Для характеристики нынешнего состояния Русской Православной Церкви как нельзя лучше подходят бессмертные слова: «они ничего не забыли и ничему не научились». Как и сто лет назад, РПЦ предстает перед иноверцами и светским обществом в качестве одержимой стяжательством и одурманенной мракобесием служанки государства.

Был ли у церкви шанс избежать нынешней печальной участи? В ХХ веке имела место попытка масштабной реформации русской православной церкви, которая как это не странно, была связана с ее злейшими врагами – большевиками.

Прежде всего отметим, что политика революционного правительства по отношению верующим в первые послеоктябрьские годы, была несравненно более гибкой, чем нам пытаются представить сегодня буржуазные СМИ. Ислам, старообрядчество и некоторые направления протестантизма во многом рассматривались в глазах большевиков как антиимпериалистические и народные вероучения, с которыми можно было сотрудничать. На состоявшемся в декабре 1917 года съезде мусульман большевики возвратили верующим Коран халифа Османа, мечеть Караван-Сарай в Оренбурге и башню Сююмбике в Казани, некогда конфискованные царскими властями. До середины 1920-х годов на Кавказе и в Средней Азии действовали шариатские суды. В 1921 году советское правительство предложило вернуться в Россию православным сектантам, которые стали жертвами религиозных гонений в царской России. Нарком просвещения Анатолий Луначарский писал, что старообрядцы несут «зародыш реформации в России. Революция делает реформацию ненужной, но эти реформаты разбиваются на многие оттенки, из которых многие близки нам».

Куда более сложные отношения сложились у большевиков с Ватиканом и РПЦ, чьи политические, идеологические и экономические структуры были связаны тысячами нитей с правящими классами и старым режимом. Католическая церковь расставила все точки над «i» еще во времена понтифика Льва XIII, заклеймившего одним махом коммунизм, социализм и классовую борьбу как путь в геену огненную. В 1918 году отношение к революции выразила и русская православная церковь в лице патриарха Тихона, предавшего рабоче-крестьянское правительство анафеме. Как это не прискорбно, но на протяжении последующих лет, большевикам пришлось выступать в качестве «бича божьего», внушая неразумным и многогрешным «святым отцам», что от Бога исходит не только власть жуликов и воров, но режим пролетарской диктатуры.

Разумеется, репрессии против церкви духовенства были экстренной мерой, продиктованной реалиями гражданской войны. Будучи реально мыслящими политиками, большевики не могли не задуматься о выработке долговременной стратегии по отношению к РПЦ. Глава ВЧК, Феликс Дзержинский считал, что церковь должна была «окормляться» его ведомством, что закрепляло на неопределенное время жесткий конфронтационный подход по отношению к РПЦ. Иного взгляда на проблему придерживался наркомвоенмор Лев Троцкий. По его мнению, крайняя реакционность РПЦ была следствием того, что русская церковь не прошла через свою буржуазную контр-реформацию. На данном этапе лидеры буржуазного реформаторского движения в церкви готовы сотрудничать с советской властью, и этим стоит воспользоваться для разложения церковной организации через ее раскол.

Отметим, что использование раскола в качестве наиболее эффективного метода борьбы уже с католической церковной организацией после Второй мировой войны предлагал известный советский разведчик Иосиф Григулевич (в 1952-1953 годах, под именем Теодоро Б. Кастро, он представлял Коста-Рику при папском престоле в Риме, а затем защитил кандидатскую диссертацию по теме «Ватикан. Религия, финансы и политика» – прим. ред.). По словам Григулевича, «история католической церкви полна расколами, смутами и фрондами. Расколы и различные фронды вызвали острые кризисы в католической церкви и неоднократно ставили под угрозу существованием самого Ватикана. За сравнительно недолгую историю можно насчитать 28 антипап, каждый из которых символизировал определенный кризис в католической церкви. Но только те расколы увенчались успехом, которые имели поддержку государственного аппарата». В практическом плане Григулевич предлагал не больше не меньше, как выдвижение «красного антипапы», добавляя, что «Краков – идеальный город для нового Авиньона». К сожалению, этот интереснейший проект так и не был реализован.

Важнейшим отличием РПЦ начала ХХ века от нынешней православной церкви было наличие в ее рядах людей готовых сотрудничать с советской властью не из страха, и не корысти ради, а вследствие глубокого внутреннего убеждения, что идеи социальной справедливости и коллективного труда не противоречат христианской доктрине.

Возьмем, к примеру, Александра Боярского (дед киноактера Михаила Боярского – прим.ред). В 1901 году он был исключен из семинарии за «толстовство» и «вольнодумство». С 1915 года служил в Троицком храме в Колпино, под Петроградом. В народе Боярского называли «рабочим батюшкой», а изданная в тридцатых годах «История фабрик и заводов» отмечала его влияние на рабочих Обуховского завода. При нем в колпинском приходе были созданы бесплатная столовая, приходской кооператив, огород и пасека. Сторонник христианского социализма, он говорил, что принимает в большевизме все, кроме вопроса отношения к религии и просил не путать его с контрреволюционными попами. Отче Александр говорил, что «если какой-нибудь капиталист захочет руководствоваться христианскими нормами, он разорится ровно через два дня». Широкую известность получил его ответ на обвинение в сотрудничестве c ВЧК: «Александр Невский тоже в Орду ездил. Надо было ему – и ездил. И мы: надо нам – вот мы и бегаем!» (Фраза, которая и сегодня поражает свой двусмысленностью и актуальностью).

«Народник, человек практической смётки, хорошо знающий жизнь, умевший и любивший просто и понятно говорить о самых сложных вещах, Боярский пользовался огромным уважением в рабочей среде», – вспоминал впоследствии известный диссидент Анатолий Краснов-Левитин.

Однако истинным лидером обновленцев был Александр Введенский, позиционировавший себя как христианский социалист. Еще до революции он стал автором публикаций, бичевавших косность и консерватизм духовенства, превращение священника в жреца. В 1917 году Введенский основал «Рабоче-крестьянскую христианско-социалистическую партию», которая приняла участие в выборах в Учредительное собрание.

В 1919 году он встретился в Смольном с главой Петроградской партийной организации Григорием Зиновьевым, предложив заключить конкордат между церковью и Советской властью.Ответ Зиновьева звучал следующим образом: «Конкордат в настоящее время вряд ли возможен, но я не исключаю его в будущем, так как вообще являюсь сторонником свободы вероисповеданий и, как вы знаете, делаю все от меня зависящее, чтобы избегнуть каких-либо ненужных обострений в отношениях с церковью у нас в Петрограде. Что касается вашей группы, то мне кажется, что она могла бы быть зачинателем большого движения в международном масштабе. Если вы сумеете организовать нечто в этом плане, то, я думаю, мы вас поддержим».

В двадцатые годы Александр Введенский приобрел широчайшую известность как участник организованных властью диспутов по религиозным вопросов. Вот как описывал один такой диспут большевик-оппозиционер Григорий Григоров:

«Весь Томск пришел в возбуждение, когда прибыл митрополит Александр Введенский, патриарх так называемой новой церкви. …Александр Введенский – блестящий оратор, большой эрудит в области истории религии, философии и даже современной науки. …Я по существу стал содокладчиком Александра Введенского. Наш диспут продолжался три часа подряд. Темами диспута были: «Есть ли бог?», «Сущность религии», «Религия брак и семья». В прениях выступал много сектантов и представителей официальной науки в области физики, астрономии, биологии. Споры велись в рамках взаимного уважения, никто не оскорблял религиозных чувств верующих.»

В 1921 году, когда начался сбор средств в помощь голодающих Поволжья, отец Александр выступил с горячей проповедью о муках голодающего народа, заклеймил священников не желающих делиться накопленными богатствами с народом, а затем снял с себя серебряный крест и передал его в фонд жертв голода. События, связанные с сбором средств голодающим Поволжья, стали поворотным этапом в истории церкви. Как и в XV веке, она раскололась на «нестяжателей» (призывавших отдать богатства РПЦ народу) и «стяжателей» (призывавших не допустить «грабежа церкви»). Но на этот раз именно «нестяжатели» пользовались поддержкой государства.

Вечером 12 мая 1922 года протоирей Александр Введенский в сопровождение Александра Боярского и Евгения Белкова прибыл на Троицкое подворье где находилась резиденция патриарха Тихона. В лучших традициях Стивенсона обновленцы вручили Тихону «черную метку». Обвинив патриарха в провоцировании конфликта с рабочим государством, они потребовали его отречения. После некоторых колебаний Тихон подписал бумагу о передаче церковной власти Ярославскому митрополиту. Современная РПЦ считает это событие ключевым эпизодом «обновленческого раскола».

В течение последних лет, по воле Божией, без коей ничего не совершается в мире, в России существует рабоче-крестьянское правительство.

Оно взяло на себя задачу устранить в России жуткие последствия мировой войны, борьбу с голодом, эпидемиями и прочими нестроениями государственной жизни.

Церковь фактически осталась в стороне от этой великой борьбы за правду и благо человечества.

Верхи священноначалия держали сторону врагов народа. Это выразилось в том, что при каждом подходящем случае в церкви вспыхивали контрреволюционные выступления. Это было не раз. А теперь на наших глазах произошло такое тяжелое дело с обращением церковных ценностей в хлеб для голодных. Это должно было быть радостным подвигом любви погибающему брату, а превратилось в организационное выступление против государственной власти…

Отказом помощи голодному церковные люди пытались создать государственный переворот. Воззвание патриарха Тихона стало тем знаменем, около которого сплотились контрреволюционеры, одетые в церковные одежды и настроения…

Смерть умирающих от голода падает тяжким упреком на тех, кто захотел использовать народное бедствие для своих политических целей…

Церковь по самому существу своему должна являться союзом любви и правды, а не политической организацией, не контрреволюционной партией.

Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного собора для суда над виновниками церковной разрухи, для решения вопроса об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между ней и Советской властью. Руководимая высшими иерархами гражданская война церкви против государства должна быть прекращена…

Епископ Антонин.

Представители прогрессивного духовенства

из г. Москвы: священник Сергей Калиновский;

гор. Петрограда: священник Владимир Красницкий, протоиерей Александр Введенский, священник Евгений Белков, псаломщик Стефан Стадник;

гор. Москвы: священник Иван Борисов, священник Владимир Быков;

гор. Саратова: протоиерей Русанов, протоиерей Ледовский.

Обновленческое движение, контролировавшее к концу 1922 году до двух третей русских храмов, вовлекло в свои ряды как истинных подвижников, так и приспособленцев, видевших в «Живой церкви» аналог «присягнувших священников» эпохи Великой французской революции. Они считали своей задачей модернизацию русской православной церкви. Это подразумевало введение института брака для епископов, разрешение повторного брака священникам, употребление русского языка во время службы, использование современного календаря, усиление соборности церкви и устранение патриаршества.

Почему же это столь примечательно движение сошло на нет? Прежде всего отметим, что в отличии от ортодоксов, сторонники обновленцев были расколоты на множество групп яростно споривших друг с другом касательно характера необходимых церкви реформ. Тот же вопрос о переводе литургических книг с церковнославянского на русский язык яростно дискутировался до 1928 года и закончился фактическим сохранением статуса-кво в практике богослужений.

Второй момент заключался в смягчение позиции ортодоксального крыла РПЦ, взявшего курс на признание де-факто советской власти. Наконец, снятие с ответственных постов сторонников обновленцев в правительственном аппарате – Троцкого, Зиновьева и др. привела к принятию властями «политики Дзержинского», как основного метода контроля над церковью. РПЦ стала постепенно превращается в вотчину ГПУ-НКВД-КГБ. В свою очередь, обновленчество постепенно сошло на нет. В начале тридцатых годов многие обновленческие храмы были закрыты в рамках антицерковной компании. Последние обновленческие приходы под нажимом властей вернулись в лоно РПЦ в годы войны. Со смертью Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

Сегодня предпосылок для возникновения левого движения внутри Русской православной церкви, по всей видимости, не существует. Сторонникам буржуазной реформации в РПЦ естественнее взять себе в союзники либеральные буржуазные круги, а не апеллировать к угнетенным. Консервативная церковная оппозиция также найдет себе союзников в рядах националистов и фашистов. Российское левое движение должно учитывать эти реалии, формируя свою линию в отношение к церкви.

История

Движение за «обновление» Российской Церкви возникло явственно весной 1917 года : одним из организаторов и секретарём Всероссийского Союза демократического православного духовенства и мирян, возникшего 7 марта 1917 года в Петрограде, был священник Введенский Александр Иванович - ведущий идеолог и вождь движения во все последующие годы. Его соратником был священник Александр Боярский . «Союз» пользовался поддержкой обер-прокурора Святейшего Синода В. Н. Львова и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа».

В справке (Приложение 1-е к Деяниям Собора), опубликованной в официальном органе «Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви» № 7 за 1926 год, приводятся следующие консолидированные данные на 1 октября 1925 года о структурах, «состоящих в каноническом общении и ведении Св. Синода»: всего епархий - 108, церквей - 12.593, епископов - 192, духовенства - 16.540.

После легализации Временного Патриаршего Синода при митрополите Сергии (Страгородском) в 1927 году влияние обновленчества шло неуклонно на спад. В 1935 происходим самороспуск ВЦУ. Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка властями СССР Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года . Весной 1944 года происходил массовый переход духовенства и приходов в Московский патриархат ; от всего обновленчества к концу войны оставался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве.

Со смертью Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

Обновленческое движение в русской церкви начала 1920-х, так же следует рассматривать в русле большевистских идей "модернизации быта" и попытки модернизации РПЦ.

Органы управления

Обновленчество никогда не было строго структурированным движением.

С 1923 по 1935 год существовал Священный Синод Православной Российской Церкви, во главе которого стоял Председатель. Председателями Синода последовательно были: Евдоким (Мещерский) , Вениамин (Муратовский) , Виталий (Введенский) . После самороспуска Синода весной 1935 года, единоличное управление перешло Виталию Введенскому, а затем к Александру Введенскому.

Некоторые лидеры движения

• протоиерей Владимир Красницкий
• Евдоким (Мещерский) , архиепископ Нижегородский и Арзамасский; обновленческий митрополит Одесский
• Серафим (Мещеряков) , архиепископ Костромской и Галичский; обновленческий митрополит Белоруссии
• Платонов, Николай Фёдорович, митрополит Ленинградский (с 1 сентября года до января года)

Итоги и следствия

Во всём обновленческом движении, начиная с Вл. Соловьёва и до самого конца его, присутствовало два элемента: собственно религиозно-церковный и политический.

Обновленчество потерпело полный крах к году в части первого: народ, оставшийся приверженным православной церковной религиозности в СССР в своём подавляющем большинстве желал видеть свою Церковь по возможности такой, какой она была прежде. Стремление к полной консервации взяло верх в патриаршество Алексия (Симанского) . В части политической - абсолютной лояльности коммунистическому режиму - обновленчество победило в том смысле, что его политическая философия во многом стала политикой РПЦ МП после осени года, а в значительной степени ещё раньше - со времени Декларации митрополита Сергия , подлинным значением которой, по мнению М. Шкаровского был полный переход кадровой политики в Патриаршей Церкви в ведение ОГПУ .

«Неообновленчество» с 1960-х

Приход прот. Ал. Сорокина - это петербургский филиал кочетковской неообновленческой секты, а его журнал «Живая вода» - эти сточные воды экуменизма. Сорокин Александр Владимирович, протоиерей. Настоятель храма Феодоровской иконы Божией Матери. Председатель издательского отдела Санкт-Петербургской епархии РПЦ (МП)с сентября 2004 г. Главный редактор журнала «Вода живая. Санкт-Петербургский Церковный вестник». В Князь-Владимирском соборе служил с 1990 г. Женат. Преподавал в Санкт-Петербургской Духовной Академии и Институте Богословия и Философии.

Примечания

Литература

1. Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви. 1924-1927. (ежемесячный журнал)
2. Вестник Священного Синода Православных церквей в СССР. 1928-1931. (ежемесячный журнал)
3. Русская Православная Церковь 988-1988. Очерки истории 1917-1988 . Издание Московской Патриархии, 1988.
4. Титлинов Б. В. Новая церковь . Пг.; М., 1923.
5. Краснов-Левитин А. Э. , Шавров В. М. Очерки по истории русской церковной смуты: (20-е - 30-е гг. XX в.) : В 3 томах. - Кюншахт (Швейцария): Glaube in der 2. Welt, 1978. Переиздано: Москва: Крутицкое патриаршее подворье, 1996.
6. Краснов-Левитин А. Э. Обновленчество // Лихие годы: 1925-1941. Воспоминания . YMCA-Press, 1977, стр. 117-155.
7. Герд Штриккер. Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью // Схизма «Живой Церкви» и обновленческое движение
8. И. В. Соловьёв. «Обновленческий раскол» (Материалы для церковно-исторической и канонической характеристики) . М., 2002.
9. Шкаровский М. В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века . СПб., 1999

Православная Церковь, в отличие от других христианских исповеданий, в большинстве языков Европы именуется ортодоксальной. В наши дни это слово приобрело негативный оттенок, часто обозначающий косность, крайний консерватизм и ретроградство. Однако, в Толковом словаре русского языка слово «ортодоксальный» имеет совсем другой смысл: оно характеризует точное следование первоначальному учению, его букве и духу. В этом смысле наименование ортодоксальной для Православной Церкви со стороны западных христиан весьма почетно и символично. При всем этом часто можно слышать призывы к обновлению и реформам в Церкви. Они исходят как изнутри церковного организма, так и извне. Часто призывы эти бывают основаны на искреннем желании добра Церкви, но еще чаще они являются желанием авторов этих призывов приспособить Церковь под себя, сделать Ее удобной, при этом отметается двухтысячелетняя традиция и сам Дух Божий из церковного организма.

Одной из наиболее болезненных попыток изменить Церковь в угоду человеку стал обновленческий раскол первой половины XX века. Цель данной статьи состоит в попытке обозначить проблемы в Русской Церкви, требовавшие к началу XX века своего решения, рассмотреть, как они решались легитимным церковным руководством, прежде всего Поместным Собором 1917-1918 гг., какими методами предлагали их решить руководители различных групп внутри, а затем уже и вне Поместной Российской Церкви.

Основными проблемами, вставшими во весь рост перед Русской Церковью к началу двадцатого столетия, были следующие:

· 1. О высшем церковном управлении

· 2. О взаимоотношениях с государством

· 3. О богослужебном языке

· 4. О церковном законодательстве и суде

· 5. О церковной собственности

· 6. О состоянии приходов и низшего клира

· 7. О духовном образовании в России и целый ряд других.

Все они стали предметом обсуждений на двух Предсоборных Совещаниях, созывавшихся Императором Николаем II в 1905-1906 и 1912 гг. Они пользовались материалами «Отзывов...» епархиальных архиереев на запрос Святейшего Синода о желательных преобразованиях в Православной Российской Церкви. Материалы этих обсуждений стали впоследствии основой для повестки дня Поместного Собора.

В то же время в Петербурге под председательством ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии епископа Сергия (впоследствии - Святейший Патриарх Московский и всея Руси) проводились религиозно-философские собрания, на которых крупнейшие русские интеллектуалы и пастыри обсуждали вопросы существования Церкви в современном мире, проблемы Церкви. Главным выводом, который можно было сделать из этих собраний, запрещенных К.П. Победоносцевым в 1903 г., является желание интеллигенции приспособить Церковь «под себя», а не самим принять Церковь со всем, что было Ею накоплено за две тысячи лет Христианства. Именно это, как представляется, и стало в дальнейшем поводом для ухода в обновленческий раскол большого числа интеллектуалов и представителей ученого священства и монашества.

Движение за «обновление» Православной Российской Церкви возникло весной 1917 года: одним из организаторов и секретарем «Всероссийского Союза демократического православного духовенства и мирян», возникшего 7 марта 1917 года в Петрограде, был священник Александр Введенский - ведущий идеолог и вождь движения во все последующие годы. Его соратником был священник Александр Боярский. «Союз» пользовался поддержкой обер-прокурора Святейшего Синода В.Н. Львова и издавал на синодальные субсидии газету «Голос Христа». В своих публикациях обновленцы ополчались на традиционные формы обрядового благочестия, на канонический строй церковного управления.

С приходом к власти большевиков и началом гражданской войны обновленцы активизировались, одна за другой появлялись новые раскольнические группировки. Одну из них, под названием «Религия в сочетании с жизнью», создал в Петрограде священник Иоанн Егоров, самочинно вынесший в своей церкви престол из алтаря на середину храма, изменявший чинопоследования, пытавшийся перевести богослужение на русский язык и учивший о рукоположении «собственным вдохновением». В среде епископата обновленцы нашли себе опору в лице заштатного епископа Антонина (Грановского), совершавшего богослужения в московских храмах с собственными новшествами. Он переделывал тексты молитв, за что вскоре и был запрещен Святейшим Патриархом в служении. Протоиерей А. Введенский не остался в стороне, возглавив в 1921 г. «Петербургскую группу прогрессивного духовенства». Деятельность всех подобных обществ поощрялась и направлялась государственной властью в лице ВЧК, намеревавшимся «путем долгой, напряженной и кропотливой работы разрушить и разложить Церковь до конца». Таким образом, в долгосрочной перспективе даже обновлен-ческая церковь не нужна была большевикам, и все лидеры обновленчества только тешили себя пустыми надеждами. Патриарх Тихон, давая отпор посягательствам раскольников, 17 ноября 1921 г. обратился к пастве с особым посланием «о недопустимости богослужебных нововведений в церковно-богослужебной практике»: Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности, молитвенного горения, подвижнического труда и святоотеческой мудрости и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние».1

Новый виток внутрицерковных неурядиц, сопровождающихся конфликтом Церкви и государственной власти, начался с небывалого голода в Поволжье. 19 февраля 1922 г. Патриарх Тихон разрешил жертвовать в пользу голодающих церковные ценности, «не имеющие богослужебного употребления», но уже 23 февраля ВЦИК принял решение изъять из храмов все ценности на нужды голодающих. По всей стране в 1922-1923 гг. прокатилась волна арестов и судов над духовенством и верующими. Арестовывали за утаивание ценностей или за протесты против изъятий. Именно тогда начался новый подъем обновленческого движения. 29 мая 1922 года в Москве создается группа «Живая Церковь», которую 4 июля возглавляет протоиерей Владимир Красницкий (в 1917-1918 гг. призывавший истреблять большевиков). В августе 1922 года епископ Антонин (Грановский) организует отдельно «Союз церковного возрождения» (СЦВ). СЦВ при этом видел свою опору не в клире, а в мирянах - единственном элементе, способном «зарядить церковную жизнь революционно-религиозной энергией». Устав СЦВ обещал своим последователям «самую широкую демократизацию Неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного». Александр Введенский и Боярский, в свою очередь, организуют «Союз общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ). Появилось множество и иных, более мелких, церковно-реформаторских групп. Все они выступали за тесное сотрудничество с Советским государством и находились в оппозиции к Патриарху, в остальном же их голоса варьировались от требований изменения богослужебного чина до призывов к слиянию всех религий. Философ Николай Бердяев, вызванный в 1922 г. на Лубянку (и вскоре высланный из страны), вспоминал, как «был поражен, что коридор и приемная ГПУ были полны духовенством. Это все были живоцерковники. К «Живой церкви» я относился отрицательно, так как представители ее начали свое дело с доносов на Патриарха и патриаршую церковь. Так не делается реформация».2

Ночью 12 мая протоиерей Александр Введенский с двумя своими единомышленниками, священниками Александром Боярским и Евгением Белковым, в сопровождении сотрудников ОГПУ прибыл в Троицкое подворье, где тогда находился под домашним арестом Патриарх Тихон. Обвинив его в опасной и необдуманной политике, приведшей к конфронтации Церкви с государством, Введенский потребовал, чтобы Патриарх оставил престол ради созыва Поместного Собора. В ответ Патриарх подписал резолюцию о временной передаче церковной власти с 16 мая митрополиту Ярославскому Агафангелу. А уже 14 мая 1922 г. в «Известиях» появилось написанное лидерами обновленцев «Воззвание верующим сынам Православной Церкви России», где содержалось требование суда над «виновниками церковной разрухи» и заявление о прекращении «гражданской войны Церкви против государства».

Митрополит Агафангел готов был исполнить волю святителя Тихона, но, по распоряжению ВЦИК, его задержали в Ярославле. 15 мая депутация обновленцев была принята Председателем ВЦИК М. Калининым, и на следующий день было объявлено об учреждении нового Высшего Церковного Управления (ВЦУ). Оно полностью состояло из сторонников обновленчества. Первым его руководителем стал епископ Антонин (Грановский), возведенный обновленцами в сан митрополита. На следующий день власти, чтобы облегчить обновленцам задачу овладения властью, перевезли Патриарха Тихона в Донской монастырь в Москве, где он находился в строгой изоляции. Его отношения с другими архипастырями и оставшимися членами Синода и ВЦС были прерваны. На Троицком подворье, в покоях первосвятителя-исповедника водворилось самочинное ВЦУ. К концу 1922 года обновленцы смогли занять две трети из 30 тысяч действовавших в то время храмов.

Безусловным лидером обновленческого движения был настоятель петербургской церкви во имя святых Захарии и Елисаветы протоиерей Александр Введенский. Обладатель шести дипломов о высшем образовании, цитировавший «на память... на разных языках целые страницы» (по словам В. Шаламова), он после Февраля вошел в группу духовенства, стоящую на позициях христианского социализма. Во Введенском было многое от модного судейского оратора и опереточного актера. В качестве одного из таких описаний приводится следующее: «Когда в 1914 г., на своей первой службе в сане иерея, он «начал читать текст Херувимской песни; молящиеся остолбенели от изумления не только потому, что отец Александр читал эту молитву... не тайно, а вслух, но и потому, что читал он ее с болезненной экзальтацией и с тем характерным "подвыванием", с которым часто читались декадентские стихи».3

В первые годы пребывания коммунистов у власти Введенский не раз участвовал в очень популярных тогда публичных диспутах о религии, и свой диспут с наркомом А. Луначарским о существовании Бога он закончил так: «Анатолий Васильевич считает, что человек произошел от обезьяны. Я думаю иначе. Ну что ж - каждому его родственники лучше известны». При этом он умел пустить пыль в глаза, быть обаятельным и располагать к себе людей. Вернувшись в Петроград после захвата церковной власти, он объяснял свою позицию: «Расшифруйте современный экономический термин "капиталист", передайте его евангельским речением. Это будет тот богач, который, по Христу, не наследует вечной жизни. Переведите слово "пролетариат" на евангельский язык, и это будут те меньшие, обойденные Лазари, спасти которых и пришел Господь. И Церковь теперь определенно должна стать на путь спасения этих обойденных меньших братий. Она должна осудить неправду капитализма с религиозной (не политической) точки зрения, вот почему наше обновленческое движение принимает религиозно-нравственную правду октябрьского социального переворота. Мы всем открыто, говорим: нельзя идти против власти трудового народа».

Епископ Антонин (Грановский) еще в Киевской Духовной Академии выделялся блестящими успехами в учебе и честолюбием. Он стал выдающимся знатоком древних языков, посвятил свою магистерскую диссертацию восстановлению утраченного оригинала Книги пророка Варуха, для чего привлек ее тексты, как на греческом, так и на арабском, коптском, эфиопском, армянском, грузинском и других языках. Основываясь на некоторых из сохранившихся текстов, предложил свой вариант реконструкции еврейского оригинала. После окончания академии в 1891 г. он много лет преподавал в различных духовных школах, удивляя учеников и сослуживцев своими чудачествами. Митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях рассказывал: «В Донском московском монастыре, где он одно время жил, будучи смотрителем духовного училища, завёл медвежонка; от него монахам житья не было: медведь залезал в трапезную, опустошал горшки с кашей и пр. Но мало этого. Антонин вздумал делать в Новый год визиты в сопровождении медведя. Заехал к управляющему Синодальной конторой, не застал его дома и оставил карточку "Иеромонах Антонин с медведем". Возмущённый сановник пожаловался К.П. Победоносцеву. Началось расследование. Но Антонину многое прощалось за его незаурядные умственные способности». Также владыка Евлогий вспоминал об Антонине, что, в бытность того преподавателем Холмской духовной семинарии, «чувствовалось в нём что-то трагическое, безысходная духовная мука. Помню, уйдёт вечером к себе и, не зажигая лампы, часами лежит в темноте, а я слышу через стену его громкие стенания: ооо-ох... ооо-ох». В Петербурге, в качестве цензора, он не только пропускал в печать всё, что поступало на его утверждение, но находил особое наслаждение в том, чтобы ставить свою визу на литературных произведениях, запрещённых гражданской цензурой. В революцию 1905 г. он отказался поминать за богослужением имя государя, а в «Новом времени» рассуждал о сочетании законодательной, исполнительной и судебной власти как о земном подобии Божественной Троицы, за что и был уволен на покой. Во время Поместного Собора 1917-1918 гг. ходил по Москве в рваном подряснике, при встрече со знакомыми жаловался на то, что его забыли, иногда даже ночевал на улице, на скамейке. В 1921 году за литургические новшества Патриарх Тихон запретил его в служении. В мае 1923 года председательствовал на обновленческом церковном соборе, первым из архиереев подписал постановление о лишении Патриарха Тихона его сана (Патриарх этого решения не признал). Но уже летом 1923 г. фактически порвал с другими лидерами обновленцев, а осенью того же года был официально смещён с поста председателя Высшего Церковного Совета. Позднее Антонин писал, что «ко времени собора 1923 г. не осталось ни одного пьяницы, ни одного пошляка, который не пролез бы в церковное управление и не покрыл бы себя титулом или митрой. Вся Сибирь покрылась сетью архиепископов, наскочивших на архиерейские кафедры прямо из пьяных дьячков».

Видным деятелем обновленчества стал и бывший обер-прокурор Синода В.Н. Львов. Он требовал крови Патриарха и «чистки епископата», советовал священникам, прежде всего, скинуть рясу, обстричь волосы и превратиться, таким образом, в «простых смертных». Были, конечно, среди обновленцев и более порядочные люди, например, петроградский священник А.И. Боярский на процессе по делу митрополита Петроградского Вениамина давал показания в пользу обвиняемых, за что сам рисковал оказаться на скамье подсудимых (по итогам этого процесса митрополит Вениамин был расстрелян). Истинным дирижером церковного раскола был чекист из ОГПУ Е.А. Тучков. Обновленческие главари в своем кругу называли его «игуменом», сам же он предпочитал именовать себя «советским обер-прокурором».

Под натиском антихристианской и раскольнической пропаганды гонимая Русская Церковь не отступила, великий сонм мучеников и исповедников Христовой веры свидетельствовал о ее силе и святости. Несмотря на захват многих тысяч храмов обновленцами, народ к ним не шел, а в православных церквах службы совершались при стечении множества молящихся. Возникали тайные обители, еще при священномученике митрополите Вениамине в Петрограде был создан тайный женский монастырь, где неукоснительно совершались все положенные уставом богослужения. В Москве возникло тайное братство ревнителей православия, которое распространяло листовки против «живоцерковников». Когда все православные издания были запрещены, в кругах верующих начали ходить по рукам рукописные религиозные книги и статьи. В тюрьмах, где десятками и сотнями томились испо-ведники, скапливались целые потаенные библиотеки религиозной литературы.

Часть духовенства, не разделявшая реформаторских устремлений «живоцерковников», но напуганная кровавым террором, признала раскольническое ВЦУ, одни по малодушию и в страхе за собственную жизнь, другие в тревоге за Церковь. 16 июня 1922 года Митрополит Владимирский Сергий (Страгородский), Нижегородский архиепископ Евдоким (Мещерский) и Костромской архиепископ Серафим (Мещеряков) публично признали обновленческое ВЦУ единственной канонической церковной властью в так называемом «Меморандуме трех». Этот документ послужил соблазном для многих церковных людей и мирян. Митрополит Сергий был одним из самых авторитетных архипастырей Русской Церкви. Его временное отпадение было вызвано, вероятно, надеждой, что ему удастся перехитрить и обновленцев, и стоящее за их спиной ГПУ. Зная о своей популярности в церковных кругах, он мог рассчитывать на то, что скоро окажется во главе ВЦУ и постепенно сумеет выправить обновленческий курс этого учреждения. Но, в конце концов, митрополит Сергий все-таки убедился в пагубных последствиях издания меморандума и чрезмерных расчетах на свое умение справиться с ситуацией. Он покаялся в содеянном и вернулся в лоно канонической православной Церкви. Из обновленческого раскола через покаяние вернулся в Церковь и архиепископ Серафим (Мещеряков). Для архиепископа Евдокима (Мещерского) отпадение в раскол оказалось безвозвратным. В журнале «Живая церковь» преосвященный Евдоким изливал верноподданнические чувства по отношению к советской власти и каялся за всю Церковь в «безмерной вине» перед большевиками.

Торопясь как можно скорее узаконить свои права, обновленцы взяли курс на созыв нового Собора. «Второй Поместный Всероссийский Собор» (первый обновленческий) был открыт 29 апреля 1923 года в Москве, в отобранном у Православной Церкви храме Христа Спасителя после Божественной Литургии и торжественного молебна, совершённых лжемитрополитом Московским и всея России Антонином в сослужении 8 епископов и 18 протоиереев - делегатов Собора, чтением грамоты Высшего Церковного Управления об открытии Собора, приветствием Правительству Республики и личным приветствием Председателя Высшего Церковного Управления Митрополита Антонина. Собор высказался в поддержку советской власти и объявил о низложении патриарха Тихона, лишении его сана и монашества. Патриаршество было упразднено как «монархический и контрреволюционный способ руководства Церковью». Решение не было признано законным Патриархом Тихоном. Собор ввел институт белого (женатого) епископата, священникам было разрешено жениться вторично. Эти нововведения казались слишком радикальными даже обновленческому «первоиерарху» Антонину, который и покинул предсоборную комиссию, порвав с «живоцерковниками» и заклеймив их в проповедях как отступников от веры. ВЦУ было преобразовано в Высший церковный совет (ВЦС). Также было принято решение о переходе с 12 июня 1923 г. на григорианский календарь.

Патриарх Тихон еще в начале 1923 г. был переведен из Донского монастыря в тюрьму ГПУ на Лубянке. 16 марта ему было предъявлено обвинение по четырем статьям Уголовного кодекса: призывы к свержению советской власти и возбуждение масс к сопротивлению законным постановлениям правительства. Патриарх признал себя виновным по всем предъявленным обвинениям: «я раскаиваюсь в этих поступках против государственного строя и прошу Верховный суд изменить мне меру пресечения, то есть освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному суду, что я отныне советской власти не враг. Я окончательно и решительно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархически-белогвардейской контрреволюции». 25 июня Патриарх Тихон был освобожден из заключения. Решение властей пойти на компромисс объяснялось не только протестами мировой общественности, но и боязнью непредсказуемых последствий внутри страны, а православные и в 1923 г. составляли решительное большинство населения России. Сам Патриарх объяснил свои действия словами апостола Павла: «Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» (Флп. 1. 23-24).

Освобождение Святейшего Патриарха было встречено всеобщим ликованием. Его встречали тысячи верующих. Несколько посланий, изданных Патриархом Тихоном после выхода из заключения, твердо очерчивали курс, которым отныне будет следовать Церковь - верность учению и заветам Христа, борьба с обновленческим расколом, признание советской власти и отказ от всякой политической деятельности. Началось массовое возвращение священнослужителей из раскола: десятки и сотни священников, перешедших к обновленцам, приносили теперь покаяние Патриарху. Храмы, захваченные раскольниками, после покаяния настоятелей окроплялись святой водой и заново освящались.

Для управления Русской Церковью патриарх создал временный Священный Синод, который получил полномочия уже не от Собора, а лично от Патриарха. Члены Синода начали переговоры с обновленческим лжемитрополитом Евдокимом (Мещерским) и его сторонниками об условиях восстановления церковного единства. Переговоры не увенчались успехом, как не удалось, и образовать новый, расширенный, Синод и ВЦС, в который вошли бы и готовые принести покаяние деятели «Живой церкви» - Красницкий и другие лидеры движения не согласились на такое условие. Управление Церковью, таким образом, по-прежнему осталось в руках Патриарха и его ближайших помощников.

Теряя сторонников, обновленцы, дотоле никем не признанные, готовились нанести Церкви неожиданный удар с другой стороны. Обновленческий синод направил послания Восточным Патриархам и предстоятелям всех автокефальных Церквей с просьбой о восстановлении якобы прерванного общения с Церковью Российской. Святейший Патриарх Тихон получил от Вселенского Патриарха Григория VII послание с пожеланием ему удалиться от управления Церковью и одновременно упразднить патриаршество «как родившееся во всецело ненормальных обстоятельствах... и как считающееся значительным препятствием к восстановлению мира и единения». Одним из мотивов такого послания Святейшего Григория стало желание обрести союзника в лице советского правительства в отношениях с Анкарой. Вселенский Патриарх надеялся при помощи Советской власти улучшить положение Православия на территории Турецкой республики, установить контакты с правительством Ататюрка. В ответном послании Патриарх Тихон отклонил неуместные советы своего собрата. После этого Патриарх Григорий VII сносился с евдокимовским синодом как с якобы законным органом управления Российской Церковью. Его примеру последовали, не без колебаний и давления со стороны, и другие Восточные Патриархи. Тем не менее, Патриарх Иерусалимский не поддержал такую позицию Вселенского Патриархата, и в письме на имя Архиепископа Курского Иннокентия заявил о признании в качестве канонической только Патриаршей Церкви.

Введенский изобрел для себя новое звание «благовестника-апологета» и развернул в обновленческой печати новую кампанию против Патриарха, обвиняя его в скрытых контрреволюционных взглядах, в неискренности и лицемерии покаяния перед советской властью. Делалось это с таким размахом, что нетрудно обнаружить за всем этим страх, как бы Тучков не прекратил поддержку обновленчества, не оправдавшего его надежд.

Все эти события сопровождались арестами, ссылками и казнями священнослужителей. Усиливалась пропаганда атеизма среди народа. Заметно ухудшилось здоровье Патриарха Тихона, и 7 апреля 1925 г., в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, он скончался. Согласно завещанию святителя, права и обязанности Патриарха перешли к митрополиту Петру (Полянскому), который стал патриаршим Местоблюстителем.

Хотя с кончиной Патриарха у обновленцев возросли надежды на победу над православием, положение их было незавидным: пустые церкви, нищие священники, окруженные ненавистью народа. Первое же послание Местоблюстителя всероссийской пастве заключало категорический отказ от мира с раскольниками на их условиях. Непримирим по отношению к обновленцам был и митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский), в прошлом присоединившийся к ним на короткое время.

1 октября 1925 года обновленцы созвали второй («третий» по их счету) Поместный Собор. На Соборе Александр Введенский огласил ложное письмо «епископа» Николая Соловья о том, что будто бы в мае 1924 года Патриарх Тихон и митрополит Петр (Полянский) послали с ним благословение в Париж Великому Князю Кириллу Владимировичу на занятие импера-торского престола. Введенский обвинил Местоблюстителя в содружестве с белогвардейским политическим центром и этим отрезал возможность для переговоров. Большинство членов Собора, поверив услышанному докладу, было потрясено таким сообщением и крушением надежд установить мир в Церкви. Однако от всех своих нововведений обновленцы были вынуждены отказаться.

Тучков, зная уязвимость позиции обновленцев и их непопулярность в народе, не терял надежды использовать в своих интересах законного первоиерарха Православной Церкви. Начались интенсивные переговоры митрополита Петра с Тучковым об урегулировании положения Православной Церкви в Советском государстве. Речь шла о легализации Церкви, о регистрации ВЦУ и епархиальных управлений, существование которых было нелегальным. ГПУ так формулировало свои условия: 1) издание декларации, призывающей верующих к лояльному отношению к советской власти; 2) устранение неугодных власти архиереев; 3) осуждение заграничных епископов; 4) контакт с правительством в лице представителя ГПУ. Местоблюститель видел, что неминуем и близок его арест, и поэтому поручил митрополиту Нижегородскому Сергию исполнение обязанностей патриаршего Местоблюстителя на случай своей неспособности по каким-либо обстоятельствам их исполнять. Единоличное распоряжение патриаршим престолом и назначение по завещанию Заместителя Местоблюстителя никакими церковными канонами не предусматривалось, но в тех условиях, в которых жила тогда Русская Церковь, это было единственное средство сохранения патриаршего престола и высшей церковной власти. Через четыре дня после этого распоряжения последовал арест митрополита Петра, и митрополит Сергий (Страгородский) вступил в исполнение обязанностей Заместителя Местоблюстителя.

18 мая 1927 г. митрополит Сергий создал Временный Патриарший Священный Синод, вскоре получивший регистрацию в НКВД. Двумя месяцами позже была издана «Декларация» митрополита Сергия и Синода, в которой содержалось обращение к пастве с призывом поддерживать советское правительство, осуждалось эмигрировавшее духовенство. Синод издал указы о поминовении за богослужением властей, об увольнении сосланных и заключенных епископов на покой и назначении вернувшихся на волю архиереев в дальние епархии, потому что тем архиереям, кого выпускали из лагерей и ссылок, не разрешался въезд в свои епархии. Эти перемены вызвали замешательство и иногда прямое несогласие в среде верующих и духовенства, но это были необходимые уступки ради легализации Церкви, регистрации епар-хиальных архиереев с состоящими при них епархиальными советами. Была достигнута цель, поставленная еще Патриархом Тихоном. Юридически Патриаршему Синоду был дан тот же статус, что и обновленческому синоду, хотя обновленцы продолжали пользоваться покровительством со стороны властей, в то время как патриаршая Церковь оставалась гонимой. Только после легализации митрополита Сергия и Синода Восточные Патриархи, вначале Иерусалимский Дамиан, потом Антиохийский Григорий прислали благословение митрополиту Сергию и его Синоду и признание его временным главой патриаршей Церкви.

После легализации Временного Патриаршего Синода при митрополите Сергии (Страгородском) в 1927 году влияние обновленчества неуклонно шло на спад. Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка властями СССР Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года, в условиях Великой Отечественной войны. Весной 1944 года происходил массовый переход духовенства и приходов в Московский патриархат; от всего обновленчества к концу войны оставался только приход церкви Пимена Великого в Новых Воротниках (Нового Пимена) в Москве. Со смертью «митрополита» Александра Введенского в 1946 году обновленчество полностью исчезло.

3 августа итальянская газета La Stampa опубликовала статью под примечательным заголовком «Папа хочет «Священного союза» с московским патриархом». Как утверждают римские журналисты, «признаки нового неслыханного взаимодействия между русской православной и католической церквями уже видны на дипломатическом уровне». Подобная информация воскресила к жизни разговоры о готовящейся в недрах Московского патриархата церковной реформе.

«АН» решили выяснить, что же сейчас на самом деле происходит в Русской православной церкви (РПЦ) и будет ли заключен подобный союз с Ватиканом.

Новый папа - новые порядки

С приходом папы Бенедикта XVI на Святой престол отношения между Ватиканом и Русской православной церковью несколько потеплели. Новый папа разительно отличается от своего предшественника поляка Иоанна Павла II,который, по словам некоторых русских священников, представлял очень агрессивное течение католицизма - проводил по отношению к православию захватническую политику.

Считается, что Бенедикт XVI в отличие от «польского папы» любит православие - в Москве многие считают его выдающимся богословом. Как говорят, патриарх Кирилл в отношении Ватикана тоже настроен несколько мягче своего предшественника Алексия II. Это подтверждает и итальянская пресса: «В последнее время явным образом изменилось понимание православными верующими тех сигналов, которые поступают из Ватикана. Достаточно посмотреть, как воспринимаются слова Бенедикта XVI сегодня: с большим вниманием и с заранее положительным откликом» , - утверждает все та же La Stampa.

Тем не менее, в отношениях между католиками и православными все далеко не так радужно, как может показаться на первый взгляд. По словам экспертов, большинство православных священников и их многочисленная паства считают католиков еретиками. Они достаточно резко выступают против всякого сближения с Ватиканом и проводимых патриархом Кириллом церковных реформ. По их мнению, несмотря на личность папы, католики не захотят быть на равных с православными и все равно будут стремиться подчинить их себе.

Загадочная смерть в Риме

Противники нововведений называют патриарха Кирилла «филокатоликом» (от греч. phileo - люблю). По их словам, любовь к католичеству ему привил воспитавший целую плеяду архиереев митрополит Никодим (Ротов). Сейчас его ученики занимают важнейшие места в РПЦ. Никодим неоднократно ездил в Рим и не видел в сближении с католиками ничего страшного. Интересно, что он даже умер в Ватикане. Эта загадочная и невероятная история до сих пор приковывает к себе внимание.

3 сентября 1978 г. Никодим прибыл в Ватикан во главе делегации по случаю интронизации папы Иоанна Павла I. Утром 5 сентября во время аудиенции у папы у него внезапно остановилось сердце. Произошедшее породило множество конспирологических версий. По одной из них, он был отравлен ядом, подсыпанным в поднесенный напиток. Кое-кто считает, что митрополит выпил его случайно, а кубок предназначался самому понтифику. Подозрения усиливает и тот факт, что через 23 дня Иоанн Павел I тоже скончался от инфаркта миокарда. Некоторые русские священники восприняли смерть Никодима как знамение Божие - «неодобрение той спешки и увлечения, с которыми проводилось митрополитом дело сближения с Римом».

Тихие реформы

Как считают эксперты, вся эта история, несомненно, оказывает влияние и на патриарха Кирилла. Под влиянием церковного большинства он вынужден проводить свою политику более осторожно, стараясь не растерять авторитет. Сразу после выборов патриарха все ожидали резкого начала реформ, но Кирилл перестал позиционировать себя как реформатор. Наоборот, церковное руководство стало отрекаться от всех подобных определений. Тем не менее из внутрицерковных кругов поступают сообщения, что небольшие шаги в сторону реформ делаются постоянно. Возможно, принято решение проводить все изменения тихо, без лишней огласки.

По словам экспертов, сделать это несложно. Договоренности, о которых большинство людей узнают через несколько лет, можно заключать за закрытыми дверями. Как пример такой политики они приводят скандальное «Баламандское соглашение» с Ватиканом. Оно было подписано в 1993 г., но широко известно стало не так давно. Документ, в котором РПЦ и Ватикан «взаимно признают друг друга в качестве Церквей-сестер» ,завизировали представитель Московского патриархата, а также представители девяти поместных православных церквей.

Стремительные и шумные реформы невозможны еще по одной причине. Существует устойчивое мнение - в случае продолжения проводимой политики сближения с Ватиканом в Русской православной церкви возможен новый раскол. Более того, люди, знающие церковную ситуацию изнутри, уверенно заявляют - раскол будет обязательно . По их оценкам, большая часть церкви, конечно, пойдет за руководством. Большинство не захочет конфликтов - его уболтают и уговорят не высказываться против. Однако примерно четверть священников абсолютно точно не примирится и не согласится с проводимыми изменениями.

Это не означает автоматического выхода из церкви 20-25% приходов. В каких конкретно действиях будет выражен раскол, сказать сейчас не может никто - формы протеста могут быть самыми разнообразными. Но ясно, что произойдет разрыв общецерковного организма - пропадет доверие. Поэтому противники реформ надеются, что «патриарх проявит благоразумие и не допустит возникновения ситуации, при которой раскол станет возможен» .

Сейчас в РПЦ есть много священников-лидеров, серьезных пастырей. Они очень тверды в богословских знаниях и в своей позиции неприятия реформ - их любят и уважают прихожане. Такие могут уйти целыми приходами - люди за ними пойдут. Более того - могут за них умереть. И это не преувеличение. Пойдут ли умирать за реформаторов, сказать не может никто.

Календарь и язык

Кроме сближения с Ватиканом резкое противодействие церковного большинства вызывают планы по переходу с юлианского на григорианский календарь. Многие священники и монахи называют его масонским. К тому же введение нового стиля разорвет литургическое время на 13 дней, которые выпадут из церковной жизни. Произойдет сокращение некоторых постов, а Петровский пост в некоторые годы исчезнет вообще. Есть еще один важный момент. Как говорят священники, праздник Пасхи будет совпадать с иудейской пасхой, а это канонами категорически запрещено.

Также нет согласия и по вопросу перехода с церковнославянского языка на современный русский. Сторонники реформ считают, что понятный всем бытовой русский поможет привлечь в церкви новую паству - чуть ли не 80% населения страны. По их мнению, церковнославянский является основным препятствием приходу новых людей в церковь.

Но против этого выступают очень многие священники. Они считают, что церковнославянский язык вообще невозможно сравнивать с бытовым - это «мистический язык для богослужений», он складывался и преобразовывался веками. Однако изменения в нем происходят и сейчас - меняются и изымаются некоторые слова. Но все должно протекать естественно в течение нескольких поколений. Иначе пропадет вся красота богослужения.

Противники нововведений категорически не согласны с тем, что бытовой русский приведет в храмы новых людей. По их мнению, наоборот - храмы опустеют. Люди, которые сейчас ходят в церковь, в основном понимают церковнославянский язык, и нововведение может отвратить их от церкви. Те же, кто не посещает церковь, не ходят туда не из-за непонятного языка - истинные причины, как правило, другие.

По материлам

«Аргументы Недели»,

Виктор Крестьянинов

О трудностях православной Церкви в советское время сказано много. Чего уж там - её просто долгие годы не признавало атеистическое государство. И всё же не все христиане были неугодны правительству.

Существовало обновленческое движение - чуть ли не единственное религиозное течение, одобренное советской властью. А как вообще появились обновленцы русской православной церкви и чем руководствовались? Поговорим о них в этой статье.

Обновленчество - это движение против патриаршества в православии

в этом году в русской Церкви возникло новое течение - Обновленчество

Обновленчество в православии - это движение, которое течение которое официально возникло в русской Церкви в 1917 году, хотя предпосылки имелись и ранее. Главный отличительный признак - стремление избавиться от старых устоев, реформировать православную Церковь, обновить религию, исходя из своих представлений.

Нельзя однозначно сказать, кто такие обновленцы в православии. Причина в том, что таковыми становились по разным причинам. Обновленцев объединяла одна цель - свергнуть патриаршество. Также они выступали за тесное сотрудничество с советской властью. Но что делать кроме этого - каждый представлял по-своему.

• одни говорили о необходимости изменений богослужебных традиций.
• другие задумывались о перспективе объединения всех религий.

Высказывались и другие идеи. Сколько людей, столько и мотивов. И никакого согласия.

В итоге в выигрыше оставались лишь главные инициаторы обновленческого движения - представители власти большевиков. Им было важно провести антицерковную политику, а потому обновленцам оказывалась всяческая поддержка.

От обновленчества больше всего выигрывала атеистическая власть большевиков

Так большевистское правительство спровоцировало обновленческий раскол в русской православной Церкви.

Разумеется, новое правительство не собиралось давать обновленцам достаточно свободы и воли. Им просто было удобно некоторое время держать на коротком поводке этакую «карманную» религию, которая бы изнутри уничтожала русскую православную Церковь.

Лидер обновленцев - Александр Введенский: незаурядный, но честолюбивый священник

Советской власти даже не пришлось ничего изобретать, так как на примете уже имелись священники, недовольные текущим положением дел в Церкви. Главным идеологом раскола стал священник Александр Введенский.

При всём том, что он сыграл негативную роль в истории православной Церкви, нужно отдать ему должное - это был выдающийся человек. Вот интересные факты о его личности:

• умный и харизматичный;
• отличный оратор;
• талантливый актёр, способный расположить к себе;
• обладатель шести дипломов о высшем образовании.

Александр Введенский мог цитировать целые страницы на чужих языках. Однако современники отмечали, что этот священник страдал от честолюбия.

Он был радикально настроен против патриаршества, хотя со сторонниками составлял меньшинство. В своём дневнике он как-то сделал запись:

Александр Введенский

Церковный деятель

«После избрания Патриарха в Церкви можно оставаться лишь для того, чтобы уничтожить патриаршество изнутри»

Введенский - не единственный противник патриаршества, у него хватало сторонников среди духовенства. Однако обновленцы не спешили устраивать раскол. Кто знает, какое развитие получила бы вся история, если бы не вмешалась большевистская власть.

Обновленчество набрало силу в 1922 и переманило на свою сторону немало представителей традиционного духовенства

12 мая 1922 года сотрудники ГПУ привели Введенского и сторонников обновленчества к арестованному Патриарху Тихону, чтобы те убедили его временно отказаться от полномочий. Замысел удался. А уже 15 мая заговорщики учредили Высшее Церковное Управление, в котором состояли исключительно сторонники обновленчества.

Патриарх Тихон (в миру Василий Иванович Белавин) родился 19 января 1865 г. в городе Торопце Псковской губернии в семье священника.

После восстановления патриаршества, упразднённого Петром I, на Патриарший Престол был избран 5 ноября 1917 года митрополит Московский и Коломенский Тихон, который стал провозвестником того пути, по которому была призвана идти Русская Церковь в новых сложных условиях.

Патриарх Тихон был был ярым противником обновленцев, за что повергался преследованиям и аресту. Позже освобождён.

Советская власть активно поддерживала обновленческие структуры. Для этого она повсеместно направляла соответствующие распоряжения. Высшее духовенство под давлением пытались заставить признать власть Высшего Церковного Управления.

Среди тех, кто подписью заверил, что ВЦУ - единственная церковная власть:

• Митрополит Сергий (Страгородский);
• Архиепископ Евдоким (Мещерский);
• Архиепископ Серафим (Мещеряков);
• Епископ Макарий (Знаменский).

Это дало толчок к дальнейшему распространению обновленчества. К концу 1922 года 20 тысяч православных храмов из 30 занимали представители обновленчества. Священников, которые этому противились, подвергали арестам и ссылкам.

Даже Константинопольского патриарха ввели в заблуждение и убедили признать законность совершаемых действий. Он же принудил и другие восточные Церкви последовать своему примеру.

Митрополитом и бессменным лидером обновленцев стал Александр Введенский.

Следующие пять лет Обновленческая православная Церковь - единственная религиозная организация, которую признавали на территории Советского Союза.

Обновленчество не имело единой идеи и быстро дробилось на мелкие организации

Однако не стоит переоценивать успех обновленчества. Большевики не сильно заботились об участи обновлённого христианства. Отношение к духовенству осталось пренебрежительным. Атеисты высмеивали «попов» в карикатурах. Свою роль новая Церковь уже сыграла, а её дальнейшая судьба власть не сильно беспокоила.

Также возникли внутренние проблемы внутри самой новой Церкви. Не только причины того, почему возникли обновленческие движения в Церкви, у каждого были свои, но и взгляды на то, как поступать дальше, различались.

Разногласия достигли такого масштаба, что от обновленцев стали отделяться другие религиозные организации:

• союз церковного возрождения;
• союз общин Древлеапостольской Церкви.

И всё это уже в августе 1922! Образованные структуры принялись сражаться между собой за влияние. Не исключено, что ГПУ само спровоцировало эти междоусобицы. В конце концов, большевики никогда не заявляли о намерении позволить какому-либо религиозному течению мирно продолжать действовать на территории Советского Союза.

Обновленчество дробилось на мелкие организации.

Нововведения обновленцев на Втором Поместном Всероссийском соборе пошатнули его позиции

в апреле этого года прошел Второй Поместный Всероссийский Собор который стал первым обновленческим

На нём обновленцы вынесли решение об извержении из сана патриарха Тихона. Также введены следующие изменения:

• упразднено патриаршество;
• вынесена резолюция о поддержке Советской власти;
• церковь перешла на григорианский календарь;
• узаконено второбрачие клириков;
• монастыри закрыли;
• женатых и безбрачных епископов стали считать равнозначными;
• высшее церковное управление преобразовали в Высший Церковный Совет;
• участники Собора в Сремских Карловцах отлучены от Церкви.

Собор в Сремских Карловцах - также известен как Первый Всезарубежный собор.

Его организовали в 1921 году после того, как Белое движение проиграло в Гражданской войне.

Это было по большей части политическое мероприятие, где озвучивались призывы к свержению нового режима мировыми державами для восстановления прежней власти на русских землях.

Эти решения не способствовали укреплению позиции обновленцев среди верующих. Курс нового руководства разочаровывал всё больше людей и вызвал критику среди управляющего духовенства. Например, архимандрит Палладий (Шерстенников) отмечал следующие негативные стороны новой церковной политики:

Палладий (Шерстенников)

Архимандрит

« Раньше, бывало, высокий сан митрополита давался лишь за особые заслуги перед Церковью, архиерейские митры украшали головы лишь немногих, самых достойных, а священников-митроносцев было и того меньше, а вот теперь, посмотри, за какие такие заслуги обновленцы понаделали у себя белоклобучных митрополитов в несчётном числе, а протоиерейскими митрами поукрашали такое несчётное число лиц?

Много и даже очень много простых иереев украсили митрами. Что же это такое? Или так много среди них высокодостойных?»

Другие священнослужители тоже замечали, что саны, награды и титулы раздают, кому попало. Исчезло всякое представление о постепенном восхождении по службе. Новоиспечённые священники не хотели ждать годы. Им позволяли «перескочить» через сан епископа сразу в архиепископы, лишь бы потешить самолюбие. В итоге представителей высшего духовенства накопилось до безобразия много.

Но образ жизни этих людей далеко не соответствовал обычному представлению о священниках. Напротив, всюду в рясах ходили пьяницы, которые не то, что слушать Бога, но даже долг свой перед паствой выполнять не умели.

Обновленцы раздавали церковные саны и титулы кому попало

В 1923 году патриарх Тихон вышел из заключения. Его власть всё ещё признавалась Церковью, а он, в свою очередь, не признавал обновленчество. В итоге многие священники начали каяться.

Православная Церковь возрождалась в привычную, патриаршую. Советская власть не приветствовала это, не признавала, но и остановить не могла. Максимум, что смогли большевики, - объявить старую Церковь нелегальной.

Однако, позиция Советской власти - это не так страшно, как та участь, которая постигла обновленчество. Оно стало терять приверженцев и переживало кризис.

Обновленчество постепенно угасало, а традиционное православие возвращало влияние, пока Церковь снова не объединилась в 1946 году

В том же году большевики придумали новую стратегию - объединить все обновленческие организации, сделать их управляемой структурой, поддерживать её, поработать над привлекательностью обновленчества для верующих.

в этом году Патриарх Тихон запретил в служители представителей Обновленческой Церкви

ВЦС переименовали в Священный Синод, поставили нового митрополита во главу. Но суть осталась прежней. Организацией всё так же управлял Александр Введенский, а Обновленческая Церковь более не желала идти на поводу у власти.

В 1924 патриарх Тихон пошёл на ещё более суровые меры, чем раньше. Отныне он запрещал в служители представителей Обновленческой Церкви.

Советская власть попыталась распространить обновленчество за границу, но смогла лишь немного преуспеть в США.

Даже смерть патриарха Тихона не смогла исправить дела Обновленческой Церкви.

в этом году патриаршая церковь была легализована

1927 году патриаршая церковь была легализована. С этого момента советская власть уже не нуждалась в обновленцах. Их стали подвергать арестам и преследованиям. Уменьшалось и их территориальное влияние.

Постепенно Обновленческая Церковь разрушалась, какие бы шаги не предпринимала. Но, тем не менее, она смогла даже пережить Великую Отечественную войну. И всё же никакие потуги не помогли обновленцам вернуть власть.

После смерти Александра Введенского в 1946 году русская православная Церковь снова стала единой. Лишь единичные архиереи отказались принести покаяние. Но они уже не имели достаточно ресурсов, чтобы спасти положение. Последний обновленческий лидер, митрополит Филарет Яценко, умер в 1951 году.