Режиссером Околофутбола выступил Антон Бурматов, в том числе снявший кинофильм Чужая по сценарию писателя Владимира Адольфыча Нестеренко.
Участники
шеф-редактор объединенной компании Афиши и Рамблера
старший редактор журнала Port
журналист
Афиша: Околофутбола это первый фильм про хулиганскую культуру в русском кино, к тому же снятый за большие деньги и при поддержке людей, знакомых с темой не понаслышке. У вас вообще какие ожидания на его счет были?
Юрий Дудь: Иллюзии были. По трейлеру и по кастингу мне дико нравилось, что самое известное лицо здесь актер Баринов, который играет отца лидера спартаковской группировки. О том, кто такие остальные актеры, я не знал. И это гораздо лучше ситуации, когда Чадов начинает играть русского Вина Дизеля.
Юрий Сапрыкин: Так они и выглядят как актер Чадов. Они начинают играть актера Чадова.
Дудь: Да! И вот я готовил такую речь: свежий ветер, как прекрасно но я готов теперь засунуть куда подальше все, что я там себе заготовил, потому что не сработало абсолютно ничего.
Сапрыкин: Я вообще не понимаю, где корень всех зол, потому что нельзя сказать, что это ужасный, запредельный фильм, это обычное российское кино. На полпути между вечерней мелодрамой на телеканале Россия и фильмом Духлесс. Один из немногих постсоветских фильмов с нормальными диалогами это Бумер. И там все актеры начинают играть как живые, во все это моментально веришь. А здесь даже Паук разговаривает не как Паук. Тоже начинает изображать актера Чадова. Кроме Балабанова и Бумера у нас так и не было ничего. Прямо скажем, это не первый странный фильм, который производит студия СТВ, и не первый грубо коммерческий. С точки зрения зарабатывания денег это хороший проект. А для вечности что-то другое, видимо, надо делать.
Игорь Компаниец: Я все-таки не согласен, что фильм не мог стать Бумером. Снят он с расчетом на ту же целевую аудиторию и тот же архетип людей на окраинных мужчин с короткими стрижками, в коротких куртках и удобных штанах и их подруг. Если бы фильм смог покорить их это было бы абсолютной удачей. Здесь этого не получилось, но свою аудиторию он возьмет, деньги отобьет.
Сапрыкин: Просто грустно, что мы говорим как о достижении, что фильм соберет бабло и народ. Он такой, потому что задача такая ставилась крепкая и профессиональная, но не высокая.
Сергей Блохин: Мне кажется, собака здесь зарыта в том, что с помощью фанатской фирмы Flints Crew создатели фильма пытались проработать все мелкие детали. Там был ресерч, были приставлены люди, которые следили за соблюдением этих деталей. То есть внешняя атрибутика проработана хорошо, но сценарий при этом писали люди, не имеющие прямого отношения к околофутболу.
Компаниец: Я думаю, что это сельяновская ошибка. Он хотел выстрелить с этим фильмом по аналогии с Бумером. При этом понятно, что Петя Буслов жил тем фильмом, прекрасно понимал, о чем говорит, доделывал сам диалоги, дорабатывал сцены. И здесь в производстве фильма хотели сыграть на том же чтобы максимально, как в интернете принято выражаться, было тру. И в итоге перебрали они с этим тру, нельзя было столько отдавать сценария ребятам, которые не профессионалы этого дела. Не в обиду создателям фильма, многие из которых мои хорошие знакомые, но я не помню ни одной хорошей картины, посвященной искусству футбольной драки, после середины 90-х.
Дудь: Хотя, казалось бы, тут не массовка, а реальные фанаты, чего бы не дать им помахать кулаками по-настоящему.
Компаниец: Надо было определиться: либо ты снимаешь фильм для фанатов, для своих низкобюджетный, правдивый и честный, где все действительно подано так, как оно есть. А вы работаете на коммерческом абсолютно поле, сняли фильм со странным любовным треугольником, абсолютно предсказуемой крысой. При этом у Околофутбола масштабное паблисити весь Контакт забит пабликами новоприобретенных поклонников именно фильма, а не просто околофутбольного движения. Вот это поколение 1820, на эту публику это сработает вполне. Можно сколько угодно брюзжать, но в этом смысле это удачный фильм.
Сапрыкин: Продюсерски он выстроен действительно очень точно: есть любовный треугольник, есть драки, есть секс, есть новая тема, которая, видимо, тоже входит в мейнстрим мочилово кавказцев.
Дюдь: Самая точная продюсерская история история доктора Хауса: чувак ведет себя так, как ты всегда хотел бы себя вести, но всегда будешь бояться это делать. Так уж получилось, что огромное количество жителей нашего города, а может быть, и нашей страны, желало бы так же спалить кавказское заведение, как делают герои фильма. В этом плане попадание в аудиторию ВКонтакте на десятку.
Сапрыкин: Собственно враги тут очень политкорректно не показаны, образа злого нацмена практически нет. Бьют непонятно кого, каких-то людей без лиц. Есть даже элемент реальной истории, поданный пугливо и с закрытыми глазами: Манежка, которой все заканчивается. Меня этот момент, пожалуй, зацепил. Когда они развернулись и пошли на ОМОН вот тут эмоционально меня затащило в хорошем смысле. То, что дальше все разошлись и конец фильма, с этим есть проблемы. Но вот все эти топики выбраны расчетливо и точно.
Дюдь: Был такой фильм Фабрика футбола, и я прекрасно помню свои ощущения, когда он выходил. Мне было как раз 1820 лет, и мужское братство, которое я увидел, желание подраться легальным путем это было очень круто. А здесь сколько раз героиня задавала вопрос: Зачем вы это делаете? 34 раза. И ответа внятного так и не получила.
Дмитрий Навоша: Неплохая речь была об этом у продавца в спортивном магазине о том, что в жизни все непонятно, а в драках как раз наоборот. Есть ты, а есть враг.
Афиша: Что, как вам кажется, не так с этими персонажами? Почему им категорически не веришь? Наверное, самое удивительное то, что все они очень схематично показаны, вообще нет тонких деталей, которые бы их как-то особенно характеризовали.
Компаниец: Ярый вполне себе удался, и актер неплохой, и действительно похож на футбольного хулигана, ближе всего к образу подошел. Остальные не очень. Значит, надо было резать количество героев.
Сапрыкин: Мне кажется, это можно было исправить на уровне диалогов. Странно, конечно, сравнивать, но вот у Тарантино люди постоянно перетирают про какие-то непонятные тебе реалии, а здесь кино про людей, которые находятся рядом с футболом, и при этом про футбол не говорят вообще. Казалось бы, такой простой способ заставь их о чем-то спорить, эмоционально рассказывать, пусть ползала ничего не поймет, но герои сразу станут живыми. А тут, если убрать драки, нормальный получится фильм про менеджеров среднего звена в никаком году. Куски реальности в их разговоры не прорываются.
Афиша: Ну, в сцене, когда герои приходят в клуб к Пауку, они разговаривают про выборы впроброс. Но это настолько незначительно, что даже расслышать сложно: Прохоров и Навальный среди кандидатов. И все.
Компаниец: Навального, кстати, в этой среде скорее не любят.
Дюдь: А почему, если он как раз из категории просвященных националистов?
Компаниец: Ну считают, что он человек с двойным дном, слишком хитрый. Версия о том, что он агент Запада, тоже имеет место быть.
Навоша: В фильме три довольно сильных акцента на тему национализма. Очевидно, что это игра на той же струне, у нас запараллелились эти истории: национализм маскулинность фанатизм. Мы вот сейчас сделали на сайте историю про левые и правые футбольные клубы в Европе. Так вот, в России левых клубов нет вообще все фанатские группировки правые.
Дюдь: Но при этом, если бы в фильме не было правой истории, это было бы просто ложью.
Ни в одном российском фильме нельзя представить себе положительного героя гея или кавказца. Есть фигуры умолчания, которые где-то регулируются законом, а где-то общественным мнением
Афиша: При этом правая тема здесь показана как-то боязливо. Основная история закончена, все здорово, и вдруг ни с того ни с сего все идут бить кавказцев и объясняют, что давать им распространять свои порядки нельзя. Но именно из-за того, что это дается в финале, складывается ощущение, что это и есть мораль фильма.
Сапрыкин: Ну, страшно: экстремизм сразу начинается, 282-я статья. Если я правильно понимаю этот расчет, которого здесь очень много, то продюсеры просто поняли, что тут лучше остановиться. А то еще такого навешают. Будет как Россия-88, проблемы с прокатом, с фестивалями. Хотя с фестиваля с какого-то его уже сняли.
Дудь: Получается, что законодательство РФ мешает производить стопроцентно правдивое российское кино?
Сапрыкин: Тут не только в законодательстве дело. Ни в одном российском фильме нельзя представить себе положительного героя гея или кавказца. Это тоже нонсенс. Есть фигуры умолчания, которые где-то регулируются законом, а где-то общественным мнением.
Дудь: При этом, может быть, я додумываю, но в фильме есть попытка легитимизировать правую тему, показать, что она бывает разная не только разрушительная, но и в некотором смысле созидательная. Учитель истории в начале фильма говорит: Любите страну. Ну вот есть люди, которые говорят: Слава Руси, а есть которые говорят: Любите страну.
Афиша: Вот еще что интересно: это кино о том, какая у нас всеведущая, всемогущая милиция все знает, всех накрывает. Степень информированности правоохранительных органов действительно такова?
Компаниец: Это так. Наши околофутбльные движения участвуют в политической жизни страны потому что все хотят кушать, а иногда не хотят сидеть в тюрьме. Способов надавить на любого траблмейкера у наших органов правопорядка масса. Железных людей нет. Этот момент в фильме меня не смущает, все действительно так, если не хуже.
Афиша: А как сильно эволюционировала околофутбольная культура за последнее десятилетие?
Компаниец: Околофутбольная культура, когда зарождалась в середине 90-х, была с явным креном в правую сторону. Сейчас правая тема видоизменяется, как и сами фанаты. Раньше были скинхеды и нацизм, сейчас трезвость и русский патриотизм.
Дюдь: Нормальный прогресс, я считаю. Сейчас эти люди у меня вызывают гораздо большую симпатию. Раньше это был кошмар, когда были одни скинхеды в бомберах на трибунах, а теперь есть уход от маргинальности в социум. У этих людей нормальные профессии, освоено какое-то хорошее ремесло, которое пользу обществу приносит.
Компаниец: Я, на самом деле, не совсем согласен. Маргинальщина, которая тогда царила, и люди, которые потом появились, прилично одетые, как нам показано, все это шло по нарастающей года до 2003. Потом властные органы поняли, что это становится чем-то убедительным, все яркие люди не то чтобы были взяты под контроль, но им намекнули, что так может случится. И сейчас вся эта движуха обратно маргинализуется. Фильм, на самом деле, о мечте. О том, как авторам хотелось бы, чтобы было. Что сейчас мы все такие банкиры и среди нас нет пэтэушников это ложная мысль.
Навоша: А тема про разницу между болельщиками и ребятами из околофутбольной тусовки она важная же? Казалось, что ее покажут, там была в начале на это заявка, но потом смешали это все. Получилось, что это просто некие особые болельщики.
Компаниец: Ну взяли вообще все и приметы прошлого десятилетия, как casual wear и кокаин, нового времени брусья, турнички, хард басс и антикавказские настроения с оргазмом на фоне горящей хинкальной.
Дюдь: У меня такой вопрос: а будущее есть у этой истории? Просто когда я посмотрел ту же Фабрику футбола девять лет назад, думал: вот это тема, но вряд ли в нее кто-то уже будет вписываться сейчас, если кино посмотрит. Прошло девять лет, и я понимаю, что она вовсю гремит на просторах Руси.
Навоша: А почему тебе кажется, что она гремит? Она гремит в среде полутора тысяч человек. Я когда-то обнаружил сайт про околофутбол на русском языке, очень классно сделанный. Думаю, вот круто. Сейчас периодически захожу на него там 12 комментариев в среднем. Так что это все кинематографично, но не является большой темой. Это субкультура и навсегда ею останется. Но в таком виде она будет жить у нас еще долго.
Компаниец: Она очень удобна для восточноевропейской культуры, где люди окончательно запутались. Особенно молодежь, которая вообще не понимает, что делать, куда выплескивать энергию и как угорать.
Есть ощущение, что чем хуже футбол, тем больше движуха
Афиша: По крайней мере фильм такой не потому, что околофутбол такой, так?
Навоша: В западном мире этой темы уже вообще нет. У меня был большой спор с Андреем Березняком, который ведет блог на Sports.ru и работает в Российской премьер-лиге. Я в очередной раз восхищался аудиторией английского футбола, а он мне говорит: Да слушай, старики и дети. Где пацаны? Драйва никакого.
Сапрыкин: Игорь прав, что это больше восточноевропейская история Польша, Сербия, Россия. Здесь околофутбол и есть национальная идентичность. У нас была попытка сделать из футбола какой-то общенациональный фетиш на волне победы над голландцами. Но ничего же не получилось на самом деле. Сборная России это не какая-то национальная скрепа.
Компаниец: Да, спорт высоких достижений и Олимпиады они скорее вызывают раздражение.
Навоша: Реально тему спорта в стране можно поднять, только если государство от него отстанет и перестанет вкачивать деньги. Государство делает плохо все, за что берется. Так что только если клубы и сами люди будут этим заниматься, может что-то получиться.
Афиша: А есть какая-то связь между развитостью околофутбола и тем, что происходит с самим футболом?
Дудь: Есть ощущение, что чем хуже футбол, тем больше движуха. Как пример Польша с Сербией. Там, с одной стороны, на абсолютно первобытном, с другой дико развитом уровне эта тема. Но это понятно, люди сублимируют. У них нет продукта, который они могли бы потреблять, так что они создают продукт сами. В Польше и Сербии главное зрелище это не футбол, а то, что происходит на трибунах. Но у нас совершенно сарайные условия, чтобы публика шла на матчи, странно ожидать в 2013 году, что люди, которые посмотрят Околофутбола в комфортных кинотеатрах с попкорном, придут на стадион Торпедо. К тому же у нас все не так плохо с самим футболом. И это сдерживающие факторы для того, чтобы те самые полторы тысячи человек не превращались в пять, десять и больше.
Компаниец: Мне кажется, что после фильма прибавится людей на трибунах из среды 16-летних, которые скопируют систему внешних кодов своих старших товарищей. И какое-то время будет ощущаться всплеск. Но тут надо рассуждать не в категориях численности. Все равно это единственная живая, дышащая субкультура. Потому что и хип-хоп, и эмо, и другие музыкальные темы уже существуют в каких-то совсем микромасштабах. А эта цветет и идет, пусть криво и косо.
Сапрыкин: А если посмотреть с сугубо промоутерской точки зрения назовите другой вид развлечений, который гарантированно бы собирал в городе по билетам раз в неделю 1015 тысяч человек.
Компаниец: Не терпеть же целый календарный год до следующего Пикника Афиши.
Афиша благодарит бар George Best за помощь в организации круглого стола.
В прошлом арт-директор клуба «Солянка», в настоящем старший редактор журнала Port Игорь Компаниец рассуждает о прелестях и превратностях ночной жизни в Москве, а также перечисляет любимые заведения столицы.
Можно считать это чем-то возрастным, но места тусовочные и места, где приятно проводить время, — это очень разные для меня теперь места. Ездить на вечеринки в Европу начал ещё в 1996 году, долгое время следил за этой индустрией пристально, старался ничего не упускать. Сейчас посвящаю себя этому меньше. В 90-е всё казалось несколько иным. По прошествии времени во всём мире не осталось ни одного поистине хорошего и культового в старом понимании клуба. Ни в Москве, ни в Европе, ни в Штатах. Клубы перестали быть тем, чем были раньше, веселье переместилось в бары, и клубы стараются стать на них похожими. Поэтому что-то новое стоит искать в открывающихся то тут, то там маленьких барах. Многие давно задумывали такие места, и сейчас самое подходящее время для этого формата. Проблема одна — отечественное законодательство не очень дружелюбно к малому бизнесу.
Oldich Dress & Drink — место, попавшее в эту волну, но мне, как человеку, выросшему в мире футбольных хулиганов, не понятное. Это заведение должны оценить девушки. Здесь можно и винтажное платье купить, и пропустить коктейль с подругами. Винтажные женские платья мне интересны не сильно, поэтому куда чаще я отправляюсь на футбол. Пока не сдохну, буду болеть за ЦСКА. В компании приятелей и друзей я оправляюсь на матч, и стресс снимает как рукой, лучше всякого алкоголя и наркотиков.
Ворчать и размышлять о преимуществах старых времён по сравнению с новыми можно сколько угодно, но, с молодости привыкнув получать необходимый объём дофамина на танцполе, ты тянешься к вечеринкам. К тому же даже на самой обыкновенной вечеринке с тобой могут приключиться интересные знакомства и истории. Так появилась серия вечеринок Love Boat — просто болтали с Виталиком Козаком и другими ребятами из фэшн-тусовки в «Симачёве». Козаку в «Симачёве» в ту ночь очень понравилось, на веселье он реагировал буйно. Все стали предлагать ему как-нибудь попробовать поиграть самому. Окончание истории всем известно: вечеринки Love Boat прославились на всю Москву, а Козак стал одним из самых востребованных диджеев в стране. Вывод прост: стоит быть внимательным ко всему происходящему. Популярные мероприятия недалёкого будущего зарождаются сейчас, где-то среди камерных вечеринок. Важно их не проглядеть.
Ещё пять мест, заслуживающих внимания
Ресторан «Кафе Пушкинъ»
Никогда не отказываю себе в удовольствии сходить в ресторан «Пушкинъ» и вновь, как в первый раз, удивиться прелестям русской кухни. Не знаю, насколько кухня этого заведения соответствует традициям «царского стола», но верить в схожесть хочется, ведь всё, что мне доводилось здесь пробовать, так не походило на классическое, родом из Союза, представление о национальной еде.
Игорь Компаниец
Арт-директор клуба «Солянка»
«Солянка для меня не только место работы, но также и зона отдыха, а именно пеших прогулок с плеером. Мой любимый маршрут в Москве таков: выйти из клуба, немного пройтись по Солянке, свернуть в сторону хитровских сплетений, описанных в каждой первой москвоведческой книге, подняться вверх, через Бульварное кольцо к Лялину переулку или «Грибоедовскому» ЗАГСу. Объективно лучшие места в старом городе, идеальный тихий центр. К сожалению, по необъяснимой причине здесь практически нет предложений по сдаче квартир: быстро найти жилье не представляется возможым.
Место, притягивающее достаточно своеобразную публику. Несмотря на то, что это, по идее, рекреационная зона, тут постоянно терлись мутные физиономии. Еще памятны случаи когда кто-то кого-то тут резал — то ли молодежь левого толка — молодежь правую, то ли правые левых. А в 1990-х тут пытались собираться проститутки; дошло до того, что когда произошла смена власти и вместо интеллигентного и мягкого Гавриила Харитоновича Попова пришел Лужков и привел с собой команду советских крепышей, кто-то из его протеже — Ресин, Шанцев или кто-то им подобный — предложил в качестве идеи освоения пространства на новый лад перебросить сюда всю московскую проституцию. Сделать эдакий заповедник блядства. Исторически было бы очень в жилу, так как знаменитая Хитровка, очаг платной любви при царизме, находится отсюда в двух шагах.
Негласно считается, что самым сильным с архитектурной точки зрения на Солянке является здание Опекунского совета (теперь там академия медицинских наук), напротив «дома с атлантами». Очень мощный ампир. Пушкин тут закладывал какую-то часть владений во время семейных неурядиц. Здесь же по необходимости бывал Николай Васильевич Гоголь: глядя на все эти закладные и разные мутные дела, которые в совете творились, он и придумал концепцию «Мертвых душ». А потом, в 1842 году Опекунский совет был именован Первой московской сберегательной кассой. Вся структура государственного банка расползлась по стране именно из этого дома и уже полтора века как, храня, изымает средства у населения.
На этом перекрестке в 1930-х годах пробовали вызывные устройства светофора для пешеходов, как в цивилизованных странах, — это было единственное место, где они стояли. Как мы видим, они не прижились. В 50-х там же в жестяной будке сидела бабка-ассирийка по фамилии Давидова, чистила обувь. Характерная примета, культовая дама этой улицы. Живущим людям казалось, что она здесь всегда, вроде как архитектурное сооружение, а не живой человек. Давидову отсюда выгнали во время небезызвестного визита президента Никсона в Москву, ибо не комильфо. На Солянку Никсон поперся потому что здесь находилась баптистская молельня, а этот политический деятель был баптистом.
На этом пустыре когда-то была шашлычка. До 1940-х годов на этом месте был райотдел НКВД, на который во время войны упала бомба. После этого образовался пустырь, на котором возвели классическую московскую стекляшку с кавказской закуской. По уровню популярности и признания заведение, конечно, уступало пивняку на Дорогомиловской, шашлычной на Покровке, или кафе на Пресне. Позже стекляшку снесли — там должны были построить нечто, вызывавшее ужас у любых мало-мальски образованных людей. Слава богу, общественность тормознула этот процесс, и теперь там стоит тоталитарный минималистичный забор, который лично меня полностью устраивает.
Угловая церковь служила пристанищем аланской диаспоре и была единственным местом в Москве, где служба велась на русском и древнеосетинском языках. Именно поэтому там не так давно появился памятник «жертвам Беслана»: ну что же, Церетели умудрился скульптурой, занимающей несколько кубических метров, в момент сломать перспективу двух улиц. Я могу сказать так: я был лично в Беслане в школе, в которой произошла трагедия, никаких ассоциаций с ней то, что воздвиг Зураб, у меня не вызывает. Это одно из самых нелепых его творений, пусть и не столь грандиозное и масштабное, как его другие работы. Меня очень смущает эта серповидная штука.
Если идти вверх по Забелина, то удастся обнаружить лучший кусочек старинной Москвы, который только можно увидеть. Этого места не только практически не коснулся Лужков, но и советская власть особо не трогала. Такого процента сохранившихся построек XVIII-XIX веков вообще больше
нигде нет в городе.
Одна из причин появления на Солянке толпы бухающей молодежи: тут до сих пор торгуют крепкой алкашкой ночью. Сейчас на пятачке стало поспокойнее: такое ощущение, что молодые алкоголики избрали для своего насилия над окружающей средой другие точки в Москве. Я знаю, что сейчас ими активно прорабатывается Пушкинская площадь и прочие давно потерянные лично для меня места. Спасибо и на этом.
