В философской и методологической литературе последних десятилетий все чаще предметом исследования становятся фундаментальные идеи, понятия и представления, образующие относительно устойчивые основания, на которых развиваются конкретные эмпирические знания и объясняющие их теории.

Выявление и анализ этих оснований предполагает рассмотрение научных знаний как целостной развивающейся системы. В западной философии такое видение науки начало формироваться сравнительно недавно, в основном в постпозитивистский период ее истории. Что же касается этапа, на котором доминировали представления о на-уке, развитые в рамках позитивистской философии, то их наиболее ярким выражением была так называемая стандартная концепция структуры и роста знания 1 . В вей в качестве единицы анализа выступала отдельно взятая теория и ее взаимоотношение с опытом. Научное знание представало как набор теорий и эмпирических знаний, рассматриваемых в качестве базиса, на котором развиваются теории. Однако постепенно выяснялось, что эмпирический базис теории не является чистой, теоретически нейтральной эмпирией, что не данные наблюдения, а Факты представляют собой тот эмпирический базис, на который опираются теории. А факты теоретически нагружены, поскольку в их формировании принимают участие другие теории. И тогда проблема взаимодействия отдельной теории с ее эмпирическим базисом предстает и как проблема соотношения этой теории с другими, ранее сложившимися теориями, образующими состав теоретических знаний определенной научной дисциплины.

Несколько с другой стороны эта проблема взаимосвязи теорий выявилась при исследовании их динамики. Выяснилось, что рост теоретического знания осуществляется не просто как обобщение опытных фактов, но как использование в этом процессе теоретических понятий и структур, развитых в предшествующих теориях и применяемых при обобщении опыта. Тем самым теории соответствующей науки представали как некоторая динамичная сеть, целостная система, взаимодействующая с эмпирическими фактами. Системное воздействие знаний научной дисциплины ставило проблему системообразующих факторов, определяющих целостность соответствующей системы знаний. Так стала вырисовываться проблема оснований науки, благодаря которым организуются в системную целостность разнообразные знания научной дисциплины на каждом этапе ее исторического развития.

Наконец, рассмотрение роста знания в его исторической динамике обнаружило особые состояния, связанные с переломными эпохами развития науки, когда происходит радикальная трансформация наиболее фундаментальных ее понятий и представлений. Эти состояния получили название научных революций, и их можно рассматривать как перестройку оснований науки.

Таким образом, расширение поля методологической проблематики в постпозитивистской философии науки выдвинуло в качестве реальной методологической проблемы анализ оснований науки.

Эти основания и их отдельные компоненты были зафиксированы и описаны в терминах: “парадигма” (Т.Кун), “ядро исследовательской программы” (И.Лакатос), “идеалы естественного порядка” (С.Тулмин), “основные тематы науки” (Дж.Холтон), “исследовательская традиция” (Л.Лаудан).

В процессе дискуссий между сторонниками различных концепций остро встала проблема дифференцированного анализа оснований науки. Показательными в этом отношении могут служить дискуссии вокруг ключевого в концепции Куна понятия “парадигма”. Его крайнюю многозначность и расплывчатость отмечали многочисленные оппоненты Куна.

Под влиянием критики Кун попытался проанализировать структуру парадигмы. Он выделил следующие компоненты: “символические обобщения” (математические формулировки законов), образцы решения конкретных задач, “метафизические части парадигмы” и ценности (ценностные установки науки) 2 . Это был шаг вперед по сравнению с первым вариантом концепции, однако на этом этапе структура оснований науки осталась непроясненной. Во-первых, не показано, в каких связях находятся выделенные компоненты парадигмы, а значит, строго говоря, не выявлена ее структура. Во-вторых, в парадигму, согласно Куну, включены как компоненты, относящиеся к глубинным основаниям научного поиска, так и формы знания, которые вырастают на этих основаниях. Например, в состав “символических обобщений” входят математические формулировки частных законов науки (типа формул, выражающих закон Джоуля-Ленца, закон механического колебания и т.п.). Но тогда получается, что открытие любого нового частного закона должно означать изменение парадигмы, т.е. научную революцию. Тем самым стирается различие между “нормальной наукой” (эволюционным этапом роста знаний) и научной революцией. В-третьих, выделяя такие компоненты науки, как “метафизические части парадигмы” и ценности. Кун фиксирует их “остенсивно”, через описание соответствующих примеров. Из приведенных Куном примеров видно, что “метафизические части парадигмы” понимаются им то как философские идеи, то как принципы конкретно-научного характера (типа принципа близкодействия в физике или принципа эволюции в биологии). Что же касается ценностей, то их характеристика Куном также выглядит лишь первым и весьма приблизительным наброском. По существу, здесь имеются в виду идеалы науки, причем взятые в весьма ограниченном диапазоне - как идеалы объяснения, предсказания и применения знаний.

В принципе можно сказать, что даже в самых продвинутых исследованиях оснований науки, к каким можно отнести работы Т.Куна, западная философия науки недостаточно аналитична. Она пока не установила каковы главные компоненты оснований науки и их связи. Не прояснены в достаточной мере и связи между основаниями науки и опирающимися на них теориями и эмпирическими знаниями. А это значит, что проблема структуры оснований, их места в системе знания и их функций в его развитии требует дальнейшего, более глубокого обсуждения.

В сложившейся и развитой системе дисциплинарного научного знания основания науки обнаруживаются, во-первых, при анализе системных связей между теориями различной степени общности и их отношения к различным формам эмпирических знаний в рамках некоторой дисциплины (физики, химии, биологии и т.д.), во-вторых, при исследовании междисциплинарных отношений и взаимодействий различных наук.

В качестве важнейших компонентов, образующих основания науки, можно выделить: 1) научную картину мира; 2) идеалы и нормы научного познания; 3) философские основания науки.

Перечисленные компоненты выражают общие представления о специфике предмета научного исследования, об особенностях познавательной деятельности, осваивающей тот или иной тип объектов, и о характере связей науки с культурой соответствующей исторической эпохи.

Поня?тие - отображенное в мышлении единство существенных свойств, связей и отношений предметов или явлений; мысль или система мыслей, выделяющая и обобщающая предметы некоторого класса по определённым общим и в совокупности специфическим для них признакам. Научные понятия отражают существенные и необходимые признаки, а слова и знаки (формулы), их выражающие, являются научными терминами. В понятии выделяют его содержание и объём. Совокупность предметов, обобщённых в понятии, называется объёмом понятия, а совокупность существенных признаков, по которым обобщаются и выделяются предметы в понятии, - его содержанием. Развитие понятия предполагает изменение его объёма и содержания. Переход от чувственной ступени познания к логическому мышлению характеризуется прежде всего как переход от восприятий, представлений к отражению в форме понятий. По своему происхождению понятие является результатом длительного процесса развития познания, концентрированным выражением исторически достигнутого знания. Образование понятия - сложный диалектический процесс, который осуществляется с помощью таких методов, как сравнение, анализ, синтез, абстрагирование, идеализация, обобщение, эксперимент и др. Понятие - это необразное, выраженное в слове отражение действительности. Оно обретает своё реальное мыслительно-речевое бытие лишь в развёртывании определений, в суждениях, в составе определённой теории. В понятии выделяется и фиксируется прежде всего общее, которое достигается за счёт отвлечения от всех особенностей отдельных предметов данного класса. Но оно не исключает единичное и особенное. На основе общего только и возможно выделение и познание особенного и единичного. Научное понятие является единством общего, особенного и единичного, то есть конкретно-всеобщим. В подходе к понятию в истории философии выявились две противоположные линии - материалистическая, считающая, что понятия объективны по своему содержанию, и идеалистическая, согласно которой понятие есть спонтанно возникающая мысленная сущность, абсолютно независимая от объективной реальности. Например, для объективного идеалиста Г. Гегеля понятия первичны, а предметы, природа суть лишь бледные копии их. Феноменализм рассматривает понятие как последнюю реальность, не относящуюся к объективной действительности. Неопозитивисты, сводя понятия к вспомогательным логико-языковым средствам, отрицают объективность их содержания. Будучи отражением объективной реальности, понятия столь же пластичны, как и сама действительность, обобщением которой они являются. Научные понятия не есть нечто законченное и завершённое; напротив, оно заключает в себе возможность дальнейшего развития. Основное содержание понятия изменяется лишь на определённых этапах развития науки. Такие изменения понятия являются качественными и связаны с переходом от одного уровня знания к другому, к знанию более глубокой сущности мыслимых в понятии предметов и явлений. Движение действительности можно отразить только в диалектически развивающихся понятиях. Под понятием Кант разумел любое общее представление, поскольку последнее фиксировано термином. Понятие для Гегеля – «прежде всего синоним действительного понимания существа дела, а не просто выражение любого общего, любой одинаковости объектов созерцания. В понятии раскрывается подлинная природа вещи, а не её сходство с другими вещами, и в нём должна поэтому находить свое выражение не только абстрактная общность (это лишь один момент понятия, роднящий его с представлением), а и особенность его объекта. Понятие в формальной логике - элементарная единица мыслительной деятельности, обладающая известной целостностью и устойчивостью и взятая в отвлечении от словесного выражения этой деятельности. Процесс образования понятия естественно описывается в терминах гомоморфизма; разбивая интересующее нас множество объектов на классы «эквивалентных» в каком-либо отношении элементов (то есть игнорируя все различия между элементами одного класса, не интересующие нас в данный момент), мы получаем новое множество, гомоморфное исходному, по выделенному нами отношению эквивалентности. Элементы этого нового множества (классы эквивалентности) можно мыслить теперь как единые, нерасчленяемые объекты, полученные в результате «склеивания» всех неразличимых в фиксированных нами отношениях исходных объектов в один «комок». Эти «комки» отождествлённых между собой образов исходных объектов и есть то, что мы называем понятиями, полученными в результате мысленной замены класса близких между собой представлений одним «родовым» понятием. При рассмотрении семантического аспекта проблемы понятия необходимо различать понятие как некоторый абстрактный объект и называющее его слово (являющееся вполне конкретным объектом), имя, термин. Объём понятия - это денотат (значение) обозначающего его имени, а содержание - концепт (смысл), который это имя выражает.

Рассмотрим вначале, как устроены теоретические модели. В качестве их элементов выступают абстрактные объекты (теоретические конструкты), которые находятся в строго определенных связях и отношениях друг с другом. Например, изучаются механические колебания тел, то вводят представление о материальной точке, которая периодически отклоняется от положения равновесия и вновь возвращается в это положение. Само это представление имеет смысл только тогда, когда зафиксирована система отсчета. А это - второй теоретический конструкт, фигурирующий в теории колебаний. Он соответствует идеализированному представлению физической лаборатории, снабженной часами и линейками. Наконец, для описания колебаний необходим еще один абстрактный объект - квазиупругая сила, которая вводится по признаку: приводить в движение материальную точку, возвращая ее к положению равновесия. Система перечисленных абстрактных объектов (материальная точка, система отсчета, квазиупругая сила) образуют модель малых колебаний (называемую в физике осциллятором). Закон – это существенная, повторяющиеся, устойчивая связь между различного рода материальными и идеальными объектами (состояниями объекта). Теоретические законы непосредственно формулируются относительно абстрактных объектов теоретической модели. Они могут быть применены для описания реальных ситуаций опыта лишь в том случае, если модель обоснована в качестве выражения существенных связей действительности, проявляющихся в таких ситуациях. Исследуя свойства этой модели осциллятора и выражая отношения образующих ее объектов на языке математики, получают формулу , которая является законом малых колебаний. Теоретические модели не являются чем-то внешним по отношению к теории. Они входят в ее состав. Чтобы подчеркнуть особый статус теоретических моделей, относительно которых формулируются законы и которые обязательно входят в состав теории, Степин ввел понятие теоретическая схема . Они действительно являются схемами исследуемых в теории объектов и процессов, выражая их существенные связи . Введением такого понятия Степин хочет подчеркнуть соотнесение теоретической схемы вполне конкретным теоретическим объектам. Так частные научные теории описывают разные теоретические объекты и более того эти объекты отличаются от объектов более общих теорий. Например, в ньютоновской механике ее основные законы формулируются относительно системы абстрактных объектов: "материальная точка", "сила", "инерциальная пространственно-временная система отсчета". Связи и отношения перечисленных объектов образуют теоретическую модель механического движения, изображающую механические процессы как перемещение материальной точки по континууму точек пространства инерциальной системы отсчета с течением времени и как изменение состояния движения материальной точки под действием силы. Но также в механике существуют теоретические схемы и законы колебания, вращения тел, соударения упругих тел, движение тела в поле центральных сил и т.п.

Теперь рассмотрим процесс формирования теоретических схем. В развитой науке теоретические схемы вначале строятся как гипотетические модели (т.е. происходит формирование теоретической модели как гипотезы). Такое построение осуществляется за счет использования абстрактных объектов, ранее сформированных в сфере теоретического знания и применяемых в качестве строительного материала при создании новой модели. Только на ранних стадиях научного исследования, когда осуществляется переход от преимущественно эмпирического изучения объектов к их теоретическому освоению, конструкты теоретических моделей создаются путем непосредственной схематизации опыта. Метод схематизации используется главным образом в тех ситуациях, когда наука сталкивается с объектами, для теоретического освоения которых еще не выработано достаточных средств. Тогда объекты начинают изучаться экспериментальным путем, и на этой основе постепенно формируются необходимые идеализации как средства для построения первых теоретических моделей в новой области исследования. Примером таких ситуаций могут служить ранние стадии становления теории электричества, когда физика формировала исходные понятия - “проводник”, “изолятор”, “электрический заряд” и т. д. - и тем самым создавала условия для построения первых теоретических схем, объясняющих электрические явления. Большинство теоретических схем науки конструируются за счет трансляции уже созданных абстрактных объектов, которые заимствуются из ранее сложившихся областей знания и соединяются с новой "сеткой связей". В этой связи возникает вопрос об исходных предпосылках, которые ориентируют исследователя в выборе и синтезе основных компонентов создаваемой гипотезы. Хотя такой выбор и представляет собой творческий акт, он имеет определенные основания. Такие основания создает принятая исследователем картина мира. Вводимые в ней представления о структуре природных взаимодействий позволяют обнаружить общие черты у различных предметных областей, изучаемых наукой. Тем самым картина мира "подсказывает", откуда можно заимствовать абстрактные объекты и структуру, соединение которых приводит к построению гипотетической модели новой области взаимодействий. (Когда Нагаока предложил свою модель, то он исходил из того, что аналогом строения атома может служить вращение спутников и колец вокруг Сатурна: электроны должны вращаться вокруг положительно заряженного ядра, наподобие того как в небесной механике спутники вращаются вокруг центрального тела. Использование аналоговой модели было способом переноса из небесной механики структуры, которая была соединена с новыми элементами (зарядами). Подстановка зарядов на место тяготеющих масс в аналоговую модель привела к построению планетарной модели атома.). После того как сформирована гипотетическая модель исследуемых взаимодействий, начинается стадия ее обоснования. Она не сводится только к проверке тех эмпирических следствий, которые можно получить из закона, сформулированного относительно гипотетической модели. Сама модель должна получить обоснование. Важно обратить внимание на следующее обстоятельство. Когда при формировании гипотетической модели абстрактные объекты погружаются в новые отношения, то это, как правило, приводит к наделению их новыми признаками. Например, при построении планетарной модели атома положительный заряд был определен как атомное ядро, а электроны были наделены признаком "стабильно двигаться по орбитам вокруг ядра". Предположив, что созданная таким путем гипотетическая модель выражает существенные черты новой предметной области, исследователь тем самым допускает: во-первых, что новые, гипотетические признаки абстрактных объектов имеют основание именно в той области эмпирически фиксируемых явлений, на объяснение которых модель претендует, и, во-вторых, что эти новые признаки совместимы с другими определяющими признаками абстрактных объектов, которые были обоснованы предшествующим развитием познания и практики. Понятно, что правомерность таких допущений следует доказывать специально. Это доказательство производится путем введения 1) абстрактных объектов в качестве идеализаций, опирающихся на новый опыт. Признаки абстрактных объектов, гипотетически введенные "сверху" по отношению к экспериментам новой области взаимодействий, теперь восстанавливаются "снизу". Их получают в рамках мысленных экспериментов, соответствующих типовым особенностям тех реальных экспериментальных ситуаций, которые призвана объяснить теоретическая модель. После этого проверяют, согласуются ли новые свойства абстрактных объектов с теми, которые оправданы предшествующим опытом. Для того, чтобы более конкретно рассмотреть этот вопрос вернемся к планетарной модели атома Нагаока, в которой, вопрос о конструктивности представлений об атомном ядре оставался открытым. Это конструктивное обоснование абстрактный объект – атомное ядро получил в опытах Розерфорда по рассеянию а-частиц. Обнаружив в эксперименте именно рассеяния на большие углы, Резерфорд истолковал его как свидетельство существования внутри атома положительно заряженного ядра. Ядро было определено как центр потенциальных отталкивающих сил, способный рассеивать тяжелые, положительно заряженные частицы на большие углы. Характерно, что это определение можно найти даже в современных учебниках по физике. Нетрудно обнаружить, что оно представляет собой сжатое описание мысленного эксперимента по рассеиванию тяжелых частиц на атоме, который, в свою очередь, выступает идеализацией реальных экспериментов Резерфорда. Признаки конструкта "атомное ядро", введенные гипотетически, "сверху" по отношению к опыту, теперь были получены "снизу", как идеализация реальных экспериментов в атомной области. Тем самым гипотетический объект "атомное ядро" получил конструктивное обоснование и ему можно было придать онтологический статус. Таким образом, генерация нового теоретического знания осуществляется в результате познавательного цикла, который заключается в движении исследовательской мысли от оснований науки, и в первую очередь от обоснованных опытом представлений картины мира, к гипотетическим вариантам теоретических схем. Эти схемы затем адаптируются к тому эмпирическому материалу, на объяснение которого они претендуют. Теоретические схемы в процессе такой адаптации перестраиваются, насыщаются новым содержанием и затем вновь сопоставляются с картиной мира, оказывая на нее активное обратное воздействие (движение от оснований науки к гипотетической модели, ее конструктивному обоснованию и затем вновь к анализу и развитию оснований науки.).

Примечание: (Гипотетические модели обретают статус теоретических представлений о некоторой области взаимодействий только тогда, когда пройдут через процедуры эмпирического обоснования. Это особый этап построения теоретической схемы, на котором доказывается, что ее первоначальный гипотетический вариант может предстать как идеализированное изображение структуры именно тех экспериментально-измерительных ситуаций, в рамках которых выявляются особенности изучаемых в теории взаимодействий. Можно в общем виде сформулировать основные требования, которым должно удовлетворять обоснование гипотетической модели. Предположив, что она применима к новой, еще не освоенной теоретически, предметной области, исследователь тем самым допускает: во-первых, что гипотетические признаки абстрактных объектов модели могут быть сопоставлены с некоторыми отношениями предметов экспериментальных ситуаций именно той области, на объяснение которой претендует модель; во-вторых, что такие признаки совместимы с другими определяющими характеристиками абстрактных объектов, которые были обоснованы предшествующим развитием познания и практики. Правомерность таких допущений следует доказывать специально. Это доказательство производится путем введения абстрактных объектов как идеализаций, опирающихся на новый опыт. Гипотетически введенные признаки абстрактных объектов получают в рамках мысленных экспериментов, соответствующих особенностям тех реальных экспериментально-измерительных ситуаций, которые призвана объяснить вводимая теоретическая модель. После этого проверяют, согласуются ли новые свойства абстрактных объектов с теми, которые оправданы предшествующим опытом.)

13. Интерпретация - в широком смысле характеризуется как разъяснение, истолкование, дешифровка одной системы (текста, событий, фактов) в другой, более конкретной, понятной, наглядной пли общепризнанной. В специальном, строгом смысле интерпритация определяется как установление систем объектов, составляющих предметную область значений базовых терминов исследуемой теории и удовлетворяющих требованиям истинности ее положений. В таком ракурсе интерпритация выступает как процедура, обратная формализации.
Строгая интерпритация имеет две разновидности: теоретическую, определяющуюся нахождением таких значений переменных в формулах исследуемой теории, при которых они превращаются в истинные положения; и эмпирическую, связанную с решением задач установления соответствия понятий эмпирическим объектам, поиском эмпирических значений теоретических терминов. В последнем случае большое значение имеют операциональные определения, то есть способы конкретизации понятий через экспериментальные ситуации, с помощью которых фиксируются признаки объектов, отражаемые этими понятиями. Например, температуру можно определить через показания термометра, а расстояние - через движение тела и время. Существенна роль операциональных определений в социологии, в частности при решении задач перевода понятий в показатели. Сама специфика социологического знания такова, что в нем переменные должны допускать эмпирическую интерпритацию. В той степени, в какой анализ социологических данных предполагает использование теоретических моделей исследуемых объектов, в социологии применяется и теоретическая интерпритация. Таковы, например, ситуации интерпретации графов как социограмм посредством определения их на связях между членами малых групп или случаи интерпретации проективных тестов в контексте определенных теоретических моделей. Наибольшее распространение в социологии имеет интерпритация в широком смысле, т. е. процесс истолкования, необходимый, например, для выяснения социологического смысла статистических зависимостей, В целом интерпритация способствует конкретизации теоретических систем и положений, переводу теоретических высказываний в фактуальные. Интерпритация усиливает познавательную ценность теоретических представлений и, сводя абстрактные термины к конкретным, открывает путь к проверке исследуемых теоретических построений.

Интерпретация основных понятий - одна из важных процедур разработки программы социологического исследования. Она включает теоретическое и эмпирическое уточнение понятий. Интерпретация основных понятий – позволяет установить, по каким направлениям анализа должен осуществляться сбор социологических данных.
Под теоретической интерпретацией основных понятий понимается:
а) уточнение понятия с точки зрения теории, в которую оно включено, уяснение его места в структуре данной теории и связи его с другими ее понятиями;
б) выяснение отношения понятия к употреблению его в других теориях, областях знания, в том числе и в публицистике.
Теоретическая интерпритация основных понятий обязательна для любого социологического исследования, особенно в случаях, когда понятия не определены достаточно четко. Она позволяет раскрыть богатство заключенного в них содержания и таким образом создает основу для построения концептуальной схемы исследования, формулировки его целей, задач, гипотез, подбора материалов.
Однако только теоретической интерпретации основных понятий для проведения социологического исследования недостаточно. Дело в том, что, хорошо представляя себе проблему на теоретическом уровне, исследователь, как правило, не имеет четкого представления об особенностях соотношения между теоретическим описанием охватываемой ею (проблемой) предметной области, присущего ей противоречия и проявлением его в конкретных социальных фактах. Для того, чтобы, с одной стороны, такое представление получить, а с другой - задачи и выдвинутые гипотезы, сформулированные в терминах определенной социологической теории, реализовать и проверить с помощью соответствующей системы социальных фактов (эмпирических индикаторов), необходимо осуществить эмпирическую интерпретацию основных понятий, определить эти понятия операционально, т. е. соотнести с явлениями (элементами) реальной действительности так, чтобы последние были охвачены их содержанием и таким образом превратились в соответствующие эмпирические индикаторы и показатели каждого понятия. Но будучи «представителями» эмпирически интерпретируемых понятий и терминов, эти элементы действительности являются вместе с тем показателями изучаемого объекта. Так через определенные факты социальной действительности, зафиксированные в исследовании, осуществляется соотношение социологических понятий с их собственными объективными аналогами, выступающими в качестве эмпирических характеристик (признаков, показателей, индикаторов) исследуемого объекта. При этом понятия содержательно утсчняются, ограничиваются, а проявляемые свойства объекта эмпирически фиксируются и распознаются (идентифицируются).
В самом общем плане под эмпирической интерпретацией основных понятий понимаются определенные группы фактов социальной действительности, фиксация которых позволяет определять, что в ней имеет место изучаемое явление. Так, например, индикаторами наличия у работника нового типа экономического мышления могут быть: готовность к изменениям в технологии, освоению передового опыта; умение совмещать профессии; участие в управлении коллективом, в рационализаторской и изобретательской деятельности; стремление овладевать экономическими знаниями и т. д.
Исследователь должен стремиться к максимально полному представлению понятия в системе индикаторов и показателей. Однако полная редукция (сведение) значения понятия к эмпирическим признакам принципиально не осуществима, ибо конечное число проявлений сущности изучаемого явления не тождественно самой этой сущности, отображенной в теоретическом понятии. В более или менее прямом и однозначном отношении с эмпирической базой находится лишь определенная часть содержания понятия. При этом у одних понятий эта часть намного больше, чем у других. Поэтому некоторые понятия социологической теории практически не поддаются непосредственно эмпирической интерпретации, и она осуществляется лишь косвенным образом, через другие понятия, находящиеся с ними в логической связи. При эмпирической интерпретации основных понятий основное внимание исследователя направляется на выбор главным образом тех эмпирических индикаторов и показателей, которые отражают наиболее существенные стороны изучаемого явления, относительно легко поддаются выявлению и наблюдению, а также сравнительно простому и надежному измерению.
В специальной литературе (см., например, Ядов В. А. Социологическое исследование: методология, программа, методы. М., 1987) предлагается примерно следующая последовательность уточнения основных понятий, интерпретации их смысла через наблюдаемые эмпирические показатели:
1. Определение области содержания понятия. Первоначально надо получить самое общее представление о социальном явлении, обозначенном употребляемым понятием, выделить самые общие компоненты содержания и взаимосвязи как данного понятия, так и отражаемого им явления, а также ту область эмпирической действительности, с которой придется иметь дело социологу.
2. Определение континуума свойств изучаемого явления. На этом этапе выделяются всевозможные составляющие данного явления, с помощью которых можно установить соответствие между ним и системой понятий, его описывающих и использованных в исследовании. Выделение этих возможных свойств - процедура весьма сложная и трудоемкая. Здесь необходимо воспользоваться многоступенчатым анализом изучаемого понятия. После выделения основных групп фактов действительности, охватываемых его содержанием, выделяются их подгруппы до тех пор, пока исследователь не дойдет до эмпирически фиксируемого и проверяемого индикатора (группы индикаторов). При многоступенчатом анализе интерпретируемого понятия необходимо соблюдать следующие требования: система понятий и терминов, принятых для описания объективного содержания интерпретируемого понятия на каждой ступени его анализа, должна обладать одинаковой степенью общности; данные понятия и термины должны носить исчерпывающий и взаимоисключающий характер, а сам многоступенчатый анализ понятия должен опираться на общую схему отображаемого этим понятием явления. процесса. Данная схема должна содержать основные его элементы.
3. Выбор эмпирических индикаторов интерпретируемого понятия происходит по принципу их значимости и доступности. Необходимо из числа зафиксированных индикаторов выбрать группу. которая составит основу для дальнейшей эмпирической работы (в частности, для измерения эмпирических индикаторов.
4. Построение индексов. Результаты соответствующих измерений выбранных эмпирических индикаторов группируются в определенные индексы, представляющие собой количественно выраженные качественные показатели выделенных понятий.
Дальнейшим этапом работы с интерпретируемыми понятиями является описание изучаемого явления в их системе. В результате такого описания явление предстает как более-менее точно очерченный предмет исследования. Разумеется, только при этом условии его можно изучать, осуществляя поиск путей разрешения проблемы, выражением которой является предмет исследования. Прогнозирование этих способов разрешения проблемы осуществляется в форме гипотез. Интерпритация основных понятий является составной частью процедуры операционализации понятий.
Операционализация понятий - специфическая научная процедура установления связи концептуального аппарата исследования с его методическим инструментарием. Она объединяет в единое целое проблемы формирования понятий, техники измерения и поиска социальных индикаторов (см. Измерение; Индикатор социальный; Интерпретация основных понятий). Операционализация – позволяет установить, о чем следует собирать социологические данные.
Процедура:
1.Перевод исходного понятия в показатели.
2. Перевод показателей в переменные.
3. Перевод переменных в индикаторы.
4. Определение методов сбора искомых данных.
Эмпирический индикатор позволяет:
- установить как и в какой форме надо подойти к сбору данных;
- правильно сформулировать вопросы в различных видах инструментария;
- определить структуру ответов на вопросы (шкалы, тесты).
Таким образом, работа с понятиями есть процедура установления связи между понятий ным аппаратом и методическим инструментарием исследования.

Операционализация и интерпретация

Как было сказано в предыдущем параграфе, операционализация связана с переформулировкой теоретических абстрактных понятий в конкретные эмпирические, т.е. выходом на аспекты, непосредственно наблюдаемые в рамках социального взаимодействия. Наивно спрашивать респондента, например, непосредственно о национальной дистанциированности (абстрактное понятие). Такого рода понятий могут быть просто непонятны респонденту. Если же исследователь спрашивает о том, насколько близко респондент готов допустить представителей той или иной национальности (как членов семьи или близких друзей, или соседей, или коллег по работе, или жителей своей страны и т.д.), то он работает на операциональном уровне, который одинаково понятен как ему, так и респонденту.
Следовательно, качественная операционализация является залогом правильной подготовки опросного инструмента.
Если рассматривать проблему операционализации целостно (т.е. не вырывая из контекста всего эмпирического исследования), то ее решение начинается на этапе определения социального феномена, подлежащего изучению. Наименование и описание социальных феноменов связано с использованием таких теоретических инструментов как концепты и конструкты. Не вдаваясь в подробности, я лишь приведу возможные варианты их соотнесения.
Во-первых, концепты могут выступать как категории, которым отвечают явления и процессы окружающей действительности и которые могут объединяться в теоретические конструкты гипотетического характера, которые подлежат эмпирической проверке. При этом концепты должны иметь более конкретный характер по отношению к более абстрактным конструктам. Во-вторых, концепты и конструкты можно различать по критериям очевидности и доказанности - концепты являются очевидным образом интерпретируемыми, доказуемыми и общеупотребимыми категориями научной практики, а конструкты - гипотетическими построениями, которые пока не достигли статуса очевидности и подлежат исследованию и обоснованию. В-третьих, концепты и конструкты могут соотноситься как отображения двух видов реальности - сущего и возможного. Такой взгляд особенно приемлем в социальных науках. К примеру, существование общества (концепт) не подвергается сомнению, но представление о его сути и особенностях конструируется по-разному исходя из различных теоретических перспектив. Этот последний способ соотнесения и принят в дальнейшем в качестве основного.
Таким образом, операционализация состоит из следующих этапов:
1) наименование социального феномена (концепт);
2) описание концепта в наиболее общих теоретических понятиях (конструкт);
3) эмпирическая интерпретация конструкта, т.е. выделение аспектов, изучаемого явления, которые понятны респонденту (индикаторы);
4) формулировка соответствующих переменных, легко переводимых в анкетные вопросы.
Рассмотрим следующий пример:

Феномен/концепт	Социальная активность студентов
Теоретический конструкт	Социальная активность студентов, как составная видов активности, присущих жизнедеятельности индивида в соответствующий возрастной период и в соответствующих социальных условиях, а именно: академическая активность, научная активность, трудовая активность, общественная активность, межличностная активность.
Эмпирические индикаторы	1. Академическая активность: посещение пар, активность на лекционных занятиях, активность на практических занятиях. 2. Научная активность: (…) 3. Трудовая активность: (…) 4. Общественная активность: (…) 5. Межличностная активность: (…)
Переменные	Академическая активность: А) Посещение пар: количество пропусков в неделю Б) Активность на лекциях: уточняющие вопросы на лекциях В) Активность на практических: частота подготовки (…)

Проведение операционализации характерно, прежде всего, для количественных исследований, в которых исследователь начинает с теории, а уже потом переходит к измерению социальных показателей.
Если же говорить о качественных исследованиях, то в них ситуация часто обстоит с точностью до наоборот – исследователь стремится рефлексивно наблюдать социальную действительность с тем, чтобы на основе такого наблюдения сформулировать теорию. В этом случае на первых план выходит проблема интерпретации эмпирического материала. Здесь я хочу сразу же оговориться, что далее приведено авторское понимание интерпретации. Интерпретация выступает, в некотором смысле, обратной операционализацией. Так, в ходе интерпретации исследователь непосредственно наблюдаемые аспекты эмпирической действительности стремится выразить в наиболее подходящих теоретических терминах. Процедура интерпретации, в отличии от процедуры операционализации, не является однозначной, т.е. может принимать различный вид, в зависимости от используемого подхода, опыта и предпочтений исследователя. К основным качественным подходам относятся обоснованная теория (grounded theory), кейс-стади, этнография, нарративное исследование, феноменология и дискурс-анализ. В каждом из них проблема интерпретации решается по-своему. В дальнейшем, при подготовке соответствующих глав сайта, я остановлюсь на этой проблеме более подробно.

14. Верификация - (от лат. verificatio - доказательство, подтвер­ждение) - понятие, используемое в логике и методологии науч­ного познания для обозначения процесса установления истинно­сти научных утверждений посредством их эмпирической проверки.
Проверка заключается в соотнесении утверждения с реальным по­ложением дел с помощью наблюдения, измерения или экспери­мента.
Различают непосредственную и косвенную верификацию. При непосредственной В. эмпирической проверке подвергается само утверждение, говорящее о фактах действительности или эксперимен­тальных данных.
Однако далеко не каждое утверждение может быть непосредственно соотнесено с фактами, ибо большая часть науч­ных утверждений относится к идеальным, или абстракт­ным, объектам. Такие утверждения верифицируются косвенным путем. Из данного утверждения мы выводим следствие, относя­щееся к таким объектам, которые можно наблюдать или изме­рять. Это следствие верифицируется непосредственно.
В. след­ствия рассматривается как косвенная верификация того утверждения, из которого данное следствие было получено. Напр., пусть нам нуж­но верифицировать утверждение «Температура в комнате равна 20°С». Его нельзя верифицировать непосредственно, ибо нет в реальности объектов, которым соответствуют термины «темпера­тура» и «20°С». Из данного утверждения мы можем вывести след­ствие, говорящее о том, что если в комнату внести термометр, то столбик ртути остановится у отметки «20».
Мы приносим термо­метр и непосредственным наблюдением верифицируем утвержде­ние «Столбик ртути находится у отметки "20"». Это служит кос­венной В. первоначального утверждения. Верифицируемость, т. е. эмпирическая проверяемость, научных утверждений и теорий считается одним из важных признаков на­учности. Утверждения и теории, которые в принципе не могут быть верифицированы, как правило, не считаются научными.
ФАЛЬСИФИКАЦИЯ (от лат. falsus - ложный и facio - делаю) - методологическая процедура, позволяющая установить ложность гипотезы или теории в соответствии с правилом modus tollens классической логики. Понятие «фальсификация» следует отличать от принципа фальсифицируемости, который был предложен Поппером в качестве критерия демаркации науки от метафизики, как альтернатива принципу верифицируемости, принятому в неопозитивизме. Изолированные эмпирические гипотезы, как правило, могут быть подвергнуты непосредственной Ф. и отклонены на основании соответствующих экспериментальных данных, а также из-за их несовместимости с фундаментальными научными теориями. В то же время абстрактные гипотезы и их системы, образующие научные теории, непосредственно нефальсифицируемы. Дело в том, что эмпирическая проверка теоретических систем знания всегда предполагает введение дополнительных моделей и гипотез, а также разработку теоретических моделей экспериментальных установок и т.п. Возникающие в процессе проверки несовпадения теоретических предсказаний с результатами экспериментов в принципе могут быть разрешены путем внесения соответствующих корректировок в отдельные фрагменты испытываемой теоретической системы.
Поэтому для окончательной Ф. теории необходима альтернативная теория: лишь она, а не сами по себе результаты экспериментов в состоянии фальсифицировать испытываемую теорию. Таким образом, только в том случае, когда имеется новая теория, действительно обеспечивающая прогресс в познании, методологически оправдан отказ от предшествующей научной теории.
Ученый старается, чтобы научные концепции удовлетворяли принципу проверяемости (принципу верификации ) или хотя бы принципу опровержимости (принципу фальсификации ).
Принцип верификации утверждает: научно осмысленными являются только проверяемые утверждения 1 .

Ученые самым тщательным образом проверяют открытия друг друга, а также свои собственные открытия. Этим они отличаются от людей, чуждых науке.
Различить то, что проверяется, и то, что в принципе невозможно проверить, помогает "круг Ка рнапа" (его обычно рассматривают в курсе философии в связи с темой "Неопозитивизм"). Не верифицируется (научно не осмысленно) утверждение: «Наташа любит Петю 2 ». Верифицируется (научно осмысленно) утверждение: «Наташа говорит, что любит Петю» или «Наташа говорит, что она – царевна лягушка».
Принцип фальсификации 1 не признаёт научным такое утверждение, которое подтверждается любыми другими утверждениями (порою даже взаимоисключающими), и не может быть даже в принципе опровергнуто. Существуют люди, для которых любое утверждение есть очередное доказательство того, что именно они были правы. Сообщишь такому что-нибудь, он в ответ: "А я что говорил!" Скажешь ему что-нибудь прямо противоположное, а он снова: "Вот видишь, я был прав!" 2

Сформулировав принцип фальсификации, Поппер следующим образом дополнил принцип верификации:
а) Научно осмысленна такая концепция , которая удовлетворяет опытным фактам и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее опровергнуть. Подобная концепция истинна.
б) Научно осмысленна такая концепция , которая опровергается фактами и для которой существуют воображаемые факты, способные при их обнаружении ее подтвердить. Подобная концепция ложна.
Если сформулированы условия хотя бы косвенной проверки, то утверждаемый тезис становится более надежным знанием.
Если невозможно (или очень трудно) найти доказательства, постарайтесь убедиться, что по крайней мере не существует опровержений (своеобразная «презумпция невиновности»).
Скажем, мы не можем проверить какое-то утверждение. Тогда попытаемся убедиться, что утверждения, противоположные ему, не подтверждаются. Подобным своеобразным способом "от противного" проверяла свои чувства одна легкомысленная особа: "Милый! Я встречаюсь с другими мужчинами, чтобы еще больше убедиться, что по-настоящему люблю только тебя…"
Более строгаяаналогия с тем, о чем мы говорим, существует в логике. Это так называемое апагогическое доказательство (от греч. apagōgos - отводящий). Вывод об истинности некого утверждения делается косвенным путем, а именно опровергается противоречащее ему утверждение.
Разрабатывая принцип фальсификации, Поппер стремился осуществить более эффективную демаркацию между научными и ненаучными знаниями.
По словам академика Мигдала, профессионалы в отличие от дилетантов постоянно стремятся опровергнуть самих себя...
Ту же мысль высказывал Луи Пастер: истинный исследователь – это тот, кто пытается «разрушить» свое собственное открытие, упорно проверяя его на прочность.
Итак, в науке большое значение придается достоверности фактов, их репрезентативности, а также логической обоснованности создаваемых на их основе гипотез и теорий.
В то же время научные представления включают элементы веры . Но это особая вера, не уводящая в трансцендентный, потусторонний мир. Ее примером могут служить «принимаемые на веру» аксиомы, исходные принципы.
И.С. Шкловский в ставшей научным бестселлером книге «Вселенная, жизнь, разум» ввел плодотворный принцип, названный «презумпцией естественности». Согласно ему, всякое открытое явление считается автоматически естественным, если не будет совершенно надежно доказано обратное.
В рамках науки тесно взаимосвязаны ориентации на то, чтобы верить, доверять и перепроверять.
Чаще всего, ученые верят лишь в то, что можно перепроверить. Не всё можно перепроверить самому. Кто-то перепроверяет, а кто-то доверяет тому, кто перепроверял. В наибольшей мере доверяют авторитетным профессиональным экспертам.
Зачастую «то, что априорно * для личности, апостериорно для рода» (об этом тезисе см. Тему 16 по КСЕ, а также вопрос по «Эволюционной эпистемологии»).
1 Как бы Вы отнеслись к моим словам о том, что я изобрел «эталон невидимости», но показать его никому не могу - ведь он невидимый.
2 Данное утверждение может быть в конкретном случае как истинным, так и ложным. Ведь далеко не каждая Наташа любит каждого Петю. Какая-то Наташа, возможно, и любит какого-то Петю, но другого Петю либо не знает, либо к нему равнодушна. Да и любовь разные люди понимают по-разному. Для кого-то «любить – это значит в глубь двора вбежать и до ночи грачьей, о всем позабыв, рубить дрова, силой своей играючи» (Вл. Маяковский). А для кого-то – это добровольная смерть («Дело корнета Елагина» И.А. Бунина).
Можно проверить истинность утверждений «Наташа получила диплом» или «Петя потерял ключи». Но любовь – глубоко внутреннее, субъективное, интимное чувство. И никакой «детектор лжи» не поможет «проверить» любовь со стороны ее неповторимой самоценности для человека.
1 Введён известным английским исследователем науки, философом и социологом К. Поппером (1902-1994).
2 Приведу в качестве конкретного примера такую житейскую ситуацию. Муж, возвращаясь домой, сообщает: "На работу позвонил Костя, сказал, что сдал экзамен на отлично!" Жена: "А я что говорила? Он же у нас вундеркинд!" Муж: "Да не наш Костя сдал на отлично, а его друг, тезка. А наш сынок пару схлопотал." Жена: "А я что говорила? Он же у нас олух царя небесного…"

16. ОСНОВАНИЯ НАУКИ – фундаментальные представления, понятия и принципы науки, определяющие стратегию исследования, организующие в целостную систему многообразие конкретных теоретических и эмпирических знаний и обеспечивающие их включение в культуру той или иной исторической эпохи.

Проблема оснований науки активно разрабатывалась в философии науки 20 в. Возрастающий интерес к этой проблематике был стимулирован: научными революциями 20 в. (в физике, космологии, биологии); появлением новых направлений и отраслей науки (кибернетики, теории информации); усилившимися процессами дифференциации и интеграции наук. Во всех этих ситуациях возникала потребность осмысления фундаментальных понятий, идей и образов, определяющих стратегии научного исследования и их историческую изменчивость.

Ряд компонентов и аспектов оснований науки был выявлен и проанализирован в западной философии науки 2-й пол. 20 в. Т.Кун обозначил их как парадигму; С.Тулмин – как «принципы естественного порядка», «идеалы и стандарты понимания»; в концепции Дж.Холтона они были представлены как фундаментальные темы науки; И.Лакатос описывал их функционирование в терминах исследовательских программ; Л.Лаудан анализировал их как исследовательскую традицию, которая характеризуется принимаемыми методологическими и онтологическими допущениями и запретами. В отечественной философии науки проблематика оснований науки исследовалась как в аспекте внутренней структуры и динамики научного знания, так и в аспекте его социокультурной обусловленности, что позволило более аналитично представить структуру и функции оснований науки. Структура оснований науки определена связями трех основных компонентов: 1) идеалов и норм исследования, 2) научной картины мира, 3) философских оснований науки (см. Идеалы и нормы науки , Научная картина мира , Философские основания науки ).

Основания науки выполняют следующие функции: 1) определяют постановку проблем и поиск средств их решения, выступая в качестве фундаментальной исследовательской программы науки; 2) служат системообразующим базисом научного знания, объединяя в целостную систему разнообразие теоретических и эмпирических знаний каждой научной дисциплины; определяют стратегию междисциплинарных взаимодействий и междисциплинарного синтеза знаний; 3) выступают опосредствующим звеном между наукой и другими областями культуры, определяют характер воздействия социокультурных факторов на процессы формирования теоретических и эмпирических знаний и обратное влияние научных достижений на культуру той или иной исторической эпохи. Трансформация оснований науки происходит в эпохи научных революций и выступает основным содержанием революционных преобразований в науке. Эти трансформации определяют формирование новых типов научной рациональности. См. также ст. Наука .

18. ИДЕАЛЫ И НОРМЫ НАУКИ – регулятивные идеи и принципы, выражающие представления о ценностях научной деятельности, ее целях и путях их достижения. Соответственно двум аспектам функционирования науки – как познавательной деятельности и как социального института – различают: а) познавательные идеалы и нормы, которые регулируют процесс воспроизведения объекта в различных формах научного знания; б) социальные нормативы, которые фиксируют роль науки и ее ценность для общественной жизни на определенном этапе исторического развития, управляют процессом коммуникации исследователей, отношениями научных сообществ и учреждений друг с другом и с обществом в целом и т.д.

Познавательные идеалы и нормы реализуются в следующих основных формах: идеалы и нормы 1) объяснения и описания, 2) доказательности и обоснованности знания, 3) построения и организации знаний. В совокупности они образуют своеобразную схему метода исследовательской деятельности, обеспечивающую освоение объектов определенного типа. На базе познавательных идеалов и норм формируются специфические для каждой науки конкретные методы эмпирического и теоретического исследования ее объектов. Идеалы и нормы науки исторически развиваются. В их содержании можно выделить три взаимосвязанных уровня смыслов, выражающих: 1) общие характеристики научной рациональности, 2) их модификацию в различных исторических типах науки, 3) их конкретизацию применительно к специфике объектов той или иной научной дисциплины.

Первый уровень представлен признаками, которые отличают науку от других форм познания (обыденного, искусства, философии, религиозно-мифологического освоения мира и т.п.). В разные исторические эпохи природа научного знания, процедуры его обоснования и стандарты доказательности понимались по-разному. Однако то, что научное знание отлично от мнения, что оно должно быть обосновано и доказано, что наука не может ограничиваться непосредственными констатациями явлений, а должна раскрывать их сущность – эти нормативные требования выполнялись и в античной, и в средневековой науке, и в науке Нового времени, и в науке 20 в.

Второй уровень содержания идеалов и норм исследования представлен исторически изменчивыми установками, которые характеризуют тип научной рациональности, стиль мышления, доминирующий в науке на определенном историческом этапе ее развития. Так, сравнивая древнегреческую математику с математикой Древнего Вавилона и Древнего Египта, можно обнаружить различия в идеалах организации знания. Идеал изложения знаний как набора рецептов решения задач, принятый в математике Древнего Египта и Вавилона, в греческой математике заменяется идеалом организации знания как целостной теоретической системы, в которой из исходных посылок-постулатов выводятся теоретические следствия. Наиболее яркой реализацией этого идеала была Евклидова геометрия.

При сопоставлении способов обоснования знания, господствовавших в средневековой науке, с нормативами исследования, принятыми в науке Нового времени, обнаруживается изменение идеалов и норм доказательности и обоснованности знания. В соответствии с общими мировоззренческими принципами, сложившимися в культуре своего времени ценностными ориентациями и познавательными установками ученый средневековья различал правильное знание, проверенное наблюдениями и приносящее практический эффект, и истинное знание, раскрывающее символический смысл вещей, позволяющее через чувственные вещи микрокосма увидеть макрокосм, через земные предметы соприкоснуться с миром небесных сущностей. Поэтому при обосновании знания в средневековой науке ссылки на опыт как на доказательство соответствия знания свойствам вещей в лучшем случае означали выявление только одного из многих смыслов вещи, причем далеко не главного. В процессе становления естествознания в конце 16–17 вв. утвердились новые идеалы и нормы обоснованности знания. В соответствии с новыми ценностными ориентациями и мировоззренческими установками главная цель познания определялась как изучение и раскрытие природных свойств и связей предметов, обнаружение естественных причин и законов природы. Отсюда в качестве главного требования обоснованности знания о природе было выдвинуто требование его экспериментальной проверки. Эксперимент стал рассматриваться как важнейший критерий истинности знания.

Историческое развитие естествознания было связано с формированием классической, затем неклассической и постнеклассической рациональности ,каждая из которых изменяла предшествующие характеристики идеалов и норм исследования (см. Наука ). Напр., физик классической эпохи не принял бы идеалов квантово-механического описания, в которых теоретические характеристики объекта даются через ссылки на характер приборов, а вместо целостной картины физического мира предлагаются две дополнительные картины, где одна дает пространственно-временное, а другая – причинно-следственное описание явлений. Классическая физика и квантово-релятивистская физика – это разные типы научной рациональности, которые находят свое конкретное выражение в различном понимании идеалов и норм исследования.

Наконец, в содержании идеалов и норм научного исследования можно выделить третий уровень, в котором установки второго уровня конкретизируются применительно к специфике предметной области каждой науки (математики, физики, биологии, социальных наук и т.п.). Напр., в математике отсутствует идеал экспериментальной проверки теории, но для опытных наук он обязателен. В физике существуют особые нормативы обоснования развитых математизированных теорий. Они выражаются в принципах наблюдаемости, соответствия, инвариантности. Эти принципы регулируют физическое исследование, но они избыточны для наук, только вступающих в стадию теоретизации и математизации. Современная биология не может обойтись без идеи эволюции и поэтому методы историзма органично включаются в систему ее познавательных установок. Физика же до настоящего времени не прибегала в явном виде к этим методам. Если для биологии идея развития распространяется на законы живой природы (эти законы возникают вместе со становлением жизни), то в физике до последнего времени вообще не ставилась проблема происхождения действующих во Вселенной физических законов. Лишь в современную эпоху благодаря развитию теории элементарных частиц в тесной связи с космологией, а также достижениям термодинамики неравновесных систем (концепция И.Пригожина) и синергетики в физику начинают проникать эволюционные идеи, вызывая изменения ранее сложившихся дисциплинарных идеалов и норм.

Особая система регулятивов познания характерна для социально-гуманитарных наук. В них учитывается специфика социальных объектов – их историческая динамика и органичная включенность сознания в развитие и функционирование социальных процессов.

Идеалы и нормы науки двояко детерминированы. С одной стороны, они определены характером исследуемых объектов, с другой, – мировоззренческими структурами, доминирующими в культуре той или иной исторической эпохи. Первое наиболее ярко проявляется на уровне дисциплинарной компоненты содержания идеалов и норм познания, второе – на уровне, выражающем исторический тип научной рациональности. Определяя общую схему метода деятельности, идеалы и нормы регулируют построение различных типов теорий, осуществление наблюдений и формирование эмпирических фактов. Исследователь может не осознавать всех применяемых в поиске нормативных структур, многие из которых ему представляются само собой разумеющимися. Он чаще всего усваивает их, ориентируясь на образцы уже проведенных исследований и на их результаты. Процессы построения и функционирования научных знаний демонстрируют идеалы и нормы, в соответствии с которыми создавались эти знания. В их системе возникают своеобразные эталонные формы, на которые ориентируется исследователь. Напр., для Ньютона идеалы и нормы организации теоретического знания были выражены евклидовой геометрией, и он создавал свою механику, ориентируясь на этот образец. В свою очередь, ньютоновская механика была своеобразным эталоном для Ампера, когда он поставил задачу создать обобщающую теорию электричества и магнетизма.

Вместе с тем историческая изменчивость идеалов и норм, необходимость вырабатывать новые регулятивы исследования порождает потребность в их осмыслении и рациональной экспликации. Результатом такой рефлексии выступают методологические принципы науки, в системе которых описываются идеалы и нормы исследования. Выработка новых методологических принципов и утверждение новой системы идеалов и норм науки является одним из аспектов глобальных научных революций, в ходе которых возникает новый тип научной рациональности.

19. НАУЧНАЯ КАРТИНА МИРА – целостный образ предмета научного исследования в его главных системно-структурных характеристиках, формируемый посредством фундаментальных понятий, представлений и принципов науки на каждом этапе ее исторического развития.

Различают основные разновидности (формы) научной картины мира: 1) общенаучную как обобщенное представление о Вселенной, живой природе, обществе и человеке, формируемое на основе синтеза знаний, полученных в различных научных дисциплинах; 2) социальную и естественнонаучную картины мира как представления об обществе и природе, обобщающие достижения соответственно социально-гуманитарных и естественных наук; 3) специальные научные картины мира (дисциплинарные онтологии) – представления о предметах отдельных наук (физическая, химическая, биологическая и т.п. картины мира). В последнем случае термин «мир» применяется в специфическом смысле, обозначая не мир в целом, а предметную область отдельной науки (физический мир, биологический мир, мир химических процессов). Чтобы избежать терминологических проблем, для обозначения дисциплинарных онтологии применяют также термин «картина исследуемой реальности». Наиболее изученным ее образцом является физическая картина мира. Но подобные картины есть в любой науке, как только она конституируется в качестве самостоятельной отрасли научного знания. Обобщенный системно-структурный образ предмета исследования вводится в специальной научной картине мира посредством представлений 1) о фундаментальных объектах, из которых полагаются построенными все другие объекты, изучаемые соответствующей наукой; 2) о типологии изучаемых объектов; 3) об общих особенностях их взаимодействия; 4) о пространственно-временной структуре реальности. Все эти представления могут быть описаны в системе онтологических принципов, которые выступают основанием научных теорий соответствующей дисциплины. Напр., принципы – мир состоит из неделимых корпускул; их взаимодействие строго детерминировано и осуществляется как мгновенная передача сил по прямой; корпускулы и образованные из них тела перемещаются в абсолютном пространстве с течением абсолютного времени – описывают картину физического мира, сложившуюся во 2-й пол. 17 в. и получившую впоследствии название механической картины мира.

Переход от механической к электродинамической (в кон. 19 в.), а затем кквантово-релятивистской картине физической реальности (1-я пол. 20 в.) сопровождался изменением системы онтологических принципов физики. Наиболее радикальным он был в период становления квантово-релятивистской физики (пересмотр принципов неделимости атомов, существования абсолютного пространства – времени, лапласовский детерминации физических процессов).

По аналогии с физической картиной мира выделяют картины исследуемой реальности в других науках (химии, астрономии, биологии и т.д.). Среди них также существуют исторически сменяющие друг друга типы картин мира. Напр., в истории биологии – переход от додарвиновских представлений о живом к картине биологического мира, предложенной Дарвином, к последующему включению в картину живой природы представлений о генах как носителях наследственности, к современным представлениям об уровнях системной организации живого – популяции, биогеоценозе, биосфере и их эволюции.

Каждая из конкретно-исторических форм специальной научной картины мира может реализовываться в ряде модификаций. Среди них существуют линии преемственности (напр., развитие ньютоновских представлений о физическом мире Эйлером, развитие электродинамической картины мира Фарадеем, Максвеллом, Герцем, Лоренцем, каждый из которых вводил в эту картину новые элементы). Но возможны ситуации, когда один и тот же тип картины мира реализуется в форме конкурирующих и альтернативных друг другу представлений об исследуемой реальности (напр., борьба ньютоновской и декартовской концепций природы как альтернативных вариантов механической картины мира; конкуренция двух основных направлений в развитии электродинамической картины мира – программы Ампера–Вебера, с одной стороны, и программы Фарадея–Максвелла – с другой).

Картина мира является особым типом теоретического знания. Ее можно рассматривать в качестве некоторой теоретической модели исследуемой реальности, отличной от моделей (теоретических схем), лежащих в основании конкретных теорий. Во-первых, они различаются по степени общности. На одну и ту же картину мира может опираться множество теорий, в т.ч. и фундаментальных. Напр., с механической картиной мира были связаны механика Ньютона–Эйлера, термодинамика и электродинамика Ампера–Вебера. С электродинамической картиной мира связаны не только основания максвелловской электродинамики, но и основания механики Герца. Во-вторых, специальную картину мира можно отличить от теоретических схем, анализируя образующие их абстракции (идеальные объекты). Так, в механической картине мира процессы природы характеризовались посредством абстракций – «неделимая корпускула», «тело», «взаимодействие тел, передающееся мгновенно по прямой и меняющее состояние движения тел», «абсолютное пространство» и «абсолютное время». Что же касается теоретической схемы, лежащей в основании ньютоновской механики (взятой в ее эйлеровском изложении), то в ней сущность механических процессов характеризуется посредством иных абстракций – «материальная точка», «сила», «инерциальная пространственно-временная система отсчета».

Идеальные объекты, образующие картину мира, в отличие от идеализации конкретных теоретических моделей всегда имеют онтологический статус. Любой физик понимает, что «материальная точка» не существует в самой природе, ибо в природе нет тел, лишенных размеров. Но последователь Ньютона, принявший механическую картину мира, считал неделимые атомы реально существующими «первокирпичиками» материи. Он отождествлял с природой упрощающие ее и схематизирующие абстракции, в системе которых создается физическая картина мира. В каких именно признаках эти абстракции не соответствуют реальности – это исследователь выясняет чаще всего лишь тогда, когда его наука вступает в полосу ломки старой картины мира и замены ее новой. Будучи отличными от картины мира, теоретические схемы, составляющие ядро теории, всегда связаны с ней. Установление этой связи является одним из обязательных условий построения теории. Процедура отображения теоретических моделей (схем) на картину мира обеспечивает ту разновидность интерпретации уравнений, выражающих теоретические законы, которую в логике называют концептуальной (или семантической) интерпретацией и которая обязательна для построения теории. Вне картины мира теория не может быть построена в завершенной форме.

Научные картины мира выполняют три основные взаимосвязанные функции в процессе исследования: 1) систематизируют научные знания, объединяя их в сложные целостности; 2) выступают в качестве исследовательских программ, определяющих стратегию научного познания; 3) обеспечивают объективацию научных знаний, их отнесение к исследуемому объекту и их включение в культуру.

Специальная научная картина мира интегрирует знания в рамках отдельных научных дисциплин. Естественнонаучная и социальная картины мира, а затем общенаучная картина мира задают более широкие горизонты систематизации знаний. Они интегрируют достижения различных дисциплин, выделяя в дисциплинарных онтологиях устойчивое эмпирически и теоретически обоснованное содержание. Напр., представления современной общенаучной картины мира о нестационарной Вселенной и Большом взрыве, о кварках и синергетических процессах, о генах, экосистемах и биосфере, об обществе как целостной системе, о формациях и цивилизациях и т.п. были развиты в рамках соответствующих дисциплинарных онтологии физики, биологии, социальных наук и затем включены в общенаучную картину мира.

Осуществляя систематизирующую функцию, научные картины мира вместе с тем выполняют роль исследовательских программ. Специальные научные картины мира задают стратегию эмпирических и теоретических исследований в рамках соответствующих областей науки. По отношению к эмпирическому исследованию целенаправляющая роль специальных картин мира наиболее отчетливо проявляется тогда, когда наука начинает изучать объекты, для которых еще не создано теории и которые исследуются эмпирическими методами (типичными примерами служит роль электродинамической картины мира в экспериментальном изучении катодных и рентгеновских лучей). Представления об исследуемой реальности, вводимые в картине мира, обеспечивают выдвижение гипотез о природе явлений, обнаруженных в опыте. Соответственно этим гипотезам формулируются экспериментальные задачи и вырабатываются планы экспериментов, посредством которых обнаруживаются все новые характеристики изучаемых в опыте объектов.

В теоретических исследованиях роль специальной научной картины мира как исследовательской программы проявляется в том, что она определяет круг допустимых задач и постановку проблем на начальном этапе теоретического поиска, а также выбор теоретических средств их решения. Напр., в период построения обобщающих теорий электромагнетизма соперничали две физические картины мира и соответственно две исследовательские программы: Ампера–Вебера, с одной стороны, и Фарадея–Максвелла, с другой. Они ставили разные задачи и определяли разные средства построения обобщающей теории электромагнетизма. Программа Ампера–Вебера исходила из принципа дальнодействия и ориентировала на применение математических средств механики точек, программа Фарадея–Максвелла опиралась на принцип близкодействия и заимствовала математические структуры из механики сплошных сред.

В междисциплинарных взаимодействиях, основанных на переносах представлений из одной области знаний в другую, роль исследовательской программы выполняет общенаучная картина мира. Она выявляет сходные черты дисциплинарных онтологий, тем самым формирует основания для трансляции идей, понятий и методов из одной науки в другую. Обменные процессы между квантовой физикой и химией, биологией и кибернетикой, породившие целый ряд открытий 20 в., целенаправлялись и регулировались общенаучной картиной мира.

Факты и теории, созданные при целенаправляющем влиянии специальной научной картины мира, вновь соотносятся с ней, что приводит к двум вариантам ее изменений. Если представления картины мира выражают существенные характеристики исследуемых объектов, происходит уточнение и конкретизация этих представлений. Но если исследование наталкивается на принципиально новые типы объектов, происходит радикальная перестройка картины мира. Такая перестройка выступает необходимым компонентом научных революций. Она предполагает активное использование философских идей и обоснование новых представлений накопленным эмпирическим и теоретическим материалом. Первоначально новая картина исследуемой реальности выдвигается в качестве гипотезы. Ее эмпирическое и теоретическое обоснование может занять длительный период, когда она конкурирует в качестве новой исследовательской программы с ранее принятой специальной научной картиной мира. Утверждение новых представлений о реальности в качестве дисциплинарной онтологии обеспечивается не только тем, что они подтверждаются опытом и служат базисом новых фундаментальных теорий, но и их философско-мировоззренческим обоснованием (см. Философские основания науки ).

Представления о мире, которые вводятся в картинах исследуемой реальности, всегда испытывают определенное воздействие аналогий и ассоциаций, почерпнутых из различных сфер культурного творчества, включая обыденное сознание и производственный опыт определенной исторической эпохи. Напр., представления об электрическом флюиде и теплороде, включенные в механическую картину мира в 18 в., складывались во многом под влиянием предметных образов, почерпнутых из сферы повседневного опыта и техники соответствующей эпохи. Здравому смыслу 18 в. легче было согласиться с существованием немеханических сил, представляя их по образу и подобию механических, напр. представляя поток тепла как поток невесомой жидкости – теплорода, падающего наподобие водной струи с одного уровня на другой и производящего за счет этого работу так же, как совершает эту работу вода в гидравлических устройствах. Но вместе с тем введение в механическую картину мира представлений о различных субстанциях – носителях сил – содержало и момент объективного знания. Представление о качественно различных типах сил было первым шагом на пути к признанию несводимости всех видов взаимодействия к механическому. Оно способствовало формированию особых, отличных от механических, представлений о структуре каждого из таких видов взаимодействий.

Онтологический статус научных картин мира выступает необходимым условием объективации конкретных эмпирических и теоретических знаний научной дисциплины и их включения в культуру.

Через отнесение к научной картине мира специальные достижения науки обретают общекультурный смысл и мировоззренческое значение. Напр., основная физическая идея обшей теории относительности, взятая в ее специальной теоретической форме (компоненты фундаментального метрического тензора, определяющего метрику четырехмерного пространства-времени, вместе с тем выступают как потенциалы гравитационного поля), малопонятна тем, кто не занимается теоретической физикой. Но при формулировке этой идеи в языке картины мира (характер геометрии пространства-времени взаимно определен характером поля тяготения) придает ей понятный для неспециалистов статус научной истины, имеющей мировоззренческий смысл. Эта истина видоизменяет представления об однородном евклидовом пространстве и квазиевклидовом времени, которые через систему обучения и воспитания со времен Галилея и Ньютона превратились в мировоззренческий постулат обыденного сознания. Так обстоит дело с многими открытиями науки, которые включались в научную картину мира и через нее влияют на мировоззренческие ориентиры человеческой жизнедеятельности. Историческое развитие научной картины мира выражается не только в изменении ее содержания. Историчны сами ее формы. В 17 в., в эпоху возникновения естествознания, механическая картина мира была одновременно и физической, и естественнонаучной, и общенаучной картиной мира. С появлением дисциплинарно организованной науки (кон. 18 в. – 1-я пол. 19 в.) возникает спектр специально-научных картин мира. Они становятся особыми, автономными формами знания, организующими в систему наблюдения факты и теории каждой научной дисциплины. Возникают проблемы построения общенаучной картины мира, синтезирующей достижения отдельных наук. Единство научного знания становится ключевой философской проблемой науки 19 – 1-й пол. 20 в. Усиление междисциплинарных взаимодействий в науке 20 в. приводит к уменьшению уровня автономности специальных научных картин мира. Они интегрируются в особые блоки естественнонаучной и социальной картин мира, базисные представления которых включаются в общенаучную картину мира. Во 2-й пол. 20 в. общенаучная картина мира начинает развиваться на базе идей универсального (глобального) эволюционизма, соединяющего принципы эволюции и системного подхода. Выявляются генетические связи между неорганическим миром, живой природой и обществом, в результате устраняется резкое противопоставление естественнонаучной и социальной научной картин мира. Соответственно усиливаются интегративные связи дисциплинарных онтологий, которые все более выступают фрагментами или аспектами единой общенаучной картины мира.

20. ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ НАУКИ – система философских идей и принципов, посредством которых обосновываются представления научной картины мира , идеалы и нормы науки и которые служат одним из условий включения научных знаний в культуру соответствующей исторической эпохи.

В фундаментальных областях исследования развитая наука, как правило, имеет дело с объектами, еще не освоенными ни в производстве, ни в обыденном опыте (иногда практическое освоение таких объектов осуществляется не тогда, когда они были открыты, а в более позднюю историческую эпоху). Для обыденного здравого смысла эти объекты могут быть непривычными и непонятными. Знания о них и методы получения таких знаний могут существенно не совпадать с нормативами и представлениями о мире обыденного познания соответствующей исторической эпохи. Поэтому научные картины мира (схема объекта), а также идеалы и нормативные структуры науки (схема метода) не только в период их формирования, но и в последующие периоды перестройки нуждаются в своеобразном согласовании с господствующим мировоззрением той или иной исторической эпохи, с доминирующими смыслами универсалий культуры. Такое согласование обеспечивают философские основания науки. В их состав входят наряду с обосновывающими постулатами также идеи и принципы, которые определяют эвристику поиска. Эти принципы обычно целенаправляют пе

Модели играют большую роль в научно-теоретическом познании. Они позволяют представить в наглядной форме объекты и процессы, недоступные для непосредственного восприятия: например, модель атома, модель Вселенной, модель генома человека и пр. Теоретические модели отражают строение, свойства и поведение реальных объектов. Построение научной модели является результатом взаимодействия субъекта научно-познавательной деятельности с реальностью. Существует точка зрения, согласно которой первичные модели можно оценивать как метафоры, основанные на наблюдениях и выводах, сделанных на основании наблюдений, способствующих наглядному представлению и сохранению информации. Известный западный философ науки И. Лакатос отмечал, что процесс формирования первичных теоретических моделей может опираться на программы троякого рода: во-первых, - это система Евклида (Евклидова программа), во-вторых, - эмпиристская программа и, в-третьих, - индуктивистская программа. Все три программы исходят из организации знания как дедуктивной системы.

Евклидианскую программу, которая предполагает, что все можно дедуцировать из конечного множества тривиальных истинных высказываний, состоящих только из терминов с тривиальной смысловой нагрузкой, принято называть программой тривиализации знания. Данная программа содержит сугубо истинные суждения, но она не работает ни с предположениями, ни с опровержениями. Знание как истина вводится на верхушку теории и без какой-либо деформации «стекает» от терминов-примитивов к определяемым терминам.

В отличие от Евклидовой, эмпиристская программа строится на основе базовых положений, имеющих общеизвестный эмпирический характер. Эмпиристы не могут допустить иного введения смысла, чем снизу теории. Если эти положения оказываются ложными, то данная оценка проникает вверх по каналам дедукции и наполняет всю систему. Следовательно, эмпиристская теория предположительна и фальсифицируема. И если евклидианская теория располагает истину наверху и освещает ее естественным светом разума, то эмпиристская - располагает ее внизу и освещает светом опыта. Но обе программы опираются на интуицию.

Об индуктивистской программе Возникновение индуктивистской программы было связано с темными докоперниканскими временами Просвещения, когда опровержение считалось неприличным, а догадки презирались Индуктивная логика была заменена вероятностной логикой. Окончательный удар по индуктивизму был нанесен Поппером, который показал, что снизу вверх не может идти даже частичная передача истины и значения.

По мнению академика В. С. Степина, «главная особенность теоретических схем состоит в том, что они не являются результатом чисто дедуктивного обобщения опыта». В развитой науке теоретические схемы вначале строятся как гипотетические модели с использованием ранее сформулированных абстрактных объектов. На ранних стадиях научного исследования конструкты теоретических моделей создаются путем непосредственной схематизации опыта.

Важными характеристиками теоретической модели являются ее структурность, а также возможность переноса абстрактных объектов из других областей знания. По Лакатосу, к основным структурным единицам следует причислять жесткое ядро, пояс защитных гипотез, положительная и отрицательная эвристика. Отрицательная эвристика запрещает применять опровержения к жесткому ядру программы.

Теоретические объекты передают смысл таких понятий, как «идеальный газ», «абсолютное черное тело», «точка», «сила», « окружность», «отрезок» и пр. В реальности не существует изолированных систем, которые бы не испытывали никаких воздействий, поэтому вся классическая механика, ориентированная на закрытые системы, построена с помощью теоретических конструктов.

Как протекает процесс формирования законов?

Понятие «закон» указывает на наличие внутренне необходимых, устойчивых и повторяющихся связей между событиями и состояниями объектов. Закон отражает объективно существующие взаимодействия в природе и в этом смысле понимается как природная закономерность. Законы науки, направленные на отражение природной закономерности, формулируются с использованием искусственных языков своей дисциплинарной области. Законы, выработанные человеческим сообществом как нормы человеческого сосуществования, значительно отличаются от законов естественных наук и имеют, как правило, конвенциальный характер. Выделяют «вероятностные» (статистические) законы, основанные на вероятностных гипотезах относительно взаимодействия большого числа элементов, и «динамические» законы, т.е. законы в форме универсальных условий.

Законы науки отражают наиболее общие и глубинные природные и социальные взаимодействия, они стремятся к адекватному отображению закономерностей природы. Однако сама мера адекватности и то, что законы науки есть обобщения, которые изменчивы и подвержены опровержению, вызывает к жизни весьма острую философско-методологическую проблему о природе законов. Не случайно Кеплер и Коперник понимали законы науки как гипотезы. Кант вообще был уверен, что законы не извлекаются из природы, а предписываются ей.

Формирование законов предполагает, что обоснованная экспериментально или эмпирически гипотетическая модель имеет возможность для превращения в схему. Причем теоретические схемы вводятся вначале как гипотетические конструкции, но затем они адаптируются к определенной совокупности экспериментов и в этом процессе обосновываются как обобщение опыта. Затем должен следовать этап ее применения к качественному многообразию вещей, т. е. ее качественное расширение. И лишь после этого - этап количественного математического оформления в виде уравнения или формулы, что и знаменует собой фазу появления закона. Итак, модель - схема - качественные и количественные расширения - метаматизация - формулировка закона - вот апробированная наукой цепочка.

На всех без исключения стадиях научного исследования реально осуществляется как корректировка самих абстрактных объектов, так и их теоретических схем, а также их количественных математических формализации. Теоретические схемы также могли видоизменяться под воздействием математических средств, однако все эти трансформации оставалась в пределах выдвинутой гипотетической модели. B.C. Степин подчеркивает, что «в классической физике можно говорить о двух стадиях построения частных теоретических схем как гипотез: стадии их конструирования в качестве содержательно-физических моделей некоторой области взаимодействий и стадии возможной перестройки теоретических моделей в процессе их соединения с математическим аппаратом». На высших стадиях развития эти два аспекта гипотезы сливаются, а на ранних они разделены.

Научные исследования в различных областях стремятся не просто обобщить определенные события в мире нашего опыта, но и выявить регулярности в течении этих событий, установить общие законы, которые могут быть использованы для предсказания и объяснения.

Модели играют большую роль в научно-теоретическом познании. Они позволяют представить в наглядной форме объекты и процессы, недоступные для непосредственного восприятия: например, модель атома, модель Вселенной, модель генома человека и пр. Теоретические модели отражают строение, свойства и поведение реальных объектов. Построение научной модели является результатом взаимодействия субъекта научно-познавательной деятельности с реальностью. Существует точка зрения, согласно которой первичные модели можно оценивать как метафоры, основанные на наблюдениях и выводах, сделанных на основании наблюдений, способствующих наглядному представлению и сохранению информации. Известный западный философ науки И. Лакатос отмечал, что процесс формирования первичных теоретических моделей может опираться на программы троякого рода: во-первых, - это система Евклида (Евклидова программа), во-вторых, - эмпиристская программа и, в-третьих, - индуктивистская программа. Все три программы исходят из организации знания как дедуктивной системы.

Евклидианскую программу, которая предполагает, что все можно дедуцировать из конечного множества тривиальных истинных высказываний, состоящих только из терминов с тривиальной смысловой нагрузкой, принято называть программой тривиализации знания. Данная программа содержит сугубо истинные суждения, но она не работает ни с предположениями, ни с опровержениями. Знание как истина вводится на верхушку теории и без какой-либо деформации «стекает» от терминов-примитивов к определяемым терминам.

В отличие от Евклидовой, эмпиристская программа строится на основе базовых положений, имеющих общеизвестный эмпирический характер. Эмпиристы не могут допустить иного введения смысла, чем снизу теории. Если эти положения оказываются ложными, то данная оценка проникает вверх по каналам дедукции и наполняет всю систему. Следовательно, эмпиристская теория предположительна и фальсифицируема. И если евклидианская теория располагает истину наверху и освещает ее естественным светом разума, то эмпиристская - располагает ее внизу и освещает светом опыта. Но обе программы опираются на интуицию.

Об индуктивистской программе Возникновение индуктивистской программы было связано с темными докоперниканскими временами Просвещения, когда опровержение считалось неприличным, а догадки презирались Индуктивная логика была заменена вероятностной логикой. Окончательный удар по индуктивизму был нанесен Поппером, который показал, что снизу вверх не может идти даже частичная передача истины и значения.

По мнению академика В. С. Степина, «главная особенность теоретических схем состоит в том, что они не являются результатом чисто дедуктивного обобщения опыта». В развитой науке теоретические схемы вначале строятся как гипотетические модели с использованием ранее сформулированных абстрактных объектов. На ранних стадиях научного исследования конструкты теоретических моделей создаются путем непосредственной схематизации опыта.

Важными характеристиками теоретической модели являются ее структурность, а также возможность переноса абстрактных объектов из других областей знания. По Лакатосу, к основным структурным единицам следует причислять жесткое ядро, пояс защитных гипотез, положительная и отрицательная эвристика. Отрицательная эвристика запрещает применять опровержения к жесткому ядру программы.

Теоретические объекты передают смысл таких понятий, как «идеальный газ», «абсолютное черное тело», «точка», «сила», « окружность», «отрезок» и пр. В реальности не существует изолированных систем, которые бы не испытывали никаких воздействий, поэтому вся классическая механика, ориентированная на закрытые системы, построена с помощью теоретических конструктов.

Как протекает процесс формирования законов?

Понятие «закон» указывает на наличие внутренне необходимых, устойчивых и повторяющихся связей между событиями и состояниями объектов. Закон отражает объективно существующие взаимодействия в природе и в этом смысле понимается как природная закономерность. Законы науки, направленные на отражение природной закономерности, формулируются с использованием искусственных языков своей дисциплинарной области. Законы, выработанные человеческим сообществом как нормы человеческого сосуществования, значительно отличаются от законов естественных наук и имеют, как правило, конвенциальный характер. Выделяют «вероятностные» (статистические) законы, основанные на вероятностных гипотезах относительно взаимодействия большого числа элементов, и «динамические» законы, т.е. законы в форме универсальных условий.

Законы науки отражают наиболее общие и глубинные природные и социальные взаимодействия, они стремятся к адекватному отображению закономерностей природы. Однако сама мера адекватности и то, что законы науки есть обобщения, которые изменчивы и подвержены опровержению, вызывает к жизни весьма острую философско-методологическую проблему о природе законов. Не случайно Кеплер и Коперник понимали законы науки как гипотезы. Кант вообще был уверен, что законы не извлекаются из природы, а предписываются ей.

Формирование законов предполагает, что обоснованная экспериментально или эмпирически гипотетическая модель имеет возможность для превращения в схему. Причем теоретические схемы вводятся вначале как гипотетические конструкции, но затем они адаптируются к определенной совокупности экспериментов и в этом процессе обосновываются как обобщение опыта. Затем должен следовать этап ее применения к качественному многообразию вещей, т. е. ее качественное расширение. И лишь после этого - этап количественного математического оформления в виде уравнения или формулы, что и знаменует собой фазу появления закона. Итак, модель - схема - качественные и количественные расширения - метаматизация - формулировка закона - вот апробированная наукой цепочка.

На всех без исключения стадиях научного исследования реально осуществляется как корректировка самих абстрактных объектов, так и их теоретических схем, а также их количественных математических формализации. Теоретические схемы также могли видоизменяться под воздействием математических средств, однако все эти трансформации оставалась в пределах выдвинутой гипотетической модели. B.C. Степин подчеркивает, что «в классической физике можно говорить о двух стадиях построения частных теоретических схем как гипотез: стадии их конструирования в качестве содержательно-физических моделей некоторой области взаимодействий и стадии возможной перестройки теоретических моделей в процессе их соединения с математическим аппаратом». На высших стадиях развития эти два аспекта гипотезы сливаются, а на ранних они разделены.

Научные исследования в различных областях стремятся не просто обобщить определенные события в мире нашего опыта, но и выявить регулярности в течении этих событий, установить общие законы, которые могут быть использованы для предсказания и объяснения.

Теоретические законы непосредственно формулируются относительно абстрактных объектов теоретической модели.

Рассмотрим процесс формирования теоретических моделей (схем).

В развитой науке теоретические схемы вначале строятся как гипотетические модели (формирование теоретической модели как гипотезы ) за счет использования абстрактных объектов, ранее сформированных в сфере теоретического знания и применяемых в качестве строительного материала при создании новой модели.

Выбор исследователем основных компонентов создаваемой гипотезы представляет собой творческий акт, и, кроме того, имеет определенные основания, которые создает принятая исследователем картина мира. Вводимые в ней представления о структуре природных взаимодействий позволяют обнаружить общие черты у различных предметных областей, изучаемых наукой. Тем самым картина мира "подсказывает", откуда можно заимствовать абстрактные объекты и структуру, соединение которых приводит к построению гипотетической модели новой области взаимодействий.

После того как сформирована гипотетическая модель исследуемых взаимодействий, начинается стадия ее обоснования . Она не сводится только к проверке тех эмпирических следствий, которые можно получить из закона, сформулированного относительно гипотетической модели. Сама модель должна получить обоснование. При формировании гипотетической модели абстрактные объекты погружаются в новые отношения. Это как правило, приводит к наделению их новыми признаками. При этом исследователь допускает, что:

• 1) новые, гипотетические признаки абстрактных объектов имеют основание именно в той области эмпирически фиксируемых явлений, на объяснение которых модель претендует;
• 2) эти новые признаки совместимы с другими определяющими признаками абстрактных объектов, которые были обоснованы предшествующим развитием познания и практики.

Признаки абстрактных объектов, гипотетически введенные "сверху" по отношению к экспериментам новой области взаимодействий, теперь восстанавливаются "снизу". Их получают в рамках мысленных экспериментов, соответствующих типовым особенностям тех реальных экспериментальных ситуаций, которые призвана объяснить теоретическая модель. После этого проверяют, согласуются ли новые свойства абстрактных объектов с теми, которые оправданы предшествующим опытом.

Гипотетические модели обретают статус теоретических представлений о некоторой области взаимодействий только тогда, когда пройдут через процедуры эмпирического обоснования. Это особый этап построения теоретической схемы, на котором доказывается, что ее первоначальный гипотетический вариант может предстать как идеализированное изображение структуры именно тех экспериментально-измерительных ситуаций, в рамках которых выявляются особенности изучаемых в теории взаимодействий.