец протоиерей Георгий Бреев летом оплачивал нам дачу на 43-м километре, я оттуда ездил на службу, там же проводил отпуск, вот тогда мог уделить им больше времени. А когда мы жили дома в Москве, я 2-3 раза в неделю возил детей в церковь на литургию.
- На даче играли вы с ними в футбол, в бадминтон, ходили на рыбалку, за грибами?
Почти нет. Поскольку сам я не спортсмен (разве что в юности занимался классической борьбой), не рыбак и не грибник, не мог ни к рыбалке сыновей приобщить, ни составить им компанию в играх. Но случалось, конечно, с ними побегать, повозиться.
А были у вас представления, чему обязательно надо их научить как будущих мужчин? Многие считают, что кем бы ни стал потом мальчик, какие бы у него не были блестящие способности к математике, языкам или музыке, он как мужчина обязательно должен уметь что-то делать руками, а также постоять за себя, чтобы в случае необходимости защитить слабого.
Всё это, конечно, хорошо, но никакому ремеслу я их научить не мог, потому что сам не рукастый. Кран мог поменять, но не более того. А умение за себя постоять, если есть характер, само придет.
Как все родители, мы наверняка совершали какие-то ошибки, но думаю, что в целом воспитывали своих сыновей неплохо, раз они выросли настоящими мужчинами: и за себя постоять могут, и за семьи свои чувствуют ответственность. Старший выбрал монашество, он уже епископ, ректор Коломенской семинарии, это тоже огромная ответственность.
Удержать в Церкви: воспитание, воля, Промысл
Вы уже не раз говорили, что по натуре вы давитель и особенно в неофитский период порой перегибали палку, даже решили, что детям не нужны сказки.
Неофитские перегибы были. Действительно, я решил, что ничего душевного ни детям, ни взрослым не нужно, нужно только духовное. Отец Георгий, когда узнал об этом, объяснил мне, что если ребенок не Сергий Радонежский или Серафим Саровский, ему для подготовки к жизни нужна и здоровая душевная пища, в том числе сказки.
Что касается вообще давления на детей, то сейчас об этом говорить труднее, чем 10-15 лет назад. Атмосфера в обществе изменилась, и эти изменения затрагивают и церковную среду. Раньше люди легче воспринимали мысли о послушании, об отцовской власти, о допустимости строгих наказаний. Многие не понимают разницу между «чтобы ребенку было хорошо» и «чтобы ребенок был хорошим». А это разные цели и они предполагают разные средства.
Чтобы ребенку было комфортно, нужно обходиться без требований, послушаний, наказаний — только договариваться. И на работе начальник, если хочет, чтобы подчиненные чувствовали себя комфортно, должен с ними договариваться. И такой подход может дать видимый успех… Но внешний. А философ Константин Леонтьев писал, что для духовной жизни народа полезно внешнее давление. Кому ж оно, внешнее давление, приятно? Никому, но оно полезно для воспитания воли, терпения, смирения. И ребенку тем более полезно, когда от него что-то требуют.
Бывают, хотя и не так часто, дети мягкие, уступчивые — от них, казалось бы, уж точно можно ничего не требовать, не нужно ни к чему их понуждать. Но как тогда будет формироваться воля ребенка, умение смиряться, прощать? Всегда есть опасность перегнуть палку. Это как в тяжелой атлетике - если человека перегрузить, он получит травму, даже может стать инвалидом, но если его недогружать, он останется слабым. Воспитание воли, мужества без требовательности, без какого-то давления невозможно.
А вот в духовной жизни давление малополезно. Можно и нужно бывает потребовать от ребёнка выполнения каких-то духовных порядков, но невозможно требовать молитвы и любви. Разумеется, если семья церковная, ребенок до поры до времени включен в православную традицию: соблюдает посты, ходит с родителями в храм, исповедуется, причащается, читает с ними утреннее и вечернее правила. Пока наши дети были маленькие, читали с удовольствием, а чем старше становились, тем меньше им это нравилось. (И нам с вами бывает тяжело стоять на службе, рассеивается внимание). Но пока жили вместе, правило продолжалось.
Как-то мы с супругой поспорили. Она говорит: мы научили их правилу, а молиться не научили. А я говорю, что всё с точностью до наоборот: правилу не научили, а молиться научили. Все они остались верующими людьми. И она со мной согласилась. Тут проявился очень глубокий и важный парадокс, относящийся отнюдь не только к нашему воспитательскому опыту: внешнее давление всегда вызывает протест, но при этом может оказывать живительное влияние на душу.
И трое ваших сыновей стали священниками. Одна из самых больших сегодня проблем в верующих семьях - дети вырастают и уходят из Церкви. Как их удержать?
Да никак. Мне нравится строчка Пастернака: «Но быть живым, живым и только, живым и только до конца». Родители могут быть виноваты, когда не занимаются детьми - бросают их на бабушек, на кружки и секции или, как часто происходит в наше время, просто дают им в руки айпад, чтобы, с одной стороны, не надо было беспокоиться, где ребенок, с другой, он не мешал им заниматься своими делами. Отец бросает семью - тоже есть его вина. А если отец и мать стараются воспитывать детей, в этом их заслуга. И когда родители верующие, дома есть какой-то церковный уклад, дети к нему приобщаются, но это тоже ничего не гарантирует.
Детская религиозность проходит, и человек должен сам сделать выбор, а сделать его бывает непросто. Насколько я понимаю, помочь этому невозможно, можно только не мешать своим давлением, не травмировать человека. Но и при самом разумном поведении родителей нет никаких гарантий. Когда коснется человеческого сердца призывающая благодать, знает только Господь. Огромное значение имеют произволение человека и Промысл Божий.
То, как я воспитываю своих детей, тоже имеет значение, но больше для спасения моей души. Родительское воспитание - почва, семя - воля самого человека, а солнышко и дождик от Бога. Все должны стараться, но всё в руках Божьих.
- И в том, что трое сыновей пошли по вашим стопам, вы тоже не видите своей заслуги?
Я очень рад, как, я думаю, радуется любой отец, если он занимается любимым делом, а потом его сыновья тоже это дело избирают. Как только я начал воцерковляться, сразу полюбил священство, захотелось самому служить, причем было неважно, в кафедральном соборе или в сельском храме. Моя мечта сбылась не сразу, но когда дети еще росли, неудивительно, что им понравилось отцовское служение. Но установки вырастить их священниками у нас с матушкой не было. Всё-таки священство личное призвание, вот троих Господь призвал; если призовет четвертого, и он будет служить.
Двое до недавнего времени служили со мной, да и сейчас - настоятели в нашем благочинии. Ну а старший после долгих размышлений - он советовался и со мной, и с отцом Георгием Бреевым, ездил в Лавру к отцу Кириллу (Павлову), с ним беседовал, — выбрал монашество. Мне приятно, что трое моих сыновей служат, но я понимаю, что это Господь их призвал.
Жить общей жизнью
Можно догадаться, что жили вы очень скромно, а в девяностые годы, когда все они были еще детьми и подростками, в стране началось сильное расслоение, появились богатые. Никогда не роптали они, что у кого-то из ровесников есть то, чего у них нет?
Не припомню, чтобы они когда-то огорчались именно по этому поводу. Мне кажется, здесь очень многое зависит от отношения самих родителей к своему материальному положению. Мы действительно жили скромно (а когда я был аларником, просто на подаяние - и батюшки помогали, и прихожане), но никогда не считали себя обделенными.
В своей самооценке мальчики ориентируются на мать, девочки - на отца (я об этом читал у Фрейда, но, по-моему, это общее мнение в психологии). Если мама огорчена тем, как выглядит ее сын, он начинает комплексовать, а если мальчик маме нравится, он чувствует себя уверенно. Нам обоим было важно, чтобы дети были одеты по сезону, а модно или немодно, лучше или хуже соседских детей, одноклассников, мы никогда даже не задумывались. Соответственно и их это не волновало.
Вас рукоположили в Хабаровске, вы с семьей переехали туда, но потом у сыновей из-за климата начались проблемы со здоровьем, и жена с ними вернулась в Москву, а вы еще год оставались в Хабаровске. Такая долгая разлука - всегда испытание для семьи.
У меня выбора не было. Вернулся бы я тогда в Москву — попал бы под запрет. Возможно, навсегда. Я не знаю, как поступить человеку, у которого жена в такой ситуации скандалит, требует, чтобы он немедленно вернулся домой, иначе она разведется. Меня Бог миловал - жена меня поддержала, понимала, что не могу бросить службу. Деньги я им посылал, мама моя помогала, чем могла.
И еще очень важно - мы каждый день писали друг другу письма. Скайпа тогда не было, звонить по межгороду дорого, поэтому созванивались редко, а письма писали и, соответственно, получали каждый день. И это помогло нам поддерживать постоянное душевное общение.
Вам как священнику, наверное, часто рассказывают о семейных трудностях, неурядицах? В чем вы видите основную проблему современной семьи, отцовства?
Не скажу, чтобы высвечивались какие-то специфические проблемы отцовства. Что касается общих проблем, то я почти у всех вижу стремление к комфорту, а чувства семьи как единого целого нет даже у многих церковных людей. Не то что они не любят друг друга - большинство христианских семей, слава Богу, не распадается, но чувство семьи как малой церкви, которая, как и сама Церковь, как приход, устраивается по образу Царства Небесного, сегодня большая редкость. Христианскую семью не просто так называют малой церковью - там тоже свой уклад, своя иерархия, послушание, общая молитва, общая трапеза. Сейчас живут под одной крышей, но каждый своей жизнью, даже молятся многие по отдельности. А общая жизнь очень важна.
До революции призвание к священству выражалось в том, что человек рождался в семье духовенства. Общество было сословным, и другого пути, собственно, не было. А в наше время Бог призывает людей к священству по-другому. Ничто не подталкивает сына священника становиться священником или дочку — выходить замуж за будущего священника.
Конечно, всякому человеку, который любит своё дело(не только священнику, но и художнику, и композитору, и водителю) — приятно, если сын тоже любит его дело, и продолжает его(если есть что продолжать). Он этому радуется, может помочь сыну в этой области, это дополнительная почва для их общения. Но, разумеется, нехорошо, если человек будет запихивать своего ребёнка в технический институт, когда тот хочет стать музыкантом. А тем более, если речь идёт о священстве.
Не надо ставить такой цели — вырастить ребенка священником. Священство — личное призвание.
С одной стороны, я не скрываю — мне очень приятно, что трое моих детей стали священнослужителями. Но с другой стороны, и я, и матушка всячески старались не подталкивать их к этому, поддерживали любое их доброе начинание. Другие дороги были для них открыты, и мы всегда были готовы помочь. Потому что это просто несчастье для человека, если он не призван к священству, но стал священником.
Чинопоследование Литургии всегда одинаковое. Сегодня служил Литургию, вчера, и до этого служил ту же самую Литургию несколько тысяч раз. Изменения незначительные — тропари, чтения. А по сути, она одна и та же. Казалось бы, это должно наскучить. Но Литургия потому не наскучивает, что является источником жизни. Как нам не наскучивает дышать и есть. Когда человек призван к тому, чтобы служить этому Источнику — то это служение ему в утешение. А если он не призван — то в тяжесть. Есть замечательное высказывание, что все недостойны священного сана, но тех, кто призван, он подтягивает до себя, а тех, кто не призван — раздавливает.
Поэтому нарочно подпихивать сына под этот пресс, чтобы сын был раздавлен — это, конечно, безумие.
Я знаю случай, когда в семье, где многие были священниками, и ещё одного парня в священники завели, уговорили. А он потом кричал им в лицо: «Вы меня сами запихнули, сами и расхлёбывайте!». Несчастный человек. В конце концов, он перестал служить. Но не надо было его тащить. Не тащили бы — может, ничего страшного и не было бы.
Как детям не потерять благоговение к «церковному быту»?
Чтобы дети в священнических семьях не теряли благоговение — сами родители(батюшка и матушка) должны быть благочестивыми людьми: любить богослужение, чтить Бога и с благоговением относиться к службе. Тогда и дети будут относиться с благоговением. И даже, если ребёнок, может быть, в какой-то момент жизни впадёт в искушения, то, по крайней мере, не будет презирать родителей: «Мама с папой чокнутые, конечно, но люди порядочные». А когда ребёнок видит, что папа в храме и на людях — один, а дома — другой, то у него может возникнуть отвращение, и хорошо тогда если: «Я хочу быть с Богом, но не хочу быть как папа», а ведь может и сказать: «Не хочу быть таким лицемером, как папа» — и вообще всё отвергнет.
У священников, хороших священников, ревностных, есть соблазн — полностью уйти в приходскую деятельность. Но надо помнить, что семья — малая церковь, и отношение к ней должно быть такое же ревностное, как к Церкви. К своему дому отношение должно быть не менее внимательное, чем к своему приходу.
Дети и алтарь
На мой взгляд, очень глупо, когда детей вводят в алтарь, и там их лелеют. Особенно это касается настоятеля. Он своего сыночка посадил, его приголубил, просфорочку ему дал. И что? И ничего хорошего.
Бывает, что в алтаре неблагочестивая, неблагоговейная обстановка. Причём, это не всегда от нас зависит. Может быть такая ситуация, что и настоятель сделать ничего не может. Тоже надо от этого ребёнка оградить, чтобы он не соблазнялся.
Когда мои дети были маленькие, я тогда был алтарником, ходил с ними на службу, но в алтарь их не водил. Они стояли перед Царскими вратами, это самое удобное положение.
Но если обстановка в алтаре благоговейная, и если дети сами хотят там быть, то надо, чтобы они там не просто в алтаре присутствовали, а именно несли служение. Если он такой маленький, что пока ничего не может — пускай он туда не ходит. Лет в 7(кто-то и в 5) он уже много чего может, тогда наравне со всеми он может нести там послушания.
Требования должны быть одни и те же, что к взрослым, что и к детям.
Уже большой мальчик, может и со свечами пройти. В таком случае, я думаю, это может быть очень полезно. Причём, это может быть полезным не только в качестве приобщения к богослужению(хотя и это, конечно, тоже), но и с точки зрения воспитания.
Когда я был в Хабаровске настоятелем маленького храма, мой старший сын(ныне , тогда ему было 10 лет) читал, а второй(ему было 8) вёл алтарное хозяйство, готовил всё к службе. Старший до сих пор иногда вспоминает, как я его отчитал один раз, когда тот аллилуарий забыл. Но в этом нет ничего страшного, главное не переборщить, излишне не отчитать. Хорошо и очень ценно, что сыновья вместе с отцом делали одно и то же дело.
Этого у нас в обществе сейчас, к сожалению, почти совсем нет.
Переходный возраст
Святитель Феофан Затворник пишет, что в переходном возрасте подчревные пары ударяют в голову. И у всех молодых людей, кроме тех, которые еще до переходного возраста определились как христиане — сами определились, а не по родительской наводке, — эти пары всё сметают.
На примере не только своей семьи(четыре человека — не такая большая выборка, чтобы делать выводы), но и воскресной школы я вижу, что так и есть. Подавляющее большинство ребят в этом самом переходном возрасте заносит, многие совершают какие-то недостойные поступки.
Более-менее гладко — не совсем без искушений и падений, но без больших — это проходит у единиц. Из нашей воскресной школы я могу назвать едва ли десятерых, но не буду, чтобы не смутить никого. Остальные делали штрафные круги. Как в биатлоне — если стреляешь мимо цели, делаешь штрафной круг. Я уже не боюсь, просто знаю, что это, за редкими исключениями, неизбежно.
Конкретно мои сыновья не столько бунтовали против Церкви, сколько противились моему отцовскому давлению. Отношения удалось сохранить, потому что в какой-то момент я понял, что они выросли и давить на них неэффективно, и прекратил давление.
Старший сын
Старший сын() всегда выделялся среди братьев серьёзностью, и младшие его за это уважали, но неотмирным ребенком он не был. И пошутить мог, и со сверстниками играл. Христианином он себя осознал еще в детстве, поэтому относительно легко смог пережить искушения переходного возраста. Но такого стремления в монастырь, как у некоторых прирожденных иноков, у него не было. Он учился в Московской духовной академии, принял монашество, потом стал проректором Коломенской семинарии и десять лет в ней прожил, четыре года назад стал ректором.
Перед принятием монашества он долго размышлял, советовался и со мной, и с , а окончательный выбор сделал, по-моему, после беседы с архимандритом Кириллом(Павловым) , в то время духовником Лавры.
, викарий Московской епархии, ректор Коломенской духовной семинарии, старший сын протоиерея Константина.
Священническая семья — это благодатное собрание людей, потому что глава семьи приближен к Богу, является его служителем. Но отдельной темой является поведение священника в семье. Священник должен быть везде одинаков. Он должен быть везде благочестивым добрым пастырем.
Когда человек ещё только готовится к священству, ищет супругу, искать он её должен, несомненно, не по принципу сиюминутного увлечения, а с полным пониманием того, что если ты выбираешь этот путь, твоя супруга несёт часть твоих трудов. В этом и заключается труд православной матушки — быть достойной и благочестивой помощницей своему пастырю. Как ректор семинарии, могу сказать с большой ответственностью, что дети духовенства, поступающие в семинарию, далеко не всегда лучшие абитуриенты. И именно по вопросу благочестия.
Дети духовенства зачастую циники, зачастую уже знающие всю изнанку церковной жизни,
причем, зачастую не знающие доброго о церкви, но знающие о ней всё плохое. Зачастую уже потерянное благочестие, потерянное благоговение, потеряно всё, но отличное знание церковного обихода и быта. Хорошо поём, знаем как пономарить. Поэтому архиерею приходится относиться к каждому ставленнику из священнической семьи с бо́льшим вниманием, выбор ли это самого кандидата на рукоположение, или это выбор его родителей или старших родственников.
Личный выбор
Но не всегда человек, живущий в священнической семье, имеет призвание, это очень важно. Есть такая ошибка, сколько мы о ней ни говорим, она многократно повторяется многими священниками. Это« благочестивое» давление на своих сыновей с пожеланием того, чтобы они продолжили дело отца. Причем даже не всегда это давление явно. Буквально мы говорим, что у тебя есть свобода, но создаем такие условия, что человек, который в принципе не призван к этому, становится священником. А дальше происходит трагедия. Бывают для всех явные трагедии, когда человек прекращает служение или даже снимает сан. Ещё хуже, когда человек формально не отрекается от Бога, совершает богослужение, но не живет по вере в своём сердце.
Поэтому призвание не то, что к священству, призвание к христианской жизни у каждого бывает своё. И люди, живущие в церковных семьях, к Богу приходят сами. Мы детей приводим к знанию о Боге, вводим их в церковную жизнь, но вот этот некий« рубеж»: с какого-то момента он знал о Боге, а с какого-то момента он увидел Бога, и почувствовал Его, — он у каждого свой.
История благоразумного разбойника должна быть для нас очень показательной. Бандит, осужденный на смертную казнь, увидевший рядом с собой другого разбойника(ведь в его глазах Христос был тоже разбойник), и в этот момент он увидел в нём Бога, и сказал« помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем!» — это было его призвание. У каждого оно своё, каждый священник может рассказать удивительные случаи, когда люди призывались очень по-разному.
Вот и особенно в церковных семьях, мы должны для своих детей делать всё, чтобы они стали христианами. Молиться о них и не давить. Потому что это передавливание, «переламывание» такое, оно не эффективно. Много реальных примеров людей, сломанных таким« благочестивым» христианским воспитанием.
Это вопрос очень тонкий, здесь надо понимать эти грани, в каких случаях, конечно, надо давить, особенно на маленького ребенка, а где нужно уметь остановиться, дать ему свободу выбора.
Пример отца должен зажигать
Проблема священнических семей часто заключается в том, что
батюшка приходит домой, и из отца Иоанна превращается в дядю Ваню,
смотрящего футбол с бутылочкой пива.
Отец всегда должен показывать пример. А зачастую наш пример не зажигает, детям нечему подражать. Ребёнок смотрит, как живёт его папа-священник и понимает, что он не хочет быть таким, как отец.
И это огромный вопрос к священникам — насколько вообще перед нами стоит главная задача, такая как благочестие? Жить по Заповедям Божиим, и жить чисто, а не «на два фронта».
ВАТИКАН, 7 октября. /ТАСС/. Канадский кардинал и префект конгрегации по делам епископов Марк Уэлле опроверг обвинения бывшего нунция (посла) Ватикана в США Карло Марии Вигано в адрес Папы Римского Франциска в том, что он не предпринял должных мер в отношении бывшего архиепископа Вашингтона кардинала Теодора Маккэррика, обвиняемого в педофилии. Открытое письмо Уэлле распространила в воскресенье служба печати Святого престола.
Кардинал обращается в нем непосредственно к Вигано и, ссылаясь на информацию, которой он обладает в качестве префекта по конгрегации по делам епископов, называет обвинения экс-нунция "несправедливой и неоправданной нападкой, безосновательной политической фальшью, направленной против единства церкви". "Дорогой брат, обвинения Папы Франциска в том, что он покрывал предполагаемого хищника и был сообщником коррупции в лоне церкви, не заслуживают малейшего доверия. И не могу понять, как ты мог поверить в такое", - пишет кардинал Уэлле.
Ранее Вигано опубликовал материалы, в которых утверждается, что церковное руководство с 2000 года было в курсе обвинений в педофилии кардинала Маккэррика, а папа Франциск был проинформирован об этом деле после избрания на престол в 2013 году, однако не принял никаких шагов и даже отменил те карательные меры, которые применил к кардиналу его предшественник Бенедикт XVI. В свете этих обвинений он призвал к отставке понтифика.
Несмотря на то, что большая часть представителей католического мира и церковного руководства встали на защиту Франциска, от Ватикана ожидали пояснения дела 88-летнего кардинала Маккэррика, который обвиняется в том, что 45 лет назад растлил малолетнего и вступал в сексуальные отношения со взрослыми семинаристами, когда был простым священником. В конце июля он подал в отставку. Этот скандал разрастался на фоне проблемы Римско-католической церкви со священниками-педофилами.
Реакция Ватикана
Первоначально Франциск отказался комментировать заявления Вигано, дав понять, что они несостоятельные. Несколько дней назад Святой престол опубликовал письмо, в котором указывалось, что даже "если внешне действия Ватикана кажутся непоследовательными", Папа Римский постановил провести расследование обвинений в адрес Маккэррика и лично настоял на его отставке, когда были получены достаточные доказательства его вины.
Во внутриватиканских кругах полагают, что иерархи США пытаются переложить ответственность за преступления сексуального характера бывшего архиепископа Вашингтона кардинала Теодора Маккэррика на Папу Римского Франциска, обвиняя его в укрывательстве педофила. Кроме того, среди экспертов-ватиканистов существует достаточно распространенное мнение, что против Франциска, который не угоден определенным американским лобби за свои обличающие современную экономику заявления, идет целенаправленная кампания.
Скандал о священниках-педофилах начался во время понтификата предыдущего папы Бенедикта XVI и, не исключено, косвенно стал причиной его отречения от престола. Франциск неоднократно признавал ответственность католического руководства за преступления священников-педофилов. Он также учредил специальную комиссию по защите прав малолетних, которая занимается расследованиями случаев педофилии в церкви.
Ложь – один из самых гнусных грехов. Но в то же время – один из самых распространенных. К сожалению, люди лгут часто и много. Лгут крупно и по мелочам.
Лгут все, но христианам нельзя лгать. Ведь в Евангелии говорится, что отец лжи – дьявол. Кто лжет, тот исполняет похоти дьявола .
Увы, но этот постыдный грех распространен и среди христиан. Однако нет такого греха, который не очищался бы покаянием, слезами, молитвой и постом. Образ истинного покаяния – епископ Константин.
Будущий архиерей, Козма Сергеевич Коровин родился в 1816 году в Верхнетагильском заводе в семье староверов.
Его отец был богатым человеком и значительный лицом на заводе. Благодаря этому Козма был освобожден от тяжелых работ. Впрочем, у него с детства было слабое здоровье. Он рос тихим и болезненным мальчиком.
Коровин получил хорошее образование. В молодости служил писарем при заводской конторе. Свободное время посвящал чтению, переписке и переплету церковных книг.
Это был начитанный и умный христианин, склонный к уединению и размышлениям. Он не женился. И до самой смерти жил при родительском доме в особой келье.
Своими добродетелями – благочестием и начитанностью – Коровин обратил на себя внимание пермского епископа Геннадия. В 1859 году он постриг Козму во иночество, нарек Константином и рукоположил в иерейский сан. Так на страницах летописи Русской Церкви появился священноинок Константин.
В одной из комнат родительской избы он устроил моленную, где тайно совершал богослужения, на которые собирались соседи.
Между тем власти начали всероссийскую облаву на старообрядческое духовенство. На праздник Николы Чудотворца – 6 декабря 1862 года – владыка Геннадий был схвачен в доме купца Чувакова в Екатеринбурге/
В эти же дни важные события происходили на Миасском заводе . Сюда прибыл казанский епископ Пафнутий (Шикин). Церковное руководство поручило ему рукоположить двух священноиноков в епископы.
Первым 6 декабря 1862 года был поставлен Савватий, будущий московский архиепископ. А 8 декабря Пафнутий и Савватий рукоположили верхнетагильского затворника Константина.
Савватию было поручено управление общинами в Сибири, Константину – приходами в окрестностях Оренбурга. Однако по слабости здоровья он не поехал к пастве, а возвратился домой.
Вскоре полиция начала охоту на владыку Константина. Впервые епископ чуть не попался 15 марта 1864 года. В этот день он вместе со своим помощником архимандритом Викентием (Носовым) служил литургию в доме купца Чаусова в Нижнетагильском заводе .
Константин успел покинуть дом до появления полиции. Но в руки властей попал Викентий.
Полицейские приняли его за епископа и отправили в Пермь в тюрьму. А настоящий архиерей уехал в Верхний Тагил. Здесь 3 мая 1864 года он и был пойман властями.
Ловили Константина по всем правилам охотничьей премудрости. Сначала местный никонианский священник донес властям, что старообрядческий епископ укрывается у себя дома. Тогда к архиерею был подослан разведчик, удостоверившийся, что архиерей в своей келье.
В Верхний Тагил прибыл вооруженный отряд. Были перекрыты все выезды из поселка, на дорогах устроены засады.
Рано утром 3 мая избу Коровиных оцепили полицейские, солдаты и казаки. Шум разбудил сестер епископа. Они глянули в окно, увидели толпу и поняли: происходит что‑то неладное.
Казаки стучали в ворота и требовали впустить. Но сестры не открывали. Тогда казаки приставили к забору лестницу и по ней залезли во двор.
Слыша людской говор и не понимая, что происходит, архиерей вышел на улицу. Он оцепенел, увидев полицейских, а они прошли в его келью и начали обыск. Затем отправились осматривать дом, моленную, подпол и дворовые постройки.
У Константина нашлись письма, в которых он упоминался как епископ. Архиерея взяли под стражу и доставили через Екатеринбург в Пермь. В темнице он провел два года, пока шло следствие.
На допросах Константин струсил и солгал: он не архиерей, а простой мирянин. Однако ему были представлены письма, найденные при обыске. Архиереем назвал Константина и архимандрит Викентий – на очной ставке.
Малодушие Константина стало известно другим старообрядческим епископам, и они в письмах просили собрата не отрекаться перед властями от святительского сана.
Константин был отпущен домой в июне 1866 года. Его вынудили дать подписку, что впредь он не будет именоваться епископом. Через год дело архиерея закончилось. В ноябре 1867 года суд признал его виновным в устройстве моленной, но освободил от наказания.
Муки совести терзали Константина. И он отправил архиепископу Антонию письмо, в котором покаялся в великом преступлении – отречении от сана. И получил прощение.
Тюремное заключение окончательно подавило волю архиерея. Он совершенно устранился от всех дел. Однако церковное руководство стало требовать, чтобы епископ вернулся к управлению паствой. И с середины 1870‑х годов Константин снова взялся за духовные дела.
Архиерею тяжело жилось в Верхнем Тагиле. Он не мог выезжать из дома. За ним был установлен надзор полиции и никонианского духовенства. Поэтому церковным служением епископ занимался с большой осторожностью.
Константин почил 18 сентября 1881 года, успев перед смертью принять схиму. Хоронить его приехали из Екатеринбурга священник Иоанн Попов и священноинок Трифилий (Бухалов), который недолюбливал усопшего. Он считал, что Константин, отказавшись именоваться епископом, отрекся от святительского сана.
К тому времени, когда Иоанн и Трифилий прибыли в Верхний Тагил, тело архиерея окоченело. Священноинок стал требовать, чтобы Константина погребали как простого чернеца. Но собравшиеся христиане упросили хоронить его как епископа. Тогда по церковному уставу Трифилий приступил к облачению почившего в святительские одежды.
И тут произошло чудо. Члены окоченевшего тела сделались гибкими, как у живого человека. Это потрясло Трифилия. Он раскаялся в своей неприязни к усопшему, плакал и все повторял:
– Жив человек!
Владыку Константина похоронили в Верхнем Тагиле на староверческом кладбище. На могиле был установлен деревянный крест и положена каменная плита. Сто лет назад могилу еще можно было увидеть.
